Эвелин и магические свитки - черновик 3

Эвелин и магические свитки





— Может быть, ты хотя бы отвернёшься? – недовольно спросила Эвелин. Её одежда лежала на тумбе, а сама тумба была слишком далеко от кровати, чтобы дотянуться, не вылезая из постели.
Профессиональный вор по имени Ксенос Брайдер улыбнулся, пожал плечами и нехотя развернулся лицом к двери. Хорошей такой, массивной дубовой двери. Относительно гладкая, ровная, эта дверь отлично бы смотрелась в доме какого-нибудь зажиточного торговца или начальника королевской охраны. Дверь выдержит дюжину ударов молотом. Ещё больше — топором. Однако стоит эта дверь в маленькой комнате на втором этаже постоялого двора для бедных. Комнате с весьма низким потолком — будь Ксенос ростом за два метра, приходилось бы подгибать колени или наклонять голову.
Брайдер поймал себя на мысли, что без помощи магии не смог бы высадить эту дверь. Но это лишь на первый взгляд. На самом деле магия не потребуется, надо просто знать, куда ударить. У всего есть слабое звено, надо просто его найти. Например, вот эта дверь, размышлял Ксенос, вот она выглядит достаточно прочной. А стены...
— Эй, не подсматривай! — прокричала Эвелин.
— Да я на стены смотрю! — с улыбкой ответил Ксенос, подняв руки.
Кстати, стены. Они сделаны очень грубо. Массивное бревно уложено друг на друга, между ними... Брайдер задумался, но не мог понять, что. Мох? Сфагнум? Просто трава? Сложно было разглядеть. Вариант сгодится и для севера, и для очень тёплых краёв. Как этот посёлок Кассиний, например. Здесь всегда тепло, но не жарко.
Ксенос улыбнулся. На это отреагировала Эвелин.
— Что, представляешь, как я выгляжу? — она уже натянула белую льняную рубаху и узкие походные штаны из коричневой кожи. На очереди были ещё ботинки с высоким бортом, ткань-подложка и лёгкий доспех — его подарил Брайдер. По сути, этот доспех представлял собой жакет, внутрь которого вшиты толстые куски кожи. Движения не стесняет, хотя первое время и неудобно.
— Нет, просто размышляю, — ответил чужестранец.
Ксенос Брайдер чуть повёл головой, как Эвелин тут же выставила палец.
— И думать не смей!
— Ладно, ладно.
После сна тонкие волосы Эвелин топорщились во все стороны. И хотя зеркала под рукой не было, но девушка уже знала, что выглядела как минимум забавно. Эвелин тихонько хихикнула, в очередной раз похвалив себя за каре, которое решила носить ещё в детстве, и продолжила одеваться.
А Ксенос, тем временем продолжал логическую цепочку. Будто бусинки, нанизывались мысли одна на другую. Итак, всего лишь одна искра, и комната вспыхнет. Так можно расправиться с содержимым и с теми, кто внутри. Действенно, но бесполезно. Куда лучше ударить по петлям. Ксенос Брайдер нахмурился. Массивная дубовая дверь сидит на достаточно простеньких петлях, которые хотя бы смазывают, и на том спасибо. И вот эти петли в сочетании со стеной — то самое слабое звено. Если обрушить удар молота на дверь, она-то устоит. Но петли вылетят на раз. И вся защита пала.
Как раз такое слабое звено в самом себе и искал Ксенос. Не сейчас, а вообще, постоянно. Устранил всё, что можно было. Закрыл все слабые места.
— Я готова, — с улыбкой сказала Эвелин. — Можем идти.
Профессиональный вор повернулся к девушке. Молодая, красивая, с иссиня-чёрными волосами и бледной кожей. Большими зелёными глазами.
— Можем идти, — повторила Эвелин.
— Да-да, — кивнул Ксенос Брайдер и потёр свежевыбритый подбородок. — Только сначала позавтракаем.
— Надеюсь, без магии?
— Без магии, — улыбнулся Ксенос. — Иначе великий император нас отследит.
Это была всего лишь шутка из магической эпохи. Украденные из императорской мастерской свитки не имели никакой силы. Брайдер не знал подробностей, да и не интересовался особо. Вроде как там нужны особые знания и умения, а вроде как присутствие самого мага или его помощника. Эвелин занималась изучением магических тайн в императорской мастерской, и Брайдер пока не знал, насколько близко она подошла к разгадке.
— Можем обойтись куском хлеба и пивом, конечно, но я хочу попробовать здешнюю кашу, — Ксенос подошёл к двери, взялся за ручку и потянул вверх. Да, массивная, но сидит плохо, потому что подалась. Значит, петли расшатаны — чтобы легче было вышибать, наверно. — Говорят, рецепт украли столичные повара.

Первый этаж постоялого двора производил совершенно иное впечатление, нежели второй. Аккуратно вырезаны столы и стулья, всё отшлифовано и даже чем-то покрашено. Стены гладкие и ровные, окрашены то ли лаком, то ли краской под дерево. Под потолком, который, впрочем, такой же низкий, ввинчено несколько небольших светильников. Второй этаж достраивали наспех, потому что некоторое время назад император Тейбин Лавит решил, что здесь пройдёт королевский маршрут в Дендро. Единственный портовый город в регионе. Как раз в Дендро и держали путь Ксенос и его спутница Эвелин.
— А что дальше? — спросила Эвелин и отправила в рот ложку каши.
— Что «дальше»? — Ксенос Брайдер понял вопрос, но решил не отвечать сразу.
— Планы какие?
Профессиональный вор улыбнулся:
— Мы идём в порт Дендро. Там найдём корабль, и обогнём Кикрокс снизу.
— И начнётся наше великое морское путешествие, — мечтательно сказала Эвелин.
И хотя было раннее утро, посетителей хватало: кто-то отбывал, кто-то прибывал, а у некоторых продолжалось ночное бдение. Эвелин и Ксенос заняли небольшой стол недалеко от лестницы, ведущей в жилую часть. Сели друг напротив друга: девушка видела вход, а Ксенос изучал стены, которые с утра не дают вор покоя.
— А как мы доберёмся до порта?
— Лошадьми, — ответил Ксенос, и не сдержался и отпустил смешок. Он понял, что Эвелин спрашивала не о способе передвижения. Она спрашивала о приключениях, которые её ждут по пути. И которые Ксенос Брайдер пообещал, когда уводил девушку из императорской магической мастерской. Проблема в том, что Кикрокс зачищен от бандитов и разбойников. Не полностью, разумеется, но на королевском маршруте им точно никто не встретится.
— Я могу вернуться обратно, — в пальцах левой руки Эвелин катала комочек хлеба. — И всё им, — девушка хитро посмотрела на Брайдера, — рассказать.
— Вот как! — профессиональный вор демонстративно положил ладони на стол и отстранился. — И что же ты им скажешь?
— Расскажу о том, что меня похитил высокий брюнет в широком тёмно-коричневом плаще с капюшоном.
— Под «похитил» ты подразумеваешь «долго упрашивала взять с собой»?
Эвелин и Ксенос засмеялись
— А если серьёзно? Из Оттавии мы вышли, как ни в чём не бывало. Слишком легко и быстро. Спокойно добрались до Кассиния, — размышляла Эвелин. Девушка отодвинула тарелку с кашей, поставила локти на стол и накручивала на пальцы волосы, мечтательно глядя куда-то вверх. — А где же разбойники?
Ксенос поднёс ложку с кашей ко рту, но есть не стал — в горле будто ком образовался. Видимо, Эвелин кроме императорской магической мастерской была очень частым гостем императорской библиотеки.
— Не так ты себе представляла воровской путь? — Брайдер не хотел задеть девушку, но поймал на себе гневный взгляд. — Извини, я не это хотел сказать.
Минувшей ночью, зазывая Эвелин с собой, Брайдер пел несколько другую песню. Не рассыпался обещаниями приключений, конечно, но немного приукрашивал. А теперь пришло время прояснить картину.
