Школьные годы 1953-1964

НАШ РОДНОЙ СТЕПАНАКЕРТ

Мы со Славой, моим мужем, учились в одном классе. Даже шутили, что не исключено, что знаем друг друга с детского сада. Но, к сожалению, в садик его не водили, и я не могу похвастать столь длительным знакомством с ним.
 
Начиная со школы, наши судьбы со Славой переплелись и разделить их практически стало  невозможно.

В ПЕРВЫЙ РАЗ В ПЕРВЫЙ КЛАСС

Я помню, как пошла в первый класс. Мы в это время жили на Туманяна 35. Меня записали в русскую школу. Мой старший брать Лёва учился в этой же школе и уже перешёл в 3-й класс. Мама строго настрого наказала мне пойти в класс к Эстер Абрамовне и показала учительницу и толпившихся вокруг первоклашек, которых та пыталась выстроить в ряд. Я так и поступила, втесалась в их ряды. После линейки нас повели в класс и, оказалось, что мест за партами не хватает.
 
Некоторые первоклашки топтались на месте или пытались сесть за парту третьими. Мне удалось сесть за парту, но пришёл директор, прочёл фамилии тех, кто по ошибке оказался в классе Эстер Абрамовны. Среди них оказалась и я.
Сопротивляться было бесполезно, и я покорно пошла в другой класс, к учительнице Сиран Воскановне.
 
Хотя Сиран Воскановна тоже считалась очень хорошей учительницей, но мама потом сокрушалась, что я не попала именно к Эстер Абрамовне, поскольку та слыла очень строгой, и мама считала, что строгость мне не помешает.

На момент, когда пришло время Славе пойти в школу, его старший брат Гамлет перешел в 3-й класс. Они жили большой семьей, включая бабушку и дедушку, сначала в двух комнатах с верандой и без удобств в «Двадцатом», а потом переехали в 3-х комнатную квартиру на ул. Атарбекова.
 
Славика, который не знал русского языка, отправили учиться в ту же русскую школу, что и меня, в самую сильную и престижную - среднюю школу №3 им. А.С. Грибоедова!
 
Те, кто ходили в детский садик, плохо или хорошо знали русский язык. А Славик, видимо, вообще не ходил в садик . Как рассказал Гамлет, их пытались определить в детский сад, но не получилось. Им там не понравилось. Они оставались дома на попечении бабушки Зюмбрют (Айи), которую обожали, но которая не могла научить их говорить по-русски, поскольку сама знала лишь пару ходовых слов и выражений.
 
Славик был предоставлен сам себе, а задачей бабушки было следить, чтобы дети не слишком баловались, главное - вовремя накормить, напоить, помыть, уложить спать, пока родители были на работе. А родители работали с утра до вечера, и дети видели их лишь в воскресенье, и то не всегда.
Поскольку водопровода в большинстве домов не было, приходилось таскать воду из источника рядом с кинотеатром «Октябрь», который назывался «Ирек краны» , т.е. «Три крана». Это «таскание» воды в помощь Айе входило в обязанность Гамлета и Славика. У нас в семье воду таскали мы с Лёвой.

Славик, как потом он вспоминал, вначале ничего не понимал на уроках и беспомощно хлопал глазами. Но учителя в школе были от Бога. Им неважно было, говорят дети по-русски или нет, умеют ли читать, писать, считать. Их задача была научить всему этому и они учили.
Все родители знали поименно каждого учителя, все их достоинства и недостатки. Впрочем, учителя в то время казались небожителями. О каких недостатках можно было говорить?!
 
Славик попал не в наш класс. Он оказался в классе с моей подругой Ромеллой. Уже когда мы стали взрослыми, Ромелла при каждой встрече смеялась: «В младших классах я была отличницей, Славик – двоечником, как так оказалось, что потом он стал отличником, а я двоечницей?».
 
Конечно, она утрировала. Правда, и Славик говорил, что в первом классе у него были сплошные двойки. Вряд ли, конечно. Если бы это было так, то его не перевели бы во второй класс.
Сохранились два табеля Славика, за 2-й и 4-й классы. Действительно, по русскому языку много двоек, но есть и тройки и четверки, даже кое-где по письму закрались и пятерки. Оценки по другим предметам тоже разные. Есть замечание: «На уроках не следит».
 
Но правда была в том, что без знания русского языка ему было трудно учиться в младших классах. Поскольку старший брат Славика учился в 3-м классе, я думала, что на первых порах он должен был помогать ему в учебе, но Гамлет признался, что не помогал, что Славик трудился сам и добился впоследствии успехов в учебе сам.
 
По иронии судьбы, мой старший брат Лёва учился в одном классе с Гамлетом. Мой брат тоже не помогал мне делать уроки. Впрочем, я не видела его дома за уроками. Видимо, ему все давалось легко, кроме того, у него было очень много других занятий.
 
Вообще, наших мальчиков в большей степени воспитывали двор и улица. Загнать их в дом было невозможно. Но родители находили выход из положения, благо в Степанакерте в те времена можно было найти занятие по душе для детей.

ЗАНЯТИЯ В КРУЖКАХ
 
В Степанакерте, наверное, как и везде, было много бесплатных детских спортивных секций и кружков. Родители старались записать детей туда, чтобы они не болтались без дела в их отсутствие. Но и дети сами могли вместе с друзьями попробовать себя, записываясь самостоятельно. Это поощрялось. Руководили секциями и кружками были энтузиасты. По-моему, они не получали за это зарплату. Только музыкальная школа была платной, но плата была чисто символической.

