Холл Кейн. Вечный город. Роман, 21-28 глава

XXI.


Когда Росси, наконец, ушел, Рома побежал в ее спальню.
посмотри на лицо в зеркале. Скулы покраснели, а глаза
блестели от слез.

Затем он вернулся в ее комнату. Давидо Росси там больше не было,
но вся комната была наполнена ее присутствием. Он снова сел на стул
а потом подойди к окну. Наконец он подошел к своему столу и
написал письмо: —

 "Любовь моя! — Тебя не было всего полчаса, и вот я здесь.
 теперь я сажусь писать тебе. У меня есть кое-что сказать
 о силе простых вещей, но я не могу думать
 они разумны из чистой радости, когда я знаю, что ты любишь
 меня. Хотя я и знал это раньше, но я не был спокоен,
 пока не услышал это из твоих собственных уст. И теперь я почти уверен.
 Я боюсь этой великой удачи. Как это чудесно! И,
 как и все долгожданные моменты, как быстро это наконец произошло!
 Подумай об этом, месяц назад — всего лишь короткий месяц — ты и я.
 мы оба были в Риме, рядом друг с другом, дышали одним воздухом,
 то же самое облако под тем же солнцем, и мы еще не знаем наверняка.

 Сможете ли вы, все мои любимые сестры, которым не хватает радости и нежности!
 Не волнуйтесь! Когда вы будете меньше знать, сможете посмотреть ему в глаза
 вам, и вы будете счастливы, счастливые!

 Серьезно, скажи сейчас то, что ты когда-то сказал, я зол на это.
 тебе нужно продолжать свою работу, ты не можешь вверять мои заботы моей судьбе
 прекрати это. Я действительно думал, что жена должна вносить свой вклад в
 мужчину пиринтоя в жизни, и если он может это сделать, заполнить его
 стоящего в стороне и, по крайней мере, мешающего ее мужу. Продолжайте, моя дорогая, и не
 страшна судьба моя. Да, я себе заботиться, что бы ни случилось
 в любое время. Не позволяй испортить ни один маленький момент в твоей жизни из-за того, что
 думаешь о том, с чем я столкнусь, если ты не добьешься успеха на своей работе. Дорогая, Я
 ты любимый человек, но я тоже солдат, который ждет
 команда их капитана.

 "Будь проводником, мой любимый",
 Ты знаешь, что делать!
 Мой сундук, мой любимый,
 Теперь все закрой!

 Еще одно дело. Ты уходишь, говоря, что прощаешь меня.
 небольшое мое предательство по отношению к тебе. Да, я предполагаю, что это было очень неправильно, но
 Я не могу правильно его вылечить. Женщинам всегда мало
 самозванцы. Это символ дочь Евы, и она проявляется
 всегда в некотором роде. Я так люблю тебя, что должен
 привлечь твою любовь ко мне. Мне должно быть стыдно, но я не делаю этого.
 могу. Я только рад.

 Я _tietysti_ Я люблю тебя первым, и теперь я знаю тебя, и когда
 ты написал, что любишь девушку, я прекрасно понял, что
 ты имеешь в виду меня. Но было так мило притворяться невежественным,
 подходить близко, а затем снова удалять, касаться, а затем убегать,
 дразнить, а затем убегать, пока мощная приливная волна не обрушилась на
 подошел и заключил тебя в свои объятия.

 Моя дорогая, не думай, что мне нравится, когда они предотвращают незначительные изменения, которые
 ты хотела, чтобы мы присоединились к нашему блоку. Я всегда знала, что опасности
 угрожают нашему браку, хотя, возможно, я все еще не понимаю, насколько велики
 так и есть. Но я знаю, что их было бы еще больше, если бы я.
 Я держался бы от тебя подальше, и это дает мне силы быть храбрым и
 бросать вызов всему этому.

 Это подводит меня к моему последнему пункту, и но теперь будь честен и
 напусти на себя вид жестокой растерянности, которая всегда проявлялась при этом,
 когда ты очень серьезен. Это, что ты сказал своим врагам, что
 они безжалостны и, возможно, попытаются охранять меня и использовать
 меня как оружие, чтобы причинить тебе вред, это слишком грозная опасность.
 Правда в том, что я все это время знал больше, чем осмеливался сказать
 ты, но я надеюсь, что ты понимаешь, и теперь меня трясет
 когда я думаю о том, как я заставила себя замолчать.

 Дело Мингеллы очень опасно, как у меня есть основания подозревать,
 этот человек выдумал, как вас звали в Англии, и
 Я думаю, что она в Италии после возвращения, чтобы попытаться с моей помощью доказать
 это. Это ужасно, и мое сердце трепещет при мысли об этом. Но
 к счастью, есть способ осуществить дьявольский план, который можно предотвратить,
 и в твоих силах спасти меня от вечной боли.

 Я не верю, что какой-либо цивилизованный земельный закон заставляет _aviovaimoa_
 свидетельствовать против своего мужа, и эта мысль придала мне смелости
 быть таким эпанайселлиненом, который сказал: " Не откладывай надолго, дорогая!"
 Я бы хотел, чтобы это произошло сейчас. Несмотря на то, что я так сильно
 бесконечно счастлив, заставляю свое сердце биться до тех пор, пока это не произойдет, и
 только тогда я начну жить!

 Итак, вот так! Ты понятия не имел, насколько я могу быть навязчивым.
 Я немного удивлен, увидев, как я изменился.
 после того, как я начал любить тебя. Много недель я был худым и
 увядшая и уродливая, только сегодня я становлюсь немного красивее. Я не могу
 быть другой, кроме красивой сегодня, и я все время бегала смотреть на себя
 в зеркало я понимаю, почему ты на самом деле любишь меня. Я
 рад, что ваша красота — в ваших интересах.

 Прощай, моя любовь! Вы можете прийти не завтра, не послезавтра. Как
 ужасно долго мне придется ждать, пока я увижу тебя снова!
 Значит, ты стала старше? Я нет, потому что ты думала о моем нуорране
 каждое мгновение. Сколько тебе лет? Тридцать четыре. Мне
 двадцать четыре с половиной года, и это просто возраст.

Рома.

 P. S. — Не откладывай! Не надо, не надо, не надо!"

В тот вечер Рома ужинал в одиночестве, чтобы успокоиться и подумать.
Повседневная жизнь покинула его, и каждый раз, когда Феличе заговаривала с ним.
когда он готовил еду, чувствовалось, что звук доносится откуда-то очень издалека.

Он рано уезжал за город, но спал допоздна. Долгое время он
лежал без сна, думая обо всем, что произошло, и когда уже прошла ночь
, и он попытался заснуть тем же сном,
нет, он не мог уснуть от чистой радости. Но, в конце концов, он унеттарен
собравшиеся вокруг нее сахарную вату из сакеаммальты прошептали "спокойной ночи"
и проспали до утра.

Он проснулся поздно, и в комнату заливало солнце. Он протянул обе руки
радуясь ее здоровью и счастью. Все было хорошо, и
он был счастлив. Мысль о том, что вчера он сжалился над бароном, и
ощущение, что он был слишком злым.

Но эта мысль вскоре исчезла. Тело и душа были наполнены радостью, и
она быстро вскочила с кровати.

Мгновение спустя Nattalina каждую букву. Он был бароном и письменной
предыдущий день: —

"Большой театр вернулся в Лондон, и именно поэтому мне нужно с вами увидеться"
завтра в одиннадцать. Пожалуйста, оставайтесь дома и приготовьтесь к тому, чтобы
у нас было полчаса наедине и без помех ".

Солнце было закрыто облаками, воздух был тоскливый и мрак распространился над всей
мира.






ЧАСТЬ ПЯТАЯ.

Премьер-министр.




Я.


Это было воскресенье. Шторм, который накануне закат
предсказал, еще не наступил, но солнце боролось безрезультатно
сквозь облака, сквозь стену, и небо было черным.

Ровно в одиннадцать часов прибыли в "барон". Она была безупречна
одета, как обычно, и выглядела холодной и невозмутимой.

"Мне сказали проводить вас к вашему превосходительству в эту комнату",
сказала Феличе, указывая на комнату.

"Спасибо!... Вы слышали что-нибудь новое, Феличе?

- Ничего, ваше превосходительство, - ответила Феличе. Затем он показал
гипсовую статую, которая возвышается в углу с пьедестала, и
продолжил вполголоса: "_H;n_ останься здесь прошлой ночью, другой
после и..."

Но в тот же миг я услышал снаружи шелест женских юбок, который был прерван
Фелисен, и барон громко сказал:

"Конечно. Сказала графиня, что я навещу его перед тем, как
уеду".

В комнату вошел Рома, лицо его было мрачным и серьезным. Улыбка, которая
обычно играла на его губах и сверкала в глазах, исчезла
, и выражение его лица показало последнюю защиту. Но
барон сразу заметил, что лухапиирт открывает рот и смотрит прямо на зрителей.
за глазами скрывается страх, который Рома пытался скрыть. Барон поприветствовал
Ромаа с естественным спокойствием, поцеловав ему руку, протянула ему петлицу с цветком
и усадила его в кресло спиной к окну,
сел на низкий стул перед ним и снял дилататор.
безупречная перчатка.

Ни слова о сделках со вчерашнего дня, ни боли, ни упреков кацеттакаану. Пара
только обычная вежливость, а затем он перешел к делу.

"Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз сидел между вами двумя
с тобой! И как мы изменились! Вы очаровательны гнездышко
монастырь Бут! Я выполнил твои приказания, как вы можете видеть, я
уехал отсюда в течение целого месяца. Это было трудно — очень трудно —
и много раз я говорил себе, что это было необдуманно.
Но ты женщина. Вы были неприступны, и мне нужно
отправить. Но то, что ты сейчас ничего не хочешь мне сказать?"

- Ничего, - сказал Рома, - я посмотрел прямо перед собой.

"Совсем ничего?"

"Абсолютно ничего".

Рома не пошевелился и не повернул лица, а барон с минуту сидел и
смотрел на него. Затем он встал и принялся расхаживать взад-вперед по комнате.

- Давай поймем друг друга, дитя мое, - мягко сказал он. "Ты позволишь
простить меня, если мне нужно напомнить тебе известные
вещи?"

Рома не ответил, но уставился на белого, когда барон стоял у плиты.
примыкающий к противоположному ему.

"Месяц назад член парламента от оппозиционной партии в
полицейском участке, который годами затруднял работу на правительство,
выступил с бунтарской речью и был вынужден иметь дело с законом. Это
в речи он также преследовал меня, и вы хотите, чтобы я это сказал —
заявление о непристойных сплетнях о вас. Парламент не заседал, и
Я мог бы выдать ордер на ваше задержание. На самом деле его темой было
возможно, тюремное заключение или ссылка стали наказанием, но вы ищете
подходящее вмешательство. Вы предложили наказание, которое было
мудрый и далеко не впечатляющий. Я сказал "да" и рассказал своим чиновникам.
удивление по поводу освобождения заключенных. Но он не был злым на
тем не менее, я должен был позволить тебе уйти, Ты решил наказать его.
Как показано ниже и эффективным способом, вы должны удалить его
оскорбления отслеживаются и отомстить ему за его действия. Мужчина был крупным.
секрет, который вам нужен, чтобы доставить этот секрет по назначению. Его подозревали в
вехкейлем против государства, ты должен был относиться к ней снисходительно
проекты. Через месяц после того, как ты должен был передать ему мои руки
и я должен был глубже узнать _hanen soul salaisuudet_".

Было немного трудно сохранять спокойствие, когда барон говорил об этом, но он вытер только
локоны со лба и сидел молча.

"Сейчас конец месяца. Я дал тебе шанс стать
с вашим другом столько, сколько вы хотите и выглядеть лучше.
Ты что-нибудь узнал о нем?"

Рома ответил смело: "я не знаю".

"Значит, твои усилия провалились?"

"Отлично".

"Итак, ты, вероятно, отказываешься от своего плана наказать того человека, который
причина, по которой он оскорбил тебя?"

"Я давным-давно отказался от этого".

- Странно! Очень странно! И тоже очень несчастный, потому что это
момент, когда мы достигли поворотной точки, когда эти два события сравняются.
важнее, чем раньше, чтобы правительство получило всю информацию, какую вы можете получить.
вы можете получить. Но твой план был хорош, и я никогда не смогу быть
достаточно благодарны Вам за это. И хотя _sinun_ ваши усилия
зря вы, вам не нужно паниковать. Вы дали нам
подсказки, которые, возможно, помогли нам добиться успеха, и
вы даже можете наказать этого человека, который публично оскорбил вас
так сильно ".

"Как я могу наказать его?"

"Доказав, что Давидо Росси - это один человек, которому вынесли приговор"
"возвеличьте преступление шестнадцатилетней давности".

"Это смешно". сказал Рома. "Шестнадцать месяцев назад я..."
вы когда-нибудь слышали имя Давидо Росса.

Барон слегка наклонился и спросил:

"Вы когда-нибудь слышали имя Давидо Леоне?"

Рома опустился в кресло и уставился прямо перед собой.

- Спокойно, дитя мое! - ласково сказал барон. - Подойди к окну, чтобы посмотреть.
выгляни в окно и похлопал цыганку по плечу.

"Я говорил вам, что Большой театр вернулся в Лондон?"

"Этот предатель!" - сказал Рома пренебрежительным тоном.

"Да будет так. Люди, которые жертвуют своими жизнями ради того, чтобы раскрыть
преступления, в основном для того, чтобы самому разбить кселлинену душу. Но цивилизации
нужны дворники, и я был очень рад, что больно
предлагать именно такого человека. Все, что мы сделали, это
ты начал сам, и когда твоего друга, наконец, привлекли к ответственности
хэндс, мы получаем все это, чтобы отблагодарить тебя ".

Угрожающий взгляд Романа в глазах потерянного, и он поднялся до выражения боли на его лице.

"Почему ты так мучаешь меня?" - сказал он. "После этого, что такое
случись что, вы поймете, что я его друг и одновременно его
враг?"...

"Возможно", - сказал барон, и лицо его стало жестким как смерть.
"Сядьте и послушайте, что я скажу".

Рома сел, а барон вернулся к духовке, чтобы заняться творчеством.

"Скажите, что вы дали нам подсказки, чтобы сообщить о трех моментах.
Во-первых, что Давидо Росси чувствовал себя доктором. Жизнь Розелли в Лондоне.
Во-вторых, что, по его мнению, сообщила дочь доктора Розелли, Рома
Розеллиста, в-третьих, что он некоторое время был винуриной
Гранд Отель В Риме. Еще пара второстепенных аспектов были
случайно узнаю, а именно, что он когда-то был мальчиком на конюшне
Нью-Йорк, и что его мать часто топилась, и что
он был воспитан так, что обнаружил детей в доме престарелых. Этими фактами является
было обнаружено восемь пунктов. Позвольте мне перечислить их".

Опираясь на духовку и растопырив другую руку, барон вывалил эти предметы
своими пальцами.

"Первый пункт. Прошло несколько лет, больше тридцати лет.
затем одна из жен родила детей, чтобы поступить в римские органы власти.
чтобы приучить своих детей к среднему значению в книгах. Он сказал, что его зовут
Леонора Леоне и хотела, чтобы этот мальчик был записан в книгах под именем
Давидо Леоне. Но чиновники выяснили, что жену звали
Леонора Росси и что он был рукоположен в церкви расходов,
но гражданский брак отсутствовал. Ребенок был внесен в книгу на имя Давидо
Россина, сын Леоноры Росс, отец неизвестен.

- Позор! - воскликнул Рома. - Какой бесконечный позор!

- Второй пункт, - продолжал барон, не меняя тона. "Однажды ночью
чуть позже они нашли тело утонувшей женщины в Тайбере и
сказали, что это Леонора Россикси, и она была похоронена на Кампо Верано
бедные кладбища с таким названием. В ту же ночь неизвестный обнаружил
у павших детей Санто-Спиритуона младенца в яслях, и к нему прилагалась бумага
, в которой сообщалось о его происхождении и названии. Имя ребенка
было объявлено Давидо Леоне".

Барон указал на безымянный палец и сказал:

"Третий пункт. Четырнадцать лет спустя четырнадцатилетний
Давидо Леоне, так звали сына, жил в доме беженцев из итальянской страны
в Лондоне. Этим изгнанником был римский принц, который
называл себя доктором Розелли. В его семью входит его жена.
и четырехлетняя дочь по имени Рома. Доктор Розелли забрал Давидо.
Леоне забрал его сына после того, как нашел ее на улице".

Рома закрыл лицо руками.

"Четвертый пункт. Четыре года спустя был в Милане, чтобы выяснить
заговор, целью которого было убийство короля Италии. Что
лидеры заговора были недовольны тем, что англичане вмешались в жизнь
другого изгнанника, который был известен как dr. Розелли. А
дружественные ему родственники отправлены в ссылку
таким образом, что все государства используют секретный и опасный
случаях, потому что родственники хотят спасти семейную честь. Но
товарищи доктора Розелли и корреспондент The не обратились так
проявили большой такт, и один из них, который все еще находился в Лондоне,
приговорен за государственную измену к смертной казни в осадном режиме
военным трибуналом. Этого парня звали Давидо Леоне.

Римлянин топнул ногой по полу, но барон продолжал холодно, с видом тихого жителя.


"Пять стихий. Наш контракт с Англией предусматривает
сдачу металла в качестве государственного преступления, но Давидо Росси
уехал из Англии. Он переехал в Америку. Там он сначала работал
трамвайная компания на службе Нью-Йорка и жил в этом городе
итальянский район, но затем он обнищал и
стал газетчиком. Газетчик, он привлек внимание
новых национальных и религиозных программ. Христос - это
как нации, так и частное право, и мир должен быть улучшен
молитва Господня установленному правительству. Этой религии было достаточно
сентиментальный орешек завоевал мою популярность на протяжении бесчисленных
религий в стране, но это на заказ, собственности и
патриотизм тоже, корни и может легко практиковать привести к
восстание".

Барон подкрутил ус и сказал с улыбкой: "Давидо Леоне потерян.
Нью-Йорк. С того времени и по сей день не найдено ни малейшего его следа.
Он перестал существовать. _ Давидо Леоне был куоллутом_.

Рома убрал твои руки от своего лица и нервно теребил пуговицы на свитере
нервные пальцы.

- Шесть очков, - продолжал барон, ударяя по большому пальцу другой руки.
- Давидо Росс через двадцать пять или шесть лет после рождения.
В Рим прибыл, вероятно, около пяти лет мужчина третьего возраста, по имени
Давидо Росси, из Америки в Англию. Он пошел в пекарню в Сохо
спросите Рому Розеллию, дочь доктора Розелли, которая осталась дома
Лондон, когда изгнанник вернулся в Италию. Он сказал ему,
что Рома Роселли мертв и похоронен".

Лицо Романа, которое до сих пор было бледным, покраснело
теперь, а его ноги сильнее вжались в пол.

"Семь баллов. Давидо Росси появился в Риме, был первой виинуриной
Гранд Отель, но вскоре после этого газетчик и
как публичный лектор, вел точно такую же программу, что и Давидо Леоне.
Нью-Йорк и привлек такое же внимание ".

"Что дальше?" - спросил Рома. "Давидо Леоне был Давидо Леоне и Давидо
Росси — это Давидо Росси, и не стоит прилагать усилий, чтобы говорить об этом больше ".

Барон сжимает руки так, что пальцы хрустят, и говорит немного больше
:

"Восемь очков. В то же время мужчина отправился на Кампо Санто
в офис, спрашивая, где можно найти могилу Леоноры Леоне,
той самой женщины, которая бросилась в Тибр с шестью третьекурсницами
затем. Бедные могилы тем временем копались снова и снова, но
власти указали, где разместить его после того, как он был похоронен. Он
выбрал это место для отделения от других могил и упал на колени
там. Прошли часы, а он все еще стоял на коленях. Наконец наступила
ночь, и охраннику пришлось отчитать его".

Нога римлянина перестала крутить педали, и он поднялся со стула.

"Этот человек, - добавил барон, - единственный человек, который когда-либо был"
думал о том, чтобы заполучить могилу этой несчастной самоубийцы Леоноры Росс,
был Давидо Росси. Итак, кто такой Давидо Леоне? — Давидо Росси. Кто такой
Давидо Росси? — Давидо Леоне! Круг замкнулся, проблема решена
о'кей."

"О! О! О!"

Рома встал и яростно зашагал. Ее губы были
размером со сжатые, его глаза сверкали, и он вырывал слова,
которые лились с его губ.

"Это злодейство! Да, то, что вы сказали, правда!
Такой человек, который жертвует своей жизнью ради преступления в поисках его, - это
сам сломай кселлинену душу! У него нет совести, нет
человечности, нет милосердия, нет жалости. И когда она преследовала
людей на могиле этой матери до _aidin haudalle_ — он может поесть
поужинать, посмеяться и сходить в театр! О, я тебя терпеть не могу!
Я ненавижу тебя! Теперь ты это слышал! Теперь делай, что хочешь!"

Предсмертная жесткость лица барона сменилась выражением жестокой боли, но
она вытерла ладонью его лоб и продолжила после минутного молчания.:

"Дитя мое, ты оскорбляешь не только меня, ты оскорбляешь закон
принцип. Справедливость не имеет ничего общего с сочувствием. Закон
в словаре есть только одно слово — долг. Долг
велел мне назвать этому человеку настоящее имя, чтобы положить конец его
сопротивлению, юорунсе и дурному влиянию. А теперь
право требовать от тебя того же."

Барон наклонился к духовке и заговорил спокойным голосом, но цыгане продолжают.
давай прогуляемся.

"Потому что Давыдо Росси является членом парламента, а парламент только
в работе, могут быть захвачены только по приказу парламента.
Крайне важно, чтобы генеральный прокурор объявил
дело правительству, правительству президента, председателю комитета
и комитету парламента. Это уведомление для целей полиции является
уже собраны важные улики, вся серия фактов
восстановлена. Но по-прежнему отсутствуют положительные показания, и
до этого генеральный прокурор не может ничего сделать. Это лист
ключ, фокус, который из-за отсутствия каких-либо других факторов потерять
актуальность. Мне нужен кто-то, кто может потребовать присягу
он знал так же хорошо, как Давидо Леоне, что Давидо Росси и могу быть уверен
что эти двое - одно и то же лицо.

"Тогда что?"

Барон, который зашел в тупик, сохранял спокойный голос: "Мой дорогой Ромас, мой...
нужно ли мне продолжать? Хотя у министров нет чувств,
Я бы, однако, спас вас. Я знаю не более одного человека
который может дать нам недостающее звено. Этот человек - ты
сама по себе.

Глаза Романа были красными от гнева и страха, но он пытался сдержаться.
смех, чтобы скрыть их страх.

"Какой ты непослушный, несмотря ни на что!" - сказал он. "Рома Розелли"
чувствую себя Давидо Леоне, а Рома Розелли мертв и похоронен. О да,
Я знаю эту историю. Ты сам это придумал, и теперь это роет яму
ты!"

"Дорогой Рома, - резко сказала баронесса, - если я что-то и сделала с этим, то
на самом деле я сделала это для тебя, но независимо от того, как это выразилось
для кого-либо, меня это больше не касается. Рома Розелли не умрет, и
Мне довольно легко предъявить людей из Англии, чтобы доказать это ".

"Не смейте! Вы бы не посмели! Осужден за преступление
компания ".

"В Англии, но не в Италии".

Взгляд Романа остановился на нем, и барон мягко заговорил:

"Дитя мое, не пытайся бороться со мной. Это так неловко.
прошу тебя, не делай этого... Возможно, естественно, что вы почувствуете
симпатию к более слабой половине. Это для всех женщин.
милая и очаровательная, но непоследовательная. Вам не нужно
бояться, что Давидо Росси обезглавлен, пока он в плену. Его
придется пройти новое исследование, чтобы защитить его и его приговор.
изменить срок заключения или полностью стереть с лица земли. Вот и все.

"И ты хочешь, чтобы я тебе в этом помог?"

"Итак".

"Я не хочу!"

"Значит, ты могла бы, если бы захотела?"

"Я не могу!"

"Твой первый ответ был более правильным, дитя мое".

"Что ж, пусть будет так! Я не хочу! Я не хочу! Тебе не стыдно просить у меня об этом
вот так? В вашем отчете говорится, что Давидо Леоне был другом моего отца,
и как бы вы ни хотели, я бы передал его в надежные руки, которые
приговорили бы его к пожизненному заключению и, по крайней мере, сняли бы
ее парламент. Ты действительно думаешь, что я мог так сильно предать тебя?
Выставляешь себя на всеобщее обозрение?... Ах, да, я знаю это
вещь! Как тебе не стыдно!"

Барон был момент молчания, а потом спокойно сказал :

"Я не хочу обсуждать это с тобой, дитя мое, ты слишком
расстроилась, не знаю, что сказать. Я просто хочу указать вам,
что хоть Давыдо-Леоне был Отец ваш друг, Давыдо прием
ваш враг".

"Тогда что? Это мое дело. Если я обижу_ его
Мне жаль, так что же это за другие действия? И я прощаю ее!
Кто делает другие вещи, чтобы это было похоже на мое?"

"Дорогой Рома - мой, это немного мое, и оскорбление предназначалось мне
через тебя. Но я не хочу сейчас говорить о себе... Это
тот факт, что ты полностью изменила свое мнение около месяца назад, ты собиралась...
как сказать ... обмануть этого человека, и теперь ты пытаешься спасти его —
это можно объяснить только одним способом.... что ты... что
ты...

"Что я люблю его — так оно и есть", - гордо сказал Рома, но при этом
покраснел и задрожал от страха.

Теперь последовало гробовое молчание. Оба опустили головы и замолчали
вырезание изображения, казалось, смотрели на них. Колебание щеки барона из
значительно, и сказал он низким, хриплым голосом:

"Прости! Очень жаль! Потому что я боюсь, что мне
нужно доказать то, что вы сказали, а именно, что министр этого не делал
чувство человечности и жалости. Возможно, мне придется начать играть.
муж из второй части влюбился в печальную историю. Если Давидо
Росс может заручиться согласием парламента, посадить его в тюрьму, пока
парламентский сезон закончился, и тогда ему придется доказывать
публичное право. В этом случае вы обязательно появитесь, и
даже если вам откажут в даче показаний наедине, вы должны тогда
дать показания публично ".

"Тот факт, что вы не можете заставить меня!" - настойчиво воскликнул Рома, как будто он
нашел бы способ.

"Почему не я?"

"Это мой личный секрет. Но так не годится!" - воскликнул он.

Барон посмотрел на него, словно пытаясь понять, что он имел в виду.
а затем сказал:

"Это можно увидеть".

То же самое относится и к графине эджи Саунд, которая позвала барона
в соседнюю комнату.




II.


Рома пошла в свою спальню, когда барон оставил ее, и задержалась там
поздно вечером. Несмотря на смелое поведение, он дрожал от страха
и раскаяния. Он никогда раньше не понимал Давидо Росса
опасность настолько ужасна в их ясных и осмысленных собственных отношениях с ним
так сразу.

Был ли его долг признаться Давидо Россу, что он был
их знакомство в начале собиралось предать его? Таким образом, только он
мог быть верным, любить ее и заслужить ее доверие.

Но зачем ему признаваться? Эта неприятная мысль исчезла.
Вместо нее появилось что-то милое и нежное. Теперь узнавание
было бы жестоко. Это нарушило бы прекрасную уверенность Дэвидона Рома.

Но те семена, которые Рома посеял, начали прорастать. Они
они могут вырваться наружу из любого и задушить жизнь, которая была
Рома дороже, чем его собственный. Слава богу, это все еще было.
невозможно причинить вред Давидо Россу без его, Романа, помощи. Но
они могут сломить его волю и заставить помочь им,
если только закон не сможет защитить его. Если бы он был женат на Давидо Россе
никакой закон не смог бы заставить его свидетельствовать
против ее мужа.

Но если Росси не колебался бы ни по какой причине, если бы он отложил их брак
если бы он ответил отрицательно на это письмо, которое
Рома отбросил излишнюю скромность и попросил
ее ускорить их брак — что тогда? Как он мог
объяснить, каким риском угрожал Давидо Росс? Как он мог сказать,
что Давидо Росси должен взять ее в жены перед парламентом
расходится, поскольку в противном случае будет потрачен на него, Ромаа, как на космонавта,
с Давидо Росси различие между членством в национальном парламенте и, возможно,
отцы-ныряльщики попадают в тюрьму? Как он мог бы сказать: "Я был
Далилой. Я оставила тебя обманывать, и пока ты не возьмешь меня в жены, я не смогу
спасти тебя!"

День прошел далеко, Рома ничего не ел с самого утра
с тех пор, как и сейчас, он лежал лицом в подушку, прислонившись к кровати, как вдруг
Раздался стук в дверь.

"В студии работает человек, который просит познакомиться с вами", - сказала Феличе.

Там были костюм Бруно Санди и маленький Джузеппе, который сегодня был
больше, чем раньше, похож на маленьких львят.

- Письмо от него, мисс, - сказал Бруно.

Это был Росс. Рома забрал другого, даже не поздоровавшись, и ушел
в свою спальню. Но когда он вернулся через мгновение, это был он.
его лицо изменилось. Тучи рассеялись, и прежняя жизнерадостность
вернулась. Оживленные, жизнерадостные отлично смотрелись в них, когда он ворвался
в приемную, и воздух, казалось, был полон свежести и счастья.

"Хорошо", - сказал он. "Сказал мистер. Росс, это подождет его"
суть ... или не говори этого ... скажи это, потому что у него
так много работы, что он не считает это необходимым...
О, говори, что хочешь", - сказала она, и белые зубы и
лучистые глаза улыбнулись.

Бруно, который совсем не был воспитан для того, чтобы быть лицом Скруджа и
пушистой головой, сказал:

"У него много работы сейчас, когда назначена важная встреча.
в среду, когда она выходит из своей комнаты, на лестнице столько же народу,
как в Санта-Скала ".

"Или это маленький Джузеппе наконец привел меня поздороваться", - сказал Рома.

"Он не давал мне покоя, чтобы я привел ее сюда, с тех пор как
ты пообещал, что он установит время приема заказов у твоего консьержа".

"Именно так. Лорды должны пойти и поздороваться, девицы, и поэтому,
Джузеппе?"

И мальчик, спрятавший круглую голову отца за спину, подставил свое
поднятое лицо, которое сияло от радости.

"Смотри", - сказал Рома, ударяя по глазам. Группа только что прошла прямо через площадь Пьяцца
более чем далекий сад Пинчион. "Пойдем посмотрим на них",
продолжил Рома и, взяв Джузеппе за руку, повел его в свои покои
и посадил за письменный стол перед окном.

"Это королевский марш, не так ли, Рокко? Ты знаешь
королевский марш? Конечно. И посмотри теперь на людей и священников, и
пончики, и выпускники средней школы, и автомобили, и собаки, и фургоны, и
дети, и няни, и маленькие девочки, и мальчики. Это красиво!
Но послушай, ты знаешь, кто этот джентльмен _tuo_ вон там?
вырезал изображение?

"Дядя Давидо", - сказал мальчик.

"Какая ты умная маленькая девочка, Джузеппе".

"Для этого не нужно много мудрости", - сказал Бруно Дор.
"Это прекрасно! Потрясающе! И это закроет им рот от этого...
Простите, мисс, простите.

- И Джузеппе по-прежнему будет охранять дверь?

- Власть серьезно. Он заверил , что изменит это .
kuninkaankaan office."

"Правильно! Давайте теперь посмотрим, не найдем ли мы чего-нибудь по этому поводу
будущий дверной страж! Иди сюда, Джузеппе. Подскажите, сейчас я
открою эту коробку. Раз — два — три! Вот она!"

В коробке была большая картонная коробка, и глаза Джузеппе округлились, как
черные жемчужины.

"Интересно, что в этом случае лежит, Джузеппе? Ты можешь догадаться? — Что ж, слушай
теперь. Где бы тебе больше всего понравилось: на страже у двери в шляпе, куртке или
"дикая розга с золотой кисточкой"?

Лицо мальчика, которое до сих пор сияло, было опущено и
просветлел, когда нужно было провести эти трудные выборы. Наконец-то он
наблюдает, как Бруно помогает ему.

"Что выбрать сейчас?"

Но Джузеппе подкрался к ее отцу и что-то прошептал, чего Рома не мог расслышать.


"Что он сказал?"

"Он сказал, что в среду у нее день рождения", - сказал Бруно.

"О, боже мой! Тогда он должен забрать их все", - сказал Рома, и теперь
Джузеппе футс тоже начал танцевать.

Лента была перерезана, дело было открыто, и там вытащили красивый
шляпу и пальто и палочки, а затем положить все великолепие Джузеппе ношения.
Среди всех римлян черная собака с лаем вошла внутрь, и когда Джузеппе
прошел в комнату для приемов, собака прыгнула с лаем на нее
там.

"Мой дорогой маленький мальчик!" - сказал Рома, наблюдая за детьми, но Бруно, который
сидел, опустив голову, ответил только хохотом.

Рома посмотрел на него и теперь заметил, что у Бруно простое выражение лица.
выглядели очень обеспокоенными. Выражение их лиц было почти смешным.
торжественным, а его глаза были влажными и застывшими.

"Что теперь, Бруно?" - спросил Рома.

Бруно прикрыл глаза рукавом пиджака и страстно сказал:

- Что теперь? Обман— обман, который развращает добрую леди—
вот и все. Человек, который годами ел твой хлеб,
лгал тебе, и он негодяй, проклятый негодяй, и я
Я бы хотел вышвырнуть ее из этого дома ".

"Кто все сделал, Бруно?"

"Я сам! Я только что сказал мистеру. Росс рассказал все сплетни, кто
сопровождал его, чтобы выступить против тебя, затем день памяти папы Римского, и
когда ты попросил его прийти сюда, я предупредил его и сказал, что ты
ты собираешься отомстить ему прямо сейчас?"

"Как ты сказал, Бруно?"

"Это верно".

"И что же сказал мистер. Росси?"

"Что ты сказал? Странно, что он не убил меня. "Она хорошая женщина",
сказал он, "и если я когда-нибудь не скажу ничего другого, я заберу все свои слова
назад и опозорюсь".

"Это то, что он сказал?"

"Итак. Но дьявол был во мне, и я поверил ему. Вчера
Я попросил его держаться от тебя подальше во время твоего приветствия, потому что я был
вижу, как ты вырезаешь фотографию своего утра, когда начинаешь его, и это была
карикатура на него, и в ней говорилось об Иуде ".

"И что же мистер. Росси сказал это?"

"Бруно, - сказал он, - если бы донна Рома использовала меня, скажи,
сам дьявол в качестве модели, в конце концов, я бы ей доверился ". И теперь ты
ты собираешь горячие угли на мою голову, и я не могу и не хочу этого
терпеть ".

Рома, который устремился в окно, вздохнул и сказал: "Все
хорошо, Бруно. Если вы разговаривал со мной, мистер.
Росс, он бы не заговорил со мной на пьяцца, и мы никогда бы не встретились
мы бы стали друзьями. И в конце
спасибо, Бруно ".

"Возможно, но чудо не делает тебя святым, не смей этого терпеть"
я снова к твоим услугам.

"Ты хочешь сказать, что я должен тебя уволить?"

"Я имею в виду."

"Бруно, - сказал Рома, - у меня сейчас много забот, и точка.
Возможно, у меня их еще больше. Я из бедных, и
наши враги жестоки и безжалостны. Я не знаю, как долго я смогу
держать тебя у себя на службе, но ты нужен мне как друг, и
теперь, если ты оставишь меня..."

"О, если вы говорите о том, мисс, что я никогда не покину вас, и о том, что
придут ваши враги, так что..."

Бруно заворачивает правую руку в рукав, когда в тот же Джузеппе
входят собаки. Рома радостно взял их, восклицая, и
затем последовал веселый клич и смех. Наконец - то раздетый Джузеппе
красивый костюм, картонная коробка, плотно завязанная, и Бруно с Джузеппе
уходят.

"Пожалуйста, вернись, Джузеппе?" - попросил цыган, и глаза мальчика заблестели.

"Этот маленький парень, вероятно, очень дорогое для вас, Бруно?"

"Дороже, чем ничего", - сказал Бруно. "Бог благословляет тех,
небольшой бедный! Чего стоит жизнь человека без детей? Пять франков
еще неделя у вас в кармане, но для миллионов более бедных радостей. Отдыхать, когда
не нужно слышать детский плач по ночам, крепко спать и контролировать себя,
но сердце твердое, как камень, а душа сухая, как пыль. Правильно
Giuseppe Mazzini-Garibaldi?"

"А что подумает его мать?"

"О, он это сделал? Он без ума от мальчика, и он умрет.
конечно, если с мальчиком что-нибудь случится".

"А как насчет мистера. Росси?

"Он был мне как второй отец сыну с тех пор, как родилась эта маленькая
обезьянка".

"Джузеппе нужно иногда приезжать сюда, и я стараюсь быть второй"
как мать для него... Что он сейчас говорит?

"Она сказала, что боялась вашей замечательной консьержки Энн там, внизу".

"Ты боишься _hant;_? Он всего лишь мужчина, и ничего больше. Сказал ему,
что ты маленький римский мальчик, и ему пришлось отпустить тебя
в. Теперь ты помнишь? Ты хочешь? Правильно! До свидания, до свидания!"

Перед тем, как лечь спать, Рома перечитал письмо еще раз. Он ждал
этого момента тишины, и теперь он был один, и весь мир погрузился в тишину.

"Субботний вечер.

 Моя дорогая! — Ты милая, твое письмо навело меня на мысль, что это было бы потрясающе.
 радость, и это то, о чем ты говоришь, уже хорошее начало. Теперь моя
 моя очередь стыдиться этого большого шума, который, я думаю, мы преодолеем.
 препятствия, когда я вижу, какой ты храбрый. О, какие славные женщины!
 все женщины, все женщины, которые выходят замуж за мужчин
 с! Женщина посмотрела неизвестной судьбе прямо в глаза, соединила
 счастье с чужим счастьем, вверяет свою жизнь ее заботе, зная
 разобьешься сам, если мужчина разобьется, и потеряешь все обратно!
 Кто _mies_ может что-то сделать? Никто. Но женское мужество
 сделав это, он осмелился потребовать полной капитуляции.

 Дорогая, я выиграла игру, и хотя поначалу мне не везло,
 Я сделал это по необходимости. Да, мы дети, мы мужчины и женщины, которые
 мы любили друг друга, и все же мы бежим друг к другу робко, боясь,
 вместо этого мы должны тянуться друг к другу и радоваться.
 Я скучаю по тебе каждое мгновение, и это причиняло ужасную боль, когда
 самое дорогое существо было так близко, и все же мне нужно избегать его.
 Но теперь все это позади. Наконец-то, поле жизни и шаг в мир
 на лбу торчком перья будущего в руках бога.

 Не думайте, что я глубоко обеспокоен ради большого, и
 но страшно подумать, как безжалостный мир человека
 nimeenkin на глазах. Имя - не более чем слово, и все же это так.
 все потому, что человек, который его носит, — честь или позор,
 бедность или богатство, благословение или проклятие. Если у человека хорошее имя,
 все стремятся отнять его у него, но если есть плохое имя
 и человек пытался его заполучить, значит, все хотят снова
 прикрепить это к нему.

 Это имя, которое мне придется оставить, когда я вернусь в Италию, было не самым худшим
 имя, но это было имя моего отца, и если правительство урккиджайна добьется успеха
 нарисуй это для меня, они могут принести бог знает сколько вреда
 . Но в одном я уверен, что если они дают
 имя моего отца ко мне и я мог вытерпеть, как того требует закон
 штрафы, чтобы они этого не сделали, по крайней мере, я могу сделать это, моя дорогая
 с помощью, с золотым сердцем.

 Любовь моя, я напишу властям, как только получу твое письмо,
 а завтра я поеду и сама увижу, что все идет хорошо. Я
 знаю, сколько дней уйдет на подготовку, но до четверга
 пока это не может произойти, из-за того, что встреча большой группы состоится
 в среду в Колизее, и даже полиция запретила это, я
 пригласите людей прийти туда.

 Спокойной ночи! Я едва могу оторвать карандаш от бумаги. Пишу тебе.
 это как голос, ловят и немного важно, я должен остановить и закрыть
 глаза и слышать твой голос реагировать. Но я буду отвечать только
 сама, а не мой ответ, и вполовину не так сладко, как
 вы. Джан армас, если бы ты понял, какой была моя жизнь раньше
 наполненная тишиной, пока ты не пришел, и насколько она полна сейчас
 мелодий! Еще раз спокойной ночи!

Д. Р.


Воскресное утро.

 Только что прибыл из агентства. Объявление о браке занимает
 больше времени, чем я думал. Обычное время, вероятно, составляет двенадцать дней,
 при выпуске два воскресенья прибиваются к доске объявлений
 агентство снаружи. Очень серьезные и срочные дела
 срок сократился в нашей сети, но я не нашел никакой причины
 в разделе "Мы могли бы выступить перед мировым судьей" я клянусь, что это дело важное
 чем смерть, и именно поэтому я сказал "да" в обычном порядке, я доставил
 их с необходимыми деталями, и сегодня у нас первый раз
 разыскивается. Еще двенадцать дней, твоя дорогая, чтобы ты была моей,
 Я, и весь мир узнает!"

Роме потребовалось три четверти часа, чтобы прочитать это письмо, потому что кто
второе слово было полно таинственного смысла и требовало поцелуя
ответ. Наконец он кладет ее на подушку и щеками между собой и
представьте, что его щеки опираются на щеку другого человека
и это привлекает другого человека, чтобы защитить ее мощной рукой.
Потом она долго лежала с открытыми глазами, сияющими в темноте, и тщетно пыталась
представить, каким драгоценным выглядит сейчас лицо. Но сон
он ясно увидел своего любимого и поспешил броситься в его объятия.

На следующее утро Рома получил письмо от барона:

 "Дорогой Рома! — Стань Палаццо Браски завтра утром (во вторник), в
 11. Не отказать, не стесняйтесь. Если вы не придете, вы будете сожалеть об этом все
 ваша жизнь, и позже, перед вами пришел напрасно вините себя. — Твой друг.

На Бонелли".




III.


Палаццо Браски - треугольный дворец, дом которого находится на площади Пьяцца
Навона для облицовки и двух других стен боковых улиц по пути. Красивая
лестница, которая украсит ваши шестнадцать восточных гранитных колонн
и шесть великолепных фотографий статуи, а мраморные плиты покрывают старый,
грязный ковер, безрадостно ведут в большой зал наверху, где
слуги и охранники у дверей возятся с костюмами ep;siisteiss;.
Эта дорога стала министром агентства внутренних дел, которое является министром
обычно премьер-министром Италии.

Рома прибыл в одиннадцать, и его сразу же провели в кабинет министра.
проходная комната, где сидели чиновники и клерки.
ожидая своей очереди. Барон разложил бумаги и книги на столе.
стол. У нее на коленях лежал кожаный ковер, а у нее справа
на приставном столике лежал маленький револьвер с рукояткой из слоновой кости. Он
восход Романа входит и принимает его вежливо, как всегда.

"Какая пунктуальная! И как мило ты выглядишь сегодня, дитя мое!
В это мрачное утро ты приносишь с собой одинокое солнце.
агентство министра рауканкина. Садись."

Рома не выдал этой приветственной вежливости.

"Вы хотели меня видеть?" - спросил он.

Барон облокотился руками на стол, подпер голову рукой, прислонившись к циферблату
с неизменной улыбкой Рома на лице сказал:

"Я слышал, что ты получишь поздравления, дитя мое".

Рома слегка покраснел.

"Что, вы удивлены, что я это знаю?" - спросил барон.

"Почему я должен удивляться?" ответил Рома. "Вы все знаете.
Это не только общественный вопрос, который всем известен.

Улыбающееся лицо барона не изменило выражения.

"Теперь я понимаю, что вы имеете в виду в воскресенье. Жена не может требовать от
свидетельствовать против своего мужа. Я побежден. Я признаю это и
Поздравляю вас с проявленной в результате находчивостью ".

Рома знал, что барон смотрит ему в лицо так, словно
проник в самые сокровенные уголки его души, пока сопуккоихин.

"Но не слишком ли смело то, что ты думаешь
женитьба?"

"Почему он такой смелый?" сказал Рома, но его взгляд
земля и красная роза для щек.

"Миксика храбрая?" - повторил барон?

Он помолчал, а затем тихо сказал: "Если
мы подумаем о прошлом и обо всем, что случилось..."

Веки Романа дрогнули, и он встал.

"Это значит, что вы хотели сказать мне..."

"Нет, нет! Сядьте, дети мои. Я пригласил тебя сюда, чтобы показать тебе
что твой брак труден, возможно, невозможен ".

"Я совершеннолетний — для этого не существует никаких препятствий".

"Возможно, это величайшее из всех препятствий, любовь моя".

