Остановите самолёт! Там увозят моего сына

Тамара была замужем за Джорджем, американцем, работавшим в торговом представительстве в Москве. История их знакомства была романтично-комична: Джордж помог вытащить Тамаре плащ, прищемлённый дверью метро.
У них подрастал смышлёный сынишка, в свои четыре года умевший делать то, что другие и в шесть не могут. Родители любили малыша, как и положено всем родителям.
Всё было бы хорошо, если бы Джорджа не отозвали в США. Каким-то образом центральному офису стало известно, что он поспособствовал одной американской фирме выиграть тендер на поставки и получил от фирмы благодарность. Как будто он один был такой.
- Тома! Нам нужно в течение двух недель собраться. Мы уезжаем в Америку, - обрадовал он супругу, вернувшись с работы после неприятного разговора с начальством.
- Что значит собраться? Почему нам нужно уезжать? Объясни толком, - ответила оторопевшая жена.
Надо сказать, что точной договорённости, где они будут вить своё гнёздышко, у них не было. Тамара не собиралась уезжать из родной страны, где у неё была многочисленная родня и не менее многочисленные друзья. Джордж точно так же не хотел провести всю жизнь в холодной стране, где он мёрз большую часть года.
Разговоры о будущем у них периодически проходили, каждый отстаивал свою точку зрения, но заканчивались разговоры ничем, точнее поцелуями и объятиями – они искренне любили друг друга.
- Меня отзывают. Работа здесь заканчивается через неделю. Неделя на сборы – и отъезд. Я же тебе говорил, что рано или поздно нужно будет уезжать. Там хорошо, там тепло, там люди доброжелательные, там у меня свой дом, - с энтузиазмом сказал Джордж.
- Жора! Ты говорил, я помню. Но ведь и я тебе говорила, что уезжать не хочу, что мы останемся здесь. Здесь ты можешь устроиться в крутую фирму на огромную зарплату, которой тебе в твоей любимой Америке никогда не получить, потому что здесь ценятся люди, имеющие выход на американские рынки. Ты же сам это признавал, - в очередной раз Тамара начала приводить свои аргументы.
В таком духе они проспорили ещё полчаса, только на этот раз дело кончилось не объятиями и поцелуями, а переходом на ультимативную форму разговора.
- Я никуда не поеду, это ты должен чётко для себя понять! Мы с сыном остаёмся здесь, в стране, где мы будем полноценными гражданами, а не эмигрантами. Где Коленьке не будут внушать в школе, что он не мальчик, а нечто такое, что потом должно определить свою гендерную идентичность!
- Это у вас так говорят про Америку, а там, если ты не хочешь, тебя никто ни к чему принудить не может. Там люди свободны! Понимаешь ты это? Хочешь быть мужиком – будь им, хочешь женщиной – пожалуйста…
- Вот именно! – перебила его Тамара. - У вас можно быть, точнее считаться, кем хочешь, а не тем, кем ты родился!
- Дай я закончу, - продолжил Джордж. – Ты предлагаешь мне идти работать здесь туда, где мне придётся в обход закона готовить сделки в американскими фирмами и где я рано или поздно попаду под суд за это. Ты считаешь это нормальным? Нет, я уеду отсюда и сын мой уедет со мной. Ты не имеешь права его тут держать.
- Вот ты как заговорил… Вот, значит, какая твоя любовь ко мне. Сына ты не увезёшь, это я тебе точно говорю. Даже не пытайся – любой суд встанет на мою сторону, если что. А что касается обхода закона – тебя ведь попёрли именно за то, что ты в обход закона этих «наутилусов» пропихнул и получил тридцать тысяч за это. Сам хвастался!
