2045 поколение растаявших льдин. Ч 5 Тушь

Всё происходящее — ВЫМЫСЕЛ, и все совпадения абсолютно случайны.

В книге упоминается зависимость от просмотра порнографии. Если вы или ваши близкие столкнулись с такой проблемой либо же с другим зависимым поведением — вы можете посещать встречи Смарт Рекавери для людей с зависимым поведением и их родственников. Напишите на этот адрес электронной почты, чтобы получить ссылку на встречу smartrecoveryinrussian@gmail.com



***

Всеволод Иванович гневно бросил на стол командиру несколько листов бумаги со списками.

— Абсолютно кретиническое командование. Подставили меня в очередной раз. Я не могу смотреть в лицо своим солдатам! Мы несём потери!
— Да, я знаю, что мы несём потери.

Лицо Всеволода Ивановича было красным, а глаза мокрыми.

— Кто вообще придумал эту чушь, что надо идти воевать, чтобы вылечиться от порнозависимости? Я хочу убить лично этого недоумка. Очередные потери среди людей, которые не знают вообще, куда они попали. Которые не читали ни одной книги по военному искусству за свою жизнь. Не разбираются ни в чём. Не хотят учиться. Не способны учиться! Неоправданно рискуют и необдуманно дёргаются туда-сюда.
— Сам-то ты книгочей из рода богачей? И письку ни разу не теребил, глядя на картинки в интернете?
— Знаешь что я сделал, чтобы избавиться от порнозависимости? Ну? Ну? Это было пятнадцать лет назад. Я был подростком.
— Нет, не знаю.
— Я залил в себе глаза тушь. Ты знаешь эту технологию. Делается укол в глазное яблоко. После которого человек теряет зрение примерно на год. Некоторым это не помогает. Мне это помогло. Только есть нюанс. Тогда технология была экспериментальной, я боялся, что потеряю зрение насовсем. Это сейчас уже всё отработано и такие огрехи минимальны.
— Ну что ж…
— Не перебивай. Ты не выслушал меня до конца. Колоть надо в самую середину глаза. Я сделал это сам. И смотрел как мир исчезает. Я ничего не видел полтора года. А не год. Как было написано на флакончике с тушью. Ну мне ещё повезло, потому что другие люди теряли зрение навсегда. И даже это не всем помогало: некоторые бедолаги пересаживались на аудио порно, щупательное порно и текстовое порно по Брайлю. А один из моих знакомых начал бить себя током. Он ходил в электрическом экзоскелете, вокруг которого реяли молнии, выглядел как космодесантник. И ссался при этом под себя. Он сначала вылечил порнозависимость, прошёл курс лечения, обучился военному делу и только после этого пошёл воевать. Я несколько лет вставал в шесть утра и первым делом шёл на тренировки по стрельбе, картографии и дроноводству. Бегал по снегу босиком и купался на Северном полюсе. А если ничего не делать и просто прийти сюда «прилечите меня, безутешного», то тогда жизнь будет недолгой. Ладно тебя. Но товарищей твоих!… Мы сражаемся бок о бок, плечом к плечу, почему наше правительство продолжает разгонять эту чушь? Почему? Доколи?
— Слушай, остановись, пожалуйста. И попей воды! Успокойся!
— Нет, я не собираюсь успокаиваться по поводу того, что мы публично врём людям, друг друг и себе. Да, порнозависимые люди, которые верят в эту ложь, приходят к нам. И у нас есть силы, чтобы их подготовить и обучить. Но часто этого недостаточно. Особенно девочек жалко.
— Ну что за нелепый сексизм.
— Да, женщины должны наравне с мужчинами погибать на дурацкой войне. Мы этого добиваемся? Потому что им внушили, что порнозависимость лечится войной. А времени на обучение военному делу дали с гулькин нос. Будто бы у нас много лишних людей.
— Посмотри на это с другой стороны. Умирают толпы психически больных людей, верно? А здоровые остаются…
— У войны должна быть цель. Нельзя воевать ради самого процесса войны. Ради убийства как такового. А всякие там идеи совершенствования нации путём убийства недостаточно здоровых и красивых… Добро пожаловать в Гаагу, сынок. С такими блестящими, а главное свежими идеями.
— Вот что. Ты говоришь правильные и дельные вещи. Только кому? Мне? Государственная пропаганда и военные — это две разные ветви власти. Я не занимаюсь пропагандой. Я не буду даже пытаться донести до них твою мысль.
— Правая рука у нас ничего не знает про левую, верно?…
— Не будь глупцом. Да, мы не победили. Но мы и не проиграли. Значит плюс-минус всё нормально.
— Только не говори такое родственникам погибших.
— Короче. Я не отвечаю за содержимое гос пропаганды. Я отвечаю за войну. Я могу потребовать от начальства, чтобы новых солдат лучше и дольше учили.
— Недостаточно чуть-чуть увеличить это время. Его нужно увеличить в несколько раз. Нужно позвать для этого крутых специалистов. А не тех лопухов, которые учат и сами не знают чему. Нужно больше поддерживать их здоровье, физическую форму… А порнозависимых людей сначала лечить, загонять в ремиссию, а только потом выгонять на позиции.
— Я тебя уважаю. И сказанное тобой понимаю. Но я не могу сделать невозможное. Я могу действительно увеличить время на подготовку людей. Насколько это возможно.
— Все люди как люди, а я Терминатор. Я справлюсь. Я готов лично помогать каждому такому сопляку. Надо заканчивать войну. Выросли люди, не видевшие мира. Война идёт десять лет. Мы получим целые поколения сломленных людей.
— Шагай отсюда, утомил ты меня! — закричал командир и запустил в младшего по званию декоративную фигурку со стола. — Убирайся отсюда и заткнись! Ты просишь меня побыть боженькой. Или чёртом. Или колдуном. Вот ты сам! На метлу садись и лети. Вперёд и с песней!

Всеволод Иванович поймал дурацкую настольную фигурку на лету.

— Пожалуй, заберу себе. Будет выставляться в музее имени меня.

Всеволод Иванович вышел из кабинета, звучно пнув дверь напоследок.

Его командир был очень вспыльчив, но грамотен и серьёзен. «Другие люди на его месте даже и слушать меня не стали бы. Этот умнее всех».

Гренландия и Исландия воевали с Данией и Великобританией, где власть захватили военные хунты. Эта война длилась десять лет, на ней погибло очень много людей. Убийства шли с помощью мудрёных технических средств: подводных лодок, торпед, дальнобойных ракет и дронов. Такое оружие нуждается в удалённом управлении с помощью компьютера, а его обслуживание требует квалифицированных кадров. Порнозависимые люди в большинстве своём не были такими специалистами. Часто они либо избегали пользоваться компьютером, чтобы не сорваться, либо «залипали» в экран и не могли сосредоточиться на нужной задаче.

