Джек Шанти. История Атабаски, 1-10глава

 Джек Шанти: История Атабаски
Автор: Халберт Футнер
Иллюстратор: Уильям Шерман Поттс
Дата выхода: 18 апреля 2018 г. [Электронная книга № 56999]
 Последнее обновление: 29 июня 2019 г.
Язык: АнглийскийВ титрах: Продюсер - Эл Хейнс

*** НАЧАЛО ПРОЕКТА "ЭЛЕКТРОННАЯ КНИГА ГУТЕНБЕРГА" ДЖЕК ШАНТИ: ИСТОРИЯ АТАБАСКИ" ***Продюсер Эл Хейнс
 "Таким был Джек Шанти, растянувшийся на своем маленьком плоту"
 ДЖЕК
 ШАНТИ

 История Атабаски

 _ от_

 Халберта Футнера

 _автор книги_

 "Новые реки Севера"
 "Двое на тропе и др."

 ГАРДЕН-СИТИ, Нью-Йорк
 DOUBLEDAY, ПЕЙДЖ и КО.
 1913




 Авторское право, 1913, автор
 DOUBLEDAY, ПЕЙДЖ и КОМПАНИЯ

 Все права защищены, включая права на
 переводы на иностранные языки,
 включая скандинавский

 Авторское право, 1913 г.
 FRANK A. MUNSEY Co.




 TO
 F. C. F.




 Содержание

 ГЛАВА

 I. Стрижка
 II. Компания "Извне"
 III. Разговор у камина
 IV. Фокусник
 V. Джек слышит о себе
 VI. Цена сна
 VII. Эмоциональный кризис
 VIII. Женское уравнение
 IX. Желтый металл
 X. Разрушающийся мозг
 XI. Проигрыш
 XII. Джек узнает
 XIII. Отступление
 XIV. Медвежье мясо и ягоды
 XV. Экспедиция из трех человек
 XVI. Вигвамы сапиев
 XVII. Аскота Сбегает
 XVIII. Конец Аскоты
 XIX. Списывается старая партитура
 XX. Маленький Великий мир




ИЛЛЮСТРАЦИИ

"Таким был Джек Шанти, растянувшийся на своем маленьком плоту" . . . . . .
Фронтиспис

"Соблазнившись рукой, которая лежала на земле рядом с ним, он схватил ее
и прижал к губам"

"Его здесь нет!" - истерически закричала она

"Ф. Г.", - мрачно сказал он, - "Фрэнсис Гаррод".

"Иди и забери меня, белый человек!" - крикнул Жан-Поль через плечо.




ДЖЕК ШАНТИ



Я

СТРИЖКА ВОЛОС

Поверхность широкой, порожистой реки звенела от этого, как
дека, и нетронутые холмы отдал его обратно, веселую песенку
а широкогрудый мужчина. Музыкальное исполнение не было выдающимся, но
звук так же хорошо подходил для больших пространств солнечной реки, как
клич лося в октябрьских лесах или вой волка в лесу.
душная зимняя ночь. В нем был пыл юности и пения;
на это грудь любой певицы не может не отозваться.

 "О! хорошенькая Полли Оливер, лучшая представительница своего пола;
 Любовь гренадера, его бедное сердце, действительно расстроила.
 Он так преданно ухаживал за ней в добром городе Боу,
 Но отправился маршем в чужие земли, сражаясь с врагом.


Певец роскошно возлежал на крошечном плоту, сделанном из цельного ствола
сухого дерева, разрезанного на четыре части и перевязанного веревкой. Его спину
поддерживали две холщовые сумки со съестными припасами и всем его мирским
добром, а на приподнятых бедрах лежало банджо. Издалека на
лоно великой реки он выглядел как кукла на плаву на мелкой галькой.
Течение уносило его вниз, и водовороты медленно кружили его вокруг
и обратно, открывая ему приятные виды вверх и вниз по реке и поперек
величественных холмов, которые окружали ее.

 "Я не могу жить по-настоящему, и, возможно, я ничего не докажу",
 Поэтому я записываюсь в барабанщики и следую за своей любовью.
 Шляпа с козырьком, жакет с петлями, в гетрах и с барабаном,
 И я приду, так мужественно маршируя к своей настоящей любви ".


Между каждым куплетом банджо выводило разухабистое обблигато.

Его голова была непокрыта, и волны густых, выгоревших на солнце волос открывали вид на море.
полдюжины оттенков, варьирующихся от сиенны до охры. Что касается его лица,
оно соответствовало двадцати пяти годам; его отличительной чертой была бьющая через край жизненная сила
. Он был не слишком хорош собой; у него были
нечто более редкое, чем просто приятная внешность, индивидуальность линий и
окраска. Это было его собственное лицо, не предполагающее ни одного из известных
типов лиц. У него были ярко-голубые глаза под красиво очерченными
бровями, темнее, чем его волосы. Одна бровь была приподнята немного выше,
чем другая, что придавало ему насмешливый вид. В покое его губы сжались
в тонкую, решительную линию, которая предполагала жесткую жилку под
его веселой молодостью.

Он был одет в рубашку синего фланель с расстегнутым воротом, с синим и
белый платок слабо завязывают от него, и он был в выцветшие
синий комбинезон, заправленный в голенища его мокасин. Эти мокасины
предоставляется только coxcombry его костюм; они
лучшие белые замши искусно работал с шелковыми цветами. Такая
обувь не продается на Севере, но, несомненно, может быть истолкована как
знак расположения рабочего.

Таким был Джек Шанти, растянувшийся на своем маленьком плоту и отдавшийся
восхитительному солнечному свету и прелестям песни. Это было
Июль на реке Спирит; ему было двадцать пять лет, и кровь
струилась по его венам; под рубашкой он чувствовал тяжесть
небольшой холщовый мешок из желтого золота, и он знал, где было много
больше было. Стоит ли удивляться, он был наполнен чувством
благополучие так сильно это было почти больно? Выпятив грудь, он запрокинул
голову и испустил ревущее фортиссимо, от которого
холмы снова зазвенели:

 - Это было в битве при Бле-энхейме, в перестрелке хо-от.,
 Бедный маленький мальчик-барабанщик попал в плен.
 Но храбрый гренадер сумел прорваться сквозь ряды врага,
 И пятнадцать свирепых французов тотчас же залегли на дно.

 "Он нежно взял мальчика на руки, когда тот терял сознание,
 Он открыл свою сумку, чтобы поискать рану.
 О! красотка Полли Олив, моя самая храбрая, моя невеста!
 Твоя истинная любовь будет никогда более не будет в Орн с вашей стороны!"


И плот был вынесен широкий изгиб, и белыми
зданий Форт Чивер украл на вид вниз по реке. Глаза Джека
заблестели, и он отложил банджо. Это было много дней, так как у него
якшался с подобными себе, и что толку от золота, если нет
шанс упустить его?

Сидя, он применил на себе весло. Подталкивая плот к
на левом берегу, он оставил бортовой сетью во главе острова,
и, стреляя над баром, грести через вяло Затон на
берегу маленького поселения лей. Когда он подошел ближе,
здания были скрыты от него высоким берегом; виднелась только верхушка флагштока
"компании". Первый человеческий звук, который поразил его
уши был громогласный, злой плачет мальчик-ребенок.

Округление маленькая банка, причиной переполоха стал
выявлено. Джек ухмыльнулся и взялся за весло. Медленное течение
понес его в сторону актеров в сцене, и они были слишком намерения
наблюдать за ним. Полузатопленная, плоскодонная баржа была пришвартована к
берег. На настиле в конце его молодая девушка в синем ситцевом платье
сидела на ящике, энергично намыливая четырехлетнего младенца. Двое других
купидоны с кожей цвета слоновой кости, один постарше, другой помоложе, играли в теплой воде.
вода частично заполняла баржу. Их одежда лежала кучей позади
девочки.

Она была очень хорошенькой девушкой; от одного ее вида грудь Джека
приподнялась, а сердце забилось чуть чаще. Это было
как давно он их не видел! Ее мягкие губы были решительно сжаты
одной рукой она сжимала тонкую руку своего пленника, в то время как
другой она размазывала мыло по его извивающемуся маленькому телу.
сверкал на солнце, словно отполированный. Борьба и крики были напрасны.
Двое других детей играли в воде, совершенно безразличные к
страданиям своего брата. Было ясно, что они прошли через
свое испытание.

Девушка, предупрежденная о приближении, подняла испуганные глаза
. Ее пленник, почувствовав, что тиски ослабли, погрузился в воду
баркас с невероятной быстротой и, восторженно расплескивая
ненавистное мыло, присоединился к своим братьям на другом конце, вне пределов ее
досягаемости. Девушка покраснела за их наготу. Они сами смотрели
с открытым ртом на незнакомца без всякого смущения. Сало
ребенок сидел в воде, окаменело от изумления,
как статуя Будды во время наводнения.

Что-то в искреннем смехе молодого человека успокоило девушку, и она
тоже немного рассмеялась, хотя все еще краснела. Она сияла молодостью и здоровьем, с глубокой грудью, как Церера, вся из слоновой кости и старой розы.
Ее тело было пышным, как у Цереры. Ее
аппетитная, мягкая, округлая мякоть представляла собой дразнящее зрелище для голодного юноши.
Но было нечто большее, чем просто провоцирующая красота - ее большие
карие глаза передавали это, тревожную тоску, даже когда она
смеялась.

Он подвел свой плот к барже и, встав, протянул руку
согласно обычаю страны. Наспех вытирая собственные мыльной
руки на переднике, она положила его в свою. Оба в восторге, на ощупь, и
их глаза вздрогнули от друга. Джек быстро пришел в себя.
Какой бы милой она ни была, тем не менее она была "туземкой", и поэтому
для белого человека это честная игра. Естественно, он принимал мир таким, каким он его нашел.

"Вы Мэри Крэнстон", - сказал он. "Я должен был знать, если бы был
другой, как вы, в стране," его смелые глаза, добавил.

Девушка опустила глаза. - Да, - пробормотала она.

Ее голос удивил его, и исполнил его желание сделать ее
снова говорить. "Ты не знаешь, кто я", - сказал он.

Она взглянула на случай банджо. "Джек Шанти", - тихо сказала она.

"Хорошо!" он воскликнул. "Вот что значит быть знаменитым!" Их взгляды встретились,
и они рассмеялись, как над удачной шуткой. Ее смех был таким же сладким, как и
звук падающей воды в ушах от жажды и имя, которым он пользовался.
произнесенное ею имя прозвучало в его ушах с редкой нежностью.

- Как ты узнала? - с любопытством спросил он.

"Здесь, наверху, все знают обо всех", - сказала она. "Их так мало!
Вы пришли из-за гор и с зимы ведете разведку под горой Тетраэдрон. "Я знаю, что это такое". - сказала она. - "Я знаю, что это такое". - сказала она.
"Их так мало!" Индейцы, которые пришли в
торговля рассказал о банджо, и про многие песни, которые вы пели, что
были странными для них".

Пыл его взгляд смущает ее. Она замолчала, и, чтобы скрыть свое
в замешательстве она резко повернулась к уставившимся на нее купидонам цвета слоновой кости. - Энди, иди сюда!
- скомандовала она сестринским авторитетным голосом. - Колин!
Гибби! Иди и оденься!

Энди и Колин застенчиво улыбнулись и остались на своих местах.
Улыбка Энди, старшего, была беззубой и раздражающей. Что касается
младенца Будды, он продолжал сидеть неподвижно, сосать большой палец и
пристально смотреть.

Она топнула ногой. "Энди! Подойди сюда сию минуту! Колин! Гибби!
- повторила она с беспомощной досадой в голосе.

Они не двинулись с места.

- Смотрите в оба, молодые люди! Джек внезапно взревел.

В едином порыве, словно ожившие, они бросились к своей сестре
обогнув дальний борт баржи, чтобы не столкнуться с Джеком.

Мэри наградила его улыбкой, и раздают одежду
твердой рукой. Энди, прижимая одежду к груди, направился к берегу.
по доске его вытащили обратно как раз вовремя.

"Ему нужно подстричься, потому что пароход идет," свой
сестра объясняет: "и я не вижу, как я могу удержать его, пока я
выделка другие".

- Передай его сюда, - сказал Джек.

Энди, охваченный ужасом, был перенесен на плот, откуда сбежать было невозможно
не пройдя мимо большого человека, ему приказали одеться самому
без дальнейших церемоний.

Мэри с тревогой посмотрела на двух других. "Они начинают дрожать",
сказала она, "а я не могу одеть их обоих сразу".

Джек сидел на краю баржи, положив ноги на плот. "Дай мне
ребенка", - сказал он.

"Ты не смог бы одеть ребенка", - сказала она с вызывающими ямочками на
обеих щеках.

"Да, могу, если он наденет брюки", - безмятежно сказал Джек. "В штанах нет никакой тайны".
"Кроме того, он бы закричал", - возразила она. - "Я не хочу, чтобы он был в штанах". - "Нет".

"Кроме того, он бы закричал".

"Нет, он не будет", - сказал Джек. "Попробуй его и увидишь".

И в самом деле, он не кричал, а сидел на коленях у Джека, пока его маленькая
рубашка была стянута через голову и застегнута, он сосал большой палец и
уставилась на Джека пронзительным, непоколебимым взглядом.

"Ты умеешь обращаться с детьми", - сказала девушка сладким, приглушенным голосом,
который постоянно удивлял его.

Он посмотрел на нее со своей насмешливой улыбкой. "А с девочками?" его глаза
смело вопрошали.

Она покраснела и внимательно занялась пуговицами на Колине.

Колин, полностью одетый в рубашку, брюки и мокасины, вскоре был
выброшенный за борт. Он задержался на берегу, выкрикивая
оскорбительные эпитеты в адрес своего старшего брата, все еще находящегося в плену. В то же время
ребенок был одет в самую маленькую пару длинных штанишек, когда-либо сделанных.
Он был кривоногим, как бульдог. Джек откинулся назад, разражаясь хохотом
над созданной им величиной тяжести. Гибби не возражал. Он
мог ходить, но предпочитал сидеть. Он продолжал сидеть, скрестив ноги
на конце баржи и смотреть.

Затем Энди сел на ящик, а Мэри, опустившись на колени позади него,
достала ножницы.

"Если вы не будете сидеть смирно, вам отрежут верх ваших машин!"
строго сказала она.

Но сидеть спокойно было трудно под насмешками с берега.

"Только подожди, пока я тебя не пристрелю", - прошепелявил беззубый,
доказывая, что язык невозрожденной молодежи во многом одинаков на
далекая река Духов, какой она является на Бауэри.

Джек вернулся на плот и отстегнул футляр от банджо. "Будь хорошим мальчиком,
и я спою тебе песню", - сказал он, по-видимому, Энди, но при этом смотрел
на Мэри.

При звуке настройки младенец-Будда в длинных штанах серьезно
поднялся кормой вперед и снова сел на краю баржи,
откуда он мог лучше видеть игрока.

Джек выбрал другой бесшабашный воздуха, но новый тон забрался в его
глубокий голос. Он тихо пел, ибо он не испытывал никакого желания принести другим вниз
банк, чтобы прервать его дальнейший разговор с Мэри.

 "О, прелестное, прелестное создание!
 Когда я в следующий раз встречусь с ней,
 Я больше не буду выглядеть клоуном, когда она будет хмуриться,
 Но я буду обращаться с ней галантно,
 Но я буду обращаться с ней галантно,
 О, прелестное, прехорошенькое создание!"


Младенец Будда снизошел до улыбки и пару раз подпрыгнул на
его фундамент в виде аплодисментов. Энди сидел неподвижно, как удивленный
бурундук. Теперь Колин сожалел, что оторвался от
баржи. Что касается старшей сестры мальчика, она держала глаза прикрытыми и
управлялась с ножницами слегка вялыми движениями рук. Даже
веселая песня может нанести серьезный сентиментальный ущерб при определенных условиях
. И засияло солнце, и светлая река потекла вниз.

- Спасибо, - сказала она, когда он подошел к концу. "У нас никогда не было
музыка здесь".

Джек удивлялся, откуда она узнала ее прелестные манеры.

Стрижка была закончена. Энди вскочил, выглядя как маленькая
зебра с чередующимися темными и светлыми полосами вокруг головы,
и узкой челкой, похожей на чуб, посреди лба. Джек
убрал банджо, и Энди, видя, что музыки больше не будет
, пустился в погоню за Колином. Они вдвоем скрылись за
берегом. Мэри собрала полотенца, мыло, расческа, ножницы и подготовительной к
следуя за ними.

"Не уходите еще", - сказал Джек с нетерпением.

"Я должна", - сказала она, но затяжной. "Есть многое предстоит сделать, прежде чем
Пароход идет".

"Ее всего лишь ждут", - сказал Джек со знанием дела.
"Пройдет неделя, прежде чем она приедет".

Мэри не выказывала особого желания уезжать.

Смелая идея была сделать тайный блеск в глазах Джека в течение
в последнюю минуту или две. Он вдруг нашел свое выражение. "Стричь волосы", он
ляпнул.

Она вздрогнула и покраснела. "О, я-я не мог отрезать волосы человека," она
запнулась.

"Какая разница?" потребовал Джек с большой парад
невиновности. "Волосы - это всего лишь волосы, не так ли?"

"Я не могла", - наивно повторила она. "Это бы меня так смутило!"

Мысль о ее замешательстве была восхитительна для него. Он стоял
под ней на плоту. "Смотри", - сказал он, опустив голову. "Это необходимо
это. Я - зрелище!"

Поскольку в этом положении он не мог видеть ее лица, она позволила своим глазам
на мгновение задержаться на рыжевато-коричневых шелковых прядях, которые он демонстрировал.
Такие яркие волосы были ей чудесны. Ей казалось, будто солнце
сама запуталась в его складках.

"Я ... я не мог", - повторила она, но слабо.

Он качнулся и присел на край баржи. "Разглядеть я твой
другой младший брат", - сказал он вкрадчиво. "Я не вижу тебя, так
все в порядке. Всего один маленький надрез, чтобы посмотреть, что получится!

Искушение было слишком велико, чтобы устоять. Она наклонилась, и
лезвия ножниц соприкоснулись. В волнении она сделала более широкую прядь волос
, чем намеревалась, и целая прядь упала на палубу.

- О! - воскликнула она с раскаянием.

"Теперь тебе придется сделать все это", - быстро сказал Джек. "Ты не можешь"
"оставить меня похожим на наполовину остриженного пуделя".

Бросив виноватый взгляд через плечо, она подняла коробку и села.
позади него. Гибби, самый младший из Крэнстонов, был серьезным и
заинтересованный зритель. Джек слегка вздрогнул и улыбнулся от прикосновения
ее дрожащих пальцев к его волосам. В то же время он не был
в неведении относительно декоративной ценности своей роскошной соломенной крыши, и ему
пришло в голову, что он подвергался значительному риску быть обезображенным
ее руками.

"Не так коротко, как Энди", - предложил он с тревогой.

"Я буду осторожен", - сказала она.

Ножницами отрезал деловито, и насыщенный желто-каштановые волосы упали все
вокруг колоды. Мэри жадно разглядывала его. Один сверкающий сверток
упал ей на колени. Он не мог ее видеть. В мгновение ока он оказался
засунутым за пояс.

Тем временем Джек продолжал улыбаться, глаза его смягчились. - Стрижка волос
никогда не была такой, - пробормотал он. Он был томят на
воспоминание о ее голосе, и он бросил в его сознании что-то
чтобы привести ее к более говорить свободно. "Тебя здесь не было, когда я пришел"
два года назад, - сказал он.

"Я был в школе", - сказала она.

"Где?"

"Миссия на озере Карибу".

"Ты как там?"

Он почувствовал пожатие ее пальцев. "Это лучшее, что есть," она
спокойно сказал.

"Это позор!", сказал Джек. Здесь было много недосказанного".А
позор, что ты вынуждена общаться с этими дикарями", - намекнул он.
и она поняла.

"Ты когда-нибудь была снаружи?" он спросил.

"Нет", - ответила она.

"Ты бы хотел пойти?"

"Да, с тем, кто мне понравился", - сказала она в своей обычной простой манере.

"Со мной?" - спросил он бесцеремонным тоном, который можно понимать как угодно
слушателю.

Ее простота не была тупостью. "Нет", - быстро ответила она. "Ты бы стала
рассказывать мне забавную ложь обо всем".

"Но ты бы смеялась, и тебе бы это понравилось", - сказал он.

Ей нечего было на это сказать.

"Снаружи у них есть обычные магазины для бритья и подстригания волос", - сказал он.
далее. "Парикмахерские, они называются парикмахерскими".

"Я знаю", - сказала она обиженно. "Я читала".

"Держу пари, ты не знал, что в принс-Джордже была женщина-парикмахер".

"Милая леди!" - сказала она.

Очевидный ответ бездумно сорвался с его языка. "Мне это нравится!
Что ты делаешь?"

Ее глаза наполнились слезами, и ножницы дрогнули. "Ну, я
не стала бы этого делать ради ... я ... я бы не стала делать это все время", - пробормотала она.
глубоко обиженная.

Он крутил головой, неминуемой опасности пронзающий глаз на
ножницы. Слезы удивили его. Все о ней удивлены
его. Она ни в коем случае не совпадала с его восприятием "родной"
Девушки. Он был достаточно тщеславен для привлекательного двадцатипятилетнего молодого человека,
но он и не подозревал, что для одинокой девушки с богатым воображением его приезд
вниз по реке мог иметь все последствия появления
желтоволосый принц из сказки. Джек не обладал богатым воображением.

Он потянулся к ее свободной руке. - Послушай, мне жаль, - неуклюже сказал он. - Это
была всего лишь шутка! С твоей стороны очень благородно сделать это для меня.

Она отдернула руку, но коротко и ослепительно улыбнулась ему.
Она была рада обидеться, если бы он позволил этому тону прозвучать в своем насмешливом голосе
.

"Я была просто глупой", - коротко ответила она.

Стрижка продолжалась.

"Что Вы читаете?" - спросил Джек с любопытством.

"Мы получаем газеты и журналы три раза в год пароход"
сказала она. "И у меня есть несколько книг. Мне больше всего нравятся "Лалла Рукх" и "Мармион"
.

Джек, который не был знаком ни с тем, ни с другим, хранил благоразумное молчание.

"Отец заказал для меня комплект Шекспира", - продолжала она. "Я
с нетерпением жду этого".

"На сцене лучше", - сказал Джек. "Какое удовольствие принимать вас в
театр!"

Она никак не прокомментировал это высказывание. В настоящее время ножницы дал заключения
СНиП.

"Нагнись и посмотри на себя в воду", - приказала она.

Повинуясь, он обнаружил, к своему тайному облегчению, что его внешность не пострадала
заметно. - Это вне поля зрения! - сердечно сказал он, поворачиваясь к ней.
"Я говорю, я никогда так много обязан вам".

Неловкое молчание между ними. Растет намерения Джека
явно видно в его глазах, но она не смотрела на него.

"Я... я должен вам заплатить", - сказал он наконец, слегка задыхаясь.

Она очень хорошо это поняла и вскочила, ножницы зазвенели о
пустая палуба. Они оба были бледны. Она повернулась, чтобы убежать, но коробка
преградила ей путь. Спрыгнув с плота на баржу, он подхватил ее на руки
и, когда она отстранилась, поцеловал ее круглую упругую щеку и
ее ароматную шею за ухом. Он грубо прижал ее отвернутую голову
к себе и смял ее мягкие губы своими.

Затем она высвободила руку, а он получил короткий удар рукой по уху
от которого у него зазвенело в голове. Она вырвалась из его объятий и посмотрела на него с другой стороны баржи.
Тяжело дыша и багровея от гнева.

- Как ты смеешь! Как ты смеешь! - закричала она.

Джек наклонился к ней, дыша не менее быстро, чем она. "Ты
прелесть! Ты милая", он быстро пробормотал. "Я никогда не видел никого
таких, как ты. Я разобью лагерь в четверти мили вниз по реке, в стороне от дороги.
 Приходи сегодня вечером, и я спою тебе.

- Я не буду! - закричала она. "Я никогда больше не буду с тобой разговаривать! Я ненавижу тебя!"
Она трагическим жестом указала на неподвижного младенца-Будду. "И
перед ребенком тоже!" - воскликнула она. "Тебе не стыдно за себя?"

Джек немного смущенно рассмеялся. "Ну, он слишком молод, чтобы судить", - сказал он
.

"Но что он подумает обо мне?" в отчаянии воскликнула она. Наклонившись, она
подхватила маленького бога на руки и, пробежав по доске,
исчезла на берегу.

"Я буду ждать тебя," Джек негромко позвал ее. Она не давала
знак слух.

Джек грустно острием вниз на баржу снова. Он смахнул срезанные волосы
в воду и с рассеянным видом наблюдал, как они уплывают. Пока он
смотрел перед собой, между его бровями появилась легкая морщинка, которая
возможно, была вызвана угрызениями совести. Какой бы ни была неприятная мысль
, вскоре он прогнал ее свистом, как это свойственно молодости, и,
вытащив плот на камни, принялся за работу, чтобы подвести итоги.
припасы.




II

КОМПАНИЯ "ИЗВНЕ".

Здания Компании Гудзонова залива в Форт-Чивере были построены, как это принято
, в форме полого квадрата, одна сторона которого обращена к реке
. Магазин занимал одну сторону площади, Склад
напротив, и на самом верху стоял дом трейдера в разгар ее
огород огорожен с частоколами. Старый частокол вокруг этого места
давным-давно исчез, и ничего военного не осталось, кроме
флагштока и древней маленькой медной пушки у его подножия, почерневшей от
годы зелени и грязи. Более скромный магазин "французского снаряжения"
и две или три лачуги туземцев, завершавшие поселение, находились на
небольшом расстоянии за зданиями компании, и все это было
подстриженный на широкой, плоской травяной эспланаде между крутыми голыми холмами
и рекой.

Сегодня в форте каждый занимался своим делом, поглядывая в оба
вниз по течению. Каждые пять минут Дэвид Крэнстон подходил к двери
магазина, чтобы взглянуть, а старый Мишель Уайтбир, пропалывая огород торговца
, отдыхал между каждой горкой картофеля, щуря свои старые глаза
в том же направлении. Обычно это состояние неизвестности длилось в течение
дней, иногда недель, но в этом путешествии речные боги были
благосклонны, и в пять часов свист, которого с нетерпением ждали, был
действительно услышан.

Каждая душа в том месте, собрались на окраине в банке, чтобы засвидетельствовать
прибытие. С одной стороны, чуть в стороне, стоял торговец и его семья.
Дэвид Крэнстон был худощавым, статным шотландцем, внушительного телосложения
типичный мужчина с начинающими седеть волосами и бородой и спокойным, мрачным,
печальным взглядом. Его жена была красивой, угрюмой, темнобровой метиской
женщина, которая, в отличие от большинства своих сестер, хорошо переносила свой возраст.
В его мрачной печали и ее угрюмости была написана семейная трагедия
давней давности. После всех этих лет она все еще была чужой в
дом свой, и чужой для мужа и детей. С ними были их
дети, Мэри и шестеро мальчиков, начиная от Дэви, которому было
шестнадцать, и заканчивая младенцем Буддой.

Небольшая толпа туземцев в рваной одежде из магазина, стоявших и
сидевших на корточках на берегу, а также разлившихся по пляжу внизу, заполнила
в центре картины, а за ними в одиночестве сидел Джек Шанти, на
коробку, которую он отнес к краю насыпи. Между ним и Мэри
насыпь углубилась, так что они были полностью видны друг другу, и
оба чувствовали себя немного неловко. У Джека это приняло форму
нарочито небрежного вида. Он с приятной тщательностью строгал лопатку,
поглядывая на Мэри из-под ресниц. Она не могла заставить себя
взглянуть на него.

Когда пароход был еще в четверти мили вниз по течению, люди
начали чувствовать, что в ветре было что-то большее, чем обычно,
и поднялось большое волнение. Мы из внешнего мира, с нашими
телеграммы, газеты и ежечасные сообщения забыли, что такое
быть драматически удивленными. Где мы можем испытать подобное волнение
которое воодушевило этих людей, когда было произнесено волшебное слово:
"Пассажиры!" Вскоре стало видно, что это не обычные пассажиры
, а группа хорошо одетых джентльменов, и
наконец, чудо из чудес! чего никогда раньше не видели в Форт-Чивере
белая леди ... нет, их было двое!

Мария увидела их впервые, две дамы, корсет, с учетом, и на удивление
взяла как картинки в журналы, которые она тайно
не верил в это. Через минуту она разглядела, что одна из них,
облокотившаяся на верхнюю перекладину, улыбающаяся и оживленно болтающая со своими
спутницами, была такой же молодой, как сама Мэри, и такой же стройной и хорошенькой, как
обычная фея.

Мэри быстро взглянула на Джека. Он тоже смотрел на палубу парохода.
Он перестал строгать весло. Ужасная боль
пронзила грудь Мэри. Ее руки и ноги внезапно стали огромными
ей показалось, что ее тело превратилось в грубый и бесформенный комок. Она
посмотрела вниз на свое чистое, выцветшее ситцевое платье; она могла бы порвать его
на ленточки. Она посмотрела на свою темнобровую мать глазами, полными
странного, злого отчаяния. К этому времени пожилая женщина поняла, что происходит
, и ее губы презрительно скривились. Глаза Мэри наполнились слезами.
Она незаметно выскользнула из толпы и, побежав обратно в дом,
бросилась на кровать и разрыдалась так, как никогда в жизни.

