Букет 3. Глава 31. 2030. Англия

Ранним утром первое сентября в Солсбери ознаменовалось проливным дождём.
Китти не хотелось вылезать из тёплой постели (в этом номере электрокамин не гудел и не отключался самопроизвольно, плотные накрахмаленные простыни не отсыревали). У нее даже промелькнула мысль, что ритуал вновь может отмениться. Конечно, Стас будет рвать и метать, но, если такая погода продлится целый день, - там же все раскиснет? И что можно делать под таким ливнем, и даже как попасть в Стоунхендж - ехать одним, без группы туристов, вызывая справедливые подозрения всех и каждого? Может, и хорошо, что не получается? Страшно же.
С другой стороны, тогда они наверняка расстанутся по возвращении домой. Она будет навеки ассоциироваться у Стаса с главной неудачей в жизни.

Впрочем, глупости. Теперь Стаса не остановил бы даже идущий с неба камнепад - зря, что ли, он все вложил в этот последний отчаянный рывок? Это Китти будет испытывать неудобства, а Стас даже не подумает изменить свои планы из-за дождя.
Несмотря на помощь Китти в виде внесенной материальной доли в общее дело, Стас продолжал хмуриться, и все больше молчал. То ли нервничал, то ли продолжал злиться, что пропустил полнолуние из-за Китти, то ли чувствовал себя отвратительно, пользуясь деньгами женщины (о да, он собирается вернуть ей их, но это не делает более приятным его положение в данный момент), и все равно будучи вынужденным отчаянно экономить.
- Я хочу кофе с пенкой! - возмутилась Китти, получив на завтрак чай с пакетиком сахара и полпорции яичницы с беконом.
- Вот вернёмся домой, там будешь тратить деньги как хочется.
- Но зачем эта копеечная экономия? Я не вижу в ней смысла.
- Тебя никто и не просит видеть в ней смысл. Не раздражай меня, пожалуйста. Я и так на взводе, мне надо сосредоточиться.
- Знала бы, сама бы заказала завтрак! - тихо прошипела Китти.
- Я сказал, не раздражай меня!
Китти обиженно замолчала. Скорее бы уж все закончилось!

Вопреки ожиданиям, к вечеру погода наладилась, красноватое заходящее солнце тускло освещало горизонт. Осматривать мегалитический комплекс прибыла небольшая группа туристов, человек пятнадцать.
В автобусе Китти неожиданно заметила старого знакомца с вокзала Ватерлоо - странного, словно сделанного из резины, рыжеволосого "мистера Пропера", как назвала она его про себя. Он сидел в соседнем ряду, не смотрел ни на Китти, ни на других пассажиров. Не читал проспекты, не расматривал пейзаж за окном, и не смотрел в телефон. Он сидел очень прямо, и, слегка улыбаясь, глядел перед собой.
Китти опять ужасно захотелось проверить, человек ли он, или сделанный из мягкого пластика совершенный робот.
- Стас! Смотри! Да вон там, слева!
- И что там?
- Человек странный, - зашептала Китти. - Помнишь, я на вокзале его видела? Будто и не человек вовсе. Как же мне узнать? Заговорить с ним?
- Не надо ни с кем разговаривать! - рассердился Стас. - Не вздумай привлекать к себе внимание сейчас.
По сути он, конечно, был прав. И Китти занималась тем, что разглядывала таинственного попутчика, благо он не замечал ее взгляда, или ему было совершенно все равно. До самого выхода из автобуса "мистер Пропер" так и не сделал никакого, выдающего его происхождение, движения, не произнёс ни слова. Зато, размышляя о нем, Китти хотя бы отвлеклась от тревожащих ее мыслей.

С утра Китти так расстроилась из-за неожиданной и нелепой выходки Стаса во время завтрака, что в результате у нее пропал аппетит на целый день, а теперь, совершенно не к месту, ей захотелось есть. Что ж, придется терпеть, потому что касса с кафе и стилизованными домиками неолита осталась позади.