Всеволод Иванович знал один из возможных выходов. «Геймификация войны. Чтобы война выглядела как максимально тупищенская игрулька на телефоне. Четыре в ряд, крестики-нолики, неестественные яркие цвета, пиликающие звуки. Мы выведем войну на новый уровень и заодно снизим потери».

***


Махмуд и Роджер прибыли в канадский город Икалуит на острове Баффинова Земля. У одного из них было гражданство Гренландии, у второго — США. Они оба смогли выйти на улицу, чтобы немного подышать свежим воздухом. Канада и США были союзниками Гренландии и полностью признавали суверенитет острова.

На улице кто-то раздражённо разговаривал с проверяльщицей билетов.

— Почему мы поехали в Икалуит, зачем мы делаем этот крюк?
— Ты дурак или что? За нами шла неопознанная лодка. Поэтому мы здесь и стоим. Еле ушли.
— Ну вы же понимаете, что наше путешествие может слишком затянуться?
— Тогда слезай с лодки. Могу дать пинка под зад для ускорения.

Скандалист затих, ибо выбора у него особо не было. Пришлось успокоиться и смириться.

Махмуд и Роджер с наслаждением сходили в «нормальный туалет» в ближайшем здании, куда их пустили вместе с другими пассажирами, которые могли выйти подышать. Позже они спустились обратно. Один из соседей Махмуда и Роджера подняться не смог. И спросил их:

— Привет вам, ну как там сверху? Увидели что-то красивое?
— Ну что особо можно увидеть. Порт, в нём корабли. Много кораблей.
— У меня гражданство Дании. Я не могу выходить. Не разрешают. Голова кружится, душно.
— Терпи. Мне тоже нельзя везде выходить. Большое счастье, что Тувалу держится в нейтралитете. Кстати, вы в курсе, что мы историческое событие застанем?
— Нет, а какое?
— Выборы на Тувалу. Они будут проходить по всему миру и на лодках тоже.
— Чего здесь интересного? Бумажки в урны пихают?
— Ну нет. Это определит ход истории. Сам посуди. Тувалу занимается торговлей по всему миру. А новый парламент может придумать что угодно. И ситуация поменяется.
— Мы вообще-то не дураки. — за спиной у говоривших нарисовалась проверяльщица билетов. — Мы не будем голосовать за всякую ерунду.
— Повезло же вам жить при демократии.
— Что значит «повезло»? Вообще-то мою страну смыло. На месте Тувалу сейчас стоит маленькая железная пимпочка с грустными словами. На её вершине живут несколько сумасшедших людей и стая сутулых хромых собак. Туда причаливают лодки, чтобы постоять рядом друг с другом и поныть. А собаки лают и лижут себе разные места. Мою страну смыло, моей страны нет, ты понимаешь это? Кто в здравом уме будет нам завидовать?
— Зато вы живёте при демократии.
— Угу, мы демократически нюхаем кто как пукнул на этой лодке. Извините за подробности. А ещё порнозависимых очень много, а спрятаться им негде. Я постоянно смотрю на их грязные делишки.
— Только вот я из Дании, ты в курсе? Наша страна практически полностью ушла под воду. Дания была частью материковой Европы, но после затопления превратилась в маленький занюханный архипелаг. Уровень жизни упал в тысячи раз. К власти пришла военная хунта, новое правительство на пару с Великобританией объявили войну Гренландии, которая не захотела нас кормить. Гренландию поддержала Исландия, и последние десять лет моей жизни я чувствую себя захватчиком и оккупантом, несмотря на то, что не выстрелил ни разу в своей жизни даже из рогатки. То есть у нас нет ни земли, ни демократии. У нас инфляция такая теперь, что проще подтираться деньгами, чем покупать рулон туалетной бумаги.

Роджер не хотел ввязываться в диалог о политике, и поэтому решил перевести тему разговора. Он спросил:

— Где следующая остановка?
— Я не могу этого сказать. Вдруг ты спалишь маршрут нехорошим тётям в интернете, и нас подобьют. У тебя татухи есть если что?
— Нет никаких.
— Сделай. При опознании пригодится. У меня по всему телу куча крутых узоров. Memento mori.

Проверяльщица билетов состроила недовольное лицо и куда-то ушла. Махмуд, Роджер и незнакомец из Дании расположились по своим местам. Девушка, которая занимала место неподалёку, встала и подошла к проверяльщице билетов.

Она шёпотом произнесла:

— Добрый день, позвольте спросить. Что делать, если мне попался, скажем так, порнозависимый сосед?
— И вам добрый день. Если он не лезет к окружающим, то можно либо не обращать внимания, либо поменяться местами со мной.
— Этот человек не лез ко мне. Просто неприятно такое соседство. Заснуть мешает.
— Поменяемся местами тогда, хорошо? Я кого-нибудь из наших попрошу занять твоё место. У нас очень часто такие инциденты. А ещё среди них есть персонажи, которым нравятся женщины в форме. Они нам надоели ужасно. Приставучие и пустые рабы собственных гнусных фантазий.
— Сочувствую.
— Ладно, давай я поищу с кем поменяться. Если будет буйствовать — жми на красную кнопку. Но ты пойми простую вещь: если мы будем выкидывать порнозависимых с лодки, то кого вообще мы будем возить? Их слишком много, чтобы с ними бороться, и в большинстве случаев они не опасны.

Роджер заметил это и испытал лёгкие угрызения совести. «Бедная девушка. Похоже, она из-за меня пересаживается. Ну и пускай. Всё обошлось. В следующий раз буду хитрее».

Скоро на место девушки пришёл молодой человек, который сильно хромал, ходил, опираясь на костыль и слегка подёргивался. Он поворчал что-то себе под нос, улёгся, после чего покопался в огромной сумке, нашёл там тюбик с какой-то мазью и начал мазаться. Запахло ментолом и одновременно чем-то химическим.

Роджер проникся сочувствием к бедняге, но одновременно с этим и злорадством. «Скорее всего, его жизнь стала такой после абсолютно случайно произошедшего несчастного случая. Может он воевал и на мину наступил. Может он просто шёл по улице, лизал мороженое и провалился в люк. Как хорошо, что это случилось не со мной».