— Понимаешь, — он вздохнул, — реальная жизнь, она, скажем так, немного отличается от того, что можно нафантазировать и о чём можно прочитать. Я не говорю, что всё в моей жизни — скука и уныние, нет. Я наёмник, и каждый день может стать последним. Но я не убийца, и тем более не воинствующий нирванист, поэтому у меня другое течение жизни. Я могу погибнуть в сражении — если меня раскрыли и я не успел убежать. А могу просто сорваться со стены дворца, пытаясь влезть в окно на дальнем шпиле. Задача убийцы схожа с моей — рассчитать, подготовить пути отхода, выполнить задачу, скрыться живым.
— Воинствующий нирванист? — зацепилась Эвелин. Ксенос Брайдер пока не рассказывал девушке об этой категории людей.
— Так мы называем тех, кто сбежал. По разным причинам: сошёл с ума, передумал выполнять контракт, возомнил себя вершителем справедливости и правосудия. Долго рассказывать. Нирванистам, конечно, тоже нужна тактика и план, но по большей части главное — устранить как можно больше.
— Как можно больше кого? Людей? — Эвелин слушала, приоткрыв рот. Левая рука лежала на столе, а на пальцы правой девушка накручивала волосы.
— Нас.
Ксенос Брайдер всё-таки отправил ложку каши в рот, прожевал и проглотил. Сладкая, приятная. Но больше не хотелось.
— Ешь, — профессиональный вор кивком указал на тарелку рядом с девушкой, — нам долго ехать.
Эвелин принялась за кашу, а Ксенос Брайдер почувствовал, что устал от этого всего. От той жизни, которую ему выбрали. Иногда профессиональный вор говорил себе, что вот, это будет последний контракт, а потом всё, поживу без заказов. Но потом сдавал контракт и через короткое время брал следующий. Дело не в том, что из профессии невозможно уйти живым, а в том, что Брайдер не представлял, чем займётся, если вдруг всё закончится. Виноделием? Скупкой древностей? Мореплавателем? Или, может, открыть таверну?
Поднеся ложку с кашей ко рту, Ксенос пришёл к выводу, что не понимает, чем занимаются обычные люди, как они живут и откуда берут смысл для этой самой жизни. Но сейчас он не хотел об этом думать, потому что внимание профессионального вора привлёк мужчина средних лет, который сидел за дальним столом, практически у самой стены. Тёмная свободная одежда. Ксенос Брайдер был уверен, что этот мужчина — каменщик. Но руки слишком ухоженные, тонкие. Зато лицо пошелушилось. Возможно, от ветра во время работы наверху. Однако новые здания если и возводятся, то в столице. С другой стороны, посёлок теперь на королевском маршруте.
— Ксенос.
Ответа не было.
— Ксенос!
— Что? Прости, я задумался.
— Что случилось?
Профессиональный вор хотел ответить, но все слова, сказанные ранее, вылетели из головы. Брайдер снова приковал взгляд к вероятному каменщику. Что же с ним не так?
— Ксенос Брайдер! — Эвелин кинула в профессионального вора хлебный комочек.
— Прости, я задумался.
— Ты уже говорил это, — Эвелин скрестила руки на груди и состроила недовольное лицо. — Вечно эти твои фокусы.
Ксенос ещё раз окинул взглядом мужчину. Тот сидел себе тихо в дальнем конце таверны, ел кашу. Ботинки — прочные. Для того, чтобы много ходить. Тканевые штаны и какой-то балахон — просторно и удобно для походов через пустыню и в жару. Тонкие пальцы не подходят для укладки камня — но почему? Ксенос слегка повёл бровью. Ладно, дальше. Лицо. Волосы острижены, лицо гладко выбрито. Значит, есть деньги ходить в цирюльню. Кожа на лице как будто обветрилась. Долго шёл по пустыне или работал на высоте? Очень долго и под палящим солнцем. Солнце наиболее активно в юго-западной части, как раз по всей длине побережья. Там, где порт Дендро.
— Не сходится.
Эвелин, казалось, засияла от счастья. Однако потом на лице возникло недоверие.
— А, я поняла, ты мне приключения создаёшь! У тебя хорошо получается. Давай, я подыграю. Что не сходится?
Вокруг было полно людей, которые выглядели примерно так же. И даже ещё более подозрительно. Но взгляд Ксеноса почему-то был прикован именно к этому незнакомцу. Кстати, почему каменщик? Почему не подмастерья кузнеца? Есть же ещё музыканты-кочевники.
— Ты закончила? — Ксенос вернул ложку с кашей в тарелку и чуть отодвинул её. Воду, стоявшую рядом в небольшой глиняной кружке, Брайдер тоже пить не стал.
— Почти, — Эвелин быстро расправилась с кашей, после чего отставила тарелку, и, словно бы в ожидании чуда, посмотрела на Ксеноса.
— Надо кое-что проверить, — Брайдер засунул обе руки в карманы плаща. — Я сейчас выйду. Если кто-то встанет и пойдёт следом — уходи через окно, — он медленно выложил на стол двенадцать медяков.
— Думаешь, нас выследили? — почти с восторгом сказала Эвелин, даже не пытаясь скрывать улыбку.
— Окно на втором этаже. Единственное, в конце коридора. Рядом лестница. Добраться до окна можно секунд за двадцать пять — умеренным шагом, не привлекая внимания посетителей. Из окна попадёшь на старенький навес, который остался со времён одноэтажного трактира. Тебя он выдержит. С навеса можно быстро дойти до конюшни, — Ксенос смотрел в глаза девушке, которая до сих пор не понимала серьёзность всей ситуации.
— Сейчас, — Эвелени подскочила, но Ксенос вовремя перегнулся через стол, ухватил девушку за руку и вернул на место. Всё это заняло меньше секунды и попросту утонуло в общем гомоне и движении, происходившем в таверне.
— Что ж ты творишь! — нахмурился Брайдер, но беззлобно. Он понимал, что после скучной ночной поездки и десятилетия работы в императорской магической мастерской Эвелин просто распирает от желания что-то делать, куда-то бежать, прятаться. Да вообще от жажды действия.
— Ты же сам сказал, — начала Эвелин, но Брайдер выставил палец, призывая замолчать.
— Я сказал: если увидишь, что кто-то пойдёт за мной. Поняла.
Эвелин сделала серьёзное лицо и несколько раз кивнула. Брайдер тяжело вздохнул. Ничего она не поняла. Встав, Ксенос как бы невзначай окинул взглядом таверну. Но никто больше не привлёк внимание профессионального вора так, как каменщик.
Ещё раз посмотрев на Эвелин и показательно нахмурив брови, Ксенос не спеша направился к выходу.
Девушка осмотрелась. Людей много. Точно сосчитать сложно — таверна большая, то тут, то там широкие деревянные колонны, перекрывающие вид. На самих колоннах вырезаны какие-то узоры. Эвелин они напоминали просто кривые линии, имитацию морских волн, хотя девушка и понимала, что у этого стиля есть какое-то конкретное название.
Когда Ксенос вышел из таверны, чего-то внезапного не произошло, и Эвелин даже расстроилась. Никто не подорвался и не поспешил следом. Двое селян у бара сделали заказ и заняли столик. Шумная компания возле входа продолжала шуметь, разливая пиво и рассказывая смешные истории. Люди сновали туда-сюда, но на выход больше никто не собирался.
С досадой выдохнув, Эвелин ещё раз посмотрела на двери таверны. Слева раздался мужской голос.
— Вы позволите?
Эвелин вздрогнула. Но это был всего лишь официант, который хотел забрать посуду.
— Да, конечно.
Эвелин выдохнула, встала, накинула на плечи походную сумку и вышла.


Благодаря тому, что Кассиний стал частью императорского маршрута, в посёлке начали возводить каменные здания. Впрочем, «начали» — это громко сказано. Великая магическая война отгремела всего 31 год назад. Люди пытались восстановиться, новые правители — не маги — делали всё, чтобы расположить к себе народ. Кто-то снижал налоги, кто-то занялся великим строительством. Император Лавит, взошедший на трон Кикрокса, делал и то, и другое. А заодно попытался оптимизировать «Свод о жизни». Это своего рода правила империи, задача которых — сделать жизнь людей хотя бы спокойней. При прежних правителях-магах закон был один, исходил он из уст этих самых правителей и каждый раз отменял сказанное ранее.
— Ты знал, что в Кикроксе есть школы? — спросила Эвелин. Они с Ксеносом стояли возле конюшни, ждали своих лошадей. Светило яркое солнце, и девушка прикрывала глаза ладонью. Ксенос слегка щурился. — Читать и писать умеет чуть ли не каждый второй.
