Холл Кейн. Вечный город. Роман, 30-45 глава

XXL


Ранним утром в Пасхальную субботу Рим был вызван в суд в качестве свидетеля
фронт. Требовалось письмо-приглашение, подписанное судьей.
ее прокурор явился в тот же день в десять часов "для дачи показаний".
факты, с него там спросят", и пригрозили, если он
приехать, наказать по 176 статье уголовного кодекса.

Город еще не полностью пробудился к этому последнему сожалеющему дню,
твои крики на улицах раздавались в свежем весеннем воздухе, и ласточки
кружили вокруг, после того как цыгане остались одни дома.

Прокуратура, которая является штаб-квартирой тайного суда, находится на Тибре
на западном берегу. Слово предоставляется королевскому прокурору
титул, другому генеральному прокурору департамента, а третьему -
судьям-исследователям, в задачу которых входит подготовка дела в государственных судах для этой цели.
суды.

Рома находит отца Пифферию, ожидающего его в дверях здания. Старый
Капуцин выглядел встревоженным. Он посмотрел на бледное лицо Романа
и дрожащие губы и спросил, спал ли тот. Рома ответил, что может.
хорошо, и они повернулись, чтобы подняться по лестнице. Carabinieri pass
туда-сюда, и дом был полон движения.

Первые шаги от commendatore Angelelli, цветы
петлица, подошел к ним с улыбкой и поклонился, а также
проводил их в офисную комнату. На этот раз дело дошло до вас самих
генеральная прокуратура, потому что осторожность, а также
любезность Донны Ромаа требуют, чтобы исследованием руководил глава департамента домашнего хозяйства
.

"Это просто форма вещей", - сказал исследователь. "Это ничего не значит.
абсолютно ничего".

Коммандаторе Анджелелли провел их в тихую комнату, которая была
мебель с красной отделкой, ковры, шезлонги, кресла,
стол, духовка и два больших изображения короля и королевы.

"Пожалуйста, садитесь. Располагайтесь поудобнее, - сказал начальник полиции и
вышел в соседнюю комнату.

Через минуту он вернулся с двумя другими мужчинами в компании. Вторым был
старообрядческий господин, на голове которого были две золотые оправы
украшенный бархатом пиджак. Это был генеральный прокурор, а младший
человек из его компании, который носит портфель, был его писцом.
Офицеры карабинеров вошли в ту же дверь и на мгновение задержались там.

"Не бойся, дитя мое. С тобой не должно случиться ничего плохого", - прошептал мой отец.
Пифферия. Хороший капуцин как бы заметно встряхнулся.

Генеральный прокурор был дружелюбен и вежлив, но он отослал
начальника полиции и был отослан также капуцинами,
однако яростное сопротивление убедило его.

"Хорошо. Поэтому останьтесь и сядьте ", - сказал он.

Это был странный спор между ними троими. Отец Пифферия цвета страха,
пока он был там, Рома защищал. Генеральный прокурор
сидел улыбающийся и серьезный, хотя пришел на встречу
личная месть, созданная тайным умыслом. И Рома выпрямился
на стуле в черном костюме, соломенной шляпе, и создающий изумительный вид
красивые глаза медленно переводил с одного на другого, спокойный и молчаливый, а также
Я думал, только Росс.

Клерк открыл стол, который служил ему портфелем, и приготовился писать.
Генеральный прокурор сел напротив Ромаа, немного наклонившись вперед.

"Вы донна Рома Волон в роли принца Просперо Волона в роли дочери покойной женщины?"

"Да, это я".

"Вы родились в Англии и жили там ребенком?"

"Итак".

"Когда вы были молодым кадоттаэссанном, вашим отцом, вы хорошо помните его и
его знакомого?"

"Нескольких его знакомых".

"Один из них был молодым человеком, который жил в его доме, чтобы забрать мальчика?"

"Так и было".

"Вы знаете, что ваш отец, к сожалению, был замешан в государственном заговоре?"
"существует заговор?"

"Я знаю".

"И вы знаете, что он был заключен в тюрьму по очень серьезному делу?"

"Я знаю".

"И вы также знаете, что когда его приговорили к смертной казни,
заговор предыдущего короля духа против короля смягчил это наказание
но один из его товарищей, который был приговорен
в одно и то же время и за одно и то же преступление избежать всякого наказания, когда
не было закона, которого можно было бы достичь?

"Я знаю".

"И этот молодой человек был всего лишь его приемным сыном?"

"Так и было".

"Рожденные в минуту молчания, которая не принадлежала более
виды капуцина учащенное дыхание и писец ручка скороговоркой.

"За последние несколько месяцев вы познакомились в Риме с
членом парламента от Росса?"

"Да, я".

Поступок капуцина. "Знакомый! Этот синьор женат на своей
с.

У генерального прокурора значительно расширились глаза. "Женат?"

"Освящен, тем более церковь не требуется".

"Ах, да", - сказала генеральный прокурор, пряча улыбку. "Каждый".
на случай, если мне понадобится попросить мисс предоставить уведомления.
девичья фамилия."

"Продолжайте", - сказали капуцины.

"Мистер Росси, вероятно, о многом рассказал вам напрямую?"

"Так и есть".

"Возможно, она сказала вам, что Росси - это не фамилия его отца?"

"Так и есть".

"И что это было имя его матери, и даже несмотря на то, что по закону это было
его имя, и он не пользовался этим именем раньше, после поступления в
здесь, в Риме?"

"Итак".

Теперь настала очередь капуцина выглядеть удивленным. Ее ноги
вдавили педали в пол, и он приготовился понюхать табак.

"Мистер Росси уже несколько недель за границей, и его
нет дома, вы, несомненно, получали от него письма?"

"Да".

"Можете ли вы сказать мне, находится он в одном из этих писем говорится
некоторые революционный проект?"

Капуцин как раз собирался расквасить ему нос, но
остановился и воскликнул: "Я запрещаю задавать этот вопрос!"

"Папа!"

- Я имею в виду совет синьоры оставить это без ответа.

Генеральный прокуратор расплылся в улыбке, повернулся к Риму и сказал: "_Bene_!"

"Успокойся, дочь моя", - прошептали капуцины.

"По крайней мере, - сказал генеральный прокурор, - вы уверены в этом".
вы видели мистера. Росса до того, как встретились с ним в Риме?"

"Да".

"Вы знали, что этот знаменитый участник был тем же человеком, которого
приговорили к восемнадцати годам назад?"

"Я знаю".

"Он в своих письмах или в своей речи сам признал, что он тот же самый
человек?"

"Это так".

"Еще один вопрос, Донна, Рома", - сказал генеральный прокурор, продолжая
улыбнись. - Твоего отца в Англии звали доктор. Розелли, и его
товарищи...

"Мужайся, дитя мое", - прошептал капуцин, пожимая холодную, как лед, руку Романа.
"Как звали его юного товарища?" - спросил я.

"Как звали его молодого товарища?"

"Давидо Леоне", - сказал Рома, переводя взгляд с отца Пифферии на него.

"Значит, Давидо Леоне и Давидо Росси - одно и то же лицо?"

- Да, - ответил Рома, и он упал в кресло, как
он получил тяжелый удар.

"Спасибо. Мне не нужно больше беспокоить вас. Биограф составляет краткий отчет.
сообщите об этом ".

Коммандаторе Анджелелли вернул карабиниэрин, и они говорят
что-то тихо говорили друг другу. "Дом деклараций, верно?" "Это
в этом нет необходимости, потому что парламент не заседал во время Пасхи".
"Постановления о задержании?" "Конечно. Это модель. Пожалуйста, заполните ее, чтобы я указала
свое имя ниже. "

Писец написал цели заявления на другой стороне стола, написал
начальник полиции издал приказ о задержании с другой стороны, я сказал это одновременно с ним
громкий карабиниерин, который стоял на своем стуле позади. "Мы...
решение министра ... 187 согласно разделу, ... мы приказали захватить
Давидо Леоне, известный как Давидо Росси ... признан виновным
попытка убийства короля... в... и обречена... И по этой причине
мы сказали королевским карабинерам, чтобы они привели его к нам
изучите вышеупомянутые вещи, и мы требуем, чтобы все генералы
приказали эффективно содействовать выполнению вышеупомянутых приказов
выполнение. Возраст 34 года. Рост 1,79 м. Лоб высокий. Глаза
большие и темные. Нос римлянина. Волосы темные и коротко вьющиеся.
Борода и усы аккуратные. Осанка утонченная."

Когда секретарь закончит свое заявление, зачитайте его вслух Рома и
лидер.

"Хорошо! Дайте даме ручку. Пожалуйста, напишите на бумаге ниже:
Донна Рома — это все".

Рома и папа Пифферия встали. "Смелость",
опыт в капуцинировании вроде бы сказал, но его слова слетели с губ не
ставшего звуком. Рома на мгновение замер, держа ручку, и его большие глаза
оглядели комнату. Затем он наклонился и быстро написал свое имя
.

В том же генпрокуратуре выписали ордер на задержание, согласно которому
после начальник полиции отдал ему карабиниерин, сказав: "Проходи" —
Кьяссо", и воин быстро ушел.

Рома неподвижно держал ручку, а потом она упала у него с пальца.

- Пойдемте, - сказал капуцин, и они вошли в комнату.

Мост Рипетта был многолюдным местом. Тело нищего было
передано во власть и томится в их органах, находящихся под следствием,
которые должны быть уведомлены о случаях внезапной смерти. Рома замер на месте.
посмотрите на мертвеца. Это был старый Джон. Он был сделан
самоубийство.

Отец Pifferia вцепилась в руку Романа и вытащил его из той
неудобно играть. Но Рома больше не трогали. Он
это было похоже на посетителя из сна.




XXII.


Ватикану сообщили, что папа римский не спал всю ночь.
Нанятый чемберлен, в чьи обязанности входило контролировать, когда
святой отец ждал сна, сказал, что слышал, как она молилась темной ночью,
и однажды он тоже спел гимн.

Папа римский говорит, что прошедшая ночь была суровым самоанализом прошедшей ночи. Фотографии ее
жизнь проходит быстро и пульпутен из темноты
как поток света, иногда теряешься, иногда снова попадаешь в поле зрения.

Сначала его разум погрузился во встречу кардиналов, затем в этих троих
кассиры, одним из которых был он сам. Затем первый сеанс,
вторая сессия, и третья сессия, и его собственное имя снова и снова.
эхо того времени, когда он зачитывал бюллетени громким голосом, чтобы все
слышали. Кто-то голосует за него еще, потом еще, потом еще; его
его страх, его пьертимисенса, мягкий голос кардинала, который сказал:
"Отдохни минутку, брат". Затем последовали выборы, и это было ужасно.
торжественное чувство, что Бог избрал его, затем почти
сверхъестественная радость в тот торжественный момент, когда он стал
представителем Христа на земле.

Затем он ступил в избранный зал неизвестности, на свет дня, и ее
был объявлен представителем всемогущего, божьим повелением,
непогрешимым. Затем он увидел темную часовню, белую и
красное платье, кольцо рыбака, большую толпу на пьяцца
киммельтелевия белого света, затем последовала тишина, а затем
звонящий кардинал-дьякон яркого тона, не проходя через это: "Я сообщу вам
радость — достопочтенный кардинал Леоне избран папой и принял
имя Пий X." затем зазвенели серебряные рожки, и тысячи
человеческих голосов закричали от радости, толпа пришла в движение, илокеллот
рассказал эту новость для всех в Римской церкви, что Бог был
дал миру нового короля и папу римского.

Как давно это казалось прошлым! И что еще тогда было
произошло? Десять лет заточения в одном и том же доме, так и не добравшись
никогда дальше этого маленького клочка земли на границе, не увидев
никогда других лиц, кроме тех, кто преклонял перед ней колени
ногами внутрь, никогда не слыша других звуков, кроме тех, кто
приветствовал его, всемогущего, как представителя! Но, несмотря на то, что
он знал только одну цель, вы думаете об одной
идея, вынашиваемая одной надеждой, одной мечтой —
светская власть, достижения, могущество церкви, всего мира во всем мире,
евангелие золотого века, когда сам Христос, представитель в лице
был доминирующим народом, в результате чего Вечный город был бы дан
законный король в их владении, когда св. Петербургские святые меченосцы опирались бы на
духовную и светскую власть и строили бы ее в божьем
царстве, которое было бы распространено по всем царствам земли!
_Christus vincit, Christus regnat, Christus triumphant!_

Потом поздно ночью папа должен заснуть, и пусть ему приснится эльф
сон. Это была другая картина — картина, которая преследовала его очень часто
а также сон, овладевший им в тот великий день, когда он
вышел на балкон и его приветствовали как бога. Он сказал это
по наитию. Обстановка всегда была одинаковой. Полутемная комната, часовня, алтарь,
он сам на коленях, и кто-то, склонившийся над ним, и ужасный звук
крик в его ушах: "Ты представитель Христа! Ты приносишь камень,
на котором Спаситель построил свою церковь! Ты - глас Божий! Ты непогрешим!
Ты, сидящий на самом высоком месте в мире — _muista, вот кто ты такой
country tomua_!"

Папа проснулся s;ps;ht;en и устранить смущающие мысли он
зажег огонь, сел на кровать и берет книгу с прикроватного столика
начал читать. Это был отец из католической легенды, который был осужден.
уничтожь своего сына, или пострадай от этого, этот мальчик погубит его. Они
были разведены, сын был молод, и теперь, когда они снова встретились
друг другу они были врагами, и мальчик обнажил меч против своего отца
не зная, кто он такой.

Один за другим они рассказывают о различных событиях, связанных со вчерашним днем
события и Ватикан, старый, одинокий бездетный мужчина, хеймотон,
бездомный, несмотря на все окружающее, красивый, вдали от всех
человеческих связей — начал думать о вещах, которые все еще были
старше его избрания папой римским — о вещах, которые природа, казалось,
бережно похороните засыпанную могилу руохоина и каждого из них.

Он увидел милое, юное лицо, добродушное и уверенное в себе. Затем
последовало землетрясение, от которого земля задрожала, преступление
и чувство стыда, непонятное, неуместное, бессмысленное, но остававшееся счастливым,
великое унижение времени, открывающийся новый мир, скромная должность
в ее монастыре, помощница на кухне. Затем бесконечная истома и
беспокойство, упразднение монастыря, монахи обетования, армелия, разочаровавшая тебя,
поездки в чужие страны и непрекращающиеся поиски жестокого города
на улицах тот, кого нужно найти, который был потерян, но которого нет
так и не нашли.

Папа римский выпал из книги и выключил свет. Затем он помолился и спел
гимн.

Когда в утренних сумерках Кортис принес папе завтрак (чтобы Ватикан
вставал рано), снаружи камергер макуусуоджа прошептал
слуге: "Святой отец всю ночь беседовал с ангелами".

Этим утром состоялось папское богослужение в церкви святого Петра
вечеринка кулькуэйнинен и мессининен по воскрешению памяти, но папа римский
не принимал в ней участия. Он сидел один в простой комнате,
где шторы были опущены спереди, и держал крест, который
висел у него на шее, и ждал, когда отзовутся пасхальные колокола.

Маленькая дверь коридора тихо отворилась, и в комнату вошел отец Пифферия.

"Как дела?" - спросил папа.

"Все кончено", - сказали капуцины.

"Как бедный ребенок ... воспринял это?"

"Очень доблестно, ваше святейшество".

"Разве он не проявил слабость? Не потерял сознание, не сломался в конце концов?"

"Напротив, он был спокоен — совершенно спокоен и миролюбив".

"Слава Богу!"

"Это было совершенно потрясающе. Жена обвиняла мужа и все же оставалась
спокойной, ужасающе спокойной".

"Бог помог ему нести это бремя. Помоги нам Боже.
вся боль момента".

Папа поднес крест к губам и добавил: "А что насчет этого человека?"

"Россикин?"

"Итак".

"Когда его жена подписала обвинение в соответствии с данным
постановлением о задержании Карабиниэрина".

"Они сказали, что это все?"

"Это было сказано".

"Они сказали, кто он и откуда?"

"Так было сказано, ваше святейшество".

Папа снова прикоснулся к кресту и спросил: "Кто он, отец Пифферия?"

Капуцины не ответили.

"Отец Пифферия, я спрашиваю вас, кто он?"

Капуцины еще не ответили, и папа болезненно улыбнулся.
коснувшись руки монаха, чтобы погладить ее как можно сильнее, круговыми движениями, а затем сказал:
"Не бойся святого отца, кариссимус. Если бы это бедное дитя, которое
предпочло умереть, чем пожертвовать своим мужем, могло быть таким спокойным
и храбрым..."