На выходе из автобуса Китти вновь попыталась приблизиться к рыжеволосому "андроиду", но загадочный  человек странным образом ускользал от нее, постоянно оказываясь закрытым кем-то еще, хотя до того сидел достаточно близко. Никто, кроме нее, не обращал на него внимания. Может, она сошла с ума? Или - он настолько привычный персонаж для Солсбери?

Огненный хохолок мелькнул, как язык пламени, обходя массивный красный бок "Шаттла", и исчез. Китти больше не видела его среди туристов, устремившихся за экскурсоводом на песчаную тропку,  ведущую к мегалитам.
 
Стасу говорить сейчас что-нибудь бесполезно, он медленно ступал по дорожке вместе со всеми, погрузившись в себя, отгородившись невидимой стеной от внешних раздражителей. Со стороны это могло выглядеть, словно он изо всех сил внимает рассказу экскурсовода, но Китти, наблюдая за ним совершенно открыто(все равно он ничего не замечал), видела, как нервно и быстро шевелятся его изящно очерченные губы, напряженно сжимаются пальцы рук. Лицо Стаса, в неярком свете багрового закатного солнца, на фоне темно-лилового неба и серых камней, казалось блестящим и смуглым, глаза были тёмными, тяжелыми, взгляд - невидящим, устремленным внутрь себя. В движениях молодого мага возникла некая первобытная грация. Это было бы даже красиво, если бы не было так страшно.

Китти поежилась, ей стало зябко несмотря на высококачественный мохер нового свитерка цвета топлёного молока. Слушать лекцию про строительство Стоунхенджа она больше не хотела (если честно, от истории создания комплекса уже подташнивало), да и смотреть на величественный комплекс - тоже. Мегалиты, конечно, не изменились, превратившись  внезапно в груду скучных валунов, да только Китти отчаянно не желала больше чувствовать их величие и силу. Она вообще думать о них сейчас не могла. Она мечтала об одном - покинуть это место как можно скорее и не возвращаться как можно дольше. Желательно, никогда.
 
Внезапно девушка услышала кошачье мяуканье. Этот звук, такой спокойный и обыденный, одинаково знакомый любому человеку, на каком бы языке он не говорил, - вывел ее из состояния, близкого к панике. Китти невольно осмотрелась вокруг, ища  глазами кошку. Хоть какое-то дело.

Странно. Ну негде здесь спрятаться на расстоянии нескольких метров, а мяуканье прозвучало довольно близко. Китти переключилась на мысли о коте и задышала ровнее. Она должна продержаться хотя бы до окончания экскурсии, а там уже... пусть Стас делает, что хочет. Все равно она в этом ничего не понимает и уже не может ни на что повлиять. Лишь бы сейчас никто не заметил, что ей нехорошо, холодно, и скоро она свалится в голодный обморок. Лишь бы никто не обратил внимание на то, что они отстали от группы, не смотрят на мегалиты, а просто ждут конца экскурсии; на то, что они останутся здесь, когда вся группа двинется обратно к автобусу.

А загадочный "мистер Пропер" так больше и не появился. Исчез. Негде здесь спрятаться, даже коту. Если бы он вернулся назад к автобусу, Китти видела бы. А вдруг... вдруг не одни они со Стасом намерены пробраться внутрь Стоунхенджа? И рыжий парень опередил их? Или это какой-нибудь смотритель, охранник. Впрочем, скорее всего, он имеет отношение к автобусу, например, приятель водителя, и просто остался рядом с ним. Но, мало ли что. Только Стасу сейчас бесполезно высказывать Стасу опасения, он разве еще сильнее разозлился на нее.

Туристическая группа плавной вереницей потянулась к выходу, двинулась по жёлтой, потемневшей в сумерках тропе. Никто не обратил внимания на двух отставших посетителей. 

- Идём, - произнес Стас, коснувшись холодной руки Китти.
"Надо же, вспомнил обо мне", - мелькнула в голове девушки глупая удивленная мысль. - "Скорее бы уже все это кончилось". Она так устала, что была не в силах бояться. Пока что.

