Гримуар Саши

* * * В отличие от имен, у каждого прозвища есть своя история * * *

Новехонькие книжки в однотипной яркой обложке покоились на левом углу стола, возвышаясь аккуратной стопкой над остальными предметами. На правом углу, стопкой поменьше, были сложены разноцветные тетради с пружинками на корешке. Между ними располагался ровный ряд заточенных простых карандашей и пара ластиков, фиксирующих деревянные корпуса канцелярских принадлежностей. На первый взгляд могло показаться, что это стол прилежного ученика, но идеальное великолепие нарушал легкий налет пыли.

Стол был придвинут к единственному окну небольшой комнаты. Кроме него, из мебели стояли пластиковый стул, шкаф во всю стену с длинным зеркалом на одной из створок и полуторная кровать, заваленная одеждой. Среди гор штанов, носков, трусов и маек, на скрещенных ногах, восседала Саша, сгорбившись в три погибели над огромным альбомом из рисовой бумаги. Специальной тушью она прорисовывала рожки у симпатичного демоненка едва касаясь пером, чтобы рисунок оставался только с одной стороны.

Дорисовав, девушка отложила тетрадь в сторону и с тоской посмотрела на стол. Для поступления в универ ей необходимо как можно лучше сдать государственный экзамен. Вопросами специальности она даже не задавалась, решив, что выберет «максимально возможный престиж» после получения оценки по психометрии. Одна из льготных программ для новых репатриантов оплатила ей курсы подготовки. Саша закупилась самыми притягательными принадлежностями для учебы, которые так и просились в руки. Но разложив все это на столе, она так и не притронулась к материалу. На занятия Саша также ходила через раз, и сама себя ненавидела за это.

Проживание бок о бок с демоном в теле Дани наложило свой отпечаток на ее приоритеты. И вот опять вместо того, чтобы готовиться к психометрии, она уткнулась в свой альбом, который гордо называла «Гримуар Гоэтии». Он притягивал к себе, и девушка не могла противиться, порой засыпая с ним в кровати. А проснувшись она гладила кожаный переплет, желая доброго утра неодушевленному предмету. Девушки нередко перенимают увлечения своего партнера, даже если до этого никогда не интересовались ничем подобным. Что уж говорить о Саше, и без того издавна погруженную в мистику. Словом, НеДани ее полностью устраивал, и она не раз ловила себя на неэтичной мысли, что не очень желает возвращения оригинального сознания Дани.

Гримуар Саши представлял из себя увесистую книженцию с тесненным рисунком пентаграммы на темнокоричневой обложке. Полторы сотни листов были разделены на 72 раздела, по два листа каждому из демонов, для изображения которых отдавалось не более четверти страницы. Рисовала Саша неплохо, но ее терпения никогда не хватало на классическое обучение по каким-то вспомогательным линиям или оттачиванию навыка, рисуя с натуры. Поэтому мелкие изъяны в пропорциях порой раздражали, и являлись невозможными для правки, в связи с тем, что черновики Саша тоже не признавала, делая все сразу на чистовик. Впрочем, Фуркас всегда хвалил ее таланты, неоднократно припоминая гримуары прошлых веков, которые пестрели совсем уж неказистыми детскими рисунками.

К сожалению, на этом и ограничивался интерес демона к гримуару. Заполнению контента он активно не способствовал. Саша легко нашла полный список всех имен демонов Гоэтии, однако часть из них Фуркасу были вовсе незнакомы. А про тех, кого он знал, демон чаще всего отмахивался односложной характеристикой, не вдаваясь в детали. Попытки позанудничать приводили к тому, что зомбированное сознание Дани заменяло сознание демона, и тело отправлялось заниматься рутиной по дому или «собираться пораньше на работу».

* * *

- Баал? – прозвучал требовательный вопрос от человека в оранжевой ауре. Фуркас не сразу понял, чего он от него хочет и еще несколько мгновений взяло вспомнить кто это такой. Перед ним стояла Саша с листом бумаги, на котором просматривался ровный список коротких слов. Они продолжали какой-то незначительный разговор, и он пообещал ей ответить на три вопроса об известных сущностях из мира Гоэтии. Пока демон подстраивался под язык и эпоху человек продолжил. – Хотя нет, про него я уже что-то знаю… Агарес?