Пароход был пришвартован рядом с наполовину затопленной баржей. Она подошла
и остановилась вместе с группой на верхней палубе прямо перед Джеком
и немного ниже его. Верный своему характеру безразличия , он был
любя предполагать, он продолжал строгать весло. В то же время он
воспринимал все это. Вид таких людей, как его соплеменники, которых,
как он думал, он оставил позади навсегда, вызвал в нем странное смятение
чувств. Пока он исподтишка наблюдал за лихой, дорогой,
властной маленькой красавицей и тремя мужчинами, подобострастно повисшими на ее словах
, в его глазах на мгновение промелькнул жесткий блеск, и его
губы сжались.

Он как будто сказал: "Ага! моя юная леди, я знаю таких, как вы! Никто из
вас никогда больше не будет играть со мной в эту игру!"

Следовательно, когда ее случайный взгляд вскоре упал на красивого,
молодого, грубоватого человека (как она, без сомнения, назвала бы его), она была
встречена взглядом еще более случайным. Молодой человек явно был больше
заинтересован веслом, которое он мастерил, чем ею. Ее румянец
немного покраснел, и она с добавленной живостью повернулась к своим
спутникам. Спустя долгое время она посмотрела снова. Молодой человек был
все еще сосредоточен на весле.

Первым сошел с лодки молодой казначей, который поспешил с
почтой и декларациями на имя Дэвида Крэнстона. Он был бледен под
вес на объявление, которое он принес.

"У нас его честь лейтенант-губернатора и партии на борт", - он
сказал, затаив дыхание.

Крэнстон, видя, что от него ожидают, что он будет побежден, остался
с мрачным безразличием. - Итак! - холодно сказал он.

Юноша уставился на него. "Лейтенант-губернатор", - повторил он
неуверенно. "Он приземлится здесь, чтобы сделать некоторые исследования в
гор. Он присоединился к нам без предупреждения на переправе. Не было никакой возможности
сообщить вам об этом.

"Мы сделаем для его светлости все, что в наших силах", - сказал Крэнстон с
ироничной усмешкой на суровых губах. "Я поговорю со своей женой".

Ей сказал он себе под нос, мрачно, но не недобро, "добраться до
дом, моя девочка".

Она вспыхнула с истинным дикарем внезапность. "Значит, я недостаточно хороша, чтобы меня видели с тобой", - прорычала она, не прилагая никаких усилий, чтобы понизить голос.
"Я твоя законная жена.
Это мои дети." "Я твоя жена.""Я твоя жена.""Это мои дети.""" Я твоя жена." "Это мои дети. Ты стыдишься моего
цвета кожи? Ты выбрала меня!

Крэнстон глубоко вздохнул, требуя терпения. - Меня смущает не твой
цвет кожи, а твои манеры, - строго сказал он. - И
если они плохие, - добавил он, - то не из-за недостатка образования. Беги в
дом!"

Она ушла.

Капитан парохода появился на сходнях, ведя за собой
безукоризненного вида маленького джентльмена, отличительной чертой которого была панама
дороговизна, заостренная белая бородка, аккуратные, подвижные конечности и аккуратный
небольшое брюшко под чудесно облегающим белым жилетом. За ними последовали двое других
мужчин, один пожилой, другой молодой.

Крэнстон ждал их наверху тропинки.

Капитан тоже был немного взволнован. "Мистер Крэнстон, джентльмены, здесь торговый представитель компании"
", - сказал он. - Его честь сэр Брайсон Трангмар,
вице-губернатор Атабаски, - продолжал он. "Капитан Вассалл" - вице-губернатор
молодой человек поклонился; "Мистер Болдуин Ферри" - другой кивнул.

В глазах Крэнстона промелькнул подозрительный огонек. Сняв свою
шляпу, он протянул огромную руку. "Здравствуйте, сэр", - сказал он
вежливо. "Добро пожаловать в Форт Чивер."

"Зачарованные! Очаровал!" ыми аккуратный маленький джентльмен. "Очаровательная
у вас здесь. Очаровательная река! Очаровательные холмы!"

"Я сожалею, что не могу предложить вам подходящий гостеприимства", - Крэнстон
продолжение в его большой, тихий голос. "Мой дом, как вы видите, маленький,
и очень плохо обставлен. Нас девять человек. Но склад будет
чтобы до темноты все было опустошено и подготовлено для вас. Это лучшее здание здесь.
"

"Очень добрый, я уверен", - сказал Сэр Bryson с левой руки
снисходительность-возможно, он почувствовал мерцание, возможно, это был всего лишь
размер трейдер, который раздражал его, "но мы привезли все
на потребу. Разбиваем лагерь здесь, на траве, между зданиями и
реки. Капитан вассал, мой адъютант, увидите его. Я буду говорить
позже вы мистер ... э?"

- Крэнстон, - пробормотал адъютант.

Крэнстон понял из этого, что его отпустили. Он неторопливо вернулся
в магазин с какой-то странной улыбкой на мрачных губах. На свободном Севере
они так и не привыкли к наглости чиновничества,
и демонстрация этого кажется им очень забавной вещью,
особенно в маленьком человеке.

Сэр Брайсон и остальные обследовали заросшую травой эспланаду и выбрали
место для лагеря. Было решено, что группа останется на
пароходе на всю ночь, а на следующий день отправится в резиденцию под парусиной.
Затем они вернулись на борт к ужину, и больше о незнакомцах ничего не было видно
в течение пары часов.

По прошествии этого времени мисс Трангмар и ее компаньонка, миссис Уорсли,
взявшись за руки и без шляп, спустились по трапу, чтобы насладиться
прогулкой в затянувшемся вечере. В это время года не темнеет.
в Форт-Чивере до одиннадцати.

Плот Джека был вытащен на берег у носа парохода, и когда
дамы сошли на берег, он раскладывал свои последние покупки в магазине
на нем, готовясь спуститься вниз по течению к тому месту, которое он имел в виду
в лагерь. Чтобы взобраться на берег, им двоим пришлось пройти совсем близко позади
него.

При виде него глаза девушки заблестели, и с озорной улыбкой она сказала:
смотрите, она что-то сказала своей спутнице.

"Линда!" - возмутилась пожилая женщина.

"Здесь все говорят друг с другом", - сказала девушка. "Это было
понятно, что эти конвенции были остаться дома".

Поэтому Джек был поражен, услышав чистый высокий голос позади себя
: "Ты собираешься путешествовать по реке с этой маленькой штукой?"

Поспешно выпрямив спину и повернувшись, он приподнял шляпу. Ее взгляд
застал его врасплох. Теперь в нем не было ничего от дерзкой королевской надменности
. Она улыбалась ему, как бесстрашная, хорошо воспитанная маленькая девочка.
Девушка. Тем не менее, подумал он, секс не ограничивается использованием одного оружия.
и он напрягся.

"Я спустился на нем по реке сегодня утром", - сказал он вежливо и уклончиво.
"Сегодня вечером я собираюсь немного отойти в сторону от лагеря". "Сегодня вечером я собираюсь немного отойти в лагерь".

Она была очень похожа на маленькую девочку, подумал он, такая маленькая и
стройная, с такими большими голубыми глазами и такой очаровательной,
детской улыбкой. Ее ярко-каштановые волосы были зачесаны назад, за уши.
Губы у нее были ярко-красные, а зубы идеальные. На ней было шелковое платье.
талия искусно обтянута кружевами и облегала строгий прямой
линии, когда-нибудь так тихо, предполагая, что кривые снизу. Несмотря на
сам все о ней ударили тонкие аккорды в памяти Джека. Это
было несколько лет, поскольку он был так близко к женщине.

Она была недовольна его ответом. Он не выказал ни малейшего следа
ни застенчивости, ни нетерпеливой покладистости, которых она
ожидала от местного жителя. Действительно, его взгляд вернулся к
плоту, как будто только вежливость удерживала его от продолжения его
приготовлений. Он напомнил ей популярного актера в западной пьесе
которого она видела больше раз, чем знал ее отец. Но
насыщенный румянец на щеках и шее Джека имел то преимущество, что был под
кожей, а не залеплен сверху. Ее собственные щеки были мысли
бледный.

"Откуда вы идете против течения?" - спросила она с рассеянным видом, что было
целью наказать его.

"Вы отправляетесь, как вы можете", - сказал Джек спокойно. - Верхом или пешком.

Она демонстративно не стала дожидаться ответа, а пошла дальше по тропинке.
как будто он уже вылетел у нее из головы. И все же, когда она повернулась на самом верху,
ее взгляд вернулся к нему, как будто случайно. У нее был вид на
широкая спина и склоненная голова, сосредоточенная на креплениях плота. Она
закусила губу. Это был сбивающий с толку молодой человек.

Несколькими минутами позже Фрэнк Гаррод, секретарь губернатора, который до сих пор
работал в своей каюте над корреспонденцией, которую пароход
должен был доставить обратно на следующий день, спустился по трапу в погоне за
дамы. Это был стройный и симпатичный молодой человек примерно возраста Джека
, но в нем было что-то странное и неконтролируемое, молодой человек
о ком было принято говорить, что он "странный", но никто об этом не знал
именно это составляло его странность. У него были черные волосы и глаза.
это составляло разительный контраст с его крайней бледностью. Глаза
очень яркий и беспокойный; все его движения были несколько порывисты и
неравномерно.

Услышав шагов за спиной, Джек посмотрел вокруг, абстрактно без
действительно, видя, что он посмотрел. Гарроду, однако, удалось честно взглянуть
в лицо Джека, и это зрелище подействовало на него с ужасной,
драматической внезапностью. Врач распознал бы симптомы
того, что он называет шоком. Руки Гаррода безвольно упали, дыхание сбилось
его глаза были расширены от дикого и нечеловеческого страха. Для
мгновение он, казалось, вот-вот рухнет на камни, но он собрал некоторые
тряпки самоконтроля про него, и, повернувшись, без звука, пошел обратно
по сходням, немного покачиваясь, и ходить с широко открытыми,
незрячие глаза, как человек во сне.

Вскоре Вассал, любезный молодой адъютант, спускаясь по кормовому трапу
, наткнулся на него, прислонившегося к поручням со стороны реки
лодки, очевидно, смертельно больного.

- Боже мой, Гаррод! В чем дело? - воскликнул он.

Другой мужчина предпринял жалкую попытку отделаться легким испугом.
- Ничего серьезного, - пробормотал он, заикаясь. - Внезапный поворот. У меня такое бывает
иногда. Если у вас есть немного виски...

Вассалл взбежал по лестнице и вскоре вернулся с фляжкой.
После того, как он проглотил часть содержимого, к нему вернулся легкий румянец.
Лицо Гаррода прояснилось, и он смог стоять прямее.

"Теперь все в порядке", - сказал он окрепшим голосом. "Ты беги и присоединяйся к
остальным. Пожалуйста, ничего не говори об этом".

"Я не могу оставить тебя в таком состоянии", - сказал Вассалл. "Тебе следовало бы быть в постели".

"Говорю вам, со мной все в порядке", - сказал Гаррод в своей отрывистой, раздражительной манере.
"Бегите. Вы ничего не можете сделать".

Вассалл пошел своей дорогой с удивленным видом; настоящая трагедия - это такая штука.
странно вторгаться в нашу повседневную жизнь. Гаррод, оставшись один
, уставился на медленно текущую воду под судовой стойкой
тем больным, жаждущим взглядом, которым так часто смотрят поверх
парапеты мостов в городах ночью. Но в лодке было слишком много
людей; всплеск мгновенно выдал бы его.

Он взял себя в руки, как будто с огромным усилием, и, взбираясь
поднявшись по лестнице, направился в свою каюту. Там он открыл свой саквояж и
достав револьвер, современную модель без курка, убедился, что он
заряжен, и сунул его в карман. Он увидел свое лицо
в зеркале и вздрогнул. - Как только стемнеет, - пробормотал он.

Он сел на койку и стал ждать. Мало-помалу он почувствовал
мучительную жажду и вышел в главную каюту за водой. Джек,
между тем, нагрузив свой корабль, сел на пароход, чтобы увидеть, если
он мог выпросить или украсть газету менее чем за два месяца, и два
мужчины столкнулись лицом к лицу в салуне.

Гаррод сделал движение, чтобы повернуть назад, но было слишком поздно; Джек уже
узнал его. Увидев изумление на лице собеседника,
Рука Гаррода потянулась к заднему карману, но была остановлена звуком
голоса Джека.

"Фрэнк!" - закричал он, и в этом звуке не было ничего, кроме радости.
"Фрэнк Гаррод, во имя всего святого!" Он бросился вперед с
протянутыми руками. - Старина Фрэнк! Подумать только, что я нашел тебя здесь!

Гаррод в глупом изумлении уставился на эту улыбку и сердечный тон.
На мгновение он совсем растерялся; его руки и губы задрожали.
"Это ... это Малькольм Пирс?" он запнулся.

"Конечно!" - воскликнул Джек, заламывая руку. "Что с тобой?
С тобой? Ты выглядишь совершенно обалдевшим при виде меня. Я не призрак,
чувак! Что ты здесь делаешь?"

- Я секретарь сэра Брайсона, - пробормотал Гаррод, с трудом подбирая слова.


Восторг Джека был столь же очевиден, сколь и безудержен. Салун
продолжал оглашаться его восклицаниями. В лице его немного
устойчивость вернулся в Гаррод, но он не мог избавить его глазах своих
изумление и недоверие у всех свежие дисплей радости Джека.

"Ты выглядишь довольно потрепанным," Джек прервался, чтобы сказать. "Разогнались,
Я жду. Теперь, когда мы получили вас сюда, вы будете иметь, чтобы вести более
благочестиво и размеренную жизнь, мой мальчик".

"Что ты делаешь здесь, Малькольм?" - спросил Гаррод тупо.

- Полегче здесь с этим именем, старина, - небрежно сказал Джек. - Я
давно отказался от него. Теперь я просто Джек Шанти. Это имя
ребята дали мне сами, потому что я пою у костра".

"Я понимаю", - сказал Гаррод, с каким рвением. "Хороший план, чтобы
заявить о себе, стучась сюда".

"У меня не было причин стыдиться этого", - быстро сказал Джек. "Но это
слишком известное имя на Востоке. Я не хотел все время объяснять
себя. В любом случае, никого не касалось, почему я приехал сюда
. Так что я позволил им называть меня как им заблагорассудится.

"Конечно", - сказал Гаррод.

"Валяйте дурака валяйте", - воскликнул Джек. "Это просто то, что я делаю! Небольшая речка
работа, немного поисков, немного охота и разведение диких, и один хрен
доброго времени! Меня поражает, как молодые парни с кровью и мускулами могут
влачить жизнь в городах, когда это открыто для них! Новая страна
исследовать, добывать дичь и искать золото. В этом и заключается удовольствие
, независимо от того, найдете вы его или нет! Это и есть свобода, Фрэнк, работа с
своими руками для всех вас, и обязанным ни перед кем! Ей-Богу! Я
рад, что нашел тебя", - с воодушевлением продолжал он. "Какие разговоры у нас будут!
о людях и местах на родине! Я бы никогда не смогла жить там сейчас,
но мне часто бывает больно слышать обо всем этом. Ты мне расскажешь!"

Прошел Тремор на лице Гаррод это. "Конечно," сказал он нервно. "Я
не могу прекратить это, потому что они ждут меня на
банк. Но я увижу тебя позже.

"Тогда до завтра", - непринужденно сказал Джек, но его глаза с удивлением и холодом следили за
исчезающим Гарродом. "Что с ним?" - спросили они.
"Что с ним?"

Гаррод поспешил на берег, его руки дрожали, а лицо перекосилось.
в экстазе облегчения он снова и снова бормотал себе под нос. "Он
не знает! Он не знает!"




III

РАЗГОВОР У ОГНЯ

Джек сидел у своего собственного камина, лениво бренча на банджо. Позади
у него был брезентовый "навес", открытый к огню спереди, и с
москитной сеткой, висящей на стене.n. По всей его маленькой поляне росли
густые заросли молодого тополя, за исключением передней части, откуда открывался вид
на реку, плавно спускающуюся вниз и отливающую полированным серебром
отражение вечернего неба. Выбор ситуации, соответствующие
огонь и аккуратно организовать все только на заказ опытным служакой.
Джек взял такую вещь, сама собой разумеющаяся, как люди катаются туда -
далее на машинах, и вырвать поспешной еды на обед счетчики.

Когда мыли посуду после ужина, наступил самый спокойный час в жизни в лагере.
Но Джеку было не по себе. Он сыграл несколько тактов и поставил
банджо вниз. Он возился с огнем, и поклялся, что, когда он только
удалось омертвляя его. Он раскурил трубку, и сразу же позволило ему
чтобы выйти снова. У маленького демона были подергивающиеся конечности на проводах. Он
постоянно смотрел и прислушивался в направлении форта, и
всякий раз, когда ему казалось, что он слышит какой-то звук, его сердце учащенно билось в
горле. В какой-то момент он подумал: "Она придет", - и уверенно
улыбнулся; в следующий, без всякой причины: "Она не придет", - и нахмурился, и
прикусил губу.

Наконец он услышал шорох среди деревьев. Он вскочил с
удивленный и восхищенный взгляд, и тут же снова сел, небрежно взяв в руки
банджо. В сложившихся обстоятельствах трудно сохранять безразличие к своему любимцу
.

Это действительно была Мэри. Она выбежала на поляну, бледная и запыхавшаяся,
и посмотрела на Джека так, словно была готова развернуться и улететь обратно.
Джек улыбнулся и кивнул, как будто это был самый обычный визит.
Улыбка застыла на его лице, потому что за ней на поляну вышел другой человек.
Дэви, старший из ее братьев. На мгновение Джек испугался.
сбитый с толку, но он взял за правило, что в отношениях с
представительницами пола, что бы ни случилось, мужчина должен улыбаться и сохранять самообладание. Итак,
изо всех сил скрывая свое разочарование, он поприветствовал Дэви так, как будто
он тоже ждал его.

Можно себе представить, через что Мэри пришлось пройти за последние несколько часов:
сколько раз она клялась, что не поедет, только для того, чтобы осуществить свои желания.
снова поднимать этот вопрос. Возможно, она бы не пришла, если бы
на сцене не появилась безумно привлекательная молодая леди;
возможно, она все равно нашла бы предлог прийти. Как бы то ни было
мэй, она привела Дэви. В этом деле у нее не было сложного кодекса миссис Гранди
, которым она руководствовалась; это была идея из ее собственной головы - или, скорее, инстинкт
ее сердца. Смотреть, как Джек с нетерпением и скрытно, чтобы увидеть, как он
взял ее, она решила, что было сделано правильно. "Он будет больше думать о
меня", - подумала она со вздохом облегчения.

Она делала это с умом, конечно. Джек, после первого разочарования,
вынужден был снять фуражку, чтобы ее. Он никогда не встречал девушку
нравится эта страна. Он постарался расположить своих посетителей к себе.
непринужденно.

"Я приготовлю чай", - сказал он, потянувшись за медным чайником в соответствии с
ритуалом вежливости на Севере.

"Мы только что пили чай", - сказала Мэри. - Дэви покурит с тобой.

Теперь на Мэри была шаль поверх ситцевого платья, но вместо того, чтобы
закутаться в нее на неуклюжий местный манер, она накинула ее крест-накрест.
ее грудь, как фичу, обернула вокруг талии и заправила концы
внутрь. Джек одобрительно взглянул на нее.

Дэви был молод для своих шестнадцати лет и стройен, как молодое деревце. У него
были тонкие, тонко очерченные черты лица и глаза, выражавшие что-то
та же задумчивость, что и у его сестры. В данный момент он был
очень не в своей тарелке, но на его лице читалась определенная решительность, которая
понравилась Джеку. Мальчик робко производится трубу был
видимо, недавнее приобретение, и наполнил ее неквалифицированно.

Инстинкт Джек привел его в игнор Мэри за подарок, пока он делал
друзья с мальчиком. Он знал, как это делается. Вскоре они были увлечены
бесцеремонным, мужественным тоном обсуждали цыплят из прерий.

"Никогда не видел их в таком количестве", - сказал Дэви. "Тебе нужно только взобраться на холм
чтобы вернуть столько, сколько захочешь".

"Каким пистолетом ты пользуешься?" - спросил Джек.

Глаза мальчика заблестели. "У моего отца есть пистолет "Лефевр", - сказал он
с гордостью. "Он позволяет мне им пользоваться".

- Итак! - сказал Джек, впечатленный должным образом. - В стране их немного.
- Она очень хороший стрелок, - покровительственно сказал Дэви.

- Она очень хороший стрелок. "Мне нравится разбирать ее на части
и чистить", - добавил он по-мальчишески.

"Я бы хотел прогуляться с тобой по прерии, пока я здесь", - сказал Джек.
"Но у меня нет ружья. Мне придется попробовать и положить их глаза
мне двадцать два".

Такого рода разговор был мощным, чтобы привлечь их вместе. Они затянулся,
звонит изменений в нем. Мария слушала, как стало лишь
женщина, и намек на ямочку показали в обе щеки. Когда она
подняла глаза они довольно просиял Джек.

Джек знал, что способ завоевать сердца детей Севера
- это рассказывать им истории о чудесном внешнем мире, о котором они все
мечтают. Он повел беседу в этом направлении.

- Я полагаю, ты закончил школу, - сказал он Дэви, как мужчина мужчине.
- Ты когда-нибудь думал о том, чтобы прогуляться на свежем воздухе?

Мальчик поколебался, прежде чем ответить. "Я думаю об этом все время", - сказал он.
тихо, взволнованно. "Я плохо себя чувствую каждый раз, когда пароход идет
туда без меня. Нет ничего для меня здесь".

"Когда-нибудь у тебя это получится", - сердечно сказал Джек.

"Я полагаю, ты хорошо знаешь принца Георга?" мальчик задумчиво произнес.

"Да, - сказал Джек, - но зачем останавливаться на Принс-Джордж? Это не так много
город. Вы должны увидеть Монреале. Вот где я вырос. Есть
город для тебя! Все построено из камня. Великолепные банки, магазины и
офисные здания высотой в десять, двенадцать, четырнадцать этажей и даже больше. Вы
видели двухэтажный дом на берегу озера; представьте, что семь из них составляют один
поверх другого, с людьми, работающими на каждом этаже!"

"Ты обманываешь нас", - сказал мальчик. Его и глаза его сестры были
сияющий.

"Нет, я видела их фотографии в журналах", - быстро вставила Мэри
.

- Там есть улица Нотр-Дам, - мечтательно произнес Джек, - и Грейт-Сент-Джеймс,
и собор Святой Екатерины, и Главный собор Святого Лаврентия; я уже вижу их!
Представьте себе мили огромных витрин, освещенных ночью так же ярко, как
солнце. Представьте, что тысячи лун висят прямо над улицей, чтобы
люди могли их видеть, и у вас это есть! "

- Как чудесно! - пробормотала Мэри.

"Есть электрическое освещение в Форт-охра", - сказал мальчик, "но у меня
не видел, как это работает. Говорят, когда торговец хлопает в ладоши, она
сияет, а когда он хлопает в ладоши снова, она гаснет.

Мэри покраснела за невежество своего брата. "Это только для того, чтобы обмануть
индейцев", - быстро сказала она. "Конечно, за
прилавком есть кто-то, кто выключает и включает это".

Джек рассказал им о железнодорожных составах и троллейбусах; о фабриках, которые ткут
тысячи ярдов ткани в день, и о машинах, которые выпускают пары
готовых к надеванию ботинок. Старомодные сказки - это
ребячество рядом с такими чудесами, как эти, - подумайте о том, чтобы съесть свой обед в
экипаже, который несется по земле быстрее, чем дикая утка летит!
более того, он заверил их честью, что все это было
правдой.

"Расскажите нам о театрах", - попросила Мэри. "В журналах много статей
о театрах, но они не объясняют, что это такое".

"Ну, театр же сын-пушка большого дома с высоким потолком
и пол, все стулья", - сказал Джек. "Вокруг там
несколько галерей с более стульев. Спереди есть платформа
называется сцена, и перед сценой висит большой занавес, который
опускают, когда люди входят, так что вы не можете видеть, что находится
за ним. Все это ярко освещено, и есть оркестр, много
скрипок и другой музыки, играющей вместе перед сценой
. Когда приходит подходящее время, занавес поднимается, - продолжил он
, - и вы видите сцену, расположенную как на картине, с
прекрасно нарисованными декорациями. Затем на сцену выходят актеры и актрисы
и рассказывают друг другу историю. Они танцуют и поют, и
заниматься любовью и вообще чертовски хорошо проводить время. Это называется игрой.

"Это ничего, кроме занятий любовью?" - спросил Дэви. "Они не имеют ничего
об охоте, или имеющие вид спорта?"

"Конечно!" сказал Джек. "Война и солдаты и стреляют, и все вы
можно придумать".

- Все актрисы такие хорошенькие, как о них говорят? - неуверенно спросила Мэри.

- Не слишком близкие, - сказал Джек. "Но вы видите свет, и краску, и
пудру, и красивую одежду, которые их прекрасно подчеркивают".

"Это дает им большое преимущество", - прокомментировала она.

У Мэри были и другие вопросы об актрисах. Дэви не был
особенно заинтересовался этой темой, и как только у него появилась возможность
поэтому он сказал, искоса взглянув на кожаный футляр у камина:

"Я никогда не слышал, чтобы играли на банджо".

Джек мгновенно достал инструмент и, настраивая его, исполнял песню
за песней. Брат и сестра слушали как зачарованные. Никогда в своей
жизни они не встречали никого, подобного Джеку Шанти. Он был мастер
вкрадчивые интонации, которые обычно не связаны с вопиющим банджо.
Не глядя на нее, он пел любовные песни Мария покачала
груди. В своем изумлении и удовольствии она бессознательно уронила
на страже Ее глаза, и сердце Джека забилось быстрее, на что он читал там.

Предупредили, наконец, в полную темноту, Мэри вскочила. "Мы должны идти", - сказала она
затаив дыхание.

Дэви, который пришел неохотно, еще больше не хотел уходить. Но намека
на гнев "отца" было достаточно, чтобы он встрепенулся.

Джек на мгновение задержал Мэри на краю поляны. Он
утратил вид радушного хозяина. - Я не смогу уснуть
этой ночью, - быстро сказал он.

- Я тоже, - пробормотала она. - Я... думаю о театре, - неуверенно добавила она.

- Когда все уснут, - взмолился он, - выйди из своего дома. Я
буду ждать тебя. Я хочу поговорить с тобой наедине.

Она ничего не ответила, но на мгновение подняла на него глаза, два глубоких,
глубоких омута тоски. "Ах, будь добр ко мне! Будь добр ко мне," они
казалось, с ним судиться. Затем она метнулась ей вслед брат.

Взгляд отрезвил Джека, но не очень долго. "Она придет", - он
думал exultingly.

Оставшись один, он работал как бобер, рубить и носить дрова для него
огонь. В состоянии эмоционального стресса он инстинктивно прибегал к насилию.
физические нагрузки были для него выходом. Он был тронут больше, чем предполагал. В
через час, когда стало совсем темно, он сменил топор на
банджо и, закинув его за спину, отправился в путь.

Поросль молодого тополя простиралась между его лагерем и эспланадой
трава окружала здания форта. Когда он подошел к
краю деревьев, склад был ближайшим к нему зданием.
Пробежав через разделяющее пространство, он занял свою позицию в
тени угла, откуда мог наблюдать за домом торговца. A
дорожка, обсаженная молодой капустой и репой, вела от входной двери
вниз, к воротам в ограде. Три видимых окна в доме
были темными. Чуть поодаль за домом ездовых собак
компании были привязаны в длинный ряд питомники, но там был
чуть опасность их давать сигнал тревоги, они часто ломались в
неистовый лай и вой без причины, кроме невыносимой скуки
их жизнь летом.

Нет никакого момента, в более низких широтах, что именно
соответствует долгие ночные сказочные летние сумерки Севера.
Зарево заката не полностью исчезают, но час за часом движется вокруг
северный горизонт на востоке, где в настоящее время он предвещает возвращение солнца
. Сейчас не темно и не светло. Мир призрачен
место. Это больше всего похоже на ночи дома, когда светит полная луна
за легкими облаками, но с той разницей, что здесь это
полумрак великого света, который охватывает мир, а не
частичная неизвестность меньшего.

Джек ждал, не сводя глаз с двери дома торговца.
Не было слышно ни малейшего движения. Не было ни сверчков, ни кузнечных кузнечиков,
никаких древесных жаб, которые могли бы сделать ночь приятной; только уханье совы,
и далекий вой койота нарушил тишину. Было
холодно, и на какое-то время москиты перестали нападать.
Звезды мерцали размеренно, как занятые вещи.

Джек ждал, как молодой человек ждет женщину ночью, напрягая слух
, чтобы уловить шелест ее платья, дрожь в мышцах,
и его сердце гулко билось где-то в горле. Прошло минут
сильно. Когда собаки подняли адский шум, и опять затих.
Десятки раз ему казалось, что он ее видел, но это был всего лишь трюк его
полные желания глаза. Он похолодел до костей, и сердце его упало. Как
последнее средство он играл припев последней песни он пел ее,
играл он так тихо, что никто, но тот, кто слушал бы, скорее всего, услышите.
Окна дома были открыты.

