Интуиция. Простая улика Часть 4

      Участковый набрал номер Ивана, но неожиданно услышал рингтон телефона, который раздавался недалеко от крыльца - с правой стороны дома. Тогда Николай спустился с крыльца и, идя по глубокому снегу, дошёл до  угла дома, где увидел Ивана, стоящего под окном. Тот же, заметив Николая, нехотя подошёл к нему и они вместе вошли в дом.
      – Представляешь, стоял под окном и подслушивал, – сказал участковый Михаилу, показывая на Ивана.
      – Да я не подслушивал! Просто хотел посмотреть – жена моя у вас или нет…

      Но договорить Ивану не дала Ирина. Увидев мужа, она бросилась на него с кулаками и руганью.
      – Всё, развод! Кабель несчастный! Что, к Гальке потянуло? Говорил, что пошёл поговорить с  Петром, а сам убил его, да к этой проститутке попёрся!
     – Ирина, замолчи! – прикрикнул на женщину Николай. – Нам надо выяснить, ; убил Петра, а свои отношения будете выяснять дома, конечно, если не окажитесь в кутузке.
     Но Ирина, высказав ещё несколько не совсем лестных слов в сторону Галины, всё же замолчала.
     Участковый усадил всех в комнате, и решил провести опрос. Пока же участковый думал, с чего ему начать, Михаил внимательно всматривался в лица присутствующих. Теперь они все были перед ним, и каждый вёл себя по-своему, но их объединяло одно – боязнь попасть даже под малейшее подозрение в убийстве Петра.

      Лицо Марии было спокойным. Да она и не убивала Петра, и ей нечего было волноваться.
     Люба находилась в напряжении и теребила уголок кофты, а на лице выступили красные пятна. Она со страхом в глазах смотрела на Николая, словно ожидая своего приговора.
     Ирина злобно поглядывала на мужа. И было видно, что её в данный момент больше волнует измена мужа, чем убийство Петра. Да и страха на её лице не было, лишь один гнев, который был хорошо понятен.
      Галина же заметно нервничала. Она то крутила в руках носовой платок, то покусывала его, то прикладывала к глазам. Женщина выглядела растерянной и даже подавленной. Опустив голову, она смотрела в пол. И создавалось такое впечатление, что женщина боится смотреть присутствующим в глаза. Но если она действительно не была в доме Петра, и не приносила этого злосчастного варенья, то ей нечего бояться. Конечно,  причина такого поведения могла быть и из-за Ивана.
      Ну а Иван, скрестив на груди руки, сдвинув брови и наморщив лоб, был озабочен своими мыслями, хотя очень старался выглядеть невозмутимым и спокойным. Правда, он периодически поглядывал, то на жену, то на Галину.

     «Да, трудно представить, что кто-то из этих людей убил Петра. Но ведь убийство совершено, и убийца точно сейчас в этой комнате, – рассуждал мысленно Михаил. – Но, возможно, что здесь был ещё кто-то. Но кто? Ладно, будем исходить из того, что имеем. А там видно будет…  Значит, Мария и Люба отпадают. Хотя, Люба напряжена и видно, что боится быть обвиняемой. И это понятно, ведь она главная подозреваемая. Ирину же сейчас больше волнует измена мужа, значит, она не убийца. Да она и не отрицает, что была здесь. Тогда получается, что варенье принёс Иван. Но зачем он просил врать Галину? Вот это мы сейчас и выясним... Да, всё вертится вокруг варенья. Возможно, оно и есть одно из вещественных доказательств. Тогда получится, что эта простая улика поможет найти убийцу».
 
      Михаил посмотрел на молчавшего до сих пор Николая, очевидно, всё ещё подбирающего слова для своей речи, и продолжил свои размышления.
      «И всё же поведение Галины очень даже озадачивает меня. Вначале она казалась весёлой, потом, при виде мёртвого Петра, на лице появился наигранный испуг, а потом вовсе оказалось, что она не приходила к Любе. Но вот именно этот наигранный испуг, меня очень озадачил. Мне даже в первый момент показалось, что она уже знала о смерти Петра, но захотела это от нас скрыть. Неужели она убийца?»

