Независимые зависимые журналисты

Информационное пространство изобилует журналистами и блогерами, декларирующими свою независимость. Однако самостоятельность их суждений и оценок вызывает серьёзные подозрения. Речь вовсе не о «вездесущем» Госдепе, а о старой доброй Лубянке. Российских журналистов многие подозревали в тайном сотрудничестве с властью ещё во время их нахождения в России, не исчезли эти подозрения и после демонстративного их отъезда за рубеж. Это открыто обсуждается в Украине и странах Прибалтики. Особые нарекания в этом плане вызывают на себя сотрудники бывшего «Эха».
Весьма непривычно слышать от многолетних критиков режима повторение официальной версии, высказанной представителями карательной системы этого режима. Нашим следственным органам не то, что нельзя доверять, а, наоборот, гарантированно нужно не доверять. Трудно доверять и, якобы, независимым журналистам, неоднократно компрометировавшим себя сомнительными заявлениями. Из-за этого функции расследователей и журналистов при освещении знаковых событий вынуждены брать на себя обычные люди.
Проект «Гулагу-нет» предоставляет любому человеку свободную возможность детального, фиксируемого видеоматериалами и подтверждаемого документами ознакомления с деятельностью спецслужб. Благодаря их расследованиям уже появились новые перебежчики. Согласно показаниям которых, даже среди интернет-троллей имеются либо классическим образом завербованные агенты, либо непосредственно сами штатные сотрудники. Если находят время и средства на такую работу, логично предположить, что известные журналисты являются ещё более желанной целью.
Управление общественными настроениями через управление информационными потоками составляет часть работы спецслужб. Собственно, засчёт пропаганды большевики и смогли прийти к власти. Созданный ими карательный орган всегда большое значение придавал пропагандистской работе. Современные наследники ЧК не отходят от наработанных практик. Средств и времени на такое они не жалеют. Есть специальный термин для скоординированных информационных кампаний — ИПСО (информационно-психологическая спец операция).
В истории с освещением произошедшего теракта. у многих неизбежно закрадывается мысль о проведении очередной ИПСО. Нестыковок в деле так много и они так явны, что только умственно ограниченный человек не задастся вопросом о координации террористов со стороны спецслужб. Тем не менее все слывшие «независимыми» журналисты взяли на вооружение «исламистскую» версию, созвучную официальной кремлёвской. Не сговариваясь, они единогласно начали постулировать тезис о априорной непричастности спецслужб и их верховного руководителя.
Журналисты приняли на веру, что группировка, имеющая локальное значение, вдруг заявляет о себе совершением грандиозного теракта за тысячи километров от своей базы. При том, что все предыдущие их акции осуществлялись группами в два, три человека, и они были смертниками, здесь же было задействовано беспрецедентное для них число боевиков и, если верить следственным органам (для чего нет никаких оснований) исполнителей нанимают за деньги. Во всяком случае факт их захвата показывает, что они не были смертниками. Если же реальными исполнителями являются другие лица (для чего есть все основания), то один факт того, что их не смогли захватить, показывает, что и они не были смертниками.
Аналитики, распутывавшие прежде хитросплетённые узлы российской политики, неожиданно показывают простоту, близкую к детскому простодушию.
Одни и те же люди два года (а то и больше) рассказывают, что президент пребывает в информационном вакууме, потерял всякую связь с реальностью и руководствуется в своих действиях глубоко личными иррациональными мотивами. Тут вдруг они же подходят к нему с рамками линейной формальной логики. Дескать, ему не было практического и прагматического смысла организовывать теракт. А в том, чтобы развязывать войну в Европе с сотнями тысяч жертв, было много практичного и прагматичного смысла? Определённо, кто-то тут не в своём уме, но вовсе не обязательно, что президент. Те же люди два года (или больше) рассказывали, что в стране борются между собой разные группы силовиков («борьба башен Кремля»). Вдруг они же начинают исходить в своих рассуждениях из принципа единения силовиков. «Силовики не могли... Силовикам  не было смысла...» и т. п.
