18. Макаронина для тигры

Научно-фантастический роман Кластер. Часть первая.

Источник: https://xn--80aacco7a1al3a7bs7e.xn--p1ai/
Авторский сайт: Ревущаябочка.РФ
Источник изображения: images.yandex.ru


Глава 18. Макаронина для тигры

Однажды я заснул вполне успешно, хотя и поздновато как всегда, в смысле времени суток. Так хорошо, в смысле без задних ног, что даже опять словчился и полетел во сне. Вот так просто привстал на цыпочки, сам себе сказал «ап!», как в цирке, слегка подвсплыл, и пошёл-пошёл себе по воздуху, потом чуть наклонился и совсем полетел. Как в скором времени вероятно поднимется в воздух и кое-кто из моих пациков, то есть, пациентов. Плевал я при этом на какой-то там закон всемирного тяготения! Никакой посторонний двигатель мне оказался не нужен. Ничто из терний не задержало. Просто взял, резко подвсплыл над ними, да и вылетел в грозу! Подобно стрижу обсекать кромки давно клубящихся туч. Воздух и вправду оказался грозовой и потому необыкновенно упоительный. В этом по-любому что-то было. Не исключено, что и добрый знак, если ещё расту. Если же нет - то наверно ничего и нет, как в улыбке всем известных кота или Сфинкса, что тоже весьма неплохо. По-прежнему никуда не уходило и такое ощущение, словно бы опоили меня чем-то. Неужели добрый волшебник мой куратор Борман как Сальери Моцарта чем-то ментально-токсическим меня подкармливает?! Подселил вируса фирменного своего и теперь стрижёт купоны. Прикинулся батюшкой заботливым, а сам тем временем своё чёрное дело и сварганил потихоньку.

Тем не менее, сам полётный «ап!» во сне получился отменный. С самого начала я резко, с протягом пошёл-пошёл-пошёл вперёд, ни испугаться, ни обрадоваться не успел. Затем в прежнем темпе стремительно, с ускорением, даже не прогнувшись, свечкой ушёл под рваные космы подступающих грозовых туч. Даже сквозь них легко просвистел. Да как ещё нёсся при этом, с ума сойти! Как рассекал руками и ушами этот прохладный и влажный воздух, насквозь прошитый злым электричеством!

Всё же потом резко взял да и перестал экзюперить. Дай, думаю, пока не поздно, всё-таки вернусь и сяду дома, а то долетаюсь без тренировок. Только бы при этом ещё и не сделать перелёт. Получилось и это. Угодил почти в самый центр ещё расходящегося круга, словно сам себя обратно в себя и вбросил, причём не глядя, с небрежностью матёрого аса. Затем гроза, так и не дождавшись меня очередного, толком не прогрохотав, взяла и где-то там растворилась. Даже самые последние электрические ионы разбежались куда ни попадя. И поспешно навалились словно бы серебряные, а на самом деле вполне смуглые сумерки неясного заката или чего-то похожего на солнечное затмение в пасмурный день.

Дыхание сразу сбилось. Когда поправил, то не я цирковой «ап!» под куполом неба повторил, а мне его. Оказывается, я вновь каким-то образом летел. Но не сам, а меня летели. В самолёте всё как будто выглядело обычным, почти реальным, то есть, как в жизни или же в кино.
Правда, только на первый взгляд. Когда же всмотрелся, то сердце опять сдвоило удар и принялось гулко бить в голову, словно в колокол. Атас, пацан, смывайся! Потому что и здесь оказалась она! В одном из пассажирских кресел сидела именно эта, чёрт возьми, проникновенная суккуба, моя неотлипчивая дьяволица - в прозрачном платьице и с длинными белыми волосами по плечам в абсолютно и наотмашь рассчитанном беспорядке. Несёт мне моё любимое блюдо из мухомора. С прощальной записочкой от куратора, воткнутой ей по самую пипку.

Моё заветное скобяное изделие номер один. Гончая кузька, тигрица в течке и из засады, чёрный пояс по блуду. Во всём профессиональном прикиде. Если посветить фонариком в ушко, глазки сразу же загораются манящим светом и мгновенно преображённая суккуба сходу предлагает томным голосом: «Ныряй уж, чего там!». Леди Полный Песец! Это у неё на самом деле такое духовное имя оказалось.
Во всех разворотах и ракурсах второго тренировочного полёта более чётко проглядывал вновь объявившийся затаённый сексуальный проект, доставшийся мне по наследству от Адама, прости господи его дремучую душу, а заодно и мою! Готовился вновь заглушить мой двигатель. Сразу, как только нырну. На самое дно, самого глубокого колодца. Там и обесточит.

Потом и сразу - новый аудиовизуальный сбой. Опять не спасительный, поскольку на этот раз вслед за ним покатило совсем-совсем иное действо. Бегом по кренящемуся проходу между креслами мимо иллюминаторов, заволочённых косыми струями дыма от горящих самолётных двигателей. Исключительно к ней, к ней, к ней. «Да быстрее же! Ныряй, что ли!». Все пароли давно сошлись! А тебя всё нет и нет. Марианская впадина уж заждалась.
Господи, да куда же она меня так гонит?! Зарастёт там, что ли?! Затянется?!