Затем внезапно он почувствовал фигуру, появившуюся из-за дома, и
его сердце подпрыгнуло. Он потерял ее из виду в тени дома. Он подождал,
затаив дыхание, затем сыграл пару нот. Фигура появилась снова,
она бежала к нему, все еще оставаясь в тени. Она казалась огромной в темноте
. Она бросилась через открытое пространство. Слишком поздно Джек увидел свою
ошибка. Он успел только бросить за собой банджо, до
мужчина был на него, прошептал клятву.

Джек думал, соперника, и его грудь горела. Он защищался как мог,
но его удары разлетались в темноте. Другой
мужчина был крупнее его, и им руководила ужасная, тихая страсть. Чтобы
защититься от ударов противника, Джек вошел в клинч. Мужчина отшвырнул его
прочь. Джек услышал резкий звук удара, которого он не почувствовал. Земля
подпрыгнула, и его унесло прочь в бурлящем потоке
беспамятства.

То, что произошло после этого, было похоже на пробуждение от смутного, плохого сна
. Сначала у него возникло впечатление, что он спускается по длинной и
бурной череде порогов на своем хлипко подвешенном плоту, за который он
отчаянно цеплялся. Затем сцена изменилась, и ему показалось, что он плывет
в жуткой пустоте. Он думал, что ослеп. Он протянул руку, чтобы
пощупать, и его ладонь коснулась прохладной влажной земли, покрытой
кусочками веток, опавшими листьями и побегами упругой травы.
Земля, по крайней мере, была реальной, и он чувствовал это с благодарностью, в то время как остальная его часть
все еще балансировала в пустоте.

Затем он ощутил приятное излучение, как от огня.;
зрение вернулось, и он увидел, что там был огонь. У него был знакомый
вид; это был костер, который он сам развел несколько часов назад. Он ощупал себя
и обнаружил, что укрыт собственным одеялом. "Мне приснился
кошмар", - туманно подумал он. Затем чей-то голос грубо прервал его размышления.
смутные фантазии, сопровождаемые потрясением от полного воспоминания.

"Итак, ты все-таки приходишь в себя", - мрачно сказал он.

У своих ног Джек увидел Дэвида Крэнстона, сидящего на бревне.

"Я поставил чайник", - продолжил он. "Я приготовлю тебе чашечку чая"
через минуту. Я не хотел бить тебя так сильно, дружище, но я был зол.

Джек отвернулся и спрятал голову в руке. Голова кружится, подташнивает, и
пристыженный, он был рядом рыдал в тот момент, как уважающий себя
молодой человек мог позволить себе сделать в присутствии другого человека.

"Чистое попадание, в челюсть", - продолжил Крэнстон. "Ничего не сломалось.
С чаем все будет в порядке, как всегда".

Он приготовил его и заставил Джека выпить обжигающий настой.
Вопреки его желанию, это привело молодого человека в чувство, но не успокоило его
спиртного сколько угодно.

"Теперь со мной все в порядке", - пробормотал он, имея в виду: "Ты можешь идти!"

"Я выкурю с тобой трубку", - невозмутимо сказал Крэнстон. "Я хочу
немного поболтать с тобой". Увидев хмурый взгляд Джека, он быстро добавил: "Господи!
Я не собираюсь читать проповедь над тобой, лежащим здесь. Ты пытался нанести мне
увечье, дьявольское увечье, но сошел с ума от удара, который
растянул тебя. Я хочу отдать тебе должное. Я помню, как когда-то я сам был
юнцом, и по ночам околачивался возле вигвамов, и
пытался свистом прогнать девочек. Но я никогда не держался за такое
Тингл-пингл штуковины, как", - сказал он пренебрежительно, сталкивая
банджо с его ногой. "На мой взгляд, это для ниггеров и Eyetalians.
"Это не по-мужски".

Джек поднял голову. "Ты сломал его?" он требовательно нахмурился.

"Нет", - холодно ответил Крэнстон. "Я взял это с собой. Это
собственность, и я не порчу ничего, что не принадлежит мне".

Наступило молчание. Крэнстон с величайшей неторопливостью достал
свою трубку и сунул ее в рот; достал табачную затычку,
аккуратно выбрил ее и снова убрал; тщательно свернул табак
зажал между ладонями и осторожно вдавил в чашу
указательным пальцем. Тлеющий уголек из костра завершил операцию.
Минут пять он курил молча, время от времени поглядывая на Джека
из-под густых бровей.

- Ты хочешь что-нибудь сказать? - Спросил он наконец.

- Нет, - пробормотал Джек.

Снова воцарилось молчание. Крэнстон сидел так, словно собирался провести здесь всю
ночь.

"У меня не так уж много шансов поговорить с белым человеком", - наконец сказал он.
с какой-то грубоватой неуверенностью. - Вон те симпатичные парни, спящие на пароходе.
Они не люди, а прищепки для белья. Сэр Брайсон Трангмар,
Господь любит вас! он будет называть меня 'добрый человек',-завтра. И ему
бакалейщик раз, говорят, как и я сам". Раздался пещерный смешок
здесь.

Джек почувствовал, что мрачный старый торговец на самом деле проявляет дружеские чувства.
заигрывания, но молодой человек был слишком обижен, слишком безнадежно заблуждался,
чтобы ответить сразу.

Крэнстон продолжал курить и смотреть на огонь.

- Что ж, я должен кое-что сказать, - наконец выпалил он изменившимся
голосом. - И это не так-то просто! Было что-то невыразимо
переезд в дрожь, которая сотрясала его мрачный голос, как он карабкался.
- Ты совершил ошибку, молодой человек. Она слишком хороша для этого "свистни".
и я приду к тебе, мой мальчик, по делу. Если вы в здравом уме вы бы
видели его на себе ... моя маленькая девочка с ее стороны! Но нет
правонарушения. Вы молоды. Я бы вообще не стал с вами возиться, но я чувствую
что я несу ответственность. Это я подарила им темнокожую мать.
Я сделал инвалидом мою девочку и моих мальчиков, и теперь я должен быть их отцом
и их матерью тоже ".

Гораздо меньшее, чем это, затронуло бы чувство
щедрости Джека. Он снова спрятал лицо и возненавидел себя, но гордость все еще оставалась
сохранял превосходство. Он не мог позволить другому мужчине увидеть.

"Именно это заставляет тебя относиться к ней так легкомысленно", - продолжал Крэнстон. "Если бы
у нее была белая мать, моя девочка, да, с половиной ее красоты и ее
доброты, это вселило бы в тебя страх Божий. Что ж,
последствия моей ошибки не падут на ее голову, если я смогу
предотвратить это. Что такой праздный парень, как ты, знает о ценности женщин?
Ты оцениваешь их по красоте, которая ничего не значит. У нее есть ум.
как у распускающегося цветка. Она моя спутница. Все эти годы я
молчать и глупо, и теперь у меня есть с кем поговорить, что понимает
то, что белый человек не чувствует!

"Она белая женщина. Одни из лучших в крови Шотландии проходит в ее
вен. Она Крэнстон. Сопоставьте ее с дочерью его светлости,
дочерью бакалейщика. Украсьте ее самыми белыми лилиями из них всех
и моя девочка затмит их красотой, да, и превзойдет их в
мужестве и стойкости! И она достойна рожать сыновей и дочерей
в свою очередь, отцом которых мог бы гордиться любой мужчина!

Он резко остановился. Джек сел, свирепо нахмурившись, и посмотрел
на пять лет моложе из-за своей застенчивости. То, что он хотел сказать,
вырывалось у него отрывисто. "Это чертовски трудно выговорить", - заикаясь, пробормотал он. "Я
к сожалению. Мне стыдно за себя. Что еще я могу сказать? Я клянусь тебе
Я никогда не кладите палец неуважения на нее. Ради всего святого, уходи,
и оставь меня в покое!

Крэнстон быстро поднялся. "Говоришь как мужчина, мой мальчик", - сказал он
лаконично. "Я больше ничего не скажу. Спокойной вам ночи. Он зашагал прочь.




IV

ФОКУСНИК

Утро, один просыпается отдохнувшим и покоя, и, задаваясь вопросами:
мало нагревается и нарушений накануне, заставляет по-новому
начать. Марии не было видно ни около форта, и Джек сейчас
узнала, что и она, и Дэви отправились на лошадях на рассвете для
Лагерь индейцев на "Лебединое озеро". Он почувствовал облегчение, потому что после того, что
произошло, мысль о том, что ему придется встретиться с Мэри и привыкнуть к
новой жизни, вызывала у него дискомфорт.

Самолюбию Джека был нанесен серьезный удар, и он втайне страстно желал
чтобы было что реабилитировать себя в собственных глазах. В то же самое время
им не двигала никакая враждебность по отношению к Крэнстону, орудию
его падения; напротив, хотя он и не мог бы объяснить
после этого его явно потянуло к мрачному торговцу, и через некоторое время
он робко вошел в магазин в поисках его. Он нашел Крэнстона
совсем так, как неуверенные в себе как самого себя, совсем, как хотелось, чтобы забыть
прошлое. Там было настоящее тепло, от чего на его рукопожатие.

Они делали общее дело в высмеивая губернаторские партии.

"Господь с вами!" - сказал Крэнстон. "Никогда еще не было такого наряда!
Карточные столики, заметьте, и складные стулья, и подвесные лампы, и
сукин сын, большая керосиновая печь, которая горит синим пламенем! Подумать только!
пристроить это на спине лошади! Я послал собрать всех
лошади роты. Им понадобится полполка, чтобы перевезти это добро.

"Что за игру затеял здесь губернатор?" - спросил Джек.

"Ты меня поймал", - сказал Крэнстон. "Он говорит, что уголь попадает в каньон".

"Это довольно мало, - сказал Джек. "Не нужен цветущий губернатор
и его свита, чтобы посмотреть на немного угля. Есть много угля
ближе к дому".

"Там в одной из бумаги пароход привез,"
сказал Крэнстон.

Он нашел это место и показал его Джеку, который прочитал подробный отчет
о том, как его честь сэр Брайсон Трангмар решил провести
летние каникулы законодательного органа в поездке по северу
провинции с целью изучения ее природных ресурсов; что
поездка была намечена в спешном порядке и должна была иметь строго
неофициальный характер, следовательно, в пути не должно было быть никаких церемоний
помимо вежливости, оказываемой любому частному путешественнику; что это было
всего лишь еще одним примером демократических тенденций нашего популярного губернатора
и т.д.

"Природные ресурсы", - процитировал Джек. "Это главное!"

"Вы думаете, уголь, за которым они охотятся, имеет желтый блеск?" предположил
Крэнстон.

Джек кивнул. "Даже губернатор может подхватить эту лихорадку", - сказал он. "По
Боже! - внезапно воскликнул он. - Ты помнишь тех двоих
клэйм-солтеров - их звали Бекфорд и Роу, - которые отправились за
льдом в мае прошлого года?

"Они остановились здесь", - сказал Крэнстон. "Я их помню".

"Что, если эти двое..." - предположил Джек.

"Боже милостивый!" - воскликнул Крэнстон, - "Сам губернатор!"

"Если это правда", - воскликнул Джек, "это самое большое богатство, что когда-либо случалось!
Через сто лет они все еще будут рассказывать историю вокруг
пожары и разделение их по бокам над ним. Это тоже похоже на Бекфорда; он
был весельчак у него на пути. Это слишком хорошо, чтобы пропустить. Я думаю, что
поезжай с ними".

От обсуждения цели сэра Брайсона они перешли к собственной работе Джека в "
Перевале Спирит-Ривер". Нельзя было найти лучшего доказательства прогресса, которого достигли в дружбе эти двое
, чем готовность Джека рассказать
Крэнстон о своей "страйк", тайне, которую человек хранит крепче, чем свои преступления.


"Я не возражаю сказать вам, что у меня на счету три хороших участка",
сказал Джек. "На случай, если мне помешают подать их, я оставлю
перед уходом полное описание. Я оставлю тебе свой маленький мешочек с
и пыль, чтобы сохранить для меня.

- Значит, ты серьезно собираешься вернуться с ними? - спросил Крэнстон.

Джек кивнул. "Я должен пойти, в любом случае, чтобы убедиться, что они не одеяло
что-либо от меня".

В свое время Джек достал свой маленький холщовый мешок, который трейдер
герметичный, взвешивают и доставки.

"Есть еще одна вещь, о которой я хотел с тобой поговорить", - сказал Джек.
неуверенно. "Я не могу сам владеть этими тремя участками. Я хочу, чтобы ты
взял один".

- Я? - воскликнул Крэнстон в великом изумлении.

- Да, - пробормотал Джек, еще больше смутившись. - Для... для нее ты
знаю - Мэри. Я чувствую, что обязан ей этим. Я хочу, чтобы это было у нее,
в любом случае. Ей не обязательно знать, что это пришло от меня. Это хорошее заявление. "

Крэнстон и слышать об этом не хотел, и они горячо заспорили.

- Ты защищаешь интересы своей собственной дочери, - сказал наконец Джек.
- Я ничего тебе не дам. Это для нее. Ты не имеешь никакого права
лишать ее чего-то хорошего ".

Эта реплика заставила Крэнстона замолчать; они наконец пожали друг другу руки и
со взаимным облегчением перешли к менее неприятным темам. У Джека было
приятное ощущение, что в какой-то мере он справился с собой
самим собой.

"Кто управляет лагерем губернатора?" - спросил Джек.

"Они вызвали Жан-Поля Аскоту из "Кроссинга".

"Итак!" - сказал Джек, заметно заинтересовавшись. - Фокусник и знахарь
человек, да? Я слышал о нем удивительные истории от всех племен. Кто он?

Крэнстон не выказывал никакой любви к обсуждаемому человеку. "Его отец
и мать были полукровками Кри", - сказал он. "У него есть небольшой домик в
the Crossing, где он живет один - он никогда не был женат - но большую часть времени
он путешествует; долгие походы от Абиттиби до Скины и от
край фермерской страны простирается до острова Гершель в Арктике,
как правило, один. Слишком много дел и слишком загадочно для индейца,
Я говорю. Он по-своему сильный человек, у него есть определенная власть, вы
не заметили бы его в толпе; но я сомневаюсь, что от него что-то хорошее.
Он один из тех туземцев, что играет двойник, ты их знаешь, белый человек
белый с мужчинами, и красный с красным. Слишком гладко и правдоподобно
на мой вкус. В последнее время он увлекся религией и ходит повсюду с
Библией в кармане, что просто смешно, учитывая то, что мы с тобой
знаем о его колдовских практиках среди племен.

"Я слышал, он хороший экскурсант", - сказал Джек.

- О, лучше некуда, - сказал Крэнстон. "Я скажу, что для него; нет
человек знает вся страна, как он, или более сильную руку в каноэ,
или с лошадьми, или вокруг лагеря. Но, видите ли, после всего, что он только
индеец. Вот он был с этими людьми неделю, и уже его
голова кружится. Они не знают, что они делают, поэтому они подчиняются
ему во всем, и, следовательно, глава индийского заключается в том, что опухла
с отдающий приказы белые ноги с трудом могут держать землю.
Их лагерь остановлен.

"Хм!" - сказал Джек. "Это детский наряд, не так ли? Это было бы своего рода
из милосердия взять их в руки".

Чуть позже Джек столкнулся с самим грозным Жан Полем Аскотой,
которого он сразу узнал по описанию Крэнстона. Как и намекал
торговец, в облике полукровки было что-то очень индивидуальное и
своеобразное. Это был красивый мужчина
сорока с лишним лет, не выше среднего роста, но очень широкоплечий и
сильный, с правильными орлиными чертами лица. Хотя Крэнстон и сказал, что
он был полукровкой, не было никаких признаков примеси белой крови
в его медно-коричневой коже, прямых черных волосах и свирепом,
непроницаемые глаза. Он был одет в аккуратно сидящий черный костюм,
и на нем были "уличные" туфли вместо неизменных мокасин. Эту
министерскую привычку дополняла изысканная синяя рубашка с отложным воротником
и красный галстук, а завершала образ обычная
дорогая фетровая шляпа с расклешенными жесткими полями. Из
одного бокового кармана выглядывало Завещание.

Но странный взгляд его глаз выделял этого человека:
спокойный, восхищенный взгляд, блеск, как от близко спрятанного огня. Это были
дикие, восторженные, презрительные глаза. Когда он смотрел на тебя, у тебя были
ощущение, что между вами опустилась завеса, невидимая для
вас, но поглощенная кабалистическими символами, которые он изучал, пока
казалось, что он смотрит на вас. Во всем этом была некая
сумма кривляния. Вы не могли лишить мужской силы, но есть
было что-то слишком по-детски, в вопиющих тщеславие, которое было совершенно
очевидно.

Он сидел на ящике посреди беспорядка в лагере и спокойно курил.
единственная праздная фигура в поле зрения. Палатки, шесты и прочее
лагерные принадлежности были разбросаны по одной стороне тропы; по другой
матросы складывали припасы для отряда. Сидни вассал, с
его инвентаризации, помощь Болдуин Фери, оба в состоянии приближающегося
отвлечение, были перебирала на коробках и пачках, поиск
бесчисленные потерянные вещи, которые были потеряны снова, как только они были
нашли.

Вассалл не вызывал у Джека особой симпатии, но
вид белых мужчин, тушащихся, в то время как индеец бездельничает, был невыносим для
его англосаксонского чувства справедливости. Его гнев мгновенно усилился
и, отведя Вассалла в сторону, он сказал:

"Послушай, почему ты позволяешь этому нищему навязываться тебе? Ты
никогда не сможешь справиться с ним, если сейчас сдашься".

Вассал был типичный Д. А. С. из глубинки, гораздо лучше приспособленных для
в натертом паркете, чем в поле. Герой ста гостиных представлял собой
довольно жалкую фигуру в своем бесформенном "спортивном" костюме со множеством карманов
. Его вызывающая всеобщее восхищение неразборчивость, энтузиазм
дружелюбие, казалось, утратило здесь свою силу.

"Что я могу сделать?" беспомощно сказал он. "Он говорит, что не может работать сам,
иначе он не сможет командовать индейцами, которые придут".

"Чушь!" - сказал Джек. "Все должны работать на тропе. Я поручу
ему работать на тебя. Покажи мне, как устанавливаются палатки".

Вассалл с благодарностью объяснил порядок. Там была квадратная палатка
в центре, с тремя палатками поменьше. Джек измерил
землю и вбил колья. Затем расстелил брезент на земле
, готовясь поднять его, он весело позвал:

- Помоги мне, Жан-Поль. Ты подними шесты, пока я буду тянуть за
веревки.

Метис посмотрел на него с холодной, неторопливой дерзостью и, опустив
не сводя глаз с трубки, он аккуратно вдавил табак в чашечку
пальцем. Он обхватил руками колено и откинулся назад с
выражением человека, наслаждающегося непонятной шуткой.

Лицо Джека покраснело. Быстро отбросив брезент, он направился к полукровке.
на ходу сжимая кулаки.

"Послушай, ты, проклятый краснокожий!" - сказал он не слишком громко. "Если ты не можешь
выслушать вежливую просьбу, у меня есть кулак, чтобы поддержать ее, понял? Иди!
за работу, быстро, или я снесу тебе голову!

Местные матросы замерли как вкопанные, чтобы посмотреть, что произойдет. Из
с голубого неба обрушилась молния кризиса. Жан-Поль,
объект их безграничного страха и уважения, они наделили
сверхъестественными способностями, и они ожидали, что белый человек будет уничтожен.

Порода медленно снова поднял глаза, но на этот раз они не могли
вполне соответствовать пылающие синие. Наступило молчание. Наконец
Жан-Поль встал, пожал плечами и бравада, и последовал за Джеком обратно
палатки. Он был избит без удара с любой стороны. Дыхание
от изумления вырвался и прочие туземцы. Жан-Поль услышал это, и
железо вошло в его душу. Взгляд, который он устремил на спину Джека, сверкал
холодной злобой ядовитой змеи. Все было кончено за несколько секунд
и ход событий на несколько недель вперед был предрешен,
ход, включающий, в конце концов, безумие, убийство и самоубийство.

На первый взгляд, работа продвигалась успешно, и ко времени обеда
палатки были подняты, мебель и багаж размещены внутри, и
Досадная инвентаризация Вассалла была завершена. От его бурной благодарности
Джеку стало не по себе. Джек оборвал его и небрежно ответил
в свой собственный лагерь, где он приготовил себе ужин и съел его в одиночестве.

Позже, чистя ружье у камина, он пересказал события, произошедшие за последние двадцать четыре часа,
в неизменно восхитительной, непринужденной,
самоуверенной манере молодости, которой старики завидуют, улыбаясь
это. Его глянув мысли бежали что-то вроде этого:

"Необходимо усыпить, как это! Блин! Но я не видел, что я был
делать. Если бы не было темно! ... Во всяком случае, никто не знает. Это
хорошо, что он не подбил мне глаз. Крэнстон никогда не скажет. Он квадратный.
Старая голова в порядке. Полагаю, это пришло мне в голову. Черт! ... Мне нравится
Крэнстон, однако. Сейчас он примиряется со мной. Он хотел бы, чтобы я женился на этой
девушке. Она бы меня приняла достаточно быстро. К тому же милая малышка. Красивые глаза!
Но брак! Только не на твоем патронташе! Не для Джека Шанти!
Мир слишком полон спорта. Я и близко не наелся! ...
Дочь губернатора! И немного клубники тоже. Профессиональная
рыболов. Я их знаю. Есть целая bookful фантазии мух для мужчин.
Бросает их красиво один за другим, пока вы поднимаетесь, тогда бултых! в
ее корзина с другими мертвая рыба. Вам меня не поймать на свой крючок,
младшая сестренка... Я и сам могу немного поиграть. Если ты показываешь, что тебе все равно.
с такими людьми это сводит их с ума.... Не стоит удивляться, если она
заводила старину Фрэнка.... Странное начало, встреча с ним здесь. Какой испуганный
взгляд он бросил на меня. Интересно! ... Он изменился.... Очень вероятно, что это из-за
политики, взяточничества и продвижения в мире. Не хочет
связать слишком жесткая, как я, сейчас.... - О, очень хорошо!
Эти огромные ошибки не может избавить меня от лица. Я могу показать им кое-что
два.... Я уложил того индейца в хорошей форме. У меня есть в этом фокус.
Он странный. Позже у них с ним будут проблемы. Женщины с
ними тоже. В любом случае, чертовски привлекательная компания, чтобы заявиться сюда."

Размышления Джека были прерваны Фрэнком Гарродом, который подошел, пробираясь сквозь молодые тополя.
пробираясь сквозь молодые деревья. Джек вскочил с радостью
только чуть менее обильный, чем при их первой встрече ночь
перед.

"Привет, старый фэль!" - кричал он. "Рад, что ты нашел меня! Мы можем поговорить вдвоем
здесь.

Но оказалось, что Фрэнк приехал только для того, чтобы забрать с собой
Джека. Сэр Брайсон выразил желание поблагодарить его за
его помощь этим утром. Джек нахмурился, и быстро отказался от
честь, но на второй думал, что он передумал. Был план
растет в голове, которая потребовала поговорить с сэром Брайсон.

Они вернулись вместе, Фрэнк безуспешно пытался
казаться непринужденным. У него было что-то на уме. Он начал было
говорить, запнулся и замолчал. Но это все еще беспокоило его. Наконец-то
это прозвучало.

- Послушай, - сказал он в своей отрывистой манере, - пока ты хочешь сохранить в тайне свое
настоящее имя, нам лучше не показывать, что мы старые друзья, а?

Джек быстро взглянул на него, весь его энтузиазм дружелюбия угасал
.

"Кажется, мы можем постепенно стать хорошими друзьями", - неуверенно продолжил Гаррод.
- Это займет всего несколько дней.

- Как хочешь, - холодно сказал Джек.

- Но я думаю о тебе.

- Тебе не нужно, - сказал Джек. - Мне все равно, как меня называют люди. Тебе
не нужно бояться, что я буду надоедать тебе своим обществом.

"Ты не понимаешь", - с несчастным видом пробормотал Гаррод.

Однако, просто затронув этот вопрос, он достиг своей цели
, поскольку Джек никогда не вел себя с ним по-прежнему.

Немного в стороне от палаток они наткнулись на группу законченных людей.
таких светских, каких никогда раньше не видели в Форт-Чивере.
Младшие мальчики Крэнстон издалека смотрели на это с благоговением. Мисс
Трангмар и ее спутник сидели на двух складных стульях, греясь на солнышке
, в то время как Вассалл и Болдуин Ферри полулежали на траве в
их ноги, у первого, его дневная работа позади, теперь облачены в
безупречную фланель. Центром снимка, естественно, была
маленькая красавица, выглядевшая в своем фиолетовом летнем платье такой же желанной, как
хрупкая и дорогая, как орхидея. При виде нее у Джека
невольно раздулись ноздри. Милые дамы, которые
менялись каждый день, не говоря уже о нескольких случаях в
день, были для него в новинку.

Когда двое мужчин направились к главному шатру, она позвала своим приятным,
высоким голосом: "Представьте нашего благодетеля, мистера Гаррода".

Гаррод подвел к ней Джека. Гаррод был очень смущен.
"Я... я", - запинаясь, пробормотал он, умоляюще глядя на Джека.

"Они называют меня Джек Шанти", - тихо сказал Джек, своим видом говоря "прими это
или оставь это".

- Мисс Трангмар, миссис Уорсли, - с облегчением пробормотал Гаррод.

Джек натянуто поклонился.

"Мы вам чрезвычайно признательны", - сказала маленькая леди, и ее глаза
расширились от благодарности. "Капитан Вассалл говорит, что он никогда бы не справился
без вас".

Ропот одобрения пошел по кругу. Джек не хотел из чистого
упрямство делают вежливые и очевидный ответ. Он посмотрел на старшего
леди. Ему нравилось, как она выглядит. Она напомнила ему откровенную двоюродную сестру из
его детства. У нее были простые черты лица и забавная внешность, очень хорошо
одетая и с аурой высокой терпимости к человеческим недостаткам.

"Угождая мисс Трангмар, вы накладываете на всех нас большие обязательства",
сказал Болдуин Ферри с ухмылкой. Он был доброжелательным маленьким человеком.

"Ей-богу! да", - добавил вассал; "когда она более мы все в
тень".

Все довольно захохотали.

"Мерси!" - воскликнула Линда Трангмар. "Можно подумать, что у меня ужасный характер.
и я держала вас всех в страхе за ваши жизни!"

Раздался хор возражений. Джека слегка затошнило. Он
отвел взгляд. Девушка украдкой бросила задумчивый взгляд на его презрительный профиль,
копну светлых волос, холодные голубые глаза, решительный рот. Все из
внезапно она тоже осознала эту напряженную атмосферу. Она
задумалась, какие секреты скрывает гордая юная маска. Она задумалась:
была ли на свете женщина, ради которой сбросили маску, и была ли она
красивее ее самой.

Тем временем Джек чувствовал, что ведет себя как придурок, стоя здесь.
Он был вынужден говорить хоть что-нибудь, чтобы показать им, что он не был
преодолеть их заверил, мирское. Он обратился к вассал.

"У вас не было проблем с индийской, так?"

"Да ничего", - сказал вассал. "Он ушел сейчас с некоторыми из
людей здесь".

Гаррод воспользовался очередным затишьем, чтобы сказать: "Сэр Брайсон ждет
нас".

Джек снова поклонился и быстро ретировался.

"Я же говорила вам, что он джентльмен", - сказала Линда миссис Уорсли.

На ту леди произвел впечатление тот же факт, но она сказала
осторожно, как и подобает компаньонке: "Его манеры довольно бесцеремонны".

- Но у него есть манеры, - лукаво заметила Линда.

- Мы ничего о нем не знаем, моя дорогая.

- В том-то и дело, - сказала Линда. "Необычные встречи, настоящая загадка в этих
фактически дн. Я должна узнать его имя".

"Они говорят, что это не вежливо задавать вопросы о мужском прошлом в этом
сельская местность, - предположил Вассалл с игривым видом.

- И небезопасная, - вставила миссис Уорсли.

- Кого волнует безопасность? - воскликнула Линда. - Я приехала на Север за приключениями, и
Я хочу их заполучить! Разве он не красавец? Лукаво добавила она.

Двое мужчин согласились без энтузиазма.

В главном шатре за столом восседал сэр Брайсон, выглядевший в полном соответствии с официальными приличиями.
розовый. Перед ним лежало несколько стопок юридических
документов и разных бумаг, которыми он, казалось, был
занят. Было заметно, что его главной заботой было
разложите стопки с математической точностью. Он так и не закончил.
встряхивая и разглаживая их. Сначала он проигнорировал Джека. Передавая
какие-то бумаги Гарроду, он сказал:

"Теперь они готовы к отправке, мистер Гаррод. Пожалуйста, примите во внимание мои
различные инструкции относительно них".

Гаррод отошел к другому столу. Он принялся складывать и вкладывать в конверт
различные документы, но по напряженному положению его головы было ясно
, что он следил за всем, что было сказано.

Сэр Филипп теперь влияет осознать присутствие Джека с
старт. Он посмотрел на него вверх и вниз, как можно было бы рассматривать в порядке
лошадь, на которую его позвали полюбоваться. "Так это и есть тот молодой человек, который оказал нам
такую большую помощь сегодня утром?" сказал он с тяжелой улыбкой
доброжелательности.

Джек подавил желание рассмеяться ему в лицо.

"Мы очень обязан вам, молодой сэр ... очень", - сказал Сэр Брайсон
грандиозно.

"Ничего, сэр", сказал Джек, вдруг улыбается. Он знал, что если он
Гаррод поймал глаз он бы расхохотался.

