Взрослая

Так бывает в жизни, что иногда смысл слов до нас доходит после того, когда уже произойдёт оплошность.

Накануне Нового года папа готовил патроны для ружья. Я как всегда рядом с папой. Вместе съездили в Охотничий магазин, купили всё необходимое для стрельбы из двустволки. Такая у нас в семье  была традиция - в полночь Новогоднюю все члены семьи стреляли в небо из папиного ружья.Своего рода "салютировали".

В тот год я перешла из Начальных классов в Среднюю школу и папа мне сказал, что вот теперь он может доверить мне ружьё выстрелить в ночное звёздное небо.

За весь день я успела оббежать всех подружек и соседей и сообщить радостную для меня весть - я буду сама стрелять! Весь вечер я как могла вела себя хорошо, как бы показывая себя уже взрослой. Мама папину идею не поддерживала. В моей  голове крутилась навязчивая мысль, только бы папа не передумал. Вечер был нескончаемым. А как сели всей семьёй пельмени лепить, так тут уж я повеселела. Потому что родители в пельмешки клали начищенные пищевой содой монетки, 10-15 копеек. Лепили сочни с фаршем мы все вместе, а когда последние заготовки оставались, то мама говорила всем детям уйти в спальную и они с папой закладывали "счастливые" монетки. На вид не было ничего примечательного , все пельмешки, как пельмешки. Но какой сюрприз ждал едоков!

С большой чашки все разобрали себе на тарелочку сваренные пельмени и цепляя вилкой, аккуратно откусывали. Тишина за столом стояла только до первого "счастливого" пельменя . Все радовались друг за друга!

Потом пили чай с набатом, это родители говорили, полезнее всех сладостей. Папа закладывал кусочек в вафельное полотенце в левой руке и обратной стороной ножа бил по завёрнутому набату. Мы, все сидели в ожидании своего кристаллического кусочка. Сначала клали его в кружку с чаем, а когда он становился меньше при помешивании, то с радостью закладывали его в рот.

Набат мы не грызли, а перекладывали из  за одной щеки в другую. Папа всегда говорил, не торопиться. Надо чувствовать вкус и аромат.

А набат или как ещё его называли в Средней Азии - нават, был сварен из сахара и виноградного сока. И его крупные кристаллы были прозрачные и твёрдые. Но до чего же были сладкие и с одним отломленным кусочком можно было выпить кружки три чая.

После чаепития папа включил радио и сказал, что сейчас будут бить "КУРАНТЫ", что это такая большая башня в Москве с часами. Мы все замерли и как только "куранты" пробили 12 раз мы все вышли на улицу стрелять. Сколько у всех было радости!

Всей семьёй мы вышли во двор из дома и первым выстрелил папа, а потом он почему - то начал с меня. Видимо он всё видел, как я топчусь на одном месте и то и дело тяну свои руки к нему. Папа зафиксировал ружьё на моём плече, расставил мои руки и сказал : Крепче прижимай ружьё к себе, к плечу и жёстче держи ружьё в руках.

Я не понимала слов сказанных мне. Я была, как ошалелая от счастья, что я уже большая, мне доверили ружьё!

Нажав на курок, на который мне указал папа, я вздрогнула и почувсвовала сильнейший удар в ключицу . Удар был такой силы, что если бы меня не подстраховывал сзади папа, то я бы рухнула на землю. Как говорят стрелки, ружьё дало обратку. А боль была такой пронзительной , но стиснув скулы я стояла и изо всех сил крепилась, чтобы не заплакать. Но плакать я не могла, как можно предать отца, который в тебя верил.

Папа и это всё видел, но только наедине со мной он спросил: Больно? Знаю, больно. Говорил, прижимай крепче к плечу ружьё и жёстче держи приклад. Сказал мне с горечью в голосе и я поняла, что он сильно переживает.

Теперь всё припоминаю и понимаю отца, на какой риск он шёл ради нашей детской забавы.
А мне бы в ответ надо было бы успокоить его,  сказать, что всё у меня хорошо и ничуть ничего не болит. А у папы видимо за меня болела душа. Иначе бы он ночью не подошёл к моей кровати и не заговорил со мной шёпотом.

К советам и наказам родителей надо прислушиваться, ведь за их плечами уже имеется жизненный опыт.