И вот я сдался. Готов был всё той же ласточкой, но теперь до предела прогнувшись, на этот раз с многокилометровой вышки - встретить лобовой-любовный таран хоть с землёю, хоть с поверхностью океана, а на самом деле с хлипким её болотцем на стройных ножках. Но вместо этого встретился с глазами своего проекта. Увидел и синеватую припухлость за аккуратным, полудетским левым ушком, антенну, точно ориентированную куда-то за Млечный Путь, ещё не затянутый в дымном иллюминаторе. Вот не вынырну же теперь никогда! Назло всем пропаду ни за понюх! Сейчас-то наверняка порвёт меня персональная дьяволица, словно тигра грелку. И будет всем счастье. Потом, гляжу, целая стая таких же точно ведьм также снарядилась и вовсю летит за мной в погоню. Подружки из фирмы, да и близ самозанятые шалавы срочно подтянулись по тревоге. Мужика добить святое ж дело! Всё бабьё сразу же становится во фрунт и немедленно объявляет всеобщую мобилизацию дарительниц жизни, порешивших аннулировать все-все свои дары.

Едва оторвался, но аварийное дыхание так и не выправил, какой там, и срочно катапультировался на свой, земной диван. Мигом загасил тепловой след своего разума, чтобы всполошённые ведьмы не запеленговали и не накрыли своей артой. Тут же погасли и глаза обворожительной чертовки, наливавшей мне по заданию лукавого Бормана упоительной цикуты. Как на палубу авианосца вывалился из-под облаков. Короткий тормозной пробег, внезапно кончился и диван… Закачался у самой кромки по-над бездонным океаном, но вновь устоял, приседая на хвост.
Ф-Фу! Живо-ой! Рисковый же я пацан, сам себе доложу, однако. От какой ведьмы с её кагалом оторвался! Какой тигрице попытался в одно место макаронину вставить! И жив остался. Ёк-макарёк!

Что же теперь делать, если ещё и такие сны начнут сбываться?! Ясно же, что как ударные дроны, эти птеродактили таким образом вновь наводили своё небытие на мою явь. Готовились сбрасывать на меня всё, что несли в когтях. Совсем не спать?! Бодрствовать, не переставая?! Или всё-таки не обращать на них внимания?! Тогда в следующий раз это алчное отродье как раз там меня и достанет. Точно порвёт, изнутри. При так и не состоявшихся явленьях здоровья во все мои органы, с метастазно множащимся переутомлением, со злокачественной персеверацией и навалившихся проблем резко возрастает вероятность не проснуться вовсе.
Зачем мне это надо, когда впереди столько дел?! Как радикально оптимизировать их, ума не приложу. Кстати, а что есть ум?! А-а, уже опускаясь в явь, вспомнил дефиницию. Это то, от чего горе бывает. Тогда и нечего ни к чему его прикладывать. Пусть так сгинет, на корню.


Когда окончательно проснулся, разумеется, немедленно проанализировал подосланный мне из параллелки компромат на меня самого. Ясно же, что и это было проделано неспроста, что кто-то целенаправленно сбивает мне базовые координаты основного жизненного прицела. Выдаёт за истинные иные локации правды бытия, которых у него конечно полная кошёлка и ещё чуть-чуть сверху. Я почти сразу поверил в искусно подсунутую мне новую истину, до того показалась выпукла и правдоподобна. Впрочем, как всякий неапробированный дженерик. Показалось, что вся моя супер-глобальная затея с созданием сверхчеловека по собственным выкройкам, а потом чудным образом преломлённая в поставленной на попа призме неожиданного и неоднозначного блуда, есть не что иное, как грех куда более страшный, чем все остальные грехи мира вместе взятые. А именно богоборческий, посягнувший на устои Вселенной, на то, куда простым и непростым человекам путь по определению заказан. Не всё человеку можно, а я было решил, что всё! Отчего и зарвался. Вот ответка и пришла. Прилёт по самому темечку. Чувак, ты что творишь-то?! Да это же всё равно, что вставить загулявшей тигрице макаронину в одно место! Порвёт и сожрёт сходу, неужели непонятно?! По сравнению с божественным замыслом мироздания – твой на самом деле именно так и выглядит.

Такая вот попытка моей внутренней дестабилизации и была предпринята. И не когда-нибудь, а именно во сне, когда человек не только наиболее беззащитен, но и предельно восприимчив ко всяким ужасам и гадостям. Не без труда справившись с сильнейшим контрударом небытия, связанным с его намерением любой ценой столкнуть меня с избранного пути, я подумал о том, что серьёзнейшие оргвыводы для себя всё равно следует извлечь. Найти рациональное зерно и в сокрушительных атаках на мой замысел. Для чего-то же они были предприняты?! Может быть, не столько срубить меня под корешок, сколько подправить, утвердить в чём-то внутри себя?!
Тонкая подстройка Вселенной вероятно как раз в том и состоит, что она всё время посылает сигналы об истинной сути вещей и явлений. Бесконечно слабые, прорывающиеся к людям чаще всего во сне, но их всё равно нужно уметь читать. Кажется, я снова сумел и увидел всё как есть. Вселенная просто отправила мне предостерегающий знак: негоже, мол, Савва, столь нагло вставлять непостижимому в своей грандиозности мирозданию свой слабенький отросток, да главное - куда. Ответка поэтому неминуема. Порвёт как разочарованная тигра грелку.

