Порт Арктур. Глава 11. Гости. Часть 2

Терния Звёздная "Порт Арктур", 2024

Словарь: http://proza.ru/2024/04/16/16
http://proza.ru/2024/04/16/17
http://proza.ru/2024/04/16/19

Начало: http://proza.ru/2024/04/02/48


Они явились из коридора. Их было трое. Но на этот раз не «белый офицер» в сопровождении пепельно-графитовых. Слева новой компании стоял пришелец в латах приятного охристо-саврасового цвета. Действительно, это были скорее латы, чем скафандр. Красивый и статный вид. «Кажется, именно он передавал первое послание, которое мы с президентом смотрели. Это и есть кьянази или лайонэ? У него очень властный и холодный голос». Справа стоял высокий в сизом скафандре, тоже весьма необычного приглушенного и радующего глаз оттенка. Он был выше всех. В центре этой делегации находился пришелец в одеянии благородного серо-коричневого цвета: то ли матовой бронзы, то ли раухтопаза или платиновой сепии.
Вдруг он мгновенно переместился оттуда, где только что стоял, в небольшое пространство между Эхттенмэари и людьми. Лилли даже почувствовала колыхание воздуха от такой стремительности. Еще шаг – и он уже нависает своей трехметровой глыбой над ней.

Лилли напряглась мысленно. И немыслимо. Новый персонаж – новая попытка залезть к ней в голову. И оказалась права. Раухтопазовый уже как к себе домой зашел с ноги не только в ее личное пространство, но и в ее разум. Вроде как осмотрелся, ничего не спросил, не сказал, непонятно вообще, что искал, но не стал сильно утомлять хозяйку этого сознания, и потоптавшись «в прихожей», покинул помещение.
- Их;эвард навв Э;и, иллье схаэн Их;. Э; эпфра стри;ир ;э, Лилли. Эйнаи сэ вэйкэрнаи (Творец меж нами, будь воля Его. Я рад встречи с тобой, Лилли. Живой и невредимой), – вдруг как гром среди воцарившейся тишины пробасил он. Она только набрала воздуха и собиралась ответить приветствием на приветствие, как тот снова продолжил, но уже обращаясь к Канори:
- Проводи пока всех. Рцав;и Амриэммель, арноуэкх Ирменсэльг, вы тоже проходите с ними. Мы присоединимся спустя три шага.

Голос у бронзового был внушающим, не терпящим возражений, но завораживающим. Хотелось его слушать еще. Лилли пока не привыкла к звучанию их необычных голосов, но если в первый раз в записи этот звук и стальной тембр действовал на нее пугающе, то теперь она находила его интересным и объемным, несущим гораздо больше смысла и интонации, чем речь людей. Она еще от первого впечатления не успела опомниться, как он стал закидывать ее вопросами, пока остальные проходили с Эхттенмэари за жидкий шелк входа. Всё так же настойчиво, но уже без командного тона, а скорее с нотами любопытства, он спросил:
- Ты дочь главы Земли? Какой пост занимаешь? Сколько тебе лет?
- Да никакого… я буду переводить. И я не…
- Откуда знаешь Финир;е? В семье еще кто-то владеет? И откуда у тебя это? - указал он на брошь павлина, но не пальцем, как у нас обычно делают, а простертой в направлении украшения рукой, слегка повернутой вверх ладонью.

 «Ого! Видимо ему тоже так не терпится нас разъяснить, что допрос начался прямо в «светёлке». И с чего я должна ему рассказывать о личном…» Лилли не к месту вспомнила, как она обычно отмахивалась от докучающих незнакомцев на улице. Дерзкая и смешная мысль так же ответить этому инопланетному дюжему вожаку искушала еще более тем, что перед ней и впрямь стоял «чужой». Упустить такой шанс она никак не могла, хотя это противоречило всякому здравому смыслу и дипломатической этике. Но она почему-то чувствовала, что бояться его не надо. Остерегаться, пожалуй. Подчиняться его требованиям – безусловно. Но стесняться быть собой - нет:
- Вообще, мне мама запрещает разговаривать с чужими, а тем более отвечать на такие личные вопросы! – с шутливой строгостью заявила она, глядя на него снизу вверх, но решительно и в упор.