Следующая остановка была неожиданно быстрой. Махмуд и Роджер смогли выйти наверх в канадском городе Киммирут. Остановка была недолгой, но все, кто поднимались раньше, снова решили это сделать. Проверяльщица билетов вела с кем-то диалог:

— Смотри, мы едем не по самому быстрому маршруту, а по самому безопасному. Этот тоннель построили специально, чтобы провозить ценные грузы и не попадаться. Тоннель соединяет два города, которые раньше были очень холодными.
— Да уж, война сильно изменила этот мир…
— Неужели это когда-то было не так? Люди всегда воевали. И портили этим друг другу жизнь. Только вот раньше не было такого, чтобы государство целое смывали, и оно продолжало существовать без территории.
— Был «Остров Роз»…
— Да, были эксперименты всякие. Но мы-то не эксперимент. У нас нет возможности всё бросить и вернуться домой.
— Грустно всё это. Зато посмотри на надпись. Одна на английском, а вторая… Какая письменность интересная. В виде треугольничков таких.
— «Канадское слоговое письмо».
— А вы на каком языке разговариваете?
— Английский, тувалу и эсперанто. И немного слов я знаю, наверное, на всех языках.

Проверяльщица билетов (её звали Лора Мария) не назвала самое важное: она владела тайным языком жителей подлодок. У него не было названия по причине его полной секретности (некоторые называли его О). Нейросетевая корпорация не имела власти над теми, кто говорил на непонятном ей языке. «Разумеется, наш язык рано или поздно будет раскрыт. Поэтому мы стараемся как можно чаще на нём молчать».

— Давайте заходите обратно. Вы вообще знаете, что такие длинные остановки нужны не только для обслуживания подлодки, но и ради психического здоровья вас, балбесов?
— Ну да. И для обмена.

«Да, для обмена легального и не очень».

Махмуд и Роджер заметили, что начался мелкий-мелкий дождик. Роджер радостно закрыл глаза.

— Не радуйся дождю, дурачина. Он наверняка всю таблицу Менделеева содержит. Как везде. Ничего нового.
— Никакой я не дурачина. Посмотрел индекс чистоты воздуха заранее, прежде чем сюда выходить. Это ты душнила.

Махмуд решил, что мог бы общаться с Роджером по пути, поскольку дорога — вещь довольно утомительная. Крепкая мужская дружба часто начинается со взаимных обзывательств.

Они снова полезли обратно. Хромой пассажир в это время спал и проснулся только после окончания остановки.

— Остановка была? Где стояли?
— Кииии… не помню. — зачесал голову Махмуд.
— Киллиник или Киммирут?
— Киммирут. — ответил Роджер. — Я живу на Аляске и периодически езжу по Канаде. Только я здесь на лошадях ездил. А ещё на оленях и на собачьих упряжках.
— Неужели собачьи упряжки до сих пор актуальны?
— Да, ещё как. Им необязательно бегать по снегу. Могут бегать по мягкому: песок, трава, земля утоптанная.
— Я в Бостоне выхожу. Старейший город США, вы знали? Он затонул, мы сделали подводный город. Разбудите если что.

Лора Мария встряла в разговор:

— Не надо, пожалуйста, соседей просить вас будить. Это моя работа. И я с радостью её выполняю. Очень радуюсь, когда кто-то выходит с лодки и перестаёт находиться в зоне моей ответственности. Здесь не очень много пассажиров. Запомнить нетрудно. Сотрудники бостонского порта уже согласились мне помочь с disabled person. Всё в порядке.

«Девушка, которая пересела, выходит на Азорских островах, о, это чудесное место! Как же люблю их. Там было извержение вулкана, и остров стал больше и выше, огромный, чёрный и высоченный, уходящий в небеса. Только вот все жители погибли, а все постройки расплавились».

Лора Мария имела большой опыт работы на лодке и видела много разных городов и стран. Лодки не имели чётких маршрутов, всплывали всё время в разных местах. Многие люди из Тувалу и других затонувших территорий расселились по планете, но не она. Ей пришлась по нраву непредсказуемая и хаотичная жизнь на лодке.

Путь продолжался.

***

Тамер должен был отдать две посылки двум людям. Валентина Кларовна уже получила свою посылку — а следующая посылка была для Алевтины Кларовны. Тамер работал на них обеих. Они были очень разными людьми. Валентина Кларовна обожала еду из насекомых, экранчики и проводочки, постоянно баловалась с нейросетями и играла в игры с помощью виар-очков. Алевтина Кларовна ненавидела компьютеры и всё цифровое, любила плавать в бассейне с помощью экзоскелета и есть настоящее мясо.

Тамер застал Алевтину Кларовну и Оюшминальда играющими в карты. Они смеялись и разговаривали.

— Привет, Тамер. Как у тебя дела? Мы вот в картишки режемся. В дурака. Хочешь — присоединяйся.
— Нет, пожалуй. Надо идти, дела зовут.

Тамер был раздражён. «Да, нужно Марине Дарьевне позвонить, чтобы купить бананово-червячное мороженое, а ещё искать матчу с порошковым кокосовым молоком. Возможно, у неё же будет. Возможно, надо пинать Таисию Марловну — она заморскими редкостями заведует. Ну и кроссворды желательно найти. И для Айзека что-нибудь. Эх, наделал я бед со своей посылкой! Ну ладно. Я успешный человек. Мои трудности преодолимы. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Дорога в тысячу ли начинается с одного шага. Я справлюсь, потому что я сильный и крутой».

Тамер скрывал своё раздражение за напускным спокойствием, старался говорить вежливо и учтиво:

— Бабуль, у меня работа, ну как обычно. Делаю много важных и ценных дел. А у вас как дела?
— Оюшминальду рассказываю свою любимую шутку по жизни.
— Какую же?
— Про шесть утра. Что я получила кучу денег в наследство и всем врала, что надо много работать и вставать в шесть утра, чтобы разбогатеть.
— Да, бабуль, я эту шутку помню. Только мне ты про пять утра говорила.
— Чтобы ты успевал выполнить побольше моих просьб. А Оюшминальд из жароубежища не выходит — куда ему торопиться. Бита!

Бабуля положила на стол трефового короля. Это были старые карты — замызганная от времени колода с мохрящимися уголками. Трефовый король выглядел как скрывающий от окружающих боль тяжелобольной пациент.

— Бабуля, ты победила? — спросил Оюшминальд.
— Да, тебя легко победить. — ехидно сказала бабуся.
— Короче говоря, бабуль, я зашёл, чтобы сказать, что твои покупки на месте. Положу тебе в комнату. — произнёс Тамер.
— Да, давай.

Тамер положил пакет на кровать и ушёл. Его ждали дела.

Оюшминальд мешал колоду карт. Бабушка смеялась.

***

Таисия Марловна нуждалась в сигаретах и сначала хотела поехать в магазин на другом конце города. Но ей пришла смс, в которой были указаны координаты и время. «Ну всё, значит поедем в другую сторону — в морской порт. Приедет лодка, на которую нужно отгрузить финики, лекарства и шприцы, кучу лотков из пенополистирола. Египетские шприцы считаются лучшими в мире. А с лодки надо забрать несколько посылок. И сигарет у них купить. На лодке должны быть чудесные сигареты!»

