Номинация Фантистика

I Международный литературный Конкурс "Фрегат на
литературной волне"."Фантастика и приключения"

I межрегиональный литературный Конкурс
«Фрегат на литературной волне»
им. И.А. Гончарова – 2024

Никищенкова Надежда, 76 лет, г. Ульяновск, РФ,

номинация «Фантастика и приключения» (проза).

Название произведения

"ДОМ С ЗАБИТЫМИ СТАВНЯМИ"

“Только тебе, Надежда, решусь рассказать, что было со
мной в юности, - растерянно

начал свой рассказ мой сосед по столу в
профилактории. - Сейчас мне шестьдесят

шесть годков, но до сих пор силушки хватает работать
в кузнице. Видишь, какой я

мощный и кряжистый, а в пятнадцать лет, когда умерла
моя мать, был я как

цыплёнок.

Считался самым маленьким из одноклассников. Мать
умерла и оставила отцу четверых

детей. Я был самым старшим.

Отец только вернулся с войны. Женщин было много в
                Лист 1
деревне. Правильнее сказать, в

деревне жили одни женщины. Выбор оказался у отца
большой. Но отец почему-то

женился на очень красивой молодой вдове из соседнего
села.

Это село находилось от нас недалеко. Всего восемь
километров пути по большаку.

Село имело больницу, среднюю школу, библиотеку,
магазин. Я туда бегал каждый день

в школу. Иногда приносил по пути продукты из
магазина. Мне нравилась папина

жена, но она почему-то невзлюбила меня. Только я сяду
подле неё на кухне, как она

сразу найдёт мне какую-нибудь работу во дворе.

Так мы прожили год. Я собирался идти учиться в
последний десятый класс средней

школы. Учился я на одни тройки. Отец вообще считал,
что я зря в школе время

перевожу.

И вдруг моя красивая мачеха предложила: “Давай его
поселим в той деревне, где

есть школа. За нашей родней числится большой
пятистенный дом на косогоре у сосен.
                Лист 2
В нём никто не живёт. Поселим его в кухне этого
дома. Забьём дверь в большую

половину. Заготовим дров на зиму. Много ли надо,
чтобы натопить в одной кухне!

Лес вокруг деревни большой, много валежника, а
кормить его будет моя сестра. Он

ей заодно и по дому поможет, она ведь одна троих
малых детей в такой тесноте

поднимает. А мы сестре продуктами поможем немного”.

Возможно, мачеха таким образом хотела помочь своей
сестре с малолетними детьми.

Или я ей надоел. Я, ничуть не печалясь, согласился.
Во-первых, не нужно рано

вставать, чтобы в такую даль пешком идти в школу, а
во-вторых, столько свободы!

Первого сентября отец привёл меня в дом, раскрыл
ставни на окнах кухни, оставил

короб яблок, а жениной сестре отнёс мешок продуктов,
похлопал на прощание меня по

плечу и побежал работать. Он трудился трактористом в
этом селе.

Я с удовольствием обошёл свои новые хоромы. Кухня
была чистая, со стенами из
                Лист 3
тёсанных брёвен и большой белой русской печью. В этом
доме жил до тридцатых годов

кулак с семьёй. Потом его самого, а затем и семью
отправили по этапу.

После школы я зашёл к родственнице – поесть и помочь
в работе по дому, а

поужинав, пошёл в своё новое жилище. Отец заранее
принёс мне керосиновую лампу

без керосина, поставил на подоконник, сказал, что до
ноября и так света хватит.

Уроки я учить не любил, поэтому сразу приступил к
обследованию своего нового

жилища. Первым делом слазил в подпол. Там были
какие-то лари и пеньки, обросшие

большими белыми грибами. Я открыл лари. Они все были
пустые. Потом стал

рассматривать грибы. Они своими кучками напоминали
переросшие опята, только

совершенно белого цвета. Я понюхал их – пахнут хорошо.

Потом я слазил на чердак. Чердак оказался очень
высоким, с большим окном. Пол

чердака, покрытый истлевшими сосновыми иголками, -
мягкий и душистый. На чердаке
                Лист 4
было пусто. Я нашёл только пучок полуистлевших лучин.

В кухне стоял стол, около него – широкая лавка, на
которой я собирался спать. В

комнате стало быстро смеркаться. Я положил под голову
холщовую сумку с тетрадками

и учебниками, снял старые мамины сапоги, лёг на
лавку и сразу уснул.

Вдруг сквозь сон я услышал какой-то гомон, топот и

жутковатый смех.

Я открыл глаза. Дверь открылась от резкого толчка, и
в кухню вскочили три мужика,

по облику напоминавшие чертей. Они были совершенно
голые. Всё их тело покрывала

шерсть, похожая на шкуры чёрных коров. Вместо ступней
у них были копыта, а из

задницы торчал длинный гибкий хвост с кисточкой на
конце. На чёрном лице блестели

белые красивые зубы и голубые белки глаз. Черти были
курносые, с очень задорными

и смышлёными мордочками, а из чёрных кудрей на
голове у них торчали маленькие

рожки. Я с перепуга сполз под лавку.
                Лист 5
Черти сели за стол. Двое на лавку, третий подтащил к
столу от печи пенёк, на

котором рубили дрова для растопки печки.

