Глава 3. Сын

               


                Когда склоняются года,
                Все наклоняется               
                Иным значением,
                И дом и улица
                и наши дети.
                И.Кохановский
     Вспоминать тот период – значит, еще раз прочувствовать ожидание нашего счастья, которым мы жили. На дворе капель, теплое, весеннее солнце точит почерневшие остатки снега, прячущиеся в тени домов и деревьев и вот, уже просыпается юная поросль. В этот месяц обновления природы у нас рождается сыночек, какое это было великое счастье. Я не мог найти себе места и успокоиться с той самой минуты, когда моя Лизочка, со слезами на глазах, попросила вызвать скорую помощь. Галка к тому времени, после окончания девятого вернулась на Урал к своей маме.

     На улице жуткая тишина и непроглядная тьма. Телефонной связи поблизости нет. Я мчался по улице от одного здания к другому. В ночной темноте, дома выделяясь своими мрачными громадами и выглядели как склепы с отражением лунных бликов в оконных проемах.  Где-то вдали лаяли собаки. Бледный диск луны, казалось, торопился закончить свой поход по небесному своду. Темные облака в спешке закрывали ее и было непонятно, кто из них спешит, а на земле, от этого марафона наступала кромешная темнота.

     От волнения и беготни я взмок, подгоняла боязнь опоздать. А город безмятежно спал и никому до меня никакого нет дела. Наконец, достучавшись до какого-то общежития, я с трудом дозвонился до скорой помощи. Пока бежал назад, она уже была на месте... В те годы за эту услугу оплата не требовалась.  Проводил я Лизоньку до приемного покоя. А что дальше? Волнуюсь, не знаю, что делать.  Оставалось только ждать. И потянулись бесконечно длинные часы.

     Зарождавшийся день, таинственно стягивал ночное покрывало земли. Появлялись первые проблески раннего утра. - Что Вы так волнуетесь? – успокаивала меня сестричка отделения. - Присядьте, все будет хорошо. - Вы кого хотите: мальчика или девочку? - Ах! Мне бы хоть кого, только бы все скорее закончилось. Несколько молодых отцов сидели на скамейке, другие взволнованно ходили по узкому коридору. Попытался присесть и я, но какая-то неведомая сила подняла меня с лавки и вытолкнула на улицу.  Нет! Нет! Это, пытка! Сидеть или ходить под окнами отделения, а где-то рядом мучается любимый человек, а я не в состоянии помочь. Это ужасно!.. А время медленно, словно неуверенно ползло, а мне казалось, что оно остановилось…  В этот томительный момент, в открытое окошечко приемного отделения показалось радостное лицо сестрички. Увидев меня, она поздравляет с рождением сына.  - Что? Повторите! Я не ослышался? – Нет, нет! – слышу радостный голос сестрички, - У Вас родился сын. -Ура! У меня родился сын! Слышите, сын!!!
               
     Мои чувства непередаваемые. Кажется, мои глаза были мокрые от слез радости. Я счастлив. Хотелось поделиться своей радостью со всеми, успокоить мужиков, страдающих в ожидании результата, сказать что-то теплое ободряющее. Но слов для выражения чувства нет, есть только душевная радость.  На дворе раннее утро. Тишина. Ласковый весенний ветерок нежно приглаживал мои волосы, словно разделял со мной удивительную радость.

     Наступил долгожданный день выписки. Мы принесли домой маленький, тепленький сверточек. С осторожностью распеленали своего первенца, а он такой: маленький, пухленький, беленький, дергая ручками и ножками, моргал своими крупными глазенками. Какой же он маленький. Ничего! Он вырастет крепким, умным и счастливым человеком, а номерок, снятый с его ножки, я буду хранить всю свою жизнь. Наклонившись, голова к голове, мы разглядывали свое любимое чадо. А он, дергая ручками и ножками, смотрел на нас своими крупными глазенками, таким серьезным взглядом, казалось, он знал нечто известное только нам троим. Мы решили назвать его красивым, мужественным именем, Дмитрий.

     Родственники из Москвы прислали посылку для новорожденного: пеленочки, распашоночки, верблюжье одеяльце, все было такое нежное и красивое. В нашем городе подобные вещи приобрести невозможно. Мы были счастливы. Сыночек наш, красивый, как ангелочек, но его постоянно беспокоил животик. Круглые сутки в квартире был слышен плач и прекращался он лишь, когда малыш был на руках. Над детской кроваткой и в комнате масса всевозможных ярких игрушек, но это его не привлекало.
 
