В свободном падение - ЧП-14

В это самое время мы встречались с Володей и Ирой  на отдыхе в Турции. Они оба пили. С ними была фляжка со спиртным, и они из нее все время пили.   Даже когда встречались с нами, то упреки, пикировки и разборки не прекращались. Это было довольно угнетающее зрелище. Все время они находились в состоянии подпития. Сначала они говорили, что напились, потому что боятся летать на самолете, потом потому что хороший день, потом потому что хорошая жизнь. На каждый день находилась своя причина. В это время Ира продолжала бороться за мужа. Она звонила Ольге домой и в нетрезвом виде говорила гадости и даже угрожала. Она врывалась в ресторан, где Вова встречался с друзьями и где за столом с ними сидела Ольга.  Она несомненно набросилась бы на нее с кулаками, но Ольга сидела не рядом с Володей, с которым сидели друзья, и бить было некого.  Она устраивала ему сцены ревности и просила денег, потому что в этом Вова не мог ей отказать и даже брал для нее взаймы. Она страдала от его измен, недостатка внимания, отсутствия достатка в деньгах, к которому она давно привыкла, что выплескивалось в неординарных поступках.  Но с другой стороны ее крепкая пофигистическая натура позволяла ей выдержать то, что не смогла бы выдержать ни одна другая женщина. От того что было ничего не осталось, одни только нервы, которые она лечила спиртным. Она сама утверждала, что никогда ему не изменяла, хотя сама же рассказала Галине, как пошла на какую-то дискотеку, напилась, к ней там пристал какой-то немец, которому он поведала про измены мужа и про свою горькую жизнь. После чего привела его домой для того, чтобы отомстить Вове. И пока они там в доме Вовы ему мстили, Вова никак не мог попасть в дом, куда вернулся после прогулки с Ольгой. Когда ближе к утру он достучался до того, что ему открыли дверь, из дома вышел этот самый большой немец и дал ему в морду для вящего удовлетворения потребностей его жены. Вова это принял, как должное, и не слишком обиделся.  Он, вообще, был не склонен держать в себе обиды. Но это происшествие не укрепило семью и  не утишило, не успокоило семейные раздоры. Может быть он даже понадеялся на этого немца, что тот приберет Ирочку к рукам, но немец куда-то после того вечера делся. Ирочка, надо сказать, была довольно строптивой девчонкой. А на строптивых лошадях, как известно, не все любят кататься. Здесь нужны специалисты, наездники. У Иры и Володи была колоссальная энергетика. И как между ними связи только не рвались, но какая-то невидимая связь между ними сохранялась. Когда им нечем стало платить за трехкомнатную квартиру, их просто выставили на улицу вместе с их новой мебелью. Мебель они куда-то смогли пристроить за бесценок, а самим деваться было некуда. У них оставалась машина, тот самый бусик. Они сели в нее и поехали куда глаза глядят, остановились под мостом, чтобы как-то спрятаться от дождя со снегом и холода. Утром они разругались окончательно. Ира послала Вову к черту и попросила проводить ее на вокзал, потому что она собиралась ехать в Брауншвайг, где дети купили для них квартиру.  Вова отвез ее на вокзал и категорически отказался ехать с ней. Разразился еще один скандал с руганью и рукоприкладством. Ирочка прикладывала руки к нерадивому мужу, а тот оборонялся. Чтобы Вова поднял руку на женщину – такого не было никогда. В итоге полицейские забрали обоих в участок  и под утро отпустили восвояси на разные стороны. Ирочка уехала на поезде в Брауншвайг, а Вова поехал к Ольге.  В Кельне у него оставалась и дача, легкое летнее строение с огородом. И он то жил у Ольги, то на даче. Ира звонила мужу и просила денег, просила приехать и что-то помочь сделать. И Вова зарабатывая с Ольгой торговлей вещами на рынке иногда срывался и мчался в Брауншвайг, чтобы помочь жене. 
В Турции Володя рассказал сестре, что с ним должна была ехать Ольга, но Ирочка в последний день раскрыла окно, встала на подоконник и сказала или я еду с тобой, или я прыгаю вниз. И Вова поехал отдыхать с ней.
Глядя на них, видя их отношения и понимая весь их драматизм, я написал стихи, которые мне представились песней и которую я им спел на последок.


