Холл Кейн. Вечный город. Роман, 1-20 глава

"ВЕЧНЫЙ ГОРОД"Роман.ХОЛЛ КЕЙН

Первый выпуск сезона 1926.
ПРОЛОГ.
1.
Он вряд ли присутствует важная часть жизни в Великой
выставки. Десяти - или двенадцатилетнего мальчика, костюм в пятнах,
маленькая шарманка для них вредна, так как еще одна через плечо и подмышкой деревянная клетка, в которой была белая белка. Это был декабрьский вечер в Лондоне, а также Южный мальчик больше не защищают дно от холода, чем
короткое бархатное пальто, красном жилете и бриджах. Он направлялся в
домой после долгого дня, проведенного в Челси, и зная, что его
его внешний вид был немного странным, а его действия, возможно, справедливыми
на законных основаниях он избегал боковых улиц, чтобы избежать встречи с лондонскими мальчиками смех и внимание полиции.
Билетер в итальянском районе Сохо стоял неподвижно в дверь магазина, чтобы посмотреть, который час. Было восемь. Ему пришлось ждать целый час, прежде чем ему пришлось подняться на потолок ниже. Там была пекарня, и на витрине было полно пирожных и сахарного печенья. Уличный коридор в железной решетке насквозь увеличен теплое дыхание цокольного этажа хлебопекарной печи, а там сверкающая белизна красное свечение и стук длинных хлебных лопаток sihaus, которые напоминает звук скрежета косы. Мальчик зажал белку под мышкой, проверил карманы, вытащил несколько медных монет и прочитал их. Их было
девять пенсов. Всего девять пенсов, которые он должен был приносить домой каждый вечер. а там было еще полпенниакана. Сумму он знал да хорошо еще до спада, но голод привлекал к ней чтобы попробовать, и он, возможно, ошибся в своих счетах. Воздуха немного, и пошел снег. Сначала это было здорово
вихмомиста, который родился в снежном тумане и схватил палку в том месте.
Движение быстро уменьшалось, и все предметы выглядели как большие толстые фигуры в воздухе. Он наугад бродил по улицам, ожидая наступления девяти часов.Когда он предположил, что лимит времени будет в обрез, заметил
он сбился с правильного пути. Он открыл глаза, лежа на спине
и уставился на дома, пуотейхин и вывески, но все казалось ему чужим.
от незнакомцев.Выпало сто снегопадов, и теперь он падал крупными хлопьями.
Мальчик смахнул их с лица, но в следующее мгновение ока
они снова ослепили его. Те немногие люди, которые еще проходили мимо
на улицах, вырисовывались в его глазах из темноты, но тут же снова исчезали
как только появлялись гигантские тени. Он пытался задавать вопросы о дороге, но не никто не остановился, чтобы послушать его. Мужчина, который просто
закрыл ставни, крик в ответ на что-то, что унеслось прочь, как...
все звуки растворились в метели.
Мальчик дошел до больших ворот коридора, где стояли четыре колонны,
и перешагнул через них, чтобы отдохнуть и подумать. Длинные туннели дымились.
белых, затерявшихся улиц алапайхина, больше не было
видно. Тот факт, что теперь он знал, что находится где-то на открытом месте. Это было Я предполагаю, что Soho open, но он понятия не имел, было ли это у него на востоке или на юге, и не знал, в какую сторону его перевели.
Великая тишина распространилась повсюду, и погонщики лошадей ввинчивали вступление это был единственный звук, который слышен в холодном воздухе.
Ее вилусти сильно. Снег проник в его ботинки и исчез.
грубые дырявые носки. На жилетах не было ни одной пуговицы.
и он почувствовал, что рубашка промокла. Он пытался убрать снег
педали ногой на землю, но снег цеплялся, несмотря на его
бархатные брюки. Мои руки онемели, едва ли мог бы
держать в клетке, который также был полон снега. Над дверью есть
полукруглое окошко света мелькнуло, когда он посмотрел на
белка случае. Маленький зверек жалко раскраснелся на ледяной подстилке, и мальчик отнес его в клетку, подул на него, чтобы согреть, и спрятал
затем за пазуху. Дети смеются и поют, доминируя над звуком двери дома
и стены, приглушая дневной свет. Свет от двери-окна, проникающий через него, не проникал, ничего не было видно, кроме падающих белых снежинок устало.

Цыпочку начало клонить в сон, и она уселась столбом в корень. Текущий
после него холодок пробежал по ее спине, но потом это происходит, и его начинает клонить в сон. Церковные часы пробили девять, и мальчика охватило чувство вины, но его конечности затекли, и он упал на заднее сиденье, выпустив пару через три вдоха белка превратилась в хорроксиина. Просто
потом ему показалось, что в большом мрачном доме, который вряд ли
на всю мебель, и где он жил трех-, четырех-десяти с другим мальчиком. Они зашли внутрь посетительниц и других автомат по вызову и отдали медные монеты мужчине, который пришлось подстричь усы и выпустить клубы дыма из длинной черной трубки руокоон, прикрепленный к сигаре. Потом сели со всеми мальчиками. место, где можно поесть макарон с сыром. Мужчина был не в духе сегодня вечером и он прокричал нескольким, что опаздывают, и другим, кто делил илтасенсу с белками или на его плечах восседали пунатаккистен и обезьянка пуналаккистен вместе с ним.Мальчик был теперь без сознания, а девочка внутри дома и пела как будто ее маленькое сердечко должно было стать песней "Мои пернатые друзья хакикси".Когда часы пробили девять, в класс зашел итальянский мальчик в школьную комнату дома на Олд-Кромптон-стрит, и учительница сказала посмотрел в окно:"Пока мы говорим о том, что великий путь нашей собственной стране,- это снежная буря бушевала так, что у нас полно работы, чтобы найти способ дома". Мальчики засмеялись в ответ и закричали: "Спокойной ночи, доктор!" -"Спокойной ночи, мальчики! Боже, - сказала учительница.Это был пожилой, высокий, длиннобородый мужчина. Его
грустные глаза на лице при широкой улыбке, а голос был мягкий, с приятными манерами поведения. Когда мальчики ушли, их он плечи, черная, красная внутренняя часть пальто и последовал за ними по улице.
Он не успел далеко продвинуться по снегу, как заметил, что
его шутливые слова были абсолютной правдой.
"Эта работа, - подумал он про себя, - не проехать и в двух шагах, и все же ее трудно найти". шаг.Наконец он нашел нужный угол улицы, и когда вы добрались до своей квартиры в коридоре слева от Сохо-сквер-арм, он чуть не наступил на маленькую черную... и белая пестрая расплывчатая куча, лежащая сверху, в которой все было опутано столбами у основания.
"Мальчик, - подумал доктор, - который спал на улице в такую ночь! Все это
безумие!" И она потрясла своего мальчика, чтобы разбудить его.
Мальчик не ответил, но начал невнятно бормотать: "Не бей меня,
господь. Снег, который был причиной. Я никогда, никогда не буду слишком поздно.Девять пенсов, сэр, и Джинни холодная, такая твердая.
Мужчина на мгновение замер, но затем повернулся к двери и яростно зазвонил.

II.
Полчаса спустя маленький мариачи будет лежать в кабинете доктора хэппи
в приемной на диване. Духовка снова станет белой, а лампа - светлой.
матовый мягкий оттенок. Он все еще был тидотонна, но с него сняли
мокрую одежду, и она была завернута в шерстяную папаху
в подгузники. Доктор сел рядом с мальчиком и смочил ему губы
коньяком, в то время как ласковая, святого вида женщина стояла на коленях
у нижнего конца и растирала маленькие ножки мальчика. Через некоторое время
было обнаружено, что веки и рот слегка колеблются.
"Он будит тунтоихинсу, мама", - сказал врач."Наконец-то", - сказала его жена.
"Бедный малыш, моя страна, мои дети! У него тоже были свои мужчины
жертвы, которые живут в рабстве у наших итальянских мальчиков!
Негодяи! Они путешествуют крест-накрест по итальянской деревне и соблазняют
старший на два-три фунта обещает уволить своих сыновей,
залегая где-нибудь на студенческом месте, чтобы избежать закона, неся
тогда эти маленькие сироты превращают бедных англичан в скот и
поселяют их в жалких бараках и дают им кого-нибудь
посетивин или другой вызов машины и обезьяну, белку или хакиллисена
белая мышь. А потом отправляют детей просить милостыню на улицы или
умирать с голоду".-"Маленький бедный мальчик".

"Мое сердце трепещет, когда я думаю об их страданиях, и даже больше.
но когда я вспоминаю, что эти коннаткины - твои любимые итальянцы дети".
"Интересно, что Бог делает для людей в этой жизни?"
"По крайней мере, он, кажется, ничего не делает им _тасса_ в жизни, мать, и
это достаточно веская причина, почему мы должны попытаться что-то сделать.
Если в Англии есть закон, который защищает невиновных и наказывает виновных в брейке, Я пытаюсь привлечь к ответственности хотя бы нескольких из этих негодяев" в руки правосудия ".
Мальчик произнес это и открыл глаза — большие, беспомощные детские глаза,
черный как смоль, и длинные черные ресницы отбрасывают тень. Он посмотрел на огонь, лампу, ковер, одеяла, как перед людьми, и, выкрикивая аккорды без нее, должен кайфануть, как будто сбежал."Карино!" - сказал доктор, гладя кудряшки мальчика. "Лежи спокойно- подожди минутку".
Голос был подобен ласке, и мальчик откинулся назад, чтобы лечь. Но внезапно он снова поднялся и оглядел комнату, как будто хотел что-то взять. Добрая леди сразу поняла его и взяла маленькую белую белку стул, на котором лежала его одежда. Было холодно, он обморозился, верно окоченевшая и лежавшая теперь мертвой, но мальчик крепко схватил ее и страстно поцеловал, слезы крупными каплями стекали по его щекам.-"Карино!" - снова сказал доктор и вынул из мальчика мёртвую белку, которая через минуту снова была прохладной и спокойной."Italiano — si?""Si, Signore."- В какой провинции?
"Campagna Romana, Signore."-"Где, по его словам, он был, доктор?"
"От сельской местности Рима до окружающей среды. И теперь вы живете в Маккарине с греческим Улица, не так ли? -"Да, сэр!"
"Как долго вы живете в Англии? Год — два года?"-"Два с половиной года".
"А как насчет твоего имени, сынок?"-"Давидо Леоне".-"Красивое имя, Карино! Давидо Ле-о—не, - повторил доктор, погладив его по вьющимся волосам.
"Тоже красивый мальчик. Что вы собираетесь с ним делать, доктор?"
"Подержите его здесь хотя бы сегодня вечером, а завтра мы посмотрим, и
ни одно учреждение не возьмет его под стражу. Давидо Леоне! Интересно, где я
Я слышал это имя раньше? Твой отец был фермером?
"У меня нет отца", - сказал мальчик.-"Carino! Но твоя мама жива, верно?
- У меня нет матери.-"Caro mio! Caro mio! Тебе не нужно никуда идти завтра
растение милосердия, мой мальчик, - сказал доктор, и затем зеркало
внезапно осветилось, точно в нем отразилось солнце.-"Отец!"
Две маленькие ножки спустились по лестнице на пол.
"Ребенок еще не ложился спать. Он не хочет ложиться спать,
пока не увидит мальчиков, и мне пришлось пообещать, что он сможет прийти.
перейдем к делу ".- "Пусть он сейчас спустится", - сказал доктор.
Мальчик как раз пил мясной бульон, когда дверь открылась, и как раз в тот момент, когда киммельтелева в душе, которая поблескивала на солнце, прыгал маленький трехлетняя девочка с темно-голубыми глазами и желтоватой кожей
и блестящие черные волосы. Он вытащил оттуда лаахустимену белого цвета
длинный епукуан, вышел из него этумукселле и расположил под мышкой кошку за шею, так, чтобы ее тело свисало вниз и удар задней ногой, на который они налетели.Но после того, как вошла такая отважная маленькая леди, она вдруг замерла на месте при виде мальчика спряталась от доктора и за его спиной начала махать руками отвороты его пальто и украдкой и молча подглядывать за мальчиком.-"Дети - забавные существа", - сказала мать. "Кто-то сказал
ему, что у него может быть брат, и когда медсестра сказала
Сюзанна: "Доктор привел мальчика сюда, прямо сейчас, вечером", нет.
ничто из этого не было пренебрежением к тому, что было обещано сейчас
брат, а теперь— Рома, ты маленький дурачок, почему ты ничего не сказал?
бедный мальчик, который почти до смерти замерз в снегу."
Но Роман искал в пальцах, глубоко засунутых в карманы отца,
доставал сахарные кексы, которые, казалось, росли там. Он нашел
осталось два сахарных печенья, и это побудило его провести небольшой эксперимент.Она осторожно подвела тебя к дивану, все еще держа в руках его палочку доктора накиньте рубашку, совсем как у венонена, в которой застукали анккуриса, и затем он бросил еще одно сахарное печенье на пол рядом с мальчиком. Мальчик улыбнулся и поднял его с пола, и поскольку я предполагаю, что это было от маленькой Евы дочь, достаточно большая для готовности проявить сторону сына, он продолжает приближаться.-"На этот дым?"
Мальчик многозначительно улыбнулся.-"На брата этого Романа?"
Улыбка мальчика ослабла. -"Я люблю тебя, сынок Ромаа?"
Маленький мальчик быстро поднимает глаза.
Слезы навернулись на глаза мальчика, когда доктор погладил его по спине.
темные кудри сказали:- У вас есть младшая сестра вдали от Кампанья-Романассы, и итак?- Нет, сэр.- Может быть, брат?- Я... У меня никого нет", - сказал мальчик, и последнее слово закончилось нийхкытыксен.
"Тебе вообще не нужно обращаться ни в какие благотворительные учреждения,
Давидо, - тихо сказал доктор."Доктор Роселли!" - воскликнула его жена, но выражение лица доктора в кадре это что-то сразу подействовало на него, и он сказал это подробнее.-"Сейчас уже пора ложиться спать, малышка".
Но у девочки было много вкусняшек. Миндальное печенье и кот
и младший брат были здесь, и не только это была вечерняя молитва.
обязательно прочитайте.
"Тогда прочти это, милая", - сказала мать, и кот в подмышечной впадине и
сахарное печенье в руке маленькой девочки огненно приземлились мне на колени.
но все равно смотрю на полуобнаженную сулкейтунейллу
глаза на диване, обращенные к ней, беспомощно скрестила руки и начала:
"Отче наш, иже еси на Небесах, да святится имя твое — — Вовеки, аминь".
Несколько часов спустя в доме на Сохо-сквер по пути было абсолютно тихо. Доктор в кабинете горела искривленная лампа, маленькая, по-кошачьи зевая, я прихожу за письменным столом, и доктор сидели, смотрели на тлеющие угли и прослушивания ровное дыхание мальчика за его спиной. Это постепенно замедлится, как маятник часов, который буксует, и превратится в невинный сон
тихое дыхание секса. Затем добрый доктор встал и посмотрел на
маленькую подушку под головой.

Эти лица были прекрасны, хотя глаза были закрыты. Они
были тем типом, по которому великие художники будут счастливы выбирать
изображая святых и ангелов - милых, нежных, мудрых
и думающих. Откуда он взялся, чтобы привести с собой цыплят? Campagna Romana,
нищета, грязь, болезни и гнездо смерти.

Доктор думает о своей маленькой девочке, чья жизнь была холостой.
давно обещанный день и сын, чья жизнь была бесконечной.
тяжелый труд."Кто знает, может быть, жизнь в жесткой вариации в "маленьком цыгане" у нас с тобой судьба... Но не дай Бог!"
Мальчик пошевелился во сне и засмеялся мечтательным смехом, который был подобен
летнему шуму ветра в траве, и это прервало болезненный
период метельмиена.

"Маленький бедный мальчик, он забыл обо всех заботах".

Может быть, он вернулся в солнечную Италию, к виноградникам и
апельсиновые деревья и цветы, бегущие босиком другие дети
пара сверкающих белизной автомобилей на дороге!... Может быть, его мать на небесах
молитесь от всего сердца Святой Деве, чтобы она защитила его сироту
домашнее животное, которое было под ногами всего мира!

"О, мои дети, из которых можно выбирать, дети, из которых можно выбирать! Эти маленькие, беспомощные,
невинное общество, жертвы! Весь мир через их жалобы
воспарит до небес, и горе тем людям, может ли правительство, которое не забирает
, кому оно принадлежит!"

Эта мысль была ключом, который откроет ее самое глубокое, сокровенное
воспоминания о камере. Никто в его новой свободы
отец стране, даже не в том, что святой, который был его женой, было
даже не открывала. Дворец в Риме, он сам молодой,
энергичный, нетерпеливый, светящийся любовью, отец страны и готовностью пожертвовать собой
это ради папы, гордого, властолюбивого, анкарского принца папы римского
при дворе папы римского тщетные попытки примирения со своими
туда — положили - нищету - тьму и изгнание — новое английское имя
— новая профессиональная жизнь среди людей — свободная! А потом этот брак
хороший английский с женщиной, которая была почти так же одинока, как и он.
и в последний раз, как дыхание ангела в Бетесде, понд.
маленький Роман, у них рождается ребенок. — Рома, его сердце
целитель — Рома, такое же название, как и у города, которым восхищается его душа
!

Донесшийся с улицы звук прервал его бегущие мысли, и
отодвинув удинту в сторону, она выглянула наружу. Портвейн прекратился
шел снег, и светила луна. Все голые деревья были созданы огромными черными тенями
белая земля, а на противоположном углу улицы вернуться к желтому
фонарь освещает группу мальчишек, которые поют рождественскую песню:

 Купил набор дешевых шепердов,
 перевал Ми пак кайтсен,
 теперь я слышу голос ангела;
 радость большая другу на публике.

Доктор Розеллу вытащил uutimen напротив окна, погасил лампу, потрогал
губами лба спящего мальчика и лег спать.






В ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

СВЯЩЕННАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ.

(Двадцать лет спустя.)




Я.


Это было столетие последнего месяца последнего дня. Юбилейные торжества
в булле папы римского верные дети приглашены в Рим, и они
были призваны все соблюсти конец света. Они пришли
поздороваться с новым веком, посвятить его великолепной пышности и церемонии во всем мире.
мир возвращается с единственной целью в лоно церкви, и, следовательно,
толпа теперь собралась на большой площади св. Петровская площадь.

Полиция сказала, что несколько человек пробыли там и всю ночь. В раннем
утреннем тумане их призрачные черты были видны как тени
в океане. Когда свет начинает пробиваться сквозь туман, вы можете сначала заметить
туловище, затем лицо сегодняшней неоднозначной группы людей. Кампанья из
протекая по холоду, не проходя, можно было услышать громкий треск телеги
Римские каменные улицы, когда люди тулвайли сюда переулками.
Белые облака тумана начали рассеиваться, и с востока тихо взошло солнце
большой, красный, сонный шар. Затем началось нечто невидимое
с горы раздался бой часов устрашающего каяхтелу, а вслед за ним
за всеми римскими часами последовал красавец динь-динь.

Наступил день, осветивший странный круг. Там горело, как
горное озеро, в котором было вырезано. По обе стороны было гладко,
вокруг стен и впереди гигантский ледник, на котором возвышаются две вершины
и круглый шар устремился к небесам, и бесконечно большие каменные глыбы
катились вниз. Вы слышали свои воды, шум гор, ветер
химистесса и мощь лавины в великой впадине.

Наконец взошел свинцовый серый свет, и ледник оказался st. Петра
отлично подходит для церкви, вокруг стен колоннады Бернини, двух вершин
обе колокольни, каменный мехкелит с двенадцатью мечами в руке
стоящая статуя апостола, обелиски и душевые колодцы. И
основной шум исходил от бесконечной человеческой толпы самодовольных людей, которые уже были
собраны на площади.

Солнце созданы первые лучи церковь с золотым крестом, и он
сверкали в качестве Шамони экстрим пик на рассвете, и
затем распространился широкий свет течет вдоль голубые купола и белые стены
и больше, чем Нижняя Тура людское море.

Большой парус был омрачен балконная церковь, и врата зала оформлены
красные и золотые шторы для охраны больших коллекций, которые были
папа различных видах герб. Большой верх лестницы, который был
посыпан песком и ветками пуксипууна, представлял собой открытое место, которое охранялось под собой
ногами толпы.

Два ряда солдат проходят через площадь. Второй набор представлял собой полукруг.
формат колоннадит ниже бронзовых ворот справа.
свод создает колокольня меньше, чем слева. По этой дороге проходила процессия папы Римского
к церкви святого Петра в Ватикане, и поэтому она оставалась открытой
как русло пересохшего ручья. Еще одна шеренга солдат проходит через площадь на улице
по фасаду церкви и до центрального прохода до сих пор. Это было похоже на поток, который
иногда медленно переполняется, иногда устремляется, но он всегда в потоке.

Когда часы пробили семь, открылась дверь, и поток людей начал подниматься
вверх по лестнице и скрылся в церкви.

Впервые дистанционно прибывшие в святую пилигримы разнообразны, сбиты с толку
как команда. Пришли существа с коричневой кожей, синккякатсейсина, исонаамаисия
, одетые в овечьи шкуры. Затем следовал вилькассильм индивид
неаполитанские женщины в красных шарфах с коралловыми лентами на шее и
серебряные иглы в иссиня-черных волосах. А потом появилась толпа бедняков
мужчины, которые были одеты в красные блузы и старые черные мантии
и женщины-харсохунтуисии. Каждый руководитель группы проходит мимо
священнослужителя, иногда крестьянина _monsignor_, который был широколиственным
поверх него кружевная черная ряса, но обычно только у скромного священника.
чистите ковер щеткой, чтобы побриться, носите фетровую шляпу под дождем, стирайте и
толстые ботинки в грязи, чтобы испачкаться.

Приехали около восьми часов несколько рядов мужчин и мальчиков носить
желтый шелк с золотой вышивкой авиабилеты. В одном ряду
была делегация французских рабочих, которая приехала показать
харт, чтобы помочь святому отцу и прославить его за демократию и за
работу в качестве папы римского.

Когда часы пробили девять, начался подъем по лестнице к власти на перекрестной ступеньке
вечеринка в комбинезонах джентльмена и женщины, с длинными черными
вуали и сверкающие драгоценности. Они чередуются с восемью-
и десятью мужчинами из набора "Будущий священник", красными, синими и
учеными-пропагандист вихревойсет, и одно из чисел было красным
плащи захлестывают страну, как кровь. Затем последовала
небольшая группа монахинь в черных вуалях, закрывающих лица. И, наконец,
последняя воля государственных делегаций в Ватикане, облаченных в if
некоторые из блестящих мундиров и сверкающих украшений.

Теперь это было уже бесконечное множество ст. Петербург в церковь, но еще больше
это была разношерстная толпа снаружи. Люди сейчас на Рыночной площади
везде, за исключением тех мест, где черное и красное
карабинеры и черно-красные полицейские либо используют the
, либо едут верхом, чтобы уберечь людей от возможных аварий
профилактика.

Широкое горное озеро, по-видимому, было заброшено куохуааном со всех сторон, в глаза бросается
каждое окно и балкон завешаны клетчатыми занавесками, и отовсюду
заглядывают лица.

Юбилей должен быть священным, но трудно было сказать, что толпа была такой.
Там выглядело торжественно и достойно. Были девушки, которые
участвовали в танцах тарантула, счастливый маленький мальчик с
тело только-только начало округлять чувственную найсеккаикси. Там были
короткие юбки, клетчатые модели из суккайсии, которые ждали
художники, и там были плебейки, девушки с темными восточными глазами
светящиеся в игривости.

Были также черные, коричневые и белые одеяния монахов,
у каждого в руке был большой бесформенный зонт, и был старый
священник, у которого было лицо старой карги, но он был беспомощным и
неопрятный на вид, о нем никто не заботился
содержать. Щеголеватый офицер итальянской армии в синем
халаты, полная дама рядом со мной, но показывает грязную воду со льдом
продавец желтых бобов, газетчик, выкрикивающий "La Vera Roma",
карманник, житель Тайбер-бэк-Бич, с его толстыми нискойнинами,
умелые организаторы давки и ловкачи из полиции, а также множество
нищий, по-другому страдающий, кричащий и выбирающий: "Дай
пенни, ради любви к Богу! Ради Пресвятой Девы! Христос
звезда! И Да благословит Бог тебя, и Мадонну, и всех святых!

Все последнее разнообразие среди них было незнакомым и широким
армия, изолукуинен, как звезды на небе. Там были англичане,
американцы, французы, русские, испанцы, и все они
считают Рим художественной площадкой и приходят посмотреть
особенно на религиозные спектакли. Там, в широком мире,
услышь все европейские языки, все английские vivahdusta, the
красивое красное и белое, матросскую шляпу, английскую королеву красоты
лепертямисеста счастлива, короткая юбка, бедекеровская подмышка впереди.
до сих пор американка была яркой.

Там было все: все языки, все нации, все эпохи, восточная
и запад, прошлое и настоящее, все собрались в мире
сердце вечного города. Нации поднимаются и падают,
но человечество вечно, и в этом красота и сила игры
небо сияет в свете св. Церковь Петра, люди, Рим,
в одном месте, в один момент — это было похоже на лик Бога яркого
флуоресцирующий.




II.


Мальчики и мужчины взбирались на все возможные высоты, и одна из них
счастливая маленькая девочка, покорившая самое высокое место - обелиск у подножия,
поговорила с подругой по галерее, слушая речь лидера.

"Итак, это Ватикан", - сказал ведущий, указывая на колоннаду
позади квадратного здания, - "а апартаменты папы находятся
там, на третьем этаже, только ресторан Рафаэля "Назови это сейчас".
Кардинал-государственный секретарь, жил под комнатами,
куда ведет большая лестница вдоль Дамаска-из сада. Там возьмите
частный визит в апартаменты папы римского и потайные ходы Святого Анджело
замок".

"Что, у папы все еще есть потайные ходы?"

"Нет — больше нет. Когда замок королю, Ватикан закрывают
коридор. Ах, все изменилось! Папа ушел раньше
Церковь Святого Петра в кардинале и пииспойенса окружены, и слышны барабаны
гудят и гремят каноны. Теперь все это в прошлом. Нынешний
папа римский да, похоже, пытается реформировать прежнее пространство, но что?
он может сделать! Булла, где о юбилее объявляется, что он
выбор временной потери власти, которая помешала ему возобновить
святой город очарования."

"Скажи ему, что этот город очарователен просто как тэммойзенен",
говорит obelisk risen девушке, "и когда начнется шоу на вечеринке ..."

"Послушай, друг, - сказали родители девочки, - мы хотели бы услышать
все это составляет ядро. Рим - это папа римский, верно? А потом
итальянцы захватили его и сделали столицей Италии в —
неужели?"

"Именно так, и с тех пор святой отец был пленником в Ватикане,
как туда попадают кардиналы, так и выходит оттуда трупом. Сегодня папа римский
впервые ступает ногой по римским улицам".

"Небо! Он заключенный в скафандре?"

"Лилиан Марта! Ты что, не понимаешь этого? Может быть, вы надеетесь
увидеть его в цепях и будке для одежды на стерне? Папа
король, и он придворный - это была просто фигура речи ".

"Это правда, что папа все еще является правителем, и он был окружен государством
почтовая команда, кардинал-секретарь, мажордом, церемониймейстер,
дворецкий, начальник полиции, швейцарская гвардия, еще один охранник
и палатинская гвардия, а также гвардия папы римского, которые живут в саду и
охраняют границы днем и ночью. Он принимает также, как
перед секретарем кардинала каждое утро в 10 часов, маджордомона первого
и в третью пятницу, церемониймейстера раз в неделю — папу римского
в зале ожидания на стене указан список всех участников, а также день и
количество часов, в течение которых можно принять участие в мероприятии."

"Так почему же — Вы говорите, что он заключенный?"

"Он действительно заключенный! Заключенный, который едва осмеливался взглянуть на
их окна на этой площади в день двадцатого сентября
без необходимости устанавливать сольваиставакси. И небу известно, что произойдет, когда
он осмелится выйти сегодня!"

"У меня голова идет кругом от всего этого!"

Внешняя линия иностранных военных в тылу была установлена количеством вагонов; так что
они могут попрощаться, чтобы увидеть театрализованное представление. Вместе с французами СБ,
грудь, полная медалей. Он был румяным, остроглазым воином,
судя по жестким волосам, они были белыми. Ее карета стоит рядом.
молодой, типичный римлянин, изысканный, безупречно одетый, бледный.
мужчина, нижняя челюсть сильная, глаза темные и внимательные, усы торчком.
закрученные черные волосы коротко подстрижены.

"Итак", - сказал старый француз. "Много воды утекло
с тех пор под мостом. Свобода? Полагаю, вы имеете в виду дьявольщину от?
Закон позволяет людям делать что-либо из этого в течение длительного времени. Вините
себя, если они спрашивают и говорят со мной так много ерунды и узурпируют все.
Что изменилось с того времени? А Рим? Вы правы, сэр. Это
не пора ли было оторваться от армейских рук, а не то
доход государства сам ушел в их разложившийся кошелек. Когда
Рим падает, весь мир, так говорят, но чтобы это изменить
о, и этот торикин изменился. Святая канцелярия - это место, вон то
желтое здание вон там, но тот дворец, например, — тот, на балконе которого
толпа..."

Французы показали, как Тори этайсиммасса посадили в тюрьму.
- смотрящее здание. Алейккунат представлял собой железную решетку ограждения в виде
клетки, а у ворот, за которыми торчали зеленые, стояли красные-
а коричневые пестрые ливреи - это одежда стражника, шляпа поймукаса и
рука с серебряным и позолоченным жезлом.

"Ты знаешь, чей это дворец?"

- Барон Бонелли, который является президентом государственного совета и министром внутренних дел
.

- Совершенно верно! Но вы знаете, кто это был раньше?

"И это не было владением английского Вулси в то время, когда он
хотел занять место папы римского?"

"В мое время это было владением отца папы римского, старого барона Леоне".

"Леоне! Это имя папы римского, не так ли?"

"Да, и старый барон был банкиром и калекой. Я видел его
время прямо там, у двери. Он сел в колесницу, весь закутанный
мех, и дюжина могущественных слуг бегала вокруг него все выше и выше
вокруг него. Господин барон! Терпимость проявляет ваше превосходительство
шаг? Второй ногой он уже был в могиле, но все его
надежды были сосредоточены на сыне. "Мой сын, - сказал он, ’ будет
когда-то самым богатым человеком Рима, богаче любого из римских князей,
и у него есть на это своя причина, если только он не станет папой".

"Теперь он стал папой римским".

"Но не так, как предполагал папа. Когда мой отец умер, он продал все,
и когда у него не было родственников, он отдавал каждый пенни
бедным. Именно так в старом дворце банкиров жили итальянцы.
премьер—министр, который неверен антихристу".

"Папа римский - хороший человек, верно?"

"Люди! Он вообще не мужчина, она ангел! У него нет!
в жизни не больше двух целей — церковь славы и возвышение.
успех на коленях. Он отдал половину своего имущества дому для устройства
бедного мальчика во всем мире. Мальчики - слабое место папы римского
! Скажи ей что-нибудь о переезде к маленькому мальчику, чтобы он
растаял на месте ".

Взгляд молодого римлянина оторвался от французов по поводу
плохих, одноконных неводных колясочников, которые только что
прибыли на площадь и поселились в старом, мрачном дворце теней. За ними
сидел один мужчина в мягкой черной шляпе. У него не было
ни одного почетного знака, но его прибытие привлекло внимание публики
, и все взгляды обратились к ней.

"Послушай, - сказал старый воин, - я тебе кое-что скажу"
ты чувствуешь себя Пием десятым, и если люди будут говорить о тебе больше,
ты можешь поклясться, что они лгали. Меня зовут Де Раймон. Я был таким раньше
как капитан папской зуавиджукоссы. Итак, добрый сэр, и уязвимый.
в тот же день, когда итальянцы вторглись в Рим, и эта рана
так и не заживала. Моя жена была дома, в Версале, и когда он получил свою
телеграмму, что я ранен и Рима больше нет, я узнал, что
он у себя, а ты в тот же день, когда родился наш сын. Мама
умирает, Господи, помилуй его душу, но перед смертью он
позвал священников, которые перекрестили ребенка".

Юный роман вообще едва мог слушать. Его взгляд был
любящий мужчина в мягкой черной шляпе, и он услышал
имя "Давидо Росси", которое химиси среди них так же, как первое
утренний ветер с моря.

"Двадцать лет спустя я пожелал папе моего сына
аристократа-охранника. Их, хотя и не на сто франков в месяц,
но двое из них всегда будут принадлежать святому отцу поблизости. Оставалось три свободных места
, но я опоздал на день. "Позвольте мне"
послушайте речь святого отца, - сказал я. "Не беспокойтесь, - сказал
алисихтири, - места заняты, и святой отец будет возражать". "Дайте
Я все еще вижу его", - спросила я, и он согласился. Но он был
верно — святой отец немного расстроен. 'Монсеньор, - сказал он, - почему бы тебе не
ему сообщили, что места уже заполнены?' - Вы сделали это, вы
святости, но он искал неизбежно само-поговорить с тобой. Затем
папа покраснел и поднялся, давая мне знак удалиться. "Подождите!
второй, святой отец", - сказал я. "Ты помнишь историю, рассказанную Фине, жене Сэмюэля в книге?" - "Что тогда?" - "Он назвал своего сына Фине.
жена Сэмюэля в книге.
Икабод, его отец погиб в драке, и в то же
день был Ковчег Божий был утрачен. Ты помнишь, какой сегодня день,
святой отец? Сейчас день годовщины, которую отмечают итальянцы.
Скоро сезон Порта, и папа потерял святой город. В тот день я
был ранен, и рана так и не зажила. И в тот день тоже
родился мой сын, и его мать, которая умерла в, назвала его Икабодом, тем самым
ибо тогда они забрали ковчег Божий и его слава была утрачена
Израиль".

"И что сказал папа?"

"Монсеньор, - сказал он, - не могли бы вы вычеркнуть то имя, которое хотите, и
напишите вместо Икабод де Раймонд".

Пылкое горло старого француза охрип , а глаза наполнились слезами,
но молодой римлянин сухо сказал:

"Вы случайно не знаете, кто это? Тот мужчина в трейлере, на балконе которого
внизу полно женщин? Это Давидо Росси?"

"Давидо Росси, анаркист?"

"Некоторые называют его анархистом. Вы его знаете?"

"Я не — Я совсем не — Я действительно не — Я прочувствовал только его записи,
которые были в газете".

"Да, конечно! Его "_Koitossa_" опубликовал работы
давайте поговорим обо всей Европе, и он, вероятно, так же хорошо известен
В Париже, чем в Риме ".

- Я больше ничего о нем не знаю, кроме того, что он враг святого отца.

"Тем не менее, он намерен передать книгу по запросу папе римскому сегодня утром".

"Невозможно!"

"Ты разве не слышал об этом? Эти флаги и вывески -
его спутники".

Он показал рабочие линии, вокруг которых были организованы вагоны.
расположение билетов, которые были видны в надписях "Гарибальди-клуба",
"Мадзини-клуб", "республика ассоциаций" и "Народная республика".

"Ваш друг антихрист вон там", - он указал пальцем себе за плечо
в сторону дворца, - "взял пошлину на хлеб, чтобы построить новые
военные корабли, и Росси восстал против него. - Налог, пожалуйста, что еще
в любое время, - сказал он, - но не облагайте налогом размер условий жизни людей. Это
неправильно в принципе, на практике это тирания, и
иначе она может сопротивляться как с ножом".

"Хм! Они выглядят так, словно в них должно быть много ножей.
карманы брюк."

"Когда он не смог сказать в прессе, в парламенте и
Квиринаалисса, стала ли она папой умолять, чтобы церковь взяла
старая миссия и посредничество ваших угнетенных и сортаджайна
— одним словом, решите проблему милитаризма, который взбудоражил весь
В Европе, и не допустить, таким образом, страшный рак, все, что гложет
человеческие тела с древних ст. Анджело увидел святой
Майкл: возврати меч твой в его место".

"Это невозможно!"

"Почему?"

"Против кого папа должен протестовать?" Италия против короля,
который отнял у него святой город! Было бы действительно красиво
встать на колени перед бандитом, которым являетесь вы все, роб! И кто же
по его просьбе должен протестовать против слежки? Твой злейший враг! Ха!"

- Вы утверждаете, что Давидо Росси - враг папы римского?

"Лютые враги, которых у папы есть во всем мире".




III.


Французский солдат осужденного человека показывал силу невиновного
сидя в тени мрачного дворца старого барона Леоне.
На первый взгляд можно было увидеть человека, который в возрасте чуть больше
тридцать, длинные, тонкие, немного сутулый, лицо kaidat и бороды
бреет, глаза большие и темные, а волосы черного цвета, полностью закрывающий голову
коротко стриженый, которые были почти столь же плотной, как
Африки. Но со второго взгляда он смог увидеть их всех
черты, которые влияют на людей, и без которых не может обойтись ни один человек
приводят в большое движение.

В глазах был взгляд и зашифрованная грусть, и в них, казалось, было
часто смотришь на что-то в этой жизни вне себя. Но их
темная леймахдуксесса также обладала большей силой, когда их глаза сталкивались с
близкими объектами. Вибрирующий рот выражал нежность и чувство, но
с той же уверенностью и целеустремленностью, что и все лицо гамамелиса.
взгляд, который был немного подавленным и усталым, но дружелюбным и
человечным, наряду с усталой и нежной улыбкой, показывал, что
у этого человека было большое сердце, в котором были сострадание и человечность.
пламя, как огонь, и надежда на спасение, как куст.

Как только Давидо Росс прибыл, рождение вызвало переменное движение повсюду, и
пришло время человеку заговорить с ним, одарив усталой улыбкой
сделала себе лицо кулуни, но затем снова медленно исчезла.
Мгновение спустя, просто чтобы уменьшить это личное
внимание к ощущению, он взял ручку и овальную бумагу liuskari и начал
писать на колене.

Тем временем вилкасилм изначальный, передвигая войска вокруг себя, те
суккелат, замечательные, терпеливые, латиноамериканские представители породы —
отличные малыши, джоммоисты, влюбленные Шекспиры — уменьшено ожидание неприятностей
хороший тон в игре. Великий перхетукка, холодный голос
существо шагнуло вперед с бутылкой в руке и поздоровалось так низко
склонившись над головой, наполовину умоляюще, наполовину фамильярно,
залез на нее к водителю рядом с вами и начал говорить глубоким басом
абсурдно имитировать. Она действительно была детьми народа, и это было так.
под поверхностью пульсирующего детского сердца чувствовалась суровость. Не мог удержаться от смеха
когда смотришь на него, и некоторое ликование, а также его дерзкое остроумие в
показал, что он всеобщий любимец. Тогда только в этом случае
наклонился, поднял голову, писал, и спокойный голос предупредил:

"Бруно!"

Затем перхойнен крутанулся на водительском сиденье, извинившись, и
через две секунды снова набрал ход после того, как все еще усиливал игру.

"Ха!" - он хлопнул себя ладонью по лбу, сдвинув на затылок
широкополую льерисенскую шляпу и протянул еще одну бутылку. "Сейчас так жарко!
О, ты берешь на борт свою собаку, как же жарко. Сделай глоток, брат мой.
Чего не стоит апискирьясса — когда бедняк помогает другому бедняку
человек, тогда Бог улыбается. Теперь существует государственный налог на соль!
Мистер карабинери, вы окажете мне такую честь?" он предложил
бутылку "военной полиции". "Не так ли? Конечно, нет! Извините, сэр.,
Я забыл, что этот старый кровопийца наблюдает за нами, - он указал большим пальцем.
по дороге он увидел дворец премьер-министра через плечо. "В то время как анархистский заговор!
Опыт состоял в том, чтобы убить полицию! Ну что ж, брат, мы итальянцы
экспортируем товары, брат. Может быть, правительство было бы первым из нас!

"Бруно!"

"Простите, сэр. Это язык ломания костей! Все правительства
плохие, и чдзен - это самое лучшее. Просто посмотрите на этих дам там,
на балконе. Они не думают ни о чем, кроме красивых шляпок,
это точно! Есть небольшое мерцание камня и звезды. Если бы это было продано
аукцион, чтобы получить королевский выкуп. Моя жена не
Кажется, у меня есть такой, и моя старая мать носила красный хлопчатобумажный шарф.
Итак, ты такой богатый, что всегда будешь с собой. Но в следующей жизни
запасные части — так всегда говорит обезьяна Джузеппе, когда они возвращаются."

"В любом случае, считаете ли вы, что тысячелетнее царство начинается с момента принятия
конституции", - произнес хриплый голос в толпе.

"Так мы и думали, брат, но мы лучше, чем прежние"
Голландская собака. "Шнайдер, - сказал голландец, - "Ты
свободен". "Но куда я могу пойти?" - сказал Шнайдер. "Ты свободен",
страховой голландец. "Делись, делись, но что я буду есть?" - "Ты".
ты свободен, разве ты не слышишь! На следующий день Шнайдера нашли
мертвым в канаве. "Он не может винить меня. Я дал ему свободу.
разве я не дал тебе свободу?" - сказал голландец."

"Тебе должно быть стыдно, когда ты говоришь о своем короле и
королевстве", - послышался другой неясный звук.

"Привет! Это синьор Паоло Прай, слуга короля пяаталли. У него есть
триста лошадей, которыми нужно управлять, замечено, и они едят клевер. Где
ему хорошо, там _h;nen_ родина! Не уезжай пока,
дядя Паоло. Сколько лет твоему брату, который спит в пещере и ест
овсянку и поленту?"

На больших часах церкви Святого Петра пробило десять, раздался эхо смеха.

"Сейчас, больше не будет длиться долго. Папа точные, чем звезды. Когда
ожидается, что он в десять часов, он никогда не придет позднее
два боковых. Только посмотрите, как качаются эти старые часы! Это
махание существует уже триста лет. Оно кое-что повидало
за это время, брат. Но оно всегда выглядит одинаково, выглядело на этот раз
Дело Бонифачи против Италии или Пьюкселле — старый грешник или старые
святые и одинаково довольны, что они виляют хвостом, техкоотпа
здесь, внизу, несмотря ни на что. "

"Ты заставляешь священника есть, и ты заслуживаешь гибели, ты и все твое отродье.
и поэтому ты был бы верен, если бы у папы было больше власти".

"Аллу! Итак, о ком шла речь? мистер Пульчинелла, парикмахерская папы римского! Получаю
восемьдесят франков в месяц, когда приходит время каждое утро кондотьером
бороду святого отца водить".

"Если бы папа захотел, тогда да, вы бы знали, что такое нищета, и трава
выросла бы тогда на улицах Рима".

"Было бы неплохо. Теперь там растет просто сорняк, братан".

"Бруно!"

Немощный старик на мгновение приблизил экипаж. При виде его
приближающийся Давидо Росси протянул руку. Старик вцепился в нее,
но ничего не сказал.

"Ты хотел поговорить со мной, папа?"

"Я пока не могу", - сказал старик, и цвет его голоса и глаза
увлажнились.

Давидо Росси вышел из фургона и, используя мягкое принуждение, несмотря на
помешай лемисену усадить старика там сидеть.

"Я приехал из Каррарасты, господин, и когда я вернусь к себе домой и мне скажут, что я
встретил Давидо Росса и разговаривал с ним, они мне не поверят.
"Он может видеть будущее так ясно, - говорили они, - как божье собственное"
, созданное альманахом".

Как раз в этот момент двинулись войска, и командующий голос крикнул: "Прочь с дороги!"
Следующий в мгновение ока Давидо Росси оказался в своей повозке astuimella
и чуть не прикончил красавца из-под транспортного средства, которое тянули двое
прыгай верхом и управляй толстяком, одетым в золото и красное
Водитель-англичанин.

Тяжелые эмоции сделали мрачное лицо Росса еще более мрачным, но
через некоторое время на его лице появилось более дружелюбное выражение, и он повернулся
старик снова сложился пополам, даже не взглянув на подъездную аллею.

Это была женщина. Он был высоким, а у нее была гордая фигура.
полнотелая и очень красивая. Его густые волосы, падавшие на лоб,
были черными и блестящими, и их затенял солнечный свет его лица
. Кожа была желтоватой, а пурпурный цвет глаз придавал
безразличное выражение. Его карета вкатилась в ворота дворца, которые
стражник с серебряным наконечником в руке погрузил жезл в лук, придерживая его, чтобы помочь.
Девушка встала, зная, что за ней наблюдает множество глаз, и создала себе
смелый взгляд, обращенный к толпе поверх.

Толпа стояла какая-то молчаливая, почти враждебная, и если бы кто-то сейчас
зааплодировал, то, вероятно, родился в стычках. Эти безопасные
брови дерзкие, а улыбка была таким взглядом, который говорил, что если
кто-то свистнул, значит, его не выгнали. Она была не того типа,
какую краску вы выберете: "Святая, безгрешная женщина" или
"мадонна", но это красивое создание, в первом она была женственной
в полном расцвете, который является самым чудесным творением бога.

Он поднял синюю шелковую подушку, разломанную пополам у черной
шерстяной собаки с голубой лентой на шее, взял ее под мышку и
вышел во двор, оставляя за собой слабый аромат роз.

И только тогда люди начали разговаривать.

"Donna Roma!"

Это имя эхом отдавалось среди беззвучных перешептываний, тихое,
сверхъестественное, совсем как полет елепакон в темноте.




IV.


Барон попросил нескольких друзей понаблюдать за папой римским
процессия направлялась во дворец с ее балкона и из окна, которое было видно
на рынок, и уже в половине десятого они начали прибывать.
Первый прибывший, первый американский посланник, генерал Поттер, старомодный лорд,
с острым языком, но поджимающим нижнюю челюсть, и миссис. Поттер,
толстая, невзрачная дама. Сразу после них появился английский посол
Сэр Эвелин Уайз и леди Уайз, тот моложе, симпатичнее, жестче, и у того
любопытное выражение на лицах, которое, как будто, слышит дипломатический круг.

Охранник у ворот, поимев шляпу, вывел их на фоне зелени
во дворе, в темноте, стояли лакеи, одетые в желтые штаны
на лестнице и в фойе, где верхнюю одежду и головные уборы пришлось
оставить, был еще напудренный парик lakeijoja.
В первой приемной, которая была красиво украшена
в желто-золотой средневековой манере, стоял хенныстаккиин
одетый Фелис, слуга барона из торжественных покоев, и сказал темноте
голосом:

- Барон просит извинения, ваше превосходительство! Он в зале заседаний совета.
С ним несколько министров, но я надеюсь скоро туда попасть.
Не могли бы вы присесть, лоджиасса, ваше превосходительство?

"Или следует провести встречу министров, мистер генерал!" - сказал
Английский посол.

"У кого-то замечательный опыт, генерал, по-видимому, это применимо и по сей день"
работа. Я думаю, это важно и необходимо. Вы его знаете,
Леди Мудрости?

Супруга английского посла знала барона очень мало. Ее муж
он только недавно стал Квиринаалином, и весь Рим был новым
они.

"Он великий человек, сэр, если половина того, что истинно, что
он будет сказано".

"Большие?" сказал американец. "Это зависит, сэр Ивлин, что
с точки зрения вещей, на которые стоит обратить внимание. По мнению нескольких его поклонников, барон
Бонелли он самый крупный человек королевства — больше, чем сам король — и
слишком великий государственный деятель для Италии. У нее есть те великие личности,
которые преодолеют все препятствия и под звуки зала должны
повиноваться. Он очень талантливый, очень гордый, бесконечно храбрый и
бесконечно богатый человек. Он также является потомком и древней расой
преимущества. Мало того, у него есть армия кумиров, и это породило
силу и могущество, которыми она, кажется, доминирует в парламенте и над самим собой
король. Говорят, что король был бы готов отдать ему а
власть диктатора, и парламент, похоже, проявляет гибкость в назначении
ее пожизненным министром. Это фотография ее второй половины.,
Сэр Эвелин.

- А как насчет другой половины?

Генерал Поттер взглянул на дверь, которую прикрывал нос и где
время от времени я слышал шепот, а затем сказал:

"Косный и властолюбивый, эгоцентричный и языческий"
форма правления квинтэссенции кормильца. Министр, который является более
голова короля как рукой короля, и чья популярность и доминирование
причина слабости и суеверия короля. Король почти боится жить
Квиринаалисса, потому что она была священником в квартире, в то время как министр
это могущественный и скептичный человек, и сладко спит, скажем, святой
Престол Петра. Путь Наполеона, он сильно презирает аудиторию
мнение, публичное представление власти и прав людей, а также Вольтера
по закону он нерелигиозен, по натуре непреклонен, кюниллинен и
общественные враги церкви".

"Одним словом, его враги считают его жестоким тираном".

"Вы считаете эти свойства суммой, сэр Эвелин", - сказал
американец. "Люди не знают, чего они хотят, и это будет продолжаться всегда"
самый большой лжец во власти. Единственная заслуга парламента в том, что
он проверяет, каковы правила его руководства и человека, которого вы ему даете!
Король - символ единства и спасения, и все они
люди нуждаются в центральном правительстве, у которого нет других интересов, кроме как
общее благо. Король, король, становится только королем, если я не скажу в армии:
армия, армия!

"Министр милитаризма за?"

"Милитаризм - это его поспешность, неистовство, и его идеалы состоят в том, чтобы привести Италию
еще раз, либо в одиночку, либо объединившись с другим, миром господа
оружие, или, если это невозможно, сделать Рим европейским центром
дипломатии ".

"А как же люди?"

"Люди, конечно, ненавидят его, сурово облагают налогом звездную ношу, которой он пользуется
распоряжаются землей в попытке построить ее".

"А как насчет духовенства, двора и аристократии?"

"Церковники его боялись, суд будет ненавидеть его, и вельмож Рима
в конце не враждебные по отношению к нему".

"И все же он победит их всех?"

"Здесь правит железный кнут — народ, королева, принцы, парламент
и король, и он, кажется, одни из немногих неудовлетворенных.
похоть: лишение Ватикана последних оставшихся прав и старый папа.
подчинение под его контролем.

Женщина рассмеялась. "И все же он приглашает нас присесть
на балкон и понаблюдать за процессией старого папы Римского в!"

"Может быть, потому, что он думает, что это последнее в своем роде".

"Принцесса Беллини и дон Камилло Мурильо", - услышала Фелисен.
похоронный звук захлопнувшейся двери.

Состарившаяся рядом с другой красавицей, в большой шляпе с белым пером, маленькая
стройная куккасмаа, женщина, вошла в облик молодого римлянина
с, который был одет в английский пиджак ruudulliseen и
с подвернутыми брюками и надетым моноклем
у другого в глазу.

- Тек... Ты ходишь в церковь, дон Камилло?

"Я слышал, что такое поклонение случается только раз в столетие
мой дорогой генерал, и я думаю, что это может случиться, чтобы предотвратить
следующий раз", - сказал молодой римлянин.

"И ты, принцесса! Признавайтесь, чем вас привлекает папа Римский
театрализованные представления! Это был запах святого дыма или прохожие?

"Ну же, генерал!" - сказала маленькая женщина и поразила американцев
лорнеттинса включила. "Кто в этот праздник приходит на молитву каждый
почитать? Никто! А если сам святой отец прочтет..."

"О! О!"

"Я придерживаюсь того же мнения, что и принцесса", - сказал дон Камилло. "Кто
мог серьезно отнестись к Мизеререн, когда гимн жизни звучал из
в душе! И кто может думать о небесном passionin секреты,
когда все человеческие passionin тайны оживают в этом
чудесное утро, что счастливый букет улыбок! Смотри!"

Они вышли на балкон, где дверь вела в комнату, и они принадлежат к числу
бормочущих, как пассажиры корабля, принадлежащего Атлантическому океану
рев волн.

- Это "нэйттамеллепанон Мизерере" привлекает их к этому?
для пьесы?

"Это наводит меня на мысль, - сказал маленький цветок женщине, - где донна Рома?"

"Так, действительно, где донна Рома?" - спросил молодой римлянин в сопровождении.

"Когда донна Рома отсутствовала в "бароне Бонелли" на празднике?" - переспросил я.
цветочницы ехидно засмеялись.

"_Kuka_ - это донна Рома?" - спросил англичанин.

"Santo Dio! Он не знает, кто такая донна Рома!"

Белое перо качнулось, напудренное лицо откинулось назад,
маленькие моргающие глазки закрылись, а свита рассмеялась и расселась по местам
лоджия вошла.

- Донна Рома, сэр, - начал молодой римлянин, - замечательная женщина.
образец, один из которых всегда появлялся в истории Трои Елены.
с тех пор — одно из тех удивительных созданий с прекрасными глазами
а розовые уста влияют государством на ход событий".

"Государство, бедняга!" Принцесса рассмеялась.

"Нация в саду, она цветок из цветов. В каждом месте, куда
она пойдет, следовать за ней, восхищаться, и каждая уступит ему дорогу как
королеве. В этом красота и открытый мир, в котором он
движется, является ли он правителем, и что он самостоятельно определяет свой путь и
мораль".

"Моральный трус!"

"Так это качество женщин внесло свой вклад в итальянскую историю этого
момента?" - спросил англичанин.

Молодой римлянин улыбнулся, поклонился и развел руками, как будто его
назвали бы невидимой звонкой машиной.

"Почему премьер-министром назначен итс или its? — Донна Рома! Зачем ему отстранять
от должности вне этого или в нем! — Donna Roma! — Какой фактор вызвал народ
его или ее? — Донна Рома! — Кто приобрел эти титулы, значок,
почести? — Donna Roma! — Кто утихомирил взбешенных
охраняет место и делает их покорными слугами министров?
— Donna Roma! — Кто организует масштабные благотворительные объединения, собирает
средства и распределяет их? — Donna Roma! Всегда и только донна Рома!"

"О! Или не юбка полиции расположении дня вы еще не в Италии?"

"За? Они снова, пока Страшный суд не придет. Но есть
еще в большей степени. Милая донна Рома снова права и привлекательна.
ее глаза, любовная хотелла, очаровывают только с большой буквы, и...
взгляд на окантовку на двери: "держите великого министра в заложниках".

"Именно так", и белое перо снова летит.

"Вот почему он осмелился поселиться на путях, вопреки, и никто не осмеливается
обвиняйте его работу в том, что он подлизывается к сцене ".

"Каждый день он гоняет двух чистокровных лошадей на Корсо и
угрожает купить автомобиль ".

"Она в долгах, так что они могли бы пустить корабль на дно моря,
но, несмотря на это, она плывет по жизни такой, какой он есть".
"никогда бы не испытал бедности".

"Он такой опытный?"

Притаившись за дверью, Янг услышал звуки еще громче.
роман придвинул свой стул поближе.

"Донна Рома, боже милостивый, была единственным ребенком принца Волонна. Никто
больше не упоминайте его имени, он должен говорить шепотом.
Волонне вы были из старинного папского рода, и они работали на папу римского
при дворе, но молодой принц был либералом, и в его юности
случилась просто буря века к середине. Революция
в детстве она была изгнана из Рима, заговор папы римского
против правительства, и когда папа масеннеттиин и король пришли к власти
вместо этого он все еще был республиканцем и участвовал в заговоре
был против, и его объявили мятежником. Тем временем она странствует
по Европе, из Женевы в Берлин, из Берлина в Париж. Наконец
он поселился в Лондоне, в доме всех бездомных, и там он
исчез и был забыт. Некоторые говорят, что он был врачом в секунду
имя, другие утверждают, что он жил как бедняк итальянский
район Сохо будоражат повернулся повстанцев в новую страну, чтобы избежать
граждан. Несомненно, что он в преклонном возрасте вернулся
обратно в Италию мятежником — так говорят его друзья
его заманили сюда. Он был схвачен, его обвинили в
намерениях убить короля и отправили в изгнание на остров Эльба
просто без допроса и суда ".

"Домицилио Коатти — дьявольские, грязные изобретения", - сказал американский посол
.

"Но примерно через десять-двенадцать лет его хавиамисенса после этого
привела в Рим красивую девушку и была представлена ей как его дочь".

"Donna Roma?"

"Итак. Одной его молодости и совершенной красоты было бы достаточно.
могущественный привлекает внимание к этой красоте, обожаемой в городе.
но, кроме этого, у него все еще было то преимущество, что королевство самое.
Я восхищаюсь человеком, которого он представил ".

"Барон Бонелли на связи?"

"Премьер-министр Объединенной Италии! Было ясно, что он
беженцы из страны к дальнему родственнику, и во время визита в Лондон она была здесь.
узнали, что принц женился на англичанке.
изгнанник и оставил после себя дочь-сироту. Барон нашел
ребенок, наконец, Бог знает куда. Поговаривают, что пестрые
что твоя Леди Гамильтон ваше время большинство этапов-это просто идиллия
по сравнению с Донной Римские приключения".

"Мадонна миа!" - сказала маленькая принцесса, и снова взмах белых перьев
вверх и вниз.

"Пожалейте громкие имена по отношению к барону", - начал законный опекун девочки, присланный
она училась во Франции и сняла ему квартиру в Тринита-деи-Монти
по пути, где он живет под защитой старой тети, такой же бедной, как и он.
я. Эта тетя была в давние времена великой кокеткой, хотя он и стал ею сейчас.
увядшая роза того лета давно миновала.

- А потом?

"А потом?" — спрашиваю я, снова играя в эту невидимую игру.
- "Ах, кто может сказать, что произошло потом, хороший друг!" - звонит машина. — "Ах, кто может сказать, что произошло потом!"
Мы можем судить только о том, что мы видим — красивое тело Донны Роман
платья из шелка, красивое больше того, что могут предложить лучшие модные магазины Парижа
чтобы приобрести, и теперь он контролирует половину итальянских "женщин мира".

"И теперь его тетя счастлива, да, у нее есть свой собственный год", - сказала
маленькая принцесса, "и он бродит один, чем английская героиня",
и чтобы объяснить, сумасшедший, потому что все знают, что его
имущество его отца было конфисковано в ... он собирается заняться...
скульптурой. Он приготовил для себя великолепную ателию,
которая наполнена водой, русалками, любовью к богу и членами тела".

"И где, - добавил молодой римлянин, - ты самый великий в мире"
приветствуй его и льсти, а он, в свою очередь
льстит им сладкий ротик, который привык и любит
мэйрин судьба жестока."

"И даже если у него нет ни капли способностей, он получает заказы,
при этом лучшие скульпторы Италии готовы пожертвовать своей жизнью".

"И все это произошло - по какой причине?" - спросил англичанин.

"Потому что", — снова позвала невидимая кольцевая машина, — "он -
барон Бонелли, друг!"

"Что вы имеете в виду?"

"Я ничего не могу — и все!" - сказала принцесса, снова смеясь.

"В Риме, мой хороший друг, - сказал дон Камилло, - женщины могут все
в любое время, пока он может помешать людям разговаривать с ним вслух ".

"О, люди никогда не разговаривают очень громко", - сказал англичанин.
"Но почему барон не делает ее баронессой, поскольку этого риска
можно было бы избежать?"

"Следовательно, у барона уже есть баронесса".

"Жена жива?"

"Живой и мертвый".

Приглушенные звуки за дверью я услышал снова, отчетливо, и те, кто
знал барона, смогли различить тот сильный удар в грудь, который
было ли это признаком того, что он был взбешен или иным образом киихойттунут?

- Печальная история, сэр Ивлин, - сказал молодой римлянин. - Жена.
женился против их воли — в то время у него была сила ребенка
светлые кудри и такие же голубые и удивительные глаза — он горько плакал
день свадьбы — но потом ей пришлось утешиться, обзаведясь другом
молодой офицер, который любит танцевать, как и он. Однажды
он появился в маске развлекательного Вакха в образе жрицы — белая туника,
обнаженные руки и облегающие тело юбки, которые едва прикрывали
его члены. Она танцует до полуночи со своим командиром, а
затем прибыла к своему мужу, верхней одежде и слову
сказать, что они садятся в повозку. Путешествие долгое и темное. "Где мы находимся?"
мы едем?" - спрашивает жена, и мужчина отвечает: "Я отдал приказ!" Наконец
жена, дрожа от страха, выходит из его семейного особняка, который находится
древний замок в албанских горах. "Сюда ты пришел, чтобы прожить до конца
свою жизнь", - сказал мужчина. Не проходит и года, пока не приходит жена.
неизлечимо сумасшедший, и мужчина возвращается обратно в Рим и
в мир иной".

"Ужасно!"

"Но почему такие маленькие, безмозглые создания восстают
против таких мужчин?" спросила принцесса.

"Вот что ты сказала мне Донна Рома, эскорт, чтобы я поверил,
что для него сделать больше грехов, чем он сделал
для других", - сказал англичанин. "Бэррон, как и большинство мужчин на востоке,
общественная жизнь мужчин на востоке, по-видимому, единственная восточная.
— осмелюсь ли я сказать, библейская? — восприятие женщин. Женщины
всего лишь инструмент в его политической позиции. Рома! Это называется
как музыка! Ты говоришь, родился в Англии? Я думаю, Сохо
несчастный в этом районе. Вероятно, он все еще британская империя
и его подданные тоже! В таком случае, он в одном отношении мне нравится.
хойдоккини, и смогу ли я когда-нибудь быть ему полезен".

Белое перо взмахнул маленькими блестящими водорослями над глазами.

"Еще одна победа для его любимой Ромы! Ну, вкус у них такой разный!"




V


Занавеска перед дверью отодвинулась, и трое джентльменов вышли наружу.
Первым был высокий худощавый мужчина примерно пяти-десяти лет,
мудрый на вид. Лицо чистое и твердое, как гранит, глаза горящие
густые брови внизу, усы черные, торчащие вверх, закрученные и
волосы цвета стальной седины очень коротко подстрижены высоко надо лбом.
Это был барон Бонелли. Он был безупречно одет, и вся его внешность
привлекала внимание, производила сильное впечатление и внушала страх.

У второго в его компании мужчин было такое лицо,
что они были похожи на вейстетилта с мечом или топором, леди и.
честный, но глупый и грубый. У второго была длинная, узкая голова,
она похожа на куриную голову — это был тощий мужчина, лицо которого выражало
переход от гордости к смирению.

Труппа поднялась на площадь лоджиасса, после чего последовали приветствия и
демонстрационный показ.

"Сэр Ивлин Уайз, джентльмены, английский нового посла, генерала
Морра, военный министр, мы _commendatore_ Анджелелли, наш шеф полиции.
Тысяча извинений, дамы! Министр внутренних дел принадлежит к их числу
человеческие атомеха, которые живут от момента к моменту и всегда являются судьбой
хайтеттавина. Вы должны извинить _commendatorelle_, леди
джентльмены, у него важные дела снаружи."

Премьер-министр говорила яснее и убедительнее, чем по крайней мере один мужчина,
привыкший командовать, и когда Анджелелли поклонился всем,
она проводила министра до двери.

"Если вы отдаленно подозреваете шум, чтобы дать право захватить лидеров.
Пусть никто не играет по вашему заказу, будь то кто угодно. Это,
то первое оскорбление, вангиттин размером с первое, кяйттакенпа - его шапка
или головной убор монаха.

"Хорошо, ваше превосходительство". И начальник полиции ушел.

"Шум! Беспорядок! Мадонна миа!" - воскликнула маленькая принцесса.

"Успокойтесь, леди. Это не пустяки! Правительство получило только
информацию о том, что сегодня утром состоится шествие папы Римского к вам.
используйте тему ордена против воюющих демонстраций
чтобы обеспечить соблюдение, а не приказ, конечно, нарушить даже свободу
и религию теней.

"Так это было официально, что позволило нам насладиться вашим обществом?"
- сказала принцесса, придавая ему самый милый вид.

- И поручила эманнаттомасе, моему подрядчику по дому, принять ваше "Я".
в мое отсутствие, - сказал барон, торжественно кланяясь. Затем он
добавил объяснение к предыдущим словам:

"Папа, друзья мои, хороший и благородный человек, но он
проявляет презрение и противодействие во всем, чему Италия должна
дорогой, и долг правительства - проследить, чтобы это его
последнее ;rsytyksens; превратилось в оружие королевской руки врага ".

"Возможно ли, что ваше превосходительство боится нового
мятежа анархистов?" - спросил англичанин.

"Рим дома? Я не боюсь! Этот город полон сонных, образцовых джентльменов
спокойных, доброжелательных, безразличных существ. Остальной мир
гирский и тырский — Роман улыбается всем. Это вечный город,
с непоколебимой верой в свое предназначение. Пролетариат
— Подбирайте команды. Его аристократия — богиня бездельников в
суды. Ее средний класс — единственный, кто может разобрать — видео
чиновники и защитники закона. Как бы то ни было, папа не относятся к
любой нации. Он отрицал существование усковайсии
патриотизм и участие в итальянских делах, и это возможно,
человек с площади — или обыватель, как вы говорите, - думать,
что это столетие в конце исполненной торжественности является началом
кого-то христианского социализма, в котором святой отец является народом.
как представитель короля и правительств ".

"Понятия не имею!"

"Действительно, невозможно, принцесса. Народный папа невозможен
существо. Папа римский, который терпимо относится к другим религиям или учитель, это
нелогичный ужин, абсурд. Ватикан, священник и его предательство всегда будут оставаться в секрете
за границей, но их действия всегда будут
антидемократическими. Известно, что нынешний папа римский
в самых решительных выражениях защищает ватиканские виды на дело одного человека
абсолютную власть".

"И все же священники его собственной коллегии утверждают, что он
либеральный папа?" - спросил англичанин.

"_min_ В колледже мой священник разбирается в этом лучше вас
ваше превосходительство. Цель его жизни - это самое отвратительное безумие
— хочу быть народным папой".

Барон попросил, с поклоном приглашая своих гостей садиться, я встала сама спиной к большой
духовке и объяснила, держа в руках этапы жизни папы.

"Его отец был римским банкиром — просто жил в этом доме
а молодой Леоне рос в иезуитских школах и стал папой римским
аристократом-охранником. Она была красива, одарена и любила светскую жизнь
и лесть, одним словом, светский человек. Это разочаровало его.
его отец, который желал ему славного будущего в церкви.
работал. У них были разногласия, и в конце концов они нашли подходящего
молодой Леоне в Англии, и он провел год в Лондоне. Старый
смерть банкира привела его обратно в Рим, и тогда он
ко всеобщему изумлению отрекся от мира и стал монахом. Почему он
разница между твоей великолепной жизнью осталась неразгаданной..."

"Конечно, это было сердечное дело, мой дорогой барон", - сказала маленькая принцесса
, бросив еще один нежный взгляд на паронина.

"Нет, не было никакой инистяэн, подобной хорошей принцессе,
и ни малейшего слуха о скандале. Некоторые говорили, что молодой
дипломат женился в Англии и потерял жену
там, но, я думаю, никто ничего не знал. Его духовное
призвание не вызывает подозрений, и когда он получил княжеское наследие с помощью
приступил к трудной задаче, сопротивлению пороку и худшему в Риме
уборка гнезда, сказала римскому обществу, что он изменился
социалистикси. Его популярность среди людей была безграничной, но
в самый разгар он попросил оценить Лондон. Там он продолжил
аналогичное действие и прогуливался по улицам, чтобы подбирать сирот, и
несчастный уилл, день и ночь, в течение многих лет, точно так же, как он убегал
всепоглощающая жалость к павшим и потерявшим смысл. Здравоохранение
- звезда, его вызвали обратно в Рим, и он вернулся сюда
сорокалетний седовласый мужчина."

- Ах, что я сказал, мистер барон? Яблоко от яблони недалеко падает!

"В то время он уже пожертвовал из миллиона, и папа римский
хотел назначить его архиепископом и знатной церковной семьей
президентом академии, но он попросил отказаться
ради такой чести. Затем они хотели пригласить к ней посланника папы Римского
Северная Америка, Соединенные Штаты, но он отказался. Тогда это было задумано
ее номер от испанского монахини, но он будет молиться на коленях, чтобы
он мог остаться в Кампанья-Романа, работая бедным священником
бедняки среди них. Наконец, он, сам того не ведая, был назначен кардиналом,
и папа умер, он был коллегией кардиналов, открылись выборы, и билеты открылись.
упала в обморок, когда прочитала название церкви "имя верховного господа".

Маленькая принцесса вытерла глаза.

"Тогда весь мир изменился. Будущее священника исчезло, и
остался папа, у которого было квинтэссенционное прошлое. Власть примет
его кодовое слово "to". Что является высшим авторитетом на земле?
Папа Святого престола! Этой причиной была власть папы, самая важная вещь в мире.
Если кто-то говорит, что Христос дал власть только интеллектуальному
качеству, так пусть он будет проклят! Во имя Христа, папа-правитель
— человеческие душа и тело Верховного правителя — который никого не узнает
выше, который вправе устанавливать и свергнуть царя и
что верховная власть осудить все свои мысли, все его преступления —
страна kuokkivan рабочим классом и уселся на трон принца!"

"Луна-лю-ма-желанная!" - сказал американец.

Свита засмеялась, и барон улыбнулся.

"Это был единственный логиллисуус, генерал Поттер. Папа был прав
с вашей точки зрения. Что произошло? Крест армии святого вождя
стал ждать того времени, когда его окружит земная армия.
Его предшественники довольствовались небольшим шумом для папы.
светская власть реформ этих маленьких, жалких папы
в провинциях, но он осмелился мечтать о пробуждении священной Римской империи
снова зажечь. Небесная администрация человечества святого. Петр
престол! Мир объединился, чтобы служить алтарем! Тиара и
меч снова соединился, чтобы завоевать мир! Различная общественность
от чего зависит правительство любого, но, прежде всего, место папы римского!
Римский суд по экономическим и международным спорам и
Представитель Христа всего во всем!"

"Великая мечта, ваше превосходительство!"

"О, да, я вижу, что махди, сэр Эвелин мираж пауэр!"
Это величие и великолепие мечты, мечты, которая становится явью
когда человечество снова вводит капаловейхин и его
кормят грудью из бутылочки. И сегодня мы услышим первое
рог того времени, который призывает церковь вернуться в энтиситин и
вынудить второй век из десятого превратиться в десятый век
мистицизм, который я совершаю ".

