Тесть

После того, как ушли родители, война забрала всё, что у меня соответствовало понятию корней, линия боевого соприкосновения разлучила с родной сестрой, родственниками и друзьями, я долго не писал. С потерей всего как-то смирился, сестра перестала общаться, вероятно по причине безопасности, ни в чём её не виню, друзья на «той стороне» тоже притихли…. И их понимаю и не виню. Нет общих интересов – нет чувства принадлежности к одной общности – нет общих тем для общения. Поздравления с праздниками всё короче и проще, а потом и вовсе открыточки в «Телеге» как знак внимания и дань уважения прошлому. Пожалуй, единственным человеком с «той стороны», который внутренне остался неизменным, по моим ощущениям, оказался отец жены, в простонародье Тесть. Масштаб личности этого человека, его характер и харизма, сила духа, целеустремлённость и воля поражают всех, кто столкнулся с ним по жизни. Жизнеописание его достойно объёмного остросюжетного приключенческого романа. Кто узнал его достаточно хорошо, говорили, что в нём намешано столько кровей, а значит талантов и способностей, что хватило бы, чтобы выйти на приличный управленческий уровень масштаба области, а может и страны. Однако сложившиеся жизненные обстоятельства и неукротимая жажда движения и свободы от всего сдерживающего не позволили получить своевременно хорошего образования и войти в круг номенклатуры, которая уже в то время была не в чести у простого народа. Поэтому свою жизнь тесть строил исходя из принципов: «нет ничего невозможного», «всё можно порешать и обо всём можно договориться», «смело ввязывайся в любое дело, а потом разберёмся», «больше газу, тормоза придумали трусы», «слушай старших, поступай по-своему», «держись ближе к молодёжи – они первыми осваивают новое и многому можно у них научиться», «я всё равно лучше тех, кто, либо не додумался, либо струсил, либо ленился», «слушай меня – со мной не пропадёшь», «земля – щедрый огород, на нём всё растёт, а там я ещё огурчики посею», «лучше чаще стрелять, чем долго прицеливаться» - это всё про него). Осваивая простые ремёсла и возможности застойного времени «договариваться», он слыл крепким, прижимистым хозяином на своей земле, строгим, но справедливым отцом и непревзойдённым комбинатором разных авантюр. На момент моей женитьбы на его младшей дочери он, отработав лет 30 шофёром, пошёл работать ради подземного стажа на шахту. Сумел договориться с начальством таким образом, что совмещал это с торговлей рыбой на двух рынках (рыбу солила, вялила, коптила тёща), поиском, покупкой и доставкой мороженной рыбы тёще, развозом и контролем работы двух-трёх торговых точек, ловлей рыбы в водоёмах сетями, ловлей и первичной обработкой шкур андатры-водяной крысы, разведением кур, свиней, обработкой сада и огорода внушительных размеров, которые с каждым годом увеличивались, содержанием (частенько самостоятельным обслуживанием и ремонтом) двух авто – рабочих «Жигулей» и парадно-выходной «Вольво740»(которая со временем тоже безжалостно была переведена в разряд рабочей лошадки при виде которой гружёной рыбой плакали встречные гаишники и автомобилисты) и прочей техники, инструмента и утвари. Любого, кто приходил в его дом встречали щедро – было чем всегда и накормить (тёща повар) и напоить(крепкие напитки тоже гнали сами, а настаивал и смешивал сам тесть каким-то только ему известным образом под крепкое словцо и огонёк в глазах), так что праздники всегда были весёлыми и шумными. Все в семье должны работать на благо семьи, в хозяйстве семьи, поэтому все близкие и дальние родственники задействовались им в этом процессе без зазрения совести и жалости. Идей у него всегда было с избытком, порой даже слишком. Иногда они все перемешивались и налезали одна на другую, однако тесть считал, что всё надо пробовать осуществить, мол что-то да «выстрелит», что встречаемо было возмущением и осуждением тёщи. По этому поводу часто разгорался нешуточный скандал. К слову, в семье тестя скандалить было как дышать – естественно и почти до драки отчаянно – с матами и взаимными оскорблениями и упрёками. Для меня, выросшего в спокойной тёплой семейной обстановке, сие было шоком. Со временем я понял, что такова особенность этой семьи – ругаться – мириться – этому тоже нужно учиться. Если скандал разгорался, то об этом знала вся округа. Даже когда поутру тесть чхал, то вздрагивало и крестилось всё в радиусе километра – «свят-свят, Женька, будь здоров», говорили. Покой нам только снится – это тоже про его семейство. Никого без внимания он не оставлял, всегда мучительно воспринимал и осуждал бездействие кого-либо.
