Личное продолжение Запуталась в ласках

                Пролог-не пролог, но вводное слово.
  Прослушав часть любовного романа в ауди формате, мне конечно захотелось
  услышать или прочесть продолжение, но увы.  Это у меня, при всех моих
  стараниях, не получилось-подробности объяснять долго.
    И таких обломов у меня насчитывалось прилично вот тогда, чтобы не так
  сильно терзала досада от не завершения, я решила сама домыслить и написать
  продолжение сюжета понравившегося романа.
    Сюжет не замысловатый, но сдобрен уместными и солидными уточнениями
  в правдоподобных жизненных нюансах. Повествование в романе шло от первого лица.
 Оказывается домысливать собственный вариант продолжения рассказа не возбраняется
    И так роман- "Запуталась в его ласках".
  Краткое изложение того, что я прослушала: Абсолютный и кратный борец в
  немаленьком весе переспав с целеустремлённой, почти что спортсменкой
  по плаванию, второкурсницей, проникся к ней некими чувствами и начал
  в этом разбираться, скрывая их от неё и от себя.
  Мужчине-победителю во всех смыслах судьба послала приз оказаться первым
  мужчиной у миниатюрной восемнадцатилетней блондинки с неробким характером,
  как и соперников и завистников в спорте и жизни. И что из этого вышло...
------------------------------------
     Нашу поездку на море Греков преподнёс мне, видимо за мою выдержку
  в общении с ним: он- ещё тот фрукт, даже не могу определить какого вкуса этот
  фрукт.
  В нём всё намешано: и тёмное, и светлое, и сладкое, и горькое.
    В самом деле, иначе не скажешь. Вот посудите, пожалуйста: упивались друг
  другом на морском бреге, практически не расставаясь, но как только вернулись
  в родные пенаты, он сразу сильно отдалился.  Как это понимать?
 
    Я и раньше знала, что Греков очень востребованный мен: общественные дела,
  собственные тренировки, телевидение, интервью, личное конное хозяйство.
  Удивительно, как ещё время нашёл для поездки на море вместе со мной?
    И всё же, где я между всеми этими пунктами?  Казалось он забыл о моём
  существовании и именно в такой манере поведения - весь Греков.
    Что ж?  Я безропотно терплю.

    Правда позвонил однажды и всё- исчез, растаял, самоликвидировался из моей
  жизни.   
 
  Вот уже больше месяца он не появляется на моём горизонте. Конечно  я знала
  его способность углубляться в собственные  дела, тонуть в водах различных   
  забот и так же  знала его способность выныривать из глубины их пучин.
    И всё же- как я должна понимать его молчание? Дал бы хоть какой-то сигнал,
  если я что-то значу для него.
    При мысли о нём у меня менялось настроение от равнодушного до грустного,
  от грустного до злобного и опять к равнодушному.  Хотя...

    Я тоже не сидела у окошка, поджидаючи его. У меня собственных дел было
  невпроворот и, как ни странно,  они представляли для меня спасение от той
  тоски по моему Грекову.
     Конечно я его ждала.  Сначала это ожидание было на первом месте моего
  сознания, затем оно переместилось на второй план, а затем... затаилось
  в закоулках души.  Бывало он подъезжал на своей мощной, как и он, машине
  к моему дому, чем-то объяснял своё отсутствие и всё начиналось сначала.
  Вернее- продолжалось  по его правилам и я не сомневалась в их разумности.
     Ведь что не говори, а его слова всегда имели бОльший смысл, чем можно
  определить их на первый взгляд.

     Возможно, да наверно и на самом деле, он исчез только для меня, как это
  было не раз.  Скорее всего он находил время для встречи с друзьями- такими же
  профессиональными спортсменами  и женщины в это время своим присутствием
  наверняка разнообразили его быт.
     Кому-то мои выводы покажутся странными или унизительными, но к пришедшему
  в моей жизни времени, то ли он, то ли я сама воспитали понятие не ревновать
  его, как вздорная баба.   Зачем я буду терзать свою юную душу: собственно он
  мне не муж и верность не обязан блюсти.

