Урюк и одуванчики

         

           Из открытого  в летнюю духоту окна раздавался крик.  Соседи давно  привыкли к нему - на первом этаже постоянно кричал пожилой мужчина,  стараясь выговорить одно и то же имя. 

           В молодой суверенной стране регулярно происходили перевороты.
           Первый из них произошёл, когда уровень жизни граждан опустился ниже канализационных труб, а президент активно проталкивал в парламент своих детей, схлестнувшись с  оппозиционерами,  толстосумами и криминальными элементами. Президент был выходцем с севера, теснили  южане.
            Поначалу  горожане  узнали  о перевороте  благодаря "сарафанному радио", распространившему слухи о том, что на площади, рядом с   "Белым Домом" деруться и стреляют, а в кабинет президента ворвались оппозиционеры.  Чуть позже уточняли, что   президента в кабинете не нашли - его, будто бы, вынесли через предусмотренный для таких случаев подземный ход, завернутым в ковер, и увезли вертолетом. Говорили, что многочисленная толпа на площади  нападает на милиционеров, забрасывая их камнями,   а те обороняются,  выстраиваясь «черепашкой».
           Дрались долго, разгромили в "Белом Доме" всё, что могли, и, прирастая толпой,  двинули по городу бесчинствовать.  Мародерство длилось всю ночь пока взявшие власть не сформировали народные дружины, которые  с помощью  Бога, пославшего дождь, перешедший в обильный снегопад,  не остановили беспредел. К хирургическим корпусам одна за другой с включенным сигналом мчались "скорые"
          На следующий день, поутру, повязав на шею оранжевые ленточки, с экранов телевизоров ответственность за произошедшее взяли на себя студенты, заявив,  что они сделали  революцию. Им не поверили. Но кто заварил кашу оставалось неясным - пришедшие к власти старательно  отрицали  причастность к перевороту: "Не мы, не мы. Мы только хотели мирно помитинговать. Беспорядки устроили неизвестные, какая-то «третья сила». На вопрос, что будут делать дальше, без запинки отвечали:
"Возвратим народу богатства, награбленные Семьей и сподручными, и будем строить истинно демократическое общество".
          Но оппозиция оказалась разнородной. Разочаровавшись раскладом руководящих должностей, часть её  предприняла новую попытку захвата власти: опять дрались перед входом в дом правительства, опять ворвались, но были сброшены вниз по лестнице и помчались вверх по улице,  в сторону гор – только пятки сверкали. За ними – спецназ в касках и бронежилетах  рядов в десять, каждый от тротуара до тротуара.  Воздух сотрясался от ударов в беге ботинок об асфальт и дубинок по щитам: "Бум, бум, бум, бум…." Встречные   шарахались в стороны и старались укрыться.
           Сосед, тот, что теперь  кричал и звал сына, рассказывал тогда во дворе, что он был в  поликлинике, когда там через подвал появились преследуемые. Медики закрыли чёрный ход,  и скрывшиеся в подвале, оказавшись в ловушке, начали подниматься на этаж, стараясь смешаться  с посетителями.  Скопились у закрытого выхода, выжидая.В глаза невольно бросались одинаковые пакеты у них  в руках, в которых угадывались  поллитровки. Стояли,   потупив взор, молча слушая гомон пациентов, обсуждавших происходящее. Как только  дверь открыли, "оппозиционеры" побежали врассыпную. А пациенты начали говорить, что это безработные, которые  обычно кучкуются неподалёку у железной дороги в ожидании не наймет ли кто на работу.В последовавшие дни  шло бурное  обсуждение произошедшего. Пытались ответить  на вопрос: что произошло - революция  или переворот? Первое  соответствовало цветным революциям в других странах. Но если революция, то какая? Уж, конечно, не бархатная.  Тюльпанная? Но тюльпаны расцвели только пару недель спустя. А в тот день, когда всё началось,   раскрыли бутоны и выпустили  нежные лепестки   урючные деревца, попав затем под дождь и снегопад. Деревца отцвели, жизнь потекла дальше, избрали нового президента - южанина, народ ожидал чего-то нового,лучшего.
         
