Пропавшая подруга. часть 2. Инга

Часть 1 ЗДЕСЬ:http://proza.ru/2024/03/21/1792
 
На встречу выпускников одноклассников школы в родном городе Инга Флагимон летела на крыльях в прямом смысле слова. Авиалайнер, мягко потряхиваясь над клубившимися внизу тучами, сплошным бугристым покрывалом загородившими землю, время от времени довольно ощутимо проваливаясь в воздушные ямы, упрямо летел вперёд, навстречу яркому солнцу. Инге пришлось задёрнуть шторку иллюминатора, чтобы навязчивые лучи не слепили глаза. Даже не верилось, что внизу, под облаками, серый ноябрь вступил в права и сыплет на землю дождь вперемежку со снегом.

Инга так волновалась и торопилась, чтобы успеть к назначенному сроку, что не успела поинтересоваться, какая погода сейчас в её родном городе, за сотни километров от места её сегодняшнего проживания. Очень хотелось увидеть одноклассников, с которыми рассталась десять лет назад, и особенно подругу Ольгу Веретенникову. С Ольгой они были неразлучны чуть не с рождения (их родители жили в соседних домах, и родились Инга и Ольга в одном роддоме с разницей в несколько дней) и до окончания школы. После выпускного бала пути их стали расходиться. Ольга усиленно готовилась к поступлению в вуз и вскоре уехала в Москву учиться на врача, а Ингу как раз в это же время накрыла бурная волна первой любви. До самого отъезда Ольги они почти не встречались, потом изредка перезванивались, пока Ольга совсем не исчезла, целиком погрузившись в студенческую жизнь. Впрочем, Инге было не до переживаний о пропавшей подруге. Её роман, начинавшийся как красивая сказка, окончился крахом, болезненным до сумасшествия. Чтобы сохранить рассудок, Инга в один день, не посоветовавшись с матерью и оставив той короткую записку, уехала из города куда глаза глядят, лишь бы подальше. Денег, которые Инга тайком от матери «позаимствовала» из общей заначки, хватило на билет на поезд и на первое время обустройства. Много пришлось пережить, пока искала жильё, но эти хлопоты помогли прийти, наконец, в себя. Работала, училась заочно, решила вопрос с жильём и забрала к себе мать. Отца, потомка давно обрусевших скандинавов - не то шведов, не то норвежцев, - он и сам толком не знал, каких именно, но фамилией гордился, - Инга не знала. Отец бросил семью, когда Инге не было и года. Мать воспитывала дочь одна, замуж больше не вышла, так и оставшись под фамилией мужа. Может быть, надеялась, что беглый супруг одумается и вернётся, но ожидания не сбылись. Больше того, бывший муж сумел скрыться так, что и алиментов от него жена и дочь так и не дождались.

Привстав, чтобы дотянуться до шторки иллюминатора, Инга неосторожно задела соседа, дремавшего в соседнем кресле, накрывшись пледом; тот что-то недовольно пробурчал, не открывая глаз, и заснул снова. Инга только сейчас обратила внимание на то, что большой лайнер летел полупустым. Большинство мест пустовало. Наверное, поэтому и завтрак стюардессы стали развозить с опозданием. Инга не была голодна – успела поесть дома, поэтому не придала задержке особого внимания, хотя некоторые пассажиры и ворчали недовольно. 

«Не сезон, - думала Инга, - поэтому и народу мало, и рейсы сократили. Скорее бы уже прилететь».   

Несмотря на дождь и ветер, сели благополучно. Пассажиры, поёживаясь и как можно плотнее запахивая одежду, выползали из тёплого салона на стылую, мокрую землю и почти бегом бежали в здание аэропорта. Инга тоже побежала за всеми. Багажа у неё не было, только небольшая сумка с необходимыми вещами, потому она, не задерживаясь, сразу села в такси, которых на стоянке скопилось непривычно много, и поехала в гостиницу. 
Дорогой обратила внимание на то, что пожилой шофёр часто посматривал на неё в зеркало заднего вида, чуть кивал головой и улыбался. Доехали быстро. Когда расплачивались, шофёр вдруг достал из бардачка блокнот и ручку и, смущаясь, попросил:

- Извините, пожалуйста, за назойливость, но не могли бы вы дать мне автограф? Я ваш давний болельщик, ни одного соревнования не пропустил, конечно, когда не на работе.