"Святой отец, - сказал капуцин, - когда вы спрашиваете эту молодую леди,
обвиняющую Давидо Росса, вы думаете, что это всего лишь церковь и ее
головы врага, целью которого является как избавление, так и уничтожение
организованного общества, не так ли?

Папа кивнул.

"Святой отец, если бы ... если бы вы знали, что он был кем-то другим...
что-то близкое ... например ... Кто-то из родственников священника, ты бы стал
в любом случае требовать от него объяснения чего-либо?"

Старый капуцин едва выговорил эти слова, но папа ответил
твердым голосом: "Это ничего бы не изменило, сын мой. Святая Библия
не покрывает грех Иуды. Должны ли, следовательно, мы скрывать их грехи,
которые принадлежат к нашему собственному семейному кругу?"

"Святой отец, - сказали капуцины, - если бы вы сказали, что он
это связано с вашим собственным окружением, послушайте священника..."

Он замолчал, и папа ответил слегка дрожащим голосом: "Это не так.
это действительно изменило бы ситуацию. Всемогущий враг на страже
день и ночь, и сможет ли святая церковь опустить своих слуг
слабость звезды?"

"Святой отец, если... если бы вы сказали, что он был кардинала
родственники?"

Папа пытался сдерживать себя. "Это действительно не все будет изменен. Я
старый и слабый, но Бог укрепил меня, и хотя я
я должен был пожертвовать твоей правой рукой или отдать свое тело на сожжение,
так что...

Ее голос задрожал и оборвался. Рожденный в момент тишины.

"Святой отец", - сказал капуцин видов, отводя глаза, "если бы у меня был
сказал, что он-это то, что наиболее тесно связаны с сам Папа Римский..."

У папы римского упал крест, он задрожал и поднялся со своего места. "Тогда...
даже... не было бы... но да будет воля Божья", - сказал
он, но не смог сказать больше.

В тот же день на пасху зазвонили колокола. Санкт-Петербург-церковь глубокоголосых
сначала приятно бьют каяхтаэнские часы, а затем другие городские
церкви присоединились к призыву радости. В соборе был поднят занавес над алтарем.
передняя часть была разорвана пополам, и пели Gloria in Excelsis.

Затем священник в белом костюме вошел в комнату папы и сказал, что я преклонил колени
посреди комнаты: "Святой отец, я возвещаю вам великую радость. Аллилуйя!
Господь воскрес из мертвых".

Папа попытался подняться со своего места, но не смог. "Пожалуйста, помогите мне,
монсеньор", - слабо попросил он, и священник поднял его на ноги. Затем
он, опираясь на плечо священника, шагнул в личные покои каппелинса, к двери.
Войдя туда, повернулся к отцу Пифферию, которого намеревался потихоньку убрать
из комнаты.

"Прощай, кариссимус", - сказал он несчастным голосом, но
капуцины не могли ответить.

Через некоторое время папа остался один. Маленькая часовня с арочными окнами
фасад зависит от красного носа, но гулкие перезвоны, гул органа
и певучие голоса людей, когда громко пели "Аллилуйя", были
в той темной комнате наверху. Но над всеми звуками алтаря
на лестнице, лежащей на попе, слышался единый голос, который произносил: "Ты,
Представитель Иисуса Христа! Ты, скала, на которой Спаситель построил
свою церковь! Ты, глас Божий! Ты непогрешим! Ты, на котором ты сидишь
первое место в мире — _муйста, что ты пустое место_!"




XXIII.


"Acqua Acetosa!" "Roba Vecchia!" "Rannocchie!"

Твой крик на улицах разносился по площади Навона, заполненной толпой,
и незнакомые люди приветствуют друг друга, проходя по улицам,
когда Рома вошел в свой дом. Старый Гарибальди вселял в него надежду
счастливой Пасхи, и в дверях квартиры появился приходской священник, который был
на Пасху побывал в доме и побрызгал святой водой в комнатах, улыбаясь
ему и дал ему свое благословение. Старая Франческа подала пирожные,
сосиски и яйца на столе и спрятал это в ладонях обратно за спину
воскликнув:

"Угадайте, синьора, что я вам даю!"

Это было письмо, и старая жена засияла от радости.
когда он отдал его Роме.

"Тринита деи монти, это принес портовый сторож, - сказал он, - и он сказал
мне, что монастырь теперь принадлежит Анжелике, названной сестрой мирянина, а также
боялся, что следующие письма могут быть выброшены на ветер... Ты не
рад, что ваше письмо, синьора? Я думаю, signoran мощность умереть
радость и я дал человеку шесть сольди в".

Рома повертел письмо в руках, думая о том, каким он был раньше
обрадовался получению письма от Росса и задавался вопросом, сможет ли он вообще
разблокировать его.

"Это то, что я делал в то время, когда Томмазо был на войне. Но сейчас
пасха, синьора, и Пресвятая Дева, сообщаю вам плохие новости
сегодня. Смотрите! Это перекликается с Глорией. Я всегда слышу церковные колокола
в пасхальную субботу. Когда я пришла в дом глухих, Джузеппе был маленьким ребенком, и
Я снял бинты с его ног, и он в первый раз смог ходить. Могу
мой бедный маленький я... Но я могу, синьорана, заплакать."

Письмо было из Цюриха и включало в себя следующее:

 "Дорогой Рома! — Твое письмо, кажется, опережает мое
 со мной в гонке, в которой я, очевидно, победил. Мне нужно
 покинуть Берлин в ближайшее время из-за того, что моя почта успела прибыть
 Лондон, и теперь кажется несомненным, что я должен уехать из Цюриха
 до того, как мое письмо прибыло в Берлин. По этой причине я не получал от тебя вестей
 неделями — не получаю, когда ты пишешь о своем друге,
 просто помни — и мне не терпится узнать, что с тобой случилось
пришло время.

 Я приехал в Швейцарию позавчера, потому что вещи были очень
 срочно. Здесь мы имеем последнее международного
 участие в заседаниях совета, прежде чем я вернусь в Италию. Собрание будет завтра,
 В пятницу и в субботу утром я поехал в Рим.

 Как изменилось возвращение! похоже на мой побег на несколько недель назад
 тогда! Тогда я был в отчаянии, теперь я полон надежды.
 Тогда подозревали, что мою душу съели, теперь она полна уверенности.
 Тогда мои убеждения были сном, теперь это реальность!

 О Рома, я, Рома, как сладко жить. В мире нет ничего подобного.
 Гефсимания, и когда собственный мужчина был отдан такому милому созданию, как ты.
 пусть он простит меня, если она забыла весь страх.
 раздается шепот. Иногда я слушал их в таком долгом и мучительном молчании
 во время и после этого я доводил себя до ужаса
 вопросы. Что случилось с армааллени, там враги посередине? Что
 он будет страдать ради меня? Он галантен и выдержит все, но
 менеттелинк... правильно, когда я оставила его там? Бруно умер раньше, чем
 предал меня, и моей любви готова сделать еще больше — в тысячу раз
 больше в его глазах — он увидел, что предпочел бы, чтобы я умерла, чем
 подвергнуть опасности то, что для меня во много раз дороже
 например, мою жизнь.

 Не пугайся таких разговоров, дорогая. Моим сердцем до глубины души.
 Я чувствую, что с нами ничего плохого не случится. Я никогда не был
 так уверен в будущем. Какое время, знаки я вижу повсюду!
 В Англии, несмотря на временный упадок, во Франции,
 несмотря на мощь армии, в Германии, несмотря на консервативность,
 островное правительство, и в самой России, существует деспотизм
 в старой крепости, несмотря на слабый случай царизма
 венозного спазма и в нашей собственной, армаассе
 Италия, когда, несмотря на Ватикан, сиринастя и Квиринаалин
молния!

 Addio, carissimo! Храни меня в своем сердце, ибо любовь сильнее,
 чем смерть. Если бы наша любовь могла вырасти, вырасти именно такой
 после пережитых испытаний. Будь здорова, дорогая! Лечение очень дорогое
 жизнь, без которой я не могу жить. Помните, что 2 февраля был п:д
 мы расстались в темноте у церковных дверей, и вот уже пасха и послезавтра
 мы слышим звон пасхальных колоколов! Пришла весна, и естественно
 неизменные другие туваисуудесса видят человечность воскресения и
 Я слушаю хвалу Богу.

 Ты не можешь ответить на это письмо, моя дорогая, потому что я уже в пути
 Рим, когда оно пришло к тебе, но ты можешь телеграфировать мне
 Chiasso in. Сделай это! Я подключу электричество, сказал ребятам, как только поезд
 остановится на станции. Скажи мне, что ты счастлива, и ты вполне можешь это сделать, а также
 ты ждала меня, поэтому я подумал, что увижу сладкие губы, твою улыбку и
 твои глаза озаряют мою родину на рассвете.

 Мой поезд прибыл в Рим в воскресенье утром, в семь часов. Возможно, я бы так и сделал.
 он не мог уже прибыть в субботу вечером, но по какой-то причине я не хотел.
 Могу я сказать это шепотом? Я не мог пойти в отель, когда ты
 ты так близко — это было бы не по-человечески, что ли? —
 и я бы не хотел ехать в Навону. прежде чем мы останемся навсегда
 рукоположен в Капитолии, потому что нам пришлось перенести эту доставку
 позже. Я немного подозреваю, венчание ли в церкви
 законная власть, потому что один из нас окунает ковер. Столкнемся с
 итак, станция воскресным утром, и позволь мне впервые увидеть тебя.
 мое лицо, когда я приехал в Рим. Тогда... позволь мне услышать твой голос, и пусть
 твое сердце возрадуется.

Д. Р."

Рома все еще был калпеаммакси, когда читал это письмо. Росс
любовь и доверие угнетали его. Слезы скопились в ее глазах
и они начали стекать по щекам. Но его душа, которая была
подавлена и лишена чувств, выздоравливает и восстает.




ВОСЬМАЯ ЧАСТЬ.

КОРОЛЬ.




Я.


В центре Европы, тем свободнее граница страны, окруженной горами,
но в любом случае совокупное среднее количество остановок по всем странам
ваши колеса полируют деревья, соединяющие вал пути, это что-то вроде
город, который долгое время был вне колыбели и все еще
в качестве убежища по-прежнему существует страна беженцев. Этот город Цюрих,
торговля в истории известным шелком есть, а государство в истории
их оружие, планы сражений, салалитоистан и секрет
преступления, которые являются яркахиттанами в мире престолов.

Пятничный вечер, сидели в кругу пары, трех, десяти человек в небольшом ресторанчике на берегу озера
ужин "Возвращение Давидо Росса в
в честь.

Труппа была чуткой и жизнерадостной. Это были солдаты революции и
мечта мечтателей, и вряд ли среди них был кто-то, кто
не провел бы часть своей жизни в тюрьме. Были поэты
и пророки, все они были бедны, у некоторых не было ни гроша,
но они увидели там великий замок, где другие видели только
жалкие хижины. Были такие, как ласалль, тоже революционные коммунисты, гедистея,
поссибилисты, буланжистея и бог знает кто еще, все
великие идеи о слугах, об идеях, в которых они жили,
страдали и были готовы к смерти, почувствовать ли это хоть на себе
насколько безнадежны и абсурдны практичные люди. И
хорошее настроение добрый джинн был ведьмой о завтрашнем ребенке этой пары.
Они ели немецкую свинину, пили базельское пиво и смеялись
как мальчишки в школе.

Затем последовала речь, страстный социальный заказ
осуждение и стремление к международным прогнозам. Первый
говоривший был высоким и стройным французом, у которого были длинные седые волосы
и похожие на китайские усы широкополые мягкие
шляпа и свободное платье, размер и внешняя форма напоминают кулексиваа.
трубадуурия. У него была революция и очень
король разрушения.

"Европейская корона, у меня в голове вы держите ужасный шум, когда кто-то из их
среди убитых", - сказал француз, "но что вы им скажете
тысячи бедных людей и солдат, которых они так же размеренно убивают?"

Следующим оратором был житель Цюриха, итальянец с горящими глазами.
мужчина, у которого были закрученные усы и надвинутые на глаза.
шляпа, как у рыночного театра пиратов. Он хотел избавиться от
папа римский. Правители, слава Богу, истребляющие самих себя, а также
физически помогающие ханжеской родне-авиолииттохенсе,
которые развращены церковью, позволяют некоторым содержать Трезубец
решение собрания. Но папа римский, который хочет икуистуттаа клерикализма в
вечной тирании, пытается получить власть над душами людей и
телом, совестью и земными благами.

"Давайте доложим ему, что он может это сделать", - сказал итальянец.
"Его jyrisemisens; Люди против единственного в Республике раскаленного железа"
"танцор кричит". Миру не нужен папа римский, который
до того времени был стариком, но теперь превратился в старую леди".

Затем подошел крупный, полноватый немец, с взъерошенными волосами и бородой,
с большим носом и лейкавой, но глазами дружелюбными и веселыми. Он
боролся вообще против христианства и был за свободу и прогресс
друзья. Евангелие устарело и не нужно. Это попытка провернуть дело
рабочий класс борется за свои права и призывает к этому
страдать и подчиняться.

"В этом мире Евангелие Христа заключается в том, чтобы оставить бедняка на произвол судьбы"
- сказал немец. - Сюда приходят немногие, которые
религия просто для того, чтобы породить новое общество и государство
порядок, который основан на идее братства. Пустые разговоры.
Чем царапать нарыв, тем лучше. Евангелию верят рабы и глупцы
которые не понимают культуру, и народ качается на волнах, которые
в очередной раз проглатывают".

Затем выступал швейцарец - мужчина с красивым лбом и
густыми блестящими черными волосами. Он обличал милитаризм и спасибо за вашу
страна повезло, когда его не пришлось платить миллионы, чтобы присоединиться к
Государства Европы в гонке.

Потом появился русский гигантских размеров, глаза уставшие и взгляд
пройденный. Он также защищал революцию: "48-летний сангвиникко
попытается исправиться", "Июньские дни" вернут бедных, если
снова сыграют роль на европейской национальной сцене.

"Война есть война, - сказал русский, - и моего народа, который впервые
чувствует себя членом великой человеческой семьи, больше не будет".
долгое время, чтобы уладить битву за подземные ходы в темноте.

Затем выпейте кубок Давидо Росса, и его назовут либерти нового
творец, небесное дело, благородный святой, сын Мадзини
и наследник. Среди восторженных криков, вместе с криками революции
поднялись старые воины, и руки кейсов эхом отдаются невидимым
Я слышал, что среди (бедняков Цюриха, итальянских кварталов, которые
стояли у открытого окна внизу снаружи) Давидо Росси поднялся, чтобы соответствовать.

Он сильно изменился по сравнению с Римом после ее побега. Ее темные глаза
казались больше, его длинное тело было кумараммасса, и
он был из тех мужчин, которые пытаются скрыть возбуждение
воспроизведение. Его речь, в которой было произнесено слишком много ругательств
нынешний голос был умелой попыткой разных групп объединиться.

Он начинает с краткого мнения кииттявелля из всех стран, которые
были представлены в этой группе. Английский был всем миром
дом изгнанников. Французский абсолютизм могилы и права личности
место рождения, Германия, колыбель Ютимисаата, американский носитель света
страны тьмы, Россия, пробуждающая людей, место швейцарской свободы
его близость к его собственной любимой итальянке и, наконец, все это было
нации матери, которая была назначена лидеру нью эйдж.

Когда он таким образом с самого начала покорил сердца своих слушателей, он продолжил.
опровергнув почти все, что они сказали.

"Не о нападках на короля", - сказал он.
"Европейские правители, как правило, хорошие люди, которые пытаются
честно служить нашему народу, иногда используя социализм и
республика договора, устанавливающего новое оружие, повергает на землю только социалистов
и республику ногами ниже. Это единственный способ, с помощью которого они
могут пробыть там еще немного, и мир сможет безопасно покинуть
они одни".

"Хорошо!" - воскликнул француз.

"Мы тоже не нападаем на папу римского", - сказал Росси. "Пий X -
святой на земле, и если он исповедовал автократическую религию
во имя нее, я спрашиваю вас, кто из нас потратил бы десять лет на
заключенные, находящиеся в одном доме, считают себя непогрешимыми и Святыми
Дух прямого влияния, не становясь хуже,
не становясь слепым тираном, возможно, безумцем?

"Хорошо, хорошо!" - воскликнул большеглазый итальянец.