"То самое, что в любом случае возбуждает мою кровь, как вино", - сказал
англичанин, - "и мне вдвойне любопытно увидеть
человека, который воплощает эту идею в жизнь".

"Вы сможете увидеть больше об этом дне", - сказал барон. "Вы сможете
увидеть церковь первого провала в управлении процессом уборки урожая
в мире. Вы, наверное, слышали о папской булле "Заповедь", которая
применима к одновременному приветствию? Не так ли? В "двенадцатом шаге папы"
балкон святого Петра и благословить все народы мира
торжественная молитва. Затем начинают звонить все церковные колокола
в знак того, что для всего мира началась новая эра. Ибо
на данный момент весь Рим, Италия, Европа, весь христианский мир в
— пожалуйста, смотрите что—нибудь еще - это тихие тридцать
секунд, когда весь мир приветствует новый век ".

"Неслыханно!" - сказал другой американец.

"Это произойдет?" спросил англичанин.

Барон рассмеялся. "Если это произойдет, это великая победа церкви перед
начался век, и немногие из нас могут немедленно отказаться от оружия".

"Но, дорогой барон," сказала маленькая княгиня, "вам не кажется, что это
но это был сердечный вещь?" и белыми перьями навевать страницы
сторону.

Барон снова рассмеялся. "Похоже, что папой Римским уже является половина человечества
на стороне — очевидно, все женщины".

Все это время был на площади принадлежали как жужжаньем пчел
на балкон, но сейчас я слышу пронзительный голос народа людных местах, как
полет ракеты.

"Берегись!"

Молодой римлянин, наблюдавший за балконом, повернул голову и
сказал:

"Донна Рома, ваше превосходительство".

Но барон вышел из комнаты.

"Он чувствовал, видимо, Донна Роман колесо от телеги может", - сказал Донской
Камилло, и маленькая принцесса губ pusertautuivat размер
внезапная боль.




VI.


Прогноз доходов барона от все еще маленьких шелковых юбок, шуршащих и легких, но уверенных в себе.
astunta, которая и по сей день идет по стопам барона. Он вернулся, чтобы вести за собой
Донну Ромаа, и его чопорность и миролюбивый арвоккай ее более чем устраивали
распространяли удовлетворение и гордый вид.

Леди была весела и счастлива. Странные колебания его
милое тело выражало совершенное здоровье, и файсиллинен
воздержание также выразил глаза к яркости и лица
заряд бодрости. И улыбнулся им, и, кажется, проникла во все его
будучи в руках своего излучения в бесконечной радости. Все
эта гармония движений существа была жизнью, которая когда-то была.
драгоценная и естественная, и когда он вошел в комнату, было похоже, что
сияние здоровья и счастья было бы воздухом, как солнце
свет проникает сквозь бледно-красную марлю насквозь.

"Какое милое создание", - прошептала супруга-англичанка.

"Она действительно красива, и я должна признать, что он очень
одетый, - сказала маленькая принцесса.

Она была одета в страусовых перьев украшали головной убор и плотно
ярмарка, Минивер на подкладке кожаная куртка и длинные, hulmuileva юбка,
что позволило ей пухлое, круглое shulon организма
великолепие, а на шее был старый кружева, которые увеличивают
те фиолетовыми горящими глазами.

"Я думала, ты им бесконечно восхищаешься", - прошептала
Английская леди, и маленькая принцесса ответила:

"Восхищалась! Что еще! Ты думаешь, я мужчина, моя дорогая?"

Донна Рома встретила гостей барона улыбкой, которая покорила каждого.
Он стал фактором, сдерживающим свободу самовыражения, так как человек, который
имеют право на прибыль, и его поведение было таким, что
королева очаровывает всех женщин и красивых женщин всех
мужчины.

"А, это вы, генерал Поттер? И мой дорогой генерал Морра! Camillo
mio?" (Итальянец бросился вперед и поцеловал ей руку.)
"Сэр Эвелин Уайз, из Англии, верно? Я на полуанглийском языке -
И я очень горжусь этим ".

Когда его потом поприветствовали мужчины, из нее выбежал маленький
покачивая бедрами, по-женски подаривший поцелуй был.

"Мой любимый Рома! Как приятно видеть тебя!" - сказала принцесса.

"Разве он не милый?" сказал американец.

"Я не верю в это", - сказал англичанин.

Донна Рома улыбался прямо в Сэра Ивлина, и Сэр Эвелин
в свою очередь, невольно улыбнулся ей.

Улыбка Романа была чем-то заразительным. Появляются жемчужные зубки Руусусуу.
улыбается сам себе, а сияющие глаза улыбаются твоей улыбкой.
Его губы приоткрылись, и в то же время я почувствовала, как приоткрылись его собственные губы.

"У него ужасное обаяние, - прошептал американец, - что-то такое".
сила непостижимого."

"Он жил во всем этом, что я могу видеть", - ответил я.
Английский.

Рядом в мгновение ока, Рома вытащил все так
обсуждение. Несмотря на его естественную, но позитивную натуру и
vieh;tt;vyydest;n те, кто его знал, могли видеть, что
он был киихойттунутом, и его счастливое лицо, казалось, указывало на
то, что было вызвано этими причинами, было забавным качеством. Он немного дергал материю.
кружевное украшение висело у него на шее, и иногда оно падало на пол, из-за чего
юный римлянин подбирал его. Потом он засмеялся и остался
спокойно распахнул пальто, так что наружу высунулась голубовато-серая юбка.
Он бросился в кресло, когда в рекламе ниже появились маленькие туфельки и синие
вышитые носки.

"Вы готовы принять душ, если уйдете отсюда сегодня", - начал барон.

"Я тоже", - ответил голос, который иногда отдавался мягким эхом, иногда был наполнен
"и я думаю, что я пришел сегодня не для того, чтобы что-то смотреть
праздничное шествие в Риме, на котором люди устраивают парад каждый день
в переростках — но угадайте, что привело меня сюда?"

"Инстинкт художника, конечно", - сказал Дон Камилло.

"Нет, это женская интуиция — я пришла повидаться с мужчиной!"

"Повезло девушке, кто бы это ни был!" - сказала американка.
"Но он все равно может увидеть кое-что симпатичнее тебя", а затем
эти красивые лица озаряются солнечной улыбкой.

"Но кто он?" - спросил молодой римлянин.

"Я скажу тебе. Бруно— ты помнишь Его?

"Бруно!" - воскликнул барон.

"О! С Бруно все в порядке", - сказал он и добавил, обращаясь к остальным.:
"Бруно - мой слуга, Этельи из мрамора, парень, который избил меня.
знаете, Бруно Рокко, абсолютно подходящее ему имя. Большой,
перхойнен, добродушный медведь, который всегда поет или рычит
или смеется и надежен как сталь. А еще он ужасный.
либерал, социалист, анархист, нигилист и еще кто.
ужасный.

"Ну и что из этого?"

"Итак... с тех пор, как я начал делать фонтан для себя... Я сделал
фонтан в правительстве города — он будет установлен на площади Колонна
новая часть. Я надеюсь, что это будет завершено через пару недель.
Вы хотите это увидеть? Да, пришлите открытку — небольшая частная выставка,
вы понимаете.

"Но — Бруно?"

"Ах да, Бруно! Я применил эту модель к одному народу, и... тост
вокруг людей. Они представляют двенадцать апостолов, а
в середине изображен Христос, которого поднимают из воды жизни".

"Но Бруно! Бруно! Бруно!"

Он рассмеялся, и его смех и радостный звон трахнули их всех.
смейся.

"Бруно - песня, друг похвалы, пока у меня не будет силы"
стань диким — диким ... разве это не по-английски? Я же говорил тебе,
Я наполовину англичанин. Вы американец, не так ли? Спасибо вам, генерал!
Ко мне, таким образом, приходит сила свирепого желания заставить ее позировать мне ".

"Это довольно просто — наймите его, чтобы он позировал вашей модели",
сказала принцесса.

"О, - торжественно произнесла донна Рома Плей, - у него есть сила
слишком большая для человека для этой цели! Член парламента
левые лидером, пророком, человеком, который несет важную миссию, я не
смел и мечтать одной. Но этим утром, так что скажи Бруно,
что его друзья, его кумиры, увидят папу адуттаа
устроят театрализованное представление и вручат ему петицию о книге — и тогда я понял
Я могу получить две птицы с этим же камнем — я видела, что мужчина и
конкурс и поэтому я иду."

"А кто принесет вам модель, человек, мой дорогой?"

"Великий Давидо Росси!"

"Секо_, мужчина?"

Белое перо взмахнуло веером.

"А почему бы и нет? Говорят, он красив. Высокий, темноволосый, блестящий.
взгляд проницательных глаз, серьезный взгляд и глубокий, трепетный.
голос — тот голос, который проникает до глубины души, — ничего хриплого.
остался голос, который всегда срывается с места ".

"Этот человек - общественное бедствие, и его следует передать в полицию
под стражу", - сказала маленькая принцесса, топнув ногой по полу.

"Его язык подобен мечу, а перо - кинжалу", - сказал
молодой римлянин.

Глаза донны Роман засверкали по-новому.

"Ах да, он газетчик, и так далее, и он позорит людей"
что?

"Его репутация испортила больше, чем кого-либо другого в Европе", - сказала
маленькая принцесса.

"Теперь я вспомнил. Он напал на многих наших молодых людей икенейтоджен и
напал на старшего из молодых людей. Сказал, что они могут все.
беспорядок, я назначил их в музей мумий и объявил их потерю.
квинтэссенцией которой было лицо земли. И это не было настолько постыдно?
Никто добровольно не потерпит, чтобы о ней говорили, по крайней мере, не
В Риме, где это развращает всех. Но что тогда? Это молодой человек
возможно, он научился свободно говорить где-нибудь в свободной стране. Мы можем
простить его, верно? Потому что он вдобавок такой
неотразимый и красивый!"

Слова, голос, глаза, все вспыхнуло, пронеслось по комнате, как накрытое покрывалом
вспышка молнии, и американец поднял глаза на англичанина, который, поклонившись,
голова думает: "Это правда, он что—то пугающее - что-то
странное".

"Если вы попробуете устроить сейсахдуттаа на параде папы римского, чтобы он мог
следовать за шумом", - сказал американский генерал итальянскому генералу
. "Это та опасность, о которой говорил барон?"

"Это", - сказал генерал Морра. "Государство было вынуждено обложить хлеб налогом,
и это, конечно, подстегнуло национальный дух противников.
говорить, что мы могли бы заморить народ голодом. Что Давыдо Росси является худшим
Роман весь Рим. Он был против того, чтобы нас в парламенте и уступила.
Пусть запросить книгу к царю, и снова потеряли. Теперь он пытается просить помощи
у папы римского — бог знает, на что он надеется".

"Он, конечно, надеется на общественное мнение", - сказал
барон кюниллисести.

"Общественное мнение - величайшая сила, ваше превосходительство", - сказал он.
Английский.

"Великая чума", - сказал барон с пылкой местью.

"Кто она, эта Давидо Росси?"

"Анархизм, республика, нигилистка! Выражать мнение тех, кто
стар, как горы, хороший друг, но совершенно новый
", - сказал молодой римлянин.

"Давидо Росси - полицейский Плейс, который хочет править миром для меня"
молитва по правилам", - сказал американец.

"Мечтатель из другого времени, мой хороший друг", - сказал Дон Камилло. "Подхватил
эту священную болезнь где-то еще, за границей, и принес больному
в мозг образ смешанного религиозного хмеля
с "Возрождением Рима". Ломброзо заставил бы его замолчать.
самый сумасшедший в зале. Мы более щедры, мы просто отправим его в парламент
где он объяснит непрактичность теории и
представит статистику о том, сколько поленты едят крестьяне".

Барон пейхистели печет на ковре. "Давидо Росси, - сказал он с жалостью,
- дитя своего времени. Человек с благородными намерениями и широкой симпатией
и который глубоко оскорбляет крайнюю нищету и богатство, он является
человеческой душой, воплощающей вечную религию, вдохновленную. Мечтатель,
конечно, мечтатель, как и сам святой отец, но его мечта -
другой, и мечта кумпайсенкаана может стать реальностью, не нарушая другой
мечты. В тысячелетнем королевстве, которого ждут Росси, нет
быть королю и принцам, но там также нет папы римского, нет
священников".

"И откуда взялось это непрактичное полицейское заведение?" - спросил я.
Английский.

"Это вам отвечать, сэр Эвелин, потому что, хотя он и считается
римлянином, похоже, что большую часть своей жизни он провел в вашей стране.
в вашей стране. Он тих, как сова, и непроницаем, как сфинкс. Нет
никто в Риме не знает наверняка, кем был его отец, и никто
знаю, кто была его мать. Некоторые говорят, что его отец
был англичанином; некоторые, что он был евреем, а некоторые
утверждают, что его мать была цыганкой. Он остается самим собой
замкнутым, который никогда не говорил о себе и никогда не приоткрывал это
завесу, которая скрывала его происхождение и самые ранние годы его жизни. Он
вернулся в Рим восемь лет назад и наделал много шума благодаря
платонической государственной программе, был призван на военную службу
нужно, отказался, был заключенным шесть месяцев и вышел из тюрьмы
вышел из роли героя, трижды подряд избирался в парламент, был
Рим как представитель, обосновался в крайне левом крыле и выступал против
каждого министра и каждой действующей армии,
подстрекал рабочих уходить, чтобы платить налоги, а фермеров
также, и таким образом он превратился в шумного лидера группы, и теперь
он был окружен всей Италией тем развратным классом, у которого есть мечта;
обновить общество, зарывшись в его руинах".

"Значит, какой-то религиозный анархизм".

"Скажем, мечтатель, вроде папы римского, сэр Эвелин. Его
идеальное королевство - чья-то туманная мечта, которую
он назначил народной республикой. Отцовство бога! Люди
занимаются сельским хозяйством! Сходство в правах человека! Человеческие связи! Война,
границы королевства, таможенники, солдаты, раса, различия,
землевладение, капитал, менеджмент, Ватикан ... все
удалить!"

"Благодаря разуму христианского мира в первом эраккоджене, потрясающе показать вам!"
сказал англичанин.

"Он жил в Лондоне или что вы ему сказали?"

- Очевидно. И если бы мы могли почистить самые ранние годы его жизни
, то, вероятно, заметили бы, что он вырос
бунтарь в атмосфере — может быть, кто-то презренный
революционер под влиянием Лондона, где ты
слишком либеральные законы, которые защищают. Из-за него
превратился в того, кем он является сейчас, в одного из тех людей, которые всегда
осуждают мир кярсимиксиенса и невольно коллекционируют
вокруг всех алайсукуйсет негодяи, которые хотят ввергнуть общество в режим раскола и анархии.
"

Донна Рома выпрямилась в движении, которое было исполнено грации
и силы. "Как бы то ни было, - сказал он, - она молода, красива и
романтичный и мистический, и я уже по уши влюблена в
него!

"Хм, каждый мужчина — это целый мир", - сказал американец.

"А как насчет женщины?" - спросил Рома.

Американец поднял руку, и Рома улыбнулся ему прямо
в глаза, а затем они оба вместе рассмеялись.




VII.


В это время с рынка донесся гудок. С радостными возгласами цыган поспешил на балкон
и все женщины, а также большинство джентльменов последовали за ним.

"Это знак того, что кортееста приближается", - сказал дон Камилло. - Еще
пара минут.

- Санто-Дио! - воскликнул Рома. - Что за зрелище! Оно завораживает меня, у меня кружится голова.
Это как один из только бесконечная жизнь, живые существа, с большой, но
смутные, круто, сто-главый дракон! И что маленький голос как
мой миллион в июле sirkkain гудит".

Через некоторое время он начал, чтобы найти среди них друзей, которые все
лицо было как tenhon распространяется.

"Там 93-й пехотный полк, позади которого обелиск, а вон те,
с петушиными перьями, - берсаглиерея. Там командующий
Анджелелли, наш шеф полиции — что, черт возьми, он там делает?
Есть Феди, врач папы римского. Все пользуются его помощью, и он
знать все секреты — ах, он мог рассказать и одно, и другое! Вот
мадам Селла, королевская швея — она вышла замуж за дочь
дворянин и, вероятно, был сыном его министра, если таковой был
был бы мальчиком. Вон Паломба, мэр, в огромных позолоченных повозках.
а это его жена, эта бледная, очаровательная.
женщина, глаза которой вот-вот блуждают по сторонам. Кантола - миллионер, и
его ужин состоит из золотых тарелок, но жена бедняка - это
тупоголовая негодяйка, — ах, любовь - это засахаренная пилюля! Есть
репортер газеты Ольга и фактор рисунков Лена. — Мужчина Лена.
послушайте любовника Ольги — и это молодой Чарльз Мингелла,
который стоял в том старом, украшенном значком лорда фургоне
рядом с. Чарльз — племянник Паломана, он втянут в конфликт
Посольство в Лондоне и вынужден был подать в отставку. Какое милое зрелище! Все
Европейские костюмы! Но как безумно видеть лорда во фраке в таком виде
утром! Тебе не кажется, что полиция действует по-старому, как он говорил о них?
"спокойной ночи", когда они видят их на улице.

Ее лицо сияло, глаза сверкали, и она была в огне
с головы до пят. Чтобы американский посол стоял за ним,
и его жизнь была правильной, он ответил римской игрой "играй и смейся"
пилапухейста.

"Какие терпеливые эти люди! Посмотрите на эту маленькую
группу, которая сидит на складных стульчиках и жует кексы и включает в себя
газеты. _Ла Вера Рома!_ (Рома подражает мальчику-разносчику газет
кричит.) Посмотрите на эту красивую девушку, на эту белокровную,
у молодого человека, товарищи, шляпа гамбургилье! Он взобрался на
обелиск и попросите мальчиков сесть на камень шириной в полдюйма для
рядом с ним ".

"Влюбленным нужно так мало места!"

"Это правда! Как прекрасен этот мир! Знаете ли вы, что это
напоминает свадьбу! Прекрасное утро, ослепительное солнце, цветы,
венки, новобрачные, девушки, готовьтесь! Лошади выстроены, только невеста
передозировкапринято!"

"На свадьбе вы, женщины, всегда мечтаете о вас — вы начали мечтать об этом еще в колыбели"
— вероятно, это впитывается в кости женщины", - сказал американец.

"Наверное, до кости, который он получил Aatamilta", догадался Рома.

Тем временем, барон до сих пор стоят печи на ковре в комнате и прослушивания
военный министр предупреждения.

"Итак, вы решили, что посадите его в тюрьму?"

"Если он уступит предмету".

"Не забывайте, что он член парламента?"

"Это справедливо, я помню, и поэтому это точно мое решение. В парламенте он
это привилегированный человек, но если он будет половиной
о беспорядках, и там вы увидите, что произойдет".

"Анархисты!" - сказал Рома. "Вон та группа под балконом? Как
странно! Я не чувствую никакой неприязни по отношению к ним!"

"Как вы думаете, у них какой-то дикие звери, которые должны быть рассмотрены
в клетку?"

"Конечно! Но я думаю, что у каждого сына Адама. Есть
Давыдо Росси, тоже там? Кто? Кто? Кто? Высокая черная шляпа
мужчина, спиной к нам? О, почему он не повернул свое лицо в эту сторону! Джан,
почему он не повернул свое лицо в эту сторону! Я накричала на него!

"Рома!" - воскликнула маленькая принцесса.

"Теперь я знаю. Я собираюсь упасть в обморок, и ты обними меня, и принцесса"
крикни "Мадонна миа!" и тогда он повернется и посмотрит на меня".

"Дитя мое!"

"Он увидит тебя внутри себя, и как тогда?"

"Он действительно увидит?" и он рассмеялся смехом настоящего мужчины
довольный слушанием, наполовину игривый, наполовину нежный.

"Донна Рома Волон, семья олд-принс, покачивайте бедрами перед страной безымянного"
мужчина!

"Это показывает, какой у меня божественный характер! Посмотрите, как
Я бросаю цветы для себя!"

- Хм— а что такое любовь на самом деле? Мальчик и девочка согласились, что
гребли в одной лодке в одном и том же месте, и если им случилось оказаться
вместе, так что же это значит, откуда они взялись?"

"Именно так!" - сказал Рома, и на его губах появилась наполовину
игривая, наполовину грустная улыбка.

"Ты можешь _te_ так думать?"

"Я могу, я могу, я могу!"

Военный министр выглядел очень серьезным.

"Вон тот человек - большая партия. Помните, что священники принадлежат ему.
на нашей стороне, несмотря на все разногласия".

"Они всегда на стороне каждого, цель которых - добиться власти короля
разрушение, - сказал барон.

"Если папа получит его просьбу о книге и прислушается к нему..."

"Возьми! Быть присоединен к папе каждый орехов, которые пытаются вляпаться
общество назад, к варварству. Мы знаем также, наша миссия.
Духовенства, и анархия из наиболее распространенных чума момент силы государства
энергичные действия на международной арене, и это поставило бы крест на Святой
Римская империя, а также молитва Господня за тысячелетнее царство
.

Часы пробили одиннадцать. Второй гудок раздается из Ватикана
кстати, а затем шум толпы внезапно затихает и раздается громкое "ах"! слышите
отовсюду, точно так же у бесконечного существа перехватило бы дыхание.

"Они идут!" - закричали цыгане. "Барон, кортееста идет!"

"Сию минуту!" - ответили из комнаты барона.

Римская собака, которая во время шума спала на стуле, проснулась и
начала лаять. Рома взял его под мышку и вернулся на балкон,
где встал прямо у перил, хорошо видимый снизу. Молодой
роман стоит по другую сторону от него и по другую сторону Америки
посол. Женщины расселись вокруг балконов.

Сейчас начинается празднование, появляется процессия. Она превратилась в бронзовые ворота справа.
колонны обходят боковой коридор и переходят дорогу, которую пехотный полк
должен открыть. Первая была сбита с толку анахроничной труппой
ханныстаккея был одет по-джентльменски, с блестящими звездами на груди и
камергерский шелковый суккинин и шейный рейхелинин.

Рома полностью отдался играть привлекательность власти, и его радость
схватили друг.

"Камилло, ты должен сказать мне, кто эти все. Чесотка, это...
в первую очередь те, кто одет в черное и красное?

"Куклы", - сказал молодой римлянин. "Их зовут апостол, следовательно
kursoreista. Когда кого-нибудь кардиналом назначат, должен сообщить те ей
свою новость и получить две-три тысячи франков состояния".

"Рад за них! А как насчет тех милых джентльменов, которые в обтягивающих черных костюмах
выглядят просто испанцами из "пиратов"?"

"Mazzieereja! Они носят скипетр, чтобы прокладывать путь!"

"Конечно, скипетр! Это та большая серебряная палка, похожая на
этот дом привратника рядом! А как насчет красивого лорда, который сияет, как
бойцовый петух?"

"Это ювелир папы Римского. Он приготовил святыню розы и позаботился о ней.
папская корона".

"Потому что он похож! И кто этот человек из пунапур-пурайсинов?"

"Вражеский стражник, и что старый священник позади него - один из
район-ризница сестер милосердия".

"А как насчет тех маленьких толстых существ в белых кружевных фартуках?"

"Певцы Сикстинской капеллы. То есть директор манежа, старый маэстро
Мустафа— который был столетним великим тенором".

"Она выглядит старой кретинкой", - сказал американец.

"Как ты?"

"Просто посмотри на ее тело".

"Но Варталохан женщина... но это секрет, это мужчина
восприятие внешнего мира. Непрерывный, Камилло мио...

"Эти люди в длинных черных мантиях - апостольский дворец"
юристы.

"А тот старый добрый падре, у которого варежки и жемчужное ожерелье
шея и забавное мягкое лицо, кто он?"

"Это отец Пифферия, папа из экономического комитета исповедника. Он знает все
грехи папы".

"О!" - сказал Рома.

Та же собака дико залаяла, и старый отец поднял взгляд на цыгана,
который улыбнулся ему, и полуулыбка озарила отцовское добродушие
лицо.

"Этот толстый коричневый монах - капуцин, который проповедует папе римскому
на протяжении всего периода поста, а эти монахи контрастных цветов после него ..."

"Да, я знаю, я знаю их", - воскликнул цыган, проходя мимо балконов.
двойной ряд монахов, почти все одинаковые, тучные,
неуклюжие, поникшие, одутловатые люди, несущие кольмихарайсию
факелы и включающие февральскую наухаансу, когда проходят мимо.

"Коричневые - это капуцины и францисканцы! Коричневые и белые
— кармелиты в игре! Черные — августинцы и бенедиктинцы в играх! Черный,
с белыми поперечными полосами! и просто белый - это
траппистея. Я их хорошо знаю, потому что часто езжу на Тре Фонтанель.
покупаю эвкалиптовый лес и страну кокетства отца Джона."

"Ужасно!" - сказал американец.

"Почему так? Что эти обеты безбрачия значат больше, чем то, что мы делаем
по отношению к женщинам? Почти каждый холостой мужчина, с которым бедная девушка
хочет выйти замуж, находится либо в браке, либо каким-либо другим способом
устройство присягнувшего. О, как бы я хотела встретить такого одиночку
в реальной жизни и заставить его сбежать!

"Я думаю, да, этот шорох юбки пугает ее больше, чем
всех вас, докторов богословия!"

Бесконечно большой флаг был закончен, и за ним последовало несколько священников.

- А вот и монсеньор, - сказал дон Камилло. - Тайный капеллан
и джентльмены из тайной палаты. Это _Unditore Generale_ апостольский
Рим. Это церемониймейстер. Они пошли с папой.
гардеробная, где папа носит священное одеяние".

"Те, в кого его переодели?"

"О, о, нет! Это честь - спасать джентльменов гораздо более высокого ранга.
Вот они идут — иезуиты в целом — они называют его черным
папой ".

"Доброе утро, отпрыск синьора Лойолы!"

"Смотрите! Епископы и архиепископы облачены в белые одежды,
кардиналы в серебре и золоте, сияющие в красных костюмах и
gipyyri-pitseiss;! Это кардинал—епископ - он становится папой римским, надевая
плювиаалин ".

"Что такое плювиаали?"

"Плювиаалико?... Я покажу это тогда, когда войдет папа. Это
сзади в красной мантии и серебряной хиипассе кардинал-священник. Он
подсвечник с позолотой от папы Римского, который зарегистрирован как золотой
изготовлен из шелка, чтобы держать его в руках - и то, что там одето в крестьянский топ, идеально подходит
кардинал—дьякон - он нес свечу в ногах, на случай, если папа устанет".

"Слушайте!"

Та часть представления, которая передавалась через балкон над hear
soinnukkaita sound.

"Певцы Систинилайзенской капеллы! Они поют гимн!"

"Да, я это чувствую. 'Приди, дух святой!' Как красиво! У
Я хочу плакать!"

Но он улыбался, даже весь мир, потому что он был такой большой и
красиво. Барон подошел к ней сзади и, прислонившись к оконным стойкам, прислонился к ней.
военный министр, стоявший рядом с девушкой, заговорил по-римски через ее плечо:

"Что это враг их собственных портов, а не изнутри! Актер, который
чувствует все средства, в глазах и ушах публики может быть солистом для
и у которого шестнадцатилетний опыт постановки пьесы
актерское мастерство. Если бы эти торжества смешались с небольшим
сентиментальность, так что кто знает, что может прорасти в а
в стране, из которых от семи до десяти тысяч пашет священник и Давидо
Люди Росса, такие как кархиннит!"

Внезапно песня оборвалась, последовал набор пауз, и шум немедленно смолк, а затем последовала
мгновенная тишина, одной из которых является шторм на следующем дыхании из the
above. Нервный трепет, словно страна вавахтелу только что взошла на солнце
отсчет ведется, пробегает над рыночной площадью, а толпа стоит неподвижно. Каждая шея
была вытянута, все глаза устремлены к бронзовым воротам на пути, точно
как будто сам Бог собирался выйти из святилища святости. Затем
это великая тишина, я услышал яркий звук серебряной трубы, взрыв и
в следующее мгновение ока появился сам человек.

"Папа! Папа! Барон, смотри!"

Воздух был наполнен электричеством. Бесконечные возгласы поднялись со дна, как
sea hyrsky, и за ними последовали хлопки в ладоши, точно так же, как infinite
цунами вернулось на скалистый пляж.

Пожилого мужчину, одетого во все белое, несли люди.
Плечом к плечу он восседал в кресле, которое переливалось фиолетовым и красным,
а над ней возвышалась хоупейста канопеаа. Его голова была
тройная корона, которая сияла на солнце, и будто та
тонкая белая рука, которой кохоутуи благословлял людей, должна была быть тронута,
следовало подумать о ее образе.

Ее лицо было прекрасно, как святой свет, а взгляд был
наполнен нежностью и великодушием, не вызывающим веселья.

Это был трогательный момент, и пыл разума донны Роман был сильным.
"Вот и он! Только в белом! Она - позолоченный стул.
внизу шелковый чиканопеан! Священники несут канопеаа, а кресла претендентов -
брюки до колен и красные банты #! Посмотрите на эти большие колышущиеся
перья с обеих сторон!"

"Павлиньи перья!" - произносит голос позади нее, но она не слушает.


"Посмотри, как служащий в церкви размахивает священным дымом, а вон там
впереди него золотой крест! Какие громкие аплодисменты
Я едва слышу свой собственный голос. Это как стоишь на горе,
в предгорьях рев моря. Нет, это не какие-то другие звуки, такие как размер
на земле. Человеческий голос — пятнадцать тысяч человеческих ртов, готовых разразиться ликованием!
Это хлопают женские руки — послушайте, как хлопают крошечные ручки в перчатках
! Теперь они машут носовыми платками на прощание. Смотрите! Нравится
тысячи птичьих крыльев взметнулись бы над лугом".

"Как пчелиная матка всей семьи", - раздался звук кюниллинен
позади.

"Я тоже размахивал своим носовым платком! Я должен! Я не могу
сопротивляться!"

Оглушительные крики раздались на итальянском, французском и английском языках
"Да здравствует папа перед королем!" "Да здравствуют рабочие"
папа римский!

Умственное и физическое возбуждение римлян было в самом разгаре. Он
взмахнул носовым платком и закричал: "Да здравствует папа!"

"Некоторые женщины падают в обморок. Они выводят меня из себя!"

"Они потеряют что-то более ценное, если не будут осторожны
а именно, деньги в бумажнике, - сказал голос позади, - но Рома тебе не принадлежит.
ничего.

"Они медленно несут его вперед. Она идет сюда. Смотрите,
еще один защитный шлем и ошейник. А вот и
костюм швейцарского гвардейца Йосепа в клетку. Теперь мы можем видеть
его отчетливо. Вы чувствуете запах дыма? Плювиаалико? Этот
золотой костюм? Он украшен драгоценностями на груди. Как
они сверкают на солнце! Он благословит людей, и люди преклонят колени
перед ним".

"Точно так же, как косой по лицу".

"Какой усталой она выглядит! Какое у нее белое лицо!
Нет, не белого цвета слоновой кости! Нет, а мраморного — каррарского
мрамор! Он может подумать, Latsaruksen, который был мертв, и
воскрес из могилы! Не осталось ничего человечного в нем! Святой!
Ангел!"

- Мировой интеллектуальный автократ! - раздался голос позади.

"_Viva il Papa R;!_ Он проходит! _Viva il Papa R;!_ С ним уже покончено...
Ах!"

Рома поднялся на колени и вытер глаза, пытаясь замаскировать свое движение
и энтузиазм улыбкой.

"Так может завораживать вечный Рим - Рим, который пришел как маяк периода
зажигайте!" - сказал барон.

"Хм, — сказал американец, - "если папа римский - символ, то это к лучшему,
что у каждого из нас есть свои билеты в приют. Я не думаю, что люди должны
здоровые получать такое же служение, какое может получить язычник
идолы ".

"Что это?"

Издалека я услышал голос, который печально пел.

"Монахи начинают петь "Tu es Petrus", - сказал дон Камилло.

"Нет, я имею в виду вот это движение. Кто-то хочет выставить охрану
до конца".

"Это Давидо Росси? О, я забыла о нем",

Донна Рома шагнула вперед, чтобы увидеть его лицо. "Где... где
I'm... Я уверен, вы где-то видели ее раньше.

В этот момент в нем возникли странные физические колебания, и он задрожал.
чем заморозил ее.

"Что теперь?"

"Ничего! Но он мне нравится. Вы знаете, он мне действительно нравится
очень.

"Женщины - странные создания", - сказал американец.

"Но все же очень приятные, не так ли?" И два ряда
жемчужных зубов, открывающих настоящие губы, были потрачены на счастливую игру.

Он снова наклонился вперед. "Он стоит на коленях перед поупом! Теперь он
намерен выпустить книгу запросов. Нет ... сейчас ... эти негодяи! Они тянут его
прочь! Представление начинается! Позор!"

"Да здравствует папа римский от трудящихся!" - эхом отозвалось на площади, и святые паломники
кимейден кричал вместе со знаменитым монахом монотонный звук, в то время как они
пройдите по церкви открытых дверей с самого начала с хвалебным гимном.

"Он стоит в колеснице", - сказал американец.

"Давидо Россикин?"

"Итак, он собирается говорить".

"Как весело! Вы слышите? Хорошо! Как я рад, что
приходите! Он повернул обратно! Это его люди, те,
билеты на руках! Барона, святой отец поехал в St. Церковь Петра
и Давидо Росси собираются поговорить ".

"Заткнись!"

Снизу раздался вибрирующий звук, и все немедленно замолчали.




VIII.


"Брат, когда сам Христос ходил по земле и направлялся в Иерусалим,
гнал своего осленка-жеребенка, и слепые, хромые и больные приходили к Нему
к нему, и Он исцелял их. Человечество больное, слепое и хромающее
теперь, брат, мы - представители Христа, которым предстоит странствовать ".

Из толпы доносится громкий гул, похожий на римский
в театре используются хлопки в ладоши, из вышеперечисленного я заставляю сердце вздыхать,
когда они трогают актера.

"Братья, давным-давно в маленькой восточной деревушке начался подъем бедноты
и низкий среди великих учителей, и единственная молитва, которой он научил своих последователей
была: "Отче наш, сущий на небесах!" Ее
произносят люди, полные крайней надежды. Но учитель не удовлетворился этим
молитва к учению — тоже Его, а именно его свет. Все
мужчины были Его братьями, все женщины - Его сестрами. Он был
бедный, у него не было ни дома, ни кошелька, ни двух юбок. Когда Она
потерпела поражение, Он не нанес ответного удара, и когда его приговорили неправильно, Он не стал
защищайся ".

И снова я услышал глубокое "ах", свидетельствующее о принятии и эмоциональности доказательства.

"С тех пор прошло девятнадцать столетий, братья мои, и что учитель,
который возвысился среди бедных и низших среди людей, теперь является великим пророком. Размер
в мире его знают и уважают, и цивилизованные люди
исходя из сущности своей религии. Многие церкви назначить
себя его именем, и могущественное королевство под названием христианский мир
обещала ему верность. Но как насчет его учения? Он
говорит: "Не сопротивляйся злу", но, несмотря ни на что
христианская империя - это постоянные армии. Он сказал: "Не сопротивляйся злу".
храни свое сокровище на земле", но вопреки всему миру
самые богатые люди - христиане, а самым богатым учреждением в мире является!
христианская церковь. Он сказал: "Отче наш, иже Еси на Небесах", но
несмотря на это, люди, которые должны быть братьями, разделены.
разные государства ненавидят друг друга как врагов. Он сказал:
'Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, чтоб в стране
как на небе, но все же он, который считает, что королевства
приближается время, вам уроды и сумасшедшие имя. Он сказал: "Пусть
хлеб наш насущный", но, тем не менее,
государство взимает налог с нашего хлеба, чтобы не допустить растраты божьего дара и раздавать
для немногих, для немногих на планете Земля, которая принадлежит только вам!"

Некоторые из сопротивляющихся заглушали крики "Давай!", "Говори!"
"Заткнись!"

"Сам ли Христос неправ, брат? Заметил ли мир, что Он
невозможен? Слишком ли труден для Нее закон жизни, чтобы Его понять?
В прошлые века учитель терялся в настоящем, и мы те, на кого смотрим сейчас.
столетия назад мы говорим "разбитое сердце", как жена Учителя.
пустой фасад гробницы: "Они забрали моего Господина, и я
знаю, где они прячут Ее".

"Заткнись!" "Заткнись!" "Слушай!" "Дайте ей сказать!" "Продолжайте!"

"Первое и величайшее из учения Христа - это две
неразделимые истины — отцовство Бога и братство людей. Но
В Италии, как и везде, люди умирают с голоду, чтобы король
мог конкурировать с королем, и когда мы обращаемся к папе и
мы спросили его, князя Мира, во имя гребаных возражений, так что
он думает о временных интересах и преходящих!"

Эти страстные слова задели толпу, разразившуюся шумными
аплодисментами, которые я смешал с несколькими криками сопротивления. Антураж.
балкон встал на место.

"Без сомнения, мистакян, - сказал американец, - не тот человек"
знайте, как должны поступать люди".

"Таким образом, он может сыграть роль мелодраматической части государства в
делах", - сказал барон.

Лицо Ромы было отвернуто от говорившего, и его профиль изменился
— веселое, живое, озорное лицо стало серьезным,
почти грустным. Один из голосов Давидо Росса открыл зал
в его памяти, которая долгое время была закрыта. Он закрыл
глаза и увидел волшебное зеркало с лицами и сценами, в которых
ему показалось, что он узнал что-то в другой жизни. Мрачный дом, темнота
улица — воздух, полный тумана и снега — старик целует
его — он сам в детстве — и другого, который был таким же
голос... Но он был слаб, и когда он снова услышал этот голос,
он отдавался эхом на большом расстоянии от любого шума моря, точно так же, как
последний звон мелодии, звучащей в ушах, которая звучит в этот момент.
бессмысленно.

"У нас в Риме два правителя, братья, великое государство и великая церковь.
и не только это, у нас голодают люди. У нас достаточно
военных, чтобы убить всех нас, и достаточно священников, чтобы объяснить, как
мы умрем, но у нас нет никого, кто посоветовал бы, как
нам следует жить!

"Разврат! Разврат!"

"Так, разврата, брат. И кто из нас еще не добрался, чтобы чувствовать себя
их правители языческого разврата! Который не мог упомянуть войну, которая есть
была, но этого не должно было случиться, стены, и эти стены были разрушены,
но которые не должны были быть разрушены, кредитор, которому выплачено, но
этого никогда не следовало делать, магистрат, который делает это
произвольно, полиция, которая на самом деле изобрела заговоры
чтобы потом пожинать плоды их славы из? Которые
не чувствуют себя Каморраа, которые спасают от большого перерыва, и маффиа, которые
убивали честных людей! И кто в Риме не смог бы продемонстрировать это
министры, которые позволяют ногам своих жен вмешиваться в государственные дела
и богатеют за счет нищеты народа!"

Маленькая принцесса на балконе резко обернулась.

- Что? Ты бросил нас, Рома?

И Рома ответил голосом, который я слышала от незнакомых людей и без аккордов:

"На балконе так холодно".

Затем маленькая принцесса горько рассмеялась, как лесная фея
фея, которая смеялась в ночи, и Давидо Росси услышал это и понял
это неправильно. Ее ноздри трепетали, как у лошади, и когда он
снова заговорил, его голос был полон вожделения.

"Кто не видел этих счастливчиков, любимых красавцем фургоном - их
слуги в алом и золотом — знак того хапатуксеста,
который поглощен государственным управлением! То ли провидение подняло этот
земля мертвых только для того, чтобы бросить несчастную жертву,
безымянная деятельность, возглавляемая высшими, низшими людьми
похоть правящих чиновников, а также женщины, у которой были периоды репутации
затем исчезла? Именно такие мужчины и женщины развращают свою родину
для достижения своих эгоистичных целей. Хорошо! Развращает пусть это,
но я впервые услышал от тебя, что в той же стране дети для них говорят: это
царство, из которого ты строишь людей, тишина костей на нем
победите короля, который под вашей защитой, и папу римского, который не является вами
проклятие, они будут побеждены, и тогда — но не раньше — люди будут свободны".

В этот момент родился ужасный шум. Площадь огласилась смущенными голосами.
"Браво!" "Собака!" "Убийца собак!" "Предатель!" "Да здравствует Давидо
Росси!" "Долой вампира!"

Женщина убежала с балкона в комнату, крича в страхе. "Есть
осветить восстание!" "Человек, чтобы превратить народ на восстание!" "Этот дом является первым
опасность!"

"Успокойтесь, дамы. Нам ничего не угрожает", - сказал барон и заиграл
смотрите.

Снизу доносятся крики и шум.

"Мадонна миа! Что это? - вскричала принцесса, ломая руки. И
Американский посол, которого оставили на балконе, сказал:

"Карабинеры рассеяли стадо и захватили Давидо Росса".

"Слава богу!"

Кажется, что шум распространяется по всему дому и дальше по узкому коридору, где он
постепенно стихает.

"Они направились к перевалу Борго, - сказал дон Камилло, - пиная тюрккьена и
мелютен по дороге".

"Не беспокойтесь! Вон улица лазарета Санто-Спиритуон.
на углах и везде роль Красного креста, - сказал барон, и
Вошла Феличе.

- Пусть дворянство уйдет с улицы на задворки, Фелиция. Прощайте, дамы.
женщины! Не бойтесь! В намерения правительства не входит
ношение оружия, против которого оно использует огнестрельное оружие,
что является нарушением государственных постановлений ".

"Великий министр!" - воскликнула принцесса. "Такого злодея вы не заслуживаете.
свобода, и если бы у меня была власть, я бы все равно заперла их всех.
тюрьма".

И тут дон Камилло протягивает руку к маленькому белому перышку для
для принцессы, и они с Донной Римлянкой подошли вплотную, которая стоит
отделка перед дверью, чтобы освежить лицо носовым платком и словами
прощание с английским послом.

"Донна Рома, - сказал посол, - если я когда-нибудь смогу быть вам полезен,
сейчас или в будущем, поэтому я прошу вас только сказать мне об этом".

Рука донны Роман задрожала, как у птицы в клетке, и посол задумался.
он отвернулся: "Он действительно странная смесь неба
и земли, и Бог свидетель, оба раза они выигрывали".

"Посмотри на него!" - прошептала принцесса. "Какой он кийхойттунутый!
Только что он почувствовал холодную лоджиассу! Я так рада!"

В следующее мгновение он подбежал к Роману и поцеловал его. "Бедное дитя!
Как мне жаль! Мне жаль тебя, любовь моя! Но я не
говорят, что человек-это общественная нагрузка, и что он должен быть слева
в полицейском участке?"

"Разве это не позорно?" - сказал дон Камилло. "Клевета - это немного,
порыв ветра, но он может усилить силу ужасной бури".

"Никому не нравится то, о чем он говорит", - сказала принцесса,
"особенно здесь, в Риме, где это портит все".

"Но что тогда? Может быть, этот молодой человек научился свободе слова
в свободной стране!" - сказал дон Камилло.

"И не только это, он такой забавный и красивый", - сказала принцесса.

Рома не ответил. Его глаза слегка прикрылись, а губы и
ноздри подергиваются. Мгновение он стоял совершенно неподвижно, но
затем повернулся к презрительному взгляду и исчез в комнате.

Тем временем американский посол и его жена попрощались.
барон.

"Итак, что вы скажете, генерал?"

"Для нас они такие же, как у вас, иероглифы obeliskeill;nne. Это
невидимые персты Священных Писаний, которые мы пытаемся объяснить".

Барон поклонился и холодно улыбнулся. Только военный министр остался с другим.
после. Его меч, вырезанный на лице, выглядел квадратным и
сердитым, и он схватил шляпу, чтобы уйти.

"Возможно, целевая ХХ века является не Папа Римский, ни
царь определил", - сказал он. "Те анархисты метелить как
Везувий дымит статуями, через которые со свистом проникает пар. Страну
все время сотрясает, и на поверхности нет наростов. Почему? Вот почему в той стране
внизу что-то произошло.

Барон снова улыбнулся и едва заметно поклонился.




IX.


Цыгане уже покинули конференц-зал — комната с тремя стенами, казалось,
должны быть построены в английском языке Голубой книги и четвертая стена
непосредственно на площади сторону. Было достаточно, чтобы держать вас занят этим утром, и
учебник права был открыт на столе, верхняя поверхность которого представляла собой фрезерованное стекло, а
под стеклом фотографии.

Этот прохладный воздух, который не часто увидишь в подобных спектаклях.,
Рома сидел униженный, а гордость как у оскорбленного. Его голова была
опущена, а красивые белые руки прикрывали лицо.
Вся страна, кажется, проваливается у него под ногами, и он пытался арестовать
нюхкытыкси до. Это было похоже на судный день, и его суд был таким:
Он звенел в безоблачном голубом небе.

Он услышал приближающиеся шаги, и чья-то рука коснулась ее
на его плече. Она подняла глаза и отстранилась, как будто это прикосновение
нанесло бы ему удар ножом. Ее красивое лицо внезапно изменилось,
и фиолетовые глаза, казалось, почти налились кровью. Его губы
были плотно сжаты, и он вскочил и начал
мерить шагами комнату, а затем его охватил бешеный гнев.

"Ты слышал их? Негодяи! Как они зажали меня и шипеть! До
закат в Риме знают эту историю! Эта женщина английском языке
кони неслись по кругу. Он гонит их в Отрекшихся
пришло время распространить эту новость повсюду. Как они наслаждаются этим!
изобилующая мелоисса Корсо - все эти старые дураки филомен нос!
и увядшие Бавкиды, которым я годами завидовал!
Завтра все это войдет в сферу дневника. Ольга, Лена и другие.
подобно женщинам, они тоже бросают камни: "Новая помпадур! Кто она такая
есть?"О, я мог бы умереть в беде и позоре!"

Барон облокотился на стол и слушал, покручивая усы.

"Теперь двор повернулся ко мне спиной. Они ждали только подходящего момента
унизить меня. Грум и кучер, которые называют себя
крейвейль и командор, и маленькие старушки, которые
теперь устарели, пытаясь завязывать мужчин в узлы — они
вытягивают уродливые шеи, как газели, и держат меня тоже
печально известными! Это отвратительно! Я этого не вынесу! И я не хочу!
Ты должен мне поверить, я не хочу!"

Но липучка стала сжимать губы, теперь кажется, что цвет глаз изменился,
и он бросился на стул, достав носовой платок и закрыв лицо
стол.

В тот же момент вмешался Феличе, чтобы сказать, что комендаторе Анджелелли
вернулся и хочет поговорить с его превосходительством.

"Я сейчас", - спокойно сказал барон, и Феличе бесшумно вышел,
как будто ничего не видел.

Холодное достоинство барона было нарушено. "Не очень хорошо, и встань и
прояви немного уважения ко мне своим присутствием", - сказал
он. "Я понимаю твои чувства, но ты слишком расстроен,
чтобы видеть вещи в правильном свете. Тебя публично оскорбили и
опозорили, но не говори так, будто я был причиной этого ".

"Кто же тогда причина? Если это не твоя вина, то чья?"
ответил Рома, и взгляд барона, его глаза почти загорелись.
ненависть к нему. Барон посмотрел ему прямо в глаза, но не ответил.
и его молчание нарушила римская ненависть.

"Нет, нет, нет, это было неправильно", - сказал он и шагнул к барону, который поцеловал
его, сел рядом и взял его руки в свои.

Через некоторое время он смягчился, но это было опустошение, безмятежность,
который родился после урагана, когда земля опустела из-за раскола,
там, где раньше был сад цветов гимилевины и виханноивии, растет трава.
конечно, трава.

"Все должно закончиться сейчас", - сказал Рома.

"Не говори так", - ответил барон. "Мы не знаем, что принесет завтрашний день".
с ним. Может быть, я очень скоро смогу заставить тебя заткнуться всех сплетников и
поднять тебя в глазах всех ".

Рома с улыбкой поднял голову и, казалось, заглянул в прошлое барона
куда-то вдаль, и стеклянная поверхность стола, которая была потускневшей
его дыхание постепенно проясняется, и под ним
большие деревья у дома. Это был дворец барона в Албании
в горах.

"Но, - сказал барон, - тебе нужно отделить этого Бруно".

"Я увольняю его с сегодняшнего дня. — Сделай это!"

Обжигала горечь от мысли, что его собственные слуги были
вероятно, Давидо Росс пересказал мне слова Росси о том, что Бруно
каждый день наблюдал за ней в ее собственном доме, и что те
двое мужчин обсуждали его.

"Я мог бы убить его!"

- Бруно Рокко?

- Нет, но Давидо Росс.

Но больше всего ее задевало то, что он был почти влюблен
это почти подняло высоту ее поэтического восхищения —
когда этот мужчина смутился и опустил ее.

"Все же. Он будет наказан, - сказал барон.

- Как?

- Она предстанет перед судом.

- Где?

"Восстание. Закон разрешает мужчине говорить о чем угодно
премьер-министру, но о падении короля говорить запрещено.
Наконец, он зашел слишком далеко. Теперь он отправляется в Санто
Стефанун.

"Что в этом хорошего?"

"Заставь его заткнуться и сломаться".

Рома посмотрел на Паронина и слегка улыбнулся, и кто-то, чувствующий его
в его сердце, чего он не понимал, мог ли он рассмеяться
пренебрежительным тоном.

"Я думаю, ты сломала в себе человека, осуждая его?" - сказал
он. "Он оскорбил и унизил меня, но я не такой
глупо, что я предал себя. Обыщи его, осуди, и он станет моей тюрьмой.
Я становлюсь выше, чем король на своем троне.

Барон снова подкручивает усы.

"И не только это, - продолжил цыган, - что мне с этого, если он
осудит тот факт, что он подстрекал народ к восстанию против короля
против? Люди скажут, что так и случилось, следовательно, что
он оскорбил вас, и все думают, что он будет наказан
правдивость заявления".

Барон все еще подкручивал усы.

"Хорошо!" Рома презрительно рассмеялся. "Это приведет к
двойная проблема. Нарушение возобновленной гласности по-прежнему.
снова и снова. Сначала государственный обвинитель зачитывает это публично, затем
адвокат защиты упоминает об этом, а затем это будет обсуждаться, и
затем обдумывайте и включайте электричество, пока каждый в суде не увидит часть его внешнего вида
и вся Европа услышала об этом".

Барон не ответил, но посмотрел на прекрасное лицо, которое теперь было
совсем бледным, и которое выражало мысли, извивающиеся, как
змеи, в ее мозгу. Внезапно девушка вскочила.

"Теперь я знаю", - воскликнула она. "Я знаю, я знаю, я знаю!"

"Ну?"

"Отдай его мне, и я покажу тебе, как в этом унизительном
положении головы!"

"Рома!" - сказал барон, но то же самое прочел в мыслях девушки.

"Если ты накажешь его за эту речь-звезду, причинишь боль тебе, мы с тобой
король лишит нас обоих благосклонности".

"Это правда".

"Но поймать его в тяжелом повстанцев semisesta, чтобы он не
вредить нам и, может быть, пользу короля".

"Нет никаких сомнений".

"Жизнь Давыдо Росса-это секрет. Вы бы знали
кто он, кто его отец и где он провел эти годы
когда его не было в Риме ".

"Я бы многое отдал, если бы знал это".

"Вы хотите знать, какие жалкие мысли о изгнании заполняют его голову
гурейля, какие у него проекты, в каких тайных клубах он
слушает, и, прежде всего, какие у него планы и знает ли он
в союзе с Ватиканом.

Он говорил так быстро, что слова просто слетали с его губ.
варисевильта.

"Ну?"

"Я все это проясню".

"Дорогой Рома!"

"Отдай его мне, и в течение месяца ты узнаешь", — он
немного смущенно усмехнулся, - "самые сокровенные тайны его души".

Он снова прошелся взад-вперед, чтобы барон не увидел ее.
его лицо, которое теперь стало красным от синевы, было похоже на
взошедшую волосатую луну в грозовом небе.

Барон подумал: "Он собирается, сулоллаан, унизить этого человека —
притянуть ее к себе, а затем бросить его, а затем заплатить
сегодняшний долг. Для меня будет лучше, если я буду стоять рядом с
и ничего не делать. Могущественному министру не позволено передавать характеры
нападающих. Ему придется справедливо отнестись к их презрению ".

Он взглянул на Рому, и блеск глаз девушки покорил его сердце
сияние. Это ужасно притягательное выражение лица зажгло Парониссу
всю любовь, которую она могла испытывать. В то же время в ней проснулась ревность к следующему симптому.
кроме того, ревность к следующему симптому.

"Да, я понимаю, Рома", - сказал он. "Ты замечательный! Ты
неотразим! Но помни — этот мужчина не может быть подарком".

Рома рассмеялся.

"Ни одна женщина до сих пор, кажется, не смогла тронуть его,
и все эти мужчины всегда гордятся тем, что ни одна женщина
этого не может".

"Я видел его", - ответил Рома.

- Берегись! Как ты и сказал, она молода и красива.

Рома кивнула и снова рассмеялась.

Барон подумал: "Очевидно, этот человек оскорбил его так, что
ни одна женщина не сможет мне этого простить".

"А как же Бруно?" - спросил барон.

"Он ушел", - ответила девушка. "За такими мужчинами легко ухаживать".

"Значит, вы хотите, чтобы освобождение Давидо Росса и я оставили его вам
опеку?"

"Так и я! И в тот день, когда я могу включить эту штуку, которая смеется
против него, как он сегодня настроил их против меня! Он
наливаем в момент, когда его надежды и амбиции бывают
пик!"

Барон позвонил в колокольчик. "Хорошо", - сказал он. "О большем часто не приходится и просить
мед от мух лусикаллиселлы дороже бочонка уксуса. Можно посмотреть".

Через мгновение вошел в комнату шефа. "Член парламента
Росси в тюрьме - безопасное место", - сказал он.

"Commendatore", - сказал барон, указывая на таблицу в открытой книге "
"Я наблюдал за повторными заказами и заметил, что
в противном случае члены попадают в плен с согласия парламента".

- Но, ваше превосходительство, если он встретит преступника с поличным,
итак, полномочия парламента в пятом разделе пятого раздела окончены ".

"Коммандаторе, я высказал свое мнение и теперь надеюсь, что
мистеру Давидо Росси разрешат выйти на свободу ".

- Ваше превосходительство?

- Пожалуйста, немедленно освободите его и вызовите кого-нибудь из полиции.
проводите его в целости и сохранности по улицам до его квартиры на Пьяцца Навона.
Ко мне.

Маленькая голова в форме куриной головки быстро склонилась, и коммандаторе
Анджелелли вышел в заднюю часть над комнатой.




X.


Церковь святого. Часы Петра Великого пробили двенадцать, и в тот же момент
казалось, порыв ветра пронесся под домом, как приливная волна,
которая смывает увядшие осенние листья. Рома и барон подошли к окну.
создавайте и смотрите на рынок. Церковный балкон, солнышко стоит в дверях.
маленькое существо подняло руки и белые рукава в форме крыльев.
повсюду. Это был папа Римский, который приветствовал новый век и благословил
все народы на земле. Его лица нельзя было различить, но
его голос эхом отдавался в морских утесах, болотах, предупреждая
молитву и любовь.

"Святые апостолы Петр и Павел, чья сила и
силу мы доверяем за нас Богу.

"Аминь...

"И пусть всемогущий Бог (†) Отец (†) Мальчиков (†) и Святой
Дух (†) благословит вас.

"Аминь".

 * * * * *

Люди на волне затихли. Размеры квадратных колонн коридоров пока не увеличились
толпа стояла на коленях в безмолвии, и только солдаты пайнетти из
калины услышали, когда в молитве последнее слово эхом отозвалось в орудиях
звон на тротуаре.

Тишина была глубокой и торжественной. Вся суета жизни прекратилась,
и казалось, что земля почти отбросила нас назад
бездонная пропасть.

Затем св. Пушка замка Анджело выстрелила к обеду, и
люди на коленях заткнулись и отступили ближе друг к другу,
точно так же знакомый голос не был голосом Бога в судный день.
В следующий момент зазвонили церковные колокола — на первом соборе св. Петра
большие часы, а затем и все остальные - город колоколов, звона и болтовни
все вместе.

Теперь белые створки солнечной двери, открывающейся в общий зал, были опущены
освобождение большого балкона, и люди стремились заполучить его.
белый флаг в раскрывающемся виде. В следующий момент маленький
существо покинуло большие крылья, и мир обычной повседневной жизни
начался.

Только полминуты, что пережил, и все же чувствовать
чем во всем человеческом сердце бы остановилось tykytt;m;st;.
Когда Рома собирался встать на колени, а барон собирался встать рядом с ним.
собирался встать рядом с ним. Барон выглядел пристыженным и отвернулся
Рома, который только что застегнул пальто, чтобы успеть уйти, схватил
куртку девушки и начал надевать ее на богатое, гибкое тело
поверх своего. Веселая улыбка вернулась на лицо Романа, и когда
барон, стоявший перед ней, снова наклонился, чтобы поцеловать ее, она повернула голову
так, что губы барона коснулись его щеки.

Затем он рассмеялся, схватил барона за руку, и они вместе
вышли из экипажа. Жизнь и движения удовольствия уже вернулись к девушке
и она бежит быстрым, легким шагом, как Меркурион
крылья были у нее на ногах. Проходя через переднюю комнату через
который был средневековый способ позолоченные, он говорит обычные
счастлив ли, слуги ее дружбы.

"Прощай, Фелиситэ!" - и холодная улыбка Фелиситэ была подобна проблеску ледника.

"Что за сокровище этот человек! Ничего не видит. Должно быть, его воспитали
В Ватикане, где он перенял основные поведенческие навыки".

"Можешь доставить его в церковь Святой Троицы, если хочешь", - сказал
барон. И вот они пришли в темный тронный зал, где старое
кресло было придвинуто к стене, как оно и стояло раньше
с тех пор, как старый калека банкир перестал принимать
папа римский и мечтающий о воспитании нового папы.

Толпа тулвайли потоком уходит с площади, разъяренные водители кричат
едут за карабинерами, и все эти человеческие голоса за кадром
Я слышал звон церковных колоколов, солнце освещало яркий город.
Серебряному жезлу привратника было трудно освободить место для повозок, которые
ждали во дворе.

Донна Рома побежал в вагон и упал в синий шелк на матрас, и
бледный лакей, неся собаку рядом с ней. Когда красно
золотой пестрый вы униформу служащих исчез в углу,
видел барон еще valkohansikkaiset руку в круговом движении машут
ее милое лицо, и улыбается, как паутинка гарантия.






ВТОРАЯ ЧАСТЬ.

НАРОДНАЯ РЕСПУБЛИКА.




Я.


Пьяцца Навона - это сердце и душа древнего Рима. Другие части этого города
у вас возникнет соблазн спросить: "Это Лондон?" или "Это
это Париж?" или "Это Нью-Йорк или Берлин?" но Пьяцца
Навона, которого вы знаете: "это Рим!"

Это как паук посреди маленькой улочки сети, и соединяют
узкие коридоры египетского музея, главного автобусного вокзала и коридоры устья железных прутьев
воспоминания о тех неспокойных временах, когда это было необходимо
цепи препятствуют проникновению мусора в настоящее. Вся папская область
Историю Рима можно прочитать только на Пьяцца Навона, потому что она потрясает
действительно красиво.

Еще одна главная площадь красива. Там находится дворец Браски, где он находится сейчас
министерство внутренних дел, хотя внизу все еще есть железные решетки
оборудовано. У Браски к стене прислонена разбитая статуя Пасквинона,
великие воспоминания о которой созданы почти половиной всего
великого мирового искусства. Закрыть папский дворец Памфила
герб над воротами, на всех его камнях изображен папа римский тараттуина
кровь, которая придала дворцу Иезавели его могущество в тот день и
получил смерть - возмездие за испорченное тело скандала. Главным образом
Памфила - это святой. Церковь Агнессы, построенная из блестящего мрамора,
а в центре площади находятся три фонтана, а также на самой вершине обелиска, который
на вершине сидит голубь, держащий в клюве веточку.

Но, несмотря на снова усиливающееся наводнение, и эти
бесчисленные улицы, там, где находятся хедельмякоют,
уличные коридоры, где никогда не моют окон и где птичьи клетки
в зависимости от расположения вдоль стен, эти улицы захлестывают Навону с одного конца
великая лайна, вышедшие из моды церкви, магазины, кафе, арки,
арендуемые дома — затем смывайте один за другим старые римские дворцы
столбцы murtuneine, статуя имеет резервуар для воды, а также
мхи и кружит вьющихся растений, которые на протяжении веков
затмевает эти величественные руины.

В одном из этих новых арендуемых домов, почти напротив
обелиска и церкви, Давидо Росси жил те семь лет,
что он был представителем в парламенте в Риме. Нижний слой в доме
- это траттория, наполовину продовольственный, наполовину винный магазин.
Стены, окрашенные в клейкие цвета, украшены грубыми фресками, которые
описывают Неаполитанский залив и извлекаемый Везувий. Коридор, который проходит через
тратториан, ведущий на верхние этажи, и лестница корней - это
дверной щиток квартиры, маленький уголок, в который всегда возвращают лампу, чтобы осветить
темный коридор, похожий на красный глаз.

Вон в той кабинке жил старик в красной рубашке garibaldi kind old wife
, которая была морщинистой, как индейка, и которую нужно было покрасить
серебряная иголка, прикрепленная к шарфу. Квартира Давидо Росса
три комнаты на четвертом этаже, две выходят на улицу, а третья
со стороны внутреннего двора, где голова выходит из окна на крышу.

Еще в передней комнате сидел папа римский с праздничной ночью молодой жены
вяжут носки, а на коленях была раскрытая книга, а о
семь-летний мальчик стоял на коленях рядом с ним, якобы, в том числе
домашнее задание. Жена была приятной, но застенчивой, а его глаза
были влажными и ласковыми. Цыпленок был маленьким пушистоволосым.
гигант, похожий на молодого львенка.

"Продолжай, Джузеппе", - сказала жена, указывая на ряды тампонов для носков
в книге. "А потом это случилось..."

Но его маленькие глазки смотрели на первую печь у края дома.
на часы, а затем на окно, выходящее на площадь.

"Разве ты не говорила, мама, что они придут ровно в два?"

"Да, моя дорогая. Мистера Росси сейчас выпустили, и папа,
который принес домой радостную новость, она оставила его, чтобы забрать".

"О! "И случилось так, что он полюбил женщину Сорек Вэлли, которую
звали Далила..." Мама?"

"Что, мой мальчик?"

"Почему полиция посадила в тюрьму дядю Давидо?"

"Потому что он хороший человек, а я люблю людей".

"О!"

"Продолжай, Джузеппе, "И филистимляне возглавляют..."

"И филистимляне, учитель пришел к нему и сказал
ему: привлеките его и узнайте, где его великая сила
лежит... - но мама, разве ты не говорил, что полицейские будут класть людей
лишения свободы, если они это делают плохо?"

"Сейчас продолжается ваш урок, Джузеппе. Теперь я не знаю, где мы находимся.
Где это? "И он уложил его спать на колени и позвал а ".
мужчина прогнал тех семерых, которые свернулись у него в голове ... " Но
мама, на этой фотографии они отрезаны ".

Благородные оленята, похожие на большеголового малыша, подбежали к окну
наблюдайте за соседским забором неоднозначный смысл представленного изображения
Слепые и беспомощные враги Самсона в комнате.

"Джузеппе, ты сегодня очень плохой мальчик. Ты обещал выучить
мое домашнее задание, если я дам тебе почитать Библию дяди Росса о Самсоне?"

Но в тот же миг я услышал стук в дверь и радостное восклицание.
сияющий миньон выскакивает из комнаты.

"Давидо, дядя! Это Давидо, дядя!"

Веселый голос ребенка эхом разносился по всей квартире, пока не появился мальчик.
дверь открылась. Затем внезапно резко смолкла.

"Кто пришел, Джузеппе?"

"Чужеземный лорд", - сказал мальчик.




II.


Это был прекрасный молодой римлянин с острыми глазами и
закрученные бакенбарды, те самые, что красовались на старом французском "лорда"
фургон рядом с площадью святого Петра.

"Прошу прощения, мэм", - сказал он. "Я хотел бы поговорить с мистером. Росс. Что
ее главный посыл-за рубежа. Он будет просто толпа
за спиной, но чтобы быть уверенным, что я встречусь с ним, я спешу
выше. Могу я подождать здесь?

"Поступайте хорошо! Заходите внутрь, сэр! Вы сказали, что он идет?
Верно? Так что он свободен!"

Влажные глаза жены сверкают, а его настороженный взгляд
видит все.

"Да, мэм, он свободен. Я видел, когда он был заключен в тюрьму, и, следовательно,
также, когда он был освобожден".

"Правда? Не могли бы вы рассказать мне об этом? Что ж, это хорошо! Я так слышал
немного о том, что произошло, но я все равно не с сыном.
не смог придумать ничего другого. Садитесь, сэр!"

"Когда полиция доставила его в участок Борго, - сказал незнакомец, - познакомьтесь с людьми
чтобы спасти ее, и это, несомненно, было бы успешным, если бы он
на самом деле этому не помешали".

"Он все отрицал, не так ли? Я уверен, что он все отрицал".

"Так он и сделал. Посла Пипл трижды предупреждали, и
шеф только что скомандовал, собираясь стрелять, когда заключенный поднял свои
руки перед толпой.

"Я так и думал! Что потом?"

"Брат мой, - сказал он, - не допусти, чтобы из-за меня пролилась кровь. Не делай
никого бездетной матерью, ни одного ребенка безотцовщиной, никого
жену вдовой! Мы - рука Божья. Идите домой".

"Это было так на него похоже! А потом, сэр?"

"Рассеялся, как мыльный пузырь, и полицейский, который следовал за ним,
он обнажил голову. "Дайте дорогу члену парламента от имени Росса", - крикнул
он, и заключенный вошел в тюрьму".

Влажные глаза, теперь в слезах, и тихий, нежный голос дрожал:
"Помнишь, ты сказал, что видел, как его освободили?"

"Вот так. На самом деле я был совсем недавно в правительстве, и это
причина, по которой мне разрешили пойти в полицейский участок, и когда прозвучала команда возвращаться
пошли, я присутствовал и все слышал. "Мистер мистер", сказал
офицер полиции: "Имею честь сообщить вам, что вы
свободны". "Но прежде чем я уйду, я должен кое-что сказать", - сказал
Росси. "У меня есть только приказ освободить вас", - сказал офицер.
"В любом случае, мне нужно видеть министра", - сказал мистер Росси. Росси.
Но толпа проникла внутрь и окружила его, и в мгновение ока
после того, как люди вытащили его на улицу, крича и приветствуя, и
размахивая шляпами в энтузиазме беспорядков. И теперь его насильно перевозят в
по улицам wild, happy, wild in the pageant ".

"Да, он заслуживает этого и большего — гораздо, гораздо большего ".

Незнакомые люди смотрят жене в глаза и говорят: "Ты никто"
его жена — а?

"О, я не знаю! Я просто жена одного из его друзей", - ответил он.

"Но вы живете здесь?"

"Мы живем на верхнем этаже — в мансардных комнатах".

"Может быть, вы эконом мистера. Росса?"

"Да-да —да, мы позаботимся о его финансах".

"Конечно, вы им очень восхищаетесь?"

- Никто не может восхищаться им так, как он, сэр. Он такой хороший, такой
самоотверженный. Он просто идеален — она действительно такая.
в этом нет ничего плохого. Он...

Он молчал, как мужчина в ее глазах было нечто, что мешало ему
говорю.

"Могу я спросить, как зовут вашего мужа?"

"Бруно, Рокко, и когда я сказал, что он дружит с мистером. Росс, вы не должны.
ни в коем случае не думайте, что я хочу выставлять себя напоказ. Может быть, это способ, которым они
познакомился, сделал их такими хорошими товарищами. Они встретились лицом к лицу
в тюрьме.

"В тюрьме?"

"Я имею в виду в военной тюрьме. мистер Росс был призван на военную службу.
он отказался, и именно поэтому его отправили в замок
понести наказание. Наконец они назначили ей наказание
и продержали его в смирительной рубашке сорок восемь часов мучений
и мучительнее Христа. Но он не сказал ни единого слова
и стоны, и уединение, которое они ему устроили
травля — это был Бруно, я слышал, как она тебе об этом рассказывала — уходи
капитан и сказал: "Капитан, я больше не могу выполнять эту работу".
"А вы не можете?" - сказал капитан с иронией. "Может быть, ты сможешь сделать это с другим человеком"
вместо этого поработай?" "Подключи к этому меня, если хочешь", - сказал Бруно.
"да, я согласен, и, если Богу будет угодно, переноси это легче, чем
моя собственная работа".

"Не был ли, следовательно, он тоже в смирительной рубашке?"

"Посадили, и Бруно, и мистера. Росси страдал бок о бок.
Но их мучения длились недолго. Это стало известно как "
на воле", и было включено вместе с "выключено" из этого "
"нужно освободить их обоих ".

"Кто-нибудь из людей в замке рассказал мне об этом?"

"Я же тебе говорил. Я был отправлен в казарму, мистер, но это произошло
после того, как меня оттуда выгнали; отец и мать, которые были
прожили там всю свою жизнь, тоже были на свободе. Но это было не так.
так опаснее. Бруно трахает меня после, и мы будем это делать.
чтобы позаботиться о мистере. Хозяйство Росса, а затем его _padrone_
проводил моего отца до двери в качестве охранника там, внизу."

В той же темной комнате звенит полный солнечный день, и откуда-то из
невидимого места доносится щебетание, похожее на далекий ручей
лиринаа.

"Там птицы", - сказала жена и открыла окно, которое в то же время было закрыто.
дверь и ведут на крышу, где примерно от двух-трех до десяти канареек
тренируются в маленьком горле гигантской клетки.

"Это они, мистер Росс?"

"Это они. Он так любил животных — собак, кошек, кроликов и
белок, особенно белок.

"Белок?"

"Теперь он белая белка в клетке на крыше. Но он не такой, как
многие другие, которые любят животных — он также любит детей.
Например, маленький Джузеппе...