Комната сразу осветилась ярким светом. Весёлые и
непринуждённые черти начали

раскидывать карты, отпуская каждое мгновение шутку
или прибаутку.

И началась игра. Черти с каждым часом становились всё
серьёзней и деловитей.

Обменивались какими-то замысловатыми фразами. Реплики
их становили всё сдержаннее

и сдержаннее, позы тел – всё напряжённее.

Вдруг один из чертей уличил другого в обмане. Что тут
началось! Черти вцепились

друг другу в волосы. Потасовка продолжалась бы,
наверное, до утра, но один из

чертей задел при драке мою холщовую сумку со
школьными принадлежностями. Она с

грохотом упала на пол. Третий чёрт нагнулся, чтобы
разобраться, что же упало, и

обнаружил под лавкой меня. Он вытащил меня за шкирку
из-под лавки и поставил на

                Лист 6
стол. “Ты кто такой?” - спросили черти меня в один
голос. Я рассказал, кто я

таков, как попал сюда. Черти испытующе посмотрели мне
в глаза и сказали: “Будешь

в игре четвёртым? Ну а если проговоришься про игру,
то изведём тебя! Понял?!”

Я, конечно, со страху всё понял и только пролепетал в
ответ, что играть в эти

карточные игры не умею.

“Научим!” - коротко сказали черти.

И так из ночи в ночь три чёрта стали меня обучать
мастерству игры в карты.

Карточных игр, оказывается, на свете великое
множество. Многие из них для меня

оказались сложны. Но черти были очень настырные. А
если я соображал туго, то они

отвешивали мне такие щелбаны да щелчки, что к утру у
меня на лбу вырастала рогом

шишка. Мачехина родственница иногда журила меня за
эти шишки: “И где это тебя

черти носят?! Смотри, без глаз останешься!..”

Я очень уставал от своих ночных бдений. Очень
похудел, часто спал на уроках.
                Лист 7
Помогая кое-как сестре мачехи, я прибегал домой и
спал до тех пор, пока меня не

будила в полночь чёртова компания…

Наступила поздняя дождливая осень, а потом суровая

снежная зима. Я сам закрыл

ставни и забил их досками, чтобы меньше дуло. А печь
по ночам топили сами черти.

Они и не вставали из-за стола, но в кухне всегда был
свет, а в печи горели дрова…

Так прошла длинная изнурительная зима. С весной стало
полегче.

Рассветало рано, и чёртова компания разбегалась с
первыми петухами. За эти

длинные изнурительные ночи черти обучили меня сотни
всевозможных карточных игр.

Кое-как я закончил школу и после вручения мне
аттестата с радостью вернулся в

отцовский дом.

По совету мачехи отец пристроил меня учиться в город
в профучилище.

Потом, после окончания училища, меня призвали в
армию. Я попал в погранвойска.

                Лист 8
Служил на границе с Афганистаном. Это был
высокогорный район.

Границы Таджикистана, Узбекистана, Туркмении с
Афганистаном проходили по очень

пустынному, безлюдному району.

Воинская часть наша находилась в горном ущелье.
Застава была очень дружной.

Вечерами, потихоньку от начальства, мы играли в
карты. Равных мне в карточной

игре на заставе не было.

Обычно солдаты были закреплены за одними и теми же
участками границы, которые они

знали наизусть с закрытыми глазами. Пограничники
могли в полнейшей темноте

пройти по склону горы, не задев ни одного камушка.

Но вскоре произошла реорганизация заставы, у нас
увеличилась численность, и для

охраны нам добавили высокогорный хребет.

В первую же ночь я ощутил на этом голом пустынном
месте невероятное волнение. Мой

же напарник имел всю ночь весьма бравый вид.

На третью ночь дежурства меня охватило страшное
                Лист 9
беспокойство. Не прошло и

двадцати минут после этого странного ощущения
дискомфорта, как из-за скалы

появилась очень крупная фигура человека-нарушителя. Я
толкнул своего напарника в

бок и показал рукой в сторону скалы. Напарник
напряжённо вглядывался и пожимал

плечами. Он не видел ничего.

Вдруг фигура направилась в нашу сторону огромными и

быстрыми шагами. Не прошло и

минуты, как она приблизилась к нам. Человек ростом с
многоэтажный дом прошёл мимо

нас с напарником, как мимо пустого места.

Единственное, что я смог отметить про себя, что
доставал головой только до колена

этого великана.

Несмотря на ужас, охвативший меня, я всё-таки
собрался весь в комок и стал

стрелять в ноги громиле.

Он остановился, улыбнулся, взял меня на руки и стал
подкидывать вверх и ловить,

                Лист 10
как отец в детстве. Потом засмеялся, высоко поднял
над головой и, бережно

поставив на землю, пошёл назад к скале.