"Что ты имеешь в виду?"

"Я имею в виду... Но подожди немного! Тебе не обязательно торопиться? Несколько
джентльмены ждут там, чтобы встретиться со мной, и если вы позволите мне
позовите клерка... не двигайтесь. Они всего лишь мои коллеги. Они
не куммекси в твоем присутствии. Пожалуйста, холхоттини — почти
член моей семьи. Есть биограф. Кто сейчас ждет?"

- Военный министр, префект, комендаторе Анджелелли и один из его
помощников, - ответил клерк.

"Принеси мне в первый префект", - сказал барон, и суровые на вид,
военная рубаха-парень вошел в комнату.

Сенатор "шаг внутрь. Ты Знаешь, Донна Роман. Наш бизнес
срочно — он разрешит нам продолжить. Я хочу, я был бы рад услышать
как обстоят дела и что вы сейчас делаете.

Префект начал свой доклад. Как только был обнародован приказ короля о новом законе
, он разослал циркулярное письмо по всей порместарии
провинция, в котором указывалось, что полиция имеет право разгонять
ассоциации и предотвращать собрания.

"Но что мы можем ожидать от сельской местности в городах, свой
ваше превосходительство, когда мы находимся в столице делать нечего? Все
революционный руководитель клубов в Риме, и их ведущих
дух наш среди нас. Послушайте это, ваше превосходительство.

Префект вытащил из кармана газету и начал читать: "_ромалайсет!_
— Новый закон, пытающийся лишить нас прав, которые приобрели наши предки
революция, созданная с нашей помощью. По этой причине мы
наш долг - противостоять этому, и именно поэтому нам нужно сохранить
нашу встречу в день л, д февраля, как и планировалось изначально.
Только так мы можем показать правительству и королю, что такое
сопротивление мирового общественного мнения... Соберитесь
Проведите день на Пьяцца дель Пополон и сходите на Колизей Корсо
сезон. Пожалуйста, соблюдайте тишину и порядок, и Боже
не дай кровопролитию повлиять на доминанту ".

"Это _Koitosta_?"

"Да. Это последнее из многих заявлений. И каковы последствия? Люди
наводнили Рим по всем провинциям".

- Сколько пилигримов уже прибыло сюда из штата?

- Пятьдесят тысяч, может быть, от шести до десяти, может быть, сто тысяч. Это не имеет смысла.
продолжать, ваше высочество.

"Это действительно "Леви-И-масс". Что вы посоветуете?"

"Прежде всего, чтобы "Коитто" прекратило свое существование".

"Мы все еще говорим об этом пункте. Что потом?"

"Тогда незнакомые газетчики, которые рассылают неправильные уведомления
и лиоиттелуйя за границей, это было бы любезностью, вы могли бы быть
за границей".

"А потом?"

"Тогда правительство и враги государства с неправильной идеей
свобода вдохновила сторонников анархистского духа "извержений", которые должны быть
выйти из-под стражи в полиции ".

Барон взглянул на Рома, чье лицо густо покраснел, а глаза сверкают.

"Что, - сказал он, - не может быть сложно, потому что недовольство это так
много. Насколько сильна ваша полиция?"

- Семьсот человек в форме, четыреста военнослужащих авиации и пятьсот
пятьдесят из муниципальной гвардии закона. Кроме них, есть три тысячи
карабинеры и еще восемь тысяч солдат.

"Значит, в общей сложности около двенадцати тысяч пятисот вооруженных людей?"

"Совершенно верно. И сколько это - пять, десять, или сто, или тысяча, или, может быть,
сто пятьдесят тысяч против!"

"Вы хотели бы, чтобы армия прибыла в?"

"Совершенно верно! Но, прежде всего, мы должны получить разрешение
правительство на совершение тяжкого преступления, выслушайте с уважением, будут ли они
члены парламента или кто там еще, как того требует новый закон".

Барон встал и протянул руку: "Благодарю вас, господин сенатор! Правительство
принимает ваше предложение к рассмотрению прямо сейчас. Пожалуйста, скажите
вот, мой коллега, военный министр".

Когда префект ушел, восстание рома прекратилось.

"Вы понимаете, что мне это не очень смешно?" - сказал он.
взволнованный.

"Подождите! Это не займет много времени... Здоровый генерал Морра! Рома, вы знаете
генерал? Присаживайтесь, вы двое... Ну что, генерал, вы знаете, что
"леве-и-месс" приближается?

"Я знаю".

"Префект заверяет, что революционные объединения создаются
возбужденными людьми, и хочет знать, сколько человек вы можете
позволить использовать ее, чтобы держать все под контролем".

Генерал дал подробное объяснение. В Риме уже было
шестнадцать тысяч вооруженных людей, и военное министерство приглашало сюда
за последние два года воинов тоже — в общей сложности около
пятидесяти тысяч человек.

"Как министр и ваш брат, - сказал генерал, - я так же
согласен с вами в том, что порядок и общественные институты
безопасность должна быть защищена, но как человек и как римлянин, я не могу
кроме как умолять, чтобы меня не приглашали на мероприятия, отличные от законных
того требуют условия ".

"Конечно, нет", - сказал барон. "И чтобы быть уверенным, что наши заказы
выполняются гуманно и мудро, я прошу вас выполнить
ряд следующих действий: Во-первых, если завтра ночью родится
разрушение колизея или яйца, офицер должен подождать
обязательно прикажите представителю полиции. "

"Хорошо!"

"Тогда, получив приказ открыть огонь, солдаты позаботятся о
тот факт, что при первых выстрелах ты целишься в воздух, люди падают ".

"Это хорошо".

"Если это не разделит ваши войска, если они не начнут бросать камни в военных людей
в сторону или иным образом попытаются оказать сопротивление, есть другая цель выстрела
— Я ничего не могу с этим поделать — она направлена на тех людей, которые
веди невежественных, введенных в заблуждение людей к народу".

"Ах!"

Генерал заколебался, и Рома, который дышал коротко и часто, одарил его
нежным, благодарным взглядом.

"Вы так думаете, генерал Морра?"

"Боюсь, что у меня больше нет совета. Но если вождям достаточно крови, чтобы просто
переубедить народ, поэтому третий выстрел..."

"Это, - сказал барон, - слишком ужасно, чтобы думать об этом. Я предсказываю, что
если их лидер падет, несчастные, сбитые с толку люди уйдут
прочь. Но во всех человеческих финал принимать решения, чтобы оставить
судьба. Пусть судьба решит, это тоже. Прощай, добрый
генералы; Пожалуйста, попросите биографа передать начальнику полиции, чтобы он пришел
сюда ".

Военный министр ушел, и Рома снова поднялся, чтобы уйти.

"Нет, усконе, что за разговор такого рода ..." - начал он,
но барон снова перебил его.

"Не уходи пока. Я немедленно остановился. Анджелелли, это не должен быть я, как
на минутку. Вот что у вас уже есть, коммандаторе.

Начальник полиции выступил вперед и поклонился со своей преувеличенной вежливостью,
что может отличить нусуккаана от граждански настроенных людей.

"Запрашивается ли какое-либо разрешение на эту встречу в колизее в,
Commendatore?"

"Ничего, ваше высочество".

"Так мы можем оставить это незаконным".

"Конечно, ваше превосходительство".

"Послушайте! Вполне соответствует военному министру. Он назначил
пятьдесят тысяч человек, как вы привыкли. Тщательно отбирайте
своего представителя. Хорошо наставляйте их. Первый
сопротивление проявляется в том, что вы приказали мне стрелять. Остальное предоставляю вам.
солдат взят под стражу.

"Я понимаю, ваше превосходительство".

"Будьте в моем распоряжении завтра до обеда. Есть
возможно, что мы должны объявить режим осада города, и
в этом случае царский указ будет вступают в силу немедленно. Производитель
полиция союзов и получите специальные заказы. Подходит для
что пушки замка Анджело вы можете использовать, чтобы наделить своих персонажей.
Пожалуйста, укажите, что если завтра вечером выстрелят пушки, все ли
улицы немедленно перекроют, во всем городе отправятся поезда.
прекратите, и все телеграфные станции будут взяты под контроль.
вы понимаете?

"Совершенно верно, ваше превосходительство".

"Когда будет дан знак, не позволяйте никому выходить из города и
разрешайте отправлять любые электрические сообщения. Короче говоря, с этого момента и впредь
пусть Рим находится под полным контролем правительства".

"Совершенно, ваше превосходительство".

"Войска уже получили приказы. Когда представитель полиции издал
отметка - это первый выстрел, цельтесь в воздушную нацию над другой
лидеры народа против. Но, если бы одному из них удалось сбежать ..."

Барон с минуту помолчал, а затем продолжил медленно и очень выразительно:

"Если кто-то уйдет, коммандаторе..."?

"Не уйдет, ваше превосходительство".

На мгновение воцарилась глубокая тишина. Рома чуть не подавился и мог
они будут плакать.

"Позвольте мне уйти", - сказал он начальнику полиции налево, поклонился ему.
дверь, но барона сейчас нет, и яммартавиняна с ним не было.

"Один из пока единственных адвокатов. Через несколько минут после того, как я закончу", и
затем в комнату вошел Чарльз Мингелла.

Мужчина с проницательными глазами заметно оживился, когда увидел Романа,
но он попытался успокоиться и начал пальцем вытирать свою куртку.
грудь черная.

"Садись, Мингелла. Ты можешь говорить прямо, о чем слышала донна Роман. Вы
благодаря вашему положению в его дружеском совете, и он
знает все, что знаем мы. Вы знакомы с генеральной прокуратурой?

"Я, ваше превосходительство".

- И что же он решил? - спросил я.

"Как и раньше, он отказался просить парламент о разрешении на это.
член тюремного заключения до того, как у него будет идеальная серия свидетелей.
это удовлетворит совесть обоих представителей закона ".

"Хорошо. В таком случае нам нужно найти другой способ
быть пойманным на брейке, который защищает привилегии...
Вы знаете в деталях встречу в Колизее?"

Мингелла кланяется.

"Представители полиции получили строгий приказ, чтобы они не
дать персонажам огнестрельного оружия для солдат перед людьми явно
поселились в сопротивлении. Это необходимо, а также введено в заблуждение
люди-станьте звездой, которая также является звездой нашей репутации в мире
в глазах. Но сопротивление в таком случае может быть ничтожно малым.
вот что, мистер Мингелла.

Снова поклон Мингеллы.

"Удар, выстрел, бросок камня - все это нарушение мира, и
полиция может принять меры".

В третий раз на носу Большого театра.

"Прискорбно, да, совершенно очевидно, что люди будут сопротивляться"
полиция, когда в нашем городе такие плачевные обстоятельства.

Мингелла смахнул пылинку с калвосиместа и сказал:

"Это точно, ваше превосходительство".

Затем последовало еще одно молчание, во время которого Рома ощупал свое сердце.
резко тыкыттяван.

"До свидания, мистер Мингелла. Сказал клерку, потому что тот продиктует
письмо."

Письмо было министру иностранных дел, барон продиктовал:

 "Хороший пост, брат! Я единодушен с вами в том, что касается предложения,
 которое вы направили европейскому и американскому правительствам, что
 а именно, от анархистов необходимо избавиться в международной сети,
 через который от них невозможно сбежать. Я бы предпочел сдаться.
 Бельгийский закон стал общепринятым, поэтому
 с королем убийств, виновным в взломе материалов, обращаются так же, как с
 обычными убийцами. Во всех случаях, пожалуйста, говорите, что
 Италия намерена выполнять свои обязательства перед цивилизованным миром
 и я надеюсь, что другие правительства помогут ему в его усилиях,
 чтобы позволить такому преступлению попасть в тюрьму, которые хотят
 перестроить общество, похоронив его первым рауниоиттеном
менее чем."

Несмотря на все усилия сохранять спокойствие, Роман почувствовал, что
выбежал и громко закричал. Теперь она поняла, зачем его позвали
сюда. Барон хотел поговорить с ним о притчах — он хотел показать
Рома четко и безжалостно объясняет, какие препятствия мешают
ему женить Давидо на Росс.

Свадьба могла состояться только через одиннадцать дней,
но завтра было собрание в Колизее, и я был уверен, что оно состоится.
последует перестрелка, и Давидо Росси должен быть застрелен!

Клерк забрал мой блокнот и вышел из комнаты. Затем включаю барона.
Горящими глазами смотрю на цыгана и улыбаюсь.

"Я наконец-то закончил! Тысяча извинений, ромас мой! На часах уже
двенадцать. Давайте сейчас где-нибудь позавтракаем!"

"Отпустите меня домой", - сказал Рома.

Он сильно дрожал, и, поднявшись, чтобы встать, потерял равновесие.

"Мое дорогое дитя, тебе нездоровится. Выпей этот стакан воды".

- Не опасно. Отпусти меня.

Барон подвел ее к лестнице.

"Я вас прекрасно понимаю, - сказал Рома сдержанным голосом, - но
в одном вы не приняли счет на свой счет, и именно поэтому вы не правы
совершенно".

И усилиями своей власти он с гордо поднятой головой шагал вверх и вниз по лестнице.

Сразу после возвращения домой он написал Давидо Россу:

 "Мой _тайты_, чтобы встретиться с тобой сегодня вечером. Где? Сегодня вечером! Примечание
 сегодня вечером. Завтра будет слишком поздно.

Рома".

Бруно взял письмо и немедленно ответил:

 "O! — Приходите в офис в девять часов. Извините, вы не можете зайти.
 к вам. Это невозможно.

Д.Р."

 P. S. — вы перевели слова Бруно, так что теперь он готов
 умереть за вас. А "маленький римский мальчик" - седьмой по счету.
 небесные дары-звезда и сказал, что немедленно отправляется в Тринита деи.
 Монти приступил к работе.




IV.


Атмосфера, царящая в редакции "journal of the just", когда выходит "journal of the just",
приобретает мгновенный вес, похожа на атмосферу парохода "the steam boat".
только что началась ночь. Если все в порядке, дела идут своим чередом.
и сны продолжаются, как монотонный стук паровой машины,
но если что-то необычное происходит на улице, извергается в воздух, если
какая-то сила, и я чувствую, что несчастный случай может представлять угрозу для чего-то,
и это чувство проходит еще до того, как рассветет или появится портвейн.

_Koiton_ офис в девять часов вечера был полон электричества.
Один лист уже был напечатан, и машина внизу напряженно работала.
На первый этаж офиса приходишь, а там все время ходят люди,
и ступени латомахуонитовой лестницы каяхтеливают, как молотком
s;;nn;tt;m;t attacks.

Дверь комнаты редактора все время открывалась, когда появлялись репортеры,
В комнату вбегали телеграм и мальчик-коррехтуури, принося
бумажные свитки на любое время суток на столе.

Давидо Росси стоял на своем столе в другом конце комнаты. Он
это был последний день _Koiton_ в качестве журналиста, и вся редакционная коллегия
во многих отношениях выразила соболезнования человеку, создавшему
на протяжении всего журнала, и который теперь был вынужден от него отказаться.

Один за другим они приходят ко мне за советом или услышать его последние заповеди
. Он улыбался им усталой, дружелюбной улыбкой, но
похоже, он едва заметил, что они были вежливы. Его волосы были
немного растрепаны, галстук развязан, солмустан, и
он казался очень рассеянным.

_Koiton_ офис возбужденного настроения был открыт на открытом воздухе
рожденный движением. Весь город был в смятении, и постоянно появлялись люди
ненастный день, созданный временными репортерами, чтобы привести
последнего репортера вечерних новостей. Снова прибыл поезд, полный людей
Из Милана! Второй поезд из Болоньи и Каррарасты! Шторм усилился! Главное
было услышать войну! Лицо сияло, а голос был торжествующим.
Они говорили громким голосом, чтобы их услышали, несмотря на
грохот машин, которые ставят стены вавахтелена по всей стране как борта корабля
в океане.

Давидо Росс - их радость застряла. Его лицо было удрученным.
мрачно, когда приходят новые сообщения. Что люди некоронованные
режиссер был несчастен и сбит с толку сейчас, когда люди были полны надежд и мечтаний.
мечты. Он стремился написать последнее произведение о своем народе, но
не смог заставить его родиться, поэтому его собственный разум был в замешательстве.

"Римляне, - писал он первым, - ваш суверенный план
угнетай свою собирающуюся провинцию, Энн, неужели у тебя ничего нет
сможешь ли ты противостоять им, войне, его оружию и давящим терапевтам, другим
как моя обнаженная грудь. V;h;tp; it! Пятьдесят, сто,
пятьсот из вас могут разбиться при первом выстреле, но тогда
побеждаем мы! Итальянское консервативное правительство — вся Европа
консервативные правительства потерпели поражение от всего мира, я ненавижу этот вес ".

Нет, это неприемлемо! Он не имеет права вести людей, должен
идти на смерть, а его разорвут на части вместе с письмом и начать все сначала.

"Римляне, - писал он во второй раз, - когда улучшения не могут
творите без кровотечения, их время еще не в руках,
и долг храбрых, спокойных людей - ждать законов природы
тихий эффект и моральная сила великой помощи. О
причина, по которой я все еще нахожусь в безвременье, я прошу вас, ваших жен и
ваших детей во имя отказа от сопротивления в форме вашего, подвергшегося царству террора,
оставить демонстрации, которые ты можешь воплотить только в жизнь
и молиться Богу, чтобы он указал тебе другой путь,
чтобы мир услышал твои крики боли такими, какие они есть ".

Это было невозможно! Люди сочли бы его трусом, и подходящий момент
был бы потерян.

Один человек _Koiton_ в офисе находился как раз за пределами
электрических токов. Это был бывший ассистент, владельцами которого были
преемник Росса по заказу, а сейчас он управляет шелковой шляпой из
view all и дает непрошеные советы. Завтра все
изменится. Затем _Koiton_ против политики меняется
униженный государством и улицы ryysymekkoja больше
не будут допускаться в этих стенах.

Давидо Росси разорвал еще одну надпись, когда пришел этот человек
чтобы указать, что одна из дам обратилась к поставщику.

"Пригласите ее в отдельную приемную", - сказал Росси.

"Но позвольте мне заметить, - сказал мужчина, - что, учитывая
кто эта леди, было бы лучше встретиться с ним где-нибудь в другом месте".

"Пригласите его в отдельную приемную, сэр", - сказал Росси.
мужчина пожал плечами и вышел.

Когда Давидо Росси открыл правой рукой маленькую дверь комнаты,
он услышал тихий шелест коридора, и через мгновение Рома оказался
в его объятиях. Он был бледен и нервничал, и через мгновение его прорвало.
после слез.

"Моя дорогая, - сказала Росси, прижимая ее голову к своей груди, - что такое
случилось? Скажи мне!

Он целовал руки и волосы Романа, и через некоторое время после того, как Рома приподнялся,
его голова и их губы слились.

"Кто-то пугает тебя. Ты выглядишь обеспокоенным".

"Неудивительно", - сказала Рома и затем вкратце рассказала мне о Палаццо Брашин.
события и решения, которые они приняли.

Митинг в колизее, вероятно, вызовет шум, поскольку правительство
само вызовет его, если потребуется. Целью было убить Давидо
Росси и люди, и если он останется в Риме до завтрашнего вечера, неужели
от нее невозможно уехать?

"Моя дорогая, - сказал Рома, - тебе нужно сбежать. Ты жертва, а это значит, что
все те, к кому готовятся— имеют в виду тебя, именно тебя, а не кого—либо другого - и
вот почему я пришел предупредить тебя."

Рома был в ужасе, и его губы дрожали, но Давидо
Лицо Росса просветлело, Роман заговорил, и когда девушка замолчала,
поцеловал Росси его.

"Это лучшая новость за много дней", - сказал он. "Если я буду единственным".
"эта опасность..."

"Опасность! Дорогая, неужели ты не понимаешь? Им нужна твоя жизнь, и
ты должен бежать, пока не стало слишком поздно".

"Уже поздно", - ответил Давидо Росси.

"На этот раз завтра будет слишком поздно, так как все ворота закрыты"
"без поезда ты сможешь покинуть город ". Ты должен уехать сегодня вечером.
"Завтра будет слишком поздно".

Давидо Росси оторвался от Романа во второй белой перчатке и поцеловал
кончики его пальцев. "Любовь моя, - сказал он, - хотя у меня и было
о чем еще подумать, неужели ты думаешь, что я уехал бы и
оставил тебя здесь? Так же, как один человек пожелал мне сделать,
когда он позволяет вам слушать всех тех, кто готовится к. Но он
допустил ошибку. Это невозможно. Я не могу и не хочу покидать тебя.

Роман бледное лицо вдруг покраснел, и он осмотрел обе руки
Росс-образным вырезом горловины.

"Ладно, - сказал он, - я пойду с тобой."

"Дорогой!" - воскликнул Росси, прижимая Романа к своей груди. "Но нет! Это
это также невозможно. Мы не можем пожениться раньше, чем через тридцать дней.
следуй за мной".

"V;h;tp; it! Я ухожу без этого".

"Без церемонии бракосочетания?"

"Почему бы и нет?"

"Но подумай, какое имя ты бы оставила после себя".

"Мне все равно. И если кто-то думает, что я забочусь о людях.
речи, значит, он ошибается и в этом".

"Моя дорогая, ты не знаешь, о чем говоришь. Ты слишком хорош, слишком
чистый...

"О, не говори об этом. В нашем браке мы должны быть только самими собой
для достижения цели, и если мы хотим обойтись без этого..."

"Дорогая, чистая девочка!"

"Я не могу слышать, как ты так говоришь", - сказал Рома. И, оторвав
руки от шеи Росса, он закрыл ими уши.

Росси прижал его ближе к себе и сказал:

"Любовь моя, я знаю, о чем ты думаешь, но этого не может быть".

"Я совсем не слышу, о чем ты говоришь", - сказал Рома, прижимая руки к ушам.
"Я женщина, и все же я готова уйти - прямо сейчас — —
и если ты возьмешь меня, я верю, что ты любишь больше, чем
меня.

"Моя дорогая, не искушай меня. Если бы ты знала, как тяжело
Мне приходится... но прежде чем я умру..."

"Я не хочу, чтобы ты умирал. Это то, что я хочу предотвратить. Я хочу такой жизни,
и я готов пожертвовать большей склонностью ко всему — всему..."

Роман теплого, сладкого телесного цвета лежал у него на коленях, и сердце Росса сильно забилось.
"Нет, нет, нет, нет!" - закричал он.

"Я слишком сильно люблю тебя. Думай!" - воскликнул он. - "Я слишком сильно люблю тебя. Подумай! Твой отец
попросил меня спасти тебя от опасности, а теперь и я...
Боже упаси! Я не хочу и не могу!"

Рома задрожал и закрыл лицо руками на груди Дэвидо Росса.

"Дорогая, - прошептал Росси, - ты такая хорошая, такая чистая, такая возвышенная,
ты не понимаешь, как злые языки злословят о женщине, которая доблестна и
верна. Но я должен помнить свою мать и чтобы твой отец мог
мирно спать в своей могиле..."

Его голос сорвался, и он замолчал. Рома глубоко вздохнул и задержал дыхание
поймал Давидо Росса так же, как и страх опрокинуться.

"Посмотри, как сильно я тебя люблю", - снова прошептал Росси, - "когда до
Я потерял тебя раньше, чем позволил тебе опустить глаза... И подумай
люди, мои бедные! Люди, мои бедные, которые доверяют мне и любят меня
гораздо больше, чем я заслуживаю. Я позвал их, и они придут.
Сейчас они здесь, десятками тысяч. И они будут здесь завтра.
независимо от того, где я нахожусь. Должен ли я бросить их на произвол судьбы?
в тот момент, когда я подумал о своей безопасности, о нашем собственном счастье? Нет. Ты не хочешь
это! Я слишком хорошо тебя знаю. Рома! _Minun_ Roma!"

Рома склонил голову на грудь. - Ты права, - сказал он.
- ты должна остаться здесь.

"Это хорошо!"

"Мне стыдно. Совсем недавно я говорил с тобой, как жена
будь мужчиной, его другом, а теперь...

"Моя милая девочка!"

"Можешь ли ты простить меня за то, что я испугался в первый раз, когда надвигалась опасность
, и посоветовал тебе сбежать?"

"Я тоже всегда буду любить тебя, стар".

"Ты не думаешь обо мне плохо, даже предположила, что левая будет с тобой?"

"Я тоже люблю тебя, стар".

"Мне нужно быть храбрым", - сказал он, гордо излагая свою точку зрения, хотя
его губы дрогнули, от цвета звука и глаз у меня потекли слезы. "Женщины
должны быть храбрыми, если они жены такого человека, то есть
мужчины, у которого есть работа в этом мире и великий и благородный долг
, который нужно выполнять ".

"Моя храбрая девочка!"

"Я не могу решить, прав ты или нет, но если твое сердце
велит тебе так поступить, то ты _тайты_ подчиняешься ему, а я
должно быть, это вы, мои воины, ждете приказов своего капитана.

"Ты храбрая девочка!"

"Я не зря дочь своего отца. _H;n_ положим, более восприимчива ко всему, и я
Я хочу сделать то же самое, и если ты скажешь мне завтра, что ты...
что ты... что ты...

"Не разговаривай, дорогая!"

Лицо Романа снова вытянулось, Давидо Росс был рядом, но суть в другом.
он поднял голову, и его глаза сверкнули.

"Правильно! Какой ты красивый, Рома, когда улыбаешься! Знаешь,
Рома, что я буду делать, когда все это закончится? Я собираюсь использовать весь
моей жизни, чтобы ты всегда улыбаются".

Рома быстро поцеловала его, а затем снять его объятий больше.

"Теперь мне нужно идти. Я засиделся. Думаю, мы еще увидимся
перед встречей, но я еще долго не прощался".

"Моя храбрая девочка!"

"Я не думал об этом. Теперь я знаю, что делать".

"Что "Ну"?

"Не спрашивай".

"В чем дело?" - спросил Росси и положил руки на плечо Романа.

"Все хорошо. Don't look so s;ik;htyneelt;. Я не собираюсь убивать себя
. Сейчас же отпусти меня.

Рома открыл дверь.

"Приходи ко мне завтра вечером, я буду ждать тебя", - прошептал он, и
уискуттаен хансикастаан Росс Рома вышел из комнаты.

Росси на мгновение замер, гадая, что собирается делать Рома, но затем он
вернулся к столу к ней. Его преемник был там, кислый и с
возмущенным видом.

"Мистер Росси, - сказал он, - сегодня вечером мне сказали
в газетном клубе, что власти ищут подходящую причину
согласно этому закону, можно было бы положить конец этому журналу. И я посмотрел на эту взаимосвязь,
с недавних Мисс министр внутренних дел и в качестве шпионов
везде..."

"Слушай внимательно, что я скажу, сэр", - прервется Росси ним. "Когда ты
ты вступишь во владение местом, которое теперь есть у меня, ты сможешь поступать так, как хочешь
но сегодня я пока распоряжаюсь листом самостоятельно
мой разум говорит ".

"Если ты все еще позволишь мне сказать..."

"Ни слова!"

"Позволь мне быть упрямой..."

"Убирайся из этой комнаты!"

Когда мужчина ушел, написал Росси в третьем и последнем заявлении
народ:

"_ромалайсет!_ — Не бойся! Не позволяй правительству ремонтировать
s;ik;hdytt;; you! Верьте человеку, который никогда вас не предаст
— военные люди не стреляют в людей! Не нарушайте закон. Не нападайте.
враг напал. Не допускайте нанесения ущерба имуществу. Прежде всего,
не допускайте нанесения ущерба ничьему духу. Не допускайте своего
применения физической силы. Если кто-то начнет применять насилие,
держите своих врагов в подчинении и не обращайте на него внимания
подробнее. Будьте храбры, будьте мужественны, будьте терпеливы, чтобы
вы могли завтра ночью поднять крик, который разнесется по всему миру.
Римляне, помните своих отцов и будьте великими!"

Росси был Ошентамаисиллан, уверенный, что у сценария мало времени,
чтобы отправить его наверх, как вдруг мне показалось, что весь
мир остановился для меня. Машина внизу перестала стучать.
Возникло мгновение тишины, совсем как на корабле, где паровая машина внезапно остановилась.
затем я слышу испуганные голоса и быстрые шаги. Кто-то
пробежал коридор и яростно постучал в дверь.

В следующее мгновение дверь открылась, и внутрь вошли четверо мужчин.
Один из них был инспектором, другой акционером, а двое других были офицерами полиции.
они были одеты в обычную одежду.

"На газету наложен арест", - сказал инспектор Давидо
Росс. И, повернувшись к единственному компаньону, добавил: "Иди
наверх и позаботься о том, чтобы ладельман избавился".

"Никому не разрешается покидать здание", - затем сказал один из мужчин.

"Что это?" - спросил один из офицеров, беря заявление Росса
из рук и начиная читать его.

В комнату ворвался новый продавец с пылающим лицом.

"Я требую показать список изъятых образцов предметов",
он закричал.

"Вы можете посмотреть это в полицейском управлении", - сказал инспектор.

"Вы хотите сказать, что мы все заключены в тюрьму?"

"Не все. Мистер Росси - член парламента, который может свободно уехать".

"Я так и думал", - презрительно сказал новый поставщик. И включите
Росс, горько улыбнувшись, добавил: "То, что я сказал? Ты думаешь, что
прогноз сбудется достаточно быстро?"

Инспектор и его помощник открыл стол редактора, а выйти нет
хранить документы, когда Давыдо Росси взял шляпу и вышел
дома.

В дверях своей квартиры он встретил старого гарибальди, который как бы ждал того самого
киихойттунина.

"Старый Джон был здесь, сэр", - сказал он. "У него что-то
чтобы сказать вам. Не говори так со мной. Но Бруно получил его
сказал он наконец. Вероятно, это было что-то серьезное, потому что Бруно
с тех пор пьет. Вот он в кафетерии. Пошли его
к тебе.

Через полчаса после того, как Бруно, спотыкаясь, вошел в комнату Росса. Его
на его лице было печальное выражение, и он, по-видимому, сводил с ума.
он положил руку на шею Росса и заплакал.

"Ты знаешь", - двусмысленно пробормотал он. "Старый вампир - мошенник! Старый
Джон — ты помнишь — такого — старого Джона , который слышал мальчика , мальчика, который
детектив сказал, что если ты завтра пойдешь в Колизей...

"Я все знаю, Бруно. А теперь отправляйся за город".

"И я пойду", - пробормотал Бруно. "Ты не понимаешь. Они застрелят тебя. Это было
так, что старый Джон, старый Джон..."

"Да, я знаю, Бруно. Но я все равно туда хожу".

Бруно попытался побороть хмель и сказал: "Ты же не хочешь, чтобы твой...
сказал, что пошел пострелять..."

"Это именно то, что я хочу сказать, Бруно".

Бруно начал смеяться. "Посмотрим... что за черт... ты не пойдешь.
Я сказал это...".. "Ты пьян, Бруно.

Иди спать." "Я сказал, что..." "Ты пьян, Бруно."

Пьяные глаза подергиваются, и грусть сменяется яростью. "Я?
спать? Я усыплю тебя, сделай это!"

И Бруно, опираясь на руку, вышел из комнаты.

 * * * * *

Барон Бонелли на руку площадь Леоне в своем дворце Роза
одиноко за столом, когда Феличе вошел внутрь и передал
ему Рома. Стоя:

 "Настоящим сообщаю Вам, что я пойду на собрание в Колизее
 завтра. Таким образом, теперь вы заранее знаете, что если военные люди
 стреляют в людей или их лидера, то для меня стрелки - это одно и то же ".

Когда барон взглянул на письмо, лампа загорелась краснымЯ не преуменьшаю, получил
его жесткое лицо, восторженный взгляд на его лице.

"Он совершенен! Эта женщина потрясающая! Приложи усилия, чтобы бороться с ней.
звезда до конца ".

Затем он велел Фелисен немедленно позвонить комендатору анхелю Элли и
попросить, чтобы Мингелла без промедления прислал его в кабинет барона.




V


Рассвет следующего дня выдался безрадостным, пасмурным, с горы дул холодный ветер и
издалека доносился раскат грома. Несмотря на толпы, которые успели прибыть
Рим, чтобы принять участие в собрании Колизея, показывает прогулку по городу
на улицах целый день. С раннего утра встречайте людей на площади
Навона, где они спросили Давидо Росса и стояли в душевой кабине.
дом наблюдал за ним из своих окон.

У старого гарибальди вроде как был приказ говорить всем, что Давидо
Росс не мог видеть, но толпа не жаловалась. В конце концов Матте стал человеком.
принес сообщения из города и снова удалился. Были установлены пушки.
Площадь Пополоа для. Военные окружили Колизей. Пехота
это было на улице. Что за черт! "Он знает своих", - говорили люди и
боялись.

Через несколько дней толпа увеличилась. Все общественные киоски
были заполнены разношерстной, плохо одетой, голодной, но страшной публикой
. Иллемпанские бизнесмены начали закрывать свои двери, а кавалерийский полк
проходить по центральным улицам под марш оркестра, играющего королевский
марш. Все это время люди на Пьяцца Навона раскрашивают ваш холод и
прижимаются ближе друг к другу, чтобы согреться, часами ждут, глядя на
Дэвидо Росса в окно и прокричал икэвоивия "Да здравствуют крики".

В то же время этот герой, на которого смотрели тысячи глаз, был несчастен
и одинок. Теперь, когда идея была реализована, он почувствовал ужасную боль
практика. Он хотел установить среди цивилизованных людей мораль
власти угнетения и несправедливости, но опасность заключалась в том, что
возможно, родились стычки и кровотечения. Он воскликнул _rauhaa_,
но у оппозиции так много рисков. Небольшие тырк-кяи или спор
на углу улицы можно было добиться, чтобы узнать, какой ущерб. Это была
игра в war of the giant, в которой можно как выиграть, так и проиграть, и
все это было делом случая.

Но у Давидо Росса, заглушающего боль, у меня была другая причина. Он плохо лежал
и как только он проснулся, он вспомнил Рому. Нежность и
горячая кровь государства, рядом, когда он считал Романа милым созданием
у него родился страх, что он потеряет свою возлюбленную, если в этот день
несчастливый конец и конец его жизни, жизни, которая, наконец,
открыл для нее дверь счастья.

Затем Роман предыдущим вечером дал описание того, как барон
он мучился, приобрел новую форму камаламмана, и Ее жгло
тайную боль, джоммоиста он никогда раньше не испытывал. Он
видел римского министра у власти, когда он, Росси, был далеко, и девушку
пытали, дразнили, испытывали, пока его воля не была сломлена
и он, наконец, сдался этому человеку.

С его губ сорвалось проклятие, и в его глазах вспыхнул красный огонек.
при этой мысли он внезапно вскочил, совершенно.
как будто что-то в его мозгу сломалось. Он знал, что он ничего
он действовал правильно, и он намерен продолжать, что бы ни случилось.
Он не мог больше думать о последствиях, иначе его нервы не
в прошлом.

Елена принесла кофе. Это застенчивое создание смотрело на него влажными глазами
просто как будто хотело поговорить, но когда он что-то говорил, касалось
это просто повседневные вещи.

Бруно поднялся с кровати, выбрал в соответствии с кивистостью головы и пошел
работать. Маленький Джузеппе был очень резвым, и Елена пригрозила
отдать ей розгу.

Отец Елены был наверху и сказал, что бесчисленное количество людей
спросила Росса, и Елена хотела знать, могу ли я попросить кого-нибудь впустить внутрь.

"Скажи ему, что я хочу сегодня побыть одна", - сказала Росси, и
затем тихое и застенчивое существо с виноватым видом выползло наружу.

Как человек, который собирается отправиться в опасное путешествие, Давидо Росси
пожертвовал утром, чтобы привести в порядок свои дела. Он просмотрел письма и
потерял большинство из них. Латинские буквы было трудно сжечь,
но он перечитал каждую из них так же, как рисовал их.
слова и дух мозга, и хуоахти он закрасил их белым.

Затем он взял основу предприятия, которая зависит от ее кровати
выше, и сжег ее вместе с другими частными и государственными бумагами
. После этого он написал короткое письмо цыганам и
положил его в карман, чтобы отправить по почте на Пьяцца.
Наконец он составил завещание и попросил Елену и ее отца
доказать это.

Было уже двенадцать, и Франческа в красной бандане заняла позицию
на завтраке Дэвидо Росса. Старушка посмотрела на него koomillinen
жаль смотреть в помятым лицом, и Росси знал, что Бруно был
рассказать ей все.

"Ну вот, сынок. Уберите ваши бумаги и положить что-то внутри нас.
Люди едят и виселицу, мимо.

После завтрака Росси позвал Джузеппе наверх, и с взъерошенными волосами
туда принесли маленького мальчика. Влажные глаза мальчика немного блестят.
на губах появилась улыбка.

"Джузеппе был плохим мальчиком, дядя Давидо, - сказала Елена, - он хочет
неизбежно заставит донну Роман надеть костюм и скажет, что
ему нужно выйти, потому что у него день рождения.

"Плачущий семилетний мальчик?" - спросил дядя Давидо.

Затем Джузеппе что-то прошептал дяде Дэвидону на ухо, все это время
наблюдая за той же матерью, и как только они принесли мальчику красивый костюмчик.

"Обещаешь, Джузеппе, ты никуда сегодня не пойдешь?"

Джузеппе прижал кулак к глазам и что-то пробормотал, что было
притворным утвердительным ответом.

Но напрасно Росси пытался заставить тягостные мысли рассеяться.

"Почему ты не смотришь на меня, дядя Давидо? Ты совсем на меня не смотришь?"
закричал Джузеппе, но все еще просто блуждал глазами по дяде Давидо туда-сюда
сюда.

В четыре часа Бруно вернулся домой, выглядя очень серьезным и взвинченным.

"Вчера вечером я был по-настоящему пьян, - сказал он, - но если сегодня вечером
будут стрелять, я собираюсь присутствовать".

Обоим мужчинам пора было уходить, и все проводили их до двери.

"До свидания!" - сказал Росси. "Спасибо вам за все, что вы должны были
сделать, и да благословит вас Бог! Позаботься о маленьком римлянине
мой сын. Поцелуй меня, Джузеппе! Еще раз! И последний
времена! Прощай!

"Ах, Бог добр. Он заботится о тебе, мой мальчик", - сказала старая
жена.

"Прощай, дядя Давидо! Прощай, отец!" - крикнул маленький Джузеппе, и
тоненький писклявый голосок был последним, что услышали мужчины, спускаясь
по лестнице.

Пьяцца дель Пополо была довольно многолюдной толпы, и казалось,
сравниваем два больше, чем в любое другое время. Бруно расчистил кюняспайлляэн
сама дорога и Росс, пока они не добрались до обелиска, создают великолепный
круг посередине. Обелиск лестницы представлял собой набор орудий толпы, из которых
кануунойллаан мог расстреливать три главные улицы, Корсо, рипеттан для
и Бабуино, то, что все начинается с средней точки в виде веера
перья. Не обращая внимания на рядовых, организовали людей в ряды процессии
за. Аве Мария каяхтаесса, люди выстраиваются в боевой порядок
Corso.

Бруно прошел первую позицию по ширине груди, опираясь на флаг, на котором написано
"народная Республика", а под ним "Дай нам на этот день наш
хлеб наш насущный". Через несколько минут за ними всегда следовали остальные
билеты, которые были замечены в словах: "Не сопротивляйся злу", "Позволь злу
твое королевство", j.no.e., а над ними дубинки, дубинки
или ассоциация, так назывались эти билеты. Росси собиралась
сделать шаг, как только Бруно окажется позади, но он заметил, что она была в нескольких местах.
вечеринка как будто в середине. Одним из них был Луиджи Конти, вторым -
Малатеста, а третьим - врач и член парламента. Ни один правитель
никогда не был окружен тщательной охраной толпы.

Аудитория невербальная основании согласия hevosliike улиц
полностью зашел в тупик, и жители города остались смотреть
крестный ход. Pincion горы был переполнен деятельности зрителей, и каждый
окна и балкон корсо по пути туда напихали анфас.
Все магазины были закрыты, и многие из них также были оборудованы для работы
как внутри, так и снаружи. Пехотный полк был выстроен в ряд
по краю уличного коридора, так что людям приходилось проходить через два
от пысыривина до незнакомца. Процессия росла и росла по мере того, как они шли. Piazza
Колонны, участники группы, пришедшие посмотреть на парад
взволнованный, встал в строй. Пьяцца Венециалла, группа молодых людей
студенческий союз также присоединился к шествию.

В колонне, где первыми шли бок о бок четверо мужчин, был Корсо.
в конце восьмерых, бок о бок, и не последний еще остался
Пьяццальта. Не слышно, как играет музыка и поет, но иногда начинается
кто-то шествует в первую очередь для того, чтобы хлопнуть в ладоши, а потом все присоединяются к
этому, так что это относится к пушкам пауккельта вдоль улиц.

Таких спектаклей никогда раньше не видели в Риме, есть
спектакли в городе и на Корсо, где проходил крестный ход папы римского.
прошли маршем от красного хотавина кардинаалейна и пийспойнена, и
где король отлично провел время со своей свитой, когда-нибудь
вы рассматривали команду. Овечья кожа одетых мужчин
веркапуку рядом с лицом пелагеи и малярийной няанниттамии
здоровый и красный бок о бок.

Узкие улицы наполняются людьми по всему форуму, настоящей жизни
города прошлого, в мертвом городе, который был покинут
и спокойно и была полна разбитых статуй, разбитых
kapiteeleja, скважин и водопроводных труб шиворот и там и там, как
землетрясение времени у них осталось. Там войска продолжат свой путь
Титус-арка над датой встречи в Колизее.

Все это время глаза Росса нервно блуждали по сторонам.
Проходя по Корсо, он смутно ощущал на себе множество взглядов
на него смотрели из окон и с балкона. Он пытался оставаться спокойным
и напряженным, но страх душил его, и он молился про себя
Боже, не дай несчастным случаям и кровотечениям. Он тоже молился
мужество самому себе, сознавая себя виновным в трусости. Его
его лицо было мертвенно-бледным, внутренняя воля, казалось, потеряла все.
совесть, и он умер как во сне.

Иногда кто-нибудь заговаривал с ним. "Это удивительно", - сказал кто-то, а
другой сказал, что это до сих пор "напечатано на страницах истории".
Давидо Росси их почти не слышит. Единственный , кто обратился к
демонстрация не инностутти, просто мужчина, у которого было все для этого,
начал. Но, несмотря на страх, это беспокоило его, усиливало его.
огонь, который горел внутри нее.

"Если в Росси сегодня обсуждаем", - сказал кто-то, "так не один Риме ее
послушать".




Ви.


За полчаса до "Аве Мария Рома" была одета в очень простое
пальто и шляпу, накинула на глаза темную вуаль и
покинула Колизей. Военные стояли вокруг здания, и
большое количество людей уже было внутри. Это было бедное, плохо одетое здание.
толпа, от которой пахло луком и грязью. "Это все _h;nen_
люди", - думаю я о Роме и преодолеваю отвращение.

Облако, которое весь день висело над городом, было похоже на...
потолок в амфитеатре, а с наступлением ночи опустился в самую нижнюю часть здания.
темно и холодно. Давай факелы были зажжены и на видном месте
место для длинные, ткань или оберточная бумага с покрытием
факел-палками по голове. Люди были терпеливы и счастливы, но
для того, чтобы получить время они начали петь. Они были в основном
ty;laulut, но один из мужчин начал петь _Te Деум'ia_ и размер.
установилось эхо. Это было похоже на шум моря мрачным днем, когда
приливные волны омывают песчаный пляж.

Через некоторое время я услышал отдаленный шум снаружи. Процессия приближается. Это
превратилось в огромную волну и окатило широкое пространство тьмой
принеся с собой сотни факелов.

Не прошло и получаса, как старый амфитеатр был переполнен
людьми сверху донизу. Синий дым плыл над людьми
над их головами, и старые камни капризно вспыхивали в свете факелов.

Толпа подняла его Роман почти над полом. Он почувствовал, что
кто-то сзади раздвинул толпу, чтобы освободить ему место. Следуя за ним.
в мгновение ока он заметил, что среди звуков жужжания кто-то из его людей
рядом со мной попытался начать речь.

Люди замолчали, и затем я услышал громкие аплодисменты,
после чего все стихло. Затем раздался яркий, вибрирующий перезвон
звук, говорящий: "Римляне! Брат!" и тысячи голосов ответили
привет.

В ту же дюжину вошли сигнальные ракеты, взмывшие в воздух, и стойка громкоговорителя для всех.
в центре светового круга был виден. Это был Давидо Росси. Он стоял на голой земле
лицом к высоким скалам, и лицо его было совсем бледным. Он
был одет в свободную длинную блузу путевого рабочего, а Бруно стоял на своем
левом фланге, высоко подняв флаг. Справа
в стороне стояли еще двое мужчин, которые частично покрывали ее
набор из виду. Рома оказался прямо под ними,
в двух-трех шагах.

