Память о героях двух мировых войн

Спустя годы, участники Первой мировой войны, из тех, конечно, которые смогли пройти последующие испытания, подчас обсуждали в узком кругу близких людей, возвращаясь к годам своей молодости, первопричины войны, тесно связанные с последующими историческими событиями. В начавшейся через два десятилетия Второй мировой войне оказались задействованы, на многих командных должностях, те же самые профессиональные военные, приобретавшие в молодости боевой опыт на полях сражений Первой мировой войны.

Командный состав противоборствующих сторон в Великую Отечественную войну 1941–1945 гг., как с немецкой стороны, так и со стороны Красной Армии, нередко представляли ветераны Первой мировой. Например, маршалы Г. К. Жуков, А. М. Василевский, Б. М. Шапошников, Р. Я. Малиновский, генералы Ф. И. Толбухин, М. Г. Ефремов, П. А. Белов, П. Л. Романенко, А. А. Самойло, а также военный министр Финляндии Карл Маннергейм и многие другие сражались с немцами в Первую мировую войну, имели бесценный боевой опыт и были награждены почётными боевыми наградами Российской империи.

Унтер-офицер кавалерист Жуков и штабс-капитан Василевский были награждены Георгиевскими крестами за храбрость, поручик Толбухин получил орден святой Анны и святого Станислава, а унтер-офицер Романенко стал Полным Георгиевским кавалером, украсив свой мундир четырьмя крестами святого Георгия.

Во Вторую мировую войну генерал-кавалерист П.А. Белов вёл бои против генерала-танкиста Х. Гудериана, награждённого в Первую мировую рыцарским крестом императором Вильгельмом. По итогам ожесточённых сражений под Тулой в ноябре 1941 года кавалерия генерала П. А. Белова отогнала немецкие танки Хайнца Гудериана от города.

Маршал Р. Я. Малиновский служил до августа 1919 г. во французском «Русском Легионе Чести», так как в составе «ограниченного контингента» русских войск с 1915 года принимал участие в сражениях на стороне союзной Антанты и был отмечен французским Военным крестом с серебряной звёздочкой. А генерал-полковник Прокофий Логвинович Романенко, Полный Георгиевский кавалер, получивший в Первую мировую войну четыре (!) Георгиевских креста за храбрость, первым из командиров РККА в составе 5-й армии вышел на берег Эльбы в ночь на 6 мая 1945 года в Праздник святого великомученика Георгия.

Этот праздник в 1945 году совпал, по календарной дате, с Праздником Пасхи.

Выдающийся, но малоизвестный эпизод Второй мировой войны являлся следствием лояльности союзников к потерпевшим поражение немцам. 120-километровый марш-бросок к Эльбе был сделан нашими войсками, завершившими штурм Берлина 2 мая, чтобы препятствовать немцам, которые толпами двинулись на Запад после капитуляции берлинского гарнизона, переходить на другой берег реки, где стояли англо-американцы.

В 1970–1980-е годы ещё живы были офицеры русской армии, свидетели Первой мировой войны. Новые поколения, родившиеся полвека спустя, нередко спрашивали у них, повидавших всякое на своём веку стариков, почему тогда, в 1917 году, имея боевой опыт, оружие в руках, в одночасье потеряв всё в расцвете физических и духовных сил, они не примкнули к Белой армии, к борьбе с большевиками.

Удивительным образом, совершенно разные люди отвечали примерно одно и то же: «Мы могли бы, не раздумывая, отдать свою жизнь «За веру, царя и Отечество», но отдавать свою жизнь за «Временное Правительство» считали глупым, постыдным и несерьёзным поступком».

После того как в начале марта 1917 года было объявлено об отречении императора Николая II, гаранта вековых ценностей российской земли, и простой народ, услышав на службе в храме, что императора и его семью больше не надо поминать в молитвах, даже не успел опомниться от такого потрясения основ государственной власти, как появляется необычное, обескураживающее сообщение Святейшего Правительствующего Синода, с 1721 года заменившего патриаршее управление Русской Православной Церковью на коллегиальное:

«…доверьтесь Временному Правительству». Большую растерянность вызвал призыв «… усердно молить Всемогущего Господа, да благословит Он труды и начинания Временного Российского Правительства, да даст ему силу, крепость и мудрость, а подчинённых ему сынов Великой Российской Державы да управит на путь братской любви, славной защиты Родины от врага и безмятежного мирного ея устроения…».