В школьные годы Славик занимался легкой атлетикой (бегом), ходил в кружок гитаристов, авиамоделистов. Были разные кружки и в самой школе – дополнительные занятия для любознательных – по математике, литературе и другим предметам.
Мой брат ходил в секцию футбола, гимнастики, борьбы. А я какое-то время ходила на гимнастику и в драмкружок (оказалось, что это не моё). Еще куда-то пыталась пойти. Собиралась даже в кружок гитаристов, но вовремя передумала.
Сожалею лишь, что не пошла на танцы. Я потом видела, как танцуют дети польку, краковяк и др. в парке вокруг фонтана под аккордеон неизменного руководителя кружка Сако и восторженные взгляды отдыхающих. Даже пыталась как-то пристроиться к ним, но у меня ничего не получалось.

Наши одноклассники тоже выбирали себе занятие по интересам – фехтование, хор, театр, диспуты… - всего и не перечислишь. Разве что не было занятий по лыжам и конькам, поскольку снег в Степанакерте если и выпадал, то не задерживался.

В кружок авиамоделистов Славик пошел, чтобы быть рядом с братом. Гамлет увлекался этим, неплохо чертил, делал модели, что пригодилось ему в дальнейшей его профессии.
Славик так преуспел в авиамоделировании, что после окончания 8-го класса в 1961 году, получил квалификацию конструктора-авиамоделиста ДОСААФ СССР, и получил право носить нагрудный значок и руководить авиамодельными кружками. Ему это нравилось, а главное, получалось.

ПОЧЕМУ МЫ НЕ УЧИЛИСЬ В МУЗЫКАЛЬНОЙ ШКОЛЕ

Наверное, не было в Степанакерте детей, родители которых не хотели бы записать их в музыкальную школу. Вот и Славина мама повела его вместе с Гамлетом на прослушивание. Итог был такой – Славика приняли, а Гамлета нет.
Мать купила для Славика все, что необходимо было для музыкальной школы, но он заупрямился и заявил: «Без Гамлета я не пойду». Никакие уговоры и посулы не подействовали.
 
А вот младший брат Славы, Лёня, поступил в музыкальную школу по классу скрипки и окончил его ради мамы, но за документом об окончании так и не пошел. А ведь ему вначале прочили неплохое музыкальное будущее. Учительница Лёни, Нина Осиповна, возлагала на него большие надежды, даже занималась с ним дополнительно, причем бесплатно. И Гамлет следил за тем, чтобы он, как полагалось, ежедневно занимался на скрипке. Но вскоре Нину Осиповну из-за преклонного возраста заменили на молодого выпускника из Баку, и ситуация изменилась. Молодой преподаватель воспринимал свою работу как трудовую повинность, и Лёне стало неинтересно заниматься на скрипке.
Но музыкальную школу он окончил, поскольку дал обещание маме. Самое интересное, что мама, Люся Григорьевна, сохранила ученическую скрипку-половинку Лёни, и она перешла по наследству к нашей дочке Анне, когда она училась в музыкальной школе. Когда Анна заявляла, что она играет на скрипке своего дяди Лёни, все думали, что дядя по профессии скрипач (так получилось, что впоследствии скрипачкой стала моя дочь Анна).

У нас с братом была другая история. Нас тоже повели на прослушивание. Я вообще не понимала, что от меня требуется. Наверное, я спела какую-нибудь детскую песенку, может быть похлопали в ладошки… Смутно помню, что кто-то из женщин нажал на клавишу пианино и обратился ко мне: «Повтори». Я подошла, чтобы нажать клавишу, т.е. «повторить», меня одернули. И так несколько раз. Я так и не поняла, что от меня хотели. Помню, что я тогда сокрушалась: «Надо было внимательнее смотреть за руками».

А Лёва понял, что от него требуется, воспроизвёл мелодию голосом и очень легко прошел прослушивание. Его приняли в музыкальную школу, меня нет.
 
Мама мне объяснила, что Лёву взяли на скрипку, мол, скрипку легко купить, а пианино мы не осилим, поэтому, меня не могли принять. Лёва по этому поводу часто подтрунивал надо мной, и даже когда мы повзрослели, по-своему преподносил эту историю и говорил, что с моим слухом и голосом только кричать «Пожар, пожар!». Все смеялись, и я вместе со всеми.

Отчасти он был прав насчет отсутствия у меня слуха и голоса, хотя это не мешало мне подпевать при случае в какой-нибудь компании или на вечеринке. Не надо забывать, что независимо от слуха и голоса мы получали всестороннее образование. У нас были уроки музыки , где мы разучивали советские песни. Особенно были популярны песни военных лет (посмотрела в табеле Славика. Там есть уроки пения. Отметки – 3 и 4. Интересно, почему? У Славы был неплохой слух).

СРЕДНЯЯ ШКОЛА №3 ИМ. А.С.ГРИБОЕДОВА. НАШИ УЧИТЕЛЯ

Не так просто последовательно описывать учебу в школе. То и дело происходили изменения, о которых я не очень помню. Общими усилиями одноклассников (Исраэлян Элеонора, Товмасян Арто, Балаян Наира и др.), которые ныне живут в Москве, что-то восстановили.

Территориально мы учились сначала в одном корпусе, что через дорогу от степанакертского автовокзала, потом в другом. Начиная с 3-го или 5-го класса, учились в главном здании – двухэтажном корпусе, который и врезался в память как школа им. А.С.Грибоедова. Говорят, что к 7-му классу три шестых класса объединили в два. Я этого не помню. Но именно тогда, мы со Славиком оказались в одном классе.
Остальных учеников направили в вечернюю школу, мы продолжали поддерживать связь с ними. Город был маленький, все были знакомы, постоянно сталкивались друг с другом.

В младших классах я не была общительной, было несколько подруг, с которыми проводила время. У мальчиков была своя компания, у девочек – своя. Славик был очень скромным, спокойным мальчиком, не участвовал в шумных играх, никого не задевал, не скакал. Его тоже никто не задевал, не заставлял принимать участие в сомнительных потасовках, как иногда бывает, относились к нему уважительно.
 