"И прежде всего, разве мы не нападаем на Евангелие", - сказал
Росси. "Без религии я начал действовать как самый могущественный"
общественные намерения. Иисус сказал человечеству
имел в виду, как и светские люди, что его небесная жизнь,
не имеет христианства на всех мировых языках для изучения, что не было бы
целью в этой жизни. Цель Евангелия основана на стране
на вершине царства, которое глубже, чем томление людей, и чисто, как
царство небесное, и молитва, которой немногие из нас являются
выбирая нашу ассоциативную программу, мы верим, что основа дана
нам дан свет, который сияет в мире страданий, бедности, боли и
страдания окончены".

"Браво!" - воскликнул дородный немец.

"Давайте также почтим церковь", - сказал Росси. "Давайте вспомним те
маленькие, милые церкви, которые есть во всех странах с крестами и
башенками - символами вечности. Давайте вспомним их алтари,
которые так глубоко затрагивают брак там, где это уместно,
крещение и смерть. Давайте вспомним хороших священников и самоотверженность
сестер, их работу, наших жен и наших детей. Должны ли
мы отказаться от тех, о ком вечный сказал импортерам? Боже, это
не дай!"

"Браво! Браво!" Несколько неверующих в революцию солдат
тайком вытирают глаза.

"Брат, - сказал Росси, - мы королевство, но не мы.
король врага, округа Поуп, но не противников папы.;
мы не хотим, чтобы кто-либо из них прибегал к насилию. Убийство короля и
революции блокируют прогресс, а убийство всегда остается убийством,
скажите, что это делает убийство _est;miseksi_. Такое оружие
недостойно цивилизации на войне, и мы признаем его своим ".

Гигантских размеров русского охватил момент энтузиазма, и он воскликнул
el;k;;t; heart.

"Несмотря на это, мы мятежники", - сказал Росси. "_Min;_
Я мятежник. Я был мятежником всю свою жизнь. Я
мятежник вашей собственной страны против короля и папы римского. Я
Я покинул Рим, чтобы выиграть время для восстания, которое, возможно,
победило бы оба. Но моя бита - не порох, а информация,
и с вашей помощью мне удалось создать такие ассоциации
сеть, чтобы отныне весь цивилизованный мир узнал, что
Происходит в Италии. Достаточно ли этого, если оно будет успешным? Оно подойдет
конец короля, который морил голодом людей на вечеринке,
гораздо более достоверен, чем любое убийство короля. Общее мнение таково:
величайшая сила в мире, и ничто злое не может долго жить на виду
перед собой. Мечи и револьверы, дикий метелит площади и нападения людей
ничто по сравнению со знанием силы. Расти! Расти!
Подключайся! Подключайся! Они - наша война, наш визит в мир слов и
оружия ".

В комнате хорошего человека -плачу вам из-за рукоплесканий за это.
слышно снаружи. Голос Росса хриплый, а его глаза сверкают, когда
он остановился:

"Я возвращаюсь в Рим завтра, и я благодарю вас за это прощается проводки.
После того, как я ушел из дома два месяца назад, судьба нанесла
меня многие тяжелый удар. У меня есть друзья, которых я больше не вижу —
их верность оплачена кровью. Другие страдали
ради меня над ними издевались, пытали. Брат, пожалуйста,
ты помнишь наших женщин. Мы не думаем о них всегда. Когда мы были детьми,
мы сжигали наши корабли за собой, и когда мы по той причине, что мы любим
правду больше, чем самих себя, мы выбирали карьеру, где проиграть
гроза и неистовство, вот когда мы часто забываем о наших женах, которые
разделили нашу судьбу. Они не думают о наших идеалах, и их
высказывание своего мнения чаще всего является для них всего лишь другим названием
любите ее. Их жертва милее и благороднее.
Мы все это чувствуем? Благородная девушка, благородно воспитанная,
возможно, окруженная великолепием, отказаться от своей семьи и общества своих
чтобы галантно разделить со страной беженцев, нищету, революционную
жизнь, которая с самого начала предполагала изгнание, тюрьму и обезглавливание на сцене
Персонажи. Да благословит Бог всех женщин! Рождаются ли мужчины,
которые смогли бы вынести то, что вынесли они? Нет."

Речь Росса в конце, несколько старых воинов революции
подходят к нему со слезами на глазах и обнимают. Затем они вдохновились его пивом.
они хотели сопроводить его в отель, но он улизнул незамеченным.

Росси спал той ночью, слушая шум волн, набегающих на пляж, и
на следующее утро в 10 часов он был на вокзале, чтобы отправиться в Италию.
Небольшая толпа ожидала его, позиция, как показано ниже, преимущественно итальянская.
расположите мужчину и дворника в костюме. Росси подошел к ним.
поздоровайся с.

"Ты едешь прямо в Рим?"

"Я - нет. Я собираюсь переночевать в Милане, а утром отправиться в Рим".

"_Addio, Onorevole_!"

"_Addio_!"




II.


Как только поезд тронулся, Росси отдался исключительно мыслям о Ромаа.
Где он был сейчас? Росси закрыл глаза и попытался представить его.
Рома сидел и читал его письма. Росси запомнил несколько из них
из предложений и увидел, как Рома улыбается, когда читает их.
Благослови его Бог! Он чувствовал, что уже римские мягкие пальцы нежно
сжатие и несмотря на поезде он мог слышать, что
прекрасный звук.

Весь тот день вспомнился ему благодаря Роману. Когда он открыл глаза,
поезд мчался как раз мимо озера, и юная, лет десяти -двенадцати,
девочка смотрела в окно на видневшиеся на озере белые паруса. Его
стройное тело, его ноги уверенной формы, его яркий, бесстрашный
взгляд и все еще незрелая женственность его существа для другого
Образ Росса из Roman London times. Мать девочки сидела напротив.
Росс и посмотрел на него, улыбаясь.

Когда поезд прибыл на станцию Брунненин, сам Росси стоял в коридоре.
в окно вокзала увидел молодую девушку, которая, по-видимому
ждал кого-то. Он, что странно, женственность,
которая не только не сердце человек не может противостоять, и она улыбается
Лика вдруг упал совсем как разочарования, но
просветлел опять то же самое, когда молодой офицер, приехавший
праздник Пасхи дома, вышла из поезда. Девушка улыбнулась в твою сторону,
там, где сидел Росси, и вот тогда я почувствовал, что время и расстояние исчезли, и Росси
снова был в Риме, чтобы скучать по своей любви на крыльях.

Поезд снова тронулся, и Росси, закрыв глаза, снова переживает испытание
запомните несколько игривых фраз из латинских букв с красивыми
Английские девушки. Такие красивые они были и их собственные.
в некотором роде красивые, но были также ранскаттарет, саксаттарет и
Дочь швейцарки сулоаэнисен. Как ни странно, все женщины были
Росс чувствует сладкий прямо сейчас. Он был похож на молодую маму с Богом
подарить красивый ребенок. Она сразу почувствовала, как мир был бы совсем
полно детей. Но, несмотря на это, она самая красивая из всех.

Природа и человечество, казалось, улыбались Россу в тот день.
Озера никогда не выглядели такими яркими. Они проплывали мимо
ранним утром люцерн позади, там, где белый туман облаков пронесся
как призрак ты, к горам. Высокие вершины, чтобы видеть друг друга
покрытые хвойными деревьями, которые смотрели на Альпы самоавии из
бесчисленных армий. Внизу, в лесу, был густой и редкий я.
затем харвенемистаан выше. Солнечные лучи запрыгали по озеру
на поверхности, точно сказочное зеркало на полу, и когда поезд остановился
В семейной комнате смешались шум прикосновений, щебет птиц и церковные колокола
аккорды. Теперь называется Глория. Весь мир поет Глорию. "Слава богу!
дай бог высоты!"

Почти детской радостью Росса было приближение поезда в Италии. Когда
был пройден большой туннель, начался новый гоночный персонаж.
Вместо изображения Мадонны был изображен Христос, поле было длинным
ряды толпы с мотыгой в руке и небольшая группа плугарей, которые, как я,
там было изобилие крепких быков и проворных, с расклешенными шеями
лошадей.

Это, несомненно, были тревожные признаки, но Росси этого не сделал.
сейчас ему не о чем было думать. Он открыл
окно фургона, чтобы вдохнуть деревенский воздух. Несмотря на
мнения, он не мог этого сделать. Привнесите необычность
чувство, которое закралось в сердце моей родной страны, силу вашего Россинкина. Он
услышал песню виноградника любви song — по-прежнему просто любовь. Он увидел
апельсиновое дерево и кусты белых и красных роз. В глазах промелькнуло:
на склонах гор расположены маленькие городки валлейхин и турельс,
за пределами Кампо Санто. Ее губы раскрылись, груди
набухли. Это был дом! Домой!

День начался, небо потемнело, и пассажиры начали
дремать. Росси вернулся на место и более серьезно задумался о Ромаа.
Всей душой он тянулся к своей молодой жене, которая разделила его
страдания. Ему показалось, что он прочитал между строк латинских букв
страдания, и он начал по-настоящему винить себя.
Почему, ему рассказали секрет его жизни, который Рома навязал ей?
такая ответственность?

Битва за его душу была короткой. Если бы он доверял Роме,
он никогда бы его не полюбил. Если у него выявлены
всем сердцем, Рома, он никогда бы не узнал Роман
любовь. И хотя Рома был нанесен, обойдется в Росси сейчас все
он. Он вспомнил, что кампанья провел прекрасный день, и я подумал
затем наступили приятные моменты. Что сейчас делает Рома? Он должен отправить
телеграмму кьяссо. Да благословит его Бог! Благослови Бог
всех!

Потом он все время думал о римских посланиях власти до того, как она прибудет.
граница. Он пытался представить, что это включает: "Я могу хорошо, я подожду"
ты, добро пожаловать домой. Но с ней все в порядке? Росси не было.
в течение нескольких недель я ничего о нем не слышал, а ведь многое могло произойти.
событие. Если бы он устроил свои дела более рационально, поступил бы он так
возможно, вам пришлось бы писать латинскими буквами.

Темные тучи начали затмевать пейзаж. Воздух внезапно похолодал, и
вероятно, проснулся ветер, потому что деревья сильно раскачивались, сопровождая раскаты грома
. Росси снова выглянул в окно, возбужденный и нетерпеливый.

Наконец скорость поезда замедлилась, колеса и йиске локомотива остановились
постепенно. Через мгновение я услышал эхо церковных колоколов, часы
призывали молнию к бою, а затем последовал сильный дождь. Вода
сливается потоком, поезд прибывает в кьяссо, но вагонов почти не было
успел поезд подъехать к мосту, когда Росси выпрыгнул.

"Материал, который ты изучал!" "Сумки на выход!" "Кьяссо!" - "Место службы!"

Кто-то из мужчин закричал, поезд остановился, и темные глаза Росса
наблюдали, и, похоже, это был любой, у кого в руке желтая телеграмма
.

"Facchini!"

"Синьор?"

"Telegram main находится здесь?"

"Нет, синьор".

Росси подбежала к платформе, и в то же мгновение трое
карабинеров, на которых смотрели справа и слева, шагнули к ней
протягивая белую бумагу.

Он молча взял ее и мгновение смотрел на солдата в
качестве тидотонны. Затем он развернул бумагу и прочел: "_Mandato di
Cattura_ ... Мы... мы сказали вам захватить Давидо Леоне, как обычно,
известный как Давидо Росси ...

Холодный пот выступил у него на лбу. Он снова посмотрел на солдата. И
затем он рассмеялся. Это был ужасный смех — бессмысленный смех.

Другие пассажиры заметили, что на сцене и съемочной площадке
Английские и американские туристы обсуждают инцидент.

"Это Росси". "Россикин?" "Это анаркистикин?" "Он путешествовал в этом?
в том же поезде?" "Небо!"

Начальник карабинеров, мужчина с изможденными щеками и ястребиными глазами, выступил вперед.
одетый в свою форму, он красиво подчеркивал авторитет wired.
Заключение Росса.




III.


Когда поезд снова тронулся, Росси оказался в плену и сел между двумя карабинерами.
карабинерин между офицерами напротив. Его сердце сжалось, и
его голова была втянута в грудь. Он спрашивал себя, как
многие знают, что он был Давыдо-Леоне, и, возможно, были свидетелями его
тот же человек, который был осужден на восемнадцать лет назад.
_но более yksi_.

Росси вскочил, чтобы встать проклятием на устах. Эта идея была сила
невозможно, да и сам он оказался предателем, если он в это верил. Но когда
эта агония закончилась, он почувствовал тяжесть в груди и
хапеату.

Офицер карабинеров, который неправильно понял движение Росса,
закрыл окно вагона и устроился так, чтобы стоять к нему спиной, пока
поезд не прибыл в Милан. Там их ждали сотрудники полиции, что и было сделано
Росс объявил последние положения. Общественные беспорядки
во избежание королевского праздника заключенный был заключен в Милан,
пока не будет решено иначе.

"Вы останетесь здесь на ночь, мистер Росси", - сказал воин. Вспомнив,
как она, уезжая из Цюриха, собиралась сделать то же самое, Росси горько рассмеялся
.

Теперь было темно. Пленник коляски находился в гостинице, в соседних вагонах, и
Росси был доставлен туда карабинеров между ними.. новость о его
захват уже был распространен в Милане, и большая толпа зевак на
собрались у вокзала. Росси старался держать голову
прямо, когда люди пялились на него, и убедил себя, что
невиновный человек лишен свободы не своей, а авторитета позора.
Несмотря на то, что боль от пережитого охватила его, и его голова упала в пол, когда он спрятался в повозке.
вниз.

Проезжая через филанджери по дороге в тюрьму, карабинеры
клялись тяжелой судьбой, которая вынудила их держаться подальше
Римский полководец во время пира. В понедельник должен был состояться ужин.
по пути были казармы в Прати, а во вторник утром у короля был дилер.
медали.

Росси закрыл глаза и ничего не сказал. Но полчаса
позже, когда он был помещен в "оплачено" будки и
офицер карабинеров был выключен изменит, он не ждет, чтобы быть
поговорить.

"Господин офицер", - сказал он, теребя ордер на задержание, - "вы не хотите
сказать мне, откуда у вас эта бумага?"

"Прокуратура, конечно", - ответил воин.

"Следовательно, кто—то обвинил меня там - вы можете сказать мне, кто это был?"

"Дело не во мне, мистер Росси. Но поскольку вы хотите знать ..."

"Скажите это".

"Когда писался этот приказ, там была женщина, и если я получу
сказал, кто он такой ..."

Росси увидела, какое имя слетело с губ мужчины, и бросилась к нему
в ярости.

"Лжец! Убирайся отсюда!"

Ночь длилась долго, пока он пытался подумать о том, кто еще мог быть причиной
его заключения. Она подумала обо всех женщинах, которыми он был.
почувствовала более пристальный взгляд на Англию и Америку, и, наконец, на Елену и
на то, что осталось от Франчески. Безрезультатно. Ни в одном другом мире, кроме единственного
женщина, которая знает о его прошлой жизни секрет. Часть, которая у него была
расскажи мне сам, а остальное, что женщины знают о себе.

V;h;tp; it. У предателя не было ничего более коварного, чем обстоятельства. Он
не хотел верить лжи, судьба которого поставлена перед ним.
Рома верен, он скорее умрет, чем предаст его, и
он, Росси, презренный пес, если считает рома злом. Он
пытается вспомнить латинские буквы, свою жертву, свое мужество,
счастлив предоставить ей все удобства, и этот тяжелый груз на его душе
его сердце начинает светлеть.

Наконец наступило утро. Когда серые сумерки прокрались в камеру,
просто зазвонили пасхальные колокола. Память Росси, насколько изменились обстоятельства.
он думал, что послушает их, и снова его сердце
оно стало горьким. Добросердечный охранник принес ему хлеб и воду.
позавтракал и положил столько же листьев _Персеверанза_. Оно
включает отчет о тюремном заключении Росса и начало написания статьи
тот факт, что карьера Росса подошла к концу. Аудитория была удивлена полученным ответом
увидеть, что человек, который играл значительную роль в парламенте и который
много лет жил в мире под пристальным наблюдением, все время был
разыгрывал фальшивую роль, потому что на самом деле нарушал кселлинен,
который давно был обречен на происки предыдущего короля
против. Это было "да", прежде чем бывало в итальянской истории,
но это дело было до сих пор, поэтому странно, что она должна
стать предостережением для доверчивой публики. Росси расхохотался
и выбросил журнал.

