Голубь птица умная

На конечную автобусную остановку слетелось множество голубей. Там продавали семечки. И люди, находившиеся рядом, высказывали различные мнения по поводу этих птиц. Одним они нравились, другим – нет. Кто-то даже сказал, что голубь – глупая птица.

И тут мне вспомнился случай, связанный с голубем, происшедший в моей жизни лет двадцать тому назад.

От нашей организации до «перестройки» в товарных поездах отправляли племенных коров (нетелей) для улучшения породности и повышения продуктивности скота в мясном и мясо-молочном направлениях в разные края и республики Советского Союза.
Мне несколько раз приходилось сопровождать животных.

В этот раз я отвозил их в Киргизию. Стояло начало лета. И вот на одной станции под названием «Сопак», что не так далеко от Аральска, ко мне в вагон через окно стрелой влетел белый с коричневым оттенком на крыльях голубь. Какой-то напуганный и взъерошенный, хвост выщипанный, словно он вырвался из кошачьих когтей. Через минуту-другую к вагону подбежал мальчик лет 12-13, шустрый такой, с рогаткой в руках. В расстегнутой рубашке. В коротких штанишках. С непокрытой головой. Перо голубиное торчало за повязкой в волосах. По-казахски он обратился ко мне, показывая на голубя, дескать, отдай мне его. Еще несколько ребятишек такого же возраста подбежали. Тоже одеты кто как. Вспотевшие, лица измазаны то ли черной краской, то ли углем, и почти у каждого рогатка. Понял я, что они играют в «туземцев». И этот мальчик с голубиным пером на голове – их «вождь». «Значит, голубь замучен не какой-то кошкой, а ими», – подумал я. И начал читать им всем «лекцию», старательно внушать, что над птицами нельзя издеваться, в том числе и над голубями. Голубь – это наш символ мира и дружбы. Издеваясь над ним, вы делаете недоброе, даже пакостное дело. Если вы сейчас меня не послушаетесь, не уйдете отсюда, я пойду к вашим родителям, расскажу им, чем вы занимаетесь, и они накажут вас за это. Гляжу, они ничего не понимают. «Вождь», перебивая меня, капризно лопочет что-то по-своему. И уже с какой-то дикой дерзостью замахал руками. Голубь, забившись в угол вагона, стал озираться по сторонам, видимо, догадывался, что разговор идет о нем, решается именно его судьба. А когда «вождь» стал залазить в вагон, он стал метаться и, удивительно, на улицу не вылетал. Я уже хотел было сделать сердитый вид и повысить голос на «вождя». Но наш товарняк тронулся. Голубь опять в углу занял свое место. «Вождь» спрыгнул обиженный и недовольный. «Туземцы» окружили его и громко о чем-то заспорили.

Целые сутки прошли, а голубь, как ни звал я его, не слетал из своего угла. Видно, досталось ему от «туземцев», что никак не мог опомниться. Спустя еще некоторое время слетел мой голубчик, видно, голод и вправду не тетка. Стал клевать хлеб, который я ему заранее накрошил, но клевал с такой осторожностью, что стоило мне чуть шевельнуть рукой, как он норовил вспорхнуть.

Тут я горько усмехнулся, вспомнив наш лозунг: «Птицы – наши друзья». Вот явное доказательство, какие мы им «друзья».

Но через два-три дня голубь ко мне начал привыкать. Перестал бояться. Несколько раз вылетал из вагона, я думал: «Ну все, улетел насовсем!» Нет. Опять возвращался. Он быстро поправился. Гладким стал. Только хвост был неровный.
Наш товарняк уже подъезжал к Киргизии. И вот на седьмой день, до восхода солнца (я спал на тюках сена) голубь сел рядом со мной, заворковал, и я проснулся. Думал, что он есть захотел. С радостью накрошил ему хлеба, налил водички, а он ни пить, ни клевать не стал. Поворковал еще немного, поднялся и полетел. Полетел прямой линией, как будто давно запланированной, в ту сторону, где вставал рассвет. Я наблюдал за ним до тех пор, пока он не скрылся из виду. За неделю привык к нему. И расставание было неожиданным.

Я понял, что он меня разбудил для того, чтобы поблагодарить и попрощаться со мной. Голубь – птица умная.

Март, 2002 г.