Дайте миру шанс Часть 2 Проект Пополит гл. 14

Одной загадкой больше, одной меньше – для нее это уже большой роли не играло. Она рожает, какие могут быть варианты? Эта мысль дала о себе знать с новой силой. Ребенок наверняка  обладал той же выносливостью и упорством, что и его отец.

 Но до сих пор невозможно было понять, кем был его отец. Человек он или пополит?  А если гибрид? Об этом совсем не хотелось думать. Ребенок. Она так долго его ждала. И тут она поняла, наконец, чего она так все это время боялась. Признаться себе раньше в этом не было никакой возможности. Этот ребенок – точно не человек. Она ошиблась, решив, что какая-то надежда есть, но теперь ей придется дать ему право на жизнь, пусть она и колебалась. Так, откладывая день ото дня свое решение, она подсознательно понимала, что просто тянет время. Мир никогда не смириться с его существованием.

Теперь об этом думать поздно, это уже не имеет никакого значения. Жуткий спазм снова опоясал все ее тело. Боль -  и все вокруг становится не важно и безынтересно. Есть только ты и твоя боль.  Ты замкнут сам в себе со своей болью, и ты вдруг понимаешь, что ты абсолютно беспомощен. В одиночку с болью справляться сложнее, но зато никто не видит тебя жалкой. Жалкой, а еще слабой и испуганной. Лорейн совершенно не знала, что ей делать, ведь решение еще ей не было принято. Время сейчас работает не на нее. А его прошло уже достаточно много. Слишком много, чтобы она могла здраво размышлять и тем более, четко действовать.

 Оружие?! У Джефа оно наверняка где-то есть. В тягостные минуты ты ждешь от себя действий смелых и уверенных, но когда они действительно настают, то как правило просто остаешься на пределе своих возможностей. Никакого геройства. Твои возможности напрямую зависят от твоего запаса стойкости. Вот где ключ ко всем победам.

Она с трудом заставила двигаться непослушные ноги и, не выдержав боль, закричала. Крик был тот еще. Она не помнила, чтоб когда-либо издавала такие звуки. Превозмогая боль обрыла все ящики, шкафы и, наконец, под кроватью, обнаружила металлический сейф. Лишь с пятой попытки дешифратор открыл замок.

 Штурмовая винтовка не весть что, но хоть что-то. Только она зарядила разрывные патроны, как осела так резко, что показалось, даже в спине что-то хрустнуло. Следующий крик, уже в полный голос, показался еще страшней первого. Больше ничего она сделать не успела, крепкое ругательство за спиной, произнесенное голосом Джефа, и винтовка молниеносно исчезла из ее слабых рук.

- А если он всех нас уничтожит? Мне страшно, Джеф! – она обернулась, и пронзительно смотрела, как он прячет ружье.

Он же негромко произнес:
- Мне тоже страшно! Но ничего нельзя предвидеть наверняка, поэтому я тебе и помогаю!

- Ты мне обещал! – вздрагивая губами, напомнила она.

Джеф мгновенно понял, что она имеет в виду:
- Ничего я тебе не обещал. Припомню тебе, что я отказался тебе в этом вопросе помогать. Или ты специально отослала меня среди ночи? - и он обернулся на Белинду, не смогла ли она догадаться о сути разговора. Но Белинда поняла этот взгляд по-своему, быстро двинулась в ее сторону, осторожно прощупала живот.

- Мне надо ее осмотреть. Есть какое-нибудь подходящее место?

Джеф отвернулся, не то скрывая злость, не то, какие-то другие чувства.  И впрямь, если она хотела убить ребенка, зачем заставила его привезти акушерку?

Часто действия людей нелогичны, часто они сами не могут объяснить, что ими движет. Придавленная заслуженным обвинением, да еще надрывной болью, Лорейн закрыла глаза, а потом никак не могла вспомнить, как она оказалась на кушетке в лаборатории Джефа. Столь велико было ее потрясение и боль, что, может, Джеф ее перенес, а может, и она сама пришла. Она не помнила.

Белинда быстро занялась своим делом: в халат, перчатки, бахилы и медицинский колпак была облачена не только она, но уже и Джеф, сразу же она приготовила емкость с теплой водой,  стерильные салфетки, клеенки, одноразовые пеленки и капельницы. Между делом спокойным голосом объясняла ей, что все будет хорошо и все под контролем, если в такой ситуации вообще может быть хоть какой-то контроль.

- Он был бы уже, верно, выдающимся ученым, - услышала она голос Джефа и не понимая, к кому относится эта фраза, привстала на локтях и увидела, что он вертит в руках старую фотографию. Ту самую фотографию, которую гибрид отдал ей на барже. Фрэдчел Кан, его жена, дочь.