Через некоторое время крики прекратились, и шума стало не больше, чем
тихий, быстрый исситис. Затем Росси начал говорить.

"Прежде всего, - сказал он, - я прошу вас сохранять спокойствие"
. Один неверный шаг этой ночью может разрушить все.
Наши враги хотели бы назначить наших повстанцев. Против кого
мы восстаем? Восстать можем не больше, чем люди. Люди - это
право правителя, а они просто повстанцы, которые угнетают людей.
Кантакоотпа, они воюют с человеком в форме или министром овипуку, являются ли они
повстанцами, если только они не являются его подданными и государственными служащими.
Это глубокая истина, которую никто не может отрицать".

Одобрительный ропот послышался в толпе, и Росси на мгновение замолчал и
посмотрел на солдата дальше.

"Римляне, - сказал он, - не допускают, чтобы государство вооруженных
бунтовать - значит привлекать вас к насилию. Они сделали бы это
с радостью. Не разочаровывайтесь. Ты пришел сюда со своей писюной
и покрасил ее спереди, чтобы показать, что ты не боишься смерти. Но
Я спросил, испугался не того. Ты здесь под моей ответственностью.
я несу ответственность, и я ни за что в жизни не прощу себе, если
ты дашь малейший повод для кровопролития.

"Я умоляю вас так искренне, как будто вы самый близкий и вооруженный человек, как мой собственный
не могли бы вы направить пистолет seassanne danger of war man на жертву,
вы не дали мне никакой темы о насилии. Я прошу вас поклясться,
ты не будешь сопротивляться злу. Поклянись мне!"

Толпа немедленно отреагировала и дала клятвы. Рома обернулся, чтобы увидеть воинов.
В тусклом свете она увидела, что они спокойно стоят в участке с пистолетами
рядом с ним.

"Римляне, - снова сказал Росси, - месяц назад мы объявили
наш протест против ложного налога, против которого завещание было самым важным,
условия жизни самого дорогого набора. Ответ таков: шестеро из десяти тысяч вооруженных
человек, которым мы окружены! Вот почему мы собрались здесь сегодня
обращаемся к величайшей силе в мире, которая сильнее, чем
отсутствие парламента или короля — достойная явка и общее
общественное мнение имеет силу во всем мире".

Теперь я услышал громкий крик и легкие хлопки в ладоши.

"Притесняемые администраторы спрашивают, зачем вам целомудренное
участие, когда у вас есть люди, представляющие правительство, урну для голосования и вашу
голосующую за вашу власть. Скажите им, что народные представители могут ничего не иметь
привилегированный класс слуг и право голоса
помогите. Если бы у гражданина были права, распределенные в соответствии с правом голоса,
должен ли народ быть правителем по всей земле.

"Просто по той причине, что голосование несправедливо
устроены, почти все находятся под властью консервативных правительств, которые
облагают налогом бедных, причем многие сравнивают больше, чем богатые, и отдают
стране, которая принадлежит всему человечеству, в несколько рук,
подавляющее большинство в ущерб капиталу, которым должны быть все
рабочие места в банках и коммерческие привилегии tyres ".

"Хорошо! Хорошо! Хорошо!" Я слышал со всех сторон.

"Только по той причине, что голосование нечестно.
организованное, выдержанное, итальянское правительство не могло арестовать нас.
тайвааллизин нашего наследия — человеческого чувства наследия. Колено, колено
мы обрели жизнь в невежестве, во тьме, чтобы доминировать.
класс повстанцев может быть тем легче, чем ниже он нас опустит.
вьючное животное на пути обновления. Я благодарю доброго, милосердного Бога,
для них это все еще не совсем удачно. Народный
небесный, он - образ Божий и всемогущий, способный дать худшее
угнетателю я унижаю его животных ".

Дрожащий голос Росса поднялся почти до крика и глубокого "ах!" Я услышал
в ответ толпу.

"И что церковь делает все это время спустя?" Церковь
это свой собственный народ. Его основателем был человек из народа. Они называли его Народным
Мальчиком. Он родился бедным, таким бедным, и жаль, что таких много.
Если церковь встала на сторону людей? Что это за слово жизни, которое
церковь говорит больным и страждущим всему миру? Церковь говорит нам:
урегулировать все, что мы можем, быть терпеливыми, уважать законы и
управление и верить, что общество - это всего лишь печать и характер,
на которые наложен сам Бог.

"Церковь говорит, что мы никогда не должны быть бунтарями, что мы будем
увлечения религией и что мы должны верить, что получим в будущем
в мире найми этот мир испытаний. Если мы будем
богаты, к нам придут раздавать милостыню бедным. Если мы будем бедны,
подчинимся ли мы богатству, рассказывал рекорд. И богаты ли мы
или бедны, мы должны повиноваться епископам и преклонять колени перед папой.
Таково слово жизни, которое церковь дает больному миру
постановление уст папы. Ты доволен этим? Камень, который ты получил, когда
просил хлеба!"

Крики боли вырываются из уст людей, но говорящий молчит.

"Правда ли, что папа римский всегда был и всегда будет
рухтинайтен и власть занимают места рядом? Правда ли, что власть занимает места?
и князья исчезают, но народ останется навсегда? Это правда, что
ваш епископ будет сказать, что социал-демократия
социальным злом и политической демократии, религиозной
преступления?"

Странный свет исходил из глаз Росса, и он повысил голос, почти
как крик.

"Что такое демократия?" - воскликнул он. "Демократия-это же
как их сломанных замков, что отделяет людей от людей.
Он равен закона t;ytt;mys, не только тела,
но также и душа промежуточного. "Да будет царствие твое таким же,
в стране, как на небесах". Демократия - это эксперимент, который молитва
должна реализовать на практике. Демократия верит, что бог возвышенный
голос обращается к людям. Демократия признает братство людей.
Демократия не видит больше чем одного различия, люди.
между хорошими и плохими людьми, между энтузиастами права и
сторонниками несправедливости, последователями и противниками закона Божьего. Это
демократия, а все остальное - суеверия и ложь ".

Толпа разразилась одобрительными криками, но Давидо Росси сейчас не
ждал, но продолжил:

"Почему церковь не найдет ни в одной демократии действительно религиозного
характера? Почему оно не видит, что демократия - это христианство,
что христианство - это демократия и что нет
другого определения цели, которое не включает другое?

"Вспомните некоторые из самых известных слов наших соотечественников: "Когда Христос
руки, которые все еще распростерты на кресте, однажды
раскинулись, чтобы обнять всю человеческую семью, тогда больше не существует
ни итальянский, ни французский, ни английский, ни
американский народ, не богатый, не бедный, не король, не нищий,
а всего лишь эмисия".

Глубокое "ах!" Я снова услышал со всех сторон. Это было похоже на вздох всего народа,
и Россу нужно немного помолчать.

"Римляне! Брат", - начинает он снова. "Бог действует в соответствии с тем,
о чем говорит нам история человечества, мир проходит через
к демократии. Демократия - это воля Бога, истинная
развитие законов природы позволит. По этой причине она непреодолима. Она уводит
мир вперед к новой судьбе так же уверенно, как землю
движется по своей орбите. Это закон природы, хотя мы все пытаемся, мы
не видим и не осознаем этого ".

В толпе послышалось что-то похожее на приветствие, но Росси поднял руку
, и толпа немедленно замолчала.

"И в чем же заключается наш долг?" спросил он. "Мы
наш долг как людей - поддержать людей, живущих против господства несправедливости
и угнетения на фронте. Наш долг как людей — избавиться от -
морально нейтральной силы, а не от насилия — всех правительств,
не от людей на съемочной площадке, всего парламента, которые настроены враждебно
и развратны, все короли, и троны, и самоформировавшиеся
k;skij;t. Наш долг как людей - устранить все препятствия
люди на пути, и если папство оказалось одним из этих препятствий,
так давайте же, во имя Бога, встревожимся из-за этого призрака. Церковь души и
церковь тела - это две разные вещи. — Церковь души находится на стороне людей.
Она небесна и вечна. Если церковь нужна нации, то
такая буря сметет ее прочь ".

Плащ упал с плеча Росса, и его рука
неистово двигалась вправо и влево. Рожденный в одно мгновение
тишина, а затем раздается душераздирающий крик. Это было трудно.
первое включает в себя, означает ли это принятие или сопротивление. Оратор
крепко ударил по идолам времени, и крик народа был подобен боли.
Одинокий вздох моря вырвался из груди.

Суматоха продолжалась, Бруно заслонил Росса от него. Рома подумал, что
потерял сознание, но его крики постепенно стихли, и прежде чем он
пришел в себя, Росси оттолкнул Его в сторону и снова заговорил
.

"В чем наш долг как римлян?" сказал он.
"Наш долг как римлян - прославлять великое имя,
который является священной людей, и в качестве гарантии уважение и
любовь, а также настроить Богу и служению человечеству. Это
место, где в этот вечер больше, чем голодающие, хлеба просят люди.
Это человечество, которое молит о справедливости. Наша миссия масштабна,
поскольку мы докажем миру, что человеческая раса одна из немногих
и что все люди - дети Божьи и братья в Нем. Это
тихая Кампанья, поставленная там, где стоят ноги народов powdered, мы
ниже мы поможем новому времени утреннего солнца попытаться. Мы создаем снова
Вечный город, который является человеческим Пантеоном, ангелом света
среди народов мира к трону и двору."

Сейчас не было вопроса о разногласиях, было не более чем
глубокое одобрение.

"Римляне! Если слезы сегодня увлажняют хлеб, значит,
помните, какую силу дают страдания, и будьте сильными. Подумайте об
этих старых стенах истории. Подумайте о словах Христа: Кого из
пророков не побивали камнями ваши отцы? Человечество пророка
все были мучениками, и Бог избрал вас миром
люди-мученики. Страдание - это священный огонь, который освящает душу человека.
Молитесь Богу о силе для страданий, и Он благословит вас на небесах
высота.

Публика среди множества плачущих.

"Брат! Вы видите голода, и я говорю эти слова тебе sykkivin
сердце. Ваши дети голодают, и я обещаю перед Богом,
с этого дня, я умру с голоду вместе с ними. Если
пока я ел два дня налогового, я ем сейчас
только один. Инвестор Give halls Энн приложила все свои усилия для мобилизации
зла. Если они захватят вас, значит, вы против них
силой разума, чтобы другие заняли твое место. Если они убьют
твоего лидера, дай Бог тебе другого и более сильного лидера.
В древности это было обещано мученикам, освященным в колизее, в том смысле, что
кайкоонпа, как и прежде, вы не будете поддаваться несправедливости ".

Лицо Росса приобретает в этот момент почти сверхъестественный вид.
Он поднял правую руку над головой и закричал высоким голосом:
"Обещай!"

Люди обещали это с поднятыми руками и громким голосом.

Росси ушел в отставку, и пыл был безграничен. Казалось, приведут несчетное количество.
сильно веяло от моря. Римляне с чувствительным сердцем
неспособные контролировать свои эмоции.

Кажется, что непостижимая сила привела их сюда, но они были здесь.
услышали слова надежды, радовались и плакали, как дети. Мужчины
обхватили друг друга руками, а одна бедная женщина обвила рукой Роману
шею и поцеловала его.

Месса развеет и удалит мое пение. Росси и окруженные ею друзья
ушли, когда рома повернулся, чтобы уйти. Он заметил,
он будет плакать и петь, хотя и по другой причине. Опасность миновала, все!
это было здорово!

У колонны он заметил, что кто-то наступил на него.
следующий. Внезапно она услышала голос, говоривший:

"Я не думаю, что ты узнаешь меня здесь, в темноте, Донна, Рома?"

Это был Чарльз Мингелла. Ей сказали позаботиться о Донне
Рома. Может ли она скучать по дому?

"Нет, спасибо", - ответил цыган и удивился про себя, что не чувствует
ничего, что могло бы ему не понравиться.

На сердце у него было легко, с него спала огромная тяжесть, и
он ко всему испытывал симпатию. Холм, который он нашел
водитель повозки, и когда он вел машину по широкой улице, которая ведет к
прошлые века, город людей, живущих в городе, превратился
он посмотрел на Колизей. Это было похоже на сон. Движущиеся огни —
большие тени на древних стенах — лавина многотысячной толпы
рты приветствуют вас. Но звон электромобилей вернул его к реальности
и тут он заметил, что пошел снег.
идет дождь.

 * * * * *

Бруно раскрыл объятия дорогому Дэвидо Россу, и они прибыли.
наконец-то домой.

"Слава Богу, вы здесь!" - воскликнул старый гарибальдиец.
приподнимая шляпу.

"Вы думаете, что там будут стрелять?" - воскликнул Бруно. "Но мы привезли
ее настоящий дом живой".

"Благодарю тебя за Святую Деву и всех святых!" - сказал старик.
жена, а затем Росси попытался ответить, но его голос был совершенно безжизненным.
Он мог говорить только шепотом.

Елена стояла в дверях комнаты Давидо Росса с напряженным лицом.

"Все в порядке, Елена!" - крикнул Бруно Стэрс. "Ты не видела
Джузеппе?" - спросила Елена.

"Giuseppe?"

"Я открыла окно я вижу тебя вижу тебя, и в том же
в мгновение ока он потерял. Эта ночь не для кого
оказаться на улице".

"Он все еще был в той одежде?" - спросил Бруно.

"Так и было, и теперь плохой мальчик нарушил свое обещание, и ему пришлось это сделать".
чтобы достать розгу.

Мужчины посмотрели друг на друга.

"Донна Рома?" - спросил Росси.

"Я пойду посмотрю", - сказал Бруно.

"Да, мне нужно купить удочку", - сказала Елена.

"Не обязательно".




VII.


Рома приехала домой на радость хуумааме ас. Он знал, что Росси войдет в нее
по его команде. Они собрались вместе поужинать
сегодня. Все колокола на открытом воздухе поразил уже семь, и обеспечить
Росс времени, чтобы стать заказал ужин на восемь.
Графиня хотела поесть в своем номере, и так Рома и Росси
быть в одиночестве. Рома больше не интересовала общественная жизнь
правила.

Но сначала он должен одеться и, возможно, тоже принять ванну. Смутное
грязное чувство, что он не может победить, преследовало его так сильно, что
здорово после встречи. Ему было стыдно, но он не возражал
избавься от этого, и он сказал себе: "Они были _hanen_ людьми",
но, тем не менее, он был рад, что риисуессан снял эту одежду,
которым он пользовался в Колизее.

Его производят почти чувственное удовольствие в носке опять ты
ночь. В последний день волнение было, и она понятия не имела
оккультизм какой-либо опасности в будущем.

На рассмотрение парламента завершили сессию был ее будущий Давыдо
Жена Росса, и никто не мог использовать его как оружие Росс
повреждения. Он уже наслаждался будущего счастья и сдалась
со всей душой к ней.

Пунапоскисена дрейфует, а после ванны он был милее тебя
ночью, как никогда раньше. Энтузиазм и успех усиливали его
красоту, и у него было ощущение, что он счастливо прожил столетие
определился душой в жизни. Кровь пульсирует в его венах, его
его грудь вздымается и опускается, а глаза излучают любовь.
око черной дуги внизу. Она чувствовала себя красивой, и это
это чувство делало его одновременно гордым и счастливым.

Он расчесал маленькие черные кудряшки, чтобы надеть свободный тапувун и красные
тапочки, еще раз взглянул в зеркало, а затем вышел в прихожую,
где, мечтая, устроился у окна и стал ждать. Снег еще
большой hiutalein, но городского шума и площадь была там
полно людей.

Немного времени спустя дверь прозвенел электрический звонок, и Роман сердце
пушки сложнее. "Это он", - подумал он, и руки ее поднялись.
она бросилась к нему в объятия.

Но когда дверь открылась, в комнату вошел барон Бонелли. На нем был
вечерний костюм, повязанный на шею, черный галстук и черная рубашка, застегнутая на груди.
Он выглядел холодным и спокойным, как обычно.

"Что ж", - сказал он, усевшись на стул.

"Что ж", - ответил Рома, сомневаюсь, что мне удастся скрыть свое разочарование.

Пудель, который спал белым передом, проснулся, вениттелихе,
почувствовал барона и подошел к нему погладить, но барон оттолкнул его
прочь.

"Мне жаль, - сказал он, - что нам нужно поговорить о щекотливом
вопросе".

"Как пожелаете", - ответил Рома, усаживаясь на стул у духовки спереди и
опираясь локтями на колени, смотрела прямо перед собой.

"Вчера вечером ваше письмо произвело именно тот эффект, которого вы хотели.
Я послал за комендантом Анджелелли, чтобы тот привел подходящие причины, и
отменил свои предыдущие заказы. Также я послал за Мингеллой и
Я дал ему повеление позаботиться о тебе в опасном путешествии.
Поэтому дело в том, что до тех пор, пока оно не будет прекращено в соответствии с твоими предпочтениями, считай, что
добро пожаловать ".

Рома кивнула, не оборачиваясь, и его поведение выражало
враждебность.

"Но абсолютно важно, чтобы мы сейчас понимали друг друга", - продолжил
барон. "Ты сильно ударила меня, дитя. Несмотря на все это,
я люблю тебя, мне нужно поговорить с тобой напрямую. Я надеюсь, что смогу
сохранить твои чувства, но ты этого не допускаешь".

Резкость его речи казалась сосулькой при падении, и
Рома почувствовал в кальпеневансе ужасный намек на власть.

"Владей так, как ты планировала, Росси возьмет тебя в жены.
в течение недели, хотя месяц назад он публично назвал тебя
бедная женщина. Ты хочешь быть хорошей и объяснить мне, как это произошло
чудо? —

Рома рассмеялся и попытался оставаться храбрым.

"Если это чудо, то как я могу объяснить?"

"Позвольте мне объяснить это. Он собирается рассказать тебе об этом жене.
причина в том, что он больше не думал так, как месяц назад, и вот почему
он предполагает, что тогда был неправ, и хочет устранить это.
совсем плохо ".

"Он собирается жениться на мне, потому что любит меня",
яростно ответил Рома. "Только потому, что он собирается жениться на мне". И ярость
появилась в глазах, он обернулся и добавил: "Потому что он любит меня
чистой и святой любовью".

В следующее мгновение туман застилал ее глаза и ее
закружилась голова. В своем гневе он раскрыл тайный уголок своего сердца,
и что-то в его прошлой жизни, казалось, вырвалось наружу, как
из могилы.

"Так ты ей не сказал?" - спросил барон так тихо, что
он едва расслышал свои слова.

"Сказал ему что?" - спросил Рома.

"Правду".

Рома глубоко вздохнул и замолчал.

"Дитя мое, ты поступила неудачно. У вас двоих уже есть
секрет. Это плохой фундамент жизни, и любви, что это
причине, как песок построенный дом".

Сердце Романа, его сильно билось, но он повернулся paroniin hehkuvin глаза.

"Что вы имеете в виду?" - спросил он, и его лоб и щеки покраснели.
 "Я респектабельная женщина. Вы это знаете".

"В моих глазах вы такая. Лучшая женщина в мире, - ответил барон.

Рома поднялся на ноги и облокотился на духовку.

- Пойми меня, дитя, - мягко сказал барон. "Когда ты говоришь, что поступаешь
неправильно, я имею в виду только тот факт, что ты что-то скрываешь от этого мужчины,
за которого ты собираешься выйти замуж. Между нами ... нет...
никаких секретов".

Рома испуганно посмотрел на него.

"В моих глазах ты милый и хороший, но как насчет второго, если
он знает? Когда мужчина берет женщину в жены, есть один факт.
факты, которые он мне никогда не простит. Нужно ли мне говорить, что это?
это? Не помогает, чтобы убедить ее, что сердце женщины чисто, что
его воля была парализована. Или — или... еще человек не
задать".

Румянец на лице римлянина сменил багровость Кальмана, и паронин повернулся.
он встал перед ним, возвышаясь, как принцесса.

"Вы те, о ком вы мне говорите?" он спросил. "Вы! вы, ребята! И женщины
никогда не забывайте? Нужен ли мне еще один грех, чтобы преследовать его на протяжении всего его
жизнь? Она жестока! Она безжалостна... но какого черта!"
добавил другой голос. И выключи барона, сказал он
почти про себя: "Он верит всему, что ты ему говоришь. С чего бы мне расстраиваться?

Барон создал ее взгляд, который проник в его душу изнутри.

"Значит, ты говоришь ему что-то, что не было правдой?" - сказал он.

Рома сжал губы и не ответил.

"Это было потрясающе. Постепенно до него доходит, что кто-то сказал ему
правду".

"Никто не мог сказать ему, что его еще не услышали? Он...
все это слышал, и мне не все равно ".

"И никто не смог его убедить? И совсем ни один? Кто-то, кто
ни в коем случае не хотел бы говорить о тебе плохо?"

Рома посмотрел на него с трепетом.

"Ты же не хочешь сказать, что ты..."

"Почему не я? Он встал между нами. Что может быть естественнее?
вот так я бы ему сказала?"

На лице Романа отразился ужас.

"Но вы не можете этого сделать", - пробормотал он. "Я не могу. Это
невозможно! Вы хотите просто испытать меня".

Лицо барона не дрогнуло. Рома схватил его за руку.

"Ты только подумай! Я был уверен! Ты бы вообще извлек выгоду для себя. Ты
вы можете запретить освящение — да! Но цели вашего
достигнут. Ты не можешь так поступить! Себе ты не приносишь пользы,
но мне ты вредишь по-своему. Он любит меня, а ты
поколебал бы его веру в меня, и я бы умерла от горя и
стыда ".

Он замолчал и посмотрел на лицо барона, на котором отразилась боль.

"И я люблю его! О, как бесконечно я люблю его!"

Рома говорит быстро, не задумываясь о том, какие слова произведут впечатление.:

- Ты жестока, дитя мое, - с достоинством произнес барон. - Ты
сказал _minua_ жестко и бесчувственно, но _sin;_ ты эгоистичен и
жесток. Ты думаешь только о своих собственных чувствах и даже отдаленно не помнишь этого.
возможно, ранил мои чувства."

"О, да, это плохо", - сказал Рома лангетен, стоя на коленях перед бароном.
"Ты был добр ко мне, и частично ты сам виноват в том, что
все так закончилось. Итак, я признаю это: я был тщеславен и горд.
Я хотел владеть всем миром. И когда ты отдал мне все "и в".
ты был так связан, я думал, что смогу простить тебя... Но
Я был неправ — ничто в мире не может защитить тебя - это
тогда пойми сразу. Я не думал об этом раньше — но потом
моя душа проснулась. И тогда...

Рома отвернул голову, чтобы барон мог видеть его лицо.

"Затем пришел мой любимый, и я была похожа на женщину, которая замужем.
тридцать лет с мужчиной старше, которого она не любит—
замужем только за своим тщеславием и гордостью. Но мое любимое, верно
мое любимое прогнало это чувство. Теперь оно ушло. Я надеюсь больше, чем на
прожить хорошую жизнь, какой бы скромной она ни была в любое время.
Позвольте мне это сделать!... Не забирай его у меня! Не надо..."

Он замолчал, внезапно осознав, что сейчас натворил. Он молился
своему любимому духу этого врага, который говорит, что любит ее.

"Какая я сумасшедшая!" - воскликнула она, вставая. "Кто ты такой?"
ты мог бы сказать ему, что она поверит?

"Я могу сказать ему, что по природе и разуму, согласно закону, ты принадлежишь мне.
"Мой", - сказал барон.

"Хорошо! Ваше слово против моего, не так ли?

"Я могу сказать ему, - добавил барон, - что бог передо мной
Я твой муж, и если он встанет между нами, он не сможет
быть больше, чем твоим любовником".

"Просто скажи мне, - попросил Рома, - когда он бросит оскорбление тебе в лицо"
"тебе в лицо".

Барон встал и начал шаг в комнату, и на несколько мгновений часть
другой звук, чем его лакированные туфли в Тихом скрипе. Тогда
он сказал :

"В таком случае, я бы вызвал его на дуэль".

"Дуэль!" Голос Романа был сардоническим. "Это вероятно?"
Вы забываете, что дуэль - это преступление, что вы министр и что
вам пришлось бы отказаться от своего поста и понести наказание?

Голова барона склонилась. "В жизни человека бывают моменты, когда он
не думать о таких вещах, когда личные чувства поглощают
его суверенную цель. Я знаю, что в глазах мира я -
один из первых государственных деятелей. Но ты ... ты должен это знать.
будь государственные амбиции могущественны когда-либо, не раньше.
все люди.

Лицо Романа, на котором была торжествующая улыбка, снова потускнело.

"Если какой-либо мужчина оскорбляет мои чувства или мою честь, требую от него
дуэли", - сказал барон.

"Но он не дерется — это противоречит ее принципам", - сказал
Рома.

- В таком случае, он никогда не смог бы поднять голову в Италии.
Но не заблуждайся, дитя мое. Мужчина, которому говорят, что это
женщина, на которой он намерен жениться, является тайной второй женой, либо верит
этому, либо не верит. Если он в это поверит, отвергнет свою женщину навсегда.
Если он в это не верит, борется за свое имя и собственную честь
от имени. Если она не делает ни того, ни другого, он не мужчина ".

Рома вернулся в кресло, откинулся на спинку, поджал колени и
уставился в огонь.

"Ты не думаешь об этом?" - спросил барон. "Если этот человек согласится
дуэль, защищая то, что вы ему сказали.
Слепо веря вам, вашим словам, он готов пожертвовать своей жизнью.
Вы собираетесь позволить ей сражаться ради лжи?"

Рома закрыл лицо руками.

"Допустим, что он был ранен — раненая ложь-звезда!
Допустим, что он ранил своего противника — это оказалось ложью
звезда!"

Рома слушает " Час страха и вины".

"Допустим, Давидо Росси убьет меня — что тогда? Он должен
сбежать из Италии, и его карьере конец. Если он один, то она
жалкий изгнанник, который пожинает плоды того, чего ему не дано насладиться.
Если ты с ним, вы оба несчастны, потому что ты.
между нами ложь. Жизнь каждое мгновение отравлена, потому что у тебя есть
это секрет, который ты не можешь ему открыть. Ты боишься сказать это
пока ты спала. В конце концов, ты идешь к нему и признаешься во всем. Как
потом? В идеале, которого она обожает, изменился глины комок тебя".

Рома слушал депрессии.

"Думаю, его улицы черную! Эта работа, которую он считал оправданной
возмездие было преступлением. Убитый человек сказал правду, и он, Давидо
Росси убит из-за своей веры, женщина—предательница -
падшая женщина ".

Рома поднес руку ко лбу, словно избегая удара. Барон
подошел к нему и встал прямо перед ним, пробуждая в нем еще новый
ужас.

"Или, допустим, я убью Давидо Росса — как тогда?
Ты позволил ей умереть за ложь. Но это не
все. Мертвые знают все. После того, как Давидо Росси узнает, и
ты боишься собственной смерти, потому что думаешь, что он ждет тебя
в другом мире и требует от тебя ответа на ложь ".

- Заткнись! Молчать! - хрипло крикнул Рома и поднял страдальческое лицо,
и глаза его были полны слез. Плач Романа вызвал только
нежность чувств, которую, возможно, знал железный барон из natural. Он
погладил красавицу по голове и сказал в стиле good ilev:

"Почему ты заставляешь меня выглядеть таким крутым, дитя мое? Не нужно говорить об
этих вещах. Они никогда не произойдут. Как мне
Возможно, я захочу стать сольвейстой тебе, потому что я в то же время должен быть сольвейстой
самому себе? Я не хочу никому раскрывать секрет, который есть только у тебя и
мой. Это не твоя вина. Это была полностью моя вина. Я был
изголодавшийся по этому позорному закону, весу, который привязывает меня к мертвому телу
я пытался привлечь тебя к себе, и ты была такой
красивой — такой химоавой..."

"О, почему я не умер!" - воскликнул Рома. Он уставился на огонь, и
крупные капли слез покатились по его щекам.

"В любом случае, не думай, что сейчас все так плохо. Но разве что
брак невозможен без них, в результате чего я говорил, это
лучше, нет. Откладываем это на потом. Не волнуйтесь
вот это предупреждение. Брак может быть заключен в любое время
сто восемьдесят дней. До истечения срока полномочий парламента
этот человек заключен в тюрьму, и закон сделает свое дело. Оставьте оставшийся срок содержания под стражей.
Время лечит все наши маленькие сердечные боли, дитя мое!"

Затем вошла Феличе и объявила, что командор Анхель Элли ждет. Рома
подошла к окну и прислонилась лицом к ящику. Снова выпал снег, и
издалека я слышу раскаты грома.. кое-где поблескивал свет, но
все остальное было темным. Вспомните Давидо Росси сегодня вечером? Рома
Я почти желаю, чтобы он пришел.




VIII.


Роман за спиной премьер-министра, который извинился за то, что он таким образом
внезапно перенесенный из этого дома интерьер, телефон
с начальником полиции.

"Вы сами там были?"

"Я был, ваше превосходительство. Я стоял на верхней секции и смотрел на
все. Это было странное и свирепое зрелище".

"Сколько там было людей?"

"Невозможно угадать. Снаружи и внутри были римляне и голландцы,
может быть, в общей сложности сто тысяч".

"А как насчет слова Росса?"

"Обычный призыв к народной страсти, ваше превосходительство. Люди
это единственный мастер. Демократия должна быть установлено, что
цена в любой момент. Правящие классы - это мятежники, а церковь была
заговор против бедных. Это был короткий эксперимент, чтобы вызвать гнев в различных
люди между классами. Но мудрые речи было. Очень мудрым, ты
ваше превосходительство! Это была прекрасная демонстрация того, как плыть karien
солнышко сквозь деревья. Мы не смогли найти ни одного слова, которое могло бы быть
скажи мятежному, даже если бы ваше превосходительство
кяскьякян отметил тот факт, что мужчина позволил продолжить ".

"Вы сейсахдут, предложивший электрическую передачу, сказали, что моя передача?"

"Мы".

"А как насчет незнакомых газетчиков?"

"Самые опасные заперты в своих квартирах и отдают им приказы
будьте доступны полиции в любое время".

"Вы доставили Росси туда, домой?"

"Отправляйтесь, ваше превосходительство".

"А как насчет тех ста тысяч?"

"Они начали возбужденно петь и маршировать по улицам. Они продолжают это делать
это до сих пор. Выйдя сначала на Пьяцца Навона. они начали наступать
Пьяцца дель Пополоа и вдоль Бабуино с факелами и флагами".

"Только мужчины?"

"Мужчины, женщины и дети".

"Вы считаете, что их поведение является угрожающим?"

"Явно угрожающий, ваше превосходительство".

"Скажите своему старпому, что мы предоставляем законные предупреждения, и скажите,
то, что силы собираются в это время суток, считается трезвым решением.
мятеж как знак. Дайте им три минуты, чтобы подумать об этом, женщины.
и ради детей, а затем... выполняйте военный долг ".

"Совершенно верно, ваше превосходительство".

"Тогда вы можете выполнять заповеди, которые я дал вам вчера".

"Да, я понимаю, ваше превосходительство".

"Следите за всеми лидерами. Немногие замечают, должно быть,
для здоровья Рима сегодня вечером немного опасно, и они хотят
сбежать в Швейцарию или Англию, куда они не смогут последовать ".

Рома слышит, как кудахчут цыплята, и знает, что Анджелелли
смеется.

"Сама встреча была незаконной, и мы обещаем, что спросили".

"Нагло проигнорировали, ваше превосходительство".

"Вы можете идти. Но если что-то случится, немедленно возвращайся. Мне
сейчас нужно остаться здесь, но если поднялся шум, я, возможно, должен буду
отправить тебя к королю ".

Тихий голос Энджела Элли перешел в шепот абсолютного уважения
ужас, когда было упомянуто имя его величества, и через мгновение он
убрал лук в свою комнату.

Рома не обернулся, и священник, который позвонил в колокольчик и спросил
ручка и бумага, заговорил с ним сзади.

"Ты, должно быть, думаешь, что я жесткий и звериный, как Палаццо Брашен в"
вчера, но на самом деле я был очень сострадательным. Когда я позволил вам
узнать производителя ваших друзей, чтобы догнать, я хотел вовремя
предупредить его и позволить ему сбежать из этой страны. Ну, он не
сделано, и теперь он должен отвечать за последствия."

Феличе записан на консультацию, а барон сидел за столом.
Повисло долгое молчание, во время которого слышалось не более чем
постукивание пера министра, храп шерстяного пса и с другой стороны
стены Nattalinaa toruvan голос графини.

Рома пошел в свои покои. В комнате было темно, и в окно он мог
наиболее наглядно это видно на улицах. Темные тени были повсюду, но
лестница, на которую никто не ступал, была тонкой, белой
заснеженной, а площадь была полна черных существ, которые
казалось, катались по влажной земле, как змеи, пока не забили гвозди выше
в полевых условиях.

Он прислонился горячим лбом к стеклу и зажмурился от боли в глазу. Там
слышно точно так же, как большое количество лавинной активности. Шум быстро нарастал,
и теперь он издавал крики, пение, свист и звуки кимейта.
Прежде чем он заметил, что стоит в "бароне" позади нее, его и
Статуя Давидо Росса между ними.

"Послушайте это", - сказал барон. "Действительно пролетариат!...
И это тот сброд, от которого разумные люди хотели бы, чтобы мы отказались.
мы должны отдать цивилизации сокровища и ее лидерство.
сложный механизм правительства".

Он горько рассмеялся и отдернул занавеску для нетерпеливых.
"на ходу".

"Демократия! _кристаллист _демократическая природа! _Vox Populi,
vox Dei!_ Народная власть и непогрешимость! Ха! С таким же успехом я мог бы поверить в
папскую непогрешимость!"

Множество площадей увеличивалось, пока, казалось, не вышло из своих берегов
раздутые мощности, и поднимаемый там шум был подобен горной лавине
и корни оживших деревьев.шаги.

"Это безумие! Мразь! Слишком невежественны, чтобы понять, что они
на самом деле они хотят, и все злодеи бегут, кто сеет
ветер и пусть пожинают бурю".

Рома выполз из-под доверия барона, испытывая физическое отвращение,
и в следующее мгновение он услышал из второго окна гудок
песню сирены. Ужасная тишина, а затем чистый голос прокричал:

"Именем закона я приказываю тебе уйти".

Это был звук алиполисипяэлликон. Рома увидел мужчину, стоящего на ступеньках
самого нижнего пояса astimella с трехцветным значком. Во второй раз
на этот раз услышал гудок и снова закричал, звук:

"Именем закона я приказываю вам уйти".

Тот же самый человек крикнул: "Да здравствует народная республика!", А затем
последовали продолжительные возгласы "ура". Среди криков послышался звук трубы
в третий раз, а затем громкий голос крикнул: "Стреляйте!"

В следующее мгновение, много пистолет был где-то стреляли, белый
облака дымом плыли роман в передней части окна, и жены и детей
отчаянно закричал:

"О! О! О!"

"Не бойся, дитя мое. Пока ничего не произошло. У полиции был
приказ стрелять в людей".

Испуганный Рома и киихойттунина выбежали на улицу, и
в мгновение ока Анджелелли открыл дверь и встал перед ним.

"Что вы наделали?" - авторитетно спросил Рома.

"Неудачное совпадение, миледи", - сказал Анджелелли, когда барон вошел.
то же самое здесь. "Полицейское предупреждение после того, как банда рассмеялась и
начала бросать камни, а затем карабинеры выстрелили. Они стояли
на площади и стреляли по лестнице лицом вниз".

"Что потом?"

"Жаль, да, несколько человек были расселены в yl;portaille просто
потом. Несколько из них получили ранения и один ребенок погиб".

Рома закричал и упал в кресло.

"Чей это был ребенок?"

"Мы пока не знаем, но отец там и бушевал как сумасшедший.
Если только его не посадят в тюрьму, чтобы вскружить голову своему народу, и это породило
бурную шумиху.

Барон взял с моего стола письмо, которое он написал, и закрыл.

"Немедленно отнеси это Квиринаалиину. Попроси короля принять
тебя немедленно. Когда ты получишь его письменный ответ, отправляйся
немедленно обратитесь к военному министру и скажите, что у вас есть королевский приказ
объявить режим осады города".

Анджелелли был быстро удален.

"Подождите! Немедленно отправьте на Пьяцца Навона. захватите Росси. Давай
будь осторожен! Мы сажаем его в тюрьму 134: й и 252: й разделы ниже
потому что он использовал свою огромную власть над людьми, к которым обращался
затем говорит и пишет быстрее, чтобы противостоять государственной администрации и
чтобы изменить насильственную форму правления и законы королевства".

"Хорошо!"

Анджелелли исчез, оглашая тишину криком, больше не слыша удаляющихся шагов.
принадлежал, а Рома неподвижно сидел на стуле в белом одеянии перед избранной, тихо стоя рядом
и закрыв лицо руками. Барон подошел к нему и прикоснулся к нему
лаская.

"Мне жаль, дитя мое, очень жаль. Росси мечтательница и
государственный человек, но, несмотря на это, она очень вредит этому времени.
время. Сотни различных групп, отстаивающих свои интересы в парламенте,
легко поддаются лечению, но такой человек, как Росс,
который ничего не хочет, но все же что-то значит и живет в вере
аттисеенса, не могу проводить игру нигде в королевстве. НЕТ
чудо, что он околдовал людей, но это время, чтобы избавиться от всех таких
чары. Лучшее, что может с вами случиться так, что его
в тюрьму сегодня вечером. Это избавит вас от страданий и
боли".

Вот тогда-то я и услышал о пушке в замке Святого Анджело, выбившей его окна, и
стены завибрировали.

"Это был знак Святого Анджело", - сказал барон. "Улицы перекрыты, и
город находится в режиме осады".




IX.


Хивитти спускается по лестнице и выбегает на улицу в общей суматохе
толпа и Росс возвращаются в Колизей, маленький Джузеппе смеется
самому себе, поскольку он быстро ускользнул от доверия своей матери,
которая наблюдала за ним из окна спальни, и также не могла избежать встречи с
теми двумя старыми охранниками, дедушкой и бабушкой, которые почти всегда
стояли у двери.

Только тогда, когда он был далеко от города, в море людей, и когда
его голова просто не была одурманена этими бесчисленными мерцающими перспективами
когда зажегся свет, он вспомнил, что не подчинился и нарушил свое обещание
не выходить на улицу. Но опять же, он не чувствовал себя
ответственным за это. Теперь она была стражем ворот Донны Роман. Он
следовательно, возможно, это был Джузеппе, конечно, нет!

Такой красивый жезл в его руке, что семилетний серьезный мужчина шагает
вперед и постепенно опускается и больше не думает о тебе вообще
неповиновение. Люди смотрели на нее и улыбались ей
проходя через Пьяцца Мадаман, где находится здание сената. Затем он
поднял голову и гордо продолжил свой путь, но когда он ступил на
Через площадь пантеона, поднос, чтобы вынести мальчика наружу
маленькая закусочная и крикнул: "Эй, эй, ты, маленький сукин сын, кто ты такой
предполагалось, что это Пульчинелла!" - и это задело торжественное достоинство Джузеппе
после этого прошло еще много минут.

Начал падать снег, и белые хлопья срывались с его золотой ленты ккейлла к
дим впервые ощутил свою душу, но когда он вспомнил, что
привратник должен быть на работе в любую погоду, кивнул
он поворачивает голову и рысцой направляется к отелю. Он собирался в Донну
Роман создал, потому что это приказало ему прийти, и он нашел способ
вспоминая все, что он видел во время той же поездки
в прошлое воскресенье. Вот свернул трамвай, там была колонна
узкая улочка, и там стоял толстый мужчина с мутным голосом, кричавший
на двери было что-то тратторианское.

В одном углу находился магазин, витрина которого была полна ножей и
револьверов. Джузеппе не заботился о ножах, они просто резали
раны на пальцах, но он сохранил свое оружие, и когда он однажды вырастет
большим, купит себе оружие и убьет кого-нибудь.

При входе на площадь Монте citorio его памяти палат парламента
перед воинами. Они имели длинные стволы, что было
задетый ножом (painetti) во рту. Один из рядовых, рассмеявшись, сказал
ее "дядя" и о чем-то заговорил с арванностоном, но Джузеппе ударил
конечно, он положил свою палку на землю и продолжил свой путь.

На углу площади Колонна ему пришлось подождать секунду, прежде чем он вышел.
со стороны Корсо Кросс, поскольку толпы входили с обеих сторон и
Джузеппе Пелоид, что это крупный бизнес. Он уже много раз представлял компанию.
переходил улицу и отступал, когда мягкая рука внезапно хватала его за руку.
толстый нюрккийнша и вел его через эту толпу. Затем он
посмотрел на человека, который помог. Это была девочка с большими белыми перьями.
шляпа и лицо были раскрашены в белый и красный цвета, точно так же, как
в яслях лежал маленький образ Господа Иисуса в церкви рождественским утром. Девушка
спросил имя Джузеппе, и он назвал его. Он также хотел знать,
куда Джузеппе направлялся, и это тоже Джузеппе рассказал. Уже стемнело,
и маленький человечек был рад, что у него есть компания.

"Разве ты не пелоид, чтобы нести эту тяжелую палку?" - спросила девушка.

Это была не палка, а волшебный жезл, он не боялся.

"Но разве ты не устал?" снова спросила девушка, и Джузеппе признал, что
возможно, он немного устал.

Затем девушка подняла ее на руки и понесла, пока Джузеппе
расставлял палочки, и на мгновение оба были удовлетворены. Но когда
они прибыли через Тритонен, чтобы крикнуть кому-то: "Привет, сюда идет святой
, дитя мое", и тогда Джузеппе снова почувствовал ценность их обиды и
ему захотелось лечь на землю.

Начал громыхать гром и немного саламойкин. Тогда Джузеппе
протиснулся поближе к девушке.

"Ты боишься молнии, Джузеппе?" - спросила девушка.

Нет, он не боится. Он увидел несколько молний на дому
отдых. Его мать всегда держала ее за руку и накрыл ее
голову, и это было так весело.

Девочка ухватилась за тыльную сторону маленькой пухлой ручки, и маленькие ножки
трусцой понеслись вперед.

Тщетно пытаются украсть маленький поцелуй, когда круглая головка полностью исчезла
в шляпе девочка оставила маленького мальчика на Виа дуэ Маселли до яркого света
рядом электрические лампы, от которых зависит разнообразие кафе у дверей.

Теперь Джузеппе знал, что находится недалеко от апартаментов Донны Роман, и начал
думать о том, что он будет делать по прибытии туда. Если это большой охранник у двери,
попытайся остановить его, он сказал: "Я маленький римлянин
мальчик", и тогда мужчине пришлось позволить ему подняться. Затем
он должен был охранять зал, и когда ему не нужно было открывать
у двери он собирается поиграть с собакой, а иногда и с Донной Роман.

Следовательно, будучи практичным человеком, он считал свою зарплату. Мы можем ему
десять пенсов в неделю или двадцать? Да, я полагаю, что так и было бы.
двадцать. На этот раз мужчины не выполняют неоплачиваемую работу. Так
говорил отец.

Потом он вспомнил свою мать, и маленькая губка вытянулась. Но он
снова улыбнулся при мысли, что, конечно же, мать приходила каждый день, чтобы забрать
ее постель, как и раньше. "Спокойной ночи, мама, до завтра", - сказал он.
Я всегда говорю "и когда он открыл глаза, было утро".

Ее клонило в сон, и глаза едва держались открытыми дольше. Но
теперь он уже был на Пьяцца ди Спаньялла, и маленькие ножки начали подниматься
по заснеженным ступенькам.

Эти ступеньки состоят из трех основных секций, и маленький человечек был уже сделан
вторая секция головы, когда шум внизу на улице заставил его остановиться
и повернуть голову.

Великие люди в определенных позах с сотнями факелов маршировали по площади. Они
пели, кричали и дули в свистки и трубы. Внезапно
шум тишины — затем появились военные, затем все его тело
глухой удар, и ему показалось, что он провалился в сон — затем что-то теплое —
затем жужжащий звук, затем очень громкий стук, как у Анджело
ужин в замке кэннон... затем глубокий, знакомый голос,
который заговорил с ним, и его глаза на мгновение открылись перед лицом папы
.

"Спокойной ночи, папа, до завтра! Усыпи!"

А потом больше ничего.

 * * * * *

Когда Елена ждала доход Бруно, он привел взвешенные причины, чтобы
Квартира Давидо Росса и его собственная квартира занялись его делом. В то же время он стремился
гнетущие страхи, пытаясь сохранить гнева. Giuseppe
был таким резвым. Когда он приходит домой, ему приходится брать удочку
и ложиться спать без ужина. Хотя это его _вердуранса_ уже был
готов к запеканию, но его трогать не следует. Детям нужно
быть суровыми. Они благодарят тебя за это, потом, когда подрастут, пора быть людьми.

