26 октября 1917 года

На кухне сидели двое. Тишину пронзил свист вскипевшего чайника. С места подорвался один из двоих и наполнил свою кружку с чаинками на дне кипятком, после обернувшись ко второму.
— Будешь чай?
— Не хочу, - послышалось в ответ. Мужчина, сказавший это, положил голову на скрещённые на столе руки, пустым взглядом уставившись куда-то в пространство перед собой.
— Эй, выпей. Спокойнее станет, - со стуком поставив кружку с чаем перед ним, сказал второй.
— Сказал же, что не хочу. Он остынет и тогда его никто не выпьет. Это будет слишком расточительно. Выпей сам, ты ведь хочешь, - подняв взгляд кристальных серо-голубых, словно лёд на Неве, глаз, на собеседника, мужчина отодвинул от себя кружку, чуть не расплескав и не пролив кипяток себе на рукав. Судя по одежде, он был представителем дворянства. Бывшего дворянства.
— Пей. Я заварю себе ещё потом, - второй, что был в т;мно-зеленой военной форме, пододвинул кружку обратно.
— Не заваришь. У тебя больше нет чая. Отлей себе хотя бы половину, раз ты такой альтруист, - вздохнув, сероглазый блондин поднял голову.
— Без понятия, что значит последнее слово, но если ты говоришь, что я им являюсь, значит так и есть, - второй по-детски улыбнулся, послушавшись дворянина, и достал вторую кружку, отлив часть согревающего напитка в неё.
— Какой же ты глупый. Тебя убьют вместе со мной, если не прекратишь. Рано или поздно об этом узнают. Может быть, даже завтра, - тяжело вздохнув, блондин сделал глоток чая. Он явно не получал удовольствия от напитка, он привык к чаю гораздо высшего качества, однако альтернативы не было, а холод пробирал до костей.
— Если ты пойдёшь со мной, то не убьют.
— Я не пойду с тобой. Я никогда не надену твою форму и не стану убивать себе подобных. Я потерял почти всё: свою семью, имущество, статус. Я не хочу потерять ещё и своё имя. Это единственное, что у меня осталось. И то, я и в этом уже не уверен. Ты почти не зовёшь меня по имени. Ты вообще помнишь его? - с отчаянием в голосе, граничащим с истерикой, обрушил свою тираду на военного блондин.
— Помню. Александр Тарковский, - на контрасте спокойным голосом ответил солдат.
— Князь Александр Тарковский, - исправил бывший дворянин.
— Это так важно? - с искренним непониманием ответил военный.
— Важнее всего на свете. Но ты никогда не поймёшь. Не поймёшь, какого вмиг лишиться всего и попасть под прицел, стать преступником, просто потому что родился не в той семье. Тебе всегда было нечего терять, ведь у тебя никогда ничего не было, - нахмурив взгляд ледяных глаз, продолжал свою тираду Александр.
— У меня всегда был ты - мой друг, который, похоже, забыл о том, что им является. Ты спрашиваешь о своём имени, а моё имя ты помнишь? Помнишь, кто я вообще такой? - военный поднялся из-за стола, сверху вниз посмотрев глубокими, тёмными, почти чёрными глазами за собеседника, переняв его нахмуренное выражение лица и сдвинув брови к переносице.
— Помню. Алексей... Нет, Алёша. Ты просто Алёша. И сегодня наши пути разошлись, - издав печальный смешок, Александр поднялся, обошёл стол и направился к двери.
— Прощай, - на миг обернувшись, сказал он и покинул кухню, оставив на столе после себя лишь ещё тёплую от недавно пребывавшего в ней кипятка пустую кружку. Их пути и правда разошлись. Больше Алёша его не видел.