- Тамара! Прошу тебя, подумай ещё раз. Мы с тобой любим друг друга и я с тобой хочу уехать туда, куда весь мир стремится попасть, но не все могут. Там, пойми, самая счастливая жизнь на Земле, там всё сделано для нормальной жизни, не то, что здесь. Там ты сможешь раскрыть свои таланты, там Коля будет учиться в продвинутой школе и станет очень успешным человеком. У нас с тобой там свой дом, своя лужайка, там появятся друзья, там мы будем счастливы!
- Не пудри мне мозги! Про ваше нынешнее счастье я насмотрелась в Телеграмме и в Ютубе. И в новостях много вашего счастья показывают. Так что, Жора, пропаганда твоя не работает. Поэтому ты сам подумай ещё раз – мы ведь хорошо здесь прожили почти пять лет. Скажи, чем тебе здесь было плохо? Вот скажи прямо!
- Том, ты не поймёшь этого, пока не побываешь в Америке. Там люди открыты, там не хмурые лица, а улыбки. Там никто другому не желает несчастья. Там всё сделано для людей, а не для чиновников. Это надо видеть и в этом надо пожить, чтобы понять разницу. Я же рассказывал тебе, что сам в возрасте пяти лет попал в Америку с родителями. Я там прожил всю жизнь и я могу сравнивать.
Неделя прошла в напряжённой обстановке. Тамара с сыном большую часть времени проводила у родителей. Джордж паковал свои вещи, по вечерам гуляя с сыном в парке. Наконец он собрал и отправил все свои вещи.
- Тамара! Послезавтра я улетаю. Поехали со мной, прошу тебя. Хочешь – на колени встану, - говорил он в обед жене.
- Нет, не уговаривай, мы ведь с тобой все эти разговоры закончили вроде бы. Мы с Колей будем ждать тебя. Мужик ты хороший, мне очень жаль, что так всё получается.
- Мне тоже жаль. Пойду сегодня напоследок с Колей в зоопарк, он любит туда ходить, потом поедим в ресторане посольском. А завтра, может быть, махнём вместе за город, побродим по полям?
- Иди, конечно, только сильно не задерживайтесь. Насчёт завтра – буду думать.
В седьмом часу вечера Тамара позвонила мужу, но он не взял трубку. Минут через десять она позвонила снова.
Неясная тревога глодала её. Она холила по квартире, не понимая причин своей тревоги. Потом заглянула в коробку с документами и не нашла там заграничный паспорт сына.
Она набрала номер своего одноклассника, работавшего в органах.
- Толик! Это Тамара, узнал? Слушай, у меня муж уезжает послезавтра в Америку, по крайней мере так мне говорит. Он с сыном куда-то запропастился и паспорт заграничный сына не могу найти. У тебя есть возможность пробить, на какой рейс у мужа билет?... Да. Записывай.
Она продиктовала нужные данные и села ждать. Телефон мужа по прежнему не отвечал.
Через полчаса раздался звонок.
- Тамара! Твой муж улетает сегодня, в двадцать один пятьдесят. На сына тоже есть билет.
- Ой… Надо что-то делать… Но ведь без моего согласия он с сыном не сможет пройти границу?
- Теоретически да, а практически – вполне.
- Толенька! Что делать? Как сына спасти?!
- В аэропорт надо ехать, полицию и границу подключать.
- Я не успею. Туда часа полтора добираться мне, а потом бегать кому-то рассказывать, убеждать… Самолёт улетит уже!
- Томочка! А я что могу сделать? У меня там знакомых нет.
- У вас же там полно людей, узнай, у кого-нибудь должны быть связи в порту.
- Тома! Ты не понимаешь. Я в мелких чинах, ни приказать, ни дать задание я не могу. Даже просить – и то только равных… Подожди! Не плачь! Успокойся! Сейчас буду искать, жди. Напиши пока заявление, сейчас скину - кому писать.
- Хорошо. Что писать?
- Пиши, как есть, с деталями, подробно. Напишешь – отсканируй и скинь мне. Всё, отключаюсь.
Тамара лихорадочно написала заявление и отправила его.
