Гл. 8. В память о родителях

Гл. 8

В ПАМЯТЬ О РОДИТЕЛЯХ.

В октябре 1994 года в Ереване на 84-м году скоропостижно ушел из жизни мой отец (от инсульта); в это время мы в Москве отмечали годовщину смерти отца Славы, который не дожил до своего 80-летия две недели. Я срочно вылетела в Ереван, который в это время был без света, без тепла, без газа, с ограниченной поочередной подачей воды и света в дома.

Мой отец обычно приезжал к нам в Москву на зиму, но с осени 1992 г. у нас жили родители Славы, и я попросила своего отца подождать год. Прошёл год, я надеялась, что родители Славы уедут в Степанакерт, и я смогу пригласить отца, как и обещала.

Но отец Славы спросил меня, могут ли они остаться еще на один год. Это меня тронуло. Он спросил меня! Не нахрапом остался, а с моего разрешения. Слава даже не знал об этом. Мой свёкор был очень деликатным человеком. Об этом написана другая книга.

Что я могла сказать? «Конечно, - сказала я, и подумала - Папу приглашу на следующий год». А потом случилась беда. Вскоре после этого разговора, 6 октября 1993 г. свёкра сбила насмерть машина. Свекровь одна уже не могла поехать в Степанакерт, так и осталась жить у нас. А я так и не смогла пригласить своего отца в Москву.
 
Хотя по истечению времени я поняла, что вопрос этот можно было решить. Ведь здесь, в Мытищах, жил младший брать Славы, Лёня. Родители Славы могли бы временно пожить у них. Может, и этой трагедии со свёкром не случилось бы…

В последний раз отец приезжал к нам осенью 1991 года; а весной 1992 года, как обычно, захотел вернуться. Мы со Славой уговаривали его остаться, поскольку Ереван был в блокаде и в состоянии войны за Карабах. В городе были проблемы с отоплением, газом, со светом и водой. Беженцы из Карабаха заполнили Ереван. В нашей однокомнатной квартире в ЧеремУшках жили в это время от 9 до 12 человек - две семьи моих сестёр.

Отец согласился, что здесь хорошо, но ему было важно, что в Ереване его сын Лёва, внуки, по которым он скучает и которые ждут, не дождутся его возвращения. Наши доводы, что надо потерпеть, не помогли.
Он заявил:
- Не хотите брать мне билет, позвоню Лёве, он мне купит.
Лёва тоже считал, что папе не надо сейчас возвращаться в Ереван.

Папа надеялся, что Лёва поймёт его и будет рад его возвращению в Ереван. Но Лёва  трезво оценил ситуацию и не поддержал отца. Не понравилось отцу, что он не свободен в выборе своих действий: «Как же так, ему, взрослому человеку указывают, что можно и что нельзя, он сам знает, не маленький». У нас начались с ним проблемы.

Как раз в этот приезд в Москву врачи обнаружили у него высокий сахар и дали список желательных и нежелательных продуктов, и другие рекомендации, для снижения сахара. Он не придерживался этих рекомендаций, и нам приходилось ему напоминать. И слышали в ответ:
- Я не маленький, чтобы мне давали указания и навешивали запреты. Я сам знаю что делать.

Мне было непонятно, что случилось, почему отец так категорично себя ведет. Он и так говорил громко (последствия контузии), а сейчас в голосе появилась какая-то нетерпимость, недовольство, не свойственные ему, по крайней мере, со мной. Обычно мы с ним прекрасно ладили. Что касается Славы, он ладил со всеми моими и своими родственниками, с папой, тем более. Только ли причина в том, что мы уговариваем его остаться в Москве, не выполняем его просьбу? И почему он так рвется в необустроенный Ереван?

Не зря отец был родом из Бердадзора, упрямства ему было не занимать.
Он настоял, мы купили билет и в 20-х числах апреля 1992 года проводили его в Ереван.

Буквально через неделю-две отец звонит и просится обратно в Москву. А мы уже успели написать письмо в Степанакерт и пригласить родителей Славы, которые уже несколько месяцев были под обстрелом и жили в подвале.

Я объяснила отцу ситуацию. Он понимал, что в этом году у нас нет возможности принять его и очень огорчился.
Что могло случиться там, в Ереване, что отец захотел скоропостижно обратно в Москву? Могу лишь предположить… Но это – другая история.

Отец был уверен, что будет жить долго, собирался прожить до 100 лет, благо, предки были долгожителями. Он вел правильный образ жизни, не пил (разве что по праздникам), не курил, по утрам принимал холодный душ, делал зарядку, совершал пешие прогулки, ел здоровую еду, в его рационе были обязательно кисломолочные продукты и овощи, следил за своим здоровьем. Поэтому, может, он считал, что рекомендации по режиму питания ему не нужны. Собственно, запреты касались только сладкого, которое он любил и не собирался ограничивать.
Меня радовали его активность и оптимизм, он ни на что не жаловался.

Всю жизнь отец собирал материалы о Бердадзоре, Карабахе, много читал, писал…

Только после его ухода из жизни я внимательно прочла его рукопись о моей маме. Меня это тронуло до глубины души. У моего папы был очень выразительный язык. Он так описывал события, что невозможно было оставаться равнодушным. Причем, о многих событиях мы, так или иначе, слышали, тем не менее, они раскрывались совсем в другом свете.

Хотя моя дочь Анна к этому времени уже умела читать и понимала армянский, но этого было недостаточно, чтобы проникнуться написанным отцом. Не все наши родственники умели читать на армянском. Поэтому я решила, что надо обязательно перевести текст папы на русский язык и опубликовать. Моя младшая сестра Актя, жившая в Ереване, знала и русский и армянский языки. Она взялась перевести рукопись на русский, я сделала компьютерную верстку, другие наши родственники помогли с недостающими фотографиями, а Слава издал книгу к 95-летию со дня рождения отца.

В 2006 году мы в Ереване и Степанакерте отметили эту дату и вручили нашим близким изданную нами книгу. Туда вошли две повести папы: «Её беспокойная жизнь» и «Белый Конь».
 
В архиве папы осталось очень много неопубликованного материала; они в основном были про историю Нагорного Карабаха/Арцаха, Бердадзора, про предков и детство отца. Эти материалы были систематизированы Лёвой и его дочерью Евгине. К 100-летию со дня рождения отца, в 2011 году, часть из них была издана в сборнике «Бердадзор» на армянском языке издательством Амарас.

В этом же году летом в Степанакерте мы отметили 100-летие со дня рождения отца и 95-летие – матери в широком кругу наших родственников и друзей с презентацией и дарением книги отца «Бердадзор».

Сейчас год 2021-й. Год 110-летия со дня рождения отца и 105-летия - матери. Хочется вспомнить их добрым словом. Может, удастся опубликовать некоторые материалы о родителях на русском языке.

Но теперь с нами нет Лёвы (9.10.1943-14.05.2018) и Славы (21.07.1946-15.11.2018). Они ушли из жизни в 2018 году с интервалом в полгода относительно молодыми, моложе 75 лет: у Лёвы была онкология, у Славы – острая сердечная недостаточность.