Родионовы. с. Вешкайма

Названия населенных пунктов берут свое начало из разных источников, каких – либо особенностей местности, от названия рек, от фамилий первых или значительных хозяев и т.д. Существует целая наука по этому вопросу под названием топонимика. Она изучает географические названия. Откуда берет свое слово «Вешкайма» и что оно означает? Есть несколько предположений: оно исходит от мордовского слова «вишка» и означает «малый». Это более научное объяснение. До колонизации нашего края русскими коренным населением была мордва. Второе объяснение исходит из самого слова «Вешкайма» - «вешка» - это придорожный знак, а «кайма» - линия на краю. Это объяснение можно принять в связи с тем, что поселение стояло на краю Карсунской сторожевой Засечной линии. Есть еще одно объяснение названию Вешкайма. В «Материалах истории Симбирского края до второй половины 18- века» сказано: «Вешкаймская слобода – в 1685 году расположена на речке Вешкайма, а в ней живут станичные дозорные казаки». Значит, населенный пункт получил свое название от речки, которая была в те времена очень «малой». Есть предположение, что село имело и другое название – Богородское.
Село расположено по берегам речки Вешкайма, а в пору моего детства она называлась Серебрянкой, за чистоту своей воды. Вешкайма тянется узкой линией с юго-западного в северо-восточном направлении протяженностью 8 -9 километров. Наши далекие предки хорошо понимали значимость воды для жизни, создавали свои поселения у рек и озер. Все наши села, деревни расположены у воды или рядом с ней.
Если названия поселений имеют определенный смысл, свое обозначение, то меня заинтересовали названия улиц, микрорайонов этих поселений в народном оформлении. В селе Вешкайма в период моего детства улицы имели народные имена. От юго-западного направления село начиналось с Выселок, по-видимому, люди выселялись, отделялись в то место. Их могли привлечь полноводные родники и хорошая земля для богатых фруктовых садов. В наше время Выселки уже не существуют – только несколько семей проживают в этих местах. В западном направлении от Выселок находились три небольшие улицы: Нагава-Нагайская, Сарычи, Сенотовка. Смысл названий этих улиц можно только предполагать – Нагайская улица от нагайцев-степняков со своими набегами; Сарычи от рода хищных птиц ястребиных Сарыч; Сенотовка от Сена – скошенная трава и высушенная. Названия трех этих улиц сейчас уже не упоминаются местными жителями.
Выселки заканчивались началом Красноярской улицы, а на другом берегу речки Середной. Они параллельны друг другу. Красноярская – это улица моего детства. Свое название она получила от «красна», «красивая».
               
 По рассказам моего деда, она была самой ухоженной, красивой. У каждого дома росла сирень, вдоль улицы росли липы – остатки деревьев сохранились. По берегу Серебрянки на участке Красноярской улицы росли тополя, ивы. Эта улица была центром Вешкаймы. Все управленческие организации находились в районе Красноярской: большое деревянное здание райкома партии и райисполкома, клуб-кинотеатр, в котором просматривались все фильмы, две школы – «деревянная» и «белая каменная», как мы их называли. Все эти здания уже не существуют. На нашей улице находилась и тюрьма. Красноярская заканчивалась Родионовским парком и Барским домом. Рядом же находилась Базарная площадь со всеми магазинами, на которую в выходные съезжались со всей округи торговцы и покупатели. Эти базары я помню. Между парком и Базарной площадью на небольшой возвышенности стоял каменный православный храм. Вся история Вешкаймы была заложена в истории этой церкви. Еще в 1691 году дозорные казаки Вешкаймской слободы во главе с Данилкой Борзым «били челом святейшему патриарху всея Руси Андриану о благословении им на построение в их слободе церкви во именование Святой Мученицы Параскевы Пятницы, на что и дана им грамота». Церковь строили два года, и 1 июня 1693 года по указу Святейшего патриарха «…велено новостроенную церковь Святой Великомученицы Параскевы освятить». Церковь была деревянная и стояла западнее от парка и современной дороги. Впоследствии на месте первой церкви была построена часовня. В 1699 году Вешкайма перешла в вотчину князей Хованских. Со временем деревянная церковь обветшала, и «…во лета от рождества Христова 1718 года, по указу Великого Государя царя и Великого князя Петра Алексеевича по просьбе помещика села Вешкаймы князя Хованского о перестройке за ветхостью церкви», а новая церковь была построена «теплою». В 1760 году Хованские продали имение в Вешкайме Родионовым, и до 1917 года они были её хозяевами. В 1780 году Иван Алексеевич Родионов начал заготавливать материал для постройки новой церкви. 24 мая 1785 года была заложена каменная церковь. В клировых ведомостях церквей Карсунского уезда о церкви записано: «Вешкайма, Казанско - Богородская церковь построена 1793 году тщанием господ Родионовых, каменная с колокольней. В церкви три престола – холодной – во имя Казанской Божьей Матери, в теплых по правую сторону -  во имя Святого Апостола Иоанна Богослова, по левую -  святой Мученицы Параскевы». Церковь получила второе имя в своей истории – её нарекли Казанско - Богородской. Около церкви находился некрополь умерших из рода Родионовых. Хоронили в склепах. Над некрополем стоял памятник из серого камня, значительных размеров. Стороны памятника сверху донизу покрыты надписями.
Северная сторона:
1. «Здесь покоится прах полковника артиллерии Дмитрия Ивановича Родионова, рожд. 1746 октябрь 20, скончался 1833 ноябрь 18».
2. «Под камнем сим покоится прах надворной советницы Дарьи Никифоровны Родионовой, рожд. 1766 марта 26, скончалась 1851 апрель 2 дня».
3. «И дочь её девица Екатерина Ивановна, рожд. 1794 июнь 18, скончалась 1846 ноябрь 28».
4. «Варвара Егоровна Родионова, рожденная Гаршина, рожд. 1830 мая 7, скончалась 1906 ноябрь 6№.
5. «Екатерина Петровна Родионова, рожд. 1838 апрель 25, скончалась 1860 ноябрь 15».
6. «Варвара Ивановна Родионова, рожд. 1796 декабрь 1, скончалась 1867 марта 22».
7. «Николай Петрович Родионов, рожд. 1830 апрель 11, скончался 1867 март 22».
8. «Здесь покоится прах ротмистра Петра Ивановича Родионова, рожд. 1803 июнь 24, скончался 1841 август 30» в Берлине.

