2. Виксария Куинси

НЕБОСКРЕБЫ МОЛЧА ЖДУТ, В ВЫСОТЕ СВОЕЙ КУПАЯСЬ

    Скривив рот в презрительной ухмылке, мисс Куинси, отвернувшись от роняющей слезы Бритни, вскочила со своего места (стул, мягко шурша колесиками по ламинату, отъехал к стене, с глухим стуком встретившись с преградой в виде этажерки, заполненной полупустыми папками, в которых якобы находились сценарии, отклоненные Хилли из-за чрезвычайно плотного графика съемок) и уставилась в окно. На фоне темно-розового небе, снизу окаймленного контуром соседнего здания, выкрашенного в мрачный черный цвет, во все стороны разлетались снежинки - крошечные балерины в пышных пачках, крутящие фуэте ровно до той поры, пока их эфемерный наряд не соприкоснется с асфальтом или крышей автомобиля, трансформировав танцовщицу лилипутку в стекающую в трауре по собственной кончине слезинку. На пожарной лестнице шагах примерно в двадцати от нее курил, облокотившись о хлипкие перила патлатый тип, нахлобучивший уродскую вязанную шапочку на затылок и вытянувший перед собой смартфон с целью не то сфотографировать стремительно белеющий двор, не то запечатлеть себя с сигаретой и выложить лишенный оригинальности снимок в «Хейсбук», снабдив его банально-несуразной подписью вроде «hello, winter» или «first snow». Несколько фонарей парящими в воздухе сплюснуто-овальными сферами, перечеркнутыми световыми крестами in eyes страдающего астигматизмом человека, разбавляли молочную хмарь ночи, сводя на нет волшебство dance of snowflakes: попадая в лучи of pale light, они теряли свое очарование, множились, обесценивались присутствием сестер-близнецов, ускорялись, становясь неуклюжими, в то время как порхающие на фоне cielo былинки - крупные, медленные, грациозные, спускались вниз с достоинством шествующей по тронному залу королевы. Светло-серая брусчатка, обезображенная темными кляксами в том месте, где недавно стояли машины, постепенно седела, отражая невзрачную бледность огня вывесок, загоняя тени в самые дальние угля, откуда они скалились безобразными чудовищами, выпростав из пасти черный как сажа сдвоенный язык. Кажущаяся издалека замотанным в старое тряпье пупсом забредшая в тупик малявка со шпицем, желтовато-белым сугробиком, мотыляющимся от урны к урне и натягивающим поводок, остановилась у входа в подъезд и, задрав голову, помахала дымящему электронку тинейджеру, который вдруг засуетился, обнажил как меч свою несуразность и, сгорбившись, поспешно скрылся за стеклянной дверцей, чтобы затем материализоваться вопросительным знаком, отбрасывающим скрюченную тень возле барышни и заключить ее в неловкие объятия, while получившая свободу собака носилась взад-вперед, обезображивая идеальную гладкость белизны нетронутого покрова двоеточиями, вырисовывающими узор хаотичной траектории бега существа, не отягощенного думами вследствии частичного отсутствия интеллекта и ведущего жизнь крайне беспечную, состоящую из приема пищи, прогулок и справления нужды под первым попавшимся кустом.
    Полтора года назад Виксария, отобрав из сотен девушек и парней, жаждущих за чисто символический гонорар сделаться ассистентом ставшего известным после экранизации мемуаров поэтессы Моники Пигфорд, где сыграл акушера-гинеколога, сообщившего несчастной женщине о выкидыше и утешившим ее в постели после скандального развода с супругом, бросившую раздавленную горем woman ради пахнущей недорогим одеколоном профурсетки. Критики высоко оценили мелькавшего на экране в общей сложности минут семь молодого человека, - уже спустя месяц с ними связалось агентство, сотрудничающее с Кларой Веллединь и Джонатаном Драйденом, а в Интернете завирусились фанфики и порнорассказы, посвященные ее брату. Сыграв киллера в многосерийном проекте, Ахиллес из разряда актеров категории «С» втиснулся в список самых сексуальных мужчин Северной Гомерики, подписал контракт с киностудией «Dragongate», был назначен амбассадором модного дома «Бруно» и не краснея врал о том, как бился в истерике, читая проникновенную поэму миссис Пигфорд, посвященную герою, принесшую ему всенародную славу. На самом же деле Викси заставила парня вызубрить отрывок из сложного, написанного высоким слогом произведения, не имеющего четкой сюжетной линии и чем-то напоминающего «Огненную бледность» Вадима Бокова, поклонницей которого Моника Являлась и, по слухам, умирая в приюте для престарелых, не выпускала из скрюченных пальцев потрепанного томика с последним, оставшимся незавершенным романом эксцентричного писателя, тщетно завещавшего своих приближенных избавиться от чернового варианта рукописи в случае его смерти. Что греха таить, госпоже Куинси пришлось самой перелопатить немало статей, дабы как подобает вникнуть в замысел мадам Пигфорд, понять большую часть отсылок и разобраться в том, к кому именно та обращалась, именуя незримого читателю