Укрощение арапистой дьяволицы

        Со Светланой судьба свела меня случайно. 
Я вернулся с Севера, заработав кучу денег. Через несколько дней начинался первый семестр четвёртого курса обучения в политехе. Однако, нам с друзьями было не до учёбы – деньги жгли ляжку. После каторжного труда от рассвета до заката хотелось сладкого, горького и острого одновременно.
Началась загульная жизнь.
Мы – трое неразлучных друзей – передвигались по городу только на такси, не вылезали из ресторанов, возвращаясь в общежитие за полночь. Отсыпались до полудня, а вечером всё повторялось.
Коньяк и шампанское лились рекой, на наших коленях с завидным постоянством восседали размалёванные хмельные девицы. Их мы снимали в ресторане и вели в общагу. Утром вкладывали в ладони жриц мятую купюру на мотор и отправляли восвояси.
Претензий девицы не имели, ненужных вопросов не задавали.
Так продолжалось пару недель, пока в любовную сеть моего друга не угодила ушлая особа. Этой особой оказалась Светлана Курбатова. В день знакомства она с тремя подругами отмечала день рождения.
Мы молчаливо потягивали пиво за соседним столиком и периодически поглядывали в их сторону.
- Вот что я вам скажу, братишки, - нарушив молчание, проговорил Колян Горев. – Не пора ли нам кисленькое сменить на сладенькое.
Мы с Мишаней Кобриным переглянулись в недоумении. За три года знакомства и крепкой дружбы нас не удивляла речь Коляна, начинаемая непременно с аллегорий.
Горев, выдав одному ему понятную фразу, обычно умолкал и начинал пояснения лишь после определённой паузы. На сей раз его пауза затянулась.
Колян, не отрываясь, всматривался в лица девиц. Наконец, он перевёл взгляд на нас с Мишаней, назидательно произнёс:
- Пора завязывать с шалавами и переходить к общению со светскими дамами.
Колян был старше нас с Мишаней на два года, и это давало ему негласное право верховодить «салагами». К тому же, при своём росте в 189 см я был ниже Горева «аж на 2 см», а Мишаня на 5 см отставал от меня. Нашу троицу знали, как Горе, Кобра и Орёл и побаивались не только в общаге, но и в институте. Я и Мишаня отслужили в ВДВ, Колян в морской пехоте. Все трое умели хорошо и красиво драться, потому что владели приёмами рукопашного боя.
- Где ты их увидел? – спросил Мишаня.
- Там, куда ты постоянно пялишься, - ответил Колян. – У меня глаз-ватерпас, отклонения от горизонта определяю с точностью до градуса.
- Почему ты решил, что они светские?
- А ты глянь, во что дамы одеты, какое вино на столе, обрати внимание на букет. Не какие-то зачуханные бутоны из сада, а целая охапка роз. Это говорит о многом. И ещё рекомендую внимательно прислушаться к их дивным речам.
Мы последовали совету Коляна, навострили уши и уже через пару минут были согласны с утверждением друга. Дамы действительно выглядели порядочными.
- А на кой хрен они нам сдались? – задался вопросом Мишаня, отхлебнув большой глоток из стакана. – Весь вечер сидеть с этими куклами и напрягаться, чтобы не ляпнуть непотребных слов? А потом волочиться за недотрогой неделю, ради того, чтобы разок чмокнуть её в напудренную щёчку? Нет, братцы, я лично за то, чтобы оставить всё, как есть. С шалавами мне проще. Погуляем ещё недельку, а там надо браться за учёбу.
- Я тоже за то, чтобы не клеить этих барышень, - высказал я своё мнение. Видишь, в углу сидят две фифочки? Вот их и будем сегодня лохматить. Самый надёжный вариант.
- Ну, что я вам на это отвечу, братаны? – растягивая слова, проговорил Колян. Ресторан – не штаб батальона, и я вам здесь не командир, чтобы приказывать. Поступайте, как хотите, а я сегодня однозначно займусь одной из этих четырёх куколок.
Горев ещё раз внимательно и уже оценивающе прошёлся взглядом по каждой из дамочек, потом добавил:
- Вон той, что с каштановой копной на голове.
Мы с Мишаней поняли, что легче уговорить льва не есть мясо, чем отговорить Коляна от его затеи. Загоревшийся глаз Коляна погасить было уже невозможно. 
Всё произошло так, как и предполагал Кобра. Мы без труда склеили двух рыжеволосых девиц, напоили их шампанским до отрыжки, а затем привычно усадили в такси и увезли в общагу для продолжения банкета.
Горев же переместился за дамский столик и весь вечер навешивал на уши девиц лапшу. Те были в восторге от статного балагура и звонко смеялись. Наш обаятельный друг добился внимания Светки и отправился провожать её до дому.
- Как твои успехи? - спросил Мишаня нашего друга на следующий день.
- О победе говорить пока преждевременно, но рекогносцировку провёл тщательным образом, - ответил Колян самодовольно и потёр ладони.
- И что показала разведка? – полюбопытствовал я. – Какой величины твоя звезда?
- Звезда состоит из золота высшей пробы, - с гордостью охарактеризовал Горев новую знакомую. Учится на машиностроительном, на ракетах и гироскопах, 4-ый курс. Папа – главный инженер Облэнерго, мама – секретарь горкома КПСС.
- Влетел ты, Коля, по самое не могу, - резюмировал Мишаня. – Женит она тебя на себе, бля буду. Советую тебе не пить из копытца, а то и не заметишь, как превратишься в козлёночка.
- Кобра дело говорит, - присоединился и я к словам Мишани. – Ты, Колян, пока не надкусил конфетку – заверни-ка её в прежний фантик и возврати обратно в вазу. Пусть на неё польстится кто-нибудь другой.
- Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, - ответил Колян, насвистывая мотив известной песни. – Слушать советы Колян не желает.
Вечером мы с Коброй отправились в ресторан вдвоём. Горев пошёл на первое свидание.
Через три дня мы уступили Коляну свою комнату на ночь, и крепость в образе Светки Курбатовой сдалась без боя.
- Ох и хороша девка, доложу я вам! – похвалился своей победой Горев на следующий день. – Жгучая, трепетная, страстная, темпераментная – слов в башке не найдётся, чтобы описать эту сексуальную волшебницу. Она, оказывается, ещё и балерина, балетную школу окончила. Такое со мной вытворяла – уму не постижимо! Я чуть с ума не сошёл от её фантазий и немыслимых поз!
- Ну-ну, - хмыкнул Мишаня и покачал головой. – Только не забывай про козлёночка, когда снова полезешь под юбку своей нимфы.
- Не учите отца любовному ремеслу, - огрызнулся Колян.
Через месяц жгучая, трепетная, страстная и темпераментная светская дама сообщила нашему другу, что беременна.
Горев был шокирован внезапным известием о том, что Светка выдвинула его персону на почётное звание отца.
- Как её угораздило залететь? – недоумевал Колян, сетуя нам на случившееся. Клялась мне, шельма, что беременность ей не грозит, доктора, якобы, ей так сказали.
- В связи с чем такой вердикт? – спросил я. – Врождённое бесплодие?
- Не-ет, аборт в пятнадцать лет сделала. Мать не хотела позора и заставила дочь избавиться от ребёнка. Бесплодная, твою мать. Обвела вокруг пальца, как лоха.
- Вот тебе и светская дама, вот тебе, бабушка, и юрьев день, - подзадорил Мишаня.
- Я ей уже и про аборт, говорил.
- И она что?
- Ни в какую. И слышать не хочет. Буду рожать, говорит, и точка. Якобы, это единственный шанс стать матерью, который никак нельзя упустить.
- В чём проблема, Колян? – сказал я. – Женись на ней, если такое произошло. Шикарная свадьба обеспечена. Её родители в рот тебе будут заглядывать, как сыр в масле будешь кататься.
- Что-о?! – взвился Колян. – Жениться?! На этой авантюристке? Никогда!
Горе походил по комнате взад-вперед, потом остановился, посмотрел на меня и спросил с прищуром:
- А ты бы сам как поступил на моём месте?
- На твоём месте я бы не оказался, - ответил я самоуверенно, - потому что не отпускаю своего красавца гулять по влагалищу без спецодежды.
- Зарекалась ворона дерьмо не клевать, - пробурчал Колян. – Мне, дураку, надо было сразу передать её в твои руки.
- Это как? – удивился я. – Попользовался сам, поделись с товарищем?
- Эта ушлая баба ещё в ресторане на тебя глаз положила, - сверкнув глазами, сообщил Колян. – Призналась мне однажды, что ты ей очень понравился. И теперь при каждой встрече интересуется твоей персоной.
- И что из того?
- Как что? Влюбилась она в тебя! Без лупы видно.
- Что-то я не пойму тебя, Колян, - сказал я. – Ты хочешь предложить её мне? Сбагрить беременную бабу другу?
- А почему бы и нет? – заявил Горев. – Если ты её соблазнишь, я тут же уличу эту плутовку в измене и всё! Конец отношениям! Аля-улю, гони гусей, продувная бестия!
- Ну, отношениям, положим, наступит конец, а как быть с ребёнком? Его-то куда денешь? Мне, что ли, усыновлять твоё чадо?