Морской порт, к счастью, находился гораздо ближе, только вот огромный груз пенополистирольных лотков было очень трудно перевозить. «Нужен верблюд» — подумала Таисия Марловна. «Интересно, для каких целей перевозить на лодке лотки из пенополистирола и так тщательно отбирать именно этот материал. Впрочем, моё дело маленькое».

Таисия Марловна нервничала. «В Бесконечной ленте писали сегодня утром, что в Красном море опять что-то потонуло. Все начали бояться. Вот дурачки. Ведутся на бредни журналистов. Лодки сами по себе очень опасны — хоть в Красном море, хоть в Чёрном, нигде безопасности нет. Именно поэтому получить свой груз — это всё равно что выиграть в лотерею».

Бригитта (погонщица верблюдов) привела двух верблюдов к дому Таисии в назначенное время. Она была одета в чёрную полностью закрывающую тело одежду и никаб, прячущий заодно и лицо.

— Привет, Таисия Марловна. Грузи, пожалуйста, сама. Собака с нами идёт?
— Конечно же.
— Мы будем идти вдвоём. Я впереди. Ты позади. Собака между нами. Пускай гавкающая помогает нам, а не мешается. Надеюсь, что часа за три дойдём. Главное правило помнишь?
— Помню. «Не делать мозг во время путешествия».
— Отлично. Поплыли.

Процессия из двух верблюдов, двух людей и собаки двинулась. На всех были охлаждающие костюмы.

***

Абдулла проснулся раньше остальных детей. Похоже, что солнце встало только недавно. Было прохладно и тихо: кондиционер тихонько насвистывал, работая в самом энергосберегающем режиме. Абдулла побрёл к туалету, стараясь не оступиться и не споткнуться ни обо что. Ему понравилось смотреть на спящих детей. В окно светили лучики солнца.

В туалете Абдулла долго и задумчиво сидел на горшке, наслаждаясь пребыванием в полном одиночестве в достаточно большой по размеру комнате. Скоро начали просыпаться и другие дети, а потом воспитательница пошла будить всех. Это была Арина Дарьевна.

— Привет, Абдулла! Как тебе спалось?

Он ничего не ответил, испугавшись неожиданного вопроса. Арина Дарьевна не стала ждать ответа — переключилась на других детей, которым нужна была какая-то помощь.

В столовой им давали завтрак — рисовую кашу с перетёртым бананом, изюмом и щепоткой кокосовой стружки, финики и лепёшки с кунжутной пастой. Запивали они это какао с корицей. Арина Дарьевна принесла Абдулле с другого столика стакан какао с молоком.

«Они попросили меня посадить Абдуллу за столик для веганов с рождения, чтобы он общался с Анжелой. Это правильный ход мысли, только вот ему нельзя так резко стать веганом. Буду давать ему еду с других столиков пока что. Потом посмотрим».

Арина Дарьевна должна была сегодня встречать комиссию из Корпорации, которая постоянно проверяла всякие штуки в интернате. Их следовало задобрить, но не чрезмерно, чтобы они не заподозрили «потёмкинские деревни».

Поэтому Арина Дарьевна решила устроить детям экскурсию в оранжерею. Она находилась в соседнем корпусе — для этого нужно было пройти по длинному коридору. Экскурсии в оранжерею создавали милую и трогательную картинку: маленькие детки копошатся среди цветочков. Что может быть приятнее?

Она представляла из себя домик с земляным полом, прозрачными крышей и стенами. Кондиционер, тем не менее, работал, создавая для посетителей комфортную температуру. Внутри росли в обилии самые неприхотливые вещи: зелёный лук, базилик, мята, тыква, сахарный тростник, батат. Самыми высокими растениями здесь были мелкие финиковые пальмы и юкки. По одной из стен ползли ползучие ростки, натянутые на специальные лески.

— Что это за растение, вы можете мне сказать? — Арина Дарьевна показала на зелёный лук.

Дети молчали. Абдулле нравилось находиться в оранжерее. Растения создавали ощущение спокойствия и уюта.

— Скажите, вот вы будете есть это растение, если найдёте его? — спросила Арина Дарьевна второй раз.

Примерно в этот момент в помещение вошло четверо человек, одетых в одинаковые серые костюмы. На груди у них красовались таблички с номерами.

— Привет, дети, привет, Арина Дарьевна. Как поживаете? Мы принесли вам и вашим деткам подарочки-вкусняшки и попросили работников столовой выдать вам их, когда будет время обеда. А сейчас мы хотим просто посмотреть.

Арина Дарьевна знала, что такая проверка включает в себя несколько часов наблюдения за работой педагога с группой детей. Можно было делать, в принципе, что угодно. Гулять, играть, развлекаться, танцевать, заниматься физкультурой, математикой — то есть делать что-то полезное для детей и одновременно с этим не учить их музыке и рисованию. Дети могли рисовать на бумаге, раскрашивать раскраски — но это нужно было называть «терапией», а потом нарисованное сжигать.

— Итак, дети, мы отвлеклись. Смотрите, это зелёный лук. Его можно есть, только вот ты не будешь сыт с одной луковицы. Давайте посадим ещё лук. Что будем сажать сначала? Лук или финиковые косточки?

Похоже, что детям было всё равно.

— Вот смотрите, мы все кушаем финики, а ведь финиковые косточки очень легко прорастают. Помните, что мы сажали финиковые косточки в прошлый раз?
— Да. — высказалась Анжела. — Они в другом краю теплицы. Не здесь. Я всё помню!

Анжела светилась от гордости. Ей очень нравилось возиться в теплице. Она решила поговорить об этом с Абдуллой.

— Смотри, Абдулла! Пошли смотреть на мои финики.

Молодая девушка из числа проверяющих подошла к детям:
— Как тебя зовут?
— Меня зовут Анжела. А это мой друг Абдулла. Он молчит.
— Покажи мне тоже свои финики, пожалуйста.
— Давайте посмотрим.

Арина Дарьевна была очень рада происходящему. «Анжеле понравился новенький Абдулла. Пожалуй, надо придумать им совместное развлечение в теплице, чтобы они побольше возились с луковицами и косточками».

Анжела показала Абдулле и девушке из Корпорации посаженные ей финики.

— Вот, посмотрите, я посадила шесть косточек. Часть из них не проросли.
— Сколько проросло косточек?
— Раз… Два… Три… — Анжела запнулась, но после продолжила считать: — Четыре. Всего четыре штуки проросли.
— Молодец, Анжела.