Ноги вязли в густой траве, столь же нереально зелёной, как и на всей этой широченной пустоши, начиная от Стоунхендж-авеню. Но до сих пор, в доступной для посетителей зоне, травка была благопристойно подстрижена и примята многочисленными ногами, а сейчас возникло ощущение первобытной природы.

Тени мегалитов ползли по земле, достигая максимальной своей длины, но очертания их уже утратили чёткость. Еще несколько минут, и они полностью исчезнут, сольются с мраком уступив темноте и тишине.
Они преступили границу, нарушили запрет. Солнце скоро скроется. Как они будут выбираться отсюда?
Отдельно стоящий Пяточный камень, мимо которого парочка пробиралась внутрь кольца, казалось скрючился от горя. Еще издали он напоминал Китти сгорбленную старуху в остром платке, а теперь она ощутила боль, исходящую от камня.

- Стас! Вернёмся! - невольно вырвалось у Китти.
Маг не ответил, лишь сильнее сжал ее руку. Можно подумать, ей есть куда убежать.
Миновав Пяточный камень, Стас остановился (и Китти тоже) и шепотом начал читать заклинание. Китти не понимала ни слова. Она услышала, вернее, почувствовала некое движение, словно рядом вздыхал великан. Наверное, ветер усилился. Стас продолжал читать, издавал протяжные гортаннные звуки. Возможно, это была латынь, а может, еще более древний язык.
Ни одного знакомого слова Китти не уловила, впрочем, она и не особо вслушивалась. Все ее существо кричало о том, что нужно остановиться, прекратить это, но она понимала, что это бессмысленно, ведь Стас не слышал ее, лучше уже исполнить заданный сценарий до конца.

Они миновали мрачный, покрытый бурыми пятнами Эшафот и двигались теперь к Алтарному камню. Стало совсем темно. Стас выкрикнул какое-то слово и резко выбросил в сторону левую руку - на ладони его замерцало зеленоватое пламя, осветив небольшой кусочек пространства вокруг них. И, словно в ответ, мегалиты засветились неярким, дымчатым, сизо-зеленым огнем.
Китти закричала, дернулась. Стас сильнее сжал ее руку.
- Тише!
- Стас, они живые!
- Тише, молчи.
Не обращая внимания на происходящее, маг вел ее вокруг Алтаря.

Лица! Множество лиц смотрело на них со всех сторон. Камни ожили. Люди, огромные, страшные, в длинных одеждах приближались к ним. 
Китти снова увидела Пяточный камень - единственное женское лицо среди суровых мужских, сгорбленная старуха смотрела прямо на нее со странным выражением - смесью злорадства, печали и удовлетворения. Китти в ужасе закрыла глаза и тут же вновь распахнула их - она ощутила тяжесть венца на голове. Каменного венца. Она подняла руку и дотронулась до растрепавшихся волос - голова была пуста. Сияние огней становилось все ярче, каменные исполины испускали жёлтые и фиолетовые разряды. Пронзающие пространство молнии трещали и взрывались,сталкиваясь между собой, после чего гасли с шипением, дымом и резким запахом гари.

"Блу-хендж, Блу-хендж*", - слово пульсировало в голове у Китти, стучало тревожно и больно, словно били в набат. И все же, последним, что она услышала до того, как потерять сознание, было испуганное кошачье мяуканье.
Или писк? Невыносимо тонкий, пронзительный писк звучал повсюду. Затем послышались глухие удары, равмномерное бумканье. Вся эта какофония вызывала сильный, до физической боли, дискомфорт в организме. Господи,  когда же это кончится?
Что-то мокрое и холодное, коснувшееся лица, заставило на миг приоткрыть глаза, но, испугавшись открывшейся перед ней темноты, Китти зажмурилась.

- Ф-фух! Жива. Китти, очнись, пожалуйста, - донесся откуда-то знакомый голос.
Писк становился тише. Глухое бумканье продолжалось, но теперь казалось менее мучительным. Это стучит ее собственное сердце, вот что.
- Китти, Катенька... Ну, ты же моргнула... Давай, девочка, приходи в себя. Ну, сколько можно уже? Дышишь ровно, пульс восстанавливается.
Стас держал ее за запястье, обтирал ее лицо влажной тканью.
 