- Ну, нет, конечно, - смутился Колян и как-то странно посмотрел на молчавшего Мишаню, словно хотел сообщить мне некую тайну, но лишь наедине.
Я давно обратил внимание: Горев по какой-то причине предпочитает не делиться с Кобриным сокровенными мыслями.
Я сделал серьёзную мину на лице и сказал:
- Хотя, братуха, мне кажется, в твоём плане есть разумное зерно. Нужно лишь детально проработать операцию моего десантирования на территорию противника.
- Ты, Юра, настоящий друг! – искренно обрадовался Горев. – Я всегда восхищаюсь твоими мозгами.
Я ничуть не лицемерил, когда произнёс свои слова. Откровенно говоря, мне была не безразлична судьба моего друга. В голове мелькнула шальная мысль: если Курбатова действительно жульничает, то она должна понести наказание. Какое – я пока не придумал, всё зависело от чистосердечного признания Коляна. Но если воду мутит сам Колян, тогда…
Что будет тогда, мне не приходило на ум, но и обижать невинную Курбатову, в таком случае, будет не по-джентельменски.
Через четверть часа мы с Горевым остались в комнате вдвоём – Кобрин ненадолго отлучился к одной из однокурсниц.
- Что ты мне хотел сказать? – спросил я Коляна и посмотрел в упор.
- Так это… я того… бесплодный как бы… - каким-то надломленным и неестественным голосом произнёс Горев, – секреторное бесплодие у меня…
Я был ошарашен заявлением друга и мне вдруг стало жаль его чисто по-человечески. Без объяснений было понятно, почему он не сказал о своём недуге Курбатовой. В случае утечки такой постыдной для молодого парня информации его жизнь превратится в кошмар. Гроза парней и мечта многих девчонок морской пехотинец Горев в одночасье превратится в объект насмешек. А от избалованной и уличённой во лжи Светки Курбатовой, как мне представлялось, можно будет ожидать чего угодно.
Я не стал забрасывать Коляна ненужными вопросами и заверил, что решу вопрос без проблем.
- Как? – удивился Горев, не веря своим ушам. – Ты затащишь её в постель?
- Ты же сам предложил мне такой вариант. Или уже передумал и даешь задний ход?
- Нет, не передумал. Но уложить эту пройдоху в постель будет не так-то просто, - высказался Колян. – Она вцепилась в меня своими коготками крепко и не собирается выпускать.
- Ну тогда решайся на признание, что ты не способен сделать её беременной и разруливай проблему самостоятельно, - сказал я.
- Что ты, Орёл, это невозможно. Она не из с тех чувих, которые верят мужикам на слово, а бегать по больницам с анализами, чтобы заполучить заветную справку – мне западло, лучше уж пулю в висок пустить.
- В таком случае не спрашивай, как я буду действовать. Я – десантник и всегда следую одному принципу, которого не придерживаются в морской пехоте.
- Какого?
- Там, где чёрт сломает ногу, ВДВ найдёт дорогу, - с гордостью и некоторым оттенком пафоса произнёс я. – Главное, Колян, поклянись мне, что эта светская дама тебе больше не нужна, и ты никогда не захочешь вернуться к ней.
- Клянусь, братан, никогда и ни при каких обстоятельствах не буду сожалеть об этой вражине. Вот она уже где у меня, - Колян для убедительности резанул ладонью по горлу. – Достала своими умными изречениями и поучениями!
- Тогда завтра же пошли её ко всем чертям без всяких объяснений, - распорядился я. – Только выскажи это в грубой форме.
- Ты всерьёз думаешь, что она отстанет от меня? Так просто? – в сомнении спросил Колян.
- Делай так, как я сказал, - отрубил я.
Горев впервые безропотно подчинился «салаге».
…Курбатова отыскала меня в институте в перерыве между лекциями уже через день после размолвки с Горевым.
- Юрочка, дорогой, как хорошо, что я тебя встретила, - сказала она, выдавливая из себя слезу. – Мне крайне важно поговорить с тобой!
- Что случилось? На тебе лица нет! Тебя кто-то обидел? Скажи, кто? – скороговоркой забросал я Светку вопросами.
- Сейчас нет времени говорить об этом, - услышал я в ответ. – Назначь мне встречу, где мы могли бы с тобой поговорить обстоятельно. 
- Хорошо, - сказал я и посмотрел на часы. – А почему бы нам не пригласить на разговор Коляна?
- Нет-нет, ни в коем случае, - выпалила Светка испуганно и оглянулась по сторонам, будто хотела убедиться в том, что Горева нет поблизости. – Он не должен знать о нашей встрече.
- Ну, ладно, как скажешь, - согласился я. – В шесть вечера у центрального входа в парк Горького, устроит?
- Вполне.
- Тогда до встречи?
- Ты умница, Юрочка, - враз расцвела Курбатова и чмокнула меня в щёку, моментально забыв про фальшивые слёзы. – Буду пунктуальна, тебе не придётся меня ждать. Пока, пока.
И уплыла от меня походкой модели, соблазнительно покачивая аппетитными бёдрами.
За прошедшие сутки до встречи с этой лисой в моей голове уже созрел чёткий план действий.
Первое. Нужно было точно узнать, беременна ли светская дама в действительности.
Второе. Если – да, то какой срок беременности.
Третье. Отыскать владельца бесконтрольных сперматозоидов и выпотрошить из него всю правду.
Четвёртое. Соблазнить плутовку и вывести на чистую воду.
Это был весь план, но при нём имелась ещё одна важная цель, ради которой я согласился раскрутить эту скверную историю. Я хотел понять: какое уникальное действие должна совершить красивая женщина и искусная любовница, чтобы влюблённый в неё мужчина в столь короткий срок вдруг возненавидел её? Каков этот шаг от любви до ненависти?
Я пропустил лекции и отправился распутывать детективную историю. У меня был друг, работающий в медсанчасти того района, в котором проживала Курбатова. Через него я намеревался получить интересующую меня информацию.
   
                ***
Светка явилась на встречу вовремя. Когда она появилась в поле зрения, мои часы показывали без двух минут шесть.
- Я не опоздала, правда? – бодрым голосом спросила Светка, грудь её часто вздымалась от быстрой ходьбы. – Всю дорогу бежала, чтобы успеть.
- Слов на ветер не бросаешь, - похвалил я её с дальним прицелом.
- Стараюсь никого не обманывать, - подхватила Светка.
- Стараешься или не обманываешь вообще? - задал я вопрос и внимательно посмотрел в глаза Курбатовой.
Веки девицы заметно дрогнули, она на секунду стушевалась, но быстро совладала с собой.
- Людей, живущих без обмана, не существует в природе, - отпарировала Светка на мой вопрос. – Я не могу быть исключением.
- Ты права, - согласился я с приведённым доводом.
- Я всегда говорю правильные и аргументированные вещи, - сказала Светка и бесцеремонно взяла меня под локоть. – Куда пойдём?
- А куда бы тебе хотелось?
- Сегодня мерзкая погода, и я предпочла бы провести вечер в каком-нибудь тёплом и уютном помещении.
- Хм-м…Таким помещением, на мой взгляд, может быть лишь ресторан, но …
Светка не дала мне договорить.
- Для нас сегодня не должно быть никаких «но», - решительно заявила она. – Идём в ресторан. Сейчас минуем парк и сразу уткнёмся в «Погребок». Там самая подходящая атмосфера для разговора и очень хорошая кухня.
Я знал, что в ресторанах центрального района в такой час нет свободных мест, и хотел своим «но» поставить спутницу в известность о возможной проблеме.
Она восприняла мои невысказанные слова иначе.
- Насчёт денег не беспокойся, я не бедная девочка и привыкла за всё платить сама. К тому же, я должна как-то отблагодарить тебя?
- За что? – искренно удивился я.
- Как за что? За то, что согласился меня выслушать и, надеюсь, поможешь мне разрешить одну проблему.
Я не стал возражать, потому что был очень голоден. Посещение медсанчасти отняло у меня много времени, заменив обеденный приём пищи.
Как я и предполагал, в «Погребке» свободных мест не оказалось. Это обстоятельство ничуть не смутило Курбатову.
- Постой здесь, - сказала она и двинулась к швейцару, который заслонил своим тучным телом вход в подвал. Светка что-то шепнула ему на ухо, тот с вежливым поклоном отступил в сторону и пропустил её вниз.
«А ты непростая штучка, - подумал я, разглядывая чучело оскалившегося волка. – Всё у тебя в городе схвачено. Только вот непонятно, зачем тебе понадобился нищий студент Горев? Что ты хотела от него заполучить?»
- Молодой человек, - услышал я у себя за спиной и обернулся. – Вас просят спуститься вниз.
Швейцар стоял в двух шагах от меня и внимательно разглядывал.
- Спасибо, - поблагодарил я его и направился по ступенькам в подвал.
Светка, стоя внизу уже в одной кофточке, встретила меня неожиданным упрёком:
- Где ты пропадаешь? Идём скорее за мной. Я всё уже решила. Нам предоставили столик в отдельном зале.