    А я?  Кто я для него?  Должна ли я быть верной ему?  Словами он может
  ответить- не должна.   Но это ж словами!  А что мысленно он подумает об этом
  обстоятельстве, что душа его хочет?
     Вопрос о верности всегда  оставался открытым, да и на данный момент его
  актуальность не ослаблялась.  Естественно ответ на собственный вопрос могу дать
  только я, делая вывод из того, что именно значит для меня Греков.
     Опираясь на все эти рассуждения, спрашивается- зачем я поступила на юрфак?
  Накатывающие вопросы заколебали меня, знать бы заранее об отношениях
  с Грековым, поступила бы на философский.  Глядишь нашла бы ответ, как правильно
  поступать не ущемляя себя и не раня самолюбие Грекова.

     Прошедшая  поездка на море внесла новую грань в наших отношениях.  Эти дни
  я не забуду никогда: до самой старости.  И не от того, что они переполнялись
  интимными контактами в новых местах, принося искромётные ощущения.
    Вовсе не потому.   Просто я открыла для себя нового Грекова.
   В новой, южной обстановке его умопомрачительный напор сменялся воспитанным
  тактом, устрашающий темперамент- игривой нежностью.
    Именно там он показал, что ему знакомо чувство ревности, хотя тщательно
  её скрывал, маскируя обычной заботой.

     В купальнике, который он сам же мне покупал, состоящий из тесёмочек, дырочек
  и прорезей, разрешал щеголять на людном пляже совсем не долго: находил
  какую-то причину и мы по данной причине возвращались в номер.
     Он шагал за моей спиной, этакой мощной стеной, как бы закрывая меня от
  жадных людских взглядов и казался сердитым и грозным.  Я шла впереди вся
  такая удивлённая, делая вид, что чуть-чуть расстроенная, но моё удивление
  было показное. В душе я ничуть не удивлялась его ревнивой реакции.
     Но, переступив порог номера, с рычаньем накрывал мои губы своим жарким
  поцелуем, не забыв произнести знакомую и такую томящую мои душу и чресла фразу-
  что ты делаешь со мной, мелкая...

     Там потом от этого купальника ничего не оставалось.  Нет, он его не рвал
  на мелкие кусочки, сдёрнув с меня.  Но он так умудрялся ласкать меня в нём,
  что в итоге тот валялся кучкой хлама на полу.  (благо нужных купальников
  он купил для меня дюжину)  Я отдавалась его ласкам вся без остатка, а он
  успевал чередовать своё бурное дыхание значимой для меня фразой-Что ты делаешь
  со мной, мелкая?
    А что я делаю?  Вот это самое и делаю: вызывала у него ревность и желание
  меня ласкать, потому что без вот этих, его ласк я уже не представляла свою
  жизнь.
     Как бы я сейчас хотела услышать от него это- "мелкая" .
  Но Греков назвал меня по имени, когда вдруг объявился- Лилия, мне надо тебе
  сказать.
  -Я уезжаю, уезжаю из страны, мне предложили контракт и он на данное время для
   меня весьма удачное решение.  Ты научилась и видеть, и понимать.
   Можешь думать обо мне что хочешь, но то что я тебя предупреждаю о своём
   отъезде-это говорит, что ты значишь для меня больше, чем другие женщины.
    Я не могу уже назвать тебя соплёй, хоть ты и мелкая.  Ты- пластилин и сталь
    одновременно.  Возможно, через какое-то время мы бы узаконили наши отношения,
    но...навалившаяся почти что политическая ситуация вынуждает меня уехать
    из страны.  На сколько?  Я не знаю. 