- Все кончено? - произнесла она одними губами, удивившись, что не слышит своего голоса. Писк в ушах заглушал его.
- Да, все давно закончилось, открывай глаза! Все спокойно, все хорошо. Ты потеряла сознание. Ты так долго не приходила в себя! Я чуть с ума не сошёл.
Китти решилась открыть глаза и попробовать пошевелиться. Она ощутила себя лежащей на чем-то твёрдом. Над ней простиралась черная гладь неба, в котором звенели крошечными колокольчиками мириады звезд. Сколько их! Белые, голубые, красноватые, неподвижные яркие и крупные, и россыпь мелких, дрожащих, поющих. Это они пищат у нее в голове?

Стас находился где-то рядом, его руки осторожно приподняли ее за плечи. Следуя за его движением, Китти оперлась ладонями о шершавый камень. Она лежала на Алтарном камне, и не испытывала больше ни страха, ни чуждости к монолиту. Он был надёжной опорой. Надёжнее, чем Стас, надёжнее, чем она сама. От камня не исходило опасности.

Звезды пищали все тише, зато теперь они, кажется, плыли вокруг нее, как на карусели. А спина-то как затекла! Немудрено, пролежать без сознания на каменной глыбе, видимо, довольно долго. Сколько она так лежала? Какая разница, собственно? Она жива, она может двигаться. Остальное не важно.
 
- А людей нет? Только камни?
Язык плохо повиновался ей, словно тоже был каменным.
- Каких людей, солнышко? Мы с тобой здесь несколько часов совсем одни. Скоро утро.
"Зачем он сюсюкает со мной, как с ребенком? Я что, больна?"
Китти разозлилась бы, если бы у нее были силы злиться.
- Людей из камней, Стас. Жрецов, - пояснила она снисходительно.
- Ты их видела?!
- Конечно.
- Ну ни фига себе! Я думал... Но это не так, Китти. Не совсем так...
- Слушай, мне все равно. Я не хочу в это вникать, не желаю! С меня достаточно камней, магов и жрецов!

Только сейчас Китти почувствовала озноб, она начала дрожать, клацать зубами.
- Мне хол-лодно! Я х-хочу есть!
- Господи, что же с тобой делать-то? - растерянно произнёс Стас, накинув на Китти свою вельветовую куртку.
- Дойдёшь ли ты до кафе? Хотя все равно касса еще закрыта. Я думал, мы вернемся с первым автобусом, от остановки. Но ты не дойдёшь. Придется вызывать такси прямо сюда. Надеюсь, после всего мне удастся отвести ему глаза, да и обычно таксисты - народ нелюбопытный.
...

Какими прекрасными казались подушка и гладкая сатиновая простынь, мягкое и восхитительно пухлое одеяло,  после ночи, проведённой в камнях Стоунхенджа!
После горячего чая и хорошей порции влитого в нее "Джонни Уолкера" Китти спала, кажется, непрерывно, до восьми вечера, проснувшись лишь однажды, чтобы дойти до туалета, и тут же снова упасть в постель, свернувшись калачиком, зарыться в подушку, спрятаться под одеялом, и не вспоминать, не вспоминать - ни мокрый предутренний туман, ни твердость и холод Алтарного камня, ни пляшущие в темноте зелёные огни, ни лица жрецов, духов камней, ни жестокое безразличие Стаса в то время, когда она умирала от страха, - это последнее было хуже всего.

Сквозь сон она замечала, что Стас периодически появлялся возле нее, дотрагивался до ее плеча, укутанного в одеяло, легонько касался волос, что-то спрашивал шепотом, и, не дождавшись ответа, исчезал.
В конце концов жизненная сила молодого организма взяла верх над желанием беспробудного сна. Поворочавшись с боку на бок, Китти поняла, что лежать больше не может - ни одно положение не казалось удобным, и, как она ни старалась, сон больше не приходил.