С южной стороны:
9. «Здесь покоится прах первой супруги Петра Ивановича Родионова,
     Веры Михайловны Родионовой, урожденной Наумовой, рожд. 1809
     сентябрь 11, скончалась 1838 августа 8».

Вблизи этого памятника находилась чугунная плита с надписью:
10. «Здесь покоится прах в надежде воскресения и жизни вечной
      усопшего раба Божия надворного советника Ивана Александровича
      Родионова, рожд. 1759 сентябрь 9, скончался 1818 май 27».

Чугунный памятник с надписью:
11. «Прасковья Ивановна Родионова, рожд. 1795 июнь 24, скончалась
                1864 март 28».

Памятник из черного мрамора с надписью:
12. «Поручик лейб-гвардии конной артиллерии Михаил Петрович
                Родионов, рожд. 1833 март 14 в Вешкайме, скончался 1877 март 27».

Памятник из белого мрамора с надписью:
13. «Дмитрий Петрович Родионов, рожд. 1832 март 8, скончался 1888
                март 27».

Памятник из красного мрамора:
14. «Александр Петрович Родионов, рожд. 1835 сентябрь 27, скончался
           1899 февраль 1». «Воскресший Господа Иисуса воскресит через  Иисуса и нас».

Памятник из черного мрамора:
15. «Отче, в руки Твои предаю дух мой».
      «Поручик кавалергардского полка Николай Александрович
   Родионов, рожд. 1863 октябрь 22, скончался 1905 декабрь 21 в  Мюнхене».

И стоял этот храм более 150 лет. Его уничтожили в годы фанатичного атеизма. Весь некрополь рода Родионовых стерли с лица земли. Остались только мраморные плиты, но их в 60-х годах увезли и заложили в фундамент строящегося здания в р.п. Вешкайма. Все уничтожили. А что получил народ от разрушителей взамен?! Голый пустырь, на котором впоследствии построили столовую с бурно  функционирующей пивнушкой.
В прошлом на Касноярской жили Кирины, Шуенковы, Патяевы, Прохоровы, Комаровы, Кулешовы, Галкины, Крыловы, Головкины, Харчистовы, Свистуновы, Пимоновы, Пановы, Журавлевы, Липановы, Каширины, Маркины. В большинстве своем их уже нет на улице моего детства.
В западном направлении от спиртзавода находились «Горшки», или Горшечная улица. Гончарным делом там не занимались, и почему так назвали этот микрорайон, мне не известно. Там расположилась аптека и начальная школа для местных детей. На окраине Вешкаймы, ближе к Вырыпаевке, были Мура и Теребиловка. Объяснить название этих улиц я затрудняюсь.
На территории Вешкаймы в ту пору находились два колхоза. На выселко - красноярской части села был колхоз им. Ленина. Хозяйство было отсталым. Председатели часто менялись, и мне запомнились двое: Михаил Шульгин и Николай Михайлович Бухарин – он был местным жителем. Колхозники этого хозяйства за свои трудодни получали очень мало. На другой части села был колхоз им. Сталина. Это хозяйство было более развитым и зажиточным. Бессменным руководителем его был Егор Васильевич Шевцов. Это был умный, деятельный человек. Он хорошо относился к людям, и они его уважали.
Вешкайма до 1957 года была центром района. Сейчас село находится в плачевном состоянии, предприятия не работают, сельское хозяйство в запустении и т.д., люди вымирают, а молодежь не задерживается. Такой же процесс идет и по всей России. Смута конца XX – начало XXI века продолжается.