    Видя что я попыталась ему что-то сказать, он продолжил.
  - Да, я мог тебя взять с собой, но я не знаю, как в той стране у меня сложится
    жизнь.  Буду не просто отрабатывать контракт тренера, там ещё кое-что...
      Поверь, я говорю тебе то, что могу говорить.
      Конечно, я мог бы оставить тебя здесь своей женой, но... ( он видимо
      боялся сказать слово-люблю) Но я не могу обрекать тебя на одиночество
      жены без мужа.  Ты- очень молода, практически мелкая, а я- дядька
      гораздо старше тебя и жизнь знаю лучше.
    Коли суждено нам встретиться вновь, то я тебя у любого вырву, если,
    конечно ты не будешь против.

   Слёзы текли по моим щекам, я их не прятала и тихонько шептала- Я люблю
   тебя, я люблю тебя.
   Та наша ночь была прощальная и эти слова он сказал по прошествии её.
   На прощание я ему сказала- я- твоя невеста, я- твоя жена.
   Он только грустно хмыкнул- Мелкая, живи, как совесть позволяет.

   И всё... уехал, а я осталась одна, совершенно одна. Он позаботился об этом:
  не зря же на море заставлял каждый день пить маленькие таблеточки из коробочки,
  вручив их мне собственноручно.    Ах, Греков, всё он знал заранее!
    В этом его сила и в этом его слабость.

    Ещё в последнюю нашу ночь он сказал, чтобы я перевелась с юрфака: мол
  из меня не получится ни прокурора, ни адвоката, ни судьи.
  - Переводись на управленческий, тебе это идёт. Я знаю, ты мужиками
    можешь управлять. По себе понял.
             Я так и сделала.

    Плёлся, как в тумане третий год учёбы.  Правда в последние два курса туман
  рассеялся, звонить он мне перестал и я обрела себя другую.
    Жила, как могла, как посоветовал Греков на прощание.
   В монахини не стала записываться, но и разгульной меня никто не мог назвать.
  Вспоминала я Грекова?  Конечно вспоминала.  И вы бы такого мужчину не забыли.
    Но одними воспоминаниями жить не будешь, они не сгинули, они отодвинулись.
  И меня- обычную российскую выпускницу вуза позвали замуж и...я согласилась.
       А как иначе?
                И вот свадьба на носу.
    У будущего мужа с парнями мальчишник проходил где-то там...я не уточняла,
  мне было всё равно.
    А мы с девчонками-оторвами, как нас называли некоторые бабульки у входа в
  подъезд, гуляли мой девичник в клубе.   Танцевали, девчонки пили, я только
  пригубляла свой бокал.   Зато много танцевала.
     Я всегда любила сбрасывать стрессовое настроение танцами: прикрывала
  глаза, поднимала руки и...уплывала в потоках ритмов льющейся музыки.
   О чём я думала в тот момент, утонув в мелодии медовой музыки? Знала только я.
     Опустившаяся мелодия в зале предполагала танцевать в паре, но я не искала
  пару, ведь у меня был девичник.  Затемнённый зал, негромкая музыка
  создавали романтическое настроение, в котором я купалась с удовольствием.
     Так что не очень удивилась, когда почувствовала моей талией сзади
  захват большими ладонями и... в ту же секунду узнала жар именно тех рук,
  по которым я так тосковала три года назад.   Я не оглядываясь прошептала
   - Греков, Вася.

    Я запрокинула голову, чтобы увидеть его лицо, но поняла, что перемещаюсь, 
  не прилагая усилия: Греков подхватил меня на руки и понёс, не говоря ни слова.
    Какие слова?  Это же Греков, мой немногословный Греков.
   Между нескончаемыми поцелуями и ласками я проронила ему.
  - У меня завтра свадьба.
  - Я знаю.  Ты хочешь свадьбу?
  - Хочу, с тобой.
   И регистрация состоялась, состоялась с Грековым.  Я даже не удивилась, ведь
  он мог всё уладить.  Почему только три года назад не мог уладить свой
  конфликт с... Я точно не знала, но догадывалась, что в конфликте был
  замешан его соперник в спорте и жизни-Никита Борзов- такой же борец
  профессионал, как и Греков.
     Возможно причина уехать диктовалась не только неразрешённым конфликтом.
  Но зачем же со мной расстался?    В моём сознании варианты ответов приходили,
  но я не хотела в них верить. Ведь я у него тогда спросила.
   - Ты с кем едешь? Один?
   Он ответил- Один. Нет... с твоими фотками в телефоне.