- Тот маленький мальчик, который кричал "Дядя Давидо" у двери?

- Тот же корень. Однажды Бруно сказал: "Дядя Давидо, лорд Росс,
и с тех пор он был дядей Давидо, нашим маленьким сыном".

"Ваш муж и мистер. Росси не очень-то друг на друга похожи.
присматриваются, что ли?"

"Они настолько разные, насколько это вообще возможно для людей, мистер. — все в
вопросах разного рода. Бруно до сих пор никогда не надевал ошейник на шею,
не говоря уже о Хенныстакине, но мистер. Росси идеален
нежные манни. Бруно мужественный, гуманный и добродушный,
и даже если его называют анархистом, он никогда не работает с другими
взрывы, как смех взрывов, но он ужасный боец
в любом случае, не стоит ни капли стесняться оскорблять врага настолько сильно, насколько это возможно
но мистер. Росси"

"Что?"

"Мистер Росси вспыльчивый и свирепый, но он не мог ненавидеть худшего
враг будет таким, и когда ему причинили боль, он сказал только: "Это не
оскорбляет никого, кроме меня ".

"Что он имеет в виду?"

"Что у него нет жены и детей, которые чувствуют себя таковыми
в десять раз лучше. Но одного человека она не прощает".

"Кому?"

"За себя. И если он думает, что причинил кому-то вред, он был бы готов
бродить босиком по Риму, что церковь."

Его щеки пылали, а глаза кайнота были смелыми и
большими, как будто она смотрела на закат и заметила
это здорово как недостаток и чудеснее, чем то, что он
видит страну томуджен насквозь.

"Я полагаю, это его столовая?" - сказал незнакомец холодным голосом.

"Да, к сожалению".

"Почему к сожалению?"

"Потому что есть коридор, и есть письменный стол, и это даже не
завеса между ними. Как только дверь открывается, каждый может увидеть его. Люди
знают это и используют в своих интересах. Он дал, хотя
жареная птица на тарелке, если только у него нет другой. Мне приходится иногда
немного поругать его — я не могу измениться. И отец сказал, что он продлил срок
двойное пребывание в чистилище, вся эта ложь,
когда он пытается помешать людям приходить сюда ".

"Полагаю, это ее спальня?" - спросил незнакомец, указывая на дверь, через которую
только что прошел мальчик.

"Нет, это его кабинет. Это, за что он получает
других членов парламента и газетчиков, и "почетное дело", и
напечатано для j.no.e. Войдите, сэр."

Стены зависят от Мадзини, Гарибальди, Кошута, Линкольна,
Изображения Вашингтона и Кромвеля, а также от того, что комната, которая изначально была
была пестрая мебель, обтянутая хлопчатобумажной тканью, теперь была
полна разных вещей.

"Джузеппе, теперь ты снова ведешь себя как плохой мальчик! Мой маленький мальчик
играя с охранником, и теперь у него есть ongenvavan отца и разорвал
кусочки платок надеть кисточкой охранник дверь своей тростью".
Затем он продолжил, указывая вокруг себя: "Из всех даров Господь. Он
получает подарки со всего мира. Пианино из Англии, но
потому что на нем никто не играет, его никогда не открывали. Книги из
Германии, а бронзовая фигурка из Франции, но самое странное, что
это.

"Фонограф?"

"Это очень забавно. Неделю назад была отправлена тарелка на Этот
остров".

"С Эльбы? Вероятно, кто-то из заключенных?"

"Приветствие покойника, так что мистер. Росси сказал. "Нам нужно
купить аппарат, о котором мы узнаем", - сказал мистер. Росси, но
на следующий день заявитель принес фонограф".

"И затем он получил четкое сообщение?"

"Я не знаю. Я не спрашивал. Он поворачивает шляпу с широкими полями
развлечь мальчика, но я не слышал, чтобы он пытался именно это.
Внутри есть ступенька в спальню."

Это была маленькая комната, очень светлая, кровать, белое пуховое одеяло,
у него вокруг белого носа и зеркало, затянутое белой марлей,
это защитит его от мух.

"Как приятно!" - сказал незнакомец.

"Это не из приятных", - сказала жена и показала на другую сторону.
комната, где между окнами был заставлен письменный стол.
нераспечатанный газетный свиток, в котором томился худжанхаджан, чем просто
онлайн павшая селедка.

"Полагаю, это тоже подарок?" - спросил незнакомец. Его взяли со стола.
кинжал, рукоять и лезвие которого были сделаны из ляпис-лазури.
гвоздь внутри.

"Да, сэр, и он превратил его в нож для разрезания бумаги. Вчера прибыл
шестиствольный револьвер, но он не смог им воспользоваться, а отложил
его в сторону. Дело в том, что под ним газета".

"А это кто?" - спросил незнакомец. Он посмотрел на вааленнутта
фотографии, которые в круглых рамках висели на прикроватной тумбочке. Это
там был старик с красивым лбом и патриархальным лицом.

"Английские друзья мистера Росса, я полагаю".

"Англичанин, конечно, но мне кажется, что лицо у него такое,
несмотря на римлян. Но _tam;_ очень английское", - сказал
гест. Он взял гвоздь, похожими на график, который был полтора
кровать uutimien распространяется. Это было письмо сильвера пьюттейнена, джоммойста
мольбы людей, прежде чем древние заключили для кого-то завет
С богом, в котором они всегда сохраняли свою близость.

"Он любил Англию, сэр, и никогда не уставал благодарить ее за славу
и величие. Он тоже любил этот язык, и я думаю, что он пишет
все личные сочинения на английском ".

В этот момент я услышал тысячи радостных звуков снаружи и замечательных людей.
множество людей наводняло узкие улочки, спускаясь к широкой площади. Там же
сын плачет в соседней комнате, и еще один голос, от которого задрожали стены
Я услышала, как хлопнула дверь.

"Вот они идут! Это мой муж! Бруно!" - воскликнула его жена, и его
шурша юбкой выразил гостям, что он пропал.

Гости стояли там, то, что его жена велела ему оставить, - маленький флэт
в его руке, и пока люди снаружи пели
Гимн Гарибальди и маршируя под него, он прочитал, что такое плоское стекло
ниже было написано по-английски:

 "Куда я был призван?

 Люблю богатство, люблю славу, люблю дом,
 люблю женщину.

 Как я был призван?

 Бедность, чистота, послушание, почитание Бога,
 служение человечеству.

 Почему меня пригласили?

 Следовательно, то, что всемогущий в своей милости сделал меня другом, было бы потрясающе,
 бездомный бродяга, беженцы из страны, без отца, без матери,
 У меня нет сестер или братьев, семьи или племени. Надеюсь
 , что мое сердце предало меня, со страхом и трепетом я рисую это
 небольшое значение моего имени.

 Д. Л. — Лондон".




III.


Смех, крики, аплодисменты, игра, счет, пение Дэвидо Росса
фанаты привели его домой, чтобы отпраздновать уход времени, и теперь
они подошли к ней, чтобы поцеловать его руки, те
великодушный, инфантильный, любит итальянских детей.

Весь этот обожествляющий объект стоял спиной к обеденному столу и
немного смущенно смотрел вниз, в то время как Бруно, который был седьмым,
ноги в чулках длиной в фут, приподнимал мальчика за плечо и плакал, как
От вавилонской башни до каждого , кто приближался к двери:

"Заходите, мальчики, заходите! Не стойте просто так, как
папа Римский, дьявол и морские глубины. Выходите на публику
идиоты!" И смех Бруно эхом разнесся по комнате до самого выхода, где люди
плотными группами стояли на лестнице предгорий. "Мы дали
им хорошую порцию сегодняшнего дня, не так ли? Старый Angelelli посмотрел
зеленая, как кузнечик. Ты его видел? Он будет очищать помещение
УК Мастер над головой и винить его за все преступления, размер
христианского мира. Небезопасное ограбление, масштабность преступления и
бог знает где! Десятикратная смертная казнь - все права!
впередпотеря этого и грядущего мира, а затем еще одно наказание
палач за мошенничество, потому что материала нет, как одного из единственных
голову отрубили".

"Барон тоже получил урок", - сказал один мужчина, который был белым как полотно.
в руках у него были листки бумаги. "Он надеется получить за это высшую награду".

"Свинья мечтает желуди", - сказал Бруно.

"Но теперь он знает, что он не так хорош, контроле начальника полиции
чем с помощью парламента".

"Если человек принесет волка в комнату детей нет, поэтому он должен
понимаю, что они начнут плакать", - сказал Бруно.

"Это также урок для церкви", - сказал тот же человек, который держал в руках белую бумагу
. "Она не хочет иметь с нами ничего общего. "Я один, я даю сигнал"
марш", - говорит церковь".

"А потом все стихло!" - сказал Бруно.

"Гора стояла безмолвно, но люди созданы, чтобы двигаться", - говорилось в газете.
мужчина держал мужчину на руках. "и если папа хотел двигаться вперед вместе с людьми,
нужно, чтобы люди двигались без папы".

"Да, папа хороший, старина", - сказал Бруно, "но что он знает
народ? Нет более что его черные были жука в
для него, чтобы сказать вам".

"У папы римского нет жены и детей", - говорилось в газете человеку, державшему ее в руках.

"Старый вампир мог бы до него добраться", - сказал Бруно, и все
рассмеялись.

"Брат", - сказал Давыдо Росси, "давайте быть спокойным. Он не покорит любого,
что высмеивают имя старика, человека, который ни разу не сделал
никому навредить. Папа римский не слушает нас сегодня, но он святой.
несмотря на это, его жизнь была насыщена хорошим образованием".

"Да, каждый может плыть по ветру, сэр", - сказал Бруно.

"То, что произошло сегодня, - сказал Росси, - подтверждено
мое убеждение, что у людей нет другой помощи, кроме Бога и
большего права, чем его закон. Но давайте будем разумными. Не требуется
никакого насилия, ни рукой, ни языком. Этот человек самый могущественный,
который отличается сильным страданием и терпением. Вы сами
видели это сегодня утром. Если бы вы из-за насилия были освобождены
я попал бы в руки полиции, я был бы сейчас в тюрьме, и одному небу известно, что
могло случиться что-то еще. Я горжусь вами, за ваше терпение и
приветствует ваше понимание. А теперь иди домой, товарищи, и Бог с тобой
благослови".

"Подождите минутку!" - воскликнул человек, который имел бумагу в руке. "Что-то
необходимо прочитать, прежде чем идти. Пока карабинеры держат
мистера Росса в тюрьме Боргосса, мы собрали советы в
кафе и написали это заявление".

"Прочти это, Луиджи", - сказал Давидо Росси, и мужчина развернул газету и прочел:

"Напрасно аноттуамме помогает парламенту и королю от жестокого
и тиранского налогообложения, под которым находится правление
устанавливает наш хлеб для того, чтобы увеличить армию и флот, и
напрасно, когда мы просили папу римского привлечь страну к посредничеству, а нас
земные их языческие правители между собой и чтобы напомнить вам об Италии, это
обязательства, мы должны сейчас страдать и наянивать людей
работайте над собой от нашего имени. Если только королевский ордер не остановит это,
предпримите шаги, чтобы ввести налоги в силу в феврале следующего года, в первый день. Вы
в тот день, когда он будет находиться в каждом римлянине в их комнатах, пока "Аве Мария"
не закончится. Пусть никто не купил ни малейший кусочек хлеба, пусть никто не
используем любой хлеб для еды, кроме того, что дается ребенку. Затем ночь
в первый час собрания, давайте десятками тысяч придем в Колизей, мы
постимся ради людей, у которых один разум и одно сердце, и давайте решим сами
какова ближайшая обязанность, чтобы мы наверняка могли добыть наш хлеб и
эту воду мы не берем ".

"Хорошо!" "Превосходно!" "Превосходно!"

"Нужна была только подпись президента", - сказал чтец, и
Бруно принес ручку и чернила.

"Прежде чем я написал свое имя, - сказал Давидо Росси, - разве это не a
очевидно, что никто не может стать вооруженным. Это обещано?"

"Да", - ответило множество звуков, и Давидо Росси написал свое имя на бумаге внизу.

"А теперь, братья", - сказал Росси, доставая из нагрудного кармана овальный
мой блокнот, в котором он написал на площади: "на некоторое время
когда вы входите в кафе, я пишу "заключенный в кабинке", и
поскольку теперь мы прочитали декларацию "мы", давайте также прочтем
Я верю нашему признанию".

"Хорошо!"

"Я назвал это, я верю вашим признаниям по той причине, что мы
наши враги утверждают, что мы знаем, что мы делаем или чего
мы хотим. Мы энтузиасты, мечтатели, тысячелетнее
королевство ожидающих, религиозные анархисты, и наша туманная мечта
наша мечта расколет общество на части и умрет!"

"Они не понимают нашей латыни", - сказал Бруно.

"Им бы уже пора понять, Бруно, - сказал Росси, - и по этой причине
Я пишу это здесь".

"Прочти это!" Я услышал множество голосов, и Давидо Росси открыл книгу и
прочитал:

"Народ республики — мы верим и признаем. Признание - это
я - молитва!"

- Хорошо! Хорошо! - воскликнул Бруно.

"Они говорят нам, брат, что мы пристали к священной болезни, но
мы хотим напомнить им, что революция, которая совершила
интересы, политика, партийная острота и империализм во имя, всегда имели
неадекватный, в то время как во имя религии совершил майскую революцию
да, рецессия, но никогда не умирай, прежде чем они достигнут
ты победишь ".

"Бог не выплачивает зарплату в субботу, но он заплатит!" - сказал Бруно.
а затем последовала куча успокаивающих фраз.

"Молитва "Отче наш" состоит из шести пунктов.

"Три сущности психической жизни человека, другие три
в основном люди бренной жизни.

"Отче наш, в молитве Господней говорится: _Is; нам, что вы taivaassa_.

"Если Бог - отец всех людей, то являются ли все люди, братья и сестры
итак, как братья и сестры, все имеют одинаковую ценность.

"Следовательно, все люди, поставленные властью другого человека, подчиняются
неправде. Все люди, поставленные правительствами других людей,
неправы. Таким образом, существование царя не оправдались.

"Если все люди братья и сестры, должны их живых братьев и сестер
сторону. Именно: они должны жить в мире и согласии.

"Вот почему все войны разных народов неправильны. Следовательно,
существование армии неоправданно. Национальный дух, который называют
патриотизмом, не имеет легитимности.

"Наш отец в молитве Господней говорит: _Анна нам день сей наш
день, хлеб наш насущный._

"Хлеб наш насущный взят из земли. Ни один из людей, которых я создал
страна. Это подарок Бога человечеству. Это все
люди владеют. По этой причине, частной собственности на землю неправильно.
Собственная сила фруктов в стране будет ложным.

"Наш отец в молитве Господней говорит: _Лэхестикоон, Царствие твое;
Да будет воля Твоя на земле, как на небесах._

"Если мы молимся: _l;hestyk;;n You valtakuntasi_, значит, мы ожидаем
своего дохода. Если царство Божье придет на землю таким, какое оно есть
на небесах, если это всего лишь сон, значит, молитва "Отче наш" - обман,
жестокий обман, сердца, я надеюсь, человечны от предательства!

"Правильно!" "Хорошо!" "Браво!" - "В них есть над чем подумать!"

И человек, который только что прочитал декларацию, сказал: "Церковь
провела столетия, размышляя над молитвой Господней к Божеству, чтобы узнать —
теперь пришло время подумать, что та же молитва относится и к обществознанию ".

"Это признание, как я вижу, Господа,"
сказал Давыдо Росси. "Дай нам услышать, что я считаю, что мы можем вести".

"Заткнись! Заткнись!"

"Мы верим, что все право и вся сила источника - это Бог.

"Мы считаем, что правительство существует только для того, чтобы убеждать
всех людей в том, что это естественные права, которые
естественно принадлежат им как чаду Божьему.

"Мы считаем, что все правительства должны получить свою власть
управление от народа.

"Мы считаем, что никакие искусственные различия в людях не могут
сформировать хорошую государственную основу.

"Мы считаем, что если правительство ущемляет естественные права людей,
долг людей - избавиться от этого".

"Браво!" - закричало множество голосов, и некоторые захлопали в ладоши, но
не меняя голоса, Давидо Росси продолжил лукуан.:

"Мы верим, что любое насилие - это закон Бога против духа".

"О!"

"Мы верим, что молитва и протест - это единственное оружие войны, которым
человечеству разрешено использовать молитву Богу и возражение людям.

"Мы верим, что это самое эффективное оружие, которое человечество когда-либо
использовало в мире против зла.

"Мы верим, что это единственное оружие, которое Христос использовал или
одобрил.

"Мы считаем, что там, где они не влияют на самих себя, они влияют на
удвоим страдания".

"Ах!"

"Мы верим—"

"Нет!" "Итак!" "Это долгая игра!" "Заткнись!" "Продолжай!"

"Мы считаем, что все люди обязаны использовать
молитву "Отче наш", веру и жизнь во свете и выдвигать возражения
против всего, что несовместимо с его учением С.

"Мы верим, что это единственный способ, которым люди могут внести свой вклад в Бога.
царство приближается к земле так же, как оно есть на небесах.

"По этой причине, и, безусловно, серьезно ждем этого царства —
через любовь, которую, как мы чувствуем, Бог дал вашим братьям —
гнев, с помощью которого мы ощущаем несправедливость и зло — мученики
памятуя о страданиях народа, мы заявляем, что являемся
Народной республикой подданных и слуг.

"И вера и исповедание меньше, чем у нас, поэтому мы написали наши имена в Его имени
имя того, кто научил нас молиться:

"Отче наш, сущий на небесах" —

"Да святится имя Твое" —

"Да царствие твое. — Да будет воля Твоя, так что
в стране, как на небесах —

"Хлеб наш насущный дай нам на сей день" —

"И прости нам долги наши, как и мы прощаем
те, кто против нас, сломлены.

"Не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого".

"Аминь!" - произнесли пятьдесят звуков одновременно.

"Я тоже должен понимать наше дело", - сказал Давидо Росси, - "и
вот почему я поставил под этим свое имя, и те, кто придерживается того же мнения,
занимаются сексом и с девушками. И из-за того, что мелкие причины могут иметь большие последствия,
итак, народная республика с этого дня становится реальностью.
не просто мечта, это проверка работы парламента, это мышление
меры по защите заключенных и требование справедливости для угнетенных,
до тех пор, пока без трона и без официального обозначения нет
независимой власти над миром, более могущественной, чем любая держава со скипетром
вкл."

Сказав это, он разорвал журнал "Книга памяти", на второй стороне которого
каким красивым почерком было написано "а", а на следующей
мгновенно начал падать на стол.

"Это хорошо! Очень хорошо!" - сказал мужчина, прочитавший воззвание.
"Но они повсюду будут говорить, что мы основали новую церковь".

"О, был бы кто-нибудь между Ватиканом и Квириной",
сказал Бруно.

"Великим должно быть", - сказал мужчина. "Это было бы пространство всех церквей".
"вне церкви".

"О старейшем вампире мне нужно думать больше, чем о моей маленькой Донне
Рома, когда он это поймет", - сказал кто-то, и я снова слышу
общий смех.

Когда мужчины написали свое имя на бумаге внизу, они направились к выходу из комнаты.
разговаривая и смеясь, их голоса постепенно затихли вдали.
на лестнице. Когда настанет очередь Бруно, пусть его мальчики встанут
на стол.

"Каждый поткау двигает события вперед", - сказал он иронично.
он вывел их название из больших, деформированных букв.

Остался только один мужчина. Это был модный молодой римлянин,
с проницательными глазами и закрученными вверх усами. Он взял ручку
последнюю и написал "Чарльз Большой".

Давидо Росси посмотрел на него и прочитал имя, которое было написано в
последнем.

"Это вы, мистер Росси", - сказал молодой человек, доставая письмо.
карман жилета изнутри.

Давидо Росси открыл письмо миттивяна и прочитал: "Это письмо от имени
одного из нас. Он полон решимости выполнить отличную работу и хотел бы видеть
Вас за это".

"Ты приехал в Лондон?"

"Поэтому я и приехал".

"И ты поговоришь со мной?"

"Хотел бы я этого?"

"Пожалуйста, говорите свободно".

Молодой человек взглянул на Бруно и его жену, которые стояли рядом с ней.

"Это чувствительный вопрос, мистер. Росси", - сказал он очень мягко.

"Иди сюда," - спросил Давыдо Росси, поднимаясь вверх и принимая чужой
его спальня.




Ив.


Давыдо Росси сидел за столом между окнами и предложения
рядом с креслом. Гость был просто немного денди
и когда сидел он спустил штаны до колен, протянул руки
для того, чтобы подтолкнуть вверх манжеты и поднял шею набора
правильно воротником.

"Вас зовут Чарльз Мингелла?" сказал Давидо Росси. "Так и есть. Я
участвую в опасном проекте".

"Что это?"

"Что некоторые люди возьмут закон в свои руки?"

Мужчина говорил совершенно спокойно, и после минутного молчания после Давидо
Росси ответил так же спокойно:

"Я бы попросил вас объяснить, что вы имеете в виду".

Гость улыбнулся и сделал вежливое движение, говоря: "Следовательно, вы позволите мне, чтобы
Я говорил откровенно?"

"Конечно".

"Спасибо. Я слышал о вашей вере и вашем исповедании и написал
под ним свое имя. Это прекрасная теория — очень красивая! И люди
республика тоже стала красивее. Это как одна из первых церквей
объединения, государство в государстве, право правительства, право закона, без
господства, без короны, без армии и, хотя и намеренно
управлять всем человечеством людям добровольного повиновения
с помощью. Это прекрасно".

"Ну, и что потом?"

"Но это не так практично, как красиво, и это идеально "
подводящий провод, который проходит через все это, немедленно поворачивается, когда мир
начинает дергаться к нему ".

"Я бы попросил вас выражаться более четко", - сказал Давидо Росси.

"Я бы с удовольствием. Вы заявили, что продолжите встречаться в колизее в
пут, чтобы выразить протест против налога на хлеб. Что, если правительство предотвратит
это? Вы пассивно сопротивляетесь необходимым принципам, которые вас останавливают
восстаете не против правительства, а без закона о публичных собраниях
ваша ассоциация бессильна. Что вы сделали?"

Давыдо Росси взял нож для разрезания бумаги-Кинжал и вынул его кончиком
линии на рекомендательное письмо, которое сейчас было на столе. Гости заметили, что
его речь была затронута, и он продолжал говорить еще больше:

"Один из ваших людей сказал, что вам будет предъявлено обвинение в новом
создание церкви, но когда я слушаю вас, мистер Росси.,
Я подумал о, вероятно, древнейшей религии, которую советовали наши отцы.
что католицизм пагубен, доволен. Тот, кто страдает,
могущественнее того, кто сражается! Повинуйтесь законным правителям!
Отдавайте кесарю то, что принадлежит кесарю! Платите таможне, потому что, кто же
таможня будет! Бойтесь бояться! Этому учила католическая церковь
никогда. Это было учение Павла и друг друга, которые были рабами души
. И куда это привело церковь? Каковы наши дни в Риме?
— Бабочка, чье тело съедают пауки, оставляя для себя левые".
только красивые, бесполезные, бессильные крылья!"

Давидо Росси пришлось отложить кинжал и слушать с закрытыми глазами. Гость
понаблюдал за подрагивающими веками, слегка улыбнулся и продолжил:

"Если светское правительство запрещает вам собирать силы, где
тогда ваше боевое оружие? Где тараном, который
вы нарушаете только мир порта? На другой стороне находится бесчисленное множество
армия, чьи люди оснащены всем, что есть в тайдоккаиммиллане.
с боевым оружием, по другую сторону беспомощной толпы, засунув руки в карман или в печень.
пенни в неделю за грант этой великой ассоциации, которая будет
пассивно страдать, завоевывая мир, чтобы присоединиться к сокровищу ".

Давидо Росси встал и медленно прошелся взад-вперед по залу
шагами.

"И что, по-твоему, мы должны делать?" - спросил он.

"Заставить тирана подчиниться прихотям ничтожества и правам человека",
сказал незнакомец.

"Каким образом римское население будет призывать к защите прав человека?" - спросил Давидо
Росси.

"Население Рима — я этого не говорил. Мы знаем, что такое римляне
. Терпеливый? Итак, благодаря единственной добродетели! Спокойствие? Без сомнения
— иначе они бы давно задохнулись в этой полиции
загрязняющие государства. — Они похожи на них без своей сферы деятельности
— у меня в костях _сирокко_, но у них ни на что нет энергии.
Кто-то должен был все за них делать. Кто-то вроде вас,
который возвращается обратно в старый мир, к свободе свежего воздуха
созданный его воздухом и пробуждающийся от него, который веет новым духом—
одна из великих душ, которая является человеческим факелом в..."

"Говорите прямо, что нам следует делать?" - спросил Давидо Росси.

Глаза гостя загорались, и он говорил таким же ровным голосом.:

"Сойдите с дороги, это человек здесь, в Риме, перед которым люди ломают руки".

"Премьер-министр?"

"Итак".

Наступила минута молчания.

"Ты думаешь, я должен это сделать?"

"Нет! Я сделаю это для тебя ... почему не я? Если насилие - это
неправильно, правильно сопротивляться насилию".

Давидо Росси вернулась к своему столу, дотронулась до рекомендательного письма и спросила:

"Это и есть та великая работа, о которой говорится в этом письме?"

"Это. Не считайте меня сумасшедшим, сэр. Я знаю, что сказать. Я
думал и раздумывал над этим вопросом, пока он не обрел гигантскую силу
во мне и не сделал меня сильнее".

Давидо Росси перешел на иностранный лад.

"Почему вы пришли ко мне?"

"Потому что вы можете помочь мне заработать. Вы
член парламента и можете дать мне билет в палату. Ты
ты можешь показать мне дорогу к президентской комнате на Монте-Читорио, и
сказал мне, когда он будет один".

Лицо Давидо Росса было бледным, но голос его звучал спокойно —
спокойно, как замерзшая поверхность озера, под которым в него впадает река.

"Я не отрицаю, что премьер-министр заслуживает смерти".

"Тысяча смертей, господи, и все были бы в восторге".

"Я не отрицаю, что его смерть была бы благословением для людей".

"В тот день, когда он умрет, а люди будут жить".

"И я не отрицаю, что эти преступления, серьезные преступления, иногда совершаются".
"Вам удается добиться значительных улучшений".

"Вы правы, но это не было бы преступлением".

"И я сказал, что лишение жизни тирана - это то же самое, что убийство".

"О, они знают, что делают, когда посылают меня к вам!"

Давидо Росси говорил спокойно, но очень серьезно.

"Этот человек, - сказал он, - который публично идет в "угнетателе" на фронт и убивает
он стоял против глаза, а затем сдается, чтобы его задержали или
дескать, куски разорваны и, подчиняясь решению суда, объявлены
виновным, но он сказал: я не убивал барона Бонеллиа, я убил
премьер-министра, я не убивал человека, я убил растение, судья
меня, повесьте меня, застрелите меня, похороните заживо,
заприте меня в коробке, которая не намного больше гроба,
где никогда не видели человеческого лица, никогда не слышали человеческого голоса,
Я доволен, с нетерпением жду будущей революции! — человек, который
о том, чтобы сделать мир лучше, он был сумасшедшим, безумным,
псих, неважно — он заслуживает второго имени, такого как
убийца.

Лицо гостя покраснело, глаза загорелись, он наклонился
над столом и взял в руку кинжал.

"Смотри! Дай это мне. Как раз то, что мне нужно. Я прячу
это цветы в буклете, и я протягиваю тебе, притворяясь ею. Но когда у меня будет
шанс сделать это? Скажите, могу я взять это на себя?

"Но тот человек, который потребуется для выполнения такой задачи", - продолжил Давидо Росси.
"вы знаете, я уверен, что они свободны от всяких планов личной мести"
.

Кинжал дрожал в руке гостя.

"Он должен быть готов понять, что аннулировать свои действия - это значит
быть самим собой — знать, что даже тогда, когда он добьется успеха, он всего лишь
изменит людей, а не вещи, он изменит актера, а не роли. И если
он потерпит неудачу, он должен быть готов понять, что уязвленный
царство террора не знает пощады, и что угрожающий деспотизм затягивается
цепи становятся еще туже ".

Гости стояли как вкопанные, с полуоткрытыми ртами и кинжалом в руке
.

"И еще кое-что, - добавил Давидо Росси. - он должен быть готов
услышать всю свободу настоящего друга, этого человека, который использует
насилие не заслуживает свободы, что только ментальная битва
человек и другие борются за то, чтобы низвести его до уровня зверей обновление —
что мы люди и что у людей оружие - мозг, а не ногти и
зубы, и что все остальное побеждает, не только мозг и сердцебиение,
жестоки и подлые - даже если они окружены и какого рода
освещают путь".

Мужчина ударил кинжалом по столу и рассмеялся.

"Я знаю, что вы говорите о людях — это путь государственного человека — это
это правильно — это успокаивает людей — но мы знаем..."

Давидо Росси стал ценнее принца и произнес только:

"Мистер Мингелла, наш разговор подошел к концу".

Лицо незнакомца изменилось, а в глазах валппаисса был гнев
взгляд. Но он просто смахнул пыль с кальвосимеллы и сказал:

"Так ты меня учишь?"

Давыдо Росси молча поклонился. Мужчина взглянул на него, маргинальных, полный ненависти
и шагнул к двери.

"Теперь, когда вы знаете, кто я, вы, возможно, захотите стереть мое имя с лица земли"
"вера и исповедь закончились" и сообщили в Лондон, что они
отделяют меня от его братства ".

"Вы отделили себя от этого. У вас нет ничего общего
с людьми, вы не имеете права быть в этом".

Лица гостей были пелоидными.

"Именно такие люди, как вы, - сказал Давидо Росси, - препятствуют мировому прогрессу
и позволяют сильным мира сего говорить, что мы
наши усилия - не более чем дьявольские проекты, все
земной и небесный порядок разрушения. Мало того, что ты
ты говоришь как мужчина, а это не только отсталое государство
мнения, но и личная неприязнь к врагу
точка.

Мужчина внезапно развернулся и быстро вернулся к словам:

"Вы говорите, что я говорю так, как будто у меня есть личный подход
гнев против премьер-министра. Может быть, так оно и есть! Я слышал, как вы сегодня утром
разговаривали с его ногами от его жены, которая живет в золотом и пурпурном. Вы
вы имеете в виду ту женщину, которая известна под именем Донна Рома Волонне.
Но, если хочешь знать, он никакой не Волонтер, а
девушка, чьего священника ты находишь на улицах Лондона, а Дрю здесь, в Риме
кто-то из благородных членов семьи, потому что он старый лжец и предатель.

Давидо Росси съежился, как будто невидимая рука ударила его
по лицу.

"Хотя его зовут Рома", - продолжил человек с глазами, метавшими молнии, - "и это
первый пункт, который помог мне донести".

Давидо Росси побледнел, и она едва могла дышать.

"Я не говорю без сертификатов", - сказал мужчина, заметивший, что на него подействовали
его слова. "Десять лет назад я был в Лондоне в посольстве,
когда полицейское управление объявило итальянскому послу о девочке,
которую нашли на Лестер-сквер. Моя мать была мертва, мой отец вернулся в
Италия и девушка покинули лечебницу для бедных людей, но там он
сбежал".

Давидо Росси уставился на странную почти тидотонну.

"Я пойду с послом Боу-стрит и увидел девушку. Он
утверждал, что с ним плохо обращались, но мы ему не поверили,
но мы оставили его обратно в The guardian. Месяцы спустя он был
снова сбежал и бесследно исчез ".

Давидо Росси глубоко вздохнул и покраснел, как старик.

"Я был той девушкой, которую вы видели всего неделю назад?"

Давидо Росси спросил:

"Где?"

"В Риме у меня были конфликты в посольстве, и я вернулся сюда
премьер-министр пухутеллаксени. Все говорят, что я должен
попытаться связаться с ней, Донной Ромой Волонне, и одним из
мои родственники отвезли меня к ней домой. Как только я увидела его, я поняла
кто он такой. Донна Рома Волон - это та самая девушка, Рома Розелли, которая
потерялась на лондонских улицах ".

Давидо Росси взлетел и поспешил прямо в зал.

"Злодей!" - закричал он хриплым голосом.

Гости отшатнулись и забормотали:

"Что... что..."

"Я знаю эту девушку!"

"Ты знаешь..."

"Семь лет, пока он не стал постоянным спутником, моей спутницей — она была моей сестрой
— его отец был мне как отец - и если ты утверждаешь, что он таковым является
наложница... Ты подлый негодяй! Panettelija! Я могу быть одним из них
слово сокрушит тебя, но я этого не хочу! Убирайся из моей комнаты
немедленно! И если ты еще раз переступишь мой порог, я сейчас же передам тебя
под стражу убийцам!"

В панике и изумлении мужчина открыл дверь и убежал.




V


"Пресвятая дева сезона, малышка, я должен сказать пару слов по этому делу", - сказал Бруно в столовой, когда ты сакеноид и сжал руки в кулаки.
"по этому делу", - сказал Бруно в столовой.

Но как раз в этот момент гости хлынули наружу, и Бруно остался доволен.
сделал знак пальцем, чтобы избежать зла, как вдруг мужчина.
бледное лицо исчезло за дверью.

"Будь то ярость", - сказал Бруно, бросив взгляд в сторону спальни
. "Это все равно что-то дьявольское".

"Небо и святые, это эстакет", - сказала жена Бруно, а затем
Давидо Росси вышел из длинного, медленного askelillaan, бледный, но
спокойный, и разорвал на куски письмо, которое бросил в духовку.

Маленький Джузеппе, который работал консьержем, ворвался внутрь
восклицая Росс, и когда Росси поднял позицию кумарана ради своего сына
доверие, было ли его лицо красным, а голос естественным.

"В чем дело? Ваш голос слышали на другой стороне улицы", - сказал
Бруно.

"Так получилось, что у меня есть комната получше, чем наблюдение, вот и все".

"Как его звали?" - спросил Бруно, глядя в список, который был у людей.
напишите в нем имя. "Чарльз Мингелла? Вероятно, это был тот же самый писец,
которого подозревали в подделке документов в лондонском посольстве и что разница заключалась в
должности".

"Я так и думал!" - сказал Росси. "И человек, который, несомненно, виноват"
премьер-министр уходит в отставку и использует меня для личной мести
удовлетворяет.

"Или одна из тех вещей, которые у него были. Почему ты мне не сказал? Он
скатился бы с лестницы, как в полете к звездам. Но ты довел ее до
в любом случае, и этого она никогда не сделает. Он
великолепен, как бритва, но, похоже, у него были
маленькие, как у курицы, губы. Я бы прикоснулся к ней плоскогубцами
только. И теперь я вспоминаю, что он мэр, старый паломбец
племянник, и я видела его у донны Роман. Чарльз
Мингелла. Конечно! Имя только что было в конверте, который он отдал мне.
по почте на экспорт, в синем флаконе в каминной трубе.
в конверте с его монограммой."

Раздался стук в дверь, и появился маленький мальчик, игравший Давидо Росса
куртка на пуговицах, она с криком бросилась к двери.

"Я, я открыта!" и, взяв его палочку, она подошла прямо к двери
и открыла ее.

Служащий ресторана в белом халате и с большой головой леккилаатикко
вошел внутрь, и к нему подошел старик с морщинистым лицом,
одна в красном шарфе - жена привратника, комма этих людей.

"Входите", - крикнул Бруно. "Я заказал лучший ужин"
"тратториаста" и я подумал, что, может быть, у нас найдется время поесть что-нибудь из"
" вместе".

"Хорошо", - сказал Давидо Росси.

"Вот они, все божьи дары копаллинена! Вынимай их,
Риккардо!" - и женщины расстилают скатерть, чтобы достать Бруно, пылающего горячим.
блюдо.

"Артишоки - вкусно. Курица — это тоже вкусно. Я уверен, что лиса
— всю прошлую ночь мне снились цыплята! _Gnocchi_ (картофель с маслом
обжаренная мука)! _Agradolce_ (кисло-сладкое блюдо)! _Fagitlola_
(вареные бобы)! и _chianti'n piasco!_ Кто смеет так говорить
моя мать, мой сын не смог заказать ужин? Ладно, Риккардо, давай
вернемся к "Аве Мария времени"!

Слуга вышел, и труппа села за стол, Бруно и его жена
оба во главе стола, кушетка Давидо Росси и его маленький сын
справа. Пожилая жена стоит перед столом и раздает продуктовые пайки
а также перекладывает их на блюдо.

"Я голоден как волк и хочу пить как губка", - сказал Бруно.
Бруно накалывает цыплят вилкой.

"Бруно", - сказала жена, бросив на него предупреждающий взгляд, и посмотрела на
Джузеппе, который с почти закрытыми глазами сложил свои маленькие ручки на кресте.

"О, хорошо, Елена! Ну же, малыш", и Бруно ударил кулаком
по столу, а ножом и вилкой к небу, когда Джузеппе произнес шесть слов
слово "молитва".

"Достаточно для вас, Мадзини Джузеппе—Гарибальди! Текст, длинный
проповедовать! Сейчас мы выпьем за тебя. Могу ли я залить стаканом твой Господь? А я нет?
Ха! Выпей вина и оставь водяные мельницы ".

Они ели и выпивали, и вызов прошел беспрепятственно при
ничьей, когда у всех были невозмутимые лица.

"Посмотри на него!" - сказала старая глухая жена, указывая на Росса и его жену.
оба их соседа. "Почему Святая Дева не подарила ему его собственного ребенка?"

"В конце концов, он не отдал, и вот оно", - сказал Давидо Росси.

"Пусть сначала он получит свою жену, не так ли?" - сказал Бруно.

"Ах— этого никогда не случится", - сказал Давидо Росси.

"Что он сказал?" - спросила старая жена, приложив руку к уху.

- Он сказал, что ему наплевать на таких, как вы! - воскликнул Бруно.

- Что за абсурд! Но я слышала, что раньше мужчины так говорили,
и их, однако, заставляли жениться до того, как они достигали эякулята
"святая Мария"!

"Так, значит, это не редкость в наши земли, нашу мать"
думал Бруно.

"Человек, который не состоит в браке, он должен сохранять очень Женщина
дешевые ценность", - сказала старая жена.

"И всемогущий, но также слишком дешевого качества", - сказал Бруно. "Человек
и он создал их для жены — по крайней мере, я испытываю это каждый день
в своей жизни ".

"О, как мужчины могут напускать на себя видимость", - сказала Елена. "Ешь"
на ужин, Бруно, не кричи так.

"Есть только два типа женщин — обычные женщины и моя жена",
сказал Бруно, нанося удар по глазам.

"И есть только два типа мужчин — разумный человек и я"
мой муж, - ответила Елена.

"Не смог нанести ответный удар, - засмеялся Бруно, - но женщины — небо,
благослови их милость, — являются, однако, источником всей радости
в этом мире".

"Сердце, которое разделяет твою печаль и твою радость, - это нечто особенное для него, а мужчина - это
действуйте мудро, не используя возможности для достижения",
сказала пожилая жена. "Неужели он думает, что парламент должен позаботиться об этом,
когда он состарится и ему понадобится плечо, на котором можно поплакать!"

"О, мам, не надо!" - сказала Елена, но Бруно подмигнул ему,
что бы он дал, старик продолжил.

"Мне, по крайней мере, нужен кто-то неравнодушный, кто закроет мне глаза, когда придет время
помажет их священным елеем", - сказала пожилая жена.

И Давидо Росси декламирует прекрасным голосом: "Да, я знаю, что
в основном любовь к Богу, любовь женщины сильна, чиста
и лучшая в мире, но, несмотря на это, я бы немедленно сбежал, если бы
Обнаружил, что слишком сильно забочусь о женщине ".

"Совершенно верно! Любите на войне, чтобы победить в ней, которая ускользает", - сказал Бруно.

"Человек, который отдал свою жизнь работе на благо человечества", - сказал
Давидо Росси: "вынужден бросить многих своих отцов, матерей, жен и
детей. Ему предстояло долго прощаться с мирской любовью
и быть готовым, если понадобится, хоть бездомным пройти, как пеший поход,
заранее зная, что на его пути горестей предостаточно."

Елена под углом фартука подняла глаза на сопуккоихина, но старого
жена, с которой, я полагаю, обсуждали суть перемены, которая засмеялась и сказала:

"Вот почему я всегда говорю "томассон", "Томассо", - сказал я. - если мужчина
станет офицером полиции, он не сможет быть ни отцом, ни матерью, ни женой, ни
дети — никакой привязанности". И Томассо сказал: "Франческа".
он сказал: "Все это стадо господ, которое, как говорят, является государственными деятелями, это
просто полицейские в штатском, и я думаю, что они
освобожденный мистер. Росс просто потому, что это наверняка могло бы
заманите его в ловушку и поймайте во второй раз".

"Но ты, мама, меня они точно не поймают, или что?" - воскликнул
Бруно.

"Конечно, нет! Слава богу, я глухой и не могу их слышать
".

"Быть свидетелем - отличная возможность! Позволь мне допросить тебя,
мама. Полиция всегда задает свидетельнице первые три вопроса.

- Что?

- Три вопроса, - взвизгнул Бруно. "Как тебя зовут и как зовут твоего отца, сколько
тебе лет и сколько у тебя детей. Что ж, давай начнем — с чего начать?"
сколько тебе лет, мама?"

- Франческа Мария фу Джузеппа, - ответила пожилая женщина.

"Ошибка — сколько у вас детей?"

"Шестьдесят семь, ваше превосходительство."

"Идеальный свидетель!" - воскликнул Бруно, и смеялся так сильно, что слезы потекли
глаза.

Там же снова раздался стук в дверь.

"Я, я!" - закричал мальчик и снова направился к двери для персонала.

"Кто там сейчас, Гарибальди, Мадзини-Вашингтон? Ах— старый Джон
снова!"

Старик стоял на пороге. Он был одним из них, который Давидо
Росси ассистировал в возрасте девяти-десяти лет. Все дети были мертвы.
он умер, и у него остались внуки, поэтому он был несчастен
человеческие существа, которые днем остаются внутри, но ночью зажигают фонарь.
при свете фонаря ищут в сточных канавах зажимы для сигар.

"Приходи во второй раз, Джон! И не думай, что в любом случае Вилла Боргезе
достанется", - сказал Бруно.

Но Давидо Росси не отпустил его с пустыми руками, и старик
глаза мужчины заблестели, как у мальчишки, когда он сказал:

"Я слышал, как ты говорил сегодня о пьяцца, господин! Хорошая речь, но
о которой я сожалею.

"Где?" - спросил Бруно.

"То, что господь сказал донне Рома. Он дал мне вчера половину
франков — прямо из трейлера сейсахдутти, чтобы отдать их ".

- О—о-о, это то, что только что— - начал Бруно.

- Да, это веская причина. Спокойной ночи, Джон! - сказал Давидо Росси и
Джузеппе закрыл дверь.

- О, Донна, у Рома есть хорошая сторона, как и во всем остальном.
в людях, - сказал Бруно.

"Извините, я говорил о нем", - сказал Давидо Росси.

"Это напрасно. Да, он заслужил то, что получил. Я не была там два года.
его ателиессаан узнала его.

"Я думаю, что мужчина — И если бы я вспомнила, что женщина может получить
страдать —"

"Тьфу! Он должен исповедаться на Пасху немного раньше —
вот и все ".

"Если только он не посмеялся бы надо мной, когда я разговаривал с—"

"Вы ошибаетесь, сэр. Смеялась не донна Рома, а маленькая
принцесса Беллини. Он обнимает ее и кудахчет, как старый гусь
. Не хочу быть несправедливым к донне Рома. Он лучше того
другого. Ты его когда-нибудь видела? Очаровательный красавец! Он стоял
посреди балкона — женщине так же весело сидеть на балконе, как
коню заглядывать за ворота — если бы вы видели его там,
вы бы признали, что смотреть на нее было так же восхитительно, как и на Иден
яблоко, но он также такой же коварный, как нильская змея".

Ужин подходил к концу, и сын захотел послушать граммофон. Давидо
Росси пошел за ним из другой комнаты, и Елена пошла в то же время
туда, чтобы разжечь огонь. Он стоял на коленях перед духовкой, спиной к Давидо
Росс, и взорвал деревья, но затем сказал дрожащим голосом:

"Я также немного сожалею об этом, если осмелюсь это сказать.
Я не могу поверить в то, что они рассказывают вам об этом, леди, и даже если это должно быть правдой
так что, я не знаю _ханен_ истории, или что?"

"Возможно, ты права, сестра", - сказал Давидо Росси.

Когда он вернулся в столовую, например, граммофон, контейнеры с едой были вывезены.
а старая бабушка исчезла. Джузеппе поставил стулья на двоих
выстроились в ряд, спинками друг к другу, а поверх них крест-накрест разложены трости
. Это был дворцовый коридор. И одетый в отцовскую куртку наизнанку
переведенную куртку, так что ее алая гора сияет на всем пути.
он торжественно шагает по узкому коридору, и Бруно
смех властного изголодавшегося по мальчикам торжественного шага и красавца
костюмы для.

"От слишком сильного смеха болит сердце", - плакала Елена в глубине комнаты.

"Я буду вести себя тихо, как мышка, мама", - заверил Бруно и закурил сигару,
которая была закручена, как штопор.

Затем заиграл фонограф twist, и Джузеппе прошелся по залу.
Мелодия "Swaney-flow" отдавалась эхом, и группа Соузы играла так же, как
Давидо Росс прислоняется при нагревании духовки к краю и пытается представить себе далекую страну,
где люди сохраняются как личности и где воздух свободен.

"Мистер Росси", - сказал Бруно в середине, куря "Куда".

"Что?"

"Вы пробовали это - шляпу с полями, которую вам прислали первой?"

"Пока нет".

"Почему не вы?"

"Человек, который принес это, сказал, что отправитель мертв", — Росси
вибрировал, как от холода — "это было похоже на голос из могилы — я не знаю
осмелюсь ли я услышать его".

"Как призрак, который говорит от имени людей — конечно - и особенно, если это был близкий друг".
"Это был мой самый близкий друг, Бруно - это был мой отец".

"Твой отец?" — спросил я. "Это был мой отец".

"Твой отец?"

"Приемный отец. Четыре года он одевал, кормил меня и растил, и
Я был ему как родной сын".

"Разве у него / нее нет детей?"

- У него была маленькая дочь, такая же крупная, как Джузеппе, когда я видел его в последний раз. —
Рома.

"Рома?"

"Итак. Его отец был членом либеральной партии, и его
его звали Рома".

Он снял топку с края бумаги, где были автографы,
а затем вытащил из кармана карандаш. "Каким красивым был этот ребенок!
У него были черные как смоль волосы и блестящие темные глаза".

Елена вернулась в комнату и слушала, уперев перепачканные руки в бока.

"Куда он пошел?" спросила Елена.

"Когда его отец приехал в Италию, где его взяли в плен, дайте
она девушка итальянского друга из лондонского центра лечения. Я была
тогда я была слишком мала, чтобы он мог с ней справиться. Потом я ушла из секции Англии
Америка".

"Где он сейчас?" - спросила Елена, и Давидо Росси уничтожил последнее
назвал имя из списка и ответил, склонив голову:

"Когда я вернулся в Англию... он был мертв".

"Хм — нет ничего нового под солнцем — Донна Рома тоже пришла
Лондон, - сказал Бруно.

Давидо Росси почувствовал, как у него дернулось лицо.

"Его отец тоже был в изгнании в Англии, и когда он
вернулся сюда, у него был Эльбаан. Он бросил девушку, о которой я.
люди, которые заботятся, которые плохо с ним обращаются, — все, что я собой представляю.
слышала, как старая графиня ругала донну Ромаа."

Давыдо Росси вдохнул до боли, и что-то как бы подхватило его
горло.

"Странно, если это была та же самая девушка", - сказал Бруно.

"Но Рома мистера. Росси мертва", - сказала Елена.

"Так что, да, это правда! Какая я сова!" - воскликнул Бруно.

Давидо Росси почувствовал, что задыхается. Ему захотелось большего пространства, и он
переступил порог на крыше.




VI.


Аве-Мария - призыву вторят несколько церковных башен, и солнце заходит.
Церковь Святого Петра позади, синеватая ночь расстелена снежным покровом.
Апенниниен кончился, и одинокая звезда мерцала то тут, то там. Прохладно
дыхание разнеслось по воздуху, ночной ветер начал шуметь и сбрасывать листья
кахиста, точно так же, как старая земля дрожит от озноба.

У Давидо Росса в ушах шумит точно так же, как шумела бы далекая гроза
деревья. Последними словами Бруно, вместе с Чарльзом слова Мингелла
на него в качестве аварийного часы, которые пробили
сон сквозь туман. Его разум был словно под кайфом и в его
его глаза были тусклыми. Он приставил палку к застегнутой куртке и бегает
срочно взад-вперед водят по крыше клетки рядом с той, где уже птицы
сайленс села на дерево.

Ночь быстро приближается, и череда темных образов пронзает его память.
Боль от резкого света. В одно мгновение он
был в Лондоне, таком замечательном в туманном городе. Счастливый
"дом в белых стенах", на котором сидел
почтенный мужчина, жена святого вида и маленькая темноглазая девочка
ребенок, который поет "Твой" весь день, точно так же, как если бы у нее было сердце.
пела птичья клетка. Следующим он стал в мгновение ока
находясь в Риме, в старом дворце кулаттужен, в стенах которого
напудренные лакеи разносили серебряные подносы, и тот же ребенок был
взрослая женщина, замечательная, красивая, была блестяще одета как
королева, но мне стыдно, что меня окружают. Кровь Давидо Росс застыла в жилах, и
внутренний голос прошептал: "Было бы лучше, если бы он умер!"
И слушать этот голос говорил сам Давыдо Росси, что девушка _oli_
мертвый, он должен быть уже мертв, для Бога было хорошо и не позволяют
так ужасно было.

Пока он не заметил время и не сказал мне, что той ночью звонили церковные колокола.
пробил первый час. Торжественно грянули первые и
последние одинокие удары, что казалось странным эффект замораживания,
просто как по маслу, Эхо пустынном морском берегу. Trinit; dei Monti
окна монастыря были освещены в это время, и горели неясные огни.
также проходят ионы монахов монастыря. Он видел, как Христос
невесты и дети в кроватках пели мессы по усопшим в темноте
церковь с единственной масляной лампадой, зажженной монахом впереди, который
прочитайте молитву за других монахов, поющих в "Ответах на гробницу колколла"
голос. Они были счастливы простой жизнью, потому что
судьба не была жестока к ним и не превратила жизнь в насмешку.

"Но он мертв", - подумал Давидо Росси. "Боже, помоги
наши шаги к хорошему концу, даже если они спотыкались то тут, то там. Он этого не сделал.
он бы позволил мне это сделать! Девушка мертва!"

В то же время он заметил мерцающий свет на площади святого. Петра и длинную
тень от церковных стен. Толпа собралась посмотреть на празднование юбилея папы римского
последний акт, и когда пылающая ракета летит в воздух, бегут
маленького Джузеппе отец и мать сераамана ведут на крышу.

Давидо Росси взял мальчика на руки и попытался рассеять его собственную синкситензию.
ребенок в радости. Сейчас пробьет двенадцать колоколов, а потом
расклешенный st. Церковь креста Петра, пламя огня и другие пожары
огонек распространился вокруг церкви и вдоль колонн, создавая свет
своды, потолки, часы и апостолы на картине, статуе, пока
вся церковь сверкала в десятках тысяч огней сакенойвисса, и
вся площадь и виды на город днем были яркими, однако яркость была такой, что
здесь преобладали тени. Взлетела еще одна ракета, и в тот же миг
белый свет сменился на желтый. Пьяцца была похожа на огромный костер
кьехувалта каттилалта, и казалось, что энергия должна черпаться из более чем
брод-сити. Затем началась светильник достаточно капризно,
выключите постепенно один за другим, и большой дом
точка, казалось, поднимаются в волшебный сказочный замок, который был потерян в космосе
к другому, пока, наконец, те из воздуха исчез замок, и казалось, что весь
церковь тоже поддались щебня.

"Ты когда-нибудь видел фейерверк, дядя Давидо?" - спросил Джузеппе.

"Я однажды, маленьким мальчиком, далеко отсюда, давным-давно. Тогда
Я был маленьким мальчиком, и со мной была девочка, которая не была тобой
выше. Но сейчас наступают холода, воздух охлаждается. Даже уже поздно,
и маленькому мальчику нужно было идти спать".

"Хм — Бог есть Бог, а папа - его пророк", - сказал Бруно.
Елена и Джузеппе ушли. Это было ясно как день. Просто мог бы
увидеть стрельбу директора квартиры папы римского выше. "Хм", - сказал он.
выдувает дым кривой сикаристаан — "но молнии они пока не делают
могут предотвратить попадание".

"Бруно!"

"Что?"

"Она была римским принцем по отцу Волонне?"

"Была. Последний принц, носящий старое папское имя.
Когда у Волонна отобрали часть его имущества, он потерял титул, но
старый вампир создал страны."

"Ты слышал, что он когда-либо использовал другое имя, когда он был в изгнании?"

"Я думаю, он использовал. Но его дело так и не завели
открытый судебный процесс, и не приходят за информацией. Но все они
сменили название.

"Почему— что—" - я услышал неуверенный голос Давидо Росса.

"Почему?" - спросил Бруно. "Следовательно, все они были обречены в Италии,
и иностранным державам было предложено изгнать их. Но кто я такой?
Теперь я разговариваю! Вы знаете все это лучше, чем я. Не так ли?
старый друг хочет дать тебе другое имя?"

"Возможно — я не знаю", - сказал Давидо Росси голосом, который выдавал
какой он чокнутый.

"И он никогда не упоминал об этом при тебе?"

"Нет— никогда. Революционерами среди людей всегда были грабители,
и, может быть, он сможет предотвратить обман ...

- Совершенно верно. Дьявол обладает огромной властью в Англии. Но я думаю, что это
странно, что даже если твой друг был тебе как отец, он не сказал мне —
не конец ...

"Может быть, он собирался ... а потом, может быть —"

Давидо Росси прижал руку ко лбу, когда боль утихла, и
снова начала проходить взад-вперед.

Разносчик газет пьяцца крикнул "_Три-бу-на_", и Бруно сказал:

"Это рано! О чем мы говорим? Я собираюсь купить журнал".

Тьма теперь покрыла небо, и звезды мерцают на высоте, которую я получаю
яркие, теплые, белые, и такие же благородные, великие бессмертные
ты лишаешь людей педантичности стыда.

"Небеса возвещают славу Божью, и закон небес показывает ее"
почерк.

Давидо Росси произнес эти слова вслух, но тщетно пытался
наполни свою душу ночным спокойствием. Его взгляд проходит мимо
как и прежде, воспоминания изменчивой серии. Он снова был в Лондоне
на крупнейшем железнодорожном вокзале под стеклянной крышей локомотива, среди удушливого дыма и
пара, среди вихельтимиенской суматохи. Он попрощался со старым бородачом
. "Прощай, мой мальчик", - сказал старик. "Я напишу тебе
со временем, и тогда я расскажу тебе кое-что, что, возможно, удивит тебя.
До свидания! Да благословит вас Бог". А затем последовало молчание.
Двери тюрьмы захлопнулись при жизни человека, прибывшего туда, а когда они
открылись, осталось только тело.

Нет. Воспоминание о другом, другом образе. Он снова был в Риме, и один бывший
заключенные пришли с Эльбы, чтобы встретиться с ним в здании парламента. "Это
вам приветствие покойника", - сказал мужчина и протянул Давидо Россу
вручил небольшую картонную коробку. "У него была относительно высокая степень свободы, и
он вырастил большой сад цветов для детей, но писем
он не мог писать, и почта тщательно охранялась ". — В коробке
был сфотографирован цилиндр, на котором было написано: "Только Д. Л.
Требуется, чтобы член парламента Давидо Росси избавился от этого, если только
он не знал, где находится Д. Л. ".

Тибр внизу тек мутный, беспокойный уомассан.
Таким же беспокойным был разум Давидо Росса, который терзали сомнения, и
непреодолимый страх был неправильным. Но как раз в этот момент часы пробили восемь, и
внутренний голос сказал ей:

"Будь храброй! Проникни в эту тайну до конца! Небо - это все!
над головой!"

Когда Давидо Росси зашел в дом, заметил Елену, которая только что сняла его.
у мальчика был дикий взгляд, но Бруно, который читал
вечернюю газету, ничего не видел, но кричал:

"Привет! Послушай это. Это почерк Ольги. Значит, это он.
ручка, вот что я сказал. 'Madame de Pompadour. До сих пор у нас есть
был только у мадам, благодаря влиянию государства и итальянской мудрости
власть имущие были лишь случайными, но теперь такова судьба
подарена нам мадам де Помпадур ..." Тогда ведущий
напишите свое мнение о выступлении. Спасибо тебе
небеса. Смотри! Слава богу, у нас есть мужчины
такие, как член парламента Росси, который осмеливается..."

Но чело темное выставило Давидо Росси вон и направилось во внутреннюю комнату,
Бруно с изумлением огляделся.

"Тебе нужна лампа?" - спросила Елена.

"Нет, спасибо", - ответил Давидо Росси в открытую дверь.

Возвращаюсь в духовку, и она нервно вибрирует, обнаруживая, как это делается
свет, отражающийся в окне, такой же огненный, как и следовало ожидать, наблюдая за ним.
он. Он открыл коробку из-под граммофона, которую водрузил на место
на пианино, а затем взял с полки маленькую картонную коробку.
Вошедшая духовка вспыхнула, создавая жуткие тени на полу, но
он потянул цилиндрический кожух и задвинул его на место. Затем он шагнул
дверь и запер ее.




VII.


"Хм, — сказал Бруно, - этого достаточно, чтобы одурачить человека так, что он
почувствует себя маленьким, как сардины!"

Теперь оставалась еще одна задача, но осветить ее правильно
персонаж Бруно взял газету и сказал:

"Елена, я спущусь вниз, чтобы прочитать это твоему отцу. Донна Рома
бедняжка, ей, наверное, пришлось бежать из города. Точка, точка,
Гарибальди, Мадзини! Рано на землю, рано вставать, и времени достаточно
состаришься, не так ли? ... Что за мистер. Росс приезжает, я думаю о нем.
скорее перерыв подойдет тебе как герою дня! Это увеличивает мощность
невыносимая жажда во мне!" И Бруно спустился в кафе, чтобы попробовать,
и литр на солнечных виноградниках сентября жидкости могут быть удалены
эту жажду.

Тем временем Джузеппе, который очень устал, казался очень угрюмым,
когда ему пришлось уехать за город, не пожелав спокойной ночи дяде Дэвидону.
Мать согласилась пойти забрать ночную рубашку мальчика, вместо того, чтобы
мальчик должен был подняться в спальню, как он предполагал,
что, возможно, Давидо Росси уже вошел во внутреннюю комнату, ведущую в столовую, и
сможет успокоить мальчика. Но когда Елена вернулась в столовую, она была
внутри комнаты, дверь все еще была заперта, и Джузеппе попросил полежать на диване,
пока дядя не придет, чтобы отнести ее в спальню. Он пообещал
серьезно, не спи, а потом она одела страну в ночнушку,
дневной костюм в качестве прикрытия. Все шло хорошо в течение тридцати секунд, но
затем маленькие вьющиеся волосы, казалось, начали сдаваться в битве
Песочный человек - против великанов.

"Я не сплю, мама", - услышала я сонный голос с дивана, но почти сразу же
в то же мгновение дыхание перешло в обычное, замедлилось,
глаза закрылись, и маленькая душа поползла в царство бессознательного.

Мамина радость подобна детской, и Елена рассмеялась про себя, сидя на диване
на другом конце. Затем взяла одежду маленького человечка, посмотрела на нее,
превратить карманы наизнанку и видел их странные сокровища: кепки, круглые
каменные, изломав кнопки и ржавый гвоздь.

Вдруг, в комнате в тишине я услышал голос. Он пришел к внутренней комнате.
Это был голос мистера. Росса? Нет! Этот голос был старше и слабее, чем у мистера. Росса.
Он не был так отчетлив. Был ли он с кем-то?
В этом случае, гости стали за то время, как она, Елена, была
в спальне. Но почему он не слышал стука?
Как не Джузеппе сказал ему об этом? И лампа все еще горела
обеденный стол и одноместная комната были довольно темными, за исключением того, что
выходило из духовки освещенным.

У него кровь застыла в жилах, и он прислушался к тому, что там внутри было сказано,
но стена не пропускала звук. Время от времени до него доходило село
личные слова. Но вдруг я отчетливо слышу посреди посторонних звуков
и знакомый голос, который болезненно вздрагивал, произносит: "Клянусь Богом
перед тем, что я хочу!"

Это был мистер. Голос Росса, и голова Елены начала поворачиваться к источнику питания
в замешательстве. С кем он разговаривает? Кто говорил с ним? Он ушел один
в комнату и сидел там в темноте, и все же я услышал два
звук.

На мгновение маленький Джузеппе вскрикнул во сне, и мальчики кяннеттихен
с одной стороны и все еще за ним Елена снова прислушалась, но
все было тихо. Он уже начал верить, что заснул.
и ей снова приснился тот же кошмар, начались ее мучения. Он
услышав длинные Давыдо Росс, медленные шаги с тонким ковром на полу, который был
распространение на кирпичный пол, а потом самое странное suhisevaa звук. Тогда
снова следую за тобой, приведи гостя на речь.

Теперь начнем с Елены, и он усмехнулся. Приведи сверхъестественное.
голос, который напугал его, был всего лишь граммофоном! Но
через некоторое время новый страх охватил его, когда он услышал Давидо Росса
болезненные восклицания, которыми он то и дело прерывал звук фонографа
. Елена не могла расслышать слов, но звук выражал сильную боль.
Едва зная, что делать, Елена подкралась к двери и прислушалась. Тогда тоже он
лишь изредка мог слышать голос слов, который
гул фонографа все еще прерывал.

"Давидо", - сказал голос, - "когда это попало в мои руки... в большом
боль в моем ... не нравится, что моя просьба была недействительной... но что
решили сделать ... будьте нежны к детям... помните это ... прощайте
сын мой... конец близок... если смерть не уничтожит... их,
тех, кто остается на земле, чтобы помогать и благоволить небесам... Прощай!"
И эти отрывистые слова были прерваны стонами Давидо Росса и
сдерживаемыми рыданиями. И снова он заявляет: "Так и будет.
Клянусь Богом, что я хочу!"

Елена больше не могла выносить. Собравшись с духом, он постучал в дверь. Это
раздался слабый стук, ответа не последовало. Он постучал сильнее, и
затем сердитый голос спросил:

"Кто там?"

"Я просто — Елена", - услышала я сдержанный ответ. "Что-то случилось?
Разве ты не здорова?"

"Да", - услышал я спокойный голос, а затем что-то открыл и закрыл.
коробка. Наконец Давидо Росси открыл дверь и вышел.

Когда он переступил порог, глянул на его спину в темной комнате
это было, как будто он боялся невидимой рукой касаясь его
плечо. Его лицо было бледным, на лбу выступил пот, но он
улыбнулся и сказал голосом, который был немного хриплым, но в любом случае
спокойным.

"Боюсь, я напугал тебя, Елена".

"Не за что, сэр? Могу я принести немного бренди?"

"Нет! Ничего! Но..."

"Возьмите этот стакан воды".

"Что ж, хорошо. Теперь я чувствую себя лучше, и мне так стыдно. Елена, ты не должна
думать об этом больше, и если я буду думать в будущем
сделаю что-то, что заставит тебя чувствовать себя странно, чтобы ты не получила упоминания
это. И ты обещаешь это?"

"Мне не нужно вспоминать об этом, сэр", - сказала Елена.

"Бруно - счастливый, хороший мальчик, Елена, но иногда—"

"Да, я знаю — и я никогда никому об этом не говорю. Но ты
у тебя был холодный вечер на крыше, когда ты смотрела фейерверк из окна.
все! Ночи сейчас холодные, и у меня закружилась голова, когда я не захватила с собой
твое пальто, Энн.

И Елена подумала: "Я подарю тебе две большие свечи на день св. твоих глаз"
Мадонна, чтобы он берег ее от лихорадки.

Затем он попытался обрадоваться и сказал, обращаясь к спящему мальчику:

"Смотри! У него была больная спина, и он не хотел ехать в деревню раньше тебя.
ты понесешь его?"

"Малыш!" - сказал Давидо Росси. Он шагнул к дивану, но на его
бледном лице показался рассеянный взгляд, и, посмотрев на Елену, он спросил:

"Где живет донна Рома?"

"Тринита деи Монти - восемнадцать", - ответила Елена.

"Уже поздно?"

"По крайней мере, половина десятого".

"Хм... давай займем кровать now Giuseppe".

Он уже нес мальчика на руках, когда на лестнице послышались шаркающие шаги
, а затем торопливый стук в дверь.

"Отец!" - воскликнула Елена.

"Это он. Он придумывает".

Следующий в мгновение вечернее платье, глаз, одетого женщина, стоящая
в коридоре. Это была Донна Рома. Он распахнул минивер
плаща, и его грудь быстро вздымалась от волнения, вызванного появлением
хенгестика.

"Могу я поговорить с мистером. Росс?" начал он, а затем, когда он посмотрел
Елена обернулась и заметила, что Давидо Росс наклоняет ребенка, посмотрела
у него закружилась голова, и он на мгновение закрыл глаза.

Лицо Давидо Росса покраснело, но он шагнул вперед,
низко поклонился и, пропуская гостей в комнату, сказал немного неуверенно
:

"Войдите! Елена взяла лампу. Я сейчас же вернусь.

Затем он поднял Джузеппе на руки, отнес в спальню,
укутал ее одеялом, вначале поглаживая по голове, и
осенил сын себя крестным знамением на лбу и вернулся в комнату во сне
проходя мимо человека в пути.




VIII.


Когда Рома поднялся по лестнице в комнату Давидо Росса, приставал к нему
те же противоречивые мысли, которые были у египтян вайпер
закон крутился в ее мозгу, когда она сказала
барон: "Я мог бы убить его". Но когда он подошел к двери и увидел
себя мужчиной, стоящим рядом со спящим ребенком, рядом с ним почувствовал себя совершенно
то же самое, что он почувствовал, услышав голос Давидо Росса в первый раз.
он уже видел эту фотографию где—то раньше, может быть, в другой жизни.
и это воспоминание, как открылся безымянный шкаф, почти вскружило ему голову.

Затем прибыл Давидо Росси, разговаривавший и ведший себя странно смущенно,
а за ним последовала застенчивая жена (я думаю, жена Бруно), державшая лампу.
Но в тот же момент, когда цыган вошел в приемную, он снова был
спокоен.

Оставшись одна, донна Рома огляделась и обратила внимание на все:
тонкий ковер, простые картины, фотографии,
разную мебель. Он увидел, что рояль с фонографом все еще открыт, и
лириокси была видна — пока она ждала, ей почти пришло в голову прикоснуться к ней
вьетерия. Он увидел себя в зеркале печи над глянцево-черным
его волосы, которые были откинуты со лба, так что остались одни из немногих вьющихся
спадали вниз, он увидел минивера, плащ на его плечах и
это под белым шелковым муслиновым платьем, которое сливается воедино с его
красивым телом.

Затем он услышал Давыдо Росс шаг назад, и, хотя теперь он имел
только спокойствие, он чувствовал непонятный страх, то, что актер
чувствовать себя раздевалку, чтобы услышать самого начала оркестр звонок. Он
повернулся спиной к двери и ее юбке кахахти, когда Давидо Росси вошел
в комнату, и тот же мужчина стоял перед ним, и они были вдвоем
посередине.

Давыдо Росси посмотрел на Донну Рома большие, глубокие мысли,
удивительные глаза, и она увидела, как он поднял руку
он нахмурил брови, а затем поклонился, глубоко вздохнул и предложил сесть, Донна
Рома, так, как печь создает печь и полагается на нее. Донна Рома покраснела
и почувствовала, что краснеет, но когда он заговорил, он снова был сам себе хозяин, и
его голос был мягким и естественным.

"Я знаю условия сделки, я очень странный, когда пришел сюда ради тебя"
видишь ли, - сказал он, - "но ты вынудил меня сделать это, и я не могу ничего другого".
могу ли я что-нибудь еще".

- Давидо Росси произносил слабо, и Донна Рома заметила, как она наклонилась
вперед, чтобы увидеть лицо незнакомца, и он частично опустил глаза
чтобы высказать свою точку зрения, отчасти для того, чтобы не смотреть ему в глаза.

"Я слышал вашу речь сегодня на площади. Это бесполезно для него.
лаваммальта обсуждает тот факт, что некоторые моменты речи
имели в виду меня."

Давидо Росси ничего не сказал, и Рома поиграла руками с помощью
перчатки, а затем продолжила тем же тихим голосом:

"Если бы я была мужчиной, я бы, вероятно, вызвала тебя на дуэль,
но как женщина, я могу только сказать тебе, что ты не права".

"Не права?"

"Жестокая, постыдная ошибка".

"Вы говорите мне, что..."

Он поспешно запнулся, но Рома ответил совершенно спокойно:

"Считаю, что все, что вы сказали и на что ссылались,
необоснованно".

В ее глазах были гнев и отвращение, которые он пытался скрыть,
потому что знал, что Давидо Росс смотрит на него.

"Если... если..." голос Дэвидо Росса был хриплым и невнятным, "если ты
ты говоришь, что я причинил тебе зло..."

"Ты жестокая несправедливость".

Рома слышал его дыхание, но не смел поднять глаза,
опасаясь, что увидит что-то на его лице.

"Возможно, вам покажется странным, - добавила девушка, - что я прошу вас
доверьтесь, только заверьте меня. Но даже несмотря на то, что ты поступил со мной неправильно
Я верю в то, что ты доверяешь этому. Твоя вражеская часть говорит:
твое право на влюбленного мужчину. Тебя знают повсюду.
защитник женщин. Везде, где жестокие и эгоистичные мужчины
поступали неправильно по отношению к женщинам, твое имя пало
угнетенный как друг и опора как. Вы сейчас говорите, что вы
на самом деле из-за вас может пострадать невинная женщина?"