Абдулла чувствовал, что ему нравится общаться с Анжелой и смотреть на растения. Радость, которую Анжела испытывала при виде всходов, придавала ему сил.

— А здесь мы пытались сажать петрушку, но ничего не выросло.

Проверяющие переключились на других детей, а Абдулла с Анжелой продолжили ходить по оранжерее вдвоём. С улицы светило солнце, было очень светло. Кондиционер шумел, но вдруг внезапно пронзительно запищал и заморгал разноцветными лампочками. Это сразу же заметила Арина Дарьевна.

— Так, дети, у нас сломался кондиционер. Всем нужно выйти из помещения.

Посетители оранжереи вышли по коридору в соседний корпус, и Арина Дарьевна плотно закрыла за ними дверь. «Проверяющие должны были отметить, что я мастерски эвакуировала всех из комнаты со сломанным другом человечества. Никто не умер от жары, все посчитаны по головам». На глазах у проверяющих Арина Дарьевна достала телефон и позвонила рабочему по зданию, который обещал прийти как можно скорее и попросил перед выходом включить автоматическую поливалку на один час. Кнопка включения находилась перед входом в оранжерею, и Арина Дарьевна решила провернуть трюк, очень радующий детей.

— Так, дети, кто будет нажимать на кнопку сегодня?

Дети оживились: им очень нравилось нажимать на кнопки. Арина Дарьевна доверила нажимание кнопки девочке с рыжими волосами, заплетёнными в косички, а сама решила сделать ещё один звонок. «Алло, скажите, у нас бассейн сейчас не занят? Я могу туда отвести детей? В оранжерее сломался кондиционер. Ого, спасибо огромное!»

— Так, дети, поскольку оранжерея сломалась, то мы можем пойти в бассейн. По случайному совпадению в бассейне чисто и никого нет. Сейчас идём переодеваться для бассейна и будем плавать.

***

Утром Милена и Инна Инновна проснулись в одном домике.

— Слушай, а вчера я была в баре, который похож на заведение из ковбойских фильмов. Можно там позавтракать или нет? Понравилось.
— Да, давай пойдём завтракать туда. Мы сегодня поедим три раза. А завтра один раз позавтракаем, и потом повезу тебя обратно в город.

Милена внезапно сказала очень неожиданную мысль:

— Интересно, где-то здесь можно найти работу? Я хотела бы жить на озере, но понимаю, что желающих, скорее всего, много.
— Ты обратилась по адресу. Пойдём в тот самый бар. За стойкой ты видела мужчину такого, да? Скорее всего, это и есть хозяин заведения, Гагик. Да, я готова помочь тебе с поиском новой работы. Такая возможность здесь есть, но я не знаю подробностей.

Тропинка с бортиками из красивых круглых камней проходила сквозь деревья, а потом через небольшой декоративный мостик на другую сторону. Вода в озере имела такой же странный цвет, как и раньше.

При дневном свете помещение казалось совсем другим и выглядело более весёлым. Играла бодрая музыка, причём старинная, написанная людьми, что-то в стилистике кантри. В баре сидел человек, который с чинным видом поедал стереотипный американский завтрак: яичницу, что-то жареное-беконообразное, апельсиновый сок, тост с маслом.

— Привет, Гагик. Накорми нас, пожалуйста.
— Не вопрос. Могу дать то же самое, что и молодому господину с соседнего столика. Ну и плюс кофе ещё маленький чёрный. Есть вегетарианская версия завтрака ещё.
— Нет, не надо распинаться про вегетарианство, не трать время. Да, давай. И кофе тоже давай.
— Хорошо, тогда ждите. Бекон личинковый, качественный и кайфово хрустит. А яйца настоящие. От моих личных кур. Они живут здесь неподалёку. Инна Инновна, налить тебе бренди «Шампольон» в кофе?
— Конечно. Прекрасный напиток.

Еда была очень вкусной.

— Ну как, понравился вам завтрак?
— Да, очень. Слушай, к тебе есть один вопрос.
— Слушаю внимательно.
— Милена Ириновна говорит, что хочет у тебя работать.

Гагик на минуту задумался, после чего ответил:

— Здесь огромный комплекс. Работы действительно много. Я готов взять тебя на работу, только с самого начала ты будешь сортировать мусор. Ты согласна?
— Да, я согласна сортировать мусор. Самый грязный и вонючий.
— Хорошо. Считай, что мы договорились. Обсудим детали позже. Учти, что я требовательный человек и не терплю халтуры и ерунды. А пока что наслаждайся отдыхом. У тебя есть сегодняшний день и завтрашнее утро.
— Спасибо.

Гагик удалился.

— Слушай, ты хочешь заняться сортировкой мусора?
— Да, хочу. Мусор молчит, у него нет мнения, и настроения плохого не бывает. Прежняя работа надоела. А мой сын сидит целыми днями наедине с электронными устройствами.
— Пожалуйста, не ругай себя. Я очень много видела детей в самом разном состоянии. Их родители часто думают, что это их вина. Особенно мамы. Только вот это… Даже если предположить, что это чистая правда, то лучше от этого не становится. Вообще. Никогда и никому. Походи на Смарт Рекавери для родственников людей с зависимым поведением, я тебе ссылку вышлю.
— Интересно, как здесь со связью. Все без мобильных сидят?
— Подробностей не знаю. Гагик тащится от ретро, от проводных телефонов, от допотопных компьютеров, говорят, что хочет создать здесь музей.
— Ого! Таисия Марловна, наверное, могла бы ему помочь. Мы с ней знакомы, она роется на помойке вместе с собакой, обученной находить мусор.
— Наверняка они друг с другом уже знакомы. Мусорный мир тесен. Ладно, мы поели и попили. Что хочешь больше: забраться на самую высокую смотровую площадку здесь или же покачаться на качелях?
— Хочу и то, и другое. Очень давно не отдыхала.
— Пошли.

***


Путешествие на подводной лодке продолжалось. Пассажир, который должен был выйти в Бостоне, достал из кармана какую-то мазь и начал ей мазаться, натужно вздыхая и печально кряхтя. К нему подошла возмущённая девушка:

— Что за вонючая мазь! Пожалуйста, убери её…
— Это не духи и не косметика, дорогуша, это лечебная мазь, ты что, не видишь костыли?
— Я нейроотличный человек, я чувствую запахи сильнее других. Долго терпела эту ерунду, ну не могу уже больше. Это путешествие как пытка для меня.

Назревала ссора, но ситуацию спасла проверяльщица билетов Лора Мария:

— В аптечке на подводной лодке есть несколько видов других мазей. А ты можешь поваляться в отсеке для грязного белья — оно все запахи перебьёт на год вперёд.