— Очень интересно, — ответил Брайдер. Конечно, он это знал. Занятия по истории шли сразу после самообороны и перед искусством воровства. Однако сейчас Ксеноса беспокоило, что лошади задерживались. Обычно в таких тавернах их приводят быстрее.
— Что случилось? — спросила Эвелин, а затем кивнула и хитро спроизнесла. — Всё ещё слежка?
Ксенос Брайдер не отвечал. Он всматривался вглубь конюшни, но из-за яркого солнца не мог разглядеть ничего внутри. Лишь отдалённые силуэты животных, какие-то движения.
За спиной была дорога. Та самая, которая стала императорским маршрутом. Поэтому практически безостановочно по ней шли люди, проезжали наездники и караваны. Это не отвлекало профессионального вора, поскольку обучение и десятки лет опыта не прошли даром. Но в ситуации с багажом это могло сыграть злую шутку.
— Думаешь, нас хватились? — в этой фразе чётко слышался восторг, хотя Брайдер расслышал и нотки некоторого беспокойства.
— Само собой.
— Да! — с радостью вскрикнула Эвелин, и тут же спохватилась: — Ой, то есть, как плохо.
Обычное состояние наёмника или вора. Ксенос понимал, что ничего не происходит. Обычные люди в таверне, ленивый конюх никак не может наговориться с кухаркой, поэтому и подаёт лошадей так долго. А ещё буквально вчера Брайдер выполнил первую часть контракта — проник в императорскую магическую мастерскую и выкрал свитки. И забрал с собой юную девушку. Красивую, между прочим, девушку. Но важно не это, важно то, что она, Эвелин, занималась расшифровкой магических свитков. По сути, это ключ к великой силе, надо только подобрать замок. Поэтому Эвелин тоже входила в условия контракта.
— Обычное состояние — постоянно настороже, — произнёс Ксенос Брайдер.
Из-за угла вынырнул патруль. Четыре человека, они не шли стройным рядом и напоминали ремесленников или разнорабочих. Люди хохотали, рассказывали друг другу небылицы и строили планы на вечер. Хранители порядка ничем не отличались от обычных граждан: ни брони, ни даже оружия у них не было. Но Ксенос знал, что это стража. Тайная полиция. У них не было задачи зарубить преступника на месте, нет. Этот патруль должен искать заговорщиков. Да, в это сложно поверить: какие к чёрту заговорщики в стерильном мире? Но повышенное жалование само себя не заработает.
— Веди себя естественно, — сказал Ксенос девушке, которая постоянно озиралась с глупой улыбкой и хлопала глазами в поисках неприятностей.
— Ага, — выдала Эвелин, и тут же выпрямилась, будто вот-вот из конюшни выйдет император Лавит.
Брайдер был вторым, кого отправили в империю Кикрокс, чтобы украсть магические свитки и тексты расшифровок. Первому наёмнику не повезло — он действовал слишком грубо и жёстко. Ну то есть буквально грубо и жёстко: порубил королевскую стражу, которая стояла на входе в императорскую магическую мастерскую. Потом ещё несколько человек внутри.
Здание мастерской большое. Оно далеко от императорского дворца, чтобы избежать случайностей. Коридоры в этой магической мастерской узкие, но короткие, а основной зал — с книгами и свитками — большой, просторный. Два этажа. И на втором как раз дежурили арбалетчики. От летящей стрелы сложно увернуться, а отбить её ещё тяжелей — даже если ты всю жизнь этому учился. Однако в охране магической мастерской было пятеро стрелков.
Поэтому король Леви Кодан второй раз был более внимателен при выборе исполнителей. И не прогадал. Ксенос был умней предыдущего наёмника — хотя бы потому что до сих пор жив. Впрочем, тут ничего удивительного нет, ведь Кодану нужна была кража, а первый наёмник был воином. Специализация Ксеноса — это, всё-таки, воровство.
Обычных стражников Ксенос не боялся, потому что не собирался с ними ссориться. А вот такая тайная полиция — реальная угроза. Но Брайдер и к этому готовился, поэтому легко опознал угрозу за милыми лицами, грязными одеждами и добродушной улыбкой.
Эвелин стояла ровно, всеми силами борясь с улыбкой. Девушка заговорила как раз в тот момент, когда подозрительные личности скрылись за ближайшим поворотом
— Сегодня как раз моя смена. Была бы. Смотритель придёт после обеда, тревогу по столичному округу объявят к вечеру, — сказала Эвелин. — Мне кажется, никому и в голову не придёт...
Эвелин не договорила. Из темноты конюшни на свет вышел маленький мальчик. Вывел двух гнедых. Ксенос улыбнулся, достал из кармана серебряный лот и бросил мальчугану. Тот схватил монету, повертел в руках, и открыл рот в удивлении. Серебряный лот! Секунда, и мальчик скрылся в тени конюшни.
Брайдер прикинул, как быстро из-за этого лота у родителей мальчишки начнутся большие проблемы. Но это не важно, главное, что ленивый конюх получит сполна — тайной полиции будет очень интересно узнать, откуда у него валюта наёмников.

— А ты говорил, никаких приключений! — Эвелин поравнялась с Ксеносом. — Давай, повторим? Мне так понравилось!
— Давай доберёмся до Армы, а там видно будет, — Брайдер смотрел на дорогу. Он и так знал, что Эвелин светится от счастья.
— Мне всё это так нравится!
Брайдер пощупал подсумок. Там лежали украденные магические свитки и расшифровки, которые делала Эвелин. Последних в мастерской было много, а Ксеносу нужны были только некоторые — те, которые касались обхода самозащиты. Если бы не Эвелин, вор точно возился бы до утра.
Ксенос остановил лошадь, Эвелин проехала чуть вперёд и тоже остановилась.
— Густой лес, — сказал Ксенос.
— Что? Лес? Ты же говорил, что тут никого нет из-за императорского маршрута.
— Ты когда-нибудь замечала, какой тут лес? — сказал Брайдер, осматриваясь по сторонам. Девушка кивнула и тоже стала любоваться природой, не совсем понимая, куда именно надо смотреть и что высматривать.
Весь путь от Кассиния до Армы пролегал через густой лес. Пару недель назад здесь прошли дровосеки и лесорубы, чтобы расширить и тропу. Однако пни по бокам остались, потому что выкорчевать их команды не было. Сразу за пнями выросла практически непроглядная зелёно-коричневая стена. Удивительно, как всё это уцелело во время магической войны. Снаряды были заряжены на нелюдей, но природе и строениям тоже досталось — осколочный принцип. Магический рикошет. За тридцать один год, конечно, всё восстановить не получится, однако новые мироправители ставят рекорды. Тейбин Лавит, например, захватив власть, первым делом назвал столицу империи Оттавией — в честь своей жены. Народ такого поворота событий не понял, хотя и не противился — всяко лучше, чем название в память о магическом правителе. Следующим шагом Лавит снизил налоги. В сочетании со «Сводом о жизни», который внёс ясность в эту самую жизнь, и с повсеместным насаждением письменности и образования император добился своего: народная любовь.
Именно поэтому Тейбин Лавит и его семья не боялись за свои жизни. Многие благородные семьи и те, кто так или иначе был связан с властью в магические времена, мечтали всё вернуть. Однако император остался на троне, столица называется Оттавией, а на портреты Тейбина Лавита народ если не молится, то смотрит с уважением.
Ксенос Брайдер усмехнулся. Раньше возле дороги могли прятаться разбойники. А теперь тут просматриваемая местность, и спрыгнуть внезапно с нависающей над головой ветки не получится. Патрули стражников ходят друг за другом каждые полчаса.
— Я ехал здесь ночью, в темноте особо не налюбуешься, — сказал вслух Брайдер.
Эвелин понимающе кивнула, хотя на лице читалось разочарование. Девушка ожидала очередного приключения.
Постояв ещё немного, Ксенос и Эвелин двинулись дальше.
— Ты думаешь, я странный? — спросил Брайдер, когда поравнялся с Эвелин.
— Ну, — задумчиво произнесла девушка, — наверно, да. Так ты просто любовался лесом?
— В этот раз да.