      Животик беспокоил все его существо, казалось страданиям не будет конца, малыш заливался громким плачем. Тотчас нежные, теплые руки Лизоньки подхватывали его лаская, сынок постепенно успокаивался и засыпал. А мама тем временем носила его на руках повторяя нежные ласковые слова или, напевая какие- то песенки.   Но, как только он чувствовал прикосновение постели, прерванный плач возобновлялся. Теперь, я беру его на руки и бегаю по единственной комнате, заставленной необходимыми вещами и предметами быта. Потряхивая малыша, я напевал ему какую-нибудь бодрящую, маршевую песню, подобие-
                По долинам и по взгорьям,               
                Шла дивизия вперед…               
на ходу засыпая. Однажды, ночью, бегая по неосвещенной комнате, пытаясь успокоить сына, я крепко врезался лбом в шкаф, едва не уронив свою драгоценную ношу...

       А, колесо времени неустанно катилось вперед, ночь и день наплывая, откатывались в прошлое. По утрам я убегал на работу, а Лиза, круглосуточно парила и стирала пеленочки. Грея утюгом, она прикладывала их к животику малыша. На время он успокаивался. И так каждый день, поддержки со стороны нет. А время медленно катилось и дни, казалось, были бесконечно длинными. Лиза похудела, устала, она заканчивала учебу в Ростовском университете.

      Казалось, животиком мы переболели. За окном летняя пора. Деревья, в белоснежном наряде, приглашают нас под свои роскошные кроны. Положив малыша в коляску, я отправлялся в частный сектор. Это, за проезжей дорогой. Здесь тишина, прохлада, зелень садов и нежное пение пернатых успокаивали сына, создавая какую-то удивительную ауру, он спал часами. Спи наш маленький, люблю, когда ты спишь спокойно.  Гуляя, я радовался этому моменту и хотел, чтобы время продолжалось как можно дольше, чтобы наша Лизонька успела отдохнуть. Возвращаясь домой, оставив коляску на лестничной площадке, я осторожно переносил спящего малыша в кроватку. Все было хорошо, но кому-то понадобилось коляска. Укатили нашу спасительницу…

        Лиза безумно любила своего сыночка и активно реагировала на все негативные проявления его здоровья. Ежедневно, рассматривая малыша с ног до головы, она находила у него какие-то дефекты, то: сынок ставил как-то не так ножки, или еще что-то в этом духе. Она звонила своей подруге, детскому врачу Ирине Михайловне Могильнер, та, прибежав и осмотрев малыша, успокаивала свою подругу.  Но, Лиза вся в сомнениях, бежала к врачам на консультацию.

        Наконец, мы ожили. Приехала моя мама. Это было нашим спасением. Теперь, мы могли вволю отоспаться, коллективно погулять и спокойно пойти на работу. Мама безумно любила своего самого юного внука, отдавала ему себя без остатка. Ее теплые, натруженные материнские руки, каким-то незаметным образом, поправили животик, и наш сыночек расцвел. Чуть позже, он уже более осознанно, лежа на кровати, двигая своими пухленькими, перетянутыми как ниточками ножками и ручками, что-то воркуя, хватал меня за чуб. А какое это было счастье, услышать первое слово, вырвавшееся из его уст: - Мам, мам... Это было неповторимое чудо. 

         В жаркие, летние дни, моя мама не могла найти себе места. На улице солнцепек, в квартире нет прохладного места (в те годы о кондиционерах речь не велась). Чтобы почувствовать прохладу и какое-то облегчение, она ложилась на пол.  Бедненькая, она как снегурочка, ежедневно искала для себя прохладу и покой. Не выдержав, летней жары, через год, она вынуждена была уехать к себе, на Урал. Лиза проводила ее до Москвы.

        Однажды сыночек заболел. Скорая увезла его вместе с Лизой. Я был на работе. Узнав об этом несчастье, я прибежал в больницу, а там переполох. Сестры несут кислородную подушку. Говорят, что какой-то малыш задыхается, ему будут вводить плазму. Оказывается, это наш мальчик. В моих глазах померк свет. Кажется, солнце закатилось за хмурые облака, что бы не видеть наших страданий... В отделение меня не пустили, я был в отчаянии. Я не мог найти себе места. Мой бывший ученик, Володя Лощаков – студент института, переживая  вместе со мною, пытался меня как-то успокоить, развлечь. Усадив на свой мопед, мы, вдвоем, долго носились по окрестностям города… Все обошлось.