"Если ... если вы уважаете саналланн, то то, что я сказал...
то, что я имел в виду, безосновательно, что ложный слух - это вы, клевета на вас,
что все это подлость, фальшивая низость ...

Девушка подняла голову и посмотрела Давидо Россу прямо в глаза со словами
голосом, который не дрожал:

"Это страховка".

"Тогда я верю тебе", - сказал мужчина. "Всем сердцем и душой"
Я верю тебе.

Он думал: "Это _хан!_ Суло из детства немного потерян,
немного декадентский, немного изменившийся, но это он!"

"Этот человек - ребенок", - подумал цыган. "Он верит, несмотря ни на что, в то, что я тебе говорю"
в него. А затем он опустил глаза и поиграл пальцами с кольцом с опалом
он начал использовать лесть, которая всегда раньше
эффективно помогала большинству мужчин.

"Я не сказал, что я совершенно прав", - начал он. "Может быть, я прожил
бездумную жизнь посреди страданий и печали. Если да, то это
немного мужского разума, которым я окружен. Когда
женщина - это нечто большее, чем причина, по которой его окружают мужчины, добей его! "

Он ослабевшим голосом, почти шепотом, добавил: "Ты был
первым мужчиной, который не поблагодарил и не польстил мне".

"Я не думаю о тебе", - сказал Давидо Росси. "Я думал, что кто-то другой
и, возможно, также слишком бедный тинаиста, который обладает величием и богатством
посреди голодной смерти ".

Девушка подняла взгляд, и полуулыбка раздвинула его губы.
Это было похоже на птичью улыбку просителя, когда птица с дерева соответствует его улыбке.
хоукутуксиинса.

"Я уважаю тебя по этой причине", - сказал он. "И если бы я был раньше,
встретил такого человека, как ты, моя жизнь могла бы сложиться по-другому.
" Когда-то давно в надежде, что благородный человек
пириннот, высокого класса, стоит передо мной на пороге жизни. Может быть, ты
чувствовал то же самое — что женщина, которая была сильной и верной,
была бы рядом с тобой в болезни и здравии, в опасностях и удовольствиях ".

Его голос звучал немного неуверенно — он не понимал почему.

"Мечта! Что ж, у всех нас есть свои мечты", - сказал Давидо Росси.

"Итак, мечта! Вошли мужчины — его среди них не было. Они
спешащий исполнить малейшее мое желание, взволнованный всем происходящим
абсурдно для меня, я окружен очарованием, но моя мечта была
разбита. Немногих из них я уважаю, я не одинок, я восхищаюсь тобой. Они были
моим временем, игрушкой. И они мстят мне, раскрывая
секрет... то же самое, что ты сказал публично этим утром ".

Давидо Росси наблюдал, как Донна Ромаа измеряла себя большими, глубокими мыслями, я знаю
его глаза, которые были похожи на глаза ребенка, а в середине светились радостью от успеха
девушка почувствовала боль, увидев его лицо
меланхоличный взгляд на его лице и слышу его вибрирующий голос.

"Мужчины заслуживают много тепла", - сказал Давидо Росси. Сражайтесь в
мужчина против мужчины, мы везде разделяем удары, и я думаю, что мы
сражаемся честно, но мы забываем, что за нашим врагом численный перевес
это женщина — жена, мать, сестра, друг — и, Боже, мы даем
Извини, когда мы попали, выстрел пришелся и по нему".

При этом полуулыбка на губах Романа исчезла, и странное волнение, которое он
не мог постичь, охватило его.

"Вы говорили о бедных женщинах, которые сражаются и голодают",
сказала девушка. "Вы были бы удивлены, если бы я сказала вам, что... Я знаю, что
это значит? Итак, и что это значит — быть без друзей и в одиночестве -
верно, совсем один в жестоком, плохом городе."

Она на мгновение потеряла самообладание, и сухой блеск его глаз
сменился влажным, серьезным блеском. Но в следующий момент
на мгновение он снова стал хозяином самому себе и начал говорить, чтобы избежать
неловкого молчания.

"Я никогда ни с кем не говорил об этом другом парне", - сказал он.
"и я не понимаю, почему я упомянул тебя — только тебя".

Давидо Росси не заметил, чтобы Стелисс думал о какой-нибудь изменщице. Он
видят только свою маленькую Романсу, дитя, ту невинную сестру, которая
неподвижна, даже спит, как была девочка.

Донна Рома поднялась на ноги, и Давидо Росси подошел к ней.
я посмотрел ему прямо в глаза и сказал::

"Ты когда-нибудь видел меня?"

"Я никогда", - ответила девушка.

"Сядь", - взмолился Давидо Росси. "Я должен тебе кое-что сказать".

Девушка села, и на лице ее появилось странное, почти хитрое выражение.

"Вы рассказали мне немного о своей жизни, - сказал мужчина, - пожалуйста, позвольте"
Теперь я расскажу вам немного о своей собственной жизни".

Девушка снова улыбнулась, и он с трудом маскируя его лицо с выигрыша
смотреть. Эти большие дети, о которых говорят мужчины практически
жалко. Он ожидал драки, но мужчина был уже в самом начале
выбросил свое оружие и теперь он намерен полностью отдаться девушке в руки.
Если бы у этого мужчины не было такого эмоционального взгляда и такого нежного голоса, как
, девушка почти рассмеялась бы в его сердце.

Донна Рома, чтобы дать подгузникам стечь с плеч, открывая вид на
округлое тело и белую руку и закинув одну ногу
через другую, так что ее белая кружевная нижняя юбка и
маленький красный носок туфельки торчал наружу. Потом он немного отдушил
аромат, кроме носового платка, и приготовился слушать.

"Ты - дитя старой семьи, - начал Давидо Росси, - рода, который
старше, чем замок, в котором он жил, и гордее, чем семья кингов. И
даже если ты пережил большое горе, ты пережил маму и папу
любовь, и у тебя есть свой дом. Знаете ли вы, что это такое, когда есть
давно не видевшие своего отца и мать, когда нет ни дома, ни имени, но
нужно побыть одному?"

Девушка подняла глаза — у Давидо Росса на лбу была глубокая деформация. Это не так.
Рома не замечал этого раньше.

"Счастлив тот ребенок, - сказал Давидо Росси, - у которого одно сердце"
сиккейли в этом неумолимом мире, даже если позором для него станет позор.
устояла детская кроватка. У меня никого не было. Я никогда
не увижу свою мать".

Насмешливое выражение на лице Романа исчезло, и он снял вторую ногу
поверх другой.

"Моя мать была бессердечным человеком и безжалостной жертвой закона. Она связана
дети на запястье билета, на котором он написал имя отца ребенка
имя, поместил своего сына из детского дома Санто Спиритуон Дискавери в ясли и
бросился в Тибр ".

Рома набросил плащ на плечи.

"Он лежит, бедный, в безымянной могиле на Кампо Вераносса".

"Тейден, твоя мать?"

"Итак. Мое самое раннее воспоминание - это то, что мне дали на лечение
фермерский дом в Кампанье. Это была революция эпохи,
и королевская сокровищница, которую еще предстоит вернуть папе римскому.
сокровищница за свои деньги. Санто-Спиритуон, монахини не могли позволить себе платить.
хойдокейстаан, и я была как брошенный птенец в чужом гнезде.
"О!" - воскликнула я.

"О!"

"В то время некоторые из негодяев занимались работорговлей с белыми.
Бедные итальянские мальчики. Они бродили по стране, собирали
маленьким мальчиком они закрывали железнодорожные вагоны для перевозки скота и
отправляли их за границу. Мое образование, мои родители продали
мне деньги, и меня отправили в Лондон ".

Грудь Роман вздымается, и в ее глазах блестят слезы.

"Потом я вспоминаю, что жила в просторном полупустом доме в Сохо
— пятьдесят гостей, включая мальчика и все такое прочее. Крупнейший мальчиков
был послан на улицы posetiiveineen, младшие юноши дали
руку в клетку, которая была белка или белые мыши. Мы получили чашку
чай и кусок хлеба на завтрак, и нам не разрешили возвращаться домой ночью,
до того, как мы заработали на ночь больше. Затем — зимний-день и ночь
на севере холодно, и маленькие южные мальчики часто посещают школу
и оравини дрожат от холода и голода там, в темном и
в снегу."

Роман быстро отвела глаза, и слезы потекли по ее щекам.


"Слава богу, у меня есть другое воспоминание", - продолжил Давидо Росси.
"Я помню благородного человека, он был практически святым — итальянцем
беженцем из страны, который пожертвовал своей жизнью ради бедных, особенно в вашей собственной стране
ради бедных ".

У Рома, казалось, перехватило дыхание.

"Часто ему удавалось поджарить воинство правосудия в Англии,
пока они не обнаруживали, что они были пересмотрены, изменены
менее жестоко. Он открыл двери своего дома для тех, кто мало лохов, и они
приехать в теплый, светлый дом в девять часов и десять между
вечером, нанося механические шарманки с ним. Он учил их читать, и
Воскресными вечерами он рассказывал им о великой итальянской жизни. Он
мертв, но его дух живет - жить в душе, которую он
оживил".

Глаза Романа были слепы от слез, и слова застряли у нее в горле
когда он спросил:

"Каким он был?"

"Доктор".

"Как его звали?"

Давидо Росси в ответ провел рукой по лбу:

"Ее звали Джузеппе Розелли".

Рома приподнялся со своего места, но тут же откинулся назад,
и кружевной платочек выпал у него из рук.

"Но потом я услышал — много времени спустя, лицом к лицу, — что он был
римским дворянином, одним из тех бесстрашных, которые были избраны
бедность, изгнание и неизвестное имя свободы и справедливости
звезда".

Руки Романа уже канули в стороне, каждый тя эмоций,
то, что он не пытается шифрования.

"Однажды пришло письмо из Италии, и в нем говорилось, что тысяча
человек ждали его как своего лидера, чтобы осуществить революцию и
свергнуть с трона фальшивого короля. Это был обман, а
злодей из произведения, за которого человек впоследствии заплатил хорошую цену за героя
кровью. Я слышал о "допоздна — до сегодняшнего вечера".

Объявите минуту молчания. Давидо Росси поднес другую руку к ее глазам.

"Что потом?"

"Ее заманили обратно из Англии в Италию. Англичанка
министр вскрыл свои письма, которые были написаны для
влюбленных и сообщил им о намерениях итальянского правительства. Его
отпуск был взят под стражу полицией и отправлен в изгнание без вопросов".

Рома схватился за грудь, чтобы не дать вырваться крику.

"Ты не думаешь, что он когда-нибудь что-нибудь слышал?"

"Один раз — только один раз — я услышал о друге, о котором я говорил".

У Ромы закружилась голова, как будто он стоял у обрыва на краю,
но она не могла остановиться, ему пришлось продолжать.

- Кто был этот друг?

"Один из тех бедных сирот, бедный мальчик, который был в долгу перед
ему, и кто любил и уважал его как отца, и
до сих пор любит и уважает его и пытается пойти по его стопам
.

"Как его звали?"

"Давидо Леоне".

Рома некоторое время молча смотрел на него. Затем спросил: "Как она?"
"Итальянский суд приговорил его к смертной казни, а английская полиция

изгнала его из Англии".
"Как она?" - спросил он.

"И она так и не смогла вернуться в его страну?"

"Он никогда не мог посетить могилу своей матери, кроме как тайно ночью.
точно так же, как преступник".

"Куда он пошел?"

"Он уехал в Америку".

"И он так и не вернулся?"'

"Вернулся! Тоска по дому в нем, как и во всех бездомных, была огромной.
чувство. Он вернулся в Италию".

"Где он — _nyt_?"

Давидо Росси подошел к ней и сказал:

"В этой комнате".

Девушка с розой —

"_Te_ ты Давидо Леоне?"

Давидо Росси поднял вторую руку.:

"Давидо Леоне - куоллут"!

На мгновение воцарилась тишина. Девушка слышала, как бьется его сердце. Затем
он сказал почти шепотом не по теме::

"Я понимаю. Давидо Леоне мертв, но Давидо Росси жив ".

Давидо Росси не ответил, но его голова была выпрямлена, и его
его глаза пугали.

"Ты не боишься сказать мне это?"

"Я не боюсь".

Глаза девушки сияют, а твои губы подергиваются в.

"Ты оскорбил и унизил меня публично этим утром, и
в любом случае, ты думаешь, я сохраню твой секрет".

"_Tied;n_ it."

Девушке показалось, что его грудь вот-вот расширится, и он сделал медленное, нервное движение.
Он протянул руку круговыми движениями.

"Могу я ... могу я пожать вашу руку?" сказал он.

Секундное колебание. Затем их руки соединились в щипке, который был
полон огня.

Следующим в мгновение ока Давидо Росси поднял римскую руку
к губам и поцеловал ее снова, и снова, и снова.

Торжествующее чувство радости вспыхнуло в сердце девушки, но тут же погасло.
Он заставил меня плакать, признаться, сказать что-то, сам не зная что.
Но _Davido Леоне kuollut_ эхом в ее ушах, и в тот же он
память, что его привезли в этот дом.

Потом слезы начали флудить его глаза, его мужество
обескураженный и он хотел бежать, бежать прочь, не сказав ни слова.
_Roma_ не мог говорить, Давыдо Росси не мог говорить. Они устояли
падение с края, и только тишина спасет их
от стремительного падения в пропасть.

"Отпусти меня домой", - сказал Рома прерывающимся голосом, и голова
опустилась, губы вяхделлены, он шагнул к двери.




IX.


До этого момента Давидо Росси думал о Роме только так:
как о ребенке, которым он чувствовал себя семнадцать лет назад, о дочери доктора Розелли.
как о друге и приемной сестре. Но он посмотрел
моя девочка, сейчас снова пробегающая мимо своей двери, и теперь,
впервые, он увидел Романа не так, как мальчик видит девочку, а
как мужчина видит женщину. Какой красивой она выросла! И он
был Рома! _H;nen_ Романса, будь между ними какие препятствия
в любое время! Что-то теплое затрепетало в его сердце при мысли, и
Я посмотрел на девушку новыми глазами, она почувствовала физическое возбуждение, джоммойста
такого он никогда раньше не испытывал.

Подойдя к двери, Рома остановился, так же нерешительно зашел и сказал
голосом, который все еще был тихим, но более глубоким:

"Я хочу посмотреть тебе в глаза, но сейчас, когда я вижу тебя
ты, ты не тот человек, за которого ты меня принимала".

"Не вы, - ответил Давидо Росси, - а женщина, которую вы себе представляете".

Глаза девушки вспыхнули, и он поднял взгляд и спросил: "Так ты этого не делаешь?"
никогда раньше ты меня не видела? И Давидо Росси ответил через мгновение
после:

"Я никогда не видел донну Рому Волонне до сегодняшнего дня".

"Мне жаль, что я пришел к вам", - сказал Рома.

"Спасибо, что вы это сделали", - ответил Давидо Росси, - "и если я вас обидел
ребята, с этого момента я ваш друг и защитник для вас.
Позвольте мне попытаться улучшить то, что я сломал. Я готов к этому
сделать, если смогу, постановку этого для меня каким угодно унижением в любое время.
Я поторопился сделать это, и я не могу простить себя, прежде чем
дело сделано. То, что я тебе сказал, ложь, бесконечная ложь. —
позволь мне извиниться перед тобой.

"Ты имеешь в виду публично?"

"Я имею в виду. Пробило десять часов, и я начал писать.
утренний журнал. Завтра утром я попросил публичных извинений публично.
заявление, что я оскорбляю вас.

"Ты очень хороший и галантный, - сказал Рома, - но все равно я спросил,
ты этого не делал..."

"Ах, да, я понимаю! Я знаю, что ложью победить невозможно. Когда
это произносится, катится, как камень, вниз по каменистому склону, и
даже то, что подтолкнуло его к зачистке, больше не может его остановить.
Скажи, что я могу сделать — скажи."

Голова Романа все еще была склонена, но теперь на его лице сияла радость.
посмотри.

"Есть одно, что ты мог бы сделать, но это сложно".

"V;h;tp; it! Скажи мне, что это.

"Я думал, когда шел сюда... но это ерунда".

"Пожалуйста, скажи мне, пожалуйста!"

Он попытался снова посмотреть Романе в глаза, и это позволило избежать взгляда в ее глаза
как и раньше, но теперь многие вьехаттявские сучки неспроста.

"Я подумал, что— что если бы ты пришел ко мне, когда мой друг
все собрались там, так что ваше присутствие в моем доме, все
те люди, в чьих глазах вы меня убедили, уже достаточно.
очистите все. Но...

Он с замиранием сердца ждал ответа Давидо Росса, но этого не произошло
сначала ничего не сказал, и, следовательно, отказаться в целом от продолжения "Ромы":

"Но это невозможно. Я не могу просить об этом. Я знаю, что бы это значило.
Такие люди безжалостны — безжалостны".

"Здесь есть _kaikki_?" - спросил Давидо Росси.

"Ты не боишься?"

"Боюсь!"

Мгновение они смотрели друг на друга, и их глаза сверкнули. Рома был
горжусь его храбростью. Это был не ребенок, а мужчина, настоящий мужчина.
каждая женщина может пойти против всего мира.

"Я больше думал", - сказал Рома.

"Скажи это".

"Возможно, вы слышали, что я скульптор. Производитель фонтанов
для города, и если бы мне пришлось вылепить ваше лицо —"

"Это привлекло бы отблеск углей в камине к моей голове".

"Тебе следует поработать моделью у меня дома".

"Когда я могу начать?"

"Завтра утром, если не будет слишком рано".

"Кажется, прошли годы", - ответил Давидо Росси.

Рома опустил голову и покраснел. Давидо Росси попытался взглянуть еще раз.
его блестящие глаза, румянец на ее щеках и неподдельная радость
сводят девушку с ума.

- Прости, если меня не было слишком долго, - сказала она, слабо пытаясь
открыть дверь.

"Я бы пожаловался в тот момент, если бы вы ушли раньше", - ответил
Давидо Росси.

"Я хотел только, чтобы вы не считали меня злым и ожесточенным"
в своем уме.

"Если у меня и было это чувство, то теперь оно совершенно исчезло".
"Я тоже пропал", - сказал Рома Смолл и начал снова.

собираясь уходить.
Застежка его плаща прилипла к плечу.""Я тоже пропал".

"Я тоже пропал", - сказал Рома Смолл.
шелковый муслин, и, пытаясь снять его, он взглянул на Давидо
Росс, и его взгляд, казалось, говорил: "Ты этого хочешь?" и Давидо
Глаза Росса ответили: "Можно?" - и в телесном контакте с
странный, невидимый мост соединил их в мгновение ока.

"Позвольте мне проводить вас", - сказал Давидо Росси, и девушка
потому что вы ответили на непредвзятый вопрос:

"Вы этого хотите?"

Они спустились по лестнице бок о бок, почти касаясь друг друга.

- Я забыл дать тебе свой адрес. — Trinita dei Monti," said Roma.

"Восемнадцать Тринита Деи Монти", постановка Давидо Росси.

Они приехали на второй линии этаж. "Я запомню это", - сказал
Рома. "Я думаю, что видел вас где-то раньше".

"Может быть, во сне", - ответил Давыдо Росси.

"Итак, - сказала девушка, - может быть, в том сне, о котором я говорила".

Они вышли на улицу, и римская карета, взятая напрокат _купе_, ждала их
в паре шагов от двери.

Они сжали друг другу руки, и этот электрический контакт во время Рома
поднял голову темный Давидо Росс и создал тот пристальный взгляд, который этот
тщетно искал на свету.

"Тогда до завтра", - сказал Рома.

"Завтра утром", - ответил Давидо Росси.

"Завтра утром", - повторила девушка, и снова его глаза, казалось,
говорят: "приходите пораньше, ладно? — Там столько еще
сказать".

Давыдо Росси смотреть Рома блестящие глаза, и что-то почти
юношеский максимализм стал его помял его лицо, когда он закрыл вагонов
дверь.

"До свидания!"

"До свидания!"

Рома открыл в прицепе окно и с улыбкой поклонился из окна вагона
на выходе.

Давидо Росси постоял мгновение, все еще голый, лицом к звездам пьяцца.
на свету ему показалось, что солнце перестало светить.
Затем он вернулся. Кафе "Бруно" в "Пении против правительства"
создание песни и изображение Мадонны под горящей масляной лампой под молодым человеком
мужчина и девушка читают сонник Кейс. Храп старины гарибальди
кушетка охранника у ворот в будке, на лестнице было тихо, столовая была
пуста, и Елена двигалась по верхней палубе.

Давидо Росси снова ступил на крышу. Он должен был быть написан письменами.
завтрашний листок, и она должна попытаться собраться с мыслями.
Внизу гудел город. Электрический свет показал, где находится Корсо, и
распространил свет лунной мили по площади в обоих концах, точно так же, как
город был иллюминирован к балу, а затем быстро покинул его.
опустошение. Мягкие тени, хотя и ниже, и в одном из невидимых уголков
это место принадлежит вибрирующему звуку мандолины и теноровому пению
песня о любви более приятна, чем мелодия певчего дрозда.

Те светлые, спокойные под звездами, он не мог думать ни о чем
прочая чем Римская светлыми глазами и завораживающей улыбкой. Он вошел,
и, войдя во внутреннюю комнату, он почувствовал запах. Воздух был наполнен
атмосферой, и это говорило о том, что какое-то очаровательное создание ушло,
но, тем не менее, присутствовало.

Что-то белое лежало на полу. Это был маленький кружевной платочек. Счастье
хуумаама, когда Давидо Росси поднес его к губам, и тут внезапная мысль
заставила его вздрогнуть.

Он сказал себе: "Она моя сестра. Он был мертв и снова жив.
он был потерян и был найден на скалах". Тот же самый кто-то
постучал в дверь.

Это была книга весом с мальчика, который просит написать о ней в завтрашней газете.

"Фактор сказал, что это все, что у меня есть на сегодняшний вечер",
сказал он, беря письмо из жилищного фонда, на котором она закрыла подписи.
снабженный бумагой, озаглавленной "мы верим и признаем".






ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ.

РОМА.




Я.


Площадь Тринита-дей-Монти получила свое название по холму Пинчон на краю
церковь и монастырь. Мы гуляем по монастырскому саду
длинная стена, вскоре мы попадаем в парк Пинчион, где находится город
зимним днем играет оркестр. Площадь за церковью
Обширные парки Боргезе с тисовыми деревьями и сипрессенами, а также пьяцца
перед городом Монте-Марио раскинулись зеленые склоны горы до,
там, где сосны вздымаются к небу, равнины граничат с
старой римской крепостью до сих пор. Дворцы, хижины, башни, пики
и церковь на время, так как каркас был закрыт.
Джуникулум - гора с длинным наклоном с внутренней стороны.

Люди тулваили на площади вечером, чтобы послушать монахинь sacred Heart
а дети пели молитвы, и наблюдать за ярким солнцем
посчитайте самую большую церковь святого Петра сзади, где она создана узкими красными лучами
вдоль узких улочек окружает их небесная хотелла.
Каменные ступени, которые проходят через if в виде своеобразного изгиба в покрытии
крутизна as, чтобы снести церковь soikeale Piazza di Spagnalla, которая
он всегда украшен розами, где торговцы цветами продают прилавки в
вокруг фонтана.

На этих ступенях верхнего конца находится квадратный дом с видом
каждая вечеринка в Риме. Восход и закат золотят его.
запах цветов, выращенных там пьяццальтой, и Пинчо тоже здесь.
звонок по вызову. У донны Роман было два слоя, которые
в доме. Нижний этаж, который был встроен в сводчатый потолок и
там, где была сторона города, он использовал тему atelie, повторяющую
слои частной резиденции.

В доме Донны Роман было десять или двенадцать комнат на втором
этаже, обставленных красным и желтым шелком
холл, стены которого были обиты бархатом и освещались лампами из венецианского стекла в форме розы
и фиалки в форме лилии
. В ее спальне, окна которой были
Квиринаалилле, был похож на птичье гнездо со светло-голубой мебелью.
на протяжении многих лет вокруг синих шелковых занавесок и вышивки на кровати у меня были
декоративные подушки. Его дневные покои, окна которых были
Обращенная к Ватикану, была полна малахитовой вазы и звериных шкур
, печи с бронзовыми часами и Мефистофелестой.
вырезанное изображение. Кроме донны Ромаа и его слуг в этом
в квартире жила только девушка, дальняя родственница, о которой
он говорил хорошо и которая вообще известна как графиня
Бетси. Но в ателии внизу, где происходит поворот лестницы, ведущей в
жилые апартаменты и от стен которых зависят маски, скульптуры и
драгоценное оружие, был Бруно Рокко Донна, римский мраморный скульптор,
Сосед и друг Дэвидо Росса по комнате.

Охранник у двери посмотрел на Донну Рома таким взглядом, согласно которому она прибыла в
в арендованном трейлере на Пьяцца Навона, но в сети этого не было
имейте в виду, что вежливое внимание должно его забавлять, и когда его
горничная взбежала по лестнице, чтобы что-то сказать своей госпоже
тетя, графиня, а не донна Рома услышала это. Он направился прямо в
свою спальню, немедленно отослал слугу, а когда собака ткнулась
холодным носом ему в руку, выгнал его из семьи ласк.

Тем не менее, он не сразу лег спать, а долго сидел одетый,
играя с зеркалом на столе какими-то мелкими предметами. Затем он расчешет вас
хорошенько соберите волосы дымохода, намотайте до размера его головы и снова отпустите
. Три лампочки у папы на лоджии, которые выключают в десять,
были дни, трамваи фонарики были остановлены
блеск и тишина распространилась по городу, как цыган
взглянув на маленькие часы, он заметил, что пробыл здесь в общей сложности два часа
в своих мыслях.

Женщина сильно ударила его по голове этой ночью. Он
вышел гордый, счастливый и грозный, а вернулся домой
униженный, смущенный и немного пристыженный. Но больше всего
всех других чувств было странное сладостное чувство, нежность,
теплая кровь тыкинта, непреодолимое очарование, которому он тщетно пытался
противостоять.

Он плохо спал, и видел смущение во сне, что его отца
небо гвардии на земле дочь знала, что все ее
мысли, что все его творчество. Это было страшно, и он
Я чувствую, что он был бы отличным брейк-кселлиненом и грешником. Всю ночь
она преследовала эти огромные глубокие глаза миттайзена, которые, казалось, были
глазами ее отца, но которые тогда были глазами Давидо Росса
. Они сопровождали ее, чтобы почувствовать себя чем-то презренным.
они должны были быть рядом с ней, и так же, как он был обнажен. Но
когда он просыпается утром, когда в комнату проникает солнце и звучит музыка
пьяццальта, он может освободиться от этой неприятной атмосферы.
Он улыбнулся, вспомнив сон об их наготе, и подумал, что
события вчерашнего вечера похожи на театральные представления, которые были
на мгновение околдовали его.

Когда горничная принесла ей чай, она была совершенно его хозяином,
и все, что произошло после этого, помогло ему снова измениться
то же самое, что и вчера утром.

"В холле находится человек, который принес это письмо от его светлости а",
сказала горничная.

Это было письмо от барона, который прислал свое обещание, согласно Фелисен Донне
Роман завербован. "Как я уже сказал, она сокровище и ничего не видит",
написал барону. "Не читай утренних газет, дитя мое, и если
тебя пошлют к ним, ничего не публикуй".

Рома едва закончили завтрак, когда было объявлено, что
газета, женщина хотела встретиться с ним. Это была Лена, соперницей Ольги
а также литература, которая в любви.

"Я "Пенелопа", - сказал он. - Вы знаете журнал "Оринко"
"Пенелопа". Я пришел спросить вас, не хотите ли вы ответить мистеру. Росс
вчерашняя речь. Наши редакторы с радостью предоставляют вам эту возможность
это. И если вы хотите, чтобы я ответил на постыдные обвинения Ольги
... Ольгакин? Вы знаете, что он "Фиори". Разве вы не читали
его почерк? Вот он. Постыдные намеки! Никто!
женщина не может оставить их без ответа ".

"Несмотря ни на что, я просто собираюсь это сделать", - сказал Рома. "До свидания!"

Едва Лена переступила порог, как к Роману вошел гораздо более важный человек
. Это был сенатор Паломба, мэр Рима,
вежливый, скользкий человек, у которого был беглый взгляд в глаза.

"Мне жаль терпеть ваши плохие, хорошие упущения! Возмутительные упреки!
Как будто это невесомо! Позорно! Все это есть
в газете — я забрал их с собой. Одна статья напрямую связана с
вами. Смотрите — скульптор, который недавно получил
заказ от города через великого человека. Это не
неудобно? И выборы на носу! Мы должны заявить публично
возражение. О, не пугайтесь! Это единственный способ выбраться из осиного гнезда. Нет
никакой хитрости, нет. Конечно, городские власти купят фонтан в вашем
как бы то ни было, но я подумал, что лучше всего приехать сюда для переговоров,
прежде чем я что-либо опубликую ".

Рома ничего не сказал, и великий человек отступил еще дальше, а его
выражение лица говорило о том, что он продемонстрировал большую популярность, но
теперь он также будет получать заработную плату за аплодисменты.

Ходят слухи, что правительство намерено провести нового детектива в учреждение
— и это делает власть правильно. Вы помните моего племянника Чарльза
Мингеллы? Я привез его сюда, когда он приехал в Париж. Итак,,
Чарльз, он должен быть счастлив, что департамент полиции возглавил. И
более подходящего человека найти невозможно! Он узнает все вещи, игла
падение революции проектов до сих пор. И если Донна Рома хотите
шепну такое слово в его имени... ты обещаешь подумать об этом? Спасибо!...
Какая замечательная скульптура! Вы, конечно? Шедевр! Может соперничать со старинной.
Римский мастер работает с. Сеанс сегодня, мой друг, до свидания!"

Мэр еще не вышел, когда в зал вошел третий гость.
Это была мадам Селла, известная модельерша, которая считала себя принадлежащей к светской жизни.
она вела себя фамильярно, как принц.
клиенты.

"Не сейчас, я полагаю, это в порядке вещей"? Я знаю, что ты не стал бы возражать
несмотря на то, что я пришел этим утром. Что за бесстыдная речь была с его стороны
вчера публичная киихойттайя! Все говорят об этом. Люди говорят,
что ты собираешься уехать. Но, наверное, это ни в коем случае не правда? Правда?
Это забавно! Я так счастлив!... Кстати, не волнуйся.
ведьма, моя маленькая подружка, но... на следующей неделе
Я собираюсь устроить небольшую вечеринку, и если барон согласится прийти... Ты
ты упомянула ему об этом? Тысяча благодарностей! До свидания! Как мило
ты выглядишь там в простом костюме! Конечно, в ателье.
Кто бы мог подумать, что простая юбка из альпаки может выглядеть так!
чудесно!"

"Граф Марио", - объявил Феличе, и пришли старые приятели найсекаса.
гостиничный номер тепсутти. Он был римским хозяином дома и послом Италии.
Санкт-Петербург.

"Как мило с вашей стороны, что вы приняли меня, Донна, Рома. И
это необыкновенное время. Но я серьезно надеюсь, что барону
не нужно смиряться с этими подлыми звездами панеттелухена.
Или вы не верите? Это забавно. Конечно, министр робок, когда его
его частная жизнь не трогал. Анархисты знают это, и в стране,
где общественное мнение настолько непостоянны, чем здесь, это старейший
политическая уловка. Что насчет нашей либеральной нашем учреждении! Они помогают
всегда kiihoittajia, которые выводят людей на позицию атаки ".

Затем он добавил "Шаг в окно": "Какой чудесный вид! Красота всего
В Риме - это вся Европа! Я всегда говорил, что если бы у меня не было
арендатора Donna Roma, прогони его, и я устроился сам
жить здесь... Это связано, на мой взгляд, с одной вещью. Я ... хм ... я
очень скучно ст. Петербург, и я написал министру с просьбой,
что он хотел перевести меня в Париж, и если кто-то шепнет свои слова
для меня... Как ты прелестна! До свидания!"

Рому тошнило от этой лжи, и она чувствовала горечь
человека, который был возбужден. Там же открылась невидимая
рукой Пинчиона дверь в боковой стене, и тетя резким звуком
позвала ее из другой комнаты.

Старая графиня, кто только что закончил экспертизу платья и пахло
хорошее мыло nhajuisella, лежала в Белом утреннем платье на диване,
с другой стороны было золотое зеркальце puitteinen, еще одно маленькое.
святой покровитель гроба. Его лицу, казалось, исполнилось тысячу лет. Они были похожи на
лицо потерявшего силу римского императора, а в волосах седина
все еще пряди разметались по ее прекрасной голове. Его
костлявые пальцы были унизаны свободными кольцами, а жемчужное ожерелье
зависело от запястья. Кот сидел у ее ног и играл
золотым крестиком, который остался от наухастана.

"О — том, что Вы наконец-то ты? Иногда ты все равно заходишь
меня. Спасибо!" - прошептал он vaikeroiden. "Я полагаю, ты прошлой ночью
пришел навестить меня, а я проснулся после полуночи ".

"Боже, у меня болит голова, вот почему я лег спать", - сказал Рома.

"У меня всегда голова kivistyst;, любовь моя, но никто и не думал
меня," сказала старуха, и Рома шагнул к окну.

"Теперь ты, вероятно, такая же чопорная, как и раньше, и ты все еще..."
"и все же ты собираешься пригласить этого мужчину, я говорил тебе, я говорил?"

"Он сядет в позу для меня этим утром, а вы, возможно, уже приехали",
ответил Рома.

"Просто так! Не стоит тратить время на разговоры. На этот раз я не понимаю, девочки.
Небеса знают, что мир не так уж и требователен. IT
спрашивал только людей немного себя контролировать и поддерживать хорошие
тень. В юности никогда бы не позволили такому человеку
Шаг первый славу ДОМА за порог в Риме. Его
следовало бы закрыть в тюрьме, вместо этого он сейчас сидит на посту премьер-министра.
заключенный как образец для подражания".

"Бетси, тетя, - сказал Рома, - я хочу тебя кое о чем спросить".

- Значит, так. Началось лечение камня на голове. Натталина! Где Натталина?

"Вы ссорились с моим отцом и его родственниками в промежутке, прежде чем он вернулся
домой и отправился в изгнание?"

"Конечно, нет! Кто тебе это сказал? Или раздор! Сердце его отца было переполнено
раскололся, и его мать закрыла ворота замка, и не открывала
до дня своей смерти. Папа стремился установить мир, но
твой отец был таким же, как ты, слишком — слишком твердая шея. Натталина,
позволь запахнуть соляной шахтой. Почему ты не принесла подушку для кошки?"

"Но, конечно, человек живет своей собственной жизнью, и если мой отец считал, что
правильно —"

"Верно? Ты считала правильным, что он порвал с родственниками
из-за того, что был единственным мальчиком, получившим титул go to waste и их ферму
у него есть собака?

"Я думал, это барон, тетя хани ".

- Рома! Как тебе не стыдно так надо мной смеяться? Ты издеваешься и надо мной.
барон тоже, несмотря на его доброту! Мне надоело слушать твоего отца.
нет. Он потерял свое богатство и имя, оставил свою плоть и кровь
на милость других — и ради чего?

"Я полагаю, ради своей страны".

"Пустая звезда! Тщеславное себялюбие и ложная слава.
Уходи! Моя голова вот-вот лопнет. Натталина, почему ты не принесла мне
запах соли для меня? И почему ты всегда забываешь, что ты...

Рома вышел из комнаты, но голос его тети, когда он ругал
слугу, последовал за ним наверх.

Его собака была внизу, и черный пудель встретил его.
шумный, но бодрый голос, которым обычно кричат
ему доброе утро, он тебя не слышит. Бруно был там, но
он был молчалив и серьезен, и некоторые смотрели, склонившись над его столом.

Донна Рома легко поняла это изменение, наблюдая за их собственной работой.
Он стоит на стеллаже в той части atelie off, где он сам работал художником
и которая была отделена стеклянными стенками от второй части. Это был Давидо Росс
голова, которой он вчера придавал грубую форму в последнее время. Он еще не
решил обратиться к одному из двенадцати источников вокруг апостолика
Росс выступил вперед, он решил провести эксперимент сам, со статуей. Это был
только черновик, но в нем был след той эмоции, которая
мучила его, и это показывало, что он, сам того не ведая, уже сделал
выбор. В нем представлен Иуда.

Прошлой ночью он смеялся, когда смотрел это, и она смеялась
думая о том, как весь город смеется над тобой, если этот человек хочет
послужить моделью для их собственной карикатуры на него. Но сегодня утром он заметил,
этот образ был жестоким, невозможным и неправильным. Это не относится к Давидо.
Характер Росса, как Ромы, он теперь осознал, и он простит тебя
Бруно наихудший из ветров, если причиной тому был его выбор. Но потому что
Бруно смотрел на нее и говорил о ней своим друзьям и потому что это было
возможно, что он продолжит рассказывать свою любовницу на работе, я решил
Отныне Рома запереть дверь в свой atelieehens; и тем самым предотвратить ее
поговорить.

Пара контактов с глиной, чтобы убрать темный вид статуи, и поскольку Рома нет
однако я мог бы сделать это еще до прихода Давидо Росса, сел
он написал письмо.

 "Мой дорогой барон! — Спасибо кардиналу за Феличе. Он собирается быть
 большое подспорье в этом доме, если только он сможет жить в согласии с монсеньором
 Бруно и дружба архиепископа с привратником.
 Сенатор Тихмелин? я был здесь, чтобы кое о чем поговорить.
 фонтан о характере отцов the plans. Он спросил.
 Я упомянул, насколько дружелюбен сын его сестры Чарльз.
 Мингелла был новым детективом этого учреждения в качестве руководителя. Madame de
 Троп и граф Синьорина тоже были здесь, но они
 скромно надеются, что это груз, я повторю это снова.

 То, что Д. Р. цент воли, - это высокий барометр, но, вероятно,
 в любом случае, погода в мирскиисемья будет хуже, чем я ожидал. Вчера вечером я оделся
 в лучший из своих свитеров и вопреки всем правилам хорошего тона оставил ее дома
 ! Но самое странное было в том, что пока меня не было,
 чтобы разобраться во всем, что происходило на _hant;_, я не провел с ней и десяти
 минут, прежде чем он осторожно сказал ей _minusta_:
 по крайней мере, мой отец и его жизнь в Лондоне. Я думаю, он
 почувствует меня в этом контексте и повлияет на чувства дочери.
 И ему показались такими сильными звуки природы. А потом и это
 после и даже всю ночь. Я чувствую, как я был
 в результате землетрясения, и мне хотелось плакать и исповедовать. Только тогда, когда
 Я вспомнила, кем был мой отец — или, скорее, кем он не был —
 и он не был для меня ничем, кроме имени, и тем, кем он был
 предоставь мне жестокую судьбу власти, где женщины никогда не смогут
 было, потом я проснулся с эффектами D. R. dynamite.

 Он обещал позировать на моей модели и сегодня утром здесь! К счастью,
 Рома снова в себе. Так что не приходите к нему сейчас, но
 оставь ее в покое, пусть ухаживает за Пьяцца Навона Великий Понтифик.

 Ты, Романсия.

 P. S. — У господа приятная внешность, красивые глаза и удивительный
 слух, и хотя я думаю, что он трепещет при виде женщины и
 никогда раньше не был влюблен, она оказывает удивительное влияние на силу.
 Но я смеюсь, когда думаю о том, как мало повлияла его атака.
 это направление".

"Мистер Росси", - услышал Фелисен загробные звуки Донны
Роман сзади, и в этот же момент Давидо Росси вмешался этельихен.




II.


Несмотря на вакуутуксистан, Донна Рома нервничала и была сбита с толку.
сначала расскажи о том, что происходит. Усадив Давидо Росса в кресло
над моделью моста, он просто сообщает вам, что если что-то спасет вас,
используйте их сиенестан и воду, которая осталась без изменений.
Мистеру Россу было все равно, даже если он, Рома, пялился на него
это было невежливо, но это было необходимо — и мистеру.
Россу пришлось пообещать не искать работу, пока она еще работает
она была наполовину готова — для детей и дураков — вы знаете это сочное блюдо
пословица.

И, говоря о том, что Рома сказала себе, что Фома был апостолом, которого
Давидо Росси пришел представить. Все эти хипстеры - сомневающиеся,
и, несмотря на все оставшиеся сомнения, глава государства представлял их.

Давидо Росси поначалу мало разговаривал и не принимал участия в Романе
нервный смех. Иногда он серьезно смотрел на Рому.
его глаза, которые были бы тревожащими, если бы были такими.
искренними и детскими. Затем его темные глаза отвели в сторону
лицо пыйтавина исказилось, и он долго сидел молча, лаская
собак-перхопястов, которые быстро прониклись к нему симпатией и терлись о его нос
сбоку от него. Наконец он посмотрел в окно на солнце,
освещенное городом, где птицы летели навстречу яркому,
голубому покрову неба, и начал говорить о серьезных вещах.

"Как там красиво", - сказал он. "Неудивительно, что англичане
и американцы, приехавшие в Италию за здоровьем и
искусством доставлять удовольствие, считают это раем, где все должны быть
счастливы. И все же..."

"Что?"

"Эта улыбка "Боже, благослови нашу страну" - это
страдание, которое вряд ли можно встретить где-либо еще на земле".

"Неужели? Правда?"

"Видит бог, я не верю в насилие, но я не удивляюсь, что так
рождаются бунты, когда я вижу, что полиция отягощена государственной нищетой".

"Да, конечно, налоги..."

"Налоги, заработная плата рабочего, его хлеб, его кастрюли с солью, это
и воздух, которым он дышит. Государственное ипотечное учреждение высасывает
из нее последнюю каплю крови, государственная лотерея заберет у него
последнюю частицу независимости! Неудивительно, если он впадет в а
все пороки и станет скотиной. Я никогда не беру с собой оружие
коридоры парка забиты пьяными мужчинами и женщинами
они сражаются, и дети оплакивают своих матерей в лиепессе, не чувствуя нужды.
раскройте мою главную ведьму о человечности мучеников на фронте. Иногда мне кажется, что
я не могу этого вынести, но должен был бы уйти, как сделали другие
.

"Поднимите голову немного выше, пожалуйста. Спасибо! Улучшит ли это то, что
уйдет?"

"Чтобы улучшить положение беженцев в стране, с ними проходит ангел. И
в то время как их товарищи, придумавшие мировые революционные планы
, отказываются от красивых теорий одна за другой
или переворачивают подгузник ради таскучженсы, какое-то время они сеют
семена в зарубежных странах — вызывают сочувствие нации
, раскрывая раны своей страны ".

"Пожалуйста, еще немного таким образом — спасибо! Им это не очень помогает
не так ли?"

"Народ? Нет! Пусть бог защитит бедных беженцев страны - их путь!
это мост вздохов! Как я всегда говорю, мой старый друг. Бедный, без друзей
огромное количество вещей, включая некоторые грязные районы города,
один учитель музыки, второй учитель языка, третий театральный
в качестве помощника, четвертого посетителя звонящего или сена, тоже на улицах,
они еще и оружие в руках Бога и приходить раз расстраивать
мест мировая держава!"

"_Te_ вы видели это, да?"

"Я есмь".

"Лондон".

"Так. Есть старый район, где готовят самые красивые блюда. Его название
Сохо. Он густонаселен, полон порока, весь город локавиемари,
но, несмотря на это, он свободен от колыбели. Европейские изгнанники
убежал оттуда — и как хорошо она подходит, потому что страдания и
бедность имеет много товарищей".

"Ты там живешь?"

"Я жил. Рядом с ним находится крупнейшая публичная библиотека Британского музея. IT
это место ежедневных встреч беженцев в стране. Там они зимуют.
Там тепло и есть зона для отдыха, куда гости часто не попадают.
дома. Я вижу, что у них все еще есть тот великолепный голубой свод внизу.
Грубый внешний слой, блестящий шлем тут и там странные
тело. Там они мечтают мечты, что не сбудутся никогда,
там они надеются и радуются ветра из гостиной. Один день - это...
одно из мест пустует. "Где старый Джузеппе?" - Никто не знает.
Наконец кто-то узнает об этом в прошлое воскресенье, неизвестный мужчина
разбился куолиаана в парке Баттерси. Полиция забрала его, а затем
в тот воскресный костюм одетый, курящий, прогуливающийся оперативные группы продолжают
его путешествие."

Рома вытер пальцами грибки и выглянул в окно.

- Ваш старый друг, доктор Розелли... С ним тоже жил?

- Илай.

- В Сохо он живет?

"Сохо-Скверелла, когда они впервые встретились. Дом был
на севере, и его фасад представлял собой дверной проем и деревья".

Рома все еще потирает пальцы в своих мыслях.

"Приемная была слева по коридору. Я это хорошо помню. Это было
веселая комната, в которой зимой всегда горел камин. Лестница вела наверх,
на втором этаже, выходящем на южную сторону, было две комнаты. Другая
была спальней маленькой дочери доктора, а другая комната со стеклянными стенами
внутри была помещена птичья клетка. Их было около двух, трех, десяти.
птичка канарейка, которая, как только встает солнце, начинает петь. Дети
Я уверен, когда он просыпается утром".

Гриб упал на пол, но Рома этого не заметил. Он взял
инструмент и снова начал лепить глину.

"Еще немного вон туда, пожалуйста. Спасибо. А ты
считаете ли вы, что ваш друг прав, бросив семью и развеваясь в Италии
со своей семьей? Просто подумайте о его отце — возможно, его сердце
разбилось.

"Оно разбилось", — так сказал мой старый друг. Отец проклял своего сына и отрекся
от имени своего отца называть ее отцом".

"Хорошо!"

"Но он никогда не хочет слышать плохого слова о своем отце. "Он был
моим отцом — этого достаточно", - сказал он".

Тайоз упал, как пальцы сеникина римлянина.

"Какой глупец!... А как же его мать?"

"Это было еще печальнее. Изгнанники следующего года для мамы
молятся о возвращении сына домой. "Ты лучшая мать", - ответила
мальчик: "Но я не могу этого сделать". Мама тайно переписывалась с ним по его телефону
и посылала ему деньги и одежду. Деньги, которыми он делился
другие страны с беженцами, и одежда, которую она заложила, чтобы купить
им хлеба ".

"И он никогда не встречался со своей матерью?"

"Никогда. Но он также обожал имя своей матери. Его звали Рома, и это было так.
в матери у него был источник силы. "Мама!" - как он обычно говорил,
"если бы ты только знала свои силы! Да смилуется господь над одинокими, у которых нет матери!"
Голос Романа побледнел.

"Он. он, вероятно, был женат?" - Спросил я. "Он"... "Возможно, он был женат?"

"Был. Его жена была англичанкой, почти такой же одинокой, как
он".

"Посмотрите туда, в окно, пожалуйста - спасибо! ... Она знала
кто был ее мужем?"

"Никто не знал. Он был просто бедным итальянским врачом для нас.
все в Сохо".

"Они... Я думаю, что они... были счастливы?"

"Настолько счастливы, насколько могут быть счастливы любовь и дружба. И
когда пришла бедность...

"Он обнищал — очень обнищал?"

"Итак. Стало известно, что доктор. Розелли был революционером,
а потом его английского начали бояться его пациенты.
Доктору нужно отказаться от площади Сохо вдоль здания,
и мы меняем боковую улицу. Всего две комнаты, вторая со стороны улицы
, другая со стороны внутреннего двора, и в них нас было четверо жильцов.
Но наружу бедности никогда не смогла прорваться, что жена
солнце души яркости. Он был ангелом, Бог с ним
благослови!"

Роман подтяжка груди, и голос его был неясен.

Давидо Росси склонил голову и заговорил короткими, отрывистыми фразами.

"Его смерть наступила из-за острой нехватки времени. Это было Рождество
— очень холодно. Дома было не так уж и тепло. Ему холодно,
и у нее болит грудь — воспаление легких! Это заняло всего три
или четыре дня. Доктор все время заботился о нем. Как он боролся
за свою жизнь! Он думал о маленькой дочери, которой тогда было
шесть лет, и она играла с куклой на полу".

Он с трудом контролировал свой голос.

"Когда все закончилось, мы пошли в гостиную и принесли наши принадлежности.
покрывало, которое было расстелено на полу. Нас только что было трое
— ребенок плакал со своим папой, в то время как ее мама лежала на холодной стене второй
стороны."

Его глаза смотрели в окно. Из глаз Романа текли слезы.

"Мы были почти без гроша, но наш добрый ангел пришел.
все равно похоронили. О. бедные люди часто бывают самыми богатыми в мире.
Я люблю их!

Он поднес руку ко лбу. Рома больше не мог смотреть на него.

"Его похоронили в Кенсал-Грин. Лондонский туман покрыл все, и
нытье могильщики стали своего-факел света, который получил
витает в воздухе. Но врач стоял все это время с непокрытой головой. Дети
там тоже был, и во время вождения он иногда смеялся над всевозможными
уличные видения. Всего шесть лет — и впервые в жизни
за рулем ".

На том же слушании кануунаин выстрелил, этот выстрел в Сент. Замок Анджело
в полдень Рома и тьоасеенса уехали.

"С вашего позволения, сегодня я больше не могу продолжать", - сказал он голосом эрмостунеллы
. "Сейчас ничего не получится. Иногда такое случается. Но
если бы ты мог прийти завтра в это же время".

"С удовольствием", - сказал Давидо Росси и через мгновение ушел.

Рома посмотрел на работу и снова перевел взгляд на ее лицо.

"Нет, Томас", - подумал он. "Джон, любимый ученик! IT
идеально ему подходит. Его разум был подобен дворцу, который
сам по себе не так красив, но это включает в себя прекрасный памятник
из прошлого".

Его отец. Принесите старую почтенную голову! Этого образа у цыган не было
привыкли думать, но, о, как это было ясно и правдиво!

Когда Рома поднялся наверх, чтобы сменить соус перед завтраком, другие
Фелисе передала ему письмо, на оболочке которого был бывший премьер-министр
печать, и в то же время он сказал мне, что собака пропала.

"Вероятно, это последовало за мистером. Росс, - сказал Рома и прочитал затем
письмо:

 "Дорогой Рома! — Тысяча благодарностей этому Чарльзу Мингелле.
 Я отправил ему приглашение, я увидел его и немедленно отправил его на почту.
 Спасибо также о том, что ты рассказал мне о своем отце. Это очень много значит!
 Я упомянул это в большом, и темный огонь в его глазах мелькнуло
 немедленно. Это было как свет в темном месте, горит что-то, что он
 знать заранее. _А propos_, довести Пьяцца Навона понтифика
 это июльская булла, которую он назвал "Вера и исповедание".
 Наполненная безумием, таким же старым, как Ватикан, и таким же близким к концу.
 Я перекрестился пару десятков раз, когда читал это. Прощай,
 любовь моя! Я на правильном пути. Я выполню твою просьбу и не подойду к тебе сейчас
 . Я даже не просил тебя приходить сюда, хотя эхо в моем старом доме отдается
 размеренным криком: "Рома!"

Друг
_Bonelli_.




III.


На следующее утро Рома заметил, что платье очень тщательно подобрано.
Ее красивое тело кажется таким же округлым и пухлым, как и
длинная свободная юбка из альпаки, которую она носила в своей студии,
и легкий шелковистый головной убор скрывает его прекрасные темные кудри
. Но в его сердце звучали другие звуки. Он не знал
, к чему прислушиваться — к странным звукам, которые так нежно
звенели в самой глубине из всех, или от горечи, что раздирала ему горло
.

Кофе после употребления спиртного он снова пошел в комнату графини, таких как
как обычно. Старая графиня уже была одета, а кот мурлыкал
на подушке рядом с ней.

"Ах, это ты? Ты такой трудолюбивый внизу, вам не
давно тебя не видели".

"Тетя Бетси, это правда, что полиция привлекла моего отца
Италия?

- Откуда мне знать? Но если так, то это было не более чем...
то, чего он мог ожидать. Он планировал там восстание
на безопасном расстоянии, и пришло время привлечь его к ответственности.
И не только это ...

- Что?

"И не только это, у него были такие основания — и закон, конечно, не мог
предписать их кому-либо еще, пока не был вынесен приговор твоему отцу"
.

"Значит, моего отца заманили в Италию к их ближайшим родственникам на службе?"

"Рома! Как ты смеешь так говорить? И вдобавок с лучшим из
своих друзей!"

- Я сказал хоть слово, барон, или как?

"Ты была лучшей девушкой в мире, если он винит тебя.
Что касается твоего отца, я устал от его разговоров. Если бы он уехал
в изгнание, теперь ты владеешь собой, поместьем своей семьи и была бы ты
наследственной герцогиней."

"Если бы он был в изгнании, боюсь, меня бы там вообще не было,
тетя, и кто-то другой, вероятно, был бы этой рухтинаттареной".,
Думаю, я такая и есть ".

Старая графиня промокнула носовой платок, чтобы хорошенько надушиться, и спросила:

"О чем вы весь день разговариваете внизу, миледи? Красиво
действительно, если вы позволите этому человеку забивать голову историями.
Действительно подходящий человек, у которого ты можешь позаимствовать мнение, и
действительно здорово, что я тебе нравлюсь, девочка с болота. уважаю
человека, который продал тебя в рабство. Ты забыла Лондон
булочная - или что это была за колбасная? — где ты работал?
помощник официанта, когда тебя уволил отец?

- Не говори так громко, тетя.

"Ну, тогда не дразни меня, оправдывая такое поведение! Ах,
как напрягается моя голова! Натталина, откуда у меня запах соли? Натталина!"

"Я не защищаю своего отца, но в любом случае..."

"Тебя, конечно! Его все еще нет! Если бы барон оставил тебя
искать и найти тебя после того, как ты сбежал и был вынужден
снова вернуться в рабство, и если бы он был послан к тебе
Парижскую школу, а теперь дают доступ к половине состояния твоего отца
доход и запретили тебе говорить о его щедрости, так что
Интересно, где ты была! Мадонна миа! Может быть, на улицах Лондона, где твой отец
ты уехал.

И пожилая леди покраснела точно так же, как если бы он увидел вулканическую
дыру.

"Как барон заставил рабовладельца бросить меня? Он не был глуп,
и если бы он знал, кем был мой отец...

"О, не спрашивай меня. Натталина!... Барон не был сумасшедшим,
и это так на него подействовало. Он полностью порвал с этим
the English connection, и теперь он больше не является отцом твоей жизни в October и dirt
причиняет тебе вред. Ах, наконец-то ты здесь, Натталина! Отдай мне мое жемчужное ожерелье!
Зачем ты надел все это барахло... Что было... неужели ты
никогда не узнаешь...?

Принцесса Беллини ждала Ромуа, когда он вернулся в зал. Маленькая принцесса
была такой дружелюбной, как будто ничего не произошло.

"Я просто собиралась на утреннюю прогулку по Корсо, моя дорогая. Ты придешь
согласно? Не так ли? Ах да, работа! В конце концов, _minullakin_ работа. Каждый день
что—нибудь - концерт, конференция, благотворительное общество, общественная акция и
как насчет той всемогущей и вездесущей швеи! Я собираюсь отойти от
Пиала на покупку нового романа. Бесконечно веселый и полный
упреков материал! Но ты поступила мудро, моя дорогая! "

Маленькая принцесса похлопала Романа по руке Лорнетиллой и засмеялась.

"Все знают, что он позирует тебе ради тебя, и все понимают.
Это может что—то напомнить — у меня есть ложа в новой опере "Самсон".,
ты знаешь — завтра. Есть еще кто-нибудь, кроме Джи-Джи и меня, но если
не хочешь ли ты прийти в свой особенный "Самсон" с, так что...

Рома что-то пробормотал графине, не сводя глаз с лежащих на земле существ.

"О да, я забочусь о них", - сказала принцесса. "Эта милая старушка
графиня забыла о его собственной молодости и о том, как он незаметно сбежал от нее
с лейтенантом, который украл у него драгоценности, а ее оставил без
с супругом, без любовника и без единого пенни в качестве утешительного приза".

"Мистер Росси", - сказала Феличе в дверях, и Давидо Росси шагнул вперед.
передо мной оказался комнатный черный пудель.

"Извините, я не отправил собаку обратно", - сказал он. "Он следовал
меня домой прошлой ночью, но я думал, что, поскольку я пришел сегодня..."

"Блэк полностью отказался от меня после того, как появился мистер. Росси
для нас", - сказала Рома, а затем попросила у Давидо Росса принцессу.

Маленькая принцесса была очень внимательна.

"Я только что сказал, мистер Росси, что если вы уважаете
ваше присутствие на нашем завтрашнем вечере в опере..."

Давидо Росси взглянул на Рому.

"Итак, Донна, Рома тоже заходит, и если ты хочешь..."

"С удовольствием, госпожа принцесса".

"Забавно! После оперы мы пошли ужинать в "Гранд
Гостиница. Прощай!" И в дверях добавила принцессе: "Я покидаю тебя"
получай удовольствие от своего долга, дорогая. Вам не кажется, что сила
здоровый. Я предполагаю, что это siroccoa. Мой покойный муж страдал от этого
так всегда. До свидания!"

Рома была менее смущена, но так же нервничала, садясь за стол
возобновление работы за своим столом, и каждый раз, когда Давидо Росси смотрел
на нее темными, глубоко задумавшимися глазами, такими длинными, черными
опустив ресницы, он снова услышал тот нежный голос, который разговаривал с ним.
Но, несмотря на женщину в своем сердце, боролся изо всех сил.
боролся и не хотел быть плененным, как сентиментальный дурак.
внешнее очарование сковывает.

"Я всю ночь думал о той истории, которую ты мне рассказала
вчера", - сказал он. "Не так — посмотри туда, пожалуйста — спасибо!
Я имею в виду о твоем друге. Он, несомненно, был хорошим человеком,
но он мог страдать за всех. Не только за своего отца и
за свою мать, но и за свою жену. Имеет ли кто-нибудь право жертвовать собой
плотью и кровью для выполнения мирской работы?"

"Христос сделал это", - сказал Давидо Росси. "И это никогда не были люди
и религиозные мученики, которые не были бы принесены в жертву частному
общему благу. Когда человека берут на работу ради блага человечества,
встреться с его родственниками, чтобы примириться с этим ".

"Да, но ребенок, о разуме которого ты не можешь спросить, тоже может пострадать
то же самое. Твой друг, твоя дочь, например. Ему пришлось потерять
все - наконец, своего отца. Как мог папа... Я люблю его... Я думаю...
что ты сказал о своей любви девушке?

"Любил? Он жил только ради своей дочери. У девочки было все
во всем мире, за исключением того, чему он посвятил свою жизнь".

Широкая улыбка растянула красивые губы римлянина.

"Когда умерла мать девочки, отец был похож на скрягу, у него украли все драгоценности
, кроме одной, и любовь отца, матери и жены
, казалось, соединилась с этим ребенком ".

На сладких губах появляется подозрительная улыбка.

"Каким милым он был, этот ребенок! Я все еще вижу его в темноте
Лондон в доме, его фиолетовые глаза и темные как смоль волосы, и
счастлив играть ее — она была радиусом солнечной Италии ".

Рома выглядел как Давидо Росс. Это лицо было спокойным и серьезным. И
она действительно знала его? Щеки девочки вспыхнули.

- И все же папа бросил девочку, чтобы приехать в Италию и вести безнадежное
дело? - спросил Рома.

- Итак.

"Как он мог догадаться, что произойдет?"

"Нет, возможно, он и не знал, и именно поэтому он так сильно беспокоился о .
Он постоянно боялся, что судьба разлучит его с маленькой
девочкой, прежде чем это отразится на том, насколько глубоко отец любит его.
Привлекательный эгоизм! Но в любом случае это был не я. просто
эгоизм. Мир лемметен и жесток, а жизненные бури
могло случиться, что та девушка, думай как они, что ее отец ее
любил, потому что он бросил ее и покинул. Это
это было бы ужасно, девочка!

Рома снова поднял глаза. Лицо Давидо Росса оставалось по-прежнему
стоическим и серьезным.

"Значит, он выпустил свою девушку?"

"Итак. Когда вы привезли поддельное письмо из Италии, он не смог его получить
сопротивляться. Это было так же живо, как похоронить крик, который велел ему
прорваться через дверь гробницы. Но что она должна была сделать с ребенком? Он этого не сделал
мог забрать девочку с собой. Потом пришли соседи — его земляки
— это была пекарня в итальянском квартале. "Я всего лишь
бедный человек, - сказал он, - но у меня девочка того же возраста, что и у тебя.
ты тоже, а два дерева горят лучше, чем одно. Подари ребенка
мне и следуй заповедям своего сердца!" Это было как свет с небес. Он
теперь знает, как выполнять свою работу".

Рома слушал, наклонив голову. Воспоминания детства заполнили его
его разум.

"Однажды он взял ребенка, вымыл его милое личико и расчесал
его пушистые волосы, сказав ему, что теперь он заводит другую девочку
поздоровайся и поиграй с ним вместе. И дети смеялись
и радовались, не ожидая, что что-то изменится. Был вечер, когда
он вошел в этот незнакомый дом, а с улицы доносились радостные крики
мать укладывала ребенка спать. Доктор отправил меня в магазин.
купи малышу сахарного печенья, и он проглотил их ажиотаж через это.
рядом с моим отцом.

Рома затаил дыхание. Каждое слово, казалось, будило память и
показывало дорогу, по которой шли долгое время.

"Пекарня была маленькой, но чистой, а маленькая девочка пекаря
поиграйте в teekupeilla oven на ковре. И не успели мы опомниться, как
заговорили два маленьких рта, и по всей комнате разнеслось эхо от
щебетания птиц. Доктор посмотрел на детей, и в его глазах вспыхнул большой странный огонек.
"Вы очень добры, милорд", - сказал он, "но девочка тоже хороша, и вы доставляете ему радость!" - Воскликнул он. - "Вы очень добры, милорд!" - Сказал он.
"Но девочка тоже хороша, и вы доставляете ему радость!"

И мужчина ответил: "Она хорошая девушка, доктор, и вы хороший"
мужчина— вы все еще триумвири, как Мадзини'то, когда
как только будет провозглашена республика, и тогда вы отправите забирать детей
и меня тоже, не так ли?" — Но я заметил, что доктор
не слушаю тебя. "Уходи сейчас же", - сказал я, и мы улизнули.
"так похоже".

Глаза Романа слегка увлажнились, и тиз задрожал в его руке.

"Я провел его по дому на темную улицу, но когда мы были там
, комнаты показались мне довольно одинокими и непривлекательными.
Доктор нашел сломанную куклу на полу, и я помню это.
маленький ребенок, оставленный воспоминанием, чуть не сломал его. Он хотел
сохранить ее для себя, но он хотел также отдать ее детям.
Вот оно снова - та старая битва — ребенок или отечество — ребенок и кукла ".

Слезы ручьем текли из глаз Римлянина. Он отдал их лику.

"В конце концов, он не мог обрести покой, пока не вернул его ребенку,
и мы вернулись в пекарню. Дети уже легли спать.
Бейкер спросил, и врач хотел пойти наверх и проверить, как там дети.
Нет, он не хотел, но я видел, как ее горло
вибрировал. Он стоял у двери, и вдруг тишина его голос так боятся
спящего ребенка, чтобы услышать, Он сказал: - Дай ему это, когда он
проснуться утром — это будет утешать ее, бедняжка!' И точно так же, как
преступник, он поспешил скрыться ".

На мгновение воцарилась тишина, а затем из-за внешних стен донесся слабеющий голос.
Тринита деи Монти, монахини и дети пропели молитву — _Ora pro
nobis_!

"Я не продолжаю это сегодня", - сказал Рома. "Освещение плохое, и мои глаза..."

"Тогда послезавтра", - сказал Росси и встал.

"Но ты действительно придешь завтра в оперу?"

Давидо Росси серьезно посмотрел Роману в глаза и ответил: "Да".

Рома прекрасно его понял. Этот человек причинил ей боль и теперь
хочет все исправить. Он не осмеливался взглянуть на Давидо Росса, но
повернулся, взял мокрую одежду и прикрыл вырезанное изображение. И
когда он обернулся, Давидо Росси уже не было.

Он пошел в свою спальню и бросился на кровать, чтобы спрятать лицо.
подушка. Нежный детский голос преследовал его. _Ora pro nobis! Ora
pro nobis!_

Когда он поднялся снова, битва была окончена. Тяжелый гнев бремени, которое он
нес в своем сердце годами, был сброшен. Он был его
похоронен. Теперь его не было. Звон церковных колоколов обозначал первую ночь.
начался час, но он сказал, что в первый час кажется, что наступил день.

После ужина он ответил на письмо барона, в котором он
полученные в предыдущий день.

 "Мой Дорогой Барон! — Боюсь, я был совершенно ложному пути, и я
 прости, что поставил тебя в большом работу так скоро. Является ли
 обычным, что премьер-министр назначает должностных лиц, как только они
 подопечная, двоюродная сестра или другие подруги упоминают ниненкяэн
 только? Не было бы разумнее сначала принять во внимание проблемы?
 По какой причине Мингеллу изгнали из Лондона? Посольство госсекретаря
 слишком велико для лорда, чтобы быстро сориентироваться в разнице. И теперь, когда я думаю об этом
 тогда, я вспоминаю, что лицо у него было неприятное, мрачное,
 замкнутая, плохая, нос как у орла и глаза как у лисы.

 Что касается D. R.: f, я ошибался, когда думал, что она знает меня.
 я. Похоже, он меня совсем не знает, и он, вероятно, тоже.
 совершенно случайно я просто пришел поговорить с моим отцом. В любом случае, я
 убежден, что Большой театр не на правильном пути. _J;tt;k;; him
 alone with my huostaani_.

 Ты Романсия.

 P. S. — Принцесса Потифар и Дон Сэйнтс Джозеп сводят меня в оперу
 завтра. Д. Р. тоже будет там, и я выйду на публику.
следуйте за мной!

 Я начал бюсты царя Давида. Он не
 так странно красиво закрыть".




Ив.


Маленькая принцесса приехала за Ромой на следующий вечер, и они поехали
в оперу на его красавце в английской карете. Театр был уже
полон, и оркестр настраивал автоматы для звонков. Когда люди приходили и
знали, знали, воздух наполнялся, как электричество, которое заводило каждого.
Дон Камилло пришел смазанный и понюхал воды хельваттины, и когда он был готов,
снял с женщин верхнюю одежду, и они сели в etusijoille,
небольшое шипение разнеслось по всему залу. Это понравилось маленькой принцессе.
бесконечно, и он стал смотреть на аудиторию киикариллаана.

"Быть процветающим!" - сказал он. "И каждый его взгляд в мои
сидеть со мной! Я знаю, как это, когда есть товарищ красоты и зависти наиболее
девушка в Риме. Какое внимание! Но это ничто по сравнению с
тем, чего следует ожидать, когда твой знаменитый друг будет здесь".

В тот же день прибыл Давидо Росси, и принцесса радушно встретила его
.

"Как весело! Какая честь для нас! Джи-Джи, давай, тогда спросим тебя
— миссис Росси и дон Камилло Луиджи Мурильо".

Рома посмотрел на него — на нем был такой эффектный вечерний костюм
иностранный муодолтаанкин, что едва ли один из тысячи мог соперничать с его
с. Давидо Росси наблюдал за Ромой — он был одет в белое,
на одном плече был буклет с анютиными глазками, а на красивой белой шее
по кругу были обведены два ряда бусин. Принцесса посмотрела на них обоих, и
его маленькие глазки вспыхнули.

"Вы никогда раньше не бывали здесь, мистер Росси? Тогда я спросила,
чтобы вы позволили мне все объяснить. Сядьте этот Римлянин и я
посередине. Нет, не садись сзади. _Te_ конечно, тебе наплевать на всеобщее внимание —
ты к нему так привыкла."

Без лишних слов Давидо Росси сел напротив, и в зале
снова раздалось тихое шипение. На экране появились изумленные взгляды и послышался
шепот, даже науруакинский.

Давидо Росси принял это, не дрогнув, точно так же, как он бы это сделал
пришел только за этим и ожидал, что это будет наказанием за его преступление.

Рома опустила голову от стыда, но маленькая принцесса продолжила
речь. "Эти длинные стойки по обе стороны сцены - это
так называется Баркачча. Слева офицер, а справа - десница.
джентльмены из высшего общества, с которыми нет женщины.
Первой строке в общей Роман шикарный я не мог,
и второй строке дипломатической делегации, и те
стоять там, если какой-то из толпы — государство, написано
и деловых людей, если они достаточно богаты или представить
они являются".

"А что насчет этих верхних строк?" - спросил Росси.

"О, - я услышал усталый голос принцессы, - "наверное, студенты" —
Романо-коллегио и Римский университет, вы знаете?"

- А как насчет галереи? - спросил я.

"Выпускники средней школы, я уверен". Затем он страстно добавил: "откройся".
кто-то внизу: "Ги-Ги, это Лу-Лу. Не забудь пригласить его
на ужин... Весь Рим, сегодня здесь красивые мужчины,
мистер Росси, и в этот момент они покидают круг, чтобы поприветствовать боксеров
женщину ".

Принцесса снова поклонилась кому-то из нижних чинов и оживленно сказала
"Рома, это граф Кориолан ... Мы называем его
Первый боец Италии, мистер Росси. Он участвовал в драке
тридцать три раза на дуэли, и ему столько же
лет..."

Голос принцессы внезапно стих, когда дирижер подал сигнал, и
оркестр заиграл прелюдию. Потом погас свет и поднялся занавес
, но зрители все равно зашевелились и заговорили о супаттели
не переставая. Всего несколько мгновений я слышал хисситистя, а затем
тихий, тихий голос, но через некоторое время звонок начинается снова.