            
         Однако... Цены продолжали  расти как сумасшедшие. Бюджетникам при их зарплатах не оставалось ничего, как только впасть в анабиоз. Захватившие власть, забыв обещания и не обращая внимания на законы и Конституцию,   перераспределяли  то, что оказалось в руках первого президента. Новый отдавал  всё   своим,поставив на контроль сына, наступая  на те же грабли, что и предшественник. Люди поначалу объясняли  это стремлением вернуть деньги, потраченные на выборы, потом подготовкой заначки на следующие.Но  просвета не видилось, вызывая недовольство и ожесточение.  Перед «Белым Домом» стояли бесконечные пикеты с требованиями, площади сотрясали  бесконечные митинги, в борьбу за власть вновь активно включились криминальные элементы, организовав в местах лишения свободы вооруженные бунты. Напряжение между севером и югом усиливалось. Начался раздор среди власти предержащих и часть из них была выброшена из обоймы.   Усиленно уезжали некоренные. Нарастала духовная нищета богатых и бедных, зависть, ненависть. И, когда после обещаний поднять до европейского уровень жизни народа заоблачно повысили цены на коммунальные услуги, люди не выдержали. Новые оппозиционеры, включив в свои ряды и соратников нового президента, с которыми тот не ужился,     нутром  поняли, что настал их час: подняли и столицу, и регионы, больше северные.
         Опять  дрались на главной площади столицы оппозиционеры, опять  выстраивалась "черепашкой" милиция, а в  Таласе,  прибывшего усмирять народ главного милиционера страны,  заставили перед камерой  в невменяемом состоянии  очернять власти словами, подсказывавшимися из-за спины. Во взбудораженном Бишкеке новая оппозиция собрала курултай. Двинули к «Белому Дому».   Органы правопорядка защищали  "Белый Дом", оттесняя  от правительственного здания толпу, рвавшуюся внутрь. Президент, обещавший защищаться с автоматом в руках в случае переворота, своего слова не сдержал и бежал.Каким-то иным способом, чем предыдущий.  Потом, уже став бывшим,  утверждал, что по его кабинету стреляли из гаубицы, а  те, кто был в толпе доказывали, что всё было наоборот -  стреляли по толпе с крыши,  и люди замертво падали с прострелянными головами, орошая  асфальт кровью и мозгом.
          В этой толпе оказался сын кричавшего теперь соседа, Нурлан. "Ботаник, Нурик", как его называли друзья.Раненых загружали в «скорые», которые с воем неслись к хирургическим корпусам, где срочно обрабатывали руки хирурги, сутками не отходившие от  операционных столов.  Начал быстро заполняться морг:  противниками власти, ее защитниками,  любопытными и случайными прохожими. Все были вместе.  Там и нашли "Ботаника". Как рассказал потом его товарищ,  они оказались на площади из любопытства,  вовлеченные в  водоворот, потом пьяная толпа, вооруженная палками, арматурой,  камнями и оружием, направилась грабить, унеся их в разные стороны. Как  и при предыдущем перевороте пошёл дождь. Город, истерзанный, изнасилованный,  весь в синяках и кровоподтеках, зияя пустыми глазницами окон, проснулся. Цвели одуванчики. В это время и парализовало соседа, искавшего пропавшего сына и с тех пор он начал кричать.
            Вновь пришедшие к власти заторопились  сделать свое правление легитимным. Новую конституцию и президента утвердили при помощи референдума. На юге, где было особенно напряженно,  даже отменили для этого на сутки чрезвычайное положение. Народ повсеместно поддержал торопливость и дружно голосовал,  лишь бы наступили мир и согласие.
             Кто-то  получил награду «За храбрость», кто-то    удрал подальше за границу, кого-то посадили в тюрьму, кто-то начал править,  кто-то готовился к новой смене власти.  Перевороты продолжались, а сосед  всё звал  сына.