Питомник 37

18.

- Дело в том, - начала  Синь, - что друг, с которым я сюда пришла, был в нашем мире человеком не самым последним. Он занимал важный пост в одном из министерств, но известен был совсем не из-за этого. Он абсолютный гений-изобретатель. Вопросы, на решение которых из ста человек отважатся лишь десять, да и тем придётся попотеть, он решал за считанные минуты, ну, может быть, часы, и всегда решения эти были просты, изящны  неожиданны. Когда мы сюда пришли, оказалось, что в вашем мире моего друга тоже знают. От правительства тут же поступил запрос на его приобретение, и нас поместили отдельно от остальных. Впрочем, в Питомнике существует обязательный для всех карантин, но даже на его время мы оказались в запретной зоне, где условия содержания сильно отличаются от условий в других секторах.
Меня тут, конечно, никто не ждал, но уровень заинтересованности в НЁМ был настолько высок, что администрация согласилась не только на моё проживание в запретной зоне, но и на то, чтобы изредка выпускать меня на короткие прогулки по саду. Хотя, ради этого другу пришлось согласиться сотрудничать с администрацией Питомника во время карантина и помочь разрешить несколько проблем.
Тут, кстати, хочу заметить, что запретной та зона называлась вовсе не из-за того, что в ней содержались какие-то мифические «особо дикие». Тех троих, в числе которых был и несчастный Профессор, поймали уже после нашего прибытия. Но до этого я ещё дойду.
Так вот, запретной зона называлась потому, что именно там разрабатывали всевозможные меры воздействия на нас. Осуществлялись они через вживлённые чипы, вроде тех, о котором вы знаете, однако старые чипы работали плохо, да и вживлялись не всегда удачно. Подопытные чаще всего умирали, а те, кому удавалось выжить, чипами не контролировались — их можно было лишь убить, но администрация более всего была заинтересована как раз в том, чтобы ограничивать нас в каких-то действиях, или заставить действовать так, как нужно им. Я про это узнала только потому, что новый чип, разработанный моим другом, вживили мне первой...
Она запнулась, отвернула лицо, чтобы скрыть свои эмоции, но Легор успел заметить выражение невероятной тоски, которую только однажды видел как-то на лице Бивня.
- Хороший у тебя был друг, - произнёс он, не столько, чтобы позлорадствовать, сколько ради того, чтобы не «накрыло».
Она резко повернулась. Распахнутые глаза сверкнули, но Легор был уверен, что это не гнев. Плачет что ли?
- Он не знал! - выкрикнула она. - Ему сказали, чтобы постарался и не делал попыток чем-то чип испортить, потому что, если подопытный умрёт, хуже будет только ему! Проверка такая, понимаете! Мой друг был слишком человек, чтобы превращаться в животное ради вашего удовольствия, и здесь это прекрасно поняли, поэтому опасались! То отношение к ориям, которое мы увидели в Питомнике, вызывало  ужас и отвращение, которые скрыть невозможно. Будь у моего друга малейшая возможность вернуться, он бы сделал это сразу, как только понял куда попал, но такой возможности у него не было, даже если бы здесь нам не чинили препятствий к возвращению!
- Он что, убил кого-то? - ухмыльнулся Легор.
- Убить могли его, - сухо пробормотала Синь. - Сам он был всего лишь гением.
- Надо же, - усмехнулся Легор. - А имя-то у него есть?  А то всё «друг», да «друг», или "гений", но это вряд ли имя.
- Есть, - нехотя выговорила Синь. - Но вам его знать незачем, уж простите. К вашему делу это вряд ли имеет отношение.
Она бросила на Легора почти умоляющий взгляд, но он и без того не собирался настаивать. Плевать, как там зовут этого дикаря...
- Ладно, давай о моём деле.
- Так вот, вскоре после того, как чип удачно был вживлён нескольким подопытным, и стало ясно какого рода доработки требуются, мой друг пропал. Точнее, его забрали. Я сама видела людей, которые за ним приехали, и сразу поняла зачем они тут... Увидела случайно, потому что как раз было время моей разрешённой прогулки. Я тогда прилегла в тени на траву, а охранник, который прибежал загнать обратно, не сразу меня заметил, отправился искать в другой стороне, и тут они прошли по дорожке к административному дому. Это были очень высокопоставленные люди.
- Почему ты так решила?
- Как минимум, у троих не было никакой идентификации, и одеты они были совсем не в балахоны. К тому же, когда охранник меня, наконец, нашёл, он был смертельно напуган, что кто-то из гостей мог заметить в саду дикарку. Даже не ругался, а быстро провёл в комнату по каким-то служебным коридорам, куда обычно нам вход строго воспрещён.
- Хорошо, - кивнул Легор, - твоего друга забрали. Дальше что?
