Первое свидание

Сережа, худенький пятнадцатилетний подросток, ждал свою одноклассницу Аню, как и договорились вчера, на остановке.  Майский солнечный день поддерживал отличное настроение, обязательным условием которого, является ожидание чего-то хорошего. В субботу людей на остановке было немного и все они, судя по выражению лиц, никаких вкусных пирогов от жизни не ждали, а собрались ехать к стоматологу-садисту. Сережа посмотрел в сторону пивной на углу улицы, где был расположен девятиэтажный дом Ани. Вскоре она появилась, рыжая, конопатая, длинноносая и длинноногая девочка с прозрачными, непонятного цвета, глазами.
 
    Сережа самоанализом занимался, но почему ему понравилась Аня объяснить не сумел бы. Ему нравился её запах, крупный аккуратный почерк и имя. А когда он на перемене, случайно, коснулся руки девочки, то в голове зазвенело, как будто кто-то ударил его несильно в ухо. Сережа был умным мальчиком и быстро понял, что пути у него два. Либо страдать тайно, либо попытаться наладить какие-то отношения с Аней. Дружны они никогда не были, а учились вместе с первого класса. Набравшись храбрости, он вчера подошел к ней на перемене и предложил вместе сходить в пензенский парк культуры и отдыха имени В.С. Белинского. От волнения он парк именно так и назвал, но большинство подростков от смущения, к понравившейся девочке вообще подойти не смогли бы, и Аня, далеко не дурочка, мгновенно поступок Сережи оценила, и, неожиданно для него, сразу в парк идти согласилась.  Здравомыслие было отличительной чертой Ани. Сережа ей никогда не снился и относилась она к нему спокойно, но зачем же поклонниками разбрасываться, их немного, а если по правде, так до этого приглашения их совсем не было. Решено было встретиться завтра во второй половине дня на остановке маршрутки, едущей из Арбеково прямиком до парка.

     Школа, в которой учились подростки, была совсем не элитной. Семьи, где они росли, высокими доходами не отличались. Это была бедность, в отдельные периоды доходящая до нищеты. Каждый рубль в семейном бюджете строго учитывался, а любые расходы планировались, поэтому каждая неожиданная трата денег грозила недоеданием. Когда Сережа, придя из школы, сказал маме о свидании, она вначале расчувствовалась, чуть было не прослезилась, но потом быстро сообразила, что понадобятся деньги. Залезть в заначку мужа было самым безобидным и привлекательным для семейного бюджета способом достать их. Муж с упорством маньяка копил деньги на новое колесо к своему велосипеду, на котором когда-то ездил на дачу, но до дачи можно и пешком дойти, что там пять километров, а сын на первое в своей жизни свидание идет, ему деньги нужнее. Этот аргумент она тут же привела мужу. Муж сразу засопел носом, на взглянув на сына, быстро сдался и вынул откуда-то из шкафа, заветный почтовый конверт с деньгами. Вначале протянул Сереже мелкую купюру. «Это только на проезд!» - сразу заметил подвох Сережа. «Так зачем же тебе еще денег, в парк вход бесплатный, погуляете, подышите воздухом, там красиво!» - попытался навесить лапшу на уши сыну Анатолий Сергеевич. «Папа, я же не прошу денег на бутерброды с красной икрой, но нам захочется покататься на аттракционах, попить лимонада». «А потом сходить в платный туалет!» - закончил за него отец. Протянув сыну еще две купюры номиналом повыше, Анатолий Сергеевич наставительно сказал: «И никаких лимонадов, так дешевле». По Сережиным расчетам, денег в натяг, но хватало.

