Клюквенный шербет-2. Хроники падающего муравейника

Итак, дорогой читатель, приступим к разбору 57-й серии «Шербета». Со дня выхода нового эпизода прошло уже достаточно времени, чтобы не только дождаться нормального перевода и внимательно отследить разворачивающиеся в фильме события, но и чтобы их не торопясь обдумать.

А почему, почему муравейник-то? А вот. Жёсткая иерархическая структура, где у каждого члена коллектива – свои, раз и навсегда определённые обязанности. Нерушимые законы, дисциплина, непременные наказания за своеволие. И – коллективный ум. Так сказать, общий мозг. Вне муравейника каждый его субъект, за редким исключением, выглядит достаточно жалко, но вместе они – сила. Ничего не напоминает?

Ну да, семейство Уналов. И аналогичные кланы, с которыми нас тоже, пусть и вскользь, знакомит съёмочная команда. Как должно быть, просвещённая Турция не хочет обратно в свою архаику, что уж так живописует все её неприглядности... Вот прямо камня на камне не оставляет от этих самых ортодоксальных «муравейников», её, архаики, надежды и опоры.
 
«Возвращайся в свою лживую семью, живи своей лживой жизнью». Так напутствует Апо его бывшая возлюбленная. Алев, конечно, тоже хороша. В смысле – абсолютно бестолкова «по жизни». Но это такая отличительная черта человека-маугли (при живой матери, между прочим). Скорее беда, чем вина.

Бедный Абдулла-бей. Муравейник невозможно покинуть наполовину. Не успеешь оглянуться, как он тебя «встроит» обратно. Порядок, как говорится, должон быть! Порядок, а не любовь и счастие...

«Мы сказали папе, что это Алев столкнула тебя с лестницы», – докладывают великовозрастные детки матушке Пембе. «Правильно сказали», – поздравляет их, что называется, соврамши, госпожа этого дома. Муки совести, и то недолгие, наблюдаются только у Мустафы. По причине его неизощрённого ума.

Но. Этот муравейник уже рушится. Падает. И его не склеишь никаким враньём и иными кознями. Напрасно утруждается, изрядно побитая жизнью и мраморной лестницей, госпожа Пембе, пристраивая в новое замужество своего щекастого сыночку. Да ещё так скоропостижно – с предыдущего развода юноши, кажется, и месяца не прошло. «Наконец-то ровня нам!», – характеризует она новую невестку, елейно улыбаясь и радостно охая. Конечно, ровня. Особенно вам, мамо. В чём вы и убедитесь на следующее же утро после свадьбы. «Ты мне тут ничего диктовать не будешь. Дело сделано», – гордо встряхивая непокрытой шевелюрой заявит строптивица. Она вообще за словом в карман не лезет. У неё за плечами некая «школа в Дубае». Поди, научили...
 
И это ещё щекастик-молодожён к публике не вышел. Что-то он скажет?)

И душка Омер оказался в весьма двусмысленной ситуации – ну как рассказать племяннику о бурном, пусть и кратком, романе с его теперешней женой? А своей жене – как? Но скелеты, тщательно скрываемые в тёмных шкафах, имеют обыкновение падать оттуда со страшным грохотом. И в самый неподходящий момент. Ждём...

Нет покоя и многострадальным Нурсеме с Умутом. Преодолев пост-тюремную депрессию, отказавшись от идеи увезти жену на дальнюю ферму «выращивать овощи и собирать яйца», Умут готов начать серьёзную музыкальную карьеру. Всего-то и нужно – сделать вид, что у тебя нет покрытой жены. Вообще нет жены. Потому что поклонницы этого страшно не любят)

В общем, в «Шербете» опять пошёл такой фестиваль, что, как говаривал Филипп Бедросыч, в бытность свою подрабатывая ведущим утренней музыкальной программы по заявкам телезрителей – «Я бы всем дала. Оскара! Оскара!».

Продолжение следует.