Страница

Что-то вырывает тебя из зоны комфорта, твоей комнатушки. Ты в попыхах собираешься, забывая о завтраке и прочих "Утренних ритуалах", без которых многие и не могут представить себе начало нового (но столь предсказуемого и рутинного) дня. Ещё десять минут назад мыслями и разумом ты был в нелюбимом, родном городе - причуды загадочного Морфея - а сейчас спешно перебираешь ногами и думаешь: "Куда мне сбежать? Где я смогу обрести спокойствие в этой шумной, безликой столице?"

Москва калечит, затмевает в тебе светлое, чуткое, сострадающее "Я". Москва убивает своим ритмом, жёсткими требованиями к каждому жителю. И тех, кто не в состоянии встроиться в систему, стать очередной шестерней, чётко исполняющей предначертанную, маленькую роль - выбрасывает на свалку жизни. В этом огромном городе, ты как нигде больше чувствуешь себя особенно подавленным. Не нужный абсолютно никому, в том числе самому себе. Не понимающий никого. Среди сотен тысяч людей, таких далёких, замкнутых в другом, инородном мире, утонувших в пучинах информационной трясины. Им уже не протянуть руку - поздно.

... Уходишь от тёмного потока мыслей уже находясь у набережной. В километрах от "дома" - места, ставшего твоим пристанищем ещё тем летом. Сидишь там же, где был не один, но был одинок - у старых ступеней, небольшого причала, построенного черт пойми из чего. Мутная речка медленно переливается едва заметными бликами волн. По ней, вместе с кораблями гражданского флота: "Бьюти" и "Маэстро" - верно держат путь, слегка покачиваясь, помятые банки, палки и прочий мусор. Отдельный мазок на холсте "городского порядка и баланса" - две утки, что резко взмыли в небо при инородном гуле промчавшейся рядом машины. В глаза неугомонно бьёт солнечный свет, пробуждая в тебе чувства, мысли о весне. Он выжигает на твоей душе что-то горячее, звучное, целительное. Что-то сложно поддающееся описанию.

И вот, полную образов и воспоминаний страницу переворачивает лёгкий ветерок.

Не только страницу текста, но и страницу жизни, что ты по глупости своей пытался так долго вырвать с корнями и сжечь. Так природа напомнила беспрекословную истину: невозможно забыть то, что не было в полной мере прожито.