      И тут Михаил, глядя пристально Галине в глаза, неожиданно обратился к участковому:
      – Николай, а чего тебе думать! Криминалисты определят, чьи пальчики на банке и на бутылке, и считай, что дело закрыто.
      – Да, но на бутылке и мои пальчики. Я же прятала её в валенок от Петра. Но я не убивала мужа… – быстро проговорила Люба, а Галина ещё ниже опустила голову.

      И пока Люба отчаянно утверждала, что она не виновата, Михаил уже был уверен в своих выводах.
      – Люба, успокойся, – прервал он женщину. – Конечно, ты не убивала, но убийца сейчас здесь. Полиция всё равно выйдет на него, но срок тогда будет больше, чем за чистосердечное признание. Лично мне понятно, что Петра убили не специально, а случайно. Я, как адвокат, возьмусь помогать этому человеку, но чистосердечное признание никто не отменял.
     Говоря всё это, Михаил не сводил глаз с Галины. Выражение её лица менялось на глазах. Женщина ёрзала на стуле, а носовой платок, который она продолжала теребить, превратился в кусок замусоленной тряпки.
     – Миша, что ты так пристально смотришь на меня. Смотри не сделай на мне дырку, – произнесла Галина, стараясь улыбнуться ему. – Уж меня-то точно здесь не было. Варенья я не приносила и Петра не убивала. Вы вот что, ждите свою группу, а я домой пойду.

      Женщина поднялась с дивана и, стараясь выглядеть спокойной, направилась в сени. Николай, встав у неё на пути, стал возмущаться её поведением, но она лишь  отодвинула его в сторону.
     – Вот когда следователь решит вызвать меня, то тогда я и явлюсь по повестке, – игриво произнесла она и вышла из комнаты.
     Михаил же пошёл за ней.
     – Галина, от наказаний за свои деяния ещё никто не уходил, – назидательно произнёс он, подавая женщине шубу, и заметил на кармане тёмно пятно.

     Михаил дотронулся до него, и оно оказалось липким, и, конечно же, пахло вишнёвым вареньем.
     – А вот и простая улика налицо. Это варенье, которым ты испачкала свою шубу, когда убивала Петра. И что ты на это теперь скажешь, Галина? Это ты убила Петра и пытаешься нас всех ввести в заблуждение. И я снова скажу, что чистосердечное признание смягчает наказание. Тем более всё равно на бутылке, которой ты убила Петра, найдут твои отпечатки.

      Казалось, слова Михаила должны были быть для Галины, словно приговором, но она спокойно произнесла:
      – Когда найдут, тогда и будет разговор. А шубу я испачкала дома таким же вареньем.
      И тут Михаил понял, что Галина стёрла с бутылки все отпечатки, поэтому так и ведёт себя уверенно. А пятно она дома просто отстирает.
Тогда, продолжая держать шубу, он твёрдым голосом сказал:
      – Зря ты думаешь, что эксперт будет возиться лишь с бутылкой. Он осмотрит не только кухню, но и весь дом. Но для следствия хватит и кухни, на которой полно твоих отпечатков. А о пятне на шубе, участковый сейчас запишет в протокол.

     Галина, не выдержав натиска Михаила, понимая безысходность своего положения, тихо проговорила:
     – Да, это я убила его. Но варенье я не приносила…
     Женщина разрыдалась и казалась, что сейчас потеряет сознание. Мария, которая уже со всеми остальными наблюдала эту сцену, быстро подошла к ней и  дала попить воды.
     Потом все снова пошли в комнату и усадили Галину на диван. Немного успокоившись, женщина поведала, что же произошло в доме Петра вчера вечером:
     – Это было где-то в половине шестого. Я решила заглянуть к Любе. Любы же дома не оказалось, а Пётр сидел на скамейке за столом и страшно ругался. Когда Пётр увидел меня, то словно с цепи сорвался. Он неожиданно схватил меня за волосы и повалил на скамейку. При этом называя меня Любкой и дрянью. Видимо, у него была белая горячка, раз он меня с Любой перепутал… Пётр два раза стукнул меня в грудь и хотел ударить по лицу, но я увернулась, а он упал на пол. Когда я встала со скамейки, то он схватил меня за ноги и с остервенением стал их кусать. От боли я схватила пустую бутылку, которая стояла на столе и стукнула его по голове. Потом выскочила из дома, но вернулась, чтобы протереть бутылку. А варенье, наверное, разлилось, когда я с ним боролась. Вот оно и попало мне на шубу.

