Встреча

Мы с ней почти столкнулись в магазине.


- Нина Лазаревна, это вы? - мой вопрос прозвучал немного бестактно. Я сама от себя не ожидала подобной смелости. Первой подойти к человеку, которого не видела очень давно - не в моих правилах... Боязнь оказаться в неловкой ситуации, ошибиться, сдерживала меня постоянно. А тут - будто прорвало, исчезла внутренняя тревога, пропал страх выглядеть глупо.


Она немного смутилась, но виду не подала... Долго всматривается в незнакомое лицо, пытаясь узнать... Не удаётся. Да и как сейчас во мне можно узнать ту худенькую девочку с длинными волосами, какою я была больше 30 лет назад? Таких девочек было в её жизни немало. Скромных, дерзких, ответственных, беспечных. Разных! А так как я имела две руки, две ноги, одну не совсем глупую голову, ничем особенным не выделялась, то и вспомнить такую непросто.


Даже когда я представилась, это ей не помогло. Напрягала память, называла какие-то фамилии... Но всё - мимо. Общие точки соприкосновения не находились.


Она вела у нас в институте курс "Детской литературы". Невысокого роста, подтянутая, идеально одетая, всегда на каблуках. На тот момент ей было лет сорок, но нам она казалась значительно старше. Семнадцатилетние уже в тридцатилетних видят глубоких стариков.


Мы её побаивались. Могла испепелить взглядом своих пронзительных чёрных глаз, раздавить и припечатать одной только фразой. И никто не хотел попасть под её пресс. Перед тем, как начать лекцию, долго произносила заумные, хитро закрученные речи, смысл которых мы понимали через несколько минут. Это она высказывала своё недовольство очередным студентом, опоздавшим или не пришедшим на её пары. Все сидели притихшие, вслушиваясь в слова преподавателя, боясь услышать свою фамилию. Каждый из нас невольно чувствовал себя без вины виноватым. Ведь её предмет - самый важный , без него в школе делать нечего!


А сегодня такое неожиданное признание: "Ох, не любила я вести эту "Детскую литературу"!" И я понимаю, что много лет назад мы были по разные стороны баррикад. Мы, зелёные первокурсники, видели всё в двух цветах: чёрном и белом. Полутонов не различали.


При всей внешней строгости она не валила на экзамене, корректно оценивала наши знания, не требовала от нас невозможного. Тактично подсказывала и исправляла речевые ошибки. Говорила: "Девочки, на вас будут равняться дети. Вы должны говорить грамотно." Недавно моя подруга рассказала, что на всю жизнь запомнила её фразу: "Слова "извиняюсь" не существует! Есть слово "извините". Извиняюсь - значит, извиняю себя."


Затейливая шляпка слегка прикрывала лицо, но разглядеть глаза можно: они остались такими же. И внутренний стержень никуда не делся. Она до сих пор знает себе цену. Но стояла передо мной уже другая женщина. Я её не боялась! Она, кажется, даже ниже ростом стала. Мы разговаривали на равных! Долго вспоминали преподавателей, многие из которых уже, к сожалению, покинули этот мир. Делились каждая своими эмоциями от пережитого и былого.

Я честно призналась, что институтские годы - лучшее время лично для меня! И она улыбнулась и стала чуточку счастливей. От того, что её узнали, что её помнят и благодарны за знания. А я была благодарна судьбе за возможность встретить человека из моей прекрасной юности и стать на полчаса той худенькой девочкой с длинными волосами, которую обязательно вспомнит твой преподаватель...