собеседника «болезненным ангелом вянущей любви». Ушлая девица, обладающая не умом, но зачатками скукожившейся сообразительности, доставшейся ей от отца, понимала, что интерес малолеток к her brother возрастет, как только вскроется, что за фасадом брутального мачо скрывается ранимый юноша с душевной организацией тоньше листа полупрозрачной бумаги, используемой художниками, рисующими комиксы. И действительно, выложенный на MyTube отрывок передачи, где Хилли, запинаясь будто бы от волнения, объясняет, что некоторые строчки из поэмы о погубившей немого пажа любви к рабыне носят автобиографический характер и повествуют о первой влюбленности Моники, платонических отношениях с сиротой из приюта, ставшего заикой после того, как пьяный отчим выбросил из окна его мать, набрал больше полутора миллиона просмотров в первые же сутки. Поэтесса, бубнил hermano, тяжело переживала самоубийство боровшегося с депрессией бойфренда и половину стихов написала, сидя на лавочке у его могилы. Так называемую «импровизацию» Ахиллеса сопровождала траурная музыка, озабоченное личико изумленной ведущей, планировавшей раскусить мистера Куинси и поднять рейтинги канала за счет разоблачения начинающего лицедея и демонстрации не самой привлекательной стороны смазливого мальчонки, заставившего страну заговорить о себе. Никто из армии его преданных фанатов не подозревал, что любимое занятие Хилли - потеть в качалке, дремать в гамаке и пересматривать реалити с круглозадыми уродками, увлекающимися тверком под похабные речитативы реперов, изобилирующих матом и выражениями, используемыми в основном маргиналами, торговцами синтетического героина и people из нижайших слоев общества. Все были убеждены, что Ахиллес - интеллектуал, обожающий классическую литературу, слушающий только джаз и пребывающий в сладостном ожидании роковой встречи с той, кому сможет смело вручить свое трепещущее аки свеча на ветру corazon. Именно благодаря чутью Виксарии и ее стремлению вылепить из брата образец для подражания, репутация актера была поистине безупречной, - даже если фильм проваливался в прокате, винили антифеминистично настроенных режиссеров, недобросовестных сценаристов, налажавших операторов, пустоголовую публику, привыкшую к незамысловатым мелодрамам и со скрипом принимающую серьезный артхаус, но только не бледнолобого красавчика с растрепанной морковно-оранжевой шевелюрой и шикарными бицепсами, обтянутыми готовой треснуть футболкой. Едва ли инертный, пассивный, во всем полагающийся на sister Хилли знал, на что пошла hermana, чтобы пробить для него заветное place under sun: он не замечал ни того, что девушка подолгу отмокает в горячей ванне после встреч с ненасытным Ликаоном, чей дядя пожертвовал львиную долю своих акций алчному издателю, согласившемуся выдвинуть разработчикам на этапе утверждения основного каста условие, кандидатуру парнишки на роль любовника миссис Пигфорд он утвердит самостоятельно. Бывшего одноклассника госпожа Куинси на дух не переносила, однако усиленно делала вид, что их спонтанные поездки за город и секс на диком пляже ей в кайф. Она привыкла к роскошной жизни, к апартаментам в фешенебельном районе, сеансам у массажистки every morning, инъекциям гилауроновой кислоты в места, где наметились первые морщинки и не собиралась возвращаться к нищему прозябанию в Дэриленде под одной крышей с долбанутой мамашей и ее ненаглядным Дональдом, неоднократно намекавшим недвусмысленными жестами, что не прочь оприходовать малолеточку, пока его официальная сожительница варганит пахнущий кислятиной супец из моркови и редьки. Тюфяк Герхардт с дряблыми плечами и унылыми сиськами вызывал у Викси приступы тошноты, но от хахаля Саманты ей становилось так дурно, что она едва не вывихнула себе руку, выдергивая кисть из захвата надоедливого мистера Койна, убежденного, что дочь вдовицы Бейли грезит о том, чтобы осчастливить его минетом. Переселившись в общежитие, девушка предпочла делить кров с плохо изъясняющимися на гомериканском эмигрантками и принимать душ в крошечной комнатке, облицованной щербатым кафелем, меся пальцами ног застрявшую в сливном отверстии волосню, нежели объяснять наглотавшемуся амфетаминов ублюдку, что свое юное тело она намерена отдать на растерзание орангутангам и едва ли ему перепадет милостыня даже вроде случайного взгляда, - подобные барабанщику черви, паразитирующие на партнершах, не достойны внимания знающей себе цену особы, давно решившей, что свою привлекательность она - кровь из носу - конвертирует в материальные блага и, если понадобится, приумножит уже имеющийся капитал, предложив себя на блюдечке с золотой каемочкой охочему до свежатинки банкиру, чья силиконовая женушка тает в объятиях фитнес-тренера, теша свое эго совокуплением с обслуживающим персоналом, только бы убедиться, что она все еще молода и желанна.