Инга опешила.

- Простите, какой автограф? Я не кинозвезда, не певица и не спортсмен. Всего лишь журналист, корреспондент, работаю на местном телевидении у себя в городе. С удовольствием написала бы вам что-нибудь, но чужая слава мне не нужна.

Шофёр ещё больше смутился и убрал блокнот.

- Простите, напутал. Просто вы очень, ну очень похожи на Ингу Флагимон. Она биатлонистка, чемпион всего, чего можно, родом из нашего города, - шофёр обескураженно помотал головой, - ну надо же, какое сходство! Память на лица у меня профессиональная, ошибаюсь редко. Ещё раз прошу прощения!

Взглянув на Ингу и увидев её недоумение, смешанное со страхом, он забеспокоился:

- Вам плохо? Я что-то не так сказал?

- Нет, нет, - торопливо сказала Инга, стремясь побыстрее выбраться из машины, - мне уже говорили, что мы с ней похожи, но мы даже не родственники. Всего хорошего вам, счастливого пути!
Выйдя из машины, Инга на заплетающихся ногах ринулась в гостиницу и поспешила скрыться за дверью. Однако в холле её ждал новый сюрприз: её «узнали» девушка на ресепшене и какой-то мужчина, заполнявший карту гостя. В мужчине Инга с удивлением узнала своего соседа в самолёте. На этот раз он вытаращил на неё глаза.

- Какие люди к нам! – с восторгом произнёс он. – Никак, наше захолустье удостоилось чести принимать чемпионов мирового уровня! И по-простому, без охраны! Я рад, очень рад! Прошу ваш автограф, мадам, не откажите в любезности!   

С этими словами мужчина достал из кармана какую-то карточку и протянул Инге.

Девушка с ресепшене тоже заулыбалась и вместо карты гостя протянула Инге листок бумаги с логотипом гостиницы:

- И мне, пожалуйста, напишите, если не жалко!

Инга стояла в полной растерянности и не знала, что сказать. Наконец, опомнившись, пробормотала:

- Да, конечно, пожалуйста… Дайте ручку, напишу.

Второй раз выяснять недоразумение ей почему-то не захотелось. Она быстро расписалась, потом заполнила карту гостя, получила ключ от номера и поспешила ретироваться.

Она не успела даже снять куртку, как услышала стук в дверь.
«Наверняка этот «фанат» из самолёта», - подумала она, но дверь всё же открыла. За дверью стояла горничная с букетиком цветов, вазой и коробкой конфет.

- Мы очень рады вашему приезду! – затараторила девушка. – Разрешите, я пройду, поставлю цветы и положу конфеты? Это вам от администрации гостиницы! Если вас что-то не устраивает или будут ещё просьбы, пожалуйста, обращайтесь! Я сегодня дежурю на этаже, и сменщице передам. А мне автограф дадите? Мы тут все за вас болеем всякий раз, а как же! Наша землячка – мировой чемпион!

И девушка протянула Инге открытку, на которой она, Инга, мчалась на лыжах с винтовкой за плечами по заснеженному лесу.
Не найдя, что возразить, Инга безропотно подписала открытку и закрыла дверь на ключ. Подумав, повесила на дверь табличку «Просьба не беспокоить», разделась и села в кресло. Мысли бежали, как лыжники на трассе биатлона, остановить их никак не получалось. Машинально она открыла коробку с конфетами, взяла в рот одну. Сладость, заполнившая рот, помогла немного сосредоточиться и обдумать ситуацию.




«Давай рассуждать здраво, - сказала она самой себе. – Ничего особенного в том, что тебя приняли за другую, нет. Говорят же, что у всех людей на Земле существуют двойники, почему бы и у меня такому не быть? А тому, что имя и фамилия, да и место рождения совпадают, должно быть объяснение, надо только хорошенько подумать. Точно! Как я сразу не догадалась! Инга Флагимон номер два – дочь моего исчезнувшего папаши. Может такое быть? Вполне. Женился во второй раз и дочь назвал тоже Ингой: скорее всего, это его любимое женское имя. Инга Вторая выросла, стала спортсменкой, завоевала разные титулы и в городе появляется редко. Лады? Лады. Отсюда и внешнее сходство. Вот так просто всё и объяснилось, – успокоила  Инга сама себя. – Но… почему же я о ней никогда не слышала? Биатлон не мой конёк, но о нём много говорят, я журналист, телевизионщик, не могла же я пропустить свою фамилию, да ещё и с одинаковым именем? Очень сомнительно и очень странно… Объяснений пока не вижу.  Но никакие подарки принимать и автографы раздавать направо и налево я не буду. Не буду, - повторила она, - м-м-м-да… Только как этого избежать? Надо подумать».