Финальный занавес первого акта "После никого"
зрители знают об опере не больше того, что Самсон любил
жену, которую звали Далила, и филистимляне искали
привлеки его, Самсон - мошенник. На галерее сидят студенты,
которые могли пощупать свои маленькие бородки, орущие друг на друга.
поэтому только то, что орать было так весело, и говорящая вывеска магазина написана
ниже для подачи профессором. Люди вокруг разговаривают
на приятные социальные темы, и стоят, когда дверь открыта, и
закрываются в равной степени. Тот красивый молодой человек, которого звали Ань Лу-Лу,
подошел поздороваться с принцессой, и они вместе поговорили и посмеялись.

Давидо Росси все это время сидел молча, но наконец Рома заговорил с ним.

"Боюсь, что вы считаете нашу публику насквозь очень невоспитанной", - сказал он.

"Самая скромная публика в Трастевере или Уайтчепеле ведет себя
лучше", - ответил Давидо Росси.

Дон Камилло закусил губу и сказал:

"Великое изобретение, сделанное героем оперы Самсоном! Подходящее время
дух! Сегодняшний день воспринимается как масштабный с точки зрения —
наций, королевств, войн, всего! Папа римский понимает мечту
священная Римская империя, и если вы получите хотя бы одно удовольствие
копеечные развлечения, так что это должно быть здорово. Все
будет международным и пойти во имя человечества, и это
Я считаю, что признание должно быть, какая-то мировая политическая
Завет. О, сила старомодности в том, чтобы поддаваться этому влиянию
мания величия в наши дни, и я надеюсь только, — он
взглянул на маленькую принцессу, — что судьба милосердна, останови это
масштаб обожествления до того, как оно подоспеет вовремя, повлияет на то, что мы получим
великая женщина ".

Но эффект немного подпорчен, потому что это одно маленькое событие
привлекло внимание аудитории ко мне. Премьер-министр увидит, как вы подниметесь на трибуну.
и получил несколько аплодисментов, которые все еще продолжались после реформы проекта
смотрите, как принцесса стоит на пути, а иногда и громкое куискайлукси.

Второй акт, в котором Самсон изображен солдатом, был более оживленным, чем
первый, и когда опускается занавес, к генералу Морре подходит военный министр,
ложа принцессы.

"Вы получаете такие уроки военной науки от профессора, которые поразили всю армию
подумать только!" - сказал дон Камилло.

"Я бы хотел надеяться, что мы сможем нанять тысячу человек...
ослиная челюсть", - сказал генерал. "Как мистер. было бы неплохо
там военное министерство, скажем, просто нахмурило брови".

"Я думал, вам надоели брови рыпистяхи Монте
Читориасса, решил, что газета все-таки нападает
нападайте на вас. Они убедили тебя, что ты милитарист?
погубил свою звезду могущества, как и наши друзья.
Сэмсон Пойнт собирается сделать?"

"Милитаризм-это не единственное, что время вышло, если бы я
Я понимаю", - сказал генерал.

"Нет, конечно! В будущем тысячелетнего королевства не будет
также не будет опер, искусства, танцев и —
ничего! Времена тысячелетнего ожидания в рейхе безжалостны — они
не оставили нам ничего, кроме пары бочек на поле Аркадии и
коровы ".

"Разве мы не думаем об этом", - засмеялась принцесса. "Римская душа"
- мерзость для будущего. Я собираюсь купить большую свечу
Улица Мадонналле. Августино, и умоляли, чтобы он присматривал за нами".

"Будьте спокойны! Эти дни проходят!" - сказал генерал, вставая.
А потом тихо добавил, больше для того, чтобы принцесса взглянула на цыгана: "Ты...
прекрасная юная подруга не так хорошо выглядит сегодня вечером".

Принцесса приподняла его плечи. "Люби боль, которую ты причиняешь страданию,
но не до смерти", - прошептал он.

"Ты же не это имеешь в виду..."

Принцесса приподняла веер к кончику его губ и рассмеялась.

Давидо Росси был немногословен, и каждый раз, когда Рома смотрела на него,
естественная жизнерадостность девушки омрачалась, и ему становилось стыдно. Давидо Росси
понес наказание ради него. Этот человек был бы способен раздавить этих бабочек
одним махом, но она смирилась, чтобы заставить их замолчать.

Рома испытывал странное чувство противоречия. Приносит триумф, который он
мог бы представить, что вы знаете нэйттайтьессена публично Дэвидо Росса
следите за триумфом всех, кто завидовал тому, кто надеялся
его падение не принесло ему сейчас никакой радости.

Третий акт представляет соблазнение Далилы, и мы очень много смеялись
.

"О, эти милые, круглые, мягкие создания — они могут сделать все, что угодно"
когда-нибудь захотят чего-нибудь подобного для великана", - сказал Дон Камилло. "Скажи
тогда, что закон не учитывает преимущества женщины - женщина сама исполняет закон! И
каждая цивилизованная империя министров в истории должна
имя женщины, министра внутренних дел, должно быть на каждой странице — Донна Далила,
Секретарь — Донна...

"Ги-Ги!" - возразила принцесса, но все так же безудержно расхохоталась.

Барон, который был на ужине с королем, прибыл на представление.
представление завершилось широкой лентой через грудь со звездами,
крестами и другими украшениями. Он чопорно поклонился Давидо Россу
вежливо, фамильярно поздоровался с доном Камиллоа, поцеловав принцессу
руку и предложил Роме проводить его в коридор
чтобы остыть, потому что девушке было очень тепло.

"Я вижу, ты делаешь успехи, мой ребенок! Это была отличная идея, что ты принес
его здесь! Все говорят, что ты тот, кого он не может заполучить из-за своего голоса.
поэтому он напрасно дул в свой рог.

"Ты получил мое письмо?" - неуверенно спросил Рома.

"Да, но не беспокойся. Хотя я не пророк и не пророчица
мальчик, но я осмелюсь сказать, что мы на правильном пути. Как
счастлив, что Мингелла! Это было абсолютно гениально
изобретение! Вы спрашиваете, в чем заключалось его преступление в Лондоне — фальшивомонетничество,
друг мой!

"Это довольно сомнительное преступление, не так ли?"

"Довольно сомнительный поступок секретаря посольства, но полиция..."

Он злобно рассмеялся, и Рома почувствовал отвращение.

"У него что-нибудь есть?" он спросил.

"Пока нет, но, по-видимому, он является главной проблемой на тропе. Это
почти уверен, что вы, царь Давид, и есть тот человек, которого преследует закон.
нежелательные руки ".

Рука Романа сжала руку священника, но они просто повернулись.
затем пошли по коридору, и Рома оказался на заднем плане часовни астуви, время поезда истекло.

"Нескольких шин все еще не хватает, и именно поэтому мы отправляем minghella's
В Лондон, чтобы разобраться в них".

"Лондон? Для какого-то контекста с моим отцом?"

"Может быть. Посмотрим. Но там уже есть оркестр, и есть ты.
айтиос был. Ты достойна восхищения, моя дорогая! Теперь вы уже удалили все
его худшие след, который он сделал с тобой, и половина миссия
доставлено. О чем мы говорим, дипломаты! Мы все должны
навестить маленькую девочку в школе! До свидания!"

На протяжении всего следующего представления Рома чувствовал себя как удар ножом в руку
по лицу, к которому прикоснулся барон, и он почувствовал, что краснеет,
когда принцесса сказала: "Все смотрят в эту сторону! Итак, когда появляется
самая известная девушка в Риме!"

А потом он почувствовал, что Давидо Росс подлокотник кресла с их проблемами со спинкой, и услышал
нежный голос, говорящий:

"Свет сияет прямо в твоих глазах, донна Рома. Пожалуйста, поменяйся со мной местами.
побудь со мной немного".

А потом все произошло как во сне. Он услышал, как кто-то сказал:

"Он впустую тратит свой разум, бедняга!" И другой
ответил: "Да, и с разбитым сердцем?" Затем я внезапно услышала музыку
конец, и опера подошла к концу. Донна Рома выходила в людные места, опираясь на руку
Давидо Росса, и ей казалось, что она упадет, если только
Давидо Росси должен быть на его стороне.

Красивый английский экипаж подкатил к дверям, и из него вышли четверо.
В них.

"Гранд отель"! - воскликнул Дон Камилло. Затем он бросился на сиденье и
смеялся и напевал:

"И когда он умер, то избил до смерти больше, чем при жизни... И он
царствовал в Израиле двадцать лет".




V


Влажный воздух Кампаньи покрывал весь город, словно туман, и
проникал в вагон через окна, но в Гранд-отеле было светло и
тепло. После первой гостиной со стеклянным потолком, где сидели
мужчины (и несколько женщин), курящие сигары и выпивающие чашечку кофе, прибыли
антураж внутренней комнаты, которая была отделана белым и золотым.
а также яркие электрические светильники и зеркала Киммела украшены столовой ложкой крахмала. Маленькие круглые
за столиками вокруг уже собрались зрители, и все время прибывала новая труппа
.

Женщинам следует украшать себя камнями, которые сверкают обнаженными.
поверх них руки и плечи, как кожаный плащ, выглядывающий из-под них, пока
вся комната не станет похожа на сверкающие драгоценности. Каждая прибывшая труппа
в комнате перешептывались - это их имена, и участники вели себя
по крайней мере, как люди, которые знают, что привлекли внимание объекта.

Люди смотрели друг на друга сквозь очки и лорнетти и
постоянно здоровались с друзьями. Мужчины разговаривали, женщины смеялись,
а ребяческие пересказы слышались почти за каждым столиком. Затем был подан ужин
, бокал ликера был посвящением персонажей, и прекрасные
глаза сияли по комнате, пока весь воздух не стал источать силу и
человеческие страсти.

Рома сел напротив принцессы. Он все еще был погружен в свои мысли и
отвлекался, но, когда труппа шутила с ним, оживлялся.
он на мгновение попытался выглядеть бодрым и счастливым. Давидо Росси,
тот, кто сидел слева от него, был по-прежнему спокоен и сам с собой
замкнутый, но выражение его лица было наказанием за страдания мужчины
взгляд.

Это заметил дон Камилло, который сидел справа от принцессы, и
это связано с небольшими сценами.

"Здесь хорошая компания, мистер Росси. Здесь всегда видят красивых
женщин", - сказал Дон Камилло.

"И красивых молодых людей, по-видимому, тоже", - говорит Давидо Росси.

Красивый молодой человек, известный как Лу-Лу, был там, и
обнимая дона Камилло, он шептал попеременно "Жгучий сикариан" и
попеременно потягивал кофе:

"Почему министр не стал покупать мужчин? В наши дни очень легко купить газетную прессу
".

"Он делает это гораздо мудрее, - сказал Дон Камилло, - отвлекая внимание"
сторона противника, предложенная в качестве приманки ...

"Виркоякин?"

"Нет, девица в шулоне", - прошептал дон Камилло, но рома услышал это.

Ему было стыдно. Эти ссылки, которые позорят Давидо Росса,
чтобы упрекнуть его в том же самом, он хотел сбежать.

Росси не увидел в этом ничего оскорбительного. Хотя он мало разговаривал с
, он был спокоен и счастлив, и его поведение было естественным
и вежливая. Рядом с ней сидела какая-то дама-адъютант короля
и все время говорила о короле. Король аттракциона будет рад этому
утром, и какой-то евнух должен был быть с ним в десять часов.
Это были действия ее мужа, а он был в офисе всегда по две недели
раз в два месяца.

Рома заметил, что он прислушивался к каждому слову, сказанному Давидо Россом,
но в то же время он также прислушивался к обсуждению за столом на другом конце мероприятия
.

"Хочет стать еще одной Cola di Rienzi, не так ли?" - спросила Лу-Лу.

"Еще одним Христом", - сказал дон Камилло. "Он настаивал на том, чтобы указать
терновый венец и попросить мир пожертвовать ее человечностью
хорошо. Смотрите! Он будет говорить, маленькая баронесса, но в этот момент он
на самом деле в пятнадцати тысячах миль над
облаками.

"Интересно, откуда он может быть?" - спросила Лу-Лу, и тогда дон
Руки Камилло снова вызвали невидимую звонящую машину.

"Мадам де Троп говорит, что его отец был камергером королевского двора
петролеума — заместителем короля, конечно, и там он получил
воспитание", - сказала принцесса.

- Ты вообще в это не веришь, - сказал Дон Камилло. - Я уверен, что ты не веришь
он никогда раньше не ужинал в крутом отеле".

"Я спрошу его! Послушайте сейчас! Это будет весело!" - сказала принцесса.
"Мистер Росси!"

"Что, милостивая принцесса?" сказал Давидо Росси.

Глаза маленькой принцессы скользнули по столу.

"Разве это не красивая комната?"

"Очень красивая".

"Ты думаешь, я никогда не был здесь раньше?"

Отвечая, Давидо Росси посмотрел ему прямо в глаза:

"Да, моя принцесса. Когда я вернулась в Италию восемь
лет назад, я месяц проработала официанткой в этом отеле."

Маленькая принцесса сияла лицом, смущенная злым днем, и
оба кавалера опустили глаза.

Рома с трудом разбирался в собственных чувствах. Это было унижение, стыд,
смущение, но больше всего гордость — гордость Давидо Росса
мужество и сила звезды.

Белый туман Кампаньи проник в их кассу, когда они вышли наружу
стеклянный потолок коридора, и старая жена с глиняной чашкой в руке присела на корточки.
вырвала мраморную колонну с корнем, выпустила из холодных влажных рук и заплакала .:

"Пенни, ради бога! Хотя я бы умер без отпущения грехов, страховки,
ты сегодня ничего не ела... Да благословит тебя Бог, дочь моя,
и святая Дева, и все святые!"

Улицы были тихи, и колеса повозок каяхтеливали пустые дороги.
высокие стены между ними. Было поздно, и электрические фонари Via Nazionalella
гасли один за другим, оставляя за собой темный туннель, где там
здесь маячили желтые, тусклые газовые фонари, совсем как топаасит
черные декоративные.

Home door Рома уволился из трейлеров princess и the said Ross
снова начинаю с переезда: "Приходи завтра пораньше. Я еще не успел.
вообще не смог нормально работать".

Он чувствовал беспокойство и лихорадку и хотел немедленно лечь спать, но
проходя мимо гостей по комнате, он услышал раздраженный голос своей тети, которая
скажи: "Это ты, Рома?" - и ему пришлось идти к графине
твори.

Красная лампада - святая покровительница гроба впереди, и старая графиня лежала рядом.
кирьяйлтуун был в пижаме, но он был совсем лерейлян, глаза
моргайте, а губы дрожат.

"Наконец-то ты пришла! Садись! Мне нужно с тобой поговорить. Натталина!"
воскликнула графиня. "О небо, девчонка-потаскушка уехала в деревню. Дай
мне коньяку. На столе есть зеркало."

Он почувствовал вкус бренди, потрогал носовой платок и сказал:

"Твое поведение, Рома, меня поражает! Ты раньше не был таким
почти сумасшедшим! Что? Разве ты не видишь, чего хочет эта женщина? Что такое женщина?
Принцесса, конечно. Попросить тебя встать в его опере, чтобы тебя
публично увидели вместе с этим мужчиной. Принцесса ненависти
он как яд, но он мог бы проглотить, даже если что, если бы таким образом он мог
пусть вы с Россом будете вместе. Ты думаешь, барон согласится с этим? Ты
и его враги в таких отношениях! Убери этот коньяк!
Я задыхаюсь! Натталина..."

"Ты ошибаешься, тетя Бетси", - сказал Рома. "Барон был в опере и был самим собой"
в суде и все одобрил".

"Ах— не болтай попусту! Потому что у него мало самоуважения, и когда
он не высказал своих мыслей, ты настолько глуп, чтобы поверить, что ему
не больно. Но я знаю его. Я знаю его всю
свою жизнь. Маленькая пойканакан, никто не мог заставить ее плакать. Он
был слишком горд, чтобы признать, что никто не мог причинить ему боль. Просто
такой же, как он сейчас, и даже если ты его как-то унизишь, он не такой
никогда не показывай этого. Но _min;_ я вижу это и говорю, что ты
неблагодарная и глупая.

Голос старой графини понизился до шепота, но он продолжил
не прерываясь:

"Если ты не думаешь о себе, можешь ли ты вообще думать обо мне?" Ты
молод, и мир открыт для тебя, но я стар и пойман
в своей постели, и что у меня есть, если барон безумен? Доход, который
получает твой отец, объекты которого все еще находятся под присмотром. Он может
убрать их в любое время, и если он это сделает, где я был тогда
есть?"

В груди Романа поднималось учащенное дыхание, сердце бешено колотилось,
а голова кружилась. Весь этот вечер горечь бурлила в его
разум, и он вырвался наружу подобно стремительному потоку.

"Или о размере твоей целомудренной заботы о тебе со мной!" - сказал
он. "Потому что барон важен для тебя, и ты можешь обойтись без него"
должен ли я продать себя тебе, чтобы удовлетворить твои потребности вместе с тобой?"

"Рома! Что ты говоришь? Ты позор!..."

"Тебе не стыдно? Ты пытаешься толкнуть меня на колени к барону
тебя ни в малейшей степени не заботило, как я пользуюсь, лишь бы оставалась внешняя оболочка.
"Ты неблагодарная девчонка!" - прошептал я.

"Я не хочу, чтобы ты меня использовала".

"Вы сделали все, что могли, чтобы избавиться от идеи добра и
зло и научить меня, что стремление, власть и богатство - это
в целом, одно и то же, какую цену они платят, и если кто-то
риск этих угроз, должны ли мы бороться за них, как
собака дерется с луупаластой".

"О небо! Да, я понимаю твою цель. Ты хочешь убить меня.
И ты это делаешь — Натталина! Где..."

"Вы отравили мне память о моем отце, и поскольку я не знаю,
не мог вспомнить его, поверьте мне, что он был эгоистичным и
тщеславным и не заботился о собственной дочери. Но мой отец не
было похоже, что на всех".

"И кто же это, о ком ты мне рассказываешь, Мисси?"

"Неважно, кто рассказал. Мой отец был святым, мучеником и великим
человеком, и он любит меня всей душой!"

"О, моя голова! Моя голова!... Поистине мученик! Социалист
и республиканский бунтарь, и анархист!"

"Меня не волнует, какого рода мнения он придерживался. Он был моим тестем
достаточно того, что ты не имел права верить, что _minulle_ от него не исходит зла
подумай о мире, несмотря ни на что."

Рома был прекрасен в тот момент: голова высоко поднята, глаза горят, он красив.
тело аалтоиллено красивыми костюмами внизу.

"Ты убиваешь меня, это точно. Бренди... Натталина..." - закричала
графиня, но Рома уже ушел.

Перед тем как лечь спать, Рома написал барону:

 "Бьюсь об заклад, ты ошибаешься. Почему ты тратишь свое время, посылая в
 Большой театр В Лондоне? Почему? Почему? Почему? Этот предатель не придет
 чтобы что-то найти, а если его найдут, то не доверять.
 Прекратите это прямо сейчас, если хотите спасти государственные средства и себя.
 разочарования. Остановитесь! Остановитесь! Остановитесь!

 P. S. — Пример того, насколько неправ этот человек, я упомяну это.
 Д. Р. сегодня сказал, что он был до "винурина Гранд Отель"!




VI.


На следующее утро Давидо Росси пришел рано.

"Теперь мы должны серьезно поработать", - сказал Рома. "Я думаю,
наконец-то поняли, как это сделать".

Это не мог быть Иоанн, любимый ученик, который
покоился в объятиях Господа. Это должен был быть Питер, набожный, галантный,
уникальный, человечный, подверженный ошибкам, но доблестный Санкт. Петербург. "Ты -
Питер, и на этой скале я построю свою церковь".

- В том же положении, что и раньше. Глаза в ту сторону. Спасибо!... Боюсь,
тебе было весело прошлой ночью?

- Шоу? Оно позабавило меня. Но человеческая сторона, может быть
для меня важнее, чем артистизм ".

"Ты думаешь, что так больше зрителей".

"Итак. Если итальянский контент будет просто чем-то вроде
древнего музея или школы как места для певцов и танцоров, чтобы
Европейская кавалерия_, которая зависит от улова других государств
лиепессе это нужно, чтобы пробудить несколько фантазий. Не великий
армии и великое искусство могут остановить страну, погруженную в хаос
и неразбериху, где правящие классы тем временем развлекаются
подобно тому, как бедняки просят хлеба. Страна должна сначала изменить целомудренный
восприятие положения — и это так и будет, так же верно, как то, что люди живут на земле
и Бог на небесах. Но я не художник, такой, каким
ты можешь видеть... Как ты придумал скульптуру?"

"О— я немного изучал Париж в студии, когда ходил в школу"
там.

"Но вы родились в Лондоне?"

"Итак".

"Почему вы приехали в Рим?"

"Рим был домом моей семьи. И потом, у меня тоже было имя.
Рома!"

"Я знаю одного римлянина, задолго до древних".

"Правда? Другой, да, Роман?

Его голос немного дрожал.

"Он дружил с моей маленькой дочерью, о которой я тебе рассказывал".

"Как забавно — Лицом к окну, пожалуйста ... примерно".

Ромаа поддразнил эту претенциозность, но выражение лица Давидо Росса этого не отразило.
никакой разницы.

"Ему было всего семь лет, когда он видел ее в последний раз".

"Это было так давно?"

"Семнадцать лет."

"Тогда ему сейчас было бы столько же, сколько..."

"Когда я впервые увидела его, ему было всего три года, и
когда она была в ночной рубашке и только собиралась ложиться спать".

Роум слегка усмехнулся, но он знал, что каждый звук вибрирует.
он находился в зоне поражения.

"В то время он произносил свои молитвы в виде небольшой сладкой речи. "Восток США, который
ты - небо".

Давидо Росси тихонько хихикнул маткиссанским детским звуком. Они рассмеялись
теперь вместе и посмотрели друг другу в глаза, а затем оба
торжественно отвернулись.

"Тебе это может показаться странным, но я засчитаю первое"
мои попытки осознать себя неловко начались в тот момент ".

"Правда?"

"Десять лет спустя, когда я был в Америке в поисках этого, скажем,
чтобы мир мог быть спасен, воспоминание об этой молитве, слова как таковые
как маленький рома, которые они произнесли. 'L;hettyk;;n tinun valtakuntan,the
thy tinun tahtoti'..."

"Значит, он..."

"Он отвечает за все, что я делаю, и за то, что для меня мир
использовать. Он - жизненный директор ".

Он снова передразнил детский голос и смех, но Рома не могла согласиться с ним.
Теперь он был прав. Этот человек, которого она собиралась предать! Она чувствовала себя так, словно
он бродил вслепую по краю обрыва, а потом внезапно
кто-то сорвал повязку с его глаз и показал ему
бездонную яму.

Какое-то время он выполнял работу очень тихо, как часы лихорадки.
беспокойный. Но как раз в тот момент, когда тишина стала мучительной для
и невыносимой, в комнату вошла Фелиция, чтобы объявить, что
завтрак был готов.

"Ты можешь остаться? Я бы с радостью на работу, когда я был
ty;tuulella", - сказал Рома.

- С удовольствием, - ответил Давыдо Росси.

Рома почти ничего не ел, потому что чувствовал, что над ним все время издеваются
и через стену я слышал голос его тети, которая продолжает кричать
и ругать слуг.

Давидо Росси убил его? Он чувствовал, что он должен чувствовать. Каждое слово,
какие звуковые вибрации, чтобы сказать ему Рома. Но почему Давыдо Росси нет
говорил напрямую? Полагая, секреты Рома он ждал, что
Ромакин объявил бы ей о себе. И почему Рим не был этим
а ты? Он был частью сетевого общества, в котором жил, и ему было стыдно
причина, которая свела их вместе, и, прежде всего, он не
не осмеливался признаться, чтобы осознать, что он, что жизнь Давидо Росса
секрет, что путь сломанных кандалов все еще преследовал его.

_ Давидо Леоне мертв!_

Этот аспект раскрытия, пусть даже только для них обоих, был тем же самым
как меняющаяся личность священника и как слушающий исповедник
секрет!

Но что тогда! Он должен был это сделать. Он должен был это сделать.
Он должен информировать себя, когда сердце и инстинкты говорят вам это сделать. Его
должна показать себя дочерью своего отца, того благородного отца, который умер
свобода, и Дэвидо Росс должен верить в секреты
такое кровное племя, которое никогда не смогло бы предать собственного отца
приемный сын.

Когда он пришел к такому выводу, вид солнца снова начал
блеск его пасмурное небо, но облака были полны
электричество. Когда они вернулись в студию, Рома была немного напряжена и
нервничала, ибо догадывалась о приближающемся сроке сдачи. В том же воинском полку
маршировали по Пинчиону и играла марширующая музыка.

"О, эти старые счастливые деньки!" - сказал Давидо Росси. "Все
напомни им! Я помню, когда ему было шесть лет...

"Ромако?"

"Итак. Полк вернулся в великую военную экспедицию, и доктор повел нас в город
посмотреть на фейерверк и народную радость. Мы вышли на большую площадь,
почти такую же, как площадь св. Пьяцца Петра, площадь, на которой есть
фонтаны и посередине высокая статуя.

"Да, я знаю — Трафальгарская площадь".

"Там была толпа, но мы нашли церковь"
на лестнице.

"Да, я помню — церковь св. Мартина. Видите ли, я знаю Лондон".

"Солдаты пришли с близлежащей большой железнодорожной станции..."

"Чаринг-Кросс, не так ли?"

И они прошли маршем войны, вторя пятнадцати тысячам духов
приветствия. Когда их генерал проезжал мимо, ярко вспыхнул электрический свет.
электрический свет зажегся посреди площади перед этой великой английской мемориальной статуей.
вокруг той же самой английской мемориальной статуи, которая давно умерла, но
дух которой теперь жил ".

"Гордон!" — воскликнул Рома, забываясь все больше и больше.

"Посмотри, мой дорогой!" - сказал доктор маленькому Роме. И Рома сказал: "Папа, это
Бог?" Я был тогда большим мальчиком и стоял рядом с ним.
"Этого он никогда не забудет", - сказал доктор".

- И он забыл об этом ... не может забыть... Я имею в виду... ты не знаешь.
никогда не рассказывал мне, каким был Роман? - спросила девушка.
вибрирующий голос.

Лоб Давидо Росса осунулся. "Мертв!" - сказал он и умер.
рука Романа упала.

"Я был пять лет в Америке, когда полиция отправила меня в ссылку
Лондон, и когда я вернулся в Англию, я отправился сразу к тому, что в Сохо малые
магазин".

Рома смотрел на него арест дыхание. Давыдо Росси смотреть
окна.

"Те же люди были все еще там, и их дочь
взрослый, но Цыган уже не было."

Рома, услышь свое дыхание в моих ноздрях.

"Они сказали мне, что он пропал неделю назад, а
потом... его тело нашли в ручье".

Рома был как парализованный.

"Мужчина отвел меня на его могилу. Это были похороны его матери Кенсал.
Грин и имя матери под этой надписью: "Святая Рома"
Память Розелли. Был найден утонувшим в Темзе двенадцати
лет от роду".

Теплая кровь в римских жилах застыла от внезапного ужаса.

"Не сегодня", - подумал он, и в то же время я услышал, как открылось окно через окно.
звонок на пульте настраивает Пинчо.

"Мне пора идти", - сказал Давидо Росси, вставая.

Потом Рома пришел в себя и заговорил о других вещах. Потому что Росси
снова вернется? Тогда этого сказать было нельзя. Парламент открыт.
Затем предстоит много работы. Но, да, объявляет он, и, возможно...

Рома протянул руку и посмотрел на Давидо Росса, нервно улыбаясь.
Их руки соединились. Рома почувствовал, как его рука сжалась.
Санкт-Петербург-церковные колокола призывают "Аве Мария", но Рома слышит только это.
твое сердце бьется сильнее.

Давидо Росс ушел, Рома поднялся наверх, и Натталина подошла к нему.
против руки два письма. Второе нужно было отнести на почту —
графине барон, а второе барону Рома.

Вдоль длинных стен монастыря пенгермяя тенью тянулась длинная очередь.
трейлер "Пинчо" и толпа гуляющих — леди, джентльмены, дети и
книга для нянь от suits, большие серебряные иглы sysimustassa
волосы. Рома пошел в свой номер и прочитал письмо:

 "Мой любимый Рома! Спасибо Grand Hotel viinuria за
 ценное сообщение. Мы уже последовали вашему примеру
 и выяснили, что единственный Давидо Росси, который был там
 вайнурина получила рекомендацию в пекарню в Сохо.
 Мингелла уехал в Лондон, и я отправлю ему эту информацию.
 Сейчас он, похоже, уже много чего делает, и я уверен, что вам
 интересно узнать, что он выяснил. Мне тоже интересно,
 но нам нужно успокоиться. Ваш враг - режим депрессии
 уже сейчас. Вот так они всегда, сторонники революции, зависят от вас — всегда
 готовы принять сонное зелье из рук прекрасной женщины. Царь
 Давид! Итак, Давид и Соломон, отец и сын объединились, чтобы стать одним целым.
 Интересно, кто, вероятно, отец ханен? Скоро увидим.

 Дорогой Роман, что не так с твоим почерком? Он такой дрожащий
 сейчас я с трудом могу его прочесть.

Ты
Б."




VII.


 "Дорогой опекун! — Мне совсем, совсем не любопытно послушать мистера.
 Деятельность Мингеллы в Лондоне, ибо я знаю, что он будет делать
 нет, я не верю ни единому слову из того, что сказал он или его итальянец
 лейпуринса в Сохо. Что сказал мистер. Росс, теперь я уверен
 он меня совсем не знал. Он думает, что дочь моего отца
 мертва, и он только что рассказал мне ужасную историю, о том, как молодое
 тело девушки было найдено плавающим в Темзе (в то время вы только что забрали вас
 я уехал из Лондона) и был похоронен от имени Ромы розелли. Он - самость.
 увидимся на мемориале. Какой-то злодей все это продумал. Интересно, кто?
 это тоже возможно?

Ты
Р. В."

После того, как он написал это письмо, как только Давидо Росс покинул Рим, чтобы передать его
Бруно на почте для экспорта.

"Именно так", - подумал сам Бруно, просмотрев адрес.

На следующее утро Рома тщательно оделся, как будто ждал
Давидо Росс по-старому, но Давидо Росси не пришел, и Рома
делает вид, что рада этому. События развивались слишком быстро.
ему нужно было время, чтобы отдышаться и подумать.

Весь день он готовил фигурки. Это доставляет новую радость, приносит
память формирует вид, когда я пытаюсь что-то вспомнить, посмотреть
а затем придать этому форму. Главным препятствием был тот факт, что арт-набор
так много ограничений. У него было так много воспоминаний, так много лиц,
но клей не мог весить больше одного.

На следующий день он снова оделся с той же тщательностью, но Давидо
Росси не пришел. V;h;tp; it! Энемманпахан, у него было время обдумать
все слова Давидо Росса и повторить все свои
его предложения. Как устрашающе близки они были к самовыражению
иногда доходило! Как быстро Давидо Росси поворачивался к нему
иногда, и как он улыбался и смотрел на нее.

Давидо Росси любил его? Конечно, он знал! Вероятно, он был первым
с того момента, как узнала, что Рома была беженкой в стране - дочерью своего отца,
иначе он не поверил бы девушке секрет. Это доверие было
таким сладким. Это было так очаровательно.

Но нет! Не Давидо Росси знал его. Он думал, что Рома Розелли
мертв. Поэтому почему Давидо Росси поверил в ее, Ромы, жизнь
секрет? Он, Рома, знает почему — я думал, по крайней мере, он знает. Ибо
с первого момента и до первого взгляда, пока он...

Но он не смел думать. Это было еще приятнее.

На следующий день не смог приехать и Давидо Росси, и "Рома" начала
тешат себя всевозможными догадками. Неужели ему все равно?
Были ли все римские сны просто обманом? Даже если он должен был бы
хотеть поговорить с Бруно, она должна сейчас это сделать.

Бруно с трудом поднял глаза от талтаста и от своего молота, справа. "Парламент
место встречи, - сказала она, - и когда этот человек является главой партии".
у него, конечно, было много работы".

"Попросите его прийти завтра. Скажи, что он мне нужен.
попозируй мне только один раз — только один.

"Да, скажи ей", - кивнул Бруно ньекейттяэн.

Но Давыдо Росси не пришел на следующий день, и Бруно
будь то для лучшего объяснения.

"Там очень много работы сейчас в новой "республике" и он не имеет
время впустую".

Крутизна Бруно не обидела Ромаа, поскольку он начал объяснять
отсутствие Давидо Росса. Почему он, собственно, должен был
предполагалось, что он должен быть здесь? У него была своя работа, и это была отличная работа
на благо человечества, в то время как он, Рома, был всего лишь пустым дилетантом.

"Его мысли далеко от меня", - говорили сами рома.

Эта мысль вызвала глубокую мою печаль, когда прошло три дня.
прошел, а Давидо Росс по-прежнему принадлежал. Власть явно принадлежала ему.
теперь он хотел избежать Romaa. Размер климата, где, например, Рома, был Давидо
Росс несносен.

"Он не вернется", - подумал Рома, и все вокруг него
стало совсем темно и муторно будет.

Он плохо спал, и уставший до изнеможения, вечером он отправился гулять.
прогуляться при лунном свете по монастырским стенам к корням. Он проводил Пинчона
до ворот, где дорога огибала деревья возле вашего дома
и где другая дорога ведет к площади Испании. Ночь была умеренная
и очень тихая, и когда он стоял на деревьях в темноте, в тени, где
только свет звезд проникал сквозь листья, и ничего, кроме звуков
принадлежал источнику лирина, я услышал его приближающиеся шаги
снизу.

Это был Давидо Росси. Он прошел совсем рядом, но не заметил
Romaa. Рома хотел накричать на него, но не смог. Постоял мгновение
мужчина у высокой стены дома, откуда был виден весь город, а потом он
повернулся в ту сторону, по которой шли глубокие цыгане. Трепетная мысль
о конце которой девушка не смела и думать, должна была подхватить его, и у него
кровь прилила к горлу. Он посмотрел на тайник Давидо Росса и
затем она последовала за ним на расстоянии.

Это правда! Человек стоял неподвижно, и церковь на переднем плане и видеть Римская
окна. Одна была зажжена, и были видны глаза Давидо Росса
как бы прикованные к ней. Затем она повернулась, чтобы спуститься по лестнице. Он спустился
медленно и стоял неподвижно все то время, пока я снова смотрела в окно. Однажды Рома
Попытался крикнуть: "Мистер. Росси", но голос ему не повиновался. На мгновение
после того, как мужчина ушел, пропавший дом накрыло, а церковные часы пробили
двенадцать.

Когда Рома вернулся в свою спальню и посмотрел в зеркало, она сияла.
Лицо и глаза сияли. Он не хотел ложиться спать всю ночь.,
потому что его сердце тыкинта было подобно музыке, луне и звездам
пело хвалебные песни.

"Если бы я только был уверен в этом", - подумал он, и на следующее утро
его преследовал Бруно.

Бруно была не в лучшем настроении, и она склонила свою пушистую голову набок
как бык, увидевший каменную стену.

"Скажу прямо, Донна, Рома, - сказал он, - это мистер. Росси их,
которые думают, что человек, отдавшийся мирской работе, не должен
позволять семейным узам связывать его.

"Неужели?" ответил Рома. "Но я не совсем понимаю. Я имею в виду, что люди могут.
и даром, что у него есть отец и мать".

"Но она не может удержаться от того, чтобы жениться, - сказал Бруно, - и мистер.
Росс считает, что общественный деятель должен быть подобен священнику, который отказался от
дома и любви, чтобы у других было больше ".

"Потому что..."

"Вот почему он не поддался искушению".

"И ты думаешь, что именно поэтому он..."

"Я думаю, именно поэтому он держится от них подальше".

"Может быть, он заботится о женщинах — некоторые мужчины такие".

"Заботьтесь! мистер Росси оберегает женщину как ангела, и если бы ему пришлось
на необитаемом острове, предпочел бы он одну из немногих женщин, которые нравятся
пяти тысячам мужчин".

Может ли этот милый опустошить Бруно! Он немедленно попался в ловушку и все рассказал
несмотря ни на что. Но хитрость в глазах блестящей донны Роман, когда он сказал:

"Да, но, может быть, он все еще существует как "единственная женщина"
в мире, Бруно".

"Может быть, а может это", - сказал Бруно, и молоток ударяет talttaan, так что
летят искры.

"_Te_ я уверен, ты знаешь, Бруно, не так ли?"

"Может, я знаю, а может, и нет", - сказал Бруно, а затем покачал своей
мудрой головой, сказав: "Любовь - играй на победу, кто бежит".

"Как сказал _h;n_, Бруно?"

"Это верно. Однажды наша старушка попыталась его немного потешить
. "Сердце, которое разделяет радости и печали, это нечто", - сказала мать."

"А что сказал мистер. Росси?"

"Любовь женщины - самая сладкая на свете, - сказал он, - но если
Я заметил, что меня что-то слишком сильно волнует, я бы немедленно убежал".

"Мистер. Росси действительно так думал, Бруно?"

"Скажи — это должно быть сказано".

"Значит, ты предположил, что теперь..."

"Наверное, если бы я была женщиной, я бы не думала о нем"
"нет, но я бы оставила его на произвол судьбы".

- Приятно поговорить с тобой об этом напрямую, Бруно.

"Итак, это было нелегко, но я был полон решимости говорить прямо".

По лицу Бруно видно, что она предположила, что добилась
моральной победы, а цыган, чьи глаза пугали радостью, был почти готов
расцеловать эти простые, вытянутые лица.

Поздно ночью он сидел в своей комнате и писал письмо.
Лампа горит с левой стороны от него, так что тень от его головы отбрасывается на стену.
отчетливо видна оконная занавеска с правой стороны. Иногда он поглядывал на зонтик
и смеялся при мысли о том, как я переживу прогулку на свежем воздухе
он чувствовал это. Затем его щеки вспыхнули, когда он вспомнил
абсурдность его слов, и он снова принялся за это письмо.

Но письмо было безумным. Когда оно было закончено, это было начало
не конец, никто не смог бы отправить его по почте. "Давай
меня! Почему бы тебе не прийти? Мне так много нужно сказать. Я
- это твое признание. Вы будете очень приятно удивлены! Ты думаешь, что знаешь,
что кто-то умер, но он все еще жив и очень близок тебе.
Как я могу тебе сказать? Позвони мне или спой, может быть, ты
что-нибудь? Вы меня понимаете, или мне нужно поговорить с просто
напрямую? Я должен увидеть вас, и если вы придете сюда, вам нужно
Я приезжаю туда. Или, может быть, ты хочешь побыть здесь еще. Тогда давай.
где-нибудь в другом месте, где-нибудь за городом, за городом, где мы сможем
побыть наедине хотя бы на мгновение. Разве это не ужасное письмо? Но
разве ты все еще не хочешь написать мне такое же ужасное письмо?
Пиши!"

Он подождал, пока церковные часы не пробили двенадцать, а затем уехал
за город. Своим письмом он опустил обычный любовный почтовый ящик, под подушку
снизу. И когда он услышал шелест бумаги, он подумал: "Ночью я просыпаюсь и
слышу это, а потом..."

Это было очень, очень мило и очень по-детски. Его щеки
сияющая, как и раньше, и она прикрыла голову.

На следующий день принцесса Беллини стала с ним Доном Камилло.
смотрите. "Это Джи-Джи!" - воскликнула принцесса. "Он подошел сообщить,
что завтра в Кампанье состоится соревнование "Лиса и собака". Если вы хотите прийти.
согласно, присоединяйтесь ко мне, и если вы думаете, что мистер. Росси тоже хочет
приехать...

"Если она умеет ездить верхом и если у него будет время", - сказал Рома.

"Совершенно верно", - сказал Дон Камилло. "Это самое худшее, пророк"
занятие, из-за которого на самом деле не осмеливаются заниматься собственными делами. Ходят слухи, что
знаменитый лорд был немного натянутые отношения собственных
их количество в последнее время, и теперь он созывает заседание
для того, чтобы объяснить, что его вера и исповедание не содержит. Но
ни в коем маленькая прогулка в страну в любом случае вы можете сильно поднять
большая буря, даже в политике, и если с ним только, чтобы стать
ладить..."

"Предоставь Роману беспокоиться об этом, а вы двое позаботьтесь обо всем остальном",
сказала принцесса. "Мы просто будем скучать по любому тиравинтолаану"
Горс, ты знаешь. Который, вероятно, является там собранием милосердия, Бедный
девочки, чтобы защитить думаю. Но я думаю, мы должны поздороваться с
старая графиня в первую очередь. Приходите, Ги-Ги!"

Три минуты спустя Рома была в верхней одежде наверху, а собака
с лаем бежала рядом с ней.

"Не могла бы ты сообщить экипажу, Экелленца?"

"Не сегодня, спасибо. Из темноты! Держи собаку, Фелиция!"

Когда Рома подошел к воротам, охранник передал ему письмо, на котором
была печать министра, но он не остановился, чтобы вскрыть его. Он
быстро вышел на улицу, сел во взятый напрокат экипаж, крикнул "Пьяцца Навона" и
начал читать письмо.

Когда принцесса и дон Камилло вышли из комнаты графини, было ли это так?
Рома уже ушел, а собака скреблась в дверь, выискивая его.

"Где он, ты так быстро теряешься? И моя бедная собака склонна следовать
его!"

"Вот она, эта собака, которая раньше в этом доме?"

"То же самое. Его зовут Черный. Мне нравится, пока ты открываешь
дверь, Фелиция. Так что давай! Заткнись! Блэк! Может быть зверем! А теперь убирайся!
- Блэк!

Блэк!!!!!!!!!!!!!!!!!!!". "Блэк!!! Черный!

"Не беспокойся, Фелиция. Уже половина пути!"

Спускаясь по лестнице, спутница принцессы прошептала: "Если сейчас черный
приходит вечером домой со своей хозяйкой, легко догадаться, где находится _h;n_
будь собой ".

Тем временем Рома прочитал свое письмо, чтобы арендовать фургон в:

 "Моя дорогая! — Я уезжал из Рима на несколько дней и я
 не раньше, сладкий вашего письма. Не сейчас
 неугомонный. Если сообщение правдиво, тем лучше. Р. Р. _on_ мертв,
 Слава богу, и его несчастливая судьба вас больше не беспокоит.
 Но если доктор. Роселли знает что-нибудь о Давидо Россе, так что
 как объяснить, что Давидо Росси так много знает доктора.
 Роселлиста? Появилась новая зацепка. Спасибо вам за это! Тысяча
спасибо!

 Из Лондона ничего не было слышно, но меня заверили, что
 мы на правильном пути.

 Сегодня званый ужин, и я благодарен тебе, дорогая,
 если ты сможешь одолжить мне Фелисин. Там будешь ты, принцесса.
 Потифария, дон Святого Иоасафа, графиня — синьорина, сенатор Тихмелин
 и — вы верите своим ушам — мадам де Троп! Я не могу тебе отказать
 ни в чем, и просто жаль, что этого темного дома больше нет
 солнечных дней, когда Рома ушел!

 Как мудро, что ты ослепила свою тетю ради себя! Как они приходят
 пораженные, эти безумные пророки в юбках! До свидания!

Бонелли на связи.

Когда экипаж свернул на Пьяцца Навона. разорвал письмо Рома на мелкие кусочки и
выбросил его в окно.




VIII.


Роман поднялся по последней лестнице в квартиру Давидо Росса и старика
гарибальди слегка сутулился, опережая мощный голос Бруно, прогремевший
по всему дому.

"Я люблю тех, кто любит вас, и разница между теми, кто
не люблю! Это для меня сейчас узнать. Что вы думаете
Giuseppe Mazzini-Garibaldi? Только посмотрите на него, мистер Росси!
Республиканец, демократ, социалист и бунтарь! Чтобы разрушить это
раз в день правительственный дом низвергает короля с трона
и сопротивляйся королеве! Получай мяч, дядя Давидо. Раз,
два, три, сейчас начнется!"

Затем я услышала громкий детский смех, и включился второй
мужской, более нежный голос и женское, пугающее сопротивление. А затем следуют
внезапная тишина, когда старый Гарибальди видах прошептал: "он
вот опять!"

"Donna Roma?"

"Итак".

"Заходи", - услышал я голос Давидо Росса и открыл коридор.
с появлением рома увидел его, стоящего посреди этажа, маленького цыпленка.
свирепствует, как лев, на мальчике у него на руках.

Давидо Росси повалил мальчика на пол, сказав: "Бегите, мисс", и
поцеловал ей руку, Джузеппе." Но мальчик застенчиво отступил,
и, войдя в комнату, Рома наклонился, чтобы обнять детей.

"Какой вы замечательный человек! Его зовут Джузеппе, верно. И
шесть лет! Все дело в возрасте! Видела ли я его раньше, миссис. Рокко?
Это я? Может быть, он был здесь, когда я приехала сюда в первый раз? Итак
в самом деле! Как глупо, что я забыла! Конечно, теперь я вспомнила, что он
был в ночной рубашке и спал, и мистер. Росси отвез его за город."

Сердце матери было немедленно покорено. "Ты любишь детей, Донна, Рома?"

"Я очень люблю!"

"Ни одна хорошая женщина не может быть ребенком любви", - сказала Елена.

"И все же как странно", - сказал Рома. "Я не видел этого уже много лет.
предположим, вы видели ребенка, и теперь внезапно мир оказался во власти всех
них".

Бруно с рычанием вышел из комнаты и прокрался вниз по лестнице,
потому что его совесть внезапно напомнила ему, что он должен
принято по просьбе.

"Ну, Джузеппе!" - сказала Елена, но мальчик, оправившийся от
застенчивости, вовсе не выбежал, а цыган, сказал:

"Нет, нет! У меня только короткая информация. Дело в том, - он повернулся к Давидо.
Росс, - что завтра в Кампанье соревнования "Лиса и собака", и Дон
Камилло просит спросить, не хочешь ли ты прокатиться...

"Ты едешь верхом _te_?"

"Едешь с принцессой! Но нет необходимости все время следовать за собакой
и, может быть, когда я вернусь домой..."

"Да, заходи".

"Как весело! Других вещей у меня с тобой не было, так что ..." Он хотел было
оставить ходатайства, но Давидо Росси сказал:

"Подожди! Раз уж ты здесь, я хочу тебе кое-что показать".

"Для меня?"

"Заходи", - попросил он и послал мальчикам Рома воздушный поцелуй.
последовал за Россом в комнату для гостей.

"Минуточку," - умолял Давыдо Росси и пошел в спальню.

Когда он вернулся, у него в руках маленький кружевной платочек завернут
свиток. Носовой платок выпал у него из руки, когда он его развернул, и Рома
сразу заметил, что это его собственный. Их взгляды встретились
на мгновение друг другу показалось, что Росси смущен и нервничает.

"Боюсь, что это ты", - пробормотал он. "Разве ты не уронила это,
когда вы были здесь в последний раз. Я предполагаю, что я должен отдать его обратно..."

"Нет, нет! Вы ошибаетесь", - сказал Рома, но его нервы вибрировали В и
его кровь кипит.

Давидо Росси положил носовой платок в нагрудный карман и протянул маленькую фотографию,
которая была в нем полностью завернута.

"Мы так много говорили о моем старом друге Роселлисте, что
Я полагаю, ты будешь взволнован, увидев его фотографию ".

"Его изображение? Ты действительно его фотография?"

"Вот оно", - сказал Давидо Росси, передавая его римской руке.
Английское изображение, которое обычно висит на ее кровати
вверху.

Рома внимательно взял его и долго смотрел на него. Его губы
дрожат, а глаза стали слегка влажными. На мгновение воцарилась тишина, но затем он произнес
голосом, который пытался оставаться спокойным:

"Так это был маленький римский отец?"

"Итак".

"Это похоже на него?"

"Очень нравится".

"Какое красивое лицо! Какая почтенная голова! Был ли он таким
в тот день... Кенсал Грин?"

"Был".

"А в ту ночь, когда он забрал куклу в Сохо?"

"Была".

Он больше не мог сдерживать процесс движения, но поднял фотографию ее губ
и поцеловал ее. Затем он глубоко вздохнул и посмотрел на Давидо Росса
слезы в ее глазах и улыбка между слезами, сказала:

"Он был твоим другом, и он... он любит моего маленького каймана".

Давидо Росси не ответил, и когда молчание стало мучительным,
Рома снова нервно хихикнул:

"Не то чтобы я думал, что он заслуживает отца. Он был
возможно, лучшим, но девушка...

"Он был ребенком", - сказал Давидо Росси.

"Да, но если бы он заслужил такого отца, как я..."

"Ему было всего семь лет".

"Скажи, а если бы он был маленьким эгоистичным созданием... А он
был бы немного эгоистичным?"

"Ты не можешь плохо отзываться о моем друге Роме".

Глаза Романа сверкали, щеки пылали, а его нервы
вибрировали. Было так забавно раззадоривать его еще больше, но он больше не стал
осмеливаться.

"Прости", - мягко сказал Хенке. "Конечно, ты знаешь это.
лучший. И, возможно, год спустя, когда девочка подумала о том, каким отцом
он был... действительно, если бы девушка выжила...

Их взгляды снова встретились, и Рома смущенно опустил глаза.

"Я бы хотел подарить тебе эту фотографию", - сказал Давидо Росси.

"Я?"

"Разве ты этого не хочешь?"

"Более серьезно, чем что-либо в мире. Но ты сохранишь это?"

"Больше, чем любую другую мою собственность".

"Как я могу передать это тебе?"

"Не похоже, что есть хоть один человек в мире, которому можно это отдать. Это сейчас.
он получил, и я удовлетворен ".

Донна Роман больше не могла выносить крик неизвестности и
чтобы объяснить свои чувства, он поднес фотографию к губам и поцеловал ее
снова и снова.

Давидо Росси улыбнулся ему, и он ответил "хымилын". Воцарившуюся тишину
было трудно нарушить, но как раз когда они были на краю утеса,
она высунула пушистую головку своего маленького мальчика из двери с криком:

"Ты не обязан приглашать меня заходить, потому что я не хочу приходить!"

Тут проявился благословенный материнский инстинкт, который у Ромы пробудился, он
сразу же встал рядом с мальчиками и крикнул: "А вот если бы я был мужчиной, так
я бы хотел".

"А ты бы хотел?" - спросил Джузеппе, войдя в комнату с сияющим от радости лицом.

"Ура! Это пианино!" - сказал Рома, сидя за компьютером.
"Как мне называть тебя, Джузеппе?"

Мальчик был таким же, пока звучала только песня, и голова была наклонена к Роме
был меттивиньяном, как звать. Наконец он начал играть просто
то, что он с самого начала собирался.

Это был тот старый "British soldiers", и он спел один из
куплетов. Слова он произнес по-детски, и мальчик сразу же начал читать
найдите ноты марша рядом. Давидо Росси, стоящий у плиты.
голова повернута к огню. Рома попеременно смотрел то на одного, то на другого.

Но внезапно он заметил, что Давидо Росси смотрит на него поверх зеркала.
и, чтобы сдержать слезы, он начал
смеяться, и песня закончилась.

В тот же миг дверь открылась, и собака с лаем вбежала в комнату. Это позже
вошла Елена, которая сказала:

"Он поскребся за дверью, и я догадалась, что он, должно быть, последовал за тобой".

"Следуйте за мистером. Вы имеете в виду Росса. Он украл у меня мою собаку
сердце", - сказал Рома.

"То же самое я сказала своему сыну", - взмолилась Елена.

"Джузеппе, я думаю, цель войны как мужчины, или что?"

"Нет, он идет к воротам".

"И он — он придет охранять мои ворота в
время", - сказал Рома, и Джузеппе был вне себя от радости, в то время как
Елена подумала про себя: "Какая злая ложь людям о нем!
скажи нам — это позор!"

Белый свет погас, и приглушенный свет погас.

"Принесите лампу, сэр?" - спросила Елена.

"Не ради меня", - сказал Рома. "Я ухожу сейчас". Но даже если
удаление матери и ребенка, отбеливание, она еще не ушла. Сами того не зная, они
сходятся все больше и больше в сгущающихся сумерках, и их голоса
почти умолкают, задавая твой вопрос и отвечая на него. Хочу поговорить о
бое Романа в heart of silence, которым я начинаю. Но долго он этого не сделал.
могу молчать.

"Я много думал об истории, которую рассказал тебе в Лондоне —
Роман Смерть и погребение имею в виду. Не у всех подозреваемых
это ложь?"

"Я не знаю".

- А тебе никогда не приходило в голову, что кто-то для собственной выгоды выдумал эту историю
историю о его смерти, хотя он был еще жив?

"Как это было возможно? Кому понадобилось совершать преступление среди бедных?
дочь доктора-звезда — бедный Эльбаан нанес на карту беженцев страны
звезда ".

"Так ты только позже узнал, что бедный доктор был
великим князем?"

"Только той же ночью, когда ты впервые был здесь".

"Неужели вы никогда раньше ничего не слышали о его дочери?"

"Однажды. В тот же день. Мужчина приехал в Лондон плутовать из-за
этого..."

"Как его звали?"

"Чарльз Мингелла".

"Что он сказал?"

"Он сказал, что Рома Розелли не мертв, но хуже, чем мертвый
— что он был жалким человеком, обладающим властью, и плохо относился к тебе".

"Ты думал ... ты поверил в эту историю?"

"Ни в малейшей степени! Я сказал, что этот человек лжец, и выгнал его".

"Ты имеешь в виду, ты веришь ... что ... если он все еще жив ..."

"Моя Рома - хорошая женщина".

Румянец на лице Романа, распущенные волосы. Он задыхался от восторга и
боли. Давидо Росс считает, что его победа над ним ошарашила его. Он
сейчас не может говорить — он не мог выразить себя. Наступил момент
тишины, а затем он сказал непреходящей ценности голоса:

"Разве ты не хочешь пригласить _minua_ Ромаса и думать, что я
твоя маленькая подружка?

Когда он снова был там, был ли он в своем собственном доме, у своей тети
в спальне, и поцеловал старую графиню Шарп в лицо. И
графиня рассказала о своем статусе наркоманки в хуокауксиллаане, о своих слезах и
давая советы.

"Я хочу большего, чем защитить тебя на пути к твоей цели,
Рома. Ты невеста барона, этот распутный бедняга долго не проживет
. То, к чему это приводит, то, что вы сказали, является нарушением y.m.
это, поскольку Бог милостив, и такого рода вещи есть
это можно вылечить молитвой и постом. Но я
Умоляю вас, не бросайтесь вслед пииристым зубастикам. Это не так.
никогда не прощайте, если кто-то нарушает старые добрые обычаи.
против — и это правильно!"

Перед ужином Рома ответил министру:

 "Добрый барон Бонелли на связи! — Разве я не говорил, что Большой театр не найден?
 ничего! Теперь я совершенно уверен, что все это было ошибкой! Последуй
 моему совету и оставь это! Уходи, уходи, уходи! Я, по крайней мере,
 Я оставила это. Ты

Романсия.

 P. S. Удачи на ужин. Отправь Фелисен. Он принесет это письмо.
 — Р. В."




IX.


Был самый сладкий зимний день в Риме. Нежно светило солнце.
сияющий и спокойный, а воздух был наполнен травой и ароматом цветов. Его порт
на переднем плане, рядом со старым аппиалестиэлем, были конюхи
их лошади ждали, и охотники, одетые в красную куртку
белый хенкселейхин, розовый лифчик и черные
сапоги, подали своих лошадей, чтобы пройти день встречи в кяймяялкаа.
Рядом в экипаже сидела женщина, ехала пара в костюмах и шли пешком
сквозь толпу нищих, многие из которых были бедны, и там
здесь, в маленькой деревушке, был маленький ребенок, наблюдавший за процессией.

Американский и британский послы ехали бок о бок на красавце
вслед за экипажем кучер и лакей были одеты в красное и золотое
.

"Кто бы поверил, посмотрев это шоу, что город а
полон неудовлетворенности?" сказал англичанин.

"А Рим?" - спросил американец. "Аристократический
между тем, чтобы быть ложным, когда его не берут, считают, что вот как
в другом месте в мире, измеренная большие изменения. — Эти
страны, например — кому они принадлежат? Называют их старым Римом
знать, но на самом деле это лавочники из Кампаньи — те самые
торговцы основали брокерскую компанию, которая разбогатела на аренде
страны принссейльта, а затем, в свою очередь, на сдаче их в аренду
для бедных".

"А как насчет аристократии — как у нее дела?"

"Плохо! Сейчас дворяне уже совершенно лишены политического значения,
и государство их знает".

"Они, кажется, служат не в армии, а на флоте — кто они?
прислуга?"

"Неженка! Их главная задача - жениться на старых итальянках
титул нашей молодежи, англичан и американцев
деньги в наших кошельках. Мы помогаем им в работе! Миссис Раханен
всегда приезжает со своей дочерью и долларином. Он здесь, и он есть
везде. И американец показал движением руки в сторону фургона
.

"А вокруг них вертится кучка римлян, что не соответствует
серьезности, ни уважению, ни энтузиазму и никакому другому представлению о римлянах.
возвышение как то, что они должны жить беззаботной жизнью, а также
сочетайте в себе пороки старого времени и дьявольщину новой цивилизации".

"И что делает итальянский народ в это время".

"Итальянцы великая нация, так же как англичане великая нация,
Крупнейшая нация Германии и люди, которые в королевстве, где есть
привилегированное сословие, поднимаются подобно могучей волне, чтобы управлять всеми этими
обломки кораблекрушения на благородных пляжных утесах."

"И что "народная волна", - сказал англичанин ньекейттяэн хед
"путь фургонов", - представитель таких людей, как Давидо Росси?"

"Итак, если он сможет оставаться уверенным", - сказал американец. "Он".
это отличная идея. Свободная власть! Человеческое королевство
против! Это то, как я определяю, и заставляю вас поверить, что это так.
революционная идея, которая возникла после того, как
первые христиане собрались в этих катакомбах. Они были
отличная идея. — Победит Цезарь или Христос — кумпайненко? Но сегодня
Цезарь и Христос кажутся сиамскими близнецами и
делят один трон ".

"А где находится Тарпейская скала политика Росса?"

Американец ударил хлыстом по блестящим ботинкам наконечника, заставил замолчать
свой голос и сказал: "Вот!"

"Donna Roma?"

"Пару недель назад вы слышали его красно-золотую речь.
наденьте лакеев, и смотрите! Фактически, это уже та же компания!"

"А ты не думаешь, что это другая причина?"

Американец покачал головой. "Как будто они всегда есть у них".
лидеры революции. Сила и слабость Самсона
в каждом из них".

"Я действительно не могу решиться объяснить это вашему генералу, и я доверяю донне"
Рома, несмотря ни на что.

"Доброе утро, генерал, Поттер!" - раздался веселый голос из фургона.

Это была сама Донна Рома. Он сел на маленькую принцессу рядом с противоположной
Давыдо Росс. Его глаза были яркими и щеки
светящиеся и она выглядела как плотный езда костюм слаще
никогда.

Оба господина всадниками в карете, а затем
приветствия и знакомства. Рома был в хорошем настроении, и он ответил:
быстро американских плей-сказал, и они рассмеялись
приятно.

"Я понятия не имела, что вы мальчик, пока не увидела
вы в красном мундире, генерал".

"Можете ли вы, мой милый юный эклер! Это ты смеешь говорить!
моя серая хапсилла мне!"

Немного поиграв в падение, они спустились по старой дороге, которая
по пути была немного похожа на маленькие домики, разбитые камни и старые могилы
останки.

На встрече было большое скопление народа. Зрители, в основном,
незнакомец, были во многих крупных отелях на автомобилях.
Директор гонки прибыл на собаках левоттомайн, и их
вокруг было великолепное представление. Офицеры в синей форме,
охотники в красном, дамы в черных костюмах и шляпах, стрижка коротких лошадей
целое море перьев, цветов и зонтиков. Лошади
ржание и лай собак, широкое волнообразное поле
запах земли и травы, и утреннее солнце, освещающее все это.

Дон Камилло ждал со своими лошадьми серуэттаан. Римский конь был спокойным,
кобыла с ясными глазами. Генерал Поттер помог ему взобраться в седло, и он
пустил свою лошадь гарцевать в высокой траве.

"То, что ты, прекрасная юная кумппалин, совершила сегодня, самая милосердная
принцесса? переспросил американец. "Хотя она всегда красива, но
сегодня она очаровательна".

"Он как Ундина, которая нашла свою душу", - сказал англичанин.

Маленькая принцесса рассмеялась: "От любви и насморка ничего не скроешь, леди"
джентльмены, - прошептал он, глядя на Давидо Росса.

"Вы же не имеете в виду..."

"Заткнитесь!"

Тем временем Росси в обычном прогулочном костюме подошел к лошади, на которой
он намерен покататься. Это был высокий, с сильными ногами коричневый конь,
со свирепым взглядом и раздувающимися ноздрями. Русский
груминг, который проводил его, скептически глядя на всадников, и набор
вокруг стояли снаряженные охотники со шпорами.

К всеобщему изумлению, Давидо Росси схватил поводья, легко вскочил
в седло, а следующим в мгновение ока оказался римлянин
рядом с. Затем затрубили в рога, залаяли собаки, лошади
пронеслись по стране, и началось соревнование.

Сначала был преодолен барьер для прыжков, и всем было легче, пока
не настала очередь Давидо Росса. Затем лошадь начала не прыгать.
Он похлопал лошадь по шее и попробовал снова, но она испугалась
и выключила концы земли. В третий раз он повел
конная стена, и в третий раз она отказалась повиноваться.

Охотники ждали, чтобы посмотреть, как все пройдет, и когда лошадь
в четвертый раз прибыла на место происшествия с яростно горящими глазами и раздувающимися ноздрями
дрожа, было замечено, что второй контроль был нарушен и Росси ехал верхом.
одна охяксилла.

"К счастью, он не пострадал", - сказал кто-то.

"Почему она не воспользовалась кнутом?" - спросил другой.

Но Давидо Росси просто похлопывал лошадь, пока она не стала прежней.
то место, где она раньше бесилась, понятно. Затем он склонился над ней.
шею над сломанным боком управляющего и ударил его рукой по лицу.
Лошадь отпрянула назад, к черту отель, а затем выпрыгнула. Следующий
момент он спокойно стоял по другую сторону крепостного вала.

Рыцарь Рома был очень бледен, и американский посол повернулся к нему
слова:

"Я никогда не видел не одного человека, кто мог бы
вообще, Донна Рома".

Рома проглотил что-то горло и сказал: "Кто это был генерал Поттер?"

"Нынешний папа римский, когда услышал другого стражника".

"Она умеет ездить верхом, ей-богу!" - сказал дон Камилло.

"Это человек, в крови. Это врожденное — оно не может быть
учитесь!", - сказал англичанин.

А потом Давидо Росси получил новую уздечку для своей лошади, и сэр Эвелин
добавил: "Ты держишь лошадь как мужчина, который рано привык к этому".
это.

"Итак, - сказал Давидо Росси, - я два года проработал конюхом.
Нью-Йорк, ваше превосходительство".

На данный момент ведущий охотник, у которого было два английских пса
fox, подает знак, чтобы лиса была выпущена, после чего
выли собаки, свистели кнуты, а лошади шли неистово.

Два часа спустя это маленькое бедное животное, которое участвовало в этой пробежке.
объект лежал на земле мертвый.

Его голова и хвост отрезаны, а тело брошено собакам. После
бутылки были извлечены, пьем, пьем, приветствия каджахутеттиин, и
соревнование подошло к концу, и охотники начали потихоньку расходиться.

Рома и Давидо Росси ехали бок о бок, а принцесса была в нескольких
шагах позади.

"Рома, - воскликнула принцесса, - как чудесно было бы пустить лошадей в эту
нелистяну!"

"В самом деле!" - воскликнул цыган, и в мгновение ока он был уже далеко.

"Я думаю, что лошадь больше не в его власти", - сказала
принцесса, и следующий в мгновение ока Давидо Росси тоже исчез
.

"Мир им! Это красивая пара!" - сказала принцесса, смеясь.
"Но мы уже можем идти домой. Они, как Ундины, они не
больше не возвращайтесь".




X.


Тем временем цыгане едут по бескрайней Кампанье, ветер звенит в ее
ушах, а лошадиные копыта стучат по каналам колахделлесса и гробнице
между ними. Через мгновение после того, как он услышал, что кто-то приближается, и шеер
от радости, потому что он знал, кто следует за ним, он ударил своего коня и
скачи быстрее. Не оглядываясь, он знал, от кого это исходит,
и конь прогрохотал над куннайденом, его сердце подпрыгнуло от радости.
Когда крепконогий коричневый конь поравнялся с римской лошадью, они были
примерно в двух милях от места отправления и далеко от своих товарищей. Как
щеки были налиты кровью, и, когда они замедлили темп, увидел, что они
глаза друг другу и рассмеялись.

"Теперь мы можем двигаться дальше и стать английском кладбище через
домой", - сказал Рома.

"Хорошо!" - сказал Давидо Росси.

"Но уже половина четвертого", - сказал Рома, взглянув на маленькие часики,
"и я голоден, как охотник".

"Конечно", - сказал Давидо Росси, и они снова рассмеялись. Где-то
поблизости была остерия. Давыдо Росси знал его в детстве
когда это не так. Там они могут получить желтую фасоль и макароны.

"Как прекрасен этот мир!" - воскликнул Рома и считался
пейзажи.

"Это действительно мило", - сказал Давидо Росси. Сеть Монте-Хенаро
покрытая снегом вершина Киммела приобрела розово-опаловый цвет, и
горы Сабиниле, казалось, были совсем рядом с Тиволи и the Voices.
теперь они светились фиолетовым в тумане. Но катайся на нем бок о бок.
они были в своем собственном мире, и их окружало золотое облако
закрывшее остальной мир от их взора.

В этом они видят эвкалиптов в доме, который
дым из трубы поднялся дым. Это были устрицы, наполовину дом, наполовину
ресторан. Застенчивая цыпочка забрала их лошадей, мерзкая старушка
мужчина поклонился им в коридоре, и старушка с испуганным видом
его жена, чье лицо было рябым, как ситериновая ракушка, принесла им
прайс-лист.

Они все смеялись над этим странным списком продуктов, который был таким грязным,
это могло означать, что так продолжалось практически весь год, еда была
очень простой, а цены - дешевыми.

Рома посмотрел Давыдо Росс через плечо, когда вам это читать меню, и они
заказали ужин вместе.

"Макароны — тридцать грошей! Это хорошо! Фореллия — сорок
пенни! Берем фореллию? Хорошо! Баранина - шестьдесят пенни!
Мы берем двух овец — я имею в виду две по шесть и десять центов за пенни
жареного ягненка?" - и они снова засмеялись.

Пока готовился ужин, они отправились на прогулку
эвкалиптовый парк и прибыли в милую маленькую долину, которая
вокруг нее росли деревья и была полна лесных цветов.

"О!" - воскликнул Рома. "Может быть, сейчас найдется тот, кто бросит цветы!"

Давидо Росси сорвал анютины глазки pivollisen и бросил их Роману сверху.

"Когда я был маленьким мальчиком, бойцы дуэлянта
здесь", - сказал Давидо Росси.

"Звери! Какое милое место! Здесь, вероятно, дочь фараона нашла
Моисей в камышах!"

"Или вот, Адам нашел Эвансу в Эдемском саду!" Они посмотрели друг на друга.
улыбаются.

"Как ты думаешь, он потрясающий?" - спросил Рома. "Почему бы и нет, он может подумать"
Ева?"

"Я уверен, что он был ангелом, который спустился ночью к лунному свету и
забытый вернулся утром".

"Не думай! Он сразу понял, что это была женщина".

"Только подумай! Ева была единственной женщиной в мире для Адама!"

"А он, я думаю, единственный парень!"

Ужин прошел весело. Его недостатки превратились в преимущества. Стол
он был накрыт в винограднике на краю, и с наступлением холодов зима была опустошена
виноградные лозы покрываются инеем на стеклянных листьях, сквозь них видны загаженный скотный двор и хойдотта
подал заявку на sikol;ttej;, но Рома не хотела бы никаких изменений
это не тот случай.

"Чудесно!" - воскликнул он. "Здесь мы тоже видим весь дом сиколятит!"
А потом они снова засмеялись, и их обслуживала пожилая жена, которая смеялась вместе с ними.
они говорили Romaa "маленькая сестренка".

Рома начал говорить по-английски. "Не хочу обидеть старую леди",
- прошептал он через стол, и Давидо Росси был вынужден обманывать себя.

- Разве он не прекрасен? - сказал он.

- Так оно и есть. Старик боится, что старушка может подумать о Мадонне",
а потом они снова засмеялись, и старая жена, которая была настоящей итальянкой,
ребенок, смеющийся от чистой радости в их смехе свысока.

Еда была плохой, плохо приготовленной и некачественно поданной, но им
все равно.

"Один хаарук покрывает все эти блюда?" - спросил Давидо
Росси.

"Конечно", - сказал Рома. "Не нужно пачкать все вилки".

Внезапно он уронил нож и вилку и поднял обе руки.:
"Я забыл!"

"Что?"

"Сегодня я должен быть маленьким Ромой".

"Это то, кто ты есть, и ты всегда был".

"Я не такой. Если бы я был таким, тогда ты называл бы меня по имени".

"Я сделаю то же самое, когда ты назовешь меня по имени".

"Это некрасиво", - сказал Рома, и его лицо покраснело, потому что
жизнь от вина прилила к его щекам.

Виноградник внизу, там девушка работала на апельсиновых деревьях
среди них он пел ритурнеллию. Это была ее песня для его сына. Мальчик
ушел подальше от дома, rooftree, но как только он снова оказался в
обратно. Его новый дом был светлый и большой, но старой печи
загнали его домой. Красивые женщины любят его, но
затем седовласая мать снова целовала его.

Они на мгновение послушают короткий хаавексиван, их смех смолкнет и
потому что из-за вас я обмочился. Затем они попросили посчитать, и мужчина со злобным видом
поднялся со скамейки, выдавив улыбку.

"Вы давно в этом доме, хозяин?" спросил Давидо Росси.

"Очень давно, ваша светлость", - ответил мужчина.

"Вы едете в Чоциариасту?"

"Я приду", - сказал мужчина, удивленно глядя на. "Тогда я был беден,
и с тех пор асускели Монте Париолин в пещерах и ущельях".