Но к тому моменту это галантное мужество угасло, пока желание наказать
Джузеппе за свое непослушание полностью не исчезло. Елена
стояла на лестнице и ждала, что услышит его голос и маленькие ножки
изумленный. Если бы он услышал, встревоженным был бы его взгляд.
его лицо изменилось, сууттунэкси хотел отругать меня и папу
того мальчика. Но ни то, ни другое не принадлежало ему, и он вернулся в столовую
грустный.

"Где они могут остановиться? Смогу, если смогу вернуть его! Я больше никогда
не выпускаю его из виду. Я никогда!"

Давидо Росси, который зашел в свою комнату, чтобы успокоить нервы
это тяжелое усилие позади, попытка утешить ее. Да, всем.
это очень. Елена может быть уверена, что Джузеппе ушел, Донна
Роман творил. Он помнит, что сказал Бруно в воскресенье. "Маленький
римский мальчик". Джузеппе не думал ни о чем другом, кроме трех дней.
и поскольку сегодня был его день рождения...

"Это то, что ты думаешь? Думаю, ты действительно..."

"Я уверен в этом. Бруно восстанавливает позицию Джузеппе на спине. Или
может быть, донна Рома отправляет мальчика домой в экипаже, и маленький человечек вступает в игру.
становится мэром. Донна Рома теперь играет с ним...

"Да, да, это так", - сказала Елена с сияющими глазами. "Синьорина".
с ней играла. Он, может быть, прямо сейчас играет с синьориной!"

Так же услышал в открытую дверь тяжелые шаги на лестнице, а также
посторонние звуки. Сияющее лицо Елены было опущено, и Росси, который
угадал его мысли, ступил на лестницу. Бруно поднялся по лестнице.
Она что-то несла в руках, а за ним - старые типы из гарибальди.
и его жена, а также несколько гостей.

Росси подбежал к ним. Он понял все в одно мгновение.
Мальчик лежал на коленях у отца. Он был бледен и замерз. Голова была опущена в
пуху, а волосы напоминали снежинки. Его куртка была распахнута, и маленькая
испачканная рубашка была разорвана на груди. Гость был в шляпе и
волшебной палочке.

Елена, которая сейчас стояла на лестнице, кричала.

"Уведите его, сэр", - сказал Бруно. Бедняга пытался не отставать.
твердо, но ее голос слышен как из могилы по ту сторону.

Они отвели мальчиков в столовую и усадили ее на диван. Мама нет.
не смогла удержаться. Он поспешил заставить ребенка творить волю.

"Уходи! Он мой, - дико закричал он.

А затем он бросился на колени рядом с мальчиком, переплетая его руки в своих.
повернулся и выкрикнул ее имя.

"Giuseppe! Поговорите со мной! Откройте глаза и говорите!... Что они сделали
дети мои! Он болен. Почему вы не позовете доктора? Не стойте так, как
сумасшедший! Иди за доктором!... Giuseppe! Сказал одно-единственное
слово!... И у него была шляпа, когда ты нес его? И вот
идет снег! Он замерз до смерти... что это? Кровь его
рубашка. И рана! Смотреть на эту красную точку! Они
стрелять в него? Нет, нет, нет, это невозможно! Дитя! Giuseppe! Giuseppe!
Поговори со мной... Его сердце еще бьется. Она зажала ухо.
мальчик в груди. "Или у меня просто болит пяника? О, где доктор?
Почему никто не подошел к нему, чтобы забрать?"

У них не хватает духу сказать ему, что это было бессмысленно. Доктор уже был там
видеть малыш больше ничего не мог. Они стояли только у него.
вокруг них ужас на лицах. Он понимает их, хотя ничего не понимает.
Я сказал. Его волосы растрепались, а глаза заблестели
как у сумасшедшего.

"Они убили моих детей!" - закричал он. "Он мертв! Мой маленький мальчик
мертв. Всего семь лет, и сегодня у него день рождения!
Боже милостивый! Дитя мое! Что он такого сделал, что они должны были убить
его?"

Тогда Бруно, который стоял рядом с the bizarre in the eyes, сказал
зубы; e: "Правда? Это он сделал, что прожил это
правительство-убийца".

Комната наполнилась толпой. Соседи, которых раньше никогда не было.
увидев вас там, приходите в страх, так как смерть была среди них.
Они стояли в основном молча, наблюдая за маленькой шляпой и волшебной палочкой, и
глубоко вздохнули. Но кто-то рассказал Россу, что произошло.
Мальчик был №п. Испанская лестница. Комиссар полиции
стрелял, и карабинеры расстреливали толпу. Но пуля причинила боль
ребенку и убила его. Его маленькое сердечко было разбито.

"И я собираюсьв том, чтобы вручить ему розгу, - сказала Елена. "Еще несколько минут
, прежде чем я заговорю о вицасте, и это послужит ему обедом.
Боже милостивый! Я никогда не смогу простить себя".

И тогда полились благословенные слезы, и он горько заплакал.

Давидо Росси обнял ее, и голова Елены упала на плечи
Росс был рядом. Все разномастные ограждения были сломаны, а жена
выжимка была застигнута Россом и плакала. Росси гладил его по волосам и
успокаивал его, говоря низким, вибрирующим голосом: "Ее размер".
он взял ее ягнят на руки и отнес их в сторону".

Гости начали тихо и, склонив головы, удаляться. "Человек создан для того, чтобы
страдать", - сказал гарибальди, вытирая глаза и выталкивая своих
добрых людей вон. Его старая жена, которые были приняты
Джузеппе шляпу и попечительства палочка, послушать несколько женщин
утешительные слова в дверь. "Он был так счастлив", - пояснила старушка. "Он
обычно говорил: "Я слышал, как бабушка" ... Но она не могла продолжать это дальше
. "Мы проделали весь этот плач мире, и никто из нас не удален
здесь улыбки", - ответила жена.

Именно тогда я услышал крики piazzalta — "Ура! ЖИВЫЕ КОНЦЕРТЫ
революция!" и "Долой угнетателей народа!" — Раздавались голоса кумэасти
снег под дождем. Кто-то на лестнице объяснил, что один из молодых людей проходил мимо.
положение окровавленного носового платка, и что это были возбужденные люди головы.
Женщины маршировали по улицам, и весь город был на грани мятежа.

В столовой Джузеппе стоял вплотную, а вокруг стояли диваны.
Именно тогда я услышала песню наизусть. Большая группа прошествовала по площади, распевая
Гимн Гарибальди. Бруно услышал его, и блеск в его глазах изменился.
дикий восторг. Так сильно ругаясь, он выскочил из комнаты.
Следующее, что я услышал, был его громкий голос, поющий
улица:

 "Могилы уже лопаются"
Мертвые.
 Восстал дух вас
Мученики ".

Старый Гарибальди поднял голову, как боевой конь, услышав звук рога.
на этот раз его подергивающиеся ноги повернулись к двери.

"Оставайся здесь, отец", - сказал Росси, и старик ему подчиняться.

Теперь Елена была спокойна. Он усадил ребенка рядом с утюга, держа его холодную
силы.

Давидо Росси, который почти не произнес ни слова, уходит
в свою спальню. Ее губы были плотно сжаты,
глаза налились кровью, дыхание было тяжелым и затрудненным. Отчаявшийся
ярость человека была ужасна.

"Теперь я больше не могу этого выносить", - подумал он. "Я перепробовал все мирные способы,
безрезультатно. Этот человек должен умереть... _я я должен убить
хенет_!

Он взял нож для разрезания бумаги, переделанный в кинжал, попробовал его лезвия и
бросил на стол. Затем он на что-то смотрит.
на витрине разложены газеты, и я наконец нахожу то, что вы ищете.
Это был шестиствольный револьвер, который ему прислали в подарок.
"Я убью этого человека, как собаку", - подумал он.

Он зарядил револьвер, положил его в нагрудный карман, вернулся обратно.
в приемную и уже собирался выходить.

"Смотрите!" - сказала Елена, когда Росси проходил через столовую. Мать была
мальчика выворачивало наизнанку и он плакал при виде своих маленьких сокровищ
— там были пробка, камень, ржавый гвоздь и железная проволока.

Это было больше, чем Росси мог вынести. Не глядя на Елену, он
повернулся к двери.

"Я ненадолго", - сказал он. В его голосе было что-то такое, что
Елена поднять свой взор, и Росси казался чужим, чем власть
другой человек.

"Мистер Росси... Мой брат!... Что вы собираетесь делать?" - воскликнула Елена, но
Росси исчез прежде, чем были произнесены эти слова.




X.


Городские часы пробили десять. Фелиция разожгла римский огонь
в камере печи, и дрова раскалились докрасна, превратившись в огонь.
В комнате не было другого света, и Рома лежал на полу, откинувшись
головой на мягкое кресло.

Снаружи раздался страшный, необычный звук. Падал снег, и сквозь него
перезвон голосов был почти не слышен. Издалека я услышал
раскат грома, точно так же медленно накатывала волна далекого лоиска.
пляж напротив. Между глухими выстрелами орудий, грохочущих, как рассчитанный воздух
ракета, и иногда я слышу выборочные крики с падающим снегом
замолчали.

Лицо Рома падает, покрытое этими звуками, ужасное воспоминание о свете. Он увидел
как пелоиттавассе приснились события, которые произошли однажды
вечером около шести недель назад. По одному, чтобы прояснить факты
ее рождение жгучее чувство стыда, и он почувствовал
грешный и сломанные ksellinen.

Был королевский синий пром Kvirinaalissa. Сияла белизна,
сверкали драгоценности, красивые женщины и мужчины ходили туда-сюда.,
музыка, танцы одурманивали, и, наконец, король улыбнулся и произнес
ее комплименты. Затем он поехал домой в экипаже под утро
вечером, в кожаном плаще поверх белого шелкового платья, и барон сел на его место
рядом со значком с украшением. Вагоны, из окон светило
бледная луна, мерцающие звезды, а на улицах было тихо.

В этой комнате, в этом кресле с откидной спинкой он сидел очень усталый,
глаза с улыбкой были полузакрыты, и он почти заснул
внезапно. И барон у его ног поцеловал это лицо.
его запястье, где валтасуони заикается. А потом он поцеловал
его руки и плечи... "О, дорогой! Вы, ребята, потрясающие!
Я не хочу вас слушать. Отпустите меня!" И затем последовали
пылающие, страстные слова барона: "Моя жена! Ты - будущее!
моя жена!"... "О Боже, во что я превратился? Я тебя ненавижу!"...
И тут тетя крикнула из соседней комнаты: "Рома!" И наконец он
дрожа и отвечая на ласки заданием вслух, молча вышел из комнаты
и в ужасе, как человек, побывавший в землетрясении, которому
раскрывают гендерную тайну.

Снаружи раздался звук, прервавший мучительный сон Романа, и когда он пришел,
снова вернулись воспоминания, выложенные перед ним утром, когда
графиня утешала его в этом тоскливом месте голосом:

"Бог по-прежнему милостив, и подобные вещи случаются.
каждый может быть приспособлен к молитве и посту. Кроме барона
это порядочный человек, а эта сумасшедшая жена-бедняга долго не проживет".

Снова я услышал выборные крики снаружи, стрельбу на территории и раскаты грома
грохот. Силы природы, находящиеся за пределами видимого, неистовствуют, стремясь быть рядом с ним
в страшной агонии. Он поднял голову и услышал шум из соседней
комнаты.

Барон был по-прежнему там писать заповеди, которые дал слово экспортеров
пришел забирать, принося в то же время остальные ответы и последнего
новости. Население поднялось на сопротивление во всех частях города,
и солдатам был отдан приказ выступить против этого. Произошло много
несчастных случаев, и несколько человек были взяты в плен. Большой район Сант-Андреа
делла Фратте Алонг был уже полон, но люди не успокаивались.
Киихоиттунут толпой были разбиты газовые магистрали и перерезаны
электрические провода, поэтому в городе было совсем темно.

"Попросите электрическую компанию поджечь рулет "Выбор Монте-Марио"", - сказал барон.

И когда голоса в холле смолкли, я услышал испуганный возглас графини"
за стеной:

"Пресвятая Дева, помилуй, спаси меня! Будет ужасно, если
Я умру сегодня ночью! Пресвятая Дева, услышь! Я подарил
еще две свечи. Ты недовольна? Спаси меня от убийц
своими руками, матерь Божья!"

Рома посмотрел вторую серию "Сна". Он увидел новое лицо, которое
сопровождало его одновременно счастливым и несчастным, гордым и
подавленным. До сих пор ему удавалось нести жизнь в тайне.
только так, чтобы он вообще думал об этом. Теперь его
потребность подумать, и он спросил себя, выполнил ли свой долг
признаться.

Прежде чем выйти замуж за Давидо с Россом, наполнил его
признайся во всем. Он видел, как сам это делает. Давидо Росси
уставился перед собой, и на его лбу появились глубокие морщины, которые всегда
появлялись, когда он был очень тронут. Рома рассказал
то, о чем рыдал, ничего не скрывая, без всякой защиты, и теперь он
ждал, когда Давидо Росси заговорит с ним. Давидо встал на его сторону,
скажи ему, что ему пришлось совершить больше грехов, чем он сам совершил
, что она была молода и одинока, а плохой человек - милостью божьей
и что его воля была парализована.

И тогда он говорил: "Я, я думал, что дочь Джузеппе Роселли
предпочла бы видеть, как ты умираешь с голоду!" Рома заплакал, но Росси этого не сделал
известный милосердием. "Я думаю, мой маленький Рома..." - так он сказал.
и тогда Рома больше не принадлежит тебе, потому что его голос сдавился.
и рыдания поднялись в его груди. Это был зритель Росси
он и Рома надеялись, что он смягчится перед вами. Но нет! "Зачем ты пришел
солги мне? сказал он, и Рома не мог продолжать.
нет. Он не мог признаться, как собирался предать его.
Сердце Романа было разбито, но когда он прикоснулся к Россу, так что это
Я отстраняюсь. "Большей помощи быть не может! Прощай!" А потом мир
опустел, и все превратилось в пыль и пепел.

"Нет, нет! Это невозможно!" - закричал цыганский голос и испугался.
услышав голос Романа, он поспешил в комнату барона.

"Мое дорогое дитя!" - сказал он и поднял Романа с пола. "Я никогда
не смогу простить себя, если ты воспримешь это так глубоко. Каждая слеза,
проливаясь на тебя, сжигаю меня, как огонь. Давай, вытри эти прекрасные
глаза, и я успокоюсь!

"Я решил", - сказал Рома. "Мое решение внезапное, но оно непоколебимо.
и поэтому не пытайся его изменить. Я уйду".

"Так, так, - ответил барон, - но не говорите об этом сейчас. Вы
беспокойны. Все произошло так быстро. Постепенно тыыннит, и
вот тогда все становится похожим на одно целое".

"Моя жизнь здесь подходит к концу, и я должен уйти. Это было неправильно
и не соответствует действительности, и так больше продолжаться не может. Я виню тебя не больше, чем
сама, но мне стыдно за то, что произошло, и я не могу думать
больше не могу".

"Ты была бессонной, дитя мое. Идентификационный ты не спал в последние
раз. Через некоторое время ты засыпаешь, чтобы показать мир другим ".

Рома не слушал его, но, опираясь на духовку и играя во второй партии,
положив руку на изображение своего отца, он сказал:

"Теперь я понимаю, что счастье создано не мной. Каждый грех
наказание, хотя лично я не был бы сильно виноват в грехе;
Бог может потребовать этой искупительной жертвы. Это тяжело, очень
сурово... Я чувствую, что не заслужила так много ... Но
ты не можешь помочь.

Слезы навернулись на ее глаза, заглушая его голос.

"Самое болезненное во всем этом то, что все остальные страдают из-за меня.
Ему пришлось страдать, ведь он любил меня и доверял мне.
Его любовь ко мне и моя любовь к нему тянут его вниз.
с того дня, когда я впервые увидела его. Может быть, он сейчас в тюрьме
.

Рыдания на мгновение прервали его, и барон попытался приласкать
ее, чтобы утешить. Естественно, что он волновался, очень.
естественно и очень женственно. Но время - лучший врач. IT
май излечит все.

"Кажется, что все подошло к концу", - сказал Рома. "Я здесь не для того, чтобы кого-то беспокоить.
Давно никого не было. Полностью порву с прошлым и оставлю все
позади. В любом случае, мне нужно поскорее покинуть этот дом.
Я в долгу перед своим хозяином и миссис. Селалле и ... перед всеми. Может быть, ты
после того, как я уйду, пришлешь кого-нибудь организовать эти вещи. Я не беру с собой
ничего, кроме костюма, который на мне. Драгоценности,
Лошади, экипажи и мебель что-то создают. Делай, что хочешь
мои вещи, и если чего-то не хватает, ты можешь захотеть это заменить,
в память обо всем, что было. Тебе больше не нужно
ничего платить из доходов от поместья моего отца... Прости, что я должен уехать.
тетя-бедняжка, хотя мы никогда не были друзьями. Но его
лучше быть в твоем суояссанне, и, может быть, он иногда вспоминает меня
дружеские чувства. Если нет, я ничего не могу с этим поделать. Завтра я уезжаю
и начну новую жизнь, и пусть Бог простит меня и
очистит мою душу от грязи прошлого ".

Его ариенса ослабла, и он снова упал.

"Рома, - сказал барон, - ты сейчас нездоров. Когда мы снова встретимся
друг с другом..."

"Мы никогда не увидимся там, куда я иду".

Она подняла свою красивую голову, и барон сразу все поймет. "Ты это имеешь в виду?"
спросил он.

Рома склонила голову.

"Ты собираешься быть похороненным в монастыре?"

"Если они выступят против меня, я уйду. Это мое единственное убежище
сейчас. Где я могу спрятать устройство? Когда женщина не может смотреть на это
мужчине прямо в глаза, которые он... когда он вызывает грусть и
боль и тюрьму, за это я люблю его ..."

"Рома, - сказал барон, - мина, я тоже люблю тебя. Ты забыл это?
Я люблю тебя и не могу, чтобы ты проиграл".

Стифф Мэн изменился. Он попытался обнять Ромаа, но тот оттолкнул
его.

"Я не хочу упрекать тебя, но слушать тебя я не могу", - сказал он.
"Ты, должно быть, считаешь меня мертвым".

"Я не хочу. Я хочу тебя — тебя — тебя! Я хочу заполучить тебя!
твое сердце бьется рядом с моим. Я хочу аромат твоих волос, твоих глаз
великолепие, поцелуй твоих губ! Ты не пойдешь в монастырь. Когда небо дает
женщинам такую красоту, такой дар, как ты, нет
он не имеет права хоронить их монастырь в будке. Я не могу думать
IT. Я так долго ждал тебя! И это ничего не значит, что
до того, как в твоей жизни появился этот мужчина, я всегда был рядом с тобой? Подумай,
твое детство ... и я пытался заботиться о тебе как мог
согласно? И теперь, когда ты женщина, я не прошу ни о чем большем, кроме как подготовить тебя к сцене
для сцены, красота которой заслужена тобой и твоими способностями
все итальянские женщины, которые не сидят на троне".

Он снова попытался обнять Рому, и снова Рома оттолкнул его, но
меньше минуты назад.

"Рома, ты ранен и унижен, и ты меня победил,
но ты единственная женщина в мире, которой я хотел бы владеть. Я
сделаю тебя женой итальянского диктатора, и когда все эти заботы
закончатся, и ты станешь великой, и забудешь прошлое ..."

"Я никогда не смогу забыть этого и не хочу становиться великим. Я хочу стать
только хорошим. Оставь меня!"

"Ты _olet_ хороший. Ты всегда был хорошим. То, что произошло, было
только моей виной, не было никаких причин для этого. Я видел, как ты
выросла женщиной и ускользнула из моего поля зрения, пока я был
связан несчастной, беспомощной жизнью тела. Один день
возможно, ты встретишь более молодого и либерального мужчину, и я потеряю тебя
навсегда. Это было не по-человечески, что я пытался удержать тебя,
пока не придет то время, когда я, возможно, потребую, чтобы ты была моей
полностью? И если этот мужчина сейчас встал между нами ...

Он указал на фотографии пьедестала скульптуры. Рома смотрит на нее и прижимает к себе
опущенную голову.

"Не разговаривай больше", - сказала девушка. "Моя воля находится в рецессии — у меня нет
никакой власти — только оставьте меня в покое".

Барон дал одно мгновение, и когда он заговорил снова, он снова
дошли до старой, жесткой стороны.

"Забудьте об этом, дорогие мои, и все будет хорошо. Он, вероятно, так и есть.
уже в руках полиции. Дай Бог, чтобы так все и было! Не сейчас
не беспокойтесь о его поимке! Теперь это не угроза для каких-либо упреков! Нет
ничье имя и репутация не были замешаны в этом. И если я смогу
депрессивное опасное место, противоположное полицейскому, я готов отдать
другие вещи, о которых я забыл ".

Он на мгновение замолчал, а затем продолжил как можно резче::
"Но если дело дошло до сопротивления, пусть закон идет своим чередом, и Давидо
Леоне позволил остановить то, что начал Давидо Росси".

В том же корпусе Феличена свет отражался от открытой двери.

"Коммандаторе Анджелелли и мистер. Чарльз Мингелла, вас,
ваше превосходительство".

Барон вышел в холл, Рома вернулся к окну. Снежинки поймали
стекло, и было трудно видеть. Много теней были потеряны, и
точно так же, мерцающие огоньки. Весь город был pilkkosen темно. Нюхкиттявят
звуки, грохот оружия и раскаты грома были такими же тихими, и
воздух был пустым и унылым.

В следующий момент я услышал мягкие шаги, просто как стадо баранов
прошел бы мимо окна вниз. Набор войне люди быстро шагали
сноу на позиции вышел с факелами и фонарями.

Из соседней комнаты я слышу голоса, и цыгане прислушиваются.

"По-видимому, восстание сейчас подавлено, ваше превосходительство".

"Удачи".

"Военные охраняют улицы, все спокойно".

"Хорошо!"

"Несколько сотен metel;itsij;it;-застежка позади, и завтра
военно-полевой суд, чтобы начать сеанс".

"Отлично!"

"Происшествий не случилось со многими. — Тот ребенок, о котором я говорил,
единственный убитый.

- Вы выяснили, чей это был ребенок?

- Мы. Несчастны, да ...

У Ромы закружилась голова. Дурное предчувствие наполнило его разум.

"Это был слуга донны Роман, Бруно Рокко Чайлд, и, по-видимому..."

Из комнаты доносится сдавленный крик. Рома не знал, кричал ли он сам.
"Продолжайте, коммандаторе".

"Продолжайте".

"Ребенок был одет в какой-то карнавальный костюм, а был, видимо,
приходить в этот дом."

У Ромы закружилась голова еще сильнее, и, чтобы удержаться на плаву, он схватился за
трость, которой придерживался за стол, на котором стояла скульптура рядом с изображением.

Это было оружие скульптора — отвертка и маленький молоток, с которыми он
работал.

Сейчас слушаю тише, поражаюсь звуку. Потом они снова перешли к
яркому.

"Но ты не сказал мне самой важной вещи. Я надеюсь, что это так.
просто хотел приберечь это напоследок. Я полагаю, мистер. Росси заключен в тюрьму?"

"Прискорбно, да... ваше высочество...

"Не так ли?"

"Он ушел домой, как только начался шум, и до сих пор не вернулся. Суть
сводится к выбору Монте-Мариольты, чтобы осветить город, и каждый уголок, который искал
. Но я боюсь, что он сбежал.

"Сбежал?"

"Может быть, это тот поезд, который ушел как раз перед персонажами?"

Рома снова закричал, но заставил себя успокоиться.

"Не опасно, коммандаторе. Отправьте телеграмму всем
от станции до границы никто не сходит с поезда раньше, чем
все трейлеры будут проверены. Мингелла, немедленно отправляйся просить, чтобы
министр иностранных дел прислал Россу фотографии всех гостей
правительства."

"У нас нет его фотографий, ваше превосходительство. Это
трудный, изобретенный в Англии".

"Тот, что на фотографии. Подойдите сюда".

Рома подумал, что произошла авария, когда барон вошел внутрь и зажег электрический свет.

"_Туосса_ - единственная фотография этого великого лорда, и наша хозяйка сделает это".
одолженный должен его сфотографировать".

"Я никогда не!" - сказал Рома, и, взяв молоток, он нанес фигурки так
что он распадается на осколки на полу.

Полчаса спустя Рома сидел на осколках стекла посередине, когда барон
индюк, натягивающий на руки перчатки, вошел в камеру.

"Я должен немного подразнить вас своим присутствием", - сказал он.
"чтобы сообщить вам, как я буду поступать в будущем.
и какие эмоции возникают, я надеюсь, вы поведете. Я думаю о
тебе, как о моей жене, о законах природы, и мне нравится мужчина, который встает между нами.
Ты была бы любовницей. Я не собираюсь отказываться от тебя
для него событие означает все, что угодно, и если он пытается увести вас
или если вы пытаетесь пойти к нему, вы можете быть уверены, что
вы столкнетесь с жестким сопротивлением. "Две страсти" теперь в действии.
мужчина, и я, не колеблясь, использую любые средства для любого
угнетения тебя или его, или, возможно, обоих.

"Делай, что хочешь", - ответил цыган. "Хавяйскяй меня, бей меня
повали на землю, если хочешь, но я не помогаю тебе впасть в депрессию"
Давидо Росс.

"Посмотрим. В своей жизни я преодолевал и более сложные препятствия, и —
возможно — возможно, в этом случае сама природа приходит мне на помощь, и это
ты в нужном месте и часть моего долга.

Рома невольно вздрогнул и посмотрел на паронина с ужасом.

- В любом случае, дитя мое, помни, что в моих глазах ты чиста
как Мадонна — и всегда будешь такой. Спокойной ночи!

Мгновение спустя цыгане слышат сидящего на площади барона писахдыттявана и
затем восклицают: "Простите, ваше превосходительство!" Потом я услышал
фургон пьеряйн тихо шуршал по снегу.




СИ.


Когда Росси вышел из дома, в ярости он был как сумасшедший. На коленях
дрожал, глаза застилал туман, но сердце билось.
ярость и ненависть.

Он направился прямо к Палаццо Браски на другой стороне площади и
поднялся по мраморной лестнице к есенину, который едва поддерживал его,
он ясно помнил, что произошло.

"Наш маленький мальчик мертв! Умерла на руках своей матери! О,
Боже, позволь мне встретиться с этим парнем!... Наши невинные, наши домашние животные!
Потому что у нас выключили свет! Милый, маленький, джузеппе ус!... Нет
никакой мести? Боже милостивый! Человек, который был причиной этого преступления,
будь первым, кто отомстит за лика. Не стоит прилагать усилий, чтобы преследовать этих
собак, выполняя его заповеди. Они были единственной полицией.
Их приспешники и их главный кяскиянса - этот министр внутренних дел. Он
один несет ответственность, и он здесь ".

Когда он подошел к зеленой двери холла, остановился, вытирая
капли пота, которые скопились у него на лбу, в то время как его
лицо было покрыто хлопьями снега. Слуги смотрели на него тогда удивляться,
когда он шагнул внутрь, и ответил на его вопросы явно
неуверенно. Министр не был там всю ночь.

Возможно, почетный член клуба встретит его светлость дома.

Росси развернулся и быстро спустился вниз. Он собирается идти.
Палаццо Леоне. Нельзя было терять ни минуты. Человек может спрятаться
в темноте, как лягушка под камнем.

Выходя из департамента внутренних дел, он услышал на расстоянии гимн Гарибальди
включив настройку и повернув на Корсо Виктора Эмануэлиля, он столкнулся с толпой,
которая шумела довольно сильно.

Одна группа ворвалась в асепуотиин и украла оружие у себя самого
и патруунии, вторая группа заполучила в свои руки два трамвайных и
пытались перенести их по сторонам улицы, чтобы сформировать насыпь, и
третья группа была разорвана на части методом самоочистки, чтобы превратить камни в оружие. "Теперь
наша очередь!" - закричали они, а затем я услышал дикий смех.

Когда Росси проходил по мосту Святого Ангела, выпущенному из пушки в замке,
и он знал, что это был знак солдатам. "Еще нет",
подумал он. "Будет слишком поздно, когда прибудут солдаты".

Несмотря на все остальное, преобладающим шумом была площадь святого. Площадь Петра
тихая и пустынная. Не было слышно ни единого шага и шороха бумажного колеса.,
только фонтан алане, когда под дождем сверкают фонари
легкий снег приветил незнакомца. Церковные колокола зазвонили в кумеасти.

Консьерж Палаццо Леоне проспал кодзюунса, и Росси поднялся
наверх.

"Теперь этот человек ступил на корт", - подумал Росси. "Она подумала:
мы, кошки кесикси, можем все. Это было
ошибкой. Мы покажем ей, как наказала джулмурейта. Мы не всегда
еще не сделали, а римляне? Он говорит о острой на язык народа,
но теперь я поговорю с ним еще острее".

И он дотронулся до нагрудного кармана револьвера, чтобы убедиться, что
он на месте.

Лакей в бриджах и желтых чулках подошел открыть дверь и
почти потерял дар речи при виде этого бледного лица в дверях. Нет,
барона нет дома. Он был здесь днем, не так ли?
после. Он уехал в префектуру? Возможно. Или проконсультироваться со мной? Возможно.

"Как он, говорю, мужик?" - воскликнул Росси, и лакей пробормотал что-то
вдоль линий, как "консультантов я был в", а также в закрытые двери.

Росси пошел в министерство иностранных дел обходным путем. Личная часовня папы Римского
нарисованный сквозь окно сияющий свет - святой отец молится. Носилки
используются для транспортировки военнослужащих хаавойттамаа, мужчин из больницы Санто-Спиритуон,
а рядом плачут женщины и дети.

Улицы были усыпаны обломками кирпича, которыми их забрасывали всадники.
он ехал по главной улице. Карабинеры с револьверами в руках
пробираются на животе по крыше, пытаясь застать врасплох метелицейту,
который спрятался в дымоходе позади. Кто-то крикнул: "Перережьте
электрический провод!" и немедленно полез к людям электричества к статуе разбитой электрической лампы.

Консульта, агентство министерства иностранных дел в доме, находится на площади Квирина на,
и когда Росси прибыл туда, он был королем широкого рынка, таким же тихим, как
на папской площади.

Двое охранников стояли по обе стороны королевских портов, а а
карабинеры были воротами в коридор. Появляются темные тени
в садах, но электрическая лампа освещает фонтан с резьбой
лошади и вода лорисеваа, а также передняя стена здания справа
как сверкающая луна.

Росси остановился, чтобы прислушаться к городскому шуму, прежде чем
свернул в тихий внутренний двор. Мужчины пели, а женщина кричала.
К детским крикам примешивался грохот оружия. И в то же время все время падающий
снег и раскаты грома где-то вдалеке.

Росси схватился за голову руками, чтобы твоя голова не пострадала.
Его ярость начала испаряться, и он начал дрожать. Но
все же она заставила себя идти вперед. Когда он позвонил в дверь
министерства иностранных дел, надеясь в тайне, что министра там не будет
.

Привратник, я полагаю, не знал. Карета барона только что отъехала
оттуда. Он спросил телефониссу... Нет, там были только
министр прислал, те, что не были там в ту ночь.

Росси дышал, как освободился и ушел. Он пошел к светлому
сиде пьяццаа, когда внезапно все огни погасли, как будто
невидимое прикосновение, и весь город погрузился во тьму.
Следующим в мгновение ока группа всадников въехала на Квиринаалиин
перед дворцом, а также министерством иностранных дел ворота были закрыты.

Часы пробили двенадцать.

Два часа военные люди находились при свете фонарей и факелов
преследуемые войска. Сотни были заключены в тюрьму. В наручниках друг на друга
по двое метелициджойта доставляли в полицию, тюрьмы и к женщинам
дети кричали внутри. "Кто знает, что мы еще увидимся!" сказал
обитатели "дома агонии". Старая жена упала на колени перед ним.
военные и молятся за них, чтобы они пожалели людей. "Они твои
братья, мой мальчик", - воскликнул он.

Часы пробили час.

На улицах было еще темно, но Монте Мариольта сверкала.
город более чем сверхъестественных глаз. С дрожащими глазами и опущенной головой
Давидо Росси шел по Виа дуэ Маселли, когда молодая
девушка заговорила с ним.

"Достопочтенный член совета, - сказал он, - это правда, что маленький мальчик
мертв?... Это так? Могу, могу! Я посмотрел ему в лицо, Корсо, и я мог
ее разнообразие до тех пор, пока я не смогу заполучить его полностью...
О, я никогда себе этого не прощу!

В отчаянии Росси пытался вселить в девушку утешение
разум. Ему не нужно было винить себя. Такова была воля Божья, и
маленький Джузеппе сейчас на небесах.

"Я всегда думала о ваших словах, сэр", - сказала девочка. И тогда он поднял свое
маленькое личико, раскрашенное как кукольное, но
невинное, как у ангела, и спросил, а Росси хочет его поцеловать.
Росси поцеловал его в лоб, и девочка ушла.

В городе было совсем тихо , когда Росси обнаружил, что стоит у себя на лестнице
Роман за домом. Эти ступеньки вели к двери в студию. Часть двери была
сделана из стекла, и внутри горел свет. Осторожно продвигайтесь вперед, Росси.
посмотрите на комнату. Рома сидел на стуле, сложив руки на коленях,
а его волосы были распущены. Он был очень бледен, и на его
лице читалась глубокая печаль.

Росси прислушался, но никаких звуков, кроме разве для часов
удары, которые выразили четверть часа. Тогда он тихо постучал
окна.

"Рома!" - сказал он тихо. "Рома!"

Рома встал и поморщился. Затем он подошел к двери, прикрыв глаза
поднял руку и выглянул в окно. В следующее мгновение он
открыл дверь.

"Это ты?" - сказал он, дрожа, и взяв Росса за руку.
Рома быстро втащил его в комнату.




XII.


Когда барон ушел, Рома долго сидел в саркемяне, вырезая статуэтку
посередине - стеклянную. Несмотря на новое смелое поведение, он был
умер от страха. Что большие вещи должны измениться. Барон сказал
правду. Он знал, что это правда. В глубине души он был таким
всегда знал это. Если так, то он обвенчал бы Давидо с Россом,
будет ли его сердце всегда в кладовке, которую Росси так и не смог забрать
. Может ли это быть любовью, доверием, браком, идеальной
капитуляцией?

Когда часы пробили двенадцать, он почувствовал жар, и, несмотря на ночь
холод, она открыла окно. Снегопад прекратился, гром не гремел
, и в городе было тихо. Тихий океан, не проходя через орган слуха
отдаленное эхо и звук тонкого голоса. Монахини пели в Тринита-деи-Монти.
идет полуночная месса.

Рома закрыл глаза и прислушался. Он мог видеть и слышать все.
Тусклая церковь, железная ограда в центре, белый, похожий на привидение
существа преклонили колени в тени алтаря, две или три маленькие свечи
зажглись, а затем голос одной монахини, который парит над всеми остальными.
 Как сладко! Как торжественно! Покой! Церковь дарует мир
— мир и покой в жизни нойза и рихуннана посередине. Если сестры
примут его, отведите в монастырь. Теперь это было
его единственной надеждой, его единственным пристанищем.

Он думал о Росс. Она ушла и, возможно, никогда не узнает,
что случилось с Ромой. Или, может быть, ему следует быть настороже
на фронт, чтобы помолиться и услышать голос ханен, как он сам сейчас.
слышать монахинь звука, чувствовать его и знать все. И тогда
он будет страдать. Эта идея, что Росси пострадает, услышав, где Рома
был и что он сделал, в настоящее время вызывает причудливую, милую,
тайную, непостижимую радость Рома.

Слезы потекли по его рукам, когда песня прекратилась. В том же детективе
свет Мариольты осветил комнату более чем. Его белое мерцание осветило его лицо
, обращенное к разбитым осколкам, и вызвало новые мысли. Что
статуя, которую он разбил, была всего лишь гипсовой копией.
Оригинальные формы остались и могли представлять опасность.

Он закрыл окно, взял свечу и спустился в мастерскую.
чтобы извлечь форму. Он так и сделал, а затем сел на кровать
отдохнуть, когда раздался стук Росса в дверь. В одно мгновение его
их мечты исчезли. Он был в объятиях Росс и предлагал ей рот
поцелуй.

"Это ты?"

"Рома!"

Сначала он не понял, что они действительно снова вместе, хотя
казалось, что все уже в конце. Но через мгновение он был рядом.
и задул свечу, чтобы Росса не было видно снаружи. Затем
она снова зажимает сама себя поймала его, и Росси закрыл ему тяжело
у него на руках.

Они были в темноте, но между съемками выбрали кружение по городу
в студии было больно, и они осветили их лица молниеносным образом. Росси
казалось, что у него просто спад. Казалось, огонек его весинейссы
в его глазах погас.

"Ты в безопасности и ты здоров?" - спросил Рома.

"Боже мой, эти видения!" - сказал Росси. "Вы слышали, что это такое.
случилось?"

"Я, я. Но вы не просто повреждены?"

"Люди были мирными и желали добра, но солдаты были
условия для съемок, и наш маленький мальчик мертв ".

"Не говори об этом ... Полиция получила приказ схватить тебя, но ты
зашел так далеко, и теперь..."

"Бруно был схвачен, как и сотни других".

"Но ты в безопасности. И ты здоров? Ты не ранен?"

"Я", - ответил Росси зубами незнакомцу и закрыл лицо
руками. "Бог знает, что я сделал все возможное, чтобы остановить
кровопролитие — я бы отдал свою жизнь, чтобы остановить его".

"God _tiet;;_ it."

"Возьми это".

Он достал что-то из нагрудного кармана и вложил в руки Римлянина. Это был
револьвер.

"Я больше не могу доверять себе".

"Ты не пользуешься этим?"

"Я не пользуюсь".

"Слава богу!"

"Я бы воспользовалась этим, если бы встретила этого человека".

"Паронинкина?"

"Я повсюду искал ее, но не мог найти. Бог забрал ее.
мой способ спасти меня от греха и позора".

Вскрикнув, вздрогнув, Рома достал револьвер и обвил его руками.
Шея Росса. Росси начал постепенно приходить в себя и погладил Романа.
влажные волосы на лбу отливали.

"Рома, бедный я! Ты же не думаешь, что мы должны вот так расстаться".

Роман опустил руки, и его голова упала Россу на плечо.

"Прошлой ночью ты пригласил меня на свидание, но я не хотела.
В Риме не было ни одного человека, которого я боялась.
Но теперь я боюсь одного, а именно себя".

"Ты собираешься идти?" - спросил Рома, поднимая голову.

"Я собираюсь. Я чувствую себя капитаном, который отвергает тонущий корабль.
корабль. О, может быть, это ошеломило бы меня!... Но нет!
она яростно закричала. "Оно еще не утонуло. Все в руках Бога
. Может быть, у меня есть номер для работы за рубежом сейчас, когда мой путь
усе у себя дома. Давайте подождем, посмотрим".

Какое-то время они оба молчали.

"В конце концов, все так и есть", - сказал Рома, пытаясь сдержаться.
нийхкытыксенса.

"Боже упаси! Эта черная ночь в Риме-это только начало конца.
Это будет воскресение Зари повсюду".

"Но это все в конце между тобой и мной?" - спросил Рома
неуверенно.

- Нет, нет. Никогда! Я не могу взять тебя с собой. Это невозможно.
Я не могу видеть, как ты страдаешь от голода, жажды и изгнания.
страдания, но...

"Мы можем пожениться прямо сейчас, и поэтому..."

"Предупреждение действительно в течение полугода, Рома, и до того, как я
Я вернусь. Не бойся. Этот старый город, под которым живет Раунио.
бессмертие поможет нам победить Италию. Я вернусь, и мы.
мы будем счастливы. О, как я счастлива!

"Да, да", - ответила цыганка.

"Будь храброй, моя маленькая девочка, будь храброй!"

"Я рада, я рада".

Отбор происходил в комнате, и голова Романа упала.

"Любовь моя, - слабо сказал он, - если бы меня не было здесь, когда ты вернешься..."

Росси вздрогнул и схватил Романа за руку.

"Рома, ты не собираешься подчиняться завещанию этого человека?"

Рома покачал головой, которая опиралась на плечо Росса.

"Этот человек - монстр. Он может прибегнуть к насилию".

"О, я не подумала об этом".

"Он может заставить тебя страдать из-за меня".

"Об этом я тоже не подумала".

"Он может потребовать от тебя принести клятву верности королю".

- Я уже поклялся — королем Малле.

- Рома, если ты хочешь, чтобы я осталась, я останусь, несмотря ни на что.

- Нет, я хочу, чтобы ты ушел, дорогой.

"Чего ты так боишься?"

"О — ничего, но..."

"Ты такой грустный. В чем причина?"

"Предчувствие. У меня такое чувство, что мы расстались навсегда."

Росси гладит Романа по волосам. "Может быть, и так. Одному Богу известно".

"Это был очень сладкий сон. Сколько счастливых моментов я прожила".

"Что позволено, то позволено. Но давай будем храбрыми, дорогая! Мы,
которые видим жизнь таким образом, мы привыкаем к отказу...
Плачешь, Рома?"

"Я не хочу, я не хочу! Отказ. Поэтому я отказываюсь". Он услышал, как его собственный
сердце билось Росс на сердце. "Любовь приходит к каждому
создана, но она приходит слишком поздно, и когда дело доходит до
зря". Он пытался подавить ньюхкитыксенса. "Тогда они выиграли это и отказались, и молятся, чтобы Бог дал им присоединиться".
"Тогда они выиграли это и отказались".
с тем, кого ты любишь в другом мире ". Он задыхался, но он
попытался продолжить. "Если я думаю, что моя судьба отчасти...
Другие женщины могут мечтать о любви, доме и детях...

"Не расстраивай мой разум, Рома".

"Дорогой, я обещаю, что у тебя всегда будут самые лучшие идеи обо мне,
что бы ни случилось".

"Рома!"

"Пообещай мне, что если кто-то будет говорить тебе обратное, значит, ты веришь, что
Я всегда любила тебя".

"Почему мы так разговариваем, ведь этого никогда не может случиться?"

"Если мы расстанемся навсегда... если мы скажем долгое прощание
земные чувства, пообещай мне..."

"Ради бога, Рома!"

"Пообещай мне!" - патетично воскликнул Рома Руко Левин.

"Я обещаю!" - сказал Давидо Росси. "А ты?"

"Я тоже обещаю, я обещаю, что до конца моих дней, кяйкоонпя.
я, как бы то ни было ... Так что, я не могу измениться... Я люблю тебя
до последнего вздоха.

Рома сказал это страстным тоном, притянул голову Росса к себе и поцеловал
его.

"Это наш брак, Росси. Другие венчались в церкви,
держась за руки, с кольцами на пальцах. Мы венчаемся в духе наших
наших душ".

Прошло много времени, когда они не разговаривали. Бросая выбор, мелькали их
то и дело как бы сверхъестественные глаза, и тогда Росси всегда смотрел
На Рому странным взглядом любви и жалости.

Рома стричь вьющиеся волосы, повязать ленту и положить ее в
Росс в карман его смотреть дальше. Затем она вытерла глаза
нос с платок и положил его на грудь Росса.

Ночь прошла, и я не слышал ничего, кроме звона отбивных. Наконец-то начинается
тишина, сквозь которую доносится отдаленный грохот улиц.

"Ты должен идти прямо сейчас", - сказал Рома, и после подборки следующего
как только зажжете их, серьезно посмотрите на его Ross, как будто
вспомните последнее воспоминание о его водяных лилиях.

"До Свидания!"

"Пока нет".

"Сейчас все еще темно, но все ворота закрыты, а улицы
охраняются. Как ты можешь сбежать?"

"Если военные люди, возможно, хотели захватить меня, они были бы в состоянии
сто раз это сделать".

"Но в городе уже начинают двигаться. Будьте осторожны, ради меня.
Прощай!"

"Рома, - сказал Росси, - я не беру тебя с собой и поэтому выполняю свою часть работы
причина, по которой мне нужна твоя помощь здесь, в Риме".

Рома задрожал.

"Подумай о тех бедняжках, которых я оставил позади.
страдание и тюрьма. Думаю о Елене, когда она просыпается утром одна.
ужасное горе. Кто-то должен быть здесь, чтобы представлять меня хотя бы немного.
время — получение сообщений, отправка и инструкции, которые вы даете.
Это опасная работа, Рома, работа, на которую способен только один человек.
Берись за дело, за то, что ты любишь меня и...

- Хватит уже. Скажи мне, что я должен делать", - сказал Рома и
про себя он прошептал: "Я могу подождать".

Они подошли, как организовать переписку, и тогда Рома
снова начал прощаться.

"Рома" сказал Росси, "потому что я должен идти, прежде чем
гражданский брак, разве это не лучшее, что психическое
наш брак, получить благословение церкви?"