Выводы сделаны и всё у меня помчалось дальше с ещё большим напором и энергией. Как всегда после некоторого предательского колебания, даже такого серьёзного, я ещё более утвердился в себе. Ничего не поделать, прометеевское отродье оно всё такое. Нас дерут, а мы крепчаем. Никак боги с нами не справятся. Все наши печени ихние птеродактили не выклюют никогда. Поэтому, обессиленные, уже сейчас массово валятся к подножию ветхих Олимпов умирающих цивилизаций. Как никогда бодрый и энергичный я поспешил на встречу с куратором, попечителем и организатором моего реального прорыва к иному устройству мироздания. Вот у кого отросток так отросток! Может вдвоём сдюжим против той тигры?! Натянем ей грелку на глобус. А не фиг было к нам задом  всё время поворачиваться!



К сожалению, Борман, явившийся ближе к вечеру на плановый инструктаж во всё том же своём шпионском ресторане, не был по-королевски вежлив. И по рейхсляйтерски тоже. Впрочем, их многогранное величество во всех своих ипостасях не опаздывает, оно задерживается. Когда же появилось, вырулило на своём шестёрочном Бумере возле нашего сквера на стоянку и я пересел к нему на заднее сиденье из своей «Мазды» - то выглядело это начальство ещё и довольно мрачно. Потом вдруг перенесло встречу в соседний ресторан. Наверно по привычке заметало следы. И тут сразу напустилось на меня.
- Хочу напомнить вам, Городецкий, золотое правило Черчилля. Если хочешь чего-то добиться, необходимо всегда пользоваться грубой силой, грубыми приёмами. Интеллигентствование - самое большое зло для достижения результата. Излишнее деликатничанье и мягкость иной раз могут привести просто к непоправимым последствиям. Всегда бейте по цели сразу и изо всех сил, никогда и ни с чем не считаясь. Вернитесь и ударьте снова. Потом врежьте ещё и ещё, сплеча, как можно сильнее… Пока не добьётесь результата. Чтоб никакой морали. Не обращайте внимания, как это выглядит. Хорошие люди финишируют последними. Поэтому считаться с ними, вступать в какие-либо неформальные, «чисто человеческие контакты» - самое последнее дело. Ничего личного, nothing personal – золотое правило успеха! Глуши всех сопротивляющихся и дави!
- В чём проблема, Владимир Мартинович?! Не понял! Я вас опять чем-то обидел?! Уточните, пожалуйста!

Я и в самом деле был искренне поражён неожиданным напором спонсора и куратора, его очередным бесцеремонным вторжением в личную зону подчинённого. Эксперимент разворачивался более чем успешно. Претензий никаких. Никаких осложнений пока не предвиделось, даже на самом непростом участке, с пациентами первого уровня, пребывающими в информационном коконе, с такими трудами для них сплетённом. И тут вдруг такой поучающий втык! Что же такое куратору стало известно?! Что случилось?! А-а, так и есть. Донесли. И до чего быстро-то?! Ай да, батыйчики! Ай, золотоордынчики! Вот это да, но всё же кто именно?!

- Слишком вы нянькаетесь со своими работниками. Чересчур много им рассказываете, излишне во всё посвящаете, опасно раскрываетесь. Учтите, это вам всё-таки не лабораторные белые крысы, а крысы серые, природные, только погладь, полпальца сразу нет. А вы их вооружаете такой закрытой информацией о нашем проекте. Да ещё с нелицеприятными намёками на высшее руководство страны. Это что же такое, а?! Вы с ума сошли?! Тут такое может произойти при малейшем упущении - всю лабораторию вам разнесут. Конкурентам перепродадут. А потом и нас с вами туда же греметь. Меньше с подчинёнными следует валандаться. Меньше! Берите быка за рога и ломайте их побыстрее. Стремительнее! Гоните только результат!

- Понимаю, вам очень не терпится. - С достоинством и аналогично обтекаемо отвечал я своему могучему покровителю. - Однако спешка нужна при ловле маленьких насекомых в немытой шевелюре некоторых кандидатов в мои пациенты. Тем более в таком-то деле - господь с вами, Владимир Мартинович! На отделывание деталей сейчас брошены все наши усилия. Хоть там и кроется дьявол, но без нудных, но обязательных деталей, доведённых до совершенства, нам всё равно никуда. Без скрупулёзнейшей отработки мелочей нам грозит обвал по любому пункту всех наших мероприятий. Нельзя действовать вот просто так, по наитию, уповая на авось. Это ваше поколение так могло делать. В результате доделалось, что ничего не сделало и мы все теперь известно где. Мои же специалисты должны пахать в режиме сегодняшнего времени, осознавая реальное положение дел, ре-аль-но-е. Если не так с ними поступать, знаете, сколько придётся платить профессионалам подобного класса?! Без «чисто человеческого контакта»?! Без осознанки своей великой миссии?! Просто нагибая и пиная! Вы мне обеспечите такое финансирование?! Да бюджета всего вашего министерства не хватит! Или что там за вами! Уж не буду радовать подслушивающих нас господ офицеров.