    Не менее драматичной была сцена в семье Ани, разыгравшаяся после того, как она сообщила родителям о своем завтрашнем свидании. Её мама, второй месяц сидевшая на больничном, ничем материальным помочь Ане не могла. Даже свои вещи напрокат дать ей не могла, мать и дочь отличались по комплекции на два размера. Папа Ани второй год находился в депрессии, все никак не мог понять, почему его уволили с работы, хотя он честно просиживал в своем НИИ строго восемь часов в день, отлучаясь только в туалет. Что за несколько лет работы, им были изготовлены два десятка чертежей, его заботило мало. «Значит, больше и не требовалось!» - объяснял он родным.  Сейчас папа работал оператором гидролизной установки. Проще сказать гнал самогон в гараже, а продукцию отдавал на реализацию в соседний гаражный кооператив вечно пьяному мужичку в золотых очках. Причина депрессии отца Ани заключалась еще и в вечном ожидании ареста. Услышав о завтрашним свидании, он помрачнел еще больше, потом сбегал к мужичку в золотых очках и принес небольшую сумму денег. «Вообще-то в моё время, за все платил мужчина! Но на всякий случай, девушка должна обладать суммой, позволяющей ей гордо повернуться и уйти на троллейбусную остановку!» - сказал папа Ани, протягивая ей деньги.

    На следующий день, в первой половине дня, Аня, бодро улыбаясь, подошла к остановке, где её уже ждал Сережа. Первая маршрутка, нужная им, оказалась с одним свободным местом. «Девушку на колени посадишь!» - сказал Сереже, быстро оценив обстановку, водитель, но, увидев покрасневшее лицо Ани добавил: «Понял, тогда ждите следующую».  Следующая подошла только через двадцать минут, за которые подростки успели обсудить международное положение, посмеяться над чудаковатым учителем химии, и отнести на газон выползшего на асфальт дождевого червя, они были добряками по складу характера.  В подошедшей маршрутке мест было достаточно. Сережа заплатил за проезд, и они уселись на соседние места, Аня у окна, он с краю. При людях и шуме мотора разговор не клеился и тридцать минут пути провели практически молча. Наконец, вышли на нужной им остановке, возле входа в парк.

     «Ну вот и добрались.» - констатировал Сережа, когда они входили через арку на территорию парка и, вдруг, со страхом понял, что говорить-то им особенно не о чем. Взрослые люди в таких случаях начинают обсуждать ненужные подробности неинтересных им самим вещей, но дети были неопытны, застенчивы и не привыкли лицемерить. Инстинктивно поняв, что инициативу пора брать в свои руки, Аня предложила покататься на качелях-лодочках. Она занималась в студии эстрадного танца и обладала тренированным телом с хорошо развитым вестибулярным аппаратом. Сережа был домашним ребенком, в спортивные секции никогда не ходил, поэтому при раскачивании лодочки основная нагрузка легла на Аню, а через пару минут она заметила, что цвет лица её кавалера меняется на бледно – зеленый. «Не космонавт!» - про себя отметила Аня, но экзекуцию прекратила, остановив раскачивание лодочки. Они сошли с неё, и, Сережу, по дороге на лавочку, слегка мотало из стороны в сторону. «Ты посиди здесь, я за сахарной ватой схожу, тебя, наверное, тошнит. Надо что ни будь сладкое съесть».  «Да, слегка подташнивает от самого себя» - вынужден был согласиться парень. Аня рассмеялась. Возникшая было неловкость исчезла. А дальше, они ели вату, рассказывали друг-другу о своих семьях и много смеялись над привычками своих домашних питомцев. В семье Ани держали кота, в семье Сережи кошку Лапку. «Представляешь,» - рассказывал Сережа, - «Лапка, когда у нас совсем было туго с деньгами, начала таскать нам мышей из подвала. Учила, дураков, как добывать еду и очень удивлялась, что мы в подвал за мышами не ходим.» «Нет, нам кот мышей не носит, приходиться самим крутиться.» - улыбнулась Аня. После сахарной ваты захотелось пить. Сережа, уже почувствовавший себя хорошо, сходил, вопреки предупреждению отца, за двумя бутылочками лимонада.  После лимонада возник вопрос, куда пойти дальше. «Веди парня на чертово колесо, тогда его точно стошнит, а ты будешь королевой!» - шептал в левое ухо девушки темный искуситель. «Нет, на колесо обозрения его веди, оно безвредное!» - возражал в правое ухо белый ангел.  Аня послушалась ангела, и они с Сережей, отстояв небольшую очередь, сели в кабинку колеса обозрения. Люди на земле стали уменьшаться, кроны деревьев приближаться. Кабинка с детьми поднялась достаточно высоко, чтобы можно было любоваться Пензой и её окрестностями. Справа, километрах в трех, блестела река Сура, справа зеленел арбековский лес, а между ними были раскиданы дома, многоэтажные и одноэтажные, кирпичные и деревянные. Даль, простор, ветер в лицо всегда завораживают, вводят в эйфорию наблюдателя. Дети заулыбались от удовольствия, Сережа взял за руку девочку и вновь почувствовал уже испытанное им однажды на школьной перемене головокружение. «Тебе плохо?» - тревожно спросила Аня, по-своему истолковав жест Сережи. «Нет, мне хорошо. Так отвечает мой папа на вопрос мамы, после того, как выпьет пару стаканов самогона». Аня рассмеялась. «А он ничего, остроумный» - подумала она, с симпатией глядя на Сережу. К тому же суперзнакомое слово «самогон», связанное с нынешней работой её отца, приятно ласкало слух.