Светило солнце, чирикали воробьи и звонили церковные колокола.
шли дни. Охранник Иллеммел принес еще одну газету, которая
называлась "Коррьере делла Сера". Было объяснено, что известному
члену парламента Россу, внимание которого привлекло тюремное заключение, которому
способствовал удар молнии, не предназначалось в качестве наказания
давным-давно забытое преступление, но новое государство
преступление для того, чтобы предотвратить захват власти в последний момент. Мистер Росси был
в первый день несчастного февраля находился за границей
согласно полицейскому отчету, в метелисте и других странах.
очевидно, что он планировал объехать всю Европу
революционные клубы связываются с восстанием в Италии и собираются
злым путем помешать празднованию юбилея короля. Следует помнить,
что некоторые заявления относятся к этой цели, и не только
печатный текст, возможно, обнаружил, что
вы сделали эти заявления, и это стало результатом,
с чем из следующего можно поздравить и правительство, и страну.

Следующей ночью Росси спал так же мало, как и предыдущей. Те ужасные
сомнения, от которых он стремился избавиться, поглотили его сердце подобно
вампирам, которых он пытался придумать для защиты от Рома. Он был пелойтетту,
она была женщиной и не могла этого вынести. Ненужная власть напрасна. "Я
Я думаю, дочь Джузеппе Розелли предпочла бы умереть", - сказал он
сам.

Добродушный охранник принес ему еще _Секоло_ его собственный дневник
убежденный сторонник партии. Ее написание было самым горьким.
"У нас есть основания полагать, что досадный инцидент, который
возможно, что пострадают люди, это причина, по которой известный
женщины мошенничества руководящее лицо. Что
у женщины близкие отношения с премьер-министром. Он снова перед нами
старик, уличенный в слабости и предательстве, и вдобавок,
все обычные последствия унижения, безумия, позора".

Больше не мог сомневаться. Рома обманывал его. Есть ли у него что
причины для любых обвинений, результат был все тот же. Рома был
высказал самые глубокие, мрачные секреты своей души, и дело его жизни было
напрасно.

Офицеры карабинеров пришли сказать, что сейчас должны ехать в Рим,
а в девять часов они снова сели в поезд. Люди в воскресных комбинезонах
прогуливаются по платформе, и станция была отмечена флажками. Белый жилет
джентльмен входил в тот же вагон, где сидели карабинеры
и заключенные, но, увидев их, отвернулся.
Это были здания парламента, приказ офицера, вернувшегося домой
пасхальные каникулы. Росси громко рассмеялся, а затем мужчина обернулся.

"Я прошу прощения от вашего имени", - сказал он. "Ты предал
всех нас, но теперь ты появился прямо здесь, карвассанн, ты
вероятно, больше не притворяешься ".

В каком-то смысле этот человек был прав. Росси был действительно второе животное подобно
перед. Все, что было ласковая и обаятельная с ним сейчас была
поменял жесткий и горький. Поезд спешил в Рим, а уорриорз
курил сигару у себя. Росси отошел в угол и закрыл глаза. Иногда
с его губ сползала улыбка пилкаллисена, иногда он смеялся
вслух.

Он вспомнил свое собственное мысленное путешествие в начале ; мысли о
своей работе, своей партии, своем народе и Рома. Он это сделал.
это было действительно достойное завершение его великой миссии. Предан! И
его петтаджанса была единственным существом, которое, казалось, дало небо.
помоги ему!

Они едут к побережью по рельсам, и вот поезд прибыл в Женеву, стоит
военный оркестр Мадзини, возле статуи играет королевский
гимн. Но юбилей короля не привлекла почти как
много внимания, как то, что Росси был заключен в тюрьму и ожидал
восстание предотвращено. Офицеры карабинеров покупают женевские газеты,
и вместе было точное утверждение, что "великий салавекит из".
В военных терминах был тщательно объяснен предполагаемый план восстания
. Она включает в Женеве оружейной грабежа и король
убийство в Риме.

Второй журнал "истинную историю лишения свободы". Следует помнить,
этот известный член парламента в честь юбилея папы подвергся нападению
церковь и государство обвинили другую группу в лицемерии,
повторяют разврат, и особенно ссылаются на высокий
чиновники, у которых были низкие амбиции, и определенные женщины, от которых
репутация давно исчезла. Этот чиновник был премьер-министром, а
женщина была человеком, чье безразличие к требованиям общественной жизни
было строго осуждено. Несмотря на это, Россу дали свободу
в его речи, но его приговор еще не был вынесен.
То, что я только что упомянул, что женщина сама похитила, было государственной тайной.
накажите его. Победите человека, который его победил,
он размылся из-за отказа от благородного статуса, обманув, таким образом, общее
высшее общество и светское общество тоже. Затем ему было подписано соглашение притворяться кем-то вроде
пожениться с Россом и поселиться в квартире жертвы
и выведать все его секреты. Ajateltakoon вот что такое
каждый раз, когда месть за качество, по крайней мере, проходит совершенно успешно.
Возросший после высочайшей вершины успеха мужчина влюбился в эту женщину
в руки, которыми она была унижена, и теперь весь мир глумился над ним.

Росси улыбнулся, читая, — и может улыбаться! С этого момента
на всех шоу ей рассказывают о мошенничестве. "Оливковый сад"
скажите, как Христос когда-то предал, и в малых городах
склоны высоких valleihin и башенками охранник рассказал, как
опасный сюрприз может быть.

Поезд мчался по бесчисленным туннелям, как воздушный поток по канавке
, иногда с шипением в темноте, иногда со свистом при свете дня. Росси
закрыл глаза, чтобы увидеть, не проходя мимо, мучительные пейзажи,
но он сразу увидел Романа. Он видел Романа таким, каким был
раньше, его келлахтаван, его кожу, его большие темные глаза и
изогнутые брови, этот очаровательный улыбающийся рот и здоровье
а также великолепие счастья. И Росси знает, что, сделает ли Рома что-нибудь
в любой момент он не сможет разлюбить его. Это должно было заставить его
энергетика бешенная, и он снова вскочил, чтобы встать и выйти в интернет
в коридоре, когда карабинеры, кто дремал мертвых, проснулся и закрыл дверь.

Наступила ночь, и взошла луна, большая и красная, как заходящее солнце. Когда
поезд мчался Римской Кампаньи просто, как лодка в открытом море, почувствовать
что на широкой, торжественной пустыне, чтобы быть еще более отделен от
жизнь в мире видений и голосов. Память Росси, как весело
он надеялся, что киитаванса увидит этот знакомый район напротив. Затем она создала
его взгляд привлек к себе мужчин, которые храпели на месте.

Когда поезд остановился, Чивита Веккиан открыл дверь карабинерам
в коридоре, чтобы заключенный мог вытянуть ноги прямо. Нескольким
римлянам в поезде предложили вечернюю газету. Росси протянул руку
чтобы купить журнал и был удивлен, когда кто-то схватил его за руку
крепко сжал ее. Продавец газет, который также несет с собой
кофейный поднос, был великим человеком, в белом фартуке и добрался до газетной остановки.
"Кофе, сэр?" - спросил я.

"Кофе, сэр?" "Кофе!" - воскликнул он, а затем тихо добавил. "Разве ты не
узнаете меня, дорогой мой? Кофе, сэр? Спасибо!

Это был компаньон Росса, врач и член парламента.

"Молоко, сэр? Сию минуту, сэр. Venti centisimi, signore...
Все в порядке, мальчик... Мало денег? Конечно, добрый сэр... Трейлер
жди с левой стороны. Посмотри внимательно. Addio!... Кофе! Кофе!"

Бодрый голос донесся с моста на другом конце, и поезд снова тронулся.
движение. У Росса закружилась голова. Он, пошатываясь, вернулся на место и
попытался читать газету. Он заметил, что _Трибуна_ была полна
отчетов о хоровой вечеринке. Утро в Пантеоне выдалось прекрасным
и в триумфе участвовали батальон гренадеров, пехота,
хевосвяки, артиллерия и эскадрон конных карабинеров.
Сто пушечных выстрелов было произведено замок Анжело в полдень
в то время, и мэр сельского вступили в права флаги в
и музыка Kvirinaalin на площади, где люди пели
гимн и кричали, царь на балкон.

_Koitto_, основанный самим Росси, казалось, был
полон похвалы премьер-министру. Сегодня он был достигнут
великолепие цели карьеры мейнхиккаана. Король дал ему
Аннунциата-рыцарь знака, продолжавший в смутное время быть звездой.
весьма вероятно, что его следует назначить диктатором.

_Avanti_ просмотр отчета исключительно Россу. Когда земля успеет оправиться
в наши дни нелепое творится, тогда на это могут быть отзывы
министр дьявольских средств, министр, который снизошел до использования
Далила обманом завоевывает состояние соперника. Эта женщина
О которой они не хотят говорить. Он одно из тех пагубных созданий, которые порой
так устроен мир. Он все еще живет даже на стадии предательства, и
наверняка ни одна порядочная женщина его не ревнует, даже если он сам
даже сладко спит с мужчиной в постели, которому она изменяла и который
провел ночь в Regina Gel в коробке.

Росси задыхался. Он сунул руку в карман и достал ордер на задержание
шорох ее пальца, сжимающего его. Если бы он мог увидеть Романа
вилахдукселтакан и бросить эту чертову бумагу ей в глаза!

Когда поезд мчался по берегу Тибра, могли ли они увидеть фейерверк
Пинчолла. Там ярко светилась гигантская корона. Наконец
поезд прибывает на римский вокзал. Росси вспомнил , как он себе это представлял
заходишь туда, и он цвета твоей уязвленной гордости.

Там было многолюдно, и джимья рисует имитацию пульсирующего пламени, а потом поезд
остановился. Вокзал был полон людей. Росси заметил Малатесту среди других
среди тех же людей, чью жизнь он спас на дуэли.

"Пожалуйста, выйдите отсюда!" - сказал офицер карабинеров, и Росси шагнул
мост. По обе стороны от него марширующих солдат, офицер, проходя выше.
Толпа расступилась, освобождая место для этих четверых, и последовала за ней к
они там. Не было сказано ни единого слова.

"С дороги!" - крикнул офицер, приблизившийся к воротам, где стоял охранник, чтобы увести их.
Билеты. Черная карета ждала снаружи.

Внезапно кто-то из толпы ударил офицера в шею. Он повернулся, чтобы защититься,
но получил то же самое вторым ударом. Затем он попытался вытащить
свой меч, но его бросили в той же стране. Еще один
карабинеры наклонились над ним, чтобы поднять, а другой застрял
Росс. В следующее мгновение Росси почувствовал, как рука солдата
вырвалась из его руки, словно искемленный меч, и кто-то
закричал ему в ухо:

"Теперь пора уходить, предоставь это мне и беги!"

Это был Малатеста. Прежде чем Росси внимательно осмыслит то, что он сделал,
я смотрю, перешел ли он рельсы на второй мост.
прошел мимо шоу парламента Марка, озаглавленного "Путешествие
по железным дорогам", и сел в ожидающий вагон.

"Куда, синьор?"

"Piazza Navona — _presto_!"

Фургоны катятся по Пьяцца Маргарита поперек ступенчатой роты
карабинеры быстро едут навстречу.




IV.


Когда чье-то тело немеет, комиссар возвращается первым
уважение к бренду the burning pain. То же самое я вкладываю в душу. Когда Росс
последнее письмо вызвало роман о любви и страхе хорти, который
турруттамана рассказала Росс секрет, чтобы спасти ее
свою жизнь он испытывал бесконечную боль от мысли о дисконтном пространстве,
в которое его ввергла Росс.

В десять часов вечера субботы продавцы газет кричали на улицах,
что Росси заключен в тюрьму. Пограничный почтовый ящик telegram сообщил о
отвратительном подходе к событию. Росси был переодет и пытался
спрятаться, но бдительные карабинеры опустели,
и теперь Росси был в тюрьме в Милане, где он, вероятно, и будет находиться
оставить на несколько дней.

Старые гарибальдийские типы, которые принесла вечерняя газета, вы почувствовали глубокую симпатию к цыганам
но Рома ненавидит себя и пытался заполучить гарибальдийские типы
устранить как можно скорее, чтобы остаться одному в нищете
и стыд захлестнул.

Рано утром следующего дня старая Франческа возвращается домой
божья милость на Пасху, и она пошла к Роману. Он был очень
возмущен в воскресной газете, которая публикует
Римская работа "События Эскейсиса". Это был тот же отчет, который Росси
читал в Женеве.

"Это позорно и зло, и Бог накажет вас еще раз.
Но тут есть люди, которые считают, что есть что-то истинное.
Томмазо является одним из них, и я сказал ему, что он должен
стыдно. "Мне стыдно, жена моя, - сказал Томмазо, - но кто я такой?"
сохраняю веру?" - Так он сказал.

Рома на секунду закрыл глаза и слушает. Мир считал его
женщиной сивиттомакси. Если бы он был таким, как она.
подумалось, как легко все пошло бы по-другому! Но все
люди с низким темпераментом всегда говорили бы ему сивиттомакси женщина
и лицемерным было бы осуждать его действия в соответствии
как они объясняют его характер. Эта идея продюсера
боль усилила его страдания, и он почувствовал себя больным.

Глухая старая жена пыталась уговорить ее поесть на пасхальный обед
_bro detto_ и запечь баранину, и яйца, и сосиски, и
пасхальные куличи, которые благословил священник. Но Рома не мог есть.
ничего. Поздно вечером Гарибальди прислал ему какое-то странное сообщение
. Он не должен был выходить, потому что люди говорили о нем, и
прямо сейчас ему было небезопасно куда-либо идти. Сет Росса мелуавимпиа
и опасения самых почитателей прогулки по площади, на лице глубокое,
выражение невербального стыда.

В понедельник утром, еще до того, как Рим встал, кралась его собака
рядом с кроватью. Это был яд. Бедные животные подняли лапу.
прикрыть и смотреть на застывшую Рому - это все равно что пытаться
рассказать мне о ее боли. Через несколько часов после того, как она умерла.

С этого момента чувства Ромы изменились. Его угнетающая боль, Давидо
Звезда унижения Росса, когда это случилось, и в тюрьме,
изменила сильную язвительность барона, которая мне удалась,
сияющий и торжествующий проходи дальше. Рома подумал о прошлом
после нескольких месяцев событий в правильном свете и увидел, что барон был
ответственен за всех. Барон был против него. Барон пелойтус
находился под влиянием римского разума и заставил его признаться. Исповедь
привела его к папе римскому, и папа был влюблен и несчастлив
вера побудила его обвинить ее мужа. Это была череда разрушительных событий
, в которых судьба злого джинна была еще увеличена, но
все началось с барона и он стал причиной несчастного случая.

Рома ненавидел этого человека. Когда он думал о связи барона с его
его отец, кипели в ее горечи. Когда он думал об отношениях барона
к себе, она дрожала и тряслась от отвращения. Помнящий родства барона
Давыдо Росс-он задыхался от ярости.

Оркестр по улице. Вечеринка началась еще до завтрака.
За ужином пьяные мужчины на площади обнимали друг друга и кричали:
"Да здравствует король!", а затем: "Да здравствует барон Бонелли!"
Общественные кухни были переполнены, винный магазин находился в бедственном положении, Banco di
Lotto делал хорошие покупки, и кучка игроков сидела за столами
ул. коридор с карты игральные нож iskettyin; длинной палкой
в таблице, поэтому они будут быстро доступны, если это необходимо.

Опыт Illemp;n; ужиться в какой-то карнавал. Дюжина
грязные бродяги во взятых напрокат костюмах, мужчины в коричневых передниках
женщины в синих масках, без курток от Пульчинелла-уиппула,
белые хлопчатобумажные свитера и бумажные фонарики в руках, с несколькими
цветы и конфетти вазуллининен, передайте мелютен через площадь
проход глаз, запряженных тележкой, с криками "Ecco il moccolo" или
_Senza moccolo-o-o!_

Это была настоящая радость, но в лучшей части города развлечения были
красивыми. Были ворота славы, билеты и карточки
девизы, военные процессии, и приветствия раздавались эхом от
короля и министра.

Отвращение римлян превратилось в презрение к. Почему люди радовались? Нет,
на самом деле это не было поводом для радости. Почему кричали и пели? Это была
вся искусственная радость, все это было ложью. Прямо как в "Видении Рома"
вы могли видеть барона, который собственноручно создал сцену посередине. Он сидел
в карете короля, а королева улыбалась своей ледяной улыбкой,
приподнимая шляпу и кланяясь, люди воют с обеих сторон.
И какое-то время Давидо Росси томится в Милане в тюрьме, хуже смерти
тяжелая судьба при сортунене, избиение и разбитое сердце.

Дневник старой Франчески "Каждое утро". Это был _Koitto_, и в нем не было
ничего, кроме историй о бароне. Жена барона умерла.
Суббота — это пара строк. Король наградил барона
Аннунциата-рыцарский персонаж — затем следовала половина колонки об этом
новая кузина королевской семьи. Квиринаалисса поужинала
и в тот вечер были танцы, а потом, вероятно, премьер-министр
назначенный диктатор.