«Чужой» помолчал, явно оценивая ее через раухтопаз забрала. Жаль, что нельзя было наблюдать его реакцию. А затем невозмутимо и без металла в голосе ответил:
- Мне мама тоже советует не связываться с малознакомыми иноземельцами. Но для тебя я сделаю исключение. Кьянази Хессихортхаат сын саймеха рцав;и Раймёборса из рода Леодэйстовв’и.

Лилли оторопела. «Одно имя звучит так, что и оружия с собой носить не надо. Выпалишь такое – и все враги в прах. Как бы его запомнить теперь. Пригодится, как средство самообороны. Так это я, значит, «малознакомый иноземелец»! Правильно, а чего еще следовало ожидать. Хотя это не мы вторглись на чужую планету и не мы наводим панику на местное население». Лилли вдруг ужаснулась и устыдилась своим мыслям – а вдруг он сейчас читает, что она думает о нем. Но нет, она точно бы это почувствовала, ведь был уже ошеломляющий опыт. Платиносепиевый выждал паузу и напомнил:
- Так ты не ответила мне на вопрос, Лилли.
- На какой из них, кьянази Хессихортхаат?
Лилли опять подала голос прежде, чем подключила ум. Она прекрасно осознавала, что ведет себя скорее вызывающе, а не почтительно, как полагалось бы. Кьянази наклонился к ней так, что до его шлема оставалось не более полуметра, и негромко произнес:
- Ни на один из них.

Лилли стояла, затаив дыхание, зачарованная этим фантастическим и эффектным существом из каких-то непознанных миров дальнего космоса, теперь таким пугающе близким, что она почти различала отражение своей хрупкой фигуры в его непроницаемой литой маске. Но молчание затягивалось, а он все ждал ответа, и ей жутко стало испытывать его терпение, тем более не будучи осведомленной, в какой степени это качество присуще созданиям столь грозного вида. «И то, что минуту назад он был рад видеть меня живой и в здравии, не гарантирует, что в гневе он оставит меня в исходном состоянии в ближайшем будущем».

- Я не дочь «главы Земли». Финир;е знаю, сколько себя помню, просто слышала всегда этот язык, можно сказать, с рождения. Никто кроме меня на нем не говорит. Насколько мне известно.
- А это откуда? – он снова показал на сапфирового павлина.
«И что ему до моей броши? Неужели так красиво, что и он глаз не может отвести? Что-то есть в этом украшении…»
- Это подарок.
- Семейная реликвия? Подарок от родственников?
- Нет, не от родственников…
- Ты точно уверена?
Лилли даже коротко засмеялась от такой настырности и желания услышать то, что он хочет.
- Точно уверена, - хотя тут она призадумалась, а вдруг эта брошь когда-то принадлежала ее дальним родственникам? И случайно попала к ней. Но сейчас Хессихортхаат не дал ей время на размышления.
- Странно. Но потом подробно расскажешь, откуда это у тебя.

«Ну нахал. С какой это стати? И не подумаю» - Лилли начинала злиться, но сама не могла понять, из-за чего. Может быть, ее задевало то, что эта внеземная личность, судя по всему, могущественная и примечательная, интересуется ее драгоценной брошкой больше, чем ей самой.
- Сколько тебе лет?
- Двадцать два, - ответила она, но снова мысленно возмутилась, что он пристал с личными вопросами? Какое это отношение к делу имеет?
- Двадцать два? Так мало. Но это мы обсудим позже. Время очень относительное понятие. Пойдем, не будем заставлять ждать других.
Лилли старалась контролировать свое негодование. Действительно, ее личные эмоции тоже отношения к делу не имели. «Потом и я тебе допрос устрою», - подумала она, но сказала о другом:
- Подожди, кьянази Хессихортхаат. Небольшое уточнение перед беседой. На Земле очень много стран, более двухсот, и в каждой свой глава. Руководитель нашего государства остался на Земле. Но здесь его представители по вопросам обороны и по внешним связям, для налаживания взаимопонимания между нами.
- Какое разрозненное общество. Да, взаимопонимание надо наладить. Значит, мормулы ввели нас в заблуждение, либо сами не знают.
Хессихортхаат протянул руку в сторону входа, приглашая ее пройти внутрь:
- Сегодня мы только познакомимся… поближе. А с завтрашнего дня начнем работу.