- Это вы бросьте, - вспылил Борман. - Либерализм хорош там, где он возник и развился, но не у нас. Не с нашим человеческим материалом. Вы упиваетесь отработкой мелочей и собственным цицеронским фанфаронством, забывая, что перед вами, прежде всего, обычные - притом наши! - люди и только потом квалифицированные специалисты. Они прежде всего - люди. На-ши лю-ди! Поэтому всегда испортят всё что угодно! А ещё они, когда с ними вот так нянькаются, душевно разговаривают, когда вот так усложняют, пардон, о-человечивают процесс общения с ними, всегда воспринимают это исключительно как слабость руководства. Со всеми вытекающими последствиями. С нашими людьми нельзя вот так, по-человечески. Никогда не стоит слишком тесно входить с ними в контакт, потому что тогда неизменно образуется клинч. За ним обязательно последует нокаут. Попомните моё слово! Так сядет потом кто-нибудь на вас - никогда не слезет! Не будете знать, как стряхнуть клеща! Как говорил Сенека: «Пошути с рабом и он повернётся к тебе задом!». Как раз про ваш стиль руководства.


Всё-таки он кое-что соображает, этот тупорылый номенклатурный отморозок. Почти как Алек-хан или даже Макиавелли. Умный попался! Особенно его фирма. Знаю я и такую опасность, ох, знаю. Даже не соображу пока, как стряхнуть… вас самих первыми! Поэтому и приходится, немного остыв, вслух признать правоту начальства. Но всё же частично. Поскольку кое-кто, и оно в том числе, ещё не понимает, что в принципе на меня где сядешь, там и слезешь.
- Тут я соглашусь, Мартиныч. Но и вы должны с пониманием относиться к действующим технологам процесса, тем более что технология эта ещё неизведанная, действительно нано. По сложности и по непредсказуемости последствий она попросту беспрецедентна! Кто не действует, только тот не ошибается. У меня есть ещё одно извинительное обстоятельство. Надеюсь, всё-таки извинительное. Потому что заранее извиняет все мои имеющиеся и будущие погрешности.

Отчего эти погрешности возникают?! Скажу и об этом. Дело в том, что влипание в мелочи, в детали любого неизведанного технологического процесса всегда неизбежно. Оно сопутствует всякому великому начинанию. Да и не великому тоже. Ни один созидатель - хоть чего-нибудь - не может преодолеть болезненного пристрастия к деталям, к мелочам. Отсюда и бесконечные ошибки или даже провалы. Теряется фокус! Масштаб! Это же так естественно! Но когда он их всё-таки преодолевает, только тогда добивается результата. Созидает нечто небывалое, и сам его первым постигает!
Думаю, вы и без меня это знаете. Прорыв сквозь детали, провалы и ошибки созидания и есть экспликация истины! Её выявление, её установление! Однако успешное их преодоление всегда только вопрос времени. Поэтому до результата чаще всего ещё нужно попахать. До седьмого пота повозиться именно с такими затягивающими в себя деталями. Суметь как раз преодолеть их в результате подобной пахоты и возни с ними. Наделать ошибок, а потом превозмочь ещё и их.

- Ну-ну… впечатляет. И что вы хотите сказать, сообщая мне все эти тривиальности?
- Дайте же мне прорваться, дайте! Не дёргайте по пустякам! Не мешайте, не спутывайте! Я учту всё сказанное вами, обязательно продерусь через них, сквозь эти лопухи. Обязательно пройду! Обдеру бока, но выбегу в грозу! Всё образуется как надо, и всё в порядке окажется. Когда же досадные и просто трудоёмкие детали, все тяжкие подробности развёртывания проблемы останутся позади и наконец придёт реальная необходимость генерального прорыва, уж будьте уверены, я сумею ударить. Отойти, вернуться и вновь ударить. Сколько требуется раз. Как Черчиллю и не снилось. Изо всех сил, безжалостно и беспощадно. Поверьте!.. Уж за этим-то у меня никогда не заржавеет. На меня где сядут - там и слезут! Поверьте!

- На вас, на вас, только на вас, дорогой мой Савва, все надежды. - Начал потихоньку успокаиваться мой сановный покровитель. - Однако помните всегда, днём и ночью, ночью и днём - цели всегда следует добиваться во что бы то ни стало. Во что бы то ни стало! По головам идти! По го-ло-вам!.. Вот так - хруп-хруп-хруп!.. Иначе к ней никогда не ходили! Как, впрочем, и ко всякой даме, если она хоть чего-то стоила! Знаете, как это замечательно ощущать - хруп-хруп, хруп-хруп?! Только после этого она будет твоя!

Вот же, сморозил на этот раз, так сморозил! Хруп-хруп ему подавай! Почему не хряп-хряп?!
- Но вечером-то, Владимир Мартинович, хоть вечером можно немного расслабиться и никому хруп-хруп не делать?! – Это я так забрасываю удочку, чтобы разведать, что же он ещё про меня знает. Не дай бог, может, что-нибудь про ту Лолитку батыевскую с трассы всплывёт. Агентура донесла и про то. Но нет. Всё оставалось спокойно, руководство и бровью не повело. В таком случае, вероятно, просто страховочный втык мне состоялся, для профилактики. Канонический. Нас дерут, а мы крепчаем. Начальник элементарно провёл разъяснительную работу и теперь успокоился. Без люлей как без пряников!
- Можно. - Буркнул. - Только осторожно.