     Колесо обозрения сделало полный круг. Подростки вышли из кабинки и медленно пошли по аллее парка. «А кем ты хочешь стать после школы?» - спросила Аня. «Либо клоуном в цирке, либо президентом России!» - почти процитировал Тома Сойера начитанный Сережа. В то время как раз появился в интернете видео ролик с танцующим в два прихлопа, три притопа тогдашним президентом Медведевым и шутка зашла. «Сходим на родник?» - предложил мальчик. «Сходим» - согласилась Аня. Они спустились по разбитой асфальтовой дорожке к аллее, по полукругу опоясывающей овраг, которым парк заканчивался. Там, почти на дне оврага, из его земляной, обложенной камнями стены, торчала труба, из которой весной всегда хлестала вода. Вода скатывалась по желобу в небольшой рукотворный пруд справа от аллеи. Когда-то воду можно было пить, но теперь над трубой висело объявление о том, что вода не питьевая. «Но ведь умыться-то можно!» - сказал Сережа и плеснул себе воды в лицо. Аня умываться не стала.
 
     Домой возвращались, спускаясь по аллее к остановке маршрутки. Путь занял минут сорок, все это время дети болтали о школе и своих родителях. Оба ребенка были единственными в семьях и эгоистичны. О переживаниях других людей задумывались редко, поэтому реакция родителей, связанная с невозможностью поддержать более – менее достойный уровень жизни, их скорее забавляла, а не травмировала.  Их отцы, например, часто ужин заменяли двумя стаканами самогона, а потом тупо смотрели в экран телевизора.  Вот матери, в таких случаях, вели себя по-разному. Мама Сережи уходила ночевать к бабушке, а мама Ани всегда сердилась на папу и говорила ему, что он бы лучше эту выпитую самогонку продал.

     Доехав до дома на автобусе, дети, уже в сумерках, расстались. Сережа довел Аню до её подъезда и поцеловать, что ему очень хотелось, так и не решился. Настроение у обоих было романтически приподнятым.

       Потом наступили лето и каникулы. Семья Сережи переехала в квартиру бабушки и он перешел учиться в другую школу. В сентябре заболел гепатитом, проведя практически всю первую четверть в инфекционной больнице. С Аней не виделся, а сама она никакой инициативы, для того чтобы встретиться, не проявляла. Её образ стал меркнуть, запах забываться, и они больше никогда не виделись, оставаясь друг для друга трогательными воспоминаниями детства.


                18.09.2023г.     Пенза