16 Иван Благовест. С Владимиром Радимировым

— Ты молодец, справилась, — я поморщился, — настоящая героиня, как и должно было быть, обошлось малой кровью, в этот раз.


— Не такой уж и малой, — подруга показала свои руки, — теперь в битве с Чернобогом я проживу куда меньше и не смогу так хорошо помогать, как должна была. К тому же, больше не чувствую в себе силы лекарской, даже твоих ран залечить не в состоянии, а они выглядят весьма скверно. Не понимаю, этот бес был таким сильным и умным, почему не подумал о копье священном?


— А он подумал, — я вздохнул, — понимаешь ли, слова мною сказанные он близко к сердцу принял. Если меня не прикончил бы, Чернобог в пыль стёр, а победил, и армия тьмы стёрла все живое с лица земли, а значит, и цивилизацию. Нет источника силы, ты ужением могущественный бес, а пустое место, вот и покончил с собой, чтобы уйти в блеске силы, навредив всем, кому можно, заодно. Мои раны, скажем, не зарастают и, думаю, не вылечатся до победы над мраком, а то и пока не умру, заодно, ослаблять станут и подтачивать здоровье, а оно ох как нужно. Ты потеряла дар, на время, или навсегда, чудом вернула душу, думаю, не будь она, изначально, Явана Говяды, да остальных героев древности, ничего и не вышло, но сына Ра фальшивым контрактом не свяжешь и творить зло не обяжешь, как ни старайся. Как, и дочь Лучика и Зоряны, да и Добрыни Никитича. Просто станет чуть труднее работать, но доказала, что в бою не бесполезна, скала, о которую разбиваются адские орды.


— А зашить раны не получится, или прижечь? — собеседница нахмурилась. — Или молитвами, как-то.


— Молитвы враг меня заставил забыть, — я вздохнул, — попробуем своими словами. С другой стороны, возможно, копье выручит, хоть немного, хотя бы кровь уймёт.
Я подполз к копью, взял, благо, мне вреда не причиняло, прижал к одной из ран, тут же повалил дым и запахло паленым мясом, от боли едва сознание не потерял. Как минимум, яд и гниль, кажется убрал, можно зашить, но лечиться буду долго. Пока все обработал повреждения, несколько раз терял сознание от боли, Поля стояла, закрыв лицо рукой и культей, чтобы не видеть, просто отвернуться показалось мало. Да, дороговато обошлась схватка, а ведь впереди ещё куча противников, точно постараются воспользоваться нашими слабостями, бесы, как-никак. А отлеживаться времени нет, надо ещё и людей очищать, дабы негативом врагов не подпитывали, и так тьма сильна в душах.


— Бедная машинка, — девушка постучала по корпусу такси и авто просто развалилось на части, превратившись в металлолом.


— Осторожнее, возможно, способность губить прикосновением не ушла полностью, — предупредил я, — как минимум, из чёрной руки, постарайся не трогать полезных предметов, а также, живых существ, а вот чертей, пожалуйста, накормишь их собственным блюдом, посмотрим, как понравиться.


— Этого ещё и не хватало, — собеседница топнула ногой, — интересно, а если пойти в церковь и опустить конечность в живую воду?


— Если она такая же фальшивка, как и все остальное, лишь показуха, ничего не будет, — откинулся, опершись о стену дома, — а попадётся настоящая, выйдет, как со священным копьем, прощай вторая ладошка.


— Я тут подумала, а если купить ружьё водяное, детское, и зарядить святой водой, не смогу ли помогать, стреляя в демонов? — задумчиво переспросила подруга.


— Детских кино пересмотрела? — я фыркнул. — Во-первых, надо ещё попасть, а черти довольно стремительные твари, одно дело от духовного меча уворачиваться, которого никакие физические законы не сдерживают, иное, струйка водички из игрушки. Враги если и умрут, то только от смеха. Пошли, нам потребуется новое металлическое жилище, держи чёрную руку на коленях, чуть приподнятую, дабы ничего не касаться. Идём чистить людей, как только немного высплюсь, давно не чувствовал себя таким слабым и больным.