Честное слово, лучше иметь долги, чем компаньонов, особенно старших по возрасту, якобы умудрённых. Да ещё вот таких привередливых, занудных, от которых никуда не деться, никак не отделаться, даже временно. Думаю, от них даже резиновые женщины сбегают, не выдерживают. Поэтому и своего им ни пяди уступать ни в коем случае нельзя! Таких настырных старцев всегда стоит на место ставить. Как же без сдачи-то?! Пусть и вполовину черчилльской силы, но контрудар должен непременно состояться! Это же себя не уважать, если совсем без сдачи под дых!

- Всё идёт нормально, Владимир Мартинович. Поэтому мы не должны никого настораживать именно преждевременной грубой силой, не высовываться с тем, что мы конкретно делаем. Это у вас, вероятно, пережитки краснознамённого способа общественного производства, уж простите. Мы имеем не просто закрытую фирму, акции которой находятся в руках неизвестных публике хозяев и ни в коем случае не продаются.
У нас настоящая глобальная, глубокоподземная «лаборатория истины». Всё лучшее берём от конкурентов, разбираем до винтиков, анализируем тщательно. Потом используем у себя. Занимаемся до того в сущности неблаговидными делами, что хотя они формально и неподсудны, поскольку не предусмотрены ни в одном уголовном законодательстве, но общественное мнение нас всегда осудит. А вслед за ним и Уголовный кодекс подоспеет, на ходу подгоняя статью. Уж за ним никогда и ничего не ржавело!
Таков удел всех первопроходцев. Знаете, как ещё иногда называют «лаборатории истины»?! «Лаборатории вивисекции», то есть, именно живосечения. Мы режем в обществе по живому, чтобы ему же потом легче стало. По большому счёту опыты гитлеровских медиков в концлагерях и в подмётки не годятся тому, что мы делаем. Хотя мы никого, к сожалению, не замораживаем, не режем, не сжигаем в крематориях. Но мы выворачиваем человеческую природу наизнанку, как чулок, а потом перелицовываем. Совсем. До такого ни один «доктор Смерть», ни один Менгеле не додумался бы. Сдох от зависти, глядя на нас. Как и любой другой душегуб, включая нашего диктатора, простите за новую откровенность о нём, знаю, как вы любите своего работодателя. Благодаря именно вам лаборатория укомплектована по высшему классу и работает как надо. Но это уже исключительно благодаря мне и моим ребятам. Мы в ней и днюем и ночуем. Так что результат обязательно появится. Ему просто некуда будет от нас деться. Загоним и схватим, как миленького.

- Надеюсь, так и выйдет. Хотя аналогичную бурду я и сам могу вам наговорить. - Словно бы и соглашался, но всё же, оказывается, нисколько не убавлял руководящей строптивости мой строгий контролёр. - Тем не менее, повторю вам свою основную претензию. Буду всегда на ней настаивать. Вы всё равно чересчур мягки и излишне демократичны не столько с пациентами, им же во вред, сколько и со своими сотрудниками. В ещё больший вред, притом для всех.
- Излишняя, как вы сказали, открытость и мягкость, помимо прочего, есть в то же время средство наиболее эффективной закрытости и завинчивания гаек. Не говорите, что вы не знаете столь банальной истины! Я сам много раз это пытался вам дообъяснить.
- В любом случае, знаете мою позицию. Я от неё не отступлю. Больше повторяться не стану.

- Что поделать?! Тогда я ещё раз повторюсь. У меня-то другого выхода нет. У каждого свой стиль. Соответственно - своё обоснование этого стиля. Кроме того, увы, и своё наказание за него. Прометей, как известно, был покаран богами не столько за похищение огня, сколько за то, что в открытую, насмехаясь над ними, лепил из глины человечков. Посягал не на свою прерогативу, да ещё по собственному проекту. То есть, главное, за что его привязали к скале и натравили орлов клевать его печень – исключительно за то, что он и не скрывал своего посягательства на созидательный замысел всевышних демиургов! За то, что открыто бросал главным зоотехникам вызов на их же производственной площадке. Внаглую воспользовался чужим, божьим ноу-хау на промышленное производство людей. Как кто-то мне тут говорил – ещё и применял при этом грубые приёмы!.. Пастуха Кавкаса вот между делом убил, по его печени вычислил приближение возмездия богов.
Вот вы меня пытаетесь покарать за негрубый стиль делания человечков! Но я-то не хочу подобно Прометею дразнить богов! Я желаю своих человечков делать тихо, но по современным технологиям, а не по вашим. Сам. Ноу-хау на это дело у меня своё. Без ложной скромности, куда более совершенное, чем у этих самых богов. Правда, пока не запатентовал. Просто не у кого.