Лилли задумалась: «И как надолго эта работа? На день, на неделю, месяц?»
Она сначала неуверенно дотронулась до полупрозрачной темной пелены непонятного вещества. Но рука просто прошла внутрь, словно ничего и не было. Эта субстанция никак не ощущалась, лишь была заметна взгляду. Она оказалась в очень необычном месте. На диалог с кьянази ушло не больше трех минут времени, поэтому остальные члены ее команды тоже пока не успели осмотреться и налюбоваться. Все они ещё стояли, запрокинув головы вверх или обводя взглядом замысловатое и залитое утренним светом пространство, впечатляющее формой и убранством. Этот биолёт представлял собой такую необыкновенную и восхитительную штуковину, а это место в особенности, что Лилли и ее спутники, видавшие всякие виды и слышавшие всякую дичь, побывавшие в серьезных передрягах и стойко выдержавшие самые дебильные переговоры, готовые к разным внештатным ситуациям, вооруженные всегда крепким кулаком и заточенным словом, сейчас застыли обезоруженные открывшейся красотой и величием Ме;и айттин эсмарр.

Лилли не могла заставить себя назвать это «залом». Хотя по степени нарядности и благородной сдержанной изысканности это помещение могло дать фору многим залам, в которых ей довелось побывать на Земле. И пещерой это место трудно было назвать. Несмотря на то, что по бионической конфигурации оно было похоже на предыдущие комнаты-оболочки. Как и в «светлице», откуда они зашли, в Месте источного камня так же было много проёмов по стенам и на своде, поэтому чувствовалось приятное изобилие света и воздуха. Окон было больше, и Лилли между делом отметила про себя, что они имели такой же вид и располагались по той же системе, как пятна на шкуре гепарда. Цвет поверхностей этого грота повторял естественную окружающую среду: светло-лазурный потолок плавно переходил в тёмный серо-фиолетовый пол через градацию смежных оттенков. Специалисты от искусства, такие как её мама, назвали бы это – эффект омбре. Местами встречались контрастные вкрапления «породы», но все примерно в той же серо-лазурно-фиолетовой гамме.

Но больше всего поражали росписи – все стены и свод были в письменах, символах, узорах и легких, не перегруженных деталями, изображениях. В основном цвет этих украшений напоминал наше сусальное золото и серебро, но местами они были выполнены чёрным, серым, белым, голубым, фиолетовым. Гамма этих диковинных внеземных орнаментов и текстов не выбивалась из общей цветовой палитры основы. Складывалось странное и загадочное ощущение, что их вывели не руки мастеров, а они сами собой проступили за века существования этого Ме;и айттин эсмарр. Словно само место говорило каждому входящему то, что ему одному сейчас полезно, и такое, что должно лишь ему одному внять. Взгляд Лилли упал на слово «;тридаах», которое означало «необходимый», а рядом было изображение двух кистей рук - символическое, поэтому трудно было сказать, кому могли бы такие принадлежать – одна над другой, ладонями друг к другу, а между ними символ, ей не ведомый. Но она решила не придавать этому значение и не «гадать на книжных строчках», как они с Надей забавлялись иногда от нечего делать.

Эти расписные стены и своды ей напомнили храмы Земли. Видимо, это место тоже много значило для пришельцев и выполняло, если не сакральную, то по меньшей мере важную функцию в их общественном укладе. «Но все мы одинаковые, хоть и разделены сотнями и тысячами световых лет, – все мы любим исписывать стены. Причем, с младенчества и до глубоких седин. И украшать окружающее пространство. Интересно, есть расы, которые не склонны к этому?». Эту красоту можно было рассматривать и изучать часами, которых сейчас совершенно не было в её распоряжении, поэтому она постаралась бегло осмотреть и другие детали. По контуру верхних окон росли какие-то растения и местами свешивали свои переплетенные лианы, обросшие разной листвой и цветами. Это оживляло помещение, придавая ему еще больше сходства с полянкой где-то посреди инопланетного леса. С растений периодически что-то дымилось и капало, но, не достигая и половины высоты, таяло в воздухе. Лилли еще это напомнило тот жемчужный пар, шедший от перьев.