С этими мыслями Инга отправилась в душ. Выйдя, посмотрела в окно. Ливень прекратился, перейдя в мелкий, моросящий дождь. Небо было по-прежнему серым, без намёка на просвет. Гулять по городу в такую погоду не хотелось. Инга улеглась на диван, собираясь посмотреть телевизор, и не заметила, как уснула.

Сколько времени спала, Инга не поняла. Проснулась он от того, что последние робкие лучи заходящего солнца коснулись лица и заставили открыть глаза.

«Дождь кончился! – радостно подумала она, - редкое для ноября явление! Надо бы поесть и прогуляться по родному городу, вспомнить молодость. А вдруг и Ольгу доведётся встретить – мало ли! Может, уехала она из своей Москвы и опять живёт здесь, ведь и родители её здесь остались. Надо бы проведаться по её адресу, чем чёрт не шутит!»

Инга быстро оделась, схватила сумку и сбежала по лестнице в холл. В гостиничный буфет решила не ходить, опасаясь новых «узнаваний», а поесть в кафе, которое она заметила ещё на подъезде, когда ехала в такси. Натянула капюшон куртки поглубже, надела очки-хамелеоны, не раз выручавшие её в сложных ситуациях и выскочила на улицу.

Обед в маленькой кафешке прошёл без происшествий, никто не обратил внимания на девушку в тёмных очках, тёмно-синей неброской куртке и джинсах. Поев, Инга вышла на набережную и пошла по ней вдоль реки, направляясь к месту, где прошли её детство и юность. 

Несмотря на просвет в тучах, солнце почти не грело. От реки тянуло холодом и сыростью. Наполовину скрывшееся за горизонтом светило отражалось в реке множеством бликов всех оттенков красного. Величаво проплывающая мимо баржа казалась чёрной с одного борта, повёрнутого к солнцу «спиной», и багрово-красной на палубе. Инга немного полюбовалась открывшимся зрелищем, в потом решительно развернулась и пошла в сторону домов.

«Как сильно изменился город за время моего отсутствия, - думала она, разглядывая нагромождения домов-новостроек, - всего каких-то восемь лет назад уехала, а надо же, как всё почти кардинально поменялось! Этих домов не было и в помине. Были пятиэтажки, в одной из них Ольга с родителями жила, двухэтажные дома на четыре семьи, такие, как у нас с мамой. Частников тоже было много, какие сады были, как цвели весной! И как мы с ребятами тайком, не боясь цепных собак  и злых хозяев, залезали в августе в эти сады за яблоками, а потом хрустели этими яблоками, уминая за обе щеки! Домой нести краденое было нельзя, от родителей досталось бы по первое число, но какими вкусными были эти яблоки, немытые, с пыльным налётом, небрежно обтёртые об одежду! По нашим измазанным соком рожицам и испачканной одежде родители, конечно, догадывались о наших проделках, но не пойман – не вор. Мы всегда находили, чем оправдать свой неряшливый вид. А сейчас? Даже остатков тех садов не видно…»

Инге стало грустно. Прогулка уже не казалась такой приятной. Редкие прохожие тоже не вызывали интереса: ни одного знакомого лица не встретилось. Наконец, она дошла до того места, где раньше стояли их с Ольгой дома. 