Как-то мы беседовали с нашим одноклассником Вольником Славой (он учился у нас в классе недолго, пока в Степанакертской воинской части служил его отец).
Вольник случайно увидел нас в социальных сетях и в один из своих приездов в Москву, захотел с нами встретиться. Он признался, что когда они с отцом приехали в Степанакерт (отец был офицером), многое казалось чуждым. Единственный, с кем он хотел подружиться в классе, был Славик. В отличие от других ребят он не бегал, не кричал, не задевал, был воспитан и неплохо учился. В то же время Славик не был «букой», можно было спросить у него непонятное, посоветоваться, он всегда охотно включался в разговор.

Не помню, в связи с чем, но в системе образования произошли большие изменения. Нам предстояло учиться 11 лет, вместо 10-ти. Школа стала называться общеобразовательной трудовой политехнической средней школой № 3 с производственным обучением.

Славик проходил практику на мебельной фабрике, где он получил квалификацию столяра 3-го разряда, я проходила практику на Карабахском шёлковом комбинате, (директором был отец Славы, Оганес Арутюнович, мой будущий свёкор), где получила квалификацию автоматчицы-мотальщицы, по-простому, коконмотальщицы.
Помню, вдоль цеха стояло кокономотальное оборудование, с длинной прямоугольной ванной с горячей водой, разделенной на секции. В них подпрыгивали коконы, нить которых уже была зацеплена за наматывающую бобину. У каждой секции стояла работница, которая пыталась найти начало нити нового кокона и зацепить к остальным. Запах в этом цехе был просто зашибающим.
Забегая вперед, следует отметить, что одновременно с аттестатом мы получили свидетельство о присвоении квалификации и в принципе могли дальше сразу устроиться на работу по специальности.

В 1961 г. в начале учебного года наши 9-е классы объединили. После объединения мы со Славиком оказались в классе «Б». Из школы № 5 (или 8), которая была восьмилеткой, перевели к нам еще два 9-х класса, объединив их в «А».
Наши классы легко подружились и до сих пор многих из параллельного класса мы считаем своими одноклассниками. При объединении классов некоторые из наших одноклассников остались за бортом и вынуждены были дальше учиться в вечерней школе, но связь с нами не теряли.

К 9-му классу Славик стал одним из сильных учеников, причем по математике и физике ему не было равных. Я тоже считалась сильной по этим предметам, и уже подумывала о дальнейшем обучении в МГУ, хотя понимала, что, это слишком наглая мечта.

ТОВ. ГАЗАРЯН - УЧИТЕЛЬ МАТЕМАТИКИ
 
Наш преподаватель по математике, Газарян Арменак, мы обращались к нему «тов. Газарян», был прекрасным специалистом и как все хорошие математики был немного не от мира сего.
Говорили, что он окончил мехмат МГУ им. М.В.Ломоносова, что его оставляли в аспирантуре, но он вернулся в родной Карабах, где и преподавал свой любимый предмет. Но меня привлекал не мехмат, а физический факультет. Математика без физики мне казалась голой. Но благодаря именно тов. Газаряну, мы все - и Славик, и я, и другие, что выбрали в дальнейшем специальность с углубленной математикой, стали понимать и любить математику.
 
Система оценок знаний у тов. Газаряна подчас казалась непонятной. Иногда сильному ученику он мог занизить оценку, а слабому, наоборот, повысить. Как-то я спросила:
- Тов. Газарян, вот Вы Мариэтте поставили три, хотя она так же ответила на вопрос, как и Робик. Ему же вы поставили два. Нельзя ему тоже поставить три? (одноклассники иногда обращались ко мне, чтобы я заступилась за них, видимо, я была или старостой или комсоргом, точно не помню).

- Нет, нельзя. Мариэтта старается, просто у неё не получается, а Робик ничего не делает, хочет без труда получить отметку. Вот если он постарается, может и пять получить. Зачем ему дармовая тройка?

Может не дословно, но смысл был такой. Все-таки мудрые были у нас учителя!
Тов. Газарян вёл и дополнительные занятия, но не для слабых учеников, а, наоборот, для сильных.

УЧИТЕЛЬ ФИЗИКИ. ВОСХОЖДЕНИЕ В ГОРОД-КРЕПОСТЬ ШУШИ
 
Физику нам преподавали разные учителя. Не всех помню. В каком классе, не помню, но нам дали по физике задание, построить на выбор электрический прибор. Я взялась сделать своими руками амперметр, и каково же было мое удивление, когда он заработал. Слава тоже сделал электрический прибор, и тоже удачно. По-моему, я даже советовалась с ним.
 
Помню учителя физики Армена Суреновича. Ему, наверное, было под сорок. Он был  прекрасным учителем, интеллигентным, никогда не повышал голос, всегда аккуратный, подтянутый. О нем я мало что знаю, но однажды он меня поразил.
Как-то нам объявили, что вместо занятий в школе будет восхождение в город-крепость Шуши. Пешком. Причем вся школа, или все старшие классы, вместе с директором и учителями.
 
Как сейчас помню, было солнечно, но в горах лежал снег. Мы радовались этому как маленькие, причем, как ни странно, не столько восхождению, сколько тому, что не будет занятий.
Армен Суренович посмотрел на нас задумчиво и сказал:
- Чему радуетесь? Это время уходит из вашей жизни!

Тогда мне некогда было думать, что это значит. Но фраза врезалась в память и время от времени всплывала, озадачивая меня. Сейчас я все-таки склонна думать, что наше восхождение не так уж и было бесполезно.
 
Этот поход тоже запомнился на всю жизнь. Во-первых, по пути мы видели развалины древних армянских храмов и надгробий, о чем мы, школьники, не имели ни малейшего представления. Во-вторых, в этом восхождении все были равны, и когда по пути попадался снег, то играли в снежки, не различая учителей, старшеклассников, мальчиков, девочек. Было очень весело.