По её деловому виду нельзя было сказать, что она страдает от размолвки с Коляном, или хотя бы строит на лице гримасы переживания. Скорее наоборот, была более весела и жизнерадостна, нежели печальна. 
- Что тебе заказать? – спросила Светка, когда я занял место напротив неё.
- На твоё усмотрение.
- Хорошо, закажу тебе стейк из говядины, а себе, пожалуй, рыбу по-французски. А что ты будешь пить? Коньяк, водка, вино?
Мне вдруг захотелось ущипнуть себя: уж не сон ли это? Ещё несколько дней назад эта женщина нежно ласкала моего друга, а теперь вот старается ублажать меня. Я решил не нарушать придуманного ей сценария и сухо ответил:
- Не отказался бы от коньяка.
Молодая официантка, казалась, только и ждала условного сигнала. В считанные секунды она очутилась рядом и приняла заказ.
Через пару минут на столе появилась мясная нарезка, бокал красного французского вина и бутылка армянского «Арарата». Официантка наполнила бокалы и удалилась.
Я не торопил события, не задавал никаких вопросов. Просто сидел молча и ждал, что скажет хозяйка стола.
- Я предлагаю первый тост за тебя, Юрочка, - произнесла Светка, заметно волнуясь. Волнение было реальным, не наигранным.
- С чего вдруг? – не удержался я. – Ничего отвратительного я пока не сотворил, чтобы такая импозантная дама пила за меня.
- Кроме шуток, - продолжила Светка. – Я пригласила тебя на встречу, чтобы рассказать обо всём, что творится в моей душе. Ты должен обязательно выслушать меня. Это крайне важно для нас обоих.
- Я буду весь во внимании после того, как мы выпьем, - сказал я. – На голодный желудок серьёзные вещи воспринимаются негативно.
- Хорошо, давай выпьем.
Мы чокнулись и выпили.
- Горев не говорил тебе, что мы с ним поссорились позавчера и расстались? – просила Светка.
- Впервые слышу, - соврал я без промедления. – Николай никогда и ни с кем не делится деталями личной жизни. Она у него за семью печатями. Да и не мог он что-либо мне рассказать, потому что его нет в общаге уже несколько дней – уехал на встречу с каким-то родственником.
В глазах Курбатовой мелькнуло некое облегчение. Она поверила.
- Так-таки и расстались? – подлил я масла в огонь.
- Да, навсегда.
- Не верится. Мы привыкли видеть его счастливым от влюблённости в тебя.
- В начале я тоже думала, что он влюблён в меня, пока не убедилась в обратном.
- Это как? – с открытой заинтересованностью спросил я.
- Однажды я обмолвилась, что если бы тогда в ресторане ты не увлёкся той рыжей девчонкой, то я отдала бы предпочтение тебе, а не ему. Ты мне понравился с первого взгляда больше, чем он.
- И что он ответил?
- Взбесился. Спросил со злостью: что, на безрыбье и рак рыба? Я попыталась объяснить, что это были всего лишь первые минуты нашей встречи, первые взгляды друг на друга, что мы ещё были совсем не знакомы, первое впечатление очень часто бывает обманчивым и так далее.
- Не поверил?
- У него сложилась своя точка зрения, другое мнение его не интересовало. Он оказался ревнивым и тщеславным человеком, а таких людей, как известно, переубедить практически невозможно, - печальным голосом закончила Светка.
Я наполнил бокалы, и мы, не чокаясь, выпили молча.
- Ты предлагаешь мне поговорить с ним, чтобы возобновить ваши отношения? – спросил я.
- Нет, этого делать уже не нужно.
- Почему?
Светка долго держала паузу, а затем, сверля меня острым немигающим взглядом, неожиданно выдала:
- Потому что я люблю тебя, Юрочка, а не Горева.
Бокал, который я поднял, чуть не выпал у меня из рук. Я ожидал услышать от этой лисы любые льстивые слова в свой адрес, но только не такую взрывную фразу.
Я залпом опрокинул в рот свой коньяк и шумно выдохнул.
- Это действительно так, мой дорогой друг, - подтвердила ещё раз своё признание Курбатова. – После первой ночи с Горевым я поняла, что обманулась в своих чувствах. Коля был груб со мной, унижал меня, как мог. Весь следующий день я проплакала от отчаяния и обиды.
- Почему же продолжила встречаться с ним? – спросил я. – Могла бы сразу порвать отношения.
- Мне сложно ответить на этот вопрос, - Курбатова задумалась, уставившись взглядом в бокал перед собой. – Он насильно требовал близости со мной, я боялась ему отказать и с покорностью рабыни делила с ним ложе.
Всё услышанное мною, на первый взгляд, выглядело вполне правдоподобно. Колян и раньше допускал рукоприкладство в отношении строптивых женщин, которые осмеливались противостоять его воле. В качестве наказания за такие действия он мог схватить подругу за горло, выкрутить руки, стукнуть по затылку или выдать пощёчину.
- Кто был инициатором вашего расставания? – просил я с целью подтверждения её искренности.
- Коля, - ответила Светка. – Но я восприняла его заявление с радостью, потому что наступил конец унижениям и издевательствам, которые мне приходилось терпеть.
«Неужели Колян стал реально издеваться над Курбатовой по причине охватившей его злости, узнав, что она могла бы оставить свой выбор на мне?» – задумался я.
На миг в памяти вплыли сверкающие глаза Горева, когда он говорил, что Светка еще в ресторане положила на меня глаз. В этом горящем взгляде было всё: зависть, обида, злость и бессилие что-либо изменить.
Тщеславие, несомненно, в Коляне присутствовало всегда. Его потребность иметь превосходство над окружающими его людьми было видно невооружённым глазом.  Мы с Коброй не в счёт, мы были друзьями, и он не перегибал палку в наших отношениях. Зато с другими студентами вёл себя высокомерно и заносчиво.
«Но, Колян – мой друг, мой братан, а брата в семье принято воспринимать таким, какой он есть, со всеми отклонениями и недостатками, - продолжил размышлять я. – Нельзя идти на поводу у этой шельмы, даже если часть её рассказа правдива. Нельзя позволить ей вогнать клин между нами. Крепкая дружба дороже, чем мимолётная и сомнительная справедливость. Почему она молчит, что беременна? Значит, очень заинтересована, чтобы я не узнал об этом преждевременно».
- И что дальше? – задал я пространный вопрос.
- Дальше? – Светка задумалась на секунду. – Мне нужна твоя поддержка, психологическая помощь, так сказать. После пережитого у меня всё валится из рук, я лишилась сна, хожу, как чумовая.
- Но я не психотерапевт, - парировал я. – Вряд ли смогу чем-нибудь помочь тебе.
- Ещё как сможешь! – убеждённо заверила Курбатова, заглядывая мне в глаза с кошачьей преданностью. – Я люблю тебя и, если бы ты на первых порах смог уделять мне хоть немного времени, моё душевное равновесие быстро восстановится. Я уверена в этом.
Я понимал, что выслушал полную чушь, рассчитанную на лохов. В неё мог поверить лишь сопливый юнец, у которого не было ни одной женщины. Я же в свои годы успел стать докой в любовных делах и знал о происках этих милых созданий не понаслышке. Никакой любви ко мне у этой бестии нет, как нет и ужасного потрясения, о котором она пытается убедить меня. К этой минуте я был полностью уверен, что в голове Курбатовой живет лишь холодный расчёт: любой ценой охмурить мужика, уложить в постель, а потом торжественно заявить, что она беременна.
Ей удалось бы осуществить этот коварный замысел с Горевым, не окажись тот бесплодным. Он заглотил бы её наживку, не отторгая. Но хорошо продуманный план дал непредвиденный сбой. Курбатова была отвергнута, причем, в грубой и жёсткой форме, и без объяснения причин. Она растерялась, но недолго. Её изощренный на авантюры мозг лихорадочно искал выход из создавшегося тупика и очень скоро его нашёл.
Новый план, вероятно, основывался на моём мягком характере и мужском самолюбии. По её убеждению, я не способен поступить так, как сделал это Горев. Узнав о её беременности, я не откажусь от отцовства своего ребёнка. Для этого Светка приложит максимум усилий, включая давление на меня своих влиятельных родителей. Главное, пустить в ход весь арсенал своего красноречия, чтобы я поверил в её бредни.
Так думал я, потягивая из бокала коньяк небольшими глотками.
Моя интуиция не подвела. Жалостливые слова и признания в любви ко мне фонтанировали из неё, словно вырвавшиеся недра из пробуренной скважины. Я изображал из себя простака и был полон наивности: поддакивал, сочувственно кивал головой и соглашался с каждым её высказыванием. Одним словом, вёл себя так, как должен был вести чувственный и непорочный молодой человек. Был таким, каким хотела видеть меня Курбатова.
Изрядно захмелев после выпитой бутылки вина, Светка стала терять контроль над собой. Она вставала из-за стола, подходила ко мне и вешалась на шею, покрывая мою голову множественными поцелуями.
Последний обход стола закончился всхлипыванием.
Я понял, что моя подруга пьяна и пора закругляться, в противном случае придётся уносить её из ресторана на себе.