До самого вечера они ехали молча. Эвелин не хотела говорить, а Брайдер не брал инициативу в свои руки. Несколько раз путники останавливались, чтобы размять ноги, попить воды и пожевать вяленого мяса. Точнее, это Брайдер жевал мясо, а Эвелин предпочитала сыр и яблоки.
К вечеру путники добрались до просторной и просматриваемой равнины. Небольшой полукруг сбоку от дороги, который лесорубы и дровосеки сделали специально. На этой стоянке на ночлег остановились караванщики.
Получить место на внешнем круге было проще простого, достаточно показать главному серебряный лот. Это монеты, которые используют для особых случаев профессиональные наёмные убийцы и воры. Лоты известны во всём мире и во всём мире принимаются по одинаковому, то есть сопоставимому курсу. Так повелось издревле, что в банках и прочих обменниках никто никогда не задаёт никаких вопросов, завидев лот. Никаких вопросов не задал и главный караванщик. Объяснять, откуда такие деньги, ему в обменнике не придётся. Не то что тому конюху.
Караващик показал Ксеносу место. Палатку, в которой с комфортом разместились бы как минимум четверо.
Сооружение из мешковины ходило ходуном от ветра, а кое-где протёрлось. Не бог весть что, но всяко лучше, чем ночевать вдвоём под открытым небом, по очереди дежуря у костра.
— Даже не думай, — предостерегла Ксеноса девушка. — Я тебе глаза выдавлю.
Брайдер искренне удивился. Ни о чём подобном он и не думал. Все мысли занимал голод — таверну путники покинули рано утром, из-за подозрительного каменщика не успели ничего взять в дорогу. Сам путь пролегал через леса и одно озеро, раздобыть еды особо негде. Кусочки вяленого мяса, яблоки, а также найденные по дороге ягоды и коренья не в счёт.
Ксенос купил у караванщиков две кружки эля, жареное мясо (кажется, это была какая-то дикая птица) и картофель на углях. Есть всё это путникам пришлось у собственной палатки и собственного костра. Брайдер подстелил девушке свой широкий и длинный плащ, а сам сел на землю.
Беседа завязалась только после того, как путники расправились с мясом и картошкой, и принялись за эль.
— Интересная у вас система, — заговорил Ксенос. — Медные монеты всегда и всюду в ходу. Золотые монеты тоже имеются, но называются они золотняками и используются для крупных расчётов. Каждый раз, когда бываю в Кикроксе, удивляюсь.
— А у вас не так? — Эвелин расправилась с едой немногим раньше Ксеноса, и уже опустошила половину кружки эля.
— У нас на острове, — начал Ксенос, и тут же осёкся. Лишняя информация. Видимо, эль и голод сильно ударили по голове.
— У вас на острове? — сдаваться Эвелин не собиралась. Брайдер видел, что девушка уже захмелела, хотя сделала всего несколько глотков. — Что?
— Ты бы хотела обучиться ремеслу? — решил перевести тему Ксенос.
— У вас на острове обучают женщин?
Брайдер кивнул. Затем подсел поближе к Эвелин, но не на опасное расстояние, а так, чтобы можно было свободно вытянуть руку и не коснуться.
— У нас обучают разных людей. Правда, тебе уже много лет...
— Эй, да как ты смеешь! — хохотнула девушка. — Мне всего-то восемнадцать недавно исполнилось! «Много лет», — передразнила она Брайдера.
Ксеносу показалось, что он услышал подозрительный звук. Встав и обернувшись, вор сделал это слишком резко. Немного выпивки вылилось на землю.
— Незадача, — произнёс Брайдер. Ещё раз осмотревшись и прислушавшись, профессиональный вор понял, что это просто ветер.
Эвелин смотрела на Ксеноса. В отблеске костра взгляд её казался загадочным и каким-то очень хитрым, будто девушка что-то замыслила.
— Статный мужчина. Высокий, брюнет. Чёрные штаны, пояс из плотной кожи, к которому должно крепиться оружие.
— Ты составляешь мой портрет для императорской стражи? — усмехнулся Брайдер. Но Эвелин не обратила внимания на усмешку.
— Оружием может служить металлическая пряжка с выдавленным на ней числом 45. Аккуратная рубашка под коротким жилетом. Подсумок, с которым ты не расстаёшься, кажется, никогда, — закончила девушка.
Эвелин смотрела на Брайдера как-то очень странно, слишком подозрительно. И Брайдеру это не нравилось. Нет, угрозы для жизни или для задания профессиональный вор в этом не видел, но зато чувствовал риск другого свершения.
— А женщины у вас занимаются отдельно от мужчин? — в этой фразе Ксенос Брайдер услышал приглашение. Профессиональный вор как раз делал глоток, и подавился. Откашливаясь, Брайдер посмотрел на Эвелин и улыбнулся.
— Наши лагеря разделены, чтобы избежать ненужных, — он на секунду замолчал, — соблазнов. Чтобы мы сосредоточились на деле. К тому же из нас вытравливают все чувства и эмоции, кроме, пожалуй, страха. Ни любви, ни тоски, ни жалости, где-то в небытие остались и сострадание, сопереживание, даже гнев, — Брайдер сделал глоток. — Идеальный выпускник, если можно так выразиться, должен быть осмотрителен, осторожен, расчётлив и боязлив. Последнее — важная черта, ведь именно осознанная боязливость спасала легендарных воров.
— То есть то, что ты делал утром в таверне? — Эвелин прикусила нижнюю губу.
— На самом деле всё вытравить невозможно, — Брайдер сел на прежнее место рядом с девушкой. — Мы же не маги, а люди. Что-то да остаётся.
Скорее всего, алкоголь уже достаточно сильно разгорячил мозг юной девушки. Словно в подтверждение этих мыслей Эвелин скинула с себя жакет.
— Какая жаркая ночь, — глядя в глаза Ксеносу, девушка расстегнула несколько верхних пуговиц на рубашке.
Профессиональный вор отвернулся быстрее, чем на его лице возникла улыбка.
— Да, душновато сегодня, — сказал Ксенос, глядя на сокрытые во тьме кроны деревьев. Похоже, Эвелин следует классическому сюжету: после приключений, полных опасностей, в голове девушки следует ночь любви. Жаль, что Брайдеру этого не надо.
— Расскажи мне о вашем мире, — девушка как бы невзначай придвинулась. Это было совсем небольшое приближение, и безопасной зоны оно не нарушало.
— Мир как мир. Вообще это небольшой остров, просто волею магов он называется Мир номер сорок пять. Предупреждая твой вопрос: я не знаю, — Брайдер повернулся к девушке и поднял брови, виновато улыбнувшись. — Никто не знает. Мы спрашивали, я спрашивал. Пытались найти ответ в книгах. Бесполезно. Так сложилось, такова воля магов и прочее — вот и все ответы.
Эвелин сделала глоток и хотела придвинуться снова, но Ксенос улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— А как происходит это обучение? Как вообще становятся ворами и убийцами?
Брайдер усмехнулся.
— Вором становишься, украв рыбу на рынке, а убийцей — случайно кого-то убив. У нас же это — целая профессия. Поэтому у нас такие, назовём их так, жалования. Но из этого вытекает другая проблема — частота заказов. Вчера я выкрал из магической мастерской императора Тейбина Лавита несколько свитков и расшифровки. А ещё, — он сделал паузу и отпил эля, глядя на девушку, — увёл помощницу смотрителя. Значит, когда мы покинем Кикрокс, мне нельзя будет здесь появляться минимум год. Но и это ещё не всё. Контракт я получил от короля Лео Кодана. Это значит, что в королевстве, названном в честь правителя, я тоже не смогу появляться. Если речь о других местах, то там меня кто-то мог видеть. Сложив одно с другим, появляется мой портрет с информацией о вознаграждении за поимку. В лучшем случае за поимку. Континентов, королевств, империй и прочего хватает. Ещё одна проблема: в нашей профессии — я сейчас о профессиональных ворах — риски меньше. Как ты понимаешь, наёмные убийцы погибают чаще, поэтому им проще. А у нас появляется проблема — высокая конкуренция.
В горле начало пересыхать, и Ксенос сделал несколько глотков эля. Эвелин кивнула и тоже пригубила.