Отрицая возможность причастности спецслужб, журналисты выводят логическую схему, что обязательно в короткие срок должно было наступить зримое последствие: перестановки в правительстве, мобилизация (которая и так идёт), введение смертной казни, новое наступление (которое и так планируется). Логика тут только поверхностная. Взрослым и образованным людям необходимо объяснить, что перераспределение властных ресурсов не обязательно должно сопровождаться отставками. Человек может сохранить свою должность, потеряв при этом какое-либо влияние. Неужели, история такого не знает? Даже относительно аспекта о неизбежности зримых последствий, журналисты демонстрируют абсолютное непонимание обстановки. Последствия уже  наступили, причём в них самих в том числе. Все сми, аналитики, блогеры и комментаторы после теракта совершенно забыли о рейде РДК (о том, что на целую неделю власть потеряла контроль над частью своей территории), забыли о убийстве Навального (взбудоражевшем весь мир), забыли о позорности выборов.  Обо всём этом забыли. Для того, кто отдаёт предпочтение созданию видимости (качество, которое подчёркивали за президентом все независимые журналисты), это уже большое достижение. Несколько недель проходило демонстративное унижение президента, к чему он относится очень болезненно (что опять таки признаётся теми же журналистами). Теперь это прекратилось совершенно.
В утверждениях о неизбежности последствий в случае причастности спецслужб, есть ещё одно упущение. Сколь бы ни были мизерабельны чекисты, всё-таки захват осетинской школы проходил явно без их участия. Тем не менее сразу же наступило знаковое последствие в виде отмены выбора губернаторов. Как сами же журналисты любят говорить: «После — не значит вследствие».
Есть ещё такой немаловажный фактор, как институт репутации. Если происходит кража вблизи от рецидивиста, неоднократно пойманного на воровстве, разумно предположить его причастность. Это простейшая логика, с математически выверяемой долей вероятности. Чем больше преступных эпизодов было в биографии у подозреваемого индивида, тем выше вероятность повторения им преступления. У спецслужб репутация выработана вековой практикой: массовые убийства, провокации и сотрудничество с террористами были обычной рутиной. У президента тоже соответствующая репутация.
Несут за собой шлейф и отдельные авторитеты независимой политической аналитики. Так что когда известный профессор с птичьей фамилией, начинает утверждать непричастность спецслужб, можно со спокойной совестью гарантировать обратное.  Особенно, если ему вторят сотрудники радиостанции, доказано сотрудничавшей с властью.
В обход журналистов, всплывают новые подробности и раздаются взвешенные мнения. Бывший спецназовец Саликов, офицер самой профессиональной армии в мире - израильской Тамар указывают, что действия стрелков характерны для спецподразделений (работа двойками, характер стрельбы, оснащение). По выходе они внезапно теряют свой профессионализм и позволяют себя задержать, либо, что рождает ещё больше вопросов куда-то и как-то бесследно исчезают. Технически осведомлённый Солонин указывает на необъяснимо быстрое и масштабное возгорание (13 тыс квадр. метров за один час). При пункте ОМОНа по соседству и при отделении полиции внутри террористы не встречают никакого сопротивления. Затем, судя по офиц. версии, беспрепятственно проезжают сотни километров. Все российские независимые журналисты не просто не пытаются дать внятных ответов, но даже не озвучивают внятных вопросов. Всё обсуждение сводится у них к хохмам про «конспирологические теории».
Внутри одной ИПСО разрослась другая отдельная кампания. История с так называемыми «синими свитерами». В разгар стрельбы одинаково одетые мужчины крепкого телосложения призывали «закрывать двери», скорее, чтобы не выпустить людей, чем для того, чтобы кого-то не впустить (стрельба в тот момент велась внизу, вблизи от сцены). Из этого эпизода журналисты устроили целый комический мем. С шутками и прибаутками принялись комментировать, как нечто, недостойное никакого внимания. Повод для юмора, конечно, был самый подходящий.
Постулирующих собственную независимость журналистов ничто не в силах переубедить, даже сама реальность. Для многотысячной аудитории они, словно вороны повторяют одни и те же мысли, одни и те же формулы, теперь уже в одинаковых выражениях. К несчастью, это не отдельные журналисты, блогеры, политологи, а «лидеры общественного мнения», отвечающие не только за формирование настроений, но опосредованно, косвенно оказывающие влияние на политику.
Если приглядеться, то разница между независимыми журналистами и российскими пропагандистами не так уж велика.