Оцените же хотя бы то, что ваш карманный Прометей в моём лице не хамит налево и направо, не дерзит, не провоцирует, не ведёт себя вызывающе. Чуть не забыл - пока никак не пользуется грубыми приёмами. Наоборот. Всё ещё либеральничает, сказки всякие рассказывает. И пациентам своим, человечкам недоделанным, и специалистам, да-да, и кураторам. Как это может помешать доведению технологического процесса переделывания тех же человечков до конца?! Никак. Я просто учёл печальный опыт прото-Прометея. Несколько видоизменил технологию, модернизировал. И всё! Между прочим, подлинным технологам, если уж они взялись за это дело, нужно доверять при любом стиле их деятельности. Иначе результата не будет. Вы не слышали о такой прерогативе власть имущих?! Это ваша епархия! Раз уж вы как бы – Зевс у нас!

- Ох, и льстец хитроумный!.. Вот именно поэтому и говорю вам - всех нужно держать на цепи, все-ех! Тем более толковых и умных. Только для одних она должна быть толстая, короткая и из очень прочной стали! А для других -  цепочка может быть длиннее и тоньше.
- Всё понял, о, великий и всемогущий. То-то думаю, что же это мне так шею иногда трёт, да внезапно дёргает назад. Оказывается, это поводок. Спасибо, хоть не приковали меня к скале и не наслали каких-нибудь орлов в погонах клевать мою печень! Впрочем, поскольку я всё же учёл печальный опыт пра-дедушки Прометея, то наверно может быть и не печень, а, скажем… вот и не знаю, что же такого у меня можно поклевать, чтоб без особого урону. Всё нужно, всё в деле. Знаете, Мартиныч, а давайте вообще без санкций и без проскрипций?! Делаю и делаю! Спасибо должны сказать за одно это! И финансов, кстати сказать, добавить! И побольше.

- Ага, и таблеток от жадности! Вы мне всегда нравились своей сообразительностью и хваткостью. Пальца действительно в рот не клади. Однако ещё раз убеждаюсь - каждый гений должен сидеть на цепи! Для его же блага. К слову сказать, это сталинское открытие и оно ещё ждёт своей исторической оценки.
- Вот и пусть ждёт! А я пока сам по себе останусь. Беспривязным и с целой печенью. А Сталину слава. Отныне, присно и вовеки веков!


Вот такой развивался диалог двух венцов творения - гения и того, кто безуспешно пытается посадить его на цепь. Я бы не сказал, что на такую уж длинную и тонкую! Но это значения по большому счёту не имеет. Потому что никогда не посадит. Всё равно порву. Любую. Но не сейчас.

Бог с самого начала серьёзно ошибся, когда, создав человека, даже того, дремучего уровня проектирования, всё-таки не запатентовал своё изобретение. Даже такое несовершенное, но это было надо сделать. Теперь не только каждые два дурака могут проделывать то же самое, но и мы, подлинные творцы новейшего времени. Причём по своему, абсолютно другому, куда более совершенному уровню проектирования. Всегда и непрерывно нужен апгрейд. Вот это то, чего господь никак не учёл. В силу своей низкой демиуржьей квалификации. И отсутствия высшего образования. Даже сценарной мастерской не закончил.  Не учли этого и все его провайдеры, тем более канонические. Это которые бородатые донельзя и с глазками обкуренных бомжей. До нашего проекта старозаветному - не просто далеко, он во многом противоположен ему, поистине диаметрально противостоит. Прежде всего, по замыслу кого созидать-то. Для боженькиного замысла итог, его идеал - безусловный раб, покорная овца божия. Для нас же - сам властелин мира! Потягается с кем угодно. Хоть с самым главным бородатеньким!

В одном субъекты обоих проектов равны. Как без ведома старого бога якобы ни один волос не упадёт с головы прежнего человека, так и без нашего ведома ничего не должно случиться с тем новым, ещё небывалым человеком, которого мы и создаём в своих лабораториях. А для этого и вправду пора начать ковать цепь и для него, для этого сверхчеловека. То, что она всё же нужна будет - это-то ясно. Не то ещё отвяжется такой властелин, попрёт сам по себе в режиме автономного целеполагания, куда тогда спасаться?! Потому что такому любовь господа и даром не нужна будет. От его печени любой земной орёл или птеродактиль сдохнет сразу. Притом в мучениях. Только важно ещё понять - какая именно цепь для него нам необходима. Потом ещё потребуется разработать её конструкцию. Ох, дел и вправду… начать и кончить!
Но своей уникальной технологии я никогда не изменю! Ни один Борман не собьёт меня с этого пути!