"Теперь я хочу задать вам несколько вопросов, касающихся большого каньона",
продолжил сэр Брайсон. "Мне сказали, что вы его знаете".

"Я только что оттуда", - сказал Джек.

"Здесь есть хорошая тропа?"

"Я пришел по воде. Но я знаю тропу. Она хорошо протоптана. Здесь
нет мускегов, и переходы легки".

"Ты хорошо знаешь каньон?"

"Я работал над этим три месяца".

Сэр Брайсон наградил Джека взглядом-бусинкой. "Гм!" - сказал он. И затем
внезапно: "Вы свободны в течение следующего месяца или около того?"

Гаррод поднял глаза с испуганным видом.

"Это зависит от обстоятельств", - сказал Джек.

- Вы готовы рассмотреть предложение сопровождать нашу группу?

Гаррод прикусил губы, чтобы сдержать рвущийся с них протест.

- Если это будет достаточно привлекательно, - холодно ответил Джек.

Сэр Брайсон открыл глаза. "Три доллара в день, и все"
найдено, - резко сказал он.

Джек улыбнулся и покачал головой. "Это обычная платить белый
человека в этой стране", - сказал он. "Это ответственное задание. Я бы ожидать
пять, как минимум."

Сэр Филипп скорчил гримасу ужаса. "Не может быть и речи!" воскликнул он.

"Я вовсе не стремлюсь к этому любой ценой", - сказал Джек. "Это будет
трудно. Вы очень плохо обеспечены...

"У нас есть все!" - воскликнул сэр Брайсон.

"Кроме самого необходимого", - сказал Джек. "Более того, мужчины должны были быть
нанятые заранее, хорошие упаковщики, лодочники, лесорубы. Мы не можем получить хорошее
материал на шпоре момента, и я не хочу быть обвинен в
что идет не так на чужих делают".

Сэр Филипп надул щеки. "Ты берешь много на себя,
молодой человек," сказал он возбужденно. "Позвольте мне задать вам пару вопросов, если
пожалуйста. Как тебя зовут?"

"Я известен по всей стране как Джек Шанти".

"Но ваше настоящее имя".

"Я не хочу его называть".

Долгий вздох медленно вырвался из-за стиснутых зубов Гаррода, и
он вытер лицо.

Маленький губернатор надулся, как надутый голубь. "Тутъ!" - воскликнул он.
"Это нелепо. Неужели вы думаете, что я доверил бы себя и свою
группу безымянному ничтожеству из ниоткуда?

Сэр Брайсон, довольный тем, как прозвучала эта фраза, взглянул на
Гаррода в поисках одобрения.

- Я не гоняюсь за работой, сэр Брайсон, - холодно сказал Джек. - Вы открыли дело.
Меня знает вся страна. Спросите Крэнстона. " - "Да, сэр". - Сказал Джек. - "Я знаю всю страну." Спросите Крэнстона."

Гаррод, видя своего начальника о том, чтобы ослабить, больше не мог удерживать его
мира. "Не было бы также пускать в дело пойти?" он
предложил как бы невзначай.

Сэр Брайсон очень раздраженно повернулся к нему. "Мистер Гаррод, с вашего
позволения", - сказал он сокрушенно. "Я как раз собирался сделать это предложение
сам. Что будет сейчас", - добавил он с Джеком.

Джек побрел прочь, чтобы обсудить этот вопрос с Крэнстоном.

Сэр Брайсон тепло отзывались его разум с его секретарем о
вмешательство последнего. Гаррод, однако, избавленный от присутствия Джека,
немного восстановил хладнокровие.

"Мне очень жаль, - мягко сказал он, - но я не мог стоять в стороне и слушать, как
молодой негодяй запугивает тебя".

"Ничего не запугивай", - сказал разгневанный маленький губернатор. "Торг - это
торгуюсь! Он выделяется, насколько может.

Гаррод побледнел. "Вы же не думаете о том, чтобы нанять его!" - сказал он
.

"Больше никого нет", - сказал сэр Брайсон.

"Но он еще более наглый, чем индеец", - нервно сказал Гаррод. "И
кто он? что он? Какой-то безымянный преступник, скрывающийся от правосудия!

"Вы упускаете из виду тот факт, что ему все равно, привлеку я его к ответственности или нет", - сказал сэр Брайсон.
"В этом мы уверены"........ "

- Пустая уловка! - воскликнул Гаррод.

Сэр Брайсон резко повернулся в своем кресле. - Вы, кажется, странно настроены
против найма этого парня, - сказал он с любопытством.

Гаррод был успешно замалчивается. Махнув рукой, он пошел дальше с его
работы.

Позже он разыскал снова Джек. Они сели на скамейку на краю набережной
и Гаррод позволил себе ответить на несколько болезненных вопросов
сначала, чтобы не показалось, что ему не терпится затронуть тему
тема, которая будоражила его разум.

Наконец он сказал с напускным благодушием, в котором было что-то
очень больно видеть: "я скажу вам, мне было приятно слышать, что вы даете
старик, что за этот день. Он ведет со мной собачью жизнь!

"О, это было всего лишь в стиле торговца", - небрежно сказал Джек. "Он
ожидал этого. Любой мог видеть, что он любит заключать сделки.

"Не позволяй себе ввязываться в это дело", - серьезно сказал Гаррод. "Ты будешь
раскаиваться, если сделаешь это. Он будет все время вмешиваться и настаивать на своем
а потом обвинять тебя, когда что-то пойдет не так ".

"Твоя беда в том, что ты благоговеешь перед ним, потому что он Большой
Шеф снаружи, - сказал Джек. - Сюда это не входит.

- Значит, ты собираешься прийти? - запинаясь, спросил Гаррод.

- Если он примет мои условия, - сказал Джек. "Я не хочу позволить себе упасть"
"слишком дешево".

Голова Гаррода поникла. "Ну ... не говори, что я тебя не предупреждал", - сказал он
странным, безжизненным тоном.




V

ДЖЕК УЗНАЕТ О СЕБЕ

Впоследствии Джек был нанят главным гидом на вечеринку сэра Брайсона.
Дни напряженной подготовки увенчались успехом. Во-первых, припасы
экспедиции пришлось подвергнуть жесткой переработке;
керосиновая печь, кровати, белые фланелевые халаты, зонтики и т.д.
Были оставлены. Был дефицит муки и бекона, которые
хранить в Форт Чивер был в плохом состоянии поставки. Прошлой зимой такое grub
был практически исчерпан, и предложение этой зимы еще не прибыл.
Индийцы, которые являются единственными посетителями магазина, живут за счет земли в течение
лето. Крэнстон разделся со всем, что у него было, и отправил
гонца вниз по реке со срочным приказом отправить еще больше с
следующим пароходом.

Джеку мешало отсутствие поддержки со стороны его собственной партии. Вассалл и
Болдуин Ферри были достаточно готовы, но неспособны. Гаррод дул горячий и
холодно, и вообще действовали таким образом, что необъяснимо с Джеком. Только
очевидно, страдания человека, так и не позволили прийти к открытому
ссора. Джек отпустил его, презрительно пожав плечами. Маленький
губернатор с недоумением отдавал и отменял его приказы, и любой
ворчун всегда был уверен, что услышав от него. Но Жан-Поль
Ascota, от которого у Джека был самый основания ожидать интриг, дал
его без проблем на всех. Это само по себе могло бы предупредить его об опасности,
но у него было слишком много других вещей, чтобы думать об этом.

Нельзя сказать, что Джек взял на себя все его препятствия с примерным
терпение. Однако в его безразличии было эффективное оружие. Когда
дело зашло в тупик, он рассмеялся и, удалившись в свой маленький
лагерь, занялся своим банджо, пока кто-то не пришел за ним следом
с оливковой ветвью. Они полностью зависели от него.

На восьмой день они, наконец, ушли. Сев на лошадь, Джек занял
позицию на небольшом холмике у тропы и наблюдал, как его отряд
проходит мимо. Для себя он забыл ни одна сцена-атрибуты
дорогие художественного вкуса молодого человека. Его лошадь была лучшей в
компании и лучшие accoutred.

Он обеспечил пара лохматой медвежьей шкуре трещин и от него на поясе висит
гигантские .44 в кобуре. На нем был щегольской широкополый "стетсон"
и яркий шелковый платок, небрежно повязанный вокруг шеи.
Вид того, как он сидит там, положив руку на бедро, с его презрительным видом,
на маленькую Линду Трангмар это подействовало как легкий укол. Она прикусила губу,
обозвала себя дурой и ускакала вперед.

Жан-Поль Аскота ехал во главе процессии. Джек понял, что
мудро умилостивить его этой пустой честью. Индеец
также позаботился о том, чтобы ему досталась хорошая лошадь, и он скакал как
беспечный кентавр. Проходя мимо Джека, его лицо было пустым, как бумага, но
вне поля зрения Джека черные глаза злобно сузились,
широкие ноздри расширились, а губы были плотно сжаты.

За ними последовала компания сэра Брайсона: изящный маленький губернатор, неуместный
фигурируют на его жалкой скамье подсудимых: две дамы, Гаррод, Вассалл и
Болдуин Ферри. С самого начала сэр Брайсон возражал против того, чтобы ехать в хвосте
лошади Жан-Поля, и Джеку пришлось объяснить ему, что
на трассе существуют определенные правила, которые даже вице-губернатор
не может нарушать. Место во главе принадлежит тому, кто может лучше всех
следовать или прокладывать след.

На обеих дамах были юбки цвета хаки с разрезами, которые им пришлось сшить самим.
Поскольку боковые седла в стране неизвестны.
Что касается мисс Трангмар и миссис Уорсли, Джек настоятельно рекомендовал
что они оставляют в Форт Чивер, и в этом Гаррод дело было почти
отчаянно поддерживали его, вызвался остаться, чтобы присматривать за
их. Его активность не выгонял его со своей маленькой хозяйкой. Когда
она услышала о предложении, то просто улыбнулась и подождала, пока не останется с
отцом наедине. В результате они оказались здесь.

В экспедиции был еще один белый член, о котором следует дать некоторые
пояснения: это был Томас Джулл, в последнее время кок на пароходе
, а теперь переведенный на должность лагерного повара. Всего
конструкция пути была под угрозой исчезновения в Форт
Чивер открытием, что повара были забыты. Там был
конечно, ничего подобного, чтобы быть получена в форту. Готовка Джулла
все готовилось на плите, но Джек, пообещав посвятить его в
тайны походных костров, соблазнил его покинуть свое уютное местечко.

Это было толстое, бледное и одутловатое существо неопределенного возраста, которое выглядело
так, словно его принудительно выращивали в подвале, но он был простого,
волевая натура, и он проникся огромным восхищением к Джеку,
который так отличался от него самого. У него уже было прозвище
в стране от его привычки носить его большая голова как будто в
секундное ожидание удара. Хампи Jull так должно было быть и впредь.

Четверо парней-индейцев завершали вечеринку. Этого едва хватило, чтобы
запрячь лошадей и разбить лагерь, но, как Джек объяснил сэру Брайсону,
лучшее, что он смог найти, были бедняки, совершенно непривычные ни к чему
дисциплина, и большее их количество только навлекло бы на себя неприятности
. Они должны усердно работать и находиться в строгом подчинении у
белых, сказал он. Там было двадцать нагруженных лошадей и пять запасных
животных.

Они взобрались на крутой холм за Фортом Чивер, и Джек, наблюдая, как
поезд останавливается перед ним, слегка взволнованный удовлетворением под
его маска беспечной отваги. Несмотря на все его предварительные
трудности, это был деловой наряд. Кроме того, это не
дано множество молодых людей в их двадцатых командовать
лейтенант-губернатор.

Это не холм, а реки-Банк Правильным. С вершины
нее простиралась прерия, насколько хватало глаз, зеленая, как
изумрудное море в это время года, и усыпанная цветами. Кое-где
на широком пространстве росли кроны молодых тополей и
волчьей ивы, создавая эффект парка. Хорошо протоптанная тропа поднималась вверх.
плавные волны и впадины травянистого моря подобны
бесконечной коричневой ленте, расстилающейся перед ними.

Продвижение такой группы очень медленное. Нагруженных вьючных лошадей
нельзя заставить двигаться дальше, чем медленным шагом. Дважды в день их
следует разгружать и выпускать на кормежку; затем отлавливать и тщательно
снова упаковывать. В первый день много путаницы участие этих
операций. Мало-помалу Джек навел порядок из хаоса.

Как-то поезд тронулся после первого "заклятия", в прерии,
Джек, обычно не столь наблюдательный в подобных вещах, был поражен выражением
усталости и боли на побелевшем лице Гаррода. Это было лицо человека
нервы которого на грани срыва. Джек не видел, как
пока вот так, но: "старик совсем плох", - подумал он, с
вернуться в свой старый доброту. В конце концов, в юности эти двое были
неразлучны.

"Послушай, подожди позади и поезжай со мной", - сказал он Гарроду. "У нас
едва ли была возможность что-нибудь сказать друг другу".

Вздрогнувший Гаррод и дико закатившие черные глаза ни о чем не говорили
но ужас от этой мысли, но разумного оправдания он не мог придумать
. Они ехали бок о бок по траве на некотором расстоянии позади
последнего индейца.

"Вы знаете, - сказал Джек, - я никогда не слышал ни слова из дома с
ночью я сбежала пять лет назад. Расскажи мне все, что
произошло".

"Вот большой-большой порядок", - Гаррод запнулась. "Так много маленьких
вещи. Я их не помню. Ничего важного. Я уехала из Монреаля себя
вскоре после того, как вы сделали".

"Почему ты никогда не отвечаешь на мое письмо?" - спросил Джек. "Вы знаете, у меня не было
напишу, но ты".

"Я никогда не получил письмо", - сказал Гаррод быстро.

"Забавно", - сказал Джек. "Письма не часто теряются".

"Вы мне не верите?" - резко спросил Гаррод.

Джек вытаращил глаза. "Ну конечно!" он сказал. "Что тебя гложет? У тебя
совсем расшатались нервы", - продолжил он. "Лучше отказаться от жизни ты
ведущим, и остаться здесь на год или два. Что случилось с
вы?"

Гаррод прошел тыльной стороной ладони по его усталые глаза. - Не могу
уснуть, - пробормотал он.

- Никогда не слышал здесь о человеке, который не мог бы отработать свои восемь часов в сутки.
ночью, - сказал Джек. - Тебе лучше остаться.

Гаррод ничего не ответил.

- Ты уже не работаешь в прежнем темпе? - спросил Джек.

Гаррод покачал головой.

"Боже! что за парой молодых дураков мы были! Пытались урезать
зарплату банковским клеркам! Эта девушка оказала мне огромную услугу, сама того не желая,
когда она бросила меня ради миллионера. Что с ней стало?
Фрэнк?

"Она вышла за него замуж", - сказал Гаррод. "Разорила его, развелась с ним и вышла замуж за
другого миллионера".

Джек беспечно рассмеялся. "Логично, а? И это было то, из-за чего я разбил свое
юное сердце! Помнишь ту ночь, когда я попрощался с тобой на вокзале
Бонавентура и рыдал, как ребенок? Я сказал, что моя жизнь была
прием, член клуба? - а мне еще не было двадцати одного. Ты был чертовски добр ко мне.
Фрэнк. Ты не смеялся.

Гаррод отвернулся. Его губы были очень белыми.

"Мы через многое прошли для пары детей", - продолжал Джек. "Мы
всегда поддерживали друг друга, хотя в других отношениях были такими идиотами.
" Что нам было нужно, так это хорошая порка. Требуется год или два
работы здесь, чтобы заставить единственного сына разобраться в себе. Жизнь
простым и естественным; ты обязан видеть вещи.
Лучше остановиться, и сделать ваше здоровье, старина."

Гаррод лишь снова покачал головой.

"Мой дядя умер", - продолжал Джек. "Я прочел об этом в газете".

"Да", - сказал Гаррод.

"И завещал все свои сбережения процветающей больнице! Это то, ради чего я проиграл.
Полагаю, я убираюсь. Что ж, я не жалею об этом - сильно. То есть не о деньгах.
То есть не о деньгах. Но мне жаль, что старина отключился, ворча на меня.
 Я думал, он поймет. У него была квадратная голова. Я часто
думал, что должно быть что-то еще. Вы были довольно
любой из его, Фрэнк. Было ли что-нибудь еще?"

Гаррод все это время не посмотрел на Джека. На последнем вопросе
дикий и нетерпеливый взгляд вспыхнул в его больных глазах, как будто какая-то сила
выносливости сломалась в нем. Он дернул головой в сторону другого человека.
с отчаянной речью на губах. Она никогда не была произнесена, по крайней
в ту же минуту возглас сорвался с домкрата, и хлопая каблуками на
своего коня, он поскакал вперед. Одна из пачек упала, и
животное, которое носил он сидел в след, как собака.

После того, как стая была перестроена, вмешались другие обстоятельства, Гаррод
вернул себе место в процессии, и Джек на какое-то время
забыл, что на его вопрос не было ответа.

Достоинство Джека как командира отряда часто давило на него тяжелым грузом
и он любил отставать далеко на тропе, где он
мог развалиться в седле, петь и насвистывать в свое удовольствие.
Его настроение всегда вставал, когда он был на ходу, и солнце было
сияющий.

Джек отличный магазин старинных английских баллад. Об одном таком случае он
был информирование небес существа "ярмарка " Геба"," когда на
приходить в Поплар-Блафф он был изумлен, увидев Линду Trangmar
стоя рядом с ее лошадью, слушая с улыбкой, довольно злобы.
У нее был букет розовых цветов, которые она сорвала. Джек резко
включил песню и покраснел до ушей.

"Не останавливайся", - сказала она. "Что Разум сказал тебе о Прекрасной Гебе?"

Джек притворился, что не слышит. Наш герой терпеть не мог, когда над ним смеялись.
- Опасно оставаться в компании, - натянуто сказал он.

- Я знала, что ты придешь, - холодно сказала она. "Кроме того, я вышла, чтобы сорвать
эти цветы, и я не смогла бы сесть снова без посторонней помощи". Она
засунула цветы за пояс. "Разве они не прелесть? Как раздавленная
клубника. Как они называются?"

- Кисть художника, - лаконично ответил Джек.

Он подсадил ее на лошадь. Она была очень легкой. Было трудно
поверить, что это бледное и хорошенькое создание - взрослая женщина. Она
была прямота речи, которую спасло только с прямо-таки наглость
по ее милое ребячество.

"Теперь мы можем поговорить", - сказала она, когда они начали их лошадей. "Правда
в том, что я специально остался, чтобы поговорить с тобой. Я хочу завести друзей".

Джек, не зная точно, что сказать, промолчал.

Она бросила на него оценивающий взгляд. - Мистер Вассалл говорит, что это опасно
задавать мужчине вопросы о нем самом здесь, наверху, - продолжала она. - Но я
хочу задать вам несколько вопросов. Можно мне? Вы не возражаете?

Это сопровождалось ослепительной улыбкой. Джек снова медленно покраснел.
Он ненавидел себя за то, что был выведен из себя ее дерзостью,
тем не менее это вывело его из себя.

Она приняла его согласие как должное. "В первую очередь, о вашем
название:" она тараторила; "как мне называть вас? Г-н Ханты бы
смешно, а без хозяина это тоже знакомо."

"Тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы написать мое имя", - сказал он. "Позвони
- Джек, как ты говоришь, чтобы Жан-Поль или Charlbogin, или любой из
мужчин в лагере".

"Это другое дело", - сказала она. "Я не называю мистера Гаррода Фрэнком, ни
Капитана Вассалла Сидни. Ты можешь притворяться, во что хочешь, но я
знаю, что ты человек моего типа. Если вы канадец, я уверен, что мы
знаем кучу одних и тех же людей.

Джек начал обретать себя. "Если вы настаиваете на респектабельном имени, зовите меня
Мистер 'Окинс", - сказал он беспечно.

"Тьфу! Это лучшее, что вы можете придумать?" сказала она.

Прошло много времени с тех пор , как Джек в последний раз играл в разговорную битву , и
волан. Он обнаружил, что это имя ему скорее нравится. "Авкинс" - почетное имя
", - сказал он. "Там Awkins сэр Awkeye 'из 'Awkwood все, чтобы не
говорить о 'Awkins энергии и Лиза, о которой все знают. А вон там
с этой стороны Хэппи Хокинс. Все мои родственники ".

Девушка одобрила его, потому что он играл в эту дурацкую игру без
глупой ухмылки, как большинство мужчин. Действительно, его губы все еще скривились. - Ты
не похожа на Авкинсов, которых я знала, - сказала она.

Из этого следовало, что маленькая леди могла льстить мужчинам так же хорошо, как
властвуй над ними. Джек понимал, что ему льстят, и
будучи человеком, он не находил это неприятным. В то же время он был
полон решимости не удовлетворять ее любопытство.

"Прости", - сказал он. "Ради тебя я хотел бы предъявить права на
Монморанси или Физерстоунхоф. Но 'Авкинс - это мое имя, а 'амбл - это
моя должность. Я не знаю никого из Вер де Вересов, Чолмонделей
или Силлигеров здесь, в Канаде, только крутых парней.

Она не засмеялась. Прервав прямую линию, она спросила: "Что ты
делаешь здесь регулярно?"

"Регулярно ничего", - ответил он с улыбкой. "Всего понемногу.
нерегулярно. У меня есть лошади для переправки через горы, и я зарабатываю на жизнь
отправляя грузы на торговые посты, или для геодезистов, или для частных компаний
везде, где нужны лошади. Когда я немного опережаю события
как и все остальные, я немного занимаюсь разведкой. Я положил глаз на
одну или две вещи...

"Золото?" - Где? - спросила она с сияющими глазами. - Где?

- Это было бы красноречиво, - сказал Джек, пришпоривая своего пони.

- Ты знаешь кого-нибудь в Торонто? - внезапно спросила она.

Он улыбнулся ее внезапному возвращению к главному вопросу и покачал головой.

- В Монреале?

Его лицо немного изменилось. Через мгновение он лукаво сказал: "Я встретил за горами одного
парня, который был из Монреаля".

"Джентльмен?"

"Более или менее".

"Как его звали?" - спросила она.

"Малькольм Пирс".

Она посмотрела на него круглыми глазами. "Как волнующе!" - воскликнула она.

"Волнующе?" - сказал Джек, сильно озадаченный.

- Ну да, - сказала она. - Не может быть больше одного человека с таким именем. Это
должно быть, Малкольм Пирс, беглец.

Ее последнее слово произвело эффект разорвавшейся бомбы под лошадью Джека
. Животное яростно встало на дыбы, чуть не упав спиной на своего всадника.
Линда не была в достаточной мере испытали на коне, чтобы увидеть, что Джека
рука судорожно учитывая злую Западную бит огромные тугрики.
Конь упал и отчаянно затряс головой, чтобы освободиться от
боль. Когда он, наконец, вернулся на землю, действий лошади
казалось, было достаточно, чтобы объяснить внезапную мрачность выражения лица Джека
. Его верхняя губа исчезла, оставив только тонкую жесткую линию
.

"Боже мой!" - нервно сказала Линда. "Эти лошади - неожиданность".

"Как ты его назвала?" - тихо спросил Джек.

- Сбежавший, - невинно ответила она. - Малькольм Пирс был тем парнем, который украл
пять тысяч долларов из Банка Канады, и о нем никогда больше не слышали
после этого. Ему было всего двадцать.

Он глупо посмотрел на нее. "Пять тысяч долларов!" - повторил он несколько раз.
 "Да это же смешно!"

"О, нет, - горячо возразила она. "Все знают эту историю. Он
исчез, и деньги тоже. Я слышал, все подробности по
время, потому что мой сосед по комнате в Havergal была сестрой девушки они
он сказал, что сделал это. Она не виновата, бедняжка. Она доказала, что
она отправила его заниматься делами до того, как это случилось. Потом она вышла замуж за
миллионера. У нее была куча неприятностей."

Лошадь Джека волновалась и пританцовывала, и от него не требовалось ответа.

- Представляю, как вы с ним познакомились, - взволнованно сказала она. - Расскажите мне о нем.
Они говорили, что он был ужасно хорош собой. Правда?

"Не спрашивай меня", - хрипло ответил Джек. "Я не разбираюсь во внешности мужчин".
Он едва понимал, что говорит. Страшное слово звенело в его
голова с clangour как от ударов по голым железом. "Беглец!"

"Пожалуйста, расскажи мне о нем", - повторила она. "Преступники так опасны
интересно! Когда они джентльмены. Я имею в виду. И он был так молод!

"Ты сказал, все знают, что он сделал", - тупо сказал Джек. "Я никогда
не слышал об этом ".

"Я имела в виду всех в нашем мире", - сказала она. "Это никогда не попадало в газеты.
Конечно, в газетах. Дядя Малкольма Пирса был директором в
банке, и он восполнил нехватку. Он умер примерно через год после этого,
оставив все больнице. Если бы Малкольм Пирс только подождал немного.
ему не пришлось бы красть деньги."

"Тогда он был бы миллионером, тоже," сказал Джек, с начала
суровый смех.

Она не поняла намека. Она наградила его острым
взглядом. "Забавно, что он назвал тебе свое настоящее имя".

"Почему бы и нет?" - рассеянно спросил Джек. "Он не учел, что у него
сделал что-то неправильное!"

Как Джек страстно желал ее так, что он мог думать, это
сам. Мало-помалу это становилось ему ясно, как будто открывалось
в зловещем свете пламени. Так вот почему его дядя прервал его.
? И Гаррод не ответил на его вопрос. Гаррод знал об этом все
. Гаррод был единственным человеком в мире, который заранее знал, что
он уже собирался выйти, чтобы никогда не вернуться. Гаррод был глубоко в
долг на тот момент. Гаррод был доступ в хранилище банка. Это
объясняло его странное, дикое возбуждение во время их первой встречи
и его действия с тех пор.

"Что с ним теперь стало?" Линда хотела знать. Ей пришлось спросить
дважды.

Джек слышал, как она словно с большого расстояния. Он пожал плечами. "Вы не можете держать
отслеживать людей здесь".

"Он рассказал тебе свою историю?"

Он кивнул. "Это отличалось от твоего", - мрачно сказал он.

"Скажи мне".

"Это правда, что он был без ума от одной девушки..."

"Да, Эми..."

"О, забудь ее имя! Это было трудно для него, чтобы идти в ногу
она и ее друзья, но она вела себя с ним. В конце концов она приняла решение
, что пожилой мужчина с деньгами - лучшая игра, чем молодой,
только с перспективами, и она хладнокровно бросила его. Это сломило его полностью
. Он был достаточно глуп, чтобы любить ее. Все, что он знал до
это время стало ему ненавистно. Так он сбежал. Но он ничего не взял
с ним. Действительно, он спустил с себя все до последнего цента, продал даже свою одежду.
Чтобы расплатиться с городскими долгами перед отъездом. Он приехал на Запад на
машина для эмигрантов. Сюда он ездил за жратвой, он продавал товары за
прилавком, он даже протирал стаканы за стойкой бара, пока не поднял голову
над водой ".

Для Джека это была длинная речь, и, произнося ее, он был предан себе
в опасной горячности. Девушка наблюдала за ним с искоркой
озорного возбуждения.

"Правдоподобная история", - сказала она, вскидывая голову. "Я знаю, что старому мистеру
Макиннесу пришлось внести деньги и что он изменил свое завещание". Она
вызывающе улыбнулась. "Кроме того, гораздо интереснее думать, что
Малкольм Пирс взял деньги. Не лишайте меня моего любимого преступника ".

Джек посмотрел на нее, сдвинув красивые брови. Ее
легкомыслие показалось ему невероятным. В этот момент он возненавидел ее.

Всадник выпал из его места в предстоящие поезд и приехала
рысью обратно к ним. Он был Гаррод. При виде него шея и лицо Джека залились густой, уродливой краской
, а на лбу вздулась вена
. Но он ослабил зажимы своего самоконтроля. Гордость не позволяла ему
выдать тайны своего сердца легкомысленной девчушке
маленькой девочке, которая ловила для них рыбу. Они объезжали еще один
небольшой тополиный лес.

- Смотрите! - сказал он настолько естественным голосом, насколько смог. - В
тени кисть художника становится желтой. Принести вам что-нибудь из
этого?

- Нет, спасибо, - сказала она невнимательно. - Мне больше нравятся другие.
Расскажите мне о Малкольме Пирсе...

Гаррод подошел к ним. В его измученном взгляде появилась новая боль. Он
с беспокойством собаки перевел взгляд с Линды Трангмар на Джека.
Джек, поджав губы, окинул взглядом прерию. Его лицо
было очень красным.

"О, мистер Гаррод, что вы думаете!" - воскликнула девушка. "Этот человек встретил
Малькольм Пирс перебирается через горы. Парень, который сбежал из
Банка Канады, ты знаешь. Ты когда-то знал его, не так ли?

Наступила пауза, ужаснувшая обоих мужчин.

"О, маленький дурачок! Маленький дурачок!" - подумал Джек. Из чистого
милосердия он отвернул голову от Гаррода.

"В чем дело?" он услышал, как она резко спросила. "Помоги ему!" - сказала она, обращаясь к
Джеку.

Это было уже слишком. Убедившись только, что Гаррод мог держать его
седло, Джек пробормотал что-то о том, чтобы поговорить с Жан-Поль, и
ускакал. Его гнев был поглощен жалостливым отвращением. Его уход
взгляд в лицо Гаррода показал глубину отчаяния, которую это
казалось несправедливым, постыдным, что ему - врагу этого человека - следует позволить увидеть.