Через сорок минут она получила сообщение от Анатолия: «Пассажиры уже в самолёте» и чуть не упала в обморок. Следом получила другое сообщение: «Вышел на портовую полицию, объясняю ситуацию, переслал им твоё заявление».
У Тамары появился огонёк надежды. Сидеть на месте она не могла и принялась ходить по комнате, трогая руками всё, что попадалось по пути.
Наконец, раздался звонок. Тамара посмотрела на экран – звонил Анатолий.
- Да, ну что? – с ходу выпалила она в трубку.
- Сняли пацана с рейса, - чтобы не томить, сразу сказал Толя. – Теперь езжай в аэропорт. Спросишь полицию, тебе покажут. Да, вот ещё что. Джорджа оставили в самолёте. По идее, его нужно было тоже снимать, но тогда бы дело точно приняло официальный оборот и дёрнули бы границу – она ведь пропустила парня без твоего разрешения. Теперь же другая ситуация – если ты дашь делу официальный ход, то возникнут вопросы к тем, кто снимал парня – почему не сняли заодно и отца. Так что приедешь, не шуми, а выслушай, что тебе скажут. Говорить нужно с Андреем Борисовичем. Если скажут, чтобы забирала сына и ехала домой, значит забирай и езжай. Без дополнительных вопросов. Короче, тебе объяснят, что нужно делать. Всё ясно? Сделаешь, как я говорю?
- Толенька! Конечно сделаю! Какой разговор. А вопрос можно – почему Жору не сняли?
- Могу только предположить. Нашего бы гражданина сняли не задумываясь. А тут американец – мало ли как дело повернётся. Вдруг за него вступится торгпредство или посольство? Возникнут вопросы к тем, кто снял американца – у нас не очень любят принципиальных и чересчур правильных. Понятно?
- Понятно. Чем отблагодарить в порту людей?
- Даже не думай, там камеры кругом. Потом решим.
Тамара на такси домчалась до аэропорта, нашла полицию и увидела там сына. После объятий и поцелуев она спросила его:
- Что тебе папа сказал, когда… ну… вы в аэропорту оказались? Что он тебе объяснил?
- Он сказал, что тебе билет на сегодня не смог купить, что ты завтра прилетишь. Он неправду сказал?
- Да, Коленька, неправду. Я тебе дома всё объясню. Ты посиди, мне поговорить тут кое с кем нужно, - сказала она, когда к ним подошёл пожилой мужчина в форме.
- Вы Андрей Борисович?
- Да, давайте в сторону отойдём… У вас претензии к нашей службе есть?
- Нет, конечно, с какой стати? Наоборот, спасибо огромное! Вы предотвратили самое ужасное, что могло со мной и сыном случиться - разлуку.
- Я рад, что вы так высоко оцениваете наш труд. Скажите, вы хотите дать делу официальный ход?
- Нет, - Тамара произнесла слово, глядя в глаза мужчине.
Он улыбнулся глазами и чуть заметно кивнул ей.
- Тогда подпишите эти бумаги, - он достал три листа с машинописным текстом и протянул ей. Тамара взяла бумаги, ручку, присела за журнальный столик и подписала.
- Вы даже не прочитали, что в бумагах написано, - сказал Андрей Борисович.
- Я не могу вам не доверять, чтение этих бумаг – только потеря времени. Спасибо вам огромное!
- Вы подписали документы об отсутствии к нам претензий, об отказе в возбуждении дела по факту попытки кражи ребёнка и об отказе преследовать официально вашего мужа на территории России. В бумагах всё изложено точнее, чем я вам сейчас сказал. А теперь можете забирать сына.
- Спасибо ещё раз. До свидания!
- До свидания!... Володя! Выпусти маму с ребёнком.
Через два дня Тамара получила сообщение с анонимного номера: «Ну, ты стерва! Ты за это заплатишь!». Отвечать анониму она не стала, но про себя подумала: «Вряд ли».