Зачем мы причащаемся?

                Каждый, кто имеет хоть какое-нибудь отношение к церкви с легкостью ответит, что причащаемся мы, чтобы соединиться со Христом, укрепить душевные и телесные силы, сподобиться благодати, очиститься от грехов и т.д. и т.п. То же самое можно услышать и от священства. Ни у кого не возникает и тени сомнения в том, что смысл Причастия может быть и в ином. Ответы на все подобные сложности и недоумения всегда следует искать в Священном Писании и в Евангелие, в частности. Нужно уметь читать, что в нем написано апостолами по наитию Святого Духа и делать правильные выводы из прочитанного. Не понимая смысла и цели Таинства Евхаристии, невозможно к ней приступить в духе истины, а значит из Таинства, Причастие превращается в один из церковных обрядов, которые должно исполнять благочестивому христианину.  В работе «Слово о Причастии» мы уже касались темы истинного и ложного причащения и разбирали последствия того и другого. Сейчас нам предстоит ответить на вопрос о цели Причастия, т.е., для чего оно было установлено Господом на Тайной Вечере.
                В Евангелие от Луки мы читаем: «И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть Тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание.» (Лк.22:19). Другими словами, цель Причастия определена Самим Христом – совершать Евхаристию в воспоминание о Спасителе и о Его пребывании с людьми. Это воспоминание включает в себя два основных момента: память об искупительном подвиге Христа и Его учении, и, самое главное, - через совершение Таинства Евхаристии возбуждать в верующих  память о Создателе. Ничто так не способствует падению во грех, как забывчивость, которая уводит ум от Бога, погружая его в мирские наслаждения и суету. По мере развития Церкви и ее расширения, и, как следствие – обмирщвления, апостольская преемственность и непогрешительность учения Христова стали подвергаться искажениям и еретическим толкованиям, вытесняя со временем истинное значение Слова Божия. Это привело к тому, что слово, или буква, которая «убивает» (Кор.3:6) заменила Дух, который «животворит», т.е. форма подменила содержание и обратила ум человека от служения Богу к служению форме или твари. И тогда для многих Таинства Церкви превратились в обряды, поскольку «Таинствами» они для них остались только в силу церковного учения, а не по совершающей и наполняющей благодати Духа. Обычным делом стало причащение ради причастия в силу норм церковной дисциплины или «благочестивой» привычки. Но это еще полбеды. Хуже, когда Таинство Евхаристии становится объектом поклонения содержимому в Чаще, а не Тому, ради Которого это Таинство совершается. Главная задача диавола, как сказал прп. Максим Исповедник,  состоит в том, чтобы обманом и коварством: «все стремления каждого человека перенацелить на самого себя», т.е. невидимое и нетленное духовное содержание подменить видимым, тленным и мирским. Эти его козни проявляются  в отношении верующих к Таинству Евхаристии, Плоти и Крови Христовым. Одни считают, что «скушали» Христа и «испили» Его кровь, по словам Господа, которые легли в основу молитвы перед Причастием: «…сие есть тело Мое и …сие есть кровь Моя»; другие веруют, что сподобились особой спасительной благодати и соединились с Богом, Который после Причастия пребывает в них; иные видят  в причастие чудодейственное средство от всех болезней душевных и телесных и, полного очищения грехов и т.д. И никаких иных мнений на этот счет, как правило, нет ни у причастников, ни у священников. При этом никто не утруждается открыть Евангелие и прочитать, о чем говорит Христос. А Он так определяет Свои Плоть и Кровь: «Сие есть тело Мое, за вы ломимое во оставление грехов» и «сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая», что означает следующее. Тело Христа – это «хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин.6:51), т.е. речь идет об учении Спасителя и Божественных догматах, об обожении или воссоединении со Христом. Кровь Христа «Нового Завета за многие изливаемая» - это рождение через Таинство Крещения Нового Адама или нового человека во Христе, что стало возможным только после пришествия Христа, Его искупительного подвига и Воскрешения из мертвых.  В Ветхом Завете кровью жертвенных животных окропляли жертвенник во время богослужения в память того, как кровью Агнца Израиль окропил косяки своих дверей перед исходом из Египта, а Новый Завет или Евангелие, Кровью Христа через Таинство Крещения, очищает, омывает падшего человека и возводит его на Небо одесную Отца, уподобляя сыну Божьему по обетованию. И чтобы люди об этом не забывали Христос и установил Таинство Евхаристии «…в воспоминание Мое». Мы уже говорили, что человеку свойственна забывчивость, которая стала излюбленным орудием диавола, уводя ум от Бога к миру и его соблазнам. Поэтому в борьбе с этим злом, с этой забывчивостью и установлена Евхаристия, в таинстве которой хлеб и вино непостижимым и тайным образом преобразуются в истинные Плоть и Кровь Христову, но не для всех, а для тех, кто готов их вместить. Для остальных естество хлеба и вина никак не меняется. «Православный фетишизм» или форменное язычество проявляется всегда у тех, кто полагает, что ежедневными или ежевоскресными причащениями они сподобляются большей благодати и имеют Христа в себе после каждого причастия. Со временем это превращается в манию и навязчивую идею о постоянном причащении. И если  исходить из того, что Причастие установлено ради воспоминания о Христе, то постоянные причастники становятся похожими на людей с полной амнезией, если для того, чтобы вспомнить Кто такой Бог им нужно постоянно причащаться. В одном из женских монастырей Санкт-Петербургской митрополии была монашка весьма преклонных лет, которая причащалась каждый день. Когда ее спросили для чего она это делает, то невеста Христова ответила: «А вдруг меня Господь ночью призовет, а я – не причастившись…». Понятно, что такое понимание Таинства Евхаристии не имеет никакого отношения к тому, что установил Господь на Тайной Вечере. Это и есть проявление язычества и «православного фетишизма». В противном случае, следует признать, что все причастники без исключения сподобились Царствия Небесного, ибо имея  в себе Бога, они не могут быть осуждены, поскольку Христос Сам Себя осудить не может.
                Таким образом, мы приходим к пониманию того, что Причастие дано людям ради поддержания непрерывной связи с Богом  через памятование о Его искупительном подвиге и Евангельском учении. В момент преложения Святых Даров на Евхаристическом каноне, хлеб и вино действительно преобразуются в Плоть и Кровь Христовы, как знамение присутствия Живого Христа в Церкви Божьей и ее Таинствах, делая вечно живыми и Его учение, и Его  освящение Церкви Божьей. Однако, при потреблении из Чаши для многих они становятся недоступными в силу их маловерия, нераскаянности и греховности. Таковы потребляют хлеб и вино, разбавленное водой, а не Плоть и Кровь Спасителя. В богословском смысле это значит, что Христос никогда не придет к тому, кто его не ждет или не готов принять, кто не способен услышать Его зов и стук в закрытую дверь сердца. Поэтому не может рассчитывать на истинные Плоть и Кровь Христовы те, кто не ждут Христа в своем сердце, и не знают Его в Его заповедях.