— А теперь мы переходим к главному. Каждый правитель хочет иметь своих собственных шпионов, воров, убийц и так далее. И всё идет к тому, что нас потихоньку оттесняют. Зачем платить огромные суммы чужестранцу, если можно поручить всё своим — по цене обычного жалования. Добавь к этому то, что контракты могут позволить себе правители, министры, благородные и очень богатые семьи. Иногда поселение какое денег насобирает. Вот и сидишь без работы месяцами, придумывая себе занятие.
— А чем занимаешься ты?
В глазах девушки Брайдер видел искренний интерес и до сих пор не угасшее желание.
— Возвращаюсь в лагерь и продолжаю тренировки, — Ксенос рассматривал металлические нашивки на перчатке правой руки, кружка с выпивкой были в левой. — Я ведь уже не молод. Новых наёмников давно не набирают, на пятки никто не наступает, соревнуешься с самим собой — пяти-, десяти-, двадцатилетней давности. Наша работа такая, что постоянных клиентов в принципе быть не может. Однако некоторым везёт, но я не из их числа.
Ксенос допил остатки эля и посмотрел на девушку. Та пожала плечами и снова чуть подняла кружку, показывая, что ей хватит того, что есть.
— Скоро буду, — Брайдер встал, обошёл костёр и отправился к обозу караванщика, который торговал выпивкой. По пути профессиональный вор думал о том, что вовсе не играет в благородство. Эвелин — молодая, даже скорее юная, очень красивая девушка. И при других условиях можно было дать ей то, о чём она фантазирует. Но не в этот раз. Вообще Ксенос подумывал о том, чтобы позволить девушке убежать. Но тогда и профессиональному вору придётся скрываться. Возможно, примкнуть к нирванистам, чтобы вместе с ними уничтожать Мир номер сорок пять.
Какая несусветная глупость. Брайдер мысленно отругал себя: столько лет работы выбросить? Ради чего? Ради кого? А почему именно она, а не одна из десятка до этого? Чем она лучше? Чем она хуже?
Ответов на эти вопросы у профессионального вора не было. Но Брайдер знал: что-то пошло не так, потому что появились эти вопросы, эти мысли о побеге. Но об этом вор подумает потом. Взяв кружку, Ксенос вернулся к палатке. Он заметил, что девушка отодвинулась — ровно настолько, насколько немногим ранее подсела. Что ж, это хорошо.
— То есть я не смогу научиться? — спросила Эвелин, когда Брайдер сел на своё место. — А зачем ты говорил про много лет?
— Я говорил про правила. А так — да, даже без них ты учиться не сможешь. Скажу честно, я не знаю, что и как творится в женском лагере. У нас набор точно закрыт давным-давно.
 Вор протёр свободной ладонью лицо, медленно и беззвучно сделал глубокий вдох и выдох. Вставать рано. Зря он ещё одну кружку эля взял.
— Завтра днём мы будем в Арме, а к ночи, если караван не сбавит темп, прибудем в порт Дендро. Там будет ключевой момент, — вор сделал паузу, — моего задания.
— Сдашь свитки и расшифровку?
— Да.
Возникла пауза. Брайдер сделал несколько глотков. Ладно, так и быть, половина кружки точно не повредит. Эвелин смотрела на костёр и о чём-то думала. Возможно, представляла корабль, разрезающий океанические волны. Солёный ветер в лицо, волосы смешно развеваются. Ближе к ночи накрывает шторм. Корабль швыряет из стороны в сторону, вот-вот перевернёт.
— А у вас разве нет кодекса и каких-то правил, которые запрещают говорить о работе? — сказала вдруг Эвелин, и этот вопрос поставил Ксеноса в тупик. И ведь правда: он вот так взял и всё ей рассказал. Слишком подозрительно. Учить девушку, как ранее заявил Брайдер, не будут из-за возраста. Но и приключения, о которых грезит Эвелин, не могут продолжаться долго, должна быть какая-то развязка. Просто связав одно с другим и третьим, можно прийти ко вполне закономерному выводу: девушка входит в контракт, который взял профессиональный вор.
— Есть, у нас есть кодекс. За любые разговоры о задании можно поплатиться жизнью, если об этом узнает заказчик, тайная полиция или стража. Всё остальное — на свой страх и риск, — выкрутился Брайдер. Эвелин кивнула. Да, девушке хватило такого ответа, он вполне вписывался в её картину мира. — Выполню контракт, возьму следующий. Это такая же работа, как у портного — пошить пиджак.
— Ну ничего себе сравнение! — хохотнула Эвелин. Он снова попыталась придвинуться к профессиональному вору, но снова получила в ответ отрицательное покачивание головой.
— Ты меня боишься? — не выдержала девушка. Из-за выпитого её слегка покачивало.
— Не хочу торопить события, — ответил Брайдер.
Эвелин хитро улыбнулась.
— Как скажешь, — девушка обернулась и взглянула на палатку. — Как скажешь.
Эвелин залпом допила остатки выпивки, поморщилась, резко встала на ноги. Голова закружилась, девушка пошатнулась. Ксенос Брайдер достаточно умён, чтобы понять, что будет дальше. Эвелин сделала неловкий шаг, и как будто подвернула ногу. Корпус повело вправо — как раз на костёр.
Мгновения хватило, чтобы крепкие руки подхватили девушку. Да, Ксенос прекрасно всё прочитал и понял. Доли секунды: профессиональный вор бросил на землю кружку с выпивкой, подскочил к Эвелин и заключил её в свои объятья.
Однако дальше что-то пошло не так. Не так, как того хотела девушка.
— Спасибо, — проговорила Эвелин.
Брайдер чувствовал, как колотится сердце девушки, как участилось дыхание — то ли от алкоголя, то ли от опасности, то ли от ожидания. Однако Ксенос всё спланировал. Его лицо было слишком далеко, дыхание ровное, будто никакого рывка секунду назад не было. И Брайдер не собирался продолжать. Почувствовав, что Эвелин пытается дотянуться, профессиональный вор быстро поставил девушку на ноги.
— Я пойду спать, — произнесла Эвелин, и крепкие руки неспешно отпустили её.
— Хорошо, — ответил Ксенос. Он провожал девушку взглядом. У палатки Эвелин обернулась, и Брайдер прочитал на лице девушки радость. Хоть поцелуя и не произошло, девушка прикоснулась к своему герою. В другой ситуации профессиональный вор мог бы рассмеяться.
— Добрых снов, — сказала Эвелин, и скрылась в темноте палатки. Послышался шум одежды, которую снимают так, чтобы было слышно. Ксенос поправил перчатки, поднял с земли пустую кружку — пусто. Вздохнул. У девушки развилась привязанность. Брайдера не волновали её чувства, однако что-то внутри кольнуло. Видимо, возраст сказывается. Годы тренировок, конечно, не прошли даром, но подавленные эмоции и чувства, которые отличают живого человека от профессионального наёмника, потихоньку выплывали из бездны.
Контракт нужно исполнить. Однако сейчас Ксенос Брайдер позволил себе мысли, недопустимые для профессионала. Почему? Неужели юная дева что-то пробудила в профессиональном воре? Брайдер точно не знал. Не мог понять тот шёпот, который разносился по всей голове. Жжение в груди, которое началось с того момента, когда Ксенос увидел Эвелин. Оно потихоньку нарастало, но пока что не мешало сосредоточиться. И это хорошо. Но даже если это и любовь, то не та, о которой фантазирует Эвелин.
Может, рассказать ей? Девушка взбесится. Возненавидит Ксеноса. Сбежит. Будет жить. Или же наоборот, воспримет это как подарок судьбы. Запоздалый подарок на совершеннолетие. Своеобразное спасение от скуки: убежала из магической мастерской вместе с вором, украла свитки и расшифровки. На хвосте стража, а теперь выясняется, что впереди ждёт устранитель.
Ксенос Брайдер кивнул. Да, просто мечта. Скорее всего, так Эвелин и воспримет эту информацию. Однако профессиональный вор при всём своём опыте и знании не мог знать наверняка, поэтому рисковать не собирался. Пусть пока что идёт так, как идёт.