    Продав бабушкины сокровища вместе с подарками, регулярно преподносимыми светящимся от happiness аки брошенная в стакан с уксусом водой монетка, Виксария совершила несколько набегов на крупные казино, выиграла около десяти тысяч и, вложившись по совету отца Ликаона в активно развивающийся бизнес его приятеля, в девятнадцать приобрела участок земли в Кинкиннатисе, поверив прогнозам, что годика через три места близ соснового бора начнут застраиваться многоэтажками, и она сможет выручить сумму, кратно превышающую первоначальный взнос. Так, собственно, и произошло: пока Ахиллес из-под палки занимался ораторским искусством с перебравшейся в штаты элозийской актрисой по фамилии Котофф и принимал участие в любительских постановках, мисс Куинси, не брезгуя одноразовыми встречами с мужчинами, впоследствии оказывающимися крайне полезными, устилала соломой путь на Олимп не сколько из нежных чувств к брату, столько ради платинового будущего, под которое она взяла пару кредитов, за которые расплачивалась незамысловатым способом, к коему обычно прибегают кривомордые прошмандовки, как только их кошельки пустеют после очередного набега на магазины, а компания «Pineapple» анонсирует новую модель айфона в розовом цвете со стразиками и помпоном в качестве аксессуара. Девушке нравилось извлекать выгоду из всего, она никогда не отказывала ни парням, ни даже женщинам, оттачивая навыки обольщения и с легкостью абстрагируясь, чтобы не шибко умело, но весьма убедительно изобразить экстаз и получить чек с витиеватой, вычурной росписью с переплетающимися между собой завитушками. В отличие от своей матери Викси осознавала, что молодость быстротечна, и никакие хирурги не вернут ей мордашку двадцатилетней, посему right now, пока она свежа как майская роза и желанна, следует сколотить состояние, чтобы в старости, как ее нынешние «клиенты», тратить миллионы на собственные прихоти, снимать мальчиков с одухотворенными мордашками и врать самой себе, что они обожествляют ее не потому, что она исполняет их капризы, а за чуткость, щедрость и доброту.
    Переехав в Нью-Моргкс, поразивший ее воображение своими габаритами и кусачими ценами на недвижимость, госпожа Куинси арендовала комнату на острове Шорт-Айленд и, возвращаясь под утро в крошечную каморку, укрывала посапывающего brother одеялом, подтыкая со всех сторон, присаживалась на край разваливающегося диванчика у окна, цедила дешевое вино, попутно разжевывая противозачаточные и с завистью пялилась на маняще переливающийся иллюминацией big city , соблазняющего приезжих прелестнейшими миражами и переваривая в своем необъятном чреве всех, кто потерпел фиаско в своих попытках устремиться per aspera ad astra, как будто la vie - это бесконечная череда космических одиссей, и задача каждого без исключения снарядить свой корабль, оснащенный варп-двигателем и тронуться в путь, выискивая в бескрайних просторах беззвучно-глухого, обтянутого ватой антиматерии пространства пригодное для длительной остановки светило, льющее на планеты своей системы не обжигающе-ржавое пламя, раскаляющее атмосферу (при ее наличие, разумеется), а дарующее теплый, яркий свет. Виксария не допускала даже подобия мысли, что станет побирушкой, ютящейся на картонке под лавочкой и кланяясь расщедрившемуся прохожему за небрежно оброненный четвертак. Together они добьются оглушительного успеха, недаром Герхардт-старший, уединившись с ней в своем кабинете, пока Ликаон загорал у бассейна и, прочитав юной Куинси лекцию о тонкостях ведения переговоров с деловыми партнерами, отметил, что молодая особа обладает потрясающими данными и при должном старании покорит любые вершины. Совсем скоро Викси окажется на той стороне Эндсмита и забудет о проведенных в убогом сарае месяцах like a fucking nightmare, а пока надо налепить патчи под глаза и поспать часика три, а затем тащить brother на прослушивания, умолять владельца частного театра принять резюме Хилли и расплатиться за февраль и март с мадемуазель Котофф, крайне недовольной скудными способностями нерадивого ученика.