МЕЧТЫ ОБ МГУ ИМ. М.В.ЛОМОНОСОВА

Но вернемся к физике. Мой отец выписывал прекрасный журнал «Науку и жизнь». Там была рубрика для школьных олимпиад, и я старалась заочно принимать участие в олимпиадах по физике. К сожалению, я не получала ответов на мои послания. Возможно, мои ответы не впечатляли проверяющих. Наверное, они ждали оригинальные ответы и решения, а я отвечала, может, и правильно, но стандартно, по учебнику. Несмотря на это, мой выбор был сделан – физфак МГУ.

Я знала, что мои родители не отпустят меня одну, по разным причинам. Время от времени они высказывали свое желание видеть меня врачом, поэтому нацеливали меня на учебу в Ереванский медицинский институт, тем более, что там работал мой дядя Арташ, младший брат моего отца.
 
Да и мои многочисленные родные не сомневались в том, что я поеду в Ереван. А я хотела в Москву и пока не могла об этом сказать родителям. В 9-м классе я уже знала, что Славик собирается после школы поехать в Москву. Как-то я в очередной раз спросила у него:
- Ты как, решил, куда будешь поступать?
- Пока не решил. Надо посоветоваться с Гамлетом.
Гамлет в это время учился в Московском текстильном институте, на 1-м курсе.
- А я уже решила. Буду поступать в МГУ, на физфак. А ты сам не хочешь? – спросила его на всякий случай.
- Вообще я думал об этом, но пока не определился.
- Может ты хочешь в Текстильный, как и Гамлет?
- И об этом думал. Но экзамены в Текстильный будут в августе, а до этого хочу еще попробовать в какой-нибудь технический вуз или университет, экзамены в котором начинаются раньше.
Я была уже спокойна за себя и была уверена, что если Славик поедет в Москву, то меня с ним отпустят без возражений. Мои родители с большим уважением относились к семье Славика и к нему лично. Одной причиной не отпускать меня в Москву стало меньше. Другая причина – финансовая. Но до окончания школы оставалось еще 2-3 года. И как я полагала, ближе к этому сроку ситуация прояснится.

ПРЕДВИДЕНИЕ ДЖАРО АМИРОВНЫ - УЧИТЕЛЬНИЦЫ ХИМИИ

Химию преподавала Джаро Амировна. Её сын Роберт тоже учился в нашем классе, учился в целом хорошо. Мы со Славиком по химии были на хорошем счету. Джаро Амировна пророчила мне «химическое» будущее, но я сопротивлялась, поскольку уже выбрала другой предмет. Тем не менее, когда из районной газеты пришли снимать сюжет о лучших учениках по химии, она выбрала для фото меня, Славика и Багдасарян Арегу. Это фото появилось в газете и вселило гордость в души наших родителей. Конечно, нам было приятно.
 
И все же, дорогая моя учительница по химии была, оказывается, провидицей - я училась в аспирантуре химического факультета МГУ им М.В.Ломоносова и стала кандидатом химических наук. Как она и пророчила, химия вошла в мою жизнь. Вот так иногда судьба нам преподносит нежданные дары, истоки которых были заложены в прошлом, в данном случае в школе.
 
Справедливости ради хочу отметить, что на химфак я попала после того, как прозондировала почву на физфаке и узнала, что тема, которая меня интересует, актуальна именно для химфака. На физфаке порекомендовали мне, к кому из профессоров  химфака мне следует обратиться. К моей радости, мой научный руководитель, профессор Е.Н.Ерёмин, дал мне тему, которая была связана с физическими методами изучения химических реакций в плазме тлеющего разряда. Но это отдельная история.

Кстати, насчет фотографии. Джаро Амировна сказала, что при желании фотографию можно выкупить. Я сразу изъявила желание.
 
Как-то на перемене Славик подходит ко мне с фотографиями.
- Это твои, - говорит он и протягивает мне несколько экземпляров.
- Ой, спасибо. Как здорово мы вышли!

Он довольный улыбается. Я начинаю суетиться, ища деньги в портфеле, хотела рассчитаться с ним. Надо было видеть, как изменилось его лицо, как посмотрел он на меня. Я поняла, что допустила бестактность. Хотела было оправдаться, но он сразу сменил тему и снял напряжение.
 
РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА

Русский язык и литературу до 9-го класса вели Слотин Павел Ильич и Амалия Андреевна, а в 9-11-м классах - Офелия Арсеновна. Павел Ильич был одновременно завучем школы. Я хорошо помню его уроки, как он разбирал ошибки, каким он требовательным был к стилистике сочинений. Я боялась допустить оплошность, чтобы не попасть на его острый язык.
 
Слава, вспоминая Офелию Арсеновну, говорил, что у нее была прекрасная речь, отличный русский язык. А я помню, что она преподносила нам литературу тактично, не навязывала свое мнение. Темы, которые она задавала для глубокой проработки, надо было искать в специальной литературе, в критических статьях.
 
Помню, как над одной темой я несколько дней корпела в городской библиотеке, не могла найти цитаты, необходимые для подтверждения идеи. Нам повезло, что библиотека находилась через дорогу, почти напротив нашей школы. Читальня работала допоздна. И не было ни одного школьника, который бы не знал дороги туда, не занимался бы там. Некоторые вообще целыми днями пропадали в библиотеке, делали там уроки, поскольку не у всех дома были соответствующие условия.

УРОКИ ИСТОРИИ

Запомнились уроки по истории. С 5-го кажется, по 8-й класс, историю  преподавал Михаилидис Илья Иванович. Это была такая колоритная фигура! В какой-то степени его можно сравнить с Пласидо Доминго, испанским оперным певцом. Высокий, статный, величественный, седоволосый, с голосом оперного певца.
Недавно узнала, что в Нагорном Карабахе с незапамятных времен  было чисто греческое поселение. Он был родом оттуда. Имел двух сыновей. И хотя они могли переехать в Грецию, не захотели. Здесь был их дом, были похоронены их предки.