Она нехотя спустила ноги с кровати, нащупала мягкие тапочки. Было темно, комнату освещал только полукруглый  ночник на стене у кровати. Китти потянулась за розовым махровым халатом, небрежно брошенным ею вчера впопыхах на спинку стула. Там же лежали свернутые джинсы и мохеровый свитерок цвета топлёного молока, грязные, в мокрых пятнах прилипшей земли. Кто раздел ее, интересно? Стас или она сама? На ней оставались только тонкая, прозрачная майка для сна, да трусики. Из того самого нового красивого комплекта, что она приобрела перед поездкой в Англию. Китти горько усмехнулась. Наивная, восторженная дура!

Китти плотно запахнула на себе халат и отнесла безнадёжно испорченные вещи в ванную комнату, чтобы не расстраиваться, глядя на них. Джинсы можно постирать в машинке, а вот свитер... Набрать ванну, замочить с порошком? Вряд ли отойдут пятна от грязной земляной жижи, ржавой воды, заполнявшей неровности камней, травы и пролитого виски. Хорошо. Она способна думать о стирке одежды, значит, не все потеряно. Да, и надо бы послать сообщение маме и Миле, они, наверное, с ума сходят. Впрочем, она же писала, что они задержатся, а связь плохая. Ничего. Не в состоянии она пока ни с кем разговаривать, даже письменно.

Дверь ванной предательски скрипнула, и Китти сразу же услышала звук шагов за стенкой.

В комнату вошёл Стас. Нет, не вошёл. Боязливо и нерешительно заглянул.
- Можно? Ты проснулась? Совсем проснулась?
- Как видишь.
- Как ты себя чувствуешь? Все хорошо?
- А должно быть плохо, да? Откуда мне знать, я не разбираюсь в древней магии. Может, через пару минут свалюсь замертво по взмаху твоей руки.
- Зачем ты так? Я же сказал, ничего плохого не будет, я не хотел ничего дурного. Это не магия, просто стресс и усталость. Я волновался.
- Неужели?
Китти чувствовала опустошённость и какое-то безразличие ко всему. Стас раздражал нелепым кудахтаньем после вчерашнего наплевательского отношения.
- Я попросил оставить нам ужин и забрать в номер. Ты наверняка голодная. Если хочешь, я могу уйти, поешь спокойно одна.
"Это было бы неплохо", - подумала Китти, но все-таки не решилась высказать такое пожелание.
Стас воспринял ее замешательство как знак, что его предложение оказалось неуместным.
- Сейчас я принесу еду, о кей?
Китти ничего не оставалось, как кивнуть. Есть в самом деле хотелось, только полезет ли еда после всего?

Полезла. Первую ложку салата с королевскими креветками она жевала с неким подозрением - вдруг организм откажется повиноваться, горло сдавит спазм, слезы подступят к глазам, а тело охватит нервная дрожь? Но проглотив первую порцию, Китти набросилась на еду с жадностью изголодавшегося котёнка, чуть ли ни мурча от удовольствия.

Куда только девалась скупость Стаса, овладевшая им после вынужденной задержки! За салатом следовала прекрасная, огромная отбивная с овощами и жареной картошкой, нежнейший чизкейк и землянично-ананасовый мусс. Белое мускатное вино расслабляло и согревало. Все это великолепие дополнялось свежими фруктами и большой плиткой тёмного шоколада.

- Как бы то ни было, сегодня день нашей свадьбы, - произнёс Стас, разливая мускат по стандартным гладким бокалам. - Если, конечно, ты все еще согласна. - Он взглянул на Китти вопросительно.
- А разве меня спросили? - усмехнулась Китти. - Вроде как дело сделано? Или нет? Я вообще многого не догоняю.
- Сделано. Но в таком деле выбор всегда есть. Разводы тоже существуют. Но мне бы этого не хотелось.