Горькая любовь

В жизни все случается - хочешь или нет.
В жизни все кончается – вот и весь ответ.
Встретились нечаянно, словно на балу
Паренек с красавицей - счастье на беду.

Припев: Пропади ты пропадом, горькая любовь.
Пропади ты пропадом, повторяю вновь.
Пропади ты пропадом и не порти кровь.
Пропади ты пропадом, горькая любовь.

Ссоримся и миримся, извелись совсем.
Половинки целого – разделить не смей.
Ненавидим до смерти, а любовь сильней.
И со свадьбы горько нам – выпей и  напей.

Припев: Пропади ты пропадом, горькая любовь.
Пропади ты пропадом, повторяю вновь.
Пропади ты пропадом и не порти кровь.
Пропади ты пропадом, горькая любовь.

В жизнь все случается – хочешь или нет.
В жизни все кончается – вот и весь ответ.
Разорвалась ниточка. Узелок – привет.
Где любовь кончается, там и начинается.
                В этом наш секрет.

Припев  2-а раза. Пропади ты пропадом, горькая любовь.
         Пропади ты пропадом, повторяю вновь.
         Пропади ты пропадом и не порти кровь.
         Пропади ты пропадом, горькая любовь.




Эту песню Вова увез с собой и, когда звонил из Германии, то все время говорил мне, что конец у песни нужно переделать. Он должен быть другой.  Они не должны остаться вместе.
Вскоре по приезде из Турции у Вовы диагностировали гепатит. Как и где заразился не помнил. Пил с друзьями, кололся разной ерундой.  Он начал лечиться и в перерывах между химией пил. Жена ему стала звонить из Брауншвайга и просить приехать, то ей одно нужно, то другое. Жил с Ольгой у нее дома отчасти на ее деньги. Вместе зарабатывали на фломаркете продажей вещей. Ольга не предлагала ему на себе жениться. На Вове висел большой долг за несостоявшийся цветочный бизнес. К тому же Вова и сам уже этого не хотел жениться, потому что у его беспроблемной женщины появились проблемы. У Ольги было двое детей. Пока дети были маленькие, и проблемы были маленькие. Сын жил у папы, дочка жила самостоятельной жизнью. Выросший сын захотел жить с мамой. Вова пускал его в свою трехкомнатную квартиру, когда уезжала Ирина, чтобы он там встречался со своей девушкой. Скоро сыну дали квартиру, и он привел туда свою цыганочку. Дочка осталась без мужа и у нее на этой почве стало что-то происходить с головой. Сын женился на цыганочке, но как только она родила, у них начались ссоры, и она стала выгонять мужа из его квартиры. Сын то возвращался жить к маме, то уходил к жене.  Бывший муж Ольги, который имел работу и помогал детям,  решил уехать на историческую родину в Израиль. И Ольге стало трудно. Она металась между детьми, внуком и Вовой, не прекращая ресторанные встречи с друзьями. И хотя Вова говорил о ней, что эта девочка нигде не пропадет, получалось что и ее счастливый билет не выписан на все время и не действует вечно. Внук болел. Ей пришлось лечь на операцию. Все прошло успешно. В Харькове она неплохо зарабатывала челночницей и купила себе три квартиры. Имела покровителя не очень хорошего мальчика, которые водил и возил ее по злачным местам. С ним она ни один раз ездила в Сочи, где как будто встречалась мельком с Володей. Счастливо вышла замуж за еврея и работника КГБ одновременно, что не всем удавалось.  Одна из первых потащила свою семью  на жительство в Германию. Статус мужа еврея предоставил такую возможность, потому что в начале девяностых, германия принимала всех евреев, которые хотели у нее поселиться как искупление вины перед этой нацией за истребления во время Великой Отечественной Войны. К тому же до войны вся экономика Германии держалась на евреях, которые держали почти все банки. Именно эта нация оживляла экономику в европейских странах потому что промышляла куплей, продажей и давала заемные деньги. Ее муж в Германии устроился на работу в полицию. И когда у Ольги появился Вова, он развелся с женой и стал жить отдельно. Вова, не найдя