VI

ЦЕНА СНА

Они разбили лагерь на ночь на поросшей травой террасе на краю глубокого оврага в прерии
, через который впадал ручей
русло из круглых камней, ведущее к большой реке. Только полноразмерные деревья
они видели весь день выросла в нижней части оврага, который был так
глубоко, что ничего из ветвей показал через край.

Лошадей согнали вместе и распаковали широким кругом. Каждая
вьюк и седло под собственным чехлом были оставлены на своем месте в круге
, на случай утренней погрузки. Как только распаковали вещи, лошадей
выгнали, чтобы они насытились сочной травой бизонов.
Старых кобыл, которые были матерями большей части отряда, стреножили и привязали к ним колокольчики, чтобы
держать отряд вместе.

Джек, Жан-Поль и парни-индейцы присмотрели за лошадьми. Джек также
руководил неумелыми попытками Вассалла и Болдуина Ферри соорудить палатки
, а между делом показывал Хампи Джуллу, как разводить костер.

Сэр Брайсон, Линда и миссис Уорсли на трех складных стульях
которые были объектом стольких комментариев в стране, смотрели на
все это.

"Я чувствую себя такой бесполезной", - сказала Линда, наблюдая за разнообразной деятельностью Джека,
незаметно для себя. "Ты думаешь, есть что-то мы могли
делать, Кейт?"

"Все это кажется таким тяжелым трудом, дорогая," сказала миссис Уэрсли.

Сэр Филипп, складывая свои руки на его уютный центр, потолочные
снисходительно на оживленной сцены. "Бред, Линда", - сказал он. "Они находятся
все платят за свои усилия. Ты не тревожся
бытовые вопросы дома".

"Это другое", - сказала Линда, немного надувшись. Ей было жаль, что она
он заговорил, но сэр Брайсон не позволил так просто оставить этот вопрос.

"Насколько по-другому?" он поинтересовался.

"О! здесь, наверху, все как-то не так, - неопределенно сказала Линда.
"Ты опускаешься на самое дно".

"Твои метафоры неоднозначны, моя дорогая", - любезно заметил сэр Брайсон. "Я
не понимаю тебя".

"Это не имеет значения", - равнодушно сказала она.

"Что касается меня, то я думаю, что это самое приятное зрелище в мире",
Сэр Брайсон продолжал. "Все эти люди трудятся, чтобы нам было комфортно,
и ужин скоро подадут. Это меня успокаивает. Представляю, каково это видеть
ужин готовился на глазах. Надеюсь, Джул вымыл руки. Я
не видел, как он это делал.

Сэр Брайсон не собирался шутить, но миссис Уорсли рассмеялась.

"Кстати, об ужине", - продолжил сэр Брайсон, - "Я надеюсь, что не возникнет никакой
неловкости из-за нашего гида".

"Джек Шанти?" быстро спросила Линда. "А что насчет него?"

"Моя дорогая! Я бы хотела, чтобы ты не так свободно произносила его вульгарное имя! Ты
думаешь, он согласится сесть с нами?"

"Почему бы и нет?" - тепло спросила Линда. - Это обычай нашей страны.
Белые едят вместе с индейцами. Разве ты не видишь, что все так
здесь другие? Здесь нет социальных различий.

"Тогда нам давно пора их представить", - сказал сэр Брайсон с
снисходительной улыбкой человека, который закрывает тему. "Я попрошу мистера Гаррода
намекнуть ему".

"Ты только выставишь себя на посмешище, если сделаешь это", - сказала Линда.

Миссис Уорсли говорила редко, да и то с какой-то целью. Теперь она сказала::
"Знаешь, я думаю, дело, вероятно, разрешится само собой, если мы
оставим это в покое".

И она была права. Ничто не было дальше от желаний Джека, чем сидеть
долой партию в большой палатке. Помимо других соображений
он знал, с какой стороны его хлеб намазан маслом, и он управляет с
готовить. Джек и Хампи поставили свои маленькие палатки рядышком позади костра
и Джек ждал, чтобы поесть с Хампи после того, как остальные закончат.

Это был дебют Хампи Джулла в качестве официанта, и сэр Брайсон, таким образом, получил
также новый опыт. Хампи был очень старательным и
добродушным. Он был, естественно, немного волновался по этому поводу,
и с ним она приняла форму увеличению потока речи. Его
простота, ждут, на столе обязаны ему играть хозяин.

"Проходите, народ", - добродушно сказал он. "Присаживайтесь где угодно. Вам придется
извинить меня, если я все делаю не так, как положено. Я не имел никакого опыта в
таблица с дамами. Я никогда не имел ни лица, так или иначе. Ребенок
могли бы поставить меня".

Сэр Брайсон побагровел, как индюк, и посмотрел на своего адъютанта. Вассалл
притворился, что не видит.

"Я просто расставил все на столе" Колобок пошел на невинно: "и
вы погружением в себе. Эти лепешки не совсем то, что должно
чтобы быть. У меня не было времени. Когда мы обустроим лагерь, я покажу
тебе кое-что получше ".

"Как далеко мы продвинулись сегодня?" Сэр Брайсон многозначительно спросил Вассалла, чтобы
устроить диверсию.

Хампи взял ответ на себя. "Восемнадцать миль, губернатор", - сказал он
. "Мы бы остановились в Мосберри-Спринг в двух милях отсюда, но
Джек сказал, что поблизости нет дров. Так что мы сегодня поздно.

- У нас все есть, спасибо, - ледяным тоном сказал сэр Брайсон. - Вам не нужно.
ждите.

"Я не возражаю, губернатора", - сказал Хампи от души. "Джек и я не
съем, пока вы находитесь через. Я хочу, чтобы убедиться, что вы людей получает
досыта".

- По-моему, бэнноки очень вкусные, мистер Джулл, - лукаво сказала Линда.
"Изюм такой вкусный".

"У меня он был, и я подумал, что могу положить его в тесто", - сказал Хампи,
очень довольный. "Некоторым трудно приготовить хороший разрыхлитель для выпечки.
Но для меня это естественно. Джек, он испек его для меня ".

Сэр Брайсон перестал есть. Именно Джек предотвратил взрыв.
Возможно, заподозрив, что происходит в палатке, он позвал Хампи.
Линда навострила уши, услышав звук.

Хампи нырнул к двери. "Если вы чего-то хотите, не бойтесь кричать, губернатор", - сказал он.
К сэру Брайсону медленно вернулся его обычный цвет.

Он не упомянул о том, что..." - сказал он. - "Я... я... я... я... я... я... я... я..." - Сказал он. Он не упомянул о
что произошло, кроме как сурово сказать: "Белинда, ты меня удивляешь!"
"О, не будь чванливым, отец", - неэлегантно возразила его дочь. - "Ты меня удивляешь, Белинда!"

"О, не будь чванливым, отец".

Члены люкс сэр Брайсона привыкли к этим маленьким
отрывки.

Когда они вылетали из палатки Джек Чанты и Хампи были видны
прихлебывая бок о бок у огня, и Линда сказала, со вспышкой
интуиция:

- Клянусь, у них ужин получше, чем у нас был!

Она только предполагала, но на самом деле, в случае с вечеринкой
такой большой, как эта, обязательно найдутся лакомые кусочки, такие как
курица-прерия, рыба или кролик, которых недостаточно для сервировки общего стола
и они, естественно, выпадают на долю повара и
его приятеля.

Позже, пока индейцы мыли посуду, Джек курил, а Хампи
разговаривал. Хампи был из тех невинных хвастунов, которые рассказывают небылицы
вообще ни о чем. Он был благодарен Джеку за появление даже
слушать, а Джек, в свою очередь, был рад лепетом, что позволило ему
чтобы сохранить его лицо, когда он думал, что его собственные мысли.

- Прошлой зимой, когда пароход был заложен, - сказал Горбатая Джул, - я был
объединение для компании до Форт-охра. Говорят, что это дикая страна
вокруг есть. Вальщиков советовал мне не оставлять свой пистолет за спиной, когда я
друв в кусты к опорам. Однажды я ел свой обед на бревне
в кустах, когда услышал рычание медведя гризли прямо за моей спиной. Да,
сэр, гризли, у которого перехватило дыхание. Я его не видел. Я не стал ждать. Я знал,
это был медведь гризли, потому что ребята говорят, что это единственный вид медведей.
которые рычат, как. Скажем, в моей коже поползли на меня, как насеко ходящая по
мои голые кости. Я никогда не перестану бежать, пока я не вернусь в Форт. В
лошади заходят сами. О, я позволяю им смеяться. Говорю тебе, я
не хочу рисковать с гризли!"

Тем временем Джеку, впервые в жизни, пришлось столкнуться с
моральным кризисом. Других угрожающих кризисов до сих пор ему удалось
привозить с характерной для него изобретательностью молодежи в сторону-шагать в
неприятно. Первый раз, когда молодой мозг задерживают в его
беззаботной карьере и заставляют думать, обязательно будет болезненным
опытом.

До сих пор Джек принимал свое доброе имя как должное. Он сбежал
когда ему захочется, имея в виду вернуться, когда он будет готов. Теперь, когда
он обнаружил, что все пошло наперекосяк, он понял, насколько важным было хорошее имя
. Внутри него клокотала ярость, и справедливо на человека, который разрушил его;
тем не менее тихий голос шепнул ему, что это отчасти его собственные
ошибка. Также впервые он осознал, что его имя не принадлежало ему.
исключительная собственность; его отец и мать имели в ней долю, хотя
они больше не принадлежали этому миру. Он также подумал об улицах
города, который был так дорог ему, теперь заполненного людьми, которые верили, что
Малкольм Пирс был вором.

Проще всего было вообще не думать об этом, а пойти прямо к
Фрэнку Гарроду и "разобраться" с ним. Но Джек был вынужден
признать, что это не решение. Каждый раз, когда он приблизился к
Фрэнк с днем, Фрэнк съежился и показал свои клыки, как
больное животное, отвратительное Джек, делая невозможным для него, чтобы говорить
Фрэнк в какой-либо связи. Одного взгляда в отчаявшихся глазах Фрэнка было
достаточно, чтобы показать тщетность взывания к его лучшим чувствам.
"Кроме того, я не мог умолять его исправить меня", - подумал Джек, его руки
сжав, и жилка на лбу отек.

Затем группа предложила себя в качестве единственного средства защиты и естественный
прямой характер Джека. Это было нехорошо. "Он больной человек"
- Подумал Джек. "Он не мог противостоять мне. Если бы я ударила его----" а
холод страха коснулась его сердце при мысли, что он никак не в
мир доказывает, что он честный, за исключением посредством свободного и
добровольное заявление от мужчины, который был явно нарушая, и даже сейчас
вряд ли в здравом уме.

Проблема была слишком сложна для Джека, чтобы ее решить. Он обнаружил, что сам
желая, чтобы это была голова постарше. Не раз его мысли
обращались к более мудрой и пожилой леди из компании сэра Брайсона, с которой он
еще не разговаривал. "Я хотел бы дружить с ней", - подумал он.


Второй день на маршруте в значительной степени является повторением первой. В
подпрограмма создания и разрушения лагеря протекал более гладко, что было
все. В этот день, когда они поднимались и спускались с бесконечных пологих
холмов прерии, на западе показались заснеженные вершины Скалистых гор.
вид на запад.

Джек и Фрэнк Гаррод не общались в течение дня. Гаррод
показал повышение беспорядок в его одежде, и более скрытым образом.
На тропе не было секретарские обязанности, и он продолжал
в сторону других белых членов партии. Его всегда
считали странным, и его возросшая странность осталась незамеченной
за исключением Джека, у которого был ключ к разгадке, и Жан-Поля Аскоты.
Полукровка наблюдал за Джеком, наблюдал за Гарродом и сделал свои собственные выводы.

Жан-Поль, на первый взгляд, был замечательным слугой,
способным, трудолюбивым и уважительным. Белые мужчины, включая Джека,
они были бы очень удивлены, если бы услышали суть его разговора с индейскими парнями у их собственного костра.
он говорил тихим голосом.

"Я придержал руку, - сказал он на языке кри, - потому что еще не пришло время для
удара. Нужно много страдать и быть терпеливым ради дела. Но я
не забыл. Прежде чем я закончу с ним, Джека вышвырнут
из лагеря, и тогда он умрет. Мое лекарство действует медленно, но верно.
очень надежно.

"Джек-единственный белый человек", он пошел дальше. С невеждами, легко
покачнулся, дикарь зрителей Жан-Поль был превосходным в его эффект тишины
интенсивность. "Я не позволю ему разрушить мои планы против расы.
Время почти настало. Я посетил великое племя
Черноногих на юге. Их столько же, сколько круглых камней в барах.
Когда большая река разливается. Я поговорил со старостами. Они
готовы. Я посетил Сарси, Стоуни, Бладов и
Пеганов; все готовы, когда я дам команду. И разве мы не готовы
на Севере тоже? кри, бобры, сапи, каки и
все народы по ту сторону горы. Когда Аскота посылает свой
вестники, по стране пронесется огонь, который сожжет
каждого белого человека до мягкого пепла!

Так продолжалось ночь за ночью. Четверо парней слушали, нахмурившись, горячее
чувство несправедливости красной расы горело в груди каждого. Но это было
как пожар в траве, разгорающийся только для того, чтобы погаснуть. Они заснули
и забыли обо всем, пока Жан-Поль не заговорил снова. Возможно, они
каким-то образом почувствовали, что Жан-Поль разговаривал с ними в основном ради
удовлетворения, которое он получал от собственного красноречия.

Сегодня вечером Жан-Поль наблюдал за Гарродом. Мало-помалу Гаррод отошел
от костров, и Жан-Поль последовал за ним. Гаррод бесцельно слонялся без дела.
вокруг палаток, опустив голову на грудь, ходил зигзагами взад и вперед.
по траве, падал на землю только для того, чтобы встать и снова идти.
Долгое время Жан-Поль наблюдал за ним, притаившись в полутьме в
траве. Наконец Гаррод сел на краю
оврага, и Жан-Поль открыто подошел к нему.

- Прекрасная ночь, - сказал он небрежно.

Гаррод пробормотал что-то неразборчивое в ответ.

"Что касается меня, то я люблю гулять ночью так же, как и ты", - продолжал Жан-Поль.
голос непередаваемо гладкой и вкрадчивым. Он сидел рядом с другой
человек. "Я лак' сидеть одна черная дыра лак' это и выглядело. Это так глубоко!
Тебе плохо? добавил он.

"Моя голова", - пробормотал Гаррод. "Она не дает мне покоя".

"Гм!" - сказал Жан-Поль. "Я лечу тебя. Со своими людьми я тот, кого вы называете
доктор.

"Врачи не могут мне помочь", - пробормотал Гаррод.

"Я, я не такой, как другие врачи", - спокойно сказал Жан-Поль.
"Сначала я скажу вам, в чем дело. Твое тело не больное; это твое,
то, что ты называешь, твоя душа.

Гаррод, вздрогнув, посмотрел на него.

Жан-Поль понизил голос. - Ты ненавидишь! - прошипел он.

- Что за чертовщина все это несет? - дрожа, спросил Гаррод.

- Какой смысл притворяться? сказал Жан-Поль, пожимая плечами. "Я".
"Доктор... Фокусник, как меня называют. Я знаю. Ты знаешь то, что знаю я".

Гаррод ослабел. "Знаешь что?" - сказал он. "Откуда ты знаешь?"

"Я знаю, потому что точно так же я ненавижу", - тихо сказал Жан-Поль.

Гаррод учащенно задышал.

"Давайте объединим наши ненависти?" - пробормотал Жан-Поль.

Но в "гордости расы" Гаррода все еще была жизнь. "Это
глупость", - презрительно сказал он. "Ты несешь чушь".

Жан-Поль пожал плечами. "Сильвер хорошо", - сказал он. "Вы знаете, завтра или некоторые
день. Есть время plentee".

"Прочь с дороги", - сказал Гаррод. "Я не хочу иметь ничего
сказать вам".

Тьма проглотила улыбку Жана Пола. Он бархатисто пробормотал: "Что касается меня, я
не думаю, что ты сможешь сегодня ночью уснуть. Спи всю ночь".

Гаррод частично сломался. - О, Боже мой! - пробормотал он, уронив голову.
упав на колени.

- У тебя есть трубка? - спросил Жан-Поль. - Дай мне, и я набью ее.

- Чем? - потребовал Гаррод.

- Я нарву немного травки, - сказал Жан-Поль. - Никому не причиню вреда.

"Держи", - сказал Гаррод, протягивая трубку с горьким смешком.
"если мне это поможет, тем лучше!"

Жан-Поль достал из внутреннего кармана маленький мешочек из оленьей кожи и набил
трубку травяными листьями, которые потрескивали, когда он насыпал их в
чашечку. Вернув трубку, он чиркнул спичкой. Гаррод пыхтел с воздуха
бравада, и тонкий, едкий запах распространился вокруг.

"Он имеет тухлый привкус", - сказал Гаррод.

"Вы курите это не из-за вкуса", - сказал Жан-Поль.

Несколько минут не было произнесено ни слова. Гаррод курил трубку, затягиваясь
дымом более глубокими и медленными затяжками.

"Это хорошо", - пробормотал он наконец. В его голосе было невыразимое облегчение,
расслабленность, непринужденность.

Жан-Поль пристально наблюдал за ним. Фигура Гаррода медленно поникла, и
рука, подносившая трубку ко рту, стала неуверенной.

- С тебя хватит, - внезапно сказал Жан-Поль. - Пойдем. Ты не можешь
спать здесь."

Гаррод сонно протестовал, но полукровка вздернул его на ноги,
и поддерживал его под одну руку, снял свой колеблющихся, спастическая
шаги обратно к палаткам. Гаррод делил небольшую палатку с Вассалом
и Болдуином Ферри. Один конец открывался в общую палатку, другой был
доступный снаружи. Жан-Поль заглянул внутрь; там было пусто, и
клапан с внутренней стороны был опущен. В большой палатке они играли в
карты.

Гаррод рухнул ничком. Жан-Поль ловко раздел его и,
завернув в одеяло, оставил мертвым для всего мира. Перед отъездом
палатку он аккуратно выбил пепел из трубки, и за это
в кармане пальто Гаррод это. Сразу после этого Жан-Поль в своей
опрятной черной рясе появился в свете камина. Сидя, он
было видно, как он серьезно поправляет очки в оправе (его глаза были
как у рыси!) и погрузился в чтение ежедневной главы из Завета
прежде чем лечь спать.

Утром Гаррод проснулся с раскалывающейся головой и неприятным привкусом во рту
. Однако это казалось небольшой ценой за девять часов
благословенного забвения.

Последовал еще один день путешествия по прериям. Сэр Брайсон, когда он
захотел пообщаться с Джеком, назначил Гаррода своим эмиссаром, так что они
были вынуждены встретиться и поговорить. При приближении Гаррода Джек
просто прикусил губу и сосредоточился на делах текущего дня.
Эти встречи были ужасны для Гаррода. Можно дать только представление о том, через что он
прошел. В состоянии он был, он должен был избегать
зоркие Линда, и он обязан был стоять в стороне и видеть ее
уехать с Джеком вне поля зрения остальной поезд. К ночи
его нервы снова были на пределе.

В этот вечер после ужина Жан-Поль изо всех сил старался избегать его. Гарроду
в конце концов пришлось пойти за ним к индейскому костру.

"Послушай, Жан-Поль, я хочу поговорить с тобой", - угрюмо сказал он.

Жан-Поль, закрывая книгу и снимая очки с большим
раздумывая, последовал за Гарродом вне пределов слышимости остальных.

"Я говорю, дай мне еще одну трубочку этой дури, Жан-Поль", - сказал Гаррод
примирительным тоном.

Полукровка утратил свой невозмутимый вид. "Ha! Ты придешь за этим
сегодня ночью, - усмехнулся он.

- Черт возьми! Я заплачу вам за это, - прорычал Гаррод.

- Мое лекарство не продается, - ответил Жан-Поль.

- Лекарство? - усмехнулся Гаррод. "Я дам тебе пять долларов за этот маленький
пакетик".

Жан-Поль покачал головой.

"Десять! Тогда двадцать!"

Жан-Поль просто улыбнулся.

Белый человек не мог бы дальше унижаться перед краснокожим.
Гаррод, предприняв жалкую попытку напустить на себя браваду, пожал плечами и отвернулся.
Жан-Поль стоял, глядя ему вслед и улыбаясь. Гаррод не успел сделать и пяти шагов
, как новое осознание ужасов грядущей ночи
превратило его гордость в ничто. Он быстро вернулся.

"Ты сказала, что ты врач", - сказал он срывающимся голосом. "Боже милостивый!
разве ты не видишь, что это значит для меня! Я должен это получить! Я должен!
Возьми это! Я не смогу прожить еще одну ночь без сна!

- Прошлой ночью ты просил меня убраться от тебя подальше, - протянул Жан-Поль.

- Забудь об этом, Жан-Поль, - взмолился Гаррод. - Я отдам тебе за это все деньги, которые у меня есть
. Ради бога, дай мне трубку!

Жан-Поль продолжал улыбаться, повернулся, вернулся к камину и
достал свое Завещание.

Гаррод пережил ночь и последовавший за ней день, но при
приближении другой ночи, каким бы белым человеком он ни был, он избавился
он отдал себя Жан-Полю Аскоте, полукровке, телом и душой.




VII

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ КРИЗИС

К концу четвертого дня обоз с вьюками спустился с холма к
Форту Гейки, и они снова увидели великую реку, которой были
следуя по всему пути, но на некотором расстоянии от берега. Форт Гейки
был не более чем парой бревенчатых лачуг, которые поддерживались зимой
как аванпост для торговли с индейцами. В настоящее время лачуги были
заколочены, и индейцы разбрелись на север и запад.

Прерии внезапно заканчивается, и сразу перед ними
Роза крутые предгорья, горы надлежащего глядя поверх их
руководители позади. За мысом слева река пенилась.
между мрачными, обтесанными стенами скал. Вверх и вниз по реке это называлось
многозначительно: "Задняя дверь ада". "Вход в ад", - последовало за этим, - был
на другом конце каньона. На протяжении более двадцати миль между ними
река ревела в безудержной ярости, размалывая бревна в клочья.

Бревенчатые лачуги стояли посреди другой заросшей травой эспланады, но
здесь они возвышались высоко над рекой. Группа разбила лагерь на краю
крутого берега, откуда через отверстия для палаток открывался прекрасный вид.
Река здесь была быстрее и гораздо уже; далеко под ними лежал узкий островок
, а за ним река тянулась широкой серебристой лентой
среди его холмов все распустилось и засияло в лучах заходящего солнца.

Как только лошади были выведены, Джек направился к сэру Брайсону.

Губернатор провел его в палатку. - Ну? - сказал он, усаживаясь,
и тщательно подбирая кончики пальцев.

- Мне было приказано отвести вас к большому каньону, - сказал Джек. - Вот,
мы у его нижнего конца. Вы хотите разбить постоянный лагерь
здесь или продвигаться дальше?

- Дайте-ка посмотреть, - сказал сэр Брайсон. Достав из кармана бумагу, он
разложил ее на столе. Джек увидел, что это карта ручной работы. "Карта
нижний конец каньона", - повторил он про себя. "Это будет здесь",
и он ткнул пальцем в точку.

Естественным порывом Джека было ходить вокруг стола, и смотреть на
карта со сэр Брайсона плечо. Как он это сделал, сэр Филипп выхватил ее
вверх, и поднес его к груди, как ребенок, у которого игрушку угрожает
другой ребенок.

Джек, с покраснением лица, снова удалилась вокруг стола. "Прошу
прощения", - сказал он натянуто. "Я не знал, что это был частный".

Сэр Брайсон тоже покраснел, и пробормотал что-то невнятное.

Внезапно до Джека дошло, что он уже видел эту карту раньше, и улыбка
дрогнула в уголках его губ. Поскольку сэр Брайсон хотел сделать из этого
большую тайну, хорошо - он, Джек, не был обязан рассказывать все, что он
знал.

Сэр Брайсон не заметил улыбки. Он снова изучал карту. "Как
далеко отсюда до вершины каньона?" спросил он.

"Двенадцать миль", - ответил Джек. "Тропа, как вы видите, пересекает изгиб".

"Здесь есть хорошее место для лагеря?"

"Лучше, чем здесь. Первоклассная вода, трава и дрова".

- Мы можем переправиться через реку, если захотим?

"Есть ли рядом лодки кэширования вдоль берега. Все связали
вниз по течению должно оставлять там свою лодку".

- Очень хорошо, - сказал сэр Филипп. "Давайте перенесем на завтра".

Когда Джек присоединился к Хампи Джуллу, он коротко сказал: "Я был прав. Старина
путешествует по карте Бекфорда и Роу".

"Ты сказал ему, что это такое?" - взволнованно спросил Хампи.

"Нет", - холодно ответил Джек. "Он бы меня не поблагодарил. Он сам это выяснит
через пару дней.

"Это наглость, - сказал потрясенный Хампи, - изображать из себя простофилю!
сам губернатор! Придется чертовски дорого заплатить, когда это произойдет.
все выходит наружу!"

Настроение Джека не могло оставаться постоянно подавленным.
Сегодня вечером, после долгого молчания, у костра некоторое время были слышны банджо и вкрадчивый баритон
. Услышав эти звуки, Линда в большой
палатке переменила цвет. Дамы по-прежнему одеты к ужину насколько
они, может, и Линда с ее продуманную компоновку волос, жемчуг
в ее ушей, и кольца на ее пальцах, сделал странный городской рисунке
здесь на пустынных равнинах.

Ее внимание блуждало, и, наконец, она совершила тяжкое преступление в
мост.

"Вы отменили игру!" - в ужасе воскликнул сэр Брайсон. "Когда игра и
роббер были нашими!"

Она не была сильно расстроена упреками своих родителей. "Кейт, возьми меня за
руку", - вкрадчиво сказала она. "Я сегодня не настроена на игру".

Они поменялись местами, и Линда вынесла свой стул за дверь
палатки. До костра было всего каких-нибудь двадцать шагов, и она
увидела Джека в его любимой позе: поясница его опиралась
на бревно, а банджо лежало поперек бедер. Восхищенный Горбатый
Джулл сидела на другом конце бревна и строгала палку.

Джек видел, как она выходила, и он почувствовал вызов, который она послала ему. Он обратил
в его верхней губой немного, и остался, где был. Он был бы
рад уйти по собственной воле, но намек на принуждение сделал
его упрямым. В конце концов Линде пришлось уйти побежденной.

На следующее утро вьючный обоз взобрался на крутой холм, преграждавший путь,
пересек древний волок вокруг каньона и, наконец, разбил лагерь
снова у реки, на небольшой поляне, которая когда-то была
место для кемпинга существовало еще до того, как белые люди основали Америку. Глядя через
слева гладкая каменная стена, казалось, преграждала путь реке.;
у ее подножия раздавался зловещий хриплый рев. Все вокруг них возвышалось
умеренные горные вершины были покрыты зеленью; дальше вверх по течению были
первоклассные вершины.

После обеда говорили о верховой прогулке в Хай-Рок, вниз по каньону
. Много позже Джек вспомнил, что первым это предложил
Жан-Поль, который вызвался навести порядок в лагере, пока их не было
. Все белые отправились в путь, кроме Горбатого Джулла. Гаррод сопровождал
остальных.

С Гарродом произошла перемена, приятное оцепенение сменилось
дикий, измученный взгляд в его глазах. Он ехал, очевидно, не видя,
или не заботясь о том, куда. Они с Жан-Полем ехали вместе все утро, и
было заметно, что глаза белого человека механически следили за всеми движениями
индейца. Эти двое быстро становились
неразлучными. Джеку не приходило в голову, что эта связь может представлять для него опасность
. К этому времени он забыл сцену в Форте
Чивер.

Сначала они посетили "Вход в ад" пешком, перелезая через
переплетение огромных стволов, выброшенных высоко на скалы речными потоками. Один из
великие виды земли вознаградили их. Могучая река, шириной в тысячу
футов вверху, врывалась в расщелину в скале, через которую ребенок мог бы
перебросить камень, и, запертая в ее тесных, темных стенах,
обрушился вниз с глубоким, гортанным ревом.

Зрители отметили это в соответствии со своей натурой.

"Очень мило", - сказал сэр Брайсон. "Давайте продолжим".

"Ей-богу!" - сказал Сидни Вассалл.

"Третичных породах кембрийского периода", - сказал Болдуин Фери, или
какими бы они ни были.

Гаррод посмотрел с отсутствием блеск глаз и ничего не сказал.

Линда посмотрела на Джека. Видя, что он искренне тронут этим зрелищем,
каким бы знакомым оно ни было для него, она пришла в восторг. Джеку это показалось преувеличенным.
Он повернулся на каблуках.

Миссис Уорсли посмотрел на нее с горящими глазами и ничего не сказал.

Как они катались на ее начал тихо дождь, и сэр Филипп был для
возвращение. Его дочь выступила против него, и все остальные сплотились вокруг нее.
поддержите. В частности, Гаррод, хотя он, казалось, не проявлял к этому никакого интереса.
кстати, он был категорически против отказа от экспедиции. Они ехали
через великолепный, нетронутый лес. Прохладный сумрак, медленные капли дождя.
запах листьев и восхитительный аромат влажной зелени создавали
эффект, который впечатлительные участники вечеринки не скоро забыли.
Сэр Брайсон проворчал:

Во время одной из различных перестановок в группе Джек обнаружил, что миссис
Уорсли ехала следом за ним. Развернувшись, он заговорил с ней,
свесившись набок со своего седла.