"Но ты знаешь, как филлоксера могла улучшить состояние виноградной лозы.
а когда мой отец умер, ты женился на его дочери и
тебе достался его виноградник".

"Анжелика! Вот месье, который точно знает нашу жизнь",
сказал старик, а затем добавил, с улыбкой протягивая друг другу ухо
улыбка:

"Возможно, ваша светлость - молодой лорд, который был графом поздоровайся"
этот горный дворец со своим отцом двадцать лет назад?"

Давидо Росси серьезно посмотрел ему в глаза и сказал: "Ты помнишь это?
бедный мальчик, который жил с тобой в то время?"

Вымученная улыбка мгновенно исчезла. "Разве у нас нет мальчиков?"
"ваша светлость".

"Он приехал из Санто-Спиритуана, и вы получили сто франков в первый же его
после приезда вы построите эту беседку".

"Если ваша светлость - это открытие дома, так что вы можете сказать им еще раз
то же самое, что я уже сказал священнику, который был здесь, что мы не
никогда не води туда ни одного мальчика, и у нас также есть
деньги тех людей, которые отправили ее в Лондон ".

"Ты хочешь сказать, что не помнишь его?"

"Совсем нет".

"А ты разве нет?"

Старая жена немного поколебалась, но старик подмигнул ему.

"Нет, ваша светлость".

Давидо Росси глубоко вздохнул. "Это ваш счет и еще кое-что.
До свидания!"

Застенчивый цыпленок выводил лошадей, и всадники собирались подняться
в седло. Рома с жалостью посмотрел на мальчика.

"Как долго ты здесь?" он спросил.

"Десять лет, миледи", - ответил мальчик.

Ему было всего двенадцать, и оба его родителя были уже
мертвы.

"Ты маленький мальчик ... мы с его бедной!" - сказал Рома, и до Давыдо Росси catch блок
ему, если бы он опустошил кошелек в руке.

Они медленно поехали дальше и некоторое время разговаривали.
Перекинулись парой слов. Солнце уже клонилось к закату, и золотой день уходил.
Широкая Кампанья, пууттоман, необитаемое поле, которое с лихвой рассеивает тоску.
дымка больше, чем мантия, и долгий июль окрашивает тебя в холодный ночной ветер. Нет.
ничто не нарушало этого уединенного господства на поле тишины, кроме скота.
рев и мяуканье овец, когда они морем белых барашков на волнах
путь проделывают в большом количестве впереди, и иногда вы слышите большой лай
белых собак и крики овчарок, когда они въезжают на территорию
длинный прут в руке или верхом на перхойзене с лошадьми-пони.
Тут и там появляется жалкая олкимайя, где множество зараженных лихорадкой
люди кучковались вокруг костра, а чуть поодаль находилась
грязная почтовая станция, деревянные кресты и накрытое стеклом изображение мадонны.

Теперь началась прогулка лошадей.

"Это то место, где ты вырос?" спросил Рома.

"Там".

"И это те люди, которым ты продал себя, так сказать, в рабство?"

"Они".

"И вы могли бы одним словом сокрушить их, но
не сделали этого!"

"Зачем мне это делать? Они были не первыми, кто разрушил материал".

"Значит, твой отец был виновен. Ты никогда
не чувствовал, что не ненавидишь его за все страдания твоей звезды?"

Давидо Росси покачал головой. "Горечь, которую я спас, та же самая
святая, которая спасла меня гораздо больше. 'Не пытайся сделать
узнайте, кто твой отец, Давыдо, - сказал он, - и если случайно ее
как только нашли, так что не принимать зло за зло, и не берут
мира. Мир постепенно чувствую тебя, таких как
ты не такой, как твой отец. Может быть, твой отец-плохой человек или
может быть, он не. Оставьте его Богу".

"Ужасно думать плохо о собственном отце", - сказал Рома, но Давидо
Росси не ответил.

"И тогда — кто знает? может быть, когда-нибудь я пойму, что
папа заслуживает любви и жалости".

"Возможно".

У них была возможность в другом доме создать густую эвкалиптовую рощу
защита. Это были монахи монастыря Тре Фонтане. Все было тихо.
в доме царит тишина. Оставив лошадей в сарае, они вышли во двор
уломмезиль. Они заглянули в окно библиотеки и
увидели, как бледный молодой человек уткнулся в книгу. Они встали
в тот момент, когда открылась дверь церкви, за которой монахи молча молились, и услышали
другой звук, кроме боя часов. Птицы просто громко поют —
сто языков серых деревьев.

Там была башня с часами, и они поднимались на ее крышу. Там
наверху я чувствую, что весь мир вокруг них был бы совершенно
закрыт. Это было похоже на море после шторма, и мертвый город
остатки Кампаньи были большим плавником, оставшимся от потерпевшего кораблекрушение
флота, который навсегда затерялся в волнах. Длинные линии воды
линия, которая широкой волной тянулась через поле, была похожа на линию
корабль, на котором возрожденные пурджейнины стремились в порт лост
после битвы и вдалеке возвышался Рим, пурпур был как в тумане.
наполовину затерянный остров, где церковь святого Петра вырисовывалась огромным полотнищем
путь.

Безмолвие мира здесь, в часовой башне, было как святое
объект безмолвия, как демонстрация безмолвия. И оба эти
сердце тоже стало больше торжественное молчание.

Рома откинулся на лавке, и Давыдо Росси стоял позади него. Вдруг
Рома заплакал безудержно рыдая.

"Что такое?" - спросил Давидо Росси, но девушка не ответила.

Через некоторое время Рома успокоился, вытер глаза, сказал себе
хупакокси и попытался рассмеяться. Но его сердце бьется слишком сильно
стоп-слова— Наконец, он попытался заговорить.

"Тот бедный мальчик в ресторане, - сказал он, - напоминает милашку А.
сталкивается с определенными случаями, о которых я почти забыл". А потом
он отвернулся и дрожащим голосом рассказал мне Дэвидо Росса
все.

"Я был в Лондоне, и мой отец холодной зимней ночью нашел на улице the small
roman boys, которая носит белок и понижает голос. Он был
одет в старое бархатное платье, и у него не было другого укрытия
от холода. Его пальцы одеревенели от холода, и он потерял сознание
как только вошел в комнату. Немного времени спустя он открыл глаза и
глядя на огонь и лица вокруг них, как будто получаешь что-то. Он применил
белку, и она замерзла до смерти. Но он сжал ее
крепко, и крупные слезы покатились по его щекам, и на самом деле он
поднялся, словно для того, чтобы убежать. Но он был слишком слаб, и когда мой отец
успокаивал его, уложил тихо. Именно тогда я увидел его в первый раз, и
наблюдая за чиком в ресторане, я подумал... что, может быть, он...
был другой... может быть, он был моим Маленьким другом из старых времен...

Ее белая шея дрожала, а его голос был тихим, как
маятник часов, который останавливается.

"Рома!" - воскликнул Давидо Росси.

"Давидо!"

Их взгляды встретились, они взялись за руки, и этот
долго скрываемый секрет был раскрыт. Люблю тусклые коридоры двоих
души стояли лицом друг к другу.

"Как давно ты знаешь?" прошептал Рома.

"С той самой ночи, когда ты пришел на Пьяцца Навона за. А как насчет тебя?

"С того момента, как я услышал твой голос". А потом Рома завибрировал и
немного рассмеялся.

Когда они ушли из этой тишины дома, были ли они правы?
молча. Великим чудом им было объявлено то, чего они не знали
раньше, что человеческое сердце - древнее чудо.

Солнце садится за город сзади в красном великолепии, и
церковь киммелт с купольным потолком жила в его свете, и над всем нарастала
Санкт-Петербург - церковь с темным потолком. Та мрачная меланхолия, которая царила на земле
, казалось, была побеждена, мир улыбался цветами, а
небо сияло золотом.

Ровный бег лошадей был единственным, что нарушало тишину. Иногда
оба всадника смотрели друг на друга и улыбнулся, но не
говорили ни о чем.

Солнце зашло, и издалека я услышал колокола Эхо. Это была "Аве Мария".
Они на мгновение остановили своих лошадей и склонили головы. Затем они
продолжили свой путь.

Ночь была холодной, и они ехали быстро. Рома склонился над лошадью.
он выглядел гордым и счастливым.

Жениха ждали их ворота Павла, и после раздаем
коня они сели в карету. Когда они прибыли на Тринита-дей-Монти,
зажег свет фонаря пользователь just street lanterns piazza, и Рома сказал
краснея и улыбаясь:

"Не приходи сегодня вечером — не сейчас".

Он хотел побыть один.




XI.


Феличе подошла к двери его квартиры и объявила, что бывшая
хаудантакайсеммалл голосом, что графиня хочет встретиться с леди
сразу после возвращения. Не меняя костюма для верховой езды, к Роме вошла тетушка
в комнату.

Старая графиня села на подушки, чтобы облокотиться, а Натталина занималась своими делами
вокруг них. Глаза графини Киммелт горели, тонкие губы
были сжаты, и, несмотря на присутствие слуги, он немедленно
набросился на римский букет биттер мойтейн.

"Вы хотели познакомиться со мной, тетя?" - спросил цыган, и старая графиня
ответила пилкаллисен визгливым голосом:

"Я могу встретиться с вами, мисс? Я хотел, да, даже несмотря на то, что я сломлен
женщины и скорбь в тот день, когда тебе впервые понравилось это."

"Что я натворил на этот раз?" - сказал Рома, и счастливое сияние его лица
вызвало у старой графини еще новые вспышки гнева.

"Что ты натворила? Благослови тебя Небо... Пусть моя Натталина пахнет солью!"

- Натталина, - спокойно сказал Рома, - определи размер товаров в мастерской,
и если Бруно уйдет, скажи Фелисен, чтобы зажгла лампу и посмотрела на огонь
внизу.

Старая графиня помахала записанному в отеле носовому платку и начала снова:

"Вчера, когда вы пришли ко мне, я думала, вы собираетесь улучшить метрополитен—
предполагалось, что вы будете очень скромны. В чем была причина? Вы стали
ко мне прямо мужчина из дома. Так это был ты! Ты знаешь, что это правда!
Даже не отрицай этого! "Я отрицаю", - сказал Рома.

"Святая Дева!" - воскликнул Рома.

"Святая Дева! Он даже не отрицает этого! Может быть, ты признаешь это?

"Я признаю, да".

"Мадонна миа! Он признает это! Может быть, вы уже заранее договорились с ним о том, что пойдете туда?
"Нет, я ни о чем не договаривался".

"Боже милостивый!" - спросил я. - "Нет, я ни о чем не договаривался".

"Боже милостивый! Он состоит в отношениях с этим мужчиной, который
может пойти к нему без подходящей! Может быть, вы были с ней наедине
с хорошей мисс?

"Итак, мы были совсем одни", - сказал Рома.

Старая графиня, по-видимому, собиралась упасть в обморок и посмотрела на него
святой гроб, сказал он:

"Небо! Что за девушка! Даже не замужем! И даже не взяла с собой
служанку!"

Стараясь сохранять спокойствие, Рома шагнула к двери, но тетя догнала ее.

"И такой человек! Даже не цивилизованный! Лицемер! Негодяй! Это
притворяется чистым и благородным!"

- Тетя Бетси, - сказал Рома. "Прости, что я так с тобой разговаривал.
глупый этот туоноин — хотя я не сказал ничего плохого, —
когда ты слаб, сам по себе и страдаешь. Пожалуйста, не поощряй меня
повтори то же самое. Вчера я был у мистера. Росса,
но если зла нет, то причина полностью моя."

"Неужели?" - взвизгнул голос старой графини. "Все святые! Он
согласился на это! Ты знаешь, почему люди приходят к тебе за назначением,
если они получают эту информацию? Уличная девчонка! Бесстыжая уличная девчонка!"
Рома был расстроен, но заставил себя успокоиться и положил
руку на ручку двери.

"Они получат эту информацию, я уверена в этом", - воскликнула графиня.
"Вчера вечером за ужином женщины говорили исключительно об этом. Felice
послушайте их речь. Эта женщина заставила вашу собаку следовать за вами,
зная, что она направится прямо к дому мужчины. "Кто-нибудь с ней был".
пришли домой, Феличе?" - "С донной Роман, ваше превосходительство".
"Тогда понятно, куда делась донна Рома."Ха! Я могу подавиться этим,
когда я думаю об этом. У меня голова раскалывается! Здесь есть бренди?.."

Грудь Романа значительно поднялась, но он спокойно ответил:

"Мне все равно! Какое мне дело до вердикта этих людей, в котором
нет морали, согласно которой они могут судить меня!"

"Неужели?" переспросила графиня, пытаясь разгладить морщины на старом лице
цинично-вежливом. "Я действительно не считаю тебя
глупой! Но вы понимаете, дорогая леди, что я не думаю, что
суждение принцессы Беллини, но барона Бонелли о. Он должен принять
во внимание собственную ценность, и когда придет время, когда он будет свободен
чтобы взять жену, маловероятно, чтобы он женился на девушке, чье имя
сочетается с именем другого мужчины. Разве ты не видишь, что эта женщина попытается
сделать? И он делал это все время, хотя ты слишком глупа
тогда узнай. Ты развратила свой собственный бизнес, звезду Росса, и
сделала себя невозможной в глазах священника ".

Рома кивнула головой и ответила:

"Меня это не волнует, тетя Бетси. Я больше не придерживаюсь того же мнения, что и раньше.
Мне больше не нравится то счастливейшее обстоятельство в мире, что я...
способы сбыта покупаются и продаются ".

Старая графиня, которая была в ярости, наклонилась вперед, упала на
спину, на подушки.

"Ты убиваешь меня", - закричал он. "Где ты этому научилась
безумие? Небеса знают, что я старался изо всех сил. Я пытался
внушить вам знание вашей ответственности перед бароном и общественной жизнью
точка. Но все это из-за того, что анархизм импортирован
хаус. Ты ничего не можешь с этим поделать. Это у тебя в крови! Твой отец уже был раньше
ты..."

Красный и на дрожащих от спешки каблуках Рома резко повернулся и
вышел из комнаты. Натталина и Феличе подслушивали за дверью.

Но не это плохо kohtauskia я не мог разорвать Роман удачи заклинание, и
после ужина, когда он снова исчез в студии, так и закрытые
дверь, весь мир, казалось, быть на воле, и нет печали
нажмите кнопку. Когда она вспомнила гнев своей тети, она подумала: "Мой отец
позиционирует себя больше ради меня". Когда он вспомнил намерения принцессы,
подумал он, что они были напрасны. Он был вторым измененным существом
облако окружало его и кого-то еще.

Сняв мокрую одежду, он снова посмотрел на резьбу вокруг изображения
работа. В Новая заря, свет которой теперь жил, что
жесткий muovaeltu картина выглядела отвратительной и нереальной. Это не
ответить на оригинал. Он был слабым и неправильным.

Он вернулся к работе, и постепенно глиняное лицо начало меняться.
Это снова был не Петр, ученик святого. Петр, но это был другой. Это
это было ужасно, это было смело, но вяхатпа это! Он не боится.

Время шло, но он этого не замечал. Он работал страстно
и перед неведомой силой. Иногда он отступал на расстояние.
вырезая изображение, чтобы рассмотреть его, а затем снова возвращался, чтобы продолжить.
работа. Кровь прилила к его щекам. Он тяжело дышал и хихикал
иногда, но продолжал, все еще продолжал работать.

И пока он делал, эта работа вдохнула новую жизнь в ощущения его разума
полные образы. Он пересказывает все события того дня, каждое слово,
все звуки вибрировали, каждый в малейшей точке. Все было
таким таинственным, таким удивительным. Фиалки, которые он сорвал
в долине, это были ее любимые цветы. Они были _ханенкины_? Как
странно! На его лице отразилась боль, когда они расстались у двери.
Захочет ли он войти? Как это было мило! Это было
похоже на поездку по Кампанье, когда кто-то едет впереди. Но он,
Рома, ты хотела побыть одна, поэтому только, чтобы он больше
был наедине с _h;nen_. Странное противоречие! Беги, прячься,
уклоняйся от чего-нибудь, поэтому просто, чтобы он был ближе, ближе,
ближе! Как быстро все произошло! Мечта, ставшая явью, теперь его
прежняя мечта — мечта о мужчине — справа - который должен был
встретить ее жизнь у порога и вознести его высоко-высоко?

Наступила ночь, и старый Рим, папа Римский, вступил во владение вечным
городом. Тихие улочки, темные чуланы, сияющие площади,
Лоджия Ватикана с тремя огнями, самая большая церковь в призрачной форме,
дружелюбные звезды, красивая луна и церковные колокола, которые поражают воображение
в тихой ночи.

Наконец он заметил луч света на полу. Он проникал сквозь
ставни "сквозняка". Он открыл их, и в комнату ворвалось утреннее дыхание.
сад с апельсиновыми рощами. В городе наступило утро. Монастырские часы
отбивали утреннюю молитву, но в остальном все было тихо, и
эта тишина глубока и сладостна.

Он вернулся к своей работе и снова посмотрел на нее. Он шел пешком
даже вернувшись в ее студию, она чувствовала себя так, словно ступила на землю
звезда. Он был счастлив, счастлив, еще раз счастлив!

Город уже начинает восстанавливаться. Коляску ратисиват, электрическую колесницу назвали я,
торговцы предлагают свои товары на улицах, и новый Рим, короли
Рим проснулся.

Кто-то поет, когда поднимается по лестнице. Бруно пришел к ним на работу. Он посмотрел на меня
удивленно, потому что лампа все еще горела, хотя в комнату светило солнце
.

- Всю ночь на работе, Донна, Рома?

"Боюсь, что так, Бруно, но сейчас я уезжаю за город".

Его так и подмывало попросить Бруно показать скульптуру, и он сказал:
"Смотрите, это то, что я сделал, потому что я великий художник". Но
нет. Нет. Не сейчас! Не сейчас!

Он закрыл скульптуру и запер дверь с ее собственным названием, когда
внизу прозвенел звонок. Охранник у двери принес почту, и Натталина, с головой, полной
скручивающихся бумаг, появилась на лестнице, неся письма.

Одно было от мэра, который благодарил за то, что сделал Рим
Чарльз Мингелла хорош, вторым был ее мастер, который поблагодарил
перевод из Парижа, а третьим был модный швейник из, который поблагодарил
по приглашению министра создан. Чувство стыда перед Романом, когда он рассматривал
эти письма. Я чувствую, что они должны были быть неразборчивыми,
испортили атмосферу.

Это было четвертое письмо. Его сразу заметили, но
угрожают разрушить чувство уговорил его оставить это напоследок. Его
чтобы открыть его? Он должен, должен!

 "Мое дорогое дитя! — Мы не можем оставить его. Это было бы слабо и
 безумно. Мало того, что это невозможно. Все знают, что такое
 задача, которую вы выполняете. Подумайте, что бы вы почувствовали, если бы однажды утром
 вы проснулись и заметили, что весь Рим смеется над вами!
 Донна Рома попала в ловушку ваших собственных сетей! Мадемуазель Манон Леско
 собственные чары! Это было бы жестоко и неправильно, но этого нельзя было бы избежать.
 а те, кто сияет в юбке пророка, как бы они кричали!

 Наконец-то новости и успешное закрытие. Мингелла, Гранд Отель,
 лондонские рекомендации и то, что ужасные события привели ко всему.
 на правильном пути. Приготовьтесь услышать отличные новости — Давидо Росси
 не Давидо Росси, а _tuomittu man, который не имеет права на
 жить по-итальянски_. Приготовьтесь услышать даже больше, чем новости —
 _ханелла, у тебя вообще нет права на жизнь!_

 Ты отомщен! Этот человек унизил и оскорбил тебя. Он
 тоже издевался надо мной и изо всех сил пытался заставить меня сдаться
 мой чемодан и устроил личную жизнь на глазах у толпы. Ты предал себя
 убрать эффекты этого фрагмента и наказать его. Теперь ты.
 дело сделано. Ты отомщен за нас обоих! Ты.
 великолепен! А теперь натяни сеть покрепче... давайте задержим его.
 догоним... давайте продолжим то, что мы начали ...

Его глаза затуманились. Письмо, казалось, покрылось пятнами. Оно выпало
его беспомощные пальцы. Он долго сидел, глядя на солнце
город был освещен, и весь мир казался темным и унылым.
Затем он встал, и лицо его было бледным и несчастным.

"Я не хочу продолжать!" - подумал он. "I don't _h;nt;_ disappoint! Я
_pelastan_ он! Он оскорбил меня, он был моим врагом, но...
Я люблю его. Я люблю его!






ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ.

ДАВИДО РОССИ.




Я.


Давидо Росси сидел в своей спальне и писал передовую статью для
газеты следующего дня. В темноте стояла лампа с абажуром
сзади, на столе, а остальная часть комнаты была в тени. Было поздно, и
в зале царила абсолютная тишина.

Правительство распорядилось, чтобы парламент открылся послезавтра. Копии
вступительная речь короля была заранее сохранена в тайне.
разослана партийным лидерам и прессе. "_Koiton_"
как журналист, Давидо Росси просто написал это расплывчато.
начало предложения, которое, кстати, требуется в таких случаях.

"Публику не удивит, если король в своей речи порекомендует..."

Дверь тихо отворилась, и вошел Бруно в рубашке с короткими рукавами и тапочках.
на цыпочках. Он принес письмо. Оно было великолепно в синем панерване в
ракушке, на которой спереди была монограмма. Бруно положил письмо
на стол для Росса спереди. Это был Рома.

 "Хороший Давидо Росси! — Я ждал Тебя сегодня без всякой причины.
 Потому что мне нужно сказать тебе важные вещи.
 Я могу вас ждать завтра? Потому что я знаю, сколько у вас есть
 работа, смею настоятельно рекомендуем Вам приходить, но это очень важно
 и не терпит промедлений. Он не умеет писать, и я не понимаю, как это делается
 он тоже умеет говорить. Вы когда-нибудь чувствовали, каково это, когда
 чувствуете, что говорите, что это друг по работе, но только по этой причине
 _voi_ не сказал, что это друг? И вот я здесь, и это
 сложная еще одна личность, больше аспектов. Но ты
 должен мне помочь. Поэтому давай, без промедления. Итак, вот так. Теперь я требую
 тебя пригласить, хотя я должен был. Чтобы узнать больше о том, как
 с нетерпением жду. — Спеши.

 Рома В.

 P. S. — Какой чудесный день у нас был, когда готовили кампанью! Иногда Я
 закрыла глаза и снова вчера дышали воздухом, как и
 во сне, который исчезает, и я обнаружил, что трудно поверить, что это было
 все верно. Подумать только! Ты и я, мы вернулись друг к другу
 к жизни, как два ручья, которые снова побежали под землей.
 вырваться на дневной свет! Разве это не мило? Как я одинок!
 Я был невзирая на шум, пока меня не окружили! И как же
 Я, возможно, скучал по старшему брату! Я тоже скучал по старшим сестрам,
 так что я очень доволен.

 P.S. № 2. — Я открыла еще один конверт, потому что мне было интересно, можешь ли ты удивляться
 Ты никогда не простишь меня за унижение, которое ты претерпела
 ради меня. Это ужасно, что просто _min;_ толкаю
 Ты их путь! И единственный способ сделать так, чтобы быть маленьким
 оскорбление, о котором не стоит говорить! Мне стыдно за это! И мне
 стыдно перед окружающими меня людьми. Я же говорил Вам, что это так
 жестоки и не жалеют. Они еще хуже — они бессердечны и
 безжалостны. Но как благородно вы будете страдать за их обиды и
 ссылки! Я чуть не расплакалась, когда подумала, а если бы у меня было,
 я была бы доброй католичкой, я бы призналась в своих грехах и понесла наказание!
 Смотрите сейчас! Я признаюсь, и если вы хотите, чтобы я наказал,
 пусть вы сами назначите наказание.

 P. S. N: o 3. Я только что получил свидетельство о том, каким
 революционером, должно быть, был мой бедный папа. В тот же момент,
 когда на съемках ее фотографии гостиная, сплошная анархия.
 кто на вечеринке. Все остальные мои фотографии, а также коллекция животных —
 чучело тигра и волка, а также кресло—подъемник из благородной оленьей кожи
 восстание против его святого присутствия. Часы, которые были
 Изображение Мефисто — подарок на день рождения от барона - было особенно громким.
 бунтарь. Когда наступит мирное время, они все отправятся в изгнание.
 моя тетя в спальне. Там их встретили жалостью, слезами и
 тяжкими стенаниями бывшего владельца о неблагодарности звезды. Когда вы
 если вы придете сюда снова, вы увидите, что я живу в такой атмосфере,
 это заставит вас поверить, что будка напротив монастыря
 сменила место и поселилась здесь. Теперь ты видишь, что у тебя есть.
 заставил меня рассказать о твоих отце и матери и их
 милой, благородной бедности.

 Приезжай скорее. Не говорите, что можете, и не говорите парламенту о
 и других мелочах. Вас _тайты_ приглашают! Я
 Я же говорил тебе! Если Ты придешь, я верю, что там определенно есть плохая женщина,
 которая Тебя арестовала.

 Правда в том, что у меня есть отличный план, цель которого -
 защитить Вас от разрушения и расставить все по своим местам. Это
 мой секрет, я пока не могу говорить об этом. Но когда я
 Я думал об этом и все его последствия, я не могу сказать
 себе: "Рома, мой ребенок, ты, вы-замечательные существа, и
 это вполне уверен, что история мира была бы властью другого рода, если
 такой случай произошел, что вы никогда не
родился".

 Но все зависит от того, придешь ли Ты. Так что будь хорошим мальчиком, приезжай
немедленно.

Р. В."

Это было первое письмо, которое Давыдо Росси получил Рома,
и когда он прочитал это, он чувствовал, как воздух вокруг него будет
kajahdellut милая девочка, голос. Он увидел Романа великого, мрачного
ради его славы. Аромат почтовой бумаги поднимался от его ноздрей,
и, сама того не подозревая, она поднесла письмо к его губам.

Затем он заметил, что Бруно все еще был в комнате. Это был настоящий мужчина.
он стоял в тени Давидо Росси за толчком, держа в руках артефакты тут и там.
и пытался таким образом поднять немного шума. Когда он вышел на свет, мэй
Давидо Росси заметил по выражению его лица, что ему есть что сказать
.

"Вам нужно что-нибудь еще сегодня вечером, мистер Росси?"

"Ничего, спасибо, Бруно. Передайте это Франческа, и он дал это
газета мальчики, и лег спать. Как Елена ушла?"

"Только сейчас".

"И Джузеппе, конечно, тоже?"

"Я уже три часа крепко сплю".

"Мой милый маленький человечек! Не задерживайся дольше из-за меня, Бруно".

"Ты уверен, что тебе больше ничего не нужно?" растерянно спросил Бруно.

Давидо Росси встал и начал медленно, шаг за шагом, расхаживать по комнате.

- Ты хочешь что-то сказать, не так ли?

"Ну— я думаю, что да".

"Ну и что?"

Бруно пригладил пальцами густые волосы и поднял взгляд, как я и просила. Его
его взгляд случайно упал на письмо, которое лежало открытым на столе.

"Так оно и было. Я знаю цвета и монограммы, откуда оно взялось".

"Хорошо— и что потом?"

Бруно стал похож на попугая ара, но затем продолжил громче
голос, и слова полились из его рта, как вода из бутылки
рот:

"Честно говоря, люди говорят о тебе".

- Что они говорят, Бруно?

- Сказать?... Не прошло и часа после того, как я чуть не сбил человека.
по причине. Он был пьян, но то, что разговор о спиртном закончился, правда, и
если то, что он сказал, было правдой, так что ...

"Если что правда?"

"Тот факт, что нечто пришло к вам и к народам".

"Давайте просто скажем это?"

"Это сказано. И не похоже на это, сэр? По крайней мере, вы выглядите так.
это. Когда вы положите начало республике, я надеюсь, что людей будет много
на вас. Но прошел месяц, вам не нужно ничего делать ".

Давидо Росси ходит со склоненной головой взад-вперед.

"Терпение, говорю я. Медленно, но верно, говорю я.
Да, это хорошо, но государство работает быстро. Сорок тысяч
мужчины были призваны вместе, чтобы сохранить мир в народе, и когда был введен налог на хлеб
добравшись до первого лунного дня, одни святые знали, к чему приведет
событие. Человек может умереть так же, как и от огнестрельного оружия, от шара, как от хлеба
нехватки шести футов земли хватит на всех ".

Давидо Росси не ответил, и простой страх перед Бруно повторился снова
последние слова:

"Когда вы положите начало республике, я надеюсь, что люди будут много говорить о вас.
Но прошел месяц, а вы ничего не сделали. Ничего ... и
прошел месяц, и..."

"Что люди говорят в качестве причины, по которой ты ничего не делаешь?

"Syyksik;? Вы когда-нибудь слышали пословицу: солнце светит в глаза,
битва проиграна? Вот в чем причина. Солнечные глаза — ты.
ты поймешь, что это значит. Завтра вечером у нас должно быть
первое заседание правления. Ты сам напросился на его масштаб, а теперь
Держу пари, что тебя там не будет. Где ты? Плохая женщина
дома.

"Бруно! - крикнул Росси резким голосом. - Какое право ты имеешь говорить с
обо мне?"

"Правильно? Друг правосудия, друг, который не может видеть, что ты
быть обманутым. Правильно, быть обманутым. Быть обманутым! Быть обманутым! Это ясно,
которые пытаются устроить вечеринку, чтобы испортить режиссеру слабость.
Женщина сделала шаг к мужчине на дороге. Эта шутка стара как мир.
мир. Ты что, никогда не слышал о нашем римском подсчете слов:
мужчина - это огонь, женщина - таппуроита, потом приходит дьявол и забирает их
вместе."

Давидо Росси стоял впереди Бруно, ситуация вокруг которого продолжает обостряться, и пытался
горько рассмеяться.

"О, да, я знаю, что сказать. Премьер-министр - это все, что находится внизу.
Давыдо Росси не приходит Донна Роман дом без барон Бонелли по вам
информация обо всех. Они пишут друг другу каждый день. Я на самом деле
письма с жалобами на почту. Донна Роман Хоум - барон Бонелли дома..
Экипажи, лошади, слуги, ваши ливры — на какие деньги он купил бы?
Искусство? Быть куванвейстом?"

В глубине души Бруно все еще был напуган, но он продолжил свою речь
и горько усмехнулся.

"Он изменяет тебе, господи. Разве это не очевидно? Ты ударил его
сильно, его и старых вампиров, затем, когда ты заговорил о папе римском
праздничное утро, и это его месть за нас обоих ".

"Хватит, Бруно!"

"Весь Рим знает это, и скоро все будут смеяться над тобой".

"Хватит, Бруно. Иди спать!"

"О— да, я понимаю. У сердца есть свои доводы, но оно ни у кого не спрашивает совета".
"Иди спать!" - сказал он.

"Иди спать! Ты не слышал!" - закричал Давидо Росси, и Бруно замолчал,
потому что он понял, что Давидо Росси сейчас разозлился по-настоящему.

"Разве недостаточно того, что ты распускаешь обо мне сплетни?"
"Оскорбил ту леди?"

"Это сделал я?"

"Значит, только ты."

"Я не говорила ничего, что могло бы распустить сплетни о нем."

- Ты рассказала ему. Если бы ты рассказала ему обо всем, что угодно,
до того, как я узнала его, до того, как я вообще увидела его, я не...
никогда бы так с ним не разговаривала.

"Он заслуживает всего, что ты о нем наговорил".

"Он не заслужил ни слова из этого, и только твоя ложь могла бы
Я оклеветал его".

Глаза Бруно заблестели, когда его избили. Затем он
пытается рассмеяться.

"Ударь его еще раз! Для шлепанья используется ослиная кожа. Но не заходи
слишком далеко, Давидо Росси".

"Не заходи слишком далеко во лжи, и эпелуулосса тебя убьет!"

"Ep;luulossa! Святая Дева! Есть ли подозрение, что он использовал
вашу студию, чтобы устроить самый веселый день общества для? О
все святые! Подозрение!"

И Бруно рассмеялся так, что по комнате разнеслось эхо.

"Продолжай, если это относится к тебе".

"Если то, что подходит для меня?"

"Тот факт, что ты ешь его хлеб и поносишь его".

"Это ложь, Давыдо Росси, и ты это знаешь! Я ем свой
мой хлеб. Моя работа-это мое собственное, и я продам его своим работодателем. Но
моя совесть - Бог, и я никому не продаюсь ".

Бледное, сердитое лицо Давидо Росса растаяло, как снег.
солнце.

"Я был неправ, когда сказал это, Бруно, и я прошу тебя простить меня".

Глаза Бруно мгновенно стали сердитыми.

"Как вы сказали, сэр? Даже если я тебя обидел". Давидо Росси
он протянул руку, и Бруно схватил ее. "Я не имел права
сердиться на тебя, Бруно, но ты не прав, Донна римская школа.
Поверь мне, друг, ты не прав, ужасно не прав".

"Ты думаешь, она хорошая женщина?"

"Я знаю это. И если я скажу иначе, я отменю свое слово и пристыжу
их".

"Это прекрасно! Если бы я только мог верить ей, как вы, сэр.
Но я знаю ее два года.

- А я знаю его двадцать лет.

На лице Бруно отразилось изумление.

- Скажите мне, кто она? Он старый друг моей дочери.

"Это тот, кто погиб на Эльбе?"

"Она".

"Хороший человек, который нашел тебя, накормил и вырастил,
когда ты был маленьким мальчиком в Лондоне?"

"Это был отец донны Роман".

"Он был таким принцем-Волонне?"

"Так оно и было, и люди лгут мне, говоря, что девушка была
мертва и похоронена".

Бруно с минуту помолчал, а потом сказал прежним голосом:

"Почему ты не забил меня до смерти, когда я сказала, что он тебе изменяет?
Прости меня, господи!"

"Я прощаю тебя, Бруно, со своей стороны, а не от своего имени".

Бруно отвернулся, удивленно глядя на.

Когда он открыл дверь, лампа осветила фонограф, который был вторым по счету
номер на пианино, и, указав на него, Бруно спросил:

"Это тебе говорит?"

Росси кивнул головой.

"Это было цилиндрическое высказывание?"

В то время как Росси кивнул головой.

"Мертвый друг, слова говорят мне, где была девушка и какие
опасности окружали ее, и просили меня спасти и защитить
его".

Бруно отступил на пару шагов назад.

"Может быть, только это привело тебя ... туда?"

"В качестве "взял".

"И выполнить задание, которое ты дал этим оскорбительным для тебя совам
и смеяться над тобой?

"Итак".

Бруно верные глаза начинают блестеть и мокрые.

"Забудь, что я сказал, Донна, Рома, сэр." Росси сел и схватил
ручка.

"Я не могу забыть, - сказал он, - и я не _tahdo_. Я туда больше не хожу".

"Ты уже выполнил просьбу своего старого друга?"

"Бог знает! Я старался для тебя как можно лучше. В любом случае, это все.
сейчас, в конце концов.

- Ты собираешься прервать связь с ним?

Росси не ответил.

"Зачем тебе это делать, если он старый друг твоей дочери?"

"Бруно, ты забыл, что я сказал тебе в ту ночь, когда он
первый раз здесь? Я сказал, что если я заботился
что-то слишком много, то я убежал бы от него".

"Но почему... если она хорошая женщина?"

"Вы помните визит Чарльза Мингеллы?

"Я помню".

"Он хотел обнародовать их работу по каналу "Личные эмоции
", и я выставил его за дверь".

"Что потом?"

"Если я сделаю еще шаг вперед, поставь себя в такое же положение".

Бруно на мгновение замолчал, а затем сказал тем же голосом:

"Я понимаю. Да поможет тебе Бог, Давидо Росси. Ты собираешься вступить на
одинокий путь."

Росси перевел дыхание и приготовился писать.

"Завтра я приду на собрание, Бруно. Спокойной ночи!"

"Спокойной ночи", - сказал Бруно, и глаза его увлажнились.




II.


Ночь была долгой, и в городе было тихо, когда Росси ответил.
Рома.

 "Дорогой Рома! — Ты не сожалеешь ни о чем в этом отношении,
 о том, что я сделал или пытался сделать. Это было необходимо, и
 если бы мое наказание было в сто раз суровее, ни в коем случае
 оно бы не жаловалось. Не только ты, твоя просьба, у меня была другая
 причина, тайная причина, и если бы я был католиком, так, может быть, я
 Признаюсь, хотя и не ожидал бы наказания. Видимо, все
 это было очень, и это входило в мои планы, теперь, когда
 треки I hurt my You немного отстранены и
 ваши мои цели в какой-то степени достигнуты. И теперь я оказываюсь
 в положении, когда мой долг перед Тобой и перед самим собой
 требует, чтобы в конце концов мы с тобой встречались.

 Как ты и сказал, меня ждет моя работа. Общественные действия требуют этого.
 на мгновение мое время перестало принадлежать мне. Но я был бы нечестен.
 и я признаюсь в своих собственных чувствах, если бы сказал, что это единственный
 причина, по которой мы поссорились. Есть еще одна причина, которую я не могу объяснить
 так прямо, как хотелось бы. Переписка по почте никогда не была такой
 чтобы быть уверенным, и трудно, почти невозможно отправить письмо
 из рук в руки тоже, потому что слугам нельзя доверять, и именно поэтому Вам
 ради бога, я не смею объяснять.

 Мы не можем быть друзьями, потому что я кого-то люблю
 человек, который слишком близок, и именно поэтому у этого человека
 и у меня есть препятствия, которые невозможно преодолеть. Это делает мне
 честь от того, что мы с тобой больше не видимся. Каждый
 навестить тебя дома, чтобы еще яснее доказать, что ты больше не можешь этого делать
 продолжай, но я должен полностью отказаться от них.

 Спасибо тебе, тысячу раз спасибо тебе за счастливые моменты, которые мы провели вместе.
 провели вместе. Это не твоя вина, что я должен попытаться
 скрыть незначительность их памяти. Это не значит, что мы не можем
 написать друг другу, если вдруг появится причина. Думаю
 меня, брат — брата, который уехал из которых можно назвать
 при необходимости. И обязательно придет.

 Я говорю это, не подумав, и я также не думал об этом, но я
 должен противостоять искушению, которое говорит мне пойти к Тебе
 к тебе сейчас, даже если причин для первого использования больше не существует
существуют.

 То, что вы говорите важные вещи, заставляет меня думать, что
 у вас есть знания о чем-то, что касается меня и сильных мира сего.
 Но когда человек всю свою жизнь прожил при падении с края, он не
 Примечание угрожает опасность, и я спросил, Что бы не беспокоили меня
 саке. Все это - всего лишь частичка того, что находится в опасности из-за воздуха, который я всегда носил.
 дыхание — ледники, где я всегда любуюсь и "если только это не сейчас"
 убей меня, убей меня за это позже — мне всегда нужно быть готовой". Прощай!
 Да благословят тебя Небеса! Ты, Д."




III.


На следующий день приемная Давидо Росса была, как и хурджиммасса
, в беспорядке. Старый Гарибальди и его жена расставляют
стулья в ряд, а Елена и маленький Джузеппе несут еще стулья
в спальню и из кухни. Когда они закончили, там был большой стол
у стены, а вдоль стен были расставлены стулья в ряд
фото ниже. Номер регистрации теперь был готов к заседанию правления
для.

Они пришли в восемь часов, тридцать человек, всех видов
представители Объединенных Наций. Странные существа, разные и причудливые.
Некоторые были хорошо одеты, другие бедно, мало кто казался газетчиком.
газетчик был из профессоров, юристов и членов парламента.
другие казались портному и кузнецу.

Бруно подарил им рубашку с горящей сигарой и часы
в воздухе повисла какая-то скованность, но, несмотря на это, он смеялся и
пытался смотреть на вещи с легкой точки зрения.

"Добрый вечер, дамы и господа! Холодно сегодня. Г-н Росси
точка. Он получил "Король говорит" и полированный сейчас
журнал для IT. Он заставляет его работать, как лесной пожар, его страхование. Это то, что
должно быть. Тот, кто не обжегся, не может вспомнить озарение...
Привет! Войди внутрь, брат! Где ты взял куртку? Горел ли монастырь
где-нибудь? Берегись, берегись. Без монашеского плаща не обойтись! Мистер Росси никогда
не боялся холода. Он живет без отопления, как монах в своей хижине.
Кенраалинкин должен что-то сделать, иначе солдат начнет требовать
слишком многого."

Это было бесполезное усилие. Войска вступили в игру, молчаливый, почти
подавленным, и мужчины посмотрели друг на друга и на стены
фотографии туманными, чтобы взгляд Тома. Несколько минут они
стояли посреди зала, и слышался приглушенный шепот. Когда
кто-то чихал, зарождалась минута тишины. Воздух, казалось, гудел.

Громкий смех Бруно перестал звенеть в деревенских комнатах, сигара
погасла, он натянул пальто, и на лбу у него начали собираться капли пота
, когда дверь спальни открылась и на пороге появился Давидо Росси.
вышел.

Он выглядел спокойным и внушающим уверенность в себе и наступал на мужчин, собравшихся вместе
уверенным шагом и пожимая каждую руку. Они отвечали холодно,
некоторые почти гордо и показались нюрпейльте несчастными.
Несколько человек прикусили губу, не скрывая недовольства, а
другие старались избегать его взглядов. Он сел за стол
и попросил присутствующих стоять смирно.

Следующим заданием было зачитать протокол предыдущего заседания.
Портье звали Луиджи Конти, тот самый человек, который читал декларацию от
дня юбилея папы Римского. Он был невысоким, коренастым мужчиной с выражением лица
неистовый, с толстой шеей и пронзительным голосом. Статьи из его настольной книги были
немногочисленны и коротки. "Вера и исповедь" была одобрена исполнительным комитетом
как и наряд, президентом которого она была подготовлена, и копии
были разосланы многим людям. Эхо, отозвавшееся во всей Европе , было
великий, и партия выросла в десять раз.

"Это все, что я могу сообщить", - сказал Луиджи Перс.
книга получила пощечину от а. "А теперь, - добавила она враждебным тоном.
"теперь подождите доску с информацией и советами. Президент
является ли наша демократия официальным главой государства, и мы ожидаем его указаний
. В день основания нашей ассоциации нам было сказано
, что народная республика - это не реальность и не мечта.
Он посетит парламент, чтобы обсудить меры по защите
невинных заключенных, добиться прав угнетенных и защиты слабых
и польетуй. Это произошло месяц назад, но до сих пор ничего не сделано
ничего. Может быть, президент может нам сказать, почему бы и нет ".

Портье покачал толстой шеей и сел, прислушиваясь к рычанию
вокруг слышалось. Давидо Росси молча поднялся.

"Джентльмены", - сказал он. "Прежде чем мы пойдем дальше, вероятно,
необходимо немного выяснить позицию. Портье сообщает, что
мы верим, и признание получило резонанс во всей Европе, и
международная ассоциация our выросла в десять раз. Я не был бы
честным человеком, если бы я использовал чье-либо имя или деньги в таких случаях
в случае, когда вероятность недопонимания невелика. Примерно так:
причина, по которой я написал сценарий, чтобы устранить всю неопределенность,
и он также напечатает все ошибки, которых следует избегать. "

Сказав это, он вырвал овал из моего блокнота и все заткнулись
в ожидании начал читать:

"То, во что мы верим, и признание будет _не_ внутри:

"Это не включает в себя тот факт, что размер нынешней структуры общества неправильный и
плохой.

"Это не значит, что мы должны быть какого-либо насилия
распоряжаться король, армия, национальные границы, частный
ответственность и управления частным капиталом.

"Дело не в том, что мы хотим изменить мир таким образом.
здесь нет городов, нет книг, нет газет, нет
университетов, нет армии и правительств.

"Дело не в том, что мы хотим исправить целомудренные раны,
возвращая цивилизацию к дикости.

"Дело не в том, что жизнь всего мира была неправильной и
фальшивой шесть тысяч лет.

"Дело не в этом, все это время был Бог, который
привел бы к миру добрых намерений по отношению к вам ".

В наступившей тишине я услышал несколько восклицаний моиттивии, и
Давидо Росси поднял голову от книги.

"Необходимо сказать, что многие наши друзья, - сказал он,
"потому что некоторые из них, похоже, предполагают, что мы собираемся создать
новое небо и новая земля. А теперь скажи что-нибудь
в защиту наших врагов".

Сказав это, он снова обратился к своей книге, и его окружила ледяная
тишина.

"То, во что мы верим, включает в себя:

"В нем говорится, что есть Бог, который управляет миром
справедливый.

"Этот закон природы, не переставая создавать порядок в хаосе, гармонию
конфликт, соприкосновение с фрагментацией и мирную битву.

"Заключается в том, что все, что произошло с миром, находится под влиянием его
конечного блага.

"Что в нужное время по закону природы влияние многих оставшихся
зла ослабнет.

"Что национальные границы будут утрачены.

"Что войны невозможны.

"Что частная собственность на землю невозможна.

"Что частное управление капиталом невозможно".

"Что злоупотреблению властью придет конец.

"Что царство будет уничтожено.

"Что люди живут как братья, независимо от расы и нации.

"Что все люди получают его хлеб насущный.

"Что все это произойдет в близком или отдаленном будущем
в соответствии с законами природы, согласно требованию, ибо это Божья воля
и божья справедливость, потому что Бог добр и потому что Бог есть
любовь".

Снова послышался недовольный звук, и в очередной раз Росси поднял голову.

"Необходимо было сказать всем, что наши враги-звезда,
господа, - сказал он, - чтобы они поняли, что мы не любим
революцию, но эволюцию - все прогрессирует как.
И если они скажут, что в случае нашего объединения это наша
только мечта, дело, так мы покажем им, что это еще и
практическая сторона ".

Сказав это, он в третий раз заглянул в блокнот и продолжил:
лукуан.

"Как мы можем следовать нашей вере и нашим принципам признания?

"Помолившись молитвой Господней.

"Всячески протестуя против применения оружия и
военной службы против.

"Направляя наши протесты королю и принцу миссии
клятва верности.

"Выражая наш протест против всех законов, которые дают
частную собственность на землю, которая полностью принадлежит ему.

"И вынося одно из немногих приговоров, вынесенных звездой, когда этого требует необходимость".
требуют ".

Недовольство, выражаемое криками, становилось все громче и громче,
но Росси делал вид, что не замечает их.

"Это наша вера и наше признание содержания, джентльмены", - сказал он.
спокойный и серьезный голос: "и поэтому было необходимо сказать это,
чтобы не только наши друзья, но и наши враги знали, что
мы хотим
демократии, и мы не демонаркия - аркадия, если вам так угодно, - но не анархии. И если вы спросите нас, когда народной республики
это реальность, так мы отвечаем, что это произошло, когда
мир готов принять его, сначала здесь, потом там,
во-первых, в этом царстве, то есть, как царства
созревает он, и это, наконец, доминирующей силы, которые
миром правит".

Теперь я услышал крик "О!", а затем сардонический смех, но Росси
продолжал так же серьезно.

"В результате, джентльмены, - сказал он, - получается Рим.
предписанное место. Это вечный город. Его бессмертие -
секрет. Другие жители города терпят поражение, когда их работа завершена.
Рим все время стоит в одиночестве, вся цивилизация сквозь трещину.
Когда-то он был столицей языческой республики. Республика погибла,
и Рим стал столицей империи. Империя была утрачена, и
Рим стал столицей христианства. Теперь это столица Италии как...
прошло немного времени. Его цель - стать крупнейшим конгрессом в мире.
в столице народной республики управление - ваше место."

Не успел Давидо Росси сесть, как полдюжины членов исполнительного совета закона
поднялись на ноги.

"Луиджилья - это слово", - сказал Росси, и портье начал говорить.
бледный, с вяхделенным лицом.:

"Теперь мы знаем, почему мы ничего не делали за последний месяц",
сказал он. "Потому что наш президент говорит, что нам нечего делать.
нечего делать. Последним после нашей встречи он вуолескеллут
цель преследует нас, пока от нее больше ничего не останется
практическая сила и ценность. _Silloin_ нам сказали, что
когда правительство нарушает естественные права людей, разве люди
обязанность распоряжаться этим. _Nyt_, нам говорят, что закон природы
доставить все это. Если это так, то почему мы так поступаем?
мы здесь? Какая польза от всего нашего братства? Почему мы виним самих себя
налог на хлеб? И какой была бы встреча на высшем уровне в Колизее? Но если это не так, то почему наш президент выбивает ногу
из-под нас и сводит на нет всю цель?"
"Почему?" - воскликнул другой оратор.

"Разве это не очевидно?" - спросил другой оратор. "Разве это не очевидно? Следовательно, что он
пытается одновременно управлять ими, как кролик с собакой. Следовательно, что
он пытается привести интересы людей в гармонию с угнетателем интересов. Был
время, когда никто не видел так ясно переваривание правительства и
состояние нищеты, как он. Но фэнси заполучила его в свою власть,
новые друзья встали между ними, он продал свое право первородства
пи рокаста. Великие дома и великие личности, театры и
собачьи соревнования, а также пурпурные и сверкающие золотом лакеи - это
купи ее тело и душу ".

"Давайте успокоимся", - сказал третий оратор — его собственный голос дрожал и
ломался. Его зовут Малатеста, и он был членом парламента, а также
Сторонником Давидо Росса слева. "То , что мы потеряли
в этом месяце, когда мы ничего не предприняли? Кинг
поговорим завтра, давайте предположим, что у нас есть свобода прессы,
свобода ассоциаций и публичных собраний, ограничивающая свободу
регулирование. Его самое большое внимание после того, во что мы верим, и признание
вызвано, мы можем ожидать этого, и через месяц мы бы это сделали
у нас было время подготовиться к этому. Теперь мы готовы,
и каковы последствия? Страна находится в руках правительства и нашего президента
Промедление - вот почему премьер-министр может делать то, что он хочет".

"Промедление!" - раздался пронзительный голос. Это снова был Луиджи. Его напряженный
его лицо побледнело от гнева. "Почему мы не говорим на этом языке?
Я расскажу тебе все. Благоприятный момент был упущен, потому что
наш лидер боится действовать, и почему он боится действовать? Он такой
честный человек не хочет пользоваться чужим именем и чужими деньгами
когда его намерения вызывают подозрения. И почему? Он такой
женщина у власти! И кто эта женщина? Та же женщина, над которой он насмехался
месяц назад, и коррумпирующая государственную власть — премьер-министр
наложница! Наконец-то правда высказана! Что ж, хорошо! Оставь себе
то, что у тебя есть! "

Пыл был присущ каждому, и в этот момент комната наполнилась до отказа.
столпотворение. Мужчины вскочили. Бруно, который стоял в дверях.
сосед по комнате обошел стол. Луиджи ясно гнев непрерывного
возражений.

"О, я не боюсь его! Я сказал ему правду, и он знает
это."

Давыдо Росси поднялся на последний. Он был единственным человеком во всем зале, который был
сохранить хладнокровный в.

"Брат, - сказал он серьезным голосом, - когда мужчина отдается работе
на благо человечества, он должен игнорировать частную жизнь
нарушения, и мне плевать на это оскорбление".

"Ты лучше", - воскликнул Луиджи посмотрел вокруг и смеется
презрительно.

"Но", - продолжил Росси в то же серьезным голосом, "я не могу позволить
что такое хорошо и чисто женщине больно".

Луиджи рассмеялся, и некоторые согласились с ним.

"Я сказал, - уверенно сказал Росси, - вы оставляете это оскорбление
хорошей и чистой женщине отомстить, и тому мужчине, который в своей
заявление, я слышал, что он мерзкий панеттелия".

"Лжец!" - воскликнул Луиджи, и тут произошло неожиданное.

Бруно вскочил из-за стола, и прежде чем кто-либо успел
подумайте о том, что могло бы произойти, если бы Луиджи взмахнул руками, ногами
ударил ногой в воздух, и в следующее мгновение это жирное маленькое существо упало
джимахтяэн на пол.

Затем последовала общая суматоха, и все погрузилось в ненависть к Давидо Россу.
раздался вибрирующий звук, указывающий Бруно выйти из комнаты.

Бруно выбежал на улицу, опустив пушистую голову и засунув руки в карманы брюк,
совсем как школьница, которая прикрывает его спину, в то время как Росси,
бледный как снег, с быстро поднимающейся и опускающейся грудью, спешит
Луиджи встал и поднял ее.

"Мне стыдно", - сказал он. "Ни за какие деньги это не было бы тем, на что я надеялся. Он
должен понести свое наказание".

"Оставь его на мое попечение", - сказал Луиджи, роясь в кармане.
нож, который он в ярости вытащил. "Это была моя собственная вина.
Я прошу вас простить меня.

Теперь он был совсем другим человеком, и к Россу пришли еще несколько человек.
сотворил и молча протянул руки.

"Отложите пока эту встречу и встретьтесь с нами снова, когда
мы успокоимся", - сказал Росси. "Мы были действительно достойны восхищения.
новое братство, мир и эра лидеров, если мы начнем.
мы начнем с пустой тораллы. Идите домой, и Бог!"

Мужчины вышли, не сказав ни слова, и пошел Росси
его спальня. Через некоторое время я услышал сдержанный стук в дверь.

"Кто там?" - спросил Росси.

Это была Елена, она принесла письмо.

"Что Бруно пришел?" - спросил он. "Он лег спать и я не
заставить его сказать это слово".

"Бруно поступил неправильно, и мне пришлось обвинить его".

"Бруно, бедняга! Он был бы готов отдать свою жизнь за тебя,
но он как собака — он называет себя королем пиджака, и когда ты
потом упрекаешь его, неужели у него власть сломалась".

"Скажи ей, что я сожалею, так что все забыто", - сказал он.
Росси.

Он взял нож для разрезания бумаги, чтобы вскрыть письмо.

Едва Елена ушла, как на место вошла его мать.
поднос, на котором лежала порция дымящихся спагетти.

"Ты сегодня ничего не ел на ужин, сын мой, и я принесла
тебе этот ужин. Иди сейчас и оставь свое письмо и книгу
ненадолго, и тебе тоже нужно подкрепиться. Вы думаете, что
люди живут с книгами? Так думали некоторые из них, но это рифма.
Возьмите книгу в руки, когда ваш желудок будет пуст, а затем скажите
через пару часов после меня, достаточно ли вы ели. Книги - это не
не по христиански это диета. Убери их, мой мальчик... нет
голодный? Что-нибудь сказать, но жену вы должны быть
заботиться о тебе. Если бы я только была немного моложе, я бы так и поступила.
ребята, мы с мужем привели бы вас в чувство. Что ж,
ну же, помилуйте, во имя еды... Правильно! _Buona sera_!"




Ив.


Письмо было Рома:

 "Уважаемый Доктор! — Ваше письмо принесло мне, что скверное
 волнение и удивление. Я весь день ничего не делал
 и когда Черный прыгнул мне на руки и закричал: "Ну, гулять,
 моя дорогая девочка!" с трудом понимаю, сделал это или нет.

 Мне так жаль, что то веселье, с которым мы встречались, прервано, но
 ты же не хочешь сказать, что оно полностью прекращено? Ты не понимаешь
 ничего подобного не означает, иначе я плакала, мои глаза покраснели, хотя
 они должны сиять от радости.

 Хотя я не понимаю, почему они должны сиять от радости,
 когда я вижу, что ты говоришь очень туманно и у меня нет
 право ничего не понимать. Если только вы не можете написать сообщение и не делаете этого.
 отправляйте письма задействованным слугам, если мой слуга Ф.
 Ты вихоиксенне и Твой сосед по комнате, твой Б. - мой враг,
 так что у тебя самого есть достаточная причина прийти сюда
 чтобы обсудить все устно. Давай же. Я же говорил тебе! Это
 важно на самом деле, вероятно, было право командовать.

 Как сестра, я, конечно, должна радоваться новостям, которые
 ты мне сообщила. Я счастлива! Но потому, что я дочь Евы,
 Я имею право быть любопытным. Я задам сейчас несколько вопросов.

 Вы сказали, что я знал эту девушку, и что он, несчастный, да,
 у меня есть очень близкий родственник — кто он? Он знает
 , что ты любишь его? Она красивая? Он милый? Сообщение
 для меня, одна из начальных букв его имени, только одна, поэтому я
 пожалуйста. Я знаю так мало, что ты не сможешь успокоиться, пока я не узнаю поближе
 немного больше.

 Вы говорите о препятствиях, и говорите, что они серьезны и
 непреодолимы. Это ужасно, но, может быть, это именно то, что
 поэты называют "любовью к жестокому безумию", точно так же, как
 жестокость и безумие не были бы причиной, по которой следовало бы спасаться
 Любовь. Или, может быть, эти барьеры являются условиями, но это
 в случае, если девушка права, он, вероятно, согласится подождать,
 пока эти трудности не будут преодолены, или будет счастлив иметь
 разделить их со своей возлюбленной. Или, может быть, это ужасная идея —
 может быть, есть две женщины, и когда любовь тянет другую, тяните за собой
 долг другой. В таком случае я прошу вас тщательно
 взвесьте то, что вы делаете. Долг - суровый тиран, который
 сломлен жизнью больше, чем любовью к себе.

 Посмотри, как я разговариваю с незнакомцем из-за своей сестры! Это
 очень красиво с моей стороны, хотя ты даже не сказал, кто он
 это так, но позвольте мне попытаться выяснить, нравится ли она
 меня. Но почему бы тебе не позволить мне помочь тебе? Давай немедленно расскажи
 обо мне!

 Какой я тщеславный! Даже когда я предлагаю свою помощь
 отдающийся эхом голос, я застываю в страхе перед чем-то, что Ты
 ты понимаешь лучше, чем я. Может быть, та женщина, о которой ты говоришь, не
 заслужила твою дружбу и твою любовь. Я могу это понять.
 это было непреодолимое препятствие. Ты так высоко, и у тебя есть
 твоя работа, пиринтоня, заставлять людей думать о хороших вещах. А может быть, это просто
 тщетные мечты и обманчивый образ любимого, чтобы приблизить женщину к мужчине
 встречался, который его любит.

 И это может быть ошибкой — серьезной ошибкой. Мы не любим
 не потому, что мы должны любить, а потому, что мы не выражаем этого.
 сопротивляемся, и нет ничего более ужасного, чем мужчина и женщина.
 различия в том, как мир оценит их поведение. Но
 Я бреду ощупью в полной темноте и не могу найти ни лучика света. Разве ты не
 хочешь мне доверять? Все равно доверяй сейчас!

 За исключением того, что я должен поговорить о других вещах. Ты помнишь, когда
 ты сказал мне, что Аджанин раскрыл M: n? Следствием этого было то, что он
 стал шпионом, которого отправили в Англию. Он лезет в твою жизнь
 и, кажется, выяснил то одно, то другое. Каждый день
 жди новых известий о нем, и, если Ты пойдешь со мной
 ко мне, я должен прийти к Тебе, несмотря на все запреты
.

 Завтра в день открытия парламента, и у меня есть билеты на
 ховилехтерилле, так что вы сможете увидеть, как я где-нибудь зависаю
 Ты чуть выше своих кружев и наполняешь воздух ароматом среди.
 Спокойной ночи! Ты, блуждающая в темноте сестра Парк Энн

Рома."




V


На следующий день, Давыдо Росси парадной форме, таких как
правила поведения парламент в день его открытия требуются. Прежде, чем идти к
на церемонии открытия он вчера ответил Роман написать письмо:

 "Дорогой Р.! — Если что-то может добавить это к горькой тоске, которая
 самое сладкое завершение ухаживания, которое дается мне, делает это
 Оглавление твоего дорогого письма. Ты спрашиваешь, красива ли та женщина, которую
 любишь. Она более чем красива, она мила. Его
 душа сияет на его лице, которое чисто, преданно и
благородно.

 Ты спрашиваешь его, знает ли он, что ты любишь его. Я никогда не
 смеешь произносить мое сердце тайной для него, и если бы у меня был
 можно предположить, что он угадал мою любовь, я нашла бы утешение
 tunteessani, который слишком глубоко страдать гордыню унижением.
 Ты спрашиваешь меня, заслуживает ли он моей дружбы и моей любви. Он
 ты заслуживаешь лучшей мужской любви и дружбы, чем я когда-либо мог бы быть
.

 Но даже если бы это было не так, хотя он был
 багз, кто я такой, чтобы так строго судить его? Я не
 Я принадлежу к числу тех, кто думает, что женщина пала, следовательно, что
 условия и плохие мужчины расставили ей ловушки. Я
 Я ненавижу эту абсурдную доктрину, которая гласит, что мужчина может соответствовать
 прошлому, но женщины не могут. Я проглядел мир
 суждения, которые осуждают женщину, когда он пытается признаться,
 и тянет его вниз, когда он пытается подняться над трясиной. И если бы он был
 грешил так, как грешил я, и страдал так, как страдал
 Я, поэтому я бы молился о силе, чтобы иметь возможность сказать: "Потому что
 Я люблю его, мы одно целое, и мы стоим и падаем
вместе ".

 Но он милый, чистый, верный, храбрый и благородное сердце,
 и в этом нет ничего плохого для нее, потому что иначе она не была бы дочерью своего отца,
 этот отец, который был самым благородным человеком, которого я когда-либо знала или приходила почувствовать
 . Нет — разница между вами и причиной заключается во мне самом, в данных обстоятельствах
 и в том режиме, в котором я нахожусь.

 И все же мне трудно объяснить подробнее, что нам мешает
 различать, и я не могу сказать больше, чем то, что это долговечное качество и
 непобедимое. Я бы предал себя, если бы поверил, что пришло время убрать
 или смягчить это, и напрасно я боролся с эмоциями, которые
 они хотят заманить меня, чтобы я держался, чего бы это ни стоило, за свою жизнь
 единственная радость и счастье.

 Я не могу пойти к ней и открыть ему свое сердце,
 с ним у меня просто что-то вышло, и я должна стараться избегать этого.
 Как я слаба в его присутствии! Как только ее одежда
 Я касаюсь мимоходом цвета эмоций, которые я не могу контролировать,
 и когда он смотрит на меня большими светлыми глазами, я в своих чувствах
 рабыня моих чувств, которая все завоюет по моей воле.

 Это нелегко, и у меня нет причин идти на этот шаг,
 кто жертвует любовью ради долга. Я люблю ее
 мое сердце и душа, я люблю его, и поэтому я
 Я не могу вам больше _h;nen_ блага, чем его собственные козыри-звездочный отвечать
 ему снова.

 Я вижу, что ты пишешь, но это ни в малейшей степени не могу быть я.
 беспокоит. В Лондоне нет никого, кто знает меня сейчас.
 мое имя может навести на мысли о человеке, о котором вы говорите.
 Еще раз прощайте! Да благословит вас Бог сейчас и всегда! D."

После того, как он написал это письмо, Давидо Росси аккуратно закрыл его и отнес
это письмо себе на почту на церемонии открытия парламента.




VI.


День был прекрасный, и город Кореили липутеттуна в честь короля.
Он должен был проводить членов парламента в объединенный зал собраний, и
через дорогу от королевского дворца была полная толпа.
Карабинеры занимают свободные места в здании парламента на переднем плане
пусто, но в окнах отелей и других объектов вокруг дома
полно лиц.

Военный оркестр, расположившийся у ворот, подает знак ожидания
приближение короля и королевская гвардия в блестящих шлемах
вдали, стоит в ожидании у двери. На подъездную дорогу до краев прибыли повозки, из которых
вышли зрители, а газетчики протянули книги памяти
записывая известные имена в память о них
прибытие. Не стоящие люди иногда чувствуют, как кто-то наступает им на ногу
члена парламента и приветствовали его радостными возгласами.

Когда дворец напротив со стороны Давидо Росси не встретили,
было многолюдно, пока он не прибыл на площадь. Затем он вошел в парламент.
здание выходило на маленькую боковую дверь, через которую можно было только обмениваться сообщениями.
Зал был уже полон людей, которые гудели, как на пасеке. ...........
...... Женщины на выборах в военной форме, солдаты в мундирах
медали украшают государственных деятелей, сенаторов и представителей палаты представителей
у членов белые шейные платки, а хансиккаисса ходила пешком
до сих пор приветствуют друг друга поклонами и улыбкой губ.

Зал имел форму полукруга и был застелен красным бархатом.
мощеные ряды для сидения, которые были расположены в его куперале.
сторона. Его непосредственной страницей была широкая сцена, на которой было установлено
большое золоченое кресло, бархатный занавес неба внизу, где
герб правящей семьи был вышит золотом. Газетчики
и меньшая аудитория, забронировавшая галерею, опоясывали стену верхней части зала
по кругу, а крыша была сделана из стекла.

Давидо Росси встал на то место, где он обычно находился
среди членов парламента. Это было угловое место, дверь слева
боковое королевское кресло, прямо противоположное отцовскому.
предписанные места. Он не поднимал глаз, когда входил,
но знал, что там стояло стройное, полнотелое, девчачье создание
в сером фланелевом костюме, который переливался на солнце. Большая черная
шляпы торчат темные волосы и лучистые глаза, казалось,
в Давыдо Росса глаза, как вспышка молнии.

Римляне, вокруг стояла красивая женщина с большими восточными глазами
, и молодые участники смотрели на них с любопытством. kiikareillaan
peitt;m;tt;m;n. Там много разговаривали, мало смеялись
и махали им руками. Атмосфера была легкой, почти счастливое, только бы
театра или танцевального зала.

Галерея газетчиков над часами показывала семь
с промежутком времени, когда на стенах зала ярахтивятская пушка
выстрелила. Он был запущен Анджело в замке короля по входному сигналу.
То же самое относится и к королевскому гимну the distant echo of the piazza standing.
его играет марширующий оркестр. Призывы немедленно прекратились, и зрители встали
просто молча встали.

Через несколько минут после того, как король затрубил в рог тойтоттаэссы,
да здравствуют крики, отдающиеся эхом, и руки тапутеттаэссы. Он был молодым человеком
генеральский мундир и на лицо под глазами, глубокие складки, в которых
болезни и агитации были выгравированы на. Два солдата занимают позицию
его рука размахивает шлемом сулкаисты, чтобы идти рядом с ней, и кучка
министров последовала за джелессой. Королева, стройная, красивая женщина, подошла
затем несколько женщин в окружении.

Король расположился на почетном месте под навесом, а министры
расположились по левую сторону от него. Королева села с ней рядом.
справа от нее женщина рядом с ним. Они поклонились зрителям.
аплодисменты, и изможденное лицо молодого короля исчезло.
болезненная улыбка.

Барон Бонелли на значке ховипувусса изображал короля.
рядом со спокойным, ценным, обладающим самообладанием -качество, присущее только сильным.
человек в той группе, занавешенной балдахином внизу. Когда аплодисменты стихли
, он попросил собравшихся по приказу короля рассесться по местам.
Затем он вручил бумагу королю.

Это была речь короля к парламенту, и молодой король читал
нервно и в голос, не привыкший себе ни в чем управлять.
Но речь была достаточно сильна, и слова красивые, почти
Кауно язык.

Там было четыре зарубки. В первом разделе король поблагодарил
Богу, чтобы в его королевстве были друзья со всеми
гостями королевства, и просим божьей помощи в поддержании мира.
Вторая часть, касающаяся армии великого расширения.

"Армия, - сказал король, - очень дорога мне, как и она сама"
всегда была дорога всей моей семье. Знаменитый дед, который
подарил королевству свободу, был солдатом, мой благородный отец был солдатом,
и я с гордостью могу сказать, что я солдат. Армия была
наша свобода основана, а теперь это наше право на безопасность. Наше королевство
внешняя власть и институты наших ценностей здесь, дома, зависят от армии
власть и постоянное отцовство. Я уверен, что мое решение - позаботиться об армии, чтобы
в будущем, как заботились о ней знаменитые предки
в прошлом, и по этой причине правительство должно подчиниться закону,
что все равно увеличит его количество голов и силу ".

Это было встречено аплодисментами Кина и размахиванием носовых платков
. Некоторые женщины пролили слезы.

Третья статья об анархизме, который растет и распространяется.

"Моя семья, - сказал король, - дай свободу народу, и теперь
мой долг и горячая надежда дать ему защиту и силу.
Парламент знаю, что некоторые утилизации ингредиентов не только
В Италии, но и во всей Европе, во всем мире, используют то, что
самое ужасное способов реконструировать порядок всех человеческих и моральных
заказ. Холодно, твои руки опустились, чтобы разорвать приступы.
преступник, чем невиновен, тем выше положение в обществе.
против людей, что вызвало ужас в человеческих сердцах.
Правительству требуется неограниченная власть для раскрытия преступления.
и если мы хотим обеспечить существование государства, мы должны
вновь пробуждает силы, которые общественность считает защиты и
овладение высшим обязательства".

Тем не менее, приветствия инноккааммата были прерваны речью молодого короля,
и он поднял голову среди криков и аплодисментов и улыбнулся
болезненной улыбкой.

"Более того, - продолжил король, - я сожалею о том, что родились
клубы, ассоциации и дубинки, которые неправильно понимают свободу
сеют семена восстания против государства. Какие самые благородные предложения
моральное и материальное улучшение людей скрывается
похотливая сила, цель которой - распоряжаться всеми общественными полномочиями.

"Лидеры, единственным мотивом которых является слепая социальная зависть
хорошо организованное государство, сеющее ненависть среди категорий людей
посередине, обучающее их доктринам, которые шокировали общественность
порядок корней и угрозы существованию правительства.
Ассоциации, которые не обращались за разрешением к властям, прячутся
Я считаю, что подгузник и библейская фраза "Для прикрытия" служат правильной цели,
это состояние потери качества.

"Моя цель - заслужить любовь моего народа и чтобы орден
и безопасности, и по этой причине правительство представит основной
закон, целью которого является предотвращение появления таких сорняков, как
ассоциация необузданных земель путем изменения прежней свободы прессы и
свобода собраний, касающаяся несовершенного закона, приводит
к тому, что киихоиттаджия является возможной атакой на состояние ордена
букет ".