Я посмотрел на своего напарника. Он, стоя, спал. Я
стал его тормошить. Он

встрепенулся и удивленно спросил меня: “Ты чего меня
трясёшь? С ума, что ли,

сошёл?!”

Я стал рассказывать ему о великане. Он с сожалением
посмотрел мне в глаза,

покрутил пальцем у виска и, махнув на меня рукой,
стал пристально смотреть на

скалу.

На каждое дежурство, когда я находился на этой точке,
великан приходил ко мне из-

за скалы, подкидывал меня вверх, целовал, ставил на
землю, гладил по голове и

уходил опять за скалу.

Я потерял покой. И хотя великан не причинял мне
никакого вреда, каждый новый его

приход наводил на меня ужас.

Я никому не говорил о его визитах, боясь быть
                Лист 11
осмеянным товарищами по службе. И,

хотя так весело и хорошо, как на заставе, мне нигде
не жилось, я стал считать

месяцы до демобилизации.

Однажды в хмурую осеннюю ночь из-за скалы вышла
группа нарушителей, которых

увидели сразу и я, и мой товарищ. Мы залегли за
камень и стали ждать. Группа

быстро приближалась к перевалу и состояла из четырёх
человек. Они были смуглые,

черноволосые, бородатые, одетые во всё серое. Как
только расстояние между нами

стало меньше пятидесяти метров, мы с товарищем
открыли предупредительный огонь по

ногам нарушителей. Они сразу упали на землю и
открыли ответный огонь.

Осколок камня отлетел от глыбы, за которой мы
прятались, и ударил моего напарника

по голове. Он охнул и упал. Я подполз к товарищу,
чтобы осмотреть раненного,

прижался к его груди, чтобы послушать – бьётся ли
сердце. И в этот момент рядом с

нами разорвалась граната. Я почувствовал острую боль
            Лист 12
в плече и в шее. Последнее,

что я помнил – лицо склонившегося надо мной великана.

Товарищи быстро подбежали к нам на выручку. То, как
они потом описали увиденное,

меня привело в замешательство: я и мой товарищ лежали
на тропинке без сознания, а

четыре нарушителя валялись внизу у подножия горы с
нашей стороны границы. Как

мы, двое тяжелораненых солдат, смогли справиться с
четырьмя бандитами, стало для

меня большой загадкой.

Прямо с места происшествия, оказав первую помощь, нас
отправили в госпиталь в

Фергану. Поправлялись мы очень долго, особенно мой
товарищ. Когда мы пошли на

поправку, нам разрешили гулять в окрестностях
госпиталя. Я часто садился

поболтать со стариком, который жил при сторожке около
морга.

Мы с ним беседовали всеми вечерами. Оказывается,
раньше он был священником, но

потом, в связи с атеистической пропагандой, церковь
его была уничтожена. Он смог
                Лист 13
устроиться только сторожем, и теперь около морга
коротал свою одинокую старость.

Он был удивительным слушателем. За эти вечера я ему
рассказал всю свою нехитрую

жизнь. Особо внимательно он слушал рассказы про мои
карточные игры с чертями в

далёкой юности.

Но рассказ о великане и его помощи в борьбе с
нарушителями границы заинтересовал

старика больше всех.

Как только я закончил свой удивительный рассказ о
моём чудесном спасении, он

спросил меня, крещённый ли я. Я сказал, что, видимо,
крещённый, раз у меня есть

крестная и крестный. Он осенил меня крестом и сказал,
что будет молиться за меня,

и чтобы впредь я никогда и ничего не боялся. “Всё
это - нечисть. Плюнь на неё

через левое плечо да перекрестись, сынок…”, -
закончил он тихо.

Выздоровев, я вернулся на заставу. С большим
волнением я шёл на охрану границы:

                Лист 14
мне очень хотелось встретить великана и поблагодарить
его за спасение в той

стычке с нарушителями. Но сколько я не стоял на этом
хребте на дежурстве, ни разу

великан больше не вышел из-за скалы.

Надежда, как ты можешь мне объяснить всё это?”

“Вы знаете, это, наверное, галлюцинации. Я в детстве
читала военный детектив. Там

были тоже описаны грибы, которые вызывали страшные
галлюцинации. Вы ведь

сказали, что в подполе на пнях росли грибы, похожие
на опята. Их запах и вызывал

у вас галлюцинации. Только вот кто вас научил так
играть в карты?

Кстати, вы единственный в профилактории, кто так
искусно играет в преферанс и

покер. Это меня удивляет во всей этой истории больше
всего…”, - озадаченно

ответила я.

Профилакторий, г. Ульяновск

Количество знаков - 27375

Перед отправкой файл с конкурсным
                Лист 15
произведением подписываюсь

фамилией автора и названием номинации

(Никищенкова_ Фантастика и приключения).
Лист 16

Я участвую ещё в одной номинации
"Любви прекрасные мгновения" (проза)

Количество знаков -2200

Сумма знаков по двум номинациям

27375 + 2200 = 29575