Эвелин уснула. Значит, Ксеносу тоже пора. Дойдя до палатки, вор наклонился ко входной шторе и прислушался. Да, точно спит. Размяв плечи и шею, Брайдер бесшумно скользнул в палатку. Внутри темно, но профессиональный вор легко ориентировался в пространстве. Палатка была рассчитана на четверых, Эвелин легла в центре и по диагонали. Ксенос это знал. Несколько бесшумных движений, и профессиональный вор оказался максимально далеко от девушки. Правда, пришлось правым плечом вдавиться в стенку палатки. Бывало и хуже.


Сон пришёл моментально, но был беспокойным. Ксенос всю ночь проворочался и проснулся до зари. Бесшумно вылез, размял ноги, руки и шею. Щурясь, посмотрел на палатку, в которой десятый сон досматривала молодая девушка. Красивая и умная. Девушка, у которой только начиналась жизнь.
Это было одно, наверно, самое отвратительное утро из всех, что когда-либо встречал Брайдер. Шёпот в голове и жжение в груди, вероятно, договорились, и с удвоенной силой стали донимать Ксеноса.
«Контракты с устранением — не редкость, они есть, и к ним тоже готовятся», — повторял сам себе профессиональный вор. Потёр лицо ладонями. Солнце ещё не выглянуло из-за горизонта, но самые первые лучи пошли в световую атаку. Контракт нужно исполнить, ни о каких сомнениях здесь и речи не идёт.
Брайдер отправился к главному караванщику, чтобы взять немного воды и подготовиться к пробуждению девушки.


Ещё даже не открыв глаза, Эвелин проверила, всё ли порядке. Так и было, однако девушка не поняла, к счастью ли это или к сожалению. Снаружи палатки послышался деревянный стук.
— Завтрак в постель, — сказал Ксенос. Эвелин была уверена, что он улыбается.
В проём залезла рука, сжимающая тарелку.
— Что это?
И хотя солнце поднялось полностью, в палатке было темно, и разглядеть содержимое Эвелин не могла. Зато по запаху поняла, что это молочная каша.
— Тут чудесные караванщики. Некоторые идут из такого «далёко», что взяли с собой походную кухню.
Есть кашу в потёмках сложно, но Эвелин справилась.
— У нас ещё минут двадцать, потом караванщики тронутся, — послышался голос Ксеноса.

Брайдер хотел двигаться в конце каравана, но Эвелин настояла на том, чтобы ехать ближе к центру. Девушка заявила, что плестись в конце колонны — это не приключение, и вообще не интересно. Ксенос задумку девушки понял и согласился. Путники поравнялись с пассажирской повозкой. Эвелин жадно слушала каждую рассказанную историю, в финале которой Брайдер видел на лице девушки либо усмешку, либо лёгкое разочарование. А Ксенос уже на середине каждой байки знал, чем она закончится.
Окна в повозке зашторены, разглядеть, кто внутри, невозможно. Но по голосам можно понять, что едут двое мужчин и две женщины. Скорее всего, друг с другом не знакомы. По крайней мере, мужчины точно из разных городов или даже регионов. Один мужчина с низким голосом и фиделийским акцентом. Второй, скорее всего, местный, имел вполне заурядный голос, который не производил никакого впечатления.
И к полудню, перед самым привалом, обычноголосый мужчина достал козыря.
— А вы слышали, — начал он, — про чужестранца?
Мужчина с низким голосом издал нечленораздельный звук. Это могло означать сразу две вещи: во-первых, низкоголосый понял, что проиграл, а во-вторых, сам готовил эту историю, но не успел выложить.
— Как интересно. Продолжайте, — сказала женщина, которая, судя по всему, была воспитана в аристократической семье. И находилась в годах.
— В первый раз его видели в Окридже.
— Что-то не припомню у нас такого города, — сказала вторая дама. Ксенос предположил, что она либо дочь, либо младшая сестра аристократки. Скорее всего, сестра. Очень молодая.
— Потому что это в Фиделии, — сказал низкоголосый.
— В Фиделии! — воскликнула первая дама. — Это через океан от нас!
Чувствовалось, что обычноголосый теряет внимание. И этом воспользовался мужчина с низким голосом, перехватив инициативу.
— Этот чужестранец — жестокий убийца. Заявился в главную городскую таверну, попросил пива, а когда надо было расплатиться, порубил бармена, официантов и даже посетителей — всех, кого успел.
— Ох... И что, его арестовали? — молодая дама была в ужасе, но при этом хотела узнать, что всё закончилось хорошо.
— Вот ещё! — перехватил инициативу мужчина с обычным голосом. — Стража пришла, он и стражу порубил.
— Но как же так?
— Он оставался в таверне, пока не стянулась вся городская стража. А потом просто вышел и сдался.
— Его убили на месте, надеюсь? — словно бы укоризненно спросила взрослая дама.
— Отправили в темницу. Наместник не осмелился принимать решения и отправил гонца в столицу. Императрица Хезер Гар Д’Армус собрала половину гарнизона и спешно выдвинулась в Окридж. Всё это время чужестранец просто сидел в тюрьме. Говорят, эти три дня он даже не шелохнулся.
Возникла пауза, в которую вклинился низкоголосый.
— Но великая Хезер так и не смогла увидеть мясника — тот как будто знал, что императрица подходит к городу, и сбежал.
— Как?! — едва ли не в один голос спросили обе женщины.
Снова возникла пауза. Мужчина с низким голосом явно волновался. Будто хотел, чтобы на вопрос ответил мужчина с обычным голосом.
— Как он сбежал? — повторила вопрос молодая дама.
— Вероятно, это... магия, — фраза была сказана очень тихо, поэтому только экипаж знал, кому она принадлежит.
— Императрица Хезер Гар Д’Армус подъезжала к Окриджу ночью, поэтому хорошо видела молнии над городом. Эти молнии метало огромное чёрное облако, которое в лунном свете смотрелось чужеродным, будто нарисовано безумным художником. А затем всё внезапно стихло, облако просто растворилось. От городской темницы не осталось камня на камне.
— Позвольте, но откуда вы всё это знаете? — не выдержала взрослая дама.
— Ну, — сказал низкоголосый, — я как раз из Фиделии.
— А у меня обширные связи практически по всем материкам. Помогают в торговле, — ответил обычноголосый.
— И этот мясник, этот чужестранец, он что, блуждает среди нас?
— Не думаю, — ответил низкоголосый-фиделиец. — Появление чужестранца было год назад. С тех пор никто ничего о нём не слышал. Но окриджская тюрьма действительно была разрушена. Я был там, — низкоголосый замялся. — Не в тюрьме, а в Окридже. Здание практически собрали заново.
— А ещё пропал банковский экипаж, — добавил обычноголосый.
Караван стал замедляться. Ксенос посмотрел на Эвелин. Девушка заворожённо слушала историю.
— Бывает же, — произнесла Эвелин.

Основная, торговая часть каравана, вошла в Арму. Пассажирские кортежи разместились недалеко от городских ворот.
— Не расходитесь особо, мы ненадолго, — предупредил главный караванщик.
Ксенос предложил подождать в лесочке неподалёку, который к югу от главного входа. День был жарким, и Брайдер купил у превратного торговца немного эля, наполнил походную флягу водой и прикупил немного вяленого мяса — пожевать сейчас и в дороге. Сложно сказать, кем было это животное при жизни, возможно, кроликом, может, индейкой. Были варианты и похуже, но их Ксенос решил не озвучивать даже мысленно. Для Эвелин профессиональный вор взял грушу и яблоко.
Брайдер и его спутница зашли в лес и разместились под раскидистым дубом. Ксенос подстелил девушке свой плащ, а сам сел на расстоянии вытянутой руки — точно так же, как на ночном привале.
Едва Ксенос сделал глоток, Эвелин поднесла ко рту яблоко, но, так и не откусив, заговорила.
— Ты что-нибудь знаешь о нём? — спросила девушка.
Ксенос помедлил с ответом. Он не знал, было ли это на самом деле. Не знал, кто этот «чужестранец». Но если и был на свете человек, способный сотворить подобное, то это мастер Имрек. То есть любой из наёмников.
— Знаю, — хитро сказал Брайдер, разжигая в девушке интерес.
— Это правда? — спросила девушка, изумлённо глядя на профессионального вора.
— Легенда. Гуляет по нашему миру. Поговаривают, что это было задолго до Великой Магической войны, живых свидетелей давно не осталось.
— Но они же рассказывали так, будто это вчера произошло, — удивилась Эвелин.