Рома видел, что барон короля за столом вел приятную беседу,
не думая о страданиях Романа. Не прошло и года, как Рома
сел рядом с ним. Когда он теперь вспоминал ту ночь, трепетал
он от ужаса, и неясное желание мести просыпалось в его душе. Но
во всех его страданиях сиял луч света: хотя он и был
изменял Росс, в то же время он спас ей жизнь.

Вторая колонка _Koiton_ в "Что случилось" барона
интервью. Газетчик настаивал, что такое
лица, которые устраивают заговор против короля и майского генерала
угрозы миру под вашим руководством, будут наказаны сверхъестественно строго с ограничениями. Барон
пейтетьин сказал, я ответил, что присущая королю доброта
пусть он простит таких людей, если их
преступления давние, или если новое преступление совершено вовремя
заблокировать, но аудитория выражает свое мнение по этому поводу, правильно ли это.
трон, что используется такая снисходительность.

Когда Рома прочитал это, в его глазах вспыхнул огонек, и в том же самом
она поняла, что он должен сделать. Барон намерен привлечь на свою сторону короля
нарушить свое обещание, которому он обязался спасти Давидо
Жизнь Росса, и намеревается выдвинуть причину, по которой люди падают, которая будет
под него якобы нужно прогибаться. Не было земного
суда и присяжных, которые человек, который о может
продолжить. Он установил для себя все человеческие законы снаружи. Примерно
почему не было оставлено больше одного пути — она была установлена
Бог справедливости!

Когда эта мысль проникла в разум римлянина, он не помнил
уголовное преступление. Его душа в моральном отношении это чувствует.
месть со стороны суда. Его сердце сильно билось, но это
было причиной только напряжения его мыслей и его горячей надежды
воплотить их в жизнь.

Что-то беспокоило ее, а именно то, что ни на дюйм не хватало практичности
исполнительности. Он думал, не случилось ли чего-нибудь. Сначала он собирается написать
барону и попросить его приехать в алистувиттаан по его воле,
но он сдался, как только до обмана осталось несколько дюймов.
как средство для реализации великой и благородной задачи. Наконец он решил
идите поздно вечером на Пьяцца Леонель и дождитесь возвращения барона
Kvirinaalista. Фелиция: да, впусти его. Он будет сидеть
в приемной затененной лампы ниже, пока не услышите мой колес
Ратина piazzalta. Затем, когда барон открыл дверь, он встает — у
миссия.

В нижнем ящике стола он нашел револьвер, принадлежавший Росси.
Она оставила его в ту ночь, когда ушла. Это было имя Росс,
на нем было вырезано имя дарителя, но Рому это не волновало.
это. Росси сидела в тюрьме, так что никто не может ее заподозрить
и Рома заботился о своем собственном рабочем секрете. Когда у него будет ясный ум.
и это решение должно было стать его намерением, она сможет проявить себя самостоятельно.
выразить себя. Он был наделен всеми напрямую nondefensively
и просить пощады, даже если смерть будет ждать его. Его только
его обороны было то, что барон был виновен и выше
суд осудил. Решайте суд, затем ее
мотив их морального значения в соответствии с правами человека.

Эти возвышенные эмоции у власти, он начал изучать револьвер. Он
помнит, что, когда Росси дал ему это, он был в ужасе
прикоснулся к смертоносному оружию, и оно упало в его руки.
Теперь она не испытывала никакого страха поворачиваться, когда оно попадало в руки
хенноисса и кетеллессан пытались обнаружить его устройство.
В нем было шесть бочек, и чтобы выяснить, загружены ли они,
он нажал на кран. Последовал сильный хлопок, но он не испугался.

Глухая старуха услышала выстрел и бросилась к римлянке бледнолицей.

"Да благословит вас Небо, синьора! Что случилось? Пресвятая Дева
спаси нас! Револьвер!"

Рома старался говорить спокойно. Это был револьвер мистера. Росса. Рома был
нашел его пииронгиста. Очевидно, он был заряжен и теперь сработал.

Слова были невнятными, но звук успокоил его жену. "Святые угодники"
спасибо вам, хуже не было! Но почему вы такая бледная,
синьора? Что с вами не так?

Рома избегал его взгляда. "Вам не кажется, что вы должны были бы побледнеть, если бы такой
предмет был у вас в руках?"

Теперь старый парень из Гарибальди поднял свою жену после того, как
когда все было объяснено, сообщил обоим пожилым людям, что собирается
посмотреть фейерверк Пинчолла.

- Это начинается в одиннадцать и продолжается до двенадцати или часу дня, синьора.
Все остальные в этом доме уже прошли, иначе были бы застрелены.
привлекли внимание.

"Спокойной ночи, Томмазо! Спокойной ночи, Франческа!"

"Спокойной ночи, синьора!" Мы должны оставить уличную дверь открытой, так что жители
идти домой, но вы можете закрыть дверь, так что у вас вполне
безопасности".

Гарибальди как бы приподнял шляпу и оставил дверь приоткрытой. Часы
было половина двенадцатого, и на площади было тихо. Рома сел
писать письмо:

 "Моя дорогая, я прочитал в газетах, что происходит на границе,
 и я заглушил боль. Что я могу сказать о своей роли в этом
 в остальном я сделал это из лучших побуждений! От всей души и
 Бог убежден, что если я подвел вас, то сделал это, чтобы спасти
 свою жизнь. И даже если мое сердце разрывается, и если ты никогда не получишь этого,
 почувствуй моменты счастья, пока Бог не даст мне покоя, ты должен быть мной.
 поступай точно так же, если все это снова оживет...

 Может быть, тебе нужно большое сердце, чтобы однажды простить меня,
 но на самом деле, я никогда не прощу себя, и я не тот человек,
 который заставил меня сделать то, что я сделал. До того, как пришло это письмо.
 тебе, Милан, предстоит великая работа в Риме. Помни это.
 в каждую эпоху провидение посылало в мир кого-то.
 научи тиранов, что они всего лишь люди? Провидение
 придет ли время использовать мою слабую руку для достижения моей главной
 цели. Но я не хочу ничего говорить, пока все не закончится.
 Твое имя вошло в историю журнала spotless...

 Прощай, дорогая! Постарайся простить меня как можно скорее.
 Я знаю... Я где угодно ... и это восхитительно
 чувствовать. Твоя любящая, непостоянная, сломленная

Ромас был".

Шумная масса проходит по площади, распевая застольные песни. Все закончилось.
церковные часы пробили одиннадцать. Рома надел шляпу и марлевую повязку на голову. Он
был суровым и нетерпеливым у власти. Когда он был готов уйти,
взгляните на его комнаты в последний раз. Они были наполнены воспоминаниями —
надеждами и реальными событиями. Пианино, патефон, статуэтки, кровать.
Все это исчезло. Он больше не возвращался.

Его сердце сильно билось, и она снова открыла комод, когда
он услышал шаги на лестнице. Он знал эти шаги. Они были
барон. Рома несколько часов стоял неподвижно, охваченный невыразимым ужасом, и смотрел на дверь. Она
была слегка приоткрыта, поскольку гарибальди вроде как оставил ее позади.

Барон входил через эту дверь. Он подошел ближе —
он умер. Какие-то сверхъестественные силы заставили его подойти.

У Ромы кружилась голова, и каждый член дрожал. Шаги ближе. Наконец они
добрались до верха лестницы, и в дверь послышался стук. Сначала Рома это
не мог ответить, а звонка ждала реформа.

Потом он явился снова. Это было больше по воле всевышнего
его собственной. Это _тайти_ случилось. Бог приказал ему это
прервите истерику человека, совершившего убийство.

"Пожалуйста, зайдите внутрь", - крикнул Рома.




V


Законы природы, есть бесконечно большая, и содержит, пожалуй,
сокровенные тайны человеческой природы — закон адаптации. Врач,
этот судья, газетчик, паписса — все, кого мы находим в них.
профессия оказывает пагубное воздействие и приводит в замешательство примерами.
природа подчинения нижеприведенных предметов первой необходимости - это состояние души человека.
Но суть великой победы и поражения, любовь и
страсть момент, потерял профессию, созданный штамп, как плащ упал
с плеч долой, и единственные люди, которые остались, остались для этого.

Когда барон проснулся утром в субботу, на память он очень глубоко Romaa
покаяние, и все, что произошло в последующие дни, посадить его в
думать Romaa нежное сердце. Утром адъютант принес ему
коробку, в которой находится Аннунциата-кавалер знака отличия, и произнес
официальную речь. Барон играет драгоценностями, декоративными в виде ленты и
это зависит от золотой медали, когда он отреагировал на речь на этикетке.
определяется тем, что я сказал, но он все время думал: Рома, и какое это удовольствие
чувствовалось, что она обычно приветствует его, двоюродного брата короля.

В полдень он получил телеграмму, в которой сообщалось, что он
без ума от смерти жены, и он немедленно отправился в свой замок Альбанон
горы. Он был там так долго, что я смог увидеть, пока тело
было перенесено в церковь, а затем немедленно возвращено в Рим. Позиция Наззарено
положите на место небольшую сумку, наполненную Священными Писаниями, которые барон изучил
в поезде, когда сидел. Они передали розовое дерево, которое было посажено в Риме
первый день рождения Италии. Он был полон белых роз.
Барон поднял одну из них и всю обратную дорогу держал в петлице.

Не прошло и половины ночи, как он вернулся на Пьяцца Леоне, где его ждал комендатор
Анджелелли, чтобы сообщить мне новость о заключении Росса в тюрьму.
Барон издал указ о том, что поставщик _Koiton_ должен быть немедленно отправлен к
ему, чтобы он мог внести предложение. Но, несмотря на
удовлетворение от того, что Росс поймал потенциально следующего
идеального масентаминена, которого он разбудил, ему стало жаль Ромаа
очко.

В воскресенье он беседует в газете с мужчинами, чтобы отдать последнее слово
вечеринка порядка и представить "Если что". Вечеринка в понедельник
начало мессуллы. В пантеоне на площади стоит великое множество солдат.
блестящие шлемы. Этот красавец духом вартиав вдруг стал маленьким кескице.
король ступил во дворец, играет музыка государственного гимна.
В старом Пантеоне, на потолке которого висел королевский герб
, украшенный белой шелковой занавеской, возвращающей бесчисленное множество оттенков
белого. На временном алтаре, который был украшен белым
и золотым, горели свечи, а знаменитый хор
композитор оперы, исполняющий главную роль, находился за золотой решеткой. Король и остальные
королева и принцы королевской крови сидели в кресле в бархатном
занавес под небом и различные сцены были построены для министров,
сенаторов, членов парламента и гостей королевства
посланник. Религия была абсолютно необходима во всех штатах.
отмечать расходы, и что выставка была отличным государственным трюком.
барон сам организовал. Он забыл Бога, но он
вспомнил короля, думаете ли вы, что рома тоже. Рома всегда плачет
соблюдает религиозные обряды и, вероятно, пролил бы слезы,
если бы я присутствовал в настоящем.

Пантеон со свитой отправился в Капитолий под аккомпанемент марширующего оркестра
уличные хоровые мелодии. Это красивое здание было полно великолепных людей.
шелковое платье с почетной аудиторией на груди. Мэр зачитал
речь, в которой он упомянул, как много несчастных случаев произошло в Италии
, и остановился, сославшись на хорошие средства к существованию в настоящее время
правитель периода рода. В ответ, король похвалил армию мира-
и единого столба и перестал платить дань премьер-министра, который
была сильная власть косит нерациональное размещение полицейских
сумерки мечты, который ставил под угрозу престол тяжести и
лояльные граждане успеха.

Барон коротко ответил, что он выполнил больше, чем
долг королевской милости, которая была почти республикой
монарха и страны, которая была свободной страной в мире.
Что опять же, мечтателей и их мечты, их желания, может
некоторые из эмигрантов в Цюрихе иностранцев шума kiihoittamina
общие мечты республики к созданию различных наций и рас
в середине, как и Рим поднял свой капитал, но они
смущает лишь мечты слабых мозга.

- Опасное место? - воскликнул наконец барон с улыбкой. - Кто мог бы сохранить
вечные мечтатели опасны?

Король рассмеялся, сенаторы закричали el;k;;t;, женщина помахала рукой
мой носовой платок, и снова барон мемори Роман.

Празднование перехода Квиринаалиин по-прежнему вызывало радость от перехода. В каждом доме
над этим окном развевался красно-желтый флаг.
Корсо по пути в клуб был в отчаянном положении, пока не появились принцы,
дворяне, государственные деятели и знаменитый незнакомец. Охрана,
красные шляпы тейхдот, стоявшие в ряд на улице, и коридоры были
заполнены верноподданными. Это была фантастическая вечеринка, party, jommoista
Рим люблю.

Глава провинции, а также горожане со своим лидером и флагами
маршируйте, Квиринаалиин, как приказал барон, "крик короля"
на балкон. Король послушался призыва и поблагодарил аудиторию. Но
вернувшись в комнату, молодой король выглядел взволнованным
и запаниковал. Он был человеком с благими намерениями, хювяавуинен,
но довольно слабым. Он любит свой народ и всегда мечтал стать им.
освободителем и объединителем страны, и он заверил, что всегда будет хорошим.
католики, даже если папа фактически провозгласил его,
хотя и не номинально. Стоящий на балконе барабан грохочет
и, отдаваясь эхом королевского марша, он вспомнил, что на этом месте
папство провело много памятных моментов, и он начал
быстро пугаться. Барон успокоил его.

"Что касается меня, - сказал барон, - то я долго изучал религию.
после посещения "Сомневающегося". Двадцатилетнее исследование.
чтобы понять догмы церкви и поверить в секреты. Пять лет третьего возраста.
Я знаю, что сам папа римский их не понимает. По этой причине я перестал
думать о таких вещах и теперь преклоняюсь перед законами жизни ".

"Не всегда можно победить суеверие, - сказал король, - и когда я встал
на этом, по моему разумению, этот радостный абзац заканчивается, и тогда ...

"Если я смогу передать вашему величеству ответственность
бремя ..." - начал барон.

Король созвал своих высокопоставленных чиновников и отдал приказ, что
сейчас идет упорядочивание документов, которые барон Бонелли назначил
по приказу короля итальянского диктатора на шесть месяцев с этой даты
. "Если сейчас Рома был здесь", - подумал барон.

Наступил вечер, и ужин в королевском дворце были
просто блеск. Герцогиня за другим шагнули внутрь излучения
бриллиант внутри. Шея барона, в зависимости от цепочки Аннунциаты, и
иностранные посланники, которыми является холл, поскольку представители были
присутствовали, чтобы освободить для него место, и он сел справа от королевы
сбоку. По правую руку от него сидела маленькая принцесса
Беллини, которая была Аннунциатой-орденская ценность в родословной ее покойного мужа
звезда. Он только что вернулся из Парижа, где его лицо было
изумленным, и он старался не смеяться так раскатисто, но
его язык все время шевелился.

"И ты не видел донну Ромаа ... Не так ли? Ах, все говорят
IT. Это было ужасно, что он переехал жить в квартиру этого человека.
Это было ужасно, и это навсегда изменило ее жизнь.
Независимо от того, есть ли у него какие-либо причины, ни один порядочный мужчина больше не сможет
выйти за него замуж. Я никогда не давала спать другим мужчинам
мой дом, мой покойный муж умер. Когда мой брат приехал в Рим,
Я отправлю ее в отель... Но дорогой Рома всегда был таким
равнодушным... Его нашли бродящим в одиночестве, как судомойку... А как же Росси?
Ее обезглавили ... верно? Ты знаешь, он мне нравится! Он
у нее было красивое тело. Она напомнила мне английского лакея, который
служил у меня".

"Надеюсь, вы ночевали в вашем доме?"

"Конечно. На самом деле я выбрала его. Он был женат и что?
верен, а его жена была такой уродливой".

Барон посмотрел, презрительно улыбаясь, на эту старую руку
красавица, сравнив свой образ сивейттаан с той девушкой
притворись, что нерожденная целомудренна, что принцесса тебе позвонит. "Рома
эта женщина стоит больше, чем вся страна",
подумайте о бароне.

После ужина он возглавил трон королевы.
в древние времена папская часовня была покрыта бархатом почета под навесом.
красивый зал. Затем начались танцы. Какой яркий свет! Как
сверкают бриллианты! Какое милое, тонкокожее лицо! Какая припухшая от этого
грудь и округлые формы! Какая жизнь и любовь в сиянии сотен
сияющих глаз! Но барон помнил все еще красивое лицо,
все еще самую симпатичную фигуру, чем то, что видят здесь его глаза, и
объяснив королю, что он был вынужден убрать звезду прибытия Росса
, он вышел из дворца.