Во всех православных храмах на службе утрени следовало возглашать, обращаясь к Богородице «…спаси благоверное временное правительство, ему же повелела еси правити, и подаждь ему с небесе победу…» (1)

В течение недели в самых отдалённых уголках России по указу Синода текст молитв был изменён, и вместо Государя императора упоминалось Временное правительство. Очевидно, не случайно народ с нетерпением стал ожидать избрания Патриарха, чтобы остановить двухсотлетнее светское управление Синода духовной жизнью страны.

После такого крушения основ, вызванных опубликованием этого распоряжения, в армии началась разруха и большинство людей, у которых как бы почва уходила из-под ног, поколебались духовные основы бытия, считало самым важным хотя бы остаться жить на своей земле, не потерять связи со своими корнями, которые не так просто уничтожить с помощью различных малопонятных постановлений «о пожаре мировой революции».

«Белое движение», развернувшееся вскоре по всей России, особенно в Сибири и на Дону, постепенно стало терять поддержку населения. Причиной, по которой это произошло, опять называют отсутствие на знамени «белых» единственного призыва, на который мог бы откликнуться народ, отсутствие тех слов, исполнение которых только и достойно жертвенного служения – «За Веру, Царя и Отечество!».

Лозунгом Белого движения стали другие слова – «За единую и неделимую Россию!». Поэтому вновь избранный Поместным Собором Патриарх Тихон не мог дать благословения вождям Белого движения, изменившим присяге Государю, которую они давали перед крестом и Евангелием.

Когда в 1990-х годах, наконец, внимательно рассмотрели «подлинную» бумагу, которую в марте 1917 года «уполномоченные» люди, видевшие её лично, назвали «отречением царя», и даже «Манифестом» и передали своё авторитетное заключение в печать - всем другим, как официальное сообщение – это оказался обычный клочок писчей бумаги с напечатанным на пишущей машинке текстом с названием «Начальнику штаба», на котором, в правом углу, стояла слабая, как бы переведённая через стекло, карандашная подпись.
Любой делопроизводитель скажет, что такой исторический предмет, разумеется, не имеет никакой юридической силы. Особо удивительно то, что именно эта бумага, как утверждали А. М. Алексеев, М. В. Родзянко и Н. В. Рузский, была написана самим императором Николаем II. Ведь ни для кого не секрет, что царский вагон в поезде, где они его арестовали, был оснащён всем необходимым: специальными бланками, исключительно теми, которые использовались императором для официальных сообщений (на «бумажках» он никогда ничего важного не писал), различными печатями и штампами и, конечно, ручками с чернилами.

Карандашами император документов не подписывал. Получается так, что «юридически не действительная» бумага привела к последствиям, которые Россия ощущает до сих пор. А предательство ближнего круга – генералов Алексеева и Рузского, долгие годы маскировалось многочисленными сведениями об их активном участии в Белом движении, которое они же вскоре и возглавили.

Генерал-адъютант А. М. Алексеев стал Верховным Главнокомандующим русской армией в период 11 марта – 22 мая (ст. ст.) 1917 г. Император Николай II был изолирован, удалён от общества и лишён возможности не только для непосредственного высказывания перед народом лично, но даже и в Государственной Думе слова ему предоставлено не было.

В недавнее время некоторые авторы ссылаются на якобы «дневники» императора, которые как по содержанию, так и по стилю изложения в критические дни вызывают ещё больше вопросов.

Главнокомандующим, как и А. А. Брусилов, одним из фронтов Первой мировой войны – Западного, был генерал А. Е. Эверт, который, спустя полтора года после отъезда императора Николая II из Ставки Верховного Главнокомандующего в марте 1917 года, с раскаянием признавался в 1918 году:

«Какое легкомыслие!.. Как я мог думать и рассчитывать, что потеряв монархию и оставив Россию в руках Родзянко и его присных, я смогу продолжать войну с немцами, а не лишусь в самый короткий срок и всей своей армии, которая под влиянием событий в тылу обратится в дезорганизованную массу, толпу, совершенно неспособный сброд! Надо было оголить хотя бы фронт, но идти во главе верных частей на Петроград, чтобы защитить Государя и восстановить нарушенный порядок. Я, как и другие главнокомандующие, предал Царя и за это злодеяние все мы должны заплатить своею жизнью…» (2)



Источники.

1 - Церковные Ведомости. – № 9–15. – СПб., 1917. – С. 57.

2 - Друцкой-Соколинский В. А. На службе Отечеству. – С. 58–59; Ганин А. Эверт А. Е. «Я служил, но проглядел жизнь с ее радостями». Послереволюционный дневник и тюремные письма генерала А. Е. Эверта 1918 года.