Острый сюжет...

     Вот так вот скажут: "остросюжетный", и не обьяснят, что это такое. Зачем сказали? Наверное, для того, что отличали сюжеты острые от других сюжетов.

     И если сюжет не отличается остротой, то тогда он что - тупой? Вполне возможно, что верно такое представление: сюжет не может быть никаким другим. Кроме острого. Тупой сюжет - это отсутствие сюжета.

      Для читателей, которые приравнивают остроту сюжета к его наличию в литературно-художественном произведении, нет таких понятий, как "вялый сюжет", "размытый сюжет", "неупругий сюжет". Если они не хотят что-то читать, то говорят об этом просто: "бессюжетное произведение".

      Те читатели, для которых наличие сюжета и его острота - это одно и то же, когда не хотят что-то читать, не обязаны думать о том, что такое острота сюжета. Не читают, потому что нет привлекающего их сюжета. И всё.   

      Тогда возникает другое представление, которое вдалбливают авторам так называемой массовой литературы её издатели и редакторы: сюжет определённого рода художественной литературы - это то, что обязательно обладает остротой.

      Получается, что острота сюжета в художественной литературе - это то, чем является характерность актёров в кино и в театральных спектаклях.

      Характерный актёр, характерная актриса - это те, кто способны делать выпуклыми, сразу бросающимися в глаза зрителей черты своих персонажей. Или, другими словами - внешние выражения того, чем драматург наполнил внутренние миры задуманных им персонажей, роли которых исполняются хара'ктерными актёрами.

      Тогда остроту сюжету литературно-художественного произведения  можно рассматривать предоставлением читателям в определённой последовательности "крючков", цепляющих внимание читательниц и читателей.

     Понятие "крючков, отсутствие необходимого и достаточного числа которых делает литературно-художественное произведение неострым, вдруг выводит нас на понятие авторского мастерства.

      Те авторы, которым не удается делать острыми сюжеты своих литературно-художественных произведений, говорят об авторском мастерстве как о совокупности способностей соединять слова в умные мысли. В интеллектуально привлекательные высказывания.

     Авторы остросюжетной художественной литературы рассматривают авторское мастерство как способности разрабатывать крючки для читательского внимания и наполнять ими свои литературно-художественные произведения.

      Есть литературоведы, которые как бы примиряют и тех, и других авторов, говоря: никто не запрещает авторам умственной, интеллектуальной, серьёзной литературы использовать крючки для читательского внимания, чтобы представлять читателям свои умные мысли, а авторам остросюжетной литературы - разбавлять  свои острые крючки умными мыслями.

     Послушаешь или вчитаешься в тексты таких литературоведов-примирителей, и захочется поверить в то, что знание крючков для читательского внимания, полезно не только "остросюжетникам", но и "серьёзникам".

      Есть мнение, что читательское внимание кровожадно и меркантильно, то есть неравнодушно к покушениям на священное право частной собственности.

     Другими словами, крючками для читательского внимания являются убийства и кражи, лучше со взломом. Или наоборот - без всякого взлома, но с очень значительной стоимостью похищенного-украденного.

      Если крючком читательского внимания является похищение золота и других материальных ценностей, то данное литературно-художественное произведение претендует на то, чтобы  стать частью массовой художественной литературы. Беллетристики.

      Когда крючком является кража чего-то более нематериального, чем материального, например, древней рукописи, на папирусе или пергаменте, то произведение, в котором используется такой крючок, начинает дрейфовать в сторону художественной литературы серьёзной, то есть умственной или интеллектуальной.

      Крючками для читательского внимания можно также назвать:

      Первое. Дверь, к которой подходит герой или героиня,чтобы её открыть, и дверь, за которой находится кровожадный убийца. Если герой или героиня созданы автором привлекательными для читательниц и читателей, то эти люди радуются, когда дверь, к которой подходят герои, и дверь, за которой точно прячется немилосердный убийца, не совпадают.