Парень удовлетворился таким ответом, тогда как девушка возмутилась:

— Почему я должна нюхать вонь от чужих носков?

К счастью, ситуацию спас Махмуд, протянув девушке маленький флакончик:

— Держи сосновые духи. Гренландский сувенир.
— Люблю сосну. Спасибо. Я могу взять это себе на время путешествия?
— Я купил много маленьких пузырьков, чтобы раздавать их как сувениры. Возьми один, оставь себе.
— Спасибо тебе.

Девушка набрызгала духи себе на руку и начала втягивать их запах, после чего ушла. Лора Мария поблагодарила Махмуда:

— Спасибо тебе и от меня тоже. Ты помог разрешить конфликт между пассажирами.
— Всегда пожалуйста.

Лора Мария принесла аптечку, и хромающий пассажир выбрал в ней какую-то мазь и сказал: «О, она подойдёт мне. Благодарю за помощь».

Махмуд в очередной раз думал о цели своей поездки. «Я еду к Милене и Абдулле — два человека, по отношению к которым я поступил очень плохо. Мне хотелось иметь детей, чтобы выглядеть круто. А Милена… нууу….» — на этом гениальная мысль Махмуда остановилась. Он начал разглядывать свои пальцы на ногах, смешно шевеля ими.

Роджер думал о другом. «Нужно служить Великой Цели. Нужно привести мой план в исполнение. Я люблю нарисованные какашки. Нужно втереться в доверие к Махмуду и использовать его, ведь я ничего здесь не знаю и не понимаю ни капельки их дурацкий язык. Пускай он мне помогает. Очень люблю какашки». 

Лодка продолжала свой путь.


***

Погонщица Бригитта и Таисия Марловна ехали на верблюдах по именам Барсик и Персик, а собака Плюша бежала с ними. В морском порту должна была причалить лодка, и они собирались приехать именно туда. На улице было тихо, никого не было.

— Нужна остановка для поения и питья. Вот водяной автомат.
— Да, давай пить.

Бригитта достала из сумки складное ведро и маленький железный стакан для себя. Таисия Марловна сначала подожгла сигарету, закурила, после чего вытащила миску для собаки и пластмассовую чашечку. Они одновременно и пили сами, и поили животных.

Таисия Марловна не теряла терпения:

— Похоже, что у меня аккумуляторы холода ослабели уже. Запариваюсь. Но до порта дотяну. Как же тебе не жарко в твоём никабе…
— Ты же знаешь меня очень давно. Я же контрабандистка, продавщица запрещёнки и магазинная крадунья. Поэтому прячу лицо.
— Я читала недавно в Бесконечной ленте истории про людей, которые специально крадут, чтобы попасть в тюрьму под бесплатный кондиционер.
— Бездумно. Кондеи там еле работают. Чисто чтобы не сдохнуть. Еды мало. Сыр треугольничек маленький и одна лепёшка за день. Если надо охладиться на халяву — есть план получше.
— И какой же?
— Украсть кондиционер, украсть деньги на его установку, в процессе эксплуатации крадёшь электричество у соседей. Или крадёшь домашний ветряк или солнечную панель. Если попроще: найти квартиру, где всё есть, убрать умерших от жары хозяев, наслаждаться жизнью.
— Налей ещё воды для собаки, пожалуйста.

Таисия Марловна старалась не углубляться, обсуждая воровство и мёртвые тела.

Бригитта плеснула чуть-чуть воды в миску, и Плюша с наслаждением поставила в них лапы, чтобы охладить подушечки. Верблюды попили воды из ведра, после чего они все двинулись дальше. Примерно через час они прибыли к воротам морского порта.

— Барсика и Персика надо поить и расчёсывать, так что дальше сама. У нас троих на завтра запись на верблюжью психотерапию и верблюжий коучинг. Обратно как поедешь? Я тебе помочь не смогу. Другие планы-с.
— Обратно я сама доберусь. Когда освобожусь — не знаю. Давай, до встречи. Звони.
— Хорошо.

Таисия и Плюша зашли через проходную на территорию морского порта, а Бригитта и верблюды побрели в другую сторону, но они не собирались уходить. Она напоила верблюдов из ведра, после чего увела их.

Бригитта вернулась, села на пол и притворилась попрошайкой. Она достала из сумки несколько упаковок бумажных салфеток, продажа которых на улице мало чем отличается от попрошайничества.

«Ну давай же».

Два человека купили у неё платки. «Хорошо, что они не видят под никабом моё выражение лица. Давай же».

Бригитта сгорала от жгучего нетерпения, которое приносило одновременно и боль, и удовольствие.

Тот, кого она ждала, подошёл нескоро. Он дал Бригитте мешок с несколькими большими батонами хлеба. Со стороны всё выглядело так, будто бы успешный и щедрый молодой мужчина подаёт милостыню.

«Успех. Дело за малым. Нужно теперь довезти посылку до Гагика».

Бригитта сидела ещё какое-то время, после чего ушла. Она нашла Барсика и Персика в маленьком грязном парке неподалёку — они всегда терпеливо дожидались её именно там.

«Поеду-ка я к Гагику сразу, зачем тянуть. С этим ретро-косплеером тяжело связаться. Пожалуй, припрусь-ка я к нему в гости без приглашения. Уверена, что он меня очень ждёт. И дочери его тоже ждут. Посылку свою. Лучше бы они попросили танк и полтонны героина, честное слово. Хочу потусоваться на Саване, на дискотеке потанцевать. А может уже и бассейн наполнили водой? Ай, доля воровская!»

Бригитта любила бассейны, несмотря на то, что до моря рукой подать. Примерно в середине тридцатых годов и Красное и Средиземное моря (они смешались после подъёма воды) начали вонять. Многие люди плавали с прищепками на носу, другие же носили специальные маски: вода не была опасной, но приобрела неприятный запах из-за повышения температуры. Одновременно с этим смыло много прибрежных городов. Жертв, к счастью, было крайне мало, потому что страны Арабского мира заранее разработали план на случай затопления, а ООН выделила деньги. Многие люди были рады бесплатно переехать в новые дома с кондиционерами. Сектор Газа, находившийся раньше на берегу Средиземного моря, полностью смыло. И его жители (не без помощи щедрых анонимных инвесторов) создали экспериментальный подводный город — Подводную Филистию, где занялись выращиванием съедобных водорослей, орехов, авокадо и экзотических фруктов. Суэцкий канал после подъёма уровня воды перестал существовать: Азия и Африка разделились, а Египет лишился существенной части своего дохода. Новое море возникло на границе Египта и Ливии. С одной стороны, это вызвало бедствие, с другой стороны — новые маршруты для торговли.