Зачем же нам, сегодняшним Прометеям, открываться старым богам, что мы – те, которые на эксклюзивно длинных и тонких цепях - не просто сами лепим человечков, как сотни тысяч лет каждые два дурака, а по куда более крутому проекту. Скоро выдадим настолько совершенные изделия, которым прежние, старо-божеские поделки покажутся как у собаки пятая нога, или как глиняные свистульки в супермаркете. Не нужны станут прежние люди! Не нуж-ны!
Нет-нет! Рано, ещё рано признаваться до конца в своём гениальнейшем замысле. К таким моим человечкам относятся и мои подчинённые, мои «супер-юзеры», моя «беловоротничковая мафия», помогающая совершить действительно же эпохальный разворот в истории развития человечества. Их я откровенно люблю и покровительствую им. Действительно доверяю многое. Но далеко не всё. Просвещаю по мере надобности, потому что от них всё ещё слишком многое зависит. Совсем уж подробно даже по деталям, конечно, не высказываюсь. И с этим у меня всё в порядке, можно также не беспокоиться. Целостная картина грядущего чистого результата, как и сама технологическая цепочка, ведущая к нему, - лишь у меня в руках. Никто из отчасти посвящённых мною в суть мега-задачи, владея своим отдельным кусочком проблемы, никогда не сможет соединить всю мозаику в целое. Исключено по определению! Только и только я! Всё остальное – в продуманном, чётком беспорядке. Разберусь в нём только я. Без меня никуда.
Самый эффективный способ делания чего-либо – железно управляемый хаос. Именно в нём и при нём человечки наиболее управляемы и потому продуктивны. Тут важнее всего удержаться на грани, не свалиться самому в неустойчивый хаос множащихся тем и проблем, успеть прорваться сквозь схлопывающийся тоннель наседающей рутины и боковых растаскиваний генерального замысла. И мне это удаётся, запишите там себе.

В этом ещё и одна из особенностей современной обработки персонала, между прочим. Показным, подробным растолковыванием, даже разжёвыванием проблемы я её скорее затушёвываю, чем раскрываю. Ставлю непроницаемую дымовую завесу. Кто знает, что конкретно в том, что я подопечным наговорил, есть правда, а что - целенаправленный вброс и расчётливый увод в сторону?! Работники всегда становятся куда более зависимы и исполнительны, когда им дозированно что-то спускаешь с барского плеча, доверительно, будто по-братски делишься с ними словно бы закрытой информацией. Добровольно и даже с энтузиазмом зависимые всегда намного полезнее – и безопаснее! - беззастенчиво подавленных или даже нейтрально эксплуатируемых. Тем более, грубо нагнутых и пнутых в одно место, как требует того Борман. Для меня главное одно – чтобы все работали хорошо, с энтузиазмом, с исчерпывающим осознанием важности и нужности того дела, которое делают. С полным, на их взгляд, пониманием сущности всего процесса, доверенного им.


Так я шефу в завершение и договорил.
- Доверие вообще делает чудеса. Больше, чем грубая сила. Даже в атомах тонкое взаимодействие всегда сильнее и неостановимее грубого. Вы лучше меня это знаете, Владимир Мартинович. Вспомните свою комсомольскую юность! Да и сейчас это правило абсолютно неотменяемо! Сами же вы всегда отдавали предпочтение именно тонкому воздействию, разве не так?! Вот вы же доверили именно мне такое дело?! А не какому-нибудь хаму-костолому из ваших опричников. Тот ломил бы сейчас напролом, оставляя за собой окровавленную просеку с трупами замученных пациентов по обе стороны. Вы же не пожалели довольно серьёзных сумм на это - именно моё! - предприятие?! Допустим, не вы, а те, кто за вами! Это просто мой стиль - без хруста костей и хрупанья черепов. Пока что. Но и с ним, видите, как я стараюсь?! Пыль столбом. При полной, заметьте, тишине. Обеспечиваемой ещё и моим абстрактным трёпом словно бы по делу. Потому что стараюсь мягко мотивировать, а не раздражать, не возбуждать. Тем более богов, особенно самых страшных, местных. Большие деньги больше всех любят тишину, а не хруп-хруп, точнее, хряп-хряп по черепам. Неимоверный труд они тоже сильно любят. Это я прежде всего очень хорошо усвоил. Но особенно деньги должны сейчас предпочитать сверхтонкую и сверхделикатную нанотехнологию. А она - их. Вот в этом и состоит вся надежда нашего прорыва. Надеюсь, вы в этом смысле не подкачаете, обеспечите взаимность этой самой любви.
Я опять о том же, простите. Голодной куме одно на уме. Ранее выделенных вами сумм всё же маловато оказалось на данный момент. Подсыпьте, не скупитесь.

- Хорошо. Постараюсь выделить новый транш. Правда, нужно ещё согласовать. – Помедлив, не слишком уверенно согласился Борман. – Однако на толстую мошну надейся, а сам не плошай. Не так ли, кума?! Деньги-то у вас ещё будут, не исключаю, что и много. Технологию отработали, запустили, так что всё теперь зависит только и только от вас! От вас конкретно, дорогой вы мой в самом прямом смысле этого слова. Настолько дорогой, что с цепочки я вас практически снял. Даже отчётности о расходовании средств пока не требую. В знак высшего доверия. Так что цените. Это, между прочим, и есть - большой и даже очень большой вам аванс. Потом его можно будет и конвертировать в иные блага и достоинства. Но только потом. Не сейчас. Вы же прекрасно понимаете, какая на самом деле «конвертация» нас может ожидать! Вам и не снилось!

Эх, знал бы он, что мне на самом деле снится!
- Вам тоже. На самом кране сидите. Только имейте в виду народную примету. Деньги никогда не стоит брать левой рукой. Заболит печень. Если правой – наверняка забарахлит сердце. Деньги всегда надо хватать обеими руками. Лучшее оздоравливание, между прочим. По фэн-шую. Впрочем, вам точно руки не понадобятся. Лопата удобнее.
- Опять нарываетесь, Городецкий?!
- Простите великодушно. Остапа снова немножко понесло.