Поскольку батя мой, светлая ему память, был спокойным, рассудительным человеком, о котором сказано – семь раз отмерь, а один отрежь, я искал способы вовлечь тестя в такое дело, чтобы и мне было интересно и его успокоило бы хоть немного. Однажды познакомившись, благодаря другу бати, с пчеловодством, я решил подсказать тестю идею завести пасеку. Помогая пчеловоду дяде Саше, батиному другу - сердечнику, которого я порой называл крёстным, откачивать мёд, я видел, как спокойно надобно вести себя в этом деле, чтобы добиться хорошего результата и не быть покусанным. Когда тесть объявил, что покупает пасеку у знакомого дедушки целиком со всей утварью, я, как и всё семейство, выдохнул, наивно полагая, что будет легче жить…. Не тут то было….. Рыбный бизнес, конечно, пришлось свернуть, однако в остальном…. Поначалу все радовались, что папа всё время возится с ульями, рамками, корпусами…. А когда пришла весна, тесть объявил, что будет вывозить пасеку в лес. И ни куда-нибудь, а за 70 км от города, на реку, где до ближней деревни 5км по полям. По началу нанимал сторожей, а сам время от времени ездил поработать. Естественно, привлекались все по максимуму. Особенно на сезонную качку мёда. Это были традиционно самые тяжелые дни в году, однако и самые памятные. Хорошо на природе, чудесно, здорово, красиво – рассветы и закаты, чистый воздух, река, звёздные ночные небеса, которых в городе не увидишь…. Наряду с этим  - гонка тестя за количеством мёда, а следовательно – ульев, поскольку, как мы помним, он должен быть всегда первым и лучшим и всё везде успевать…. При том всё семейство просило его, умоляло – пусть будет немного, зато проще, легче, ведь можно же не напрягаться так, а больше уделять внимания отдыху…. Ульев становилось больше. Тесть даже однажды с сожалением высказался, что, мол если бы все бросили работу и вместе занимались только пчёлами, то можно было бы завести 200 семей и на жизнь бы хватило всем. Однако все понимали, что в этом случае, рано или поздно кто-то бы повесился, как та лошадь за сараем, когда узнала, что крестьянин прикупил ещё один надел земли. Чувство меры не для него. Сам себя не жалеет и от других требует – делай как я. Поэтому и скандалы…. Мне часто приходила мысль, что вот найти бы золотую середину между двумя характерами – моего отца и тестя, то как бы здорово вышло.
Когда пришла война, то жильё тестя вояки хунты отжали в первую очередь – уж больно удачно оно было расположено и обустроено рядом с ленточкой, прошедшей между сторонами конфликта. Первое время обострения боевых действий им позволили пересидеть в доме, а потом намекнули, что надо уезжать. Тесть вывез сначала пчёл, потом утварь, пожитки, какие смог, а потом забрал и тёщу. Они купили небольшой домик в деревне и осели там, возле места летней пасеки. Все военные годы тяжело трудясь тесть сохранял и преумножал пчелиное хозяйство. Вместе с домом прилагался и большой земельный надел под засев кормовых культур, как всегда и мечталось. Однако обрабатывать такой объём уже требовалось техникой. Нанимал трактора, комбайны, пахал, сеял, убирал, заготавливая корма. Каждый сезон наряду с курами-несушками заводил уток, гусей, бройлеров, чем просто бесил тёщу. А потом начало подводить сердце – атеросклероз сосудов и изношенность сердечных клапанов. Вот, казалось бы, повод успокоиться, снизить нагрузки и темпы…. Не угадали.
Вот вы думаете, трудоголик, о здоровье не думает…. Он и это успевал всегда. Работа – работой, но раз в году, а то и два, тесть созванивался с друзьями, брал путёвку или без оной уезжал на курорт – попить воды минеральной, подышать чистым горным воздухом, пройти процедуры обследования, попосещать назначенные врачами массажи, гимнастики, грязи, уколы-капельницы, попить таблетки, свято веря в их эффективность. С больным сердцем он посетил не одну клинику, а обратился в несколько ведущих институтов, прошёл обследование, проконсультировался, посоветовался, приценился…. Потом нашёл толкового хирурга, о котором хорошо отзывался народ, договорился, поехал на машине сам за рулём, лёг в больницу и перенёс полосную операцию по замене клапана на сердце. Мы в то время уже находились по другую сторону полоски и приехать на помощь не могли по известным причинам. Со своей стороны, зная о болезни, предлагали приехать к нам (у него была такая возможность) и пролечиться здесь, где мы могли помочь и финансово и уход бы обеспечили…. Через месяц после операции он сам сел за руль и приехал домой. Вот такой Человек…. При том, попав под действие мощнейшей пропаганды, он не теряет здравого рассудка, глубоко понимает что происходит, держит связь с родными, друзьями, знакомыми, всё такой же шебутной, активный, юморной… пасечник, здравия ему и долгих активных лет жизни! Скучаю за ним и с нетерпением жду встречи, жду его крепких объятий и рукопожатия, чувствую сколько накопилось у него вопросов и идей, которыми до зуда хочется ему поделиться со мной. Знаю, что считает меня своим сыном, хоть и не всегда одобряет мой образ жизни, зато, как говорит тёща - мама Катя, он становиться добрее и светлее, а главное здоровее, когда мы с ним рядом. Такой он – папа Женя, Евгений Андреевич – человек с огоньком.