Вибрации светлячков были заметны в темноте сада, когда
барон сквозь эхо сада креста и большую площадь перед домом, ярко освещенную
электрический свет, было так тихо, что ничего не слышно, только смотришь
изумленный на ворота.

Барон отправился на Пьяцца Навона. путь. Его самообвинения пошли дальше.
еще строже. Он вспомнил угрозы и сказал себе, что
у него никогда не было намерения их осуществить. Их цель
должна воздействовать только на римский разум, как это часто бывает
наш повседневный опыт в жизни.

Барону вспомнились предыдущие ховитанцы, и он почувствовал хапеату. Но
в ту ночь авария не вызвала холодных расчетов, таких как
он уже говорил раньше. Причины были проще, человечнее
— любовь к красивой женщине, которая ускользала от него,
ужасное чувство, что он, барон, был связан с женой, которая не
у него была жена, а потом даже минутное очаровательное легкомыслие.

V;h;tp; it! Рома приехала не для того, чтобы страдать от этой звезды. Барону было все
заплачено. Когда вы думаете о неподобающем поведении романа, было ли это тем, что делал барон
собирался сделать абсолютно великолепно, но Рома увидит, что другой
может пойти на жертву.

Люди были сосредоточены, и на улицах было тихо. Когда барон прибыл на площадь
Навона. почти не было людей, и ей было трудно
нашли в доме. Никто не видел, как она пришла, никто не пришел
против него на лестнице. Это лучше. Ему было немного стыдно.

Когда она дважды постучала, голос, которого он не знал, попросил
его войти. Когда он открыл дверь, она стояла в цыганских шляпах от the и
глаза-паутинки перед ним, спиной к пиронкиину. Барону кажется, что он
выглядел испуганным и больным.




VI.


"Дорогой Рома, - сказал барон, - я принес тебе хорошие новости. Все
было хорошо. Лучше и быть не может, и я приду
поздравить вас".

Барон был заметно взволнован и говорил быстро и громко.

"Человек, задержанный на границе — вы, наверное, слышали о нем. Он прибыл ночным поездом
Суббота и потенциальный метелин, чтобы предотвратить его арест.
В Милане до сегодняшнего утра.

Рома стояла неподвижно, повернувшись спиной к пиронкиину.

- Вчера вечером эта новость была во всех газетах, моя дорогая, и это было великолепно.
юбилейная церемония открытия произвела большое впечатление. Когда король отправился на мессу этим утром,
восстанию был нанесен смертельный удар, и нашей тревоге пришел конец.
Сегодня вечером этот человек прибыл в Рим, и через час после этого он в безопасности
в безопасности в тюрьме ".

Каждый нерв римского цвета, разве он не пытался говорить.

"Все — ваша работа, дети мои - ваша, не моя. Вы мудры.
моему разуму пришло время. "Отдай это парню от меня", так ты сказал.
Ты сказал. Я отдал его тебе, и ты доставил все ".

Рома сжал губы и попытался взять себя в руки.

"Но что ты вытерпел из-за своей цели!
Презрение, оскорбления! И не только это, но и бедность,
даже курджуттакин, скидка, позор! Неудивительно, что он выиграл это
человек. Публика тоже была разочарована. И я сам почти разочарован".

"Теперь это событие?" подумал цыган. Барон стоял прямо на ковре
напротив него.

"Но ты знаешь, что я сделал, дорогая. Это входит во все твои программы. Ты
ты вела мужчину вперед. И он дал тебе твою силу. Ты должен
узнать все секреты его души. И когда настал момент, ты был
готов. Тебе нужно первоначальное намерение. "Он сдается, когда
у него большие надежды", как ты сказал.

Сердце Романа билось так, словно хотело разорвать узы.

"Она уступила. Спасибо вам, что удержали общество
врагом, этой женщины панеттелия является масеннетту. Какая мудрость! Какое
терпение! Какие государственные навыки! И чего я хочу, силы и энергии! Кто
осмелится сказать, что женщина больше не получает удовольствия?"

"Как я ненавижу этого мужчину!" - подумал цыган. Барон открыл
внешняя оболочка, так что его широкий, белый последствия груди
отображается значок, а на нем был блестящий Аннунциата-цепочка. Он шагнул в печь прямо на ковре.
понимая, что его ждет разрушение.

"Половина европейских газет напишет о том, что
великий план провалился. У армаса был другой план.,
который был успешным. Европа тоже услышит об этом, и завтрашнее утро наступит.
мир знает, на что способна женщина, чтобы наказать мужчину, который обманул его.
солвайссут ".

"Почему я не сделал этого сейчас?" - подумал цыган. Он дотронулся до револьвера, который
пииронгилла стоял у него за спиной, часто и тяжело дыша.

"Как пош удивлен, услышав это! Теперь это уже кое-что подозревает
. Я сказал тебе, что мне нравится твоя игра.
разучивай роли, даже если люди могут подумать иначе. Но когда пош
увидит, что ты возвращаешься к своей прежней жизни ... "

Барон попытался слегка рассмеяться.

"Ты получишь все это обратно, дорогая. Экипажи, драгоценности, квартиру,
все в том виде, в каком ты их оставила. Я позаботился обо всем, и я думаю, что
в любое время ты сможешь получить все это снова".

Сердце Романа болезненно колотилось.

- Но почему бы тебе не присесть, дитя мое? Мне мало что нужно тебе сказать. Это
это важная новость. Баронесса мертва. Итак, он умер в субботу,
бедный. Я должен лицемерить и плакать? Почему это?
Я бы так поступил? Пятнадцать лет - жестокий закон, которым я не католик.
страна, посмевшая нарушить разницу между кандидатами, приковала меня к жизни
Тело. Нужно ли мне изображать траур сейчас, когда бремя свалилось?
... Рома, сядь, дорогой, не стой тут без дела... Рома, я
Я свободен, и мы можем пожениться. Наконец-то ты можешь приехать.
моя жена, как всегда, мы уезжаем.

"Сейчас!" - подумал Рома и немного наклонился вперед.

"Ах, ничего не бойся. Я не боюсь, и тебе не нужно бояться.
Слухи уже объединили наши имена. Но что потом? Мне все равно
тот факт, что твое имя сочетается с именем другого мужчины. Нет
никто тебя больше не обманывает, все-в прошлом, несмотря на него.
Куда я иду, должен ли идти и ты. Если они не справляются
без меня, им не обязательно обходиться без тебя, и
несмотря ни на что, тебя везде принимают ".

"Либо ты сказал все, что хотел сказать?" - спросил Рома.

"Не все. Это то, что я хотел сказать тебе до выхода газеты.
Король назначил меня диктатором на шесть месяцев.
Это значит, что ты будешь служить не только себе.
королеве. Какая месть! Те же женщины, которые отвернулись от тебя
теперь будут кланяться тебе. Ты разрушаешь все стены.
Вы пришли из...

"Подождите!" - сказал Рома.

Барон подошел к нему, и Рома поднял руку.

"Вы верите в то, что я подвергаюсь такой лжи?"

- Что за ложь, дитя мое?

- Ты веришь, что обвиняемый Давидо Росс победит его? Правда в том, что
Я виню его — я несчастная женщина, — но ты знаешь силу этого.
ну, почему я это сделала. Меня вынудили. _Te_ Ты вынудил меня.

Услышав собственный голос, Рома почувствовал, как к глазам подступают слезы.

"А теперь вы просите меня поверить, что все было сделано с дурной целью"
"и вы предлагаете мне вознаграждение за преступление".

Его глаза заламоивали, а голос был хриплым от гнева.

"Неужели ты думаешь, что я убийца, которому ты можешь предложить свою кровь
такую цену? Тебе не стыдно? Ты пришел сюда, чтобы попросить, чтобы я вышла за тебя замуж.
хотя ты знаешь, что я уже замужем —
и вдобавок ты пришел сюда, в комнату моего мужа ".

Его сияющие глаза наполнились слезами, и он не мог контролировать свой голос.


"Он мой муж, хотя я бы сделала все, что угодно".

Барон погладил усы и мягко сказал:

- Дитя мое, если я попрошу тебя, согласись предположить, что я это сделал
любая конкретная причина, я пробовал, спасает тебя от боли. Я думаю,
тебе легче быть таким. Я хочу вернуться к
вернуться к своей первоначальной цели и забыть все, что было между. "

Рома наклонился к Пиронкиину.

"Я просил бы тебя вернуться к твоему прежнему облику, моя дорогая. Владей собой
сильная собой — чтобы ты могла быть другой женщиной, любящей жизнь
каждая капля крови без сентиментальности, без слабости —
Итальянская любовница!"

Его голос был мягче, и он добавил спокойно: "если я
так уж виноват в том, что произошло, почему
может быть, дело в том, что ты первый, ты был неправ. Начало было моей ошибкой,
Я согласился на твое шоу. _Valtiomies_ совершил ошибку, и _mies_ получил ее.
потом страдай. Думаешь, было легко смириться с этим чувством, что
Я был связан, а ванхентуэссани, молодой человек, забрал тебя
у меня? Ты ничего не знаешь о ревности, дитя мое — откуда
ты могла знать? Но эта боль - гребаная боль.

Барон попытался еще раз приблизиться к Роме.

"Моя дорогая, будь снова собой! Забудь на мгновение о любви и подъеме
снова, больше твоей силы и мудрости. Я забуду все... и я не
спросите, что произошло. Я готов стереть все это, как будто
этого никогда не существовало. И теперь я свободен и готов выполнить прежнее
обещание ".

Несмотря на его нежные слова и мягкий голос, Рома наблюдал
в нем чувство отвращения, джоммоиста он никогда не знал
ни одно человеческое существо.

"Не утруждай себя мыслями о своем браке, дитя мое. Я уверяю
вас, что это вообще не брак. Закон королевства
не признает этого, и церковь может в любой момент опровергнуть это, потому что
это не таинство, поскольку вы не крещены, вы не принимаете его.
доктрины церкви, согласно христианину ".

Он подошел на шаг ближе и сказал:

"Но если ты потеряла одного мужчину, ожидая, что тебе придет второй —
более нежный, более верный, — мужчина, который может дать тебе все,
вместо него один мужчина, который не мог дать тебе ничего... И теперь
этот другой мужчина навсегда исчез из твоей жизни. Что бы ни случилось.
в любое время, когда ты рядом, он никогда не сможет согласиться. Но я здесь.
И все же ... не отвечай, не подумав, Рома. Подумай о том, что я предлагаю
делать. И это не значит, что я готов принять все
те оскорбления, которые, вероятно, бросает в мой адрес мир, поэтому, что
Я трахал труднее arvostellun женщины в Риме?"

Рома задыхался от злости и стыда.

"Вы можете видеть, что я вас умоляю, Рим — I, который никогда не молился
ничего ни от кого человек. Я не ребенок, который не хотел ни о чем молиться.,
Я даже не моя собственная мать. После того, как я покорилась чему-то в жизни.
Я обеспечил своему народу положение среди наций, в глазах мира.
они видели во мне представителя — и все же — все же— преклоняют колени...
перед вами".

Внезапное ощущение силы, он упал на колени и пытался захватить
Роман юбка. Рома отстранился, как трогать барона будет
испачкали его.

- Вставай, - крикнул он резко. "Я могла бы поступить неправильно, но
бедная женщина, я не такая. Да я понимаю, - сказал Мэтт, Анна, какие жертвы
тебе надо сделать, чтобы жениться на мне, но я не хочу
ваша жена, если вы предлагаете мне корону королевы".

Барон встал и попытался рассмеяться.

"Как вы пожелаете. Конечно, я не могу объяснить ваши слова более чем одного
сторону. Я думаю, что моя любовь может распоряжаться тобой горько мне...
Но если... (он начал ускоряться) "если ты не будешь вспоминать прошлое,
может быть, немного подумаешь о будущем".

Рома посмотрел на него с новым страхом.

"Конечно, я не собираюсь опускаться до ухаживания за женщиной, которая
презирает меня. Достаточно, если будет наказан мужчина, который является причиной этого.
тот факт, что женщина, у которой было много причин уважать меня, не является.
никакого уважения ко мне.

"Вы имеете в виду, что пытаетесь заставить короля нарушить свое обещание?"

"Мне не нужно пытаться влиять на короля, потому что он сам
назначил меня диктатором".

"Значит, преемника короля не волнует обещание короля, данное на
мистер Росс получил прощение?"

"Если я покину эту комнату, не получив лучшего ответа... так что мне все равно,
обещаю.

Рома отступил назад и поднял револьвер, который все это время держал в руке.

"Ты никогда не выйдешь из этой комнаты", - сказал он.

Барон стоял совершенно неподвижно, и наступила гробовая тишина.

Затем я услышал шуршание бумажных колесиков на площади и сразу после этого быстрые
шаги на лестнице.

Их слышат цыгане. Он сильно дрожал, и его сердце, казалось, вот-вот разорвется на части
ее грудь.

Через мгновение я услышал стук в дверь. Потом еще один, и еще.
еще. Это был властный, настойчивый стук!

Рома, забывший о бароне, стоял как пригвожденный к месту.
Барон все понял. Он стоял, изменившись.

Затем я услышал вибрирующий звук: "Рома!"

Рома слабо вскрикнул и выронил револьвер "эрвотомаста", который держал в руке.
Барон быстро схватил его. Он был первым.

"Заткнись", - прошептал он. "Впусти его. Я войду туда.
комната. Я не хочу причинять тебе боль, но если он последует за мной
— если ты сообщишь ему о моем присутствии — помни, что я сказал. Я
путь ранкайсемиса будет быстрым и верным.

Барон шагнул в спальню. Затем я снова услышал сентиментальный тон:
"Рома! Рома!"

Рома, спотыкаясь, добрался до двери и открыл ее.




VII.


Побег из универсала на Виа Национале, член клуба Корсо Витторио
Эмануэле вдоль Росси горел электрический свет, виднелась гирлянда,
почетные ворота, билет, користустен, остатки цветов. Все это
в его глазах промелькнуло что-то странное, и все же это было.
усилило горечь, которую он почувствовал при мысли о Ромаа, которому
в лицо он теперь планирует предъявить обвинения в мошенничестве.

Но когда он приехал в твою квартиру, и Рома открыл ему дверь, и
он увидел свою жену такой больной и бледной, такую красивую
глаза такие большие, как у милы и кайноины, лицо и голос свободные
глубокая печаль, затем его гнев начал сгущаться, и его разум изменился.
несмотря ни на что, он сжал Рому в своих объятиях.

Рома знала, что это откроет дверь для Росса, даже несмотря на то, что причина его прихода сюда в его
любой, и когда он увидел Росса, она слабо вскрикнула и попыталась
побежать против него, но замерла от страха. Момент удовольствия и
счастье вскоре исчезли. Рома увидел искаженное болью лицо Росса и
унижение согнуло ас, и тогда он вытянул руку, поднял
над головой, точно для предотвращения удара. Росси видел харсонкина
под влиянием какого страха римлянин увидел его, и это
он знал, какая бесконечная пропасть теперь существует между ними. Но это только
усилило его глубокую жалость к Роме. Росси не мог смотреть на Рому.
без любви и не зная, что он всегда будет любить Рому.
Что бы ни случилось.

На глазах Росса выступили слезы. Он открыл рот, чтобы заговорить, но
не успел произнести ни слова. Наконец он сунул руку за пазуху,
нащупывая что-то сбоку, чтобы его галстук порвался
солмустаан вытащил, наконец, из внутреннего кармана мятую бумагу.

"Смотри", - сказал он лоисести.

Рома сразу понял, что это за бумага, и не осмелился взглянуть на нее
во второй раз. Это был ордер на задержание. Он упал в кресло, склонив голову.
вид у него был смиренный, словно он пытался скрыться от постороннего взгляда.

"Послушай, Рома, ты ничего об этом не знаешь", - сказал Росси.

Рома закрыл лицо обеими руками и молчал.

"Скажи, Рома. Не закрывай лицо".

Рома ожидал, что Росси будет полон ярости, но его голос
был сломлен. Рома поднял голову и попытался взглянуть на него. Росс Лардж
глаза смотрели на него таким взглядом, джоммоиста, какого он никогда раньше не видел.
прежде его никто не видел. Рома попытался заговорить, но не смог. Его губы
покраснели, и она закрыла ими лицо, не в силах вымолвить ни слова.

Росси знал, что Рома виноват, но он все равно пытался застраховаться
для себя, что Рома невиновна, и защищать ее любым способом. Это
это была жалкая, безнадежная борьба.