Илья Иванович пришел к нам, неоперившимся, в 5-классе. Мы смотрели на него снизу вверх, как на какую-то гору. Когда он садился, можно было опустить голову, отдохнуть. Я была маленькая и сидела на первой парте, в среднем ряду. Он удивленно посмотрел на мое хмурое лицо. Вытянул руку с указкой в мою сторону и велел встать. Я встала.
- Улыбнись! – сказал он.
Я пыталась улыбнуться, не получалось и я растерялась.
- Расправь брови, не хмурься! – велел он.
И только когда я поняла, что от меня требуется, он разрешил мне садиться.
 
Придя домой, я в зеркале увидела у себя глубокую борозду между бровями и старалась впоследствии избавиться от этого.
Что касается преподавания истории, это походило на хороший спектакль одного актера. Илья Иванович так образно рассказывал о перипетии исторических событий, что мы заслушивались. И когда я в самом начале получила у него тройку, это было для меня катастрофой. Не из-за тройки, а из-за того, «что он обо мне подумает!».
 
Мы со Славой потом неоднократно вспоминали Илью Ивановича. И всегда вспоминали с восторгом. Слава много чего рассказывал о нём, но поскольку за точное воспроизведение не ручаюсь, не привожу здесь. Наш одноклассник, Товмасян Арто, подтвердил, что Илья Иванович, хотя и грек, но потомственный карабахец. Когда греки начали уезжать в Грецию, он с семьей остался, потому что прирос к этой земле.

Уже ближе к выпуску, историю преподавал директор школы, Петросян Христофор Александрович. Он был выше среднего роста, даже, пожалуй,  высокий, в меру полноватый, лысый. Ходил в шляпе. Вот он был неоднозначной фигурой. Многие ученики не то, что его не любили, а побаивались. Он, как говаривали, был крепким директором. Ничто не ускользало от него.
 
Он знал, кто из ребят курит, где курит, что курит. Знал о любой драке учеников школы, кто в какой компании, но хуже всего, он каким-то образом узнавал, кто в кого влюбился, кто за кем ухаживает, кто кого провожает и т.д.
 
Не нравилось мне в Христофоре (так за глаза мы называли его) то, что он правдами и неправдами выдавливал из школы «проблемных» учеников. Половина ребят, которые пришли в школу вместе с нами, уже к 9-му классу оказались за бортом, в лучшем случае в вечерней школе.
 
Я запомнила его уроки в 11-м классе. Он задавал нам материал, затем устраивал письменные контрольные. Я не всегда успевала выучить заданное, бегло просматривала основные моменты, а на контрольной коротко писала о том, что запомнила. К моему удивлению, он ставил мне пятерки.
 
Потом, как-то кто-то из соседнего класса сказал мне, что Христофор меня хвалил, сказал, что в моей контрольной нет ничего лишнего, все коротко и ясно. Были те, кто переписывал учебник, были те, что хотели обо всем написать подробно, поскольку они хорошо выучили материал – им тоже он ставил пять, но краткость ему нравилась больше.
 
Впоследствии, будучи преподавателем в МИСиС, я тоже в курсах по экологии стала обращать внимание студентов на краткость изложения, и всегда подчеркивала, что мне важнее, не их способность запоминать или переписывать, а то, что из прочитанного их привлекло, затронуло, заставило задуматься.

УРОКИ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА - НАШ ВАСИЛИЙ СЕМЁНОВИЧ
 
Не могу не вспомнить учителя немецкого языка Кияченко Василия Семеновича . Мы не знали, как он попал в наш далёкий, Богом забытый Степанакерт.

Нашла на сайте «Поиск» информацию о нём с фотографией:
**Кияченко Василий Семенович, 1919 г.р., ст.лейтенант. Воевал 1944-1945 гг., 2-й Украинский фронт, 40-я армия. Ордена Красной Звезды, Отечественной войны, медали «За победу над Германией», «Маршал Жуков».**

Уже будучи женатыми, мы со Славой не раз вспоминали его. В нем было что-то особенное, неуловимое, загадочное. Он заслуживал непререкаемого уважения.

Василий Семёнович жил один в однокомнатной квартире  по соседству с моим дядей Саркисом в многоквартирном доме у парка им. Кнунянца.
Семьи в Степанакерте у него не было.

Говорили, что он из Поволжья, а как попал в Степанакерт неизвестно. Он был симпатичным, приятным, весьма корректным, возможно, ему было под сорок, возможно, был моложе…

Занятия по-немецкому были стандартными, запомнились тем, что приходилось многократно переписывать слово, если допускали ошибку. Отношение к ученикам выделяло его среди других учителей: с одной стороны, он не допускал панибратства, держал дистанцию, с другой, мог вызвать ученика на задушевную беседу.
 
Чувствовалось, что он принимает всерьёз и понимает учеников. Иногда доброжелательно подшучивал над нами. Однажды я опоздала на урок. Вошла в класс вся сияющая, в новой блузке и юбке, которую только-только закончила подшивать, поэтому и опоздала. Мне не терпелось появиться в этой красоте перед классом. А красота, действительно, была «неописуемой». Жёлтая пышная юбка до колен с черным орнаментом по низу и черная легкая блузка, и все это сшито моими руками!
 
Василий Семенович вместо того, чтобы разрешить мне сесть, обратил внимание класса на меня:
- Желающие продемонстрировать себя и свое очарование должны появляться в классе именно вот так. Во-первых, с опозданием, во-вторых, с улыбкой.
Впечатление я произвела!
 
Свободно говорить по-немецки мы, конечно, не могли, но читать, писать, правильно переводить научились. Впоследствии, когда Слава студентом поехал на практику в Германию, как вспоминал, он очень быстро адаптировался к немецкой речи и легко изъяснялся, что сделало его главным переводчиком в группе.
 