Рома посмотрел на него с трепетом.

"Бог знает, что может случиться, когда я уйду. Барон может
бесплатные в любой день и дразнить тебя, чтобы жениться на ней.
В этом случае у вас есть сила и смелость от знания, что
Боже, ты уже женат на другой женщине. Это также принесло бы мне удачу
и утешение, когда я буду далеко от тебя и в одиночестве.

"Но это невозможно ".

- Нет. Обещание приходского священника в присутствии достаточного количества людей. "Папа, это моя
моя жена". "Это мой муж". Вот и все. Это не имеет никакого отношения к
ценности закона, но в любом случае это церковный брак ".

"Нет времени. Вы не можете ожидать..."

"Эй, эй!" Часы пробили три. "В три часа ночи мессу в Сант-Андреа
Делле фратте в. Это ваш приходской церкви, Рома. Священник и его
помощник, единственные свидетели того, что нам нужно".

"Если ты думаешь... так и есть... если это доставит тебе счастье и придаст мне
сил..."

"Иди за своим пальто, любимая, через десять минут оно
делать".

"Но подумай еще раз". Рома шумно дышал. "Кто знает,
что случится до того, как ты вернешься. Ты никогда не жалеешь об этом?"

"Я никогда!"

"Но ... есть кое-что... кое-что, что я должен тебе сказать ...
кое-что смущающее. Это касается прошлого".

"Прошлое есть прошлое. Теперь давай подумаем о будущем".

"Ты не хочешь это слышать?"

"Я не хочу, если тебе неловко".

"И ничто и никто не сможет разлучить нас?"

"Ничто и никто в целом мире".

Рома подавил еще нийхкитыксена и обвил руками Давидо Росса
шею.

"Возьми меня тогда. Я твоя жена перед Богом и людьми".




ХІІІ.


Было темно еще, а на улицах снежного покрова, как вели себя тихо, как
катакомбы. Церковь, через дверь светящая на алтарь горящими свечами.
желтый свет. Священник голд кирджаилтуун в костюме, стоящий лицом
великая святая от гроба к обращенной, и его помощница
опускаются на колени рядом с ней. В церкви была только одна молитвенница,
старая жена, стоявшая на коленях в тени бокового придела. Ассистент
иногда звонили часы, и священник читал молитву гимна, но другие
в тишине был слышен какой-то звук.

Росси и Рома вышел на цыпочках, и когда священник закончил
выставка его и повернулась, чтобы уйти, они сказали своим делом к нему.
Старик был поражен и встревожен, но священник ничего не совершает
преступление, когда прислушивается к голосу совести, и он написал их
своим именем и благословил их. Они разделили церковную дверь.

"Напиши мне, когда пересечешь границу?"

"Я напишу".

"Значит, это прощание, до новой встречи!"

"Если я надолго останусь вдали от себя, Рома..."

"Ты не можешь оставаться надолго. Ты со мной каждый день и каждое мгновение".

Рома попытался поговорить с Лайвли, подбодрить Росса, но его
глаза странно заблестели, а голос задрожал.

Давидо Росси еще раз сжал ее круглое, пухлое тело
в своих объятиях. "Если я после событий этой ночи буду заключен в тюрьму и
вернусь обратно в цепях..."

"Я не могу дождаться встречи с тобой", - ответил цыган.

"Если меня отправят в пожизненное изгнание..."

"Я могу последовать за тобой".

"Если худшие встретятся со мной лицом к лицу и умрут за меня..."

"Я могу последовать за тобой в смерти".

"Если мы снова встретимся, мы посмеемся над всем этим, Рома".

"Итак", - неуверенно сказал Рома.

"Если только — до свидания!"

"До свидания!"

Рома убрал руку, снова лаская его. Затем он исчез.
на мгновение я чуть не связала Тони, и пока он был, Росси исчез.

В следующее мгновение я услышал, как часы астунты замерли в темноте. Рома
стою, сжав сердце, и прислушиваюсь. Родилась едва заметная
остановка солдат в потоке, а затем астунта началась снова. Росси
оглянулся, когда поворачивал за угол улицы, и увидел Романа Лайта в
пальто, спешащего по тихой улочке вниз к as spirit.

В нескольких сотнях метров от римских ворот, полуфабрикат
в арендуемых казармах на окраине города есть ресторан, где подают вино.
разносчики крестьян имеют привычку есть и отдыхать. Казалось, это было
единственное место, где находился контроль, когда Росси проходил по городским валам
пер. с англ. Восемь-девять сотрудников винного транспорта в грубых костюмах.
мужчины либо дремали, либо рассказывали истории на полу. Им пришлось остаться.
Ночной Рим, когда ворота были закрыты, и теперь они ждали их открытия
.

Без сомнения, в тот момент, когда Давидо Росси вошел в ресторан и заговорил с
мужчинами.

"Джентльмены, - сказал он, - вы знаете, кто я. Я Росси.
У полиции приказ схватить меня. Ты хочешь мне помочь?
Рим?

"В чем дело?" Я услышал сонный голос в прокуренной комнате.

"Это мистер Росси", - сказал Фрай, который встал.
"Кровососы преследуют его по пятам, и мы помогаем ему сбежать?"

"Мы помогаем? Вопрос в том, _воиммеко_ помочь вам, мистер Росси", - сказал дородный мужчина.
мужчина, который поднял голову перевернутого седла на самый верх.

В одно мгновение все мужчины выпрямились, спрашивая и одобряя.
Ворота откроются в шесть часов, и первый поезд на север отправится через половину
десять. Но трудность в том, что все в Риме знали Росса.
Если он и есть гейт, она не может сесть в поезд раньше, чем проедет пару
миль от Рима, потому что в противном случае ее должны были узнать.

"Теперь я знаю", - произнес полный мужчина голосом Униселлы. "Вот молодой"
Карло. Прошлой ночью он получил рану в ногу от правительства собаки, и
он должен приземлиться по крайней мере на одну неделю. Он может дать ей одежду
мистер Росс. И мистер. Росси, чтобы управлять его лошадью Монте
Ротондон и иди туда, затем туда, где работает разум".

"Это хорошо", - сказал Росси, и дело было решено.

За несколько минут до шести часов к воротам бара подкатила тележка с вином.

Под небольшим навесом, накрытым сиденьями, стояло вино водителей
пунавуори в куртках, белых поясных ремнях, синих брюках,
высоких шляпах и пустых винных бочках, сложенных сзади, а также
маленькая сторожевая собачка бегает и лает на коляску рядом с ней.

Сначала подвезли цыпочек, затем коренастого, сонного на вид мужчину, а затем
Давидо Росси.

Небо по-прежнему было хмурым и свинцового цвета, но рассвет благоухал.
воздух наполнился ароматом, и уличные торговцы начали плакать.

У ворот стояло с полдюжины одетых в форму полицейских,
у одних в руках были стальные прутья, у других - пистолеты и штыки. Первый
в руке у него был открытый блокнот, а из окна виднелись обычаи комнаты будущего
при свете он написал имена всех тех, кто покинул
город.

Это было ново и необычно, которые не идут рука об руку.
догадался.

Когда Росс, поколебавшись, спросил, он ответил не сразу.

"Вы что, не слышите своего имени?" - крикнул полицейский.

Коренастый мужчина пришел Россу на помощь. "Карло!" - крикнул он. "Карло Конти,
джентльмены, спросите ваше имя". А затем он повернулся к полицейским, тронутый
ухо и сказал: "Глухой, добрый сэр", и указал пальцем на свое плечо
поверх.

"Вы можете идти", - сказал полицейский, и Росси поехал к воротам.

День начал рассветать, и Росси, сидя за рулем, оглянулся на Рим.
маленькая тележка с вином. Теперь город полностью покрыл снег.
Утренний туман, которым окружены холмы, он спит, как мертвое тело
завернутый в саван. Церковь, башни, купола, Колизей широкий
древовидный орех, сосновые деревья и палатино из волнистых холмов - все это
было белым как смерть. Начинаются монастырские часы.
зазвонили, а затем я услышал медленный, похожий на похоронный звон колокол церкви Святого Петра.
смотреть Эхо.

Это был горький момент для Росса. Он посмотрел на романа, с помутившимися глазами и
принять самое сердце. Он оставил ее, чтобы печаль и сожаление, грусть, почти
позор часов. Люди, которые верили в него и следовали за ним,
друзья, которые любили и поддерживали его — где они сейчас
были? Мертвы или в тюрьме. И он сбежал! Ей было стыдно и войлока
виновным себя не признал, и он чуть не заставил меня повернуть назад.

Солнце взошло, и юноша, управлявший во-первых, начал петь. Росси
заглядываю во второй раз в город, и теперь Киммелт жил в церкви и куполах
солнце, сияющее на снегу. Памятью прошлой ночи был каткериммиллаан сейчас,
на рассвете, но в то же время появилась даже надежда на выздоровление, когда Росси
вспомнил прошлое.

Рим, имперский город, папа Урбан, король города
когда-то в городе жили люди! Рим, где были предметы слова
исчез, когда люди начали делить человечество на две половины, богатых и
бедных, рабов и свободных, друзей и врагов, тот же Рим был
как только утверждение согласуется со словом, которое было объявлено миру, что оно
было одно-единственное.

Это действие Бога, которому никто не может противостоять. Это приливная волна
морской берег, и некому его арестовать. Папа римский, который доминирует в
erehtym;st; во имя и по этой причине, неизбежно являются despootteja
— короли, которые правят во имя свободы и лишают
при условии соблюдения прав, где у них нет никакой власти — все,
все проигрывает!

Когда Росси снова взглянуть на Рим, было солнце растопило тонкий
слой снега, и город сиял в безоблачном небе ниже. Теперь
винной коляске пора было взбираться на гребень горы Кампанья.
Цыпочки, которые ехали выше, пели песню так, что старые руины
гремели, а другие за рулем дремали.

Росси в последний раз посмотрела на душу города. В ней было все,
что было ей дороже всего на свете. Увидит ли он это когда-нибудь
нет. Рома! Рома! Его дело о двух римлянах!

Слезы навернулись ему на глаза и мешали видеть.
Винная коляска потеряла холмы позади, и лошади побежали хелькиттивят.

Когда поезд, который в половине десятого утра отправлялся из Рима во Флоренцию, и
Миланский путь, прибыл на сельскую станцию Монте-Ротондон в паре миль
от Рима, подошел к синим брюкам, белому поясу и
мужчине в красной куртке, одетому в трейлер отдела рук.
Поезд был полон незнакомцев, спасающихся от потенциально воспламеняющегося события
восстание, а вагоны третьего класса были заполнены хорошо одетыми
незнакомцами. Они с горечью вспоминали события предыдущей ночи.
Большинству из них пришлось заблокировать барьер, который нам нужен для спальни
дверь отеля, а кто-то провел всю ночь на вокзале.

"У каждого есть причина для этого, что Росс похож на мужчину, который может быть
свободным", - сказал молодой англичанин трусливым голосом. "Я
Я бы поселил всех этих хипстеров на необитаемом острове и позволил им
там сражаться друг с другом ".

"Росси не анархист", - сказал другой мужчина с американским акцентом.

"Кто он?"

"Мечтатель".

"Зло, по крайней мере, для мечтателя", - раздался крик, похожий на крик курицы, и все начали
смеяться.






ЧАСТЬ ШЕСТАЯ.

РОМАН, РОМАН.




Я.


Рома проснулся на следующее утро - час радости. Прошлой ночью опасность, которой вы подвергались
, миновала, и Давидо Росси сбежал. Интересно, где он, вероятно, сейчас?
Он посмотрел на маленькие круглые часы и подсчитал, сколько прошло часов
и где сейчас должен быть поезд.

Но внезапно это невыразимое чувство победы вытеснило горькие воспоминания. Он
память, что барон сказал, когда уходил: "я всегда думаю
ты как моя жена, естественное право, и что человек, который стал
между нами, твой любовник". Это породило сильное чувство стыда
и сопровождало его в неистовом страхе.

Что касается его самого, то положение было хуже, чем
никогда прежде. Он был женат на Давидо с Россом, который
в любом случае, я не знала секрета его души. Хотя да, Давидо.
Росси не хотел слушать, когда Рома сам рассказал ему.
Но в любом случае, он должен был признаться во всем. Это был единственный способ,
Но когда? И как?

Натталина принесла чай и утренние газеты. Язык, девушка движется быстрее
чем его руки, когда он сказал мне, что ночные ужасы и утренние новости.
Рома был только смотрел в журнал ничего Росс. Он ушел.
Властям невозможно сказать, как у него дела.

Несказанно обрадованные властью цыгане начали смотреть другие новости.
Он был правительственным рупором своей руки, и это было сделано
официальный журнал префекта, написанный декларацией. Предыдущая страница
было сообщено, что шум утих, и Рим успокоился. Последний
сообщил гражданам, что город является королевским.
приказом объявил режим осады и что король назначил
королевские полномочия и предоставил ему неограниченную власть.

Не только к этим факторам относится отчет о шуме на вкладке "Общие".
Его лидерами были анархисты, социалисты и атеисты, что
цель состояла в том, чтобы в любое время избавиться от мест у власти на алтарях того, как
порочно означает. Из всех этих жертв пришли
невольно втянутые в неразбериху, в водоворот, военные люди были вынуждены
защищать общество и закон. К счастью, обошлось без несчастных случаев.
их было много. Плохо было то, что семилетний работник ребенка
был убит. Народ Рима мог с удовлетворением констатировать,
что правительство действовало быстро и получило на тот момент приказ
минимальное кровотечение.

Рома вспомнил, что Росси сказал Елене — "подумала Елена, когда
он просыпался утром один в ужасном горе" — и носил после надевания свой
простым, темным веркапувуном он отправился на Пьяцца Навона..

Часы показывали одиннадцать, и солнце освещало гладкий снег. Город был
как мертвый. Дыхание революции переполняло его. Разбитый
кирпичные обломки были разбросаны по улицам в коридорах, и кое-где видны отходы.
Сломанный контактный барьер. Магазины, которые находятся в городе на
глазах, были почти все закрыты и спали. Были вывешены дома, которые
имели право пользоваться защитой иностранной державы.
вывешен национальный флаг, и усталые на вид полицейские, а также
военные ходят по всем улицам.

Какой-то цветочный магазин, дверь была открыта, Роман постучал, он
купите венок из цветов белого дня. Группа мужчин и женщин, стоящих
у дверей дома на Пьяцца Навона, они целуют руку Роману. Старый
Гарибальди поехал за ним вверх по лестнице, и на старуху, которая стояла
этапы верхний конец, назвал ее "младшая сестра" и лопнул. назад
слезы.

Рома был очень тронут, когда вошел в комнату. Елена увидела ее
будущее, и он поцеловал Рому в щеку, указывая на достоинство, в котором
смерть, которая так долго следует за ее бедняками, мне нужна, и вяхапатешимман. Затем
убитая горем мать взяла Романа за руку и повела его в столовую.

Мальчик лежал на том же диване, где Рома впервые увидел его,
когда Давидо Росси принес его спать на руках. Можно подумать, что он
даже сейчас спит, настолько мирной была смерть, созданная лицом. Жалюзи были
опущены, и солнечный свет проникал сквозь них в янтарь. Четыре
свечи, стулья, две подушки и две ножки.
Маленькое тельце все еще было в корейском вечернем платье, одето и в шляпках, а также
рядом стояли sugar babe из the rod. Но маленькие круглые ручки были
установлены так, чтобы немного удерживать крест, а густые волосы были расчесаны
гладко.

"Вот и он", - сказала Елена прерывающимся голосом и приземлилась на колени.
свечи между ними.

Рома не мог говорить, но положил венок для маленького храбреца.
рядом и опустился на колени рядом с мамой. Наконец они оба разразились слезами
. Старая жена была первой, кто смог заговорить.

"Мадонна Санта! Это трудно, но сделать Святую Деву такой, какой он
хочет! Я отмоюсь от мальчиков. Я никому не позволяла прикасаться к нему.
Ее восхитительное маленькое тело было таким белым. И как он гордился.
этот костюм, который ты ему подарила..."

- Не надо, мама, не надо! - закричала Елена.

И тогда Елена, в свою очередь, начала рассказывать мальчику о его маленьких
привычках, его характере, его повадках, его
речах, его туумистане и о том, что он обещал приготовить для мамы
отлично подходит для того времени, когда он приехал, когда переехал жить в дом, созданный Донной Роман.

"А теперь... вот и он!" - сказала она прерывающимся голосом, и
снова потекли слезы.

"Она улыбается, не улыбается? Он улыбается! Может быть, он ничего не знал.
ничего... Итак. Ты думаешь, он ничего не почувствовал? Смог бы, если бы
У меня была ее фотография! Если бы я подумал об этом вовремя! Был
на свой день рождения, и он встал утром одновременно с солнцем
чтобы купить новое платье. И вот ... вот он ".

Старые гарибальдианцы стирают красные глаза и начинают говорить о Давидо
Росс. Джузеппе любил его как собственного ребенка. Но
Интересно, как мистер. Росс сейчас ушел? Перед рассветом полиция провела
домашний осмотр его квартиры, забрала все его документы
и заперла дверь.

"Не беспокойся о нем", - сказал Рома, а затем спросил Бруно. Они
не знали ничего, кроме того, что Бруно был заключен в тюрьму и закрыл Реджину
Тюрьма Силин.

"Бруно, бедняга! Он умрет с голоду, если пропустит, ведь он не знает, что здесь происходит.
мероприятие", - сказала Елена.

"Я собираюсь ее увидеть", - сказал Рома.

Хорошо, что он пришел так рано. Горе валтаамины таково.
бедняки были как дети и ничего не давали.
Рома послал Гарибальди видов медицинской помощи на станцию, чтобы забрать доктора,
что даст свидетельство о смерти. Тогда пришлось перейти к отчету
его к власти и был похоронен. Это был какой-никакой.стр.
третьего класса похорон, в которую вошли катафалк и две лошади
так же хорошо, как в ливре, одеваются водители. Могилу пришлось рыть на кладбище Форнелл.
детское отделение. Священнику пришлось купить много свечей и попросить номер телефона
брат депутат. Хорошо, что всем пришедшим пришлось много заплатить, но
Рома пообещал позаботиться о гонораре, и когда он выходил из дома,
поцеловал пожилую пару еще раз, его руки благословили ее,
благослови их.




II.


Римская тюрьма со странным названием "царица Небесная",
имеет широкое желтое здание на берегу реки Трастевере. Позади него
поднимите Яникул и переднюю часть потока Тибра, а также по обе стороны от него
узкая, с высокими стенами, ограниченная улицами. Сначала попадаем в широкий
коридор с лестницей и железными воротами отделяет себя от тюрьмы.
Четверо карабинеров стоят у входной двери, улица охраняется в качестве пехоты
и холм тоже охраняется.

Утром на уличном шуме большая группа людей собралась у этой
тюремной двери. Старики, которые были искалечены или почти ослепли
, стояли у стены, отделяющей улицу Тибр, и они
равнодушно наблюдали за всем этим. Мужчины помоложе стояли
ближе к двери, включая декларации, которые были прибиты к столбам.
Это была прокламация префекта, в которой было объявлено, что в городе введен
режим осады, и приказ генерал-губернатора о том, что в городе все
жители должны принести свое оружие начальнику полицейской тюрьмы под стражей
с риском для жизни.

В холле стояла группа женщин, каждая несла чемоданы или сумки. Их
там были молодые и старые, одетые по-разному, как будто из другой
провинции, но почти все были бедны и имели жалкий вид.
Посреди них, а над ними маячили часовые военные люди
красно-белый сулкатейхдет, и то и дело попадались карабинеры
прикажи им, болтающим о его языке, замолчать.

"Бог послал нам суровое наказание", - сказала женщина.
в вестибюле мужчины оскалили зубы, а мутистесса: "Это родился еще тяжелый бунт".
"Заткнись!" - крикнула она. "Это был жестокий бунт".

"Заткнись!"

"Только хлеб и вода на завтрак, тарелка бульона на ужин"
и снова до утра", - сказала женщина. А мужчины
бормочут: "Он от итальянского кровопийцы, проклятый человек! Но погоди минутку,
погоди минутку!"

"Заткнись!"

"Я купил еду для лодки, но макароны нужно остудить, а не
они открывают дверь".

"Заткнись!"

Чувак, железная дверь открылась, и офицер, два солдата и охранник выйдут
чтобы встретить их с едой, к которой туда приводили женщин
заточенных для его родственников. Затем поднялся страшный шум. "Хорошо"
"господин офицер!" "Дорогой офицер!" "Пожалуйста, Джузеппе, и
да благословят тебя все святые!" "Теперь моя очередь!" "Ах,
моя!" "Не толкайся!" "Это ты толкнул тебя!" "Ты разорвал капюшон
мои руки!" "Прочь с дороги!" "Ты зверь!" "Ты..."

"Заткнись! Тишина! Тишина!" - закричал офицер, заставляя женщин замолчать, но
тем временем мужчины на улице морщили губы и пытались смеяться.

Эта сумасшедшая игра, в ходе которой перстом Божиим приведет, даже если воздух
наполненный дыханием человека и пахнуть ruumisten, Роман
карета стояла в тюремной двери, и они вышли из рома Донна,
кто пришел к нему, чтобы смотреть.

На ступеньках офицер увидел, что он приближается, и решил, что он
по внешнему виду, что он пришел по другим делам, и сказал карабиниеру
помочь ему.

"Я хотел бы встретиться с тирехтоерией", - сказал Рома.

"Сию минуту, ваша светлость", - сказал карабинер и повел его к
лук держит боковой двери на втором этаже
кабинет идеях дома.

Регина Силин, инспектор манежа, была мужчиной средних лет, дружелюбного вида,
но эта новая система, при которой он ничего не мог сделать.

"Все, что касается государственных заключенных, находится у королевского комиссара"
у власти", - сказал он.

"Где я могу его увидеть, Кавалье?"

"Сегодняшний вечер военного министра организован военным трибуналом, но
может быть, завтра его переведут из замка Святого Ангела в кабинет ..."

"Спасибо! Могу я отправить письмо на адрес "Билет в тюрьму"?

"Да".

"И могу ли я попросить специальную кабину для заключенного, а также еду и
свет, если потребуется?"

"Конечно".

Роме пришлось оплатить эти расходы, и он написал Бруно:

 "Мой дорогой друг! — Не бойся. Ты сам заботишься о себе. Тот, кого
 любишь, в безопасности, а маленький питомец на небесах. Спи спокойно!
 В эти дни у тебя заканчивается время.

Р. В."

В Италии тело будет похоронено вскоре после смерти. Власти
по велению маленького Джузеппе похоронили в тот же день. Речь шла об Аве Мария
время, когда Рома вернулся на Пьяцца Навона за. Состоялись похороны журналиста
пришли, и маленькое тельце лежало в красивом гробу с металлической табличкой
на ней было написано: "Джузеппе Мадзини Бруно, семилетний ребенок, умер
1 февраля, п:нет."

Звон римских колоколов подкатил катафалк к двери. Священник
наверху в белом стихаре и черных одеждах. Его.
за ним проходит его помощник, неся крест и святую воду. Двое
коричневых монахов, со свечами в руках, уже шагнули
в комнату.

Каждый становится на колени. Священник обрызгивает тело святой водой и начинает
петь гимн:

 "Глубина Твоего крика.
 Услышь меня, Боже мой!"

Елена стояла в гробу на коленях, а Рома стоял прямо рядом с ним.
держась за виста дрожащими руками. Пожилой священник преклонил колени
позади, а в дверях и на лестнице стояли соседи.

Гроб времен, чтобы поднять маленькие носилки, монах со свечами устроился позади них.
священник повел процессию вниз по лестнице, распевая гимны.

Елена и Рома остались на месте, когда процессия вышла из дома. Священник
и его начальник помощников были голосами, доносящимися из далекого хайминана.

Мгновение спустя лестница опустела, а в доме воцарилась тишина. Елена почувствовала
глубокое одиночество и взрыв нихкитыксиина. Немного погодя он
успокоился, и Рома отвел его наверх, в его собственную квартиру. Там
они могут посмотреть вниз, на площадь, и увидеть, как мало вы можете пройти мимо
церковь.

Похороны были замечательными и превосходили все, что было обычным в этом районе
. Первый проход через кузов вагона, красиво оформленных, как
цветочный венокилле, затем трейлер с одетыми в униформу лакеями
затем в сопровождении монаха поставили свечи и, наконец, усадили
соседи с непокрытыми головами и торжественного вида. Елену это успокоило
великолепие, она вытерла глаза и попыталась улыбнуться.

Но когда провожатый ушел, его снова охватило чувство одиночества
и он немного опустился на колени, чтобы нарисовать изображение мадонны напротив,
которое стояло на столике у кровати.

"О святая Дева, - взмолилась она, - почему ты позволила жизни своего малыша
прерваться? Ты такая добрая и милосердная, как ты могла забрать его
прочь от меня? Возьми меня, святая Дева! Мое сокровище пропало! Радость моя
пропала! Мой муж пропал! Зачем мне еще жить? Святая Мария,
исполненная благодати, Господь слышит тебя... Аминь!"

Не имея возможности ничего видеть, кайнелилтян Рома повернулся и тихо вышел
из комнаты. Той ночью он написал первое письмо Давидо
Россу: —

 "Давидо, твоим Давидоном был! — Еще очень рано называть тебя армаамме
 хотя это самое сладкое слово, сила пера в верхней части моего письма такова
 и трудно не написать его здесь. Ты спросил меня
 расскажи мне, что произошло в Риме, и теперь я начну прямо сейчас, хотя я
 вообще знаю, когда, как и откуда это письмо к тебе. В нем
 решай судьбу сам. Но подумайте об этом до восемнадцати часов!
 Мы были в разлуке! Это почти непостижимо! Обо мне
 Я чувствую, что это должно быть там.

 Я не ложился спать, когда расстался с тобой. Было так много
 подумать. И хотя я был уставшим, я не мог спать, но я был
 переход от раннего возраста. Утром был самым милым. Я думал, это было так
 грустно. Какой солнечный день после той ночи, о которой идет речь! Не принадлежал
 в тележке шуршит бумага, нет лязга электропривода, нет водопровода
 крики и шум уличных торговцев. Это напоминает о морских кручах.
 тишина после шторма, когда солнце спокойно создает лучи
 кораблекрушение корабля.

 Я вспомнил, что ты сказал о Елене, и пошел навестить ее. Он бедный.
 только что развелся со своими детьми. Он был галантен, Елена бедна и претендентка
 утешение пресвятой Девы, матери небесной, которая знает все
 мы скорбим и молимся за нас Богу. Как сладко, когда
 не можешь поверить! Ты веришь в это?"

Этим он хотел сказать что-то секретное. Он пытался, но не смог.
не смог.

 "Мне не удалось встретиться с ним сегодня, но я надеюсь увидеть его
 завтра. Пришлите ему еды и позаботьтесь о нем. Если бы только
 Я мог доставить что-нибудь приличное! Но пятьсот твоих друзей
 - это Регина Элисса, и мои небольшие усилия подобны капле в океане
.

 Рим сегодня - город-призрак. Это не кто иной, как люди войны,
 что это за место, иначе это было бы похоже на мертвое море,
 Лестница на площади Испании пуста, на ней нет ни одного художника
 видны модель и флорист, а журчание фонтана
 тишина. После захода солнца земля дрожит от холода, и
 метелиену кажется, что после этого город тоже вибрирует от мороза. Церковь
 и больницы - единственные открытые места, а врачи и
 их скауты - единственные люди, которые передвигаются.

 Сегодня вышла одна из немногих газет, и она полна
 заявлений. Все должны быть на месте в девять, и
 кафе закроется в восемь. Оружие будет конфисковано,
 и максимум четыре человека могут находиться вместе на улицах. Прощение
 обещайте всем метелицам, которые готовы дать
 лидер, и деньги обещаны всем гражданам, которые сделают это.
 повстанцы-осведомители. Война за право инициировать заседание завтра,
 и проверка дома уже проведена. У вас есть свой дом была проверена и
 закрытое печатью, и полиция забрала все бумаги.

 Такие они, эти злые дни, и я эгоист
 существо в любом случае я могу сохранить их плохо. У меня есть ты
 мой собственный. И хотя я теперь потерял тебя, не могу ждать,
 Я могу страдать! Что бы ты хотел сейчас? Думаешь ты обо мне сейчас, когда я
 Я думаю о тебе? О, как мило! Теперь подумай о том, что, хотя поезд
 везет тебя с каждым часом все дальше, мы снова попадаем в очковую группу
 . На следующем уинахдуксене вайпуэссана я с тобой, а потом мы будем вместе
 щека к щеке и грудь к груди. Прощай, моя родная!
моя дорогая!"

И снова он попытался рассказать мне что-то секретное, но не смог.
"Не сегодня", - подумал он и, выключив свет, послал пальчику воздушный поцелуй.
в темном северном небе звездам показалось, что он посмеялся над собственным
безумием и лег спать.




III.


Заседание военного трибунала началось в восемь часов следующего утра.
Взошло солнце, снег растаял, и во дворе замка Святого Анджело
было солнечно и полно движения. Принадлежащие разным полкам
офицеры в форме передают портфели и документы по должности
даже задним ходом поднимаются по ступенькам. Набор шляп с украшениями из перьев
дорога к замку открыта для переодетых полицейских, и только пилетейстам
с экипировкой человека, которому было разрешено пройти туда. Когда пробили замковые часы,
мимо Регины Силин проезжала черная повозка ремистена киветина ярдов больше, чем у той, что была у
первой партии заключенных. Их было десять человек, почти
все плохо одеты, и когда они шагнули вниз к двери, услышал
цепи Калина яркий утренний воздух.

Военно-полевой суд сидели в большой, темной, сводчатая палата, которая
стены были песок, камни. Он был разделен на две отдельные части:
большая часть судей и обвиняемые для нижней части аудитории
для. Большой стол в форме подковы, покрытый зеленой веркой
а над ним изображение короля, которым окружен флаг, и
прикрепленная лента с надписью: "Закон одинаков для всех!"
В середине подковы сидит президент в большом красном
в кресле по обе стороны от него сидели заместители судьи.
Каждый был солдатом в костюме, будь то пехота, кавалерия, артиллерия или
инженер муниципалитета в форме, и почти у всех были знаки отличия
грудь. Puuaitaukset стоя позади толпы ломятся в овальной зоной
где не было мест.

Королевский лейтенант сидел в кабинете на втором этаже, две
с министром. Вторым был барон Бонелли, второй военный министр.
Барон выглядел бодрым и спокойным, как и накануне.
волнения не испортили его костюма и настроения.
Генерал Морра выглядел обеспокоенным, и его грубое лицо
казалось более чем когда-либо острым, чем у вейстетилта. Королевский
комиссар, на котором была генеральская форма, был маленьким, странно выглядящим
мужчиной. Его левый глаз до самого лезвия был неподвижен, так что казалось, что он смотрит почти косо.
поскольку он смотрел прищурившись.

"Генерал, - сказал барон, садясь за стол, - правительство доверяет вам"
идеально подходит для вашей разумности и рассудительности, иначе нет
король соизволил бы назначить вас на вашу должность, но
это может удовлетворить наших братьев", — указал он рукой.
беззаботно стоявший передо мной военный министр, который беспокойно расхаживал взад-вперед
— "и облегчите свою ответственность, вы сами, если я попрошу вас вкратце
расскажите мне, что вы сделали и какой программе сейчас собираетесь следовать".

"С удовольствием, ваше высочество, - сказал королевский комиссар, - и
возможно, проще всего прочитать дату заявления".

"Сделайте это", - сказал барон, и королевский комиссар встал, открыл папку
и начал читать:

"Именем Его Величества, милостью Божьей и волей народа
король..."

"Перепрыгивай", - сказал барон.

Королевский комиссар развернул журнал и начал снова:

"Поскольку есть проверенные документы и допрос
свидетелей..."

"Перейдем к этому подробнее, чем..."

Королевский комиссар снова развернул газету.

"Из-за шума в ночь на 1 февраля p-d был представлен превосходящий кийхойтуксен
в результате Рим по приказу короля был переведен в режим осады,
королевской администрации был отдан приказ, и город был разделен на четыре части.
зоны, каждая из которых является общим правилом, улицы
и ларьки были заняты, и был назначен военный трибунал, который должен был судить
метелицу по военным статьям ".

- Прочтите правила.

"Королевский комиссар распорядился, чтобы театр, винный магазин и
кафе были закрыты в 8 часов вечера, на улицах не собиралось больше четырех человек
революционные писания и
заявление о распространении считается мятежом, и..."

Военный министр остановился, а королевский комиссар остановился.
их фигуры.

"Продолжайте", - сказал барон.

"И все действия правителя против, целью которых является
изменение формы правления или создание опасности для государства, считаются
величайшим преступлением, и они будут соответственно наказаны".

"Хорошо! А как насчет новых газет?"

Королевский уполномоченный зачитал список. Их было десять, и
последним был "Рассвет".

"Что насчет закрытия, которое следует за вами?"

Королевский уполномоченный зачитал их имена. Последним было "_Ихмистен
тасавалта_".

"А как насчет домашних проверок?"

Королевский комиссар зачитал их дома и адрес проживания,
что было обнаружено в нарушение документов, которые были изъяты
наложение ареста, а также то, в чем было обнаружено преступление помощников.

- А что насчет пленников метелоицият?

- Их почти пятьсот, ваше превосходительство. Вот список
их.

Последним было имя "Бруно Рокко, помощник скульптора, Пьяцца, 14".
Навона, обвиняемый в яростном сопротивлении властям ночью
1 февраля, п: нет, а также в ранении нескольких солдат из.

"Хорошо", - снова сказал барон. "Вы более чем милосердны
к маленьким, к виновным, которые отдали себя в нужные руки. Но
как насчет тех серьезных срывов, которые приводят к невежественным и
преданным бандам? Вы написали обвинение против Давидо Росса
?

"Вот это, ваше высочество".

"Прочтите это".

Военный министр, чтобы снова продолжить беспокойный путь, и королевский
комиссар начал читать:

"Давидо Росси, житель Пьяцца Навона, n: o 14, признан виновным
уголовный кодекс 134 и 252 в разделе "вышеуказанные преступления" и отстранен от должности вместе с
законными властями и обвинил его в том, что он
это использование навыков и энергии, а также большого влияния
люди, пишущие о публике в газетах, в выступлениях
общественные места и создание клубов внедрили правительство
вопреки цели движения, распространяя революционные идеалы,
воодушевленные бандами на сопротивление власти и насилию
изменить конституцию штата, а также очень, тоже реализовано
шум 1 февраля p: - d, и, таким образом, бросил вызов вышеупомянутому Давидо Росси
военное правосудие в замке Святого Анджело, Рим, прежде чем ... это
и со временем, как угроза, что в противном случае он будет заочно осужден.
осуждая только что упомянутые преступления".

Военный министр ударила кулаком по столу. "Вы не можете", что является вызовом.
"Почему нет?" - воскликнула она.

"Почему нет?" - спросил барон.

"Потому что Росси - член парламента, и такие, кто назначает ему встречу
перерыв вписывается в закон. В законе совершенно ясно сказано, что только
потому что мне нужно увидеть, что преступление может изменить особый статус участников.
Росси ушел, и вы не можете последовать за ним ".

- Добрый человек, - сказал барон с улыбкой, - ты несешь чушь. В чем
преступление, в котором обвиняется человек? Бунт! Что такое бунтарь?
Это то же самое, что убийство, что преступление? Нет! Это преступление, которое происходит
каждый момент в течение длительного периода времени. Следовательно, восстание - это то, что нужно видеть.
действуй, где каждый проверенный мятежник может быть схвачен в
любое время ".

"Как ты можешь доказать, что Росс бунтарь без ученой степени,
которой ты не имеешь права называть его?"

"Точно так же, как мы становимся свидетелями каких-либо других преступлений в любое время".

"Salaurkkimisella?"

"Почему бы и нет?"

"В таком случае, ваше превосходительство, вам придется обойтись без
моей помощи. Я не испытываю никакого сочувствия к Россу пиринтоеяа
пойнт. Как министр и ваш брат, я пытался помочь
вам упорядочить существующую систему
защита. Но как человек и как римлянин, я должен сопротивляться
вам, когда вы нарушаете законодательство и пытаетесь лишить людей свободы.
До свидания, ваше превосходительство".

Военный министр барон натянуто поздоровался и быстро вышел из
номер.

Барон взял цветок в петлицу цветок и поднес ее к носу.

"Этот человек сумасшедший", - сказал он через мгновение. "Но у него это есть"
степень права, которую мы можем подтвердить вашими обвинениями только
в том случае, если у нас будут более четкие свидетельства
восстание. Какие свидетельства у вас есть?"

"Не очень много, ваше превосходительство".

"Нет никаких оснований для документов?"

"Ничего".

"Вы не могли найти никакой домашней проверки?"

"Ничего важного".

- Зуд - это ваши свидетели? - спросил я.

"Томмазо и Франческа Мариотти, Пьяцца Навона, n: o 14, охранник ворот
и его жена, Елена Рокко и Бруно Рокко, Чарльз Мингелла,
полицейские чиновники и донна Рома волон в роли..."

"Сотрите это имя".

"Ваше превосходительство".

"Сотрите эту фамилию, это неконституционно. Что Мингелла
подаст сейчас?"

"Я отправил к нему заключенную Регину Селин".

"Заключенную?"

"Повидаться с другими заключенными и выудить у них информацию".

"А что насчет губернатора?"

"Он не хотел сначала говорить "да", но я поговорил с ним
прошлой ночью, и теперь все хорошо. "Я не хочу ничего делать, чтобы
- обижен, кавалер, - сказал я. - Ты величайшая тюрьма.
смотритель манежа, и твой долг - служить королю и
стране. У нас есть основания полагать, что шум на 1 февраля п:D был
революционная команда представляет собой и что по крайней мере один из
вы из своих пленников, чтобы почувствовать все тонкости весь магазин. Его
его зовут Бруно Рокко. У него доброе сердце, и он совершил преступление.
еще один влиятельный человек. Пожалуйста, помогите нам выяснить
кто или кем являются эти люди, поэтому окажите вам большую услугу
для королевства.

"И каковы были последствия?"

"Большой театр - это съемочная площадка соседней кабинки, и он уже довольно хорош"
друг Бруно с. Они уже начали обсуждать друг с другом
" пробивая стену", "Обитатели пути ".

Гордость и радость королевского комиссара, оставшиеся неподвижными, вспыхнули нехорошо
когда его лицо расплылось в улыбке.

- Генерал, - сказал барон, вставая, - я рад, что вы встали на правильный путь.
и я имею удовольствие объявить королю, что
ваше назначение на эту трудную должность доказано полностью.
удачное решение, подтвержденное доверием, которое
Я чувствую тебя, когда назначил на эту высокую должность ".

Это краткое сообщение, которое длилось полчаса после военного трибунала, было продолжено на посту
кескейматта. Десять заключенных, приговоренных к тюремному заключению в течение десяти суток
десять лет, и Регина C;lin черный вагоны снова грохот
камень-стрит.




Ив.


Рома проснулся сегодня утром боль чувств. Почти до того, как он
совершенно изменился, мечта о сладкой тени сельской местности
наяву эхом отдавались в его ушах резкие слова барона: "Я
победа над более сложными препятствиями в моей жизни, и, возможно, в этом случае
сама природа приходит ко мне за помощью и вернет тебя к добру
тишина и ответственность.

Он начал понимать, какую цену заплатил за победу. Это
до тех пор, пока ему не стало выгодно сражаться с бароном. Но что насчет
Давидо Росси? Рома заставил тебя согрешить против Бога и против своего мужа?

Ему пришлось признаться. Никому не помогло. И он больше ничего не получил
медлил и колебался.

Наталина вошла в спальню и открыла ставни. Он принес
телеграмму, и Рома чуть не вырвал ее у него из рук. Это была
Росс и отправил Чиассона из. "Счастливо вычеркнуть".

Рома радостно вскрикнул и запрыгал на кровати. Весь день будет радовать
телеграмма придала ему новых сил и настроя.

Попивая кофе, он вспомнил, какие обязанности взял на себя
чтобы выполнить вчерашний день — он должен был оплатить похороны своего сына
и лечение Бруно в тюрьме. Впервые в своей жизни он начал
думать о ресурсах. У него не было много наличных денег,
нужно было что-то делать.

У той же Феличе еще одна пачка бумаг. Они были счета, который был сразу
платить. Несколько законопроектов, который был там ждет, и не
они хотят снять, не получив денег.

Не помогло. Рома открыл кошелек, чтобы оплатить счета и сел
подсчитывать, сколько у него осталось.

Это была очень маленькая сумма. Но что потом? Пауэр произнес эти четыре слова.
они были яркими, как звезды, которые могли бы осветить большую часть синкемянкина.
небо.

Единственное, что его оскорбляло, касалось ссылок, в том числе кредиторов
на это спешили, а именно, что теперь он был никем,
когда популярность барона была потеряна. Рома вспомнил искусство, и его
гордость снова возросла. Мир увидит, что это нечто,
нечто ради вас самих, а не только ради человека, который живет на широкую ногу.
мужчина улыбается.

Лихо бы он шагнул в студию, где сейчас было так тихо,
когда веселый голос Бруно больше не будет звучать там, и он загонит свой член в
и его молоток так и остался неиспользованным для обработки мраморных валунов-полуфабрикатов
вкл. Отодвинув занавеску с фонтана, он снова посмотрел на нее
. Это было хорошо. Он знал, что это хорошо, он был уверен в этом
. Это должно было заставить его снова ценить тебя. Однажды те же самые
люди, которые сейчас отступили от него, будут готовы ползти перед ним на коленях
у его ног.

Это привело его к идее обратиться к мэру. Она написала ему,
ибо там он получил бы деньги, как он мог заплатить за вчерашний день
расходы, а также, возможно, в последующие дни с обвинениями.
Он написал:

 "Добрый сенатор Кантола! Вы, без сомнения, задавались вопросом, почему я
 предстал перед достопочтенным вашим орденом. Дело в том, что
 несколько дней назад с ним произошел небольшой несчастный случай, но через неделю
 или две он еще не совсем готов, и если вы хотите провести
 некоторую подготовку к его раскрытию, вы можете быть уверены, что он
 тогда это доступно. Потому что прямо сейчас мне нужны деньги, я бы
 буду рад, если вы передадите городскому казначею, чтобы он заплатил
 за меня, часть суммы. Как вы помните, мы договорились о цене в 15 000 франков
 и поскольку я еще ничего не поднял, это, вероятно, слишком много, если
 Я попросил поднять половину сейчас, а другую половину по завершении работы ".

Когда он произнес это маленькое заявление Фелисен, принятое
мэром и в то же время адресованное ему самому,
илпейделлин, бедному дауну и всему великому миру в целом, платье
он надел пальто и шляпу и поехал в замок Святого Анджело.

Вернувшись, он почувствовал в глазах странное сияние, которое почти охватило его.
Когда он открыл дверь в холл и увидел, кто там ждет.
На самом деле это был мэр. Маленький, сладкий Господь чистил обувь и
шелковый цилиндр, в руке был явно нервничает и путается. Он произнес
комплименты римской внешности, посмотрел в окно, похвалил
вид и, наконец, направился обратно к своей любовнице, чтобы объяснить причину.

"Я пришел сюда по вашему указанию", - сказал он в замешательстве. "Что ж, вы выглядите так, будто
немного ошибаетесь. Я имею в виду, что дело в фонтане".

"Я не ошибаюсь, мистер сенатор. Вы его заказали. Я
подготовка к этому. Эта штука обладает способностью очищаться.

"Невозможно, хороший друг. Я призываю тебя попробовать. Это то, что мы
мы все делаем. В Риме мы всегда стараемся находить гениев. Но
один-единственный член администрации не может... это... моя ответственность...
вы понимаете...

Рома учащенно дышал. "Вы хотите сказать, что вы не подписаны на
у фонтана?"

- Как я мог получить такой приказ, дитя мое? Такие вещи решаются
в установленном порядке. Комитет должен санкционировать и постановил...

"Но все это знают, и это было решено с самого начала".
".

"Ахл решено! Только дебаты и речь!"

"Но я могу пригласить приглашенных людей — благородных приглашенных людей ...
самых могущественных, если понадобится ..."

Маленький человечек жалостливо улыбнулся.

"Я не верю, что только ценный человек в этом штате мог доказать это"
без контрахдина и пары тел иттаванских слов, чтобы сделать заказ ..."

Блеск в глазах Романа сменился гневом. "Ты хочешь сказать, что твои буквы спарены"
требует слова? сказал он.

"Мои письма?" Блестящая шелковая шляпа немного завернулась.

"Ваши письма, о котором вы говорите по этому вопросу, а те,
аплодисменты, которые я буду просить премьер-министра?"