     Даа, тогда на море он много меня фотографировал: иногда с удовольствием
  сама позировала, а иногда не замечала.  Потом конючила удалить смешную
  фотографию, но он с усмешкой отвечал.
   - Ты здесь самая лучшая, самая мелкая.

    Тот отдых на море я называла раем, но и в этом рае мы умудрились поссориться.
  Вернее я надулась, когда мой Греков активно обихаживал молодую красотку,
  которая трусливо булькалась в мелководье моря.   Видимо захотел научить
  её плавать, а я, взирая на их игривость, вдруг захотела общения с
  подвернувшимся качком  южной национальности, с отсутствием поросли на его
  голове и лице, удачно переместившейся на его грудь и плечи.
    Прям пушистый такой колобок, с лысиной сверху и  с большим носом спереди.

    Мы спокойно, маленькими шажочками стали отдаляться от игривой парочки
  в тень высоких близ растущих пальм.  Я держала кочка за локоть, предвкушая
  мягкость волосяного ковра на его груди.  Пока ничем запретным мы не занимались
  да и не известно- занимались бы позже.
     Я захотела пить, он вливал мне струйку воды прямо из бутылки.
  Вода, попадая в мой открытый ротик, стекала по подбородку и дальше, теряясь
  в декольте и ниже.
    Как рассказывали потом девчата- соседки мышца в плавках кочка сравнялась
  с буграми на его предплечьях.  Тогда я этого не замечала: мне было всё равно:
  за физиологию южан я не отвечаю.  Не помню что я тогда сказала южанину,
  только десятью минутами позже я подсчитывала свои денежные способности,
  чтобы срочно отчалить из этого рая.  Увлеклась в подсчётах, вздрогнув от
  вопроса.
  - Что не хватает?  Куда собралась?
  - Не хочу вам мешать. Наслаждайтесь друг другом.
  - Нет, точно тебя не лупили по заднице за такие выходки.
    За кого ты меня принимаешь?  Я женщин в трудную минуту не бросаю.
  - Тогда выручи- добавь на билет до дома.
  - Я добавлю, я сейчас тебе добавлю.
   Прекращая мои конючиния поцелуем, он реактивно накрыл меня собою. Он знал,
  что его поцелуи превращают меня в пластилин.
  Я плакала от обиды, от бессилия и от любви к нему.  А он рычал, лёжа на мне
  и изрёк такую фразу.
  - Плачущей женщины подо мной ещё ни разу не было.
    До чего же ты ещё мелкая.

    Конечно мою обиду Греков растопил, но волосяной порослью южанина он всё таки
  меня укорил.
   - Неужели ты думала, что я бы допустил прикосновения его волосатостью
     к твоему телу?
   - Но ты же был так увлечён той бултыхающейся красоткой.
   - Но не на столько, чтобы сразу не заметить, как ты надула губки
     и ухватила локоть того качка.
      Характер человека можно раскрыть разными приёмами и не всегда приятными.
      В жизни, как в схватке на ринге.
     А про себя подумал- ревнуешь- значит любишь и это лучше, если бы ты 
     спокойно наблюдала за нами.

    О тактике боя я знала и раньше, понимала, что борьба-это не только мышцы,
  но и голова: правильная расстановка силы и тактики может победить бОльшую силу
  противника.
      Я- девочка понятливая и запомнила последнюю фразу, решив применить её
  в своём  воспитании Грекова.   Я не я буду. Главное- чтобы он понял это.
     Удачный момент для воспитание Грекова подвернулся: сначала мы собирались 
  пробежаться по прибрежным магазинчикам и бутикам, набрать фруктов, воды, а
  потом сразу отправиться на пляж до самого обеда.
     Грекова я отправила вперёд, объясняя свою задержку нужными сборами.
  - Не могу же я, как ты- одеть плавки под шорты и шагать растрёпой.
    Я хочу тебе нравиться всегда.
     Он одобрительно хмыкнул и направился к ближайшему бутику, а я...

