Фото из юности

               
            Старая фотография, отправленная моей одноклассницей Галиной.               
      1956 год. Владимировские девушки на берегу реки. Вдали простирается арга- отроги Саянских хребтов. Чулым уже сбросил свои ледяные оковы; мощные льдины,  сталкивающие  и крушащие друг друга, наконец- то исчезли-уплыли! И Чулым  стал по-прежнему величественным и спокойным.               
     На фото, вторая слева,- Бунина Татьяна Ивановна, 1937 года рождения. Недавно она закончила 10 класс средней Краснозаводской школы. Прозвенел последний звонок, отгремела на полную мощность в саду радиола, прошел выпускной, впереди- вступительные экзамены  в вуз, а они, пожалуй, потрудней школьных. А дальше... Каждый день экзамены будет принимать сама Жизнь!               
      А сейчас...на дворе весна. В сумочке-томик стихов любимого Блока:               
                О, весна без конца и без краю -               
                Без конца и без краю мечта!               
                Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!               
                И приветствую звоном щита!               
                Принимаю тебя, неудача,               
                И удача, тебе мой привет!..               
      Девушки рады, что встретились: перебивая друг друга, торопятся рассказать о том, что волнует, о чем думают, узнать деревенские новости. Да и день замечательный! Небо чистое, бездонное; солнышко пригревает по-весеннему, птички весело чирикают, и хочется бродить  по заветным местам, дышать свежим воздухом, слушать, как играет гармошка,  как кто-то из своих затянул песню:            
          Когда весна придёт, не знаю,
          Пройдут дожди... Сойдут снега...
          Но ты мне, улица родная,
          И в непогоду дорога...               
          На этой улице подростком               
          Гонял по крышам голубей,               
          И здесь, на этом перекрёстке,               
          С любовью встретился своей...               
      От берега  подруги прошли  к березовой роще. В прошлый раз они сидели здесь на камнях, шутили, смеялись, строили планы. Легкий ветерок слегка колышет ветки деревьев, порой доносит запах дымящего костра. Где -то печется картошка. Так аппетитно пахнет! И дышится легко, полной грудью- что значит воздух родины!
     Белоствольные березки, молоденькие и стройные, и те, что повыше и повзрослей, уже пробудились от сна, но еще не принарядились в свои зеленые сарафанчики. Их праздник- впереди! А девчонкам весело уже сейчас!  Озорные, улыбающиеся, верящие в то, что все у них будет  замечательно, не могли упустить случай  и  не запечатлеть себя на фото! "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!"- говорит нам юность. Впереди - вся жизнь! Яркая, интересная, счастливая, и главное- встреча с единственным и неповторимым, о котором мечтала каждая! А, может, у кого -то эта  встреча уже состоялась; "явился" он- увидев которого, девичье сердце, как сердечко пушкинской Татьяны, " в мыслях молвило : "Вот он!"               
     Рядом с Татьяной, самая маленькая, девушка  в строгом  черном платьице.- моя лёля, Эльза Иогановна,1935 года рождения.               
     Эльза, в отличие от Татьяны, закончила только 4 класса. Дальше учиться ей не пришлось. Так получилось, как и у многих ее ровесников: в послевоенное время не умереть бы с голоду, а купить тетради, учебники, школьную форму, обувь и отправиться учиться в другую деревню или город, снимать там  жилье- это уж потом, как получится. Только  часто у многих не получалось! Старшая сестра Маруся жила далеко, в Алтайском крае. Потому с ранних лет Эльза и пошла работать в колхоз, чтобы помочь матери и старшему брату, а учиться... пусть учится Андрюшка, младшенький братик, самый любимый. А она все для него сделает! И где только не приходилось работать! И стадо летом пасти, вместе с мамой и братьями, и свеклу полоть, и сено косить и сгребать, картошку копать, печь в клубе  топить, пол мыть, свиней на ферме выращивать. Да разве все перечислишь? Ответственной  была и очень старательной! И люди это видели! Однажды, когда в колхоз приехал корреспондент из районной газеты, председатель  рассказал об успехах в животноводстве и предложил взять интервью у моей лёли. Не знаю, о чем она говорила. Не знаю, что писалось в газете, но, как рассказывал отец, очень хвалили ее. За то, что ни один поросеночек  не погиб, что выходила всех, молочком поила, дневала и ночевала на ферме, но сохранила " все поголовье"! И даже премировали ее - подарили маленького поросенка!               
     Конечно же, Татьяна и Эльза знали друг о друге, о своих родных - все! Тем более, что были соседками. Жили в одном доме, через стенку, в доме, так много для меня значащем! Потому что из роддома папа привез маму и меня именно сюда. Точнее, в первую половину дома, где хозяйкой считалась моя бабушка "немка", Амалия Яковлевна. В одной комнате и крошечной кухоньке, с огромной печкой проживала я, мама и папа, бабушка, дядя Андрей и лёля Эльза.