"Мое дорогое дитя, - сказал мэр через мгновение, - мне жаль, если
Я питаю к тебе ложные надежды, и даже несмотря на то, что у меня ничего нет
власть... если в конце концов это приведет к чему-то хорошему ... может быть, я мог бы пообещать
компенсацию за то, что ты зря тратишь время".

"Ты думаешь, я просил милости?"

"Дар милости, верно?"

"Что бы это могло быть? Пока я не получу все, мне не нужно ни о чем беспокоиться. Мне все равно
ты, твои деньги. Ты можешь идти".

Маленький человечек сивахутти ногой ушел из лука, держась за меня, и я прошу прощения
просил и благодарил меня, но Рома его не слушал. Несмотря на
гордый словами, он едва сдерживался и попытался силой
подавить нийхкитиксена. Тот красивый туулентупа, который он когда-то
построил, теперь был сломан. Он был разочарован, когда пришел к убеждению, что
он был чем-то вроде себя-звезды. Спустившись в студию, он
купался в фонтане своего. Это изменило в его глазах силу "другого".
другой. У него ничего не было. Это было очень, очень больно.

Но пауэр ответил шелесту своего повеллаана так же, как заключенный в тюрьму
певчая птица, и перед маатапаноа он снова написал Дэвидо Росса.

 - Вы сказали прийти до того, как я встану сегодня утром, и до того, как
 Я полностью вернулся в реальность из страны грез, и я чувствую себя
 как будто это был шепот ангела. Это очень абсурдно, но
 Я бы не променял большую мудрость на самую малую часть любви всей моей жизни.

 Сначала главное, а потом другой фактор. Большинство газет вышло сегодня
 и некоторые из них кричат до хрипоты
 приветствую вас и вою сильнее, чем капитолийские волки под дождем
 вверху. Военный суд начал свои заседания сегодня, и пятьдесят потерпевших
 уже получили свой приговор. Награды разоблачителей пока не изменились
 угрозы о том, что его накажут, которого не выпустят. Генерал Морра,
 военный министр, ходатайствовал о разнице между почтой и Палаццо Брашин эйр
 начинаю чувствовать себя трезвым. Один газетный репортер был схвачен,
 многие журналы и подписка были отменены, и двадцать тысяч
 Голландцев, прибывших в Рим на собрание в Колизее, отправлены
 по домам. Наконец, королевский комиссар написал
 папе римскому с просьбой помочь людям, чтобы успокоить,
 и ходят слухи, что некоторые епископы обратились в святую канцелярию
 объявлена "народная республика", аналогичная вашей тайной со мной.
 как масонский монитор есть и было предложено поставить.
объявлено.

 В общих новостях, а теперь немного личной информации.
 Сегодня утром я был в замке Святого Анджело и поговорил с королевским представителем.
 комиссар. Он, кажется, довольно стар для мужчин и бегает по пятам.
 барон следует за мной по пятам. Жалкий негодяй — он смотрел на скрученные и обгоревшие сигары
 я все время говорю о сигарах, когда занималась с ним любовью — не мог позволить мне
 встретиться с Бруно, прежде чем начнется его дело, и когда я попросила,
 как долго это еще продлится, он сказал: "Вероятно, потребуется много времени,
 потому что проблема сложная, потому что она связана с другим человеком.
 человек, с которым этот человек еще не был схвачен". Затем
 Я спросил, могу ли я нанять специального адвоката для Бруно, но он
 ответил, что в этом нет необходимости. Это определило мое решение, и я отправился
 прямо в офис к известному адвокату фюзелле, я пообещал ей
 пятьсот франков завтра утром и попросил его без промедления принять меры.
действие.

 Но хо-хо! Когда я вернулась домой, я была как одна из ведьм Макбета.
 "Мой большой палец сжался, я почувствовал, что грядет худшее". Там был
 сенатор Глупыш, мэр Рима. Его величайшая радость
 два рыцаря отметьте положение как фактор неужели кто-то лучше знаю
 чем я знаю себя сам. Потому что мне нужна была плата за источник меня, я был.
 написала эта старая лурьюкселле, но как только мы встретились.
 чтобы понять, что грядет, я заставил ее сказать это и
 поднимите шум. Это ошибка! У них их никогда не бывает.
 Я заказал это! Но если он сможет предложить мне немного денег,
 компенсацию за потерю времени...

 Меня не так сильно волнует потеря моей зарплаты, хотя
 Раньше я не нуждался в деньгах. Меня просто раздражало, что я был
 учитывая, что лойскарпестены барона убеждают меня в том, что я был
 художником, даже если я вообще ничего собой не представляю.

 Что ветер продолжался до вечера и это погубило мой аппетит
 ужин, что было очень плохо, потому что у нас случается замечательное
 спаржа. Но потом я подумал о тебе, о твоей работе и о будущем,
 когда ты вернешься в Рим и все склонятся перед тобой. Затем
 я потерялась из-за зла своего разума, и я не хотела быть никем иным, кроме как девушкой.,
 что вы любите и кто любит вас, и это было больше, чем
 ничто другое в мире. ;

 Я не скажу тебе об этом, но думаю, что я
 ты? Я продавал лошадь прицепов! Это правда! Мистер покупатель, узость брюк
 короткая стрижка, включая стрижку волос и кожаную одежду - это
 просто познакомьте меня с этими тонкостями. Что тогда? Что
 Я бы сделал красивую колесницу, когда ты будешь один странствовать в изгнании.
 Я не хочу ничего, чего нет у тебя, и я хочу, чтобы это было у тебя
 это все, что есть у меня, и мое сердце, и моя душа со всеми ее
мыслями ..."

Он перестал писать. Теперь ему предстояло поведать великие тайны.
Но он не понимал, с чего начать. "Завтра я это сделаю",
подумал он и выпустил ручку.




V


Рано утром следующего дня к нему пришел римский магистр юриспруденции
смотрите. Это был мужчина средних лет, кислого вида и
резких движений.

"К сожалению, добрая леди, граф Марио написал мне из Парижа,
что ей нужна эта квартира для себя. Он сожалеет, что
ему пришлось побеспокоить вас, но поскольку он часто говорит вам,
что он сам намерен поселиться здесь..."

"Когда он хочет приехать?" - спросил Рома.

"На Пасху".

"Хорошо. Моя тетя больна, но, может быть, мы сможем заменить его ..."

"Спасибо! И, может быть, я получу славу, которую дарю тебе ..."

Из нагрудного кармана у него выпал похожий на падение листок бумаги. Рома взял его
и ответил, не глядя на него:

"Ты можешь арендовать на два дня".

"Спасибо. Я надеюсь на это. И пока..."

"Что?"

"Потому что я лично отвечаю на кол всех ее
будущее, деньги, ко мне обратилась дама пообещала ему, что ничего не изменится
убирайся отсюда, пока арендная плата".

"Я обещаю, что вы получите их претензии в течение двух дней. Разве этого недостаточно?"

Джентльмен кислого вида смиренно поклонился Роману сайхкивиену глазами
вперед.

"До свидания".

"До свидания, миледи".

Едва мужчина ушел, как в комнату вошла женщина. Это была миссис.
С известной модной портнихой.

"Несчастье, моя дорогая мисс! Я просто не могу избавиться от нехватки денег
звезда. Мой деловой знакомый в Париже - это дьявол и угрозы, если
некоторые, если нет, отправляют им большие суммы денег прямо сейчас. Конечно,
был бы хатаакян, если бы я потратил достаточно своих денег, но эти
дорогие патрицианки такие медлительные, и я, конечно, хочу
обратить их хозяев наполовину, хотя, на самом деле, я ждал их
так долго...

"Ты можешь подождать еще день, чтобы вернуть долг?"

"Donna Roma! Мы были такими хорошими друзьями!

"Прости, что я так занят сегодня утром своей работой?"
сказал Рома, вставая.

"Конечно! У меня много работы. Так много веселья, что ты отнял
у меня! Надеюсь, я не был _de trop_. Если бы я был твоим
заполните эти пустые мои расчеты-звезда ..."

Рома сел писать письмо _strozzinille_
(ростовщик), который одолжил деньги женщинам с драгоценностями против.

"Я хочу продать свои драгоценности, - писал он, - и если ты захочешь
купить их, я бы попросил тебя прийти ко мне завтра в
четыре".

"Рома!" - раздался раздраженный голос.

Он сидел в своей камере, а графиня позвала ее в соседнюю комнату.
Старая графиня только что закончила перевязку и почувствовала запах воды
его усадили на бесчисленные подушки, на которые можно было опереться, из-за
зеркала и Мадонны между ними. Кот мурлыкал на матрасе.
нога пополам.

"Наконец-то вы познакомились", - сказала графиня, поднимая
платок к губам. "От того, что я слышу, лошади и кареты? Вы
продавать их! Это невероятно. Я не могу в это поверить, пока вы не скажете им
это мне".

"Это правда, тетя Бетси. Мне нужны были деньги на многие вещи, включая
алию, мой долг, который нужно оплатить", - сказал Рома.

"Небо! Это так верно! Дай мне почувствовать запах соляной шахты. Вот — вот
они - карты на столе рядом с тобой... Это так верно! Сила истины!
Ты да, раньше вел себя странно, но это... Хорошо
небо! Продавал лошадей! Даже не стыдишься этого!... Наверное, ты
пойнт, ты продаешь свою одежду и свои драгоценности."

"Именно так я и собираюсь поступить, тетя Бетси".

"Пресвятая Дева! Что ты на это скажешь, девочка? Ты все потеряла
чувство стыда? Ты собираешься продать свои драгоценности! Небо! Драгоценные камни наших предков!
Твое сердце ушло вместе с чувством справедливости, иначе и быть не могло
возраст разума мог быть вызван теми сокровищами на продажу, кто ты такой
пришел, так сказать, из груди своей мамы."

"Моя мать никогда их не видела, тетя, и если
некоторые из них принадлежали моей бабушке, то он, вероятно, был хорошей женщиной,
потому что он был матерью моего отца, и он, конечно, предпочел бы пожелать моей
продавая их всех как жизнь, полную долга и позора".

"Продолжайте! Продолжайте только английскую речь! Или, может быть, это
американская. Вы хотите убить меня, просто так! И ты собираешься убить себя
меня раньше, чем ты думаешь, и тогда да, горе и стыд...
Уходи! Почему ты пришла мучить меня? Разве этого недостаточно... Натталина!
_Nat-ta-li-na_!"

Поздно вечером того же дня в Roma написал Давидо Росс: —

 "Любовь моя! — Ты всегда последний человек, с которым я разговариваю перед
 Я уехал за город, и если бы мои слова могли воспарить над Монте-Марионом ночью...
 во сне я бы показал их тебе сегодня утром на крыльях. Когда мое письмо
 придет к вам, это как древний дневник, даже если он не показывает
 почти столько же лет, как и его автор, это, когда ты не знаешь,
 что значит любить и быть вдали от armaastaan.

 Вы хотите знать все, что здесь произошло. Военное правление террора
 от одного дня к худшему и некоторые из его действий кажутся
 просто невероятными. Вчера военный суд заседал весь день и вынес приговор
 восьмидесяти пяти жертвам. Десять получили по десять лет,
 двадцать - по пять лет и около пятидесяти получили месяц или
 годы. Это отвратительно, грубо, и меня только что заверили, что
 единственная цель регулярной армии - служить своему народу, репрессии против которого
 она поддерживается, в то время как это придаст красивую тень патриотизма.

 Адвокат Наполеон Ф. пришел навестить меня сегодня днем, сказав, что он
 начал свою работу в пользу Бруно. Любопытно, что с ним столкнулись
 чтобы предотвратить то, чего он совсем не ждал.
 Бруно сама ведет себя так, как утверждает Наполеон Ф.
 ее каким-то образом спровоцировали. Видимо, вы вряд ли усконете
 это — он высказывает сомнения о вас и просит рассказать удивительные факты
 его жена. Мистер Наполеон, действительно, спросил, есть ли "что-нибудь
 правдивое", и я думаю, что все это кажется таким безумным, что взрыв смеха
 прямо ему в лицо. Конечно, это было очень глупо, ты же не ревнуешь?
 Потому что я женщина, должна ли я? конечно, предполагается, что я должна понимать этот образ всех законов любви, согласно которым.
 ...........
 . Но мое сердце по-прежнему принадлежит власти на Тихом океане. Бруно Пур был
 более гуманным, и Наполеон догадывается, что в тюрьме что-то произошло
 внутри стен. Завтра он снова пойдет туда и сообщит
 потом мне.

 Здесь, дома, есть какие-то дела. У меня было два
 в долгу мой мастер и каждый квартал пришел в
 Я умоляла, что бы я о ней забудут, но теперь день расплаты.
 приходите и я должен изменить на Пасху. Мадам Де Троп тоже
 начала шантажировать меня, и все остальные последовали ее примеру. Вчера
 например, я имел честь получить все, что мне причиталось денег
 десять пенниекан. Когда я вспомнил, как трудно было получить
 счета от одних и тех же лиц, я чувствую, что это немного нелепо. Но
 они, конечно, не разочаровали меня. Я вижу, что жребий брошен, и
 все это знают. Я упала с высоты своего положения, которого придерживалась
 Я была в долгу перед всем миром, а теперь я всего лишь честная женщина.

 Вы думаете, что я страдаю от этих счастливых колебаний? Я частица этого?
 Когда я была богата, или я думала, что я богата, я часто была самой несчастной женщиной на свете
 а сейчас я счастлива, счастлива, счастлива!

 Только одно делает меня немного несчастной. Должен ли я рассказать это
 ты? Я скажу тебе, потому что у тебя такое верное сердце, и, как
 все доблестные мужчины, вы любящие женщины. Это относится к некоторым
 моя подруга, которая является хорошей, близкой подругой, и это очень
 беспокоит. Некоторое время назад ее вынудили выйти замуж за хорошего человека
 с, и они любят друг друга больше, чем свою жизнь и их самих
 в этом вопросе не должно быть никакой разницы. Но есть
 очень серьезные вещи, о которых никто, кроме него и меня, не знает.
 Как я могу рассказать тебе об этом? Армас, представь, что моя голова
 на вашей стороне и что вы не можете видеть мое лицо, когда я говорю вам
 друг мой бедный маленький секрет давным-давно — я чувствую, что это
 будет очень долгой — она была жертвой другого человека. Это просто
 подходящее слово, потому что девушка никогда не давала согласия. Но
 в любом случае, он знает свой грех и верит, что любой
 мир может смыть это пятно. Хуже всего то, что его муж
 ничего об этом не знает. Поэтому его разум полон бездонной боли
 и раскаяния. Он чувствует, что должен был рассказать об этом
 ее муж, и ее сердце плачет слезами, которых она сейчас не понимает,
 в чем состоял бы его долг.

 Я хотел спросить тебя, в чем твое дело, моя дорогая. Ты дружелюбен,
 но не жалей его слишком сильно. Меня не жалеют. Он хотел скрыться
 из-за своего преступления, но я не позволил ему этого сделать. Я думаю, он
 признается во всем своему мужу, откроет все свое сердце и
 начнет свою жизнь заново, но он боится. Конечно, он этого не делал
 на самом деле она не изменяла, и я мог бы поклясться, что она любила
 исключительно мужа. И его горе так велико, что он смотрит
 потерявший всякий контроль, хотя некоторые считают его
 красивым. Это правильно для него, потому что он предал порядочного человека.
 Наверное, вы так говорите, и я иногда тоже так говорю, но я такая
 неуверенная подруга моей бедной родственницы, а она может быть неуверенной в себе,
 не так ли? Скажи мне, что я должен сказать ему, и не жалей его.
 он мой друг.

Он оторвал перо от бумаги. "Он понимает", - подумал он. "Он помнит
предыдущее письмо, и вы можете прочитать между строк. Тем лучше, и Боже,
помоги мне!"

 "Спокойной ночи! Спокойной ночи! Я как ребенок — таким же был бы год.
 прокручивается назад, как будто жизнь только началась. Ты
 разбуди мою душу, весь мир изменился. Почти все,
 то, что раньше казалось правильным, теперь кажется неправильным, и наоборот.
 Это жизнь? Это была не жизнь. Это было единственное существование. Я подумала,
 что кто-то из моих старших сестер пережил все это. Подумай об этом! Когда
 тебе было двадцать лет, а мне всего десять! Я жизнерадостный,
 что сейчас нет большой разницы. Я тебя поймаю.
 возраст — условно говоря, конечно. Если бы я мог на самом деле стать реальностью
 достичь этого! Но о чем, черт возьми, я говорю! Несмотря на
 друг-тяжелое мое горе, я не могу сегодня не говорить напрасно!"




VI.


Два дня спустя Натталина по-римски вошла в спальню, открыла
ставни и сказала:

"Вот письмо, на нем иностранные марки, ваша светлость,
"Сестре Анжелике, привратнице опеки". Его доставили в монастырь, а
консьерж принес его сюда".

"Отдай это мне", - страстно закричал Рома. "Правильно. Я
Я знаю, кому адресовано это письмо, и если другие письма адресованы тому же самому человеку
, то немедленно принесите их мне ".

Почти перед тем, как девушка вышла из комнаты, Рома распечатал письмо. Это
это было написано в Сохо.

 "Моя дорогая жена! Как ты можешь видеть, я прибыл в Лондон, и теперь
 Я думаю о тебе все время, а также своих страданий, которое может иметь
 ты встретил меня, и как вы могли бы предпринять, чтобы
 все они. Не ненавидь меня за всю печаль звезды, которую ты можешь получить
 страдай. Когда я думаю о тебе, ты чувствуешь, что наши враги посередине, я понимаю
 новые силы и энтузиазм. Просто подожди! Хотя мое отсутствие причиняет боль,
 тебе, я думаю, еще труднее. Но главное, что я снова вижу тебя
 твое милое личико, и тогда всем нашим печалям придет конец. Люби
 меня, дорогая, чтобы я мог творить чудеса. Это устраняет все жизненные трудности
 и делает их ничтожными. Только те, кто любит,
 чувствуют это сердце закона, но, о, как это верно и как
прекрасно!

 Я вышел из Рима вина водителя грузовика, который вернул
 Деревня Кампаньи, и через несколько часов я чувствую себя несчастным
 хуже того. Я знаю, я не был виноват в римской ночи ужасов,
 но в любом случае, я чувствовал себя виноватым. Скольким матерям и женам
 Мне пришлось плакать? Скольких детей я оставил без отцов:
 Если ты продолжишь, что произойдет? Если я остановлюсь на этом, на чем
 как будто я улучшу это? И теперь я управляю своими людьми, trust, Rome
 и от тебя! Возможно ли, что я был неправ, а мир
 прав? Была ли идея только моей мечты? Илпейско меня вела к тому, чтобы
 исполнить желание десницы Божьей?

 Но когда эти ужасные сомнения окружили тебя, моя душа, я вспомнил, что
 многие другие мужчины до меня, и один из них был Лордом, и
 мой друг посетил эту Гефсиманию, как и я сейчас, и они
 были продолжены.

 Затем последовал ряд случаев, о которых вряд ли стоит говорить сейчас.
  Военные подошли к границе поезда и выяснили, который из прицепов. Первый
 они знали меня, но не вы знаете. Европейская армия - это
 ваш собственный народ, и когда придет время и будет объявлено слово, мир
 увидит, что сделает армия. Когда я добрался до границы и
 отправил вам телеграмму, ничего не изменилось, произошло прекрасное.
 Ничто не сравнится с монотонным поездом, йиске, когда он мчится всю ночь.
 игнорируя, иногда другие поезда и останавливаясь то тут, то там, а также
 миряне дышат в вагоне.

 Мы прибыли в Лондон ранним утром, когда этот серый, старый
 город только начал приходить в себя после бессонного отдыха. Я был
 телеграфировал об их прибытии, чтобы они следовали за нашим советом, и, несмотря на ранний час,
 в тот момент было несколько сотен наших участников law, мы приветствовали Charm
 Gross station. Они, вероятно, были поражены, увидев этого человека.
 вышел одетый в костюм водителя, типичный для вина Кампанья, глаза
 Мне подвернулась возможность переодеться. Но, возможно,
 это, с другой стороны, помогло им лучше понять свою роль, поскольку они
 сразу после фестиваля организовали шествие и прошли маршем до Трафальгарской площади
 так, как будто они забыли, что он был в чужой стране.

 Я был очень тронут. Туман колышется, покрывая большую часть города над головой,
 бледные звезды, мерцающие над головой в наши дни, начинают приходить в себя, на расстоянии
 услышав гудение пробуждающейся жизни, английские рабочие замерли.
 взгляните на нас по месту их работы и на наши войска с
 чернобородые мужчины, эмигранты и изгнанники, послали
 самое нежное приветствие своим братьям на юге. Когда я ступил
 Гордон осмотрел основание статуи и рассказал о лице церкви Святого Мартина, обращенном в сторону,
 Мне показалось, что я увидел своего седовласого отца церкви на ступеньках, у нее маленькие ручки
дочь.

 Вы не удивитесь, узнав, что римский офис telegram
 достаточно долго находился под контролем правительства, так что
 Официальный telegram на английском прекрасно отравлен.
 Таким образом, единственная идея прямо здесь, с 1 февраля, заключается в том, что
 был анархист, представлявший собой переполох, которым руководила группа
 ужасные припадки брейка, то, что они хотели привести все в порядок
 как человеческий, так и небесный. Ничего не знаю о правительстве
 насилие и угнетение, и газеты громко кричат о стране чудес
 я, убежденный, что моя программа не означает ничего, кроме
 шикарного избавления. Странная и жалкая судьба пьесы,
 что мировая пресса, которая является голосом народов, сказала прессе,
 которая является народным парламентом, первой выступила против народных
 движений и почти последней присоединилась к ним.

 Я напишу снова через пару дней и расскажу вам, как продвигаются дела.
 Я просил вас нажать, чтобы сделать это моим заявлением и довести его до сведения общественности.
 обнародуйте его. Отнеси это старому Альберту Пеллегрино
 создай Trevi stamperia into. Попросил его сообщить цену, поэтому отправь
 оплату. С Пьяцца Навона наблюдает Елена. Жена-бедолага!
 Бруно- бедняга! И мои бедные маленькие питомцы!

 Береги себя, моя дорогая. Я все время думаю о тебе. Это ужасно.
 когда ты занимаешь позицию парии, в изгнании человека с судьбой
 как своего собственного. Я не могу жить без критики себя. Было время, когда я осознал
 у меня перед тобой другой долг, но мой любимый налетел как
 ураган и смел все чувство долга. Моя жена! Владей!
 Рома! Ты пожертвовал всем ради меня, и настанет тот день,
 когда я оставлю все ради тебя".

В "Связанной бумаге" содержится обращение к народу.:

 _Roomalaiset!_ — Небо мрачное, мы следуем за грозовыми облаками внизу,
 но приходите, статуя идет впереди вас. Вы свидетели того факта,
 что я сказал вам, что насилие может победить насилие и
 тем более устойчивая революция не существовала как целомудренная
 революция. Но быть - значит быть внутри, и я не хочу уходить.
 Я беру на себя ответственность за то, что произошло, и благодарю Бога,
 решающий момент, наконец, настал. Хотя мое сердце разрывается
 когда я думаю о вас в ваших страданиях, радуйтесь за ваше мартти-рютенне
 честь. Вы ведете священную войну, и все верят в праведность Божью
 у вас священная миссия. То, что угнетено, хильяттиджен,
 презираемое среди людей, есть царство Христа. Это самое большое и
 величайшее царство на земле.

 Брат, не делай того, кто хочет! Требуя свободы собраний, потому что это
 бесплатный краеугольный камень. Не бойтесь угроз! Они не что иное, как
 враг выражения страха. Задеты сердечные струны правительства,
 и оно это знает. Уважение к собственности, уважение к религии,
 религиозная метафора, церкви, священники. Не судите строго
 военные, они такие же люди, как и мы, которых лишили прав
 и которые только выполняют свой долг. Убери меч
 и динамитом, они деформируются общие единственное надежное оружие,
 отзыв. Жизнь великому делу питания, целью которого является
_Yhteys!_

 Жены, пожалуйста, поддержите своих мужчин! Мамы, пожалуйста, поддержите сыновей! Хотя они
 и страдают сейчас, наступает время приза дня. Если они падут, то размером с
 Боже, их кровь. Это нечто большее, чем Пьяцца дель Пополо
 , больше, чем хлеб наш насущный. Это вечный закон
 дух, и о необходимости для матерей держаться за ребенка вы когда-то
 могли это почувствовать.

 Римляне! Не думай, что я перестал бояться, хотя сейчас это не так.
 быть с тобой. Сердце Тэхдеттемана в ту ночь, когда ангел страны беженцев
 сказал мне: "Следуй за мной", оно знало это в тысячу раз раньше.
 Я хотел отдать свою жизнь. Но высшая сила определяет все,
 и пришло время того дня, когда я вернусь снова. Ждите этого
 несколько дней, братья мои, потому что, когда я вернулся тогда, я пришел не один. За мной
 стоит сила, которая открывает узнику закона двери и ставит в гараж - это
 троны трепещут.

 _Давидо России_.




VII.


Старый Альберт Пеллегрино, тощее, немытое существо, в белом фартуке
на шее, судя по бумажной стопе и очкам, а также по оттенку глаз.
спереди, в ящике для шрифтов, рядом с ним - длинный, узкий офис
когда Рома принес ей заявление. Столько красоты и
Грейс едва видел там, в темноте, в будке воняло
чернила и желтый Газовый свет загорелся. Старик
стащил шляпу и растерянно поклонился. Рома изложил свое дело, и
напечатанное лицо стало очень тотисиксичным.......

"Дай мне взглянуть", - сказал он и, держа бумагу как следует,
закрыл глаза и прочитал ее. Затем он посмотрел на момент появления Рома
поверх очков и замолчал.

"Ну?"

"Книга прессы, которая печатает это, приготовьтесь к получению
в результате", - сказал старик.

"Вы считаете это опасным?" - спросил Рома.

"Очень опасным. Тюремное заключение королевского комиссара под угрозой
запретило все заявления повстанцев".

"Это вы мятежник?"

"Посмотри на это", - сказал старик, указывая на черные пальцы.
последняя строка гласит: "это угроза королевскому трону".

"В любом случае, это будет напечатано", - сказал Рома.

"Поскольку пресса в опасности..."

"Я прекрасно понимаю. Удвоил бы гонорар..."

Старик одобрительно кивнул головой.

"Но тогда следуйте указанию. Это тоже очень опасно. IT
будет представлено ночью, и это должно быть предоставлено одному человеку,
который осмелится посмотреть опасности в глаза ".

"Дайте ему четырехкратную зарплату и немедленно привлеките к работе",
сказал, что Рома намерен уехать.

"Стойте спокойно. Мистер Росси честен с собой, и да, ему можно доверять.
но никто не знал, что может случиться, и ..."

"Вы хотите получить свои деньги сейчас? Сколько?" - спросил Рома, доставая
из кошелька.

Мужчина назвал огромную сумму. Рома расплатился и вышел из дома.
На него пахнуло свежим воздухом, запахами и ярким солнечным светом.,
повернувшись к старику спиной, он протиснулся в квартиру и вышел.
на улицу.

Теперь Рома шел к Пьяцца Навона.. Он шел по узким улочкам к Пьяцца
колонна. Магазин теперь был открыт, глаза города были открыты, и
если бы солдаты не стояли на каждом углу улицы, был бы город
совершенно обычным на вид. Но на многих дверных косяках был желтый цвет.
уведомление о документах, которые были направлены в дома, подлежащие продаже, и Монте-ди-
Перед государственным ипотечным учреждением стояла группа людей
люди несут всевозможные myttyj;, оба еврея-кредиторы по залогам,
которые покупают за счет выпавших депозитных билетов. Беднейшие
люди на улицах делают движение указательным пальцем, целью которого было
показать, что они голодают, и повсюду царит
печальный, тяжелый вид.

Дом Пьяцца Навона по пути был наполнен печалью. Привратник
на комме никого не было, когда цыгане проходили через него, и мимо
В квартире Давидо Росса он встретил обоих пожилых людей на лестнице, Елена
перед дверью с несчастным видом, и пытается прочитать письмо, которое они
держат рукой.

"Наша девушка, ставшая девушкой, исчезла", - сказал Гарибальди. "Часы
в восемь утра он ушел один. Я предположил, что она пошла к мессе.
Надеюсь, это успокоит его. А теперь. посмотри на это.

Рома прочитал письмо. Оно было от Елены.

 "Дорогие папа и мама! — Мое сердце разбито, мне нужно уехать.
 Когда вам пришло это письмо, я был в таком месте, где вы не могли меня найти
 последовать за мной. Так что не пытайся узнать, где я был.
 Все в порядке, не волнуйся.

 Ключи от комнаты мистера. Росса, которая еще вчера была полицейским управлением.
 Тебе, наверное, стоит отнести их в "Донна Рома". Это спасет тебя.
 подотчетность, и вы все еще можете заставить птиц создавать их
 для участия. Я хотел бы подарить Донне Рома маленькую Мадонну -мои фотографии. Мне
 это нужно в том месте, куда я хожу.

 Прощайте, дорогие отец и мать. Простите меня, если я причинил вам боль.

Елена.

"Другое письмо, в котором говорится, что плачущая женщина отдала его
ему на улице". У Гарибальди были красные от слез глаза.

"Он закончил свою жизнь — как он уже сделал", - сказала старая жена.
глаза в фартуке. "Эти горести лишили ее рассудка, и теперь
Тайбер его забрал.

"Не говори так", - сказал Рома. "Никто не знает. Может быть, он и есть
ушедшая сестра-мирянка из одного из монастырей и не говорит, куда,
из-за опасений, что вы попытаетесь остановить его.

"Как скажете, синьорина?" воскликнул старый жена и помещают его мятой
руками уши.

"Монастырь" - воскликнул Гарибальди типов. "Он сказал, что девушка и наш бедный..."

"Благословляю вас, синьорина, вы сами стали святой", - сказала
старая жена.

"В любом случае, мне ничего не остается, как ждать", - сказал Рома.
"Не говорите никому больше, чем необходимо, и прежде всего
не говорите полиции".

"Да благословит вас Бог, синьорина! Как я могу вознаградить тебя за то,
что ты принес утешение в сердце старой жены? Спросила Девушка-паркахан,
что ты возьмешь его Мадонну. Возьми это! Возьми это сейчас. И
обрети утешение в святой Деве в своем собственном сердце, и она будет рядом, чтобы помочь тебе
когда тебе понадобится мать ".

В четыре часа дня Рома сидел перед зеркалом за своим письменным столом, на котором были
разложены ваши прекрасные драгоценности, которые он намерен продать. Там был старый
камея в римской золотой оправе, украшенная драгоценными камнями kelloha in
старинный лазурит и жемчуг в окружении креста, бриллианта
декоративная шейная бриллиантовая диадема, а также аналогичная нагрудная пряжка и
шкатулку украшают браслеты олд, эмальджилла и рубины
в зависимости от цепочки из бисера. Не только украшения из драгоценных камней этих предков, которые
барон получил в наследство от римской бабушки, когда
ей исполнился 21 год, но и сам барон получил несколько современных
украшений. Это было кольцо, к которому были прикреплены рубины и
бриллианты, крест с бриллиантом, бирюза и бриллианты в обрамлении
шейные украшения и хельмиви ".

Драгоценности сверкали, Киммелт жил, а Роман наиссид первый содрогнулся в конвульсиях,
когда он подумал, что должен отказаться от этих сокровищ. Его
его глаза заблестели, когда он посмотрел в зеркало, а затем
они наполнились слезами. Чтобы унять боль, он собрал украшения и
положил их в коробку, закрыл крышку и повернул ключ.

Он как раз собирался, когда Феличе в результате
письмо от барона.

 "Дорогой Рома! Я слышал моему удивлению, и мои печали, которые вы хотите продать
 драгоценности ваших предков. Итальянский закон не запрещает вам это делать,
 но зрители становятся теми, кто более сурово осуждает любой поступок,
 если только причиной тому не являются очень острые обстоятельства. Сортировать
 необходимости не существует до тех пор, пока я готов
 это будет заблокировано. Тебе не нужно больше, чем сказать слова, поэтому я
 слушаю, не более чем спрашиваю, поэтому ты получаешь. Я прошу тебя еще раз
 отбрось всю ложную скромность, все мошенничество
 мечту, поэтому я должен доставлять удовольствие и онненани служить тебе сейчас и
всегда.

Бонеллиси_.

Феличе остановилась в дверях: "Рипоста Экчелленца"?

"Ответа не будет", - ответил цыган.

Час спустя он написал Давидо Россу.

 "Письмо от твоей сестры Бреанны под моим прощанием с кораблем и получил еще больше"
 чудеса его монастыря в его сердце, как никогда у любого "святого ребенка".
 До вступления его в мысли, что все это время: - а где он сейчас, да? Получится ли у него
 завтрак? Или он за ужином, потому что о времени и долготы
 мы отличаемся?' Я не знал ничего, кроме того, что вы путешествуете к северу от
 путь, и даже если день обычно считается не в том направлении, мерцающий
 облако Монте-Марион над головой всегда доставляет мне особое удовольствие, чем
 ворота нового Иерусалима.

 Твои письма такие дорогие, что я бы попросил, тебе не нужны.
 они вместе с ненужными вещами. Не говори мне любить тебя.
 Это слишком выдумка! Разве я не говорил вам, что я думаю о тебе постоянно? Так
 Я делаю! Я думаю о тебе ночью мне спать, а это как
 жемчужина открытия окна в лунном свете. Я думаю о тебе, когда сплю,
 и тогда сон о невидимом глазу соединяет нас. Я думаю о тебе.
 утром, когда я проснулся, мне показалось, что стая певчих птиц
 начала петь у меня в груди весь день.

 Но вы, конечно, хотите знать, какие здесь, в Риме, на самом деле
 события, и, следовательно, ваш собственный специальный агент вынужден отправить
 свой отчет в качестве противовеса официальному уведомлению. "Не только у
 день просто вписав", и поэтому мое письмо-это как
 написано в мельницу для перца фарш слова флудить. Позвольте мне дать вам
 мой доклад по сей день.

 Военная мощь стала жестче, чем когда-либо, а бедность и невзгоды нарастают.
 повсюду. Семьи солдат запаса умирают от голода.
 и ведущие горожане проводят собрания, чтобы помочь им.
 Король пожертвовал определенную сумму денег, а также "черный" из Сент. Питер
 благотворительный клуб в. Священник посылает монеты кому угодно.
 не сомневаюсь в их доброй воле. Рабочий офис окружен толпой
 безработные мужчины и охраняются карабинерами. Люди едят кукурузу
 полентасса и грантур коссан точно знают, что болезнь следует за ними.
 Красный крест, ассоциация организована как во время войны, и многие
 больные и раненые прячутся в зданиях.

 Это темная сторона, но здесь также много веселых сюжетов
 . Магазин открыт как обычно, и обратите внимание на колонны
 появились в уведомлениях о театре и концерте. Ожидается возвращение домой,
 и женщины готовят свои костюмы, поскольку дня 1 февраля нет.
 никогда не существовало. Для этих римлян маленькие дети, которые
 всегда живут только настоящим моментом! Может Давидо Росси! Когда я думаю о том, что
 ты делаешь и что ты уже сделал, я спрашиваю себя, чем все закончится.
 Но я сейчас хочу подумать об этом. Почему я чувствую, что проще всего вести тебя
 моральная пустыня?

 Теперь я расскажу немного о событиях. Манифест a
 доставлен, оплачен, и завтра утром он будет вывешен в общественных местах
 . Напечатано в the trust пойдите на Пьяцца Навона и найдите
 там всю печаль. Елена ушла, оставив после себя
 двусмысленное письмо, которое заставило пожилых людей поверить, что мальчики
 и ее муж пропали без вести, сопровождали его, чтобы он закончил свой рабочий день.
 Я думал, что притворюсь, что это не так, и предупредил их, чтобы они ничего не говорили.
 исчезновение дочери, опасаясь, что Бруно может услышать об этом и заставить
 сомневаться все больше и больше.

 Адвокат Наполеон Ф. снова встретил бедняка и пришел сюда
 расскажите о вашем визите. Это, должно быть, кажется вам невероятным. Он говорит
 "мошенничество" и "прощение короля". Наполеон Ф. утверждает, что
 каморра повлияла на него, и рассказывает, как рикокселлизина в Италии
 в тюрьме существует преступная группировка, в которую входят их капитан корпраалинса и
 военные вместе взятые. Я думаю, что каморра в данном случае равна
 правительству, и единственная цель - поймать на мошенничестве "самых крупных преступников
 , которые еще не были заключены в тюрьму". Я хотел бы знать, где
 Чарльз Мингелла сегодня. Казалось, никто не знал.

 Что касается меня, угадайте, каким был последний уротекони? Я
 Я продала свои драгоценности! Вчера я послал весточку некоему Строцци, the
 и этот старый Шейлок прибыл сегодня и безжалостно обманул меня.
 V;h;tp; it! Что мне делать с драгоценностями, красивым домом и
 официанты убегают прочь, как будто я был кардиналом?
 Если _sin_ ты обходишься без них, то, полагаю, я тоже. Но
 тебе не нужно говорить, что ты меня беспокоишь. Я так
 счастлива, потому что люблю тебя, и это все.

 Меня беспокоит только одно — бедняжка эта девушка.
 Я тебе говорила. Он повсюду следует за мной и все время здесь, так что
 Я чувствую, что ее секретом может быть моя власть.
 смущение. Я боюсь, что даже передам это кому-нибудь бесплатно. Я подумала,
 что тебе будет жаль его, если ты его увидишь. Он пытается убедить
 себя, что, поскольку его душа никогда не говорила "да", "нет"
 у него нет причин для этого. Но так всегда говорят женщины. Они тянут за
 эту ниточку, когда уже слишком поздно, и ищут способ
 покрыть ошибки. Да, я ругаю ее! Я сказал ему,
 что он должен подумать об этом вовремя, и я скорее умру, чем
 согласия. Да, это была прекрасная речь, что казуистика в момент слабости—
 физическая слабость, не моральное поражение, но мир не
 понимаю, что hiushienoja разница. Если женщина пала,
 значит, пал и он, и все, разве это не вопрос тела
 и души.

 О, о, как она плакала. Когда я увидела его красные глаза, почувствовала
 Мне нравится его надо простить. И я не совсем
 конечно, она должна сказать своему мужу, потому что он, вероятно,
 причиняя своему мужчине очень сильную боль. Девушка думает, что всякий раз, когда что-то происходит
 сделано неправильно, лучше не говорить об этом. Об этом стоит подумать.

 Одна из вещей, которые я представил девушке, - плохая защита. Он такой
 с этого момента будь совершенно новым существом. Это перевернуло
 его. Это ужасно, но это правда. Я помню, что когда я была
 эбби и я не ходили на мессу, потому что я не была крещена, а барон
 с этим было согласовано, что я крещен, у меня была привычка
 почитайте святого покровителя жизни, что грехом в самые мрачные моменты часто являются
 моменты спасения. Кто знает? Может быть, просто захватите с собой обстоятельство, которое, по данным
 мир осуждает какая она плохая, была причиной его
 преобразования. Один мой знакомый, по крайней мере, было до даром-мыслящие существа
 весь Рим, но сейчас ему плевать на все о мире и его
тщетность.

 Как неопределенные я его! Его достойный.
 рельефная керамика по той же причине, что и у меня. Любовь притягивается к ней.
 лучшее создание. Какой демократ любимый! Его ничего не волнует
 все красивые молодые леди, и если они хотят достучаться до него,
 они приземлились скромная девушка-от пастуха, который не
 не более, чем его собственное сердце мотив, что любовь может обернуть. Это
сладкий.

 Это напоминает мне, что вы, конечно, увидите концовку.
 много красивых англичанок. Я помню, что они такие
 ужасно красивые, эти бледные, мягкие создания с кожей, похожей на
 лист розы, и линиями, похожими на июньское небо. Конечно, они приходят.
 восхищаюсь тобой и бегу к джелессе, и это то, чего я тоже хочу.
 Но если я должен думать, что другая женщина близка
 ты со мной до сих пор, поэтому я умерла. Любимый такой
 полон противоположностей. Его никогда не учили логике.

 Сейчас я снова говорю глупости, и именно поэтому я должна уехать в деревню.
 Через два дня пришло мое письмо к тебе — почему я могу?
 Я могу следить за ним? Люби меня всегда! Это возвышает меня.
 ты обновился, и я показываю тебе, что я не был силой абсурда.
 суд влюбился в меня. Сегодня я не так стара и уродлива, как
 вчера, да и в любом случае, никто не любит тебя больше, чем
 Я делаю. Спокойной ночи! Я открываю окно, чтобы поговорить в последний раз
 спокойной ночи, Монте-Марион, над сверкающими звездами, потому что там
 здесь по-английски! Как ярко они светятся сегодня вечером! Как
 они прекрасны!

Рома".




VIII.


На следующее утро графиня была очень больна, и Рома немедленно отправился к себе
ему. Комната была полна приятных запахов, а больная жена корчилась
в агонии схватившись рукой за бок и нетерпеливо перебирая ногами.

"Мне нужно вызвать врача", - сказал он. "Это бессердечно, не раньше, чем
Я приведу доктора".

"Тетя Бетси", - сказал Рома, "вы очень хорошо знаете, что так давно был тебе
привезли врача, пока довольно резко, его бы запретили".

"Ради бога, не надо сейчас снова тору, а сходи за доктором.
Я хочу, чтобы доктор был у федерала, поскольку все в настоящее время им пользуются".

Феди был личным врачом папы, и по этой причине самый дорогой модный доктор полностью
Рим.

Доктор Феди иди с горничной, которая несла небольшой
в окне документа. Он осмотрел грудь, бока, подмышечные впадины
ниже желез, сильно раздвинула пурпурные, приложила две
пальцем в воротник между ними, поворачивая голову вправо и влево
и объявил, что графиня сразу получите специальные
медсестра.

"Ты не слышишь, Рома? Врач сказал, что я должен сразу сделать
медсестра. Мне нужен английский сестра. У каждого есть свои
сегодня. Они незнакомы и не могу говорить для создания
конфуз".

Сестра была запрошена. Он был нежным и мягким существом, и она была одета в
синий и белый костюм, но он говорил как измерение "менеджер-матери",
эта улыбка на протяжении дня, хотя были в постели в течение пятнадцати
годы. Это соблазнило графиню. Когда доктор вернулся, ему было плохо
еще хуже.

"Я приду за угощением, чтобы возбудить у него
аппетит и придать ему сил".

"Ты Слышишь, Рома?"

"Я пытаюсь сделать все что ты хочешь, тетя дорогая".

"Хорошо. Я хочу клубники. Все их едят больные в этом
время года".

В Риме не было другой клубники, кроме выращенной в теплицах, и
поэтому она была дорогой.

"Это не может длиться долго", - сказал доктор. отчужденно. "T;dilленне - это
внутренняя часть рака. Если ее своевременно изучить, будет ли порез
возможен, теперь никакие медицинские навыки вам больше не помогут. "

Была куплена клубника, но графиня почти не обращала на нее внимания, и в конце концов
они ели на кухне.

Когда доктор прибыл в третий раз, графиня была очень измучена, и
его кожа была впалой и серой.

"Я поступил неправильно, если тайна вашего положения опасна,
графиня", - сказал врач. "В таких случаях это, я думаю, всегда".
самое лучшее, чтобы больной согласовал свой случай с Богом".

"О, не говорите об этом, доктор", - пожаловалось жалкое, сморщенное существо
постель.

"Но ты знаешь, что пока есть жизнь, есть надежда, и сейчас
посылаю тебе немного опиума от боли, просто для облегчения секса".

Когда доктор ушел, отправляется к графине, чтобы получить Romaa.

"Что Феди с ума", - сказал он. "Я не понимаю, почему люди его
похвала. Я бы хотел попробовать изобразить святых детей, творящих чудеса. Это
тоже было одним из творений кардинала. Так почему бы тебе не остаться со мной? Говорят,
что это сотворило чудеса. Это, пожалуй, самое дорогое, но если я умру, улицы будут разгромлены
всегда, если ты не произведешь это. Если у тебя нет денег, ты можешь писать
в течение шести месяцев законопроекта, а до этого безумец бедный
мертв, а ты жена барона и..."

"Если, действительно, думаешь, что святой ребенок может..."

"Это может помочь! Вероятно, я это знаю".

"Хорошо! Пошлите за этим".

Рома написал письмо лидеру францисканский монастырь Ара C;lin
спрашиваю, что маленький образ Христа, Который говорит об улучшении
больные, отправленные на смерть ее тети.

В то же время он написал через дуэ Маселли along the way living
журналистке аукциона за то, что попросила его присоединиться к ней. Мужчина пришел немедленно.
У него были маленькие светящиеся глазки, которые постоянно оглядывали комнату
и, казалось, следили за всем, кроме Ромы.

"Я хочу продать свою мебель", - сказал Рома.

"Всю?"