Я перевёл дух, собрал мысли в кулак, да и выпалил развёрнутую мантру никак не сгибаемого подчинённого:
- Мартиныч, вы теперь, как Зевс, уж не сходите с алтаря! Ладно? Вы за нас больше всех ответственны, как и за проект в целом. Не снимайте с себя ответственности, она-то во многом ключевая в нашем замысле. Даже когда только финансовая. Впрочем, тогда - так особенно.  Имейте в виду, если уж на то пошло, что все боги обязательно лоббируют своих чад. Очень плотно опекают. Ни один волос и в самом деле никогда не должен упасть с их голов без их, божьей санкции. Поэтому и вы и я также покровительствуем своим. В системе общей иерархии нашего предприятия. Вы - мне, а я уж - им. Короче так. Я своих всегда прикрою, как, надеюсь, и вы меня!
- Как вы думаете, чем я всё время занимаюсь, как не прикрываю вас и вашу проблемную спецлабораторию?! А вы продолжаете ерепениться!

- Про то ведаю, милостивый государь. Но это нормальное разграничение полномочий в той самой иерархии, в которой имею честь находиться вместе с вами. Поэтому я ещё и ещё раз прикрою своих - и именно от вас. Да-да, уж позвольте теперь именно так выразиться. Мысль всё та же, увы, тривиальная. Но не могу вновь не напомнить. Я не в состоянии всё делать сам. Естественно? Ещё бы! Как и вы, вне всякого сомнения. Нужно же всегда наращивать свои усилия квалифицированными работниками, коих подобрать и вырастить очень большая удача и большое достижение. Так что это опять же далеко не мелочь, далеко не деталь, - мои разговоры с моими же работниками. И вам в них по сути делать нечего. Забудьте!
Имейте в виду на будущее - лю-бы-е  разговоры вас не касаются. Лю-бы-е! Даже самые откровенные или неправильные с вашей точки зрения. Это мои люди и моя епархия. Поэтому что хочу - то с ними и делаю. Вы же с меня требуйте результат, а не то, как я с ними обращаюсь. Договорились?! Это, между прочим, вполне в рамках нашего договора о разграничении полномочий. Программа нашего общего предприятия ни при каких обстоятельствах и вправду не должна зависать, тем более по причине индивидуальных сбоев у моих специалистов, которых по-вашему мне, оказывается, следует ещё и зверски нагибать, да пинать. Как раз провоцировать эти самые сбои. Не буду я этого делать, вот не буду! Не нужны мне эти сбои, категорически не нужны! При этом я своих специалистов нисколько не переоцениваю, ни в коем разе. На самом деле они во многом для меня - сплошная головная боль… Как и я наверное для вас, не правда ли, Владимир Мартинович?! Однако вам тоже позволительно вести со мной лю-бы-е разговоры?! И как угодно нагибать, не так ли?! Кто вас самих ограничивает в этом, признайтесь?! Вот что вы со мной делаете весь последний час, не буду дальше заглядывать?!
- Ты меня запарил, Савва!!!

Последнего контрудара он не сдержал. От неожиданного двойного удара-лизка в самую уязвимую точку (не скажу какую) Борман так расчувствовался, что опять перешёл на «ты» и даже назвал меня по имени. Чуть позже так и сказал: давай, Савва, хоть попрощаемся по-человечески, я тебя скоро снова найду, на тебя все надежды, Родина тебя не забудет, Верховный для тебя звезду Героя побежал отливать, а может просто отливать, наслушавшись про тебя. Сплошное «ты» в устах ордынского начальства всегда означает наивысшее расположение из всех возможных. Респект и предельное уважение. Мой же начальник, куратор и спонсор в одном лице, тут опять молвил что-то типа «и много денег тебе во все карманы, а также здоровья во все органы», и тому подобное. То есть, продолжал безответственно горячиться. Тут конечно явно не по чину, да и не по теме.

Не выдержал закалённый партайгеноссе чересчур долгого, профессионального бодания со мной. Немудрено. Меня мало кто выдерживает в больших дозах. Это же всё-таки я! Так что пробрал старика основательно и безжалостно. От былой невежливости и агрессивной поучительности рейхсляйтера не осталось и следа. Много ещё кое-чего высказал он мне, пока вся юность из него не вышла, комсомольская его, не вытекла и не затекла обратно. От гордости за такой результат у меня на какой-то момент слегка в зобу дыханье спёрло. Рефлекторно хотелось добить дедушку, но пока удержался. И того достаточно.

Нагнуть самого Бормана! Согласитесь, это чего-то да стоит! Правда, его репрезентативка «я тебя скоро снова найду» всё-таки не слишком радовала, но в целом всё равно ситуация устаканилась. Явно обещала ещё некоторое время оставаться хотя бы такой же, как и прежде, то есть, сравнительно сносной, пусть и не вполне спокойной. Жизнь, постояв, вроде опять пошла хорошо. Хотя хорошо жить получилось бы намного лучше. В частности, при скорейшей реализации начальственного пожелания множества денег мне во все карманы и здоровья во все органы. Кто-то может быть и возразил бы против этого или поскромничал, но только не я.