За этим предложением последовали более продолжительные хлопки в ладоши, и это
чтобы вмешаться, вызвало гул, который, в конце концов, продолжается, когда король был
начал читать снова; его последняя пикалянса, p.no Божье благословение
анова о работе парламента почти не было слышно.

Когда речь закончилась, снова послышались аплодисменты, эхо, и король
далеко в стороне от зала поклонился уже не так нервно, как раньше
и, улыбнувшись болезненной улыбкой, раздалось: "Да здравствует король!"
а потом они начали хлопать в ладоши и махать платками, пока
король не вышел на улицу. Вся торжественность длилась
двенадцать минут.

Затем снаружи раздается бормотание, мешающее исполнению королевского гимна.
Участники спешат поприветствовать знакомых женщин.
по залу раздается легкий смех.

Давыдо Росси Роза удалить. Не поднимая головы, он чувствовал,
речь короля, в последней части в течение многих глаз увлекался
его. Играть часы vitjoilla он пытался выглядеть спокойным и
незаинтересован. Но сердце его заставили, и он надеется,
скоро уйду.

Перегородка, которая защищает ваш коридор от двери, находилась рядом с ним, и он
попытался обогнуть ее. Она услышала, как прозвучало ее собственное имя, и
затем значение смеха и презрения регионального звучания возросло. Внезапно
он почувствовал знакомый запах, и молодая девушка посмотрела на него.

"Добрый день, мистер Росси", - произнес голос, от которого у него дрогнула душа
.

Он поднял голову и ответил. Это был Рома. Его лицо было
великолепием, джоммойста Росси никогда раньше не видели. Один
глаза Росси решился создать Донна Рома, но он заметил, что
рядом в мгновение ока, эти сияющие глаза могли встретиться
слезы.

Люди хлынули через главный вход, через переднюю часть трейлера и газетчиков
ожидаемо, но Росси вышел через черный ход. Теперь больше никто не бродил по дороге
это было похоже на пару тусовщиков старого Росса
и пара молодых членов парламента, которые выступали за покупку лотерейных билетов
лотерея, в которую они собирались рискнуть поставить на них свои деньги
цифры, которые показывали другую часть речи короля или как
в течение многих минут он пропускал числа месяца -4, 7 и 25.

Давидо Росси бросился в редакцию газеты и, прибыв на место,
на боковой улице Корсо столкнулся с королевской колесницей, когда они возвращались в
Kvirinaaliin. Он был полностью окружен солдатами. С правой стороны
едет по городу Рим комендант, с левой стороны карабинеры
Вождь и два ряда кирасиритов верхом сверху и сзади,
так что ликующая толпа едва могла разглядеть короля
и королеву. Последний в царской свиты в будущем
обычный экипаж, в котором сидели двое детективов простой
костюмы.

Давыдо Росс это был неловкий взгляд. Жалкий и потерянный для
обреченный - это растение, которое нужно поддерживать, найттакокенпа
как цветущее в любое время. Трон, основой которого является
люди, которых я люблю, могут быть и правильными, и могущественными, но это
трон, который должен защищать от народного гнева, даже убийцу
как и меч, тоже слаб и неправ. Никогда не должен человек опускаться
жизнь, которая упускала из виду жизнь, джоммойста привел труппу, чтобы доказать
хотя он был бы королем всех королевств мира. Молодой
король, который только что говорил так, как будто он был богом,
они отвезли домой так, как если бы он был пленником.

"_Koiton_" офис находился в Корсолте, выходившем на узкую улочку.
Это был грязный трехэтажный дом с машинными отделениями внизу,
латомахуонет наверху и доставкой посередине. Давидо Росс был главным
там была большая комната, где стояли три стола, редактора и
дневного ассистента, а также стол йоапулайзена.

Его дневная ассистентка приняла низкий поклон. Это был маленький,
ненадежный на вид человечек.

Росси выпил чашку кофе и принялся за работу. Он написал статью.
события дня стали смелее и яснее, чем когда-либо прежде.
Один такой день, как этот, был днем развевания флагов, и
каджахтави, твой король гимнайнен, на самом деле не доставил удовольствия, но
скидка и позор дня. Если бы люди знали, что это значит,
могла бы она обмотать свои билеты траурной марлей и вызвать похоронный марш.

Молодой король, чья речь вызвала всеобщее презрение к министру
написано кем-то, кто искусен в красноречивом кинаниекане с помощью by,
король, который, я полагаю, нес свой скипетр воли народа, он
приложил усилия, чтобы лишить парламент последней власти и
распорядиться теми правами, которые были последним королевством свободы
безопасность. Эти новые предлагаемые правила представляют демократию
правительства умирания и рождения, полицейского государства, которое представляет
министров и трон.

"Не смешно, - писал он, - что король - солдат. Все
короли - солдаты. Военная форма - это знак их
их статуса и их прав, которыми они злоупотребляют. Это,
кто сказал "король", сказал то же самое "военный", "армейский", "национальный
крест", "крест королевства", "сторожевой парень", "таможня", все
что отличает людей от людей. Разделение людей на народы
необходимо королю, если он будет контролировать и одерживать верх.

"Неудивительно, что король окружил себя военными. Армии
это они так силу проставки, целью которого является
разделяя народы объединенных наций и предотвратить sorretulta войти
прав. Они величайшие обжоры в мире, kingdom of
Джаггернаут продолжается, и, наконец, им, конечно же, нужно растоптать насмерть они
силы, которые создаются по мере того, как они сами рождаются.

"Царство старой идеи заключалось в том, что король был законом, силой и
государством. По этой причине, опять же, назад, сделал, вот и все
царь или общественной безопасности, такое же, как и поворот
назад часы, которые показывают прогресс в мире.
Христианство пришло, чтобы избавиться от такой концепции государства —
чтобы продемонстрировать, что закон - это государство, что государство - это народная совесть
форма выражения, а народная совесть - форма выражения божества. Никто
люди не могут претендовать на то, чтобы представлять эту совесть. Никто из людей
не прав. Ни один из людей, которые были бы здоровы
и логиллиста, за исключением, может быть, паависсы в самом Риме.

"Такое представление, что мы сегодня увидели", она остановила его, "как
все показы по всему миру, tapahtukootpa в Германии
или Россия, Англия или Китай, или Персии, или, скажем,
в самой темной Африке, являются единственным доказательством печального
тот факт, что, хотя человечество как отдельные личности признано
христианство в девятнадцатом столетии, оно с батареей тина все еще остается
по сей день языческим. "

Апутоимиттайя, которая смотрела сценарий, когда Росси отбросил его
в сторону, подняла глаза и сказала:

"Ты действительно собираешься настаивать на получении этого сценария?"

"Я это сделаю".

Мужчина пожал плечами и отнес рукопись наверх.

Короткий день подходил к концу, когда Росси вернулся домой. Продавцы газет
улица, предлагающая вечернюю газету ранних выпусков, и кафе на Корсо
были заполнены офицерами и другой публикой, которые пили вермууттию и
читали Священные Писания при восторженном приеме короля.
Жаль! Более чем жаль! И человек, который осмелится сказать правду, у меня есть
приготовься принять любые последствия.

Давидо Росси сам сказал, что он _оли_ готов. Это самое близкое, что он сделал.
отдаться исключительно на государственную службу, ни на секунду не задумываясь,
как он приедет в гости. Ничто не встанет между ним и его товарищами
ради блага человечества они выполняют свою работу между собой — абсолютно ничего
— даже ничего... но нет, нет, нет, он не мог придумать!

Он поворачивал на Пьяцца Навона, когда высокий молодой парень в военной форме
подошел к нему и заговорил тихим голосом.

"Мистер Росси, не так ли?"

"Да, я".

"Моя фамилия де Реймонд. Слышать гвардии Папы Римского. Я думаю, что его
святость-это нечто сказать тебе".

"Знает ли он, что я не добрый католик?"

"Он знает, что ты не протестант. Но это применимо к чему-то другому
социальные, правительственные проблемы и, возможно, повлияют на это
стремление, которое у вас сейчас есть. И, конечно, его святейшество не просит себя
встретиться с вами".

"С кем-то, с кем я должен встретиться?"

"Представитель, которого я почтительно прошу сопровождать вас".

"Потому что?"

"Завтра утром в 11 часов, если вас это касается".

"Хорошо".

"Я ожидаю, что вы сделаете это в этом месте. Но мы обращаемся направо".
"секретно".

"Хорошо".




VII.


Два письма ждали Давидо Росса в его комнате.

Вторым было циркулярное письмо президента парламенту, которое парламент
созывает послезавтра, чтобы выбрать виркаилиджойтаана и ответить на него
речь короля.

Второе письмо было написано Ромой, и адрес был написан крупным шрифтом.,
наспех нарисованные буквы. Давидо Росси. Росси вскрыл его
нервничая.

 "Мой дорогой друг! — Да, я знаю! Да, я знаю! Да, я знаю, что это такое
 препятствие. Б. расскажи мне немного об этом на прошлой неделе.
 когда-то я был так счастлив, что хотел встретиться с тобой, и ты стал.
 Причина в Вашем непоколебимом отказе от миссии и общественной деятельности
 . Вы-те, кто думают, что когда человек
 отдал свою жизнь в мире, она должна сдаваться
 все остальное — отец, мать, жену, детей, и жизнь как
 священник, который бросает дом, любовь и семью, чтобы
 наслаждаться ими больше. Я могу все это понять, и мне это нравится
 это, в какой-то степени, тоже возвышенно, особенно в наши времена
 состояние жизни человека - это дорога, которая ведет к какой-то фиктивной славе.

 Но я больше не верю в будущее с моей сестрой, несмотря на
 все оправдания мне. Ты говоришь, что она красива — это так.
 да, это хорошо, но не увеличивает его достоинств. Ты так говоришь
 он милый и обаятельный — в это тоже, может быть, я могу поверить. Но когда ты
 вы говорите, что у него благородное сердце; я смиренно прошу вас немного подозревать
 это. Если у него было благородное сердце, то она, вероятно, знала это.
 дружба - это надежная любовь, и большой друг мужчины.
 помогать мужчинам и преодолевать препятствия.

 Боже мой! Каким существом Вы должны быть? _cavaliere
 служитель а'ньяко, чья функция - служить его милости день и ночь?
 Я, несомненно, проглядел эту молодую леди, если она будет ждать, и
 Я надеюсь на это. Нет, нет, нет! Настоящая женщина надеялась, что ее муж
 _mies_, а это мужская работа, мужское бремя
 и мужчина, побеждай ради победы, будь они того типа, и
 доведи их до глубины своего отчаяния или перейди к славе.

 Но, может быть, я слишком суров, не знаю будущего, моя сестра.
 и, может быть, все это причина твоего недоверия к нему.
 он. Если она дочь благородного человека и действительно любила второго
 благородный человек, значит, он тоже знает свое место и свой долг.
 Он знает, что должен быть готов последовать за мужчиной куда угодно
 в любое время и разделить его судьбу, прожить его жизнь, потому что
 тогда у него будет и его собственная жизнь.

 И поскольку я сейчас снова начинаю говорить от его имени, поэтому, пожалуйста, позвольте
 Я сказал, что вы довольно просты, если вы так считаете,
 он не разгадал вашу тайну по той причине, что вы сами
 вы ему ничего не сказали. Боже упаси! Мужчины, которые
 могут заставить женщину полюбить их до безумия, могут быть
 такими странно глупыми, что они не понимают, что женщина всегда знает
 может ли он любить ее или нет, и что он может сказать, в день, час и
 минуту, когда мужчина впервые посмотрел в глаза и
 Я люблю его.

 И если эта неизвестная моя сестра знает, что ты любишь его, так что
 пожалуйста, будь уверена, что он любит Тебя. Ты думала об
 этом? Я осмелюсь поставить тысячу против одного, что он любит Тебя
 прежде чем ты снова начнешь мечтать о какой-либо любви к нему, и подождешь
 подожди возвращения голубя, которого он послал в ваши сердца
 к морю. Доверие, таким образом, в нем. Прислушиваться к советам жены и идти
 ее. Помните, что он может пострадать, как и ты
 эта разница, и если он заслуживает намного большего, чем любовь мужчины
 и дружба (чем же я обидел его светлость, у меня есть свои сомнения),
 так что позвольте самому решить этот вопрос.

 Спокойной ночи! Я поеду снова на следующий день после заседания парламента, потому что я
 начал ощущать такое безграничное увлечение положением вещей (и
 государственным человеком), что в эти дни я не могу думать ни о чем другом. К счастью,
 вырезание изображения уже было готово, и камень (на этот раз не B.)
 усердно обрабатывается.

 Вы не хотите слышать ни о каких операциях M: n, и все же страховка
 Вы уверены, что они очень серьезного качества. Если я не ошибаюсь,
 давайте попробуем связать Вас с бизнесом вашего отца, который показался мне действительно отличным хозяином.
 М. возвращаюсь в Рим, и ходят слухи, что
 здесь будет кто-то преследовать, чтобы получить представление о том, кто
 он действительно такой. Подумай об этом, хотя бы немного, молился он. Твой друг,

Р."




VIII.


В одиннадцать часов следующего утра молодой человек, папа римский, охранял аристократа
Давидо Росса на углу Пьяцца Навона. Они сели в экипаж и
поехали вдоль Тибра к пляжу. Фургон свернул на рипетту, к
оживленная деловая улица, и впереди стоял серый дворец, который
Росси чувствовал. Это были иезуиты в колледже.

А вот ворота, которые напоминают замок графа решетчатого, закрывают
ворота-коридор устья, отделяющий сооружение от внешнего мира. Зазвонил колокольчик
на звонок ответили немедленно, и, не говоря ни слова, оба мужчины поднялись
по каменной лестнице наверх. Бледный, худощавый молодой священник ждал их
на лестнице главы. Он молча провел их в комнату и
ушел. Окна комнаты выходили на улицу, но они были плотно закрыты.
нос, и там было темно и затхло, как, по крайней мере, в одной комнате.,
окна которого редко открывались. Во дворе эхом отдавалась мужская песня.

На стенах висели две большие таблицы. На одной были изображены существа в белых одеждах,
другая была полностью черной.

"Мы называем тех, белый и черный папа", - рассказал молодой
офицер.

Черный папа из нижеприведенного в зависимости от графика, на котором были слова: "Пусть он возглавит работу
бригадир тех, кто хочет жить в послушании, поскольку
тело выведено и его деятельность предписана". Столик у стены
рядом стояла фотография Мадонны в стеклянной коробке. У нее было прекрасное лицо и
тело ; это был идеальный образ чистой женственности, который монастырь
кописсакин дает силу мужчине. Давидо Росси посмотрел на это очень нежно.
слезы выступили у него на глазах, а мужчины запели снизу.
в ушах снова звучал хим-миши.

Песня оборвалась, снаружи послышались шаги, дверь открылась, и появился крупный мужчина
одетый в черное, с красной кирджайлтуунской мантией, а из красного
тюбетейка вошла в комнату.

Молодой офицер поцеловал епископский перстень, показывая Россу, улыбнулся и
вышел.

"Пожалуйста, садитесь, мистер Росси", - сказал кардинал и поставил стул
ей напротив окна.

Хотя его голос был от природы грубым, был ли он теперь аккордом
мягкие и нежные, и хотя его тело было неуклюжим, его
вежливое поведение и обходительный.

Он сел спиной к свету и завел разговор, я в шутку сказал
надеюсь, что Росси боится иезуитов.

"Я понимаю, что его святейшество хочет мне что-то сказать",
сказал Росси.

Не отвечая, кардинал произнес несколько небольших комплиментов
Сам Росс. В наши дни, когда состояние людей в целом такое, что они
легкомысленные, даже просто развращенные личности, когда
вся государственная власть является антихристом слуг рук, позволяющим
тайные общества, особенно масонский токсический эффект
Я так ясно чувствую, что действительно приятно найти государственного деятеля,
который так искренне рекомендовал религию. Районы, доминирующие в Европе,
нуждаются в таком человеке.

"Может быть, наш небесный Господь допускает такое зло в мире
очищение, но вы, добрый сэр, вы доказали, что людям
не нужно быть нерелигиозными, чтобы быть свободомыслящими, и не ей тоже
нужно оскорблять моральные принципы, чтобы любить отечество".

"Знает ли святой отец, - сказал Давидо Росси, - что я тот самый человек,
пытался изнасиловать ее на конкурсе красоты, и ее забрали солдаты
?"

"Это был момент, - сказала кардинальная частица, остановившая ее, - когда
горячее сердце победы над холодным разумом нарушило заповеди. Святой отец работает на папу римского,
и нет ничего более близкого его отеческому сердцу, чем угнетенные.
материальный успех.

"Но если бы он в такой момент протянул к ним руки
пуолтахалле, это было бы оскорблением доминирующих держав и
революционного духа подстрекательства ".

Давидо Росси собирался заговорить, но улыбка и спокойствие - пограничное движение
кардинал поднял руку, так что бриллианты окружали сапфир
его не становится блестели на свету.

"Мы приблизились друг к другу после этого, мистер. Росси.
Предложения по новому закону, направленные против вас, также направлены
против нас. К нашим горестям добавилась новая тема горечи, и
мы оба заявляем о враждебности ".

Затем кардинал рассказал о многих церквях в контексте
клубов, братств, банков, секций, ассоциаций и
школ, которые предлагаемый закон должен оскорблять.

"Полиция может легко найти оправдание, которое будет искоренено во всех
тех ассоциациях, которые в тот период работали
на церковь и народ. Проведение митинга больше невозможно
или положение флагов, означающее, что полиция не потерпит этого, будет сочтено оскорбительным.
Ликвидация духовной миссии, я полагаю, действительно приведет к войне, и
мы совсем не уверены, что это не так.
война Ватикана против общественной безопасности сама по себе
и анархистская оппозиция во имя этого. Но в том ли случае, как
любое время, по крайней мере понятно, что те же защитные механизмы, которые
низкая цена для вашей ассоциации, чтобы воспринимать его всерьез, также являются привлекательными для нас".

"На какие средства вы имеете в виду, ваше превосходительство?"

- Немного кардинал искахти.

"Вы знаете, что святой отец запретил верным детям
часть действий правительства, существование которых основано на папе римском
права на угнетение и его сокровища на его уничтожение".

Росси лук допускают.

"Но церковь не отказывает себе право участвовать в Италии
личные дела, когда оно может надеяться на хорошие результаты для католиков
церкви, и такое участие также не противоречит ничему.
почетная свобода с замыслом, который заключается в целомудрии и
религии ".

"Вы думаете, католическая партия в парламенте?"

"Я не знаю, мистер Росси. Католической партии в итальянском парламенте пришлось бы это сделать.
начала свою деятельность с отрицания требований светской власти папы Римского. Это
в этом нет необходимости. Любая из существующих партий — например,
Вы могли бы руководить и этой".

"Вы имеете в виду, - сказал Росси, - что святой отец освободил бы свой народ
командовать и посоветовал бы ему голосовать за меня?"

"Почему бы и нет? Мы заявляем, что наши намерения теперь точно такие же.
Вы не можете поддержать своего собственного сеурояна в вашу пользу, не имея в то же время нас. Но
вы слабы, мы сильны. Церковные клубы - это больше, чем целое
Италия. Они знают о действиях людей повсюду, связаны с
с нами, с Римом, и мы можем пригласить их к работе
согласился Марк. Когда вы наша сила позади вас, вы можете
легче сказать, рада, что министры не представитель страны,
и требовать от них, чтобы доказать свою власть. Вы можете победить всю
правительства".

"А потом?"

"Вы спасли Италию от жестокой религиозной войны, защитили общественность
свободу собраний и спасли свои собственные и церковные объединения".

"А потом?"

"Тогда, - сказал кардинал, поигрывая золотой цепью, которая висела на
его шее, - вы вспомните, какие силы помогли вам прийти к власти,
и вы поймете, насколько печальны обстоятельства, когда папский
во дворце правит король, а монастырь изменен на казармейкси и
полицейские камеры, сокровища папы римского будут конфискованы, а его
pyhyydelt;;n лишен независимости, которой абсолютно требовал его апостольский пост.
свободное обращение с ними ".

"Короче говоря, - сказал Росси, - мы должны нанять вас за вашу помощь"
чтобы залечить рану, которая снова находится между Италией и святым престолом
пробудить силу светской власти папы?"

Кардинал поклонился, ничего не ответив.

- Требуется ли нам что-нибудь еще?

"Мистер Росси, - сказал кардинал, - я имел честь прочитать
некоторым из вас о ваших работах, и я рад, что у вас есть вера
Рим в будущее. Мы верим, что
вечный город когда-то все еще был правящим миром и что Бог
это предписано для выполнения особой задачи. В частности, это святой отец
убеждение, и, если можно, карандашом или языками на крупном федеральном уровне
возникновение всех государств мира в центре, все из которых принадлежат мне.
правитель правил бы, но все же это был бы Рим
субъекты, упомянутые во имя народов и церкви суримпейн
добрые дела толпы".

Давидо Росси ответил не сразу, и кардинал добавил:

"Но, может быть, это чудо, которое мы все еще можем ожидать увидеть —
хотя, - в его глазах блеснул лукавый огонек, - как сценарий...
как вы в сегодняшней газете пишете о своем милитаризме
проклятие существования и короли злоупотребления правами
конечно, они поддерживают благородную мечту святого отца о духовном
царстве земном, которое было бы представительным правительством Христа
под землей."

Последовало долгое молчание, а затем Давидо Росси тихо сказал:

"Я сожалею, ваше высочество, но ваше предложение невероятно.
невозможно. Мой народ слаб, и его права в опасности, но я этого не делаю.
был бы честным человеком, если бы принял вашу помощь.

"Почему?" - спросил кардинал.

"Вот почему вы не видите никакой разницы между их принципами, между которыми
Я против, и тех, кого ты просишь, чтобы поддержать, а не только то, что
внешняя фигура должна быть. Я не вижу никакой разницы между вчерашним "королем"
"празднуйте переход" и "папой римским" месяц назад, проводившимся в честь перехода между ними, за исключением того, что
костюмы были другими ".

Кардинал слегка насмешливо ухмыльнулся, а также золотые туфли солкинен.
красные чулки подчеркивали черную мантию под ними.

"Мы переключились на короля вместо папы римского, вот и все", - сказал Росси.

"Разве вы не тот же самый обмен, который хотели бы совершить эрехтывяя, декадентский директор?"
"эрехтыматтемян и первозданная страна"? - спросил кардинал.

"Непогрешим ли папа римский в реальных условиях мира?" сказал Росси.

"Папа римский, - сказал кардинал, - не непогрешим, за исключением
веры и целомудрия, но ментальное и материальное настолько
тесно связаны друг с другом, что некоторые исследователи богословия
думаю, что трудно сказать, когда закончится непогрешимость папы,
когда он займется государственными делами ".

"Это, - сказал Росси, - в точности то же самое, что было сказано язычниками.
император и король. Они утверждали, что являются не только
богом, родственным по духу, но и их плотью и кровью.
Если мы представим, что папа установил контроль над государством, понадобится
его заявления о том, что его правительство небесного происхождения.
В противном случае это было бы неправильно, безосновательно, непоследовательно. Но если это так
небесное правительство, то это должно быть единственное творение правительства,
которое одновременно непогрешимо, в котором нет греха и искушений Ланкимана.
Это единственный Бог, и люди устанавливают Бога.
место действия - эпаджумалой, где. Христианство пришло, чтобы уничтожить язычество.
идолопоклонство. И все же церковь требует, чтобы мир вернулся к
назад во времена эпаджумалой. Так никогда не пойдет. Этого не может быть
сделай это. Мир зашел так далеко ".

Кардинал отодвинул свой стул и сказал: "Превосходная любезность со стороны:

"Так что, даже если король военного совета исмейнена и турмелуксина
несчастен, не думаешь ли ты, что светская власть папы была бы от этого
лучше?"

"Это было бы гораздо хуже, ваше превосходительство", - сказал Росси.
"Христианство две тысячи лет существовало в мире".
в результате исчезновения этого безумного суеверия, воля короля
такова воля Божья, и мы свергнем плохого короля с трона
без колебаний. Но асеттакапа правитель для человека, который требует от себя
непогрешимости признания либо со стороны духа, либо со стороны субстанции
в мире или в обоих, так что вы как бы подделываете суеверия,
то, что обиженный нанял папу римского против розы, было бы так же
ужасно, как Бог против восстания ".

"Вы хотите сказать, что совсем не рассматриваете возможность того, что папа будет нести ответственность за
справедливость и несправедливость — что он будет отцом всех людей, с
было бы больше надежды, чем у всего человечества на успех?"

"Вовсе нет, - сказал Росси, - потому что это то, что вы говорите каждому правителю в мире.
и это оказалось пустой болтовней. Папа римский - это
люди, а у людей есть свои преимущества перед другими.
интересы."

"Вы хотите сказать, что вы также не рассматриваете возможность того, что благодать жизни в святом отце
отец может быть подавленным человеком, страдающим эгоизмом?"
сказал кардинал.

"Вроде да, это возможно. Но с другой стороны я учитывать
также средой, которая всегда пытаются влиять на неограниченной власти
приход так, что бескорыстный человек становится эгоистом, скромный
гордый, хороший - плохой. Окружение папы римского очень похоже на
окружение короля, полное пресмыкательства и лести. Это развивает
душу из плохих черт и ее замечательные черты. Никто не
люди лучше, потому что он Папа Римский, и благородный человек
хуже, потому что он не".

Скрип кардинальского кресла из-за его слишком некрасивости и золотой крест,
который был прикреплен к мантии, неаккуратный.

"И если, - сказал он, - мир небесной администрации может ожидать
папу и короля, то я хотел бы знать, куда это
должно прийти".

"Человечество", сказал Давыдо Росси.

Кардинал вскинул обе руки, указывая на иронией, что даже его
его комплименты были в состоянии покрыть.

"Почему бы и нет", - сказал Давыдо Росси. "Человеческие эмоции - самые благородные
и святые в мире. Это наше единственное свидетельство о Боге,
бессмертии, о добре и зле".

"Бедняга человек! А как же эти ужасные ошибки? Это адский
извержения?" сказал кардинал.

"Это ничего не значит", - сказал Давыдо Росси "является не более чем
что они были созданы на небесах. Даже самые сильные извержения
из-за хороших начальных причин и в конечном итоге с хорошими результатами. Человечество
- единственный небесный фактор в этом мире. Он не может полагаться на
так же, как кунинкайхин или папа римский, используя сердце
и худшие аспекты чувств. Он соответствует только призывам тосиин и благородный
".

"Бедняга-человек!" - снова сказал кардинал. "Это ничем не отличается
в двадцатом веке от десятого века
больше, чем калейдоскоп калейдоскопических образов, и в любом случае это сделано
боже! Но я больше не хочу тебя беспокоить .
наш разговор, - добавил он, вставая со стула. "Святой отец так и подумал.
хорошо для вас, что ему будет очень жаль услышать,
что вы принадлежите к числу тех, кто следует ложной демократии
узнать затягивает душу седация посредством Евангелия".

"Евангелие", - сказал Росси, растет он, "было много
выражения, ваше превосходительство. Сначала это заняло его квартиру в а
евреи и имело еврейский колорит. На этом дело не закончилось,
спасибо святому. Павел, но предпочел жить в следующем
одно время римский император. К сожалению, да, есть католическая церковь
закрытая для самого Евангелия — папе его, сенааттинсу, святым
академии за их помощь. Но Евангелие должно быть другим и более великим
выражением — человеческого царства. Мир только сейчас подошел к этому.
часы развития. Человечество - это папа римский двадцатого века!"

Кардинал, который направился к двери, замер и прислушался.

"Это папа, о котором я мечтаю, будущее великого папы", - сказал он.
Росси, "не соглашайтесь на жизнь римского императора-мумии. В нем живет
само человечество. Он понимал, что старые правители мира
мертв, и вместо него стали народы мира. Он понимал, что
Римский христианский мир расширяет мир христианского мира для. Он не смотрит на
правителей и сэатилуоккиенов, которые являются исчезающими тенями, но он
смотрит на людей, которые являются реальностью и остаются навсегда. Он
знает, что сила церкви во все времена и во всем королевстве
невелика, и когда они преклоняют колени перед ним, молясь ему
чтобы защитить их средства к существованию, он жертвует всеми временными преимуществами
чтобы спасти, скажем, одного-единственного ребенка, которого жаждет увидеть ".

Кардинал был перемещен вопреки страховке и, следовательно, честен.
как мужчина, она не пыталась это скрыть.

"Я сожалею, - сказал он, - и святой отец будет сожалеть"
когда человек с таким глубоким религиозным чувством сейчас является
почитайте врагов церкви — ее самого опасного врага из толпы".

"Почтительные приветствия его святейшеству", - тихо сказал Росси.
голос. "Передайте ему, если хотите, скромному, никому не известному мужчине".
посмотрите на него, какая глубокая любовь и уважение к ее чувствам. Послание
ему, чтобы человек, оставшийся без отца, испытывал к нему те же чувства, хотя
он намного выше, чем сын своего отца, к рукам которого
он когда-то даже хотел прикоснуться. Но Бог дал мне свободу
Я хочу, я могу отдать даже самого святого, чтобы связать это".

"Прощай, мой мальчик", - сказал кардинал. "Я часто думаю о тебе. Ты
вера в человечество прекрасна, но ты разбудишь гиганта, и
Бог знает, к чему это приведет. Берегись, берегись!

Кардинал может быть моим гостем за черной дверью с улицы, а затем вернуться.
холодные коридоры через склоненную голову. Дел на улице было много и
шумно, но солнце светило тепло и ярко.




IX.


По приезде домой Давидо Росси встретился с заместителем редактора журнала "Его ждут"
тот озабоченно нахмурился.

Из офиса доносятся плохие новости. Полиция забрала Dawn
утренний выпуск журнала "Изъятие" такого типа, в результате которого затронули
речь короля и этот отрывок. Примерный номер издания был опубликован накануне вечером
_Прокуратура по делам религий_, но сегодня утром, в 11 часов
все непроданные экземпляры были изъяты у продавцов газет. Журнал
владельцы разозлились на поставщика и хотели встретиться с ним немедленно.

"Скажи им, что я буду в офисе в четыре часа, как обычно".,
- сказал Росси и сел писать письмо.

Это письмо было Рома. В тот момент, когда он схватил ручку
чтобы написать это письмо, весь воздух, казалось, был наполнен сладостью
присутствие женщины, которое устраняет все остальное. Ей казалось, что она разговаривает с цыганкой.
Рома был рядом с ней. Он услышал ответы Романа Вьено.

 "Если бы можно было заставить его хотя бы каткераммикси выразить те чувства, которые
 Я чувствовал, что когда я пожертвовал всеми своими надеждами, долгом, так что Тебе
 твое письмо будет слишком тяжелым для меня. Это мешает, о котором вы говорите, нет.
 не моя пяэстина, но это реальное препятствие, о котором вы
 милую, нежную женщину Эллис, новую для нас, невозможно убрать. Меня это беспокоит
 больше всего то, что между мужчиной и женщиной существует бесконечная разница.
 Великая любовь, с которой женщина готова соединить свою судьбу с судьбой мужчины
 я все еще мог бы ясно почувствовать, насколько
 эгоистичен мужчина, если он получает примерно такой же подарок.

 Мне нравится, что эгоизм, если ему подвергаться, все равно был
 больше, чем у кого-либо другого, и у всех мужчин, которые есть
 пожертвовала собственной жизнью ради блага, я бы рикокселлизина и я не
 любым способом, оправданным. Моя дорогая девочка, возлюбленная,
 благородна и живу в богатстве и великолепии, в то время как я
 беден — бедные люди по моей собственной воле и по этой причине навсегда бедны,
 без отца и матери, воспитанный в детстве, и к тому же без имени, которое
 Я осмелился сказать это сам.

 Я не выбирал это, и до сих пор я запоминал это с радостью, даже если
 иногда это тоже причиняло боль. Это была моя доверенность на вызов.,
 Боже, я хочу доказать, что отделяет меня от всего мирского.
 связь с миром работает. Десять лет я был там
 в работе мне так распорядилась сама природа. И каково следствие?
 Я жалкий изгой, который должен быть готов терпеть любые опасности.
 любая работа, за которую он взялся — опасна.
 без друзей, без семьи, без любви, без радости и в одиночестве.

 Что тогда? Может ли такой мужчина просить такую женщину об этом
 твой жизненный круг поменялся на богатый человек бедности,
 комфортные мужские страдания? Нет!

 И не только это, кто та женщина, которая согласилась бы, если бы я попросил? Женщины
 могут быть бескорыстными, верными, благородными, но это .— почему я
 должен сказать, я не хочу говорить, что женщины любят
 богатство, великолепие и комфорт. Их ужасают страдания и бедность
 и беспокойная жизненная суета. И почему они должны сдаваться?
 Небо их спасет таких страданий, которые
 исключительно мужской портативный!

 Но я вообще не могу перечислить все самые большие препятствия, которые есть
 я и моя любимая девушка, и которые вынуждают меня сейчас расстаться с ним,
 чего бы это ни стоило, поскольку это тяжелая обязанность. Я молюсь,
 ты не просил меня объяснять больше. Поверь мне, что его
 звезда-это мое решение непреклонно, несмотря на свой сладкий
запросы.

 Еще одна вещь. Это может быть возможно, что он любит меня, как
 ты сказал, хотя я не имею права в это верить, но это
 просто добавьте аварии, когда я думаю о том, как она должна быть
 страдать. Но он сильный и отважный, она дочь своего отца, и я
 Я доверяю ей здоровый дух, его молодость и все остальное
 возможности, которые жизнь предлагает таким красивым и
 талантливым женщинам. Все, что может избавить от этого необычайного горя.

 Прощай еще раз! Да благословит Тебя Бог.

D.

 P. S. — Я не боюсь, Мисс, и что бы ни случилось, не двигайтесь
 не двигайтесь. В Риме есть только один человек, который мог
 доказать, что направление, к чему ты клонишь, и с ним я мог поверить
моя кровь тоже".




X.


До этого, в два часа следующего дня парламент был уже достаточно полон
народу. Королевское кресло и великолепие балдахина были удалены, и их
место президента заняла обычная скамья. Президентское кресло ниже
если бы служители за столом и десять стульев все еще были пусты.
Служители за столом и на первой линии круга между ними было пустое место,
где не было ничего, кроме стола официальной стенографистки.

Места для участников были в основном заняты, хотя несколько человек из зала
все еще стояли небольшими группами на полу. Центральная галерея представляла собой
два ряда газетчиков, несколько из ничьей, остальные писали
поясняющие начальные предложения. Галереи были полны сенаторов,
состояние мужчин, женщин и широкой общественности.

Когда премьер-министр сидел в холодном, спокойном,
улыбающийся, в идеальном платье и с цветочной петлицей,
приветствовавший его несколькими хлопками в ладоши, и женщины
в галерее принадлежит вьюхкойену тихое шуршание. Только лидер партии
получил менее значительный выход, и когда Давидо Росси
занял место в крайне левом ряду, я услышал шипение и
супатуста.

Затем подошел к президенту, писец его окружил и направился к
сидящей посреди трона статуи молодого короля статуе
корней. За ним следовали носильщики с белыми, красными и зелеными повязками на рукавах
разного цвета, неся портфели
и маленькие подносики с салфетками для воды и стаканами. Звонки прекратились,
и президент позвонил рядом с часами и объявил о начале заседания
.

Первым важным заданием дня был ответ
речь короля, и президент созвал членов совета, которым
это было поручено. Молодой член парламента, писатель,
наступил на кресло тогдашнего министра с обратной стороны ограждения и зачитал
напечатанный на бумаге красноречивый ответ правителю.

Ответ на краткое изложение речи короля в различных разделах предложений хиваксивина.
Парламент Его величества обрадовался, узнав, что правительство
планирует увеличить военную мощь. Было приятно также, что,
что безопасность жизни и имущества усиливается мерами а
, целью которых является закон и порядок,
пресекающие преступления металлические наказания. Больше всего это радовало
тот факт, что те сорняки, такие как ассоциации, которые сеют
восстание и анархизм, сеют людей, масеннета отцы таким образом,
что свобода печати и свобода собраний, касающиеся законов, полностью
должны быть изменены.

Когда он прочитал этот напечатанный лист бумаги, он начал спрашивать
ответ на специальные пункты.

Корольа.н. и предложение правления по поводу секса с армейским энентяминеном, которого он не знает
ему больше не нужно было разбираться. Не нужны никакие рекомендательные речи.
Народ любил свою страну и готов пожертвовать последним
кровью писаранса, защищая ее. Единственные люди, которые не хотят
ценить короля из-за его увлечения в его армии, - это
народ и правитель рода тайных врагов и союз в их лице
со своими противниками.

"Это, - продолжил оратор, - подводит нас к следующему разделу"
в ответ на любезную речь ее величества. Мы
мы знаем, что именно в этих объединениях сила множества
сил, объединенных друг с другом — социализма, республики,
неверные и анархистские силы присоединились к церкви и Ватикану
сильные мира сего.

"Итак, естественные враги протягивают друг другу руку помощи, чтобы свергнуть
народ и правительство. Церковь, которой мы гарантируем свободу.
религиозные права инвалидов, щедро оплачивающие посевы.
семена ненависти к государству. Газеты и священник напишут
и научат, что царству институтов не нужно заботиться. Церковь
принц, который громогласно проповедует мир всему миру, не
никогда не разомкнет уст без жалобы на потерю светской власти.
Этот призыв, конечно, ничего не цель, если только это не
предполагаемый обратиться к нашей нации братьев войну или спровоцировать Европы
правительства брать в руки оружие по его имени".

Это было встречено почти всеобщими аплодисментами, под которые
во время выступления спикер налил себе стакан ледяной воды из "грааля", который
ему принес носильщик. Затем он выпил его и продолжил:

"В дополнение к этому, леди и джентльмены, вся церковь должна обратить внимание на
этим стимулом является гнев против государства, и правительству известно,
что некоторые люди, принесшие клятву верности
правящему королю как члены этой палаты, тесно связаны
с послами Ватикана и со священниками ".

Теперь зарождается беспокойство. Члены левого крыла громко возражали.
кричали: "Это неправда", и то же самое во всем собрании выражалось языком и руками.
руки были приведены в оживленное движение. Президент позвонил
по часам, и спикер остановился:

"Обратите внимание обеих сторон на это секретное соглашение,
поэтому она никогда, никогда, никогда не использует бедность и недовольство
властью для нарушения общественного порядка".

Когда спикер села, к ней подбежали ее друзья, окружившие ее.
жмите ему руку и поздравляйте.

Затем взгляды участников и зрителей обратились к Давидо Россу. Он
сидел, скрестив руки на груди и склонив голову, в то время как его однопартийцы вроде
громко возражали против выступления. Передав бумагу президенту, он
затем встал и сказал:

"Я прошу передать приложение к парламенту королю с речью".
"У вас есть слово", - сказал президент. - "Я прошу вас передать это приложение королю".

речь".

Давидо Росси прочитал дополнение. У ног Его величества, оно смиренно
выражает свое мнение о том, что сейчас неподходящее время возлагать новые обязанности
бремя общественной вины на армию увеличилось, потому что люди этого не сделали
больше не могли их нести. Несчастья и страдания они прошли вверх
пик. Народный траур чашка была полной.

Некоторые члены naurahtivat. Я слышал крики "заказать!"
"как вам не стыдно!", а затем смех реформаторов. Президент позвонил в колокольчик, и
наконец снова воцарилась тишина. Давидо Росси заговорил на тихом океане,
голосом.

"Если, - сказал он, - эта ссылка на то, что члены этого парламента находятся
в союзе с папой римским и Ватиканом, означает меня и мою
партию, то власть просто запретит это. И поскольку я надеюсь,
что очернение снова не является реформой, скажите мне сейчас, раз и навсегда, что
папство и мы, мы представляем людей, между которыми нет и никогда не может быть
ничего общего. В мирских делах теории папства противостоять
теории демократии. Также и теории демократии противостоять
теории папства. Второе требует небесного правящего закона
личность папы, потому что он и есть папа. Вторые отрицают все
небесный суд, за исключением права людей контролировать себя.

"Светская власть папы как в Риме, так и во всем мире может быть
основана только на принципе, что папа является деспотом
по крайней мере, в принципе, хотя этот параграф не применялся на практике, и что
папа непогрешим так же, как и работа этой доктрины, в то время как демократия
цель состоит в том, чтобы устранить самовластие и непогрешимость _ignis fatuus_
так же, как папа римский относится к королю. Нет, дела народа и светская деятельность папы римского
требования, между которыми не может быть ничего общего. Между ними -
ожесточенная война. Второе принадлежит будущему, второе - прошлому, и
светская власть папы осуждает все достижения закона. Общественность
лидеры никогда не объединяются мертвым желанием ".

Это было воспринято так же, как и аплодисменты, за исключением то ли смеха, то ли
нескольких нервных восклицаний. Президент позвонил снова
смотрите, и Давидо Росси продолжил:

"Предложение увеличить численность армии, - продолжил он, - когда за границей будет мир,
но недовольство внутри страны - это худшая ошибка, которую допустило правительство страны.
могу сделать. Вещи, которые я использую в качестве естественных расходов для парламента, должны быть такими:
быть людьми совести, и правительство должно обладать этой совестью.
слуга и любое восстание были бы невозможны. Но это
правительство - это царство Господа, которое подавляло людей насилием и
налогами. Парламент мертв. Хаудаткаамме, это так, имя господа!"

Громкий крик последовал за этими словами, и несколько членов группы
поднялись со своих мест и вторглись в динамик, вокруг которого открылся
место для министра за столом напротив орущих и визжащих, как собаки.
Давидо Росси спокойно стоял, играя в часы vitjoissa, когда президент
позвонил в колокольчик и потребовал тишины. Наконец суматоха утихла, и
оратор продолжил:

"Если вы спросите меня, в чем причина недовольства, которое
получают время преступления анархистов, упомянутые в первом правительстве
дефицит авторитарности и свободы слова, а также свободы собраний. Другие
недовольные страны могут выразить свои страдания, и их
наказывают, если только они не прибегают к насилию, но только в Италии
и в России люди поставлены вне закона, лишены дома,
обеспокоена, моя дорогая, и послала Домицилио Коатти за жизнью
смерть или могила в тишине. О, да, я знаю, что сказать.
Я видела все это своими глазами. Я видел, как отец был разлучен с родителями.
дети и дети, оставшиеся без матери, их отец был милостью врага ".

Это упоминание заставило меня замолчать, и на мгновение воцарилась гробовая тишина.
Затем я услышал странный звук, повисший в тишине, и президент настаивает.
галерея выбыла. Один из газетчиков поднялся,
сделал запрещающее движение рукой и показал женщинам лехтерию.

Одна из женщин вскрикнула. Давидо Росси тоже услышал это.
звук, и когда он снова заговорил, это был его собственный голос, нежный и
вибрирующий.

"Следующей причиной анархизма в Италии, как и везде, является бедность.
Просто подождите до 1 февраля, и вы увидите такую армию
приехать в Рим, джоммойста, о котором вы никогда раньше не мечтали. Я
гарантирую, что в трех милях от этого места христианский мир
ворота столицы закрыты, люди живут хуже, чем любой из дикарей.
жизнь.

"Жить в соломенных хижинах, спать на листьях деревьев, одеваться в лохмотья или
почти голый, питающийся кукурузой, орехами и дубовыми желудями,
я работаю по восемнадцать часов в сутки и терплю инспекторов
тиранниус, инспекторов, которыми землевладельцы считают свои страны
берегите себя, бездельничая в салонах Рима и Парижа —
в таком состоянии живут мужчины и женщины, и с ними обращаются
жестоко, как с рабами, пороют сильнее, чем с собаками".

Теперь бесконечный шум. "Это ложь!" "Предатель!" раздалось
одобрительные крики и смех моря. Затем Давидо Росси впервые за все время
потерял самообладание и повернулся к парламенту сяйхкивинским глазом и
дрожащим голосом он крикнул:

"Ты относишься к этим вещам очень легкомысленно, ты, кто не знает, что такое голод"
"у тебя достаточно еды, и я надеюсь только на тебя"
"ты можешь мечтать, чтобы она растаяла". Но _min;_ Я знаю эти твои вещи
по горькому опыту. Не говори мне, кто ты такой.
жил в хорошем доме на попечении отца и матери. У меня нет.
ничего подобного не было. Меня угощали в доме для бедных, я вырос в коттедже campagna.
У меня есть. Твоих предшественников жалкий закон как жертву моей матери
сбросил в Тибр, а мне досталось испытать, что такое голод. И я
Я всего лишь один из многих. Сам Рим у дверей, христианин
правительство подданных, люди страдают от моральной кальветской болезни и
физической атрофии, которая намного хуже, чем нищета
которому, как сказал языческий поэт, две тысячи лет.
тогда: _Paucis vivit humanum genus_ — в человеческой семье есть несколько из них.
некоторые из них приносят пользу. "

Тишина была идеальным оратором, говорил он себе, и когда
он сидел там, когда резкое суждение, милитаристское,
которое развращало цивилизованный мир сердца, тоже было в зале
удивлен, увидев эпасуосиотаана.

Воцарившееся гробовое молчание произнес президент.
вопросы по существу, но вставка была отклонена без голосования, и
печатный ответ был принят.

Затем военный министр поднялся, чтобы сделать шоу "Война учреждения".
потребовались дополнительные ресурсы, и он предположил, что это будет отправлено.
предложение о стоимости в комитет.

Барон Бонелли о возвышении тогдашнего министра внутренних дел и его презентации
проект закона, который означал укрепление общественной безопасности
путем изменения законодательства о свободе прессы и собраний.

Он говорил резко и горько, и, по-видимому, был киихойттунутом,
хотя и старался сохранять обычное спокойствие.

"После этой небольшой речи, которую мы услышали сегодня, - сказал он, - и
информации, в соответствии с которой мы намеревались провести заседание, не удивляет
парламент, что я рассматриваю этот законопроект как срочный
и я предлагаю разобраться с этим в соответствии с принципом трех чтений
и провести первое чтение за четыре дня
следуйте за мной ".

Слева послышалось несколько криков, но министр продолжил:

"Парламент также не удивляет, что предотвратить
члены отговорок, которые всегда поют причитания, пожалуйста
парламенту согласиться на чтение без дебатов ".

То же самое у всех членов экипажа было в беспорядке, деревья сжимали кулаки других людей
перед вами. Тщетно звонил президенту по его часам, чтобы узнать время.
тишина. Наконец он надел шляпу на голову и вышел из комнаты, и
заседание подошло к концу.

Снаружи, в коридоре, группа Росса ждала своего лидера.

"Что нам теперь делать?" - спросили они.

"Приходи в офис _Koiton_ завтра в четыре часа дня", - ответил он.
и пошел домой.

Когда он взял стороне улицы он увидел vilahdukselta фургон, водитель которого
Красная книга, доехать до площади, но Давыдо Росси пройти руководитель
наклонил вперед.




ХІ.


Почта принесла письмо Росса, Рома.

 "Мой дорогой, дорогой друг! — У всего есть конец! Он меня больше не волнует!
 Он меня больше не волнует! О том, что неизвестные и невидимые леди, которые
 предстоящий моя сестра, вернее, не в будущем, а какие нет
 как прийти к моей сестре, не заслуживает второго шанса. Ты сказал, что
 он хороший, доблестный и великодушный, но все равно верит тебе
 для меня, что он любил богатство, комфорт и великолепие и
 что он не мог отказаться от них даже в самом симпатичном фильме "Фактор стар", который
 никогда не сможет стать частью жизни женщины. Какого он размера создание! Что
 думает его жена? Я думаю, это игрушка леллителтава, кукла, которая
 красиво одета и по колено в киикутелтаве! Потому что он такой
 да, я знаю, почему ее зовут И. Это слово
 вертится на языке, а пальцы подальше, а моя ручка лезвие, и я хотел бы сделать
 поэтому я пишу это, но я не смею. Но не
 ты когда-нибудь говорил со мной как с той женщиной-храбрецом.

 Я говорю, вы знаете, очаровать женщину, которая является другом своего мужа, и если
 он понимает, что значит быть другом мужчине в самом полном смысле этого слова,
 поэтому он не боится жертвоприношений, и никаких классовых различий не существует
 между ними двумя. Гордость жены умерла в тот же момент, что и любовь.
 в его глазах вспыхнула искра, и если люди говорят о ней, я люблю ее.
 бедный человек или самый дешевый из семьи, поэтому он отвечает со смехом.:
 "Это правда, что он беден, но чем больше слава ему, тем
 несмотря на то, что он был бедным домом для мальчика, и без защиты мамы и папы, он
 теперь великий человек, и я горжусь им, и не всем на свете.
 богатство позволяет мне отмахнуться от него.'

 О, как бы я хотела поговорить с этой женщиной.
 Наверное, я очень много думала о нем прошлой ночью, после того, как
 пришло твое письмо, потому что половину ночи я просыпалась и видела, что оно сладко спит.
 спи. Я должна была быть ховитанси болл Квиринаалиссой и была красивее, чем когда-либо прежде.
 одетая и более красивая, чем когда-либо прежде. И те хорошие, медалями
 оформленный люди были добры ко мне, и я буду танцевать и танцевать и танцевать
 при ярком свете, но все это время мое сердце было в темноте
 дом, в котором не могло быть бального зала, и когда я добралась
 чтобы сбежать, я подбежала к нему, и он подошел ко мне, близко
 он обнял меня и поцеловал, и я сказала: "Возьми меня, прижми
 меня к своей груди, будь мужчиной, держись за меня, и никто не сможет нас уволить!"
уволен!"

 Но боже мой! Я предполагаю, что Ты отличный друг, который
 любит себя намного больше, чем любит любовь,
 должен быть навязчивым, и, возможно, как плохая женщина,
 но женщину моей мечты это мало волнует, и если бы вы
 сказали ему, что это крайность для бедных, а также добровольно, что
 по необходимости он был бы лишен всех своих бриллиантов
 немедленно.

 Один из факторов, говорящих о том, что его не существует для моей сестры, которая им не является
 никогда не будет моей сестрой. Это то, что вы будете разочарованы луулессанн
 его устраивало избавление от, причины которого она не знала. Это прекрасно,
 что вы будете благодарны ее красоте, молодости и природному уму
 трезвость - это то, кто якобы пришел, чтобы развеять это преходящее
 чувство. Но, может быть, это чувство не так уж и довольно скоротечной. Как
 его затем, если вы удалите свою жизнь? Не так ли
 ты думаешь об этом? Конечно, нет? Я расскажу вам, как. Вуаль!
 Подумай об этом! Смерть, которая не является смертью, но тем более жестока.
 Это не смерть, не покой, не необходимость и не искупление.
 Девушка любит этого мужчину, но думать о нем как о мертвом, и
 может быть, немного поплакать ради нее, потому что черная тень стала их собственной.
 между нами все разорвано. И мужчина любил девушку, и плакал
 в его сердце, и эти слезы жгут его, как огонь.

 Нет, нет, нет, нет! Сестра, бедная моя! Не будь к ней так жестока! Здесь
 в темноте я почти могу поверить, что он - это я, а я - это он.
 Это очень себялюбиво, не так ли? Но я же говорил тебе, что у меня есть Ева
 дочь. В любом случае, я упорно боролся за нее и
 победил Тебя идеально. Теперь я больше не говорю: "Ты хочешь пойти
 к ней?" Ты хочешь, чтобы я знал, что ты пойдешь.

 Я снова пойду на завтрашнее заседание парламента. Я хочу увидеть,
 как положить конец этому хаосу, но я больше не хочу просить
 билеты из того же источника, что и раньше, и я был счастлив и горд,
 если бы Вы прислали мне билет на ваше имя, чтобы
 У меня было время побывать там с Тобой под моим крылом. Наверное, это
 должна быть публичная галерея piletti, но тем больше мне это понравилось,
 потому что просто пытаюсь оттолкнуть тех людей, которые слишком долго
 отравляли мне жизнь.

 Статуя уже превратилась в мраморную поделку, и я должен был бы
 закончить ее, но сегодня я ничего не делал. Я пытался,
 но душевное сияние ушло, и я только испорчу снимки.

 Еще ничего не слышал о М., и сердце мое сжимается от этой тишины.
 Но почему я должен бояться, когда Ты не боишься? Твой друг, твой друг

Р.




XII.


_Koiton_ поставщик большого офисного помещения, меня встретили
пять десять крайних слева за членом парламента.
Все лица были обращены к киихойтунейте. Воздух был горячим и насыщенным электричеством.
"Это начало конца", - сказали все.

Председателем был Давидо Росси. Его лицо было бледным и
ее движения нервного, но проницательного взгляда, которым он создавал обстановку
, ясно показывали, что он сейчас больше беспокоился о
о своих друзьях, чем о своих врагах.

"Статус, в котором мы находимся сегодня, - сказал он, - характерен не только для
Италии. То же самое происходит в Англии, Германии,
В России и везде, где старый режим борется с новым
национальное управление в духе.

"Великая услуга, которую в девятнадцатом веке _on_ оказал миру
прогресс, заключается в том, что он изменил государственность людей. IT
сломать авторитет доктрины и установить, а не свободу учиться. Это исчезнет в
только язычество стало силой дела и зажгло жизнь христианского дела
права личности. Но с того времени в одиночестве власть была в состоянии войны с
свобода. Она была в состоянии войны против революции, и
были потери. Это было то же самое касается судов
и были потери. Теперь, когда против него ведется война в парламенте, и оно
должно потерпеть поражение прямо сейчас ".

Затем он объяснил, какую задачу выдвинуло правительство. Оно попросило
парламент проголосовать по законопроекту без обсуждения. IT
была проверка, в ходе которой волеизъявлению парламента был заблокирован рот. Рот парламента
блокирование было таким же, как ментальный блок national people, и это снова было
таким же, как в королевстве из-за провала развратного, плутоватого министра
власть. Избиратели пришли бы покупать и продавать, а люди, представляющие правительство
, были бы всего лишь шутом.

"Когда член клуба входит в палату представителей, - продолжил Росси, - чтобы остановить его"
существование номинально как личности и становится только номером. Он
включает советников, советы которых никогда не ставятся под вопрос, государственных
кардиналов, среди которых глава государства в любой момент может отрицать
вся их работа".

В этот момент несколько человек презрительно рассмеялись, и оратор продолжил.
рассказав историю. Речь идет о папе, который в каком-то
вопросе заметил, что его воля несовместима с кардиналами, с которыми они их
Я хочу. Они проголосовали за него против черных знаков голосования,
но папа добрался до белой тюбетейки и поместил ее черным цветом
сверху надпись: "Ваше превосходительство, они, очевидно,
все белое, значит, моя воля победила".

"Народный парламент станет таким же бессильным, как папа римский
советники?" сказал Росси. "Если нет, то мы должны бороться
прав."

А потом он объяснил, как их противостояние было событие.
Парламент устья может забивать только своего избранного главу государства,
президента. Если в течение трех дней после заседания события
президент представит законопроект на голосование без
обсуждения, то и левые члены партии "Скоро встанут на его место"
кричат: "Вон! Вон!" Тогда президент обязан сдать сессию
еще один день, и когда он на следующий день, произойти, произойдет с ним
такое же сопротивление.

Каков результат? Президент должен уйти в отставку, а общественная работа
невозможна, пока не будет выбран преемник, который позаботился бы об этом,
чтобы права парламента соблюдались.

"Это, - сказал Росси, - единственное, что мы можем сделать в меньшинстве.
Пока есть кусок ткани, который можно носить в парламенте свободы, становится
мы должны придерживаться его. И если они схватят нас и закроют
нас пленниками в пещерах, так сделайте это! У нас будет общее мнение
за нашей спиной в качестве защиты, и это самая могущественная держава в мире, и
рано или поздно она победит ".

Эта речь произвела неблагоприятный эффект. Рычание и гимахдыксия.
Я услышал, как один из мужчин поднялся и страстно заговорил. Это был Малатеста.

"Что хорошего в том, что мы накажем президента?" сказал он.
"У премьер-министра, как и раньше, есть все начало и причина. Он - это
его голова в виде шляпы, которая взвешивает итальянскую жизнь. Он - папа римский, который
надел белую тюбетейку с нашими черными выборами персонажей, на которых мы выступаем, и
он думает, что нам нужно начать, а ему - остановиться ".

Эти слова были встречены возгласом популярности, и Малатеста продолжил
красный и неистовый, как:

"Давайте не будем говорить о том, нужен ли парламент. Это не что иное, как кахмалоллинен
паразиты и типы поденной оплаты труда — это фиговый лист, которым
самоуверенность пытается прикрыть такую незащищенность. Давайте войдем в дом
народ, на улицу".

Громкие крики одобрения снова приветствовали эти фразы, и оратор
повысил голос и закричал:

"Подумайте о том, что делает этот человек! Он запретил рабочим устраивать забастовки,
он запрещает ассоциациям, кооперации, торговой компании разносить билеты,
крестьянам-беднякам собираться на следующей неделе в Колизее, чтобы потрахаться
возражает против налога на хлеб. Она встречается с городским солдатским советом.
Она повела своих голодающих мужчин вспахивать кран, чтобы застрелить своего брата
и сестер, потому что они голодают! Он проложит путь
голод и чума, которые проходят по пятам голода. А он
Я еще недостаточно сделал? Должны ли мы позволить ей растоптать нас
у него под ногами? У нас нет обычной римской доблести?
Наши лидеры похожи на семерых уникекоа. Что они советуют?
Немного снотворного, чтобы смягчить людскую боль. Заключенный в цепи
расширение частицы. Это бессмысленно и хуже, чем бесполезно! И
здесь нет никого, кто мог бы произнести животворящее слово? Время требует
такого лидера, который готов собрать кровь моего сердца для пивунсы и
разбрызгать ее повсюду, чтобы согреть страждущие сердца ".

Всеобщее одобрение последовало за этими словами, и Малатеста все же встал.
заговорил еще один человек. Это был Луиджи Конти.

"Ты прав, брат", - сказал он. "Люди устали от глупых речей
. Сейчас самое время действовать, и, к счастью, мы можем работать. Новое.
наша ассоциация, народная республика, объявляет нам энергетическую войну. США
у него на руках пятнадцать тысяч франков, и будет поступать все больше и больше денег.
работаем на нашу Англию, Германию и Россию. Мы можем получить
оружие из Бельгии и наших молодых людей для его использования там, где нужно
мы можем поблагодарить военную службу ".

Давидо Росси снова встал, и его почти не слушали.

"Брат, - сказал он дрожащим голосом, - каждый человек, для которого
здравый смысл не является страстью, я пимиттама, пойми, что то, что ты
предлагаешь, равносильно грабежу и убийству. Следовательно, это грабеж,
вы предлагаете применить насилие к ресурсам трудоустройства, которые
дано нам для содействия миру. И поэтому то, что вы предлагаете, является убийством.
вы предлагаете совершить убийство невинных мужчин, женщин и детей.
в положении, когда они будут расстреляны тысячами до смерти. Так что _но са_
мероприятие. Я протестую, я запрещаю это!"

Рождается в момент молчания, но затем говорит Малатеста:

"Вы угрожаете выступить против нас".

"Я против вас".

За этим последовал общий ропот, и присутствующие люди заговорили о том, о сем
и о сем. Затем закричал Малатеста, лицо которого было смертельно бледным, как:

"Хорошо, - сказал он, - потому что наши лидеры говорят, что первый
наш долг - рассмотреть этот вопрос в парламенте, поэтому я
готов — да. Но, - добавил он, и его черные глаза
заблестели, - если премьер-министр через три дня не сделает то, что он
Я говорю, и тогда мы должны хранить молчание... затем, по небу,
_min; ammunicipal_!

"И я!" "И я!" "И я!"...

Эти слова прокатились по залу подобно грому.

В перерывах между шумом Давидо Росси снова поднялся.

"Вы угрожаете, - сказал он, - застрелить премьер-министра в парламенте. Если вы
вы делаете это, какие это действия? Вы самоуправляете
пример, который вы судите — вы применяете насилие против насилия
против и доказываете, что вы являетесь законом и порядком врага. И каково это
следствие? Общественное мнение по всей Европе оборачивается против вас, и
вы в отчаянии бросаете свой народ обратно в водоворот. Будущие поколения
приходят проклинать вас, а вы поворачиваете время вспять
стрелка, демонстрирующая мировой прогресс ".

"Тогда что?" - дико расхохотался Малатеста. "В результате мы получили свое
. И мы, по крайней мере, я осмелюсь сказать, трусы".

Некоторые мужчины присоединились к ее смеху, и он начал декламировать
все больше личных ссылок. Некоторые люди проповедуют
это урок, что свобода снова купить каплю крови.
Моральное мужество! Почему бы им не сделать этого, для разнообразия немного
физическое, слишком смелое.

"Брат, - сказал Давидо Росси, вставая снова, - если бы ты знал, как
у меня есть личная причина защищать барона Бонеллиа, как
мое сердце не желает спокойно оставаться в стороне, когда его жизнь
отключен, чтобы вы поняли, что я повинуюсь только своей совести
разумно, когда я говорю, что в тот же момент, когда совершается это преступление, я сдаюсь
ты строишь свою вечность".

"Конечно!" - воскликнул Малатеста. "Конечно, ты должен спасти свою собственную
свою шкуру! Почему? Потому что у тебя больше нет мужества. Луиджи! - воскликнул
он, - ты добрый католик, а что люди делают в кадотеттуане?
что-то такое?

"Читательская выставка Мадонны", - сказал Луиджи, и все засмеялись.

Но Малатеста был не в настроении.

"Я говорю вам, джентльмены, - воскликнул он, - в чем причина. Партия
поэтому заявляет, что наш лидер - подлый трус!"

Воцарилась мертвая тишина. Давидо Росси неподвижно стоял во главе стола.

"Вы что, не понимаете меня, сэр?" - сказал Малатеста.

"Прекрасно", - ответил Давидо Росси.

"Хорошо! Я ни на секунду не задержался, когда вы потребовали возврата денег.
Завтра?

"Не сегодня", - сказал Давидо Росси.

"И где?"

"Здесь".

"И с тех пор?"

"Сейчас".

Лицо Давидо Росса было свинцово-серым, и он говорил с трудом.

Кто-то начал сопротивляться. Это было жестоко! Невозможно!

Противником была тишина. Бесконечное возбуждение момента
невозможное становится возможным.

"Закрой дверь", - крикнул кто-то, а другой велел мне взять оружие.

"Меч или револьвер тебе — что тебе нужно? - спросил Малатеста.

"Револьверы", - ответил Росси. "Они являются самым быстрым и безопасным".

Малатеста побледнел. - Ладно, - сказал он и попытался улыбнуться, но был
сильно пугали.

Револьверы были загружены мгновенно, были выбраны свидетели, и дуэль состоялась.
были установлены правила. Они были довольно простыми. Бойцы были
стрелять, когда хотели, после того, как встали на место, но если другой
выстрелил первым и попал, был ли второй вправе подойти к своему противнику как можно ближе, чем он хотел.
его противник.

Рожденный в гробовой тишине. Росси смертельно бледен, но спокоен и молчалив
взял револьвер, не глядя на него. Малатеста пузатый и мелютен
осторожно потянул кран револьвера. Затем присутствующие отступили
в сторону, оба бойца встали в пояснениях посреди зала и
прошлись по комнате с обоих концов.

Как только Малатеста подходит к стене, он быстро оборачивается
и стреляет. Когда дым рассеивается, видный Росси стоит невредимый
в его руке револьвер.

Напряжение было ужасным. Росси не пошевелился, и Малатеста покраснел
с головы до пят.

"Быстро! Хватайте его!" - пробормотал он.

Но Росси все еще не сдвинулся с места.

"Да будет вам милосердие!" - воскликнул Малатеста террора.

Затем произошло нечто странное.

Росси сделал пару шагов вперед, остановился, затем поднял руку.
его рука взметнулась к потолку.

Люди изумленно восклицали.

"Это было необходимо", - сказал Росси. "Я не мог говорить о мире, поэтому
пока ваш собственный народ будет считать меня трусом".

Малатеста первым бросился Россу в ноги. "Мне жаль",
он закричал: "Мне жаль, мне жаль!"

"Вставай", - сказал Росси. "Я прощаю тебя. Но помни, что
с этого момента твоя жизнь принадлежит мне".




XIII.


Давидо Росси отправился домой с тяжелым сердцем. Осознается, что в его залах больше не было великой силы, которую он
пробудил к жизни, чтобы управлять ею. Это приводило в бешенство
демократия, за которую, как он думал, он отвечает, требовала от него следования.

"Боже милостивый! Что я могу сделать с этим народом?" он спросил
себя.

Но самая сильная боль была в ее собственном сердце, тайна агонии.

"Почему я пытался спасти жизнь этого человека?" он спросил.

Барон Бонелли был доктор. Розелли врага и послали к
ее изгнание и смерть.

"Я ненавижу этого человека", - подумал Росси.

В тот самый момент, когда это очистит его, он пришел в ужас и попытался
бороться с этим. Это был искушаемый злой дух, и он хотел
победить его.

Но все обернулось и разгорелось в этом гневе. Когда он пришел домой,
встретил у двери старого охранника типа гарибальди.

"Мгновение ока, мистер Росси", - прошептал он с таинственным видом.
и потащил Росса в их кабинку дальше по коридору, чтобы спрятаться там.
он указал на молодого человека, который спокойно шел по улице.

"Посмотри туда. Вон он".

"Кто это?"

"Детектив, конечно. Он уже много дней идет по твоим стопам.
Старый Вампир, преследующий тебя. Будь осторожен! Лучше пуля
свобода, чем фунт золота, не так ли?"

Росси сомневался, что охранник у двери был прав, но все равно попытался
оказать ему сопротивление. Детектив — так себе! Возможно, это был начальник полиции
посланный. Такие люди впустую тратят свои жизни, когда идут на преступление.
Они ничего не могут с этим поделать. Это естественное следствие полиции
должность никто из них не думает, что я невиновен и что они подозревают
все как у людей. Но государство-человек — нет, это невозможно, это
невероятно.

В тот же вечер старый Джон пришел забрать их гранты, и, получив их, он
на мгновение остановился, как будто хотел что-то сказать.
Наконец испуганный голос прошептал:

"Тьмы и тьмы сумма темноте. Господи, ты можешь поддерживать
в чем секрет?"

Потом он сказал мне, что его внук - новый детектив.
на службе, и ей сказали, чтобы она за кем-нибудь присматривала.
Он охранял этого человека каждый день, а вечером отнес сам отчет
премьер-министру.

"Лучше быть лесной птицей, птицей в клетке, месье", - сказал старик.
"и да благословят вас все святые!"

Росси понял, наконец, что такое парламент, имея в виду
его братство в Ватикане. За ним последовали иезуиты в
академии. Барон Бонелли был своего врага так же, как он
было Доктор. враги розеллу, и он использовал то, что ниже
способов для того, чтобы сделать своих подопечных и, чтобы наверстать упущенное.

"Почему я пытался спасти жизнь этого человека?" спросил он себя
снова.

Бруно вернулся домой, чтобы рассказать загадочную историю.
Премьер-министр в тот день был в церкви Святой Троицы Донна Роман
в отсутствие, и Бруно слышал его разговор с Фелисен.

- Фелиция, - сказал старый Вампир, - у тебя никогда не было причин для этого.
прости, что я наградил тебя за отличную работу на моей службе.
и я сделал тебе подарок для твоей любовницы? "Нет, вы"
Ваше превосходительство, - сказала Фелиция. "Вы - сила, я рада, что вы есть"
двое нанимают одного вместо меня? "Совершенно верно, ваше превосходительство".
"Так расскажи мне, что здесь произошло с тех пор, как мы были в последний раз"
тебе это нравится.

Росси ругал Бруно, слушая, но его кровь кипела
Горячий. Барон Бонелли был Романкиным врагом, так же как и его
врагами ее отца. Он использовал Ромаа как оружие, Росс и скай
знают, какое унижение претерпела бедняжка в руках этого человека.

"Почему я пытаюсь спасти его жалкую жизнь?" подумал он еще раз.
снова.

На следующее утро член парламента Росса создает. Это было большое,
крепкое, сердечное существо, доктор.

"Это неприемлемо", - сказал он. "Ты бледен как тень и
нервничаешь как кошка, а старая Франческа сказала, что ты не
почти ничего не ел всю неделю. Вспомните римское слово count:
город голоден, крепость потеряна. Ты не голоден,
скажи? Конечно, это самое худшее. Послушай теперь, великий
человек! Ты должен уехать из города. Ты должен!!! Приправь
святых, ты должен!!! Хороших людей очень мало, и мы говорим:
всегда Пьемонтисса: в конце пьесы король облачается во вретище и пепел.
нравится быть лакеем. Но вы играете со своим еще не доигранным составом,
а что вы думаете о недельном пребывании в Порту д'Анцио?...
Когда? В этот день немедленно — следующим поездом".

Давидо Росси теперь понимает, что это розыгрыш. Его товарищи стремились к тому, чтобы
убрать ее с дороги. Они собирались выполнить свою угрозу, несмотря на
его сопротивление. День открытых дверей, в тот же миг,
когда министр попирают конституционные права граждан, то они тогда собирались
стрелять в него. И почему они не должны стрелять в него? Этот человек был набора
само гуманные законы снаружи. Ладно! Набор позволит ему
небесного судьи! Было бы простительно убийство!

Насчет Давыдо Росси? Он просто стоял и отпустить ее
расходы. Когда будет нанесен удар, был ли он далеко и никто не мог
сказать, что ему помогали или обращались
Жаль, что мы все еще не можем показать, что он был тем предложением
сопротивление и застрелился сам, что противостоял звезде.
"Но насчет злого духа хочет повернуть мою совесть", - подумал он, а вслух
сказал:

"Нет, я не могу сейчас поехать в Рим. У меня есть свои обязанности.
Мы с членом парламента заседаем послезавтра".

Апутоимитта приходит в офис _Koiton_, принося письмо в газету
владельцы. Они были поражены тем фактом, что Росси так просто
отказался встретиться с ними из-за этого, что
издание было допущено к изъятию два дня назад, и серьезному
после тщательного рассмотрения они пришли к выводу, что
Росс, как член парламента, сталкивается с противоречием:
ответственность, которая принадлежит ему в газете как журналисту,
и именно поэтому они попросили его уйти из парламента.

