НА ПУТИ К БОГУ

Провожали очередной автобус. Ребят везут в аэропорт, потом в Питер. Мы с Катей пели, а наш постоянный «кинооператор» записывал всю эту суету. Лежит он у нас уже давно, так давно, что после ампутации ноги уже свободно скачет по этажам на костылях, да я практически и не видела его на кресле-каталке, ну может в первый день после операции. Кто-то лежит, а кому-то видимо характер не позволяет, вот и этот непоседа находится практически везде и сразу – шумит, балагурит, подкалывает Катю; да, ему тоже бывает очень плохо, но тогда он просто тихо лежит на койке, не стонет, не жалуется, просто молчит, если вижу такое, то мы встаем попеть у дверей его палаты, тогда он как-то взбадривается, т.к. начинает опять бурную деятельность по записыванию всего и всех (потому многие записи с одного ракурса, у дверей одной и той же палаты). Его сослуживец сейчас в реанимации, мы периодически спрашиваем друг у друга нет ли каких новых вестей, нет вестей никаких – солдат находится между двумя мирами и пока непонятно какому из миров он отдаст в конце концов предпочтение.
Ребят проводили, сразу нашлись какие-то дела, что-то тащу по первому этажу, плюхаюсь на кушетку передохнуть и упираюсь взглядом в нашего «кинооператора», стоит упершись спиной к стенке, стоит как-то отрешенно и никуда не торопится. Первый вопрос «что? Плохо тебе стало? Почему не сядешь?». Ответ меня убил: «в храме служба идет, вот я тут и стою». Надо, наверное, пояснить, что на первом этаже госпиталя есть небольшое помещение, куда можно зайти, помолиться, взять крестик, пояс или иконку. Прислушиваюсь и понимаю, что действительно идет служба. «Что ж не зайдешь?», а в ответ «я пока не могу, я не чувствую себя достойным находиться в таком месте». Да, это Шторм Z, какие уж него нажиты грехи за его отнюдь не длинную в силу возраста жизнь я не знаю. Постояла с ним рядом, сказала, что тоже на службах чувствую себя лишней, не на своем месте, хотя и начала ставить свечи за здравие ребят с началом СВО. Постояли мы так с ним, помолчали каждый о своем у дверей храма. Потом я поняла, что ему комфортнее было стоять одному и ушла, оставив его со своими мыслями хотела написать наедине, но так будет неправильно, не наедине, а с Богом.