Дебют Элеоноры. Глава 11

Глава 11. Живи вечно!

– Кстати, о цветах! – напомнил Стивен. – Мы ведь так и не узнали значение символа, запечатленного на броши мисс Грей.

– Да, действительно! – подхватил Хью. – Будет продолжение истории, Ури?

– История окончена, дорогие мои. – Ответил Ури. – Почти окончена. Мне остается добавить совсем немного. Доспехи павших в неравном бою рыцарей, а также их уцелевшие боевые кони, стали добычей победителей.

Герцог Корнуэлльский сокрушался об утрате фамильного меча, доставившего его предкам много славных побед. Но в прошлое не было возврата. Взять реванш и вернуться к прежней жизни герцог уже не мог. Ему предстоял иной путь.

Ангел, сострадая человеку и желая его утешить, протянул ему в дар свой огненный меч. Но едва руки герцога прикоснулись к небесному оружию, произошло чудо – меч Ангела сделался в его руках цветком бессмертника. Что должно было означать это таинственное превращение? – нам теперь остается только догадываться…

– Цветок бессмертника в древности считали окном в иные миры. – Заметил Ричард. – Или, вернее, мостиком между ними. В контексте этой истории он может означать мистическую связь между землей и небом.

– Бессмертник… По-моему, название говорит само за себя. – Откликнулся Хью. – Это же символ жизни вечной.

– Верно! – поддержал Арчи. – Бессмертник символизирует вечную неувядающую жизнь с ее неисчерпаемыми возможностями. Видимо, в этом и было утешение для герцога Корнуэлльского. Утешение, и вразумление, и добрый совет: не жалеть о преходящих ценностях мира сего, а возложить надежды на непреходящее, вечное…

– А еще! Это цветок вечной любви и вечной памяти! – воскликнул романтичный Джон. – На языке цветов бессмертник означает: «Живи вечно!» или «Моя любовь с тобой!», «Буду любить, и помнить тебя вечно!»

Слова Джона вызвали добрые улыбки на лицах его друзей.

– Любить и помнить вечно… – тихо повторил Ури.  – Да, это правда. Ты молодец, Джонни, что напомнил об этом. Цветок бессмертника, действительно, может одновременно символизировать любовь и преданность, и бессмертие души, и благое обетование жизни вечной.

Как я уже сказал раньше, друзья мои, брошь Элеоноры Грей – это не герб. Об официальной геральдике речь, конечно же, не идет. Изображение воинского меча, обвитого цветком бессмертника – это, скорее, дань памяти… Семейное предание передавалось из уст в уста, и кто-то из давних предков мисс Грей пожелал сделать эту брошь для потомков – так она стала семейной реликвией. Замечательно, что носить ее может и мужчина, и женщина.

 Стивен хитро прищурился:

– И всю эту занимательную историю, с подробностями, тебе успела поведать мисс Грей в зимнем саду? Ты ничего не присочинил, Ури?

– Что-то, действительно, рассказала мне мисс Грей, – уклончиво ответил Ури, – а что-то я знал сам… еще раньше… до встречи с ней.

– Как же так? – не понял Хью.

– Да, вот так! – чуть улыбнулся Ури. – Может быть, мне Ангелы кое-что рассказали… А почему нет? Ведь умела же миледи Игрейна дружить с Ангелом! Может, и я сделал скромную попытку выйти на связь с представителями высших миров?

 – Ну, ты и скажешь! – Хью с опаской покосился на друга.

– Не забывай, что он – фантаст! – хмыкнул Стив.

– А что же мисс Грей?! – вдруг поменял тему Джон. – Есть ли у нее братья? Или она – последняя носительница фамилии?

– Не о том ты, Джонни думаешь на пороге свадьбы… – предостерег друга Ричард.

– Да я к тому, что если мисс Грей выйдет замуж…

– Разумеется, выйдет! – перебил Арчи. – И семейное предание от этого нисколько не пострадает. Она просто добавит к фамилии Грей фамилию мужа.

– Уж, не твою ли? – съехидничал Стив.