общего языка с детьми Ольги, которые выросли на его глазах, не стремился жениться. И Ольга не желала выходить замуж за Вову с его непосильным долгом, который мог разорить кого-угодно из скромных эмигрантов. Поэтому Вова все время находился под угрозой высылки из страны. Он часто  уединялся на даче, когда сын возвращался жить к Ольге или когда у нее появлялась дочь. Маленький участок земли с домиком, являлись для него  отрадой. От пьянства, неудач  и гепатита, который трудно поддавался лечению,  у него случился кризис, и он разругался с Ольгой. Причем произошло это в гостях у подруги Ольги. Вова обозвал Ольгу дурой и ударил рукой по щеке. И это действительно говорило о том, что он дошел до крайности, до ручки той двери, которая ведет резко вниз. Откликаясь на просьбы детей и жены, Вова поехал жить в Брауншвайг.  Он заявил об этом Ольге и та не стала препятствовать, говоря, что он уже большой мальчик и сам должен отвечать за свои поступки. Вова погрузил свои вещи в свой бусик и уехал. И в то же самое время из подъезда дома Ольги пропал велосипед и все соседи стали говорить, что это Вова его увез с собой. Ольга часто звонила Вове, проявляла заботу и говорила про велосипед, который он яко бы увез. Вова говорил, что он не брал никакой велосипед. И тогда Ольга вспоминала, что Вова брал у нее вещи из дома, что она готовила на продажу и увозил детям и внукам.  И здесь между ними оставалась недоговоренность, хотя Ольга верила Вове, но ее допекали с велосипедом соседи. Немцы очень дисциплинированные и дотошные, законопослушные и правильные  люди. И русским среди них не так просто живется. Они все подмечают, берут на заметку и когда нужно докладываю, куда следует. Кроме того, они сами могут сделать замечание, если вы плюнули на асфальт, бросили окурок или оставили без внимание непотребное после вашей собачки. Они не постесняются и подойдут обязательно и напомнят: «Вы наверно забыли или не заметили, что ваша собачка сделала то-то и то-то…» Но больше всего немцы не любят, когда кто-то наестся чесноку и выйдет из дома. Вот тут они не преминут сделать замечание, что тот, кто это сделал, а это конечно будет русский, который любит есть чеснок, что он не только наелся чеснока, но и позволил себе выйти из дома, чтобы кругом портить воздух. И это будет для всех немцев, которые присутствуют при  таком происшествии, не иначе, как непростительным и назидательным антиобщественным проступком.  И они скажут: «Фу…» И обратят всех присутствующих внимание на это порицающими словами: «Он испортил воздух». Вова с Ирочкой от этого очень страдали, потому что как раз очень любили наесться чеснока и куда-нибудь отправиться, не подозревая, что доставят кому-то столь неприятные минуты общения. У Вовы на эту тему было тьма рассказов. И один из них, как он сел на первое сидение за водителем, которые ехал в отдельной кабине и как водитель через две остановки попросил его пересесть подальше от кабины.
Дома в Брауншвайгу Вова с Ирочкой все время ругались и пили. Вова в это время подрабатывал на машине и возил знакомых и родственников по нуждам. Однажды Ирочка напившись пива вспомнила, что надо ехать встречать ее подругу на вокзал. Вова не хотел ехать и говорил, что он выпил и что ему нельзя садиться за руль. Ирочка устроила ему сцену и Вова, не выдержав, поехал встречать подругу жены. И как нарочно в это самое время, когда он ставил машину на парковке, к нему подъехали полицейские и попросили предъявить водительские права. Вова предъявил. Его попросили пройти тест на алкогольное опьянение и дунуть в трубку, что он и сделал. У полицейских глаза полезли на лоб. Показание прибора показывали тройное превышение. Володю задержали и в итоге лишили водительских прав. И опять из-за Ирочки. Это могло бы стать трагедией, если бы не другие обстоятельства. Ольга звонила