В глубине

К сожалению, я могу только наблюдать этот прекрасный подводный пейзаж: медленно и вальяжно проплывающих мимо рыб, стремительных морских хищников, мелких рыбешек, стремглав убегающих от них. Но участия в этом мире не принимаю. Ведь я лежу, вытянувшись во весь рост, без малейшей возможности пошевелиться на дне в сверхзащищенной, прозрачной тюремной капсуле.

Она полностью автономна. Питание для меня поступает внутривенно, проблема с отходами решена бесконтактно. Работа капсулы, насколько известно рассчитана на срок заключения, но ходят слухи, что иногда процессы в ней завершаются раньше. В таких случаях заключенному грозит незапланированная смертная казнь.

Утром меня скинули на дно, и пока я еще являюсь любопытным наблюдателем. Болтаю головой насколько это возможно в моих стесненных условиях.
Очарованно погружаюсь в красочный хаос подводной жизни, как кубик сахара, растворяющийся в стакане.

Я еще пока считаю секунды, минуты, часы. Невольно, как и все, я погружен в ткань времени. В её яркие, твердо очерченные границы. Однако этого нужно избежать. Необходимо, чтобы понятие времени для меня перестало существовать. Иначе не переживу предстоящие десять лет статики.

Надо постараться поймать тот неуловимый поначалу момент единения с миром, слиться с ним, стать каплей в океане. Стать еще одним камушком на дне мимо которого скользит жизнь. Пусть этот камушек и лежит в прозрачной прочной капсуле.  И тогда время перестанет существовать. Оно превратиться в один день — день погружения в статику и день выхода из нее. Жалкие 86400 секунд. Не десять лет, а эти крохотные секунды.

Я все это знаю. Потому-что не впервые. Всего два года удалось мне прожить спокойно на свободе, но мои привычки взяли верх, и вот я снова здесь.

В прошлый раз я отбывал наказание на вершине горы, безымянной для меня. У горы, конечно, есть имя, но заключённым оно неизвестно. О месте отбывания наказания знают только тюремщики, и даже им стирают память после выполнения приговора. После того как они  забросят капсулу в неизвестность.

Капсулу установили вертикально, погрузив на четверть в снежную толщу, поэтому первое время создавалось стойкое ощущение, будто я стою на собственных ногах на самой вершине горы.

Меня ошарашил и воодушевил вид открывающийся с вершины снежного пика. Наивно думал, разве это наказание - наблюдать столь прекрасные пейзажи?
Но с каждым днем все вокруг блекло. Увядало. Умирало во мне. Постепенно я возненавидел этот мир. Ласковые блики солнца на снегах, вата туманов в долине, любопытные горные козы, заглядывающие в мою капсулу.

В тот момент, когда ненависть ко всему сущему достигла своего предела, ко мне пришло понимание. Я осознал иллюзорность бытия и обрел спокойствие. Я растворился, заставив себя исчезнуть. И тогда стало ясно, что в действительности не я, а весь мир заключен в этой капсуле.

Достаточно постичь одну простую истину через боль и неприятие, сломить себя и подчиниться идее о том, что ты находишься снаружи, а не внутри.