"Еще одно дьявольское искушение", - подумал он и сел на газету "
написать заявление об уходе". "Я готов
откажитесь от доставки, как только во мне появится преемник ", - написал
он, и апутоимиттайя поклонилась, держа в руках свое письмо и улыбаясь ему
вместе с ним.

Его разум был полон разных эмоций, и он не мог успокоиться.
работа. По этой причине он послал забрать маленького Джузеппе наверх.
и большую часть дня играть в маленького мальчика. Джузеппе был их образом жизни.
по словам охранника у входа, он был одет в самую большую шляпу своего отца и жакет с вышивкой.
куртка с переводом. И когда Давидо Росси нелинконтан спросил
по-собачьи, Донна Римская вилла собак, этот великий охранник у дверей
прогнал его своей палкой.

"Пресвятая Дева! Кто бы мог подумать, что она член парламента и большая шишка
газета нискоиллаан!" - воскликнула старая Франческа и рассмеялась так, что
у нее потекли слезы.

Наступил вечер, и ничего не произошло до следующего утра. Росси помог
Елена отнесла Джузеппе в постель, а затем он вернулся в свою комнату
походить и подумать. Что ему оставалось делать? Стоять рядом с
и позволить министру заслуженно умертвить жертву? Или пойти к
властям и предупредить их? На эти вопросы он не отвечает.
не нашел ответа.

С другой стороны, были права и свободы людей, доктора Розелли
страдания других, его самого и перед всем Ромом. На другой стороне была
совесть — суровая, жестокая, ограниченная.

Самым важным был его собственный министр гнева и надежда,
что он умрет. Барон Бонелли он был его злейшим врагом в этом деле
в мире. Именно он был главным препятствием между ним и Романом.
та черная туча, которая сделала невозможным их воссоединение.

"Если он умрет, мы сможем жить", - подумал он. "Но только факт
причина, по которой человеку не позволено умереть. Если он соглашается на смерть служителя,
если он стоит в стороне и позволяет этому случиться, поэтому каждый час в его
в их будущих жизнях была бы отравлена та информация, которую он передал
в личных интересах обмануть голос совести.

"Но разве он вместо этого предавал товарищей? Они были его
его друзьями, его союзниками. Он был его инициатором, которым
теперь они пытались управлять. Он должен был доставить их в тюрьму, потому что
что он больше не мог ими руководить?"

Он почти не спал той ночью, и когда проснулся на следующее
утро, для него не было ничего более очевидного. Слабый, беспомощный,
с сокрушенным духом и очень смиренный, когда он обращал свои мысли к Богу.
Там он хотел получить помощь.

С тех пор, как он, доктор Розелли, жил в Лондоне, он
вообще редко бывал в церкви, но сегодня ему захотелось пойти
церковь. Вероятно, церковь, старый em;kirkolla, которое рассматривалось как
очень больно, надо отдать ей задрать ей на ум.

Он прогуливался вдоль Тибра до пляжа, пешком по мосту и прибыл
великий квадрат ст. Петербург-храм, на переднем плане. Было очень тихо
и почти пустой. Фонтаны Киммелта ожили ранним утром
солнце, звон церковных колоколов, отель и швейцарская гвардия
книжный художник в форме, бродящий туда-сюда с ружьем на плече
Бронзовые ворота Ватикана на переднем плане.

Конец переулка, который был отделен от жизни и мира власти и которого нет
устройство, ведущее вас вниз по течению, и которое больше не каджахделлют
как вооруженный дозор шагов, такова была дорога, которая
церковь великого памятника и его смазка из квартиры главы государства.

"Боже милостивый! Что мне делать с этими людьми?" подумал Росси, и
с чувством уважения и смирения он вошел в огромную церковь.

В церкви был обычный утренний наряд — мраморный пол, позолоченный
потолок, красные занавески и голубь - окно над алтарем
как солнечный свет.

Хор l;heist;ss; прочитал несколько молитв на коленях, а священник
подпевал на выставке под весинеллу и монотонность. Когда он
это было в конце, они взяли свои книги и быстро ушел, как и
работяги, когда он получает бесплатный ужин, и говорильня
приятно в ризнице.

Перед святым причастием часовня была закрыта, но ее железные двери
перед коленопреклоненной толпой людей, уставших перед алтарем по-семейному.
Один из них прочитал молитву, а остальные повторили ответы. Они были
святые паломники, прибывшие на святой год
помилования.

Черное изображение статуи Святого Петра впереди представляло собой еще один набор
бедно одетых паломников, которые проходили один за другим
статуя прижималась губами и лбом к своим изношенным блестящим ногам
напротив. Их щеки были тонкими и увядшими, глаза
тусклыми и безжизненными, но их хартаутенса была глубокой и правдивой.

Третий набор называется "паломники" и одет лучше, чем предыдущий.
мужчины в куртках из овечьей кожи, женщины в черных салфетках, преклоняют колени.
апостолы вокруг могилы. Это были крестьяне из отдаленных
провинций, и их вел священник в доме мальчика, который
водил их в церковь, а второй святой покровитель гроба - в другую
таким образом, они получили бы небольшое сокращение срока пребывания в чистилище за неприятности, которые ожидали их всех
.

Архиепископ церкви проходит мимо ризницы. Государственный секретарь папы он
был одет в красное кардинальское одеяние каухтанаан, и по его следам
шагал _монсеньор_. Святые паломники, бедные, жалкие в своих костюмах,
с усталыми лицами и без лица, проникали в нее со всех сторон и
поцеловать его кольцо. Он позволил им сделать это, взглянул на
некоторых, но ни с кем не заговорил.

"Боже Милостивый! Боже мой! Что мне делать с этими людьми?"

Церковь не дала ответа на этот вопрос, который отозвался эхом в сердце Росса
. Преданность, вера, жар — все было там. Но что было?
церковь говорит о человеческой душе? Страх!

Страх Божий! Страх Христа! Жизнь в страхе! Неизвестное
страх!

Католическая церковь говорит, что начало и конец, говорилось в нем, - это то, что
церковь провозгласила в человеческой душе. Росси увидел и понял это
мгновение. Ни страх не мог дать ответа сердцу, которому
не хватает мужества и силы.

Давидо Росси вернулся домой и пригласил к себе еще одного мальчика. Они дали
корм белке на крыше, а когда та вошла в большую клетку,
все канарейки влетели им на плечи, пока они, казалось, не
как будто они играли в яблоневый сад, где были цветы.
на них падали капли.

Но когда день подходил к концу и Росси, возможно, был немного Джузеппе.
лечь и дописать газету следующего дня, вернулся к тому же.
снова та же неопределенность.

Он пошел бродить по темным улицам. Разве старый город, который
видел так много сражений, не мог дать ему никакого ответа?

Проходя через Римский форум, он шел по разбитому пути
этуварустуксия, пока не подошел к Колизею, старым стенам для созидания.
Амфитеатр был пуст и тих. Не было слышно ни птиц, ни зверей
и голосов людей, доносившихся из бесконечных, ужасных морских руин.
Только колеса далекой ратины на улицах и электрические вагончики наблюдают за происходящим.
звон и отдаленный гул нарушали тишину. Темные, пустынные времена
мертвый, точно так же, как череп hampaattomina leukoineen и
silmitt;, как он выпуклый, или как луна, рассматриваемая в телескоп
сезон, обугленный и элотонный, или, как вулкан, который выключен
— таким было изображение большой мемориальной статуи старой матери-язычницы.

Не бойтесь людей как религии в те дни. Люди не боялись
умри тогда! В этом древнем амфитеатре когда-то был слышен звук рога
вошли императоры тойтотуксии и крики спутницы императора,
и было замечено жестокое любовное головокружение, когда римские женщины
большой палец показал падшего и потерянного.

Но каким был языческий мир человеческой души? Смерть!
Только смерть!

Подождите! И куда деваются многовековые памятники?
другие воспоминания, кроме кровавых гладиаторских боев?

Давидо Росси начал думать о мучениках, которые умерли
на этом месте, и в то же время старый Колизей начал наполняться человеческими жизнями. Какую
силу сыграл Марттири! Римские императоры, римские дамы, люди императора
кем они были сейчас? Только прахом. Но мученики жили!

Золотой дом Нерона был повержен, но дерево, к которому Спаситель
простер руки и умер, все еще было миром! Смерть —
не только друзья, но и враги звезды — это было
тот большой секрет! И жизнь — жизнь Марттирюден сезон — это было
Послание Христа!

Когда Росси думала об этом, я думаю, она услышала его голос внутри себя, сначала слабый
и он увидел, как вспышка света, что он должен делать
в парламенте на следующий день. Он мог представить себя в этом действии
, и его волосы встали дыбом от ужаса.




XIV.


Перед тем, как лечь спать, Росси написал ответ Роме:

 "Мой дорогой! — Бруно приносит это письмо, и я отнесу его святому"
 обещаю, что он обязательно передаст его в Твои руки. Когда вы
 прочитал это, немедленно выбрасывайте его, а также себе, что ради меня.

 С этого момента я выбросила все его прикрыть. Любовь
 притворяться мило и трогательно, но я не могу играть
 в прятки -быть с Тобой больше.

 Вы правы — вас я люблю, и хотя я не понимаю, и я не
 заслужила это, я понимаю, что и ты любишь меня всей душой
 сила. Я не могу обойтись без того, чтобы не написать об этом здесь, хотя и знаю, что
 это абсурдно, потому что мы, yhtymisemme, препятствия сейчас такие же
 непреодолимые, как и раньше.

 Дело не только в моей самоотдаче работе, хотя это и является
 серьезным препятствием. Также не стоит вопрос о разнице между созданным после США и
 социальным нашим положением, хотя в этом и заключается большая трудность. Мы
 барьер между нами создан не только человеком, он создан Богом
 создан — это смерть.

 Подумайте о том, что это означает уже в обычных обстоятельствах, болезнь, вызванная
 смерть. Например, человек был приговорен к смертной казни. болезнь легких, и только
 когда он сразится с этим самым могущественным и самым безжалостным
 врагом, станет твоей любимой и заставит ее мечтать о жизни и
 счастье. Что тогда? Каждая радость момента с тех пор была отравлена,
 потому что он всегда видит грани, каждую в объятиях, которые она знает
 смертельные объятия пусерруксен и в каждом поцелуе на кладбище
дыхание.

 Ужасная трагедия! Но это еще не разбивает сердце. Природа такая
 нежная. Чудо в действии - это еще не конец. Надеюсь жить до последнего.
 Божий исцеляющий бальзам для рук может снизойти с небес и изменить все.
 все хорошо. Но это не его смерть, о которой я говорю.
 Она неумолима, и он не может избежать, это не дает надежды и мечты.

 Помнишь, что я сказал вам это в одной комнате, когда рядом
 после того, как вы были здесь. Разве ты забыла? Ваш отец, обвиняемый
 покушение на убийство короля, которое относится к содержанию под стражей в полиции
 было в переписке, изложенной в плане, было отправлено без учета
 приговора об изгнании, и меня, который я принял с теми же взглядами и
 Я произнес эти письма, что то же самое было украдено, был приговорен к
 смерти, хотя я и не был судим под вашим присмотром.

 Тем не менее, я вернулся в Италию с другим именем, моей матери
 с именем, которое является и моим именем, на моей родине действующим
 безжалостный закон о браке. Мое мнение и моя цель - это...
 теперь другие, но я ни на секунду не обманываю себя. То же судебное решение
 имеет силу еще большую, и хотя я сужу, что суд был
 военный суд и его решения смягчили второй суд,
 не понимается большая разница в смерти на виселице или
 пять, десять, двадцать лет тюрьмы в камере.

 Что мне делать? Я люблю Тебя, и Ты любишь меня.
 Неужели мой несчастный из легких на пути, в который превратился луч счастья
 слишком поздно, накрой все и обмани себя надеждами, усыпи
 себя во сне? Это было непростительно, это было жестоко, это
 это было бы неправильно и нездорово.

 Нет, это невозможно. Вы должны понять, что моя жизнь на свободе
 с ней опасно играть, и что мое место в парламенте и на публике
 жизнь каждую минуту в опасности. Каждое ваше письмо мне
 написано, ясно показывает, что вы это знаете. И когда вы говорите,
 сердце кровью обливается у вас, и когда вы думаете о том, что может произойти, когда
 Мингелла возвращения из Англии, чтобы показать вам естественную слабость,
 нежный, женственный слабость, что дает мне право сказать,
 что пока мы любим друг друга, мы никогда не будем
 больше видеть друг друга.

 Не считайте меня трусом, который боится угрозы смерти. Я
 боюсь будущего и не сожалею о прошлом. Каждое правильное дело
 требует марттииринса. Право и человечество умирают за,
 все ваши любимые, жертвуйте бедными, слабыми и угнетенными ради Бога
 и святой справедливости божьей — разве это не благородный долг
 и удачи! И я готов. Если моей смерти достаточно, так что
 позволь мне отдать последнюю каплю крови, и позволь моему
 испытать все ужасы степеней. Но я не могу потащить за собой еще одного.
 Я не могу подвергать риску свою жизнь, которая для меня в тысячу раз
 милее, чем моя собственная.

 Что я? Я человек Божий под рукой, начиная с колыбели,
 и я не выбирал, ибо то, что от Бога под рукой, у него есть
 Бог с правой стороны. Он потребовал, чтобы я отдал себя. Он
 призвал меня, как на боевое крещение, к моей работе, и, чтобы помочь мне
 подчиниться, Он забрал у меня семью, друзей и
 дом. Неужели любовь пришла в последний момент, пойдем со мной на арест?

 Любовь должна остановить мою работу — это сделало бы намного больше. Я
 Я скучаю по Тебе, дорогая, я скучаю по Тебе всей душой, но моя судьба
 предрешена. Это ждет меня где-то, может быть, здесь, может быть, там, _se
 может быть, утром, или послезавтра, или в следующем году, но это будет
 конечно, я чувствую это и не собираюсь от этого убегать. Но если я продолжу,
 пока моя любовь не станет моей невестой, а мое имя - его именем, и он
 не завладеет моей судьбой, и мы не станем одним целым, и мир не поймет разницы
 между нами, как тогда? Затем к нам приходит смерть
 различай, и когда она заберет меня, следуй за опасностью, позором и страданиями
 армааллени, и он понесет все наказания, которые для женщин
 может породить любовь к поль-джеттуун и масеннетту мужчине.

 Я бы этого не вынес. Одна только мысль о том, что я стану мужчиной. IT
 превратил бы рай в ад. Это помешало бы самоуглублению.

 В любом случае, я недостаточно усердствовал, без этих мыслей
 продюсерам больно? Это правда, что у меня тоже, как и у других мужчин,
 была мечта, моя мечта, моя леди, которую небеса дали бы мне в помощь
 — якорь, на который моя душа опиралась бы во время штормов и все еще
 куолонкин в данный момент. Но какая женщина могла бы в судьбу
 согласны? Marttyri мужчины. Дай Бог всем женщинам
он!

 Я сказал достаточно? Если это письмо принесет вам и половины
 боль, которую я испытывал, когда писал, так что
 теперь вы понимаете, что мы различаем препятствия вечные и непреодолимые.
 Пришло время, когда я должен раскрыть Тебе эти секреты,
 в которые я никогда раньше никому не позволял верить. Теперь ты их знаешь.
 _Не ты талессанна, это киллин_.

 Я посылаю Вам билет в этот дом по особой причине, по которой я этого не делаю
 не могли бы Вы прийти — по крайней мере, не завтра.

 Да благословят Вас Небеса! И когда ты будешь удовлетворен тем, что встало между нами, и мы оба
 мы снова сильны, так что помни, что если я тебе понадоблюсь, я
 готов прийти, и что пока ты жив, пока я свободен
 Я всегда готов и рядом, и я всегда жду. Да благословит Бог
 Тебя, моя дорогая! Прощай!

 Давидо Леоне".




XV.


Незадолго до десяти часов следующего утра маленькие улочки парламента
вокруг здания были заполнены интенсивными человеческими стаями. Военные удерживают
площадь перед домом пустой, и выстраиваются карабинеры, расчищая дорогу
члены парламента на главных улицах.

В конференц-зале напряжение было еще более стремительным. Половина десятого
в то время участники начали собирать серверы koridor. Приведите с собой небольшую
банду из пяти-десяти человек, которая образовала крайних левых,
идущих, большинство мужчин с непокрытыми головами, по двору пяакайтявана впереди.
Давидо Росси среди них еще не было, и они посмотрели поочередно
на часы, а затем на дверь, которая вела в холл. Две минуты
десять их лидер все еще был виден, и они начали
смотрят друг на друга с удовлетворением и надеждой.

"Теперь он не придет", - сказал кто-то. "Слава богу!" - сказал другой, и
затем они повернулись, чтобы идти на место.

Тем временем "высший лофт", который выступал за правительство, собрался вместе
и оживленно, хотя и тихо, разговаривал. Его члены сказали, что
премьер-министр, у которого повсюду глаза, что-то изобрел. О
причине, по которой он отправился в Квиринаалиин рано утром, и о переговорах
с королем. Затем он пришел в этот дом, посланный, чтобы
получить президентство и объявил ее членом ордена ее величества
. Затем он послал за военным министром, и как только это произошло
после того, как там были размещены две роты пехоты. Теперь они были
в доме.

Когда часы пробили десять, министр подошел к партийному залу, и на мгновение
ведь коридор твой был пуст.

Барон Бонелли на тот момент был президентом "Комнат большой лестницы" в
в гостях. Он был довольно спокойным и умиротворенным, и у нее есть дырочка в пуговице.
хотел бы цветов, как обычно. _Questore_ (парламент порядка
контроль) пришел сказать, что президент только что установил
на месте. В то же время один из носильщиков, с трехцветной лентой
под руку, входит, неся имя на карточке, на которой было что-то написано
.

"Сейчас же приведите сюда леди", - сказал барон.

Она была цыганкой, и барон проводил его до двери.

"Это как в старые добрые времена, - сказал он, - но зачем ты пришла сюда
сегодня, дитя мое?"

"Почему бы мне не прийти сегодня?" - спросил Рома.

"Потому что... правда в том, что может возникнуть беспокойство.
Ваш друг, Великий понтифик Пьяцца Навона, вероятно, попытается добраться до
во время беспорядков. В любом случае, заседание, вероятно, будет
утомительным, и я бы посоветовал вам отправиться домой".

"Но ты разбудишь мое любопытство в наибольшей степени, и я не думаю, что
в любом случае сейчас я должен идти домой", - сказал Рома.

"Как хочешь", - сказал барон, чтобы привести его в галерее к двери и
поговорим о другом. Как сладко Рома был утром! И
ему, барону, никогда больше не придется встречаться с ним наедине? Его действительно ждали достаточно долго?
Это был самый важный вопрос, который они еще не достаточно обсудили. Он действительно ждал достаточно долго?
Это был самый важный вопрос, который они еще не обсудили. Когда она приехала?

"У меня завтра после обеда прием, когда я посмотрю"
"фонтан" и другие проекты", - сказал Рома.

"Я буду там", - сказал барон, поцеловал Роману руку и покинул его.

Дверь галереи была закрыта, и священник повернулся, чтобы уйти
в зале, когда он вдруг пришлось Давыдо Росс, который поспешил
палаты. Внезапный порыв воздействия барон стоял неподвижно, и
поговорите с ним.

"Мистер Росси, - резко сказал он из the pacific, - если бы...
пожалуйста, прислушайтесь к совету оппонента, поэтому, пожалуйста, будьте осторожны сегодня.
Позвольте мне сказать, что вы стоите на краю пропасти, и если вы
хотите сохранить свою собственную свободу, то вы могли бы немного попытаться сохранить
ценность дома в глазах европейцев ".

Оба мужчины были одни в коридоре, и министр с минуту ждал
ответ. Но Давидо Росси только кланяются и продолжают свой путь.

Рома почувствовал, как белая перчатка барона сквозь поцелуй покусывает его, и он
покраснел от стыда, и почувствовал собственную неправду, когда дворник
открыл ему дверь овилехтерилле. Маленькая принцесса уже была там, Дон
Камилло и незнакомец, с которыми он был знаком. Все галереи были
полны людей, и почти все места внизу были заняты. Солнце
сияло стеклянным потолком, и жара уже стояла невыносимая.

Хотя зал был полон, стояла странная тишина. Это было неуместно.
смех, разговоры, шутки и нетайзен поздоровайся с
галерея. Маленькое дело приобрело неприятный размах.
галерея газетчиков под часами "В пути" и на столе
зашуршал большой лист бумажного журнала, который был накрыт
каждый член фронта и которая была озаглавлена "Парламент.
Законопроект, который министр внутренних дел (Бонелли) разработал вместе с военными
министр (Морра) подготовил для повышения общественной безопасности
".

Дон Камилло показал членам палаты гостей их друзьям.

"Теперь есть министры, которые сидят на президентском месте впереди — "виновны
скамейка запасных", как называют это левые. С торжественным видом? Итак,
они серьезны, как совята в питомнике. Когда люди становятся министрами,
смех возвращается в прошлое. P;;ministerik;? Еще не пришел. А, вот и
он. Бонелли выходит на сцену. Властное лицо, вы говорите? Они
как отлитые из железа, а потом неправильно согнутые. Мне кажется,
сегодня утром они предвещают плохое".

"Могу я одолжить у тебя бинокль, Джи-Джи?" - спросил Рома.

В разговор вмешался Давидо Россикин, и Рома внимательно посмотрел ему в лицо
. Они были смертельно бледны.

"Я заставил его посмотреть сюда", - подумала цыганка и увидела
дернувшись. Внезапно глаза Давидо Росса на мгновение округлились.
ховилехтериль. Рома знал, что Росси заметила его, потому что она
его губы дрогнули, а при виде игры витжоиссы рука задрожала. Бинокль
чуть не выпал из руки Романа. У него была лихорадка страсти.

В пять минут одиннадцатого президент вошел в зал заседаний.
сеураамана. Он спокойно сел и посмотрел на свои часы.

"Заседание началось", - сказал он.

В тот день задания были зачитаны громким, ясным голосом, но никто не
слушайте. Затем премьер-министр поднялся, чтобы внести его в проект закона
первое чтение, которое означало общественную безопасность
консолидацию, а затем наступление ледниковой тишины. Постукивая
по каждому слову после стола рукой, он сказал, что обстоятельства
требуют срочности, и именно поэтому такова воля короля, и
правительство надеется, что голосование пройдет без дебатов.

Как только два или три члена левого крыла встали и закричали: "Я просил
говорите". Но президент не игнорировал вас и не отказывался видеть
их, а позвонил в колокольчик и задал вопросы для выступления.

"Пожалуйста, говорите", - раздался голос дюжины кимеатов слева, но
в то же время сотня голосов справа закричала: "Давайте голосовать!"

"Те, кто хочет голосовать, пусть скажут "поделитесь"", - сказал президент.

"Поделитесь" - закричали двести пятьдесят голосов одновременно.

"Я хочу поговорить!" Я снова услышал нервный голос слева.

"Те, кто голосует против, скажите "нет"", - сказал президент.

"Я попросил слова! Я попросил слова!"

"Я думаю, что "поделиться" - это победа", - сказал президент, а затем
поднялся ужасный шум. Остались стоять как один человек и кричать
речь протеста против мужчин.

"Это незаконно!" "Это ничего не значит!" "Это настрой против!"

Премьер-министр снова поднялся и немедленно перешел к оскорблениям в его адрес.

"Предатель!" "Злодей!" "Проклятый!"

В этом шуме Рома высматривал на галерее кого-нибудь из вюхтовиенов.
мелькали руки и говорящий кулак среди револьверов. Осталось двое
мужчина вытащил пистолет, и они были готовы
застрелить барона. Его собирались убить. И никто их не остановил? И
никто, кроме него, этого не видел?

Рома поднялся на ноги и попытался закричать, но не смог, и
произошло то же самое, что и кое-что еще. Давидо Росси встал на свое место и сел
прямо на барона с револьвером между мужчинами.

Рома закричал и почувствовал сам удар. Шум, казалось, стих, его глаза
затуманились, все стало темно и тихо, она услышала, как произнесли ее собственное имя
, а затем последовала тишина.

Когда Давидо Росси посреди самого интенсивного шума ступил на министерскую скамью
и на первый ряд сидений между охраной барона талла мора
их тела, поняли его собственную партию так же быстро, как и он сам
цель. При этом у них вовсе не забирали их счета —
что он предотвратил бы убийство премьер-министра, заставив вас убить
во-первых, он сам, если у заговорщиков были намерения заполнить.

Пораженные, они сначала не получили известий из его уст, и
теперь на минуту воцарится полная тишина. Но по большей части
исправьте ошибку, которую совершил Росс, и ее влияние на его компанию
и, увидев мужчину, стоящего довольно близко к министру
и спиной к нему, хотя министр просто хотел начать разговор, они
Я сразу предположил, что это было намеренное, грубое оскорбление, и один из
мужчин, они встали и прокричали оскорбительный игрок.

Ушел исправлять хаммястиксестян при виде ошибок правого фланга, которые я и
отреагировали на вопли и вопли презрения в. Эта пьеса
должна быть согласована с тем, что самая сумасшедшая комната в любой из них.

"Ты жулик!" "Жулик!" "Бедная домашняя развалина!" - воскликнули справа.

"С ума сойти!" - "Ослы!" - закричали левые.

Тем временем Росси все еще стоял лицом к лицу с бароном, лицом к их собственному лицу
группа на его пути, члены которой один за другим выходили из зала.

"Да здравствует республика!" - кричали они.

"Да здравствует король!" - ответила единственная партия.

Когда я уходил, места были совершенно пусты, шум утих, и право
и звенит президентский колокольчик. Когда Росси уже собирался последовать за ним,
сопровождающий его тронул барона за плечо и сказал, краснея и
с горечью:

"Боже милостивый, когда только ты собираешься меня рассудить, так что, пожалуйста,
выбери другой путь, чем стоять между мной и парламентом, и между моими!"




XVI.


Коридор в потоке носильщиков со стаканом воды и бутылкой вина в руках
вперед.

"В чем дело?" - спросил кто-то.

"Мисс заболела", - ответил носильщик. "Его вынесли"
в приемную президента.

"Кто это?"

"Donna Roma."

Тот же человек, который ранее был готов сделать укол самому,
по-видимому, смертельно побледнел и задрожал. Он побежал наверх.
смотритель вышеупомянутого гарпатена перепрыгивал через три ступеньки за раз.

У двери перед лестницей из стояла группа слуг. Росси хотел
пройти, но они остановили его.

"Извините, но у нас приказ перекрыть доступ всем", - сказал консьерж.

Тот же премьер-министр поднялся по ступенькам. Охранник у двери отошел
в сторону, и министр вошел внутрь.

Росс заставил меня отодвинуть дверь охранника в сторону, но его сила,
то, что я был натянут, как лук, теперь подходило к концу. Он
отдал бы все, чтобы помочь Роме хоть немного, очень сильно.
совсем немного, но ей нужно держаться в стороне от проторенной дороги, не имея возможности ничего сделать.

Еще более безнадежным взглядом он уставился на дверь, и я услышала голоса внутри комнаты,
когда его спутник, доктор, вышел из комнаты.

"Что это? Ради всего святого, скажи мне! - страстно спросил он. - Он что,
болен? Ей лучше?

- Да.

- Слава богу! О, спасибо тебе, Боже мой!" - сказал Росси жестом "Двигайся".
его рука легла на руку доктора.

Доктор посмотрел на него и улыбнулся.

"Ничего особенного, - сказал он, - всего лишь небольшой пиртимыс. Жара и
шум и..."

"Вы уверены, что это не опаснее? Не лучше ли было бы, если бы
ты побыл у него дома подольше?

"Боже мой! Я и не думал, добрый человек, что тебя это пугает!.."

"Да, да, но дамы — вы понимаете, — не могу видеть женщину, о..."

Глаза толстый, прочный доктора покраснели, и его голос
вибрации странное чувство.

"Сквозь небо, Росси, ты настоящий мужчина! Я видел, что ты сделал пять
минут назад и сейчас... Подожди здесь, он скоро выйдет.
Да благословит тебя Бог, добрый друг!"

Затем Давидо Росси услышал шелест женских юбок, и чей-то голос произнес:
достаточно спокойно, мягко, фамильярно. Но он отвернулся.
дверь и запах, который он почувствовал, последовали за ним к лестнице.

Из окна библиотеки на третьем этаже он посмотрел вниз, на площадь.
Римские экипажи ждали у дверей, и the point of Roma самостоятельно прошли свою половину пути
полагаясь на паронина, который был с непокрытой головой и улыбался. Рома был
очень бледен, но ответил министру хымилыну, сидящему
в своей колеснице.

Давидо Росси отдал бы душу за эту улыбку. Он пошел домой
в сокрушенном настроении.

"Что я наделал?" подумал он. "Я ненавижу этого человека".,
Я надеюсь, что она умрет, и все же спасаю его! Каковы последствия?
Я возвращаю римлянина ему в руки. Я тоже, и _миня, я
мое собственное сердце было неискренним, вастаан_."

Полчаса спустя он прибыл на Пьяцца Навона, и велосипедом пробежал.
Почтальон принес ему письмо. Оно было написано карандашом,
крупными, неуверенными буквами.

 "Уважаемый мистер Росси! — Твое письмо прибыло, было прочитано и
 сожжено, как ты просишь, даже если я в то же время обжег руку и
 Мне тоже больно, моему сердцу.

 Не сомневаюсь, что вы поступили мудро. Вы понимаете лучше, чем
 Я, что будет лучше для нас обоих, и я подчиняюсь. Но только
 вот почему мне нужно увидеть тебя прямо сейчас. Это важный вопрос, о котором будем
 говорить. Это не имеет никакого отношения к тому факту, о котором вы говорили
 в вашем письме — по крайней мере, напрямую — и это также не связано
 с танцовщицами большого театра и злодеем, с которым вам предстоит работать.

 Сможешь ли ты принять меня, не волнуйся. Ты увидишь, что я
спокоен.

 Я говорил Тебе, что если ты не придешь ко мне, нужно, чтобы я пришел
 Тебе? Жди меня сегодня вечером на "Аве Мария" во время "и"
 сет", чтобы я смог встретиться с тобой наедине.

 Рома В.

 P. S. — Я видел и понимаю, что ты делал сегодня на сеансе, но
 Полагаю, я не могу говорить об этом, и я не думаю, что это Твоя вечеринка
звезда."




XVII.


Приближавшийся к "Аве Марии" Давидо Росси все больше нервничал. Небо
было темно, но в остальном было довольно спокойно. Воздух казался пустым, и
он прислушался к напряжению, с которым раздавались звуки на лестнице и улице. Наконец-то
он услышал, как фургон стоял у двери и спустя мгновение в прихожей
легкие шаги, которые ставят его сердце пропустить удар яростно.

Дверь открылась, и Рома быстро подключился и поздороваться с трудом
слышен голос. Росси увидела его свежую кожу, ее большие
темные глаза, черную шляпу и кожаную куртку и не смогла сохранить
безмятежность, так как его вены дико вздымались, а взгляд блуждал
Рома.

"Я зашел всего на одну минуту", - сказал Рома.

"Ты получил мое письмо?"

Росси кланяется.

"Давидо, я прошу тебя выполнить свое обещание".

"Какое обещание?"

"Что ты пришла ко мне, когда я нуждаюсь в тебе. Сейчас ты мне нужен.
Фонтан готов, и завтра днем у меня маленький
приглашения, которые я покажу его моим гостем. Там будут все, и я.
Я бы хотел, чтобы ты тоже пришел.

"Это необходимо?" - спросил Росси.

"Это необходимо для достижения моей цели. Не спрашивай меня почему.
Не спрашивай меня ни о чем. Просто доверься мне и пойдем со мной ".

Он говорил уверенным, быстрым голосом и поднял взгляд на Росси
обратите внимание, что уголки римских глаз были напряжены, губы сжаты,
мои щеки покраснели, а в глазах странный флуоресцирующий блеск. Росси нет.
никогда не видела его таким. "В чем секрет, который кроется?"
подумала она, но ответила только:

"Хорошо. Я иду".

"Это все. Я не мог написать, но боялся, что
ты будешь отрицать, и я хотел быть таким. До свидания!"

Давидо Росси только на этом шаге поклонился Роме,
и теперь Рома повернулась, чтобы уйти, не подав руку Россу.

"Рома", - сказал Росси голосом, который казался почти тукахутетуллой.

Рома стоял неподвижно, но ничего не говорил, и Росси почувствовал это всем телом.
становится все жарче.

"Я рад, очень рад, что у тебя такое же мнение, как и у меня
по этому поводу, о чем я говорил в своем последнем письме".

"Последнее письмо — это то, где ты просишь меня забыть тебя?"

"Так лучше, намного лучше. Я один из тех, кто думает
что, если состоится второй брак, — он говорил с трудом, -
"сомневается заранее, поэтому лучше всего, чтобы он отстранился, скажем,
в самой церкви, даже у дверей. Это лучше, чем бросить всю жизнь.
устойчивое путешествие в самую подозрительную страну.

"Да, конечно!" - сказал Рома, глубоко вздохнув и поворачиваясь к малышке
в сторону.

"Но не думай, что я не вынесу разлуки с тобой, Рома.
"_Tapahtukoon you tahtosi_". Это не всегда легко сказать. Минимум
может я буду молиться за вас удачи — и, возможно, в вечности..."

"Но мы договорились, что будем говорить об этом?" - сказал Рома
с нетерпением. Затем их глаза на мгновение встретились друг с другом,
и Давидо Росси понял, что был неправ по отношению к самому себе и чувствовал
весь этот отказ от выступления был насмешкой.

"Рома, - повторил он, - если я тебе понадоблюсь, я нуждаюсь в тебе"
напиши.

Лицо Романа было опущено.

"Ради твоего же блага, ты понимаешь".

"О, это больше ничего не значит".

"Но люди для тебя - насилие ради меня..."

"А как насчет тебя?"

Щека Давидо Росса порозовела, и он сжал рукой спинку стула.


"Я сообщу им, что..."

"Да, я понимаю", - сказал Рома, и его глаза снова засияли.
Но потом он отвернулся, сказав: "Мне жаль, что вы не
разозлил приходить сюда".

"Взбешен!" - воскликнул Давидо Росси, и когда его голос завибрировал, это прозвучало
скажем, они оба знали, как любовь заставляет их трепетать.

Снаружи начался дождь, и капли стучали по оконному стеклу.

"Ты не можешь уйти сейчас, - сказал Давидо Росси, - и поскольку ты больше не вернешься сюда.
я хочу, чтобы ты кое-что услышал".

Рома сел, расстегнул пальто и набросил его мне на плечи.

Проливной дождь промочил площадь, и уличные коридоры затопило.

"Дождь длится всего мгновение, - сказал Росси, выглянув в окно, - и это
факты, о которых я говорил, не терпят отлагательств. Поэтому будет лучше, если вы услышите
это немедленно".

Достав иголки из шляпы, рома приподнял ее голову, расставил руки
и начал вытаскивать хансиккайтаан. Драгоценные молодые волосы туухейне на голове
и красивые лица сияют в новой чудесной степени.

Росси едва осмеливался взглянуть на него. Он боялся, что сможет.
руководство заметило, но упало к ногам Романа. "Какой он спокойный", - подумал мужчина.
"Какой он спокойный". "Что это значит?"

Он подошел к стенным шкафам и достал маленький круглый свиток.

"Ты помнишь голос своего отца?" он спросил.

"Это единственное, что я помню о своем отце. Как же так?"

"Это здесь, в цилиндре".

Рома внезапно встал и снова сел.

"Говори", - сказал он.

"Когда твоего отца отправили в ссылку на Эльбу, держали его как пленника.
Его личная свобода не ограничена, но он был
контроль полиции Анкары. _домицилио Коатти'лла_ прав.
изгнание сроком до пяти лет, но были придуманы причины.
по которым беженцы из его страны живут своей жизнью. Он
видел, как заключенная приходила и уходила, и там, в могиле, она слышала отголоски
внешнего мира.

"Он когда-нибудь думал обо мне?"

"Я слышал, и, думаю, тоже. Один заключенный рассказал ему кое-что о Давидо
Росс, и, думаю, что к этому имени и этому человеку он испытывал чувства
Давидо Леоне, тот самый мальчик, которого он вырастил. Он хотел
отправить мне сообщение ".

"Это было обо мне ..."

"Потрогайте. Письма заключенных, которые нужно читать и копировать, и тип бумаги.
тайно вывезти сложно, почти невозможно. Но в конце концов
они нашли способ. Кто-то прислал граммофон и цилиндрическую коробку для a
заключенные и небольшая свита имели обыкновение посещать дом вашего отца
послушать музыку. Среди цилиндрических ящиков было несколько пустых. Твой отец
поговорил с одним из них, и когда патефон, владелец которого уезжал с Эльбы, он
поехал с ним. Это барабан, о котором говорил твой отец".

Вавахтаен невольно взял в руки круглые картонные коробки,
который был напечатан на обложке "Selective Faustista", а внутри было
написано карандашом. "Только Д. Л. Миссис Росси"
хавиттаккен знал это, если только он не знал, где можно найти Д. Л.".

Сильный дождь не пропускал комнату, но белый свет пунертавассы
Давидо Росси увидел, что Рома смертельно побледнел.

"И это голос моего отца?" сказал он.

"Его последнее приветствие".

"Он умер два года назад — и все же..."

"Ты можешь это вынести?"

"Я могу", - сказал Рома почти не по теме.

Давидо Росси достал цилиндрик, поместил его на фонографию, вытащил аппарат и
прикоснулся к ручке. Дождь хлещет по стеклам, машина заводится
гудит.

Давидо Росси стоял с римской стороны и чувствовал ее руки
свою руку.

Затем я услышал четкий голос фонографиста:

"Давидо Леоне — старый друг, доктор Розелли, передает тебе привет.
умер в качестве последнего приветствия..."

Рука Росса судорожно дернулась, и Рома
прошептал.

"Подожди! Минутку!"

Он оглядел темную комнату, хотела, ждала, чтобы увидеть их
дух.

Затем он склонил голову и тяжело дышал.

"Теперь я чувствую себя лучше. И дальше", - сказал он.

Жужжащий звук повторился, и через мгновение ясный голос продолжил:

"Сын мой, обещание, которое я дал тебе в Лондоне, должно быть выполнено
верно, но письмо, которое ты написал, так и не дошло до меня.
мои руки. В нем говорилось, кто я такой и почему сменил имя. Это
пока это слишком длинная история, и я должен вкратце изложить свою точку зрения. Я
Я Просперо Волон ас. Мой отец был последним из этих названых принцев. Не только
органов и их шпионов никто в Италии меня знают
имя Розелли и никто в Англии под именем Волон кроме одного
только, мой бедный мальчик Рома."

Росс рука рука еще сильнее, и Росс фору
кружится голова.

"Здесь заживо похоронил я постепенно услышать, что
случилось после того как я рассталась с миром. Мошенническое письмо, в котором
меня пригласили в Италию и я попал в руки полиции, было тем же самым.
его прислал человек, который теперь считает зарплату в старой усадьбе предательством ".

"Пароникин?"

Росси сидел за граммофоном.

"Ты можешь взять?" спросил он.

Бледное лицо покраснело от решимости.

"Продолжайте!" - сказал он.

Когда звук fonografista снова начал доноситься, был ли он вярисевямпи и быстрее
как только что.

"После предательства отца он позаботился о детях, и только Бог, который
чувствовал сердца, знал, что такое страх или человечность, чувство, вынудил ее
поступить так. Он отправился в Англию, искать малышку, чтобы найти его
с улицы, где неверные опекуны бросили ее, взял деньги
заткнул им рты и заставил похоронить кого-то неизвестного несчастного
тело с именем моей дочери".

Рука Росса слегка дрожала и упала в его ладонь.
Она была холодной как лед. Голос граммофона был слабым.

"Сейчас он в Риме, чтобы носить мое имя в Италии и остаться
опасно, возможно, позорно находиться на цепи. Сын мой, спаси его
это! Человек, который предал моего отца, может обманывать и дочерей. Забери его
из-под власти этого человека. Спаси его. Это предсмертная молитва.

Рука Росса, рука, крепко сжимающая ее, и сердце Росса бешено колотилось
.

"Давидо", - сказал голос граммофона, это тихое безмолвие "они", "когда
это прибыло для тебя, я уже был похоронен во тьме... из-за сильной боли в моем теле
многие дразнят меня, боятся ... не нравится, что моя просьба была недействительной. Но что
решил сделать ... будь нежен с моим ребенком... Он снится мне каждую ночь.
и я посылаю ему сердечный привет любви на крыльях ... Пока, пока
сын мой. Конец близок. Бог да пребудет с вами во всех ваших действиях
и поможет вам исправиться, что я сделал плохого или я ухожу
делать. И если смерть не мешает другим из тех, кто живет на даче
на участке, значит, не уверен, что у тебя есть помощник и заступник
на небесах."

Голос умолк, жужжание прекратилось, и невидимый дух почувствовал, что
исчез. Перестук дождя прекратился, и внешний вид принадлежит грохоту экипажей.
Рома отпустил руку Росса и наклонился вперед , прикрывая
закрыв лицо обеими руками. Через мгновение он вытер глаза.
носовым платком носовой платок и водрузил шляпу на голову.

"Когда ты получил это приветствие?" он спросил. "В тот же вечер,
когда ты был здесь в первый раз".

"И когда я прошу тебя прийти ко мне прямо там ... прямо там пусто"
"ты думаешь, что ... просьба моего отца тоже была?"

"Итак".

"Ты... Ты знаешь все эти факты несколько месяцев назад".
Я ничего не сказал. _Miksi_ Я ничего не говорил?

"Ты бы с самого начала не поверила в меня".

"Но тогда?"

"Тогда у меня была другая причина".

"Это из-за меня?"

"Опасения".

"Что теперь?"

"Теперь, когда я должен не согласиться с вами, я был вынужден сообщить вам,
что он за человек".

"Но если бы вы знали, что он все это время пытался
использовать кого-то против вас ..."

"Это бы ничего не изменило".

Рома поднял голову, и его глаза вспыхнули огнем, но он сказал
немного нервно, всхлипывая:

"Приходи ко мне в офис завтра, Давидо! Пожалуйста, обязательно придет! Если вы
давай, я тебе никогда не прощу. Но, да, я знаю, что вы!
Ведь он уверен".

И тогда он, точно опасаясь, что у него хлынут слезы, повернулся к квику и
поспешил прочь.

"Он никогда не смог бы привести этого человека к власти", - подумал Давидо.
Росси. А потом он зажег лампу и сел за работу, но свет
был выключен, и ночь стала его жизнью.




XVIII.


На следующее утро Давидо Росси еще не встал, когда кто-то постучал в дверь
в его дверь. Это был Бруно. Этот большой ребенок выглядел очень обеспокоенным
и он торопливо заговорил:

"Вы не собираетесь сегодня пойти на создание Донны Роман, сэр?"

"Почему я не пошла, Бруно?"

"Вы когда-нибудь видели, как вырезают картины?"

"Я не собираюсь".

"Вот именно, вряд ли я тебя не вижу. О нем заботятся
ит—нотс запирает дверь каждую ночь и получает очередную взбучку.
взломай ее. Но я увидел это в первое утро после того, как
он начал это делать.

- Тогда в чем дело, Бруно.

"Вы снова разозлились, сэр".

"Сказать сейчас".

"Это Иуда - вот что это такое. "Фонтан Иуды драфта".

"Это все?"

"Все? Но это пародия на тебя, злобная карикатура. Ты сидишь
в качестве модели четыре дня и ни разу не взглянула на это. Это отвратительно,
господи! И это сделано специально. Когда я думаю об этом, я забываю
все, что ты мне сказал, и я ненавижу эту женщину не меньше.
чем раньше. И теперь он позвал тебя, и ты пойдешь к ним
будет очень весело. Не уходите, сэр! Я слышал бешеный советую, не
вперед!"

"Бруно, - сказал Росси, лежа с головой на руке, - теперь принадлежит времени"
все. Мы надеваем Донну Рому ме в качестве модели для картины "Иуда". —
Я должен поверить в это, потому что страховка— Или я хочу, чтобы он использовал меня.
хотя дьявол - модель, поэтому я доверяю ему так же сильно, как и
раньше.

"Доверяю тебе?"

"Я доверяю тебе. А теперь, будь хорошим мальчиком, по крайней мере, уйди и оставь меня в покое
".

Когда Росси вышел на улицу, народу было больше. Плотный
группа стояла на углу улицы, держа в руках желтое бумажное уведомление, которое
все еще было влажным от времени приклеивания. Это был министр внутренних дел.
подписанная декларация, которая включает:

"_Roomalaiset!_ — Потому что правительство стало, что множество
введенных в заблуждение людей, трон и враг общества,
которые находятся в союзе с другим королевством, республикой оф, атеисты
и анархисты с, стремятся настроить народ против своих собственных
выбирают парламент, учрежденный королем и установленный законами, таким образом
пытаясь создать метелейт, который был бы позором для цивилизованных
и благородных людей, и снизит его ценность для других стран.
в глазах общественности правление настоящим заявляет, что оно не допускает безнаказанного нарушения законов.
и, следовательно, оно предостерегает людей от
в общественных зданиях, на площадях или улицах во время серии собраний, которые
возможно, могут создать сомнительные помехи".




XIX.


Маленькая площадь Тринита-деи-Монти была полна колесниц, а римские залы
были полны гостей. Давидо Росси вошел спокойно, как мужчина,
который привык считаться с аудиторией, но Рома приветствовал его почти
поразительно любезно.

"Наконец-то ты пришел", - сказал он голосом, который был предназначен для того, чтобы все
были услышаны, а затем добавил, понизив голос. "Подпусти меня поближе"
пожалуйста, не уходи, пока я не разрешу тебе идти.

Лицо Романа было таким же, как у Давидо Росса
уже накануне, но не только эти красные щеки,
сжатые губы и сияющие глаза выражали странное
возбуждение, почти истерика без всякой причины.

Труппа была разделена на четыре основные группы. В первую группу вошли
Римская тетя пуутероитуха и парфюм scented, подушка для прислонивания,
больной в кресле, принимая гостей у двери, и рядом с ним
стоял барон Бонелли на молчание и ценные улыбнулся своей ледяной улыбкой.
Вторую группу составлял Дон Камилло, мало что знавший о женщинах
у окна, откуда немного погодя я услышал порывы сдерживаемого смеха.
Третьей группой были авторы газет Лена и Ольга, а также
модная портниха mrs. Sella. В четвертую группу входили англичане и
Американский посол, граф Марио и пара других государственных деятелей.

Звонок прерывался первым небольшим сейсахдуксом всякий раз, когда кто-то новый
прибывает новичок, и когда это постепенно изменилось на то же самое, что и жужжание
улей, откуда изгнан старый муниципальный кунингаттаринин
, было больше, чем упоминания о чем-то, что
поговорить не получилось, но это было очень страшно и забавно.

"Ты слышал?"... "Это правда, что"... "Верно?" "Неужели это
возможно?" "Как чудесно!", а потом kuiskaavia вопросы
и ответы, смех хихиканье много, viuhkojen шипение и смысл
с первого взгляда на.

Но Рома, похоже, слышит все, что он сказал, и принимает участие
постоянно шепотом обсуждается удивительная непредубежденность.

"Приведите мужчину сюда!" - написала в одной газете женщина, с которой Росс познакомился
. "В одной комнате с премьер-министром!" - сказал другой. "Это
неприятный парламент после спектакля!"

"Я слышала, что позавчера он был ужасно груб с бароном",
сказала миссис. Sella.

- Грубый? Он совершил ужасную ошибку и причинил боль всем.
Говорят, что Ватикан теперь резко настроен против него и
отрицает все контакты с ним ".

"Неудивительно! Возможно, он ведет себя совершенно невыносимо, и я
куммексин только сказал, что премьер-министр...

"О, не разговаривайте с премьер-министром. У него что-то за ухом...
Разве вы не слышали, зачем нас сегодня сюда вызвали? Разве ты не знаешь?
Разве ты не знаешь, что...

"Правда? Этому есть объяснение... Теперь я понимаю!" И снова последовал смех
и шипение вьюхкойен.

"Он, действительно, удивительный человек, один из первых государственных деятелей по размеру
В Европе".

"То, о чем вы говорите, очень красиво", - сказал Рома, внезапно оборачиваясь.
"потому что министр никогда не был журналистом.
друзья, и я слышал, как он говорил, что они были бы готовы продать
даже его собственная мать слава, если бы только это могло привлечь внимание".

"В чем дело?" - слышен голос Дона Камилло, римлянина, комментирующего следующее.
звук тишины. "Что такое любовь нужно сделать с браком более
как turmelijana?" А потом посреди смеха и женской игривости
взглянув на созданную им веселую фотографию своей собственной бедности и
насколько необходимо ей было выйти замуж, чтобы получить для себя
собственность.

"Что делать? Подумай о моем положении! Громкое имя, древнее, как сама история,
и никакого дохода. Красивый дворец, древний, как пирамиды, и
ни одного повара!"

"Не будь таким тщеславным и не хвались кейхийделланне, Джи-Джи", - сказала Рома.
"Немногие римлянки беднее мужчин. " А как же
я? Миссис Селла могла бы завтра продать все до последней веточки в моем доме,
и если магистрат отведет меня к источнику моего...

"Сенатор Паломба", - услышала я замогильный голос Фелисен за дверью.

Вошла вежливая, милая маленькая мэр, помахала глазами и сказала
:

"Вы только что услышали мое имя?"

"Я же говорил тебе, - сказал Рома, - что если магистрат заберет мой...
источник моего..."

Маленький человечек изобразил удивление, обозначив движение, и смутился.
тишина отрезанных людей в этом смехе.

"Рома", я услышал раздраженный голос графини: "я думаю, что я уже сделал
мой долг по отношению к вам, и сейчас, может, барон может мне
моя комната. Nattalina! Где Натталина?

Но полдюжины рук подхватили больного на стул, и барон последовал за ними.
в спальню.

"Замечательный человек!" "Сила чудесного!" - прошептали многие аудиосистемы, когда
министр улыбки исчез из комнаты.

Звонок стал тише, когда прибыла та же принцесса Беллини, а затем
он снова стал оживленным и общим.

"Я опоздаю", - сказал он, целуя Рому в обе щеки, - "но
ты знаешь, моя дорогая, что я должен был стать здесь влиятельной фигурой в torn.
когда я пришел сюда. Мой трейлер должен был бороздить человеческое море ".

"Человеческое море?"

"Это верно, на улицах не хотят отпускать. Там снова какая-то
демонстрация. Бедные всегда должны продемонстрировать!"

"Да, конечно", - сказал дон Камилло. "Разве ты не слышал новости, Рома?"

"Я работал всю ночь и весь день и ничего не слышал",
сказал Рома.

"Чтобы предотвратить вчерашнюю неприятную игру с королевской реформой
учитывая государственную безопасность королевских приказов, и таким образом
достигнут размер этого чудесного слона в комнате ".

"Что теперь?"

"Теперь премьер-министр находится под командованием лорда и начал работу.
войска предупреждены о встрече, которая должна была состояться
Колизей.

"Это хорошо", - сказал граф Марио. "С нас хватит.
В последнее время мы были свободны без всякой причины".

"И бесстыдные речи, и настоящие люди зачинщиков", - сказала
миссис Селла.

"И тяжесть свободы", - сказал сенатор Паломба. А потом старые приятели,
модное шитье и милый маленький мэр, созданные друг для друга, что означает
взгляды.

"Подожди! Подожди немного!" тихо сказал Рома Россу, который молча
стоя рядом с ним.

"Несчастная Италия!" - сказал американский посол. "Это большая толпа".
красивое название для благородных людей и самой большой армии нищих. Второй класс
сидит и пьет воду со льдом на площади, слушает музыку, а вторая категория
марширует по улицам, подписывая соглашения против общества ".

"Ты судишь о нас с точки зрения иностранцев, хороший
друг, - сказал Дон Камилло, - и ты забываешь, как мы любим
праздновать. Принцесса говорит, что мы k;yh;mme всегда выполнять
демонстрации. Мы все вместе демонстраций играет.
Забавная пьеса - "Похороны", в которой звучат барабаны
и размахивают билетами. Если мы не можем привести в действие похороны, мы ставим
свадьбу, где есть цветы и льются слезы. А если у нас нет
в любом случае, мы устраиваем революцию и даем либерализм
пухуджиемме проповедуют жестокость налога на хлеб ".

"Всякий раз, когда это касается их хлеба", - сказала принцесса, смеясь.

"Америка, мой дорогой генерал, вы всегда так ужасно серьезны, но
мы, итальянцы, - раса актеров. Король, парламент и они сами.
папа римский..."

"Ужасно!" - воскликнула маленькая принцесса. "Но если бы ты сказал это
наша настоящая юллиттаджиста, мы..."

"О, они самые искусные и лучшие актеры, хорошая
принцесса. Но мы все здесь, в Италии, актеры и актрисы,
от самых больших до самых маленьких, и выигрывает тот, кто играет лучше всех ".

"Итак, - начал американец, - как премьер-министр, находящийся в Риме..."

"Это то же самое, что быть ведущим актером в Европе, и это его лучшая роль.
моя роль там, где он заставляет смеяться последних противников остальных в "
конец света ".

"Что он имеет в виду?" - спросил английский посол у американца.

"Разве вы не знаете? Разве вы не слышали, что сейчас будет?" А потом они
зашептались друг с другом.

"Подожди!" - сказал Рома.

"Ги-Ги", - сказала принцесса, - "Какой же ты глупый! Ты весь такой
не тот Рома спереди. Посмотри на него сейчас. Какими слепыми могут быть люди
! А барон на частицу умнее всех вас! Он
слишком горд, чтобы поверить в то, что я ему сказал, но он еще может видеть
. Я думаю, он здесь? Kreivitt;renk; room? ... Как ты думаешь,
костюм?

- Он в порядке.

- В самом деле? Черный и синий подходят для одного, не так ли?
Это любимые цвета барона. Какая кийхойттунут наша хозяйка! Он
показывает весь мир в качестве гостя. Когда мы его увидим
шедевр? Чего мы ждем? А, вот и барон, наконец-то!
идет!"

"Все здесь, верно?" - сказал Рома, наблюдая за хекувином Поскиным
и сияющими глазами, которые означают "поцелуй и скажи толпе", что это был
оскорбленный и презираемый Давидо Росс.

"Осторожно", - сказал Давидо Росси, но Рома вскинул голову и рассмеялся.

Затем сопровождающие спустились по винтовой лестнице в студию. Рома пас
первый быстрый шаг, нервный разговор, и я все время смеялась.

Посреди зала был фонтан, и гости собрались вокруг него.

"Великолепно!" - восклицали они один за другим. "Превосходно!"
"Великолепно!"

Маленький мэр был особенно нетерпелив. Он встал рядом с бароном и,
протянув обе руки, прокричал:

"Это потрясающе! Потрясающе! Может соперничать со старым римлянином
с ним работает крупный мастер!

"Но это "Гамлет" без принца", - сказал барон. "Вы поставили
фонтан, на котором изображены Христос и его двенадцать апостолов,
но ты оставляешь главного героя Христа, не останавливаясь.

Он указал на среднее изображение, которое было лишь небольшим наброском муоваэлту.

"Это еще одна статуя Лопеттамата, ваше превосходительство", - сказал
Дон Камилло. "По-видимому, это Иуда".

"Я специально оставил ее напоследок", - сказал Рома. "Они такие важные и
такие сложные. Но у меня есть эскизы каждой комнаты, и
Я прошу вас высказать свое мнение о них ".

"Святой и сатир, Бог и дьявол, обманутый и обманщица — это
действительно ценные работы художника талталле", - сказал Дон Камилло.

"Именно так", - сказал мэр. "Второе - задача художника по размеру.
люблю глубину, и вторым он стал больше всего в своем гневе".

"Еще нет, - сказал дон Камилло, - чтобы искусство не имело ничего общего с
жизнью с— то есть в реальной жизни..."

"Почему нет?" - резко спросил Рома. "Художник должен жить
в мире, и он не слепой. Так почему же он не смог представить себе, что
он видит вокруг себя?"

"Но разве это искусство?" Если это так, то художник
является свободным искусством выражения религиозных и государственных взглядов
своих мнений, даже частных, своих чувств — месть понесена
и оскорбления тоже.

"Конечно", - сказал Рома. "Даже самые большие артисты часто так поступают".
Сказав это, он направился наверх, а остальные
последовали за поющим улкокуллатуном в его киитостане.

"Это по-человечески - использовать мягкие слова". "Конечно!" "Потому что
она женщина, может говорить прямо и не требует дуэли, это
по крайней мере, очень женский способ мести". А потом снова последовало
смех, viuhkojen шипение и означает взгляд Росса в его
у него за спиной.

Два изображения статуи были камеры в стенд. Другой был покрыт
мокрой тряпкой, второй Муслин марли. Способ второй
создать Рома сказал немного непреходящую ценность голос:

"Христос создании образа было так сложно, я почти пожалел
моя компания. Но стало легче, когда я начал думать
человек, преследуемый, униженный и растоптанный из-за того, что у нее есть
бедный и не стыдящийся этого, и который всегда готов поддержать слабого, и
угнетенный никогда и никому не скажет о жестоком обращении, будь оно каким
убогим, лживым и злобным, где бы то ни было, ибо он никогда не думал о себе
. Так что я получил лучшую модель в реальной жизни, и вот результат ".

Сказав это, он отодвинул занавеску и показал белые
гипсовые бюсты Давидо Росса. Лицо великого, что нужно очистить
возвышенность, и в каких чертах фигуры чувствуются привязанность и любовь.

Холодное молчание, за которым следует негромкий оклик. "Кто там?"
"Господи, конечно". "О, конечно, но это тебе что-то напоминает?"
"Кто это?" "... И как его зовут?" "Нет, разве ты не видишь?" "Это правда?" "Как
постыдно!" "Святость насмешки!"

Рома стоял и наблюдал за окружением самыми блестящими глазами.

"Боюсь, что на ваш взгляд, они представлены правильно
модель моя", - сказал он. "В этом сила истины. Но, может быть, Иуде понравится
тебе больше", - и он шагнул к идолу, на котором намокла ткань обивки.

"Для меня это было очень трудной задачей, тоже, и я не мог начать
до прошлой ночи".

Затем он явно дрожащей рукой снял фотографию отца со стены и
и, протянув ее барону, сказал:

"Кто-то сказал мне, что злодей похож на мошенника — это об этом
бедняга, барон — и вот тогда я понял, что это был за человек,
который предал своих друзей и владельца тридцати серебряных пеннингов и
послушайте этот жалкий набор лицемерной лести, эту жалкую
лживую армию, которая ползала вокруг него, поэтому, что он был
предателем и что у него был полный кошелек ".

Сказав это, он снял мокрую одежду и обнажил глину
форму желаемой головы. Лица можно было сразу почувствовать, но они выражали все
потенциальную порочность, предательство, жестокость и чувственность.

Тишина была ледяной, и труппа начала отворачиваться, что-то бормоча.
охватило недоуменное чувство. "Это барон!" "Нет!" "Да!"
"Позор!" "Отвратительно!" "Ужасно!" "Сороковое пугало!"

Рома мгновение смотрел на них, а затем сказал: "Тебе не нравится
Иуда мой! Мне тоже. Ты прав — это отвратительно!"

И тогда он схватил обеими руками кусок проволоки и вырезал
глиняный крест, так что он со стуком упал на пол.

Принцесса, стоявшая рядом с бароном, выразила ему соболезнования, и
барон ответил улыбкой джейсести:

"Все, с кем, как я думал, работали художники, немного не в своем уме. Это важно
худшее, которое должно страдать спокойно, игнорируя большую часть его нелепости
от имени."

Затем он зашел в рим, создал, вернул фотографию и немного сказал
покрасьте ему лоб:

"Спасибо за очень веселый день и попрощайтесь".

Остальные проследили за ним взглядом и объяснили его уход на ваш взгляд.
Что у него на уме. "Между ними двумя теперь все кончено", - прошептал он.
"Он заплатит за это". И без дальнейших церемоний они двинулись в путь.
следовать за ним.

Рома эритематоус и возбуждение поклонились им каждому по отдельности.
почти пилкаллисен вежливо. Он попрощался с ними навсегда,
и его лицо озарилось радостью. Они старались вести себя галантно.
она прошла мимо него, но у них было почти такое же чувство, как
их выгнали из дома...

Когда все ушли, Рома с силой захлопнул дверь и включил
Давидо Росс, который остался один, разразился заливистыми слезами и
упал к его ногам.




XX.


"Давидо!" - закричал он.

"Не так. Вставай", - ответил Росси.

Мысли Росса были в полном беспорядке. Он стоял рядом с Романом
и оскорблял его сильнее, чем кто-либо когда-либо сам.
из-за общественной жизни vaikeimpinakaan moment. И теперь он был один, Роман.
и его сердце бешено колотилось.

"Разве я недостаточно сделал?" - воскликнул Рома. "Ты винишь меня за то, что
Я был богат, но теперь я так же бедна, как и ты. Каждый пенни, который у меня есть
от барона. Он позволил мне частично использовать способ производства моего отца
доход, но этим доходом был его надзор за подчиненными, а теперь он
он полностью уволился с них. У меня есть долги. Я всегда был таким
долги. Таким образом мой благодетель напоминал мне, что
Я зависел от его доброты, и теперь я должен продать все
чтобы удовлетворить своих кредиторов и оказаться в ледяной бездомности ".

"Рома..." - начал Давидо Росси, но рома продолжал страстно рыдать.

"Дом, мебель, подарки, экипажи, лошади, все идет к делу, а не...
У меня ничего нет. Что тогда. Вы сказали, что женщины любят
комфорт и красивый. И она любила больше нечем? Мы не дамы
выбрать что-нибудь еще? Ты еще не доволен мной?"

- Рома, - начал Росси, тяжело дыша, - не говори так. Я не могу
этого вынести.

Но Рома не слушал. "Вы обвиняете меня в том, что я
женщина", - снова сказал он, заливаясь слезами. "Женщина якобы не может
испытывай дружбу и приноси жертвы. Он всего лишь избранник.
играй. Ты думаешь, я хотела бы быть любовницей своего мужа?
Я хочу быть его женой, разделить его судьбу, что бы это ни было.
не важно, в болезни или здравии.

"Ради бога, Рома!" - воскликнул Давидо Росси. Но Рома перебил его
снова.

"Ты пелоитишь мне, к чему привык, что тебе нужно предпринять,
как жена, будущие шаги должны быть для мужа преградой и
сопротивлением. Неужели вы думаете, что я предпочла бы, чтобы мой муж погрузился в бездействие?
Если бы он согласился на такую жизнь, он был бы тем мужчиной, которого я люблю.
Я люблю, но презираю его и ухожу от него".

"Рома!.."

"Тогда убей меня смертью, которая угрожает тебе. Я должен остаться
после твоей смерти, отдав мир на милость. Но этого никогда не может случиться.
Никогда! Ты думаешь, что женщины живут дольше мужчин, которых он
Я люблю так же, как люблю тебя?... Итак. Вот, я это сказал.
Мне нужно это сказать.

Давидо Росси не мог сейчас говорить. Слова застряли у него в горле, и
Рома продолжил, все еще плача:

"В смерти того, кто тебе угрожает, ты не должен винить себя. Вот причина
верность моему отцу, и поэтому я имею право распространять ее,
и я не хочу жить после твоей смерти".

"Если я скажу "да", все потеряно", - подумал Давидо Росси.

И тогда он сцепил руки за спиной, чтобы не упасть.
обхватил Романа руками и тихо сказал::

"Рома, ты нарушил данное мне обещание".

- Мне все равно, - перебил Рома. - Я нарушил тысячу обещаний.
Я предал тебя. Я признаю это. Я должен был подчиниться твоей воле.,
хотя это было не так. Я хочу, чтобы ты увидел, как я сдаюсь
все, чтобы у тебя не было никакой защиты. Теперь у меня это есть.
ты ... что _nyt_ скажешь?"

"Рома", - снова начал Давидо Росси, дрожа всем телом. "Это целое"
"тайм" боролся против двух мужчин. Один из них пытается защитить вас
от мира и от вас самих, в то время как второй... второго хотят.
презирать все препятствия, топтать их ногами... Если бы ты только знал
что ты понимаешь, что делаешь, осознаешь все опасности и судьбу, которые
ты бы согласился разделить... но нет, это невозможно!"

"Давидо", - воскликнул Рома, - "ты любишь меня! Если бы я не любил,
Я знал это сейчас, в тот момент. Но я храбрее, чем
ты..."

"Отпусти меня! Я и сам не могу ответить!

"Я храбрее тебя, потому что я отказался от всего.
мое состояние и мои друзья... Я была груба с бывшим мужем
друзья указывают на тебя и ставят тебя в неловкое положение
... Я женщина, я посмела... но ты, парень... Ты
ты боишься.... это верно, ты боишься... Ты трус - это верно,
трус!... Нет, нет, нет, нет! О чем я говорю?... Давидо Леоне!"

И с криком любви и сожаления он провел обеими руками по шее
Давидо Росса.

Давидо Росси вел тяжелую битву с болью и любовью
против, пытаясь терпеть, пока у нее не напряглись нервы.
больше не мог сопротивляться.

"Кончай за мной, тогда кончай за мной", - закричал он, и в тот же момент,
когда Рома обвил руками его шею, он протянул руку Роме
против.

"Ты любишь меня?" - спросил Рома.

"Люблю! А как же ты?"

"Я люблю тебя, любимая!"

Давидо Росси сжал ее в объятиях и поцеловал. Долго задерживал
любовь разразилась, как весенний паводок, который смыл снег и лед с дороги
.

Внезапно Рома, который так доблестно боролся со своей любовью, ради
нее стал слабым и женственным моментом победы. Мужская привязанность заставила
его спрятать твое покрасневшее лицо у себя на груди.

"Ты не думаешь обо мне плохо из-за этой звезды?" спросил он.

"Плохо для тебя! Вот почему ты любишь меня?

"Вот почему я сказал это ради тебя и насильственного вторжения в твою жизнь".

"Моя дорогая, я не люблю".

Рома поднял голову, и Давидо Росси поцелуями смахнул слезы с его глаз
.

"Но скажите мне," сказал Давыдо Росси: "а ты уверена — вполне
уверен? Вы понимаете, чего же вы ждете?"

"Я понимаю только, что я люблю тебя".

Давидо Росси снова обнял его и поцеловал в макушку.

"Подумай хорошенько", - сказал он. "Враги человека безжалостны. Они
могут дразнить и унижать тебя ради меня".

"Я не боюсь", - сказал Рома, и Росси крепче сжал его в объятиях.
целуя его снова и снова.

Они долго не разговаривали. Нам не нужны были слова. Давидо Росси
потерпел поражение, но в любом случае был победителем, и Рома была счастлива, и
спокойствие. Долгая битва закончилась, и все было хорошо.

Давидо Росси усадил Романа в кресло, которое кясипуун предназначил для него самого.
сядь на мое лицо, прижатое к лицу Романа, а рука Романа на его шее. Это
это было как сон. Рома не мог в это поверить. Давыдо Росси, который он
так восхищались, ласкали его. Девушка была похожа на илоссанского ребенка, покрасневшего
и наполовину испуганного.

Росси погладил его по волосам и поцеловал в лоб. Рома подняла
голову, чтобы коснуться губами лба Росса, и мужчина поцеловал ее
белую шею.

Затем они обменялись кольцами в знак вечного брака. Когда
Давидо Росси надел на палец римское кольцо с бриллиантом, выглядел он почти так же
так грустно, но когда Рома нажал на скромное серебряное кольцо Росс
его пальцы подняли ее на руках к свету и поцеловали
целуй, куда следует.

Они начали тихо разговаривать, как будто кто-то подслушивал.
Это были их сердца, шепот, глаза, счастливой любви ангелов нет.
никогда не говори вслух, только шепотом. Рома спросил, Давидо Росс говорит
снова, что он любит Рому, но когда Росси начал, он сказал:
закрой Рома ей рот поцелуем.

Они говорят lemmest;;n. Рома был уверен, что полюбит своего первого Давидо
Росс, и когда та всегда говорила, что любит Рому, девушка утверждала, что
против этого Росси вообще его не любил.

Они говорили о любви и боли. Твоему любимому всегда было больно? У любви
есть двойник, два разных человека, которые родились с разными сердцами
и плакали, плакали, пока не объединились. Что
объединение - это любовь к жизни началась, и все, о чем вышесказанное, есть
просто родовые схватки.

Церковные колокола начали призывать "Аве Мария", и они закрывают глаза
слушать. Они хотели сохранить память об этом моменте.
любят возрождение момента, и именно поэтому они сидели рука об руку.
и тихо мечтали. Но колокола, чтобы сказать им, тысячи
факты. Один голос был похож на счастливого ребенка, играя
утром солнца свет. Вторые часы были похожи на пение хора мальчиков
мелодия, которая возносится к небесным вратам. Третий раз был похож на
голос маленькой девочки, который пел на зеленом лугу, где пахнут цветы и трава
. Четвертый был похож на голос моряка на солнечном морском берегу.
А большие часы на соборе Святого Петра отзывались эхом, как сам океан, рассказывая о любви
существ, утонувших в его глубинах. Но во всем Риме
часы звонили только для них, и "Аве Мария" была их собственной.

Наконец они встали, чтобы закрыть окна. Давидо Росс, бок о бок.
держа Римлянина за талию, а римлянина за голову на плече Росса, они
постояли мгновение, глядя вдаль. Перенесет вас во все города эмо, пока
перед ними белый цвет, а заходящее солнце создало окружающее пространство
горы красноватого света, на фоне которых отражается купол собора святого Петра гигантский шар.

"Надвигается буря", - сказал Давидо Росси, любуясь красками заката.

"Она пришла и ушла", - прошептал Рома, и Росси прижал его к себе.
теснее прижимая к себе.

Им потребовалось полчаса, чтобы попрощаться, чтобы сказать это снова. Последний поцелуй после.
руки снова растянулись в объятиях.