– Там видно будет. – Сурово отрезал Арчи. – А для начала я хотел бы с ней познакомиться. Ты меня представишь, Ури, этой молодой леди? – спросил он друга, и тот неожиданно ответил:

– Знаешь, Арчи, я ведь и сам хотел тебя просить об этом. Мисс Грей сейчас переживает трудные времена. Ей очень нужны добрые друзья. И ты, Ричард, и ты, Хью… Я прошу вас, поддержите девушку своим участием и разумным советом. В профессиональном плане ей тоже нужна помощь опытных и талантливых мастеров прозы.

Буду говорить начистоту. – Ури сделал едва уловимый жест рукой. – Прослушка в этой комнате блокирована. Все услышанное, от начала и до конца, останется между нами. Мисс Грей – это наш автор. Я говорю «наш» не в формальном, а в сакральном смысле. Вы понимаете? Эта девушка – одна из нас.

Литераторы переглянулись.

– Крошка Элли? – растерянно переспросил Хью. – Может ли это быть?

– Да, – подтвердил Ури, – она тоже – воин Света, как и мы. Только мы вместе. Мы – команда. А она одна. Мы опытны и осторожны. А она – слишком наивна и откровенна в высказываниях. Кроме того, она не имеет ни малейшего понятия о том, куда попала. Идеология и концепция «Снежной кошки» ей неизвестны. Девушка вступила в бой с силами тьмы, не зная противника в лицо, и даже не догадываясь о его существовании.

– Вот это да! – присвистнул Хью. – Немного же она навоюет с завязанными глазами…

– Ничего удивительного! – Арчи гневно сверкнул глазами. – Кто бы мог ей рассказать о темной стороне дела? Есть ли такой человек? Девушка просто попалась, как мотылек в паутину.

– А что она вообще здесь делает? – спросил Стив. – Зачем она пришла в «Снежную кошку»?

– А что мы все здесь делаем? – ответил Ричард вопросом на вопрос. – Спасаем человечество или деньги зарабатываем? То-то же!

– Зарабатываем, но душу за купюры не продаем… – хотел было возразить Хью, но Арчи перебил его, продолжая мысль Ричарда:

– Мы мним себя воинами Света, а на самом деле мы просто-напросто литературные фокусники, ловкачи иллюзионисты! Стреляем исподтишка во мрак шаровыми молниями, и радуемся, что адепты тьмы нам еще за это платят!

– Не нужно так говорить, друг! – Ури почти с нежностью взглянул в гневное лицо Арчи, и веско положил ему руку на плечо. – И думать так не надо. Наши возможности здесь ограничены, это верно. Пока ограничены. Но все же мы делаем свое дело – сеем крупицы света и добра на страницах альманаха. И умеем при этом быть не пойманными за руку, что очень важно.

Теперь о мисс Грей. Ее авторская откровенность не осталась без последствий. Девушка имела несчастье привлечь к себе внимание учредителей. Вы понимаете, что это значит? За ней уже следят агенты Мардока.

– Боже мой! – чуть слышно воскликнул Джон.

– Ах, какие же мы все глупцы! – Арчи сделал отчаянный жест рукой и его горящие глаза потухли, подернулись дымкой.

– А почему старик Хоум молчал? – неожиданно серьезно спросил Стивен.

– А почему он должен с нами откровенничать? – резонно возразил Хью. – Мы-то сами были с ним откровенны? То-то же! Он знает кое-что о нас, а мы знаем кое-что о нем – вот и все! Знаем друг о друге и молчим! Хоум – молодчина, ничего не скажешь! Но… Есть ли у него здесь поддержка в верхах? Если нет, то старик вынужден действовать крайне осторожно, исключая все риски, взвешивая каждый шаг, каждое слово. А много ли он при таком раскладе успеет сделать?

– Справедливо! – поддержал Ричард. – Нам давно пора поговорить с ним начистоту, и всем объединиться! Чем быстрее, тем лучше. И мисс Грей тоже надо принять в наш круг.

– Девушке нужна наша помощь. – Сказал Ури. – Ее здоровье расстроено. За усадьбой Сент-Моров, где она сейчас живет, следят агенты Мардока. Персональный компьютер мисс Грей дистанционно взломан. Информация из него не только считывается третьими лицами, но и приводится в хаотическое состояние. Файлы исчезают или терпят изменения. Элли выбивается из сил, восстанавливая их, а у нее еще текущая работа. Правила «Снежной кошки» по листажу вы знаете.