    Я надела чёрный, кружевной, раздельный купальник, маскируя его совершенно
  прозрачным, почти что белым халатиком, у которого самые тёмными были швы и
  отделка по рукавам и подолу.
    Направилась я не к тому же бутику, где поджидала меня моя гора мышц
  с умной головой, а немного подальше.  Мой изящный прикид не выходил за
  рамки допустимого дрес-кода в прибрежной зоне.  Здесь ходили в шортиках,
  в халатиках, но не в бикине.  И я была в халате, но... в каком!

     На меня стали обращать внимание, людской поток тормозился: всем было
  интересно посмотреть на такую смелую красотку.    Пальцем не показывали,
  но мужчины шеи сворачивали и... мой мужчина тоже заметил такую
  достопримечательность, вглядываясь на неё издалека.
     Я примеряла какую-то шляпку перед стоящим зеркалом и так, и сяк.
  Сзади тоже остановились желающие наверное примерить головной убор. Но купить
  я не успела: всех желающих и в том числе меня отодвинула мощная фигура
  Грекова.  Это был даже не Греков, это был какой-то коршун, отодвинувший меня
  в безлюдье.  То ли зашипел, то ли захрипел.
   - Что за цирк ты устроила?  Что это на тебе?
    Я напялила на себя самую недоумённую маску, взрилась самым бесхитростным
  взглядом в его глаза.
   - Ты чем-то недоволен? 
   - На тебя пялилась толпа мужиков!
   - Где ты увидел толпу мужиков в такое раннее время?  Рядом стояли
     два старичка, лет по шестьдесят,  примеряли шляпы от солнца.
   - Шестьдесят?  Сомневаюсь. Я видел, они не мерили шляпы, а держали
     руки в карманах и я знаю- почему.

    Пришлось вернуться в номер переодеться, но там мы задержались до обеда
  понятно почему. Демонстрируя Грекову халатик на голое тело, я игриво
  добавила.
   - В жизни, как на ринге в бою...
    Греков посмотрел на меня понимающе и ответил- ладно, один-один.

    Я тогда подумала- со мной-то  понятно.    А как тебя, Греков понимать?
  Ведь твоя выходка тоже объясняется ревностью.
    Тогда я понимала, что трудно быть его женой, но всё таки хотела ею быть.
  И оказавшись в новом статусе, мы вновь стали притираться к друг другу:
  не знаю кто из нас больше.
    - Когда ты уехал, я перевелась с юрфака на другой.
    - Я знаю. Тебе этот больше подходит.
   Получалось он всё знал про меня, не находясь рядом?     А я о нём была
  в полном неведении. Загадочность Грекова ещё больше влюбляла меня в него.
     Заметив на его теле два шрама, (ближе к одной ключице и на спине)
  я пальчиком водила по ним и дула, будто они ещё не зажили.
    На такую мою бесхитростную ласку он выдал.
  - Как я мечтал, что ты когда-нибудь это сделаешь.  Я заживлял эти раны,
    прикладывая твои фотографии, отпечатанные на бумаге.

   Я умилилась его откровенностью и решила ему напомнить.
  - Вась, я не пью таблетки и могу забеременить. Как ты на такой факт смотришь?
  - Я об этом только мечтаю.
    Как же я была счастлива такое услышать!

    Фразу про фотографии на ранах он мне  сказал позже, когда настал
  жизненный момент более подходящий, ведь жизнь- она полосатая.
    Греков, он и есть Греков.  Я понимала, что он- мой крест.
      А он знал точно, что Лилька его спасение- эта стальная пружина,
  с прослойками пластилина.