— Особенности дорожных историй, — пожал плечами Ксенос Брайдер.
— Нет-нет-нет, — Эвелин покачала головой. — Так просто тебе от меня не отделаться. Рассказывай, давай, про этого мастера Имрека.
Брайдер улыбнулся.
— Мастер Имрек — это собирательное название. Его не существует, этого Имрека, но когда происходит что-то странное и необычное, то тут же появляется байка. Некий мастер Имрек, который странствует по земле. Причём в нескольких империях и королевствах одновременно. Могущественный, даже маги его боялись, — Брайдер засмеялся. — Выдуман для того, чтобы отвести подозрения от нас, обитателей Мира номер сорок пять и от нирванистов. Никто из нас магией, само собой, не владеет. Но мы умеем правильно смешивать селитру, древесный уголь и серу.
— Я так и знала, — воскликнула Эвелин. — А что с этим случаем?
— Если к трём компонентам, которые я назвал ранее, добавить немного железа, то можно метать гром и молнии из рук. Я думаю, в Окридже исполняли контракт, но всё пошло не так, как задумано.
Брайдер замолчал и отхлебнул эля. Кусок вяленого мяса до сих пор оставался не тронутым.
— Что могло пойти не так, чтобы разнести целую тюрьму? — задумалась Эвелин.
— История приукрашена. Никто здания не разносит. Я думаю, контракт был на спасение, и цель угодила или была в тюрьме.
Брайдер принялся за мясо. Если Эвелин хочет узнать что-то ещё, придётся подождать. Но вместо этого девушка придвинулась. Брайдер никак не отреагировал, он жевал и получал удовольствие.
— У меня столько планов, — сказала девушка. Она мечтательно посмотрела в лицо Ксеносу, ожидая расспросов. Но жующий Байдер выглядел если не глупо, то смешно, поэтому отвернулся.
— Мы возьмём корабль, когда доберёмся до порта. Поплывём на остров, ты сдашь контракт. Ой, то есть, не на остров, а на мыс Кодана, да. А потом на остров. Я так хочу походить по нему, хочу посмотреть на ваш мир.
Прожевав и запив, Брайдер обтёр губы и повернулся к девушке.
— Для корабля нужна команда, вдвоём точно не управимся.
— Наймём!
Профессиональный вор кивнул. Эвелин снова придвинулась — уже вплотную, и положила голову Брайдеру на плечо. Ксенос глубоко, шумно и медленно вдохнул. Но ничего говорить не стал. Он подумал про контракт, половина которого исполнится в порте Дендро.
Послышался крик главного караванщика. Торговые повозки вернулись из Армы, пора двигаться дальше. Ксенос Брайдер взял кружку и начал вставать. Однако Эвелин схватила его за руку, остановив в движении.
— Спасибо.
Эвелин отпустила руку, и Брайдер выпрямился.
— Пожалуйста, — улыбнулся вор и пожал плечами, как бы показывая, что ничего необычного в этом нет, мол, все и всегда так поступают. Затем помог девушке встать на ноги, но избежал случайных объятий, отступив на полшага.
Путники молча дошли до лошадей. Запрыгнув в седло, Брайдер почувствовал, что шёпот в голове стал ещё громче. А вот жжение в груди как будто уменьшилось.


К вечеру караван в полном составе вошёл в порт Дендро и остановился возле главной городской таверны.
— Не хочешь выпить? — интонация была вопросительной, но Ксенос не спрашивал, он утверждал. Эвелин не стала сопротивляться.
Три этажа. Подобной высоты сооружения характерны разве что для столицы. Но даже при всех своих размерах таврена с трудом вместила всех путников, пришедших с караваном и по морю.
Ксенос Брайдер сначала хотел отправить Эвелин одну на третий этаж – к номерам, но передумал и потащил с собой к барной стойке. Чтобы девушка не потерялась в толпе, Ксенос взял Эвелин за руку.
— Комнату с двумя кроватями, — вор положил перед барменом кожаную флягу и пару монет. — До краёв чем покрепче.
Бармен улыбнулся, кивнул, схватил флягу и отошёл. Ксенос, сам не понимая зачем, слегка приобнял Эвелин. Девушка, казалось, ждала этого целую вечность.
— Две кровати? — с улыбкой спросила она. — Серьёзно?
Ксенос скривился в извиняющейся улыбке и чуть приподнял плечи. Он не знал, как ответить, что сегодня ночью Эвелин убьют. Устранитель наверняка в этом зале и следит за ними.
— Как тебе сказать, — начал Брайдер. — Всегда ведь можно придвинуть их...
— Пожалуйста, — бармен протянул флягу и два ключа. — Третий этаж, боковая комната у окна. Свечи уже зажжены, — он хитро улыбнулся.
Ксенос хотел схватить ключи и флягу, но помедлил. Заказ принимал моложавый светловолосый мужчина, а сейчас ключи и флягу протягивал совершенно другой человек. Возможно, в этом нет ничего странного — людей в таверне много, караван же прибыл. Однако Ксенос Брайдер мысленно вздрогнул.
— Что случилось? — Эвелин заметила перемены в лице вора.
— Задумался.
Бармен стоял и протягивал ключи и флягу. Он перестал улыбаться. Тёмные волосы, нездоровая бледность лица, густая борода — по отдельности в этом не было ничего странного, но в сумме бармен казался каким-то подозрительным. Небольшая голова со всем этим добром была посажена на толстую шею и широкие плечи. Однако руки, протягивающие ключи и флягу, были сравнительно худыми. И выделялись на фоне плотного тела. Казалось, бармена только что нарисовали, чтобы он принял Ксеноса и Эвелин.
— Два эля ещё, — девушка воспользовалась паузой и выхватила из рук бармена ключи и флягу.
Брайдер вернулся в реальность. Оценив действия Эвелин, вор искренне удивился и поднял брови.
— Деньги вперёд, — отчеканил бармен. И Ксенос снова мысленно вздрогнул. Какой-то слишком располагающий голос, доверительный. Классический мужской, с ноткой низких тонов и уверенности в завтрашнем дне.
Вор посмотрел на девушку, затем бросил бармену монету.
— Смешивать пойло с напитком богов – не лучшая затея, — первую часть фразы Брайдер сказал, глядя на Эвелин. Однако на второй части фразы бармен отвернулся и пошёл исполнять заказ. И Ксенос с вытянутым лицом проводил его взглядом до самого пивного крана.
— Может быть, расскажешь, в чём дело? — Эвелин беспокоилась. — Ты сейчас бледнее, чем был в Кассинии день назад. Призрака увидел?
Ксенос посмотрел на девушку и улыбнулся. Однако с тем же успехом мог скорчить страшную рожу — никакого тепла или радости в улыбке не было, жест был абсолютно дежурным.
— Задумался, — он взял из рук девушки ключи и потянулся за флягой, но Эвелин отвела её в сторону. — Поездка была тяжёлой, надо расслабиться.
— Ваш напиток.
У Ксеноса перехватило дыхание. Перед ним снова был моложавый светловолосый мужчина со следами веснушек. Ксенос Брайдер открыл, было, рот, чтобы спросить, где тот, другой, но вместо этого ответил:
— Спасибо.
Брайдер, стараясь сильно не вертеть головой, оглядел всю длину стойки. Увидел других барменов, официанток. Но того мужчины нигде не было. Словно призрак, растворился.
Ладно, в этом ничего необычного нет. Это же порт Дендро, тут столько народу, что нужно много обслуги.
Эвелин взяла Ксеноса за руку и кивнула в сторону второго этажа. Столиков там не было, но зато имелись перила. Возле них открывался хороший обзор на весь первый этаж и гуляющий здесь народ. Ксенос Брайдер кивнул и двинулся первым. Эвелин шла следом.
— За что пьём? — спросил профессиональный вор, когда они добрались до свободного участка.
— Мы пьём второй день подряд просто так. Тебе обязательно нужен повод? — Эвелин сделала глоток из кружки. Затем повертела в руках флягу с неизвестным пойлом и отдала её Ксеносу. — Она нам ещё понадобится.
Вор выдавил кислую улыбку.
— Это из-за контракта?
Ксенос не ответил. По крайней мере, вслух. Похоже, это действительно был устранитель.
— Скоро всё закончится, — сказала Эвелин, словно слышала мысли Ксеноса.