– Так, я понял! – Стивен с ленивой грацией леопарда прошелся по комнате. – Агентов беру на себя. Засиделся я тут с вами, пора интеллект поразмять. – Внезапно он оставил фатоватый тон и сделался очень серьезным. – Будьте спокойны, друзья. Агентов Мардока я нейтрализую без лишнего шума. Они скоро запляшут под мою дудку, да так, что сами этого не поймут.

– Кто бы сомневался! – усмехнулся Хью. – Наш Стивви – мастер выносить мозг! Разомни, дружище, интеллект, прояви в деле свои актерские способности! А заодно прикроешь меня в усадьбе. Прослушка и камеры – это моя работа.

– Очень осторожно, друг! – предостерег Ури. – Никто ничего не должен знать. Систему наблюдения нельзя блокировать полностью, во избежание подозрений.

– Обижаешь! – довольно пробасил Хью. – Я поставлю фильтры и одновременно установлю свою систему, чтобы быть в курсе событий. Никто ничего не заметит.

– Отлично! – Ури пожал ему руку. – Ну, а персональным компьютером девушки займешься ты, Арчи. Выгони-ка из него злых гномов! Лучше тебя никто не справится с этой задачей.

– Разумеется! – Арчи снова весело сверкнул глазами. – Дистанционные взломы – моя любимая тема. Но, в любом случае, мисс Грей сейчас нужен новый ноутбук для работы в автономном режиме, без выхода в сеть.

– Об этом позаботится Джонни! – снова фатоватым тоном изрек Стив, и подмигнул Джону. – Верно, малыш? Подаришь девушке новый ноутбук?

 – С радостью! – Джон просиял улыбкой.

– А для меня найдется работа, Ури? – спросил Ричард.

– Конечно! – отозвался Ури. – Тебе, как мастеру приключенческого романа, предстоит самая интересная часть работы – подтянуть мисс Грей в литературном плане. Задача такая: не меняя стиль автора, сделать авторский повествовательный язык чуть тоньше, чуть прозрачнее, чуть прикровеннее… Понимаешь меня? И, одновременно с этим, нужно научить мисс Грей раздвигать границы междустрочия так, как это делаешь ты сам. Девушка должна научиться самостоятельно, не подражая тебе, не изменяя своей авторской индивидуальности, открывать свободное пространство для читателей. Художественные приемы при этом могут быть различными, по ее авторскому вкусу. Словом, редакторы и учредители не должны иметь повода для недовольства – с одной стороны. А с другой – читатель без труда должен понимать авторскую мысль и откликаться на нее сердцем.

– Принято! – бодро ответил Ричард. – Подтяну коллегу-новичка ради общего дела! Во всяком случае, буду стараться… Но это не так просто, как может казаться на первый взгляд. Им, лирикам, – тут он кивнул в сторону Джона и Стива, – несравненно легче выживать в «Снежной кошке». Поэты всегда балансируют на грани света и тени… Стихи каждый волен понимать на свой лад… А междустрочие – тем более… Поэтому темные эстеты не могут их раскусить. Но с прозой все обстоит иначе…

– Да, это правда… – Ури задумался. – Что ж, может быть вам, прозаикам, есть чему поучиться у лириков?

Стив и Джон расплылись в довольных улыбках. Не часто в адрес поэтов перепадала похвала от друзей, а получить ее от Ури было вдвойне приятно.

– Ну, а ты, Ури, – вдруг спросил Арчи, – какую часть работы по спасению мисс Грей возьмешь на себя?

– А мне, друзья, – ответил Ури, – предстоит серьезно поговорить с нашим добрым и мудрым мистером Хоумом… и решить с ним несколько чрезвычайно важных вопросов.

– К вашим услугам, господа! Я уже здесь!

Литераторы устремили взгляды на говорящего. Действительно, в лиловом мраке дверных гардин стоял мистер Хоум собственной персоной. Его бледное лицо аскета лучилось дружелюбием и добротой.