Дорога царская. Колесуха

   От увлеченного историей Еврейской автономной области человека – Гуревич Валерия Соломоновича мне попал интересный документ, о котором очень хочется рассказать. Документ этот о постройке Амурской колесной дороги.

    Амурская колесная дорога планировалась для движения войск в любое время года. Приказом № 24 от 27 июля 1900 года вице-губернатор Амурской области Таскин требовал, чтоб к 30 сентября 1900 г на линии Михайло-Семеновск -Хабаровск был закончен сквозной проезд по трем участкам дороги. На дату издания приказа в пойме реки Он-Бира уже была начата постройка дамбы. Каторжников, строивших дамбу, требовалось перевести на левый берег р.Большой Биры для производства работ в сторону ст.Вознесенской. На эту же дату - 27 июля 1900 - уже существовал населенный пункт Улановка, где происходила смычка работ с командой каторжан, ведущей дорогу от Луговой. После смычки обе команды должны были встать лагерем на участке № 2 для работы от станицы Петровской по направлению к станице Надеждинской, возле которой для обеспечения непрерывности работ инженеру Соколовскому предписывалось безотлагательно приступить к устройству временной паромной переправы через Большую Биру.

    От того же инженера Соколовского требовали приложить все усилия, чтобы устройство полотна дороги было удобным для пропуска военных обозов, а все остальное устройство выполнять позже. Аналогичное распоряжение было и в отношении устройства дамб и подсыпок – требовалось повременить с этими работами, все силы бросить на устройство дорожного полотна, способного выдержать войска и войсковое имущество. Даже в местах, где были спроектированы мосты, требовалось устраивать их временными, но с обязательным надежным устройством полотна.
Для этих целей устанавливался норматив: 25 рабочих и один закоперщик должны были забить в грунт на глубину 1, 75 сажени шесть свай; один плотник должен был в день отесать и остругать 2 с половиной бревна длиной не менее 3-х саженей и толщиной от 4-х до 7-ми вершков, а также закрепить настилы по прогонам пластин с притескою кромок и прикреплением гвоздями не менее полутора квадратных саженей проезжей части мостов.  Старшим дорожным десятником был назначен крестьянин А.Е. Андрианов с жалованьем за июнь 60 руб, а с 1 июля 1900 по 75 руб.в месяц без продовольствия от казны.
 
    Заведующему дорожными каторжными командами нужно было заблаговременно озаботиться выбором удобных мест для лагерей и завозом туда продовольствия.
Спешило генерал-губернаторство не зря – спасали нерадивых.

    Следуя датам событий, основательного учета продовольствия и имущества, положенного каторжанам, не велось. На бумаге тонуло и горело все, что могло тонуть и гореть, и даже то, что гореть не могло.
   Например, приказом № 25 от 27 июля 1900 списывались потопленные 17 сентября 1899   в р.Бире: 11 пудов 18 фунтов сухарей, более пяти пудов солонины,  10 фунтов сала скотского, чаю кирпичного 26 фунтов, гири, весы, цинковые ведра, топоры, пилы, молотки, револьвер. В октябре 1899 в р. Бире, следуя актам, утоплено было 35 пудов сухарей, 36 топоров, армяки суконные и бродни по три пары, три полушубка. Я могу понять, что сухари могли утонуть самостоятельно, но почему тонули вещи без владельцев, непонятно. И ладно б только тонули! В акте от 24 декабря 1899 в лагере на р.Он-Бира вместе с пятью парами рукавиц кожаных сгорел железный камин и лампа столовая. А в неустановленном месте в ноябре 1899 года был сожжен целый бык, оказавшийся нездоровым после забоя на мясо.

    Этим же приказом от 27 июля 1900 года списывалось имущество, сгоревшее 22 октября 1899 г в бараке при лагере на Июнь-Корани: 15 армяков суконных, семь пар онучей суконных, бродней 14 пар и 5 матрацев, и имущество, сгоревшее в декабре 1898 года при пожаре барака на Биринском лесорубном участке, где якобы сгорели 20 фунтов риса, рыбы соленой и хлеба печеного по 20 пудов, по пяти-шести пар шароваров, рубах, бродней, чуней, а также лампы висячие и лопаты железные.
 
