Отсвет далеких лет. О Зинаиде

Да. Зинаида мне рассказывала свою семейную историю не у Черного моря, а на работе. В гальванике. Сейчас только представлю себя в цехе, и дрожь берет. Там грязи не было. Уборщица мыла полы изо дня в день. Вентиляция постоянно работала у каждой ванны. Но испарения кислоты и щелочи в воздухе все равно оставалось много, и нам приходилось ими дышать. От частого прикосновения к кислотным и щелочным ваннам хлопчато-бумажные костюмы, которые выдавали нам как рабочую одежду на год, истлевали намного раньше. Потому и считалась наша работа вредной. Производственное начальство и тогда, в советское время, хитрило, обманывало многих рабочих, в том числе и меня.

Работал я оцинковщиком, но принят-то был на работу электриком. Это для того, чтобы я на пенсию не ушел по вредности, то есть раньше шестидесяти лет. Да я на это как-то и не обращал внимания. Откровенно сказать, тогда и не думал, что доживу до пенсии. Мне казалось, что я всегда буду здоровым и молодым. На мне и пахали сколько хотели. Я говорил своему начальству: «В Америке (и вообще на загнивающем западе) капиталист бережет своего рабочего, а вы, господа, стараетесь сегодня все силы вымотать из меня, ни капельки не заботясь о состоянии моего здоровья на завтрашний день». Но начальники были бесчувственными. У них на уме было только перевыполнение плана, чтобы получить за это премию. Они говорили: «Вам и так много дается льгот. Каждому в смену по пакету молока. Всех желающих в летнее время обеспечивают путевками в Дома отдыха и санатории. И зарплата выше, чем в других (не вредных) цехах. Это действительно, в какой-то степени удерживало меня. Но когда я приезжал с юга, где проводил отпуск, и вновь приступал к своей работе, мне казалось, что я из рая попал в ад. Наверное, поэтому мне и захотелось описать семейную историю Зинаиды на берегу Черного моря. Толчком послужило то, что там и вправду была такая симпатичная женщина, которая ежедневно сидела на скамеечке на берегу моря и пристально смотрела в даль.

Зинаида в своих высказываниях после прочтения рассказа «Заблудшая» «описала» мои отношения с другими рабочими. Дескать, я не со всеми дружелюбен был на работе. С добрыми людьми (незаковыристыми) я сходился запросто. И хорошо относился к ним. И они ко мне. Попадались, конечно, и такие, с которыми ладу не было. Например, с тем же электриком. У него было незаконченное высшее образование, и он, гордясь этим, считал себя всегда во всем правым. Не соглашаясь по каким-то вопросам, я дважды вынужден был с ним поспорить. И он мне оба раза проигрывал. В первый раз расплатился, а во второй – нет. Бутылка водки до сих пор осталась за ним. Правда, я к тому времени уже бросил пить, но все-таки спор есть спор. И при проигрыше надо расплачиваться. А он зажилил. Значит, настырничал я с ним не зря. Между прочим, тот электрик тоже любил стихи. И мы с ним хотели создать при заводе поэтическую студию. Уже составили план встреч с любителями поэзии. У меня даже сохранился протокол первого собрания литературной группы производства №3.

Вот он: День первый – 19 марта 1976 года.

1. ЦЕЛИ.
2. ПРОПАГАНДА И ВОСПИТАНИЕ ХУДОЖЕСТВЕНОГО ВКУСА.
3. ОРГАНИЗАЦИЯ ЛИТЕРАТУРНОЙ ГРУППЫ В ЦЕЛЯХ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ЛЮДЯМ, УВЛЕКАЮЩИМСЯ ИЗЯЩНОЙ СЛОВЕСНОСТЬЮ, ВОЗМОЖНОСТИ ВЫСТУПИТЬ СО СВОИМИ МЫСЛЯМИ И ПРОИЗВЕДЕНИЯМИ.
УСТАВ.
ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ.
1. ПРИНИМАЕТСЯ ПРИНЦИП ЕДИНОГЛАСИЯ.
ОБЯЗАННОСТИ.
1. ПРИ ВСТУПЛЕНИИ В ЛИТЕРАТУРНУЮ ГРУППУ БЕРЕТСЯ ВСТУПИТЕЛЬНЫЙ ВЗНОС В РАЗМЕРЕ 16 (ШЕСТНАДЦАТИ) ХУДОЖЕСТВЕННЫХ СТРОК.
ПРАВА.
1. КАЖДЫЙ ИМЕЕТ ПРАВО ВЫСКАЗАТЬСЯ.