По правую руку, ближе к центру Ме;и айттин эсмарр возвышалось то, что и дало месту такое название, - сам Источный камень. Наименование свое он весьма оправдывал. Этот роскошный огромный валун более всего походил на лабрадорит: в общей массе разных тёмно-серых оттенков и с цветными вкраплениями и прожилками, в основном синими, лазурными и радужными, с типичной для лабрадорита перламутрово-металлической иризацией. Глядя на его грани, неотёсанные, естественной природной формы, можно было вообразить, что он так и торчал тут всегда как выступающая из-под земли скальная глыба. Но часть верха его была горизонтально стесана, образуя собой явно место для сидения, за которым еще возвышалась нетронутая порода. Навскидку, на нем могло поместиться три пришельца или пять-шесть человек. И на нем уже восседал саврасовый в латах. А высокий в маренговом скафандре, Амриэммель -  как назвал его раухтопазовый, стоял недалеко от входа, видимо, поджидая кьянази и переводчицу.

Из-под камня сбоку действительно пробивался самый настоящий источник. Неспешным прозрачным ручьем он огибал глыбу и скрывался где-то позади, впадая в расселины между каменистым основанием. Вся картина вместе представляла собой живописный уголок природы: словно ты шел по лесу и случайно наткнулся на валун лабрадорита, из-под которого проистекает кристальный родник, судя по всему очень древний, успевший изваять и обтесать русло под себя. Вокруг, как и полагается, росли какие-то кустарники, травы, но не особо пышные, не лесные, а напоминающие южные, скудные, будто вокруг их окружала жара и пустыня, и они просто счастливо устроились поблизости от влаги.

На некотором расстоянии от глыбы-оазиса располагались другие камни разных размеров, но гораздо поменьше Айттин эсмарр. Они размещались полукругом, точно сиденья в амфитеатре. И они были все относительно плоские сверху и словно покрыты кожей или плотным мхом - с такого расстояния Лилли трудно было определить. Тем более сейчас ее, и судя по всему всех остальных, занимало другое зрелище. Часть камней-сидений была не только на полу, но и продолжалась дальше – по загибающимся стенкам этой пещеры. Капитану, видимо тоже это показалось странным, и он решил пройтись туда, насколько будет возможным. Но вот удивительное дело! Он шел и шел, уже поднялся по изгибу стены, перешел на ее вертикальную плоскость и дошел даже до изгиба, где стена переходила в свод – он уже почти висел вверх ногами, но мало того, что не падал, а вполне себе уверенно держался на ногах. Все люди смотрели в изумлении на эти фокусы. Командир задрал голову и посмотрел на тех, кто остался стоять на полу, как и подобает приличным людям.

- Япона-мать! Мужики, я по стенам хожу! – крикнул капитан и коротко и весело хохотнул, как мальчишка.
У одного из бойцов, наконец, выпала изо рта соломинка, которую он монотонно жевал еще за пределами купола:
- Жеваный крот…
- Гравитация, да? – капитан, не в силах сдерживать улыбку и восторг, стал показывать себе под ноги, когда к нему подошла ближе Эхттенмэари.
- Гравитация, - повторила она.
Капитан застыл на секунду, глядя на нее.
- Да, по-русски, «гравитация».
- Тэнгуроэ, - ответила она.
- Тэнгуроэ? Ну, наверное. Нехилое у вас тут «тэнгуроэ».

А затем произошло еще нечто невероятное, хотя куда уж больше. Эхттенмэари высоко подпрыгнула и оказалась в пространстве между потолком и полом. Она ловко сделала сальто в воздухе и приземлилась на пол, как ни в чем не бывало. Амриэммель, который стоял недалеко от Лилли, издал какой-то короткий звук, не то усмехнулся, не то кашлянул. В другой ситуации Лилли бы заинтересовалась, рассуждая, могут ли эти существа кашлять или смеяться, как люди, но сейчас уж точно совсем другое занимало ее ум и эмоции.

«Вот так номера! Эхттенмэари даёт! Капитан, правда, тоже хорош – полез на стенку, как мартышка. Я бы и сама сейчас хотела попробовать этот трюк, да боюсь, совсем несолидно будет, если мы вместо деловой беседы начнем скакать вверх тормашками. Вот бы на земных серьезных переговорах высшего уровня, где все в галстуках, как на поводках, кто-то стал бы бегать по стенам или прыгать в перевороте с потолка на пол! Уму непостижимо. Но я бы с удовольствием на это посмотрела. Наши хоть без галстуков. Мы ж не на людском «цивилизованном» сборище. Все в тактической форме камуфляжной расцветки. Мы все сегодня немного зелёные человечки. Под стать месту. Это же летающая тарелка, в конце концов».