                Записки помещика Родионова
Александр Петрович Родионов был одним из последних помещиков села Вешкайма. Это был образованный, в высшей степени культурный человек. По своим взглядам он относился к либералам. Начиная с 1891 года Александр Петрович написал двенадцать томов дневниковых записей, каждый по 600 страниц. Шесть дневников находятся в краеведческом отделе Дворца книги в Ульяновске.
 
Дом помещиков Родионовых
В своих дневниках автор описывает события в стране, Симбирской губернии, в личной жизни. Меня заинтересовали события второй половины 1891 года, которые описывает А.П. Родионов. В этом году все Поволжье и в том числе Симбирский край были охвачены голодом по причине сильной засухи. Крестьянство нашего края было разорено и обнищало в результате непомерных налогов, больших арендных платежей. И ко всем этим проявлениям выдался повсеместный неурожай из-за летней засухи 1891 года. Александр Петрович пишет, что «небывалые недороды 1891, 1897 и 1898 годов повлекли за собой почти повсеместное недоедание и настоящий голод с его последствиями – цингой и тифом».
Предлагаю выдержки из дневниковых записей Родионова Александра Петровича.
18 июня 1891 года. Ясно, жарко. Овсы едва ли поправятся. Итак – ни ржи, ни овса. Одна надежда на картофель.
22 июня. В Алатыре рожь дошла до 1 рубля 75 копеек за пуд. Народ голодает. Зато фирма «Вогад, Попов и К°», владеющая в Алатыре паровой мельницей, набивает себе карманы, продавая голодающим крестьянам по 75 копеек за пуд пшеничную пыль, которую прошлый год продавали за 5 копеек. Фирма хвалится теперь тем, что, получив прошлый год убытку до 100 тысяч рублей, наживает теперь до 400 тысяч рублей. И это за счет человеческой жизни. Кроме этой аферы, руководитель фирмы Кирилл Попов скупает по базарам всю рожь по 1 рублю 5 копеек, дабы возвысить цену. А между тем он же распускает слухи, что «ради добра он всеми мерами удерживает возвышение цен на рожь». Верь нашим купцам-кулакам! Попов, Сичков и вся эта клика русского нажившегося купечества не останавливается ни перед какими вопросами совести, лишь бы взять свое! Рублем они отмеривают и честь, и совесть, и все, что не продается благородными людьми ни за какие деньги.
23 июня. Жарко, температура  + 25°. Тоску нагоняет вид чахлых полей и приниженность встречающихся по дороге полуголодных мужиков целыми семьями. Крестьяне едут по направлению к Волге, надеясь там найти корку хлеба, которой у них здесь нет. Но хлеба все погорели от жары, а поденщикам там дают только по 5 копеек в день. Тысячами они возвращаются в свои родные места. Но, несмотря на это, новые семьи отходят отсюда с той же фатальностью, как ночные бабочки, ищущие света и погибающие на огне… И чем все это кончится? Боже мой!
24 июня. Нужда в хлебе растет с каждым днем. Сегодня меня осаждали крестьяне с просьбами о помощи. Ну что я могу им сделать? Узнал, что одна крестьянская семья, состоящая из мужа, жены, шестерых детей, вот уже второй день ничего не ест. Нет хлеба, и никто не помогает. Бедняк, отец семейства, работал на моем поле, из-за голода и недостатка сил должен был лечь на пашне. Это ужасно.
  29 июня. К вечеру ездил на Выселки, где нашли приехавшую из Акшуата Варвару Егоровну Родионову с детьми Поливановыми, Людмилой и Катей.
30 июня. Приехали из-за границы Юрий Дмитриевич и Аглая Владимировна Родионовы. Ничего нового, интересного он не вывез из Петербурга и заграницы. Правда, что он представился в Петербурге министрам, но они, приняв его любезно, как Карсунского предводителя дворянства, ничего не выслушали от него и ничего со своей стороны ему не сказали. По-видимому, по словам Юрия Дмитриевича, и министры наши «скучают», когда к ним являются за деньгами, и нисколько не интересуются тем, что творится внутри России.
6 июля. Лошади и рогатый скот на Карсунской ярмарке нипочем. Коровы по 8-10 рублей, лошади по 4-5 рублей. Рогатого скота и лошадей было наведено множество, но покупателей не было.