— И все из-за меня и этого карлика-самоубийцы, — Поля скрипнула зубами, - как же тяжко осознавать, что глупо попалась в сети, а потом нам обоим жизнь изрядно подпортила. И как только меня, такую, терпишь, не гонишь прочь от себя, спрашивается?


Теперь я подумал навестить общежитие со студентами. Разумеется, тут грешники уже не такие страшные, как в тюрьме или хостеле, хотя, хватало, тут тебе и лень, и зависть, и ненависть к преподавателям, и разврат с алкоголизмом. Местный демон вообразил, что в таком состоянии я ему не противник. Явился, держа тубус на плече, как переносной ракетный комплекс, левая рука в виде циркуля, но с двумя иглами, без карандаша, на правой пальцы руки заменяют, в броне, где пластины заменяли книги, вернее, плохо написанные учебники, с бредом или недостоверной информацией, на голове, вместо шлема, крышей от дома надет диплом синий, ступни заменяли пара дипломатов.


— Я повелитель потерянных надежд, ложных данных и впустую потраченных лет, — заявил злодей, — и сейчас пожалеешь о том, что явился сюда, подранок. Доделаю работу, с которой не справились другие, и обеспечу победу Чернобогу!


— Ни о чем не забыл, убогий? — поинтересовался я.



Злодей повернулся, мой духовный меч вонзился в тубус, который взорвался, облав владельца чернилами. Несчастный завопил, совершенно ослеп, наглотался, носом хлюпал, а оружие ему немедленно голову и отделило, а там и до червячка добралось. Никто не мешает обходить комнату за комнатой и выполнять свой долг прямой. За чем я только студентов не заставал, кто с кем-то постель мнёт, кто алкоголь в компании или единолично употребляет, кто-то перекур устроил, а курение тоже грех, прямой способ с собой покончить, ещё и окружающих травишь, да плюс окурками мусоришь. В общем, сплошное вредительство, с какой стороны не посмотри. Имелись и наркоманы, как без них? Кто таблетки глотал, кто шприц в вену загонял, кто из трубочек белый порошок затягивал носом.


Попадались и такие, кто занимался, но немного. Впрочем, их жаль, скорей всего, ерундой занимаются. Коли зло победит, то и сгинут со всеми полученными знаниями, а добро, так очень многие профессии просто окажутся никому не нужными. Ведь предполагается перевод большей части населения на сельскохозяйственные работы, причём, не столько на общественных полях, столько трактористов и доярок ни к чему, сколько на собственный огород, с которого и придётся кормиться. Заводов останется минимум, и те перевезем на луну и постам работать роботов, в конце концов, большую часть необходимого, тоже можно делать своими руками, как предки. И от зловредной науки оставим лишь малую часть, в основном, теоретические знания. Но, не объяснишь же каждому будущее, на разговор уйдёт много времени и сил, даже коли внушать мысли.


Пусть делают, чего хотят, пару лет есть, пока я с очистной человечества закончу и начну переводить на правильные рельсы. Теперь-то многие идеи коммунизма окажутся реализованы. Они ведь не работали исключительно из-за человеческого фактора, убрать все тормозящее и мигом построим. Единственно, веру оставим в Творца, как нравственный ориентир. Закончил я за пару часов, поспешил обратно в такси, а там Поля пыталась молиться, но, получалось не очень, наконец, повернулась ко мне.


— Загляни мне в душу, — попросила она, — почему-то кажется, что Анилопа все еще там, внутри сидит.


— А она там всегда и была, — я зевнул, — полагаешь, бес способен создать нечто новое в принципе? Нет, разумеется, он просто вытащил наружу все тёмное, что в тебе было, а светлое наоборот, отправил в самые глубины сознания. То есть, лишь от некоей Поли зависит, кто окажется в теле главным, обязана сама победить и уничтожить врага. Упорство и духовный труд непременно дадут свои плоды. Тем паче, сама своего первого демона победила, контракт с ним расторгла, это большое и серьезное достижение, продолжай в том же духе и добьёшься успеха непременно. Но, работать над собой надо, а то в финальной схватке не сумеешь выполнить работы, как надо.