Вове из Кельна и напоминала о себе. Вова и сам хотел к ней вернуться, но что-то мешало. К тому же, дети и жена просили его никуда не уезжать. С Ирочкой он продолжал ругаться, поэтому продал дачу под Кельном и купил дачу под Брауншвагом. Обзавелся кошками и начал там жить отдельно от всех. На дачу к нему приезжали дети и жена. Он сам готовил и ходил в магазин. В это время ему позвонили друзья и сказали, что вокруг Ольги вьется молодой ухажер. Вова поехал в Кельн, встретился с ухажером, которого Ольга тоже не хотела иметь, потому что он был младшее на десять лет.  Вова поговорил с ухажером и строго сказал: «Это моя женщина. Понял?» Тот понял. После чего Вова снова уехал в Брауншвайг. Гепатит по-прежнему трудно поддавался лечению. В это время он с Ольгой приезжал к нам в Москву и несколько дней жил у нас. Он строго настрогго запретил Гале признаваться Ирине, что Вова у нас. Она же его вместе с детьми разыскивала. Что доставляло нам истинный дискомфорт.  Нам приходилось говорить Ирине неправду. Глаза Володи от болезни и алкоголя почему-то почти совсем как бы закрылись. Веки казались тяжелыми, и он по-прежнему неустанно пил пиво. Они с Ольгой ездили в Харьков, где у Ольги жила сестра и мать. Оттуда они вернулись в Москву и улетели в Германию, где разъехались по своим городам. Володя поехал в Брауншвайг. Ольга отправилась в Кельн. Она звонила Володе из Кельна каждый день и была в курсе всего, что с ним происходило. Поэтому Галя, когда хотела узнать какие-нибудь подробности о брате, звонила ей.  Ирочка звала его, когда ей что-ни будь было нужно. Но нужно ей было что-то почти каждый день. Терпела же она его до первого приступа ругани. После чего посылала к черту. И уже скоро снова звонила ему, чтобы он ей в чем-нибудь помог.  Едва Вова вылечился от гепатита, случилась новая напасть. У него диагностировали рак желудка.  Причем это случилось весной. Марина, прочитав заключение врача, сказала, что нужно срочно идти к онкологу. Но Вова сказал ей в ответ, что это все ерунда, он им не верит и выбросил направление врача к онкологу  куда подальше. Марина, которая читала ему медицинское заключение с направлением к онкологу вместе с родными  просила отца пойти к врачу. На что тот отмахивался от родных и говорил: «Отстаньте, нет у меня никакого рака». И так продолжалось  все лето, пока у него не начались боли. Тогда Вова осознал происшедшее с ним и пошел к онкологу. Тот посмотрел его анализы, дату и сказал, что тот пришел слишком поздно.  Почему ты не пошел к врачу, когда тебя послали, спрашивали друзья. «Почему-почему, - говорил Вова, - потому что я Разгильдяй Иванович».  Шансов на выздоровление у Вовы оставалось двадцать процентов против восьмидесяти на летальный исход. Ему все же назначили операцию. Врачи не давали никаких гарантий и говорили, что случай тяжелый. Галя сильно расстроенная плачевным состоянием брата в Москве не находила себе места. И родные из Германии готовы были в любой момент сделать ей вызов, потому что ничего хорошего не ждали. Галя и сама нервничала и все время звонила в Германию. Она звонила, когда назначили операцию,  перед операцией, в день операции и после операции. И хотя операция прошла удачно, никто не давал положительные прогнозы, потому что неизвестно, как поведут себя метастазы. Володю после операции врачи посылали в санаторий, где он должен был набрать вес и поправиться для прохождения химии. Родственники по телефону говорили Гале, что брат плохой и неизвестно, сколько он проживет. Санаторий, куда Вова должен был приехать,  находился под Страсбургом. Как раз в этом городе концерн «Фольксваген» построил завод по производству «Мазератти», куда перевели работать Эдика мужа Марины. Они по-семейному уже обосновались на новом месте, сняли дом и ждали, когда в санаторий приедет Володя, чтобы его чаще видеть.