- Снобка! - выплюнул демон первую пришедшую ассоциацию и почмокал губами, чтобы свыкнуться с телом. Его взгляд сфокусировался, но полного контроля все еще не было. Он посмотрел в глаза человеку, давая понять, что этим все сказано и он, или точнее она, может переходить к следующему вопросу.

- Кто я? А не... в смысле, это она снобка,– сбилась с мыслей вопрошающая. И получив безэмоциональное молчание, догадалась, что на первый вопрос был дан исчерпывающий ответ. Фуркас задумался второй ли это вопрос, а затем затем переключился на ее разочарование и неудовлетворенность. Ситуация не прояснилась. Он отчаянно попытался вспомнить почему вообще согласился на все это отвечать, при том, что тема Гоэтии ему совершенно не интересна. - Вассаго?

- Самовлюбленный нарцисс, - уже более спокойно констатировал демон и сообразил, что не так. Тело активно трезвело и сознание носителя рвалось занять свое законное место, вытесняя захватчика. Фуркас с трудом поднялся и прошагал к холодильнику. Нижняя полка была забита ящиками пива, морозилка в два ряда загружена водкой. Совсем напиваться нельзя, потому что тогда тело потеряет способность читать, и он чужой рукой потянулось за пивом.

- Саша, - облегченно выдохнул демон, наконец-то вспомнив имя собеседницы. Он сделал еще несколько глотков, и почувствовав, что пауза затянулась, продолжил, как ни в чем не бывало. – У тебя остался последний вопрос. А потом я бы хотел вернуться к чтению.

Пробегая по памяти тела, Фуркас восстановил события последних часов и ощутил себя более уверено. Саша ему нужна, поэтому полностью игнорировать ее нельзя. Наоборот, сейчас стоило ее чем-то порадовать. Однако было совершенно не понятно, какие желания у нее на уме в данный момент. Ей страшно? Она голодна? Она хочет секса? Ей нужно на улицу? Или это только для собак?

- Самигина? – в голосе человека прозвучало какое-то отчаяние, что никак не входило в планы демона. Может она больна? Да, похоже, что именно это ее беспокоит больше всего.

- Вот оно тебе точно не надо, - постарался он успокоить жизненную спутницу занимаемого им тела. Как она правильно называется? Какой ее статус? Ответы на эти вопросы не находились на поверхности, впрочем, пока что сие значения не имело.

- Марбас? – с еще более отчаянием прозвучал очередной вопрос. Фуркас подумал, что надо ответить что-то приятное. Но Марбас из любителей покопаться во внутренностях, посмотреть, как все устроено и как все работает. А это как-то не очень ассоциируется с чем-то привлекательным. Он поморщился, стараясь показать, что ответа на это дать не готов. У самого Фуркаса медицина отвращения не вызывала, хотя люди боятся крови, болезней и выпотрошенных тел. По крайней мере, женщины боятся. То, что перед ним именно женский пол он не сомневался, но еще не совсем определился с возрастом. А вдруг она вообще ребенок. Что тогда он ей расскажет про Марбаса, чтобы не вызвать негатива?

- Валефор? – уже неуверенно произнесла Саша, спустя долгую пауза, давая демону осушить еще одну бутылку пива. Фуркас удовлетворено фыркнул. Теперь его состояние стабилизировалось, он вспомнил практически все, что их связывало с Сашей, смог определить ее возраст и понял к чему вообще все эти вопросы.

- Лентяй, каких поискать! - уверенно выдал он более полный ответ и почувствовал, что девушке это понравилось. Решив закрепить успех, Фуркас продолжил. – Ради безделья готов изобретать хитроумные штуковины. Но ты с ним не связывайся, того гляди обворует. Короче, все что угодно, лишь бы не работать.

- А я читала, что он подарки любит, - вставила Саша, словно пытаясь оправдать незнакомого демона.

- Да кто же их не любит, - подтвердил Фуркас и направился в свой угол к компьютеру. Девушка последовала за ним. – Но он особенно, ведь в этом самая халява: вообще ничего делать не надо, сиди не напрягайся, тебе все сами принесут. В одной из эпох устроил прием подношений на горе Фегор. За что и получил свое прозвище «Бааль Фегор», то есть «Хозяин Фегоры». Словом, тот еще ленивый черт!