Дедушкин нуар

Густой гул медленно и тревожно нарастал, обволакивая собой тёмный лес и уединённые дома богом забытого садового товарищества.

Сквозь сон ударила первая мысль — началось.
Вторая — звонить детям.
Прятать. Спасать.
Молиться.

Молодой пёс не спал и гонял от окна к окну. На веранде залаяла его мать.

Открыли форточку, гул усилился, если честно, то у меня было ощущение падающего самолёта. Подумала, хоть бы только на лес.

Грохот встряхнул воздух и ударил по изрядно осевшим сугробам ледяным дождём.
В ночь с 1 на 2 апреля ночью  была настоящая гроза с громом и градом.
Никогда не было такого, и вот снова, как говорится.

Два дня подряд погода создаёт очерченную графичность изображения, словно у исчезающей зимы закончилась цветная плёнка, и пока придёт новая, весенняя (наверно, заказала на озоне), матушка природа зарядила чёрно-белую, из старых дедушкиных запасов.

Сегодня мы шли по городу вдвоём с моим головокружением и наблюдали, как улицы, дома, мёрзлые обломки асфальта и тени деревьев создают сюжетную неопределённость, порождающую у нас, зрителей, смутную тревогу. Это не Сыктывкар, это почти Хичкок. Мрачная тяжёлая туча заволокла верх подъёмного крана и соседней многоэтажки, опускаясь всё ниже, ниже, пока напряжённым туманом не легла на печальные останки тоскливого снега.

А за городом другая, но не менее обречённая картина.
Окно во двор, а за ним чёрный "la noir" коми-лес — мрачен, величественен, мобилизован, и, кажется, безнадёжно разочарован людьми.

Нет тьмы более совершенной, чем тьма предрассветная.
Ждём перемен — солнца, зелени и яркой весны.
Жизни хотим.
Без страха.
Без мобилизации.
Без обречённости.