Светка не противилась, достала из сумочки кошелёк, протянула его мне со словами:
- Расплатись за ужин, любимый, и вызови такси. Едем ко мне, мои родители в командировке.
Я повиновался и сделал так, как она распорядилась. Правда, кошелёк с тремя четвертными и двумя полусотенными денежными банкнотами в нём я оставил при себе. Для надёжности сохранения, поскольку это было целое состояние.
Квартира Курбатовой поразила меня своей роскошью: дорогая мебель в прихожей, видимый через открытую дверь импортный гарнитур в кухне, персидский ковёр на полу и хрустальная люстра с множеством лампочек в коридоре.
«Не хило живут секретарь горкома КПСС и главный инженер областного управления энергетики», - мелькнуло у меня в голове.
Я помог Светке раздеться и сделал вид, что собираюсь уходить.
- А ты чего стоишь у порога? – спросила она. – Раздевайся и проходи в зал. Чувствуй себя, как в собственной квартире.
Из моих уст чуть было не вырвалось, что у меня никогда не было собственной квартиры и в данный момент я проживаю в общаге, в комнате на четверых, а поэтому знать не знаю, как чувствует себя обладатель большой благоустроенной квартиры. Но я вовремя спохватился, что говорить об этом не стоит, и прикусил язык. 
- Извини, Светочка, но уже поздно, мне надо возвращаться в свою общагу, - произнёс я вежливым голосом, заглянув в её глаза, и поразился. Они были живыми! Моя дама не была так пьяна, какой казалась мне в ресторане и в такси! В её зелёных глазах отсутствовала хмельная поволока, они двигались быстро и осмысленно.
«Неужели эта ушлая деваха могла так быстро протрезветь? – с изумлением подумал я. – Или опьянение - это всего лишь хорошо сыгранная роль в её спектакле?»
- Никакой общаги, Юрочка! Сегодня ты переночуешь у меня! – голосом, не терпящим возражения, произнесла Курбатова.
Я хмыкнул, остановившись в мыслях на втором варианте её преображения, снял верхнюю одежду и обувь, прошёл в комнату, на которую мне было указано. Расположившись в кресле, стал терпеливо ждать хозяйку.
Светка появилась в дверях комнаты с золочёным подносом в руках. На подносе красовалась бутылка шампанского, початая бутылка незнакомого мне коньяка, нарезанный ломтиками лимон в блюдце, несколько апельсинов, горка шоколадных конфет, фужер для шампанского и бокал для коньяка. Моя воздыхательница успела переодеться; на ней был короткий атласный халат розового цвета с закруглёнными краями внизу.
Светка поставила поднос на журнальный стол, отошла назад на несколько шагов, развела полы халатика шире, оголив загорелые красивые ноги до кружевных трусиков и задвигалась по комнате в медленном танце.
«А она чертовски хороша, - отметил я про себя и почему-то вспомнил известную сценку со Светланой Светличной и Юрием Никулиным в «Бриллиантовой руке». – Осталось только принять из рук хозяйки снотворное, заснуть мертвецким сном и очнуться уже голым под пристальными взглядами её родителей».
Я отогнал прочь дурацкую мысль и стал любоваться танцовщицей. Элементы танца были поразительны, они сочетали в себе движения из классического балета и вызывающе-откровенные эротические позы, в которых Светка замирала на короткое время, остановившись напротив меня. На расстоянии вытянутой руки я видел все интимные прелести её изящного гуттаперчевого тела. Мне казалось, ещё мгновение, и её мини-халатик упадёт на пол, а на спине с треском лопнет застёжка и разлетятся по сторонам лямочки блестящего бюстгальтера.
- Тебе понравилось? – спросила Светка, закончив эротическое шоу, усаживаясь рядом со мной.
- Ты это делала, чтобы подразнить меня? – ответил я вопросом на вопрос.
- Мне захотелось отблагодарить тебя за чуткость и внимательность ко мне. Ты это заслужил. – Светка словно невзначай раздвинула колени. – Открой, пожалуйста, шампанское, я хочу выпить с тобой на брудершафт.
- Тебе не поплохеет? - поинтересовался я, беря в руки бутылку с шампанским. – По-моему, ты уже изрядно набралась.
- С таким мужчиной, как ты, Юрочка, мне не может поплохеть, - интригующе проговорила Светка, устраиваясь на подлокотнике массивного кресла.
Мы выпили на брудершафт и слились в затяжном поцелуе. Светка прикрыла глаза, откинулась на спинку кресла и обмякла. Полы халатика разъехались, оголив великолепные бронзовые ноги.
Впившись взглядом в эту неотразимо привлекательную красоту, я почувствовал, как начала воспламеняться моя плоть. С каждой секундой мне становилось всё труднее управлять своим сознанием, и я решил не сдерживать себя. Зачем бороться с собой, если цель встречи ясна обоим?
Я взял Светку на руки и понёс на диван. Её тело трепетало в предвкушении предстоящей близости.
- Юрочка, милый мой… хороший… долгожданный… – горячо шептала она, не открывая глаз. – Я так мечтала о встрече с тобой… Возьми меня всю, не побрезгуй, владей моим телом, наслаждайся каждой моей клеточкой, сколько пожелаешь…
Её страстная дрожь мгновенно передалась мне. Я положил Светку на кожаный диван, лихорадочными движениями рук принялся её раздевать. Когда она предстала передо мной в образе Евы, я молниеносно сбросил с себя всю одежду, раздевшись вдвое быстрее, чем делал это перед отбоем в армейской учебке. 
Это была удивительная и незабываемая ночь. Вместо нежности и ласковых объятий наша близость уже с первых минут превратилась в настоящий поединок двух суперсексуальных организмов. Неистовство страсти, усиленное алкоголем, охватило нас обоих до умопомрачения. Мы загнанно двигались в каком-то безудержном порыве, извивались, переплетались телами, стонали и вскрикивали от острых ощущений.
- И мы, сплетясь, как пара змей, обнявшись крепче двух друзей, упали разом, и во мгле СЕКС продолжался на земле… - с сарказмом высказалась после окончания оргии бесстыдница Светка, сделав акцент на слове «секс». 
В свои двадцать лет Курбатова была уже опытной и страстной женщиной. У неё напрочь отсутствовало чувство стыда при выборе сексуальных позиций. Она интуитивно чувствовала, чего хочет от неё мужчина, и ублажала настолько утончённо и умело, будто это ублажение являлось её единственной профессией, которой она успела обучиться у неизвестного мастера-виртуоза.
Неуёмная страсть Светки так захлестнула меня, что я в её объятиях до самого утра, казалось, забыл обо всём на свете. Порой мне казалось, что я очутился в каком-то мощном и нескончаемом водовороте: меня кружило и вращало во всех направлениях, и я никак не мог достичь дна. Было непонятно, что со мной происходит? Где я? Почему оказался в объятиях этой огнедышащей драконши? И когда, наконец, закончится состояние невесомости, а эта сексуальная фея вернёт меня с небес на землю? Я испытывал неведомое до сих пор чувство крайней эйфории, которого мне не довелось испытать ни с одной из нескольких десятков девиц, с которыми сводила судьба. Разве что с самой первой женщиной – развратницей Катей Мисалиной, по прозвищу Мессалина. И в тот раз, и в этот я был послушным инструментом в умелых руках двух развратниц.
- Надеюсь, мы ещё встретимся? – спросила Сетка, провожая меня в прихожей после бурной ночи. Она приподнялась на цыпочки и по-хозяйски чмокнула меня в щёку.
- Возможно, - ответил я устало.
- Почему так неуверенно, Юрочка? – хищница уставилась на меня, пытаясь прочитать в моих глазах причину неопределённого ответа.
- Потому что чувствую себя выжатым лимоном, - уклончиво ответил я и криво усмехнулся.
- Это временное явление, мой милый мачо, лимон твой очень скоро нальётся свежим соком, - цинично проговорила Светка и протянула мне маленький календарь с номером телефона.
- Звони в любое время.
Мы расстались немногословно, говорить было больше не о чём. Я сказал всё, о чём хотел сказать. А сделал во много раз больше, чем предполагал. У меня гудела голова и подрагивали колени, будто я совершил немыслимый по масштабам марш-бросок по горной местности. У моей совратительницы, по всей вероятности, закончились все эпитеты в мой адрес. Она тоже реализовала свой коварный замысел. В её мыслях я уже стал реальным кандидатом на статус отца её будущего ребёнка.
               
                ***      
Я не звонил Курбатовой больше недели, потому что не видел смысла в этом звонке. Включившись в необычную игру, я сделал свой первый ход и теперь терпеливо выжидал ответного действия. По моим представлениям, очередной шаг со стороны Светки будет сделан не ранее, чем через пару недель. Ей нужно выдержать определённый период, чтобы «стать беременной».
Все эти дни я не терял времени даром. Знакомый врач за бутылку коньяка раздобыл для меня копию справки из женской консультации, куда на учёт встала Светлана Владимировна Курбатова. Срок беременности значился около двух месяцев, а это означало, что Колян не мог физически стать отцом ребенка, даже если бы был способен к зачатию.