 Вероятно, он нашел ее на полу среди барахла, рассыпанного из рюкзака в ее комнате. То, что он рылся в ее вещах, да еще и такое невнимание к такому важному процессу ее задело:
- Конечно. Разве это не очевидно? Этот мусор из-за стены давно надо было сжечь.

- Это из-за стены?! Так ты видела его? Он среди них? – возбужденно воскликнул Джеф, и подбежал к ней, но она лишь в недоразумении смотрела на него.

- Один из них? – будто второпях желая добиться ответа, снова уточнил он.

Очередное ее недоумение он воспринял по-своему:
- Знаешь, я, по-моему, понимаю, почему ты не хочешь говорить. Он не такой, как все. Это так похоже на него.

Его небывалый интерес ее озадачил, хоть и был некстати. Ей до обморока было тяжело: перед глазами плыло, тело саднило, боль не отпускала. Получив небольшую передышку между схваток, она попыталась осмыслить его слова:
- Доктор Фрэдчел Кан – заслуженный ученый.

Поначалу он опешил, а потом на лице его отразилось разочарование оттого, что она не так его поняла:
- Я о его сыне. Мы были с ним хорошими друзьями.

До нее не сразу дошла эта новость:
- Сын? У него есть сын?

- Был…. Он умер,  - скупо пояснил он. И через время, почти до слез расстроившись, уточнил:  - ну вот же, на фотографии.

Удерживая тяжелый вздох, Лорейн заметила:
- Это же девочка.

Трепетно повернув фотографию, он попытался подчистить края, заляпанные грязью:
- Нет, это не девочка. Он просто отращивал волосы, тогда он увлекся хиппи. «Дайте миру шанс» - была его любимая песня. Я терпеть не мог его длинные волосы и обзывал его кудрявым, а он в отместку называл меня коротышкой.

- «Ну конечно! Ошибки быть не могло. «Дайте миру шанс». Эта навязчивая мелодия из будильника и это его родители. Так вот почему он хранил эту фотографию. Он не пополит, не искусственно созданный, он человек с измененной генетикой, а значит гибрид», - пронеслось у нее в голове и это открытие так ошарашило ее, что сердце судорожно сжалось.

Казалось, что эта новость просто обрушила ее, и без того иссякшие силы. Озноб прошелся по всему ее телу и заставил вздрогнуть, но вместо слов с ее губ сорвался резкий крик, и она согнулась от сильного толчка. С шумом выдохнув, ее крик уже не был криком, а перешел в вой и рев, от которого даже горло драло от боли. Она сама не понимала, что в этот момент кричала: то ли злилась, то ли причитала, то ли звала на помощь.

 Время, оно уходит. Его уходит слишком много. Слишком много времени ее жизни ушло, чтобы принести всем смерть.  Слезы покатились из глаз, не только боли, но и отчаяния. Она притащила с собой из-за стены чудовище, врага, чуть не уничтожившего всю цивилизацию, и вернувшегося, чтобы ее добить. С ней начало твориться что-то несусветное: она кричала, плакала, смеялась. Жуткая истерика, на грани помешательства, пока Белинда не ввела ей в вену какой-то препарат, заставивший ощутить безразличие ко всему вокруг и погрузивший ее в какой-то мозговой туман, будто у нее отключились не только чувства, ощущения, эмоции, но и мысли.

Она начала что-то воспринимать только тогда, когда ее оглушил пронзительный визг. Скользкий, перепачканный кровью, младенец повис безвольно в руках Белинды и орал во все горло. Он был неказистый, что и говорить, но обычный ребенок. Совершенно обычный ребенок, которого она должна была убить. Она с надеждой посмотрела на Джефа, но он понял ее взгляд и так же упрямо отрицательно  покачал головой.

Она взглянула на часы – без четверти десять. Только сейчас она поняла, что насчет времени ошиблась. В стрессовой ситуации время кажется длиться очень медленно, тянется, как резинка.

Джеф взял ребенка на руки, Лорейн даже передернуло оттого, какой опасности он себя подвергает, а он не догадывается об этом. Сколько потребуется этому ребенку, чтобы уничтожить человечество? День? А, может, несколько часов? В прошлый раз им хватило всего лишь восемь. Восемь часов - и города лежали в руинах с кучей трупов.

- Не вздумай делать глупостей, - между тем произнес Джеф, прошел к двери, повернулся к Лорейн, собираясь что-то добавить, еще раз посмотрел на ребенка, промолчал и торопливо вышел с ним.

Лорейн попыталась было встать, но ласковая м в то же время настойчивая рука легла на ее плечо.

- Ничего, ничего, - умиленно склонилась над ней Белинда, - ты еще увидишь его, а сейчас тебе надо отдохнуть.

Она казалась встревоженной, радостной, но точно робела перед ней. Лорейн даже не улыбнулась, лишь прикрыла глаза и тут-же провалилась в сон.