Бригитта, Барсик и Персик ехали в сторону Савана. Она слушала в эирподсах на репите песню «Ай, доля воровская», улыбаясь и покачивая головой в такт.


***

Арина Дарьевна чувствовала, что её нервы на пределе. Комиссия из Корпорации оказывала на неё моральное давление в прошлый раз, причём по непонятной причине: она была хорошей воспитательницей. «Пожалуй, мне надо будет отдохнуть сегодня вечером. Эти проверяльщики каждый раз разные, они то добрые и спокойные, то придирчивые и злые. Они ещё могут менять тактику. Вести себя адекватно несколько часов, а потом взять и выдать что-нибудь эдакое, когда мы расслабились и не ждём подвоха. Терпения пятому столику! Повторить, повторить!».

Им предстояло посещение бассейна. Это очень важное занятие, нужное для развитие ребёнка, только вот довольно трудоёмкое для воспитателей. Дело в том, что в интернате для детей с расстройствами потребления контента есть одна особенность: у них нет общих раздевалок, каждого ребёнка нужно переодевать отдельно. Это нужно, чтобы дети не видели друг друга голышом — для многих из них образ человеческой наготы слишком прочно связан в сознании с просмотром порно. Поэтому помощью с переодеванием, помимо Арины Дарьевны, занялись ещё двое инструкторов по плаванию, что зафиксировали проверяющие. Выяснилось, что у Абдуллы нет плавок, но это не страшно: ему разрешили искупаться в обычных трусах. Арина Дарьевна помогла детям переодеться, вывела их к бассейну и пересчитала, после чего вверила их в руки инструкторши по плаванию, а сама побежала в помещение для преподавателей, чтобы попить там чай из мяты с ромашкой с клубничным ароматизатором.

В комнате отдыха её встретил Станислав Анатольевич.

— Привет, Арина Дарьевна! Как дела твои? Прости, пожалуйста, что мы вот так вот на тебя сбросили эту дурацкую комиссию. Где сейчас твои дети?
— Они плещутся в бассейне.
— А после бассейна куда их отправишь?
— После бассейна детей надо кормить. Понимаешь… Я повела их в оранжерею, где мы ковырялись с растениями. Особенно Анжела это любит. Но в оранжерее вырубился кондиционер. У меня смутное чувство, будто они его дёрнули из розетки намеренно, чтобы посмотреть как я детей эвакуирую.
— Могли. Вполне могли. Ну никто же не пострадал, верно? Ты молодец. Наверняка ещё детям доверила нажать на кнопку включения автоматического полива.
— Да, именно так я и поступила. Дети обожают нажимать на кнопки.
— Вот что: после кормёжки веди их ко мне на тренинг.
— Что проводить будешь?
— Ролевые сценки, где мы будем друг другу продавать разные вещи. Играть в магазин будем, короче. Суть тренинга в том, чтобы обучить детей общаться друг с другом.
— Отличная идея. Тебе помочь оборудовать комнату?
— Да, давай, только чай допей свой. Скажи, ты какой сахарозаменитель больше любишь: «Успешная история» или «Успешная история+»?
— Ну вообще люблю больше «Успешная история+». Но дома чаще использую финиковый сироп.
— Это не то. В порошковых заменителях нет калорий вообще, а финиковый сироп…
— Знаю, понимаю. Не учи учёного. Я же веганка с рождения. Мои родители были помешаны на правильном питании и по факту из-за этого и разошлись. Я могу лекцию про питание прочесть, даже если меня среди ночи разбудят.
— Ого, как у вас всё сложно!
— Когда еда из насекомых стала популярна, одни веганы начали её есть, а другие нет. Мама полюбила червячную колбасу, личинковые котлеты, кузничиковые чипсы и прочую членистоногую снедь, а папа от неё ушёл. Я осталась с папой, а сестра с мамой, мы очень мало общались. Чужие друг другу фактически.
— Сочувствую. Мои родители расстались из-за политики: мама сбежала в Подводную Филистию и вступила в «Наследников Голиафа».
— Твой отец не женился второй раз?
— Нет, он реально воспитывал нас один.
— Мой батя женился второй раз. Только вот его вторая жена… После пяти лет жизни с ним она совершила неудачную попытку самоубийства. И теперь ходит в экзоскелете.
— Печально.
— После этого я решил стать психологом. Кстати, я всё время забываю, ты ешь или не ешь глютен.
— Ем. Ты путаешь тёплое с мягким. Глютен есть в пшенице, ржи и овсе, а всё остальное во Вселенной без глютена. Веганы же не едят продукты животного происхождения. Любые. У нас сейчас общий столик для веганов с рождения и детей с непереносимостью глютена, потому что и тех, и этих не особо много. А не потому что эти вещи как-то связаны. Говорю же: я могу среди ночи проснуться и выдать лекцию про свойства тех или иных продуктов.
— Путаю, бывает. Хотя пора бы перестать путать. У нас супер передовой центр, всё инклюзивно и по науке. Ладно, давай пойдём в комнату для тренингов. Если ты, конечно, всё ещё хочешь мне помогать. Ты устала от этих проверяльщиков наверняка.

В комнате для тренингов Станислав Анатольевич и Арина Дарьевна расставили стулья парами и принесли туда необходимые для игры в магазин предметы: игрушечные деньги, нарисованные нейросетью, калькуляторы с огромными кнопками, фрукты в вазочке, немного разных продуктов в упаковках. 

Время занятия в бассейне вышло, и Арина Дарьевна вернулась, чтобы сушить и одевать детей.


***

Инна Инновна отвезла Милену Ириновну домой — её первый рабочий день под руководством Гагика должен был начаться послезавтра. Инна Инновна позвонила Сильвии Васильевне:

— Алло, привет, тебя везти сегодня на Саван? Мы с Миленой уже вернулись. Милена вроде в порядке.
— Васисуалий Антонинович строго-настрого приказал мне отдохнуть. И я его послушаюсь. Но вообще нам надо общее совещание провести. Арину Дарьевну позвать. В непринуждённой обстановке собраться. Ты в курсе, что бедную Арину Дарьевну в данный момент мурыжит комиссия из Корпорации?
— Нет, не в курсе. Я только что из двадцатого века приехала.
— Так вот, комиссия из Корпорации пошла к Арине Дарьевне. Наблюдать как она работает с детьми. А что это значит? Скоро и наш черёд. К нам тоже скоро нагрянет армия въедливых придир-проверяльщиков. Нужно подготовиться. Защитить тылы, так сказать.
— Вот поэтому тебе и надо отдохнуть. А уже после твоего отдыха обсудить дальнейшие действия. Разработать план. И Арина Дарьевна пускай нам расскажет, кто у неё был и что они делали.
— Она всегда рассказывает всё и делится информацией.
— Хватит болтать, собирайся давай. Ты через сколько будешь готова?
— Через пять минут.
— Окей. Газ в пол.