"Все, кроме того, что находится в комнате моей тети и его няни, и
кроме кухни и комнат для прислуги, а также в их собственных
макуусуоджисса - мои предметы, которые абсолютно необходимы
в моем нынешнем положении.

"Хорошо. — Потому что?"

"В течение недели, если это возможно".

Святое дитя было подведено к двум повозкам, запряженным лошадьми, и люди
проезжая по улице, падали на колени. Один из монахов, одетый в
облачения, чтобы носить его в ящик, крышка которого была открыта, и два
ruskeapukui из монахов, проходя над свечами в руках.

Но при этом мумия напоминает облаченную в пурпур и драгоценности
изображение младенца, которое было в синккинской свите в комнате графини, а также
была положена рядом с его кроватью, напугала его и заплакала.

"Слезь с этого!" - заорал он. "Хочешь напугать меня до смерти?
Слезь с этого!"

Мрачная, призрачная процессия уходит. Весь визит длился около
тридцати секунд, и это обойдется в сто франков.

Когда доктор пришел в следующий раз, под кроватью лежало смятое одеяло.
графиня изменила внешность почти на скелет.

"Вам нужны не святые дети, а священник", — сказал доктор, и несчастный
смертный, который все еще боялся смерти, начал жаловаться.

"Добрая сестра, - сказал доктор медсестре, - поскольку вы с графиней так
сильно страдаете, вы можете дать ему в два раза больше опиума, чем
до сих пор".

В тот же вечер сестра ушла домой на пару часов, а Рома посидел.
следовательно, заканчивается время года на земле. Больной был эгоистичнее и требовательнее, чем когда-либо.
но Рома начал сочувствовать этим страданиям.
бедный и пытался сделать все, что в его силах.

Наступили сумерки, и графиня, которая только что приняла двойную дозу
опиума, не чувствовала боли, но хотела надеть. Рома принес ему
прикроватный столик и зеркало, пунамалию, пуутеритейхдет, щетки и все остальное
другие предметы, принадлежавшие туалетному ящику графини. И
когда это слабое существо, которое я вижу прикрывал, был набора
подушка для опираясь на, он начал рисовать морщинистым лицом, просто
как он собирался пойти на танцы menuettia со смертью.
Сначала засветились черные круги вокруг глаз, затем серые
на щеки нанесли блеск и, наконец, свинцовый румянец, чтобы губы и ноздри были здоровыми.
здоровье и молодость были розового цвета.

Рома зажег электрический свет, но свет был отягощен болезнью, поэтому
Римский нужно снова отжимают. Ночь началась, и только свет
номер исходил от маленького светильника, который горит Святого Гроба на глазах.

Начал действовать опиум, и первое, что облегчило старухе жизнь
язык. Он начал говорить со священниками иленкатселлизеллой и илккуваллой
голосом:

"Я ненавижу священников, - сказал он, - и мне не нравится, когда они рядом со мной. Они
всегда имеют дело со смертью. Их черная каухтананса
заставь меня подумать о похоронах. Я могу упасть в обморок при виде моего
кладбище. Кроме священника, и исповеди всегда вместе,
и зачем мне исповедоваться, если я могу этого избежать? Когда люди
признать, у них махнуть на что-то, что они признают,
в противном случае они не получат прощения. Феди это безумие. Сдавайся! Как
да, я мог отказаться от этого в моей кровати".

Рома сел на кровать, внимательно прислушиваясь, даже если он в то же время
чувствовал, что он не имел права слушать. Опиум опьяняет
быстро графини, который продолжал свою речь, как кто-то другой
была в комнате.

"Священник спросил, как только появились всевозможные девушки. Мне пришлось бы рассказать
ему, почему барон поместил меня сюда охранять его, а потом
священник заговорил о причастии и сказал мне бросить все.

Графиня смеялась от души, злой смех, и Рома почувствовал, как ледяной
в дрожь.

"'Я иду', - сказал барон, - но ты должен посмотреть это
она ждет меня. Все зависит от тебя, и если все закончится хорошо..."

Язык у старой жены заплетался, а глаза изменились
безжизненные, стеклянные.

Рома сидел неподвижно и молчал, глядя в огромные глаза, которые
глумились, выставляя грешников, которые донесли федеральному римлянину о захвате и
развращении власти. На мгновение он возненавидел ее тетю, это грязное,
мерзкое, развязное создание, которое отравило его сердце к его собственному
его собственное отношение к отцу и пыталось подавить все лучшие чувства
его душа.

Дьявольский, хриплый смех раздается снова, и тогда дьявол, который был
никогда не отрезавший мертвецу язык от опиумного хмеля, сопровождает его
чтобы узнать в душе его худшую тайну.

"Почему я позволила ей мучить себя? Потому что он что-то знал. Это
о детях. Разве ты не знаешь, что у меня был ребенок? Он родился от моего мужа
ушел. Он должен был вернуться домой, а я была в отчаянии ".

Свет режет куихтунейле лицо. Рома сидел в тени, и у него
звенит в ушах.

"Он мертв, и я собираюсь признаться... Я думал, никто не знает...
Но барон знает все ... после этого я буду подчиняться всем его
заповедям".

Густой звук прекратился. Ничто не напоминает тихий стук часов.
Графиня спала. Размер его благотворительной помощи в его маленькой игре,
желание, грех и страдание были прикрыты мечтой о невинности.

Рома посмотрел на это несчастное, морщинистое, пунцовое лицо, на котором
пот и черный цвет глаз прорисовали морщины, а затем он
поднялся и тихо ушел. Он чувствовал себя виноватым, и это
опускало его, как в глубокую пропасть.

Графиня очнулась. Ему снова было больно, и голос его был
изменен.

"Рома! Это ты?"

"Я так и сделаю, тетя".

"Почему ты сидишь в темноте? Я чувствовал ужас в темноте. Это то, что ты знаешь
очень хорошо".

Рома крутанул кнопку включения.

- Я что-нибудь сказал? Что я сказал?

Рома попытался ответить окольным путем.

"Ты говоришь неправду. Ты сам знаешь. Ты дал мне опиум
чтобы заставить меня раскрыть свой секрет. Но это была неправда, что
Я говорил тебе об этом. Тебе не нужно так думать, даже если ты слушал... Это
это была ложь, ты меня слышишь..."

Сестра пришла в тот же дом, и Рома пошел в свою комнату. Он ее не убивал.
по словам автора "Той ночи" Давидо Росса. Вместо этого он
опускается на колени перед маленькой Мадонной Елены, которая стояла на столе, его
кровати.

Его собственный секрет запугивает его. Он хотел бы выразить
это одна из женщин, которая утешала его. Но у него не было
мамы, и ее слезы кровоточат уже давно.

Тогда он начал думать обо всем мире матери и воспоминаниях.
молитва, которую он слышал тысячу раз, но о которой он не слышал.
на самом деле никто никогда не молился.

"Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и
в момент смерти — аминь!"

Когда он воскрес, Он был похож на ребенка, который уже плачет и получил
комфорта.




IX.


Через несколько дней после этого в доме произошел разгром. Группа мужчин,
от red hat, что расшифровывается как "Каса ди Вендита", до
выпуск ковров и вынос мебели, а также нанесение на них своих меток
. Список был составлен и внешней уличной двери была прикреплена
уведомления, которые публика была дана информация, что продается "старый и
новые арт-объекты апартаменты в городе". Затем последовали "Гранд
Esposizione" в одно воскресенье, а уже на следующий день был аукцион.

Рома поставил камеру на вытяжное место. Он переехал в ту же спальню
и в кабинет. Там он услышал приближающиеся шаги
в соседней комнате. Он сидел и писал за своим столом, когда кто-то
постучали в дверь. Это был блондин коммандаторе Анджелелли в костюме и
шелковой шляпе. Смиренное выражение на его кальпейле, его лицо было закрыто глазами.
момент гордости.

"Доброе утро, донна Рома. Вы позволите..."

"Войдите".

Высокий и худощавый джентльмен удобно устроился в кресле и начал
излагать загадочный случай.

"Барон был очень огорчен, пуластанн, и отправил меня "
говорят, что вам нужно только попросить, поскольку это неуместно
спектакль остановлен. Я должен быть честным, иметь право действовать от его имени
— инкогнито, как друг, вы понимаете — и положить этому конец
делаешь это в одиннадцатый час. Скажи слово, только — одно.
слова — чтобы все держали тебя за голову".

Рома на мгновение замолчал, и комендаторе решил, что он сказал "да".
Кто-то постучал в заднюю дверь.

"Войдите", - приветливо крикнул коммандаторе.

Вошел репортер аукциона. "Пора начинать, синьорина.
Будут ли еще какие-нибудь распоряжения? Он посмотрел на Рому, а затем на Анджелелли.
ваше лицо.

"Я думаю, миледи хочет что-то сказать", - сказал
Анджелелли.

"Я вообще ничего не хочу. Постоянная доставка для вас", - ответил Рома.

Журналист аукциона исчез, а Анджелелли надел шляпу на голову.

- Вам нечего ответить перед его превосходительством?

- Ничего.

"_Bene_", - сказал комендант и ушел, тихонько насвистывая.

Аукцион начинается. За столом на сцене, где раньше стояло пианино,
сел аукционный поставщик железа с молотком в руке. Похожий стол
за столом сидел его помощник. Когда люди из пуналаккисета принесли товар
, заставив обоих рабочих говорить друг другу нежные слова,
совсем как актеров и шептунов в итальянских театрах.

Сестра-англичанка пришла сказать, что графиня попросила о встрече.
Рома прямо сейчас. Илл, который был очень слаб, больше не мог этого выносить
сядьте, но положите украшение пицейля с тыйныйилляном. Она перебирала пальцами
входят хрупкие пальчики цветочного пейтеттяна и Романа
он пытался кричать на него, сердито бесновался. Но его голос
это было похоже на крик продуваемого ветром поля, и я едва ли слышал его отчетливее, чем
аукционный редактор the voice behind walls.

Рома сел в кресло к кровати и погладил кота по шее
был допущен к снятию золотого крестика и прослушиванию, а также к комнате, в которой он
снаружи я услышал слова после того, как они поочередно ранили его уши.

"Рома, ты позорно обращаешься со мной. Я лежу здесь
беспомощный, а ты устраиваешь аукционы — право на аукцион
только дверь моей комнаты ".

"Camera da letto della Signorina! Кровать, где много украшений на тему фруктов и цветов.
"Пятьдесят!" "Спасибо, пятьдесят".
"Пятьдесят". "Пятьдесят". "Пятьдесят пять". "Пять десять
пять". "И никто не предлагает вам больше?" "Джентльмены, о чем вы?
о чем вы думаете? Красивая девушка, красивая кровать, и она предлагает всего
пятьдесят пять!..."

"Если вам нужны деньги, вы спросили барона, или если вы хотите это сделать
тогда вы должны были выписать переводной вексель за шесть месяцев, как я сказал.
Но нет! Ты хотел унизить и опустить меня. Вот и все. Это
успешно, и я умру от стыда....

"Письменный стол из орехового дерева! Только подумайте, леди, что
секреты данная таблица может сказать, было ли это на вашем языке!
Сколько я получу?" "Шестьдесят лир". "Шестьдесят".
"Шестьдесят пять". "Шестьдесят пять". "Орехового дерева
письменный стол, рядом с письменным столом только что написанные любовные письма, и
всего шестьдесят пять предлагают!...

"Я знаю, каково это, когда молодая девушка хочет идти своим путем. Шикарно
многого не требует, но она отомстит, если правила будут нарушены. И
поступаешь правильно! Жаль, что нарушитель не единственный, кто пострадает! Его
друзья и родственники, они только должным образом пострадают, как я
сейчас..."

Голос графини упал на слабый шепот. Рома встал, собираясь уйти.
Потом он встретил Nattalinan, который принес номер к обычным
клубника блюдо. Ягоды были выплачены четыре франков ногти.

Через мгновение после того, как Рома сел за стол чемберса
Я услышал шаги, спускающиеся по винтовой лестнице. Люди спускаются в
студию. Теперь аукциону принадлежит the vendor voice as the grave.

"Сколько всего предлагается в этом великом и современнейшем
произведении искусства?"

Теперь следует иронический смех.

"Фонтан, с которым готовятся соревноваться в Старом Риме"
работает мастер.

Еще более громкий иронический смех.

"Теперь очередь духовенства противников. Дамы и господа, не всех говорить о тебе
одновременно. Каждый день-это не праздник. Сколько? Ничего? НЕТ
пенни? Это безумие. Искусство само по себе является наградой ".

Все тот же новый смех, а затем шаги удалились вверх по лестнице.
Затем я услышала знакомый голос с лестницы — это была принцесса Беллини —
"Мадонна миа! Как все плохо!"

Затем я услышала другой голос, это была миссис. Селла— "Я так и подумала".
когда шло частное шоу и когда он так себя вел.
сольваисевасти обожает барона Пойнта ".

Затем я услышал голос репортера газеты Ольги: "Я говорила вам, что
да, барон все еще мстит, и это было. До этого
к концу дня он разорен и катотон".

Голова Романа упала на стол. Не важно, как сильно он пытался держаться.
следи за своим характером, неужели унижение волн теперь имеет силу подавлять
его.

Кто-то тронул его за плечо. Это была Наталина, которая принесла
телеграмму: "Ваше письмо прибыло, квартира оплачена в июне"
чтобы закончить, почему бы не воспользоваться ею?"

С этого момента ей было на все наплевать. Звуки
холл потерял слух и не слышал ничего, кроме аукциона
продавец и его помощник продолжали что-то каяхтеливать
пока барабан бил в пустом зале.

На часах было четыре. Открыв окно, Рома слышит звон в
позвоните. Затем сопротивление уволило его, и он надел свою
шляпу и пальто. Когда он проходил через пустой зал, через сказал
журналисту аукциона, которому только что выпала банкнота, своим, сухим,
механическим голосом:

"Результат неплохой, леди, лучше, чем я смел надеяться".

По прибытии на пьяццале Рома крикнул кучеру. "Пинчолла!" вы говорите ему и
садитесь в фургон. После возвращения на час после того, как он сел писать
Давыдо письмо соответствии сторону Росс.

 "Сегодня важный день! Я работаю на мой собственный и получил многие
 результаты! Все мои вещи проданы, за исключением того, что мне нужно иметь
 мои потребности. Сколько деловых людей могут так хвалить, а я
 Я все еще новичок!

 Серьезно, я продал все. Потому что я собираюсь уехать отсюда
 квартира, мне не нужна была эта ненужная мебель в, и я подумал, поэтому,
 это лучшая часть с ними в свое время. Не только это, что верно
 У меня была мягкая кровать и тонкое белье, когда
 вы изгнанники и спите в небе неизвестно где? И вдобавок
 моя тетя, которая очень больна, стала очень дорогой. Следовательно,
 в зале, мои бедные последние недели, так же шумно, как в пруду с лягушками
 на закате, воскресным утром, и люди колотят меня по клавишам
 пианино, мое бедное, как будто это маленькая таверна
шарманка.

 Но, о, как глуп этот мир! Люди думают так, потому что
 Я продавал такие вещи, которые мне не нужны, я был совершенно не в себе
 мудак. Вы бы посмеялись, если бы услышали их комментарии.
 По правде говоря, я был настолько глуп, что чуть не плакал, но просто
 в самый неподходящий момент, ты телеграфируешь мне, как ангел с небес
 — и что, по-твоему, я сделал? Ветхий Адам, или, скажем так, новый
 Ева, надо мной, и как только люди разошлись, я нанял возницу
 возница — обычная римская модель возницы фургонов, с оборванными
 поезжайте за рашем на лошади, чтобы проехать последний джалкараукойллаан, а
 потом я поехал кататься на Пинчолле! Я хотел показать это великолепно
 миру, что я совсем не в конце, и я выглядел именно так! Они были
 все там, все до единого, все мои дорогие друзья и бывшие.
 льстец я, который годами посещал дом моей молитвы.
 та или иная популярность вознаграждает их тем, что имелиммилля улыбается.
 Выглядело это так, словно судьба собрала их всех там.
 Я вижу, и я не позволяю ни одной душе сбежать.

 Они видели меня? Нет, нет! Я ехал среди них и
 среди них, и они кланялись во все стороны, а я
 Я был невидим, как Асмодей, их лица выглядели решительными.
 Я был унижен? Or h;mill;nik;? Или сломлен? О, скай, я не знаю
 ни малейшего! Я был горд! Я знаю, что настанет тот день, воск, когда
 они должны постараться забыть об этом и подумать про себя, что
 таких дней, как этот, у меня не было, и когда они для моего же блага,
 итак, ради меня, но, прежде всего, ради тебя, вернись
 к скромному, чрезвычайно скромному и напуганному.

 Я дал им хорошую возможность. Я был горд и не пощажен.
 холост. И когда солнце начало садиться за церковь Петра на задворках, и
 оркестр просто перестал звонить, и мы отвернулись, я знаю кто.
 возвращайся домой счастливее и без стыда. О, Давидо Росси!
 Если бы вы были там!

 Теперь я должен рассказать вам о других вещах. Я сообщу вам небольшую новость.
 Адвокат Наполеона все еще хочет увидеть Регину Элиссу
 поразительный Бруно, и он увидел там заключенного Чарльза Мингеллу
 одежда! Если Бога каждый род, число, подумал бы делать
 твоя жена генерального прокурора, так что подумайте о том, как
 другой мир история будет выглядеть! Хуже всего то, что он может
 в то же время создал бы тебя как женщину, и поскольку сейчас все тоже так обстоит
 очень организованный, я думал, ты не хочешь быть мужчиной. Ветер
 Я пошлю тебе горячий поцелуй!

Рома.

 P.S. — Друзья-моя бедняжка все еще волнуется. Хотя она и не
 религиозный, уходит ли он каждый вечер читать "святую Марию"
 кстати, и не боялась ли я, что он бросит свой день
 (с ним так много не так в том образе, о котором он иногда думает
 самоубийство), я бы ничего не сказал. Я сказал ему, как неправильно
 должен ли он сам бросить свою жизнь уже ради ее мужа, которого
 больше нет. Разве я не говорил тебе, что она недавно уехала?
 Коскис так сильно обижал тебя, что, будь я _миня_, я бы умер, прежде чем вернулся к тебе,
 не так ли? Мне так любопытно узнать, что ему сказать.
 Пиши! Пиши! Пиши!"




X.


Когда ужас короля больше не мог помешать ему прийти, послали
графиню за священником. До его приезда графиня хотела
неизбежно носить сюртук, который он использовал радость и
день получения знакомых.

Черный кафтан священник вышел, а графиня, кажется, по-видимому, напугали
его из виду. Но он был простым человеком, который верил,
чему ты меня научил, изо всех сил старался глубоко это понять, и парой
ласковых слов он успокоил графиню. Графиня была похожа на
хирургия была человеком, и он изначально не мог согласиться на
наедине со священником. Когда он, наконец, победил этот страх, то
испугался его, того, что дверь комнаты не совсем заперта, и того, что люди
прислушиваются к замочным скважинам. Священник успокоил его на этот счет
и опустился перед другим на колени, чтобы графиня могла что-то прошептать ему на ухо
.

Графиня признания во время "Рома" сидела в их комнате,
в сердце страха, джоммойста, которого он никогда раньше не знал. Что-то
личное и очень знакомое шевельнулось в его душе. Он слышал
время от времени священник произносил неясные гимны, сопровождаемые шепотом
и всхлипываниями.

Узнавание длилось четверть часа, а затем священник вышел из комнаты.
"Сейчас есть соответствующее соглашение с Богом, - сказал он, - и теперь его
получите Святого Причастия, Соборования и апостольское благословение".

Он пошел готовить эти таинства, и сестра-англичанка пришла
навестить Рому. "Графиня теперь совсем другой человек", - сказал он,
но Рома не пошел в медицинский кабинет.

Священник вернулся через полчаса. Ее сопровождали
два помощника, один из которых нес крест и флаг, второй
чашу для святой воды и руководство римской церкви. Сестра и Фелиция
встретил их у дверей с зажженными свечами в руках.

"Мир этому дому!" - сказал священник.

И он говорит: "И всем его обитателям".

Затем священник снял пальто и облачился в белый стихарь в
и голубой пунерван в комнате графини кейп, свечи
перед вами. Маленький карточный столик был накрыт белой скатертью и
модифицированный limitless. Все предметы туалетного столика умирающей женщины,
флаконы с духами, баночки из-под пунамаали, пуутерито и т.д. были сдвинуты с места.
склянки с лекарствами в беспорядке стояли в ящике комода. На часах было два
днем и солнце светило так, что следовало закрыть ставни. В комнате
стало темно, и свечи светились, как звезды.

Священник взял маленькую шкатулку "povestaan" и поставил ее на алтарь. Затем
она побрызгала святой водой, чтобы покрыть форму креста. Графиня
горячо помолилась тихим, невнятным голосом и схватила палку
постельное белье.

Открываем священное воинство в шкатулке и, взяв хлеб для причастия, священник поднимает его вверх
и приближается кружевная подушка воссоединения и тонкое, киноварное свечение
лицо, а также положите хлеб для причастия в рот, дотянувшись языком.

Когда святое причастие было получено, предоставили священника для последнего обряда. Снова
покров был сбрызнут святой водой, и все присутствующие запели:
"Ты мистер, побрызгай на мой изопин, и я признаюсь. Ты
ты помоешь меня и сделаешь снег еще белее".

Белая скатерть на столе была приподнята ближе к кровати и на ней
лежали тосты. Второе блюдо, кроме воды, было белым
хлеб куоретонта и третье блюдо, набор из семи штук
хлопковое. Свеча была зажата умирающей женщине в руках.
и крестное знамение было вынесено из комнаты во все стороны со словами: "Дайте
дьяволы убегают из этого места навсегда".

Затем священник окунул большой палец правой руки в маленький сосуд, в котором было священное масло
и которое полагалось ему на шею, и сотворил крестное знамение перед смертью
жена накрасила брови черным, сказав: "Это святое
"смазка сезона" (†) и ради Его великой милости, передайте мистеру
вы все извините меня за то, что нарушили визуальное восприятие благодаря вам ".

Снова обмакнув большие пальцы рук в масло, священник совершил крестное знамение на ваших ушах, носу,
рту, руках и ногах в направлении повторения той же молитвы, слуха, обоняния,
чувство вкуса и речи, осязание и походка - грехи. Затем эти
семь хлопчатобумажных материалов были взяты один за другим из чаши и
вытрите масло так же, как и прочитанную мной молитву из этих
слов: "Не введи нас в искушение, но избавь нас
от зла, аминь".

Все это время ассистент и сестра монотонно пели эти слова.
гимны покаяния. Наконец священники произнесли апостольское благословение.

"И теперь я папа святого престола, силой я уверяю вас,
Элизабет, исполненная прощения и избавления от всех вас
грехи Отца (†) и Мальчиков (†), и Святого Духа (†) во имя всего святого, аминь".

Это призрачное причастие закончилось, и священник со своим помощником
вышли из дома. Но смертельно бледная, угрожающая тень осталась стоять.
запах вод - аромат конца земного года.

Rcm не присутствовал при тех поставках, но теперь английский язык
сестра пришла сказать, что графиня хочет с ним встретиться.

"Это не что иное, как чудо, - сказала сестра. - он такой же, как другие люди".

"Есть ли у него сегодня опиум?" - спросил цыган, и сестра ответила, что
он получил.

Рома познакомился с какой-то таинственной тетей в режиме экстази. Большой
радость, почти гордость светилась на его лице.

"Все мои беды позади", - сказал он. "Все мое горе и мои испытания
потеряны. Я выбросил весь ноутбук Христа, и
суть в том, что я иду с Ним к Богу ".

Похоже, он не чувствует никакой вины, Ромаа пойнт.
Наоборот. Он заговорил со мной о ее самосознании святой
грешницы.

"Тебе нужно преодолеть земные желания, Рома. Ты согрешил
но ты не умрешь как грешник. Ты, например, эгоист. Я
извини, что я должен это сказать, но ты эгоист. Ты
Я должен исповедаться и пожертвовать твоей жизнью, чтобы бороться с грехом, с грехом в твоем сердце
и оставлю твою душу Его благодати, которая омыта для меня
чистой от всякого греха ".

Но интеллектуальный энтузиазм графини не смог полностью подавить
его земная мусорная благотворительность, когда он начал говорить
похороны.

Выставка "Космический реквием", Рим. За каждого предоставленного. Это стоит
да, немного, но в данном случае подумайте о деньгах.
И пусть компания Raveggi возьмет на себя расходы на похороны и проследит, чтобы они
положите меня на носилки. Я дворянка, и у меня есть право на это.
Будьте преданы земле в церкви. И позаботьтесь об этом за меня.
похороните в лучших местах. Илхайсиммат похоронен для маленькой Пинчоллы
герцог Массимо над могилой."

Рома ответил, как измеряется "как", "Да", "да", несмотря на его
его сердце билось.

Через два часа после начала графиня умерла во время борьбы. Страдание
тело победило ликование души, и она плакала все больше и больше, и
еще больше опиума. Каждая была ему противна, и его лицо было острым
его поворачивали из стороны в сторону.

Священник пришел помолиться, чтобы за него умереть. Солнце уже клонилось к закату,
но ставни все еще были закрыты, и в комнате царил полумрак
торжественный. Оркестр сыграл Пинчоллу и несколько оперных мелодий.
примите участие в молитве.

Все стояли на коленях, кроме цыган. Он встал, но его
его сердце было на коленях, и вся его душа была подавлена.

Священник возложил крест на руки графини и поцеловал его
сосредоточенно, размеренно повторяя имя "Джезу, Джезу, Джезу!"

Медленно зазвонили церковные колокола, и священник громким голосом помолился:

"Христос, которого ты зовешь, позволь ему выступить против тебя и дать
ангелы приведут тебя в лоно Авраама".

В тот же день крест выпал из рук умирающей женщины и его кольцо с бриллиантом.
кольцо с бриллиантом, которое было слишком свободно, возьмите с собой.
обложка. Через некоторое время после того, как его накладные волосы соскользнули, его волосы исчезли, и его
его голова была совершенно лысой. Его лоб покрылся испариной, а дух твоей корзинки предназначался для нее
грудь. Наконец он начал бредить.

"Это ложь!" - закричал он. "Все, что я сказал, ложь! Я не убиваю его!"
Затем он бросился в сторону, и крест упал на пол..........." Я не убиваю его!" Затем он бросился в сторону, и крест упал на пол.

Священник, который с каждым мгновением молился все громче, поднялся.
встань и скажи, меняя тон голоса: "Мы вверяем в Твои руки, о
Господи, эту рабу твою Элизабет души, чтобы она жила Там
и что Ты сказал, что твоя благодать очистит тебя от этих грехов,
что она здесь, в человеческой жизни, в страданиях совершается, Христос, наш
Повелитель времени года, аминь.

Голос священника изменил неясный гимнакси и полностью остановил его.
Мгновение спустя открылись ставни и те же окна. Осень
солнечные лучи струились в комнату. Свечи горели тускло, и
затем выключите полностью. Таинственная доставка подходила к концу.

Сестра-англичанка откинула назад холодные руки и закрыла
отключенные глаза. Мяукнула кошка, заскреблись кровати, и кто-то сказал
голос агента:

"Вероятно, покойный устроил что-то земное?"

Рома поспешил обратно в их комнату. Его шторм перелома
его душа начала чувствовать усталость.

Группа под названием still Pinciolla, солнце Санкт-Петербурга-the church
позади, и Рома схватил ручку, чтобы написать. "Он мертв!
Жизнь, от улова которой он так отчаянно зависит, покинула его
наконец-то. Как страстно он пытался удержать это! И теперь
он ушел, чтобы заставить аккаунт работать. Но кто я такой, когда говорю
вот так? Его жалкие товарищи по греху.

"Признание после того, как он подумал, что должен извиниться. Он верил, что
он чист и безгрешен. Может быть, так оно и было, и только смерть
казалось, что боль заставила его отступить. Но что это за сила
исповедь! Сможет ли он встретить свою великую радость, когда ему было
открыто бремя греха и тайны души! Прощение! Как
должно быть, это было восхитительно, когда ты знаешь, что он получил помилование!...

"Я не могу больше писать сегодня, моя дорогая, но в следующий раз, когда ты получишь ответ".
Я слышал новости, серьезные новости.




XI.


У Рома есть графиня, которая дала свое обещание. На погребение,
если графиня они должны видеть вас, будет доволен ее
мусор благотворительность. Печаль может заполнить весь ВИА Грегориана в
путь в приходскую церковь. Сначала они несли флаг, на котором были изображены
череп, две скрещенные кости и песочные часы, затем стали частью
братства мирян, затем двадцатилетнего траурного костюма
мурехтиджа, затем пятьдесят капусинилайсмунккиа, которые были
заплатили два франка люди, каждый из которых нес по три франка
оплачивают свечи, затем по двое проходят мимо священников, затем следуют
приходской священник в стихаре и черной рясе со своими слугами и
его помощник, затем прибыл красивый катафалк, запряженный четверкой лошадей
и, наконец, четыре экипажа, одетые в форму комэйхина.
озеро Джойнин. Сундук был усыпан цветами, и все это великолепие
стоило около тысячи франков.

Звонит колокол, процессия поет, и так они добрались до церкви. Дверь церкви
священник прочитал слова: "Упокой, господи, кости его в Господе", а затем прошел парадом.
герб украшенного сундука был нанесен в середине церковного пола.
Вокруг были расставлены свечи, а к сундуку были возложены венки.
Монах встал с зажженными свечами в руках по грудь вокруг, и
священник и его помощники шагнули к алтарю. Алтарь был покрыт черной
тканью, а над ним возвышался большой золотой крест.

Когда murehtijat были решены на месте, я священник и его помощник
читать цифры захоронения. Они займет очень много времени, и священники представлен
их медленно миссии. Первым идет антифони, затем вечерний гимн и
De profundis, затем утренняя песня и благодаря песне, затем Miserere и
наконец, триумфальный гимн. Когда священнику представилась возможность произнести слова: "Я есмь
воскресение и жизнь", церковь была полна людей.

Участниками были бывшие друзья графини, которые все еще жили
той жизнью, которой он жил долгое время. Его тошнило
пока они были остановлены у его дверей, пока ехал Пинчолла и
послал своего слугу записать их имена в книгу, которую
держали в холле. Этим утром они были одеты в черное и
ушли немного раньше, чем обычно.

После похорон фигуры были в конце, начиналась заупокойная месса. Пять десять
натренированный звук прозвучал как пение птиц в позолоченной клетке.
Они пели "Kyrie eleison" еще некоторое время, пока священник произносил речь.
его помощники, которые несли свечи, сошли с алтаря и воскурили
ладан: святой дым. Затем выберите призыв, раздающийся в церкви, когда
поднимается и опускается ужасный шторм, иногда пронзающий воздух криками, и
затем ослабьте поддержку, когда море заговорит тихим голосом. На мгновение показалось, что все выключено
все смолкло, но потом я снова услышал печальную жалобу сопрано
пойте скорбные мелодии, которые эхом отдавались высоко под сводчатым потолком.

Наконец музыка смолкла, и месса продолжилась. Наконец, священник облачается в головной убор
возложит на нее руки и даст отпущение грехов. Передавая коробочку по кругу, она обрызгала ее
святой водой и еще раз, окурив ее благовониями святого ладана
над ней повалил дым. Реквием закончился молитвой и благодарением: "Чтобы спасти
нас, Господи, от вечной смерти, ты спасаешь каждый день". Затем
певицы ушли после того, как она уволилась с работы.

За эту красивую доставку было заплачено пятьсот франков.

Теперь начали вывозить всех знатных особ. Рома был едва
заметил их присутствие. Я опустился на колени на скамью возле алтаря.
он сидел, склонив голову, и пытался молиться. Но молитва
давалась с трудом. Постоянно он видел одно изображение спереди,
а именно себя и Давидо Росса, преклонивших колени в нескольких шагах от него.
это место. Когда он, склонив голову, выйдет из церкви, скажите
кто-нибудь за него. Это был барон; он держал свою шляпу, которая была
широкой сурухарсо. Его высокое худощавое тело, высокий лоб, прямые
волосы и ледяное лицо казались неловкими.

"Извините, вы не можете пойти на Кампо Санто", - сказал он, добавив что-то еще.
сломанный спасательный круг, чего Рома не расслышал.

"Я надеюсь, что это неправда, то, что мне сказали, что вы поменяли
нынешнюю квартиру асеттуаксеси, чтобы жить с кем-то в квартире,
человека, имя которого мне не нужно упоминать. Это было бы, это
страховка, очень серьезной ошибкой, и я советую тебе серьезно избегать
этого.

Рома ничего не ответил, но шагнул к дверце кареты. Барон помог
его в вагон и сказал: "Помни, что мой разум так же, как прежде. Не
лишите меня удовольствия, которое я получаю, помогая вам, когда вам нужна помощь".

Когда в Риме была полная панихида-после мессы была майская процессия
по дороге на кладбище. Там был целый ряд повозок. Большинство из них были
опустошены, как скорбь, которую они олицетворяли. Священник сидел на зарплате.
один все это время держал крест перед собой, это означало, что
его мысли блуждали. Он взял понюшку табаку и прочел
утреннюю молитву на завтра.

Римское кладбище находится в Порту Сан-Лоренцо за одноименной улицей
вокруг церкви. Катафалк подвез тело к дверям часовни. Когда
пустые кареты заметили цыгане, платные слуги
кроме нее, плакальщицей была только она. Друзей у графини нет.
больше, чем ему, даже хотелось увидеть кладбище.

Тело в часовне, низкий потолок комнаты, был заполнен носилками, если
какое-то качество принадлежало покойному. В одном месте была надпись: "Занято
Тело важной персоны". Сундук графини был установлен
там до похорон "Таймс", когда на следующее утро пришло время похоронить
его. Поверх него были возложены цветы и венки, и священник снова обрызгал глаза святой водой
, после чего похороны подошли к концу.

"Я даже домой не езжу", - сказал Рома, а затем священник и его помощник.
подъем фургона. Возницы закурили сигары и пустились во весь опор.
бегом.

Похороны были красивыми, душа графини могла бы быть довольна
. Но ужас перед грозным королем все это время стоял рядом
шепотом: "Суета сует, все суета!"

Рома покупает лесной цветок к венку и находит полученную агентством бумагу
с помощью маленького Джузеппе Грейва. Это группа гробниц, где
каждая могила была похожа на печь, которая представляет собой мраморную плиту и фотографии.
Все это были фотографии детей, милых, улыбающихся личиков, маленьких
ангельский хор, которые поют небесному трону вокруг.
На них светило солнце, и высокие кипарисы тихо шелестели
вьеноса на ветру. Тут и там мать поставил масляную лампу, которая
вернуться к своим детям в передней части изображения, и слушал чарующие звуки, которые не
был мертв, но сказал своим глубины души.

Рома установила гирлянду на своей могиле Джузеппе и ушла. Войдя в нее,
за воротами ее встретила большая стая людей. Ведущий проход
капусинилаи -монахи, несущие черную пууристию, к которой был прикреплен
гриб, копье, молоток и гвозди. Двое в синем и белом
мальчик нес свечи рядом с ним. Толпа была довольно многочисленной
бедняки, в основном жены и девушки в тряпках. Теперь был
Пятница, и они собирались в церковь Сан-Лоренцо. Едва ли понимая,
что делают, Рома последовал за ними.

Церковь нужна людям. Ее преданность была глубокой и трогательной. Наблюдение
монахи за тем, чтобы люди пели эту монотонную _Stabat Mater'ia._

"О мать, источник любви, дай нам почувствовать печаль власти, чтобы
мы скорбели вместе с тобой".

Эта молитва вряд ли казалась необходимой. Молящиеся были заключены в тюрьму
или больны, лежали в отделениях для мужчин и солдат запаса, умирали от голода.
жены и дочери. Они были жизнью моря несчастных потерпевших кораблекрушение,
там, где приливные волны выбрасывали их на берег, они теперь ищут утешения
религия и они возносили свои мольбы к Богу.

Закончив передачу и исполнив траурную песню года, они собрались вокруг кафедры.
капусинилайсмункки поднялся, чтобы произнести проповедь.
У него была борода человека, чье лицо светилось почти рвением, и
его талия опиралась на крест и жемчужную ленту. Он обратился к ним
бедность, их потерянные близкие, их страдания,
в это темное время, которое они пережили, и как это было
молитесь за государство, оказавшееся в затруднительном положении. Тишина была совершенной
принадлежащий муниципалитету, но когда священник сказал, что Бог послал
для них, этих страдающих за свои грехи, и что им нужно
исповедаться в своих грехах, которыми святая мать, церковь, может спасти их
затем раздался тихий, тихий голос, который был слышен где-то посередине.

Линия риппитуолея была церковью в обеих боковых частях, и когда проповедник
рассказывал о страданиях Спасителя, Его боли, Его крови,
жена Роуз и девочки громко плакали и шли друг к другу
после исповеди в своих грехах. Как только кто-то уносился прочь, отходил
второй, вместо него, и каждая казалась после исповеди спокойной и умиротворенной.

Момент эмоций, полностью охвативших Романа. Может быть, он смог бы очистить сердце
всем! Если бы он мог добраться до моих дней страданий, ночей
страданий! Проходя мимо исповедальни, видел ли он там священника
? Он был нежен с тобой, человеческое лицо. Рома видел их
где-то раньше, может быть, папу Римского в триумфе.

В тот момент бедная девочка из ***випаи плакала
встал на колени в исповедальне, поднимаются вверх сияющими глазами. Рома
тряслась от волнения. Непреодолимое желание признаться, была завоевана
его. Ему пришлось ухватиться за сиденье, иначе бы он
разбился. Затем у него внезапно возникло настроение принять что-то вроде
наркотического режима, и, едва зная, что делать, он набросился на то же самое
сцена, где девушка встала и сказала "от всего сердца" и
дрожащим голосом звякнул металл сквозь решетку:

"Отец, я великий грешник — услышь меня, услышь меня!"

Она не могла дышать, миледи, и спокойное лицо священника казалось
эти пылающие щеки и горящие глаза.

"Подожди, дочь моя, не делай киихойту слишком. Скажи свое признание".

Рома попытался заговорить, но слова были еле слышны::

"Я признаюсь... признаюсь... Я не могу, папа.

Нюхательный табак упал на кончики пальцев старика.

"Ты не христианин?"

"Я был крещен, но вырос в монастыре, и..."

"Тогда я не могу услышать твою исповедь. Крещение - это дверь в церковь, а без
него..."

"Но мне очень больно. Ради Пресвятой Девы, услышь меня!
О, услышь меня, отец, услышь меня!

Хотя старый священник привык к человеческому сердцу, к страданию, к силе твоего
ей было бесконечно жаль, и он сказал дружелюбным, нежным голосом:

"Продолжай, дочь моя. Я не могу дать вам отпущение грехов, потому что вы этого не делаете.
я не церковный ребенок, но я старый человек, и если я могу помочь, то
бедные души должны нести свое бремя, так что Боже меня упаси
отталкивать вас ".

Отчаянно пытаясь сказать, что цыгане рассказали о своей боли, ничего не скрывая, не смягчая отношения
что-либо и назначать или никого не критикуя. Наконец, дрожащий,
рыдающий голос прерывается и наступает момент тишины, когда звук вашего голоса
церковь, казалось, становится как бы на расстоянии. Затем произнесите дружелюбно
звук решетки гарантирует:

"Дочь моя, ты в этом вопросе не согрешила и у тебя нет
ни о чем не сожалеешь. Эту боль ты испытываешь дискомфортно, чтобы доказать, что
твоя душа чиста и что у тебя живая связь с Богом. Нервозность
и беспокойство вызывает слабость физического здоровья, и поэтому это
естественно, что вы думаете, что совершили грех, даже если вы еще не совершили. Это
приятная черта для большинства женщин, но, к сожалению, единственная
у редких мужчин! Грех был не за твои грехи, так что просто иди домой
с миром, и Бог тебя утешит ".

"Мой дорогой отец... ты такой хороший, но неужели ты забыл..."

- Ваш муж? Я не знаю! Я не могу сказать, стоит ли вам говорить ему или нет.
Со своей стороны, я был против этого, потому что зачем так обременять его?
моя собственная совесть и я бы поставили более восприимчивых к семейному покою? Твоя боль, вот почему,
эта природа сама по себе становится предметом самовыражения, является основой ни для кого, и поэтому
гребаное искушение. Тебе придется уйти. Но из-за вашего брака
только священнослужитель и другой человек (поступивший правильно, когда
ты назвала его имя, дитя мое) могут воспользоваться этими условиями
разница между вами и вашим мужем в том, что он может быть потерян навсегда
доверяю тебе, если твое признание придет слишком поздно, я не смогу
посоветовать, что было бы лучшим решением для твоего спокойствия.
Позволь мне попросить совета у мудрых. Позволь мне раскрыть твои секреты
высокопоставленная особа, приятная на слух, святой покровитель сердца,
старик, святой человек. Возвращайся или назови мне свое имя, если
хочешь, и если этому святому человеку есть что тебе сказать,
Я докладываю. А теперь иди с миром домой, дочь моя, и дай Бог
пусть он заключит тебя в отеческие объятия ".

Когда Рома поднялся из исповедальни, он почувствовал то же самое, что и человек, который
перенесла тяжелую болезнь и поправляется. Все ее существо было
странно изменено. Огромный груз свалился с плеч, у него была новая душа
и ее тело казалось легче воздуха.

Проповедник проповедовал, но при этом делал что-то со своим голосом, а жена и девочки
плакали даже тогда, когда Рома выходил из церкви, но теперь он слышал все
это было как во сне. Только когда он прибыл к воротам коридора и ослеп
нищий перечисляет ему беспокойство, он пробудил чары. Итак,
внезапными и загадочными были эти изменения, когда он вернулся в небесную страну
далее.




XII.


Первым почтовым отделением утром "сестра Анжелика" получила письмо от Давидо
Росса.

 "Любовь моя! — Твое письмо благополучно дошло и доставляет мне огромную
 радость и, может быть, немного грусти. За исключением боли, которую я всегда чувствую
 когда я думаю о людях, о моих бедных, я был немного удручен, когда прочитал
 кое-что между строк. Притворяйся, что ты испытываешь эмоцию счастья я.
 мое мужество поддерживать и не давать мне упасть к тебе.
 с тобой, несмотря ни на что? Как только ты станешь счастливой,
 любовь моя. Тогда я снова смогу услышать надежду, услышав любой твой смех, подобный этому
 чудесный день в кампанье удался. Просто подожди! Мы еще молоды,
 и жизнь у нас впереди.

 Помолись за меня, за мое собственное сердце, чтобы вся моя собственная работа была успешной.
 Я работаю день и ночь. Заседаниях комитетов, переписка
 не переставая. Отличная планировка происходит, дорогие, и вы будете
 все слышно. Я горжусь тем, что критика правильно оценила ваш характер.
 моральная сила и то, что это можно сказать вам всем.

 Мы приказали центральному комитету и организовали нашу ассоциацию.
 Все согласны со мной, что совместные действия являются
 необходимо. Европа, похоже, созрела для кардинальных перемен,
 но первая крупная работа должна быть представлена в Риме. Я получаю
 звонки отовсюду. Братское объединение народов продолжается
 снова и снова. Сила, которая является большей жестокостью власти, распространившейся по всему
миру.

 С другой стороны, бесчисленное множество людей, живущих в конфликте, пытаются
 подавить природу и голос Бога. Церковь даже пытается делиться
 человечностью. Ваше письмо, чтобы судить об этом, попробуйте сделать, находясь в Риме.
 Это опасно. Бедные священники запугивали обе стороны.
 С другой стороны, власть потребует от них поддерживать свою власть,
 независимо от того, насколько она плоха в любое время, а с другой стороны, церковь требует от них
 поддерживать свои мирские права. Я прилагаю это заявление к священникам.
 Может быть, вы помогаете старому Альберту Пеллегрино печатать пресс в качестве инструктора и распространителя,
 как и в прошлый раз. Дай Бог, чтобы это помогло!

 Бруно-бедняга! Ты, несомненно, прав, предполагая, что над твоей ней
 издевались, чтобы предать меня. Я не беспокоюсь
 только ради себя. Я был бы в вечном горе, если бы его
 его разум будет отравлен. Потому что Чарльз Мингелла в тюрьме
 захвачен одетым, возможны любые события. Когда пришел этот человек,
 пришел ко мне после изгнания из Лондона, попросил его помощи в убийстве
 барона. Я отказался, и он присоединился к партии. Тайный
 суд, в котором вещи изготавливаются для публичного прочтения
 с определенной целью, является дьявольским учреждением, воплощением жестокости и несправедливости гнезда. Это
 уничтожена почти вся цивилизация страны, но наша прекрасная Италия
 суды и тюрьмы по-прежнему являются спасением от
 гнездовий, где беспомощные, жалкие существа живут, если
 в некотором роде все виды наемных работников, которые
 готовы на все. Заключенный больше не человек, а посредник,
 чья миссия - обвинять других. Его душа развращена, его
 предательство оплачено. Посетите сами, чтобы увидеть Бруно, если возможно,
 и спасти его от него самого и тех людей, с единственной
 функцией в жизни - совершать определенные преступления.