Надо отметить ещё, что многие студенты тогда изучали не немецкий, а английский язык, поэтому рядом с ними человек, понимающий немецкий язык, стал незаменим.
 
И еще, чем запомнился Василий Семёнович. Уже после выпускных экзаменов, когда мы со Славиком заявили, что собираемся поступать в МГУ, учителя реагировали по-разному.
 
Почему-то директор школы, Христофор Александрович, нас отговаривал, причем очень активно. А Василий Семёнович подозвал меня и сказал:
Раз решили, ничего не бойтесь, никого не слушайте, езжайте. Всё будет хорошо. Вы сможете. По крайней мере, не будете потом жалеть, что упустили шанс.
И потом добавил:
- Баку и Ереван не для вас.
Это была такая поддержка, так она была нужна нам в тот момент!

АЗЕРБАЙДЖАНСКИЙ ИЛИ АРМЯНСКИЙ

А теперь об учителях азербайджанского и армянского языков. Видимо, до 7-го класса мы проходили в качестве родного азербайджанский язык. Ничего не могу вспомнить про уроки азербайджанского языка, который нам преподавали, возможно, с 4-го класса.
 
В табеле у Славика за 4-й класс есть такой предмет. Наш одноклассник, Товмасян Арто, считает, что азерб. язык мы учили недолго, и вспомнил, что мы обращались к учителю «йолдаш Алиев», и что он очень плохо говорил по-русски. Я об этом ничего не помню. То есть помню, что учили азербайджанский в качестве родного языка, но как это происходило, совершенно не помню.

И, тем не менее, мы научились считать до 10, умели читать, впрочем, это было нетрудно, если знаешь русские и латинские буквы. Научились немного изъясняться на азербайджанском, по крайней мере, как я думала, на рынке не растеряемся,

Но как-то к нам в Степанакерт приехала из Баку семья моей двоюродной сестры Жени, которая была замужем за азербайджанцем, и мне поручили сопровождать её свекровь в прогулке по магазинам. Увы, оказалось, что тот уровень, который был у меня, явно был недостаточен для элементарного общения. Выручили продавцы, которые в какой-то степени могли изъясняться на азербайджанском.

Армянский язык мы начали проходить в 10-м классе. В моих воспоминаниях - в класс заходит довольно интересный незнакомый мужчина вместе с директором и здоровается с нами на армянском. Директор представляет его как учителя армянского и говорит, что отныне посещение уроков армянского и азербайджанского языков будет добровольным, по желанию, и что в соседнем классе будут проходить уроки азербайджанского, желающие могут пойти в этот класс.
Встает Амалия и неуверенно идет к двери, растерянно оглядываясь на нас. Только в этот момент до меня дошло, что она азербайджанка (недавно узнала, что мама у неё была армянка). Она ничем от нас не отличалась, так же бегло говорила на русском и карабахском диалекте, так же дружила и общалась со всеми, так же одевалась, как и все мы.
Обычно азербайджанцы одевались и вели себя по-другому. Они были узнаваемы. Но в нашей школе, они выглядели как все.

ДЕТИ РУССКИХ ОФИЦЕРОВ

В нашем классе учились и дети военных, которые служили в Степанакертском гарнизоне. Они, конечно внешне выделялись. Я не всех помню, но в разное время с нами учились Толстых, Берзина Тамара, Вольник Слава, Елисеев Саша, Беляева Валя и др. В Степанакерте с незапамятных времен была воинская часть и дети военных учились в нашей школе.
 
В каждом классе было по несколько человек. Они легко вписывались в наш коллектив, но иногда не успевали привыкнуть, поскольку им приходилось уезжать вместе с родителями на другое место службы. Точно не помню, но мне кажется, что они тоже добровольно вместе с нами учили армянский.

Небольшое отступление, потом вернусь к урокам армянского языка. Елисеев Саша появился у нас где-то в 6-7-м классе. Он был очень общительным. Внешностью очень отличался от нас – светлый чубчик, приглаженный набок, веснушчатый нос, любознательные веселые глаза. Весь он был подтянутый, как полагается у детей военных. Одет был строго, даже может быть в серую школьную форму с фуражкой, с большим портфелем. Солдаты жили в воинской части за верхним парком Степанакерта, а офицерам для их семей давали отдельные финские домики.
 
Получилось так, что Елисеев Саша жил в доме по соседству с нашим. Бревенчатый финский дом был виден из нашего окна (мы жили на 2-м этаже в Доме специалистов на Туманяна 97). Иногда мы встречались с Сашей по дороге в школу или домой. Однажды Саша спросил у меня, может ли он прийти к нам, чтобы делать уроки вместе. Я согласилась. Вскоре он пришел, и я освободила круглый обеденный стол под уроки. Другого места у нас не было.
 
Помню удивление мамы, когда она вернулась с работы. У нас мальчики обычно делали уроки на ходу, посадить их надолго за уроки было весьма и весьма трудно. У моей мамы был опыт не понаслышке. Пример - мой брат Лёва.
Были, конечно, случаи, когда закрепляли отстающих за отличниками, тогда еще можно было надавить на мальчиков.
 
Я представила Сашу маме, она, чтобы не отвлекать нас, пошла заниматься готовкой. Мы продолжали делать домашние задания.
Саша тоже пригласил меня к себе. Я до этого не представляла, как выглядит внутри финский дом. Он оказался уютным. Дом грелся дровами, как и у нас. Централизованного отопления не было. Не помню, как часто мы занимались вместе. Саша был очень старательным и хорошо учился. Другие тоже учились прилежно, в основном на «отлично». Помню, что Беляева Валя была хорошисткой.