        Сыночку четыре года. Пухленький, белокурый, с большими глазками и густыми, пушистыми ресничками, он выглядел как девочка. Это была живая открытка. На улице в транспорте, прохожие и пассажиры невольно обращали на его внимание. Повторно приехавшая мама, перед прогулкой, прикалывала на курточку, или другую одежду сыночка булавочки, от сглаза.  Летом, одев малыша в короткие светленькие штанишки и легкую рубашку, Лиза шла с ним гулять. Густая зелень деревьев создавала естественную тень и прохладу. Яркие, нарядные цветочные клумбы привлекали мальчика. Лиза запрещала ему трогать цветы. Заложив ручки за спинку, Димочка наклонялся к каждому цветочку, нюхая его. Это было очень забавно, но кто знал?..

        Лиза обладает удивительным даром. Она подобно великой актрисе Рине Зеленой, ломая язычок, может говорить с детьми, языком от «двух до пяти». Она и сегодня, в своем школьном театре, по просьбе детворы, разговаривая с ними подобным образом, вызывает удивление и восхищение ребятишек. За обеденным столом сидят мама и сын. У сынишки плохой аппетит. Маму это беспокоит. Подумав, она заговорила с ним язычком маленькой девочки. Девочка очень хочет кушать и просит маму накормить ее...  Малыш от удивления, забыв об обеде, раскрыв ротик, внимательно смотрит на маму своими удивительными глазками. - Мамочка, - обращается к ней, - ты так головишь, что сейчас язычок сломаешь...  Я сидел молча, пораженный этой сценкой. Тарелка сына была пустой…
               

     Сыночек в детском садике. На другой или третий день посещения, из детского сада в школу звонят, срочно ищут Лизу, заболел малыш. Она на
уроке... Лиза, сломя голову летит в детсад.  Мальчик, свернувшись клубочком, лежал на кровати.  Рядом стояли ничего не понимающие  медсестра и воспитательница.  - Сыночек, что с тобой? - чуть не плача обращается Лиза. - Мамочка, можно я тебе на ушко скажу? - Скажи, сыночек, скажи- говорит взволнованная Лиза. - Мама, я очень хочу писять. Схватив малыша на руки, Лиза быстро полетела в туалет. Оказывается, он, стесняясь посторонних и долго терпел...

      Увлеченные работой, мы не замечали, как быстро летело время. На работу уходили рано, возвращались поздно. Хорошо, что рядом с нами, вновь, была моя мама. Сыночку шел четвертый год. Вечерами и в выходные дни, Лиза читала малышу детскую литературу, они совместно разучивали стихи и рисовали.

     Вечерний час. Яркими, сочными красками запад подводил итоги уходящего дня. Мы с сыном в постели. И до чего же она кажется благостной и мягкой после трудового дня. По телу растекалась приятная нега. Хотелось спать. Но, у нас правило, перед сном я должен рассказать сыночку какую-нибудь интересную историю или сказку.  Борясь со сном, рассказывая подчас на ходу придуманное я засыпал, и так же быстро просыпался. Мой мальчик лежал с открытыми глазками в ожидании продолжения рассказа. Его взгляд был устремлен куда-то в верх. Очевидно, он что-то представлял себе из услышанного, и тихо лежал в ожидании продолжения рассказа. Я продолжал рассказ, заканчивая напевом какого-нибудь легкого стишка, подобие- 
                За окном уже темно,               
                Тень ложится на окно,
                Сквозь прозрачные портьеры
                Лунный шар глядит в окно.

                Спит сынок в своей кроватке,
                Ветер воет за окном.
                Я, сынок, тебе
                Желаю: мира, счастья,
                Добрых снов.
Мой малыш, свернувшись клубочком, спал. Меня одолевал чуткий сон. Вспоминая события дня, ушедшего в прошлое, я засыпаю.

           В выходные дни, справившись с домашними делами, мы дружно отправлялись на прогулку. Летний день, белые, причудливой формы облака медленно плыли по голубому небосводу. Казалось, что в этой веренице белоснежных облаков плыли и мы в наш зеленеющий оазис – поселок Божедаровка. Утопающий в густой зелени садов, он привлекал нас своей тишиной и покоем, а бархатистая зелень полевых трав уличных полян радовала. Под вечер, тени высоченных деревьев ложились поперек дороги густыми, темными призраками. Они словно хотели задержать путников. Это вызывало очередной интерес малыша и неторопливое объяснение его мамы.