— Да, — выдохнул Брайдер. Сделал глоток эля и окинул взглядом весь первый этаж. Вор уже не пытался как-то скрывать свои действия, да и не мог: из-за волнения и тревожности десятилетия тренировок просто исчезли. В какой-то момент Брайдер будто завис и уставился перед собой, в пустоту.
— Эй, на что ты смотришь! — игриво сказала Эвелин.
Только сейчас Ксенос понял, что его «пустота» была на уровне груди девушки.
— Прости, задумался.
— Куда мы отправимся после? — спросила девушка.
Ксенос потёр подбородок.
— Я бы хотел взять перерыв и посмотреть на острова Радоян.
— Там есть что-то интересное?
— Потенциальные контракты. И чай. Знаменитый, кажется, на весь мир радоянский чай.
Тем временем на сцене на первом этаже начались увеселительные танцы. Эвелин развернулась и прижалась спиной к Брайдеру. От неожиданности тот едва не пролил эль.
— Обними меня. Если хочешь.
Ксенос глубоко вдохнул. Он потерял связь с логикой и рациональным мышлением. Ситуация стремительно выходила из-под контроля. Брайдер держал кружку в правой руке, поэтому обнял девушку левой. Но так, чтобы не возникало никаких мыслей: едва касаясь, на уровне живота.
— Думал ли ты, что этот контракт так сильно изменит твою жизнь?
Ксенос закрыл глаза. Да, жизнь действительно изменилась. В тот момент, когда он увидел устранителя — вот так, перед собой, в нескольких сантиметрах. Эмоции проснулись, профессионализм пошёл прахом.
Скорее всего, Эвелин убьют в номере. Ксенос Брайдер не должен вмешиваться. Но получится ли? А если сейчас, прямо сейчас ей всё рассказать? Нет, это спровоцирует скандал, лишнее внимание. В таверне полно подвыпивших мужчин разного происхождения и комплекции, которые захотят заступиться за красивую девушку. Шрамы украшают воина, но Ксенос Брайдер – профессиональный вор. Вернее, был вором, а теперь станет изгоем. В лучшем случае изгоем, а то и трупом. Будет красиво болтаться на виселице возле пирса, чтоб отпугивать пиратов. Или, например, недалеко от въезда в Дендро. Точно не на императорском маршруте.
Карьера, если её можно так назвать, закончена. Так, может, нечего лицо жалеть?
— Я хочу тебе кое-что сказать.
— Я знаю, — Эвелин улыбнулась и отстранилась. — Я всё ждала, когда же ты решишься.
— Это сложно.
Эвелин взяла Ксеноса за руку и потянула к себе, но вор устоял и слегка качнул головой.
— Понимаю, не здесь.
Час от часу не легче. Ксенос оттягивал поход в номер, а в итоге только спровоцировал его. Но в номер нельзя, нельзя. Надо что-то придумать.
— Хочешь, я загадаю тебе загадку?
— Загадку? Серьёзно? — Эвелин хохотнула. Но Брайдер собрал волю в кулак и вложил в свою улыбку всю лёгкость и искренность, какую только смог достать.
— Ну хорошо, давай.
Отлично, время есть. Но загадки нет. Они все куда-то пропали. Значит, придётся выдумывать:
— У девушки было светлое будущее в столице государства. А потом появилась переменная, которая это будущее переписала.
— А где вопрос? — Эвелин продолжала улыбаться, но уже как-то натянуто.
— Вопрос? — Ксенос продолжал работать на износ, вкладывая в свои реплики и мимику все силы, чтобы выглядело натуралистично. Пока что это удавалось. — Я не знал, что у загадок должен быть вопрос.
— Ксенос, в чём дело?
Брайдер иссяк. Эмоции, подобно бурной реке, прорвали плотину и хлынули в разум. Вот и конец профессионального вора. Бес в ребро или как это там называется. Пора в номер. Устранитель будет там, но это не важно. Брайдер изучал самозащиту, даже владеет рукопашным боем. Победить не получится, но время точно потянет.
— Пойдём, — Ксенос поставил кружку с элем возле перил. Эвелин кивнула, поставила свою кружку рядом. Брайдер, будучи в полном сознании, протянул девушке руку. Эвелин улыбнулась.

Едва они зашли в номер, девушка набросилась на Ксеноса с поцелуями. Однако Брайдер не предположил, что такое может случиться, и попросту уклонился, как от угрозы. Будто от удара. В итоге получилась странная ситуация: Эвелин сделала несколько шагов вперёд и обняла воздух, а Ксенос Брайдер в этот момент непроизвольно стал в боевую стойку.
— Извини, — Ксенос развёл руки в стороны и поспешил отойти куда-нибудь. Да только идти некуда: комната была маленькой, очень маленькой. Два шага от двери, и вот они, кровати, между которыми стоит невысокий комод. На комоде — канделябр на три свечи. Даже ширмы для переодевания нет. И потолки ещё низкие, поскольку этаж был чердачным.
— Это ты меня извини, — Эвелин повернулась к двери, будто собиралась выйти. — Я думала...
Возникла пауза. В неё прекрасно вписалась музыка, которая гремела во всю на первом этаже таверны. Ксенос Брайдер быстро открыл флягу и сделал пару шумных глотков. Устранителя здесь нет. Уже хорошо.
— Будешь? Не знаю, что это за дрянь, но жжётся она хорошо.
На лице Эвелин молнией проскочила и тут же пропала лёгкая улыбка. Девушка обернулась. Вор сидел на левой кровати и протягивал открытую флягу.
— Хочешь меня откачивать? — Эвелин сделала очень короткую, но заметную паузу перед словом «откачивать». Девушка подошла   села на кровать напротив. Взяла протянутую флягу и поднесла к губам.
— Думаю, я справлюсь, — улыбнулся Ксенос.
Эвелин ещё немного подержала наполненную «огненной водой» флягу, но в итоге вернула её Брайдеру.
— Я пас.
Возникла пауза. Ксенос и Эвелин смотрели друг другу в глаза.
— Значит, так это закончится? — спросила девушка после продолжительной паузы.
— Похоже, что да, — слова дались Ксеносу с большим трудом, но никакого объяснения этому профессиональный вор найти не смог. Алкоголь ещё не мог подействовать, тем более доза — капля в море. Но что-то мешало языку нормально двигаться.
— Ты любишь меня? — на этой фразе девушка скинула жакет и стала расстёгивать пуговицы на рубашке. В голове у Брайдера шумело. Сердце колотилось — будто только что проснулось ото сна. Нет, нет, нет, он не может этого допустить. Брайдер понял, что это за чувство, которое жжением сидело в груди все эти дни. Это любовь.
— Да. Но...
Как дочь. Ксенос Брайдер хотел это сказать, но не мог. Лицо горело, в ушах шумело. Даже дыхание давалось с трудом. Эвелин наклонилась к комоду и загасила одну свечу. Ксенос чувствовал нелепость ситуации. Он хотел остановить девушку, но тело не подчинялось. Жжение в груди было таким, будто кто-то спрятал там тлеющие угли.
— Жаль.
Эвелин загасила ещё одну свечу. Оставшееся пламя давало очень тусклый свет. Практически ничего нельзя было разглядеть. Эвелин встала и подошла к Брайдеру. Положила ладонь ему на грудь и легко оттолкнула. Ксенос повалился на спину. Эвелин забралась на него сверху. Все пуговицы на рубашке расстёгнуты. Девушка улыбнулась и наклонилась, будто для поцелуя, однако проследовала чуть дальше. Губами коснулась уха Ксеноса и прошептала:
— Прощай.
Брайдер хотел что-то сказать, хотел как-то среагировать, но не смог. Руки будто налились свинцом. Перед глазами всё плыло и плясало. Воздух, казалось, терялся где-то по пути к лёгким.
Эвелин отстегнула подсумок и бросила его на свою кровать. Следом полетел кошелёк. Эвелин слезла с вора, наспех застегнула несколько пуговиц, накинула жакет. Взяла подсумок и нацепила его на себя, а кошель повесила на пояс.
— Жаль, конечно, что ты не воспользовался моментом на ночлеге, — девушка подошла к двери, — благородный вор.
Пламя последней свечи качнулось от ветра, который засквозил в открытую дверь.