      Второе. Яд, налитый в какой-то стакан, орудие убийства - нож над кем-то занесённый, ствол огнестрельного оружия на кого-то направленный и пребывание героя, героини в обстоятельствах, в которых они могут выпить напиток, не зная, что он отравлен, оказаться рядом с тем, кто пользуется ножом, не обязательно в убийственных целях, или на линии выстрела из огнестрельного оружия. Вот сейчас выпьет, пьёт, но это не тот стакан, не с ядом. Герой, героиня остаются живыми.  Нож, но им режут сыр или мясо к обеду, а не убивают. Выстрел, но в мишень, а не в героя или в героиню.

     Третье. Путаница с биографией героя или героини. Подмены. У человека с определёнными именем и фамилией есть биография, которая может оказаться полезной не только ему самому, но и кому-то другому. Путаница увеличивается, крючок для читательского  внимания становится ещё более цепляющим, если о полезной своей биографии рассказывает не сам персонаж, а кто-то другой, то есть третий.

      Австралийский детектив получает задание найти незаконнорождённого сына одного богатого пивовара. Находит следы этого ребенка, выросшего в тяжелейших условиях и призванного в Австралийскую Имперскую Армию.

     Оказывается, что в самом конце Первой мировой войны этот австралийский ребёнок, будучи капралом, исчезает вместе с одним британским капитаном, гомосексуалистом и выпускником Оксфорда.

       Австралийский детектив едет в британское графство Кент к родителям исчезнувшего британского капитана и видит у них книжку с дарственной подписью от одного археолога-египтолога, в которой имена родителей исчезнувшего британского капитана названы неверно.

      Со своими подозрениями, что копающийся в настоящее время, в конце 1922 года,  в Египте Археолог-египтолог убил и британского капитана, и  несчастного австралийского капрала-ребёнка, австралийский детектив едет в американский  город Бостон, к невесте и будущему тестю Археолога-египтолога.

      Тем временем из Оксфорда (Британия) поступают сведения, что запрошенный  египтолог в нём никогда официально  не учился, а сильное своими связями гомосексуальное сообщество изготовило ему фальшивые документы о получении им  в Оксфорде учёных степеней. Кроме того, рыжеволосый австралийский детектив влюбляется в невесту египтолога-самозванца.

      Попав в Египет, рыжеволосый детектив из Австралии обвиняет самозваного египтолога в убийстве в конце 1918 года сразу двух человек: британского капитана-гомосексуалиста и австралийского юноши-капрала.

      Оранжеволосому детективу из Австралии не известны документы, из которых становится ясно, что в 1918 году произошло только одно убийство: британского капитана-гомосексуалиста, который рассказал австралийскому капралу во многом вымышленную биографию своего действительно погибшего на войне партнёра по сексу.
 
     Присвоивший чужие имя и биографию австралиец, завидуя за   археологические  открытия британцу Говарду Картеру, чтобы доказать истинность своей сомнительной исторической версии, убивает своего несостоявшегося тестя, бальзамирует его тело и бальзамирует самого себя. Живьём.

     Увлечённый Древним Египтом австралиец-самообразованец, совсем не гомосексуалист, погибает в страшных мучениях в чужой гробнице.

      Интересный сюжет? Некоторым людям - не очень интересный, но точно - острый сюжет. Романа Артура Филлипса "Египтолог".

     Тех авторов, которым для того, чтобы написать свой остросюжетный роман, нужно начитаться чужих остросюжетных романов, можно только пожалеть.

     Счастлив тот автор остросюжетных повестей или романов, из которого самого так и вылетают собственные, то есть оригинальные острые сюжеты.

      Автору, в котором содержится очень мало острых сюжетов, лучше искать в себе серьёзные мысли и достаточно привлекательные художественные образы, которые можно или не разбавлять, или всё-таки разбавлять острыми крючками, цепляющими внимание читательниц и читателей.

      Каждый автор самоосуществляется любым своим литературно-художественным произведением, независимо от того, есть ли вообще или сколько в нём острых  крючков  для внимания читательниц и читателей.            

 .