"В газетах пишут, что постановление о задержании было составлено в отношении вас.
ильмантоси, Рома, — что вы обвиняете меня. Этого не может быть.
верно. Скажи, что это не так.

Рома промолчал.

"Посмотри на это имя — Давидо Леоне. Это имя невозможно было написать,
кроме моей крови. Ради бога, Рома, скажи, что ты этого не делаешь.
это было написано".

Рома еще не ответил.

"Я расскажу тебе все о себе, Рома. Это произошло там же
в комнате, помнишь, когда ты впервые пришел сюда. Ты спросил,
и я не боюсь рассказать тебе об этом, и я сказал, что не боюсь. Ты - нет.
Я не мог предать сына твоего собственного отца. Это неестественно. Я...
Я прав, Рома, не так ли?

Рома заплакал.

"Я думаю, что в мире есть только один человек, который знал
Давидо Леоне. Но, может быть, здесь есть кто-то еще, Рома? Помоги мне
вспомнить".

Рома хотел поднять глаза, но не смог сдвинуть правительство с места.

"Или, может быть, одно из моих писем было вскрыто. Ты действительно не можешь винить меня, Рома.
Это то, что это было? Сказал мне. Не бойся меня, дорогая".

Рома не мог теперь смотреть в глаза Росса, даже если он был
умер на месте. Несмотря на эти слова тойвехиккаина, Рома
знаю, что на его лице отразилось бесконечное отчаяние.

- Я написала это имя в письме, теперь я его вспомнила. Затем,
когда я сказал вам все, что было между нами, тень, тень смерти,
и я не рискнул ставить более склонны вашей жизни, который был в тысячу раз
более дорогим для меня, чем моя собственная. Это невозможно, что ты должна выражаться
моя душа-самый важный секрет. Скажи мне, что это невозможно".

Росси осторожно взяла руку Романа, пытаясь вытащить его из его
лицо.

- Посмотри на кольцо у себя на пальце, дорогой. И посмотри на этот мой палец. Ты
ты моя жена, Рома, а жены, изменяющие мужу, не бывают.

Рома громко плакал. Голос Росса срывался с каждым словом.

"Ты обещал быть верным мне всю свою жизнь, даже если
ты будешь где угодно и что бы с нами ни случилось... мы идем
жениться перед Богом, и что Бог - это тот, кто привязан, они
людям не нравится разница. Мы можем отличаться друг от друга, дорогая. Это
это невозможно... по этой причине _t;m;_ невозможно... сказать, что это
невозможно, Рома".

Росси отпустил руку Романа, и он упал как мертвый предмет ее
на ее странице. Наступило минутное молчание, а затем он снова попытался придумать защиту.
Рома.

"В газетах пишут, что наймисемме была частью вашей программы—
вы играли со мной и продвигали меня вперед. Но это
мои друзья говорили все это время. Я нарушил несколько из них
и некоторые потеряны навсегда, когда я не хотел верить тому, что они
сказали. Я не хочу верить в это сейчас — если только ты сам не сказал мне, что
это правда ".

Рома едва мог дышать, его сердце так сильно колотилось.

"Это неправда. Этого не может быть. Ты так много страдал
ради меня. И ты здесь — в моем доме — у тебя есть мой
мое имя — ты будешь спать в моей кровати".

Рома чувствовал, что он не мог выдержать этого долго.

"Я знал, что это неправда, но мне нужно услышать это от вас
уст. Только одно слово! Не более одного. Почему бы тебе не
говоришь, моя дорогая? Скажите, вы не вините меня. Говорят, Ты ничего не знаешь
этот порядок задержания. Скажи... скажи... скажи что-нибудь...
что-нибудь. Разве ты не видишь, что я верю в тебя, Рома?"

Эмоции Романа стали настолько сильными, что он не смог сдержаться
нет, но отняв руки от глаз, она с силой оттолкнула его и сказала:

"Пожалейте меня. Я не могу говорить. Я не могу думать".

Росси посмотрел на него так, словно проник в его душу насквозь. Рома
попытался заговорить снова.

"Да, я знаю, ты не можешь простить меня, но если бы я мог
объясни..."

"Объясни! Что это за объяснение? Ты только что обвинил меня перед судьей?"

"Если бы ты знал, что произошло и что я получил..."

"Ты только что обвинил меня перед судьей?"

"Я писал тебе письма, которые ты не получал..."

"Но вы только что обвинили меня перед судьей?"

"Причина".

Бледное лицо Росса стало пепельно-серым. "Так это правда",
сказал он еле слышным голосом. "Это правда, что они говорят — что
ты пришел ко мне, чтобы предать меня и погубить".

Голова Романа опустилась, и он попытался защититься. Росси поднес свою
подержанную руку к ее глазам, и на мгновение после этого его поведение стало
прежним.

"Это не может быть причиной того, что причина и обратила меня, Рома,
и это не то, чего невозможно простить. Я был
неправ по отношению к тебе. Я сказал, что вы нехорошие женщины.
и я был неправ — ужасно, позорно неправ.
Естественно, что вашей первой мыслью была защита.
Но когда я обнаружил, что то, что я сказал, было неправильным, я сделал это.
его сила в том, чтобы улучшить это. Вот причина, по которой у тебя не может быть постоянного намерения быть,
независимо от того, было ли оно вообще.

"Нет, нет, нет, нет".

"Это ложь, что с тех пор, как ты вмешался в дела барона?"

"Это, это, это."

"Он изменил твоему отцу и пытался обмануть тебя, и ты ненавидишь его
так же сильно, как и я?"

"Я ненавижу его всем сердцем".

"Так почему... почему ты отдал меня в его руки?

- Потому что... потому что...

Из спальни послышался слабый голос. Рома слышал это, но Росси нет.
болезненные эмоции Ража ничего не слышали.

"Может быть, он придирался к тебе? Я всегда знал, что он придет, чтобы сделать это.
Ты был беден, и он воспользовался этим. Вот что он сделал, Рома?

"О, если бы я мог защитить себя ..."

"Или, может быть, он тебе что-то пообещал. Он был добр к тебе, когда я
Я оставила тебя одну и без друзей. Я почти готова была отдать
простить его, если бы... Он обещал тебе что-нибудь, Рома?

"Обещал".

"Ах!"

- Он обещал, что спасет тебе жизнь.

"Это моя жизнь! А ты мне изменила, потому что он обещал
спасти вашу жизнь! Ты не знаешь, что я лучше во много раз
с учетом моей жизни, чем видеть, как моя работа пойдет прахом? Ты _тисит _
это!

Его голос был повышен до ярости, которую я кричу.

"Прежде чем я соглашусь на наш брак, я все тебе объясню. Я сказал
тебе, что моя жизнь и моя свобода каждую минуту в опасности. Но ты
ты не испугался. Были ли вы одной из тех женщин, которые считают, что жена должна разделять жизнь своего мужа?
если он может, и если он может это сделать, попросите
ее отойти в сторону и не быть препятствием для своего мужа."

Рома не ответил, но сидел, уставившись перед собой глазами, полными слез.
когда голос Росса изменил иваллисекси.

"Когда мы взломали дверь церкви, ты должен был быть таким очаровательным. Ли
что-нибудь для меня, ты не изменяешь, ты готов на все. Вы
вы были готовы поделиться изгнании, в тюрьме и сказала, что я мертв и
последние, пока вы не пришли, чтобы оставаться сильным и верным. И вот, это
причина, по которой враг обещает спасти меня... _s;;st;;_ me, oh
Боже мой!... О, о, о!"

"Давидо", - сказал Рома и, произнеся это имя, взорвался
нийхкытыксин, "Я не могу просить тебя простить меня..."

"Простите меня!" - воскликнул Росси, - "попросите прощения у бедных —
среди бедных, чью судьбу я пытался облегчить, у тех бедных женщин
и бедных детей, которые живут в этой роскоши и разврате
в центре всего видишь голод и нищету".

Рома все еще смотрит в его страдающее лицо, пытаясь сдержать слезы.


"Я бы рискнула своей жизнью ради тебя, Рома. Все остальные
преследуют меня, но дочери Джузеппе Розелли я доверяю
всей душой".

Рома посмотрел на него глазами сайхкивина. Лица Давидо Росса не было видно.
не ненависти, а гнетущей печали. Его идеалы были разрушены, его
вера умерла.

"Я представляю себе какое-то возвращение домой, в Рому, но я никогда
этого. Когда ты слышишь о своих страданиях, ждешь того дня, когда
Я отомщу тем, кто тебя обидел. А теперь..."

Глаза Росса наполнились слезами, и его голос сорвался.

"Давидо, ты не можешь простить меня, я это прекрасно знаю.
И я не хочу защищаться, и я не виню никого другого" (он посмотрел
нервно спальни и поднимет его в голосе) "ли
он никому и какой несчастной она может относиться ко мне,
но если бы я мог соединиться с сервером — если бы мой рот должен быть закрыт — если бы я был смелее
объясните..."

И снова я услышал слабый голос из соседней комнаты.

"Я знаю, что ты скажешь, дорогая, я знаю, что ты отдала бы свою жизнь
во много раз скорее, чем спасла бы ее, потеряв
все хорошее, что ты сделала, и то, что ты надеешься сделать.
И, может быть, мне следовало принести эту великую жертву, не подчиняясь
испытания. Но я не героиня, Давидо,
и я не смогла бы подняться так высоко, как ты. Я просто слаб
бедная жена, которая любит тебя, и когда я сказал, что смерть - это
найди меня верным, я думаю о своей собственной смерти, ты мне не нужен, и я не
Я не могу видеть, как ты умираешь".

Давыдо Росси бы хотелось плакать, ему хотелось рыдать, как
ребенка.

"Не твоя вина, если ваша любовь для меня теперь мертв. Я
Надеюсь, я умру до того, как ты придешь сюда.

"Я думаю, что моя душа уже мертва, и здесь я пересчитаю ее для тебя
помни о своих корнях. Я не могу надеяться на прощение, но если твое сердце
_voisi_ простит меня..."

Росси почувствовал, как душа переполняется любовью и прощением.

"Но я знаю, что это невозможно..."

"Нет ничего невозможного, Рома. Мы все дети Божьи
рука, эрехтивия, маленькие дети, и если его любовь к свету, которая
освещает книгу жизни, может осветить дорогу еще двоим несчастным..."

Сердце Романа билось, и он встал, сияя глазами.

"Рома, я признаю, что, когда мне удалось вырваться из рук полиции, за мной пришли
здесь ради мести. Они преследуют меня и не сомневаются во мне.
закрыто. Но если ты уверяешь меня, что получила только твою любовь,
ты винишь меня, свою любовь и ничего больше — так что, даже если я
обманут и паду, и даже если я отправлен в изгнание или приговорен к
смерти, так что..."

"Это страховка! Уверяю тебя!"

"Я клянусь в этом, Рома".

"Богом клянусь..."

"Эта женщина лжет, - раздался голос позади них.

Барон стоял в дверях спальни.




VIII.


Барон попал в спальню исключительно по первому пути
человек из поля зрения, который был сбежавшим каторжником и, следовательно, почти в таком же состоянии
похож на сумасшедшего, чье безумие, конечно же, ускоряет ваше.
присутствие барона. Обратите внимание, что Росси был спокоен, даже великодушен
к тому же, во времена опасности барону было стыдно за свое убежище и планы
выйти. Несмотря на гордость, он должен был услышать их
их разговор и унизить его, Пететина, человека возвышенного. Роман пылкий
заверил, что ненавидит барона, очень сильно трогает его и
экспортируетеще больше он почувствовал собственную отчужденность, когда Рома глубоко проникся
любовью к Россу.

Аннунциата Найт! Кузина короля! Премьер-министр! Диктатор! Что
все это что-то значило несколько часов назад. Но что это было сейчас? Нет.
ничто в глазах женщины не сравнится с малейшей ее просьбой.
губы никчемного мужчины, на которые он, барон, не обратил внимания.

Боль была невыносимой. Впервые в жизни барона его мысли,
которые обычно были очень ясными и отточенными, сходят с ума.
Я неподвижно стоял за дверью, когда римская молитва и Росс
прощение эхом отдавалось в его ушах, он чувствовал, что ему самому очень хорошо в постели
яснее, чем когда-либо прежде. Это вызвало ее пламенный гнев.
Унижение было слишком велико. Рома был потерян. Он думал, что он был
сумасшедший.

Он посмотрел на револьвер, который он взял, когда Рома его уронил.
Он осмотрел его и обнаружил, что оно заряжено, нажал на кран, вынул
револьвер из правого кармана пальто и открыл дверь.

Росси и Рома не первые, кто его видит. Роман сиял глазами, в которых
заблестели слезы, с любовью глядя на Росса. Когда барон услышал ее
голос аккорда, был его ревности более вероятно, чем
никогда.

Минута молчания после того, как Росси начал говорить. "Рома", - сказал он,
"что Господь здесь делаешь?"

Барон рассмеялся и попытался разобраться в мыслях, кипевших у него в голове.


- Не разумнее ли было бы спросить, что ты здесь делаешь? Я
Я так понимаю, что это квартира этой дамы. Эта леди принадлежит
мне, и когда он обвинил тебя перед судьей, это моя
надежда и просьба ".

Он не остановился, а продолжил реформу прежних словесных идей.
возился с беспорядком в голове.

"Эта леди моя. Он был со мной с самого начала, и если это так
вы сказали, что ваша речь пьяцца была неправдой, значит, она
солгала. Природа и разум по закону у меня есть эта жена
мужчины, и если между нами встанет другой мужчина, не тот другой
мужчина не может быть никем иным, как ее любовником ".

Росси сделал шаг вперед, но Рома поспешил между ними. Барон
крепко сжал в кармане револьвер и сказал:

"Будьте осторожны, сэр. Если мужчина причинит мне боль, будет ли он
готов нести ответственность за последствия... У меня нет причин говорить о
эта леди, потому что я должен говорить плохое сам по себе
я сам. Но то, что ты сказал, пьяцца, было правдой в отношении слова.
слово, и теперь, когда ты проник между нами, это естественно.
то, что сказал это тебе."

Росси глубоко вздохнул, но постарался сдержаться. Его руки
были крепко сжаты, а губы сжаты.

"Вы просите меня поверить, что у этой леди, на которой я женат
, жена другого мужчины. Разве это не так? Если вы не можете доказать
твои слова, я объявил, что через минуту после того, как я вышвырну тебя головой
из окна. Если вы можете произнести свидетельство, вы можете сделать то же самое
я.

Барон попытался рассмеяться. "Эта мисс - всего лишь свидетель", - сказал он.
"Спросите его. Услышать, опровергнуть ему то, что я сказал".

"Он отрицает! Рома, прости меня за то, что я прошу тебя, но это
клевета, которая касается чести женщины, должна предстать перед панеттелиджаном
собственными глазами. Не бойся, мой дорогой! Ты знаешь, что я верю в тебя больше,
чем кому-либо другому в мире. Сказать, что этот человек лжет, значит, так.
Я верю в это ".

Рома увидел победный взгляд, которым Росси наградил его, и упал в кресло.
Теперь настал тот ужасный момент, которого он боялся. Судьба того самого
Звезды "шока", Росси до сих пор не получал его писем, и его
враг на докладе перед ним.

Что ему было делать? Он бы сказал "даже если что"
в тот момент и верил, что Бог простит меня. Но это не так.
помог бы язык, выбранный случайно. Делай что хочешь, последствия будут
такими же ужасными. Если бы он опроверг отчет барона, донес бы Росси
о своей угрозе. Если бы он не опроверг, столкнулся бы с задуманной бароном местью
ему, Ромаа. Он вспомнил угрозу барона и задрожал.

Рома на мгновение перевел взгляд с авутонны на Росса паронина и барона обратно.
Росс. Он попытался заговорить, но не смог. Наконец он сказал:

"Давидо, если бы я мог рассказать тебе все..."

"Все! Я хочу знать больше, чем об одной вещи, Рома".

Росси посмотрел на него так, словно хотел понять. Не пытайся заглянуть судье в глаза.
Я тебя спрашиваю.

"Рома, неужели ты не понимаешь, дорогой? Этот мужчина — прости меня, дорогой — этот мужчина
сказал, что до того, как ты женился на мне, ты... ты был
принадлежал ему. Вот что он имеет в виду, и это ложь, не так ли?"

Рома не ответил, и барон усмехнулся. Это пытка для Росса и подозрение,
которое он пытался подавить с тех пор, как оказался в этом деле
в доме, возвращалось дважды.

"Говори, Рома. Ради твоего отца, ради его собственной чести, говори!"

"Если бы я мог сказать тебе..."