    - Деточка, мне не жалко, я вообще преподаю из любви к искусству, - твердила седовласая дама, назвать которую «старой каргой» не поворачивался язык даже у бесцеремонной мисс Куинси, не блещущей ни воспитанием, ни манерами. - Однако меня не покидает ощущение, что наши экзерсисы лишь тяготят Ахиллеса. Он даже не соизволит прочитать пьесу великого Эдварда Олби и не в курсе, кто является автором шедевральной «Загадочности Аниты Грейсон». Может, я брежу, но вне зависимости от эпохи среди творческой интеллигенции ценилась в первую очередь тяга к знаниям, и уже затем меценаты обращали внимание на внешность. В биттербургском оперном театре партию Конгегина исполнял не самый красивый, я бы даже выразилась так - откровенно гадкий Афанасий Астахов, но стоило ему открыть рот, как дамы буквально падали в обморок от его чарующего тенора!
    Раздобыв в библиотеке потрепанный сборник пьес величайшего драматурга Гомерики, не так давно отметившего девяностовосьмилетие, девушка велела hermano не отлынивать, прекратить валять дурака и ознакомиться хотя бы с кратким содержанием. Ей пришлось вместе с парнем штудировать исторические справки, пересматривать старые movies с Вестой Кардо, заучивать факты из биографии великолепной Марни Морион, поскольку наряду с прослушиваниями в храмах Мельпомены приемной комиссии требовалось сдать эссе на пять-шесть страниц о своем кумире, вдохновившем избрать тернистую дорогу на освещенную безжалостными прожекторами сцену, а Хилли, мастурбирующий на голые фотки Кэтти-Мэрри Каррандаш, законодательницей моды на фальшивые ягодицы, неоновые косы и чернокожих ухажеров, не был способен отличить ямба от хорея, считал Эсхила президентом какой-то страны на востоке Элозии, а Шекспира вовсе обозвал «dirty faggot», поскольку однажды ему на электронную почту прислали рекламный буклет, на которой два обнаженных по пояс отрока лобызались, а над их головами ядреной зеленью горели то появляющиеся, то пропадающие буквы, складывающиеся в «Shakespeare’s stories in our gay club». Ушло немало времени, чтобы выдрессировать brother, сделать его буквально своей марионеткой, безоговорочно выполняющей команды кукловода. Порой Виксарии чудилось, что они трансформировались в единый организм, сообщающимися промеж собой сосудами, и она без усилий может предугадать любое действие брата: for her он был манекеном с абсолютно прозрачной черепушкой, в которой вместо мозга располагался нехитрый механизм, и по тому, в какую сторону со скрипом крутились шестеренки, Викси безошибочно предсказывала тривиальный полет его скудных фантазий, стандартный набор которых имеется, пожалуй, у каждого второго представителя мужского пола, не сподобившегося прокачать свой мозг хотя бы до уровня «продвинутый пользователь» и полагающийся всецело на инстинкты.
    Пожалуй, она не меньше Ахиллеса виновата в том, что произошло месяц назад, ведь именно с ее молчаливого согласия нанятая на полгода Бритни начала исполнять обязанности сопровождающей звездного мальчика. Слишком сильно она погрузилась в выяснения отношений с Ликаоном и не проконтролировала hermano, налакавшегося виски в баре отеля во время фан-встречи в Конкоридже и принудившего дурочку Даррелл к интиму, приняв восхищение своей спутницы за желание оказаться в его номере и проигнорировавшего слабые попытки сопротивления. Будучи не вполне вменяемым, молодой человек решил, что young woman затеяла игру и отталкивает его понарошку, туповатый актер, распалившись весьма грубо овладел «кисуленькой Бритт», пожалевшей о том, что согласилась координировать расписание своего кумира только потому, что хотела побольше узнать о жизни селебрити для своей дипломной работы. Of course, поначалу она, как большинство жертв насилия, decided унести этот секрет в могилу, но время шло, легче почему-то не становилось, да еще и пришлось пропить курс антибиотиков, поскольку шлюховатый мистер Куинси заразил ее весьма неприятной пакостью, передающейся половым путем, так что, промучившись несколько суток, борясь с паническими атаками, паранойей и меланхолией, бедняжка обратилась за советом к Викси, рассудив, что та приструнит своего родственника, а заодно порекомендует ей хорошего психоаналитика.