9 июля. После обеда ездили с Николаем (сын автора) в Ермоловку, где нашли Юрия Дмитриевича и Адель Родионовых на «пикнике» у Гремячего Ключа с исправником Похвалинским и Карсунским мировым судьей. Разговор вертелся на «голодухе».
13 июля. Жарко + 24° в тени. Пахнет гарью в воздухе. Где-нибудь горят леса.
14 июля. Со всех концов России земства просят миллионы рублей правительственной ссуды на продовольствие голодающим. Откуда эти деньги? Где, наконец, купить необходимой ржи? Балабин пишет, что «сегодня шла ермаковская баба от заутрени и умерла на нашем поле. Уверяют, что с голоду. И это уже не первый случай. Что теперь? Что же будет зимой?»
17 июля. К вечеру явилась у нас баронесса Шлиттенбаух. Все время она рассказывала про семейные дрязги. Из рассказов баронессы видно, что в семействе покойной Варвары Павловны фон Вирман идет страшная вражда из-за наследства.
  22 июля. Очень жарко + 30° в тени. Сильнейший южный ветер с облаками пыли. Сушь неимоверная.
24 июля. Так же жарко, пыльно. Постоянные ветры разгоняют малейшее появление туч на небе. Дождь едва ли скоро будет. Картофеля совсем нет и не растет. Со всех сторон слышно о пожарах.
25 июля. Вернулся Юрий Дмитриевич из Карсуна в угнетенном состоянии. Земство – без денег, народ – без хлеба, служащие  - без жалованья, а тут требуется ему ехать еще в Сызрань для торжественной встречи наследника престола Николая Александровича, возвращающегося из кругосветного путешествия через Сибирь. Наследнику поднесут серебряное блюдо, букеты. Ему будут восторженно кричать «Ура», но… кто скажет ему правду о том ужасном положении, в котором находится край? Не обман ли это? Ведь он послан знакомиться с Россией во всех её положениях. Что же доложит он своему отцу-государю? Конечно, обманет его невольно, как сам будет обманут. Не понимаю я эту систему управления государством, систему, основанную на торжествах, лести, обмане лиц, близко стоящих к престолу. Правители наши ничему не хотят верить.
5 августа. После обеда ездил в Ермоловку для свидания с Юрием Дмитриевичем, ездившим в Батраки для встречи наследника Николая Александровича. Утром все Симбирские власти остались недовольны павильонами, устроенными сызранским купечеством, так как они поскупились даже на покупку красного сукна. Поезд, на котором приехал наследник,  подошел на три часа раньше назначенного времени. После того как губернатор отрапортовал наследнику о состоянии губернии, наследник вышел на платформу и принял букет цветов, поднесенных ему девицей Амбразанцевой. Затем наследнику был представлен предводитель  дворянства князь Оболенский, поднесший ему великолепное серебряное блюдо от имени Симбирского дворянства. Приняв от сызранских купцов хлеб-соль, наследник к удивлению всех присутствующих спросил: «Разве город Сызрань на пути железной дороги?» И пошел в сторону, где стояли волостные старшины с деревянным блюдом, на коим поднесена была ими хлеб-соль. «У вас голод?» - спросил наследник. «Да, ваше императорское величество», - ответил ему один из старшин. «Как жаль», - промолвил будущий царь и, повернувшись назад, поторопился в вагон. Минуту спустя поезд двинулся дальше по направлению к Пензе. Вот и весь прием, о котором так много говорили и к которому так много готовились.
10 августа. Народ беден до крайности и если хочет «двигаться» на другие места, то единственно оттого, что здесь есть нечего, и нет никаких заработков. «Даже побираться здесь не у кого, - говорят крестьяне – так что же нас и держать?» Мука ржаная – 1 руб. 79 копеек, лебеда – от 35 копеек до 40 за пуд. Платят за лебеду хорошие деньги. Ужасно! В Симбирске 1 пуд картофеля стоит два рубля, один пуд соломы – 20 копеек. Хоть умирай от удивления и ужаса.
25 августа. По – прежнему идет разорение бывших «столбовых дворян». Трудно назвать того, кто не задолжал бы. И они виноваты по большей части сами. В 60 – 70 годах и даже в первой половине 80-х потрачены были такие суммы денег на роскошь, на заграничные поездки, что не удивляешься тому разорению, которое видишь кругом. Федор Анненков, живя в Москве либо за границей, играл в карты, проводил большие траты на туалеты жены, и обходилось ему все это около десяти тысяч рублей.