    Самым впечатляющим и грандиозным был якобы пожар в бараке на 43 версте (в районе р.Поперечной) в ночь с 29 на 30 января 1900 года. Сгорел там и хлеб печеный 13 пудов, по 8 пудов мяса свежего и солонины, рыбы соленой 14 пудов, крупа рисовая и гречневая по 4 пуда, сало скотское 6 пудов, капуста квашеная и картофель, перец и лавровый лист, лук, соль, чай кирпичный, мыла два пуда, уксусная эссенция и керосин, веревки, нитки суровые, бочки и мешки порожние, кожа юфтовая, 20 полушубков, 25 пар штанов суконных, рубахи, бродни, портки, 23 башлыка, 13 шапок, рукавиц кожаных 25 пар, варежек двадцать пар, матрацев 25, пилы, топоры, рубанки, фуганки, ножницы для стрижки волос и ... книга конторская!..
    Все имущество и продовольствие, что растворилось на бумаге, было выписано в расход по шнуровым книгам каторжных команд ри постройке Амурской колесной дороги, как утерянное, уничтоженное, пришедшее в негодность для употребления.

    Четкий учет ссыльнокаторжных не велся. В приказе указывалась категория ссыльнокаторжных – находившиеся ранее на дорожных работах и не находившиеся ранее, и как прибывшие разновременно, то есть в различные периоды от даты осуждения до даты издания приказа. Так в приказе поименованы Воробьев Дмитрий, Макаров Иннокентий, Шилов Павел, осужденные Благовещенским судом в период января-февраля 1900 года, прибывшие в неустановленную дату на строительство Амурской колесной дороги с пометкой – ранее в строительстве не участвовали.
    В этом же приказе перечислялись каторжане, бежавшие с дорожных работ и возвращенные вновь в состав дорожных команд. Как правило, личность каторжан с  ничем не была удостоверена. Имена каторжан: Полях Иван, Чуканов Юнус, Каленов Иван, Цхакай Ефим, принимались, как достоверные. Назвался человек именем Гаджи-Ирза-Гаджи-Мирза или Манаф-Абдул-Гашим, таковым и оставался в списках и в делах о побеге, которые расследовались Благовещенским Окружным судом.

    Бежали каторжане с «колесухи». Поймать удавалось не всех. Так, приказом от 27 июля 1900 года с довольствия 4 дорожной команды с 14 мая 1900 года были сняты бежавшие с дорожных работ: Петрушенко Поликарп, Титов Филипп, Кувышкин Тимофей, Новиков Григорий, Врублевский Степан, Зайцев Дормидонт, Леньков Николай, Турунтаев Константин, Андреев Максим, Владимиров Сергей, Кравницкий Игнатий, Максименко Каленик, Мазуренко Карп, Суняков Тажетдин, Сиднев Константин, Фрох Франц и Ямпольский Григорий.

    По окончании срока наказания, определенного судебными приговорами, бывшие каторжане отправлялись на о.Сахалин. Приказы об их освобождении запаздывали. Например, приказом от 27 июля 1900 года из списочного состава и довольствия дорожной команды с 14 июня 1900 года был исключен ссыльнокаторжный Антомонов Алексей, переданный в пересыльную часть г.Хабаровска для отправки на о.Сахалин по случаю прибытия туда его семьи, и этим же приказом вице-губернатор Таскин требовал немедленно освободить от каторжных работ и направить на о.Сахалин ссыльнокаторжных Дызио Александра и Иванова Степана, срок отбывания наказания первого закончился в апреле, а второго – в мае 1900 года.   
    Вероятно, за допущение побегов ссыльнокаторжных военнослужащие надзиратели переводились на аналогичные должности с понижением оклада, например, Алексей Зотов был переведен с 19-ти рублевого оклада на 9-ти рублевый.
    Размер оклада вновь принимаемых военнослужащих надзирателей скорее всего обсуждался, и зависел не только от степени грамотности принимаемого на службу лица, но и от его социального положения. Например, рядовые 3-го Восточно-Сибирского Линейного батальона Прокопий Бородин, Тимофей Петрунин, Савелий Громов, Григорий Коронов, ефрейтор того же батальона Степан Голубев, принимались на должности младшего военнослужащего надзирателя с окладом жалованья по 9 рублей в месяц. А Благовещенский мещанин Николай Перов (принимался младшим тюремным вольнонаемным надзирателем) и запасный писарь Иван Добровин (принимался старшим тюремным вольнонаемным надзирателем)определялись на жалованье по 20 и 40 рублей в месяц, соответственно, при готовом довольствии.
    Вице-губернатор Таскин, понял причины побегов, пожаров, несчастий с имуществом, поэтому предложил производителю работ и смотрителю дорожных каторжных команд еженедельно по воскресеньям докладывать ему по телеграфу о ходе работ за каждую истекшую неделю, предоставляя для сведения копии этих докладов в Управление постройкою дороги, а само Управление должно было ежемесячно предоставлять Таскину копии с рабочих журналов дорожных команд.