"В этом году здесь никто не проходил", - сказал он, взглянув на тропу.

"Я вообще не понимаю, откуда ты знаешь тропу", - ответила она. "Я ничего не вижу".
"Я ничего не вижу".

Джек объяснил, почему загорелись деревья. "За следующим ручьем я
прокладывал себе в прошлом году", - сказал он. "Старая тропа была слишком
крутой для лошадей белых людей".

"Вы хорошо знаете страну".

"Я чувствую себя так, словно этот кусочек был моим собственным", - сказал он, оглядываясь по сторонам.

Перейдя небольшой ручей, он указал ей на остатки шлюза и
люльку и объяснил ей, как их использовать. "Джо Кейси разбил свой лагерь на
том маленьком холме два года назад", - сказал он.

"Как ему повезло?" спросила она.

Джек покачал головой. "Но мы все знаем, что материал где-то поблизости", - сказал он
.

Кейт Уорсли, в свою очередь, смогла рассказать Джеку кое-что о эффектном
они миновали растения и пару птиц. Знания Джека о флоре
и фауне были строго ограничены тем, что могло бы послужить человеку топливом или
пищей.

"Я верю, что такая жизнь подошла бы и тебе", - сказал он, решительно одобряя ее.


"Я верю, что подошла бы, - сказала она с улыбкой, - если бы здесь было место
для таких, как я".

"Ты бы быстро заняла достойное место", - сказал он.

Линда, следуя по пятам за миссис Уорсли, ревниво удивлялась, почему Джек
никогда так не разгибался с ней.

Хотя они никогда не были вне пределов слышимости его громовой голос, они
нет достопримечательность каньона снова, пока они внезапно выходят на высокий
Скала в пяти милях от лагеря. Их остановил великолепный вид. Тропа
привела к плоской, нависающей скале в двухстах футах над водой
. Место находилось в середине широкого изгиба стен
каньона, и поэтому они могли видеть как вверх, так и вниз, поверх неровного
белого потока на дне.

Это была их цель. Чтобы отключить им пришлось пересечь рок
участок травы. Они инстинктивно задержался сначала на
смотреть. Джек, миссис Уорсли, Линда, Вассалл, сэр Брайсон и Болдуин
Ферри выстроились в таком порядке, стараясь держать своих лошадей в
в восьми-десяти футах от обнаженного края. Вид вниз по реке
открывал прекрасную перспективу; здесь крутые коричневые стены немного отступали
, и посреди потока возвышался высокий скалистый остров, похожий на
башню, увенчанную благородными елями.

Гаррод, который отстал от других, теперь вышел из числа
деревья на плоский камень. Его лошадь оказалась едкая.

- Лучше спешься и проведи его через реку, - бросил Джек через плечо.

Если Джек посмотрел прямо на Гаррод взглянул в глаза мужчины были
безусловно, заставило его отдернуть себя и спешиться. Но он был
умысел на данный момент в указании шва угля в лицо
скала напротив.

Никто из них никогда не мог сказать точно, что произошло после этого. Гаррод
не спешился, но попытался проехать позади остальных
через узкое пространство между их лошадьми и густо растущими
деревьями. Джек свободно сидел в седле, вытянув руку.
Внезапно его лошадь съежилась и задрожала под ним. Фыркая от
боли и ужаса, животное прыгнуло вперед, встало на дыбы на краю
скалы, отчаянно попыталось повернуться на задних лапах - и вместе со своим
всадником исчезло.

Они услышали, ломая ветки ниже, и через секунду глухой аварии на
скалы далеко внизу. Не раздалось ни звука от любого члена партии.
Ужасный силуэт вставшей на дыбы лошади на краю пустоты
заставил их застыть в гротескных позах ужаса, и они смотрели на
пустое место, как будто видели его до сих пор. Наконец Вассал выругался
странным, тихим голосом, и сэр Брайсон начал что-то лепетать. Их лошади,
заразившись ужасом от своих всадников, внезапно разом повернулись,
и плечами столкнули друг друга со скалы на травянистую террасу в один миг.
сбоку. Гаррод выскользнул из седла и неподвижно лежал. Лошади, которые
последовали за ним, перепрыгнули через его тело.

Одна за другой остальные наполовину перекатились, наполовину выскользнули из седел.
Линда Трангмар первой добралась до земли, и именно она
переползла обратно по скале, как гибкое маленькое животное, и посмотрела вниз
отвратительный край. Она увидела, что несколько елей росли наискось
с уступа под скалой, и что лошадь и всадник упали
сквозь их верхушки. Далеко внизу она увидела кусок мертвого
конина на скалах. Он ударил, и покатился вниз по крутому
наклониться к кромке воды.

Трое мужчин наблюдали за ней, дрожа и беспомощные. Ноги сэра Брайсона
подкосились, и он резко сел в траву. Кейт Уорсли подползла
к Линде на четвереньках и попыталась оттащить ее назад.

"Уходи, уходи", - прошептала она. "Это слишком ужасно!"

"Оставь меня в покое!" - резко сказала Линда. "Я его еще не нашла!"

Внезапно у Линды вырвался пронзительный крик. Кейт, собрав все силы,
оттащила ее от края скалы.

"Он в безопасности!" - воскликнула Линда. Она прижалась к Кейт, плача и смеясь
вместе.

Они думали, что это была просто истерика. Вассал, удлиняя свое тело на
камень, посмотрел. Он снова поднялся и покачал головой.

Хай-Рок был самой высокой точкой утеса с той стороны, где они
стояли. Полоска травы, где сейчас спокойно паслись лошади,
слегка наклонялась вниз от плоского стола.

"Вот он!" - закричала Линда, указывая.

Проследив за направлением ее пальца, они увидели, как голова и
плечи Джека показались над краем травы. Подтянувшись, он
подошел к ним. Он сел в траву и вытер лицо. Он был
ужасно потрясен, но он бы никогда не признался бы в этом. Его бледность, он мог
не контроль. Все это произошло менее чем за минуту.

Мужчины собрались вокруг него, их вопросы вываливая друг на друга.

"Я не ранен", - сказал Джек, выравнивая свою речь слово за словом. "Я
выскользнул из седла, когда мы проезжали мимо, и зацепился за ель.
Мне нужно было только спуститься по стволу и пройти по выступу к траве
.

Их вопросы привели его в замешательство. Он встал и хладнокровно бросился на землю
усевшись на краю скалы, посмотрел вниз.

"Вернись! Вернись!" - простонала Линда.

"Бедное животное!" Сказал Джек, отворачиваясь.

Когда он вернулся, Линда, вырываясь из обнимающих рук Кейт,
устремила на него умоляющий взгляд. Джек посмотрел на нее и остановился. Вместо
светской маленькой кокетки, какой он считал ее до сих пор, он увидел
женщину, предлагающую ему свою душу своими глазами. Это зрелище взволновало и
взволновало его. Он пришел в момент высокого эмоционального напряжения. Он дал
ее глаза снова, и на мгновения их взгляды обнял,
пренебрежительно относиться к окружающим. Если бы не крепкая хватка Кейт,
Линда тут же бросилась бы в его объятия.

- Что могло напугать вашу лошадь? - Спросил сэр Брайсон в десятый раз
, разрушая чары.

Джек пожал плечами. - Где Гаррод? - внезапно спросил он.

Гаррод полностью лишился рассудка. Они нашли его лежащим
в траве немного в стороне. Он был в обмороке. Это помогло
отвлечь их расшатанные нервы, и постепенно ко всем вернулось некоторое спокойствие
. Кейт Уорсли и Вассалл работали над Гарродом.
Джек, испытывавший сильное отвращение к прикосновению к нему, поехал обратно за водой
к последнему ручью, который они пересекли.

Когда Гаррод пришел в сознание, было очень больно видеть потрясение, охватившее его сбитую с толку
способность видеть Джека, стоящего перед ним, и его смешанные
раскаяние и облегчение. Он что-то бормотал.
объяснения, извинения, самообвинения; никто из них не мог разобрать.
к чему все это сводилось.

"Не надо", - сказал Джек, отворачиваясь. "Я тебя не виню. Я должен был
заставить всех спешиться сразу. Это была моя собственная вина ".

В то время он искренне верил в это.

Процессия возвращалась в лагерь очень протрезвевшей. Когда они
взбирались по склону одного из крутых оврагов, ведя за собой своих лошадей,
Джек и Линда оказались вместе.

"Говорю тебе, странное начало - падать сквозь пространство", - сказал
Джек с мрачной улыбкой. "Я никогда в жизни не жил так быстро. Внизу
Я видел каждый отдельный камень, который только и ждал, чтобы разбить меня. И в этот момент
за секунду до того, как я ухватился за дерево, я вспомнил все, что произошло со мной с тех пор, как я был ребенком.
случилось со мной ".

- Не говори об этом, - пробормотала она, отворачивая голову. В то же время
в груди у нее забурлил маленький ручеек радости, потому что это был
первый раз, когда он потерял бдительность рядом с ней.

"Тебе не все равно?" спросил он небрежно. "Я думал, ты из тех, кому
не все равно".

Она бросила на него быстрый взгляд. "Ты бы хотел, чтобы я относилась ко всем одинаково?"
спросила она.

Он подсадил ее на лошадь тем способом, который ему самому пришел в голову
как самый естественный. Он не был по модным конвенций
катания, но Линда понравилось. Ее рука легла на его круглое, твердое
плечо под фланелевую рубашку, и она родила на ней тяжелее, чем она
нужно. Они ехали дальше с бьющимися сердцами, избегая смотреть друг другу в глаза.

Это означало только, что их общий возраст составлял нечто меньшее, чем
пятьдесят, и каждый из них был в высшей степени приятен в глазах другого пола.
Его пренебрежительное воздух пробудили в ней с первого, и он увидел ее
жесткий глазами смягчают для него в пронзительный момент. Молодые люди были бы
избавлены от многих хлопот, если бы романтическая идея не была так усердно внушена.
внушается, что эти чувства необратимы.

В лагере после ужина они снова нашли друг друга.

"Очень жаль, что там были москиты", - немного застенчиво сказал Джек.

"Почему?" - спросила она, невинно делая большие глаза.

"Нам некуда пойти".

- Давай сядем под твоей москитной сеткой.

Джек слегка ахнул и искоса взглянул на нее. Правда, у его палатки
не было фасада, и свет костра освещал каждый угол, но все же
это было мужское жилище. Линда сама представила себе живую картину
ужаса сэра Брайсона и его свиты, если бы они узнали, но они были
хороши в течение часа или больше за карточным столом, и, в любом случае, это было
такая юная леди, что противодействие, даже в перспективе, сводит с ума.

"Горбатая Джулл будет сопровождать нас", - скромно сказала она. "Ты можешь спеть мне".

"Хорошо", - сказал он.

Линда сидела посередине палатки, держа по мужчине с обеих сторон, и
огонь горящими перед ними. Джек полулежал на конце позвоночника, как
обычно, с банджо на коленях. Дух, по крайней мере, один из его
слушателям был вознесен на простых эфиров он пел. Инстинкт подсказал
ему не очевидно, сентиментальные.

 "Точное назначение я пошел в рощу,
 Встретиться с моей прекрасной Филлис и рассказать истории о любви;
 Но судите о моей тоске, моем гневе и отчаянии,
 Когда я по прибытии обнаружил, что Филлис там нет ".


В перерывах между песнями Линда, в извечной женской манере, завела разговор
с мужчиной из двух присутствующих, который ее не интересовал.

"Разве вам не нравится разглядывать картинки в камине, мистер Джулл?"

"Конечно, мне нравится разглядывать кувшины", - невинно ответил Хампи. "Но
в лагере никогда не бывает питчеров. Мне больше всего нравится движение с питчерами
. Когда я в прошлом году был в Лэндинге, я ходил туда каждую ночь ".

Линда частично скрывала Джека от Хампи. Соблазнившись рукой, которая
лежала на земле рядом с ним, он поймал ее и прижал к своим
губам. Когда он запел опять, той же рукой, в то время как ее владелец смотрел
невинно впереди нее, нащупал и нашли его кудрявой голове. В
прикоснись к этому, голос Джека сильно дрожал в его горле.

[Иллюстрация: "Соблазненный рукой, которая лежала на земле рядом с ним,
он поймал ее и прижал к своим губам"]

Когда она думала, что резиновые каучуков бы приближается к своему концу Линда
Джек принять ее обратно. Проходя через узкое пространство их
плечи тепло прижатых друг к другу. Они шли очень медленно.

- Я должен был сказать тебе, как меня зовут, - неловко пробормотал Джек.

- Я знаю это, Малькольм, дорогой, - выдохнула она.

- Кто тебе сказал? - требовательно спросил он, сильно удивленный.

Она переплела свои пальцы с его. - Я догадался, глупышка.

"Ну, я не брал денег", - сказал он.

"Меня не волнует, брал ты или нет", - пробормотала она.

"Но я этого не делал", - сказал он, нахмурившись.

"Хорошо", - сказала она, не убежденная и безразличная.

"Что мы собираемся делать?" сказал он.

"О, не начинай этого", - быстро сказала она. "Это сегодняшняя ночь, и мы здесь
вместе. Разве этого недостаточно?"

Они подошли к палаткам. Единодушно они отвернулись, и в
тени полотна она естественно оказалась в его объятиях, и он
поцеловал ее, восхитительно взволновав. Ее нежный аромат
восхитил его чувства. Это была легкая любовь, слегка скрепленная печатью.

"Поцелуй меня еще раз", - прошептала она на самой сокровенной ноте. "Целуй меня почаще и
не беспокойся о будущем!"




VIII

ЖЕНСКОЕ УРАВНЕНИЕ

Джек вернулся, полный ноющего чувства дискомфорта. Он смутно чувствовал
, что должен был быть счастлив, но было совершенно ясно, что он
не был. Все это было очень хорошо для нее, чтобы сказать: "не беспокойтесь о
будущее", но его упрямый ум был не так-то легко было удовлетворено. Это
было правдой, что он не брал на себя обязательств на словах, но с девушками типа Линды
он полагал, что поцелуй был окончательным. Так что будущее должно было быть
считать. Теперь более, чем когда-либо необходимо, чтобы его имя было
растаможен. Она, похоже, не сильно волнует, является ли он честным или нет.
Произошла руб. Он нахмурился и перевернулся, чтобы улечься спать на другой бок
.

В конце концов он заснул, и ему приснился фантастический сон. Он был королем.
Дэвид, с длинной седой бородой и в белой мантии. Он был в море на
парусно-моторной лодке необычной конструкции, с высокой, богато украшенной
кабиной, над которой при каждом приближении приходилось поднимать гик.
У руля стоял ласкар в седле, которого он, царь Давид,
обращались с большим пренебрежением. Линда тоже была рядом, тоже одетая в
библейский костюм с серебряной повязкой на лбу. Она была на удивление кроткой.
Она постоянно дергала его за рукав.

Разразился сильный шторм; волны швыряли лодку, ее швыряло из стороны в сторону,
и он не мог добыть искру в своем двигателе. Он подозревал, что
ласкар гораздо лучше него знал, что делать, но из чистого, царственного
своеволия он пошел вопреки всему, что предлагал коричневый человек. И при этом
он не обращал внимания на настойчивые подергивания за рукав.

Затем внезапно рядом с лодкой всплыла русалка, и море заколыхалось.
чудесным образом успокоенная. Ее длинные, черные, шелковистые волосы упали ей на лицо
и струились по ее глубокой груди и прекрасным рукам. Все бы
хорошо если он мог уже различать ее лица, он чувствовал. Он наклонился
все дальше и дальше через перила, в то время как капризный теребила его
рукав продолжение. Он призывает русалку, чтобы отодвинуть ее волосы.

Потом он проснулся. Кто-то дергает его за рукав, и голос был
шепчет: "Джек, проснись!"

Он принял сидячее положение, раскинув руки. Они сомкнулись
вокруг маленького костлявого тела, закутанного в грубый плащ. Он отпрянул.

"Это я", - сказал спокойный голос.

Костер уже почти погас, чтобы притупить угли, и Джек мог видеть
ничего. "Кто ты?" - спросил он.

"Дэви Крэнстон".

"Дэви Крэнстон?" повторил Джек. Это был момент или два, прежде чем его
мечта-о бестолковом мозгу зародилась личность, которая пошла под этим именем.
"Что это значит? Чего ты хочешь? Как ты сюда попала?" - спросил он
с большим удивлением.

"Мэри сказала, что мы должны прийти", - смущенно ответил мальчик.

Имя девушки прозвучало для Джека как звоночек в колокольчике.
насколько он понял. - Мэри? Где она? он быстро спросил.

"Мы разбили лагерь на скамейке", - ответил мальчик. "Она ждет"
"нас". Приходи в наш лагерь, и мы сможем поговорить".

Джек был готов в мгновение ока, и они тронулись в путь. Послесвечение было уже ниже
Полярная звезда, и по этому Джек понял, что наступила полночь. Лагерь был
окутан совершенной тишиной. Когда они выбрались наружу и начали подниматься по тропе
, маленький огненный глаз поманил их вперед.

В ответ на дальнейшие вопросы Джека мальчик мог только ответить, что
"Мэри получила предупреждение", что только усилило удивление и
любопытство спрашивающего.

Лагерь был разбит на краю низкой скамьи над речной равниной,
и они увидели ее с небольшого расстояния, сидящей на корточках у костра, который
отбрасывал немного багрового света под ветви. Она прислушивалась,
наклонив голову, чтобы услышать, приближается ли одна пара шагов или
две. Позади нее были разбиты бок о бок две маленькие палатки,
их открытые двери походили на зияющие рты в свете костра.

Как они попали в радиус света она подняла лицо, и Джек
сам не зная почему, он должно быть, был поражен, какой у нее глубокий
глаза, неописуемый взгляд, предполагая, что боли гордо нести, и представить
радость.

- С тобой все в порядке? - пробормотала она, пытаясь прочесть что-нибудь на
его лице.

- Конечно! - удивленно произнес Джек. Дальше он говорить не мог. Ее вид
поверг его в сильное беспокойство, которое он не мог себе объяснить
. Она для него ничто, сказал он себе немного сердито.
Но он не мог отвести от нее глаз. Она изменилась. Она выглядела
так, как будто ее душа проделала долгий путь за эти несколько дней и усвоила
много трудных уроков по дороге. Она оказала влияние на него в
то, что он никогда не видел раньше, но что-то он ждет уже
ибо, сам того не подозревая. И это была всего лишь Мэри Крэнстон, которую он
думал, что знает!

"Была опасность", - тихо сказала она. - Я не знал, успеем ли мы.
успеем ли спасти... помочь тебе.

- Опасность? Спасти меня? Джек повторил, тупо глядя на нее. - Боже милостивый!
Откуда ты это знаешь? - добавил он вскоре.

Волнение Мэри прорвалось сквозь ее сдержанный вид. Чтобы скрыть это, она
поспешно занялась тем, что собрала посуду и уложила ее в
ящик для провизии. Закрепив ящик кожаным засовом, она отнесла его в
свою палатку. Она появилась не сразу.

"Откуда ты взялся?" Джек спросил у Дэви.

"Лебединое озеро".

"Ты когда-нибудьвидел там с тех пор, как вы покинули крепость?"

Мальчик кивнул. "Трое детей в том Moosehorn у Кори," он
объяснил. "Они качки на "Лебединое озеро". Том приехал в форт, чтобы
попросить у моего отца лекарства, и когда Мэри услышала, что его дети
больны, она сказала, что пойдет и будет ухаживать за ними, потому что жена Тома
глупая скво, и она не знает, что делать с болезнью. И я пошел, чтобы
позаботиться о Мэри.

"Где находится Лебединое озеро?" - спросил Джек.

"К северо-западу от форта, в двух днях пути", - сказал Дэви. "Мы были там
неделю, а потом дети поправились. На обратном пути домой у Мэри случился
предупреждая, она сказала, что почувствовала опасность, угрожающую вам. Застенчивость взяла верх над
вот этим мальчиком. "Вы ... вы были дружелюбны к нам", - запинаясь, пробормотал он. "Итак, мы
хотели прийти к вам. Мы не знали, где ты, но Мэри сказала
предупреждение пришло с юга, поэтому мы сошли с тропы и пошли напрямик
через прерию, пока не вышли к речной тропе. Там мы нашли
ваши следы и пришли по ним сюда.

- Предупреждение! - изумленно сказал Джек. - Что вы имеете в виду?

- Я не знаю, - просто ответил мальчик. - Они у Мэри.

Мэри вернулась к огню с невозмутимым лицом. Все трое из
молодые люди стеснялись говорить. Как они могли найти слова, чтобы
выразить те странные чувства, которые их волновали.

Джек, глядя на грациозную позу Мэри, стоящей на коленях у огня,
внезапно воскликнул: "Да ведь это была ты, все время!"

"Что было?" - спросила Мэри.

- Русалка.

- Что такое русалка? - Поинтересовался Дэви.

Мэри ответила раньше, чем Джек успел. - Воображаемое существо, наполовину женщина,
наполовину рыба.

"Почему, как ты узнал?" - машинально спросил Джек.

"Ты думаешь, я ничего не знаю?" - спросила она с тенью улыбки.

У него хватило такта покраснеть.

Они сделали Джеку рассказать им свой сон. Они рассмеялись, и напряжение было
облегчение. Все они были благодарны за что-то еще, о чем поговорить.
Есть одна вещь во сне, что Джек ушел.

"Кто была та женщина, которая все время дергала тебя за рукав?" - спросила Мэри.

Джек солгал. "Я никого не знаю", - беспечно ответил он. "Одна из пятисот жен царя Давида, я полагаю". - Он улыбнулся.
"Одна из пятисот жен царя Давида".

Дэви рассмеялся, но Мэри выглядела оскорбленной. - Ты путаешь Дэвида с
Соломоном, - холодно сказала она.

Джек посмотрел на нее с беспокойством. Это была та, от кого он просто отмахнулся
как от одной из местных девушек!

"И он сел и обнял меня, как будто я была девочкой", - вставил Дэви с
удовольствием.

Джек и Мэри отвернулись друг от друга и покраснели, но по
разным причинам.

Они не могли долго оставаться в стороне от темы, которая занимала их умы.
"Будь я благословен, если смогу это понять", - пробормотал Джек.

Они знали, что он имел в виду. "Никто не может", - сказала Мэри.

"Вы, должно быть, получили это предупреждение несколько дней назад".

"Три дня", - сказала Мэри.

"Три дня назад со мной ничего не случилось. Ничего до сегодняшнего дня..."

"Ах!" - резко сказала она.

"Это был несчастный случай", - сказал Джек. "Моя лошадь шарахнулась на Хай Рок, и
перепрыгнул через выступ. Я зацепилась за дерево.

Глаза Мэри задумчиво скользнули по нему, и она прижала руки к груди.
"За тобой кто-нибудь был?" - быстро спросила она.

- Да, Гаррод.

- Возможно, это не было случайностью.

Джек уставился на огонь. - Возможно, нет, - медленно произнес он. Через некоторое время
он добавил. "И все же я не понимаю".

"У многих людей есть подобные предупреждения", - тихо сказала Мэри.

Джек нахмурился. "Ты не дикарь", - сказал он.

"Мы на четверть индейцы", - сказала Мэри с какой-то неумолимой гордостью.
"Глупо притворяться, что это не так".

Джек продолжал подробно рассказывать им, что произошло в течение дня,
умолчав, однако, обо всем, что касалось Линды. Одно привело к
другому; он вряд ли смог бы объяснить, как это произошло, но
Глаза Мэри вытащили на свет то, что, как он считал, было заперто глубоко в его сердце,
история о его первых днях и о предательстве Гаррода, о котором он только что узнал
. Сестра и брат мало что могли сказать об этой истории, но
их сияющие глаза выражали ему безоговорочную преданность. Ему
Не нужно было слов, чтобы сказать, что они знают, что он не вор. Джек
испытал чувство облегчения, какого он не испытывал с того момента, как
сделал неприятное открытие. Когда он обдумывал сеть
обстоятельств, которая опутывала его, иногда он сам был почти готов
усомниться в своей честности.

"Я знала, что за этим что-то кроется", - пробормотала Мэри. "В тот день, когда
ты узнал о нем, я получила предупреждение. Я рада, что мы пришли. Может быть, мы
сможем помочь тебе, - она вопросительно посмотрела на него, - если ты позволишь нам
остаться.

- Сколько захочешь, - сказал Джек. "Это моя идея, что мы все вернемся
через пару дней. Тем временем Дэви может помочь с
лошадей. У нас не хватает рабочих рук.

- А мы не могли бы разбить здесь лагерь сами? - быстро спросила Мэри.

Джек покачал головой. - Это выглядело бы странно, - сказал он. "Вам лучше
поездка в нашем лагере с утра, как если бы ты пришел".

Мэри в настоящее время его отправили домой. Огонь побледнел, и деревья начали
подниматься из могил тьмы от прикосновения призрачной палочки
рассвета. На бледных и слегка изможденных лицах подростков было странное выражение.
смотрите друг на друга, как на вещи, оставшиеся со вчерашнего дня
по ошибке, которые сегодня утром были безнадежно не на своем месте.

Джек неловко замешкался. - Послушай, - выпалил он, - я еще не поблагодарил тебя за то, что ты пришел.
Я не знаю как. Но ты знаешь, что я чувствую!" - Воскликнул он. - "Я не знаю, что ты чувствуешь!" - Сказал он. "Я не знаю, как". Но ты знаешь, что я чувствую!"

Сестра и брат выглядели изысканно смущенными и абсурдно
похожими друг на друга. - Благодарить не за что, - пробормотала Мэри. - Конечно,
мы пришли! Вот о чем меня предупреждали.

Они пожали друг другу руки. Рука Мэри на мгновение задержалась в руке Джека пассивно и
холодно. Но позже она прижалась щекой к этой руке, потому что он
прикоснулся к ней.


Постоянный лагерь, которому сэр Брайсон милостиво разрешил быть
названный лагерем Трангмар, он был разбит со значительно большей тщательностью
, чем места их ночных стоянок. Главная палатка с тремя
небольшими крыльями была установлена на вершине поляны, лицом к реке.
Перед входом был натянут холст, чтобы получилась веранда. На
с правой стороны открытой площади, готовила наряд Хампи по
еще тента, с тентом Хампи и опереться на Джека за его пределами. Напротив
на площади стояла маленькая палатка Жан-Поля и рваный коричневый брезент, который
укрывал индейцев. Лагерь был разбит и осушен в соответствии с
наилучшим использованием была натянутая вокруг всего дома веревка на тополиных столбах
, чтобы заблудившиеся лошади не обнюхивали палатки в
их вечных поисках соли.

На следующее утро после завтрака сэр Брайсон приказал Джеку
прислуживать ему. Когда Джек подошел, Линда и миссис Уорсли сидели
под навесом, каждая была занята вышиванием. Джек, который
было искупаться в реке, выглядел как огурчик. Когда он проходил мимо
внутри Линда улыбнулась ему со всей откровенностью, что смущало его
сильно. Если бы она собиралась раздать все это всем подряд
вот так! Однако Миссис Уорсли подал никаких признаков увидев ничего
из ряда вон.

Выяснилось, что сэр Брайсон хотела бы сделать небольшой разведки до
реки. Он спросил о лодке, и Джек предложил ему свою собственную.
блиндаж, который он припрятал в этом месте по пути вниз по реке. Сэр
Брайсон был очень обеспокоен скоростью течения, но Джек
заверил его, что индейцы привыкли преодолевать его.

Сэр Брайсон напустил много таинственности на свое маленькое путешествие и дал понять
, что у него нет намерения брать Джека с собой. Джек, который
имел четкое представление о своей цели, не имел ни малейшего желания быть замешанным в это.
Он проглотил усмешку и сохранял почтительный вид. Он обнаружил,
что было гораздо интереснее подыгрывать напыщенному виду маленького
губернатора, чем пренебрегать им. После этого он разыгрывал
сцену у камина, уверенный в благодарной аудитории в "Горбатом июле".

Было условлено, что сэр Брайсон выступит через час и что его группа
пообедает перед поездкой на целый день.

Когда Джек вышел, Линда поднялась ему навстречу. - У нас будет целый день
в нашем распоряжении, - тихо сказала она.

Джек был в замешательстве. Каким-то образом такое откровенное признание охладило его собственный
пыл. Он взглянул на миссис Уорсли, чтобы убедиться, слышала ли она, и его
лицо напряглось. В данный момент диверсия была создана звук
стук копыт на тропе.

Они оглядели палатку и увидели Мэри и Дэви, спускающихся трусцой по
небольшому возвышению, которое заканчивалось лагерем, за ними следовали два вьючных пони. Линда
раньше Мэри не видела. Ее глаза расширились при виде другой девушки
девушка, очень хорошенькая, въезжающая в лагерь, и она быстро отыскала взглядом лицо
Джека. Едва уловимая и некрасивая перемена произошла в ней, когда
ей показалось, что она читает там.

Сэр Брайсон, привлеченный звуком, вышел из палатки. "Кто такие
они?" он спросил Джека.

- Сын и дочь торговца из Форт-Чивера.

- Очень хорошенькая девушка, - снисходительно заметил сэр Брайсон. "Умоляю, приведите их
ко мне, чтобы я мог радушно принять их", - сказал он, возвращаясь.