     Галина замолчала, и уже спокойно посмотрела Михаилу в глаза. И создалось такое впечатление, что ей стало легче от своего признания. Но тут же она расстегнула кофточку и не стесняясь обнажила грудь, на которой хорошо были видны свежие кровоподтёки от ударов Петра.
     Естественно, от такого зрелища, всем стало не по себе. Николай отвёл взгляд от Галины и сказал:
     – Эти побои я отмечу в протоколе, но обязательно нужно будет ещё медицинское заключение. Вот приедет группа, и  во всём разберётся.
     В комнате наступило молчание, но от того, что убийца Петра найден, никому на душе не было спокойно. Все с большим сожалением смотрели на Галину.

     Михаил же обратился к Ивану:
     – Уж извини, Иван, но тогда получается, что это злосчастное варенье  мог принести только ты.
     – А что, я ничего, – пробубнил Иван. – Я должен был занести Петру деньги, но их у меня не было. Тогда я решил угостить его вишнёвым вареньем. Ведь он очень любил его. Но когда я подходил к дому, то увидел, что Люба выходит из него. Вернее не выходит, а выбегает. Я ещё удивился, чего это она такая взбудораженная. Но не стал окликать её, а вошёл в дом. Застав Петра пьяным, понял, почему Люба убежала. Я поставил банку с вареньем на стол, и стал объяснять Петру, что не могу сейчас вернуть ему долг. Пётр крепко возмутился и выгнал меня, а я не стал с ним устраивать разборку и пошёл к соседу. Ну а потом уж к Галине. А когда участковый позвал Галину в дом Петра и сказал, что там моя жена, то я и попросил её соврать про это варенье. Я же не знал, что Петра убили. Варенье же я взял у Иры без спроса. И не хотел, чтобы она меня ругала.
      – Ну и подлец ты, Иван, – возмутилась Галина, которая уже немного успокоилась после своего признания в убийстве.
     – Знаешь что, Галина. Ты женщина временная, а жена на всю жизнь. И портить с ней отношения, даже по таким пустякам, я не собираюсь.
     После этих слов он посмотрел на жену, и увидел в её глазах улыбку.

     Николай составил протокол, в котором все расписались. Люба была счастлива, что её больше не подозревают в убийстве мужа, но на сердце оставалась тяжесть из-за Галины. Она-то прекрасно знала, каким бывает её пьяный муж, и как он может жестоко избить в таком состоянии. Поэтому она обратилась к участковому:
     – Николай, составь ещё один протокол или в этом добавь мои показания о муже. Галина не виновата. Это она оборонялась от него.
     – Не волнуйся, Люба. Всё будет нормально, или почти нормально. Ну а Михаил сам себя выдвинул в адвокаты, поэтому защита у Галины уже есть, – уверенно проговорил Николай, и многозначительно посмотрев на Михаила, добавил. – Такой адвокат, да ещё с отличной интуицией, на дороге не валяется. Таких поискать надо!
     Николай подмигнул Михаилу и они оба рассмеялись, понимая, что один извинился за нелестные, ранее высказанные слова, по поводу интуиции адвоката, а другой извинения принял.
     Люба предложила всем выпить чаю со вчерашними пирогами, на что все с удовольствием согласились.
     Так за чаепитием они стали ждать следственно-оперативную группу, которая уже подъезжала к посёлку.