     Представляете, как жилось и спалось моим молодым родителям! А во второй половине дома (это какое -то чудо!) жила Татьяна  Ивановна Бунина со своими родителями, Иваном Дмитриевичем и Надеждой Семеновной, братьями Павлом, Николаем и сестрой Антониной, мамой моей одноклассницы и подруги Галины Алексеевны Шандрыгиной(Власовой).Знаменитый "фалеевский" дом! Скорее всего, когда -то принадлежавший первому из Фалеевых- Семену (возможно, и его детям или племянникам), подписавшему в августе 1888 года, в числе других уполномоченных от переселенцев и старожилов, исторический документ об образовании поселка Владимировского и о получении крестьянами казенных земель. Как жаль, что старенький, "кособокий" домик этот остался в нашей памяти: моей и Галиной! А вот фотографии - нет. Возможно, у кого-то из владимировцев, разъехавшихся по "городам и весям", хранится снимок деревни с видом на этот "фалеевский" дом?! Вот было бы здорово- отыскать этот снимок! И, чтобы появился хоть какой -то шанс найти его, скажу, что находился он по той же стороне, что и знакомый многим нашим землякам   в 60 -ые годы ХIХ века магазин, где когда -то работала продавцом тетя Нюра Присухина (Анна Изосимовна Антоненко), а уборщицей- моя бабушка, а еще раньше, до революции, здесь была торговая лавка состоятельных семей Дорогановых. А Ольга Ефимовна Присухина, свекровь продавца тети Нюры, в девичестве была Дорогановой и, вполне возможно, жила в этом доме.               
     Приятно увидеть на фото родного человека, узнать в нем черты своего отца, свои черты! Как же лелечка на меня похожа! Точнее, я на нее! Тот же курносый нос, разрез глаз, невысокий ростик. Интересная наука- генетика!               
      Леля была удивительным человеком, натурой живой, общительной, искренней, с добрым, бескорыстным сердцем! Всех понимала, всем сочувствовала и, как вспоминала мама,  умела держать секреты, хранить девичьи тайны. Думала прежде всего о других, а потом о себе. Как и все девушки, любила петь, танцевать, мечтала о нарядах. Мама любила ее и говорила, что никогда они не ссорилась. И каждый раз в Дни рождения, 1 мая, вместе с отцом звонила ей и поздравляла. В памяти остались дни, проведенные с лелей во время ее приезда к нам вместе с дочерью Катюшей. Конечно, мы радовались встрече, но радость омрачалась страшной утратой- прошел год, как не стало дяди Андрюши. Леля постоянно о нем говорила, вспоминала войну, голод, подорвавший его здоровье... И мы собирались побывать  на его могиле...               
    Наши мамы сидели за столом, накануне отъезда, разговаривали и...вдруг запели:               
              Расцвела у окошка белоснежная вишня.               
              Из-за тучки далекой показалась луна.               
              Все подружки по парам в тишине разбрелися,               
              Только я в этот вечер засиделась одна...               
     Мы с сестрой, никогда ранее не слышавшие совместного пения наших мам, были потрясены их чистыми и звонкими голосами, проникновенным, чувственным исполнением.  Было ощущение, словно с песней заново они проживали свою жизнь, возвращаясь в суровую и мятежную юность, вспоминая свои мечты, свои лучшие годы, сознавая, что уже ничего не вернуть.               
               Огней так много золотых               
               На улицах Саратова,               
               Парней так много холостых,               
               А я люблю женатого.               
               Эх, рано он завел семью,               
               Печальная история.               
               Я от себя любовь таю,               
               А от него тем более...               
     Слезы невольно наворачивались на глаза. И нужно было их как-то скрыть, чтобы они не видели, не расстраивать их. И ком подступал к горлу...               
              Ой, рябина кудрявая, белые цветы,               
              Ой, рябина, рябинушка, что взгрустнула ты?               
        А мама и леля пели, а потом плакали, вздыхали, предчувствуя, что вряд ли когда будут вместе петь, что это их  последняя встреча...               
     Достойную и нелегкую  жизнь прожила моя  крестная! Впрочем, всё, как и у большинства людей: и радости были, и счастливые моменты, и разочарования, и потери. Вышла замуж по любви, за парня серьезного, умного, хорошего хозяина, переехала из Владимировки к нему в Красный завод, потом перебрались они в Поволжье, на свою родину, воспитали  двух дочерей и сына, дали им хорошее образование, гордились ими! А дальше, как в песне: "Будут внуки потом, все опять повторится сначала..."               