Джек перепрыгнул через забор, и трое молодых людей снова пожали друг другу руки
с сияющими улыбками. Джек забыл, что для продолжения их маленькой
выдумки ему следовало казаться более удивленным, увидев их. Линда
смотрела на них потемневшими глазами. Джек повел лошадей вокруг площади.
к месту следующей своей палатке, где они были распакованы, расседлал,
и получилось. Затем он принес Мэри и Дэви снова. Линда не была в
доказательства.

В палатке сэр Брайсон приветствовал их любезно, как король.
"Очень рад вас видеть", - сказал он. "В какую сторону вы направляетесь?"

В юности Дэви испытывал мучительное смущение в присутствии великого человека
но как человек своей партии он покраснел и отвернулся от него.
"Мы возвращаемся домой", - сказал он. "Моя сестра ухаживала за несколькими больными
Индейцы на Лебедином озере".

Сэр Брайсон, конечно, не знал, что лагеря Трангмар не было на
прямая дорога между Суон-Лейк и Форт-Чивером. "Ах!" - сказал он. "Я уверен, это в высшей степени
достойно ее. Я надеюсь, ты останешься с нами на несколько дней
прежде чем отправишься дальше".

"Если я смогу помочь", - сказал Дэви. "Джек Шанти сказал, что у вас
не хватает рук".

"Превосходно! Превосходно!" - сказал сэр Брайсон.

Джек направился к двери, и Дэви с Мэри немедленно последовали за ним.
Сэр Брайсон с раздраженным выражением лица порылся в своих бумагах. Столько
как и все относящиеся к своим служебным положением, он пользовался увольнения
люди. Следовательно, когда они уходили, прежде чем они были отправлены он почувствовал
маленькая обиженная.

Снаружи, Сидни вассал и Болдуин Фери сейчас были с двумя
дамы. Линда была лежащего languorously в кресло, с
ее маленькие ноги скрещены перед собой. Она была бледна и полна изящества
с видом леди. Любой, кроме Джека, понял бы, что назревают неприятности
.

"Представь своих друзей", - сказала она Джеку чистым, высоким голосом.

Джек ощущал только крайний дискомфорт. Его угнетало
чувство вины, которое он негодовал. Воздух, казалось, был наэлектризован
готовый разрядиться кому-нибудь в голову. Он выглядел очень чопорным и мальчишеским
когда он произносил имена по кругу: "Мисс Крэнстон, Дэви Крэнстон; мисс
Трангмар, миссис Уорсли, капитан Вассалл, мистер Ферри!"

Все они улыбались смущенным новоприбывшим и приветствовали их.
В особенности улыбка Линды была невыносимо милой. Не меняя позы,
она томно протянула Мэри маленькую ручку.

"Так мило с твоей стороны прийти и увидеть нас", - протянула она. "Я надеюсь, что вы будете
оставайтесь с нами, пока мы не вернемся".

Джеку это казалось нормальным. Он почувствовал облегчение. И все же он не понимал
, что происходит. Восприятие Мэри было острее. С легким
покраснев, она шагнула вперед, с достоинством взяла его за руку и
опустила ее.

"Спасибо", - тихо сказала она. "Не больше, чем на день или два".

"Но вы нужны нам, - настаивала Линда, - вы оба. Ваш брат может помочь.
люди, которые работают почти до смерти, и если бы вы только помогли миссис
Уорсли и я с нашими вещами, вы знаете, и другими способами...

Миссис Уорсли быстро взглянула на Линду, удивленная и возмущенная, но
Линда сделала вид, что ничего не заметила. Когда Джек осознал смысл того, что она имела в виду
, его кожа медленно покраснела, а лицо стало таким же
твердым, как камень.

Мэри с улыбкой взяла его. Ее подбородок слегка приподнялся, и она медленно перевела дыхание.
прежде чем ответить. - Извините, - тихо сказала она, - но у меня нет
опыта обращения с дамскими вещами.

В последних двух словах был легкий оттенок иронии, и за исключением
Джеку, который был слишком зол, чтобы что-либо видеть, остальным было очевидно
что Мэри вернулась чуть лучше, чем получила. Линда
очевидно, чувствовала то же самое, потому что в ее следующей речи сквозила неприкрытая злоба.

"Мы были бы так рады научить тебя, не так ли, Кейт? И это было бы
тебе так полезно знать!"

Миссис Уорсли склонился над ней работать, краснея за своего молодого друга.

Мэри продолжала неуклонно смотреть на Линду, и она, наконец, Линды
глаза, которые были вынуждены отойти. "Спасибо, - сказала Мэри, - но нас
ждут дома через несколько дней".

"О, извините", - небрежно сказала Линда. Она кивнула Мэри и улыбнулась той самой
невнимательной улыбкой, которой женщины хотят уколоть. "Кейт, пожалуйста, покажи мне это
следующий стежок", - сказала она, изображая внезапную поглощенность своей работой.

Миссис Уорсли проигнорировала вопрос. Теперь ее лицо было почти таким же красным, как у
Джека. Что произошло между этими двумя дамами, когда они вскоре обнаружили
можно догадаться только о них самих.

Джек, Мэри и Дэви пересекли маленькую площадь. Внутри Джека царила суматоха.
Он не мог ни в малейшей степени проанализировать происходящее. Он был
гневался, но его косые взгляды на Мэри перечеркнул его гнев, и
заставило его упасть к мысли, что он правильно понял то, что было
случилось. Для Мэри, вместо того чтобы быть униженной и возмущаться как одним
можно предположить, улыбался. Она несла ее с высоко поднятой головой, и
блеск триумфа в глазах. Что должен был подумать об этом мужчина?
Джек мог только напрасно мечтать о голове, о которой можно было бы стукнуться.

Объяснение было простым. "Как глупо, что я так ее боюсь,"
Мэри подумала. "Чтобы дать себя вот так! Она бедная
вещь! Я лучшая женщина, чем она, и теперь она это знает. Она может быть
ревнует меня после этого ". За этими мыслями другого подглядел, как
эльф через зеленом экране, но так как девушка сама отказалась
увидеть его в своем тайнике, это не справедливо, чтобы открыть ее миру.

Мэри отказывалась каким-либо образом упоминать о том, что произошло, и Джек был
поэтому лишен дара речи. Все, что он мог сделать, это выразить свое сочувствие в
пыл его мускульных усилий ради нее. Он поставил две их палатки
и уложил их багаж; он нарезал совершенно ненужное количество
бальзама для постели Мэри, нарубил и носил дрова для их костра,
пока она не остановила его. Все это наблюдалось в Линда смотрите из
издали под ее ресниц, и в то же время Кейт была не жалея ее.

Джек совсем забыл про приказ, сэр Брайсона до императивной сообщение
напомнил он. После того, как он посадил губернатора, Болдуина Ферри и
трех индейцев в блиндаж, он перекинул топор через плечо и принялся
отправиться вверх по тропе, срубить одно-два дерева и "все обдумать", как сказал бы
он. Операции человеческого сознания, которые известны
под названием мышления, у каждого человека сильно различаются. Между тем
следует отметить, что Жан-Поль и Гаррод начался
верхом, с целью обнаружить лагерь индейцев Сапи, который был
говорят, не далеко. Они уехали на весь день. Джек и не думал
из них.

В роще из сосен возле тропы Джек взмахнул топором, и удары
позвонил. Его дизайн был сделать флагшток в центре лагеря.
Там было огромное удовлетворение, растяжение его мышц и
посадка лезвия правдой. Кровь текла по его венам, и он
дрожали, чтобы его кончиками пальцев. Он чувствовал себя настолько лучше, что думал, что
решил свои проблемы. Это было то, что Джек называл "обдумать все
".

Он был занят отрубанием ветвей от ствола с характерным для него суровым видом
сосредоточенности, когда что-то заставило его
поднять глаза, и он увидел Линду, стоящую рядом с привлекательным видом.
Он нахмурился и продолжил рубить. Линда присела на пенек и посмотрела
прочь с безуспешной попыткой напустить на себя безразличие. Как бы удивились Вассалл
или Болдуин Ферри, если бы увидели тогда свою властную
маленькую хозяйку.

Последовала длинная пауза, за исключением легких ударов топора Джека как
он работал его путь вверх по стеблю. Джек наслаждался большое преимущество, потому что
он был занят. Линда наконец-то была обязана сказать.

- Тебе нечего сказать? - пробормотала она.

- Нет, - быстро ответил Джек. Легкие ветви не давали ему выхода
его сдерживаемым чувствам, и он беспричинно атаковал
тем боле из самых больших деревьев. Линда наблюдала за ходом его
гибкое тело с каким-то горем взглядом. Вновь наступило молчание
между ними.

"Джек, мне жаль", - сказала она наконец тихим голосом.

Джека было не так-то легко успокоить. "Тебе не следовало уезжать из
лагеря наедине со мной в таком состоянии", - сказал он. "Последовал за мной", вот что он имел в виду.
Но этим он пощадил ее гордость.

"Меня не волнует, что кто-то думает", - быстро сказала она.

"Меня это волнует", - сказал Джек.

"Боишься быть скомпрометированным?" спросила она с легкой насмешкой.

"Глупо так говорить", - холодно ответил он. "Ты знаешь, что я
подлый. Я не собираюсь давать твоему отцу и другим мужчинам шанса
бросить мне в зубы "вор". Когда я оправдаюсь, я пойду с тобой открыто.
"

"Я сожалею," сказала она, как ребенок. "Я не мог найти покоя, пока я
тебе сказали".

Джек молчал и неудобно. Всякий раз, когда в ее голосе звучали патетические
и детские нотки, мужчина в нем, должно быть, чувствовал потребность в
сострадании, и его это возмущало.

"Я тебе больше не нравлюсь?" пробормотала она.

Джек нахмурился и нанес сокрушительный удар по дереву.

В ее голосе прозвучал неподдельный ужас. - Джек, - запинаясь, произнесла она.

"Я ничего не беру обратно", - упрямо сказал он. "Я скажу тебе, когда захочу".
"Я не позволю, чтобы из меня это вытягивали".

Он вернулся к своему дереву, а она потыкала сосновые иголки носком ботинка
. Через некоторое время она вернулась к атаке.

Больше как ребенок, чем когда-либо, она сказала: "Джек, я вела себя, как маленькая
зверь. Но я сказал, что мне жаль".

"Это все очень хорошо, - сказал Джек, - но ты не можешь заставить меня так
с ума я не могу видеть прямо, а затем все снова только на
спрашивать".

- Ты не великодушен, - сказала она, надув губы.

"Я не знаю, что ты имеешь в виду", - сказал он упрямо. "Я должен быть что
Я есмь".

Вновь наступило молчание. Они были только там, где они начали.
Действительно невозможен прогресс без взрыва и общей
вспышка. Это был Джек, который принес его, говоря::

"Это не мне Ты должна говорить, что тебе жаль."

Линда вскочила, бледная и дрожащая, и поток оскорблений
был открыт. Ревнивой женщине невыгодно быть дочерью губернатора
. Линде в порыве страсти не хватало достоинства. Ее маленькое личико исказилось
как у ребенка, готовящегося расплакаться, а жесты были лихорадочными. Что
говорят, в такие мгновения редко стоит повторить. Джек не слышал
слова; он был ее тон, что задело его до глубины души. Но в
последний приговор достиг своего понимания.

"Как ты посмел привести ее сюда и установить на моих глазах?"

"Привести ее сюда? Что ты имеешь в виду?" потребовал он голосом, который заставил
ее подчиниться.

"О, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду!" - плакала она. "Ты знал, что она
пришли сегодня утром. Я видел это по твоему лицу. Ты даже не претендую
что вы были удивлены. И ты встал на ее сторону против меня на всем пути.
до конца."

В этом было достаточно правды, чтобы, в свою очередь, яростно разозлить Джека.
Его голос заставил ее замолчать.

- Я действительно встал на ее сторону! - воскликнул он. - И я бы сделал это снова. Что там у вас
есть на что жаловаться? Только похож на девочку в ярость и вину
все вокруг, просто чтобы замести собственные следы! Что ты имел в виду
предлагая вступить с ней в качестве горничной? Тебе не нужна горничная. Ты
сделал это только для того, чтобы оскорбить ее! Мне было стыдно за тебя. Всем было
стыдно за тебя. Если вы страдаете сейчас, это не более, чем вы
надобно".

Под все это и многое другое она сидела с каким-то странным, все-таки посмотреть, из которых один
можно было почти сказать, что ей нравилось, когда он оскорблял ее.

И поэтому они оба воздержались от гневных речей, и последовал неизбежный
момент реакции. И Линда, и Джек начали чувствовать, что
они сказали слишком много.

"Прости", - сказала она смиренно. "Это правда, я просто ревновала к ней,
потому что ты, казалось, был так рад ее видеть".

- Если тебе приятно это слышать, - застенчиво сказал Джек, - то она
для меня никто ... в таком смысле. - Даже когда он сказал это, его сердце обвинило его.

- Кроме того, - ни к чему не относящийся разговор добавила Линда, - она без ума от тебя.

"Это чушь!" - сказал Джек. Тем не менее, он быстро повернулся, чтобы подобрать
свой топор, чтобы скрыть красноту, залившую его лицо.

- Теперь все в порядке, правда? - ласково спросила Линда. - Подойди и поцелуй
меня.

Он послушно подошел и, наклонившись, поцеловал ее приподнятые губы. Но для
них обоих улетучилась восхитительная сладость. Джек не мог забыть,
каким уродливым выглядело ее лицо в порыве страсти, а Линда помнила, как он
работал на Мэри.

"Прошлой ночью ты так не делал", - сказала она, надув губы.

"Прошлой ночью я чувствовал себя по-другому", - упрямо сказал Джек. "Как я могу встать
был какой-нибудь энтузиазм, когда ты заставлял меня делать это?

Ее грудь снова начала вздыматься. "Ты сказал, что простил меня", - сказала она
.

"О, давай не будем начинать все сначала", - сказал Джек с испуганным видом. "Мне
нечего тебе прощать. Если ты действительно хочешь все исправить
, ты можешь сделать это за минуту!

Она снова вскочила. "Я не буду! Я не буду!" - страстно закричала она.
"Это ее приезд изменил ситуацию со вчерашнего вечера! Как
ты смеешь предлагать мне извиниться перед ней! Я скорее умру! Я ненавижу тебя!
Никогда больше не заговаривай со мной!"

Внезапно она исчезла, как маленькая буря среди деревьев. Джек
сел на срубленный им ствол и подпер подбородок ладонями,
на душе у него было ужасно неспокойно. Подобные вещи были для него в новинку, и
это казалось гораздо важнее, чем было на самом деле.

Довольно скоро она снова прилетела и бросилась к нему в объятия.
прижалась к нему, как ребенок, плача и хныча.

"Позаботься обо мне, Джек! Я не знаю, что я делаю или говорю!

Его руки сомкнулись вокруг нее, и он похлопал ее по плечу с абсурдным,
застенчивым, отеческим видом заботы. Что еще он мог сделать? "Там,
все в порядке! - неуклюже сказал он. - Не расстраивайся. Все будет
в порядке!

- И ты не заставишь меня извиняться перед ней? - взмолилась она.

- Нет, - сказал он, пожимая плечами. "Я не думаю, что это принесло бы никакой пользы, если
ты сделал".

Линда лежала не шевелясь. Чувство сладкого удовлетворения украл в
ее груди. Это был жесткий бой, но она _had_ заставил его делать то, что
она хотела.

"Повесят, если я знаю, что с нами будет", - подумал Джек мрачно.




ІХ

ЖЕЛТЫЙ МЕТАЛЛ

Вымысел о том, что уголь был целью сэра Брайсона Трангмара
экспедиция едва поддерживалась; действительно, как только они ушли из
Форт-Чивер, об этом больше никто не слышал. С другой стороны, постоянно звучало похожее на него
короткое слово с захватывающей
интонацией. У костров рассказывали истории о золоте и золотоискателях
на английском и языке кри. Болдуин Фери, геолог, держала вопрос
взволнованный, взломав каждый камень, скорее всего, он пришел со своими
маленький молоток, и путем изучения состава горных вершин всех
день с его мощным очки.

Нам говорят, что суть комедии заключается в разоблачении
претенциозность. При этом комический дух высоко развит
на Севере. В городе вычурности-это во многом вопрос дать и
принять; мы все претендуя на что-то, и мы обязаны, кажется,
разрешить претензии наших соседей для того, чтобы заставить их позволить
наша. Но на севере они обязаны не человек, и, сардонически Шутов
что они есть, они подстерегают вычурности. Горе тому человеку
который отправляется на Север и "становится на чью-то сторону".

Поэтому такой человек, как сэр Брайсон, должен был считаться честной добычей.
Его официальное положение не защищало его. Есть история
ток о генерал-губернаторе, и еще один о настоящем принце крови
, который не сбежал. Все это говорит о том, что Джек,
несмотря на свои затруднения в других направлениях, с нетерпением ожидал
возвращения "исследовательской группы" сэра Брайсона
. Он только сожалел, что под рукой не было никого, кроме
Шалтая Джулла, с кем можно было бы поделиться шуткой.

Они приземлились ближе к концу дня, сэр Брайсон и Болдуин Ферри.
вид у них был очень мрачный. Послали за Джеком. Он застал сэра Брайсона в одиночестве за своим столом.
вид у него был более чем обычно важный и надутый.

"Вы знаете двух мужчин по фамилии Бекфорд и Роу?" спросил он.

Джек принял невинно-почтительный вид. "Да, сэр", - сказал он. - Они
работали здесь, на перевале, в то же время, что и я.

- Вы связаны с ними или когда-либо были связаны?

Джек покачал головой. "Я сам по себе", - сказал он. "Всегда".

"Какая репутация у этих людей?" - спросил сэр Брайсон.

"Плохая", - сказал Джек.

Сэр Брайсон нахмурился и погладил свою заостренную бородку. "Как, плохо?" - спросил он.
хотел знать.

"Доверенные лица. Они были достаточно честными здесь. Они должны были быть такими.
Они сохранили свою игру, чтобы поработать на улице ".

"Откуда ты все это знаешь?" спросил сэр Брайсон.

"Это не секрет", - сказал Джек. "Бекфорд хвастался тем, что он сделает".

"И никто не предпринял никаких шагов, чтобы остановить их?"

"Это было не наше дело", - сказал Джек. "А если бы это были мы"
не смогли бы преследовать их повсюду и предупреждать людей, не так ли?

Сэр Брайсон фыркнул. "Где они застолбили участки?" он потребовал ответа.

"О, повсюду", - сказал Джек. "Конечно, все хорошее они держат в тайне".

"Ты когда-нибудь слышал о ручье Декстера?"

Джек закусил губу. "О, да", - сказал он с невинным видом. "Эти
это было то, что они называли своими дурацкими претензиями.

Сэр Брайсон раздулся, как индюк, и тревожно покраснел,
но ничего не сказал. Что он мог сказать?

Ваш Северную Калифорнию беспощаден. Джек не был почти через с
его. Он пошел на полный заботы: "я надеюсь, ты не влюбилась в
ничего на Декстер-крик, сэр Брайсон. Если бы вы только упомянули об этом
раньше, я мог бы предупредить вас и спасти всю эту поездку!

"Я не имею никакого отношения к Декстерз-Крик", - быстро сказал сэр Брайсон.
"У меня есть другие цели. Я просто пообещал генеральному прокурору
провинция, чтобы выполнить для него небольшую детективную работу.

Джек умел ценить в жертве сообразительность. "Хороший поворот", - подумал он
и стал ждать следующей зацепки сэра Брайсона.

"Ну-ну", - раздраженно сказал маленький человечек. "Объясните, что вы имеете в виду
под... этим вульгарным выражением".

"Претензии простофили?" злобно переспросил Джек. Это действительно причинило ему боль, что есть
не было никого, чтобы пользу от этого.

"Вам не нужно повторять слово", - отрезал сэр Брайсон. "Это оскорбительно
меня".

"Дело вот в чем, - сказал Джек. - Большинство старателей в стране
вложены в акции банкирами и бизнесменами извне. И когда они, наконец, зарабатывают
в результате забастовки, возможно, после нескольких лет неудач, их сторонники обычно вступают в игру
и забирают львиную долю. Следовательно, здешние мужчины злы на
городских парней; у них нет ни трудностей, ни работы, как они говорят;
они просто сидят с комфортом и ждут прибыли.

Бекфорд сказал, что с ним и его партнером пару раз поступали подобным образом
и они хотели свести счеты с банкирами. Когда
они находили что-нибудь стоящее, они скрывали это, выходили на улицу и продавали
несколько фальшивых заявок, чтобы поднять монету и отработать хорошие. Бекфорд
сказали, что это просто так просто продавать поддельные претензии, как хорошие, если вы пошли
об этом прямо.

"Я сказал:" Джек, "они будут сидеть в полицию после того, как вы. Бекфорд
сказал: "Они не могут. Мы ничего не искажаем. Мы слишком
умны. Мы делаем из этого тайну, и сосунок приходит в восторг и
проглатывает это целиком. Мы ведем невинную игру, - сказал он. - мы
простые сыны земли с грубыми руками с Севера, которые не привыкли к городским обычаям
. Мы заставим их думать, что они, поставив его во всем, а мы продаем
дешево. Две из нас может сделать это хорошо!"

"Я сказал:" Джек продолжил, "Я не понимаю, как вы можете заставить кого-то
выложить реальные деньги, если вам предлагают вернуться и показать им
место. Мы всегда предлагаем вернется,' Бекфорд сказал, и мы вам
придя на все готовое. Но в последний момент одному из нас становится по-настоящему плохо,
а другой отказывается оставить своего умирающего товарища. К тому времени этот
кончающий настолько взвинчен, что все равно идет навстречу!"

Во время этого выступления лицо сэра Брайсона было изучающим. Своего рода пристыженное выражение.
Досада удержала его от яростного взрыва. Джек "имел" его, как
Джек бы сказал. Маленькая борода была в опасности быть щипковые
вне телесные.

"Вы можете идти", - сказал раздраженный голос.

"Было еще кое-что", - сказал Джек в дверях. "Бекфорд сказал, что
если правильно подобрать человека, не возникнет опасности судебного преследования.
"Выбери одного из этих парней, который очень дорожит своей
респектабельностью, - сказал он, - и он никогда не подведет себя".

Более глубокий оттенок багровости появился на пухлых щеках сэра Брайсона.

Джек задержался, чтобы сделать прощальный снимок. "Любой мужчина, которого впустили в такое
игра, - сказал он с видом величайшей невинности, - вряд ли заслуживает чьего-либо сочувствия.
Не так ли, сэр Брайсон?

Теперь сэр Брайсон был вне дара речи. Он поднялся на ноги; он одернул свой
воротник, чтобы глотнуть побольше воздуха, и молча указал на дверь.

Джек обнял Горбатую Джул у камина и бессвязно застонал. Нет
объем смех может облегчить его груди вес веселья, что
угнетали его. Никогда не было такого анекдота, известного на севере.

Остаток вечера Джек провел в ожидании приказа
сворачивать лагерь и поворачивать обратно, но его не последовало. Наоборот,
Хампи сообщалось, из обрывков разговора он подслушал в
ужин-стол, что сэр Филипп, будучи убежден, что там был где-то золото
в пропуске, была определена с помощью Болдуин Фери это сделать
заехал на свой счет. Джек снисходительно улыбнулся этим новостям
. Однако прошло совсем немного времени, прежде чем ему пришлось изменить свое высокомерное отношение
.

Рано утром следующего дня он ловил рыбу в заводи ниже по течению.
разбил лагерь, в то время как Болдуин Ферри сидел на выступающем берегу выше по течению,
терпеливо осматривая горные склоны в бинокль.

"Послушайте, - внезапно окликнул Ферри, - как далеко находится вон та вершина,
заостренная?"

"Примерно в девяти милях по прямой отсюда", - сказал Джек. - Пятнадцать, вверх по реке
и вглубь.

- Как это называется?

- Тетраэдр, - сказал Джек. - Его назвал геодезист.

"Ты его вообще знаешь?" - спросил Ферри.

"Довольно хорошо", - небрежно ответил Джек.

"Склон с этой стороны, - спросил геолог, - я полагаю, там есть"
ручей, который осушает его? Не могли бы вы отвести нас к нему?"

Джек пристально посмотрел на него и смотал леску, прежде чем ответить.
- Здесь есть небольшой ручей, - сказал он, подходя к Ферри. - У него нет воды.
Имя. Она впадает в Семимильный ручей выше отсюда. Любой мог найти
ее. Почему ты спрашиваешь?

Ферри был дружелюбной душой и совсем не скрытным, как его хозяин.
Он пустился в подробное объяснение геологического строения
Пика Тетраэдрон. "Видишь, он отличается от других", - сказал он,
протягивая Джеку очки. "Есть хороший шанс найти свободное золото
в русле ручья, который стекает по склону с этой стороны".

Джек мысленно присвистнул, если можно так выразиться, и посмотрел с новым
уважением на Болдуина Ферри и его полевой бинокль. Потому что именно на этом
совсем недалеко протекал ручей, в котором он мыл свое золото, и там находились его владения
. Ему потребовались месяцы напряженного труда, чтобы найти то, на что
геолог наткнулся, сидя неподвижно, полчаса.

Болдуин Ферри прошел к ней, чтобы сообщить своему хозяину, и Джек сел
чтобы сделать некоторые быстрые мысли. Это открытие пришло характера
раскат грома. Возможность того, что они обнаружат его претензии, приходила ему в голову
, но он рассчитывал, по крайней мере, на то, что у него будет время подготовиться к этому.
и вот прошел всего третий день. Джек позаботился о
отборный претендовал на Тетраэдрон Крик для себя, и это, конечно же,
их нельзя было трогать. Но две смежные претензий, практически как
богатый, по-прежнему остаются вакантными, и Джек хотел иметь как минимум отдачи
тех, кто сам себя.

Вскоре сэр Брайсон приказал Жан-Полю подготовить блиндаж для
еще одной однодневной поездки. Лишив Джека какого-либо участия в приготовлениях
, он спас этого молодого человека от неловкого положения, поскольку
если бы он был официально проинформирован о цели речной вечеринки,
Джеку пришлось бы давать объяснения на месте.

Как бы то ни было, еще до того, как сэр Брайсон был готов, он занялся своими делами
. Найдя Дэви, он сказал: "Поймай двух лошадей и оседлай их для
тебя и Мэри. Ты должен кое-что сделать для меня и для нее сегодня.
Нельзя терять ни минуты. Пока ты седлаешь лошадей, я все объясню
Мэри.

Дэви, который по команде Джека сам прошел бы через Адские врата
помчался на поиски лошадей.

Мэри шила у двери своей палатки. При звуке шагов Джека
она подняла спокойные глаза. Что-то было в приподнятом взгляде Мэри.
глаза, которые странно взволновали Джека, видя, что он почти помолвлен
с другой девушкой, но он пока отложил это в сторону.

Прежде чем он успел заговорить, она быстро спросила: "В чем дело?"

Он сел рядом с ней на землю. "Что-то происходит", - сказал он,
"Что-то большое! Слушай внимательно и не выдавай этого по лицу. Иди.
продолжай шить, как будто я просто провожу время.

- Я слушаю, - тихо сказала она.

- Ты знаешь, я говорил тебе, что занимался разведкой, - начал Джек. "Ну, я сделал
удачный выпас на маленьком ручье, который вытекает из Тетраэдра
пик. Я застолбил там свой участок и два участка, примыкающих к моему, для того, чтобы
кто бы я ни захотел участвовать в этом со мной. Имена и даты
на двух кольях еще не указаны, и, конечно, если эти люди
найдут их, они имеют право указать свои собственные имена. Болдуин Ферри
выяснил, что в том ручье есть золото, и именно туда
они сейчас направляются. Вы с Дэви должны добраться туда первыми.

"Но как мы можем?" - спросила она. "Они трогаются".

"Им потребуется три часа, чтобы добраться до устья Семимильного ручья
против течения", - сказал он. "Ты можешь прокатиться на нем в одном. Дэви
получение лошадей. Если вы можете сделать сами через реку до
они приходят, претензии спас".

Мария пошла с ней быстро, даже швы без перерыва. "Скажи мне,
как точно ехать", - попросила она.

"Шесть миль на запад по тропе Форт Эрскин, а потом вниз к реке.
Вы сходите с тропы там, где она поворачивает на север, под тремя большими соснами
которые стоят сами по себе на скамейке. Смотрите внимательно, и вы увидите
тропу, которую я протоптал до реки. В конце я оставил
небольшой плот для переправы туда и обратно. Если его смыло водой.
вам придется собрать еще один. Пересечь реку и приземлиться
в нижнем течении Семимильного ручья. Вы найдете место моей высадки
там и хорошую тропу обратно к маленькому ручью и моему старому лагерю.
Первый квадратный столб находится в сотне футов вверх по течению от костра. Ты
не можешь пропустить это. Продолжай идти, пока не дойдешь до второго поста, и
до третьего.

"Что мы должны делать, когда найдем пометки?" спросила она.

- Прочтите уведомление на первом, и оно вам покажет. Оно гласит:
"Я, Малкольм Пирс, настоящим уведомляю о своем намерении подать иск".
и так далее. И внизу подпись и дата. Все надписи
написаны на двух других. Все, что вам нужно сделать, это заполнить поля.
ваше имя на втором: "Я, Мэри Крэнстон" и так далее, а на
третьем посту Дэви пишет: "Дэвид Крэнстон-младший ".

Мэри перестала шить. - Меня зовут, - сказала она, - и Дэви?

- Вторая заявка принадлежит вам по вашему собственному праву, - сказал Джек. Увидев выражение ее лица
, он поспешно добавил: "Это была сделка, которую я заключил с твоим отцом
перед тем, как мы начали. Что касается другого, Дэви может подписать его обратно
мне ".