Далее без особого труда мне удалось навести справки о любовном романе Курбатовой с предполагаемым отцом её будущего чада.
Им оказался влиятельный сотрудник из областного управления торговли. Этот человек возглавлял структуру по распределению дефицитных товаров в торговле, которые Светка получала от него в качестве щедрых подарков. Не нужно идти к гадалке, чтобы узнать, за какие именно услуги этот сорокалетний порядочный семьянин расплачивался с молодой девицей.
Можно было, конечно, ограничиться лишь устной информацией, полученной от Светкиных однокурсниц, чтобы припереть зарвавшуюся бестию к стенке. Основной обличающий документ – справка о беременности – был у меня на руках, и её было вполне достаточно, чтобы положить конец этой грязной истории с моим другом.
Поразмыслив немного, я, все-таки, решил повстречаться с этой живучей и процветающей в советское время гидрой капитализма. У меня появилось нестерпимое желание заглянуть в глаза этому прохиндею и вытрясти из его гнилой душонки признательные показания.
Два дня ушло на то, чтобы отследить его вечерние маршруты.  Я подкараулил торгаша у подъезда его дома.
- Родион Георгиевич Карамазов? – спросил я казённым голосом, выйдя ему навстречу.
- Да, он самый, - ответил мне щуплый смуглолицый мужичок среднего роста с бегающими чёрными глазками. – Что вы от меня хотите?
- Мне нужно задать вам несколько вопросов, - не меняя строгого тона, ответил я. – Давайте отойдём в сторонку и поговорим без посторонних глаз и ушей.
Родион Георгиевич в первые секунды, вероятно, подумал, что я явился к нему по вопросу приобретения какого-нибудь дефицитного товара, но мой металлический тон разуверил его в этом и насторожил.
- Кто вас ко мне прислал? – спросил он заносчиво, шагая рядом.
- Дело, которым я сейчас занимаюсь, требует некоторых уточнений, - сказал я, сбивая спесь с торгового представителя.
- Так вы из органов? – спросил Родион Георгиевич, взглядом оценивая мою внушительную фигуру. На его лице мелькнул испуг. Это было очевидно.
- Из конторы, - коротко пояснил я, давая понять пронзительным взглядом, что никакого удостоверения я не намерен предъявлять, хотя в моём кармане, на всякий случай, покоились красные корочки, внешне похожие на удостоверение сотрудника службы госбезопасности. Его я случайно нашёл в электричке под лавкой, не подозревая, что документ может когда-нибудь пригодиться.
- Что вас интересует? – дрогнувшим голосом задал вопрос Светкин благодетель.
- Вам известна Светлана Владимировна Курбатова?
- Да, это дочь Ларисы Александровны Курбатовой – секретаря горкома КПСС, - ответил Карамазов, как на экзамене, рассчитывая, что партийный статус матери может повлиять на дальнейший расклад событий.
- Что вы можете сказать о ней?
- О Ларисе Александровне?
- О секретаре горкома КПСС нам известно гораздо больше, чем вам. Меня интересует Светлана Владимировна. Что вас с ней связывает?
На лбу торгаша выступили бисеринки пота.
«Ага, гнида, заволновался? - мысленно торжествовал я. – Значит, рыльце твоё в пушку».
- Да, в общем-то, ничего… - промямлил Родион в замешательстве.
- А вот у меня, товарищ Карамазов, другие сведения, - сказал я строго. – Вы дарили ей дорогие вещи? Импортные сапоги, одежду, магнитофон?
- Нет… то есть, да…
- Так – нет, или – да?
- Да… подтвердил Светкин спонсор и опустил голову, словно готовился получить неотвратимый удар по шее.
- Из каких соображений? За какие услуги? Пытались влиять через неё на секретаря городского комитета КПСС? Рассчитывали избежать проверок со стороны органов партийного контроля? Или же планировали вовлечь её лично в свои коррупционные сети? Отвечайте! – забросал я жулика провокационными вопросами.
- Нет, что вы? Лариса Александровна честный коммунист и никаких планов в отношении её я не строил… Упаси меня бог запятнать её имя… - запротестовал Родион Георгиевич и быстро осёкся. Он понял, что своим отрицанием подтверждает причастность к манипуляции дефицитными товарами и рискует попасть за решётку. Опытный мошенник тут же переориентировался в показаниях и начал сдавать свою любовницу с потрохами.
- Это всё её доченька, - со злостью проговорил он. -  Она непревзойдённая аферистка и вымогательница, отвратительное существо, шантажистка! Одним словом, стерва большой величины!
- Я смотрю, она вам прилично насолила, если вы так её характеризуете, - заметил я. – Только, как принято говорить у нас в конторе, слов к делу не пришьёшь, мне нужны факты и неоспоримые доказательства.
- Факты? – Карамазов начал осознавать, что ему не отвертеться от меня и придётся давать показания. Он сразу изменился в лице, втянул голову в плечи, на моих глазах превратился в жалкое существо.
- Хорошо, я расскажу вам всё, - надтреснутым голосом произнёс Родион Георгиевич и начал рассказывать всё по порядку.
Из его рассказа следовало, что знакомство с Курбатовой произошло год назад на одной из закрытых мужских вечеринок. Веселились на отбуксированном от причала пароходике. Человек, отвечающий за организацию мероприятия пригласил так называемых «куртизанок» - дам лёгкого поведения, которые вращались в высших кругах общества и обладали большой информацией о власть имущих.
Избалованные и извращённые роскошью дочери разного рода начальников и партийных руководителей сбились в стаю и создали виртуальный клуб по пикантным интересам городской элиты. Конспирация была высокой. У них не существовало каких-либо площадок для сборищ. Они, как настоящие разведчицы, знали друга в лицо и общались по телефону условными фразами. Серьёзные вопросы обсуждались исключительно при личных встречах. 
Спрос на представительниц виртуального клуба был большой, но и оплата их услуг оценивалась по высокой шкале ставок.
Одной из приглашённых на вечеринку оказалась Светлана Курбатова.
В тот вечер Родя не задумывался о последствиях. Он, как и все остальные мужчины, пил, веселился, а потом уже не помнил, как очутился в объятиях симпатичной пышноволосой куртизанки.
Под утро их пароходик пришвартовался к причалу, они расплатились со жрицами любви и разъехались по домам. Карамазов полагал, что на этом его тайная пирушка с сексом на десерт закончилась и о ней следует забыть. Однако, всё пошло иначе. 
Светлана Курбатова разыскала его буквально через несколько дней и   любезным голосом попросила о встрече. Недолго думая, Родион согласился.
Встреча была короткой и деловой. Куртизанка попросила об одном одолжении – раздобыть для неё кое-что из импортных вещей.
Оплата произошла интимными услугами по высшему разряду. 
После первой встречи последовали вторая, третья… десятая… Курбатова присосалась к Родиону, как ненасытная пиявка, высасывая из него всю кровь без остатка. Она наглела с каждым разом всё сильнее и сильнее, требуя от него порой невозможного.
- Когда я заикнулся, что всему есть предел и я не буду больше удовлетворять её алчные аппетиты, эта стерва поставила передо мной ультиматум, - с сокрушённым видом сообщил Карамазов и замолчал.
- Какой ультиматум?
- Если ты ещё раз пикнешь – я упрячу тебя за решётку, - сказала она мне, не моргнув глазом.
- Так и сказала? – спросил я, и мне вдруг стало весело от заявления прохиндейки.
«Два сапога – пара», - подумал я.
- Эти слова до сих пор стоят в моих ушах, - ответил Родион и заглянул мне в лицо с надеждой на сочувствие.
- И ты продолжил исполнять все её требования?
- А куда мне было деваться, если она обложила меня со всех сторон? Даже тот факт, что она занимается проституцией и об этом я могу сообщить не только родителям, но и широкому кругу общественности, не возымел на неё никакого действия.
- Что она ответила вам?
- Сказала, что таким заявлением я лишь добавлю себе срок за клевету. И действительно, кто я против её родительницы? У Ларисы Александровны в городе всё схвачено, меня в один момент сотрут в порошок или раздавят, как таракана. Да и те, кто пользуется услугами так называемого клуба не останутся в стороне. Они тоже не последние люди в городе.
- А в тюрьму-то есть за что вас сажать, кроме как за клевету? – задал я провокационный вопрос.
Карамазов испугался вопроса настолько, что за пару секунд покрылся потом и задрожал, как былинка на ветру. Я решил не доводить дело до инфаркта и сказал, немного обнадёжив перепуганного дельца:
- Впрочем, можете не отвечать. Мне и так всё понятно. Детали меня не интересуют, поскольку это не моя тема. Вопросами коррупции занимается другой человек нашей конторы. Меня сейчас интересует Светлана Владимировна Курбатова.
- Спрашивайте, доложу обо всём, что мне известно, - окрылившись от того, что его мошеннические делишки уходят на второй план, отчеканил Карамазов.
- Курбатова продолжает рассчитываться с вами интимными услугами?
- Нет, мы с ней прекратили все отношения вообще.
- Опаньки! – воскликнул я от удивления. – Чем же вы её так напугали, что она отказалась от ультиматума? Угрожали убийством?