     Наконец, узнаю на фото еще одну девушку- Дорошенко(Казук) Валентину Григорьевну. Милое, улыбающееся лицо. На фото, с видим на Чулым, она  одна среди девушек в белой блузке и мужской фуражке. В этом же ,  в 1956 году,Валентина выйдет замуж за владимировского парня, Александра Дорошенко, и будет  работать бухгалтером.               
    Чуть позже, где-то в 1963-1964 годах, ее семья поселится в новом совхозном  доме, напротив нашего, построенного моим отцом, где после их отъезда  будет проживать семья Ирины Антоневич. В это же время мой папа выкопал  в огороде колодец, вода в нем,  как говорили, "вкусная", чистая, как слеза! И тетя Валя, и ее младшая сестра- Галя, со своим женихом, да и ее мать, "тетя Поля" (та самая, что кормила меня и моих подруг в боготольском интернате суп- лапшой), частенько приходили к колодцу за водичкой и носили ее в ведрах на коромысле. Как -то раз(тогда мне было лет девять) я забегаю в огород за морковкой и вижу: Галя целуется с женихом! Надо сказать, что эта сцена произвела на меня неизгладимое впечатление! Почти такое же, как первый фильм моего детства о ледовом побоище и тефтонских рыцарях- "Александр Невский", который я смотрела в клубе вместе с папой, умоляя его пойти домой,-я боюсь!- а он все обещал: "Сейчас, сейчас пойдем!", сам же, что меня поражало, был в восторге от того, что прямо на нас с большущими, острыми  палками надвигались страшные- престрашные чудища, на головах которых торчали ведра с дырками! Сцена в огороде, у колодца и огуречной грядки, не была жуткой, наоборот, было так интересно! И Галя смеялась и была такой счастливой! Эта самая Галя, модница и красавица, чьи нарядные, цветочные  платья отдала маме баба Поля, потому что они устарели и она их уже не носит,- не современные, не модные!      
    Мы с мамой иногда  приходили в гости к тете Вале. Никогда не забуду: в прихожей нас встречал огромный буфет, светло-коричневый, покрытый лаком, на полочках которого, украшенных белоснежными узорчатыми салфетками, красовались блистающие  на солнце рюмочки, стаканы, тарелки... И среди них- стеклянная сверкающая ваза на высокой ножке, в которой горкой возвышались шоколадные конфеты в разноцветных, блестящих фантиках! Вы думаете, "Весна" или "Ласточка"? Нет, что-то вроде "Мишка на севере" или Кара-Кум"-я о таких даже и не мечтала! Верхний шкаф буфета закрывался застекленными дверцами ,как ларец! И я думала: "Как же так? Неужели они его не открывают? Неужели им не хочется съесть эти конфетки?!" У нас же в доме конфеты никогда долго не задерживались, и если мама покупала граммов 300 "подушечек", обсыпанных какао, или карамелек, я их мгновенно уничтожала!               
   У тети Вали был сын. Его я совсем не помню. Но я слышала, что его звали Сережа. Мне так нравилось это имя! И, когда родился мой единственный родной  братик, я тоже назвала его таким красивым именем- Сережа!               
   Тетя Валя прекрасно пела, и талант ее передался  дочери Тане, девочкой выступающей на сцене ДК в селе Боготоле,  учившейся вместе  с Дмитрием Хворостовским  в Красноярском институте искусств и ставшей  оперной певицей.  Работала она или работает в Новосибирском театре оперы и балета. Брат тети Вали, муж нашей учительницы математики Казук Валентины Ивановны, частенько приходил к своей матери, тете Поле, у которой я жила на квартире. Мне казалось, что он знал чуть ли не всего Есенина наизусть и, видя, что я люблю стихи, читал мне:               
            В Хороссане есть такие двери,               
            Где обсыпан розами порог.               
            Там живет задумчивая пери.               
            В Хороссане есть такие двери,               
            Но открыть те двери я не мог...               
      Я же поражалась его удивительной памяти и артистизму.               
      А его сын Женька, младше меня на два года, тоже музыкальный мальчишка, так задушевно игравший "Полонез Огинского", как -то раз, во время моего отсутствия, негодник, обнаружил на столе мой дневник и прочитал! И честно сказал мне об этом! Я так на него рассердилась, расплакалась: "Как ты посмел? Разве можно читать чужие письма? Чужие заметки?" А он, как ни в чем не бывало, будто не совершил ничего крамольного, заявил:" Ну, ты так интересно пишешь! Я сроду об этом не думал!"               
    Знаю, что после школы Женька  учился в Красноярском политехническом, на архитектора... Как сложилась его судьба, не знаю...               
     Фото из юности, бережно хранимое тетей моей одноклассницы Галины, где моя любимая лелечка и ее очаровательные подруги, словно фото из нашего детства.