— Насколько проще было полянице, наверное, — девушка вздохнула.


— Ни капельки, — я поморщился, — тоже постоянно в беду попадала, забыла о плену в ледяном столбе, да и погибла нехорошо, будь осторожнее и осмотрительнее, не угодила в ловушку с армией драконов и осталась жива. Просто праведников в те времена было больше, а людей меньше и демоны такой силы не имели. Понимаешь, даже насилие тогда было не таким отрицательным, потому как, зачастую, речь шла о самозащите или добыче необходимых средств. Те же кочевники, имея мало ресурсов в своём распоряжении, грабили оседлых соседей не от хорошей жизни. И люди были откровеннее, да, грешили, но потому, что их природа такова, а не делали вид, что они лучше, чем на самом деле. Сейчас вот так же убивают, воруют, насилуют, особенно, представители элит, но в церкви усердно крестятся, или поклоны бьют, в зависимости от религии, оброк с данью сильно отличаются от взятки, по степени негатива.


— Говоря проще, мы остались такими же злыми обезьянами, как раньше, но на словах осуждаем грех, продолжая им заниматься, то есть усугубляем все лицемерием и самообманов, — подруга вздохнула.


— Именно, — подтвердил я, — это как с национализмом, все люди были, есть и будут ярыми националистами по природе, считающими другие народы злом и врагами, просто признают это открыто лишь нацисты с фашистами, как самые тупые, агрессивные и смелые, прочие же боятся и лишь мысленно с теми убийцами соглашаются, мечтая о том же, или вообще, пытаются убедить себя и других, что они не такие, но все до первого же серьезного противостояния или внештатной ситуации. Откуда, по-твоему, берутся толпы погромщиков? Накопились трудности в жизни, традиционно, обвинил в них других, не себя, да ещё принял алкоголя стаканчик и вперёд, что забулдыга-работяга, что интеллигент, что бизнесмен, дружно рванусь бить чужаков. А если и нет такой ситуации, все одно в разговоре да проскакивает, периодически. У каждого смертного есть своя Анилопа, она лишь ждёт шанса вырваться на свободу.


— Значит, придётся постараться от неё избавиться, да не когда-нибудь, а в ближайшие четыре дня, — собеседница села на сидении машины, скрестив ноги по-турецки, оставшуюся руку поставила перед грудью в молитвенном жесте и начала повторять священные слова, но сбивалась постоянно.


— Не о том думаешь, — я кашлянул, — вспомни своих родителей, о том, как любила их и сосредоточься на одном желании, сделать так, чтобы с другими подобного не произошло, любовь и жажда добра, не месть, или страх за себя. Во-первых, все сделаю, чтобы осталась в живых, а во-вторых, глупо сожалеть о плоти, даже такой похорошевшей, в раю всяко лучше, чем здесь и это уже навсегда. Смерти боятся лишь те, кто не знают о реинкарнации и не верят в вечное блаженство.



— А если ты меня обманываешь, просто внушил чего-то, ради своих целей, жизнь отдам, а награды никакой? — выдала вдруг соратница.



— Я не стану оправдываться и говорить, что это не так, — я поднял глаза к потолку машины, — потому как это делают лишь виновные. Интересно, как может быть, что демоны есть, как и волшебные предметы из прошлого, а посмертия нет? Подкармливая демона сомнения, ты уменьшаешь наши шансы на победу.


— Вообще-то, никаких противоречий нет, — Поля упорно гнула своё, — как известно, лучший способ обмануть, смешать правду и ложь, в равных пропорциях. Черти, они же, по сути, такие вампиры, питающиеся негативом, им не обязательно жить в аду, которого, возможно, и не существует в принципе, а где тогда ангелы, почему не помогают, где небесная армия крылатая? Их работа инфернальную нечисть истреблять.


— А как тогда нам заслуги получать? — я скрестил руки на груди. — Скажи спасибо, что хоть меня прислали, помочь с главным экзаменом. А представь, что демонов ангелы побили, чего дальше?


— Грешники, не раскаявшиеся отправятся в ад? — соратница прикусила нижнюю губу.