Очередные собрания группы – через пятницу.

Внеочередные – в четные пятницы.

Совет директоров-учредителей: Евгений Молостов, Валерий Зябрев, Валерий Махов, Валерий Митюков, Зинаида Панкратова.

Но ввиду каких-то обстоятельств наши мечты, к великому сожалению, не осуществились. Только единственный раз мне пришлось выступить на заводском концерте. Прочитать отрывок из поэмы Сергея Есенина «Гуляй-поле».

А свои стихи: «Родина» и «В час моего рождения» я подготовил для прочтения на том литературном собрании. (Их можно прочитать сразу после описанной истории).

По поводу Зинаиды. Узнав о том, что она любит стихи, я с удовольствием стал общаться с ней, не порывая связи с той первой женщиной, которая работала рядом со мной и глубоко любила меня. С виду та женщина была простой, но тайны свои не выдавала никому, в том числе и Зинаиде, которая была больше занята своей жизнью, своими планами и мечтами. Она, трудолюбивая и расчетливая, быстро втянулась в свою работу. Привыкла к коллективу. И уволилась только тогда, когда выработала себе стаж по вредности.

А мне терять было нечего. Проработав в гальванике всего года три, по семейным обстоятельствам я уволился оттуда. И встретился с Зинаидой много лет спустя. В момент нашей встречи у нее из глаз потекли слезы. Я лишь тогда поверил в искренность ее чувств ко мне. И был поражен этому. Обычно безответно влюбленные женщины начинают мстить мужчинам. Сплетничать про них и всячески вредить им. Но Зинаида (теперь уже Константиновна) в моем сердце осталась незапятнанной, как верный друг.

Я часто вспоминаю ее стихотворение, написанное еще в гальванике:

Все окна залиты светом,
Таинственным светом луны.
О, как я обижена светом…
Глаза мои слез полны.
И грудь разрывает на части
От прожитого всего.
Уже ль не увижу я счастья,
Как видят другие его?

P.S. Родись она в интеллигентной семье, была бы, вероятно, хорошим поэтом. Но не надо забывать, что нами всеми руководит судьба.

3 сентября 2002 г.

Вот мои стихи:

================
«В час моего рождения…»

В час моего рождения,
Лишь свет увидев, я
Воскликнул в изумлении:
«Дай руку, жизнь, моя!»
С необычайной силой
Младенческую кровь
Во мне воспламенили
Надежда и Любовь.
Передо мной открылись
Земля и Небеса.
И я, как в Божью милость,
Поверил в чудеса.
В стремлении высоком,
С волненьем, не дыша,
Под материнским оком
Я сделал первый шаг.
И, словно в доброй сказке,
Лик солнца засиял.
С доверием и с ласкою
Господь мне лиру дал.
Надеждой окрыленный,
Живу в родном краю.
И до сих пор влюбленный
О Родине пою.
Пусть в синеве играя,
Дни юности моей
Мечтою улетают
На крыльях журавлей.
Но в горе и в веселье
С самозабвеньем я
Кричу, как в час рожденья:
«Дай руку, жизнь моя!».

1972 г.

================
Родина

Чувства переполнены восторгом.
Умолчать? О, нет, не в силах я.
Как растет и крепнет с каждым годом
Родина любимая моя!
Родина. Какое это слово!
Сколько славы, силы сколько в нем!
И мечтает человек о новом
Счастье светлом, будущем своем.
Родина! Не мне ль тобой гордиться!
Вырастила ты таких сынов,
Что сегодня улетают птицей
Ввысь на много миль от облаков.
Знаю, нам доступно все на свете,
Многое покажем в этот век.
Верю я, что на любой планете
След оставит русский человек.
Он и на полях, и на заводах
Трудится не покладая рук.
И на благо своего народа.
Человек – товарищ, брат и друг.
Родина – земля моя родная!
Не могу, чтоб не воспеть тебя.
Так расти и крепни, процветая,
Родина любимая моя.