- Вот дальше и началось, - вздохнула Синь. - Прямо через день меня вызвал к себе господин Итисоро и сообщил, что больше не может без веских причин содержать непонятно кого в запретном секторе. Дескать, варианта только два: либо я говорю настоящее имя и рассказываю о своих умениях, чтобы попасть в разряд продаваемых особей, либо отправляюсь к отбракованным расходникам, где, скорей всего, погибну. Но есть и третий вариант, при котором имя и умения уже будут не важны, зато потребуется беспрекословное исполнение того, что прикажут и кое-какая помощь в обустройстве нескольких совсем «диких», которые скоро поступят. «Ты будешь состоять при них в качестве переводчика и обслуги, - сказал он. - А дальше посмотрим». По правде говоря, я совсем уж было собралась отказаться. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: из Питомника мне не выбраться. Быть «особью на продажу» я не собиралась, как не собиралась помогать в каких-то, как мне тогда казалось, опытах над своими соотечественниками. Так не лучше ли было выбрать вариант со скорой гибелью? Но господин Итисоро предусмотрел всё и, несмотря на то, что сам предложил три варианта, тут же лишил меня выбора самым изощрённым способом. Он сказал, что в случае, если я окажусь полезной в деле, организованном правительством, а мой друг оправдает все ожидания тех, кто его забрал, нам разрешат соединиться и даже дадут возможность спокойно жить в резервации, куда уже отправили немало тех, кто доказал свою полезность. Он не поленился показать голограмму домиков из той самой резервации, комнаты внутри и небольшой дворик, чем заставил меня задуматься...
Синь замолчала, глядя куда-то вглубь себя, и по лицу её промелькнула еле заметная усмешка.
- Знаете, господин Легор, меня, конечно, можно осудить за слабость, но тогда я не устояла. Подумала, что умереть смогу в любой момент, а вот попытаться жить мне вряд ли ещё раз предложат...
- С этим ясно, - перебил Легор. - Что дальше?
- Дальше всё развивалось довольно быстро. Сначала привезли пойманного мужчину с несколькими не страшными ранами. Мне велели за ним ухаживать. Мужчина быстро восстановил силы, но относился с подозрением ко всем попыткам наладить с ним хоть какой-то контакт. Видимо считал, что я из тех, кто пришёл добровольно, за лучшей жизнью. Он старательно изображал человека смирившегося со своей участью, но делал это неумело. Всё время расспрашивал об устройстве Питомника, объясняя это тем, что хочет пристроиться на место получше, а на деле оказалось, просто хотел найти способ покончить с собой...
- Я знаю эту историю, - вставил Легор. - Это ведь он под видом уборщика зашёл к «расходникам» и спровоцировал их?
- Он, - кивнула Синь. - На то, что от этого человека осталось, было страшно смотреть, но я почему-то подумала, что теперь он счастлив.
- Ясно.
В голове Легора уже начала складываться довольно связная картина событий, но конечная их цель всё ещё не была ясна, поэтому, не скрывая нетерпения, он быстро спросил:
- А тех троих, с Профессором, поймали сразу после этого, или позже?
- Почти сразу, - ответила Синь. - Это были пожилые люди, совершенно растерянные, ничего не понимающие. Один умер довольно быстро от сердечного приступа, хотя в отчёте потом написали, что он отравился вашей едой.
- Зачем?
- Это я так сказала администратору. Они всё равно не делали вскрытие, зато другим, после этого, создали максимально сносные условия, надеясь продержать их живыми до вашего приезда. Как я поняла, мы все должны были вызвать ваш интерес настолько, чтобы вы купили не одну меня.
Легор отрыл было рот, чтобы задать новый вопрос, но Синь, предупреждая его, покачала головой.
- Даже не спрашивайте, я не знаю для чего это было нужно. Могу лишь предположить, что администратору Питомника было очень нужно сделать вас своим клиентом, причем клиентом не таким, как прочие. Возможно, покупка пойманных, а не тех, кто пришёл к вам добровольно, создала бы какие-то особые условия для вас здесь. Или те старики были пойманы не просто так, а с расчётом на то, что окажут на вас некое воздействие. Они ведь на самом деле были учёными. Во всяком случае, Профессор получил прозвище по своему реальному званию. Двух других прозвали Крот и Ищейка, и, как мне кажется, тоже неспроста. Как и первый пойманый, ко мне они относились настороженно, но по отдельным фразам удалось понять, что Крот был в моём мире археологом, а Ищейка, который умер самым первым, был всего лишь безобидным историком.
- А Профессор? Он профессор чего?