Хессихортхаат, видимо, тоже насмотрелся на представление. Возможно, даже с удовольствием. «Интересно, его это тоже позабавило? Есть у него чувство юмора, понятна ли ему такая непосредственность или он в силу важности такой же угрюмо-непробиваемый, как и многие земные чиновники?»

Он пошел в сторону валуна, высокий сизый последовал за ним. Подходя к Источному камню, кьянази подкинул в воздух какой-то шарообразный предмет, который тут же завис в воздухе на высоте не более четырёх метров. Людям предложили занять места на камнях напротив, там же сели и Эхттенмэари с Амриэммелем. Она слева от людей, он справа. Для Лилли оставили место по центру, рядом с генералом и дипломатом. Она успела оценить, что верх камней был не жестким, а действительно, якобы отделан толстым слоем кожи с упругой прослойкой, хотя выглядело сидение, словно так и выросло в природе – мягкая часть плавно перетекала из каменистого основания. Она так же успела обратить внимание на завораживающее зрелище: пришельцы теперь сидели подобно как в темном неспешном пламени – такое впечатление создавали их хвосты-ленты, плавно извиваясь за их спинами и поднимаясь выше их голов.

Всё это вместе – роскошь и непривычная физика помещений, внешний эпичный вид пришельцев и их благородная манера держаться - производило сильнейшее впечатление и невероятно пленяло. Но тут же Лилли подумала, что не стоит расслабляться и очаровываться первым впечатлением. На самом деле все может оказаться далеко не так радужно. «Ведь не просто так они здесь. Прилетели неделю назад, а распоряжаются на Земле как хозяева. И явно в контрах с этими «серыми». Может гнет мормулов нам еще цветочками покажется. Как начнут долговязые с ними власть делить, так от нас мокрого места не останется. Много им дела до нас? Может им планета нужна и ресурсы, а мы лишние рты. Рано проникаться к ним симпатией».
Кьянази подал голос и вывел ее из отвлеченных мыслей. Первым делом, как и полагается, начали со знакомства. Хессихортхаат представил себя и остальных членов своей группы. Говорил он размеренно, не спеша, бережно выговаривая каждое слово, словно это было не слово, а объект культурного наследия. Лилли перевела его речь, но гораздо быстрее, как она привыкла в рабочем режиме:
–  Мое имя кьянази Хессихортхаат сын саймеха рцав;и Раймёборса из рода Леодэйстовв’и. Я руководитель данной экспедиции. Это рцав;и Амриэммель сын саймеха кьянази Виофдашеса из рода Кимменферхт. Он обладает обширными знаниями и прекрасный учитель. Многие сведения об устройстве мира и нашего многорасового сообщества Аунниойе он поведает вам на… дословно «повестиях», в смысле, «уроках» или «лекциях», - пояснила она людям, так как действительно некоторые слова Финир;е имеют более глубокое значение и корни, не всегда напрямую соответствуют имеющимся понятиям русского языка или любого другого из земных.
 
Лилли очень легко понимала Финир;е, и в голове ее сразу же появлялась картинка, образ высказанной мысли, но сейчас она столкнулась с тем, что многие их слова, с глубинным смыслом, многогранные и больше имеющие родства со старославянскими или фарерскими понятиями, трудно переводились на современный русский, частично обрезанный, усеченный, растерявший исконные корни, с плотно прижившимися за последние века латинскими суррогатами. Поэтому, только на данном этапе у нее возникали сложности – как перевести с условно древнего славяно-фарерского на сегодняшний русский, чтоб не исказить смысл и быть понятной своим современникам.
Ей пришлось подобрать слово «повестия», так как «урок» у них четко обозначает некое задание, которое нужно выполнить, практикуя полученные знания, и лишь освоив их на практике, можно считать, что был выполнен урок. Но сам процесс передачи знаний от учителя к ученику – это не «урок», и не «лекция» (такого понятия вообще у них нет), а именно «повестие» - некая «весть», «ведь», которую передают.
- Арноуэкх Ирменсэльг сын саймеха Валласа из рода Хэймурсаальг – начальник сети патрульных отрядов на данном участке космического пространства под названием Гранплая; Терптсмэр, охватывающем несколько Портов Светил, в том числе и ваш Порт Айломехраз.

