Рукопись спрятанная на чердаке ч 1 гл 3-4

считайте, что ничего! И вдруг чувствую – кто-то лезет, хватает за бедра,  пытается их раздвинуть. Насилу я раскрыла глаза – и вижу перед собой дрожащего от возбуждения старшего Канчица с расстегнутыми брюками. Одной рукой трогает меня, а другой держит свой мокрый и жалкий отросток! Думаю, он подглядывал за мной через окно! Ох, и взорвалась же я - вскочила, рыкнула, рванулась схватить и  запустить ему в голову чем - нибудь тяжелым! Не успела – он убежал из комнаты на улицу!
И тут меня охватил совершенно безумный смех – перед глазами всё ещё стояло его «достоинство», которое он судорожно прятал на бегу! Хорошо, что этот шум не разбудил Альфреда!
Но в этот момент вернулась Ханни – она видела его бегущим и сразу поняла, в чём дело! Тут мне стало совсем не до смеха – я понимала, что за этим может последовать. Просто необходимо было её перехватить!
- Гнусно! Надо бы хуже, но некуда! А почему надо было перехватить эту Ханни? Кто она – ваша горничная?
- Ханни – это Ханни! Я выросла у неё на руках. Она давно в нашей семье и сама решила поехать со мной к Канчицам, хотя мать не хотела отпускать её от себя! У Ханни  есть вещица, с которой она никогда не расстаётся: длинный, узкий кинжал, которым добивали упавших на землю рыцарей. Забыла, как он называется…
- Может быть мизерикордия?
- Точно!
-  Откуда он у вашей Ханни? Это из прошлых веков, большая редкость сейчас!

As: редкость редкостью, но она будет ещё несколько раз напоминать о себе в дальнейших рассказах. Жутковатая вещь, скажу вам!

- Семейная реликвия! Сколько не спрашивала – она так и не рассказала!
- Так чего вы опасались?
- Да она заколола бы старшего Канчица! Она вообще любого бы заколола из-за меня! Успокоившись, она сказала фразу, которая и сейчас звучит у меня в ушах: «Он ещё и не мужчина, в придачу ко всему!» Сколько же в ней было презрения!
- Представляю! Хорошо, а кто такой Альфред, которого вы боялись разбудить?
Эмилия, откинувшись назад, уставилась на капитана своими широкими темно-зелеными глазами:
- Как это кто? Мой сын! Вы что, ничего не знали о нём?

As: надо сказать, что в отдельных случаях Вильгельм выключался из происходящего вокруг. Всё видел и слышал, но быстро отреагировать не мог. На помощь ему мгновенно приходил некто Вильгельм-второй, как я называю его про себя. И пока Вильгельм- первый медленно начинал сображать, его сменщик уже задавал простые и ясные вопросы. 

- Сколько ж ему лет?
- Два с половиной года, - Эмилия  не сводила глаз от капитана.
- Два с половиной года, - задумчиво повторил второй. – Выходит, Канчиц знал, что вы беременны ещё до ухода в армию?
- С вами не соскучишься! Конечно, знал! Он и убежал от меня к вашим солдатам, потому что не хотел быть отцом! Боялся этого!
Вильгельм – первый, уставившись глазами в пространство, только перебирал губами в такт репликам своего двойника.
- В его вещах я не нашел никаких писем. И в записной книжке нет упоминаний  сыне! Книг у него не было…