На широкой площадке высились четыре двенадцатиэтажные башни, окружившие сиротливо сжавшуюся между ними пятиэтажку. Одна из башен стояла как раз на месте Ингиного дома. А в пятиэтажке Ольги ни в одном из окон не горел свет. Во многих стёкла были выбиты, рамы распахнуты, а весь дом был ограждён полосатыми лентами и флажками: его явно готовили к сносу. Солнце село, на улицах начали зажигаться фонари. Только сейчас Инга с удивлением заметила, каким благоустроенным стал район. Возле домов газоны, детские площадки с аттракционами. Светят вывесками магазины, аптеки и прочие приметы цивилизации. Ничего подобного не было всего восемь лет назад, да и в городе, где Инга жила теперь, новые дома обрастали инфраструктурой порой через несколько лет. Не похоже было на то, что дома заселялись недавно – вон там уже трещины и ямы образовались в асфальте, деревья вовсе не молодые, успели вырасти до третьих этажей, и это не быстрорастущие тополя, а клёны, липы и ещё какие-то, не знакомые Инге.
Инга поёжилась, но не от холода, а от чувства необъяснимой тревоги. Что-то в этой картине было не так, но что именно, она понять не могла. Чтобы окончательно не испортить настроения, она быстрым шагом миновала бывший когда-то родным район и вернулась в гостиницу.
Ей удалось незамеченной пробраться в свой номер мимо вахтёра, болтавшего о чём-то с тёткой на ресепшне, сменившей утреннюю девушку.

Ужинала в номере купленными в городе булками и запивая чаем. Привыкшая к частым командировкам и ночёвкам в куда менее комфортных, чем эта, гостиницах, Инга всегда имела в сумке запас чайных пакетиков, сахара, маленький кипятильник и кружку.
Поужинав, решила посмотреть телевизор – узнать новости и просто отвлечься от невесёлых дум, но телевизор ещё больше озадачил вместо того, чтобы успокоить. В новостях не прозвучало ни одно интересующее Ингу событие, и сами новости напоминали репортаж с другой планеты. Незнакомые ведущие, дикторы, программы. Сначала Инга подумала, что смотрит передачи местного телевидения, но, пощёлкав пультом и переключая каналы, убедилась в том, что каналы разные, передачи тоже, только ничего знакомого она не увидела. Артисты, мелодии, темы передач разительно отличались от привычных Инге. Ей стало не по себе, она поспешно выключила телевизор. Ей очень хотелось зажмуриться, накрыть голову подушкой, чтобы не видеть и не слышать ничего вокруг. Жизненные перипетии сделали Ингу стрессоустойчивой, готовой к любым неожиданностям, но не к такой. Первым порывом Инги было собрать вещи и бежать в аэропорт,  хотя обратный билет был на завтрашнее число, она собиралась улететь к себе вечером после окончания встречи с одноклассниками, на больший срок не отпустило начальство. 
Не открывая глаз, Инга нашарила в сумке снотворное, которым иногда спасалась от бессонницы в командировках, выпила сразу две таблетки и скоро провалилась в глубокий сон без сновидений.

***
Не зря существует поговорка «утро вечера мудреней».  Проснувшись утром с тяжелой головой, Инга дала себе приказ не паниковать, сходить на встречу выпускников, а там видно будет. Хорошо бы Ольга тоже приехала на эту встречу, с ней как-то спокойней будет. Всё равно до вечера, до отлёта самолёта заняться нечем, и не зря же она летела в такую даль! Кроме того, характер журналиста не позволял Инге бросить всё и уехать, не разобравшись в том, что происходит. Жаль, конечно, что вчера она не дошла  до школы, в которой когда-то училась, слишком испугалась неизвестности.

«Телевизор? Да мало ли что – разнервничалась, толком не вникла, запсиховала, вот мозг и выдал не пойми что», - успокаивала Инга сама себя, собираясь на встречу, -  хорошо, что «вечер» назначен на два часа дня, как раз успею в аэропорт».

Подлая мыслишка о том, куда она может улететь из этого странного города, была Ингой решительно отброшена и до поры забыта.   

К радости Инги, школа нашлась на том же месте, где и должна была быть, и внешне выглядела так же, как и раньше. Тот же низенький забор из железобетонных столбиков, кусты, за которыми раньше прятались от глаз учителей курильщики. К удивлению Инги, кусты не разрослись и не стали выше, но эта новость даже порадовала. На спортплощадке тоже ничего не изменилось: столбы со щитами с кольцами для баскетбола, провисшая серая волейбольная сетка, которую почему-то не убрали на зиму, скамейки для болельщиков. Вокруг школьного двора уныло горбились три старых пятиэтажных дома, знакомых Инге ещё со школьных времён. Никаких следов новостроек Инга тоже не увидела, и это, с одной стороны, успокаивало, а с другой тревожило – уж слишком велик был контраст с впечатлениями, полученными вчера от похода по своему району. Решив, что вчера она в сумерках что-то напутала и попала не в тот микрорайон, Инга почти успокоилась, хотя червячок сомнения в душе всё же шевелился.