17 сентября. Министры – люди хорошие и способные. Но! Отчего же дело у них не клеится? Отчего на Руси живется плохо и в ней порядка нет? Нет как нет! Оттого, вероятно, что в Петербурге люди есть, а в провинции их нет. Все, что задумается недурно, дурно исполняется, а что дурно здесь делается, то не ведается в столице. От этого, вероятно, везде уж так плохо стало, что сил нет поправить и бороться с этим злом. Оттого что сами-то министры разрознены, нет у них настоящей «головы».
30 сентября.  Есть семейства, в коих даже теперь, осенью, нет ни хлеба, ни заработка. Получив же ссуду на 2-3 месяца, они вновь окажутся совершенно нищими и голодающими. Нищенство, полная распродажа рабочего скота и несостоятельность.
6 октября. В Карсуне дифтерия. Девять девочек из женского училища уже умерли. Но, к сожалению, городской врач Щеглов плохо понимает свою обязанность. Например, он не знал, чем и как дезинфицировать!
10 октября. В одном селе ночью увезли несколько сот пудов ржи, и нигде этого хлеба найти нельзя, а в другом селе зарезали две лошади. Это отчаянность голодающих воров и мошенников, пускающихся на всякую крайность.
17 октября. Утром ездил в Карсун проследить за делами попечительства по раздаче муки голодающим. Ничего и никого ни нашел. Денег и муки  - нет. А нужда подступила к горлу. На крайне бедных потребуется до 4-х тысяч пудов муки ежемесячно. А между тем сообщают, что на Карсунский уезд имеется 1000 пудов. Кому помогать, кого обделять?!
20 октября. К ужину вернулся домой, и Коля опять попросил меня петь, что я исполнил с удовольствием и полным успехом. «Но, - скажут мне, - пора ли петь теперь, когда столько нуждающихся и голодающих!» Да, мысль об этих бедных не покидает меня. А не покидает потому, что я не в силах и не знаю, как им помочь. Еще сегодня приказчик Фомин, который имел поручения от меня проверить списки нищих, чуть ли не со слезами рассказал, что в Шарлове «дня по два – три не едят некоторые семьи», что вид «плачущих детей, просящих хлеба», просто раздирает душу! Помощь необходима и в больших размерах. Не дадут помощи – все разорятся до конца. Тогда уже поздно будет поддерживать последние силы народа.
7 ноября. Поездка в Карсун произвела на меня удручающее впечатление! Пишу эти строки ночью. Спать не могу, встал в три часа… и все грезится мне, что толпы крестьян окружили здание съезда во время нашего дворянского заседания. Это крестьяне разных сел, пришедшие просить хлеба.
22 ноября. Бедняки все более и более одолевают. Сегодня приходило до 90 человек, которым едва хватило заготовленных двух караваев хлеба.
25 ноября. Корреспондент «Сельского хозяина» Попов пишет: «Должен сказать, что в настоящее время и грустно, и страшно жить в деревне».
Явился сотский села Вешкаймы с заявлением, что крестьяне Владимирской части села, пользуясь отсутствием волостного и сельского начальства, самовольно составили приговор о взятии ржи из общественного амбара, затем приложили печать сельского старосты, взятую в его доме и… стали делить общественный хлеб, без разрешения земской управы. Признаюсь, мне стало жутко. Немедленно сообщил я об этом в управу, прося дать знать об этом исправнику и земскому начальнику.
27 ноября. Ездил к обеду в Ермоловку для свидания с Юрием Дмитриевичем по поводу всех беспорядков в Вешкайме и других селах.
20 декабря. Симбирск. Обедов, вечеров, ужинов и вообще всяких пустяков в Симбирской жизни было много, чересчур много обильных и роскошных. На балах в дворянском собрании шампанское лилось обильно и выпивалось с увлечением даже барышнями.
31 декабря. Вспоминаю весь 1891 год. Этот год оставил нам тяжелое наследство, с которым трудно будет справиться: народ в нужде, без хлеба, без работы. Хозяева – с недочетами, с долгами, без средств.
  8 января 1892 года. Нужда в хлебе все более и более растет. Приходят крестьяне, не евшие, голодные. Страшно подумать, как пройдет зима, первые дни холодной весны и начала лета. На чем и как будут работать изнуренные люди?!
  ( Из архива Сметанина А.И.)