УЧИТЕЛЬ АРМЯНСКОГО - ПИСАТЕЛЬ И.С.АЛАВЕРДЯН

Учителем армянского языка, которого представил директор, был Алавердян Исаак Сергеевич. Нашла в энциклопедии Айазг: «Родился 17.01.1917 г., в г. Шуши, окончил филологический факультет Кировского государственного университета в г. Баку, автор более 100 монографий, 10 пьес, с 1960 г. член Союза писателей Армении, заслуженный деятель культуры Азербайджана (1980). С 1939 года преподавал армянский язык в школах Степанакерта».
 
И вот такой заслуженный человек стал нашим учителем армянского языка. Внешне он был под стать Илье Ивановичу, учителю истории. И осанка, и рост, и голос… Как он должен был строить урок, чтобы нам, старшеклассникам, было интересно!?

К нашему стыду, никто из нас не знал ни одной армянской буквы. Мы говорили на арцахском/карабахском диалекте армянского языка и не знали литературного. Его задачей было научить нас писать и читать, а также понимать литературный армянский. И это, в старших классах!
 
В армянском языке есть буквы и звуки, которых нет ни в русском, ни в английском, ни в немецком языках. Их штук пять. Если знакомые буквы мы выучили легко, то с этими пятью пришлось потрудиться. Не то, что трудно было произносить (с этим проблем не было), трудно было запомнить их написание и отличить друг от друга. Графика этих букв была необычной для нас.

Так или иначе, мы научились писать, читать. Но тов. Алавердян дополнительно читал нам армянскую классику, рассказывал разные истории на литературном армянском, так что вскоре мы стали лучше понимать его. Те, кто впоследствии уехал учиться в Ереван, преуспели в армянском. Говорить литературно лично я так и не научилась, не было практики. Славик, как и я, говорил чаще на диалекте, а в Москве мы вообще перешли на русский язык.
Но спасибо школе, спасибо тов. Алавердяну, это были незабываемые уроки и через язык они приобщили нас к армянской литературе и культуре. Мы даже в одно время выписывали литературный журнал «Гарун» на армянском языке и я читала в подлиннике повести, рассказы.

УРОКИ ФИЗКУЛЬТУРЫ

Немного об уроках физкультуры. Обычно, тех, кто посещал секции, освобождали от посещения занятий. Славик очень серьезно занимался легкой атлетикой и тоже был освобожден от физкультуры. Он вспоминал, что как-то ему по физкультуре за год поставили двойку. Наверное, впервые в истории школы! Оказывается, пришел новый учитель, посмотрел, что Славик ни разу не был на занятии и вывел ему двойку. Пришлось родителям вмешаться, и отметку исправили.

Самым известным учителем физкультуры в Степанакерте был Шахраманян Георгий Ваганович. Я помнила его хорошо и уроки физкультуры не забывала. Я была небольшого роста и при построении стояла чуть ли не последней. Но поскольку какое-то время я занималась в секции гимнастики (у меня был 2-й разряд), то упражнения на большинстве снарядов мне удавались, и прыжки тоже получались. Но вот влезть на канат я так и не научилась. А ведь это тоже было обязательным при сдаче ГТО (готов к труду и обороне).

Мы с Георгием Вагановичем не раз встречались в Москве. Его сын Тигран женился на моей племяннице Яне. Георгий Ваганович рассказывал, что Славика он хорошо помнит по урокам физкультуры в младших классах и отметил: во-первых, он был скромным и старательным, во-вторых, у него всегда была чистая выглаженная форма. Особенно его умиляли стрелки (!) на спортивных трусиках, как на брюках.

Славик в младших классах не был спортивным, он был маленьким и худым. Потом он стал заниматься легкой атлетикой. В какой-то момент, как рассказывал Гамлет, у Славика воспалились суставы и врачи предупредили, что болезнь неизлечима - надо оставить спорт. Но Славик продолжал упорно заниматься и болезнь отступила.

Он неоднократно становился призером по легкой атлетике, как в областных, так и в республиканских соревнованиях. Кажется, у него был 1-й разряд в беге. Занятие спортом благотворно отразилось на Славике. Как вспоминает Гамлет, когда он приехал домой из Москвы на студенческие каникулы после 1-го курса, не узнал его. За год он вымахал и обогнал Гамлета в росте, окреп, превратился в настоящего спортсмена, «просто в красавца», чем несказанно порадовал его.

ПРИОБЩЕНИЕ К ИСКУССТВУ

Школьные годы учебой не ограничивались. Мы коллективно ходили в Степанакертский Драматический театр, в кино. Как-то я пригласила маму в кино на просмотр «Воскресенья». Как раз в школе у нас была тема по произведениям Л.Н. Толстого и нам посоветовали посмотреть этот фильм.
После просмотра картины мама долго сокрушалась, была недовольна, что мы изучаем это произведение и смотрим подобные фильмы. Она заявила, что он не для нашего возраста, что рано нам смотреть фильмы на подобные темы.
 
Однажды в Степанакерт приехал Бакинский Оперный театр им. М.Ф.Ахундова. Оперы ставили на открытом стадионе, для чего соорудили специальную сцену, установили микрофоны. Так мы слушали оперы "Севиль" Ф.Амирова, «Кёроглу» Узеира Гаджибекова (прекрасная музыка) и другие оперы. Балет же показывали на сцене Драматического театра.

Тогда не было телевидения, и я в первый раз в жизни видела балет. Когда просто танцевали, показывая «па», прыгали и выделывали разные финты, было интересно и понятно.

Но вот вышла балерина в «разорванной» одежде, изображающая Зою Космодемьянскую. У неё как будто были завязаны руки за спиной, и она шла, как будто еле-еле, тяжело ступая. Было жалко её... И вдруг она выпрямилась и резко подняла ногу в вертикальном шпагате. Я не поняла… От неожиданности я засмеялась, а дальше не могла остановиться. Меня вывели из зала.
Как ни странно, но с тех пор у меня появился интерес к балету.