Вот и главный вход, украшенный, по традиции,  воздушными шариками, искусственными цветами и лентами, не хватало только плаката «Добро пожаловать» или «Выпускники, вы наша гордость!». Те же обшарпанные множеством ног ступени.




Одновременно с Ингой в дверь вошли ещё несколько незнакомых человек, очевидно, выпускников более поздних лет. Один из них, парень лет двадцати, увидев Ингу, открыл было рот от удивления, но его друзья сразу утащили его внутрь, не дав ничего сказать. При этом другой парнишка, обернувшись, подмигнул Инге и показал поднятый вверх большой палец.

«Ну вот, опять начинается», - подумала Инга, но тут на неё, успевшую только перешагнуть порог, налетела целая толпа людей, в которых она сразу узнала бывших одноклассников. Радостные крики, объятия, дружеские поцелуи, вопросы посыпались как из рога изобилия. Все говорили одновременно, поэтому Инга не сразу поняла, что вопли восторга и большая часть вопросов касаются не её, Инги, лично, а её спортивных успехов. Еле-еле Инге удалось прервать поток слов и произнести: «ребята, вы ошибаетесь, я не та, за кого вы меня принимаете. Я не спортсменка, не чемпион, к биатлону не имею никакого отношения». Сказала сначала негромко, потом почти прокричала. Постепенно возгласы стихли, тишина воцарилась даже в коридоре, где, кроме них, было довольно много народа. Бывшие одноклассники уставились на Ингу кто недоуменно, кто недоверчиво, а кто и разочарованно.

- Как так? – спросил Юрка Савельев, высокий красивый блондин, бывший заводила и душа компании в их классе, - разве есть ещё одна Инга Флагимон на свете? Она единственная и неповторимая, правда, ребята? – обратился он к окружающим и, услышав дружное «да!», повернулся к Инге.

- Не скромничай, мы тут все свои, нас стесняться не надо. Знаешь, как мы за тебя болеем, переживаем, когда ты на соревнованиях! Да у нас биатлон даже те полюбили, кто и на лыжах никогда в жизни не стоял и вообще спортом не интересовался. Ну, скажи, что ты просто скромничаешь! Мы, честно, даже не думали, что ты приедешь, у вас же бесконечные сборы, тренировки, спортивный режим и всё такое...
И Юрка в упор уставился на растерянную Ингу, а та не знала, что сказать, до того растерялась. Наконец, выдавила из себя что-то про предполагаемую сводную сестру, но почувствовала, что никого не убедила. Потихоньку окружающие стали отдаляться, перешептываясь и бросая на Ингу многозначительные взгляды. «Зазналась», - явственно читалось в них.

Через несколько минут Инга осталась одна. Её трясло мелкой дрожью, на глазах выступили слёзы.

«Вот это встреча, вот это приехала повидаться с бывшими друзьями через много лет, - думала она, - что же, если не чемпионка, то и не интересна никому? Ожидала чего угодно, но только не такого…»
Инга хотела развернуться и уйти, но тут к ней подошла Настя Долгих, самая тихая и незаметная из класса, всегда считавшаяся серой мышкой на фоне своей тогдашней подруги-красавицы Жанны Крамеровой. Настя мягко взяла Ингу за руку, повела в уголок, где не было народа.
- Не плачь! – сказала Настя, - ты же знаешь, у нас всегда так было: уважали и любили только выдающихся, а тех, кто в тени, не замечали.
Инга в изумлении подняла на Настю глаза:

- Ты о чём? У нас всегда был очень дружный класс! То, что я уехала и потеряла со всеми связь, ни о чём не говорит, на то были причины. Но такого поведения, такой встречи я не ожидала, ну, никак и никогда!

Тут пришёл черед удивляться Насте.