- Что вы?! – округлив глаза, вскрикнул Родион. – У меня и в мыслях не было пойти на такой шаг! Всё разрешилось совсем неожиданно.
Я стоял и терпеливо ждал, когда торгаш соберётся с духом и я, наконец, услышу от него те слова, ради которых затеял весь этот спектакль.
Пауза явно затягивалась, Карамазов нервничал, его левое веко слегка дергалось.
- Ну?
- Дело в том, что Курбатова забеременела… от меня… случайно… - пролепетал Родион. – И я откупился от неё. Очень большой суммой денег. Сами понимаете: жена, двое детей, я член КПСС… Вся жизнь пойдёт прахом, если такое известие станет достоянием общественности…
- Как это сопливой девице удалось обвести вокруг пальца умудрённого жизнью мужчину, отца двоих детей? – спросил я с ехидством, мысленно хлопая в ладоши от злорадства.
- Она говорила, что обречена на бездетность, ну я и того… предложил не тратиться на резинки… без них ярче ощущения… и вообще…
- Когда это произошло? – задал я свой последний вопрос, не желая больше выслушивать лепетание невинной жертвы сексуального произвола.
- Полтора месяца назад. Я видел заключение о её беременности. На аборт она не согласилась.
- И вы дали ей денег на однокомнатную квартиру в строительном кооперативе в обмен на отказ от отцовства, - продолжил я за Карамазова. – Так?
- Так, - подтвердил он, хотя я шлёпнул своим предположением наугад, случайно вспомнив подобную историю. И попал в точку.
- Но откуда вам про это известно?
- Мне много чего известно в деле Курбатовой, - сказал я. – Я даже знаю, что это именно вы предложили ей вариант выхода из создавшегося положения.
- Какой ещё вариант?
- Срочно лечь в постель с первым попавшимся мужиком, чтобы затем переложить на него своё отцовство, - обрадовал я Родиона Георгиевича своей осведомлённостью.
- Это она вам так сказала?
- Нет, эти сведения получены от другого источника информации, - пояснил я с улыбкой на лице. – Спасибо вам, Родион Георгиевич, за откровенность. У меня больше нет к вам вопросов. Вы мне очень помогли.
Я развернулся и зашагал прочь, оставив Карамазова стоять с открытым ртом и протянутой мне ладонью для рукопожатия. Продолжать разговор с этим подонком у меня не было никакого желания. Я получил от него исчерпывающую информацию.
   С Коляном я не успел поделиться полученными сведениями. Он уехал навестить родственников, там попал в серьёзное ДТП и лежал в больнице. О страшном происшествии мы с Коброй узнали лишь через неделю, когда забеспокоились о пропаже друга.
               
                ***
Светка заявилась ко мне в общагу в выходной день. Она рассчитала всё до мелочей. Была суббота, студенты разъехались по домам, в общежитии стояла полная тишина. Я из-за недельной беготни по «делу Курбатовой» пропустил несколько лекций и семинаров, забросил работу над курсовым, и вот в выходные дни решил наверстать упущенное.
В комнате я был один, стоял у кульмана и гостей не ждал.
Тишину нарушил стук в дверь.
- Открыто, входите! – сказал я громко.
Дверь открылась, в проёме я увидел улыбающееся лицо Светки Курбатовой.
- Привет, это я, - произнесла она радостно. – Встречай гостью и помоги ей раздеться.
- Привет, - ответил я, отложил карандаш и шагнул навстречу. – Как тебе удалось прошмыгнуть мимо Щтирлица?
Щтирлицом мы прозвали сварливую и несговорчивую бабку-вахтёра, мимо которой незамеченной не пролетит даже муха.
- Я шепнула ей на ушко секретный пароль, и она пропустила меня без вопросов, - пошутила Светка, протягивая мне свою норковую шубу.
- Поделись секретом, - попросил я, подхватив её шутку.
- Пароль – «Орёл», - сказала она шёпотом. – Запомни его. Это ключевое слово для решения любой проблемы в вашей общаге.
- Запомнил. А отзыв какой? Щтирлиц не назвала?
- Нет.
- Тогда твоё дело – труба. Вскоре сюда явятся люди в чёрном и объявят тебя персоной нон грата, - сообщил я с серьёзной миной на лице, убрав норковое манто и шапку моей гости во встроенный шкаф.
- Мой телохранитель не позволит никому вторгнуться на чужую территорию, правда? – Светка поднялась на цыпочки, обвила мою шею руками и страстно поцеловала в губы.
Я выдержал паузу и легонько отстранил её от себя.
- Что заставило светскую даму заглянуть в студенческие трущобы? – спросил я, направляя Курбатову к своей кровати. Стол был вечно завален книгами, тетрадями, чертежами. Удобнее было принимать гостя на матрасе, чем усаживать его на стул-развалюху.
- А ты не догадываешься?
- Нет.
- Ты не звонишь две недели, я вся извелась, скучаю по тебе круглые сутки, не знаю, что и подумать. Мучилась, мучилась, а потом решила нагрянуть к тебе без предупреждения, - доложила Светка.
- Чтобы застать меня врасплох с какой-нибудь студенткой в постели? – подковырнул я.
-Такое разве возможно?
- Почему бы и нет? – пожал я плечами. – Я свободный молодой человек, никому ничем не обязан. Заиграли гормоны – я просто обязан удовлетворить требования организма. Это природа, с ней не поспоришь. Не вижу в этом ничего предосудительного.
- Тебе не стыдно говорить о таких вещах в моём присутствии? – изобразив на лице возмущение, спросила Светка.
- Почему мне должно быть стыдно?
- Ну, хотя бы потому, что мы с некоторых пор не посторонние друг другу люди, - попыталась пристыдить меня Курбатова.
- А кто мы с некоторых пор?
Светка задумалась на пару секунд, а затем, понизив голос, таинственно произнесла:
- Об этом я тебе скажу позднее.
Я сразу сообразил, о чём пойдёт речь, и поэтому её слова меня ничуть не заинтриговали. «Тайна», которую она намеревается раскрыть, мне уже давно известна.
- Хорошо. О чём скажешь сейчас?
- О том, что я соскучилась по тебе, - вкрадчивым голосом начала Светка и принялась расстёгивать на мне рубашку.
Я не стал препятствовать её действиям, но и не набросился на неё с жадностью изголодавшегося зверя. После того, что мне рассказал Родя-торгаш, былая страсть в моём теле не воспламенилась. Однако, мой проказник, вероятно, не захотел прислушиваться к ощущениям тела и решил действовать автономно.
Когда Светка, покончив с пуговицами на рубашке, опустила руку на ширинку, её глаза загорелись ярче.
- Ого! – воскликнула она и беспардонно впилась своими напомаженными губами в мои.
Мне ничего не оставалось делать, как уступить безудержному желанию женщины овладеть мною.
Я раздевал Курбатову медленно, разглядывая каждый сантиметр её безукоризненного тела. Она была прекрасна и восхитительна. Её фигура было безупречной.
В предыдущий раз мы занимались с ней любовью при свечах и под воздействием немалой дозы алкоголя. Внешний вид друг друга при первой встрече оставался на втором плане, главный акцент делался на соитие и внутреннее наслаждение от экстравагантных позиций контакта. В ту ночь мы были больше творцами, нежели созерцателями. Сейчас всё происходило по-другому.
Сняв бюстгальтер, я положил свою ладонь на её грудь, с осторожностью сжал несколько раз, затем с осторожностью помял выпуклые соски, внимательно разглядывая на них морщинки и складочки. От моего взгляда не ускользнуло наличие небольших пупырышков на сосках – первый признак беременности. Такую информацию, во всяком случае, я получил от своего друга-врача. Изучив верхнюю часть тела, я начал неторопливо продвигаться вниз.
Светка была обескуражена моими действиями. Её страстные объятия ослабли, она открыла глаза и с удивлением спросила:
- Что это всё значит?
- Ничего, - ровным голосом ответил я, запустил ладонь под резинку её кружевных трусиков и потянул их вниз. – Любуюсь твоими прелестями.
- По-моему, Юрочка, ты не любуешься женскими прелестями, а занимаешься научными изысканиями на моём теле, - съязвила Светка. – Разве ты не соскучился по мне?
Я не счёл нужным отвечать на вопрос и ограничился оригинальным пояснением своих действий.
- Ты не поверишь, Света, но я впервые в жизни встретил женщину с таким восхитительным телом. Ты настоящее наглядное пособие для создания шедевра живописи в стиле эротики, - выдал я, обнажив для любования островок тёмной растительности над бутоном алых лепестков перед входом в жаждущее лоно.
- Тогда я рекомендую тебе взять в руки лупу, - рассмеялась Светка и ухватила рукой мой набухший отросток. – И рассматривать элементы моих сокровищ не до того, как, а после того.
- Полезный совет, - успел откликнулся я на ехидное изречение и в следующую секунду почувствовал себя уже внутри своей партнёрши.
Она очень ловко это сделала, а уже в следующий момент перевернула меня на спину, устроившись на мне верхом. Светка откинулась назад, и, изгибаясь всем телом, плавно задвигалась по мне, умело удерживая в себе мою плоть. Её движения вызвали во мне резонанс, и я заработал бедрами вместе с ней, ускоряя собственное наслаждение.