- Я тоже подпишу свою, - быстро сказала Мэри. - Я не смогла этого вынести.

"Мы можем утверждать, что, когда ты вернешься", - сказал Джек. "Нет
терять минуты. Дэви получил лошадей. Убедитесь, что у вас есть грифель
карандаш, чтобы писать на постах. После того, как вы их подпишете, возвращайтесь обратно
по возможности не натыкаясь на вечеринку губернатора. Я не хочу, чтобы разразилась буря
, пока я не буду там, чтобы принять ее ".

Через десять минут после того, как сэр Брайсон с Болдуином Ферри и тремя индейцами
отчалили от берега, Мэри и Дэви Крэнстон неторопливо прошли мимо
незаметно покинули лагерь и, сев на лошадей снаружи, отправились в путь
стремглав побежали на запад по тропе Форт Эрскин.




X

РАЗРУШАЮЩИЙСЯ МОЗГ

Джек решил как можно полнее заполнить свой тревожный день маленькими делами
. Вдоль берега по направлению к устью каньона он нашел еще одну лодку.
из кустов торчала землянка, и он вытащил ее, чтобы починить.
на случай, если потребуется вторая лодка. Нужны были новые
поперечины, чтобы не дать бокам расползтись.

Пока он сидел на валуне и вырезал свои маленькие подтяжки из
заснеженного тополя, Гаррод, ковыляя по камням, подошел к нему. Джек,
увидев мощную винтовку, которую он нес, немного помрачнел и
очевидно, продолжая свою работу, он пристально наблюдал за другим мужчиной
. Его мысли о Гарроде приняли новое направление с тех пор, как он
поговорил с Мэри.

Гаррод приближался медленно, останавливаясь, вздрагивая, раскачиваясь из стороны в сторону
. Когда он подумал, что Джек смотрит на него, он отвернулся
как ребенок, и притворился, что смотрит вверх по реке. Его глаза были
пустыми и тусклыми, но близко спрятанные под утолщенными веками, мерцали
злобное скрытое предложение. В нем не произошло разительных перемен;
парусиновый костюм был по-прежнему в отличном состоянии; он брился каждое утро с
в силу привычки; и когда ему говорили, чтобы он мог еще ответить
достаточный интеллект. Но ни один опытный в больные психическими
государства признал бы сразу, что этот человек был не в состоянии
доверять на свободе с оружием.

Среди членов партии сэр Брайсона существует целый отсутствие
формальности вместе с полным отсутствием интимной близости. Они были
не интересно друг о друге, таким образом государство Гаррод взволнован нет
замечание. Правда, миссис Уорсли немного удивилась, но она всегда чувствовала
антипатию к Гарроду; что касается остальных, они просто говорили: "Более странный
больше, чем когда-либо", - и отпустила его, пожав плечами.

Джек, наблюдая за приближающейся к нему колеблющейся фигурой, подумал о том
безрассудном юноше с ястребиными глазами, каким он был пять лет назад, и эта перемена заставила его задуматься
. "Боже! Жизнь запекла его в тостере", - подумал он.

Когда Гаррод подошел достаточно близко, чтобы его можно было услышать, он пробормотал, избегая смотреть Джеку в глаза
: "Я ... я хочу поговорить с тобой, Малкольм".

- Опусти пистолет, - холодно сказал Джек. - Вне пределов досягаемости.

Гаррод немедленно положил его на камни. - Ты же не думаешь, что я...
он что-то пробормотал.

- Я ничего не думаю, - сказал Джек, - но я не хочу рисковать.

Глаза Гаррода блуждали повсюду, и его голос срывался. "Я полагаю,
ты считаешь меня законченной дворняжкой. Я знаю, что это выглядит плохо. Но не это----
Может быть, ты думаешь, что я... твоя лошадь... на утесе...

- Я тебя не обвиняю, - сказал Джек.

Гаррод сел рядом с ним. "Я... хочу поговорить с тобой", - сказал он,
забыв, что говорил это раньше.

"Все, что мы с тобой должны сказать друг другу, можно изложить в одном"
вопрос и ответ", - сказал Джек. "Ты собираешься меня уладить?"

- Я... я бы хотел, - пробормотал Гаррод.

Джек поднял удивленный взгляд. В ответе было больше, чем он ожидал
ожидается. "Вы?" он плакал, светлоглазый. "Вы пришли, чтобы сказать мне
что! Ей-Богу! это будет мужественный поступок после всех этих
лет. Я не думал, что ты на это способен!

- Я... я бы хотел, - как и прежде, пробормотал Гаррод.

- Достаточно просто, если ты захочешь, - сказал Джек. "Вам нужно только говорить
правду".

"Это не принесет вам никакой пользы", - сказал Гаррод.

"Что вы имеете в виду?" Потребовал ответа Джек.

"Это не то, что вы думаете", - сказал Гаррод. "Я не брал деньги".

"Тогда кто это сделал?"

"Банк был ограблен", - сказал Гаррод. - На следующее утро после того, как ты уехала.
Трое мужчин ворвались в ночь, и спрятал до утра. Когда
Рокби и я открыл сейф, они одолели нас и забрал
деньги. У нас не было дела, которое мы могли бы открыть, пока не придут другие, и мы
боялись сказать. Я думал, тебе это не повредит, пока тебя не будет.
ты был в отъезде. Если бы ты вернулся, я бы рассказал.

Во всем этом был такой бойкий тон, что губы Джека скривились.
"Ну, а что мешает тебе рассказать сейчас?" он спросил.

"Они бы мне не поверили", - сказал Гаррод. "Они бы подумали, что я просто
пытаюсь защитить тебя, мой старый друг".

"Но есть Рокеби, который поддержит тебя!"

"Он мертв", - пробормотал Гаррод.

У Джека вырвался резкий смешок.

"Я полагаю, вы мне не верите", - сказал Гаррод.

"Вряд ли", - сказал Джек. "Это слишком хорошо вписывается".

Голос Гаррода стал дрожащим и пронзительным: "Это правда! Я клянусь в этом! Трое
мужчин; они были французами. Теперь я их вижу! Один был молод; у него был
шрам на лбу ----

"О, обойдемся без изящных штрихов", - презрительно сказал Джек. - Любой дурак
понял бы, что ты лжешь. Он продолжал строгать скобу.

Голос Гаррода понизился до хныканья. "Это правда! Это правда!"

Джек начинал соображать, что это было не разумное существо, он
чтобы справиться с. Он взял другую строку. "Я полагаю, последние несколько лет ты вел собачью жизнь"
тихо сказал он.

Гаррод как-то странно посмотрел на него. "О, Боже мой", - сказал он ровным голосом.
"Никто не знает".

"Я полагаю, вы знаете, что случилось с тобой," сказал Джек. Там был
нет ответа.

"Это то, что сюжет книги позвонить угрызений совести", - сказал Джек. "Вы не можете пойти на
работа и погубит ваш лучший друг не плохие сны после".

"Я никогда не брал денег", - Гаррод пробормотал.

Джек проигнорировал это. - Твой друг, - повторил он, глядя прямо в глаза. "Не
ты помнишь, как мы стояли, ожидая свой поезд, чтобы вытащить, вы кладете
твоя рука обнимает меня за плечи, и сказал: - выше нос, старый фэль! Мы вместе попадали
во многие переделки и всегда выручали друг друга! Рассчитывай на
меня - до самой смерти!" Ты помнишь это?

"Да", - пробормотал Гаррод.

"И на следующее утро ты взял деньги, чтобы заплатить свои долги, чтобы выбраться из своей дыры
, зная, что они свалят это на меня. Ты столкнул меня в
яму, глубокую, как ад, и оставил гнить там.

Гаррод поднял дрожащую руку, словно защищаясь от удара. - Я этого не делал.
Я принял это, - все еще бормотал он.

"Посмотри мне в глаза и поклянись в этом", - потребовал Джек.

Он не мог.

"Послушай сюда", - сказал Джек. "Ты в плохом состоянии. Ты больше не выдержишь
. Сегодня вечером будет грандиозное шоу. Ты
думаешь, что сможешь пройти через это?"

- А? - спросил Гаррод глухо и встревоженно.

- Послушай меня и постарайся понять, - нетерпеливо сказал Джек. - Сэр.
Брайсон отправился ознакомиться с моими претензиями. Он прочтет имя Малкольм
Пирс, написанное на почте, и когда он вернется, он будет знать, кто я.
ам, и за это придется заплатить. Как ты думаешь, ты в состоянии
встретиться со мной лицом к лицу? Да что ты, чувак, одного твоего вида достаточно, чтобы выдать тебя
!"

Гаррод просто смотрела на него с тупым, испуганным глазам. "Предположим, что вы
могли бы встретиться со мной и поговорить," Джек продолжал: "Что же тогда? Ты не можешь смириться
себя вниз. В душе ты родился порядочным парнем, Фрэнк, и тебе
такие вещи не сойдут с рук. Это тебя зацепило. И каждый новый
ложь только добавляет тот кошмар, что тебя сейчас.
Вы достигли предела. Что-то еще, и вы пойдете по голове
голова".

"Ты все расскажешь сэру Брайсону", - пробормотал Гаррод.

"Когда меня обвиняют, я защищаюсь", - сказал Джек.

"Я не мог пройти через это. Я не мог, - сказал Гаррод, как
испуганный, ошеломленный школьник.

"Конечно, ты не мог", - настаивал Джек, используя свое преимущество. "Составь
ясность прежде чем сэр Брайсон приходит домой, и вам не придется
лицо его вовсе. Ей-Богу! думаю, что разгрузит ваш ум! Тогда ты был бы
излечен; ты бы выспался; ты бы снова стал мужчиной!

Но Гаррод снова пробормотал: "Я не брал денег".

Джек упорно боролся за свое доброе имя. Нужда придала ему красноречия
больше, чем его собственные. Во всем этом он никогда не опускался так сильно, как слова
хлопотать за себя. "Почему бы вам не сказать правду?", он
по-прежнему сохраняется. "Что хорошего в той жизни, которую ты ведешь для себя? Это убьет
тебя через месяц. Брось все это, останься в этой стране и верни себе
свое здоровье, и свои мозги, и свое самоуважение.

Гаррод заколебался. Он полуобернулся к Джеку с более человечным видом.
- Ты бы ... ты бы снова подружилась со мной? - пробормотал он.

- Я бы поддержал тебя, - быстро сказал Джек. - У меня здесь свой старт, и
Я мог бы дать тебе хороший ответ. Пока я был рядом с тобой, никто не мог
сводить старые счеты. Но это не могло быть так же, как раньше.
"его честность заставила его добавить.

Джек ждал, не сводя глаз с собеседника.
Гаррод попытался отвести от них взгляд и не смог. Внезапно он
не выдержал и обхватил голову руками. - Я сделаю это! - всхлипнул он.

Джек вскочил. "Хорошо!" воскликнул он с горящими глазами. "Всю правду?
Ты взял деньги, потратил их и позволил им повесить кражу на меня?"

"Я взял деньги, потратил их и позволил им повесить кражу на вас",
повторил Гаррод.

Джек глубоко вздохнул и, снова сев, вытер лицо. Только после того, как
он почувствовал охватившее его чувство облегчения, он понял, как
много это значило для него. Теперь он мог почти ласково смотреть на
измученную фигуру перед собой, и рыдания внушали ему
никакого отвращения, которое он испытал бы в любое другое время. Он ждал
терпеливо Гаррод, чтобы прийти в себя. Когда мужчина, наконец, стал
тихо сказал он, не в дурном тоне:

"Готовы ли вы сейчас?"

- За что? - спросил Гаррод, подняв испуганное лицо.

- Давайте вернемся в лагерь. Вассал там. Вы можете сказать ему.

Гаррод отчаянно замотал головой. "Линда, мисс Трангмар там. Я
не мог ... я не мог допустить, чтобы она услышала меня!"

"Но мы могли бы забрать Вассалла".

"Нет", - сказал он. "Разве ты не понимаешь? Вассал преследует ее. Он будет
рад этому. Я не мог ему сказать".

"А что, если он знал о Линде и мне", - подумал Джек с косой
смотреть. "Гад! но жизнь-это Рома иди!"

- Я бы предпочел встретиться с сэром Брайсоном, - заикаясь, пробормотал Гаррод. - Подождите, пока сэр Брайсон
вернется. Клянусь, я расскажу ему всю правду, и вы будете
там.

"Ты прав, я буду там", - мрачно сказал Джек. Он подумал,
нахмурился. Возможно, было бы лучше встретиться с сэром Брайсоном напрямую с Гарродом
, но сэр Брайсон вернется не раньше, чем через пять или шесть часов, и кто
мог сказать, какие противоречивые настроения охватят этого полубезумного
мужчина в антракте.

Словно прочитав его мысли, Гаррод сказал: "Я ничего не возьму назад. Тебе
не нужно бояться - если ты позволишь мне остаться с тобой. Ты моя единственная надежда.
Позволь мне остаться с тобой. Дай мне какое-нибудь занятие на весь день.

Джек в замешательстве потер подбородок. "Ты напишешь признание?"
наконец он спросил.

Гаррод нетерпеливо закивал головой.

- Тогда жди здесь, - скомандовал Джек.

Джек побежал в свою палатку, где взял ручку и записную книжку, и
вернулся в землянку. Его не было всего две минуты, тем не менее, когда
он спрыгнул на берег, то увидел, что Гаррод уже не один. Жан
Поль присоединился к нему.

Джеку и в голову не приходило, что метис имеет какое-то отношение к этому делу
, но он был раздражен его вторжением именно в эту минуту. Он
пристально посмотрел на него. Жан-Поль стоял, лениво жуя траву-стебель и
глядя на реку, с лицом невыразительным, как бурый
бумага. Гаррод сидел там, где Джек его оставил, и смотрел на Жан-Поля.
Смена прошла на его глазах.

Характер у Джека немного лучше его. "Что тебе здесь надо?"
он требовал.

Жан-Поль повернулся с легким удивлением. "Не собираюсь", - сказал он.
"В чем дело? Я увидел вас с Гарродом здесь и пришел. Я должен
не собираюсь".

"Иди поищи что-нибудь", - сказал Джек. "Убирайся! Проваливай!
Вамус!"

Жан-Поль, неодобрительно пожав плечами, медленно пошел дальше по пляжу.

- У меня есть ручка и бумага, - нетерпеливо сказал Джек Гарроду.

Ошеломленный взгляд Гаррода следил за удаляющейся фигурой Жан-Поля. Он
не обращал внимания. Было слишком очевидно, что его настроение изменилось.

Лицо Джека покраснело. "Ты уже отказался от этого?" сказал он с
ругательством.

- Я должен идти, - пробормотал Гаррод, пытаясь подняться.

Джек оттолкнул его. - Оставайся на месте!

Но как только Джек убрал от него руки, Гаррод попытался встать
и последовать за Жан Полем, который к этому времени уже выбрался на берег. Гаррод
потраченная впустую сила не шла ни в какое сравнение с силой Джека, но Джек едва мог видеть
он сидел там, удерживая противника, пока сэр Брайсон не вернулся
. Он огляделся в поисках вдохновения. Там был отрезок
веревку прикрепили к носу блиндажа. Отрезав от нее кусок, он
связал Гарроду запястья и лодыжки и оставил его лежать.

Джек сел и набил трубку, наблюдая, как Гаррод между тем мрачно,
и пытались выяснить, решение. Человек говорит не артикулируют слово
кроме того, чтобы раз или два бурчать, что он должен идти. Время от времени он
слабо бился в своих путах, как рыба на последнем издыхании. И все же Джеку
не приходило в голову связать эту новую фазу своей болезни с
появлением полукровки. У Джека защемило сердце. "Какой прок
была исповедь человека в таком состоянии?" он думал. В Джека
простая система лечения существует только одно средство для всех беспамятство или
припадки, а именно: холодная вода. Подумав об этом, он встал и,
наполнив шляпу рекой, выплеснул содержимое в лицо Гаррода.

Это произвело желаемый эффект. Гаррод ахнул, задрожал и посмотрел на
Джека так, словно увидел его впервые. Он перестал сопротивляться, и Джек
развязал веревки. Гаррод сел, жуткая фигура, вода
стекала с его мокрых волос на мертвенно-бледное лицо.

"Я весь мокрый", - сказал он, поднимая тыльную сторону ладони. Без
выражая любопытство относительно того, что произошло, он вытер лицо и
шею носовым платком.

- Ты помнишь, о чем мы говорили? - спросил Джек, скрывая
свое беспокойство.

"Вы хотели, чтобы я что-нибудь написал", - тупо сказал Гаррод.

"Вы согласны?"

Гаррод кивнул и протянул руку за ручкой и маленькой книжечкой.

Джек снова вздохнул свободно. Лезвие лопатки послужило Гарроду вместо
письменного стола. Мужчина был полностью покорен.

- Но ты понимаешь, что делаешь? - потребовал Джек, нахмурившись.

Гаррод снова кивнул. - Вы хотите, чтобы я написал признание, - сказал он.
"Что мне написать".

Джек продиктовал: "Я, Фрэнсис Гаррод, желаю заявить по собственной воле
что утром девятого октября тысяча девятьсот шестого года я взял
сумма в пять тысяч долларов из хранилища Банка Канады,
Монреаль. Я знал, что Пирс Малкольм ушел, и я позволила
хищением быть устремлены на него".

Он подписал странице, и от него. Взяв книгу, Джек сунул ее в
нагрудный карман своей фланелевой рубашки. Джек был искренне тронут. Это
родился в его смутно, что, хотя он был технически потерпевшего
участник, это был другой человек, который показал рану.

- Сейчас ты почувствуешь себя лучше, - хрипло сказал он.

Гаррод откинулся на камни и закрыл лицо рукой. "Я
полагаю, ты ненавидишь меня, Малкольм", - пробормотал он.

"Ты проделал долгий путь, чтобы загладить свою вину", - сказал Джек, испытывая сильнейший
дискомфорт. "Просто дай мне немного времени".

Мысли Гаррода потекли в другом направлении. "Что скажет _she_?"
прошептал он.

Учитывая все обстоятельства, это была непростая задача для Джека. "Ты не имеешь права
думать о девушках в твоем штате", - сказал он, нахмурившись.
"Выбрось ее из головы, чувак, и принимайся за работу, чтобы вернуть то, что ты
потерял".

Гаррод вернулся к ночи пятилетней давности. - Я не хотел брать
деньги, - пробормотал он. "Я не мог уснуть после того, как ты ушла, той ночью,
и всю ночь я играл с этой идеей, как будто это была история. Предположим, я бы
_did_ взял деньги, ну, вы понимаете, как бы я замести следы и так далее.
Но я никогда этого не хотел. А наутро, когда я пошла в банк, я был
только в хранилище на мгновение, и я сунул пакет в карман
просто чтобы реализовать идею, и Рокби пришел раньше, чем я успел положить ее на место
. Затем деньги были пересчитаны, и обнаружилась недостача. У меня был
у меня было много других возможностей вернуть деньги, потому что они были пересчитаны
двадцать раз, но я всегда боялся, что меня увидят, и все откладывал
наконец подняли тревогу, и было слишком поздно. Они были
старые купюры и их нельзя было отследить.

"Я не знаю, как я пережил то время, что последовало. Я побоялся
положить их обратно, потому что ребята говорили о моей изменившейся внешности,
и я знал, что, если появятся деньги, они заподозрят меня. Как бы то ни было,
они думали, что я скорблю из-за тебя. Я тоже горевал, но не из-за
так они думали. Я заботился о тебе, Малкольм. Я не хотел
ранить тебя. Я просто втянулся в это, и меня поймали, прежде чем я успел опомниться.
Мысль о встрече с тобой принес пот льется из меня. Я
думал, что ты придешь. Я купил револьвер, и носил его
всегда. Если бы я встретился с тобой лицом к лицу, это заставило бы меня нервничать.
обратить это на себя, чего я не смог бы сделать в одиночку.

"Ты не пришел. Дело быстро замяли. Я ушел из банка,
и моя жизнь продолжалась, как у всех остальных. Я больше не думал о деньгах
. Но что-то изменилось во мне. Я был нервным и раздражительным
не зная почему. Я не мог спать по ночам. Я был полон глупых
страхов, всегда оглядывался по углам и через плечо. И это
становилось все хуже ".

Голос гаррод никогда не отличавшиеся от монотонный полушепотом, что было
как человек разговаривает во сне. "Тогда я пришла сюда," он пошел дальше,
"и наткнулась на вас, без какого-либо предупреждения. Это было как удар по
храм. Все это вернулось ко мне. Тогда я понял, в чем дело. Я
не покончил с собой на месте, потому что обнаружил, что ты не знал. Я
хотел бы знать. С тех пор я умер тысячью смертей. Это было похоже на маленькую
ножи в моем мозгу вонзались и рубили. Я готова была закричать от
этого ...

Растущий дискомфорт Джека стал больше, чем он мог вынести. "Для
ради всего святого, не говори этого", - вырвалось у него. "По крайней мере, не
меня. Я тот, который вы получили ранения. Возьми себя в руки!"

"Какое облегчение вытащить это наружу", - пробормотал Гаррод со вздохом. "Теперь я могу
спать".

Джек встал. "Поспи, вот что тебе нужно", - сказал он. "Возвращайся в
свою палатку и затаись до конца дня".

- Я... я не хочу оставаться один, - пробормотал Гаррод.

- Что ж, растянись здесь, на траве, - предложил Джек.

- Ты не уйдешь, не разбудив меня? - Встревоженно спросил Гаррод.

- Хорошо, - сказал Джек.

Над камнями пляжа простиралась узкая полоска травы, затененная
от солнца густо разросшимися ивами. Позади и над
ивами тропа огибала откос берега. Гаррод отполз
в тень и растянулся. Раз или два он вскакивал
довольно растерянно оглядываясь, там ли еще Джек; наконец он заснул.

Тем временем Джек, вернувшись в землянку, снова взялся за свои тополиные подтяжки
мгновенно сосредоточившись на работе, которой он занимался.
был способным. В высшей степени практичный темперамент Джека был одновременно
источником его силы и его слабости. С одной стороны, он сберегал
свою нервную энергию, отказываясь беспокоиться о вещах, которые не присутствуют в данный момент
; с другой стороны, его отказ отслеживать те же самые вещи
по его мнению, это часто оставляло его неподготовленным к дальнейшим событиям. В
этот момент, когда его внимательные голубые глаза направляли его уверенные руки, он
не совсем перестал думать о странных вещах, которые произошли
, но это был всего лишь подсознательный ток. Были доказательства
об этом говорило то, как его рука время от времени тянулась к карману рубашки
убедиться, что маленькая книжечка все еще там.

Джек частично столкнул лодку в воду. Корма плавала в
заводи у нижней части небольшого выступающего мыса из камней
. В этом месте возникло нисходящее течение, которое было
отклонено прямо к отверстию в скальной стене, примерно на тысячу
футов ниже по течению. Сверху мало что было видно из этого отверстия
; первый обвал скрыл белую полосу внизу, а изгиб в
скальные стены закрывали перспективу. Казалось, что река подходит к концу.
здесь заканчивалась круглая бухта с каменистым пляжем и богатыми, покрытыми зеленью
берегами. Только глубокий, гортанный рев из-под каменной стены давал
понять, что это действительно "Вход в Ад".

Джек думал, что нет причин для просмотра Гаррод сейчас, и его спина была
повернулась к нему, как он работал. Поэтому он не заметил, что
листья ив над головой Гаррода время от времени подергивались на
их стеблях, что отличалось от трепета, производимого
потоком воздуха. Только острый и внимательный глаз мог бы заметить это,
движение было очень слабым, и между ними были долгие паузы.
Через некоторое время листья внизу раздвинулись, и на мгновение показалось
темное лицо, яркое и жаждущее зла. Это был Жан Поль.
Отметив позицию Джека и Гаррода, он отступил. Гаррод был
непосредственно под ним.

Прошло еще несколько минут. Терпение краснокожего безгранично.

Наконец Гаррод начал дергаться и бормотать во сне, и вскоре
он перевернулся на спину, совершенно проснувшись. Джек бросил на него небрежный
взгляд и продолжил работу. Пока Гаррод лежал , уставившись на листья над
он поднял голову, по его лицу неуловимо пробежала перемена; линии его тела
немного расслабились, казалось, что его глаза слегка подернулись дымкой. В
конце концов он медленно приподнялся на локте и посмотрел на Джека с
точным воспроизведением хитрого, полного ненависти выражения лица, которое продемонстрировал Жан Поль
. Он быстро откинулся назад и лежал, ожидая.

Вскоре Джек, закончив придавать форму своим подтяжкам, взял
молоток и гвозди и, бросив еще один небрежный взгляд на явно
спящего Гаррода, забрался в блиндаж. Он поставил на корму препятствие
сначала, сидя на корточках на дне блиндажа, спиной
к берегу.

Гаррод снова поднял голову и, увидев позу Джека, выпрямился.
медленно поднялся и с бесконечной осторожностью пополз вниз по
камням. Сзади, среди листвы, на него смотрела пара горящих глаз.
Именно здесь способность Джека к концентрации погубила его.
Забивая гвозди так, как будто судьба его души зависела от точности его ударов.
он никогда не оглядывался по сторонам. Гаррод за последние пять метров
а бежать пригнувшись. Схватив лук из землянки, и собрав все свои
собравшись с силами, он швырнул лодку в поток.

Сила и внезапность толчка отбросили Джека на спину.
К тому времени, как он пришел в себя, "долбленка" была изрядно подхвачена течением
и, постепенно набирая ход, направлялась прямо к выходу из Ада
.

Если Джек позволил моменту застать его врасплох, то надо сказать, что он
не терял времени даром, когда он настал. Его способности обострились в присутствии
опасности. Его блестящие, настороженные, расчетливые глаза сначала искали весло.
Но оно лежало на камнях, там, где им пользовался Гаррод. Он
посмотрел на Гаррода. Мужчина подобрал ружье и побежал
к нему. Он не отставал от движущегося блиндажа вдоль края
камней. Не более мужчин разделяло пятьдесят футов. Джек измерил
расстояние до заводи. Десяти гребков хватило бы, чтобы перенести
его в безопасное место.

- Если ты прыгнешь за борт, я выстрелю, - хрипло пробормотал Гаррод. - Я доберусь до тебя.
В воде ты будешь полегче!

Джек увидел, что это безумие, что он имел дело с, и он не потратил впустую
слова с ним. Гаррод, скорчившийся, спотыкающийся о камни, с его
напряженными, нечеловеческими глазами, устремленными на Джека, представлял собой отвратительное зрелище. Он бормотал
на ходу:

"Я должен убить тебя. Я ничего не могу с этим поделать. Я должен!

Джек выпрямился в каноэ. Голубые глаза смотрели твердо, а тонкие
его губы были твердыми, но в богатой цветовой медленно исчезла из его
загорелое лицо, оставляя его, как старой слоновой кости. Все это произошло в
момент; в землянке было еще не полным ходом, хотя это, казалось,
Джек, как если бы летели вниз. Укрывательство захолустье еще
натянутая между ним и берегом. Он минуту или больше, чтобы сделать
его выбор. Ревущие каньон, что землю свои большие стволы деревьев в
Толик живо перед его глазами; с другой стороны, он мог
прыгай за борт и сделай из его покачивающейся головы отметину, как из бутылки для
безумец, в которого можно стрелять. Минута на принятие решения, и вот он уже трепещет.
живой, и жизнь очень приятна.

Раздался испуганный женский голос: "Джек! что ты там делаешь
? Выходи на берег!

Он оглянулся и увидел Линду, стоящую на тропинке у края берега.
Гаррод был скрыт от нее кустами. Она полетела вниз
несмотря ни на что. Гаррод услышал голос и, повернувшись на него,
замер как вкопанный. Его мышцы расслабились, и приклад ружья опустился на
камни.

Джек рассмеялся и прыгнул за борт. Полдюжины гребков вынесли его
в заводь; двадцатый поставил его на четвереньки на камни.
Оказавшись лицом к лицу с Гарродом, он выхватил пистолет из его ослабевших рук
и запустил им в кусты. Не глядя на
девушку он побежал и догнал весло, побежал вдоль камней,
погрузились и отправились в блиндаж, положила себе на борт. Тогда это
стало вопросом его силы против засасывающего течения.
Землянка повисла в потоке, словно в нерешительности. Наконец он развернулся
дюйм за дюймом, приблизился к берегу и приземлился примерно в пяти ярдах в запасе
.

Когда он приземлился во второй раз, Линда, плача и дрожа, бросилась
к нему на мокрую грудь. "Зачем ты меня так напугал?" - кричала она
, колотя его своими маленькими кулачками.

Джек рассмеялся и удержал ее. "Это хорошая лодка", - сказал он. - "Кроме того,
в ней был "хаммер", единственный, который у нас есть".

"Как ты попала в дрейф?" она требовала.

Джек посмотрел на Гаррод в связи с ужесточением глаз. Гаррод по-прежнему стояла там, где
он остановился. Глаза у него были пустые чувства или ощущения. Линда бросилась к нему.
ее хрупкая фигура инстинктивно дрожала от угрозы.

- Ты трус! - прошипела она.

Джек удержал ее. "Оставь его в покое", - сказал он. "Он в полном здравом уме.
пропал!"

Он повел Гаррода, не сопротивляющегося, обратно в лагерь. Внезапно он
вспомнил о записной книжке, и его рука метнулась к карману. Она исчезла.