- Не знаю. Там что-то сложное, связанное то ли с политикой, то ли с анализом статистики в общественных процессах,... Они мало разговаривали при мне, в основном обращались с просьбами. Когда умер Ищейка, а администрация Питомника вдруг распорядилась кормить пойманных пищей более для них привычной и вообще создать максимально приемлемые условия содержания, Крот, кажется, догадался, что это я скрыла правду о сердечном приступе. Стал более дружелюбен, поинтересовался, не могу ли я читать вслух Профессору, который потерял свои очки, когда их схватили. И он же попросил передать господину Итисоро, что на окна совершенно необходимо повесить шторы. Дескать, при виде голых окон у них начинаются панические атаки  Возможно, отчасти это и было правдой, у меня ведь тоже случались приступы клаустрофобии, которую в моём мире удалось подлечить, но в новых условиях она обострилась. А у пойманных Профессор на самом деле вёл себя очень беспокойно, порой на грани безумия, когда же шторы повесили, вроде  успокоился. Но, с другой стороны, он с самого начала был очень болен. Очень... Господин Итисоро несколько раз спрашивал, не симулирует ли? Я отвечала, что в медицине мало понимаю, но, судя по всему, Профессор не притворяется. К нему присылали каких-то специалистов, проверяли состояние. Потом приходили другие люди, которые подолгу шептались с Кротом, но и те, и другие уходили явно недовольные. А ещё потом Крот повесился. На шнурах от штор, которые так просил. Профессор воспринял его смерть спокойно, как человек, знающий, что тоже обречён. Но однажды, когда я подошла поправить ему подушку и наклонилась очень низко, шепнул мне: «Помоги умереть»...
- И ты помогла, - не удержался Легор.
Синь посмотрела на него с укором, словно хотела сказать: «Не ожидала от вас, что скажете глупость».
- Как бы я это смогла без разрешения и помощи администрации? Я даже эти слова Профессора не смогла бы утаить, потому что по всей комнате были развешаны камеры, микрофоны и датчики слежения, которые улавливали каждый жест и вздох! Не успела я выйти наружу, как тотчас же оказалась в кабинете господина Итисоро. Он прикинулся, будто не расслышал того, что Профессор мне шепнул, потребовал повторить его слова, и я повторила, потому что не сомневалась — он всё слышал, а спектакль этот устроил ради моей проверки.
- Он тебя всё время проверял? - спросил Легор. - Мне показалось, ты там на полном доверии.
- Он всегда всех проверяет, - ответила Синь. - И всегда лжёт.
- А это ты с чего взяла?
- Чувствую. Возможно, я ничего полезного делать не умею, но чутьём обладаю хорошим и ложь вижу сразу. Даже когда господин Итисоро говорит дружелюбно, ласково и, на первый взгляд, искренне, он всё равно лжёт, потому что иначе не может. Он явно что-то скрывает ото всех, причём так давно, что это стало его неотъемлемой частью. Привычкой, если хотите. Хотя, думаю, там что-то более серьёзное, чем просто привычка, но, что именно, не знаю.
Легор озадаченно потёр подбородок. Уже не волновало, что Синь заметит его повышенный интерес, скорей наоборот — стараясь быть полезной, она захочет удовлетворить этот интерес по полной программе, и главное тут потом, когда он её слова обдумает, не вестись на всё подряд, а разложить полученную информацию по конкретным полкам: «верю», «не верю» и на то, что потребует проверки.
- Хорошо, - сказал он вслух, - оставим пока Итисоро в покое. Давай дальше.
- А дальше и рассказывать особо нечего. После смерти Крота стало ясно, что от Профссора толку уже не будет, поэтому администрация решила выжать из него то малое, что оставалось. Полагаю, первоначальный план они пересмотрели и переориентировали на меня, как на единственную оставшуюся в их распоряжении. Старику, в итоге, вживили чип, мне выдали брелок и закладку, и велели, когда появится особый гость, вызвать к себе максимальный интерес. Гостем оказались вы...
- Ну, и...
Взгляд Синь сделался удивлённым.
- Что «и»?
- Я тебя купил, ты у меня в доме, что дальше?
- Ах, да...
Синь опустила глаза и даже кажется покраснела, как человек, которому стыдно.
- Я должна была признаться в убийстве и рассказать вам всё, как сделала сейчас. Так что, с этой стороны можно сказать, задание выполнено.
Она замолчала, а Легор напрягся.
Из него, что, опять пытаются сделать болвана, или... что? Не слишком ли, даже для Хана? И, как теперь быть с этой её откровенностью?
Он молчал и смотрел на Синь, а она, подняв глаза, смотрела в ответ, и ни капли стыда в её взгляде не было!
Неизвестно, сколько продолжалось бы это глядение, похожее на глупую детскую игру, но положение Легора было, всё же, более выигрышным, и Синь это, наконец, поняла.
- Вы должны были начать полностью доверять мне, - сказала она тихо. - но вы ведь этого не сделаете, верно?
- Угадала, - процедил Легор.
- Я знала... Поэтому сразу попросила отправить обратно. Но, даже если бы и не знала, и вы стали бы относиться ко мне так, как хотели там, в администрации, всё равно бы просила... Обещание тихой жизни в резервации такая же ложь, как и всё, что говорит Итисоро, а умереть я давно готова. Сюда приехала только для того, чтобы всё вам рассказать, не утаивая тех деталей, о которых говорить не велели. Но какая теперь разница, если о многом вы и без меня догадались. Дальше разбирайтесь с этим делом сами.
Синь снова села на пол и обхватила колени руками, всем видом давая понять, что сказать ей больше нечего.
Легор встал. Окинул взглядом всю её жалкую фигуру и молча ушёл.



_________________________________
http://proza.ru/2024/04/02/1518