Слово. Плоть. Бысть

    Есть образы Владимирской Богоматери, Казанской, Черниговской. Святыня Дальнего Востока – икона Албазинской Богоматери,  получила название – Албазинская,  по месту чудес, происходящих рядом с этой иконой – в Албазинской крепости и Спасском монастыре на Брусяном камне близ Албазинской крепости. 22 марта православная церковь чтит память иконы Албазинской Божьей матери, известной и под другим ее названием: «Слово плоть бысть».

    История появления этой иконы на берегах Амура известна из многих источников. Принёс ее в Спасский монастырь Албазинского острога черный монах Гермоген. Среди людей верующих широко распространена версия, что после разорения Албазинской крепости и оставления ее казаками в 1689 году икона Албазинской богородицы была вынесена монахом Гермогеном. Однако документальных подтверждений тому нет. Благодаря амурским исследователям история спасения иконы после разорения Албазина получила неожиданный поворот.

    Исследователем Владимиром Гавриловичем Паршиным, были отысканы рукописи XVII в., из текста которых следует, что описание Албазинской иконы фактически отсутствует, но в тех же документах  есть упоминание об иконе, именуемой, как «образ Богородицы». После смерти уважаемого историка, исследователи Андрей Забияко и Владимир Трухин, изучив дополнительно множество исторических документов, выдвинули версию, которая в настоящем времени никем и ничем не опровергнута: «образ Богородицы», упомянутый в рукописях XVII в., это вероятнее всего и есть образ Албазинской Божьей Матери. Кроме того, в рукописях 1691 года исследователи обнаружили интересный факт: монастырские вкладчики Алёшка Притыка и братья Пашка да Федька Сухановы в 1690 году тайно побывали на месте разорёного монастыря. Лавки монастырские не были полностью разорены и лазутчикам удалось забрать из лавок кроме оружия – пищали и винтовки, ладан, свечи, серебро, котёл, и два образа: Спаса Нерукотворного и Богородицы. Речь, вероятнее всего идёт именно об иконе, именуемой ныне, как Албазинская Богоматерь. Монастрыские вкладчики оставили образ Богородицы на заимке бывшего албазинского приказчика Григория Лоншакова, которая была единственным жилым местом меж Албазином и Сретенским острогом, куда монастырские вкладчики не смогли попасть, возвращаясь из разоренной крепости в распутицу глубокой осенью.

    Имущество Албазинского Спасского монастыря являлось государственной собственностью. В силу этого обстоятельства образ Албазинской Богоматери был передан в церковь Сретения Богородицы – первую церковь Сретенского острога, где икона оставалась практически до второго пришествия русских на Амур.

    Так как описание в рукописях образа Богородицы не содержит ссылок на надпись «Слово плоть бысть» авторы исследования тактично замечают, что их исследование это только мнение, основанное на изученных ими документах, что другими исследователями может быть выражено иное мнение, а я добавлю - при наличии доказательств. Лично мне версия Забияко и Трухина нравится в силу их тщательного анализа при сопоставлении событий, дат, действий и места нахождения лиц на момент событий. Думаю, что коль Слово Есть Плоть, то рука Творца водила этими исследователями. Полагаю, что икона была принесена в Сибирь, а потом в Забайкалье из центральной части России задолго до того, как Гермоген взял этот образ в Албазинскую крепость. Образ Албазинской не канонический, она темнолика, как темнолики все старообрядческие иконы.
 
    В XIX в. при формировании первых флотилий, отправляющихся  по Амуру в залив Де-Кастри, об образе Албазинской Богоматери вспомнили и начали искать. Прибыла она в Усть-Стрелку из Шилкинской церкви, куда попала из Сретенска. При отправлении первой Амурской флотилии во главе с графом Муравьевым Николаем Николаевичем этой иконой благословили всех участников первого сплава и утраченная было икона стала известна и особо почитаема.