Пик удовольствия охватил нас одновременно. Я излился аккурат в тот момент, когда бедра Светки задрожали, а из её полуоткрытого рта вырвались стоны. Не открывая глаз, она упала мне на грудь и затихла.
Я не гладил Светку, не ласкал и не целовал в знак благодарности, не шептал ей на ухо какую-нибудь банальную ерунду, потому что не получил эмоционального взрыва. Душевного насыщения не произошло. Во мне жила пустота, в голове вертелась единственная мысль: побыстрее высвободиться из объятий хитрой лисицы, надеть рубашку и брюки, и уже больше никогда не разделять с ней любовное ложе.
Я отчётливо понял, что достиг поставленной цели. Не в том смысле, что раскрутил до конца эту гнусную историю, которую уже совсем скоро отправлю в архив своей памяти, а в том, что узнал истинную длину шага от любви до ненависти. И ещё я понял, что секс без любви – это всего лишь биологический инстинкт, удовлетворение животной потребности организма. А в существовании взаимной любви я полностью разуверился.
- Ты сегодня был не таким страстным и горячим, каким запомнился мне в прошлый раз, - сказала Светка, сползая с меня и укладываясь рядом. – Что с тобой, Юра?
- Со мной полный порядок, - ответил я, выпрыгнул из постели и стал одеваться.
- Неправда. Когда у мужчины полный порядок, он не спешит расставаться с женщиной.
- Откуда такие познания? – спросил я в упор. – Большой сексуальный опыт?
- Не говори глупостей, - ничуть не смутившись ответила Светка. – Просто иногда почитываю интересные книжонки.
- Тебе я тоже советую поскорее выбираться из постели, - требовательно заявил я. – Моя комната – не дом свиданий. В любой момент могут нагрянуть гости. Видела плакат на вахте?
- Какой? – удивилась Светка, с нежеланием вставая с кровати.
- Посторонним проход воспрещён! – соврал я, потому что такого плаката не существовало. А произнёс я эти слова для того, чтобы направить разговор в нужное русло и поскорее распрощаться с куртизанкой Курбатовой. И моя уловка сработала.
- Тут ты, Юрочка, не прав. Теперь я для тебя не посторонний человек, - заявила моя гостья, смакуя, как мне показалось, каждое своё слово.
- И кто же ты теперь?
- Теперь я без пяти минут твоя жена.
- Ты это серьёзно? – рассмеялся я, делая вид, что принял её слова за шутку.
- Вполне. Я, Юрочка, беременна от тебя, - Светка буровила меня наглым вызывающим взглядом. – Ты в ту ночь очень старался, чтобы зарядить меня.
Я не выпучил глаза от удивления и не выкрикнул возмутительное «что?!», чего, вероятно, ожидала увидеть и услышать бестия от меня.
- Как-то очень быстро наступила твоя беременность, - без каких-либо эмоций сказал я. – Мне кажется довольно странным такое событие.
- Ничего странного в этом нет. У меня должны были начаться месячные через несколько дней после нашей встречи, но – увы, они не порадовали меня своими красками.
- И что?
- Как что? Пошла в консультацию, получила радостное известие, - Светка стояла перед зеркалом уже полностью одетая и поправляла причёску. В зеркале я увидел, как тревожно бегают её хитрые бесстыжие зенки.
- Твоё предложение? – спросил я, создавая впечатление, что не собираюсь оспаривать правдивость её заявления.
Я стоял за спиной Курбатовой и видел, с какой радостью блеснули её глаза. Она тут же повернулась ко мне и с притворной наивностью проговорила:
- Предлагаю тебе жениться на мне.
- Опаньки! Вот это поворот событий! – развеселился я. – А если я не согласен? Тогда что? Заявишь, что я тебя изнасиловал и отправишь за решётку? Или подключишь своих родителей, чтобы выбить из меня согласие? Тебе самой-то не ай-я-яй?
Светка не ожидала от меня такой реакции и замерла, открыв рот. Потом, вероятно, поразмыслив, резко изменила свою тактику.
- Я понимаю, Юрочка: мои слова – что удар кувалдой по твоей голове. Но так уж случилось и ничего теперь не изменить. Надо воспринять всё, как есть.
- Так уж и нельзя ничего изменить? – спросил я и заходил по комнате, изображая сильную озабоченность. – А аборт? Почему ты исключаешь такой вариант? Я считаю, что рожать нужно после окончания института, а сейчас совсем неподходящий момент.
- После первого аборта, Юрочка, шансов, чтобы стать матерью, не остаётся, - печальным голосом сообщила Светка. – А я хочу быть матерью, иметь детей, понимаешь?
Она села на кровать и легко выдавила из себя слезы.
- И мужа хочу – сильного, волевого и заботливого, - добавила Светка.  – Как ты.
Мне стал надоедать этот примитивный и ненужный спектакль, и я решительно сказал:
- Всё, довольно бредней! Теперь послушай меня, сказочница!
От неожиданности Светка вздрогнула и вылупилась на меня, не моргая. Казалось, ещё пару секунд, её глаза увеличатся в объёме и выпадут из глазниц. Она не могла сообразить, о чём пойдёт речь.
- Мужем твоим мне быть не суждено, поскольку любви к тебе я не испытываю и, главное, не являюсь источником твоей беременности.
- Юрочка, милый! – оборвала меня Светка. – Я вовсе не требую твоей любви! Мне достаточно тех чувств, которые испытываю я! Ты только не отрекайся от своего ребёнка! Он твой, Юрочка! Это будет наш с тобой ребёнок!
- Истинная правда, что наглость – второе счастье, но твой цинизм, Светлана Владимировна, не имеет границ, - сказал я, рассмеявшись ей в лицо.
- О чём это ты, Юрочка? Я не понимаю тебя!
- Всё ты понимаешь, хитрая плутовка. Но для полной ясности я могу рассказать тебе забавную историю из жизни одной светской дамы по фамилии Курбатова. Желаешь выслушать?
Я взял стул, развернул его и сел напротив Светки. Перепуганная авантюристка молчала и пялилась на меня во все глаза. Она не могла поверить, что её хитроумный план окольцовки мужика, который вышел на завершающую стадию, вдруг рухнет в ближайшие минуты.
- Молчание – знак согласия, - усмехнулся я самодовольно. – Тогда извольте послушать, мадам. История эта начинается с того момента, когда профессиональная проститутка Курбатова Светлана Владимировна оказала сексуальную услугу некоему Карамазову Родиону Георгиевичу – вору и мошеннику в одном лице.
Светка побледнела и напряглась при упоминании фамилии бывшего любовника.
- Кто тебе поведал такую чушь? – спросила она дрогнувшим голосом, надеясь в душе, что мне не известны подробные детали этой истории.
- Из материалов уголовного дела, заведённого следственными органами на преступные действия упомянутого выше лица, - сочинил я на ходу витиеватый ответ. – Вы готовы слушать дальше?
Куртизанка обмякла, наклонилась, обхватив голову руками. Я понимал, что выбрал не самый лучший способ уличения плутовки во лжи. Можно было без лишних слов извлечь из портфеля копию медицинской записи о её беременности, положить её перед Светкой, ткнув пальцем на дату. Потом, опять же без слов, достать из шкафа одежду, вложить её в руки Курбатовой и вежливо выпроводить за дверь.
Но такой вариант меня не устраивал. Это было бы равнозначно тому, что погрозить пальцем или показать кулак человеку за неблаговидный поступок. Так можно поступить с совестливым человеком, который совершил его по нелепой случайности. Курбатова же преднамеренно построила свой коварный план и должна понести наказание. Она могла сломать жизнь моему другу, и, вполне возможно, даже мне самому, сложившись обстоятельства несколько иначе. За такое деяние расплата должна быть весомой и чувствительной. У меня не было в мыслях причинять ей физическую боль, поскольку считал такое побуждение в отношении женщины низменным. Я перестал бы себя уважать после этого. А вот поглумиться над ней, как над врагом, вгоняя в страх и истерику, мне захотелось нестерпимо. Я мечтал увидеть на лице злодейки внутреннее содрогание и раскаяние. А ещё лучше – услышать из её уст прощение.   
И меня понесло. Я упивался своим положением.
- Но одной встречей проститутка не ограничилась. Она поняла, что перед ней неиссякаемый источник материальных благ и вцепилась в наивную жертву мёртвой хаткой. Импортное барахло и дефицитные продукты потекли к ней рекой совсем даром, не считая сдачи в аренду сокровища между ног. Но однажды произошёл сбой – наша хищница неожиданно забеременела вопреки приговору врачей, вынесенному ей в пятнадцать лет.
Я выдержал паузу, ожидая реакции Курбатовой. Но та продолжала сидеть в прежней позе и не проявляла признаков протеста.
«Не пронял её мой рассказ», - подумал я и продолжил.
- Терять ребёнка ей не хотелось, но и торговый мошенник на роль отца не годился. Он женат, у него двое несовершеннолетних детей и, в добавок к этому, вор может в любой момент оказаться в тюрьме.
