Глава 14 Самая страшная примета

                Самая страшная примета

                Я не выбираю безусловное отрицание,
                но до сих пор не нашел и подтверждения


      Неприятности начались на подготовке к старту. Стажер Денс, всегда безупречно соблюдающий регламент, явился на космодром к восьми ноль-ноль, ровно за четыре часа до взлета.  На проходной сверкнул левым клыком в датчик сканера-идентификатора и опасливо прошмыгнул, бережно стискивая горстью хвост, мимо гостеприимно распахнувшегося турникета. За спиной разочарованно лязгнули сомкнувшиеся створки.

- Все во имя крысы, все во благо крысы, - Денс оглянулся и сплюнул. Не мало работников космопорта оставили на турникете треть, а то и половину хвоста, но поменять конструкцию администрация отказывалась наотрез: "Чтобы не казалась малиной жизнь" и "Не пристало искать легких путей".
 
     Подрагивая от утреннего озноба, шустро зарысил к стартовой платформе «Скребущего» и удивился отсутствию экипажа. По времени, вокруг корабля должна кипеть работа: загружаться в бункера-кластеры тара для орехов, сновать топливозаправщики.

     Увы, только у третьего стабилизатора возился, посверкивая вспышками плазменной сварки одинокий крыс.
- Свазилыч, - узнав механика, окликнул стажер. – А где народ?
- Народ? – Свазилыч поднял сварочную маску с черным стеклом на затылок и ехидно прищурился. – С таким народом диверсантов не надо.
 
     Свазилыч пнул ногой стабилизатор корабля и абсцентной лексикой изложил свое мнение о Грызомачехском населении вообще и об экипаже «Скребущего» в частности, попутно высказал негативное мнение о правительстве планеты, нехорошими словами отозвался о руководстве космопорта. Добавил откровенно матерные эпитеты к словам «диспетчер», «руководитель полетов» и «служба ГСМ (Горюче-смазочные материалы).

- Проспали? – воспитанный на классической литературе Денс, не поняв и половины из сказанного механиком, удивился. – Как можно спать в такой день?
- День обычный: можно есть, пить, спать и грызть, а полет у нас третий, - сварливо отозвался Свазилыч. Разглядев недоумение на мордочке Денса, опустился до разъяснений. – Говорил же: третий полет, как ступенька, можем перешагнуть, а можем…

- Не вижу связи, - неуверенно возразил Денс. – Некоторые ореховозы по десятку рейсов намотали.
- Им повезло, и перед стартом с них не сбегали крысы. Плюс, который на самом деле минус: сегодня тринадцатое. Напомни, какой день недели?
- Вчера был четверг. Ты о чем вообще?

- Много наук ты изучил стажер, а мудрость в народе...
- Да ну? - Денс развеселился упертости механика и только ждал случая, чтобы заржать во весь голос.
- Гну! - по-народному коротко ответил  Свазилыч и, приглушив голос до загробного, разъяснил. - Самая страшная примета: когда в пятницу тринадцатого черная кошка пустым ведром разобьет зеркало, а мы половину всех плохих примет уже собрали...

- Ты забыл добавить, что кошка еще и дорогу должна перебежать, - Денс прыснул смехом, представив черную кошку, бегущую через дорогу с пустым ведром в передних лапах. - В приметы веришь? Стыдно, Свазилыч.

- В приметы я не верю, - механик вытряс из пачки сигарету, взял губами и прикурил от плазменного держака. Чуть наклонившись к стажеру, шепнул доверительно. – Академик Будулай сказал однажды: "Приметы сбываются независимо, веришь ты или нет", - и оказался прав: на первом транспорте перед полетом исчез штурман, у второго на старте испарился стажер, а у нас с вечера не отзывается на телефон командир Крюк.
 
- Вроде как, крысы с корабля сбежали? - призадумался Денс и, прерывая затягивающуюся паузу, поспешил себя обнадежить. - До старта четыре часа, - появится; а штурман здесь?
- Штурман Круз? – переспросил Свазилыч, ухмыльнулся и неуместно громко заржал. – Штурман Круз с вечера заперся в своей каюте. Изучает карты и прокладывает маршрут.