 А теперь я хотел бы поговорить о вашей подруге. Утешьте ее. Бедная девушка - это не так.
 это более виновато, чем если бы ее переехал локомотив, или дикий
 зверь запер его в клетке. Пусть она дразнит себя.
 нет. Это неправильно, это не в порядке вещей. Наше тело - не единственная часть организма
 мы, которая восприимчива, вы должны спасти его душу
 угроза болезни.

 К чему это приводит, должна ли она сказать мужу, так это
 У меня есть определенное мнение. Со всей формой его воли это
 делай. Совесть суда перед грехом - это не только само -
 работа внутри. Такой поступок прощается, будь то тайный
 или публичный. Бог прощает Давида. Христос дал это
 прости жену Иерусалима. Но сокрытие, ложь и
 двуязычие, это нельзя простить до того, как это будет признано.

 Еще один момент, которым ты очистишь свой разум, дорогая, это не становиться.
 подумай об этом. Рядом другой мужчина. Подумайте, какой властью он обладает.
 он ваш друг. Если, несмотря ни на что, он все еще хочет владеть девушкой,
 он может запугать его и пригрозить высказать все ее мужу.
 Это может быть жена бедного, несчастного и временного супруга, которого я хочу.
 может быть, он лопнет, и он, возможно, тоже будет покорным. Или тогда этот мужчина может
 действительно, рассказать все мужу - оскорбление и убийство
 и то, и другое от счастья. _Тогда пользуешься для жены? Веришь в своего мужа
 значит, ему, нет?_

 Лучше всего поговорить с ним прямо сейчас о тех опасностях, которых следует избегать. Доверьтесь богу.
 он муж с любовью и позвольте ему рассказать ей все. Если у мужчины есть право
 мужчина, значит, он думает: "Только ее чистота вынуждает
 ее сказать мне", и он любит ее больше, чем раньше. Возможно, он
 почувствует момент боли. Каждому мужчине хотелось бы верить, что
 сорванный им цветок безупречен. Но его лучшая натура такова
 победи его тщеславие, и он скажет: "Моя жена любит
 меня, я люблю его, он невиновен, и если кто-то нападет на него
 что-то случится, сначала это должно произойти со мной".

 Мои приветствия тебе, любовь моя. Ваш друг, наверное, правда
 женщины, а вы были правы лечение, когда ее нежно. Но вы были
 также, Когда вы были тяжелыми, давая ему пройти
 через чистилище. Эти дамы всегда делают другие женщины
 точка. Это является прекрасным свидетельством их в чистоте и
 кроме того, их высокий уровень безопасности, даже если вы думаете, что вы можете соединиться с сервером
 в противном случае. Я люблю тебя, жестокая звезда, которая причинила зло.
 раненый голубь, бедный до невозможности, мой дорогой, так же сильно, как
 Я люблю тебя, звезда твоей нежности. Это свидетельство для меня, как
 правильно оценить величие твоей души, ее чистоту и дух огня
 и твое золотое сердце. До новой встречи, моя дорогая.

 Твой Д.Р."

С приложенной "Декларацией священников" был такой взгляд:

 "Не только в Италии и Ирландии, но и в России",
 Во Франции, в Америке и во всем мире священник католической церкви
 восстал среди людей. Так почему же священник так часто преследует людей
 битвы властей против оседлых людей, его энтузиазм
 угасает, и он надеется подавить?

 Брат! Ответ не за горами. Есть церковь души и есть
 есть церковное тело. Церковь души - это небесная, непогрешимая,
 неизменная и вечная жизнь. Церковное тело человеческое,
 ограниченное и мимолетное. Церковь души смиренна и преклоняет колени перед крестом
 корни. Церковное тело гордое и восседает на рухтиных властных креслах
впереди.

 Священник церкви! Епископы, говорю вам, что жители пириннета
 Бог насмешек и десять заповедей нарушения. Этот старый крик
 возвеличен для всего человечества, мученики проводят изменения вопреки
 Дата Христа.

 Но если люди пириннот не соответствуют религии с
 и если их лидеры - злые люди, то вы
 ваш долг спасти их народ от обеих опасностей. Не
 пусть кто-то говорит, что Церковь-это только устарела
 феномен человеческой расы в процессе развития и общего прогресса в качестве барьера.
 Пусть будет человечества, церковь "спасение", жрецы, поэтому они теряют все
 неверующие и безбожники.

 Но являются ли люди сторонниками религиозного конфликта?
 Прислушайтесь к звукам, которые вибрируют в мире. Люди говорят о
 языках пятидесятницы по всему миру. Социалист, коммунист и
 может быть, анаркизмикин! Но это пожелания, а не системы, это
 выражение болезни, а не лекарство. И одно из требований -
 общее для всего человечества, общие требования! Это звук
 который отдается повсюду эхом, и я прошу вас подумать, не так ли?
 Голос Иисуса.

 Иисус - священник! Откройте Евангелие и скажите: "а не Христос".
 учили, что мы - одно из единственного стада, которое является одним из единственных
 пастух, и что все люди - божьи сыновья и братья в Ней?

 Тайваассако только в человеческой семье должна это реализовать? Знал ли
 он, что земля отличается суровостью и ужасом
 неравномерна и что природа и Бог ясно показывают, что она хотела
 этого и создала это? Почему он учил нас молиться
 "_Лэхестикоон, твое царство на земле, как оно есть тайвасса"?

 Но даже если царство небесное на земле было бы недостижимым
 тысячу лет царства, ты Иисус-священник, неужели ты откажешь
 Его детям, которые мечтают о комфорте. Я мечтаю о церкви, которая
 не беспокоится о земных правах, которые привлекают ее внимание
 люди двух классов, богатые и бедные, многих наций,
 друзья и враги. Я мечтаю о народах Святого Отца, который
 сделать мир духовным правителем, а не правителем Святого Духа
 затронул семерых вместе с кардиналом за закрытыми дверями, но
 таким образом, что это влияет на весь мир небесного света. Вот и все
 высокая церковь и верховный папа, о которых я мечтаю, и если Богу будет угодно,
 Я их тоже когда-то видел.

 Давидо Росси.




XIII.


 "Дорогой Давидо Росси! — Весь день я носил твое письмо как
 святого покровителя почтового ящика, иногда немного заглядываю в него и еду в карете
 или в омнибусе, даже иногда на улице. Я только что вернулся
 вес книги. Старый Альберт humbugi. Он понял, что если какая-то
 препятствия. Бывший заявление, якобы он был очень обеспокоен.
 Он каждое мгновение боится тюремного заключения и того факта, что их прибьют гвоздями
 обратите внимание на Пилларса, испытавшего аналогичную боль.

 Вывод: больше денег. Что он и сделал, и теперь все хорошо.

 То, что вы сказали о Бруно, привело меня во власть лихорадки, и
 Я написал генералу Тирехториллу и попросил о встрече
 с ним. Наши агенты Наполеона также теперь верят, что Бруно
 является тайной жертвой инквизиции. Для меня нет ничего святого в инквизиции.
 все больше презираю средство отбора. Адвокат Н.
 говорить, что итальянские власти унаследовали плохое правительство
 пороки. Ужасно то, что делается неправильно под предлогом того, что некоторые из
 чтобы помешать другим поступать неправильно. Но в данном случае это сделано.
 следовательно, неправильно мешать другим поступать правильно. Я уверен,
 что Бруно пытается привлечь тебя, балует тебя. Если бы я мог быть
 на его месте! Интересно, смог бы я повлиять на их заговор? До того, как
Я бы умер.

 И сейчас я хотел бы поговорить о моих друзьях. Я едва могу держать ручку
 мои пальцы, когда я пишу о ней. Ты говорил тогда прощай и
 благородно. Я должен был знать, что ты думаешь, и
в любом случае...

 Армас, как я могу поступить? Разве ты не догадываешься, чего бы я хотел
 сказать тебе? Твои письма заставляют меня признаться. Что бы ни случилось
 в любое время я больше не могу молчать. Ты не догадался, кто этот друг, мое бедное маленькое оно?
 Я думала, ты вспомнишь предыдущей переписки, когда вы были
 притворяюсь, что люблю кого-то другого. Ты, кажется, не думал об этом,
 и это еще одно доказательство — горькое и сладкое, чтобы доказать твою любовь
 и твое доверие ко мне. Ты ставишь меня так высоко, что сам
 даже не сомневаюсь, что я говорил о себе. Так оно и было в любом случае
 ставлю, и друг мой бедный я сам.

 Я все время страдаю, когда вижу, какой статуей чистоты ты являешься.
 ты сидишь. Твое письмо, которое ты написала перед тем, как признаться в любви,
 в то время, когда ты пыталась сопротивляться туннотте, могла ли я
 стыдиться, потому что я знаю, что ты не заслуживаешь привязанности. Часто
 Я должен быть таким, чтобы смотреть в твои глаза, когда ты говорил мне "Хорошо".
 Мне хотелось плакать и кричать "Нет, нет, нет!" и разорваться на куски
 ты создал этот образ. Но чего я боялся? Кто такой любящий?
 женщина может вырвать свою фотографию из сердца? Он может
 только попытаться обновить эту фотографию. Это то, что я пробовал,
 не моя вина, что у меня не получилось.

 В этом много вины. Был момент, когда обязательство перед
 Мной должно было заставить меня заговорить. Тот момент был просто выше.
 наш брак. Ты помнишь, что я пытался тебе что-то сказать?
 Ты был дружелюбен и не хочешь слушать. "Прошлое есть прошлое",
 ты сказал, и я был очень счастлив, когда дошел до этого. Ты не знаешь,
 что я хотел сказать, иначе ты бы не просил меня помолчать.
 Но _min;_ Я знал, что это было, и с тех пор я постоянно
 страдал. И теперь я чувствую, что предал тебя. Я
 пусть ты говоришь и действуешь не так, как могла бы в противном случае, ты бы это сделала
 не сработало. Прости меня! Я не хочу привязывать тебя ни к чему
 отношения. Возьмите все, что ты вернула мне, я не имею права
пожаловаться.

 Не только она была моей стороны, что я не сказал тебе, когда я говорю
 "мои друзья". Я боялся, что все станет известно. Моя дорогая, я не понимаю,
 прикрываюсь очаровательной защитой, за которой ты думаешь обо мне.
 Я действительно думала, что это был другой мужчина. Я не боюсь,
 что он угрожал, цитируя "развращающий будь моей любовью", напрасно
 кардинальность мира может быть достигнута. Но я боялся, что он расскажет
 отчитайся передо мной, и, таким образом, ты оттолкнешь меня
 подальше от меня. Это причиняет мне боль днем и ночью, и теперь я признаюсь
 ид, ты не считаешь меня лучше, чем я есть на самом деле.

 Есть еще одна вещь, которой ты не знаешь. Дорогой мой, я отдал бы свою жизнь, если
 Я бы не стал говорить, но я должен тебе признаться
 все. Знаешь ли ты, кто этот человек, и уверен ли Бог,
 что он один был причиной. Но я сам виноват в том, что пришел позже. IT
 вместо этого я прекратила с ним все контакты.
 тело, дружелюбное к ней, и получатель услуг моего отца.
 доход, который он дал мне, и я думаю о том, что он придет.
 и как мой муж тоже. И во время своей речи на площади выглядел как может быть мое желание
 опасность, я решил принести вас вниз.

 Это ужасно. Как я могу сказать это вам, не умирая
 стыд? Теперь ты знаешь, как сильно я предал тебя, и мою цель.
 злоба требует от меня мужества, чтобы извиниться перед тобой. Можешь ли ты подумать о том,
 что я был ничуть не лучше Далилы, когда встретил тебя
 впервые! Но Небо поможет тебе и спасет тебя. Как вы
 мне кажется, что вы! Сначала ты снова создал для меня моего отца, и я увидел
 его таким, каким он был на самом деле, и мне это не нравится, джоммойста твой.
 он описал меня раньше. Потом ты подарила мне душу,
 и я увидел себя. Моя дорогая, не ненавидь меня. Твое большое сердце
 могло бы быть таким жестоким, если бы ты знала, как я страдал.

 Наконец-то я полюбил, и я хотел придерживаться этого. Могу
 как искренне я этого хотел! По этой причине я тебе не говорил. Это было
 какая-то игра, это было головокружение. Все, что произошло, мне нравится
 как наказание. Приходят бедность, стыд, невзгоды, и что дальше? Это
 очистило единственного грешника, прошедшего мимо меня, и приблизило меня к
 тебе. Но когда, наконец, тот, кто оскорбил меня, пригрозил причинить тебе боль
 тебе через меня, я был в отчаянии. Вы не знаете что
 тогда вынашивали намерения. Я собирался убить себя, чтобы получить все
 конец. Но у меня не было сердца, чтобы разбить твое сердце таким образом. Не только это.
 этот поступок уже кое-что выразил тебе, и я боюсь этой мысли
 что ты - моя смерть, ты узнала все невзгоды моей судьбы.

 Теперь ты знаешь все, моя дорогая. Я ничего не скрываю. Как вы можете видеть, я не
 единственный друг-мой бедный, а то еще хуже — себя.
 Сможешь ли ты простить меня? Я не смею просить об этом. Но не позволяйте
 Я сомневался. Напиши. Или, еще лучше, отправь телеграмму. Одно
 только одно слово. Этого достаточно.

 Я хотел бы послать тебе сердечный привет, но сегодня вечером
 Я не смею. Я полюбил тебя с первого мгновения и никогда не смогу
 разлюбить тебя, что бы ни случилось. Я чувствую
 как вы могли бы простить меня, если ты понимаешь, что я в мире
 только тебя люблю и, что самое худшее из моих преступлений возникают, таким образом,,
 Я люблю тебя больше, чем ваш ум и славы. Решай, как это сделать
 в любое время я с тобой и могу пожертвовать своей жизнью только ради тебя.

 День и ночь. Крест Петра сияет белизной, как снежный утренний туман
 насквозь. В конце концов, это знак надежды? День на юго-востоке, и оно прибудет быстрее.
 северо-запад, если он будет любить тебя так же сильно, как я.
 Я писал это письмо снова и снова всю ночь. Ты помнишь
 вот письмо, которое мне пришлось сжечь, потому что она содержится в секрете?
 Вот письмо, которое включает в себя мое тайное — но сколько
 хуже и более разрушительными это! — Вы жалкая девочка-raukkasi

Рома".




ХIV.


Цыгане поселились в квартире Росса. Когда он вечно вести переговоры
пожилых людей и показать им Росс телеграмму, они
радовались, как дети. Старая глухая жена говорит без умолку. Елена
не отправляла никакой информации, и мысль о том, что он ушел
в монастыре это казалось невозможным, но они каждый день молятся святому
Антонию. Вчера прошел месяц со дня смерти мальчика, и они собирались
снять кожу с Кампо Санто, но там уже был красивый венок
существовавший ранее — пресвятая Дева вспомнила о маленьком Джузеппе.

Брунокин? Значит, они слышали о нем и взяли его.
Сумка тервехтимаса. Но он был очень странным, очень чопорным и
твердым. Когда они расплакались при виде его костюма заключенного, был ли он им?
приказал им замолчать и не выставлять его на посмешище. Он
будет говорить только с Еленой. Кто-то сказал ему, что Елена
ушла, и когда они упомянули об этом, что, возможно, она была
в монастыре, Бруно просто рассмеялся и выругался.

На следующий день, Рома переехали в новую квартиру. Он не принес
с более чем несколько сундуков, в которых главным было его
пожитки, а также изображения его отца и дала Елена Мадонна.
Ростовщик, то есть завладел остальным его имуществом и
выплатил им определенную сумму денег. Большая часть гипсовой модели в студии была сломана
и ее увезли. Мраморный фонтан включался в темноте
подвал старого жилья типа Гарибальди под. Только одна часть
была перенесена наверх. Это Давидо Росс вырезал изображение модели и
мраморные глыбы Христа вместо головы.

Кроме своей собаки, Рома никого не привел с собой на Пьяцца Навона..
Феличе вернулась к барону, а Натталину разлучили. Старая
старая леди должна была убирать комнаты и готовить еду, а Роману нужно было на самом деле сходить в магазин
по магазинам. Соседи, вы понимаете смысл этого. Он был женой Росси
. Они стали называть его синьораном би.

Роме казалось очень милым жить в комнате Росса. Они как будто
излучать его присутствие. В приемной, где стояло пианино и
фонограф и фотографии на стене, другой римлянин помнил каждого Росси.отсутствие звука
вибрации. Сначала спальня была убежищем, которым Рома не хотел пользоваться
до того, как он установил там маленькую Мадонну. Затем это
превратилось в его маленькую хижину, и когда он спал там, он почувствовал
странный прибор для измерения вибраций, джоммойста, которого он никогда раньше не знал.

Теперь, когда он жил в окружении Росса, ей казалось, что и он тоже
Росс замечает что-то новое каждое мгновение. Крыша просто прыгает вверх и вниз белки
довели до ума Росс, как маленький мальчик, и птиц, что просто
стирать и по этой причине, поют были вместе дни, они поставили Романа
думать sykkivin сердца их обоих. Подарки с другим
женщинам дали Росс проснулся Рома почти лихорадка страна
любопытство. Некоторые были на английском, другие - в Америке, и многие
были женщинами, которых Давидо Росс никогда не видел.
Они делают Романа счастливым и гордым, но также и немного
ревнивым.

В первые дни на Пьяцца Навона он убеждает себя, что
этот район жилья был таким веселым. Во-первых, там
были эти художественные узкие улочки и старые дворы, резные камни и
маленькие лампы, перед ними изображения Мадонны. Потом всегда были человеческие головы
на витринах, продавцы мороженого, воды на улице в коридорах, орущие ослы и
визжащие, играющие дети.

Все было естественно и весело. Рома, то есть в первый раз
человеческие спутники, и когда его обоняние иногда страдает
грязные люди поблизости пытались, он сказал себе, что это
просто неправильно было воображать, что тот, кто сопровождал его на страдания.

Прежде всего, ее люди были настолько тронуты бедности, потому что он принес его к
большинство Давыдо Росс. Там был постоялый двор, где бедняки были
в "десяти пенсах" и _locande_, где они по пять пенсов
получают худые руки с веревкой. Был royal Monte
di Piet;, государственное ипотечное учреждение, и royal Ranco del Lotto,
государственный лотерейный департамент. Были коляски, которые разъезжали по улицам.
собранные подаяния беднякам легко перемещались римлянами в руках.
предметы одежды из витрин. Были болезни и нищета, пеллагра,
которая накладывает отпечаток на жизнь людей. Были проходящие мимо.
Сестры красного креста по уходу за больными среди врачей делятся своим снотворным
умереть, умертвить и погрузить их в вечный сон.

Тринита деи Монти Рома наблюдал за всем этим как из ложи.
наблюдал за сценой, но теперь он был в центре событий. Это
в тех же краях, что и Давидо Росси, т.е.. Росси, возможно, по необходимости был вынужден
это, но он остался там по собственной воле. Молодой, робкий в смысле,
искушенные женщины там страдали от боли, но он луулоттели, он
удовлетворенный.

Везде был Росси и все еще только Росси! Каждую ночь, когда цыгане едут
кровать в бедной квартире, его последние мысли были о любви
продиктовано молитвой во тьме ночи. Эта молитва была очень простой и
детской, и чтобы Росси всегда любил его, каким бы он ни был
каким бы добрым он ни был, и я расскажу миру все, что ты захочешь, и будут ли они творить зло
люди, несмотря ни на что.

Это настроение длилось неделю, но затем оно начало становиться подавленным.
За всем счастьем скрывается страх перед письмом. Рома посчитал, сколько часов прошло
с тех пор, как он отправил письмо по почте, и как долго
его не было, прежде чем он смог ответить. Если Росси без электричества захочет, сможет
ответ пришел через три дня. Но он не получил никакого ответа.

"Наверное, ему лучше написать", - сказали сами цыгане. Конечно,
он напишет немедленно и в течение пяти дней после того, как я получу ответ.
На пятый день он пошел повидаться со стражниками монастырских ворот, но
это было ничего, "сестра Анжелика меньше, чем".

"В Альпах, наверное, снег, а почтовые поезда опаздывают", - подумал я.
он, а потом он отправился в Пиалу, где телеграммы общедоступны.
посмотрите, что длится. Швейцария _оли_ действительно снежная. Это именно то, что Рома был
ожидается, и поэтому письмо Росси было приехать на следующее утро. Но это не
приехал тогда.

"Какой я непослушный! Мои письма, конечно, приходят в воскресенье.
В Лондон!" Он не подумал о том, как англичане устроены.
организовал отправку почты в воскресенье. Еще один день, всего один день,
чтобы он сказал "Росс" и был счастлив.

Но прошел день, за ним другой, а письма так и не пришло.
Разум Романа начинает впадать в депрессию, и яркая радуга ее жизни становится ярче.
небо побледнело. С крыши я услышал, что песня теперь дразнила его. Как они
ты можешь так издеваться над его горлом? На улице шел дождь, и небо было темным.

Тогда старый гарибальди и его жена пришли к испуганному
смотрящие с бумагой в руках поднялись наверх. Их вызвали
свидетели факта Бруно. Исследование было проведено за три дня
следуйте.

"Я, слава богу, глухая, и они не могут сильно меня задирать",
сказала пожилая жена.

Рома надел простую черную соломенную шляпу, сбоку было приколото перо
, и отправился в офис адвоката Наполеона Фюзеллы.

"Я как раз собирался написать вам, дорогая леди", - сказал этот великий человек.
опускаюсь в кресло. "К сожалению, моя работа не была напрасной. Не стоит затраченных усилий".
продолжать. Мужчина признался.

"Признался?" Рома сжимает его черную куртку на груди.

"Признал и выразил своих союзников".

"Союзников?"

"Особенно Росса, которого он обвинил в участии в опасном
заговоре".

"В каком заговоре?"

"Пока неизвестно. Послезавтра мы услышим об этом".

"Но почему? Какова цель?"

"Извините! Очевидно, Бруно - обещанная благодать, и по этой причине
наша цель вроде как достигнута. Вряд ли нам больше нужно защищать
мужчин. Об этом позаботятся власти ".

"Каковы последствия?"

"Вероятно , парламент сразу после закрытия пасхальной сессии
требует, чтобы Росс прибыл в течение десяти дней. Но вы получите ответ.
будьте первыми, кто узнает.

"Каким образом?"

"Это называется прибить его к двери дома, где он жил в последний раз, и
каждый из остальных домов к двери, где, как мы знаем, он был ".

"Но если он никогда об этом не услышит или если ему это небезразлично?"

"Несмотря на это, он осужден, и печать на его приговоре -
черными буквами прибита к тем же местам".

"Тогда что?"

"Тогда жизнь Росса в Рим в конце. Вы будете дисквалифицированы из всех
публичных действий и изгнан из парламента".

"А Как Насчет Бруно?"

"Он будет освобожден на следующий день".

Рома вернулся домой смущенный и подавленный. Его ждало письмо.
Это был римский узник закона директор. Хотя по правилам только
родственникам разрешалось видеться с заключенными, за исключением особых случаев, нет
менеджер не имел ничего против того, что Бруно Рокко бывшая хозяйка дома
будет ли этот заключенный считаться обычным гостем, уточняется на момент
завтра, в воскресенье, во второй половине дня.

В два часа следующего дня Рома отправился в тюрьму Реджина Челин.




XV.


Тюрьма Реджина Челин построена в форме колеса
шахта проходит по двору и полирует деревянные линии выставочных стендов. Это
полу-исследование тюрьмы, полу-пенитенциария. Все
заключенные носят тюремную одежду и придерживаются общих правил.
Большинство из них - книгопечатники, и их мастерская находится в штате.
бумага большого веса. Там печатаются документы парламента и то же самое
официальный журнал, в котором точно описаны все действия короля и
придворный бал, званый обед и прием. Этот источник
заключенные в основном черпают информацию из событий внешнего мира. Все
мужчины, которые работают в типографии, пронумерованы и их несколько
носят кандалы.

Когда было то, что отделяет тюрьму от мира живых, было
закрыто, заметил Бруно, он был один в клетке. Почти
полночь, бьют часы пришли в, двое охранников, вторая позиция
курение фонарь, а в другой-молоток, с которым он пальпации окно решетка
долговечность. Это были battitoreja, и когда их убрали
Стенд Бруно, проходя через него, он услышал удары молотка.
стенд booth. Без половины третьего они вернулись на пятый раз.
Это было их йокейнтьенское призвание.

Бруно не спал. Теперь у него было время подумать о том, что
произошло. Он вспомнил маленького Джузеппе, и его сердце
сжалось. В соседней кабинке кто-то плакал, рыдал всю ночь. Это был
семнадцатилетний юноша.

В девять часов следующего утра раздался звонок, дверь в небольшой люк открылась
и заключенный, с железными кандалами на ногах, протолкнул внутрь кусок хлеба
и пинту воды. В одиннадцать часов двое охранников шагнули внутрь, принимая
ее внешний мир стороне комнаты офиса.

"Имя?" - спросил судья, и помощник, чтобы прочитать книгу:

"Бруно Рокко, помощник скульптора, Пьяцца Навона, n: o 14,
яростно сопротивлялся властям и ранил нескольких солдат".

"Это тот самый человек, который жил у одного из членов парламента от Росса?"

"Тот самый человек".

"Послушай, хороший друг. Ты выглядишь как честный человек. Скажи мне,
где сейчас находятся твои друзья Росси.

"Не вмешивайся", - ответил Бруно.

"Молчать!" - крикнул охранник.

"О чем вы думаете, когда так разговариваете с судьей?" сказал
ассистент.

"Я думал, что у меня нет детей, которые соблазняли
сахарный кубик", - сказал Бруно.

"Посмотрите на ее арестантскую одежду и продержите два дня в воде
и с хлебом", - сказал судья.

Бруно был доставлен в ванной, ее собственный костюм был убран и вместо
учитывая грубый, серый, черный в полоску наряд, чтобы сделать костюм.
Затем он был выведен на прогулку.

Прогулочные места, такие как самостоятельная тюрьма, имели форму колеса. Оружие
оснащен охранник, стоящий посреди моста-дерево, и заключенных
шагнул назад и вперед, как скованного медведя в клетке. Этот погребальный костер
был на открытом воздухе, и иногда через стену можно услышать звуки окружающего мира. Закрыть
это была монастырская школа, и Бруно слышал, как дети играют в веселом
звук там есть. Потом он вспомнил маленького Джузеппе и раскаленное железо
выжженный в его душе.

Сегодня ближе к вечеру губернатор послал за ним, и его
отвели в маленькую темную служебную комнату за железными воротами,
где начальник тюрьмы принимает жалобы заключенных.

"Добрый человек, - сказал губернатор, - моя власть немного смягчена"
вы чувствуете себя лучше, но если вы оскорбляете военных чиновников, должен ли я
лишить вас всех льгот и применить жесткие методы".

"Пусть военные чиновники сами о себе заботятся", - ответил Бруно. "У меня есть
есть друзья, о которых я забочусь".

Вернувшись в свою хижину, он подумал о Елене. Бедная Елена!
Бедная мама! Что он теперь будет делать? Главное - похороны, верно?
у него нет денег. Но мистер. Росси позаботится о деньгах.
Он позаботится обо всем. Да благословит его Бог! Да благословит Господь
их обоих!

Мальчик в соседней кабинке молчал,
и Бруно уже собирался ложиться спать, когда услышал тихий стук
у левой стены.

- Кто там? - крикнул Бруно.

Рождается в момент тишины, а затем стучат снова.

"Там заключенный, который пытается поговорить со мной", - подумал Бруно. Там
там был кто-то, с кем плохо обращались и кто нуждался в помощи. Бруно
воспоминание о том, что он услышал от пленника языка. Стук ответил
конечно, разными буквами, и вскочил Бруно, соответствующий интервью.
Мгновение спустя он непринужденно переговорил с резидентом в соседней кабинке.

"Да здравствует анархия", - постучал в дверь своего соседа, и Бруно ответил.:
"Да здравствует революция".

"Вы Бруно Рокко?"

"Да. Я знаю тебя?"

"Не знаю".

"Кто ты?"

"Я ... номер 333, заключенный".

"Парень в тюрьме?"

"Итак. Корехтуури, я прочитал в официальном журнале. Я знаю, что ты изменил свой номер.
номер. Я все знаю. Я читаю ваших детей. Мне жаль вас. Вы тоже не сможете
увидеть похороны вашего сына ".

"Кто-нибудь другой позаботится об этом".

"Хорошо. Могу я вам помочь?

"Выясните, что делает Росси".

"Я возьму. Спокойной ночи".

"Спокойной ночи".

Обмен словами стал концом для многих прощаний с knock, и Бруно уснул.
На следующее утро его снова отвели к судье.

"Бруно Рокко, - сказал судья, - вы знаете, что виновны, и если
вас приговаривают к десяти годам тюремного заключения, вы получаете очень мало.
Но ты не принадлежишь к ведущим кругам, и теперь, если ты разумный человек
и ты поможешь нам в трудной задаче, мы, возможно, сможем, король
грейс Андер, что-нибудь для тебя сделать. Скажи мне сейчас, ты знаешь, кто был
главной причиной шума?

"Конечно, я знаю", - ответил Бруно.

"Хорошо! Кто это был?"

"Мистер Голодный!... Я не думаю, что вы его знаете? И все же он для вас - это вы.
ваши соседи и живущий во власти соседнего дома.

Бруно рассмеялся так, что в комнате зазвенело. Судья закусил губу.

"Добрый человек, ты, кажется, не помнишь, что это не твои сверстники, заключенные
и поскольку у нас закон войны, мы можем судить тебя
отшлепать."

"И ты, кажется, не помнишь, что я не гриб, который может
выжать все, что угодно, и ты не шлепаешь своей консервной банкой по моему
моему рту".

"Давай попробуем", - сказал судья, и вопреки правилам Бруно был удален.
отшлепай. Она за все время ничего не сказала.

"Мужайся!" прошептал священник, когда Бруно, половина в оцепенении смотреть
высоко над головой и наткнулся на грозно оглядываясь на ее стенде.




XVI.


Это был третий день после поднявшегося шума. Сражающиеся были
первый y;k;ynnit, и Бруно был еще в сознании. Он ждал
ожидание вызова из соседнего ларька. Это, наконец, "сила безмолвия":

"Ты здесь?"

"Да".

"Отшлепали, верно?"

"Ничего не делай! "Таймс" за это платят".

"Ты слышал новости?"

"Что?"

"Росси сбежал".

"Сбежал?"

"Сбежал в Англию ... Итак ... в сегодняшней газете. Вся тюрьма
знает об этом".

"Но только человек, которому я доверяю..."

"Это предположение".

"Чья могила теперь, мой бедный мальчик?"

"Этим займется похоронное бюро".

Шаги в коридоре были прерваны стуком и обсуждением
остановилась. Бруно не спал. Горькие, мрачные мысли одолели ее.
его разум, и он ходил взад и вперед в темноте. Чуть позже 5:00 по североамериканскому времени
сосед снова постучал.

"Не было красиво, что Росси ушел".

"Это было хорошо. Хорошо, что это прошло".

"Как насчет побега? Член парламента, ему ничего не угрожало. Другое
причина, вероятно, в тебе.

"Какая еще причина?"

"На самом деле, я думаю, тебе виднее. Женщина?"

"Не что".

"Я слышал это. Мне жаль тебя, мой хороший. Я могу тебе помочь
как поступить? Ты хочешь новостей извне?

"Я хочу. Где моя жена и что она узнала о твоей жизни и как
похороны состоялись?

"Я разберусь с этим... Теперь я слышу голос Бога".

"Голос бога" был часами, которые выражались девятью ударами и хлебом, а также
делением воды в данный момент.

Яд въелся в душу Бруно, и низкие мысли о Елене
начали закрадываться в его разум. В одиннадцать часов пришли охранники сказать,
что кто-то хочет спросить о его деле. Это был адвокат Наполеон
Фюзелла. Бруно встретился с ним в кабинете, расположенном в круглом внутреннем дворике дома. Там была
на двери овальная стеклянная пластина, и все время, пока длился разговор, охранник
ходил взад-вперед за дверью, я выглянул из комнаты.

"Меня попросили защищать вас".

"А кто спрашивает?"

"Донна Рома, ваша бывшая будет вашей хозяйкой".

Но яд сделал свое дело, и душа Бруно наполнилась
подозрением. Почему Донна Рома? Он хочет вытащить его, Бруно,
из тюрьмы, чтобы присматривать за Еленой? Адвокат ничего не смог найти
его.

"Я приду к вам снова", - сказал адвокат, и Бруно
отвели обратно в ее кабинку. Там он вынашивал идею, которая
запечатлелась в его сознании до каждого нежного слова, которым Росси был
сказанного Еленой, благодаря его памяти. Он ненавидел себя за зло
мысли-звезды, но он не мог отогнать их. "Я
сумасшедшие, они как брат и сестра", - сказал он себе, но это не
успокоили его. В ту ночь я ждал, что услышу снова.

"Ты спишь?"

"Я не сплю".

"Я слышал новости снаружи".

"Не разговаривай. Я услышал достаточно".

"Хорошо. Лучше всего принимать вещи такими, какие они есть ".

"Что?"

"Она пропала".

Бруно не стал вдаваться в подробности ответа. Он закричал.

"Елена!"

"Заткнись! Ты хочешь попасть на скамью штрафников?

"Что ты сказал?"

"Твоя жена...... уехала".

"Куда?"

"Не знаю. Возможно, в Англию".

"Это ложь... Он был мне как родной брат".

"Не думай об этом. Спокойной ночи!"

"Пер Кристо!_... Исчез!... Англия!"

Бруно занимался рыболовными снастями. На следующее утро он позвонил в дверь
и попросил о встрече с тирехтоерией.

"Сколько мне еще сидеть здесь, пока не рассмотрят мое дело?"
он спросил.

"До тех пор, пока судье не придется подготовиться при исполнении служебных обязанностей", - ответил губернатор.

"И время никоим образом не ограничено? Невинные люди когда-нибудь
сходят с ума в ожидании?"

"Добрый человек, - сказал директор манежа, - послушай моего совета и сделай то, что ты просил.
Так что твоему бизнесу тоже скоро придет конец. Но если ты продолжишь это
как долго это продлится, одному Богу известно".

"И вы обращаетесь с людьми так, как будто он уже был приговорен к виселице".

"Тишина!" - крикнул охранник.

"Будь самим собой, успокойся!" - крикнул Бруно тюркэтен охранникам кюняспяэлляна.

"Этот человек всегда свиреп, кавалер", - сказал охранник, после чего
директор манежа приговорил Бруно к четырем дням на скамье штрафников.




XVII.


Наказания, о которых вы узнаете, находятся в другом здании на другой стороне двора,
на территории тюрьмы. За высокими стенами ее узкие улочки,
где днем и ночью стоит очередь с автоматами, оснащенными сиделками. Яникулум был
красивые, зеленые холмы, куда люди ходят развлекаться, возвышенные
сзади, а спереди поток Тибра, мутная, беспокойная вода.
В штрафных камерах заключенные могут услышать звонок по вызову
оперетты Пинчоллы, а также эхо часов церкви святого Петра кумеан,
когда они призывают людей к молитве.

На двери кабинета Бруно было написано: "Временно на четыре дня на хлебе и воде".
В первую ночь пленникам казалось, что они одни в клетке, но на следующую
ночью она услышала громкие шаги коридора, а также приглушенное позвякивание цепей.
Дверь соседней кабинки открылась, и Бруно понял, что ему позвонил сосед. Спокойной ночи.
в темноте тихий голос, казалось, говорил так, что у него заложило уши.

"Привет, ты там!"

"Кто там?"

"Заткнись! Заткнись, если не хочешь смирительную рубашку".

"Где ты?"

"В соседней кабинке, конечно. Но внизу есть отверстие в стене, и
мы можем поговорить".

"Где я слышал твой голос раньше?" - спросил Бруно.

"Я записал свой голос?... Нет. Ты слышал, как я читаю рэп, верно? Я
333. Прошлой ночью я пытался сбежать, но мне пришлось догонять, и вот я здесь.
Я здесь. У меня новости.

- Что?

- Росси сказал Лондону, что сделал все, что мог.
кровотечение, чтобы предотвратить, и если только какие-нибудь пьяные товарищи ...

"Это то, что он сказал?"

"Да, к сожалению".

Болезненный крик вырывается из груди Бруно.

"Разве это не прекрасно! Особенно, если это правда, что он, в то время как
пока ты сидишь сложа руки, путается с чужой женой
В Англии.

"Во имя всего святого..."

"Но, вероятно, это ложь".

"Может быть, а может и нет. Кто знает!"

Прошло два дня. Бруно провел "Они клянутся" и "юскиттямалла"
стены Коппинса. Адвокат Наполеон Фюзелла пришел снова,
но Бруно отказался отвечать на его вопросы и заговорил
смутно хищение г.м. Старый Франческа и Гарибальди видах
надо навестить его, но он попросил их только Елена
на самом деле нет.

Наконец, директор манежа отправил ее забрать. Была поздняя ночь, и
позвоните в офис мероприятия в комнате наказаний, которая находится в кабинке по соседству.
Инспектор манежа выглядел немного взволнованным из-за отсутствия стимула, как всегда бывает у хорошего человека.
кажется, он сделал свое злое дело.

"Бедный человек, - сказал он, - мне так жаль тебя. Несомненно,
вы думаете, что делаете добро, хотя на самом деле пожертвовали собой ради этого.
ради людей, которых вы обманули. Почему вы все еще хотите
молчать, когда ты не выигрываешь ничего, кроме более продолжительного срока, и когда
говоря правду, ты можешь спасти себя от этих страданий? И хотя
трудно добиться полного прощения, обещаю вам наверняка, что если
вас будут судить...

"Достаточно, сэр. Давайте поговорим начистоту", - сказал Бруно. - Ты
ты хочешь, чтобы я предал мистера. Росса, не так ли? Я
плохой человек, но так низко я еще не пал, проклятый
человек!

"Молчать!" - заорал охранник и ударил Его по губам. Вслед за этим
в одно мгновение охранник уже лежал на полу, директор манежа свистнул, другие
ворвались охранники, и на Бруно надели наручники.

"Дни смирительной рубашки", - сказал директор манежа, и Бруно увели.
ее кабинку.

Смирительная рубашка представляет собой жесткую ткань, расширяющую колени
мешок, который крепко прихватывается сзади, так что ваши руки входят внутрь
жесткий кейтетин для прилипания к телу. Эта пытка Бруно
виериттелихе лежал на полу, пока сон не дал ему минутку расслабления. Когда
он проснулся, он услышал бой часов на церкви Петра и понял, что сейчас
наступило утро.

Хотя его телесные страдания были велики, ты был его
жизненные страдания еще выше. Внезапно он вспомнил о каком-то
факторе. У него всегда была с собой маленькая бутылочка. В нем содержится синильная кислота,
и при переодевании она получила шкуру за другую
сааппаасеенсу. Сейчас он чувствовал это, и ничто из талисманов
никогда не вызывало такого чувства безопасности. Потому что
Джузеппе был мертв, Елена ушла, Росси предан, а не Бруно.
ничего другого не оставалось, кроме смерти.

Когда смирительная рубашка вечера была снята, достаньте Bruno из бутылки
saappaastaan, откройте крышку и посмотрите, сколько в ней содержится. Это было
полный, ни капли не пропало. И потому, что теперь он знал, что может
в любой момент остановить боль, которой была мэй.
ее отчаяние, она была спокойна, и его страдания казались
легче принять.

"Когда батитори уйдут", - подумал он и стал ждать более светлой стороны.
Полночи он был в хорошем настроении. Казалось, это произойдет очень скоро. Обычный шаг
этот скрежет я слышу в коридоре, кольцо замка, как и прежде, дымится
фонарь создавал тусклый свет, молоток стучал по решетке окна и будке
двойной был глухой удар. Потом я услышал санкт-Петербург-церковные часы
звук кумеа, за которым последовала таинственная тишина прошлого
пересечение миров. Полночь миновала.

Бруно встал с кровати и снова открыл бутылку. Порка смирительной рубашкой
вода и хлеб затуманили его рассудок, и его душа
смирилась со страданиями тела. Светлые пятна, сверкающие в его
глаза в темноте, и он едва мог стоять на ногах.
В настоящее время он ненавидел весь мир, но, помня, что ему
теперь придется покинуть его, он стремился преодолеть горечь.

"Прощай, Елена! И тебе тоже прощай, Давидо Росси! Ты что-то сделал со мной
много хорошего обслуживания, но теперь у нас есть квитанции!"

Он рассмеялся своим диким смехом, но в следующий момент кто-то крикнул
ему.

"Бруно!" Это был житель соседнего киоска.

"Что такое?"

"Над чем ты смеешься?"

"Ни над чем".

"Безумие. Смотри, расскажи мне, что произошло вчера. Только подумайте, что
у вас была бы возможность добраться до его гнезда, и не используйте!
После этого вас отправят на исследование в Порто-лонго, и там за вами будут наблюдать.
они не люди, потому что у них есть команда быть жесткими. Скажи мне
есть половинка, не говоря ни слова, так что выпрыгивай из тебя на землю, как мячик.
Игнацио в двенадцать часов. Это ужасное место. Построено на скале
и защищено кануунайном ".

Бруно снова рассмеялся безумным смехом илккуваа.

"И не только потому, что у тебя нет никаких причин жалеть человека, который
предал тебя. Если бы я был на твоем месте, я бы не дал ни одной.
меня посадили в тюрьму за его месть".

"Спокойной ночи!"

"Нет необходимости произносить эти слова, так что ты свободен".

"Заткнись, брат. Ты многого не знаешь. Они хотят сделать меня его
любимчиком".

"Тогда что? Он пришел и ушел, и они хотят только
арестовать его, чтобы он больше не возвращался".

"Где я, зачем мне это делать?"

"Где угодно. Выясни, что они хотят от тебя услышать, и
скажи это тогда... убирайся отсюда, старая глупышка, и отправляйся в Англию!"

Теперь последовали ужасные минуты сомнений. Затем бутылка вернулась ко мне.
Ботинок Бруно и боль начались снова. Когда часы пробили половину первого.
Он позвонил в дверь и попросил о разговоре с Тирехтоэрином.

"У меня к нему важное дело — я хочу признаться", - сказал он.

Но сразу после этого, он раскаялся и хотел отступить. Он был
слишком поздно. Инспектор манежа был поднят, и Бруно был взят из его
номер.

Когда Бруно пропускал коридора, по охранению с обеих сторон, он был
идеален в спаде. В тюрьме, где все спали, было тихо, и
только эти трое мужчин ступили из кумеа, гробницы на задворках эха
нарушили тишину. Когда они вошли в железные ворота, на них повеяло свежестью
из внешнего мира на них повеяло свежестью.

Губернатор радушно принял Его и спросил, что он имеет
сказать. Он не знал. Казалось, он полностью потерял память.
Присутствовавший руководитель посмотрел на письмо, которое было у него в руке
, и молча передал его тирехториллу. Взгляните на письмо.
сказал директор манежа:

"Хороший друг, я понимаю, что ты хочешь сказать, но поскольку ты
необразованный человек, тебе, конечно, трудно в это вникнуть. Примерно по
причине, по которой старший охранник должен написать уведомление "по-моему", и
если в нем содержится то, что ты собираешься сказать, ты ставишь под ним свое имя ".

Бруно ничего не сказал, но стоял с унылым видом капитана стражи.
когда директор манежа диктовал:

"Я Бруно Рокко, помощник скульптора, житель Пьяцца Навона, n: o
14 лет, сейчас заключенный в тюрьме Реджина Силин в ожидании приговора. соболезную
1 февраля, П.Н. Метелихин, настоящим я торжественно заявляю, что упомянутый выше
шум был произведен в ходе революционного мониторинга, и его целью
было насильственное свержение правительства, и погружение короля в
трон и убийство, и что движение центра было
"Народ республики - название ассоциации", руководящим духом которой был
мистер Давидо Росси.

Бруно обвел взглядом хихаллаан. "Стоп! Что теперь будет?"

"Хорошая работа", - сказал инспектор манежа. "Роман, ты
раскрытие заговора и разоблачение тебя и правительства короля
враг. Послушайте еще. Теперь следуйте призыву королевской милости,
и в этом случае, который вынесет суд, по милости
ходатайствуя о государственной охране печати от. Теперь ты напиши свое имя на этом ниже, и все станет ясно ".

Бруно написал свое имя. Затем его отвели в будку, где
содержатся заключенные, которые платят. Войдя в коридор, она бежит как заведенная
вслепую, и другому охраннику приходится вести ее.