Оставлять в покое Карамазова авантюристка не собиралась. Она потребовала о него отступные – однокомнатную квартиру в кооперативном доме, одновременно подыскивая лоха на роль отца.
Таким лохом должен был стать мой друг – Николай Горев. План был прост. Отдаться Коляну и родить ему ребёнка, как семимесячного, ведь срок настоящей беременности уже около двух месяцев. Ничего. такое бывает часто. Новоявленный отец ни за что бы не догадался – благодаря влиятельной маме можно заполучить любой подтверждающий документ.
Но куртизанке не повезло во второй раз. Крепкий молодой парень оказался бесплодным от рождения…
Я не успел продолжить, как Светка сбросила руки с головы, стала медленно приподниматься со стула, глаза её гневно сверкали.
Меня вовсе не прельщало, чтобы она вцепилась в мою шевелюру, и я попятился вместе со стулом.
- Ты знал обо мне с самого начала и прикидывался всё это время шлангом?! – прокричала ожившая вдруг Светка. – Даже когда ложился со мной в постель во второй раз?! Как тебе не стыдно?!
У меня отвисла челюсть от наглости Курбатовой и показалось, что я лишился дара речи. Прожженная проститутка стыдит меня! Невероятно! Чувствуя нутром, что финальная часть расставания ещё не наступила, я спрыгнул со стула и отступил в сторону. И сделал это своевременно.
- Сволочь! Я тебя ненавижу!! – изрыгнула в меня Светка весь свой гнев и в одну секунду схватила со стола острый кухонный нож. – Убью, подлец! Ты умоешься кровью, скотина!
Обезумевшая женщина стремительно двинулась на меня с ножом. Вид её был угрожающим. Для меня не составляло проблемы выбить нож из рук Светки, но пришлось бы провести болевой приём. Я не собирался наносить травму беззащитной женщине. Не хватало ещё мне вывихнутого сустава или сломанной кисти.
Я медленно двинулся задом вокруг стола, выжидая удобный момент для безболезненного обезоруживания.
- Светка, брось нож, не балуй, - попросил я спокойным голосом. – Иначе вынужден буду отнять его у тебя. Учти: будет больно, я могу сломать тебе руку. Не дури. Слышишь?
Мои слова прошли мимо её ушей. Она шла на меня, как зомби.
- Ну, что ж, не хочешь по-хорошему – будет по-плохому, - сказал я со злостью и уже в следующую секунду выполнил захват руки и вывернул кисть. Нож упал на пол, а Светка запоздало вскрикнула и улеглась грудью на стол.
- Чтоб ты сдох, изверг, - глухо простонала она, скривившись от боли и заплакала навзрыд.
- Я тебя предупреждал, - произнёс я в своё оправдание. Затем взял её под руку, провёл к кровати и усадил. Плечи Светки содрогались от рыданий. Она выглядела несчастной и беззащитной. Мне стало жалко её. 
Я заходил по комнате, переваривая в голове сложившуюся ситуацию. Я вновь добился своей цели, но вместо ожидаемого удовлетворения почему-то почувствовал неловкость перед этой загнанной в тупик женщиной, хотя ещё недавно упивался своим превосходством над ней.
«По большому счёту, Светка не совершила против меня никаких сокрушительных действий, - начал рассуждать я. – Ну не повезло бабе в постели с мужиком - залетела по глупости. Естественно, ей захотелось выправить положение, наделить будущего ребёнка отцом, создать, по возможности, благополучную семью – что здесь такого? Нормальная женская логика, заветная мечта любой бабы. Ничего криминального. Она никого не убила, не обворовала, не оклеветала, почему мне вдруг захотелось ей жестоко отомстить? Что со мной происходит? Неужели я стал женоненавистником?»
Я рассуждал бы и далее, ковыряясь в причинах своего поступка, но Светка внезапно встала с кровати и подошла ко мне, впившись немигающим взглядом. Затем упала на колени, обхватила мои ноги мёртвой хваткой и натурально запричитала:
- Юрочка, милый, ну прости ты меня глупую! У меня не было цели причинять кому-либо зла. Всё произошло спонтанно, на одном дыхании после того, как я узнала, что беременна. А в отношении тебя я говорю истинную правду: я действительно влюбилась в тебя с первого взгляда, поверь. До встречи с тобой я натворила много гадостей, о чём сильно сожалею и теперь раскаиваюсь. Прошу тебя, не бросай меня. Я ничего не требую взамен. Наоборот, я подарю тебе однокомнатную квартиру, если ты формально женишься на мне, и мы проживём с тобой совместно хотя бы несколько месяцев. Потом ты можешь быть свободен, я дам тебе развод. Могу подтвердить свои слова письменно, прямо сейчас.
- Зачем тебе эта фальшь? – спросил я, прервав Светкин монолог. – И встань с колен, пожалуйста. 
Светка повиновалась, поднялась на ноги и присела на стул. Я устроился напротив, подсунув стул под себя спинкой вперёд и сложив на неё локти. Нож поднял с пола и положил, на всякий случай, на подоконник.
- Фальшь, говоришь? – Светка на миг отвела взгляд в окно, утирая слёзы, затем медленно повернулась ко мне. – Пусть будет фальшь. Мне всё равно. В моей ситуации, это единственный вариант решить все проблемы разом.
- У тебя их вагон и маленькая тележка? – спросил я с иронией.
- Скорее, тяжеловесный поезд без локомотива, - усмехнулась Светка сквозь слёзы, успокаиваясь.
Я не тянул из неё подробностей, хотя мне было интересно их услышать, поскольку в решении всех проблем мне отводилась главная роль.  Сидел и ждал, когда Светка заговорит сама без моих понуканий.
- Вот скажи мне: кто твои родители? – неожиданно спросила меня Светка.
- В смысле?
- Рабочие, крестьяне, интеллигенты, кто?
- Рабочие, - ответил я, не понимая сути вопроса.
- Коммунисты?
- Нет, беспартийные.
- Неужели верующие?
- Тоже нет.
- Тогда тебе повезло с родителями. А мои – оба коммунисты, причём фанатично преданные делу партии, - Светка скривилась, будто во рту оказалась большая долька лимона. – Меня с самого рождения воспитывали в рамках коммунистических принципов и морали. Только и слышала от них: это нельзя, то нельзя, что подумают люди о моём поступке и прочее. В общем, весь мой жизненный путь был ограничен колеёй с двумя понятиями: морально и антиморально. Жизнь превращалась в пытку, когда вокруг тебя столько заманчивых соблазнов, которые доступны остальным детям.
- Можешь не продолжать, мне всё понятно, - прервал я Светку.
- Что тебе понятно? – спросила она, настроенная изложить мне сложившиеся отношения с родителями и разжалобить меня. Она продолжала надеяться, что сможет убедить меня стать её мужем.
- Всё понятно. Ты опасаешься, что твоя мать, узнав о беременности, начнет поиски владельца таинственного зарядного устройства и узнает о двойной жизни своей дочери, - высказал я свою догадку.
- Да, известие о том, чем я занималась, станет большим ударом для неё.
«Занималась, - отметил я про себя. – Не занимаюсь, а именно, занималась. Сказано это неспроста. Ушлая жертва хочет убедить меня, что с прошлым у неё покончено навсегда.
- Потом, эта спекуляция дефицитом… - Светка опять уставилась в окно, взгляд её был унылым. – Моя маман не остановится ни перед чем, будет рогом рыть землю, пока не разберёт мою жизнь по молекулам.
- А если я соглашусь стать твоим мужем – всё пройдёт безболезненно? – спросил я.
Светка услышала в моём вопросе то, что ей хотелось услышать – согласие на сделку. Лицо её просияло, в глазах появился радостный блеск, она затараторила:
- Конечно! Родителям и в голову не придёт, что брак наш фиктивный! Не будет никаких расследований! Всё пройдёт на высшем уровне! Маман закатит такую свадьбу, что ты просто ахнешь! А свадебным подарком будет «Волга». Клянусь! Она будет твоей, Юрочка. Ты станешь богатым.
Я не стал останавливать Светку и дал ей высказаться сполна. Чего только я не услышал в её увещеваниях! Просто райская жизнь и головокружительная карьера ожидают меня, если я соглашусь быть её мужем на постоянной основе.
Наконец, Светка закончила сказку о семейном Эдеме и спросила: 
- Ты согласен?
- Нет, - ответил я, не раздумывая.
- Почему?
- Я не продаюсь и никогда не беру на себя чужие грехи.
- Это твоё последнее слово?
- Ты не судья, а я не подсудимый, чтобы произносить последнее слово перед тобой. Для меня честь и достоинство – превыше всего. Вот тебе мой ответ.
Низко опустив голову, Светка молча проследовала к шкафу, я подал ей шубу и шапку.
- А я надеялась, что ты меня пожалеешь, - сказала она с горечью уже в дверях и зашагала по длинному коридору, не оглянувшись ни разу. Стук каблуков красивых импортных сапог гулким эхом отдавался в моих ушах.
«Зачем я с ней так поступил? – подумал я, вернувшись в комнату. – Для чего разыграл эту дурацкую комедию?»
Я долго стоял у окна и не находил ответа…