СЕЛЬХОЗРАБОТЫ

Картина о школе была бы неполной, если не рассказать о наших сельскохозяйственных подвигах. В школе чуть ли не с 5-го класса нас приобщали к уборке хлопка, овощей, винограда.
Однажды (мы были постарше) нас отправили собирать урожай в какой-то совхоз. Помню сбор помидоров, хотя весьма смутно. Все-таки это был сбор хлопка, а кусты помидоров запомнились, поскольку они то и дело встречались между кустами хлопка.
Наша бригада дежурила на кухне. Надо было приготовить ужин. По-моему, ничего не было, кроме сухой фасоли. Никто из нас не знал, сколько нужно чего класть, сколько времени готовить.
 
Слава сказал, что он видел, как у них дома варят фасоль. Перебрали и вымыли фасоль, положили в огромную кастрюлю, залили водой. Теперь надо было следить за огнем. Через какое-то время вода исчезла, снова добавили холодную воду. Варим-варим, а фасолинки как были твердыми, такими и остались.
 
Уже все вернулись с поля и толпятся вокруг кастрюли, а фасоль не готова. Не помню, сколько времени варили, но готовили долго, и все время приходилось подливать холодную воду, чтобы она не сгорела. Горячей воды не было. Слава смущенно оправдывался, что на такую ораву трудно было рассчитать норму.
Одним словом, бухнули много фасоли, и вопреки законам физики, добавляли холодную воду и еще надеялись на скорую готовку. Вот и варка растянулась.

Кстати, во время этого выезда в колхоз было объявлено соревнование между бригадами. Бригада, в которой работали мы со Славой, выиграла, и нас наградили поездкой в Ереван на школьные каникулы. Это была незабываемая поездка.

ПРАЗДНИЧНЫЕ ВЕЧЕРИНКИ

Время от времени, в основном по праздникам, наш класс устраивал вечеринки у кого-нибудь дома. Помню одну из вечеринок в 9-м классе, возможно, в 10-м. Было весело, все танцевали. Парни усердно приглашали «дам», Помню Беляеву Валю, которая была нарасхват и, подойдя ко мне, тихо, чтобы другие не слышали, спросила:
- Что, если я не пойду танцевать? Я устала. Боюсь, на меня обидятся.
Я ей ответила:
- Что ты? Никто не обидится. Поступай так, как тебе удобно. Никто не вправе обижаться.

Помню Славика, который стоял у стены и с улыбкой наблюдал за танцами. Под мелодию «Маленький цветок» объявили белый танец, и я пригласила Славика. Он сказал, что не умеет танцевать, я в том же тоне ответила, что я и сама не умею, но если попробовать, может что-нибудь и получится. Правда, потом добавила, что ничего сложного в этих танцах нет, надо переставлять ноги в такт музыке.
Мы пошли танцевать. Он, как всегда, молчал. Понимая, что и молча можно танцевать, я прервала молчание, ведь я не из молчаливых.
Меня преследовал всегда один вопрос:
- Решил, все-таки, куда ты будешь поступать?
Так разговорились, и выяснилось, что он уже точно поедет в Москву, как и я, и возможно даже в МГУ. Я была рада, поскольку одна вряд ли решилась бы поехать в Москву, да и кто меня отпустил бы одну... Хотя, кто знает…

С этого времени я более ответственно относилась к учебе, поскольку отступать было некуда. И с тех пор мы со Славиком стали чаще общаться, обсуждали какие-то вопросы, решения задач, у нас сложились более тесные дружеские отношения. Я это очень ценила.

РЕШЕНИЕ ПРИНЯТО - ЕДЕМ В МОСКВУ!

Ближе к окончанию школы я объявила родителям, что собираюсь ехать в Москву и поступать на физфак МГУ. Они заволновались. Знали, что если я так решила, не отступлю. Когда они узнали, что я поеду не одна, а со Славиком, успокоились. Со Славиными родителями проблем не было. Они и так знали, что Слава поедет в Москву, там уже два года учился Гамлет.
 
Итак, решено - едем в Москву.
Выпускные экзамены сданы на «отлично», кроме русского. Остается как можно быстрее получить аттестат. Только потом я обратила внимание на «четыре» по географии в аттестате, чему удивилась. В аттестате у Славы тоже появилось «четыре» по географии. Я помню, что по географии у нас никогда не было проблем.

Много позже дошло до меня, что с одной четверкой полагается серебряная медаль – лишней медали не было, и чтобы не было вопросов, в аттестате появилась дополнительная четверка. Но тогда было не до разбирательств.
 
Запомнила дату 3 июля - то ли дата первого экзамена, то ли сдачи документов. Выпускной вечер с вручением аттестатов планировался позже, мы могли не успеть сдать документы. Подключились родители, чтобы ускорить получение аттестата.
 
Билеты в Москву куплены, в Баку нас в самолет посадят родственники Славика, в Москве нас встретит Гамлет. Все эти приготовления происходили, как в тумане.
Наконец, мы в самолете. Летим в первый раз. Стюардесса предлагает еду, я отказываюсь, не зная, что она оплачена. Славик, не понимая, почему я отказалась, тоже отказывается. А жаль. В те времена кормили вкусно. Хотя я могу что-то напутать. Все происходило в первый раз и как во сне.

p.s. Не всех учителей я вспомнила в этой главе. Некоторым из них посвящены отдельные воспоминания в связи с какими-то событиями, которые всплывут позже. Например, наша классная руководительница Октябрина Николаевна или учитель по физкультуре Аладин (он повёз нас в Ереван) и другие. Не хочу никого забывать, потому что все они были преданы своему делу и оставили след в нашей душе. И негативный и позитивный опыт общения с ними, мне лично пригодился в жизни.

Фото из личного архива.   

Продолжение следует
Почему я не пишу стихи - http://proza.ru/2024/05/06/596
Вступительные экзамены в МГУ - http://proza.ru/2025/03/07/121