- Нет, это ты о чём? -  сказала она, глядя на Ингу широко открытыми глазами, - на класс был дружным? Да никогда, ни в первом, ни в последнем классе! Разве ты забыла, как гнобили меня, Таньку Мохову, Яну Голубкову только за то, что мы хорошо учились, но списывать никому не давали? Хотя, ты же в группе лидеров была, какое тебе дело было до той травли, которую мы терпели до самого выпускного!   
Настя выпустила руку Инги и повернулась, собираясь уходить, но Инга остановила её.

- Постой, Настя! Может быть, я всё не так понимала, когда училась, многого не замечала и за столько лет что-то успела забыть, прости меня, пожалуйста! Ответь только на один вопрос: ты не знаешь, почему сегодня не пришла Ольга Веретенникова?

Настя, нахмурив брови и что-то пытаясь вспомнить, взглянула недоуменно:

- Какая Веретенникова? Та, которая в колледж ушла от нас после восьмого? Так её уже и не помнит никто, и не приглашал сюда.

С этими словами Настя развернулась и, не оглядываясь,  пошла к своим.
Инга почувствовала себя так, как будто её стукнули чем-то тяжёлым по голове. Не было теперь смысла оставаться на торжественную часть, ждать появления Ольги. На слабых ногах она спустилась с крыльца и побрела сама не зная куда. Как всегда в стрессовых ситуациях ей очень захотелось курить, но, вспомнив про зарок, данный самой себе много лет назад, она прошла мимо табачного киоска, даже не обратив внимания на то, что представленная в нем продукция ничуть не похожа на обычный ассортимент товаров в подобных торговых точках.

Инга шла по городу, не замечая ничего вокруг. В голове воцарилась звенящая пустота, даже вопросы, на которые у неё не было ответов, куда-то улетучились.

Инга опомнилась, почти уткнувшись головой в дверь гостиницы.
«Надо забрать сумку, рассчитаться и ехать в аэропорт», - вяло подумала она, машинально поднялась в номер, потом спустилась, отдала на ресепшене ключи и потащилась на остановку автобуса до аэропорта. Брать такси не стала – дорого и слишком быстро - до отлёта оставалось ещё много времени. 

Так, в состоянии полудрёмы-полусознания, Инга добралась до аэропорта, дождалась посадки на свой рейс, почти не слышала указаний стюардессы, которая скучным голосом просила пристегнуть ремни, не покидать своих мест до окончания взлёта, выключить мобильные телефоны и другие, обычные в таких случаях. При упоминании о мобильных телефонах вздрогнула,, вспомнив, что так и не позвонила маме сообщить о благополучном прилёте, но теперь звонить было уже бесполезно. Инга воткнула в уши наушники и стала слушать какую-то музыку. У неё не было даже желания понять, знакомые или незнакомые мелодии звучали весь полёт. Немного опомнилась она только тогда, когда, войдя в знакомое здание аэровокзала, увидела маму. Мама, вся в слезах, кинулась к ней, обняла, прижалась мокрой щекой к щеке дочери и выдохнула: «ну, наконец! Я чуть с ума не сошла, инфаркт почти получила! Разве можно так пропадать!»

Инга крепко обняла мать, поцеловала, взяла за руку:
- Мамочка! Если бы ты знала…
Но, увидев, как напряглась мама, поспешно сказала: 
- Я так соскучилась, мамочка! Пойдём скорее домой, я так устала! Всё-всё расскажу потом, ладно? Пойдём!
И они, взявшись за руки как алые дети,  вышли в город и поехали домой.

Эпилог

С Ольгой Инга всё-таки встретилась через два года, когда прилетела в командировку в Москву. Совершенно неожиданно они столкнулись в торговом центре, куда Ольга пришла за какой-то мелочевкой, а Инга купить московские сувениры для мамы и друзей.
Радость от встречи была непередаваемой, подруги почти до утра сидели в квартире Ольги. Муж и дочка давно уже спали, а Ольга и Инга всё говорили, вспоминали и наговориться не могли.  Единственной темой, которой они, не сговариваясь, не касались, был злополучный вечер встречи выпускников. Однако, при упоминании родного города и возможности поехать туда вдвоём, хором сказали:  «Нет!» и засмеялись сконфуженно.