"Тебе не нужно ничего говорить, кроме как признать или отрицать".

"Если бы ты получил мое письмо в Англию..."

"Твое письмо! Что теперь? Рома, этот человек обвиняет тебя в мошенничестве
по отношению к твоему мужу, какой ариммасса факт. Что он мог бы сделать
с дурной целью, надеясь, что он уволит нас, но он произнес
эти обвинения якобы свидетельствуют о том, что когда ты изменила мне
перед судьей, просто исполни его желание. Это ложь, верно?
и что? Сказать, что это ложь! Ради бога, скажи!"

Рома вспомнил, как Росси пару минут потом трещал по швам
прижав к себе руки, а сердце билось от боли, на фоне которой закрывалось
раскрыв рот, он пытался посмотреть на Росса влюбленным взглядом. "Если бы я мог
просто посмотреть на него", - подумал он и поднял свое бледное лицо. Но
он не увидел в глазах Росса ничего, кроме изучающего взгляда судьи.

- Ты не можешь доверять мне, Давидо? - спросил он, сильно дрожа.

"Доверяю тебе? И я недостаточно долго тебе доверяю? И я не могу
требовать, чтобы в такие моменты я разговаривал с тобой напрямую?"

Звук, с которым Росси произнес это заявление, был не его собственным голосом, например,
и его лицо было мрачным.

"Рома, почему ты плачешь? Ты же не хочешь сказать, что этот человек говорит
правду?

Затем одна мысль, пришедшая в голову римлянину, на мгновение утихомирила его
бурю эмоций. "Давидо, - сказал он, - ты помнишь, что я сказал"
мое письмо моим друзьям..."

"Твоим друзьям?"

"Я сказал ему, что это мой друг".

"Ну, тогда?"

"Друзья, бедной была я", - сказала она, закрывая уши руками.

Наступила минута молчания.

"Вы имеете в виду, что, когда вы пишете о своем друге, который был
второй жертвой мужского пола до того, как он женился, вы пишете о себе?"

"Итак", - робко сказал Рома.

"И, не сказав мне ни слова, ты позволила мне трахнуть тебя?"

Рома не ответил, но подумай об этом: "Его сердце - испытывать жалость.
Он помнит, что он сказал мне, когда он рассказывает другу, чтобы полагаться на
мужа люблю. Он на мгновение ощутил боль... но его благороднее
природа побеждает... и он скажет: "он любит меня и невиновен".
и если кто-то ударит его в лицо, это в первую очередь ударит по мне ".

Но когда Росси заговорил снова, его голос был довольно хриплым.

"Если это так, есть ли здесь что еще сказать. Женщина, которая смогла
сделать это, может сделать все. Нет ничего, о чем я бы думал,
на что он способен".

Рома смотрел на него с мольбой, но взгляд Росса был суровым судьей,
который изучил и осудил его.

"Давидо, - сказал он, - ты велел мне рассказать тебе все, что я и сделал"
и если бы ты получил мое письмо...

"Возможно, позже, лицом к лицу, но что в этом было хорошего?"

"Потому что я люблю тебя и боялся, что потеряю тебя, я не..."

Росси дико рассмеялся. "Любовь!" - кричал он. "Либо ты поговорить с тобой
для меня любовь? Может быть, ты даже сказал "подвел меня"
перед судьей я сделал это, чтобы спасти свою жизнь?

"Рома" больше не пыталась защищаться. Он чувствовал себя подавленным
и виноватым, что попал в человека напротив. Росси стоял на столе.
парадная мягкая шляпа в одной руке ваписевасса, другая скомкана.
приказ о задержании.

"Так это правда! Все, что пишут газеты, правда — что
ты собираешься выйти за меня замуж, а предполагалось, что ты беден и живешь в
этот дом, чтобы узнать мои секреты и рассказать им потом
вырази своего хозяина и свою повелительницу!"

Рома пытался сопротивляться, но свирепый смех Росса заставил его замолчать,
когда этот шаг сделал барон, который молча стоял у него за спиной.

"Это причина, по которой ты здесь сегодня вечером? Но вы не
ожидать, что тебя заклинило, что ли? Вам не кажется
ты встретил меня. Вы думаете, что я сижу в плену в будку, и вы можете
в мир навстречу друг другу".

"Давидо, однажды ты пожалеешь об этих словах, и тогда будет слишком
поздно..."

"О, заткнись! тишина! Ты предавал меня с самого начала, и это, - он
сжал в руке приказ о задержании и бросил его на пол, - это
твое удостоверение! Ты в своем уме! Я схожу с ума!

Рома вскочил. "Это неправда! Это неправда". И тогда
он повернулся к Паронину с самыми блестящими глазами и крикнул: "Скажи ему,
это неправда. Ты знаешь это, и если у тебя хватит человечности
кипиняакян, так скажи это сейчас.

Барон попытался рассмеяться. "Серьезно?" переспросил он. "Конечно, это правда.
Каждое слово, сказанное этим человеком, правда. Не спрашивай _minua_
лгать, как _sin;_ ему, тебе лгали с самого начала.

В этот момент свирепый смех Росса внезапно стих, и он погрузился в созданную бароном
райвоисану.

"Негодяй!" - воскликнул он. "Теперь твои намерения увенчались успехом, теперь ты уволен.
мы навсегда, но теперь я, наконец, понимаю тебя. Вы использовали
хорошо для вас, что несчастная женщина со стыдом вынуждает его выполнять
дьявольские приказы, и когда он в конце концов, она должна проиграть
и тот мужчина, который играл с ним, который тоже мужчина
с ним играли."

Рома видел, как барон закипает от гнева, чтобы достать что-нибудь из своего пальто.
карман. "Но никто не борется, чтобы избежать нарушения правил fits with",
воскликнул барон. "Достаточно, если я позову полицию... полицию!" он закричал
громким голосом, сделал шаг вперед.

Рома увидел Росса, стоящего между бароном и дверью, и попытался предупредить
его, но не смог выдавить из себя ни звука.

"Позвольте мне уйти", - сказал барон.

"Пока нет", - сказал Росси и бросил шляпу на стол для пажей. "У вас есть
одно из заданий, прежде чем вы уйдете. Как и вы, мужчины, жизнь
это оскорбление для каждого мужчины, у которого есть мать, дочь или жена,
и прежде чем вы покинете эту комнату, прошу вас встать на колени.
прошу простить меня, женщины ухрилтанне, во имя святого имени.

Рома увидел, как барон достал револьвер. Он увидел, как Росс бросился к нему
и заразительно поймал блестящую цепочку Аннунциаты, которая
висела на шее барона. Он увидел, как дерущиеся мужчины двигаются
в столовой. Он закрыл уши руками, но услышал Росса
звук кэхина, похожий на рев дикого зверя мерина. Затем я услышал громкий
пистолетный выстрел, затем тяжелый стук, а затем все стихло.

Рома стоял по-прежнему в руках ухо, дрожа от ужаса, и вряд ли способна
вдохнуть, после шагов, я услышал за ней. Наполовину ошеломленный, он
обернулся, увидел Росса и воскликнул с облегчением. Но Росси
глаза дико смотрели, и он был похож на сумасшедшего. На мгновение он
стоит на римском фронтовом холме, охваченный гневом, и ядовитые слова
хлынули потоком у него изо рта.

"Я убил его. Ты слышал? Я убил его! Но это
это такая же твоя работа, как и моя, и это самое близкое, чего ты никогда не сможешь достичь
думай о себе иначе, чем о чувствах ужаса. Я проклинаю тебя за это
во имя любви, которую ты предал, во имя сердца, которое ты разбил
. Я проклинаю тебя их надеждой во имя того, что ты разрушил
память о твоем отце во имя этого святого и мученика во имя этого!

Прежде чем были произнесены его последние слова, Рома был остановлен
Я слышал от него. Слабо воскликнул он был отозван от
Росс, а затем разбился лицо. Все вокруг него,
Росси, он сам, комната, стол, лампа и ее тень, были
в его глазах сошли с ума, и, наконец, за ними последовала совершенная
темнота.




IX.


Когда Рома вернулся, в квартире не было слышно ни звука. На площади
было абсолютно тихо. Кто-то отозвал мандолину, и она заиграла.
слабый голос твоего цвета пробился сквозь толпу. Издалека я услышал собачий лай, но
в остальном все было тихо.

Рома несколько мгновений лежал полуобнаженный. Его ум
движущиеся неясные воспоминания, и он сначала не мог понять их.
Наконец он вспомнил, что случилось, и залилась горькими слезами.

Но когда очередная боль прошла, почувствовал всем своим существом гнев
барон предмета. Росси сказал, что человек мертв, но
Рома не испытывал никакой жалости. Барон заслуживал смерти, и если Росси
приказал его убить, это не было преступлением.

Рома неподвижно лежал на том же месте, где упал, когда его
Я услышал, как что-то шевельнулось в соседней комнате. Затем чей-то голос крикнул:

"Рома!"

Это был голос барона, надломленный и слабый. Великий ужас римлянина.
Затем он почувствовал стыд и, наконец, облегчение. Барон не был
мертв. Благодарю тебя, мой Бог о, пожалуйста, Боже!

Она встала и пошла в столовую. Барон встал на колени и попытался встать
отдыхать в кресле. Его рубашка этумуксенса была частично сорвана с его
стороны и Аннунциата персонажа отбрасывается. Левый
над глазом была кровь царапин, но других признаков насилия не
видел. Но его глаза были вытаращены, а лицо
было смертельно бледным.

"Я умираю, Рома".

"Я побежал за доктором", - сказал Рома.

"Нет, не уходи. Я не хочу, чтобы они нашли меня здесь. Не только это.
в этом нет необходимости. Я точно знаю, что произошло. Характер рыцаря
зазубренная голова повредила мозг рядом с глазом. Первое
следствием стало потеря сознания, следующее - внутреннее кровотечение
а затем следует потеря сна и смерть. Через пять минут кровь
покрывает поврежденную часть мозга, и я снова хожу.
без чувств. Это глупо, не так ли?"

"Позволь мне позвать священника", - сказал Рома.

"Не делай этого. На самом деле ты можешь принести мне больше пользы. Дай мне
выпить".

Рома пытался вызвать почти непреодолимое отвращение к этому человеку
который причинил ему столько несправедливости, и человечность
сострадание к страданиям ради победы ненависти. Он вывел барона из воды и поднял его
стакан в его дрожащих Виль к губам.

"Он сказал, что я должен извиниться перед тобой, Рома. Может Быть, Я
должен. Но я не собираюсь причинять тебе боль. Бог знает
вы не. Я собирался сделать все, что можем".

"Как ты сейчас себя чувствуешь?" - спросил Рома.

"Хуже", - ответил барон. "Серьезная черепно-мозговая травма. Я так долго не проживу. Но
не бойся. Я не боюсь. Я никогда ничего в своей жизни не боялся,
и я не боюсь смерти".

Он грустно улыбнулся и добавил: "Как был бы поражен его высокопреосвященство
честь и достоинство, потому что, если бы мне разрешили
вы пригласили священника! Это было бы некрасиво. Но я не
был плохим человеком. Каждому есть, что нести в твоей таакассе.

Он посмотрел Роману в глаза ясным от раскаяния взглядом и сказал: "Будет ли
хорошо, если я попрошу тебя простить меня? Не могли бы вы?

Рома не ответил, и барон выпрямился и вздохнул. Его
дыхание участилось, кожа разгорячилась, а глаза
расширились.

"Как ты сейчас себя чувствуешь?" - спросил Рома.

"Я покидаю пойнт", - с улыбкой ответил барон.

Рома даже подрался с инхоани. У барона была вся жизнь
с несчастного случая все началось. Барон заставил его
предала своего мужа, затем солгала Россу и уволила их
навсегда. Но, наконец, человеческая душа начала жить в этом несчастном человеке и
он посмотрел на Рому рукоилевиными глазами, которые больше ничего не видели.

"Ты здесь, Рома?"

"Я здесь".

"Пообещай мне, что, по крайней мере, это не оставит меня".

"Я не оставлю тебя сейчас", - тихо ответил Рома.

Через мгновение после того, как барон предложил лоисести сесть, он сказал: "И
это конец! Какой абсурд. Они найдут меня здесь в любом случае.
и это, не говори! Парламент, газеты, все
новости о шпионах и крики в мой адрес. Что говорит Европа? Еще один Буланже,
может быть. Но мне жалко Италия. Никто не может сказать, что я не люблю
моя страна. Когда свои интересы ставятся под сомнение, ничто не могло меня
стоп. И как раз сейчас, когда настал момент триумфа...

Он попытался рассмеяться. Ромаа пришла в ужас.

"Аннунциата, это знак. Он так сильно швырнул его мне.
Вся моя жизнь заключалась в том, что персонажи не хотели этого, и теперь это убивает меня!
Смешно, не так ли?

Он снова попытался рассмеяться.

"Это все еще что-то правильное, и я не выбирал. Папа римский пытался
устроить мне ужасный конец, но ее кошмар - это не я
пелоид этого не сделал. У нас у всех склонность к мести меньше, чем у поупа, поэтому
так же, как и у других. Но такая бессмысленная смерть ... "

Он рассказал о проблемах лоисести и выдвинулся вперед. Рома открыл его за горловину, и
что-то упало на пол. Это была блестящая черная хиускихара,
перевязанная красной лентой, документы, скрепленные юристами джоммуазеллы
. Глаза барона затуманились, но он все равно нашел это.


"Ты молодец, Рома. Ты был в лихорадке, когда приехал в Рим,
ты помнишь. Врачи сделали тебе красивую стрижку. Это оно и есть
часть. С тех пор я ношу это в себе. Это безумие, не так ли?

В глазах Романа заблестели слезы. Этот кюниллинен, человек, который смеется
несмотря на все эмоции, нес в себе самую любящую память сердца земли.

"Мать моих волос там же. Он был хорошим человеком
женщины. Всегда, когда он положил меня на кровать, он молился: 'как я
силы!'... Я могу держать тебя за руку, Рома?"

Рома отвернул голову, но протянул ей другую руку, и
умирающий поцеловал ее.

"Какая это красивая рука! Мне кажется, я знаю руки всего мира.
среди них. Какое безумие! Люди всегда боялись меня, Рома.
Моя мать боялась меня, когда я был ребенком. Но когда ты должен умереть,
и меня никто не любит... Теперь, наверное, я брежу.

Ее голос дрожал.

"Маленькая пьеса подошла, я думаю, к концу, и когда поднимется занавес,
опустится, пора идти домой. Смерть - это торжественное возвращение домой,
Рома, и если те, кому мы причинили зло, не могут дать
Прости..."

В конце концов, римское сердце боролось с ненавистью. Он вспомнил Росса, и все изменилось.
его негодование исчезло. В той же пропорции, в какой Господь был с ним,
был ли он сам ее мужем. Им обоим было жаль лунатика, обоим
виноватым и пристыженным.

"Я прощаю тебя, как и надеюсь, что меня простят", - сказал он.

Барон снова усмехнулся, но по-другому. Затем он попросил Рому
поднять ему голову. Рома подложил под нее подушку, но барон
попросил его поднять ее еще выше.

"Ты не можешь поднять меня на руки, Рома?... Еще выше.
Это!... Ты можешь держать меня вот так?"

"Как ты себя сейчас чувствуешь?" - спросил Рома.

"Сейчас это долго не продлится", - ответил барон. Он судорожно вздохнул.

Рома начал читать столько, сколько помнил, заучивая молитвы
за умирающих, которые он слышал от своей тети у постели больного.
Умирающий терпеливо улыбнулся Роме и позволил ему продолжать.
Рома молился все быстрее, повторяя одни и те же слова, и слышал
как дыхание барона становилось все слабее и менее ровным.
Наконец это, казалось, прекратилось совсем, и я думаю, что это было все
в конце концов, Рома осенил себя крестным знамением, сказав:

"Мы отдаем в Твои руки, о Боже, раба твоего Гавриила
душу, чтобы он умер, мир был бы жив в тебе. Сотри Тебя.
по твоей бесконечной милости, Христа ради, прочь от тех грехов, которые он совершает.
в слабости это совершается. Аминь.

Затем мертвые глаза открылись, и она жалко улыбнулась.:

"Я умру в твоих объятиях, Рома".

Он глубоко вздохнул и добавил:

"Прощай!"

Он пытался подчинить всех своей воле и, прежде всего,
он смирился с одним человеком — с самим собой. Дикая месть временам
всем, кто жертвует своими человеческими амбициями, носите что угодно
корону своего тирана или святого покровителя тиары. Крупные мужчины выше
есть — это, которое слишком велико, чтобы быть великим.