Милена Ириновна осталась одна в своей квартире. Без Абдуллы здесь было необычайно тихо — только шум кондиционера нарушал звенящую тишину. Солнечные лучи пронизывали комнату, отчего все предметы в ней приобретали мучительно-яркий жёлтый оттенок.

Милена Ириновна ощутила жуткий леденящий душу страх: ужас от нахождения в одиночестве накрыл её словно чугунная крышка от кастрюли. Она легла на диван, наполненная этим чувством, и молча уставилась в белый потолок. На потолке неподвижно сидела муха.

«Чем бы мне заняться? Я ведь свободна сегодня, чёрт побери. Могу есть чипсы и играть в телефон, перекатываясь с одного края кровати на другой, могу пиццу поесть, о… Позову-ка я в гости Пересвета Яровратовича, а то мы с ним давно не общались. Он много раз помогал мне. Чем бы его угостить...»

В холодильнике Милены были три бутылки соусов — кетчуп, горчица и соевый, заплесневевший хлеб, недоеденные испорченные остатки салата и фуль, но зато в морозилке нашлись замороженные лепёшки и сырно-червячные палочки. «Отлично. С кетчупом поедим. Не стыдно на стол ставить. Звоню».

— Алло, Пересвет Яровратович, это Милена Ириновна. Прости, что я вот так внезапно пропала с радаров. Не хочешь зайти ко мне в гости? Я без Абдуллы...
— Пять минут.

Пересвет Яровратович действительно пришёл к ней через пять минут. Она открыла дверь и пустила его внутрь.

— Пипец. Как ты карабкаешься на этот высоченный этаж без лифта в подъезде, где нет охлаждения? Это невероятно утомительно…
— Скажем так, дурная голова не даёт ногам покоя. А знаешь сколько пакостей Абдулла делал на лестнице нашим соседям… Голова кружится…
— Ну пускай с ним поработают специалисты. Ты доверила его людям, у которых есть опыт и образование.
— Нехорошо мне на душе. Я чувствую, что эти люди не просто так такие добренькие. Они что-то скрывают. Мутят за моей спиной.
— Ну что это ты… Паранойя какая-то. Тебе надо поспать. Отдохни.
— Да, наверное я действительно преувеличиваю свои страхи. Оставить сына непонятным каким-то людям. Кстати… Надо проверить родительский чат, а у меня страх… Я боюсь смотреть в глаза этим людям, их больше трёх сотен человек… Почему мы довели своих детей до такого… Что у нас общего? Мы все настолько плохие родители? Это гены? Это плохая экология на нас так повлияла? Инопланетяне облучают? Растаявшие льдины? Глютен?
— Успокойся…

Милена начала плакать. Пересвет Яровратович заварил себе и Милене две чашки сушёной мяты, залив пакетик кипятком из стеночайника. Они сидели около маленького стола, накрытого клеёнкой с проплешинами, ели лепёшки с сырными палочками, разогретые в микроволновке. Кондиционер издавал ровный гул, но внезапно отключился. Повисла тишина.

— Так, Милена Ириновна, я сейчас посмотрю, в чём дело. Похоже, что нам вырубили электричество.

Пересвет Яровратович попытался включить и выключить свет в нескольких местах — лампочка нигде не включалась. 

— Пересвет Яровратович, миленький, похоже, что надо сунуть карточку в счётчик. Он на первом этаже.
— Пиликать на первый этаж, чтобы сунуть карточку туда? На карточке есть деньги?
— Да. Завтра ещё положу. Но мне теперь не придётся столько электричества жечь. Абдулла отправился в интернат, а я буду работать у Гагика на озере Саван. Буду сортировать мусор. Короче говоря, Пересвет Яровратович, мы с тобой раньше были коллегами по делу ухода за пожилыми. А теперь мы с Таисией Марловной коллеги по мусорному делу.
— Ты знаешь Бригитту? Вот главное ей не становись коллегой…
— Если с сортировкой мусора не пойдёт, то стану коллегой Бригитты, будем вместе в караоке петь песни про тюрьмушку. И ходить на сеансы групповой верблюжьей психотерапии.
— У нас сейчас в комнате жарко будет. Надо что-то делать.

Милена достала из холодильника охлаждающий костюм и пошла вниз. Путь по ступенькам вниз казался долгим и утомительным, а лифта в доме не имелось.

На первом этаже на стене висели счётчики электричества. Милена сунула в свой карточку, нажала на кнопку, после чего позвонила Пересвету, который остался наверху.

— Да, привет, дорогая! Да, я проверил. Нормально всё. Электричество заработало.
— Отлично.

Милена пошла обратно наверх. Войдя в квартиру, она ощутила себя безумно уставшей, после чего переключила кондиционер в ночной режим и легла спать. Пересвет же ушёл к себе.

Пересвет Яровратович очень волновался за свою соседку. «Я читал в Бесконечной ленте, что некоторые родители совершали самоубийства, потому что считали себя виновными, когда у их детей появлялась зависимость от порно… Буду навещать её почаще. А ещё… Ей реально может помочь смена работы, смена обстановки. И Махмуд… В его силах помочь тоже. Только вот я не знаю, чего от него ожидать...»

***

Тамер пришёл в свою крошечную студию в подземном жароубежище. Там было очень темно: чертыхаясь, он продирался сквозь наваленный на полу мусор, подсвечивая себе дорогу фонариком. «Лампочка перегорела. Ладно, для такого успешного человека как я… Такие мелкие неприятности — ерунда» — подумав об этом, Тамер ударился мизинцем ноги о край тумбочки, и обидная, унизительная боль стрелою пронзила его тело. «Ну почему я такой беспомощный...»

Он улёгся на кровать в кучу смятого грязного постельного белья. «Когда же я закажу клининг. Пора бы уже…» — Тамер лежал, не шевелясь, и глаза его отдыхали в полнейшей темноте.

Пролежав так примерно полчаса, он приступил к работе и взял в руки телефон. Марина Дарьевна приняла заказ на изготовление мороженого, но матча с порошком кокосового молока у неё не имелось.

Тамер не терял надежды и написал в несколько мест, но искомый продукт нигде не имелся в наличии. «Олег Юрьевич попросил матча с порошком кокосового молока в тот момент, когда его нигде нет. Надо ему об этом сказать. Куплю ему что-нибудь другое».

Тамер написал своему коллеге по подземному жароубежищу. К счастью, он оказался сговорчив и согласился на три банки жидкого кокосового молока из Мьянмы.