Синие глаза смотрели на Китти с нежностью. Порозовевшая и слегка захмелевшая от вина и еды, в уютном махровом халате, с небрежно разбросанными по плечам прядками чуть влажных светлых волос, без капли косметики и уже почти без нарощенных ресниц, зато с озорным блеском серых глаз, Китти казалась Стасу какой-то принцессой из сказки, насмешливой и утонченной, требовательной и прекрасной. Зато она сейчас совершенно не думала об этом, она просто наслаждалась покоем, теплом и едой.

- Я подумаю, - кокетливо склонила она голову, и слабо завязанный поясом халат приобнажил ее грудь, а золотистый локон скользнул в соблазнительную ложбинку. Китти смахнула его за спину и продолжила есть, не заметив, что Стас чуть ни застонал при виде этого зрелища. - Да, кстати. Судя по всему, по твоему настроению... ритуал удался?
- Не совсем, - усмехнулся Стас, думая о другом.
- То есть? - Китти удивлённо вскинула глаза на Стаса и даже перестала есть.
- То есть нас повенчали.
- Я серьезно. Они сказали тебе где искать артефакт? Или отдали его?
- Нет. То есть, не знаю.
- Тебе все равно? Тогда отчего ты такой весёлый? Я ничего не понимаю!
- Догадайся. А можно я тебя поцелую?
- Не, ну правда, скажи! Я слышала, они говорили  "Блухендж"...
- И ты слышала. Надо же...
- Он в Блухендже, да? Совсем рядом.
- Возможно... Возможно даже, что именно с этой целью Эльбиус и создал его - маленькую, незаметную копию Стоунхенджа.
Стас вдруг посерьезнел, глаза его вновь заволокла некая пелена отрешенности, столь испугавшая Китти накануне. Но лишь на несколько мгновений.
- Эльбиус?
- Я услышал имя. Ритуал удался, как ни странно. Странно другое - я чувствую теперь, что это вовсе не самое нужное. Я... посещу это место завтра, до отъезда. Один, если ты не захочешь со мной. Просто посещу, при свете дня. Отдам должное памяти.
- Я не понимаю. Ты рвал и метал из-за этого места, ритуала, знания. Ты был готов на все, чтобы заполучить артефакт... чем бы он там ни был. А когда он рядом - ты вдруг отказываешься от него?! Ради чего тогда был весь этот кошмар?! - голос Китти непроизвольно повысился почти до крика.
- Тиш-ш... Не заводись. Он был нужен. Ради чего - я пока не знаю. Может, чтобы нас обвенчать? Как думаешь?
- Это можно было сделать в любой церкви, не обязательно в Англии! И без ночных ужастиков, после которых, у меня, наверное, седые волосы появились!
- Нет у тебя никаких седых волос, - Стас опустился на одно колено рядом со стулом, на котором сидела Китти, обнял ее колени. - Катенька. Не злись. Или злись, если тебе так легче.
Но Китти уже не могла злиться. Волшебные мурашки побежали по всему телу от прикосновения Стаса. К глазам почему-то подступили слезы, вся она стала тёплой и мягкой. "Это последствия стресса", - сказал разум, - "Это он виноват". "Ну и пусть он хоть сто раз виноват, мне все равно!" - сопротивлялась душа.
- Ритуал был необходим. Наверное, для того, чтобы я понял, что мне не нужен артефакт. Раз все это осталось в прошлой жизни, значит, так надо. А я должен жить свою жизнь. Создавать свое. К тому же, там наверняка все устарело и не годится для меня нынешнего. А главное, я понял, что короткая человеческая жизнь ценнее тысячелетних истин. Когда ты лежала на камне и никак не приходила в себя... ох, Китти. И сейчас, конечно, после ритуала... ну, ты помнишь. Но бог со всем этим, если ты еще не отошла от всего, и сердишься на меня, - все потом. Чувства важнее ритуалов. Если я утомил тебя, то я уйду к себе.
- Нет, - прошептала Китти и обеими руками обняла за плечи молодого мага.


"Блухендж - маленькая копия Стоунхенджа, расположенная неподалеку от него, обнаруженная сравнительно недавно.
Прим. автора