Рукопись спрятанная на чердаке часть 1 глава 3-2

Она вернулась с подносом: кофейник, чашки, молочник со сливками. При этом чувствовала себя уже заметно увереннее.
Приступили к кофе. Закончив с ним, Вильгельм вернулся к теме визита:
- Спасибо! Должен вам сказать, госпожа Канчиц…
- Вам не трудно будет называть меня просто Эмилия?
- Нет, но тогда и вам придется называть меня Вильгельм!
Капитан уловил на её лице нечто, похожее на улыбку. Но услышал нечто совсем неожиданное: 
- Послушайте, Вильгельм, вы же не станете мне рассказывать про подвиги и героическую гибель моего мужа?

As: Много позже в разговорах с ним Эмилия вспоминала этот эпизод с немалым удовольствием. Но в тот день она и не подозревала, насколько больную тему затронула.

Капитан немного помолчал, но затем его прорвало. Поставил чашку на стол и сцепил пальцы рук и, глядя перед собой, он заговорил:
- Не знаю, удастся ли мне донести свою мысль, но… Героическую гибель! На войне, хочу вам сказать, очень мало героического! Не уверен, есть ли оно там вообще! Львиная доля усилий тратится на рутину: прибыть на указанное место  и разместиться, найти воду, умыться, накормить егерей и самому чего-нибудь перехватить.  Лошадей обеспечить фуражом и - простите за подробность – оборудовать отхожие места!
А лазареты? Вы бы видели опустошенные лица врачей и фельдшеров! А запах крови, а отрезанные конечности, тела умерших, в конце концов!
Или вот дождь: бывает ли что-то тоскливее дождя на войне?
Ближе к ночи надо выставить посты, проверять, чтобы не дай бог не заснули - на них может наткнуться заблудившийся чужой разъезд, начнется  пальба!
Бывает, штабной чин пожалует вечером – считай, ночь пропала. Его ведь надо принять, напоить и накормить отдельно, потом выслушать его замечания и указания! А какими глазами смотрели нам вслед женщины? Проще на картечь идти, чем на их взгляды!
Со временем узнаешь каждого унтера, фельдфебеля, офицера - они становятся незаменимыми и любая потеря создает пустоту! Надо решать, кем заменить, а надежных людей всегда не хватает.
А потери-то  бывают разными: одни неизбежны, когда обе стороны втянуты в бойню и не щадят друг друга. Кругом стрельба, кровь, грязь, ругань! Что тут сделаешь! Другие нелепы и бессмысленны –   вот они воспринимается куда хуже! Я могу сравнить войну с каторгой –  это работа на износ с одинаковым итогом. Каторжник, отбыв, выходит на волю, военный, отслужив, уходит в отставку – но в обоих случаях если повезет! Извините меня, я увлекся!
- Ведь вы ещё не закончили, – глаза Эмили горели нетерпением. – я хочу дослушать до конца!
- Да, кое-что ещё: время! Те, кого убили, по сути, решили все свои вопросы. Разве что одних удалось похоронить, другие, увы, остались там, где погибли. А те, кто пережил войну и возвращается с неё – они что, счастливы? Хорошо, мне удалось избегнуть ран и увечий…
- Это могло случиться?
- Ещё бы! Но я потерял время! Сейчас мне придется заново учиться общаться, обретать знакомых, искать своё место в мире!
Да - не стану врать - к гибели Канчица я отнесся, как к обычной потере. Хотя и досадной. Правда, его похоронили на кладбище – редкое дело на войне. Я знаю, где это место, если вы захотите его посетить.