Лилли глянула на своих. Они взирали на нее с нескрываемым непониманием. Она и сама из сказанного поняла лишь одно, что рыцарь в саврасово-золотистых латах какой-то очень большой начальник.
- Что значит Гранплая; Терптсмэр и Порт Айломехраз?
- Предлагаю сейчас не вдаваться в подробности устройства Соувардегхаа. Позже рцав;и Амриэммель введет в курс дела ваших ученых.
Лилли почувствовала, что у нее начинает стучать в правом виске. «Соувардегхаа? Каждый вопрос насыпает еще с пригоршню новых. Лучше ничего пока не спрашивать». Она перевела ответ своим. Те согласились, что можно пока отложить эти научные дебри. Лилли представила нашу делегацию, так же указав имена и должности.
Кьянази Леодэйстовв’и продолжил:
- Мы не знаем ваших обычаев, культуры и ценностей. Как и вы о нас не знаете ничего. Исправим это в ближайший период времени. Сейчас по традициям Аунниойе уместным будет воздать вашему сообществу за те неудобства и негативные переживания, причиной которых стал наш неожиданный визит, а также компенсировать занятые нами территории. К сожалению, мормулы держали вас в неведении. И нас тоже. Эхттенмэари, будь добра, принеси сюда.

Лилли только успела глянуть в сторону Эхттенмэари, как та поднялась и… исчезла. Нет, она не просто вдруг испарилась. Что-то этому предшествовало, но Лилли никак не могла усечь того движения пришельцев. Это не было похоже на то, как если бы они в одной точке исчезали, а в другой так же появлялись из воздуха. Траектория движения просматривалась, но все происходило мгновенно быстро. Хотя до перемещения и после они двигались очень даже размеренно и грациозно, хвосты так же плавно колыхались, словно водоросли по течению, однако само перемещение этого неспешного тела было почти моментальным. Так же было и с Хессихортхаатом при первой их встрече в «светлице». Тогда он степенно приподнял ногу для шага, мелькнул тенью, и опустил ее так же степенно, но уже в двух метрах от Лилли. «Какой занятный способ перемещения. Да, двигаются они стремительно, не в пример своему уравновешенному способу изъясняться».

И вот снова она смогла наблюдать его: Эхттенмэари вдруг появилась в пространстве между Айттин эсмарр и первым рядом камней, где сидели люди. В руках у нее была какая-то здоровая глубокая посудина, накрытая такой же глубокой высокой крышкой: то ли чаша, то ли целый котел, тоже словно вытесанный из темного камня и скромно украшенный письменами, поблескивающими металлом. Она отпустила странный шарообразный сосуд, и тот преспокойно повис в воздухе. «Нехилое тэнгуроэ – это мы уже поняли». Затем Канори мгновенно переместилась к своему месту и села, как ни в чем не бывало.

Но теперь внимание всех было приковано к каменной ёмкости, парящей между любопытствующими людьми и скрытными сыновьями саймехов. Кьянази поднялся и подошел к сосуду нормальным шагом, так как расстояние там было метра два, не больше. Он пригласил людей тоже подойти. Когда все обступили таинственную штуковину, Хессихортхаат сделал какое-то быстрое движения руками, словно одной ладонью смахнул пыль с другой, и тут же крышка испарилась. Да, именно испарилась – Лилли заметила едва уловимый пар или пыльное облако, в которое в мгновение превратилась крышка, а затем это облако так же быстро исчезло. «Что за магия? Может, правда, они владеют какими-то тёмными искусствами, колдовством? Очень подозрительно. Не бесы ли они какие? Только этого нам не хватало. А так интересно все начиналось». Лилли почувствовала, что у нее резко испортилось настроение и наступает разочарование и пренебрежение к этим демонам, к которым она уже успела проникнуться.

Но то, что предстало их взору, это диковинное содержимое отворенной чаши, было настолько впечатляющим, что Лилли мысленно ахнула. Больше всего ей сейчас хотелось рассмотреть содержимое, но Хессихортхаат обратился к ней с вопросом:
- Лилли, ты знаешь, что это?

Продолжение: http://proza.ru/2024/04/06/72