Сёстры

-Вон гляди-ка, гляди, пошли, Маркеловна!

-Батюшки, чё на свете-то деется! То ни одной не было, то теперь аж две, да взрослые причём!

-И не говори, Маркеловна. Эх, жизнь-то по всякому повернуться может. Ты, Маркеловна, часом не знаешь, откуда у ей две-то взялись? Одну вроде рожала она.

-Ха, Семёновна, буду я сплетни разводить тут с тобой. Не того поля ягода я, чтоб сплетничать.

-Ну да, болтай больше! Не того поля ягода она! Пока день тут сидишь - всех осудишь да обсудишь - что девок молодых, что мужиков, что баб, что ребятишков. Ну расскажи, Маркеловна, ты ж с ейной мамкой знаешься, с Наташкиной.

-Ох, Семёновна. Ну вот хлебом не корми тебя - дай посплетничать!

-Ну. Маркеловна, интересно же. Может, подружки они просто?

-Да не, живут они обе у Натальи-то.

-Так а пошто их две? Наталья тогда одну девку родила...

-Ох и нетерпеливая ты, Семёновна. Да, Наташка родила тогда, но шибко молодая была, вот ей Нинка-то, мать её и приказала от дитя отказаться. Она, Нинка, строгая до ужаса, всю жизнь девку в кулаке держит. А тут уж как она недоглядела - спуталась Наташка с каким-то, да и залетела. А Нинка ей говорит, мол учиться тебе надо, какое дитя, я тебя одна рОстила - так же хочешь? И заставила отказную написать. Наташка её, как огня, боялась, через плач да слёзы отказную-то писала.

Качание головой, изумлённые охи-вздохи.

-Ну и Нинка! Вот чем будто ей дитё бы помешало! Собственную кровиночку-внучку отдать в детдом! Подлюка!

-И не говори, Семёновна! Уж я её ругала, но она тоже с карахтером - не твоё, говорит, дело, и не суйся. Я со своей дочерью сама разберусь.

-Ну а почто теперь-то их две? И какая есть из них та, в детдом отдатая?

-Ох, Семёновна, и нетерпеливая ты! Погоди, я же рассказываю. Будешь торопить - чё-нить забуду!

-Да ну тебя, Маркеловна! С твоим темпом рассказывать уснуть можно!

-Ну и не буду тогда, и не проси!

Молчали минут пять. Первой не выдерживает Маркеловна.

-Наташка-то выучилась, два образованья-то у неё. Работала, потом магазины открыла свои, одёжу продаёт какую-то там дорогую, для баб вроде. Хата своя, всё. Да тока всю жизь она Нинку-то проупрекала, что та её с дочерью разлучила. Одинокая она осталась, Наташка-то, чё-то не везёт ей с мужиками.

-Чё ж тут везти будет, когда на сердце такая тяжесть!

-Дак вот ты дальше слушай. Наташка стала Нинке зубы показывать, да даже и поругалась с ей из-за этого. И решила дочку-то найти. Сама. Мол, от матери помощи никакой не будет. Нашла детский дом, в который её отправили - через заведующую родилкой узнала, та из-за денег по-тихому архив подняла, всё ей доложила - и как назвали, и куда отправили. Подкараулила директрису-то детдома того, и попросила дочку найти. Денег предложила. Директриса говорит ей, где мол, я тебе её найду, восемнадцать годов прошло. Да та её так молила, чуть на коленях не стояла. Вот директриса и согласилась.

-Ой, ты ж! Бывает же такое! Ох, Маркеловна, голобушка, и как ты всё это у Нинки выведала?

-Да как-как... Нинка одна, поговорить не с кем, я у ей вроде подруги. Так вот, директриса через несколько дней Наташке-то позвонила, встретилась с ней, да передала ей про дочку - мол, выпустилась с детдома, ждёт очереди на жильё, работает в ресторане официанткой. И зовут её Ольга. Наташка стала в тот ресторан ездить обедать - пообедает, да чаевые хорошие оставит Ольге. Всё никак не могла признаться ей, что она мать еёшняя. Потом пригласила к себе в магазин работать - ты, мол, старательная очень, а мне такие нужны, зарплату хорошую ей предложила. Но тут девчонка чё-то заподозрила и говорит ей: "Не приезжайте ко мне больше". Тут ей Наташка-то и призналась, что она мать. Ольга долго простить её не могла, а потом всё ж таки простила. и так мол я одна всю жизнь.

-Ну, Маркеловна, а вторая-то тогда как появилась.

-И заноза же ты, Семёновна! Я ить тебе ещё не всё рассказала, а ты как пчела над ухом жужжишь. Наташка-то с Нинкой не общалась с тех пор. Простить всё ей не могла. Олюшка-то её уговаривает - помирись, мол, с матерью, кому, как не мне знать, как тяжело без мамки на белом свете. А тут Нинка ей звонит, и говорит, приезжай, мол, дочка, у меня для тебя суприз. Она ить тогда про Ольку-то найденную ещё ничё не знала. Ну Наташка дочь в охапку, поехали говорит, знакомиться с бабушкой. Приезжают они туда, заходят, а там Нинка с какой-то девчонкой стоит. И говорит ей - вот мол дочка, твоя дочь. А та как закричит на неё - ты что, издеваешься надо мной - вот моя дочь. А Нинка стала орать, что Ольга аферистка, мол, пристроилась на шее и живёт себе припеваючи, и где ты её нашла, и она тебя обманывает. Олька и убежала, расплакалась.

-Ну Нинка, ну даёт!

-Ну вот так. А потом только Нинка-то у неё спрашивает, где ты, мол, нашла Ольгу-то и как. Наташка ей и рассказала, что заплатила директору детского дома. А оказалось, что все эти годы Нинка с Наташкиной дочки глаз не спускала, чтобы, значится, из виду не потерять. Через какую-то знакомую знала всё про неё - в какую семью попала, как жила. Ну и вышла потом на неё. Наташка ей этого тоже простить не могла. Я мол, мучилась, а ты, зная об этом, не могла мне про дочку сказать.

-И как зовут эту, настоящую-то дочь?

-Да Танюшка. Наташка-то потом пошла к директору детдома, полицию грозилась вызвать, та ей и рассказала - мол, не нашла я тогда следы вашей девочки, вот и решила - зарплата-то маленькая у нас, а так - ещё одно сердечко отогреется оттого, что семья есть. Нашла подходящую по возрасту девочку, да чтоб похожа малость была, и подсунула Наташке информацию про неё. Наташка потом Олюшку-то в ресторане нашла, прощения у ней просила, да звала жить её в семью к ним с Татьяной. Привыкла, говорит, я к тебе, полюбила. Да и Ольга её тоже. У нас по совершеннолетию-то не усыновляют, так что с документами волокиты не было никакой. Ну вот чё ты плачешь, Семёновна, нюни распустила?

-Ох, Маркеловна, вот как бывает-то в жизни. Какая история-то необычная, грустно-радостная. Ну, а Нинка что?

-А что Нинка? Долго её Наташка-то простить не могла, да дочки убедили. Теперь Нинка во внучках души не чает.

-Во-во, гляди, Маркеловна, опять пошли, втроём уже. Дак как подружки - всё за ручки держатся. Хорошая семья.

-Да-да, и сёстры прям настоящие, даже если приглядеться, чуть-чуть друг на друга похожи.

-Да не выдумывай ты, Маркеловна, ни черта они не похожи.

-Похожи, Семёновна, похожи...